Российская Православная Церковь в Енисейской губернии в 1917-1920 годах

Размещено на http://allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Русская Православная Церковь в 1917-1920 гг

1.1 Русская Православная Церковь и Февральская революция 1917 года

1.2 Русская Православная Церковь и Октябрьская революция 1917 года

2. Русская Православная Церковь в Енисейской губернии в 1917-1920 гг

2.1 РПЦ Енисейской губернии и Февральская революция1917 года

2.2 РПЦ Енисейской губернии и Октябрьская Революция 1917 года

2.3 Жизнь Енисейского духовенства в Гражданской войне

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Вступление России в новое тысячелетие происходит в сложное и противоречивое время, когда она оказалась перед актуальной проблемой выбора модели общественного развития. Современные политики, определяющие путь движения общества в цивилизованном направлении, обязаны учитывать опыт прошлого, основанного на исторической памяти народа. Именно поэтому исследование государственно-церковных отношений в советское время заставляет нас обратиться к церковной истории прошедших столетий, которая убедительно свидетельствует: церковь, независимо от ее желания, неизменно втягивается в решение проблем социально-экономического и политического устройства общества.

Выбранная тема исследования предполагает изучение положения Русской Православной Церкви в период правления Временного правительства и становления Советского государства, а также в период Гражданской войны до 1920 года в общероссийском масштабе и конкретно в Енисейской губернии. Актуальность данного исследования определяется тем, что позволяет более полно и всесторонне проиллюстрировать положение русского православия в Енисейской епархии, так как тема взаимоотношений церкви и власти в этот период в местных масштабах является одной из наименее изученных. А также изучение выбранной темы дает возможность проанализировать данный процесс и его последствия, чтобы избежать ошибок при осуществлении новой государственной политики в отношении церкви. Кроме того, в условиях демократизации общества, Российская церковь получила более широкие возможности для проповеднической и социальной деятельности, происходит процесс возвращения ранее изъятых ценностей, строятся новые храмы и монастыри. Государство осуществляет более взвешенную церковную политику, соблюдая суверенитет церкви, а в решении многих общественных проблем выступает в качестве ее партнера. Сегодня отношения государства и церкви регламентированы Законом РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.97, основанном на разрешительной политике и определяющим административно-правовые нормы взаимодействия.

В истории взаимоотношений государства и церкви есть много «белых пятен» и одно из них 1917-1920 годы ХХ века. Возможность специального системного научного исследования истории Российской Православной Церкви в России, в том числе на восточных ее территориях по существу появилась совсем недавно. Начало этому положили процессы демократизации в России. В течение нескольких десятков лет в нашей стране утверждался односторонний подход к религии и церкви, когда они рассматривались как отрицательное социальное явление, якобы тормозящее общественный прогресс и развитие культуры.

В последние годы были сняты жесткие запреты и ограничения на изучение истории религиозных объединений. Появился допуск к ранее запрещенным и малодоступным документам государственных архивохранилищ. В связи с этим стоит подчеркнуть, что только теперь открылась возможность рассматривать указанную тему как научно-исследовательскую и проводить ее всестороннее и объективное изучение.

Анализ историографии предполагает краткий обзор важнейших трудов общероссийского содержания, а также основных исследований, выполненных на материалах Енисейской губернии.

Весь блок работ, посвященных данной теме в общероссийском масштабе можно разделить на 3 периода. Первый период 1917-1920-е г . Второй период - труды советских историков, который включает в себя работы, написанные в 1930-е годы до 1980-х гг. И третий современный период начинается с 1990-х годов до настоящего времени.

Первый период. Коренное изменение политики государства к религии после революционных преобразований 1917 г. и Гражданской войны обусловило распространение идей социализма и отделения церкви от государства (Н. И. Бухарин, В. И. Ленин, А. В. Луначарский, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий). Появились работы, носящие антирелигиозный характер. В этих же работах делаются первые попытки критического рассмотрения известного послания патриарха Тихона (от 25 сентября 1919 года) с призывом к духовенству о невмешательстве в политическую борьбу. П. В. Гидулянов атеистическую практику большевистской власти оправдывал конкретно-историческими условиями становления политического режима. Б. П. Кандидов высказался о контрреволюционной деятельности церкви между двумя революциями, в периоды Гражданской войны и становления советской власти[14,15,36]. Он рассматривал религии и конфессии как идеологических противников, выступивших на стороне царской власти и «белого» движения; силы, тормозящие социально-экономические преобразования в советском обществе. Профессор Петроградской духовной академии Б.В. Титлинов[60], активный участник событий (в 1917 году он был редактором центральной церковной газеты «Всероссийский церковно-общественный вестник»), в своей книге «Церковь во время революции» предпринял попытку изучения взаимоотношений Церкви и государства с 1905 по 1921 гг.

Оценивая настроения епископата после Февральской революции, Титлинов писал, что епархиальные архиереи «лояльно показали себя» по отношению к перевороту, а некоторые и «публично выражали свою солидарность с народом». Протоиерей Введенский А.И. в своей книге «Церковь патриарха Тихона», вышедшей в 1923 году[11], описывая события, скорбит о происходящем с церковью в этот период, но в то же время негативно относится к патриарху. Введенский, будучи обновленцем, считает, что Тихон подорвал авторитет церкви из-за своей борьбы за церковное имущество. Впоследствии изучение этой темы по известным обстоятельствам было невозможно, и в свет в основном выходили атеистические «агитки», как, например, «произведения» Б. Кандидова и П. Зарина.

Все труды первого периода написаны непосредственно в изучаемый период и позволяют оценить состояние общественного мнения того времени по отношению к конфессиональной политике государства, социокультурной и социально-политической деятельности церкви. Работ по Енисейской губернии в этот период не выходило.

Второй период. Потребности антирелигиозной пропаганды обусловили резко негативное отношение советских историков к деятельности церкви. На втором этапе историографии в 1930-е гг. сформировалась концепция «воинствующего атеизма». Например, в работах А. С. Долотова, К. П. Абросенко конфессии и верующие рассматривались как классовые противники, сохраняющие свои позиции в обществе. А также отмечаются позитивные результаты декрета Об отделении школы от государства[1,25].

В целом работы носили антицерковный и антиклерикальный характер, были направлены, в первую очередь, против церкви - как идеологического противника. Написанные «по заказу партии», они имели агитационно-пропагандистский, а не научный характер, и основывались на тенденциозном подходе к фактам. Религиозная вера была объявлена мракобесием, в оценках деятельности конфессий и служителей культа стали превалировать уничижительные ярлыки. Типичны в этом ряду работы Ф. Н. Олещука [46,47]. Труды такого характера тему данной работы не освещают, поэтому в работе задействованы не были.

С середины 1950-х годов, в условиях оттепели общественной жизни интерес к теме возобновился. М. М. Персиц признал, что фактическое, а потом и юридически закрепленное неравноправие атеизма и религии в стране вело к постоянному столкновению противоположных интересов и мешало ликвидации конфликта между властью и церковью.[50]А также обосновывал вынужденную необходимость насильственных действий советской власти по отношению к церкви суровыми реалиями того времени. Л. И. Емелях видел истоки конфликта между советской властью и официальной церковью в охранительной деятельности последней.[26]

Большое значение в изменении подхода к истории церкви сыграл коллективный труд «Русское православие: вехи истории». Ученые признали неоднозначность деятельности церкви в различные периоды, попытались достичь объективности при освещении ее места в обществе.[54]П. Н. Зырянов, Н. С. Гордиенко признали неоднозначность деятельности церкви в рассматриваемый период, попытались достичь объективности при освещении ее места в обществе. Стремительное изменение идеологической обстановки в стране сказалось и в том, что послесловие к монографии резко отличалось от концептуальной составляющей книги". Раздел «Церковь в период трех российских революций» написан известным исследователем церковных проблем П.Н. Зыряновым. По мнению историка, после Февральской революции церковные монархисты и черносотенцы были вынуждены «временно притихнуть», а новый состав Синода «оказался несколько левее, либеральнее большей части православной иерархии».

Подводя итог второго этапа можно отметить, что научная литература советского периода во многом сохранила исключительно отрицательную оценку места и роли церкви в обществе. В то же время в монографиях введено в научный оборот немало новых источников, что позволило осветить множество ранее не исследованных вопросов. В это время в Сибири по этому вопросу работ практически не выходило. Можно отметить работу И. Д. Эйнгорна, который рассматривая особенности государственно-церковных отношений в Сибири, обратил внимание на традиционно сильную роль государственной власти в различных сибирских регионах, что по мнению автора способствовало распространению административного давления на конфессии.[68]

На третьем, современном этапе в историографии резко возросло количество публикаций, посвященных данным проблемам, появились новые методологические подходы, был расширен круг используемых источников. М. И. Одинцов, изучая процесс эволюции конституционно-правовой базы государственно-церковных отношений в первой трети ХХ века, высказывает мнение, что этот период стал временем зарождения конфликтной ситуации[44,45].

В. А. Алексеев, С. Н. Савельев охарактеризовали деятельность партийно-советских органов, армии и спецслужб, осуществлявших конфессиональную политику, их руководителей, как жесткую, не предполагающую альтернативных методов конфликтного поведения[3,57]. Регельсон Л. Описывал события со стороны Церкви, и в основном негативно оценивал политику Советского государства. Отмечал, что политика Временного правительства так же негативно сказалась на церкви. В работе большое внимание уделено «красному террору» против Российской Православной Церкви[52].

Большинство ученых взаимоотношения между светской властью и религиозными организациями расценивают неоднозначно. В диссертациях О. Ю. Редькиной, С. Л. Фирсова дается положительная оценка проектов преобразований православной церкви в России в начале ХХ века: восстановление патриаршества и созыв Поместного собора, реформа прихода, обновленческое движение в церкви, вероисповедные реформы Временного правительства. Но подчеркивается, что большинство из них не были проведены в жизнь[53,63,64]. Канадский историк русского происхождения Д.В. Поспеловский связывает отказ епископата призвать народ к поддержке самодержавия с антимонархическими настроениями в данной среде. По мнению исследователя, настроения духовенства, особенно приходского, в момент прихода к власти Временного правительства были «весьма радикальны»[51].

М. Ю. Крапивин указывает на крайне негативную роль для православия декрета об отделении церкви от государства.[41]Книга протоиерея Г. Митрофанова, по признанию самого автора, представляет «литературно отредактированный вариант магнитофонной записи лекций». В изложении событий 1917 года он достаточно традиционен и противопоставляет политику «безумного» обер-прокурора Львова его приемнику А.В. Карташеву, который занял позицию, «отражавшую интересы Церкви». Говоря о выборах архиереев, Митрофанов считает, что тогда эта практика себя оправдала, и во многих епархиях были избраны достойные иерархи[42].

Огромнейший вклад в изучение отношений церкви и Власти в данный период внес Бабкин М.А., большое количество публикаций, монографии, сборники документов являются источником информации по интересующим проблемам. Историк освещает такие вопросы как русское православие и свержение монархии, церковь и Февральская революция, церковь и Временное правительство, церковь и Октябрьская революция и т.д.[6,7,8,9]

Тема Российской Православной Церкви в Енисейской губернии в 1917-1920 году начала освещаться только на современном этапе историографии. Появилась возможность использования архивных источников, периодической печати, в целом появился доступ к источникам. Началась постепенное локальное изучение данной проблемы. Г. Фаст в работе «Енисейск православный» (Красноярск, 1994) воссоздал историю сопротивления духовенства и мирян советскому политическому режиму в данный период в городе Енисейске[62]. Новикова, Т. М. в своей диссертации всесторонне рассматривает положение церкви в Енисейской губернии в данный период. Интересно, что автор отметила тот факт, что решения Поместного Собора практически не отразились на церкви в Енисейской епархии. Деятельность же высшего церковного управления в этих условиях, по мнению автора, гасила различного рода напряженности и сохраняла церковный организм. [43]

Огромный вклад внесли работы Доброновской А.П.. Она занимается изучением данного периода в Енисейской губернии, на ее счету множество статей, которые освещают проблематику данного периода[22,23,24]. Диссертация «Религиозная жизнь населения Приенисейского региона на переломе эпох 1905-1929-е гг.» описывает состояние конфессий в этот период и отражение политики властей на религиозных объединениях региона[21]. В первый период историографии данной темы многие проблемы, поставленные в трудах историков до сих пор актуальны, а результаты имеют высокое научное значение. Советская историческая наука, основываясь на классовом подходе, видела в религиозных организациях и верующих идеологического противника, враждебного существующей власти.

В современной российской историографии при всем плюрализме подходов и оценок характерны показ нарушения равновесия и раскола единого религиозного пространства в исследуемый период; учет позиционного конфликтного взаимодействия между советским политическим режимом и Российской Православной Церкви, перерастания его в открытое противостояние. Обращение внимания на данную историческую ситуацию, позволяет изучить взаимоотношения церкви и государства в Енисейской губернии.

Объект исследования - Енисейская епархия на переломе эпох в 1917-1920гг. Предметом настоящей работы являются взаимоотношения Российской Православной Церкви и власти, деятельность Русского православия во время Февральской революции, Октябрьской революции Гражданской войны. Цели данного исследования - изучение изменений положения Российской Православной Церкви в общероссийском масштабе и в Енисейской епархии в 1917-1920 гг.

Задачи исследования:

-проследить реакцию церкви на смену власти в стране после Февральской революции 1917 года, учитывая региональный уровень;

- изучить реакцию православия на церковные декреты Советской власти и влияние этих декретов на положение церкви и духовенства России;

-проиллюстрировать изменения положения церкви в Енисейской епархии после Февральской революции;

-проследить реакцию церкви на церковные декреты Советской власти и влияние этих декретов на положение церкви и духовенства в Енисейской губернии;

-описать положение духовенства в Енисейской епархии во время Гражданской войны

Хронологические рамки исследования включают период с 1917 года (Февральская революция) по 1920 год (Постановление СНК РСФСР "О ликвидации мощей во всероссийском масштабе" 20 июля 1920 года).

Территориальные рамки захватывают Енисейскую губернию в границах 1917-1920 гг.

Источниковую базу работы составляет комплекс опубликованных материалов. К первому типу источников относятся издания законодательных и нормативных актов, как светских, так и церковных[17,18,19,33,39], публикации официальных документов РКП(б) - ВКП (б)[4]; доклады и выступления руководителей партии и правительства[10,20,49]. Изучение этого корпуса источников помогло составить представление о взаимоотношениях государства и церкви.

Периодическая печать данного периода включает в себя обзорные статьи агитационно-пропагандистского характера, заявления региональных политических деятелей, хронику событий, воззвания и послания патриарха Российского и епископа Енисейского и Красноярского и другие.

Из чисто церковных источников были использованы ежемесячные журналы Енисейские Епархиальные Ведомости за 1918 и 1919 годы и Енисейская Церковная Нива за 1917 год, которые в наиболее полной мере иллюстрируют настоящее положение вещей и состояния церкви в регионе в данный период.

По объективным причинам источниковая база исследования содержит лакуны, не позволяющие осветить отдельные аспекты заявленной темы; например, изучить влияние деятельности Всероссийского Поместного Собора на Енисейскую епархию, более досконально исследовать политические позиции, как местных политических лидеров, так и известных священнослужителей, четче показать внутреннюю жизнь духовенства, дать исчерпывающие статистические данные.

Но в целом выявленная и использованная источниковая база позволяет решить поставленные в работе задачи и достичь намеченных целей.

Методология. В работе использовались традиционные методы исторической науки, такие как: проблемно-хронологический и сравнительный методы, анализ, синтез, комплексность.

Сравнительно-исторический метод позволил рассматривать историю тех лет как объективный процесс, выявить типичные черты и закономерности развития, раскрыть сущность социальных условий, в которых развивалась Российская Православная Церковь, сравнить условия и тенденции ее развития в России и Сибири. Структурно-функциональный метод позволил конкретизировать представление о состоянии церкви в Енисейской губернии в данный период. На основе принципа системности Российская Православная Церковь в Енисейской губернии рассматривается как элемент Российской Православной Церкви в общероссийском масштабе.

Новизна темы заключается в том, что была предпринята попытка комплексного изучения истории Российской Православной Церкви в Енисейской Епархии, с ее структурой, внутренней организацией, правами и обязанностями ее членов и т.д. При изучении темы были затронуты аспекты, ранее либо мало затрагиваемые, либо не затрагиваемые вообще в предшествующих работах: положение енисейского духовенства в период Гражданской войны, отношение духовенства Сибири к свержению монархии и переходу власти в руки Временного правительства.

Практическая значимость работы определяется тем, что исследование данной темы позволит не повторить политических ошибок прошлого в отношении религии и конфессий.

1. Русская Православная Церковь в 1917-1920 гг

1.1 Русская Православная Церковь и Февральская революция

Вступление России в новое тысячелетие происходит в сложное и противоречивое время, когда она оказалась перед актуальной проблемой выбора модели общественного развития. 2 марта 1917 года происходит невероятное событие, император Николай II отрекается от престола, и власть переходит в руки Временного правительства. Российская Православная Церковь, являясь неотъемлемой частью государства, сразу же отреагировала на произошедшее. В 1917 году 9 марта было опубликовано «Обращение Священного Синода ко всем чадам Православной Российской Церкви по поводу отречения Императора Николая II и отказа Великого Князя Михаила воспринять власть до решения Учредительного Собрания»[27], с благословением Временному правительству во всех его начинаниях, пожеланиями сил, крепости и мудрости в решении политических задач и военного вопроса, а православному народу мира и братской любви.

Поэтому, одним из самых удивительных, на первый взгляд, фактов революционной эпохи является то спокойствие и даже оптимизм, с которым Русская Церковь, казалось бы, корнями связанная с Монархией, встретила крушение династии. Но если верить словам официальных актов отречения Николая II и Михаила, а затем отклику на них Священного Синода, то война и внутренние волнения в гораздо большей степени были предметом общей заботы, чем форма государственной власти. Кроме того, еще до 1917 года церковь доводила до сведения народа, что «всякая власть является Божьей», а не только монархия. Таким образом, церковь подготавливала население к неизбежным грядущим переменам[52].

В период революционных потрясений Российская Православная Церковь вступила внешне мощной организацией. По данным на 1914 г. в ней насчитывалось 1025 монастырей (550 мужских и 450 женских), в которых состояло 94 629 монашествующих мужчин и 73 299 женщин). Церквей, часовен и молитвенных домов было 78 488, из них 50 тысяч приходов. В составе приходского духовенства насчитывалось 51 105 священников и 15 035 диаконов, а также 46 489 церковнослужителей. В 67 епархиях РПЦ было 130 архиереев. Православными считалось 120 млн. человек или 70 % населения России[3].Отечественные и зарубежные ученые единодушно утверждают, что к 1917 году авторитет Церкви среди широких народных масс и в высших слоях общества значительно упал, а само духовенство часто относилось к служению как к формальной обязанности. Это было связано с тем, что синодальная система церковного управления, при которой все действия церкви полностью контролировались государством, не была эффективной и к 1917 году изжила себя[16].Церковь требовала к этому времени кардинальных преобразований и реформ, она возлагала большие надежды на новую власть в этом вопросе. Однако, Временное правительство продолжало руководить церковной жизнью административными методами. Новая власть провела ряд мер по секуляризации общества. 20 марта 1917 г. были отменены национальные и вероисповедные ограничения. Теперь для занятия важных государственных должностей и для коммерческой деятельности не требовалось принадлежать к православной вере. 14 июля был принят закон о свободе совести, в котором впервые в российской истории предусматривалось и вневероисповедальное состояние. Последовала передача церковно-приходских школ в ведение министерства народного просвещения, а также объявление Закона Божьего предметом, не обязательным для изучения в школе, эти меры соответствовали концепции «светского» государства. Возражения со стороны Поместного Собора и иерархии не были приняты правительством во внимание. Сохранив церковное землевладение, Временное правительство все же не нарушило союза между Церковью и государством, который был унаследован от старого режима. Новая власть предпринимала меры по охране церковной и монастырской собственности, не препятствовала организации новых монастырей. Это было нормальное буржуазное законодательство, однако оно свидетельствовало о глубокой секуляризации в обществе[53]. 25 июля Временное правительство наконец-то отменило синодальную систему управления, но вместо нее было создано министерство по делам религий, в подчинении которому продолжала оставаться Церковь. И все же, несмотря на все эти издержки, Российская Православная Церковь получила по сравнению с Синодальным периодом большую самостоятельность и смогла организовать созыв Собора.

В 1917 году было принято решение созвать Всероссийский Поместный Собор для решений о дальнейших действиях и положении церкви в новой исторической обстановке. На Собор призваны были Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епархиальные архиереи, а также по два клирика и по три мирянина от епархий, протопресвитеры Успенского собора и военного духовенства, наместники четырех лавр и настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители от монашествующих, единоверцев, военного духовенства, воинов действующей армии, от духовных академий, Академии Наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Среди 564 членов Собора было 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян. В деяниях Собора участвовали представители единоверных православных Церквей: епископ Никодим (от Румынской) и архимандрит Михаил (от Сербской)[67].

Устав Собора предусматривал особую ответственность епископата за судьбу Церкви. Вопросы догматического и канонического характера после их рассмотрения Собора подлежали утверждению на совещании епископов. Поместный Собор открылся в Успенском соборе Кремля в день его храмового праздника - 15 (28) августа. Торжественную литургию совершил митрополит Киевский Владимир вместе с митрополитами Петроградским Вениамином и Тифлисским Платоном[42].

Первое заседание Собора состоялось 16 (29) августа в храме Христа Спасителя после литургии, совершенной здесь митрополитом Московским Тихоном. Деловые заседания начались в третий день деяний Собора в Московском епархиальном доме.

Своим Почетным Председателем Собор утвердил святого митрополита Киевского Владимира. Председателем Собора был избран святой митрополит Тихон. Составлен был Соборный Совет, в который вошли Председатель Собора и его заместители архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), протопресвитеры Н.А.Любимов и Г.И.Шавельский, князь Е.Н.Трубецкой и Председатель Государственного Совета М.В.Родзянко, которого в феврале 1918 года сменил А.Д.Самарин. Секретарем Собора был утвержден В.П.Шеин (впоследствии архимандрит Сергий). Членами Соборного Совета избраны были также митрополит Тифлисский Платон, протоиерей А.П.Рождественский и профессор П.П.Кудрявцев[38].

Собор открылся в дни, когда Временное правительство агонизировало, теряя контроль не только над страной, но и над разваливающейся армией. Солдаты толпами бежали с фронта, убивая офицеров, учиняя беспорядки и грабежи, наводя страх на мирных жителей, в то время как Кайзеровские войска стремительно двигались вглубь России. 24 августа (6 сентября), по предложению протопресвитера армии и флота, Собор обратился к бойцам с призывом образумиться и продолжать исполнять свой воинский долг: «…Обманутые врагами и предателями, изменой долгу и присяге, убийствами своих же братии, грабежами и насилиями запятнавшие свое высокое священное звание воина, молим вас, - опомнитесь!...»[19].

Собор образовал 22 отдела, которые готовили доклады и проекты определений, выносившиеся на заседания. Важнейшими отделами были Уставный, Высшего Церковного управления, епархиального управления, благоустроения приходов, правового положения Церкви в государстве[64]. Большинство отделов возглавили архиереи.

11 октября 1917 года Председатель отдела Высшего Церковного Управления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном заседании с докладом, где говорилось, что главное событие в деяниях Собора - восстановление Патриаршества. При открытии Собора лишь немногие из его членов, были убежденными поборниками восстановления Патриаршества. Тем не менее, когда вопрос о Первом епископе был поставлен в отделе Высшего Церковного Управления, он встретил широкую поддержку. Мысль о восстановлении Патриаршества с каждым заседанием отдела приобретала все больше приверженцев. На 7-ом заседании отдел решает не медлить с этим важным вопросом и предложить Собору восстановить Первосвятительский Престол.

Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что Патриаршество стало известно на Руси со времени ее Крещения, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Упразднение Патриаршества Петром I явилось нарушением святых канонов. Русская Церковь лишилась своего главы. Но мысль о Патриаршестве не переставала теплиться в сознании русских людей как «золотая мечта»[66].

Вопрос о восстановлении Патриаршества на пленарных заседаниях Собора обсуждался с необычайной остротой. Аргументы сторонников сохранения синодальной системы были различны: кто-то боялся повторения деспотизма 17 века, если изберут патриарха, кто-то говорил о несовместимости соборности и единовластия в лице патриарха и т.д.

В выступлениях сторонников восстановления Патриаршества, кроме канонических принципов, в качестве одного из наиболее весомых доводов приводилась сама история Церкви. В речи И.Н. Сперанского была показана глубокая внутренняя связь между существованием Первосвятительского престола и духовным ликом допетровской Руси: «Пока у нас на Святой Руси был верховный пастырь..., наша Православная Церковь была совестью государства... Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были нарушители...». высказался архимандрит Иларион (Троицкий): «Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа должно биться русское православное сердце»[19].

Ревнители Патриаршества напомнили о государственной разрухе, переживали о печальном состоянии народного религиозного сознания, причем не только интеллигенции, но и низших слоев, напоминали о том, что в настоящий момент нет той силы, которая могла бы с этим бороться, это был очередной весомый аргумент в пользу избрания нового лидера церкви.

В ходе соборного обсуждения мысль о восстановлении патриаршества была представлена как живая потребность времени.

28 октября (10 ноября) прения были прекращены. Поместный Собор большинством голосов вынес историческое постановление:

1. «В Православной Российской Церкви высшая власть - законодательная, административная, судебная и контролирующая - принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.

2. Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом.

3. Патриарх является первым между равными ему епископами.

4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору»[19].

После четырех туров голосования Собор избрал кандидатами на Первосвятительский престол архиепископа Харьковского Антония, архиепископа Новгородского Арсения и митрополита Московского Тихона, - как говорили о нем в народе, - «самого умного, самого строгого и самого доброго из иерархов Русской Церкви...» Архиепископ Антоний, блестяще образованный и талантливый церковный писатель, был видным церковным деятелем двух последних десятилетий синодальной эпохи. Давний поборник Патриаршества, он был поддержан многими на Соборе как бесстрашный и опытный церковный вождь.

Другой кандидат, архиепископ Арсений, умный и властный иерарх, обладавший многолетним церковно-административным и государственным опытом (в прошлом член Государственного Совета). А святитель Тихон во всем полагался на волю Божию. Не стремясь к Патриаршеству, он готов был принять на себя этот крестный подвиг, если Господь призовет его[11].

Избрание состоялось 5 (18) ноября в храме Христа Спасителя. Из специальной урны слепой старец Зосимовой пустыни Алексий вынул жребий, митрополит прочитал громко: «Тихон, митрополит Московский»[19].

В этот день святитель Тихон совершал литургию в Троицком подворье. Весть об избрании его Патриархом принесло ему посольство Собора во главе с митрополитами Владимиром, Вениамином и Платоном. После пения многолетия митрополит Тихон произнес слово: «Благодарю и приемлю…». «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе», и такой свиток должен был съесть пророк Иезекииль. Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне Патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжкую годину!» «Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, и оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию»[19].Интронизация Патриарха состоялась 21 ноября (3 декабря) в праздник Введения в Успенском соборе Кремля.

Восстановлением Патриаршества дело преобразования всей системы церковного управления завершено не было. Краткое определение от 4 ноября 1917 года было восполнено другими развернутыми «Определениями»: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха...», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов Высшего Церковного Управления». Патриарху Собор предоставил права, соответствующие каноническим нормам: нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными Церквами, обращаться ко всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх, по «Определениям» Собора, является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри[44].

Поместный Собор образовал два органа коллегиального управления Церкви в промежутках между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка: административно-хозяйственные и школьно-просветительские. И наконец, особо важные вопросы - о защите прав Церкви, о подготовке к предстоящему Собору, об открытии новых епархий - подлежали совместному решению Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя-Патриарха, 12 членов: митрополит Киевский по кафедре, 6 архиереев по избранию Собора на три года и пять епископов, вызываемых по очереди на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, три архиерея делегировались Синодом, а один монах, пять клириков из белого духовенства и шесть мирян избирались Собором. Выборы членов высших органов церковного управления состоялись на последних заседаниях первой сессии Собора перед его роспуском на рождественские каникулы.

Поместный Собор избрал в Синод митрополитов Новгородского Арсения, Харьковского Антония, Владимирского Сергия, Тифлисского Платона, архиепископов Кишиневского Анастасия (Грибановского) и Волынского Евлогия[61].

В Высший Церковный Совет Собор избрал архимандрита Виссариона, протопресвитеров Г.И.Шавельского и И.А.Любимова, протоиереев А.В.Санковского и А.М.Станиславского, псаломщика А.Г.Куляшова и мирян князя Е.Н.Трубецкого, профессоров С.Н.Булгакова, Н.М.Громогласова, П.Д.Лапина, а также бывшего министра исповеданий Временного правительства А.В.Карташова и С.М.Раевского. Синод делегировал в Высший Церковный Совет митрополитов Арсения, Агафангела и архимандрита Анастасия. Собор избрал также заместителей членов Синода и Высшего Церковного Совета[12].

13 (26) ноября Собор приступил к обсуждению доклада о правовом положении Церкви в государстве. По поручению Собора профессор С. Н.Булгаков составил «Декларацию об отношениях Церкви и государства», которая предваряла «Определение о правовом положении Церкви в государстве». В ней требование о полном отделении Церкви от государства сравнивается с пожеланием, «чтобы солнце не светило, а огонь не согревал». Говорится, что церковь, по внутреннему закону своего бытия, не может отказаться от призвания просветлять, преображать всю жизнь человечества, пронизывать ее своими лучами»[13]. Церковь никогда не связывала себя с определенной формой правления и исходила всегда из того, что власть должна быть христианской. В документе сказано, что теперь, когда волею Провидения рушится в России царское самодержавие, а на замену его идут новые государственные формы, Православная Церковь не имеет определения об этих формах со стороны их политической целесообразности, но она неизменно стоит на таком понимании власти, по которому всякая власть должна быть христианским служением»[51]. Меры внешнего принуждения, насилующие религиозную совесть иноверцев, признаны были несовместимыми с достоинством Церкви. Острый спор возник вокруг вопроса о предполагавшемся в проекте «Определения» обязательном Православии Главы государства и министра исповеданий. Многие понимали что в связи с объявленной в стране свободой слова и вероисповеданий, это невозможно, но тем не менее, в окончательном виде «Определение» Собора содержится бесспорное положение о том, что в делах веры, своей внутренней жизни церковь является независимой от государства; занимает первенствующее положение по сравнению с другими религиями в стране; имущество ее не подлежит конфискации; глава государства, министр исповеданий, министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными[54].

Деяния Собора совершались и в революционное время. 25 октября (7 ноября) пало Временное Правительство, в стране была установлена Советская власть. 28 октября, когда в Москве разразились кровавые бои между занимавшими Кремль юнкерами и повстанцами, в руках которых был город, над Москвой стоял грохот пушек и треск пулеметов, стреляли во дворах, с чердаков, из окон, на улицах лежали убитые и раненые - в эти дни многие члены Собора, приняв на себя обязанность медбратьев, ходили по городу, подбирая и перевязывая раненых. Собор, стремясь остановить кровопролитие, направил делегацию для переговоров с Военно-революционным комитетом и комендатурой Кремля. Делегацию возглавил митрополит Платон. В штабе Военно-революционного комитета митрополит Платон просил прекратить осаду Кремля, но получил отказ.

В воззвании, изданном Собором 17 (30) ноября, содержится призыв к всеобщему покаянию: «Вместо обещанного лжеучителями нового общественного строения - кровавая распря строителей, вместо мира и братства народов - смешение языков и ожесточение, ненависть братьев. Люди, забывшие Бога, как голодные волки, бросаются друг на друга. Происходит всеобщее затемнение совести и разума...». «К нашему несчастью, доселе не родилось еще власти воистину народной, достойной получить благословение Церкви Православной. И не явится ее на Русской земле, пока со скорбною молитвою и слезным покаянием не обратимся мы к Тому, без Кого всуе трудятся зиждущие град[32]». Тон этого послания не мог, конечно, способствовать смягчению сложившихся тогда напряженных отношений между Церковью и новым Советским государством. И все-таки в целом Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок и выступлений узко политического характера, сознавая относительную значимость политических явлений в сравнении с религиозными и нравственными ценностями.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, высшей точкой, которую духовно достиг Собор, явилось первое после интронизации появление на Соборе Патриарха: «С каким благоговейным трепетом все его встречали! Все - не исключая «левых» профессоров... Когда... Патриарх вошел, все опустились на колени... В эти минуты уже не было прежних несогласных между собой и чуждых друг другу членов Собора, а были святые, праведные люди, овеянные Духом Святым, готовые исполнять Его веления…[32]».

Заседания Собора приостановились на Рождественские каникулы 9 (22) декабря 1917 года, а 20 января 1918 года открылась вторая сессия, деяния которой продолжались по 7 (20) апреля. Они проходили в здании Московской духовной семинарии. Начавшаяся гражданская война затруднила передвижение по стране; и 20 января на Соборное заседание смогли прибыть только 110 членов Собора. Поэтому Собор вынужден был принять особое постановление: проводить заседания при любом количестве присутствующих членов Собора.

Главной темой второй сессии было устройство епархиального управления. Обсуждение ее началось еще до Рождественских каникул с доклада профессора А.И.Покровского. Епископское совещание оставило в окончательной редакции формулу, предложенную в докладе: епархиальный архиерей есть глава местной церкви, управляющий при соборном содействии клира и мирян, возрастной ценз для кандидата - 35 лет; избирается глава из монашествующих или не обязанных браком лиц. Согласно «Определению» органом, при содействии которого архиерей управляет епархией, является епархиальное собрание, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епархиальные собрания в свою очередь образуют свои постоянные исполнительные органы: епархиальный совет и епархиальный суд.

Самое обширное из постановлений Собора - это «Определение о православном приходе», по-другому названное «Приходским уставом». В основе приходской жизни должен лежать принцип служения: «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожане, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованием». В «Уставе» дано определение прихода: «Приходом... называется общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного священника-настоятеля»[32].

Священной обязанностью прихода Собор провозгласил заботу о благоустроении его святыни - храма. В «Уставе» определен состав номинального прихода причта: священник, диакон и псаломщик. Увеличение и сокращение его до двух лиц предоставлялось на усмотрение епархиального архиерея, который, по «Уставу», рукополагал и назначал клириков.

«Устав» предусматривал избрание прихожанами церковных старост, на которых возлагались заботы о приобретении, хранении и употреблении храмового имущества. Для решения дел, связанных с содержанием храма, обеспечением клириков и избранием должностных лиц прихода, предполагалось созывать не реже двух раз в году приходское собрание, постоянным исполнительным органом которого должен был стать приходской совет, состоящий из клириков, церковного старосты или его помощника и нескольких мирян - по избранию приходского собрания. Председательство на приходском собрании и в приходском совете предоставлялось настоятелю храма[19]. Вторая сессия Собора совершала свои деяния, когда страна была охвачена гражданской войной. Среди русских людей сложивших свои головы в этой войне были и священники. 25 января (7 февраля) 1918 года бандитами в Киеве был убит митрополит Владимир.

На закрытом заседании 25 января 1918 года Собор вынес экстренное постановление о том, чтобы «на случай болезни, смерти и других печальных для Патриарха возможностей предложить ему избрать несколько блюстителей Патриаршего Престола, которые в порядке старшинства и будут блюсти власть Патриарха и преемствовать ему». На втором специальном закрытом заседании Собора Патриарх доложил, что постановление это им выполнено. После кончины Патриарха Тихона оно послужило спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения[32].

Последняя, третья, сессия Собора продолжалась с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября 1918 года. На ней продолжалась работа над составлением «Определений» о деятельности высших органов церковного управления. В «Определении о порядке избрания Святейшего Патриарха» устанавливался порядок, в основном похожий на тот, по которому был избран Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном Соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем. В случае освобождения Патриаршего Престола «Определением о Местоблюстителе Патриаршего Престола»[19] предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа членов Синода соединенным присутствием Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Одно из важнейших постановлений третьей сессии Собора - «Определение о монастырях и монашествующих», разработанное в соответствующем отделе под председательством архиепископа Тверского Серафима. В нем устанавливается возрастной ценз постригаемого - не меньше 25 лет; для пострига послушника в более юном возрасте требовалось благословение епархиального архиерея. Определение восстанавливало древний обычай избрания настоятелей и наместников братией с тем, чтобы епархиальный архиерей, в случае одобрения избранного, представлял его на утверждение в Святейший Синод. Поместный Собор подчеркнул преимущество общежительства перед особожительством. Всем монастырским насельникам предписывалось нести трудовое послушание. Духовно-просветительское служение монастырей миру должно выражаться в уставном богослужении, духовничестве, старчестве и проповедничестве.

На третьей сессии Собор вынес два «Определения», призванных оградить достоинство священного сана. Опираясь на апостольские наставления о высоте священного служения и на каноны, Собор подтвердил недопустимость второбрачия для вдовых и разведённых священнослужителей. Второе постановление подтверждало невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его приговорами духовных судов, правильными по существу и по форме. То есть собор официально объявил о противостоянии с обновленчеством.

На заключительном заседании 7 (20) сентября 1918 года Собор постановил созвать очередной Поместный Собор весной 1921 года.

Итак, заседая более года, Собор не исчерпал своей программы: некоторые отделы не успели выработать и вынести на пленарные заседания согласованные доклады. Ряд «Определений» Собора не удалось осуществить из-за общественно-политической обстановки, которая сложилась в стране.

Поместный Собор явился событием эпохального значения. Упразднив канонически ущербную и окончательно изжившую себя синодальную систему церковного управления и восстановив Патриаршество, он провел рубеж между двумя периодами русской церковной истории.

Революционные преобразования в России затронули все стороны национальной жизни; они повлекли за собой коренной переворот в отношениях между государством и Церковью. Уже Временное правительство отменило обязательное преподавание Закона Божия и передало церковно-приходские школы в ведение Министерства народного просвещения, сделав тем самым первый шаг к вневероисповедному государству. Возражения со стороны Поместного Собора и иерархии против этих мер не были приняты правительством. Делегация Собора во главе с архиепископом Кириллом безуспешно пыталась убедить премьер-министра Временного правительства А.Ф.Керенского отменить принятые законы. Глава правительства заявил, что Временное правительство исполнено решимости уничтожить те нити, которые мешают новому строю стать внеконфессиональным. Тем не менее, со стороны Синода или начавшего действовать с 15 августа 1917 г. Всероссийского Церковно-Поместного Собора не было никаких проявлений гражданской нелояльности по отношению к Временному Правительству. Провозгласив невмешательство Церкви в политическую борьбу, Поместный Собор остался верен этому принципу, не оказав никакой поддержки генералу Корнилову, явно этой поддержки искавшему, в его попытке, по договоренности с Керенским и Савинковым, установить, совместно с ними, военную диктатуру. Собор не выразил никакого протеста и против государственного переворота, совершенного Керенским, который обвинил Корнилова в заговоре и провозгласил "Российскую Республику" с передачей полноты власти "Совету Пяти", узурпируя тем самым исключительное право Учредительного собрания на выбор формы правления. Никак не отреагировал Поместный Собор на сообщение о захвате власти Военно-Революционным Комитетом 25 октября 1917 г., провозгласившего своей целью пресечь узурпацию власти Керенским и обеспечить беспрепятственные выборы и созыв Учредительного Собрания. Именно так это событие выглядело в глазах большинства населения, тем более что новое правительство, выполняя свое обещание, немедленно начало подготовку к выборам.

Какого-либо "ведомственного" интереса в созыве Учредительного Собрания Церковь преследовать не могла, поскольку было заранее ясно, что оно будет целиком состоять из представителей партий, негативно настроенных к Церкви[19]. Политической партии, отстаивающей интересы Церкви, в России не было вообще, и такую партию Церковь никогда не пыталась создать - политический клерикализм, столь характерный для Европы, был всегда глубоко чужд Русской Церкви. Хотя духовенства в 4-й Думе было много, никакой особой партии оно собой не представляло. Таким образом, Временное правительство и Февральская революция были отправной точкой для зарождения внеконфессионального государства и конец синодального периода в истории церковного управления.

Власть в стране менялась, а положение церкви становилось все хуже и хуже. Монархия пала, власть перешла в руки Временного правительства. Надежды церкви на поддержку со стороны Временного правительства не увенчались успехом. Новая власть не способствовала улучшению положения церкви, но и не вступала в открытую конфронтацию с ней. Был проведен ряд реформ, ущемлявший интересы российского духовенства (передача церковно-приходских школ в ведение министерства просвещения, свобода совести), но не было никаких мер по отношению к собственности церкви, все ее имущество осталось нетронутым. Таким образом, Февральская революция принесла церкви как позитивные, так и негативные результаты. Во-первых, отменялась цензура, теперь духовенство могло спокойно высказывать свои мысли. Во-вторых, было восстановлено патриаршество, и закончен синодальный период, хотя полностью церковь не была отделена от государства, Временное правительство управляло церковью через министерство исповеданий. В-третьих, был проведен Всероссийский Поместный Собор, на котором были рассмотрены накопившиеся проблемы, однако, в сложившейся исторической ситуации, в жизнь большую часть решений претворить не удалось, особенно на епархиальном уровне. В-четвертых, началась постепенная секуляризация российского общества, объявлена свобода вероисповеданий, церковно-приходские школы перешли в ведение государства.

1.2 Русская Православная Церковь и Октябрьская революция

Приход к власти большевиков для духовенства не предзнаменовал ничего хорошего. После Октябрьского переворота сразу же началась подготовка законодательства об отделении Церкви от государства. Решительная ломка векового тесного союза Православной Церкви и государства страшила духовенство. Православная церковь - довольно крупный собственник, источник образования, сила, способная влиять на народ. Однако, после захвата власти большевиками в октябре 1917 года положение церкви оказалось под угрозой. Находясь в плену марксистских постановлений, согласно которым религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом, Ленин первое время был всецело убежден в том, что он разом покончит с церковью одним ударом - попросту лишив ее собственности. По Декрету о земле от 8 ноября 1917 года Церковь в целом, а вместе с нею и приходское духовенство лишались прав собственности на землю. За ним 4 (17) декабря следует декрет о земельных комитетах, по которому все сельскохозяйственные земли, "включая и все церковные и монастырские, отбирались в руки государства". Предварительных переговоров с Церковью перед изданием этого декрета не было[37].