Кризис официального богословия и церкви, проявившийся в середине XIX в., особенно обострился на рубеже XIX и XX столетий. Необходимость ограждения религии от надвигающейся опасности понимали наиболее дальновидные церковные и нецерковные мыслители, предпринявшие еще одну попытку приспособить традиционную православную доктрину к новым условиям развития России.

Наиболее видными представителями религиозно-философского обновления в церковных кругах были епископ Сергий (Страгородский Иван Николаевич; 1867 - 1944), позже местоблюститель патриаршего престола и патриарх, протоиерей С.А. Соллертинский, протопресвитер И.Л. Янышев (1826 - 1910), архимандрит Антоний (1864 - 1936), Е.П. Аквилонов и др. В среде либеральной интеллигенции обновлением исторического христианства и его философии занимались Л.И. Шестов (1866-1938), И.О. Лосский (1870-1965),

Н.А. Бердяев (1874 - 1948), С.Н. Булгаков, Д.С. Мережковский (1865-1941), В.В. Розанов (1865-1919), Д.В. Философов (1875 - 1929), Н.М. Минский (1855 - 1937).

Одним из видных представителей "нового религиозного сознания" экзистенциалистского направления начала XX столетия был Н.А. Бердяев. Нетрадиционная постановка онтологических, гносеологических, социально-этических проблем сделала его популярным в среде многих философов, социологов, политологов, писателей и публицистов. Н.А. Бердяев стал выразителем воззрений буржуазно-либеральной интеллигенции, недовольной "политическим победоносцевским клерикализмом", "откровенно охранительной функцией православной церкви", объявлявшей самодержавие "чисто христианским правительством". Он разработал собственный вариант православного персонализма, включающего философские, политические, экономические, нравственные, эстетические воззрения. В своих работах "Философия свободы", "Опыт эсхатологической метафизики", "Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого", "Самопознание" и других он изложил систему своих философских взглядов. Исходным принципом персоналистской конструкции Н.А. Бердяева, ее основой является понятие универсального, абсолютного бытия. Оно трансцендентно, не имеет пространственных и временных определений, не подчинено закону необходимости.

Носитель универсального бытия - божество. Оно обусловливает единство бытия, отсутствие в нем зла. В процессе грехопадения возникло другое - вторичное бытие, в котором все стало временным, т.е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся; все стало пространственным и отчужденным. Вторичное бытие распалось на составные части, в том числе и материальный мир, лишенный смысловой связи. Н.А. Бердяев допускает существование независимого от Бога "ничто", использованного для сотворения мира. Эта точка зрения была оценена отрицательно не только православными богословами, но и сторонниками обновления христианства.

Считая природное бытие символическим отражением первореальности, Н.А. Бердяев тем самым отвергает библейский креационизм и провиденциализм. Бог у него не наделяет человека свободной волей, он не властен над небытием. Иррациональная свобода существует до акта творения, как первичный хаос она несет в себе зло и страдания, ужас смерти и бессмысленность бытия. Она представляет "вневременное свершение", делает невозможным осмысление мирового процесса. Беспомощность познавательного процесса, с точки зрения Н.А. Бердяева, можно преодолеть ориентацией познания не на "факты науки", а на "факт религиозного откровения".

Наличие двух несводимых реальностей - первичной и вторичной - предполагает у Н.А. Бердяева различные формы их познания: мистическую интуицию, посредством которой постигается идея бытия, и объективацию как средство постижения предметной, вторичной реальности. Мистическая, или первичная, интуиция рисуется Н.А. Бердяевым как нерационализированное познание сущего, раскрывающее "логос, смысл мира". Это органически целостное познание, тождественное соборному разуму. Основными степенями восхождения к истине посредством мистической интуиции являются догматы. Они - "лестница к небу и Богу", "могучее орудие творческого перерождения мира, творческого его развития".

Этическое учение Н. А, Бердяева также во многом отлично от православной ортодоксии. Признавая наличие абсолютного и вечного нравственного закона, данного в Откровении, он одновременно существующее в мире зло соотносит не со свободой воли человека, а с иррациональной свободой, коренящейся в первичном хаосе, предшествующем акту творения. Бог не творит ни добро, ни зло, и поэтому он не несет за них ответственности. Бердяевский вариант теодицеи тем самым исключает ортодоксальное представление о божественном всемогуществе. Исполнение морального долга Н.А. Бердяев соотносит со вторым видом свободы - рациональной свободой. Наконец, третий вид свободы, определяемый любовью к Богу, проявляется как божественная жертва во имя искупления мира и человека [3, Стр.188-200].

Заключение