Государственно-церковные отношения в России в отечественной консервативной мысли XIX – начала XX веков

В вопросах, касающихся образования, с К.П. Победоносцевым был единодушен Михаил Никифорович Катков (1818-1887), политическая позиция которого оформилась в консервативном ключе, задав тон всей его публицистике в цикле статей 1863 года, публикующихся в редактируемой им газете «Московские ведомости». По мнению В.А. Твардовской, «внимание М.Н. Каткова к вопросам образования можно назвать одержимостью». Он отводил этому вопросу главенствующее место и отдавал ему огромное количество времени и сил. В пореформенный период первостепенной задачей учебного процесса он считал идеологическое воспитание. М.Н. Катков «мечтал о такой воспитательной системе, которая гарантировала бы прочную приверженность официальным догматам, без каких-либо колебаний в сторону от них, восприятие существующего строя без возможности усомниться в справедливости и правильности его устоев». М.Н. Катков, как и К.П. Победоносцев, считал, что против распространявшихся нигилистических и атеистических идей, можно бороться не только репрессивными методами, а преимущественно через идеологическое воспитание в русле православия. Он выступал за отмену преподавания естествознания в школе. Как отмечает В.А. Твардовская, «иного средства сокрушить материализм, как запретить его, идеолог самодержавия не знал».

М.Н. Катков при построении своей учебной системы обращался к уваровской мысли, переосмысленной в условиях пореформенного времени: «Завладевши умами юношества, привести оное почти нечувствительно к той точке, где слиться должны, к разрешению одной из труднейших задач того времени, образование правильное, основательное, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и верой в истинно русские охранительные начала Православия, Самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества». Таким образом, М.Н. Катков, как и К.П. Победоносцев, осознавал, что для сохранения самодержавия необходимо бороться против распространения нигилистических идей в обществе.

К.П. Победоносцев также подвергал критике «формальную школу», где обучают тому, что «искусственно скомпоновано кабинетными педагогами», а не тому, что в действительности необходимо народу. Простому человеку нужно, чтобы школа учила «читать, писать и считать, но в нераздельной связи с этим», учила «знать Бога и любить Его и бояться, любить Отечество, почитать родителей». Вот перечень тех основных знаний, умений и навыков необходимых народу. Они «в совокупности своей образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранять равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли».

К.П. Победоносцев считал пагубным всеобщее просвещение для детей, которым нужны конкретные знания и умения. Человек не должен отрываться от своей среды. Поэтому сельская школа была призвана гарантировать, что крестьянские дети останутся хранителями традиционного сельского уклада.

Таким образом, К.П. Победоносцев видел первостепенную задачу своей политики в том, чтобы «вернуть народ в лоно Православной Церкви». Без Церкви «народ погибнет в кабаках и различного рода сектах». А с народом погибнет и Россия. «Без твёрдой народной веры» нельзя говорить о сильном государстве во главе с самодержавным правителем, «помазанником Божьим». Вернуть простой народ «в лоно Церкви» можно было только с введением церковно-приходских школ, где учителем становился священник. Да, нельзя умалять значения таких школ, ведь уже в начале XX века четвёртая часть крестьянства научилась читать и писать, но необходимо понимать, что создавались они с целью спасти страну от распространения ложных учений, и тем самым оградить страну от того, что в скором времени стало неизбежным, а именно от революционных потрясений и краха самодержавия.

Основной целью политики К.П. Победоносцева, как уже отмечалось выше, было охранение самодержавия. В письме к Александру III он отмечал, что «самая страшная опасность… для моего отечества и для вашего Величества лично» - это конституция. Идею народовластия К.П. Победоносцев оценивал, как химеру. В статье «Великая ложь нашего времени он писал: «Каждая политическая партия одержима стремлением захватить в свои руки правительственную власть… люди обманывают себя, думая, что оно служит обеспечением свободы. Вместо неограниченной власти монарха мы получаем неограниченную власть парламента с той разницей, что в лице монарха можно представить себе единство разумной воли, а в парламенте… всё зависит от случайности, так как воля парламента определяется большинством». При этом страдают истинные интересы государства.

У М.Н. Каткова также центральной идеей публицистики являлась идея обоснования самодержавия как власти, единственно возможной в России. В этом вопросе он придерживался традиционных догматов идеологии самодержавия - провиденциализма. Как отмечает В.А. Твардовская, «сквозь всю катковскую публицистику 80-х годов идея самодержавия прошла в её первозданном и наивном виде, как власть, данная от бога, как неотъемлемая естественно-органическая часть русской жизни, её главная национальная традиция, изъять которую значит лишить эту жизнь её души, обречь на погибель».

Как отмечает Изместьева Г.П., «монархическое правосознание» М.Н. Каткова формировалось «в нём всем ходом его воспитания и образования и происходило от Веры». Лишь в Византии, по мнению М.Н. Каткова, римское самодержавие стало самодержавием православным, так как здесь оно было одухотворено тесным союзом с Церковью Христовой. Таким образом, в Византии самодержавие достигло полного юридически-церковного совершенства. Главным отличием русского самодержавия от западного абсолютизма М.Н. Катков видел в том, что в России государственно-церковные отношения построены на союзе этих двух институтов. «В Средние века в Византии союз самодержавия с церковью крепнет, а, когда… наступает период падения Византийской империи, идея православного самодержавия передается во всей ее чистоте вместе с христианством в Киев. Идее православного самодержавия, выработанной в Византии, не доставало, однако, подходящей народной почвы для полного ее практического осуществления. Почва эта дана была ей в России. Здесь идея православного самодержавия получает новую жизнь благодаря тому, что она осуществляется… на девственной почве русского народа, тонким чутьем своим понявшего истинную сущность православного самодержавия и создавшего в течение веков вместе со своими святителями, князьями и царями самобытное Русское государство». И вот, став преемницей византийского самодержавия, построенного на союзе светской и духовной власти, Древняя Русь превратилась в могущественную и несокрушимую Российскую империю. Причём следует отметить, что Православие сплотило множество народов, «говорящих на своем языке и имеющих свои обычаи», которые «чувствует свое единство с Россией в единстве верховной власти». Таким образом, власть царя, по мнению М.Н. Каткова, «является цементирующей основой Российского государства». «Римское самодержавие, византийское православие и русская народность соединились в одно гармоническое, неразрывное целое, но произошло это не сознательным, а стихийным, инстинктивным путем».

Понятно, человеческое общество не может жить без какой-либо власти. С этим согласится любой. К.П. Победоносцев власть осознавал, как изначальную и вечную основу человеческого бытия. Люди, по его мнению, сами тяготеют к власти. Власть же даётся от Бога, и тот, кто выступает против неё, нарушает не только закон, но и Божью волю. К.П. Победоносцев писал: «Государственная власть призвана действовать и распоряжаться; действия её суть проявления единой воли - без этого немыслимо никакое правительство».

Да, бывают моменты в истории, когда люди восстают против власти, «безумцы» отрицают Бога, правду, добро и зло, проповедуют безбожие и анархию. Однако, по мнению К.П. Победоносцева, «масса человечества хранит в себе веру в высшее начало жизни, и посреди слез и крови… ищет для себя власти и призывает ее с надеждой, и эта надежда жива, несмотря на вековые разочарования и обольщения».

К.П. Победоносцев считал, что власть призвана служить Богу. Он писал: «Великое и страшное дело власть, потому, что это дело священное… на службу Богу обреченное». Итак, власть существует не для себя, а для Бога, и это «есть служение, на которое обречен человек… отсюда и безграничная, страшная тягота ее». Таким образом, кто отступается от власти, тот нарушает не только закон, но и Божью волю. Идея Божественного происхождения русского самодержавия, Божественного промысла как основы его политики противопоставлялась всем «еретическим» планам, направленным на преобразования существующей формы правления - неограниченной монархии.

Итак, если «дело власти» - это есть «непрерывное служение» Богу и своему народу, то удивительно, что «все ищут власти, все стремятся к ней», все из-за неё борются, а «достигнув власти, радуются и торжествуют». В конечном счёте, по мнению К.П. Победоносцева, вся эта борьба происходит потому, что люди не понимают истинное предназначение власти. Ведь «истинный идеал власти - в слове Христа Спасителя: «Кто хочет быть между вами первым, да будет всем слуга»». Следовательно, монарх служит и Богу, и каждому простому человеку. Рассматривая таким образом власть, К.П. Победоносцев показывает, что православный царь несёт на себе бремя ответственности не только перед народом, но и перед самим Богом. Самодержавная власть - это, прежде всего, огромная личная ответственность монарха перед Богом, и ограничителем деспотизма власти, должно быть не народное представительство, а религиозно-нравственные нормы. Именно поэтому он утверждал принципиальную невозможность отделения церкви от государства и государства от церкви.

Однако, не стоит забывать, что власть держится не вере народной и от неё зависит. И в делах церковных необходимо действовать особенно осторожно, каждый раз нужно думать: «а что же подумает народ». В статье «Церковь и государство» К.П. Победоносцев отмечал: «Как бы ни была громадна власть государственная, она утверждается не на ином чем, как на единстве духовного самопознания между народом и правительством, на вере народной: власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого, на вере основанного сознания». Ссылаясь на волю народа, обер-прокурор Святейшего Синода, пытался обосновать существование самодержавия.

Государство должно стоять на защите одной религии. К.П. Победоносцев в статье «Единство веры» рассматривал религию как «главную связь человеческого общества, и потому, счастье, когда» она «сама в себе связана единством». Помогает ему в этом Церковь. «Когда разорвано единство, это паче всего вытесняет людей из Церкви или удерживает их вне Церкви». Поэтому, государство должно прилагать все усилия, чтобы сохранить это единство. Церковь же - это «собрание христиан, органически связанных единством верования». К.П. Победоносцев отмечал: «В этом смысле Церковь, как общество верующих, не отделяет и не может отделять себя от государства, как общества, соединённого в гражданский союз».

К.П. Победоносцев был глубоко верующим человеком. На наш взгляд очень удивительно то, что он не только не допускал мысли, но и выступал против того, чтобы Церковь была свободна от влияния государства. Причем, по мнению исследователей, обер-прокурор не ценил ни богословия, ни догматики, не верил в личный опыт общения с Богом - уважая только одну народную веру. В этом смысле его взгляды коренным образом отличались от взглядов славянофилов и почвенников, общим в исторической концепции которых было критическое отношение к петровским реформам. Последние выступали против ограничения самостоятельности Церкви с её освященными соборами и патриархом. К.П. Победоносцев не допускал и мысли о самостоятельном участии церковной иерархии в делах государственного управления, но и «даже в делах церковных епископат должен состоять под опекой государственной власти». Он был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела. Также К.П. Победоносцев высказывался против созыва Поместного собора, потому что и в церковном соборе усматривал опасность соскальзывания в пагубную по его убеждениям демократию.

В виду сложившейся обстановки на Востоке многие высказывались за созыв Вселенского Собора. В своей диссертации А.Э. Котов, рассматривая роль Церкви в общественной жизни страны, приводит высказывания некоторых политиков рассматриваемого периода о перспективах собора. Так, он приводит высказывание А.А. Киреева: «Какая великая роль выпала бы на долю нашего царя! Он бы поистине стал вторым Константином». Вселенский собор придал бы Церкви новые жизненные силы. Тот же А.А. Киреев писал: «Жизнь России может правильно развиваться лишь под условием постоянного воздействия на неё Церкви; а Церковь не может проявлять своей врачующей мощи, не может правильно жить вне взаимодействия и совета её составных частей». Такого же мнения придерживался и Т.И. Филиппов, который писал: «Горько видеть, что мы, лишенные установленных вселенской Церковью и для всех местных Церквей обязательных периодических соборов, дошли уже до того, что перестали верить в силу собора, которая между тем есть главная сила Церкви». Тем не менее, по мнению А.Э. Котова, «идея Вселенского собора не получила развития - из-за отсутствия единства между поместными православными церквями и несогласия российского Св. Синода (и лично К.П. Победоносцева)». Таким образом, обер-прокурор искренне желая возвысить религиозность русского общества, в то же время умертвлял духовную жизнь самой Церкви.

Как отмечает В.А. Твардовская, в тот период времени, когда К.П. Победоносцев занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода (1880-1904), «церковь окончательно поглощается государственной системой, становится её частью. Авторитарность, регламентация и контроль светской власти пронизывают церковную организацию. Церковь подчиняется интересам монархии, обслуживает её, всемерно политизируется, утрачивая при этом роль нравственной руководительницы».

К.П. Победоносцев относил к компетенции церкви исключительно вопросы воспитания и наставничества, брака и обучения. Государство должно помогать церкви, или хотя бы не мешать ей преподавать веру. Что касается церкви, то для нее совершенно недопустимым было участие в решении спорных вопросов, которые не относились к ее компетенции. Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что статус монарха (после реформ Петра Первого) включал в себя функции церковного управления, но у него не было правомочий вмешиваться в догматическую или обрядовую сторону церковной жизни. Государство в лице главы Святейшего Синода и монарха осуществляет надзорные функции в отношении церкви, и только в чрезвычайных случаях может непосредственно вмешиваться в церковные дела. Как отмечает И.Л. Дмитриев, что «для государственно-правовых традиций России специфика осуществления теории «симфонии властей» заключалась в существовании института самодержавия как гаранта осуществления принципа свободного вероисповедания при сохранении статуса господствующей церкви для Российской Православной Церкви».

При разделении Церкви и государства, Церковь становиться лишь учреждением, удовлетворяющим религиозные потребности, а государство - учреждением надзора и контроля, не заботящимся о веровании, а этого народ не допустит. К.П. Победоносцев не допускает возможности такого разделения. Он, рассматривая теорию разделения Церкви и государства, отмечал: «Политическая наука построила строго выработанное учение о решительном разделении Церкви и государства, учение, вследствие коего, по закону, не допускающему двойственного разделения центральных сил, Церковь непременно оказывается на деле учреждением, подчинённым государству… Этой теории, сочинённой в кабинете министра и учёного, народное верование не примет. Во всем, что относится до верования, сознание народное успокаивается только на простом и цельном представлении, объемлющем душу, и отвращается от искусственно составленных понятий, когда чует в них ложь или разлад с истиною».

Если же рассмотреть различного рода теории о взаимоотношении Церкви и государства, то самой древней и самой известной системой отношений между названными институтами можно назвать систему «установленной, или государственной Церкви». Так, в статье «Церковь и государство» К.П. Победоносцев отмечал: «Государство признаёт одно вероисповедание из числа всех истинным вероисповеданием и одну Церковь исключительно поддерживает и покровительствует, к предосуждению всех остальных церквей и вероисповеданий». Ясно, что именно такой системы придерживался К.П. Победоносцев. Так, в одном из писем к Александру III, он высказывался категорически против открытия школ за казённый счёт школы для девочек-мусульманок.

Далее рассуждая на тему разделения Церкви и государства, К.П. Победоносцев писал, что невозможна сама ситуация, когда: «…государству не должно быть дела до Церкви и Церкви - до государства», так как в этом случае человек должен «вращаться в двух обширных сферах», в одной из которых «будет пребывать тело, а в другой - дух человека» и между ними «будет пространство такое же, какое между небом и землёю». Но ведь такое в принципе невозможно допустить, потому что и дух, и тело живут одной жизнью. Это, что касается самого человека. Но как будут существовать государство и Церковь раздельно друг от друга тоже представить себе трудно.

Ведь если представить, что Церковь сможет «устранить из сознания своего гражданское общество, семейное общество, человеческое общество - всё то, что разумеется в слове «государство», то непонятно, что ей останется. А останется, по мнению К.П. Победоносцева, ей только «образовывать аскетов, наполнять монастыри и выказывать в храмах поэзию своих обрядов и процессий». Однако, «все это лишь малая часть той деятельности, которую Церковь ставит себе целью… Ей предстоит образовывать на земле людей для того, чтобы люди среди земного града и земной семьи сделались не совсем не достойными вступить в град небесный и в небесное общение. При рождении, при браке, при смерти - в самые главные моменты бытия человеческого Церковь является с тремя торжественными таинствами… На неё возложено внушить народу уважение к закону и к властям, внушить власти уважение к свободе человеческой».

С одной стороны вмешиваться в дела друг друга Церковь и государство не должны, так как у каждого имеется своя область влияния. Так, в письме к Александру III К.П. Победоносцев отмечал, что «…если бы верховная власть взяла на себя снимать запреты, налагаемые церковным судом по закону церковному, от этого произошли бы крайние затруднения и немалый соблазн». Да, государству не должно вмешиваться в такие дела, дабы не поощрять разврата.

Однако, всех остальных сторон церковной жизни государство вполне, по мнению К.П. Победоносцева, может касаться. Так, говоря о выпущенной в свет тетради «Деяний епископов, собиравшихся в Казани» он указывал Александру III на то, что «все эти акты тщательно изготовлялись и потом рассматривались в синоде». Другой случай, в письме к Александру III К.П. Победоносцев писал о том, что «выпущено от синода изъяснение о предмете, составляющем главный пункт пререканий о клятвах, наложенных московскими соборами XVII столетия на старые обряды».

Итак, К.П. Победоносцев являлся противником отделения Церкви от государства. Он считал, что эти институты должны быть равноправны и выполнять каждый свою функцию. Разделение Церкви с государством невозможно, так как они составляют одно целое, подобно телу и душе человека. В России, где монарх является помазанником Божиим, невозможно, чтобы государство представляло только материальные интересы общества, оно автоматически тем самым отрекается от духовного единения с народом. А Царь в русской истории - это представитель духовного. И пока он будет оставаться им, в народной среде будет уважение к закону и доверие к государственной власти. В то же время социальный контроль над русским народом возможен только благодаря его инстинктивной вере в монарха и Православную Церковь, а этого можно достичь только путём религиозного воспитания.

Подводя итог, можно сформулировать основные моменты во взглядах К.П. Победоносцева и М.Н. Каткова на государственно-церковные отношения. Во-первых, Церковь, по мнению идеологов самодержавия, является главной движущей силой российской истории, «корабль спасения для пытливых умов, мучимых вопросами о том, во что веровать и как веровать». Церковь является дисциплинирующим началом.

Во-вторых, консерваторы рассматриваемого периода отдавали предпочтение религиозному и православному воспитанию для того, чтобы народ и впредь оставался в спасительной ограде Православной Церкви». Они подвергали критике «формальную школу», выступали за отмену преподавания естествознания. К.П. Победоносцев внёс огромный вклад в создание церковно-приходских школ.

В-третьих, основной целью политики К.П. Победоносцева и М.Н. Каткова было сохранение существующей монархической формы правления. Они придерживались традиционных догматов идеологии самодержавия - провиденциализма. Конституцию, идею народовластия они рассматривали как самую страшную опасность для России, как «химеру», так как русский народ - это масса чуждая просвещения, не способная философствовать.

В-четвёртых, по мнению К.П. Победоносцева и М.Н. Каткова, в России государственно-церковные отношения построены на союзе этих двух институтов. Государство должно покровительствовать и поддерживать одну Церковь. Однако, в то время, когда К.П. Победоносцев занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода, церковь окончательно была подчинена государству.

В-пятых, К.П. Победоносцев высказывался против созыва Вселенского и Поместного соборов, считая, что «даже в делах церковных епископат должен состоять под опекой государственной власти». Он не допускал и мысли о самостоятельном участии церковной иерархии в делах государственного управления, был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела.

2.2 Церковь и государство в представлениях Л.А. Тихомирова

Наивысшим пиком плодотворности консервативной мысли является период от революции 1905 года до февральского переворота 1917 года. Крупнейшим идеологом консервативного движения этого периода был Лев Александрович Тихомиров (1852-1923). Консерватором он стал не сразу. Л.А. Тихомиров с гимнастических лет был приверженцем революционных взглядов, являлся одним из идеологов «Народной Воли», в 1881 году участвовал в покушении на Царя. После разгрома «Народной воли» Л.А. Тихомиров покинул страну и именно за границей он кардинально пересмотрел свои взгляды. По возвращении в Россию он стал видным идеологом самодержавия.

Традиционно Православная церковь в России не только освящала власть монарха, но и служила, пожалуй, самой прочной связью между различными социальными группами, между властью и подданными. Её роль в политической системе страны точно определил В.С. Соловьёв: «…согласие Государства и Земли, правителя и народа, основывалось на том, что они одинаково преклонялись перед общим духовным авторитетом христианского начала…». Похожей точки зрения придерживался и Л.А. Тихомиров.

Л.А. Тихомиров так же, как и другие представители консервативной мысли XIX века, критиковал реформы Петра I. Он считал, что «самодержавный инстинкт» у Петра I был поистине велик, но своей политикой он совершал подрыв своих собственных идей. Не была исключением в этом смысле и его церковная политика. Так, Л.А. Тихомиров отмечал: «Имея временную надобность не обращать внимания на противодействие известной доли иерархии, Петр вместо простого пользования этим бесспорным правом самодержца, задумывает уничтожение самостоятельности Церкви». И своими действиями, таким образом, подрывает идею собственной власти.

Православие признано в России господствующей религией, поэтому и сам монарх должен исповедовать именно православную веру. Л.А. Тихомиров сравнивал монарха с сыном Православной Церкви, её попечителем. А Пётр I своим отношением к Церкви подрывал само основание монархической власти, её нравственно-религиозную основу.

По самой сути монархия нуждается в «правильных отношениях с церковью». Л.А. Тихомиров писал: «При нормальном состоянии Церкви и государства порабощения ни с той, ни с другой стоны быть не может… Сфера действия церковной власти есть духовный мир человека, человеческая душа… Возрождающая сила Церкви оказывает помощь душе в её борьбе с греховными стремлениями. К этому назначению призвана церковная власть. Мир, с его политическими, экономическими и т.д. стремлениями, не её область: здесь действует государство». Таким образом, по мнению Л.А. Тихомирова, Церковь и государство должны быть отделены друг от друга. Религию он, как и все консерваторы, считал дисциплинирующим началом для народа. Л.А. Тихомиров писал: «Нет ни одного государственного деятеля, настолько безумного, чтобы не понимать необходимость известной нравственной дисциплины для самого существования общества. Но все практические правила нравственного поведения, по которым гражданин не грабит, не убивает, повинуется когда нужно и когда нужно отстаивает права своей личности, лишаются твёрдой основы при отсутствии религиозного чувства и религиозного миросозерцания».

Но религию Л.А. Тихомиров рассматривал и как главным и, пожалуй, единственным фактором, ограничивающим власть русского монарха. В статье «Церковь и монашество» он отмечал, что Церковь, это «таинственное Тело Христово»; каждый человек - это «отдельный член Тела»; «истинный Глава Церкви» - это Христос, а всякая власть - это «власть, данная от Него». Л.А. Тихомиров писал, что «настоящую основу христианского политического учения составляет воздание Кесарю Кесарева и Божия Богу. Кесарь не случайно является на свете. Нет власти, которая была бы не от Бога». Таким образом, по мнению Л.А. Тихомирова, обе власти: и духовная, и светская имеют божественное происхождение и равноправное положение в государстве. Они обе стоят на защите учения Христа и Церкви Божией на земле. В этом отношении как церковная, так и гражданская власть одинаково подчиняются высшей богооткровенной христианской истине.

Монархическое начало власти, по мнению Л.А. Тихомирова, немыслимо в условиях отделения Церкви от государства. Он писал: «Хотя области действия Церкви и государства в основе совершенно различны, но и отделение их невозможно. Монархическое начало власти, имея личного носителя, легче всего даёт необходимое единение, не допуская беззаконного слияния. Монарх, принадлежа к Церкви, сам ей подчиняется, несёт в себе её нравственные требования и своё государственное строение направляет в духе Церкви». Это, по его мнению, и есть решение вопроса о государственно-церковных отношениях.

Л.А. Тихомиров указывал, что власть не должна допускать покушения на самостоятельность Церкви. Он писал: «Монарх… не может не заботится о том, чтобы Церковь оставалась действительно Церковью… А для этого Церковь должна быть такой, какой указала ей воля Божия, в самом церковном учении. Все её права, устройство, действия определяются не произвольно, а ею самой в её вселенском существовании. Такую-то Церковь, самостоятельную, живую, имеющую главой своего Христа, монарх только и может желать видеть в своей стране, не только как верующий, но и как государь». Только такая Церковь, свободная и независимая, способна дисциплинировать народ. А при «самовольном искажении Церкви ничего нельзя ждать от Бога, кроме наказания».

По мнению Л.А. Тихомирова, человеческое общежитие всегда основывается на этическом, нравственном элементе. Поэтому для государства всегда очень важным является вопрос об отношении к Церкви и вере. Он считал, что «всякий кризис церковно-народных и церковно-государственных отношений непременно будет… источником кризиса и в государственном отношении».

Со времён Константина Великого, по мнению Л.А. Тихомирова, государственно-церковные отношения были построены на идее союза Церкви и государства. Церковь обязана хранить вверенный ей залог Христова учения, а государство должно заботится о временных благах, причём признаётся превосходство церковных законов над гражданскими. В статье «Христианская государственность» Л.А. Тихомиров писал: «Константин смотрел на себя не как на главу Церкви, а как на Божия служителя, действующего об руку с Церковью. Та же точка зрения была усвоена и в России, и хотя у нас не было самостоятельной разработки учения о государственно-церковных отношениях, но в общем сознании жила идея союзности их». Таким образом, он подчёркивает, что после падения Константинополя, великие Московские князья, а затем и цари, стали преемниками византийских императоров. Поэтому и государственно-церковные отношения в России складывались по византийской схеме, а именно: «1) признание двух властей, имеющих единое божественное происхождение, - духовной и светской - и их равноправное положение в государстве; 2) согласные действия обеих властей по отношению к подданным; 3) признание за канонами Церкви, а тем более за догматами Церкви и постановлениями Вселенских соборов превосходства над гражданскими законами».

Причём Л.А. Тихомиров считал, что связь Церкви и государства естественна и необходимо стремится сохранить этот союз, потому что «отрешение государства от союза с Церковью, от обязанности служить христианской идее - составляет отречение России от исторического смысла своего существования». Он отмечал, что нельзя построить государство лишь на христианских началах, только посредством Церкви формируется христианская личность, а из таких личностей уже строится христианское общество. В статье «Государственность и религия» Л.А. писал, что «люди сами прямо связывают источник своего нравственного чувства с Божеством. Они видят именно в Боге ту высшую силу, гармония с которой составляет нравственность. Нравственность истекает из религии, религия истолковывает и утверждает нравственность». Л.А. Тихомиров справедливо отмечал, что «для государства вообще практическое значение имеет не непосредственно религия, а порождаемый ею нравственный элемент общества». Следовательно, государство в принципе не может безразлично относится к религии, оно должно охранять истинную веру, в нашем случае Православие.

При этом необходимо отметь, что хотя люди и объединяются на основе своих религиозно-нравственных воззрений, это не ведёт к полному слиянию религиозной организации, Церкви, с политической, государством. Однако, потребность в нравственном обществе приводит государство к связи с Церковью. Л.А. Тихомиров отмечал: «Стараясь помочь Церкви возможно успешнее морализовать общество, Государство имеет в виду воспользоваться в своём деле тем нравственным капиталом, который она вырабатывает в людях». Отсюда в истории христианского мира вопрос о государственно-церковных отношениях играл такую огромную роль, и различные его решения отзывались такими важными последствиями. Лишив Церковь возможности вести воспитательную деятельность, которая всегда поддерживала монархические устои государства, российские реформаторы открыли путь к пропаганде идей протестантизма, сектантства, гуманизма и атеизма, которые отрицали божественное происхождение церковной власти.

Л.А. Тихомиров высоко оценивая воспитательную роль Церкви, считал, что для выполнения этой функции Церковь всё-таки должна быть свободна. Он писал: «Церковь воспитывает народ, даёт ему высшее нравственное миросозерцание, указывает цели жизни, права и обязанности личности и вырабатывает саму личность применительно к достижению этих целей жизни, исполнению обязанности и пользованию правами. Эту свою великую работу Церковь выполняет лишь в той мере, в какой остаётся сама собой, подчинённая своему собственному, а не какому-либо иному духу и, наконец, имея в своем распоряжении необходимые способы действия. Всё это, вместе взятое, и означает, что Церковь должна быть самостоятельной и влиятельной силой нации». Таким образом, если государству нужен народ с твёрдыми моральными убеждениями, оно не должно вмешиваться в дела Церковные. Церковь в свою очередь не должна претендовать на власть государственную.

В настоящую эпоху, по мнению Л.А. Тихомирова, наблюдается «автономная нравственность», «нравственный хаос, при котором невозможны ни закон, ни обычай, ни общественное мнение, то есть вообще никакая социальная или политическая дисциплина». А в таких условиях общество и государство не могут существовать, потому что им нужны высоконравственные личности, способные к созидательной, а не разрушительной деятельности. Государство должно, если оно конечно заинтересовано в своём процветании, полагаться на Церковь. Так, Л.А. Тихомиров отмечал: «Церковь совершенно необходима для государства, поскольку ему нужна этика, но она может существовать только будучи самостоятельной, не подчинённой никому, кроме своего владыки - Христа. Без этого она перестаёт быть собором духовным, перестаёт рождать ту высокую этику, из-за которой она дорога для государства». Таким образом, Церковь должна не только быть самостоятельной, независимой от государства, но и устанавливать обязательные для государства нормы.

Л.А. Тихомиров же считает, что «нравственность действенная, прочная, с нравственным законом имеющим характер всеобщности, - дается только религией», «христианин, как гражданин, отличается наилучшими качествами». Он служит не за страх, а за совесть, служит «делу», а не лицам, ищет счастья и блага настоящих живых людей, а не отвлеченностей, как «человечество». Л.А. Тихомиров писал: «С государственной точки зрения именно такой тип и нужен для здоровой жизни общества и государства. Он был прежде господствующим у нас, при господстве христианского миросозерцания».

Рассматривая государственно-церковные отношения Л.А. Тихомиров отмечает, что «защита государства против притязаний церковной иерархии породила обратное явление - захват государством власти над Церковью, стремление подчинить Церковь государству. В настоящее время нет ни одного государства, которое было бы свободно от этого греха. А между тем - такая политика равносильна отрицанию Церкви, подрыву или уничтожению возможности ей влияния на народ». Таким образом, государство отказалось от почитания Церкви и этим нарушило сложившую «симфонию властей».

В России же, по мнению Л.А. Тихомирова, «отрешение государства от союза с Церковью, от обязанности служить христианской идее - составляет отречение России от исторического смысла своего существования», так как Земский собор 1613 года, восстановивший русское государство и вручивший Верховную власть в нём дому Романовых «поставил союзные отношения к церкви в самый фундамент государства».

Русское государство должно быть опорою христианства. По мнению Л.А. Тихомирова, «это даёт исторический смысл» существования русского государства. А выполнять эту «миссию» можно только в тесной связи с верою и Церковью. Л.А. Тихомиров отмечал, что «на этой связи у нас держится всё: и здравое нравственное воспитание народа, и национальное сознание своего мирового смысла, и - вследствие этого - сильное чувство патриотизма, и неоспоримая основа русского государства - монархическая власть». Забота государства о процветании Церкви «характеризуют всю нашу историю… И потому-то наряду с политическими условиями нам теперь необходимее всего озаботиться о восстановлении союза государства с верою и церковностью».

На основе вышесказанного можно сделать вывод, что хотя области действия Церкви и государства в основе совершенно различны, но и отделение их невозможно, так как они имеют «единое божественное происхождение» и оба ему служат. Хотя области действия у Церкви и государства различны, они соприкасаются друг с другом в процессе своей деятельности. Л.А. Тихомиров отмечал: «Церковь, посредством прихода, посредством семьи, различных общин… школы, посредством множеств временных соединений верующих стремится нравственно очистить и освятить каждый акт жизни человека. Не входя в дела чисто мирские, она соприкасается с ними, стараясь сохранить в них личность христианина. Во всей этой неизмеримо громадной работе, государство может лишь с благодарностью смотреть на её усилия и свои учреждения только сообразовывать с церковными».

Считая монархическую власть в России преемницей византийских императоров, Л.А. Тихомиров считал, что для сохранения этой власти необходимо придерживаться установленных в Византии государственно-церковных отношений, которые были построены на идее союза Церкви и государства. Монарх должен рассматривать себя как Божия служителя, действующего вместе с Церковью. Ему необходимо заботится о Церкви и распространении христианства, наблюдать за исполнением церковных постановлений подданными. Л.А. Тихомиров, также как и К.П. Победоносцев, считал, что будучи различны по существу, и светская, и духовная власти для благосостоянии человеческого должны быть в полном между собой единении, как тело и душа человека.

Таким образом, монарх, будучи Божьим служителем, «не может не заботиться о том, чтобы Церковь оставалась действительно Церковью». Для этого Церковь должна быть такой, какой «указала ей воля Божия, в самом церковном учении». Л.А. Тихомиров выступал за созыв Поместного Собора Русской Церкви. Так, в статье «Необходимость Церковного Собора» он писал: «Окружённая множеством врагов, подрываемая со всех сторон, Православная Русская Церковь теперь особенно нуждается в сплочении сил, в их авторитетном направлении на общее дело, в воодушевлении пасомых, в их доверии к пастырям и архипастырям, в крепкой опоре пастырей и архипастырей, какую способно дать лишь сплочённое и воодушевлённое тело Церкви. Все это может быть достигнуто посредством Собора». Л.А. Тихомиров считал, что только Поместный Собор способен справится с всё более распространяющейся вялостью и апатией десятков миллионов православных, в том числе и священнослужителей. Только он способен не допустить ухода народа в ереси и секты. Церковь должна быть сплочённой, а этого можно достигнуть, только созвав Собор.

Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить, что Л.А. Тихомиров, будучи идеологом самодержавия, так и не смог найти ничего нового для обоснования незыблемости тех ценностей, на охране которых стоял. Л.А. Тихомиров, как и другие представители консервативной мысли рассматриваемого периода, занимался поиском идеала взаимоотношения Церкви и государства.

Во-первых, государственно-церковные отношения по его мнению, основываются на союзе Церкви и государства. Он считал, что обе власти: и духовная, и светская имеют божественное происхождение и равноправное положение в обществе. Они обе стоят на защите учения Христа и Церкви Божьей на земле. В этом отношении как церковная, так и гражданская власть одинаково подчиняются высшей богооткровенной христианской истине.

Во-вторых, церковными реформами Петр I полностью подчинил Церковь государству, тем самым, разрушив «симфонию властей». Только созыв Поместного Собора Русской Церкви мог дать, по мнению Л.А. Тихомирова, живой толчок к деятельной церковной жизни. Если народ желает жить с Богом, то жить он должен по указаниям Божественным. Государственно-церковные отношения в России должны вернуться к тем, которые сложились в Византии, когда государством признается превосходство канонов Церкви, а тем более её догматов и постановлений Вселенских соборов над гражданскими законами.

В-третьих, Л.А. Тихомиров, считал, что, начиная с церковных реформ Петра Великого, Церковь превращалась в одно из государственных ведомств, в «ведомство православного исповедания», тем самым она лишилась возможности вести воспитательную деятельность, которая всегда поддерживала монархические устои государства. Российские реформаторы своими действиями открыли путь к пропаганде идей протестантизма, сектантства, гуманизма и атеизма, отрицающих божественное происхождение церковной власти. Таким образом, было подорвано само основание монархической власти, её нравственно-религиозная основа.

В-четвёртых, по мнению Л.А. Тихомирова, связь Церкви и государства естественна. Они как тело и душа неразделимы. Необходимо стремится сохранить союз этих двух институтов, потому что отрешение государства от союза с Церковью, от обязанности служить христианской идее составляет отречение России от исторического смысла своего существования. Русское государство всегда было и должно оставаться опорою Православия. Это даёт исторический смысл её существования.

Заключение

Подводя итог, необходимо отметить основные выводы, к которым мы пришли в процессе исследования. Рассматривая консервативную общественную мысль в России в XIX - начале XX веков, в первую очередь было определено содержание консерватизма, как политического течения. Таким образом, был сделан вывод, что консерватизм - это особая идеология, направленная на развитие, но на развитие, не отрекающееся от прошлого, а, наоборот, опирающееся на него. Консерватизм - непрерывно меняющийся феномен, его целью является сохранение существующего государственного и общественного порядка.

Консерватизм в России представляет собой идеологию, сформировавшуюся в XIX-XX веках, как естественная реакция на преобразования, проводившиеся в стране, и направленную на сохранение религиозных, культурных, политических и хозяйственных основ общества. Все русские консерваторы были глубоко верующими людьми, воспитанными в русле православной религии. Поэтому религия для них представлялась не просто конфессиональной принадлежностью, а каким-то особым мировоззрением, отличающим Россию от Запада. Для консерваторов рассматриваемого периода, вера - это основная форма познания и основа русского государства. Недаром в уваровской триаде «Православие, Самодержавие и Народность» вера занимает главенствующее место.

Однако, необходимо отметить, что несмотря на столь значительное место религии в идеалах консерватизма, в XIX веке значение Церкви уступает борьбе за сохранение самодержавия. Религию в рассматриваемый период использовали для обоснования существующей формы правления. Поэтому консерваторы касались религиозных проблем только в русле решения политических вопросов. Никто из них в своих программах не уделял внимания чисто церковным проблемам. Церковный вопрос сводился исключительно к религиозному воспитанию народа, как залогу сохранения самодержавия. Также, решая ещё один политический вопрос, основываясь на Православии, воспринятом от Византии, консерваторы призывали выполнить историческую миссию, которая состояла в объединении единокровных братьев-славян и образовании могучего культурного, хозяйственного, политического и военного Славянского Союза во главе с Россией для того, чтобы устоять перед натиском враждебного Запада. Консерваторы в своих работах развивали тезис «Москва - третий Рим». Так, если славянофилы считали, что «Москва - третий Рим» потому, что Россия является единственной хранительницей истинного Православия, принятого от Византии, то уже представители «почвенничества» рассматривали этот тезис в рамках объединения под сенью Православия всех славянских народов во главе с Россией с центром в Константинополе.

Стоит отметить, что все консерваторы считали, что Россия является страной, в которой были и есть особые отношения между Церковью и государством, которые выражаются в «симфонии властей» - взаимном согласии между Церковью и государством. Народ является истинным хранителем истинного Православия. Консерваторы считали, что сохранить существующий государственный и общественный порядок можно только благодаря религиозному воспитанию народа.

Положение самой Церкви в рассматриваемый период было очень сложным. Синодальное управление, введенное Петром I, привело к полной зависимости Церкви от государства. Против такого положения Церкви в государстве выступали все представители консервативного направления, пожалуй, за исключением К.П. Победоносцева. Они считали, что государство должно служить Церкви, стоять на защите интересов господствующей религии. Церковь в свою очередь должна являться залогом существующей формы правления. Консерваторы рассматривали Церковь, как главную движущую силу российской истории, как «корабль спасения для пытливых умов, мучимых вопросами о том, во что веровать и как веровать», как дисциплинирующее начало. Таким образом, отношения между Церковью и государством должны представлять союз этих двух институтов. Первоочередной задачей для консерваторов было сохранение этого союза.

В философско-социологической концепции славянофилов государственно-церковные отношения основаны на служении государства Церкви. Они призывали российское общество вернуться к состоянию, в котором государство прибывало до XVIII столетия, а именно до реформ Петра Великого. Славянофилы осуждали церковную реформу Петра I, в ходе которой Церковь была подчинена государству. Они считали, что в России всегда были, есть и будут особые отношения между Церковью, общиной и государством. Эти особые отношения заключаются в том, что Православие - это господствующая религия в государстве, основа русского самодержавия, Царь - помазанник Божий. Народ является носителем православного учения и прообразом соборности. Кстати, славянофилы ввели понятие «вселенского единства». Государство должно служить Церкви, стоять на защите её интересов, создавать условия для религиозного воспитания подрастающего поколения. Тогда никакие нигилистические идеи не смогут повлиять на сознание народа и ничто не будет угрожать существующей форме правления в государстве - монархии.

Представители «почвенничества» так же, как и славянофилы считали, что сила государства заключается в народной вере. Именно религия является той дисциплинирующей силой, которая держит народ в повиновении у власти. Без истинной веры не может быть сильного государства. Церковь играет ведущую роль в нравственном воспитании подранных Российской Империи. Однако, государство не должно отстраняться от воспитания подрастающего поколения и должно заботиться о том, чтобы оно было в религиозном ключе. Церковь и государство не могут быть отделены друг от друга, так как государство не может быть отделено от Христа. Вмешательства царской власти в церковные дела допустимы, если они идут на пользу. Истина заключается в том, что государство, как временное явление, должно служить Церкви.

В отличие от других представителей консервативного течения общественной мысли К.П. Победоносцев и М.Н. Катков были противниками отделения Церкви от государства. К.П. Победоносцев был ярым противником созыва Вселенского и Поместного соборов, считая, что даже в делах церковных епископат должен стоять под опекой государственной власти».

Церковь является основой самодержавия, движущей силой российской истории, «корабль спасения для пытливых умов, мучимых вопросами о том, во что веровать и как веровать», она является дисциплинирующим началом. Поэтому М.Н. Катков и К.П. Победоносцев уделяли огромное внимание религиозному воспитанию народа для того, чтобы он и впредь оставался в «спасительном ограде Православной Церкви». Разделение Церкви и государства невозможно, так как они составляют одно целое, подобно телу и душе человека. Государственно-церковные отношения в России построены на союзе этих двух институтов.

В представлениях Л.А. Тихомиров - идеолога самодержавия, государственно-церковные отношения - это союз двух основных институтов. Он считал, что обе власти: и духовная, и светская имеют божественное происхождение и равноправное положение в государстве. Церковными реформами Петр I полностью подчинил Церковь государству, тем самым разрушив «симфонию властей». Только созыв Поместного Собора Русской Церкви мог дать, по мнению Л.А. Тихомирова, живой толчок к деятельной церковной жизни. Таким образом, государственно-церковные отношения в России должны вернуться к тем, которые сложились в Византии, когда государством признаётся превосходство канонов Церкви, а тем более её догматов и постановлений Вселенских соборов над гражданскими законами. Связь Церкви и государства естественная и необходимо стремится сохранить этот союз, потому, что отрешение государства от союза с Церковью, от обязанности служить христианской идее составляет отречение России от исторического смысла своего существования.

В целом, необходимо отметить, что программы российских консерваторов-традиционалистов на рубеже XIX-XX веков так и не смогли дать новое идеологическое обоснование монархии и защитить традиционную систему общественных отношений от посягательств со стороны либералов и набирающих силу революционеров. Вследствие этого консервативная идеология в России в начале ХХ века все больше превращалась в политическую утопию, утрачивала поддержку населения, теряла практическую жизнеспособность и осталась невостребованной ни властью, ни обществом. После революции 1917 года консерватизм, как течение общественной мысли, и вовсе исчезает с политической арены России.

Список литературы

1. Аксаков И.С. Вопросы, предложенные И.С. Аксакову III отделением // Антология мировой политической мысли. В 5 т.: т. 3. Политическая мысль в России X - первая половина XIX в. - М.: Мысль, 1997. - С. 779-786.

2. Аксаков К.С. О том же // Антология мировой политической мысли. В 5 т.: т. 3. Политическая мысль в России X - первая половина XIX в. - М.: Мысль, 1997. - С. 787-791.

3. Аксаков К.С. Русская государственность // http://www/gosudarstvo. voskres.ru/aksakv/htm/

4. Данилевский Н.Я. Война за Болгарию // Данилевский Н.Я. Горе победителям. - М.: «АЛИР», ГУП «ОБЛИЗДАТ», 1998. - С. 54-179.

5. Данилевский Н.Я. Несколько слов по поводу конституционных вожделений нашей «либеральной прессы» // Данилевский Н.Я. Горе победителям. - М.: «АЛИР», ГУП «ОБЛИЗДАТ», 1998. - С. 276-287.