Основы герменевтики

Б) Причины появления апокалиптической литературы.

Джорж Ладд указывает на три важных аспекта в анализе причин появления жанра апокалиптической литературы: (1) появление «праведного остатка», (2) проблема зла в жизни праведников - почему страдают те, что исполняет Закон? (3) отсутствие пророка, в то время когда он так необходим Статья «Apocalyptic, Apocalypse» в Baker's Dictionary of Theology, стр. 50-51.

5. Основные характеристики апокалиптической литературы как жанра.

Эсхатологичность. Апокалиптика говорит о конце истории, конце мира, то есть о последних событиях, поэтому как жанр она глубоко эсхатологична, то есть сориентирована на последние события в истории мира, рассматривает все с точки зрения конца, завершения истории.

Символизм. Апокалиптическая литература в связи с условиями появления как жанра глубоко символична - и по причине своего «родства» с пророческим жанром, и по причине необходимости «зашифровать» свое послание при помощи намеков, образом, ссылок на общепринятые символы. Апокалиптический жанр также как и пророческий использует поэтические приемы, так как речь идет о глобальном и часто невыразимом при помощи обыденной речи.

Потусторонность. Используя символы, образы, апокалиптическая литература приоткрывает завесу неизвестности и указывает на события, которые невидимы простому человеку, события «по то сторону» истории, мира, существующего порядка, то, что происходит «там» справедливо, праведно, то есть противоположно существующему порядку «здесь».

Дуализм. Условия появления апокалиптической литературы повлияли и на мировоззрение жанра, которое по сути дуалистично - существует «век сей», который полон зла и греха, но грядет «век будущий», век Божиего правления, то есть век награды для праведников и наказания для грешников. Такая двойственность, конечно, давала надежду на справедливость и награду в будущем и помогала пережить настоящее.

Пессимизм в отношении настоящего. В отличие от пророческой литературы, которая направлена на изменение настоящего, апокалиптика выражает полностью отказывается от настоящего, указывая на возможность разрешения проблем только в будущем.

Ориентированность на ободрение. Все вышеуказанные характеристики ведут нас к главной характеристике апокалиптической литературы - ее ориентированность на ободрение праведных и верных в жестоких условиях гонений, непонимания, всеобщего отступления.

6. Принципы толкования апокалиптической литературы.

На основе характеристик, указанных выше сформулирует основные принципы толкования апокалиптической литературы:

Апокалиптическая литература является очень сложным жанром, поэтому перед толкованием содержания апокалиптического текста, необходимо тщательно разобраться с жанровыми особенностями отрывка.

Апокалиптический жанр также как и пророческий обусловлен исторической ситуацией, ее знание является ключом к пониманию значение текста.

Символизм апокалиптической литературы должен изучаться с точки зрения контекста автора и читателя.

Необходимо отличать жанровый анализ апокалиптической литературы от анализа содержания текста.

Апокалиптическая литература имеет своей целью утешение, ободрение, указание на некоторых набор богословских истин, толкование текста должно ориентироваться на поиск этих истин.

7. Примеры толкования текстов ВЗ и НЗ.

а) Пример толкования текста пророческого жанра - Исайя 5.

Рассмотрим текста на наличие основных характеристик жанра:

Историческая обусловленность налицо, так как текст описывает конкретные грехи Израиля и ясно, что пророк обращается к народу в конкретный исторический момент, описывая конкретную историческую ситуацию, когда все упоминаемые им грехи присутствуют в жизни народа.

Символизм, образность, поэтичность пророчества в данном тексте проявляется в том, что автор использует и притчу, и символ виноградника, и различные поэтические приемы (параллелизм, сравнение, метафора и др.).

Указание на будущее настолько туманно и не детально, что не возникает сомнения в том, что это предсказание имеет целью действие на настоящее слушателей, которые находятся в грехе и предсказанное будущее должно побудить слушателей к изменению настоящего.

Дальнейшее толкование текста будет идти по следующей схеме:

Определить исторический контекст пророчества.

«Расшифровать» все символы, образы, поэтические приемы в изучаемом тексте.

Попытаться сформулировать намерение автора в данном тексте, что Бог хотел сказать Своему народу через пророка в изучаемом тексте.

б) Пример толкования текста апокалиптического жанра - Откровение 17.

Рассмотрим текста на наличие основных характеристик жанра:

Эсхатологичность данного текста налицо - речь идет о конце времен, когда «блудница Вавилон» будет уничтожена, хотя речь скорее всего идет о Риме, автор Откровения уверен в том, что с падением Рима история подойдет к концу.

Символизм также явно присутствует в данном тексте - сложно представить себе буквально сидящую на семи холмах женщину, которая в то же время сидит и на семи головах странного животного и т.д. - только ум человека, который заражен «буквализмом» может буквально принимать все эти символы - тем более, что автор сам приоткрывает нам их значение.

Потусторонность и дуализм явно не видны в данном тексте, так как речь идет о земных делах, но другие части Откровения не оставляют нам сомнения в том, что все, что описывается происходит «на небесах». Мы смотрим на события с двух точек зрения - происходящего на земле и происходящего на небесах.

Пессимизм, и следующий из него детерминизм видны из стихов11-18 - события излагают без условий, так будет и все, потому что Бог так определил, не может быть и речи об обличении и попытках исправить положение.

Ободрение проявляется в каждом слове этого текста - зло погибнет, добро восторжествует.

Дальнейшее толкование текста будет идти по следующей схеме:

Обратить внимание на исторический контекст написания книги (текста).

Внимательно исследовать образы, символы, намеки автора с точки зрения исторического контекста.

Увидеть разницу между предсказанием будущего как целью и предсказанием как средством ободрения и утешения.

Соотнести изучаемый текст с общим восприятием пророческой и апокалиптический литературы.

Постараться понять, что именно автор хотел сообщить читателям посредством изучаемого текста - в чем цель текста?

4. Притча.

1. Определение притчи, типы притч, роль притч в учении Христа.

Важность изучения притч не нужно доказывать - почти третья часть учения Христа изложена в при помощи притч. Исследование истоков притчи как жанра ведет нас к еврейскому «машалу» - мудрому, емкому изречению, которое затем усложнялось и приобретало разные формы - поговорки, загадки, краткие изречения, и затем притчи. Для того, чтобы понять суть причти, просто необходимо понять роль «машала» в еврейской литературе мудрости.

а) Определение притчи.

Для того, чтобы понять что такое причта, необходимо вернуться к рассмотрению сравнения и метафоры. Сравнение - признаки одного объекта сравниваются с признаками другого («сильный как бык», «упрямый как осел»), метафора же также указывает на сходство, но уже не прямо, а косвенно («сильный бык», «упрямый осел», но речь идет о человеке). Причта собирает в себя все эти изобразительные средства и, в зависимости от количества средства, формируются различные типа притч.

Что же такое притча? Можно сказать, что притча - это расширенная метафора, но будет ошибочным сказать, что притча должна быть историей, рассказом о каких-то событиях, читая Евангелия, мы видим, что притчи бывают разными. Для того, чтобы понять суть причти, необходимо понять суть метафоры, ее роль в языке. Традиционно ссылаются на Аристотеля в определении сравнения и метафоры: «Сравнение есть также метафора, так как между тем и другим существует лишь незначительная разница. Так, когда поэт говорит об Ахилле: «Он ринулся, как лев» - это сравнение. Когда же он говорит: «Лев ринулся» - это есть метафора, так как оба (и Ахилл, и лев) обладают храбростью, то поэт, пользуясь метафорой, назвал Ахилла львом» Аристотель «Риторика», книга 3, глава 4. . Метафора, по Аристотелю, может использоваться в поэзии для украшения речи, но ее далеко не просто правильно употреблять, так как она требует умения находить сходства между предметами: «Метафоры нужно заимствовать, как мы это сказали и раньше, из области предметов сходных, но не явно сходных, подобно тому, как и в философии считается свойством меткого ума видеть сходство и в вещах, далеко отстоящих одни от других…» Аристотель, «Риторика», книга 3, глава 11..

Метафор, сравнивая вещи, объекты, идеи и др., сохраняет между ними трение, сравнение же смягчает трение, шок от совмещения несовместимого. Метафора призвана не просто уподоблять вещи, объекты, события и др., но приоткрывать нечто ранее неизвестное, нечто, что нельзя сообщить без метафоры, прямо. Причта как расширенная метафора, как некоторое предположение сходства между идеями, событиями, умозаключениями, прежде всего, предназначена не для иллюстрирования или разъяснения идеи, но для представления ее в новом виде, в открытии новых граней утверждения, истолкования или понятия.

Является ли притча аллегорией? Сложно однозначно ответить на этот вопрос, так как само понятие «притча» подразумевает не строго очерченный литературный прием - притчи бывают различных типов, среди них есть и сложные и по содержанию, и по форме притчи, которые можно назвать аллегориями, есть верно определить, что такое аллегория. В ответе на поставленный вопрос не следует торопиться, так как именно аллегорическое истолкование притч в прошлом «закрыло» многие из них для понимания.

б) Типы притч, роль притч в учении Христа.

Если рассматривать типы притч, то лучше начать с простых и затем перейти к сложным формам. Самыми простыми притчами можно назвать короткие мысли, истории, которые не сложны по содержанию и выражают одну определенную идея. Например, история о потерянной драхме, или пастух и заблудшая овца. Далее можно указать на более сложные типы притч, которые могут иметь главную и второстепенные мысль, могут быть сложными, с сюжетной точки зрения, с богословской точки зрения и т.д.

Пословица - Лук. 4:23 - «врач, исцели самого себя».

Сравнения - Матф. 10:16 - «вот, я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры как змии, и просты как голуби».

Расширенные сравнения - Лук. 5:36-38 - ветхая одежда - новая заплата; старые мехи - новое вино.

Повествовательные притчи - Матф. 25:1-13 - притча о десяти девах.

Иллюстративные причти - Лук. 10:29-37 - притча о добром самарянине.

Аллегорические причти - Марк 4:1-9, 13-20 - притча о сеятеле.

Роль притч в учении Христа обсуждалась и обсуждается до сих пор, поскольку существует много мнений относительно того, для чего Иисус говорил к народу притчами. Тот факт, что он очень часто использовал причти в своем учении, если не сказать всегда (Марк 4:33-34), заставляет нас задуматься над ролью притчи.

Рассмотрим Марк 4:10-12 - на основании этого текста можно предположить, что Христос использовал притчи для того, чтобы

а) скрыть от некоторых слушателей смысл сказанного,

б) проиллюстрировать некоторые их своих идей,

с) сказать что-либо своим слушателям, но не прямо, а косвенно (Марк 12:12).

2. Основные характеристики притчи как жанра.

Обусловленность литературным контекстом. Притчи, в отличие от других жанров, не может функционировать как нечто совершенно отдельное, конечно, притча является неким законченным целым, но цель ее лежит вне самой себя, т.е. цель обусловлена контекстом, привязана к событиям, изложенным в тексте.

Простота в изложении. Данная характеристика притчи указывает как на простоту по форме - простое изложение фактов, событий, идеи, так и простоту по содержанию - использование обычных слов, образов, понятных примеров, ясных сюжетов. Так как целью притчи является косвенное сообщение определенных истин, ничто не должно мешать рассказчику создать метафору, выразить основные идеи через притчу.

Метафоричность. Как было сказано выше, притча, как расширенная метафора стремится к указанию на сходство идей, событий, понятий, но в то же самое время указывает и на различие для создания определенного трения, сомнения, шока. Например, сочетание «добрый самарянин» должно было шокировать слушателей, но история о его поступках настолько необычна, что заставляет задуматься, поразмыслить над сказанным.

Ориентированность на размышление. Данная характеристика основывается на остальных, в конце концов, слушатель должен задуматься над предметом, сюжетом, событиями, идеями, выраженными в притче, иначе она и не нужна вовсе.

3. Принципы толкования притч.

Причта как жанр является, возможно, самым сложным жанром для истолкования, и не только потому, что мы практически не используем его в современной литературе, и поэтому не знакомы с ним именно как с жанром, но и потому, что существует много подходов к пониманию того, что такое притча, а, следовательно, и подходов к толкованию. Попробуем очертить основные принципы толкования, применимые при рассмотрении притчи на элементарном уровне.

Понимание притчи напрямую зависит от понимания как ее литературного (положение в тексте), так и повествовательного (Sitz im Leben) контекста.

Понимание притчи зависит от анализа ее структуры.

Так как дидактическая цель/цели притчи скрыта, для ее верного понимания необходимо попытаться ответить на вопрос: «Чего именно пытается достичь автор/рассказчик при помощи притчи?».

Соотнесение основной мысли/мыслей с учением Христа о Царствии Божьем может помочь понять смысл притчи.

4. Пример толкования притчи.

Матф. 13:24-30 - причта о пшенице и плевелах.

Литературный и повествовательный контекста притчи. Притча помещена у Матфея вместе с другими притчами, поэтому можно предположить, что все эти притчи могли быть сказаны в разное время. С точки зрения литературного контекста, эта притча относится к группе притч о Царстве, причем Иисус сам истолковывает и притчу о сеятеле, и притчу о пшенице и плевелах. Повествовательный контекст рассматриваемой притчи говорит нам о том, что она была сказана не как пример к какому-либо событию, не является иллюстрацией к чьему-либо поведению. Иным словами, рассмотрение литературного и повествовательного контекста мало чем помогают нам в истолковании притчи, хотя изучение ситуации подсказывает, что Иисус мог иметь в виду желание некоторых поскорее «разобраться» с грешниками, которые связывали служение Христа со скорой реализацией своих планов (зилоты).

Анализ структуры причти. Анализ структуры дает нам возможность увидеть, что она имеет три части, соответственно ее трем основным элементам - Бог, добро и зло - 1) человек сеет пшеницу, 2) враг сеет плевелы, 3) всходят и пшеница и плевелы, тогда человек решает ждать до жатвы, и после жатвы отделить пшеницу от плевел.

образы в притче Craig L. Blomberg, стр. 197-200

сеяние и рост растений уже в ВЗ завете ассоциировалось с праведным поведением - Осия 10:12; Иер.4:3-4; Ис. 55:10

жатва была стандартной метафорой для суда

Дидактическая цель. Хотя существует несколько мнений относительно того, можно ли считать эту причту «чистой» или она все-таки является аллегорической притчей, то есть имеет несколько дидактических целей, обобщить значение притчи можно следующим образом - Бог допускает существование в мире и праведных, и злых, и только в «кончину века» злые будут уничтожены, а праведные получать награду. Важно в данном случае не путать значение притчи, то есть дидактическую цель притчи и ее значимость, то есть весь спектр возможных применений цели притчи в различных ситуациях.

Притча в учении о Царствии Божием. Каким образом данная притча «вписывается» в учение Христа о Царствии Божием? В противовес настроениям по насильственному устранению врагов евреев (зилоты), Иисус говорит о том, что ситуация, когда у мире сосуществуют и праведные, и грешные известна Богу, но Он и указывает на то, что окончательный суд будет произведен в «конце времен», поэтому в настоящий момент праведные должны смириться с ситуацией и не заниматься «искоренением» зла. Именно поэтому притча и начинает словами: «Царство Небесное подобно человеку…», то есть действия человека в причте открывают нам нечто о Царствии Небесном.



5. Послание.

1. Эпистолярный жанр в древности.

Письмо, наверное, также старо как и письменность, поэтому нет никакой возможности проследить история появления практики написания писем, хотя исследуя период истории до появления христианства, можно с уверенностью сказать о том, что жанр письма был очень развит. И не только личных писем, но и писем общественных - сообщений о делах в провинциях, докладов о положении дел, рассуждений о политики, экономике, торговле и т.д. Многие ученые, философы рассуждали о предметах своего интереса в письмах, последователи собирали эти письма в сборники (например, письма Цицерона, Сенеки).

Можно выделить следующие типы писем: См. W.Doty, Letters in Primitive Christianity, стр. 5-8

Личные письма. Если тщательно классифицировать типы писем, то личные письма, конечно, не существуют как отдельная группа писем, деловые письма также могут быть личными, личными можно назвать и некоторые другие категории, но говоря о типах писем в древности, мы выделяем личные письма как довольно объемный класс - просьбы, сообщения, приветствия, заказы и т.д. - все эти записи только относительно недавно стали исследоваться.

Деловые письма. Торговля, сделки, договоры, завещания - все эти деловые бумаги составлялись в виде писем, существовали определенные формы для каждого письма, эти формы знали писцы, специально для этого обученные.

Официальные письма. Из-за того, что Римская империя была огромной, много вопросов решалось при помощи писем, это были и официальные распоряжения, и доклады о ситуации от местных руководителей, царей, начальников, и решения суда или военные приказы, которые также писались в форме письма.

Публичные письма. Такого рода письма были адресованы не лично кому-то, но группе людей или даже всему городу или государству. Такого рода письма могли выражать мнение, призывать к чему-либо, объявлять о чем-то.

Литературные письма. Под этим термином мы понимает письма, которые были написаны от лица других людей, как бы от известных личностей, разъясняли какие-то интересующие общественность детали. Иными словами, это были литературные произведения стилизованные под письма (например, 24 письма Гиппократа были написаны его последователями в 50 г. и дают нам информацию о его жизни).

Письма - эссе. Такого рода письма дальше всего отстоят от личных писем, это письма-статьи по определенным вопросам - алхимии, физики, философии, этики, их можно назвать письмам по форме, но по содержания - это тематические статьи.

Перечислены лишь некоторые типы писем древности, теоретики эпистолярного жанра древности выделяли и 21 (Деметрий - «Эпистолярные типы» Tu<poi e]pisto<likoi ), и 41 (Прокл - «О эпистолярных типах» Peri< e]pistolimai<ou xarakteroj) тип письма.

2. Послание как разновидность эпистолярного жанра.

Новозаветные послания как таковые являются типичными для своего времени, как уже было сказано, сборники писем (подлинные или неподлинные) циркулировали в древности. Хотя существуют разные мнения относительно того, к каком именно типу следует отнести послания НЗ, можно уверенно сказать, что будь то личное письмо (3 Иоанна, Титу, Тимофею) или письмо-эссе (Римлянам, Евреям) - это разновидности эпистолярного жанра, то есть жанра письма. К сожалению, само слово «послание» используемое в описании писем Павла и других апостолов, во многом мешает воспринимать эти письма как письма, представление о них как о тщательно разработанных и много раз переписанных богословских трактатах искажает жанр и ведет к ложным выводам («послание к римлянам - систематическое изложение хр. веры», или «послание к филлипийцам - послание радости»).

Живость и литературные особенности языка писем со временем из-за отсутствия практики постоянного перевода на современный язык теряют свою суть и становятся «мертвыми языковыми идолами». При тщательном изучении мы видим, что послание как жанр - это письмо, поэтому содержит в себе все основные характеристики именно письма, а не трактата или богословского сочинения.

Структура типичного послания такова:

Вступление (кто, кому, приветствия)

Благодарности или благословения

Основная часть

Заключение (приветы, благословения, просьба)

3. Основные характеристики послания как жанра.

Личностность.

Очевидность связи «автор - читатель».

Привязанность к конкретной ситуации.

4. Принципы толкования посланий.

Согласно указанным выше характеристикам жанра, рассмотрим несколько принципов толкования посланий.

Послание имеет конкретного автора и конкретных читателей, для его верного истолкования необходимо четко представлять себе ситуация написания послания.

Так как послание имеет определенную обусловленную жанром структуру, при истолковании необходимо обращать на нее особенное внимание.

Личностный характер послания предполагает, что существует как минимум два уровня в послании - то, что относится только к людям в конкретной ситуации, то, что может относится и ко всем другим христианам в подобных ситуациях.

Послания содержат богословские истины не в систематическом порядке, поэтому необходимо учитывать этот факт при толковании.

5. Пример толкования текста из послания.

пример толкования послания - послание к Филиппийцам.



VII. Богословский анализ.

1. Определение богословского контекста автора.

Только относительно недавно (XIX-XX в.) в герменевтике стали обращать внимание на то, что каждый автор Библии писал не только в определенном историко-культурном контексте, но и в определенном богословском контексте. Несмотря на то, что впервые мысль об анализе богословия отдельных авторов Библии, пришла либеральным богословам, сегодня она принимается практически всеми богословами, так как ее легко обосновать чтением книг хотя бы Нового Завета. Каждый автор Библии имел свое богословие.

а) Богословский контекст.

Богословский контекст - богословские идеи среди которых формируется и развивается собственное богословие автора библейской книги. Для верного восприятия изучаемого текста важно понять, что и автор, и его книга не возникли в богословском вакууме. Так же как мы исследуем историю, для того чтобы лучше понять определенные тексты Писания с точки зрения их положения в истории, мы должны обратить внимание на богословские идеи, школы, представления, тенденции и т.д. времени написания рассматриваемого текста.

Можно выделить несколько уровней богословского контекста:

общий интеллектуальный контекст (эллиническая культура),

непосредственный культурный контекст (еврейская культура),

общий христианский богословский контекст (еврейское, языческое христианство),

конкретный христианский богословский контекст (богословие Павла, Иоанна, Луки).

б) Богословское учение.

Богословским учением называют определенную совокупность суждений относительно того или иного аспекта богословия, например, учение о спасении, которое является совокупностью различных суждений из различных текстов Св. Писания о спасении. Важно понимать, что богословское учение появляется после исследования Писания (библейское богословие) и обработки материала, его классификации по темам (систематическое богословие).

б) Богословская система.

Богословские учения объединяются в богословскую систему. Богословской системой можно назвать определенное упорядоченную в соответствии с определенным принципом совокупность учений. Для понимания системы необходимо понять, что всякая упорядоченная совокупность имеет определенный принцип упорядочивания, т.е. слово «упорядоченный» подразумевает определенное правило, по которому создается порядок. Анализируя различные богословские системы, несложно заметить, что их отличие друг от друга чаще всего обусловлено именно различиями принципов упорядочивания. Разные богословы строят свои системы вокруг разных центральных идей, авторы книг Писания не являются исключением. Богословие Марка отличается от богословия Иоанна, который в свою очередь отличается от Павла.

г) Пример анализа богословия ап. Иоанна.

Несмотря на то, что, например, Верклер приписывает мнение о наличии разных богословских позиций в Писании либеральному богословию, с этим весьма сложно согласиться. Действительно, впервые мнение о наличие в Библии разных мнений появилось среди либеральных богословов, но мнение это было обосновано изучением конкретного текстуального материала, и сегодня любой серьезный богослов признает факт наличия особенностей в богословской системе каждого автора.

Рассмотрим для примера особенности богословской системы ап. Иоанна. Его Евангелие явно отличается от синоптических Евангелий, и дело, скорее всего, не в том, что Иоанн хотел написать «дополнение» к уже существующим Евангелиям, а в иной богословской системе.

В первую очередь мы обращаем внимание на богословский язык Иоанна - он использует много различных богословских терминов - свет, тьма, грех, правда, мир и др. В отличие от синоптических Евангелий, у Иоанна Иисус не говорит притчами и стиль его проповедей совсем иной.

Во вторых даже по содержанию Иоанн сильно отличается от синоптиков - у него нет ни родословной, ни описания рождения, искушения, изгнания демонов, ничего не сказано о преображении, учреждении Вечери Господней, мучении в Гефсиманском саду. Если предположить, что Иоанн просто хотел дополнить уже существующие Евангелия, то возникает вопрос - почему Матфей и Лука писали то, что уже было написано Марком, вместо того, чтобы также дополнить Марка? Какова вообще цель написания Евангелий - биография Христа? описание событий так «как это было»?

Можно по разному ответить на возникающие вопросы, но одно очевидно - Иоанн не просто собрал и записал все неизвестные другим Евангелистам факты - его Евангелие имеет совершенно законченную богословскую систему, и сам он был не просто собирателем фактов из биографии Христа, но богословом, преломляющим события через свою богословскую систему.

2. «Критика редакций» Эриксон «Христианское богословие», стр. 77-83 - знакомство с понятием, история и примеры.

а) Общие сведения о «критике редакций».

Критика редакций появляется после Второй Мировой войны и ее основоположниками можно считать Гюнтера Борнкамма (Gunther Bornkamm), Ханса Концельманна (Hans Conzelmann) и Вилли Марксена (Willi Marxsen), который и ввел термин «Redaktionsgeschichte». Суть данного подхода в том, чтобы, в отличие от «критика форм», не просто выделить определенные формы, составляющие библейского текста, но рассмотреть имеющихся текст как следствие богословской переработки (редакции) автором различных источников. Так как метод появился при изучении Евангелий, то, естественно, что он прежде всего касается анализа богословских редакций авторов Евангелий. Считается, что Евангелие от Марка было написано первым, поэтому можно сказать, что Матфей и Лука «редактировали» это Евангелие, создавая свои - но как они это делали, и, главное, зачем они это делали? - именно на этот вопрос пытается ответить «критика редакций».

Почему мы говорим о «критике редакций» сейчас, при обсуждении богословского анализа? Потому что именно после анализа богословского содержания Евангелий, стали обращать внимание на то, что евангелисты и другие авторы Библии были не просто компиляторами, но богословами, которые перерабатывали имеющийся у них материал.

В качестве примера рассмотрим описание смерти Христа в Евангелиях - Матф. 27:45-56; Марк 15:33-41; Лука 23:44-49:

Матф. 27:45-56 От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим. Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий. Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых.	Марк 15:33-41 В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? - что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу. Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим.	Лука 23:44-49 Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме разодралась по средине. Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух. Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно человек этот был праведник. И весь народ, сошедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это.

Простого взгляда достаточно для того, чтобы увидеть разницу в том, что именно сказал Христос в момент смерти - «Боже мой! Для чего ты меня оставил» или «Отче! В руки твои предаю дух мой». Кто-то скажет, что Иисус сказал и то, и другое - но почему одни Евангелисты написали одно, а другие другое (см. Иоанна19:30)? Потому имели различные друг от другу цели написания, и поэтому по разному «редактировали» реальные события.

б) Положительный вклад «критики редакций» в изучение Библии.

Критика редакций обращает наше внимание на богословие авторов Писания, на их участие в истолковании тех или иных событий или идей.

Критика указывает на неоднородность богословия Писания - иными словами нет единого библейского богословия, есть сумма различных богословских взглядов, что совсем не означает, что эти взгляды противоречат друг другу.

Критика редакций указывает на важность изучения отдельных книг и их авторов, указывает на важность вклада каждого автора, не позволяет искажать богословие одного автора, которое «подгоняется» под богословие другого автора или богословие толкователя.

3. Этапы богословского анализа.

Принимая во внимание все сказанное выше о богословском контексте авторов Писания и о богословских предпосылках толкователя, попытаемся детально описать богословский анализ.

Что такое богословский анализ текста? - это исследование с точки зрения его возможного богословского содержания. Целью этого исследования является попытка понять текст как богословский, или иными словами, посмотреть на текст с точки зрения того, как он отвечает на богословские вопросы - богословский анализ это поиск в тексте определенного богословского содержания - явного или косвенного, намеренно или ненамеренно вложенного в него автором.

Проанализируйте текст на наличие богословских учений. Текст может содержать какие-то термины, понятия, указания на те или иные богословские учения, при истолковании текста необходимо обратить внимание на эти учения. Проанализировать нужно не столько текст, сколько его содержание - о чем с точки зрения богословских учений идет речь в тексте?

Исследуйте найденное богословское учение с точки зрения других текстов того же автора. В данном случае необходимо четко представлять себе богословие автора текста, по крайней мере знать все, что он написал, для того, чтобы поместить рассматриваемое учение в контекст богословской системы автора.

Исследуйте найденное богословское учение с точки зрения текстов других авторов ВЗ или НЗ. Следующим шагом будет рассмотрение богословия текста с точки зрения других авторов Писания, в зависимости от текста, если это Евангелие, то необходимо изучать мнение других Евангелистов, если это книга из ВЗ, то нужно рассмотреть книги того периода времени и т.д.

Сделайте вывод относительно богословского значения изучаемого текста.



VIII. Первоначальное значение текста и истолкование.

Сколько значений имеет библейский текст? Одно, несколько или бесконечное количество? Существует ли ориентир в определении значения текста? Попытаемся ответить на эти вопросы при помощи понятия «первоначальное значение текста».

1. Первоначальное значение текста.

а) Понятие «первоначальное значение текста».

Понятие «первоначальное значение текста» очень важно на данном этапе процесса понимания и истолкования Писания. Слишком часто получается так, что после огромной работы, проведенной над текстом, после всех этих бесчисленных исследований, они каким-то образом оказываются отложенными в сторону и толкователь как бы говорит: «Теперь, после того как мы удовлетворили требования этой герменевтики, позвольте мне сказать вам в чем же суть этого текста». И далее мы видим как вопреки всем анализам и исследованиям, делается вывод, который не имеет к проведенному исследованию никакого отношения. Именно поэтому мы вводим очень важное понятие «первоначальное значение текста», т.е. на основании всей проведенной работы, борясь с желанием все быстро обобщить и сделать вывод про то, «как надо жить», мы тщательно реконструируем (пытаемся воссоздать заново) тот смысл, то значение текста, которое автор вкладывал в него при написании.

Принимая во внимание происхождение книг Библии, мы признаем тот факт, что эти книги первоначально были написаны не для нас. К сожалению, признавая этот факт на словах, мы не всегда признаем его на деле. Советы по изучению Библии типа: «Прочитав текст, задайте себе вопрос - что он означает для меня?» очень часто можно прочитать в различного рода околобиблейской литературе.

б) Основополагающий принцип герменевтики.

Без четких правил истолкования возможно бесконечное количество толкований одного и того же текста, поэтому герменевтика обязана дать четкий принцип истолкования текста, чтобы исключить вероятность неверного понимания Писания. Таким основополагающим принципом герменевтики является следующий принцип - «Значение текста для современного читателя находится в строгой зависимости от первоначального значения текста». Рассмотрим этот важный принцип подробнее и попробуем доказать его истинность от противного, то есть предположим, что между первоначальной ситуацией и современным истолкованием текста нет совершенно никакой связи, а если она и есть, то не играет никакой роли. Что же тогда? Что будет связывать определенный текст Библии и мою современную ситуацию? Только мои личные мысли и идеи, мое личное отношение к тексту, мое настроение в момент чтения и т.д. И, хотя мы не отрицаем наличие субъективного элемента в процессе истолкования, и еще скажем об этом далее, говоря о применении, такой подход лишает нас всякой возможности иметь хоть сколько-нибудь стройное библейское богословие, не говоря уже о богословии систематическом. Признание рассматриваемого нами принципа жизненно важно для герменевтики, хотя и можно отметить тот факт, что он принимается более как аксиома, нежели как строго доказанная теорема.

Итак, основой для понимания текста является «первоначальное значение текста» - автор текста вкладывает в него определенное значение (или несколько значений как, например, в аллегории или притче), определение которого является определяющим этапом в истолковании текста.

в) Герменевтический принцип первостепенности определения намерения автора.

Признав необходимость принятия истинности принципа связи истолкования с первоначальной ситуации, легко догадаться, что трудности в определении смысла текста для первых читателей лишают нас всякой возможности хоть как-то истолковать текст. Другими словами, знание, даже самое приблизительное, значения исследуемого текста для первых читателей, является основой для всех дальнейших попыток истолкования, а следовательно и применения. Каким образом намерение автора является основой истолкования? Автор текста пытается передать своим читателям определенную информацию при помощи текста. Соответственно подразумеваемые читатели воспринимают определенную информацию и намерение автора при передачи этой информации (назидание, указание на факты, обличение, призыв к действию и т.д.), далее поступая или не поступая в соответствии с желанием автора.

АВТОР ТЕКСТ ЧИТАТЕЛЬ

СОВР. ЧИТАТЕЛЬ

Например, Иоанн пишет свое Евангелие для того, чтобы читатели могли уверовать в Христа (Иоанн. 20:31), соответственно, если читатели Евангелия уверуют в Христа как Сына Божия, цель достигнута. Каким образом это намерение Иоанна помогает нам в понимании текста? Всякий раз пытаясь понять текст, мы помним об общем намерении автора, и задаем вопрос - «Каким образом этот текст соответствует намерению Иоанна?»

2. Этапы определения первоначального значения текста.

а) Этапы определения первоначального значения текста.

Существует много подходов к изучению текстов Писания, т.е. к определению его смысла, поэтому важно понять основу изучения текста вне зависимости от конкретного подхода. Этапы определения первоначального значения текста призваны к тому, чтобы суммировать все результаты предыдущих исследований.

На основании историко-культурного анализа попытайтесь восстановить историческую ситуацию написания изучаемого текста.

На основании контекстуального анализа ответьте на вопрос: «Почему изучаемый текст находится именно в таком контексте и каким образом положение текста в контексте влияет на его значение?»

На основании грамматического анализа (лексический, семантический, синтаксический, структурный и жанровый анализ) определите грамматическое значение текста.

На основании богословского анализа определите богословское значение изучаемого текста в контексте богословия автора и всей Библии.

На основании всей имеющейся информации сформулируйте предположительное первоначальное значение изучаемого текста.

Проанализируйте предположительное значение текста на соответствие информации полученной при изучении текста и сделайте окончательный вывод относительно значения текста для первых читателей.

б) Критерии оценки предполагаемого значения текста.

Как проверить свое понимание первоначального значения текста? Ведь, учитывая всю сложность процесса истолкования, можно принять за значение текста то, что им не является. Существуют ли какие-то критерии оценки верности понимания текста? Рассмотрим три критерия оценки верности определение первоначального значения текста См. также: E.D.Hirsch «Validity in Interpretation» (New Haven: Yale University Press, 1967), стр.235-44:

значение соответствует нормам того языка, на котором написан текст (грамматический критерий);

значение соответствует нормам того жанра, в котором написан текст (жанровый критерий);

значение текста логично вытекает из проведенных исследований и соотносится с пониманием других текстов Писания (критерий понятности).

в) Схема «понимание - истолкование - практическое применение».

Данная схема помогает четко сформулировать и «почувствовать» процесс понимания текста, хотя понятно, что лишь теория герменевтического процесса и не всегда практика следует теории. Суть схемы в том, что при чтении текста, прежде всего, мы ориентируемся на его понимание, затем на его истолкование с точки зрения его отношения к современной ситуации читателя и практическое применение значения текста.

Важно понимать, что данная схема работает не по прямой

понимание истолкование применение

но по кругу

истолкование

понимание применение

ПРЕДПОНИМАНИЕ

3. Примеры суммирования результатов всех предшествующих исследований для определения первоначального значения текста.

Рассмотрим в качестве примера текст Иоанн 1:1-5, предположим, что мы провели достаточное исследование и теперь пытаемся суммировать все результаты для определения первоначального значения текста.

Историко-культурный анализ данного текста, во-первых, должен рассмотреть историческую ситуацию при написании Евангелия, кто, кому и по какой причине его написал, какова его цель, во-вторых, какова была культурная, политическая, экономическая ситуация во время написания и книги, и данного текста.

Изучение исторической ситуации приводит нас к тому, что мы узнаем - Евангелие было написано апостолом Иоанном примерно в 90 году, и является вероятнее всего самым поздним произведением в Новом Завете. Написано оно в тот период истории раннего христианства, когда оно уже немного окрепло и приобрело достаточное количество сторонников для того, чтобы привлечь внимание властей, последовали гонения и притеснения. Христианство не только вышло на политическую, но и на интеллектуальную сцену того времени, то есть стало оформляться не просто как иудейское религиозное движение, но и как богословское учение, объединяющее все народы и социальные группы. Это изменение положения первоначально малочисленного движения привело к нормальной в такой ситуации институциализации церкви, появлению четких управленческих структур и официального богословия. Появление гностицизма и докетизма весьма волнует церковь, вынужденную отстаивать важность определенный позиций в вопросах веры.

Контекстуальный анализ рассматриваемого текста должен заинтересоваться а) общим построение книги, делением ее на части, б) первой частью Евангелия в котором находится изучаемый текст, в) ближайшим контекстом, в данном случае самым началом Евангелия с целью определить место данного текста в книге и увидеть какова в связи с этим роль текста в книге.

Евангелие от Иоанна во многом отличающееся от синоптических Евангелий, отличается и в своем построении. Изучаемый текст является началом Евангелия, поэтому это его положение во многом определяет отношение к нему как чрезвычайно важному с точки зрения значимости. Иоанн начинает свое Евангелие с провозглашения истинного положения Христа, недаром целью всей книги является демонстрация того, что человек Иисус Христос является Сыном Божиим, вера в которого спасает человека.

Грамматический анализ текста обратит наше внимание на слова, значение слов, их связь и структуру данного текста, которые в совокупности дадут грамматическое значение текста.

Анализ слов текста показывает, что Иоанн использует простые, но очень емкие с точки зрения смысла слова - «начало, Слово, Бог, быть, жизнь, свет, тьма», которые он использует на протяжении всего Евангелия, и которые играют большую роль в понимании основных идей книги. Структура изучаемого текста не оставляет сомнения в том, что она была намеренно создана автором:

В начале было Слово,

И Слово было у Бога,

И Слово было Бог,

Оно было в начале у Бога.

Все через него начало быть,

И без него ничего не начало быть, что начало быть

В нем была жизнь,

И жизнь была свет человеков,

И свет во тьме светит,

И тьма не объяла его.

Судя по грамматическому анализу, данный текст скорее относится к поэтическому нежели к повествовательному жанру, и только в силу своих структурных особенностей, но и потому, что подходит по характеристикам - явно видны и образность, и субъективность, хотя вряд ли можно сказать, что текст эмоционален или ориентирован на сопереживание, поэтому можно сказать о том, что перед нами не поэзия в чистом виде, а скорее всего поэтический богословский монолог Иоанна, каких много в его Евангелии.

Богословский анализ текста раскроет перед нами всю глубину и силу этого текста не только с точки зрения богословия Иоанна, но и с точки зрения богословия всего Нового Завета.

С точки зрения богословия, данный текст требует тщательного рассмотрения, так как полностью определен богословской системой Иоанна. Изучение Евангелия приводит нас к выводам о том, что написано для того, чтобы убедить читателя в необходимости веры в Христа для этого необходимо, прежде всего, раскрыть истинную природу Христа как Сына Божия.

Предварительный вывод относительно первоначального значения текста.

Анализ говорит о том, что изучаемый текст провозглашает Христа равным Богу, так как Он как и Бог был в начале и через Него все было сотворено и в Нем был свет, жизнь для всех людей. Символы света и жизни указывают на суть дел Христа, на их божественное начало.

Проверка соответствия предварительного вывода проведенному исследованию.



IX. Практическое применение как завершение процесса истолкования текста.

Применение значения текста к современной ситуации в жизни христианина часто воспринимается как нечто дополнительный этап исследования, отсутствие которого никак существенно не повлияет на процесс толкования Евангелий. Так ли это на самом деле? Можем ли мы говорить об истолковании в отрыве от применения? Нет, выяснение первоначального значения текста никогда не должно быть целью герменевтики, но только средством - это богословское положение, которое имеет целью обратить особое внимание именно на незавершенность процесса толкования без практического применения.

Будучи воспитанными на традициях протестантского индивидуализма, мы воспринимаем чтение Писания как чисто индивидуальное занятие верующего, направленное на поиск жизненных советов, и не думаем о Писании как "собственности" Церкви, а не отдельных индивидов. Таким образом, чтение Писания отдельными членами церкви формирует в целом отношение к Писанию всей церкви, и понимание Библии церковью влияет на ее применение верующими в дальнейшем чтении.

1. Взаимосвязь понимания, истолкования и применения.

а) Понимание, истолкование и практическое применение.

Говоря о связи между пониманием и истолкованием, необходимо принимать во внимание искусственность подобного деления процесса чтения Писания - при реальном чтении текста все элементы о которых мы говорили функционируют как части единого процесса. Понимание происходит тогда, когда мы можем истолковать значение текста с точки зрения имеющейся информации, понимание воспринимает знаки, слова, фразы, истолкование пытается их осмыслить. Но на этом не заканчивается или, по крайней мере, не должно заканчиваться изучение текста. Практическое применение не означает только определенное применение в области поведения (этика), но и любое использование значения текста в проповеди, беседе, книге, рассуждении и т.д.

В качестве примера можно привести музыкальное произведение - необходимо иметь навык чтения нот, то есть уметь определять, какие именно ноты изображены на нотном листе - какие именно звуки обозначаются при помощи тех или иных знаков. Но простым восприятием нотных знаков нельзя исполнить музыкальное произведение, их сочетание требует соответствующего истолкования. Исполнение музыкального произведения на инструменте будет в этой иллюстрации практическим применением, но это исполнение будет зависеть от понимания нот и истолкования характера произведения.

б) Практическое применение и предпонимание, понимание и истолкование.

Применение значения текста влияет прямым образом на наше восприятие и других текстов, и этого же текста в другой раз, причем после многократного чтения, размышления, применения, когда знакомство с текстом помогает размышлять о применении на основе понимания и истолкования. Это круг не должен смущать толкователя, поскольку эффект особого действия достигает как раз за счет многократного прочтения в различных условиях и с разными подходами.

Необходимо обратить внимание и на тот факт, что фундаменталист читает Библию и видит в ней подтверждение всем своим убеждением, либерал читает Писание как либерал и не понимает как можно не видеть того, что видит он, атеист видит в Библии сплетение ошибок и противоречий. Кто-то читает Писание на старославянском и терпеть не может современных переводов, другой не понимает Писания на в синодальном переводе и старается «осовременить» текст. Почему так происходит? В чем дело? Кто-то воспринимает чтение Библии как постоянный пытливый поиск «подсказок», кто-то читает ее как интересную поучительную книгу, кто-то пытается понять общее настроение и прислушивается к основным темам, кто-то углубляется в детали, не задумываясь о полной картине. Все это указывает на огромную роль предпонимания, того как оно формируется при чтении, толковании и применении.

Практическое применение истин Писания делает его значимым для христианства, современное богословие постепенно «перерастает» стадию критического отношения к чтению Библии, взывая к восприятию ее как некоего целого, как Слова Божия. Здесь нельзя обойти учение о Писании, которое в краткой форме было изложено в самом начале курса - что такое Священное Писание? Только ответив на этот вопрос, можно говорить о важности применения.

Обратим внимание на примеры неверного использования Писания: