Четыре периода формирования канона новозаветных книг

Значительный момент -- присутствие в этом списке Евангелия от Иоанна. Две известные еретические группы того времени преимущественно пользовались этим Евангелием, как основой своих учений и потому оно вызывало у многих подозрения. Гностики, о которых мы говорили выше, часто ссылались на Евангелие от Иоанна и монтанисты (новое харизматическое движение), которые были исключены из церкви, как еретики. Римский ученый, пресвитер церкви по имени Гаий так сильно выступал против монтанизма, что отрицал подлинность Евангелия от Иоанна. Он и его последователи стали известны как "алоги" ("против Слова"), потому что они отвергли "логос" (слово), которое было результатом труда апостола Иоанна. В противовес этому, Церковь утверждала авторитет Евангелия от Иоанна, показывая, что оно уже нашло место в сердцах верующих как подлинное и богодухновенное. Вообще, "Фрагмент Муратори" отражает политику Римской церкви отвергать противников истинной церкви способом перечисления письменных источников, несущих апостольский авторитет.

Известен также сирский перевод книг Нового Завета «Пешито». Это памятник верований и убеждений малоазийских церквей II в., во главе которых стояла церковь Антиохийская. В нем не содержится 2Петра, 2,3Иоанна, Иуды и Откровения. Зато имеет послания Евреям и Иакова.

Вывод: II век по Р.Х. был временем, в которое весьма интенсивно определялся канон Нового Завета. При этом можно констатировать, что в середине II-го века Церковь Христова имела достаточно четкий канон Новозаветных Писаний. Но здесь нужно отметить, что состав этого канона в отдельных христианских общинах на Западе и Востоке был не одинаков. Так, к началу III века по Р.Х. всей полнотой Церкви Христовой были определенно приняты четыре Евангелия, Деяния святых Апостолов, 13 Павловых Посланий, Первое Послание Петра и Первое Послание Иоанна Богослова. Послание к Евреям на Востоке считалось каноническим, а на Западе о нем долгое время даже и не слышали. А Откровение Иоанна Богослова, напротив, на Западе принималось как входящее в состав Священного Писания Нового Завета, а на Востоке вначале его не принимали, сомневаясь в его авторитетности.

2.4 Характеристика четвертого периода, Сведения о каноне новозаветных книг из сочинений Оригена, Евсевия Кесарийского

Среди очень разных и рассредоточенных по миру общин нарастает единодушие относительно большей части Нового Завета. Это справедливо не только для Средиземноморья, но и для территории, простиравшейся от Британии до Месопотамии. К концу III - началу IV века подавляющее большинство из тех 27 книг, которые чуть позже будут широко признаны как канон Нового Завета, почти повсеместно приобретают авторитет священных. Безусловно, в то время ходило довольно много конкурирующих документов, пользовавшихся временным или локальным авторитетом, но в течение жизни последующих поколений рамки канона становились все более четкими.

Ориген, ученейший церковный писатель 3-го в., ученик Климента Александрийского. Для нас представитель голоса, современной ему - Александрийской Церкви. Как ученый и добросовестный критик, всю свою жизнь посвятивший на тщательное занятие Священным Писанием, он должен иметь для нас значение свидетеля за всю церковь не только современную ему, но и времен прошедших. Ориген был настоящим ученым-библеистом. Он произвел колоссальную работу по текстологическому изучению и толкованию Ветхого Завета, составил знаменитые «Гексаплы» (с греч. «Шесть столбцов»), которые представляли собой критическое издание Ветхозаветной Библии параллельно с основными ее греческими переводами. Ориген составил глубокие по богословскому и текстологическому уровню комментарии ко всем библейским книгам. При том, что многое из его творений не сохранилось до наших дней, мы имеем сегодня целые тома наследия этого удивительного богослова древности. Мень А.Ориген // Библиологический словарь. - М., 2002.

Немалое место в этих трудах занимает Новый Завет. Для нас важно то, что Ориген не только четко делит Новозаветные книги на «Евангелия» и «Апостол», что мы встречаем еще до него, но он объединяет их под общим названием «Новый Завет», при этом на основании уже сложившегося церковного взгляда на книги, входящие в него, он прямо называет их Божественными Писаниями, наряду с Ветхим Заветом: «Мы не довольствуемся общими понятиями и ясным представлением видимого, но для ясного доказательства своих слов берем свидетельства из Писаний, признаваемых нами Божественными, именно из так называемого Ветхого и так называемого Нового Завета» (О началах, кн. 4, гл. 1). Немного далее Ориген говорит о том, что Евангелисты и прочие Апостолы были водимы Тем же Духом Божьим, что и ветхозаветные Пророки: «Святой Дух сделал это не в одних только Писаниях, явившихся до пришествия Христова: так как Дух - Один и Тот же от одного Бога, то подобное же Он сделал и в Евангелиях, и в Писаниях Апостольских» (О началах, кн. 4, гл. 16).

О Послании к Евреям Ориген так рассуждает в своих беседах о нем: “В языке Послания, озаглавленном “К Евреям”, нет особенностей, свойственных языку апостола, который признает, что он “неискусен в слове”, то есть в умении выражать свои мысли. Послание составлено на хорошем греческом языке, и каждый, способный судить о разнице стилей, это признает. Мысли же в этом Послании удивительные, не уступающие тем, которые есть в Посланиях, признаваемых подлинно Павловыми. Что это так, с этим согласится каждый, кто внимательно читает эти Послания” Евсевий. Церковная история. /Пер. М. Е. Сергеенко, комм. С. Л. Кравца. (Серия «Памятники церковной письменности») - М., 1993. С. 305 .

Затем, между прочим, он говорит: “Если бы мне пришлось открыто высказаться, я бы сказал: мысли в этом Послании принадлежат апостолу, а выбор слов и склад речи - человеку, который вспоминает сказанное апостолом и пишет, как бы поясняя сказанное учителем. Если какая-нибудь Церковь принимает это Послание за Павлово, хвала ей за это. Не зря же древние мужи считали это Послание Павловым. Кто был настоящий его автор, ведомо только Богу. Еще до нас его приписывали одни Клименту, епископу Римскому, другие - Луке, написавшему Евангелие и Деяния”». Там же, с. 307

Церковная история Евсевия Кесарийского открывает нам доступ ко множеству письменных источников и устных преданий, которые без него были бы потеряны. «Отец Церковной истории» располагал библиотекой в Кесарии, которую сформировал Ориген после того, как он был изгнан из Александрии и обосновался в Палестине. Памфил, энергичный последователь Оригена, нашел и присовокупил к этой коллекции множество книг, а Евсевий, ученик, сотрудник и друг Памфила, стал его преемником после мученической кончины Памфила во время Диоклетианова гонения.

Хотя Евсевий и не был выдающимся экзегетом или апологетом христианства, у него, с другой стороны, было одно качество, которое отсутствовало у всех его предшественников и современников, - чутье к историческому поиску. Пользуясь блестящим собранием библиотеки в Кесарии и Иерусалимской христианской библиотекой, основанной в предыдущем веке епископом Александром, Евсевий утолял свою тягу к христианским древностям, собирая и организовывая фактический материал, охватывающий трехвековую историю Церкви, главным образом Восточной.

Евсевий, родившийся около 260 г. по РХ., стал епископом Кесарии до 315 г., а умер около 340 г. Христианство. Энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 1993. Т. 1. С. 519 Свою Церковную историю он писал по частям и публиковал несколько раз в течение первой четверти IV века. Подчеркнутое внимание, которое он уделяет всему, что связано с историей христианской Библии, делает его труд особенно ценным. Он прочитал громадное число разных книг и, приводя фрагменты из них, никогда не забывает указать, как их авторы пользовались Писанием, перечислить книги, которые они цитируют, и, походя или подробно их, обсуждая, передать суждения этих писателей о них Там же, с. 520. Если задаться вопросом, почему он захотел зафиксировать многочисленные свидетельства о Писании, то ответ, конечно, следует искать в том, что Евсевий стремился к определенности, а тогда не было официального заключения, которое имело бы абсолютную ценность, например принятого соборно канона или соглашения между церквами или епископами. В длинном перечне письменных свидетельств, накопленных историком, нет и намека на все это. После всего, проделанного Евсевием, он мог лишь констатировать, что неопределенность велика и он даже не может вынести определенное суждение. Поскольку не было официального списка канонических книг Нового Завета, Евсевий посчитал, что проще всего подсчитать голоса свидетелей. С помощью такого приема он надеялся расклассифицировать все апостольские или псевдоапостольские писания по трем категориям:

1) книги, чью авторитетность и подлинность признают и все церкви, и все авторы;

2) книги, которые столь же единодушно отвергают;

3) промежуточная группа, по поводу которой мнения разделяются.

Книги первой категории он называл «омологумены», т.е. принимаемые единодушно повсюду. Брюс М. Мецгер. Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение. -- М.: Библейско-Богословский Институт, 2006, с. 351 Таких насчитывается 22: «святая четверица» Евангелий, Деяния Апостолов, Послания Павла, 1-е Петра и 1-е Иоанна. В «дополнение к ним,- продолжает Евсевий,- должен быть назван, если его все же правильно считать, Апокалипсис Иоанна, относительно которого мы еще приведем разные мнения в надлежащее время». Несмотря на последнее предложение, Евсевий заключает список словами: «Эти книги относятся к числу общепризнанных».

Книги, относящиеся к третьему (промежуточному) классу, Евсевий обозначает словом «антилегомена», т.е. «спорные книги, хотя и приемлемые для большинства членов церкви». Там же, с. 353 В эту группу он зачисляет Послания Иакова, Иуды, 2-е Петра и 2-е и 3-е Иоанна. Книги, подпадающие под категорию отвергнутых, Евсевий называет «незаконными» или «подложными». К ним относятся Деяния Павла, Пастырь Ерма, Апокалипсис Петра, Послание Варнавы, так называемое Учение Апостолов и Евангелие евреев. К ним же он непоследовательно причисляет Апокалипсис Иоанна, «если это верно». «Некоторые, как я уже говорил, его отрицают, другие же числят среди признаваемых книг». «Так же, - продолжает Евсевий, - некоторые думают и о Послании к Евреям». Евсевий. Церковная история. /Пер. М. Е. Сергеенко, комм. С. Л. Кравца. (Серия «Памятники церковной письменности») - М., 1993. С. 317 Здесь он еще больше запутывает картину, помещая вместе и ложные, и спорные книги и называя их все «спорными». В заключение Евсевий перечисляет книги, «выставленные еретиками под именами апостолов». Эти, считает он, хуже ложных и «должны быть отвергнуты и как бесполезные, и как нечестивые». Евсевий. Церковная история. /Пер. М. Е. Сергеенко, комм. С. Л. Кравца. (Серия «Памятники церковной письменности») - М., 1993. С. 325 Среди них он числит Евангелия от Петра, Фомы, Матфия, Деяния Андрея, Иоанна и других апостолов.

Несмотря на благие намерения, Евсевий не сумел сформировать устойчивый список. Хотя соотносительные термины («признанный» и «спорный») достаточно ясны, он смешивает их с другими категориями, относящимися к другому понятийному аппарату. То, что при первом чтении воспринимается как четкое построение, при более внимательном взгляде оставляет в недоумении.

Сначала Евсевий классифицирует книги по их каноничности/неканоничности; затем, в зависимости от их содержания, он делит их на церковные и нецерковные. К первым относятся признанные и спорные, которые каноничны, а ко вторым подложные, которые не входят в канон и соответственно неканоничны. Нецерковные книги, утверждает Евсевий, не считают и никогда не считали авторитетными.

Такая интерпретация позволяет нам понять, как Евсевий мог поместить Апокалипсис Иоанна условно в два разных класса. Как историк, Евсевий принимает то, что Апокалипсис широко признан, но, как церковный человек, он раздражен той экстравагантностью, с которой его использовали монтанисты и другие милленаристы, и потому рад сообщить в своем труде, что другие считают Апокалипсис неподлинным.

Почему Евсевий не упоминает в своем списке Послание к Евреям, в свое время широко обсуждалось. Самое простое объяснение в том, что он включил его как каноническое среди посланий Павла, при этом не идентифицируя. Правильно то, что авторство Павла оспаривалось; Евсевий в ряде мест приводит различные гипотезы, которые предлагали для объяснения стилевых отличий от других посланий Павла. Но, поскольку в этом месте Евсевий всего лишь констатирует в более или менее упорядоченной форме, какие книги, к какому классу принадлежат, и не обсуждает природу и происхождение этих писаний, он мог совершенно спокойно включить его в число Посланий Павла, так как сам относил его к ним.

В заключение мы должны признать, что Евсевию, может быть, и не удалось достичь стандарта, приемлемого в современной историографии, но его метод перечислений, учитывая пестроту жизни в древней Церкви, замечательно прост и практичен. Он старается точно передать принимавшееся в то время всей Церковью мнение относительно числа и названий книг Св. Писания. Недостаток уверенности говорит нам о честности Евсевия и о его нежелании навязывать более стройную, но искусственную классификацию. Его труд убеждает нас в том, что вскоре появится и более строгий, закрытый список книг.

Вывод: мы видим, что свидетельства Оригена и Евсевия Кесарийского вполне определенные и четкие: они отстаивают именно церковный канон Нового Завета, т.е. тот канон, который в первой половине III века по Р.Х. воспринимался в Церкви Христовой как норма.

ГЛАВА 3. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ И УТВЕРЖДЕНИЯ НОВОЗАВЕТНОГО КАНОНА В ВОСТОЧНОЙ ЦЕРКВИ

К концу III - началу IV века по Р.Х. подавляющее большинство из тех 27 книг, которые чуть позже будут всей полнотой Церкви Христовой признаны как канон Нового Завета, почти повсеместно приобретают авторитет Священных Писаний. На Поместных Соборах, прошедших в IV веке, был канонически подтвержден состав Нового Завета. Причем, постановления этих Соборов были включены в Книгу Правил, обязательной для всей Православной Церкви. Так, Лаодикийский Собор (363 г.) своим 60-м Правилом перечисляет, какие книги следует считать входящими в Ветхозаветный и Новозаветный канон. В частности, после перечня книг Ветхого Завета соборное определение перечисляет четыре Евангелия, книгу Деяний, семь соборных Посланий, четырнадцать Посланий апостола Павла. Отсутствует только Апокалипсис апостола Иоанна Богослова. Но уже Отцы Карфагенского Собора (393-419 гг.) включают Апокалипсис в состав Новозаветного Священного Писания, подчеркивая, что это решение принято на основании Предания Древней Церкви (33-е Правило).

Мы видим, что на рубеже IV - V веков по Р.Х. канон Нового Завета в том виде, который мы имеем на сегодняшний день, был сформирован и определен полностью. Олег Козырев. Формирование канона Нового Завета. // AMEN №2, 2005, с. 19 Но это, как мы могли проследить на предложенных выше примерах, совсем не означает, что Нового Завета до этого времени не существовало. Все Писания, входящие в него, были написаны руками Апостолов. Понятно, что самих автографов (оригиналов, вышедших из-под руки писателя) не осталось. Но списки этих Писаний существовали всегда. Эти списки распространялись по всей Церкви Христовой. И здесь будет уместно сказать об этом отдельным параграфом.

Формирование новозаветного канона в Восточной Церкви завершилось лишь к V веку. Первым восточно-христианским собором, который установил канон Нового Завета в его нынешнем составе, считается Гиппонский (в Северной Африке) собор 393 года. Деяния этого собора утрачены, однако они отражены в деяниях Карфагенского собора 397 года. 47-е правило Карфагенского собора устанавливает следующий список канонических книг: «Евангелия, четыре книги; Деяния апостолов, одна книга; послания Павла, тринадцать; его же к Евреям, одно послание; Петра -- два; Иоанна, апостола, -- три; Иакова одно; Иуды одно; Апокалипсис Иоанна». Цыпин В.А. Церковное право. Курс лекций. М.: Круглый стол по религиозному образованию в Русской Православной церкви, 1994. Изд-во МФТИ, с. 250

Впрочем, нельзя утверждать, что к V веку данный канон утвердился повсеместно. В некоторых рукописях Нового Завета, датируемых V веком, состав писаний несколько отличается от приведенного. Так например, знаменитый «Синайский кодекс» (V в.), найденный в середине XIX века немецким библеистом Тишендорфом в монастыре святой Екатерины на Синае, включает в себя все тексты Нового Завета, Послание Варнавы и частично «Пастырь» Ерма. Другой знаменитый кодекс, относящийся к концу IV или началу V века, -- Александрийский, -- содержит весь Новый Завет, Первое Послание Климента Римского часть так называемого Второго Послания Климента.

Факт, что произведение было написано апостолом или его близким сотрудником, играл значительную роль в помещении его в канон. Послание к Евреям является хорошим примером принятия книги, имеющей и апостольский авторитет и ортодоксальное содержание. На Востоке еще в давние времена оно было принято как написанное рукой Павла и потому пользовалось огромным успехом. Ориген пришел к выводу, что Павел не писал это послание, но (может быть, под влиянием его церкви) предположил, что оно было основано на документе, написанном Павлом на еврейском языке. Римская церковь хотя и была убеждена в том, что Послание к Евреям не принадлежало перу Павла, но, во всяком случае, чтила его. Августин говорил, что уважение к восточной церкви побудило его включить Послание к Евреям в канонические писания. Несмотря на то, кто написал послание, мы видим,что оно было принято и по критерию апостольского авторитета (ошибочно или нет, - здесь не главный вопрос), и ортодоксального учения. В отношении же малых посланий (Петра, Иоанна) и Откровения ясно, что апостольское авторство играло большую роль. Первые послания Петра и Иоанна входили в список, но многие отвергали 2-е Петра, 2-е и 3-е послания Иоанна и Откровение, ссылаясь на сомнение в их авторстве. Многие приписывали и 2-е и 3-е послания Иоанна и Откровение другому Иоанну, другие же говорили, что "Второе послание Петра" не содержит ни стиля, ни способа мышления автора "Первого послания Петра". Намного ранее Восточная церковь не включила Откровение в канон из-за его учения о тысячелетнем царстве. Наконец, "Пастырь" Ермы служит хорошим примером произведения, уважаемого практически всеми. Но оно было отвергнуто по причине его позднего написания и потому не обладало критерием апостольского авторитета.

В вопросе канона мнение христианских церквей в течение продолжительного периода также принималось во внимание. Книги, принятые большинством церквей и употребляемые на служениях при чтении и литургии, считались авторитетными. Церковь не пришла к совершенному согласию о каноничности книг сразу: оно осуществилось в процессе отбора и иногда компромиссов. Евсевий писал о "Втором послании Петра", что сам он не принимает его как каноническое, но оно показалось полезным многим и изучалось с другими писаниями. Евсевий был готов пожертвовать своим личным мнением, уважая мнение Церкви, как единого целого. Евсевий. Церковная история. /Пер. М. Е. Сергеенко, комм. С. Л. Кравца. (Серия «Памятники церковной письменности») - М., 1993. С. 323

Мы уже проследили ранее, как Римская церковь приняла Послание к Евреям под влиянием Восточной Церкви.

Удивительно, что Церковь пришла к единому заключению об основных книгах Нового Завета в течение всего двух столетий и только небольшая группа книг осталась спорной. Еще более удивительно, что в конце концов все христианство приняло канон и признает его авторитетом во всех вопросах жизни и веры. Это показывает действие Святого Духа не только в написании книг, вошедших в канон, но также в процессе его составления.

После установления канона приблизительно с конца IV века и до наших дней возникал целый ряд вопросов о каноне, которые заслуживают нашего внимания. Первый вопрос касается роли богодухновенности в составлении канона: насколько отцы Церкви считали богодухновенность критерием для включения каждой книги в канон? Сегодня вопрос богодухновенности тесно связан с вопросом о каноне. Некоторые христиане верят, что книги, вошедшие в состав канона, избраны именно по причине их богодухновенности, и, наоборот, книга является богодухновенной потому, что она является частью канона. Один из ученых, изучащих этот вопрос писал, что на Западе главным вопросом являлся апостольский авторитет, а на Востоке богодухновенность. Ориген тоже говорил: "...Главное не апостольский авторитет, а богодухновенность". Апостол Павел утверждал, что он научен был Святым Духом (1Кор.2:14-16), а Иоанн зафиксировал в своем Евангелии Христово обещание о том, что Святой Дух наставит учеников на всякую истину (14:26, 16:12-15). Большинство же самих авторов Нового Завета, скорее всего не осознавали действия Святого Духа во время написания своих трудов, а потому и не понимали их богодухновенности. С другой стороны, ни Лука, ни Марк не претендовали на апостольский авторитет своих писаний. Их целью являлось надежное изложение повествования жизни и служения Иисуса Христа (Лк.1:1-14). Церковь же признала богодухновенность их произведений, и факт остается фактом, что Святой Дух действовал через них, а не через апостолов в написании своих Евангелий.

Таким образом, дальнейший ход процесса установления канона выгладит следующим образом:

59-е правило поместного Лаодикийского Собора (ок. 363 г.), запрещает употребление апокрифов в церковном богослужении. На соборе также обсуждался вопрос канон, и в последнем, 60-м правиле содержится список всех новозаветных книг, кроме Апокалипсиса.

В 39-м Пасхальном послании святителя Афанасия Великого (361 г.) объявленный им канон Нового Завета впервые в точности совпадает е нынешним.

После IV века состав канона не подвергался изменениям и на ряде Соборов неоднократно подтверждался.

На Пято-Шестом Трулльском Соборе, проходившем после VI Вселенского Собора в конце VII века (692 г.), были подтверждены постановления Лаодикийского Собора, но уже с добавлением в канон Апокалипсиса. Трулльский Собор признал список из 27 канонических книг свт. Афанасия Великого, хотя в его время (IV в.) в разных поместных Церквах параллельно существовали разные такие перечни.

Затем новозаветный канон подтверждался на Востоке при патриархе Фотии (IX в.), а на Западе - на Тридентском Соборе (1546 г.).

Наконец, в XVII веке (1654 г.), Константинопольский Патриарх Кирилл Лукарис в ответ на выраженные кальвинистами сомнения по поводу каноничности некоторых новозаветных книг торжественно повторил список священных книг новозаветного канона с включением в него Апокалипсиса.

Итак, священные книги приобретали свой особый статус не в момент составления их списков. Они на протяжении столетий широко использовались и почитались христианами, так что перечисленные постановления стали не более чем заключительным признанием авторитета, которым они повсеместно обладали на протяжении многих лет.

Вся история новозаветного канона основывается на двух динамических, в каком-то смысле, моментах. Во-первых, поместные Церкви проводили апробацию новозаветных книг, бывших в некоторых частных Церквах и у отдельных отцов и учителей неизвестными или спорными. Это касалось 2-го и 3-го Посланий Петра, Посланий Иакова и Иуды и Апокалипсиса - на Востоке, Послания к Евреям - на Западе.

И второй момент: устранение книг, которые незаконно претендовали на канонические (Апокалипсис Петра) или на близость к каноническом книгам (послания Климента, послание Варнавы, "Пастырь" Ерма, Дидахе). Олег Козырев. Формирование канона Нового Завета. // AMEN №2, 2005, с. 20.

Таким образом, можно говорить о том, что формирование новозаветного канона было весьма длительным процессом, продолжавшимся в течение более трех столетий. При этом именно соответствие тех или иных книг Преданию Церкви становилось главным критерием, по которому они отбирались в канон. Это служит еще одним подтверждением того, что Писание не может рассматриваться в отрыве от Предания, так как само оно сформировалось внутри Предания.

Настаивая на приоритете церковного опыта, Православие отвергает те толкования Священного Писания, которые не основаны на опыте Церкви, противоречат этому опыту или являются плодом деятельности автономного человеческого разума.. Православие же утверждает, что вне Церкви, вне Предания правильное понимание Писания невозможно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Формирование канона Нового Завета не являлось стихийным процессом, скрытым от глаз и умов членов ранней христианской Церкви. Наоборот, оно состояло из исторического процесса, в котором участвовали они сами. Угодно было Богу, чтобы апостолы и их близкие сотрудники сохранили учение Христа в четырех повествованиях о жизни Христа, в одной истории о ранней Церкви, нескольких посланиях и одной пророческой книге. Эти отдельные произведения стали одним сборником только к концу IV века. За это время судьба каждой отдельной книги была различная в знание и восприятие отдельных книг отличались в различных церквах. В добавок, возникла другая христианская литература, претендующая на авторитет, в которой были или назидательные, или подозрительные, или явные подделки. Ульям Барклей писал о каноне: ''Новозаветные книги стали каноническими потому, что никто не мог остановил) их".

Не люди избирали новозаветные книги и образовывали канон Нового Завета, а авторитет каждой книги был столь велик во всем христианстве, что, конечно, внимание всех было обращено на это. Никто не устанавливал норм и критериев каноничности, ибо они уже были изложены в учения апостолов, запечатлены Святым Духом в сердцах верующих, составляющих тело Христа -- Церковь. Из-за греховности человека одни хотели принять дополнительные книги, другие -- исключить необходимые. Но Святой Дух руководил Церковью как единым целым, чтобы со временем она исключила ненужные и хранила необходимые, в конце концов, единодушно приняв 27 книг, которые до сих пор составляют Новый Завет.

Естественно, когда понятие списка авторитетных книг возникло, вместе с ним возникла концепция о каноне как закрытом сборнике авторитетных книг. Верующие принимали книги на основании различных критериев, которые мы перечислили: апостольское авторство или авторство близкого сотрудника апостола, богословское содержание и принятие церквами в целом. Кульминацией этого процесса явилось пасхальное письмо Афанасия (367 г.) епископа Александрийского, которое содержало первый полный список книг, входящих в новозаветный канон, признанный Церквыо. С тех пор список Афанасия стоял непоколебимо, хотя и не без споров, как канон всех ветвей христианской Церкви.

Образование новозаветного канона есть великая критическая церковная работа, но эта работа является творческой в том смысле, что она критически проверяла и утверждала то, чем Церковь изначала владела, как своим неизменным достоянием, а не изобретательной работой (это оставлю, а это возьму и не оставлю, потому что мне это не подходит). Церковь, конечно, всегда имела критерий при установлении новозаветного канона - это происхождение того или иного писания от апостолов или непосредственно апостольского ученика, например. Евангелист Марк записал устную проповедь ап. Петра, или Евангелист Лука по преданию написавший свое Евангелие под руководством ап. Павла. А апостольское происхождение документа определялось историческим преданием, согласием всех Церквей и, во-вторых, догматическим преданием, т.е. чистотою раскрываемого учения, согласного с учением, неизменно хранимом в Церкви Духом Святым.

Таким образом, принятие Нового Завета (притом, что подлинность Новозаветного текста подтверждают строгие научные данные) зависит только от веры, духовно-нравственного здоровья каждого из нас. В неприятии Новозаветного канона повинна духовная составляющая нашего естества. Человек заражен грехом. Это один из постулатов Христианства. И пока человек не увидит этого в себе, ни о каком принятии Христа и Его Откровения не может быть и речи. Это и есть главная причина того, что многие и до сих пор повторяют совершенно ненаучный тезис: текст Нового Завета был искажен, переделан, подтасован…

В заключении уместно привести замечательные слова Бенджамина Уорфилда: «Сравнивая нынешнее состояние текста Нового Завета с текстом любого другого древнего произведения, мы должны констатировать его поразительную точность. Благодаря той тщательности, с которой переписывался Новый Завет (и, несомненно, основанной на подлинном благоговении перед его святыми словами) благодаря Божественному Провидению, возжелавшему во все века дать своей Церкви надежный и точный текст Писаний, Новый Завет не имеет соперников среди других древних произведений не только по чистоте своего текста, сохранившейся при всех переписываниях и употреблении, но и по богатству дошедших до нас свидетельств, исправляющих сравнительно немногочисленные ошибки».[

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Иванов В., прот. Священное Писание Ветхого Завета. (Машинопись). - Ставрополь,1997.

2. Писания мужей апостольских. -- Рига: Латвийской Библейское Общество, 1994.

3. Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. Книга вторая. - Самара: Издательский дом «Агни», 1999.

4. Брюс М. Мецгер. Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение. -- М.: Библейско-Богословский Институт, 2006

5. Ранние отцы Церкви. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1988

6. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии (латинская патристика). М.: Мысль, 1979.

7. Мень А.Ориген // Библиологический словарь. - М., 2002.

8. Евсевий. Церковная история. /Пер. М. Е. Сергеенко, комм. С. Л. Кравца. (Серия «Памятники церковной письменности») - М., 1993.

9. Христианство. Энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 1993. Т. 1.

10. Олег Козырев. Формирование канона Нового Завета. // AMEN №2, 2005,

11. Цыпин В.А. Церковное право. Курс лекций. М.: Круглый стол по религиозному образованию в Русской Православной церкви, 1994. Изд-во МФТИ,

Размещено на Allbest.ru