Комплексный анализ основных моментов религиозной реформы патриарха Никона

Среди сёл, купленных в Иверский монастырь, было расположено недалеко от Москвы село Воскресенское. Приезжая сюда наблюдать за хозяйством, патриарх думал, что там неплохо построить монастырь, что бы жить в кельях, а не в крестьянских домах. За мыслью последовало дело: близ реки Истры была выстроена монастырская церковь и при ней кельи. На освящение храма Никон пригласил царя Алексея Михайловича. Тот писал с обратной дороги в Москву, что сам Бог благословил назначить это место к созданию монастыря, «понеже прекрасно, подобно Иерусалиму». Как святыню, спрятал патриарх царское послание в серебряный ковчег и велел вечно хранить в алтаре, а монастырь, почитая царскую волю, назвал Воскресенским Новым Иерусалимом. И не просто назвал, но послал Андрея Суханова в старый Иерусалим сделать план храма Воскресения, который был возведен императрицей Еленой над Голгофой и иными великими святынями. По этому плану патриарх велел возвести в Воскресенском монастыре храм, подобный иерусалимскому, но больше и величественнее. Как Россия являлась Новым Израилем, землёй обетованной, надеждой мира, так Новый Иерусалим, по мысли патриарха, должен был стать духовным центром мирового православия. Православные всех стран и народов собирались под сень Воскресенского монастыря. Строительство храма должно было стать делом всенародным, а Новый Иерусалим - богатейшей обителью в православном мире. В то же время Никон не забывал, что Воскресенский монастырь, вместе с Крестным и Иверским, являлись его личными владениями. Для укрепления экономической мощи этого острова духовной власти патриарх приписал к нему четырнадцать монастырей и пустыней разных епархий с землями, угодьями, крестьянами и казной. В Москве патриарх пожертвовал монастырю церковь Вознесения на Панех с землёй и лавками, которые обеспечивали московское подворье новой обители.

Но всё же, вознесясь стремительно и вроде бы беспричинно из самых низов общества к вершинам власти, Никон утратил чувство реальности. Он не мог, или не хотел понять, что своей головокружительной карьерой он обязан не столько своим личным качествам, сколько видам боярства, нуждающегося в нём, как в энергичном реформаторе церковной жизни. Обстоятельства довольно долго благоприятствовали развитию властолюбия Никона, которое мешало ему замечать, что с годами Алексей Михайлович всё больше тяготился суровыми требованиями патриарха и старался вершить дела сам или по совету с боярами. Во время войны с Речью Посполитой и со Швецией царь надолго покидал столицу. В эти месяцы Никон играл роль главы правительства и самостоятельно решал гражданские и военные дела. Правда для наблюдения в Москве оставалась комиссия боярской думы, а более важные дела пересылали для решения в поход царю, но Никон подчинил комиссию боярской думы своей власти. В отсутствие царя, она стала докладывать все дела ему. В приговорах по делам появилась даже формула: «…святейший патриарх указал и бояре приговорили». Для докладов члены комиссии боярской думы и приказные судьи являлись в патриарший дворец и здесь ожидали приема. Во время приемов Никон вел себя надменно, в том числе и по отношению к самым родовитым боярам. Это поведение патриарха задевало спесь царедворцев, но в 1654-1656 годы они не только терпели, но и раболепствовали перед ним. Самомнение Никона и его активность росли вместе с успехами внешней политики России, так как в определении ее курса он тоже принимал деятельное участие.

Но за неудачи 1656-1657 годов во внешней политике окружение царя возложило вину на Никона. Активным вмешательством буквально во все дела государства и стремлением навязать всюду свои решения, в том числе путем угроз (по меньшей мере дважды из-за несогласия царя с его «советами» Никон угрожал оставлением патриаршей кафедры), стал тяготиться и царь. Вернувшись в столицу воином-победителем, царь уже не хотел находиться под постоянной опекой патриарха. Недовольство государя разжигали многочисленные враги самого Никона и его реформ. Началось охлаждение отношений между ними. Патриарха перестали приглашать на торжественные царские обеды, а бояре всё чаще стали задирать его слуг. Царь, несмотря на многочисленные приглашения Никона, перестал бывать на патриарших богослужениях. В глазах патриарха, это было прямым оскорблением патриаршества, как духовной власти, которую он ставил выше царской. По всей видимости Никон забыл как царь в своё время пренебрегал службами патриарха Иосифа, молясь с ним, Никоном, в дворцовых церквах, и был уверен, что благочестие вынудит самодержца преодолеть гордыню. Но, Алексей Михайлович все чаще общался с ним с помощью посыльных из царедворцев и делал попытки ограничить его власть, с чем, конечно, не желал мириться Никон. Эту перемену использовали светские и духовные феодалы. На Никона возводились обвинения в нарушении законов, корыстолюбии и жестокости. Патриарх обнаружил, что остался один, что его освященная саном власть чуть ли не вся была властью царского любимца, а сверхъестественные способности ограничивались влиянием на одного человека.

Открытое столкновение между царем и патриархом, которое привело к падению Никона, произошло в июле 1658 года. Поводом для него послужило оскорбление окольничим Богданом Хитрово патриаршего стряпчего князя Дмитрия Мещерского 6 июля во время приема в Кремле грузинского царевича Теймураза, на который Никон не был приглашен. Патриарх письмом потребовал от царя немедленного наказания Богдана Хитрово, но получил лишь записку с обещанием расследовать дело и увидеться с патриархом. Никон не удовлетворился этим и расценил происшествие как открытое пренебрежение к его сану главы русской церкви. 10 июля 1658 года царь не появился на торжественной обедне в Успенском соборе. Пришедший вместо него князь Ромодановский так говорил Никону: «Царское величество почтил тебя как отца и пастыря, но ты этого не понял, теперь царское величество велел мне сказать тебе, чтоб ты впредь не писался и не назывался великим государем и почитать тебя впредь не будет» Козлов О. Ф. «Дело Никона», Вопросы истории. 1976, №1, стр. 111.

В ответ на царскую опалу Никон принял свои меры, торопливые и неосмотрительные. По окончании службы Никон объявил об оставлении патриаршей кафедры. Добровольный уход Никона с патриаршего престола был событием невиданным и воспринимался в обществе трагически. Он рассчитывал, что его беспрецедентный шаг вызовет замешательство в правительственных кругах и в стране, и тогда он сможет диктовать условия своего возвращения царю, но подобное положение не устраивало царскую власть. Примирения, ожидавшегося Никоном после его демонстративного ухода и затворничества в монастыре, не последовало.

Падение патриарха и его последствия

Позицию патриарха Никона, когда он в 1658 году утратил и больше не смог вернуть себе власть, нельзя отделить от сочинений гонимых Никоном староверов. Отличие Никона от Аввакума сводится к месту, которое каждый из них занимал в жизни. «Ревнители благочестия» сравнили царя с Антихристом, когда вместо того, чтобы выполнять их волю, он склонился перед Никоном. Никон проклял все, что внес в Церковь в содружестве с царем, когда утомленные всевластным хамом аристократы убедили государя, что крайнее раболепство ему не к лицу.

Тем не менее самовольное отречение Никона оказалось неожиданным поворотом событий для царского двора. Алексей Михайлович долго не мог решить, как ему поступить в такой ситуации, ведь Никон, по сути официально не отрекался от патриаршества. Он лишь, отслужив положенную литургию, велел принести ему простую монашескую рясу, клобук и палку - и в таком облачении вышел к ошеломлённому народу. Он благословил всех собравшихся, а на недоумённый, повисший в воздухе невысказанный вопрос, ответил евангельским словом: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» Евангелие от Матфея (10:23), и пошёл из соборной церкви вон. Всем своим видом показывая твёрдое решение отказаться от мира, закрывшись в Воскресенском монастыре. Подобное заявление ставило царя в очень неприятное положение в глазах православных христиан. Сначала опала и репрессии на «ревнителей благочестия» и сторонников старого обряда, теперь же сам патриарх оказался гонимым царской властью… Достойны ли такие действия царя, которого было принято считать единственным истинно-христианским правителем? Церковь, как собственно и само православие оказалось в неустойчивом состоянии. Единственный выход из сложившегося положения, по мнению царя Алексея и его ближних советников, заключался в низложении Никона и выборе нового патриарха. Именно для этой цели к 1660 году был созван церковный собор, на котором Никону предъявлялись обвинения в самовольном удалении с патриаршей кафедры, что считалось недопустимым для благочестивого патриарха. Именно эти обвинения предлагались как главный повод для вынесения решения о лишении Никона его патриаршеского престола и священства. Но взявший слово Епифаний Славинецкий, которого и сам Никон называл честным священником, напомнил, что патриарх Никон не был повинен в еретичестве, поэтому решение данного собора являлось незаконным, так как судить патриарха в таком случае могут только другие патриархи. Учитывая международную известность Никона, царь был вынужден согласиться. Что бы созвать новый собор с участием вселенских патриархов, Алексею Михайловичу нужно было немало времени.

Понимал всю сложность своей ситуации и сам Никон, но сделать ничего не мог. Его письма Восточным патриархам не находили желаемого отклика, поскольку патриархи не решались возразить русскому царю. Никон же, лишив Россию первосвященника, затворился в Воскресенском монастыре, не проявляя попыток к сближению с царским престолом. До тех пор, пока зимой 1664 года, царский придворный Никита Зюзин ни решил сыграть над Никоном злую шутку. Зюзин писал в Новый Иерусалим, что Алексей Михайлович через своих приближенных выражает желание, чтобы патриарх занял свое место в столице. В посланиях Зюзина указывалось число, когда патриарх должен прийти к Москве, и время - к воскресной заутрене; говорилось, что Никон должен представиться у городских ворот архимандритом Саввино-Сторожевского монастыря. В Успенском соборе, сев на патриаршее место и опершись на оставленный там при сошествии с кафедры посох святого Петра митрополита, Никон должен был принять одну за другой три царских делегации, взять из их рук ключи от патриаршего дворца. На этом распрю считалось возможным прекратить. Никон счёл это попыткой Алексея Михайловича примириться с ним, причём окажись это правдой, такой поступок был бы для патриарха не, просто примирением, но победой над гордыней самодержца. Не без колебаний 17 декабря того года Никон поехал в столицу, выполняя все данные ему от имени царя предписания. Внезапно появившись в Успенском соборе под пение «Достойно есть», изгнанник поцеловал иконы, взял прислоненный к патриаршему месту архиерейский жезл и под смятенный шепот духовенства и к восторгу народа, занял свое место. Когда весть о случившемся дошла до царского дворца, многие сановники впали в смятение, не понимая как расценивать подобный жест опального патриарха. Алексей Михайлович ничего не знал о посланиях Зюзина. Царь созвал бояр и отрядил людей узнать, чего ради святейший пожаловал в Кремль? «Принес я мир и благословение великому государю, дому его царскому и всей своей пастве!» - отвечал Никон. Возмущённые светские власти и архиереи послали передать: «Возвращайся в Воскресенский монастырь, не видя лица царского». Никон упёрся: «Хочу видеть лицо царское и благословить дом его!» Еще не кончилась заутреня, как в третий раз пришли от царя: «Великий государь повелел тебе идти назад в Воскресенский монастырь!». И тогда Никон понял, как жестоко он был обманут. Потеха придворного Зюзина, показывала насколько низко упал его авторитет в глазах тех, кто ещё совсем недавно раболепно заискивал перед могущественным духовным владыкой.

Никон поклонился иконам и, взяв посох Петра митрополита, сел в сани за воротами Кремля. Но прежде отряс он прах с ног своих с Христовыми словами: «А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, оттрясайте прах от ног ваших; Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день Суда, нежели городу тому» Евангелие от Матфея (10:14-15). Алексей Михайлович крайне обеспокоился доносом, что бывший патриарх проклял самодержца и его столицу.

В ноябре 1666 в Москву прибыли Восточные патриархи - Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. 1 декабря того же года, был созван собор, на котором кроме упомянутых патриархов присутствовали высшие церковные иерархи, ненавистники Никона - митрополиты Сарский Павел, Рязанский Иларион и епископ Мстиславский Мефодий. Никон предстал перед собором церковных иерархов, на котором присутствовал и царь с боярами. Положение его было отчаянным. Все обвинения приезжих патриархов Никон или отрицал, или ссылался на свое неведение. Слова всех прочих священнослужителей он просто либо игнорировал, либо на очередной выпад в свою сторону гордо отстранялся и говорил как бы сам себе: «Ибо ты сказал: «Господь - упование моё»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим. Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему. Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих» Псалтирь (90:9-11). Такое поведение неизменно приводило их в ярость. И разъярённые царские клевреты митрополиты Сарский Павел, Рязанский Иларион и епископ Мстиславский Мефодий кричали на Никона так, что восточные патриархи пришли в замешательство и отложили заседание на другое утро. Но, как и следовало ожидать, Никона приговорили к лишению патриаршего престола, но сохранили за ним прежний титул, запретив вмешиваться «в мирские дела Московского государства и всея России, кроме своих трех монастырей, данных ему и вотчин их; в них бо, аще хочет, да рассуждает мирские дела» Каптерев Н. Ф. «Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович» т. 2, стр. 233-234. Восточные патриархи стремились восстановить взаимоотношения двух властей на основе византийского принципа «премудрой двоицы». При этом пределы обеих властей устанавливались следующим образом: «Патриарх да не вступитца в царские вещи царского двора, и да не отступит вне предел церковных, яко же и царь имати и хранит чин свой». При этом делалась оговорка: «но егда будет еретик и неправо править, тогда весма подобает патриарху противостояти ему и опасите его» Козлов О.Ф. «Дело Никона», Вопросы истории. 1976, №1, стр. 114 . Тем самым собор дал церковной власти грозное оружие, которое патриарх мог пустить в ход, объявив политику царя еретической. Такое решение не удовлетворило правительство.

12 декабря 1666 года Никону был объявлен приговор. Царя и большинства светских сановников не было на церемонии, проведенной в небольшой надвратной церкви Чудовского монастыря. Местом ссылки низложенного патриарха определили Ферапонтов монастырь. Боясь народного возмущения, власти не объявили о низвержении Никона. Но, всё же, сам факт низложения патриарха никак не решал вопрос о соотношении «священства» и мирской власти. И в конце концов, после длительных споров, участниками собора было принято решение: «Царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх - в церковных» Каптерев Н.Ф. «Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович» т. 2, стр. 226-227. Но это решение так и осталось не скрепленным подписями участников собора и не вошло в состав официальных деяний собора 1666-1667 годов.

13 мая 1667 года собор святителей России и Православного Востока вновь подтвердил прежние постановления: произносить «аллилуйю» трижды, творить крестное знамение тремя первыми перстами правой руки, печатать просфоры четырехконечным крестом, крестные ходы проводить против солнца. Всех, кто не признал этих уложений, церковный собор назвал раскольниками и еретиками, предали анафеме и отлучили от церкви. Всех сторонников старой веры позднее предали светскому суду. А по действовавшему тогда гражданскому закону за преступление против веры полагалась смертная казнь. Это был последний акт, зафиксировавший, назревавший к тому времени раскол между приверженцами старой веры - старообрядцами, и сторонниками церковной реформы, осуществлённой патриархом Никоном. Как оказалось преобразования открыли глубинные проблемы и противоречия в жизни русского общества, складывавшиеся на протяжении длительного времени.

Решения Собора встретили серьезное сопротивление со стороны духовенства и мирян. Верующие не могли понять логику обвинений старого обряда и старых книг. Выходило так, что на протяжении семи веков после Крещения Руси в русской церкви процветали «злые ереси», приверженцами которых оказывались так же и общепризнанные святые. Следовательно, Москва не могла быть достойной славы «Третьего Рима». Люди часто не могли отличить, что допустимо, а что действительно нарушает церковные догматы. Объяснить же суть происходящего зачастую не способны были и сами священники, многие из которых не понимали стремительного хода реформ и часто оказывались в числе решительных противников изменений. На Руси, где грамотность и тем более книжная ученость были достижением немногих, главным источником научения вере были богослужения. Определенные жесты сопровождали человека с первых дней жизни до последних, сливаясь в сознании с его ощущениями и переживаниями. Замена одних символов, выражавших связь человека с высоким и священным никогда не бывает безболезненной. А в данном случае эта замена осуществлялась еще и весьма грубо.

Введение новых обрядов и богослужения по исправленным книгам многие восприняли как введение новой религиозной веры, отличной от прежней, «истинно православной». Возникло движение сторонников старой веры - раскол, родоначальниками которого были провинциальные ревнители благочестия. Они стали идеологами этого движения, состав участников которого был неоднородным. Среди них было много малообеспеченных служителей церкви. Выступая за «старую веру», они выражали недовольство усилением гнета со стороны церковных властей. Большинство же сторонников «старой веры» составляли посадские люди и крестьяне, недовольные укреплением феодально-крепостнического режима и ухудшением своего положения, что они связывали с нововведениями, в том числе и в религиозно-церковной сфере. Реформу Никона не приняли и отдельные светские феодалы, архиереи и монахи. Уход Никона породил у сторонников «старой веры» надежды на отказ от нововведений и возвращение к прежним церковным чинам и обрядам. Сыски раскольников, проведенные царскими властями, показали, что уже в конце 50 - начале 60-х годов XVII века в некоторых местностях это движение приобрело массовый характер. При этом среди сысканных раскольников наряду со сторонниками «старой веры» оказалось немало последователей учения монаха Капитона, то есть людей, отрицавших необходимость профессионального духовенства и церковных властей. В этих условиях руководителем православной церкви России стала царская власть, которая после 1658 года сосредоточилась на решении двух основных задач - закреплении результатов церковной реформы и преодолении кризиса в церковном управлении, вызванного оставлением Никоном патриаршей кафедры.

Новым патриархом церковный собор избрал архимандрита Троице-Сергиева монастыря Иоасафа. По требованию восточных патриархов созванный собор осудил старые обряды и отменил постановление Стоглавого собора 1551 года об этих обрядах, как необоснованные. Верующие, которые придерживались старых обрядов и защищали их, были осуждены как еретики; было предписано отлучать их от церкви, а светской власти - судить их гражданским судом как противников церкви. Решения собора о старых обрядах способствовали оформлению и закреплению раскола русской православной церкви на официальную, господствовавшую в обществе, церковь и старообрядческую. Последняя в тех условиях была враждебной не только официальной церкви, но и тесно связанному с ней государству.

Большим спросом пользовались занимательные художественные повествования, истерические сочинения, в том числе с критикой церковных порядков. Борясь со стремлением к светскому образованию, церковники настаивали на том, что только путем изучения священного писания и богословской литературы верующие могут достичь истинного просвещения, очищения души от грехов и душевного спасения - главной цели земной жизни человека. Западное влияние они расценивали как источник проникновения в Россию вредных иноземных обычаев, нововведений и враждебных православию взглядов католицизма, лютеранства и кальвинизма. Поэтому они были сторонниками национальной замкнутости России и противниками ее сближения с западными государствами. Последовательным выразителем и проводником политики враждебности и нетерпимости к старообрядчеству и иным церковным противникам, иноверию, иноземцам, их вере и обычаям, к светским знаниям был Иоаким - патриарх с 1674 по 1690 год. Противниками стремления к светским знаниям, сближения с Западом и распространения иноземной культуры и обычаев были также вожди раскола, в их числе протопоп Аввакум, и сложившиеся в последней трети XVII в. старообрядческие религиозные общины. Царская власть активно поддержала церковь в борьбе с расколом и иноверием и использовала при этом всю мощь государственного аппарата. Она выступила также инициатором новых мер, направленных на совершенствование церковной организации и дальнейшую ее централизацию.

Раскол последней трети XVII века - являлся сложным социально-религиозным движением. В нем участвовали сторонники «старой веры» (они составляли большинство участников движения), члены различных сект и еретических течений, не признававшие официальную церковь, враждебные ей и государству, тесно связанному с этой церковью. Враждебность раскола официальной церкви и государству определялась отнюдь не расхождениями религиозно-обрядового характера. Ее обусловили прогрессивные стороны идеологии данного движения, его социальный состав и характер. Идеология раскола отразила чаяния крестьянства и отчасти посадского сословия, и потому ей были присущи как консервативные, так и прогрессивные черты. К первым можно отнести идеализацию и защиту старины, замкнутости и пропаганду принятия мученического венца во имя «старой веры» как единственного пути спасения души. Эти идеи наложили отпечаток на движение раскола, породив в нем консервативно-религиозные устремления и практику «огненных крещений» (самосожжений). К прогрессивным сторонам идеологии раскола следует отнести освящение, то есть религиозное обоснование различных форм сопротивления власти официальной церкви и феодально-крепостнического государства, борьбу за демократизацию церкви. Сложность и противоречивость движения раскола проявились в восстании в Соловецком монастыре 1668-1676 годов, которое началось как выступление сторонников «старой веры». Аристократическая верхушка «старцев» выступала против церковной реформы Никона, рядовая масса монахов - сверх того - за демократизацию церкви, а «бельцы», то есть послушники и монастырские работники, - против феодального гнета, и в частности против крепостнических порядков в самом монастыре. Для подавления движения были использованы различные средства, в том числе идеологические. В частности, были опубликованы антираскольничьи полемические сочинения («Жезл правления» Симеона Полоцкого в 1667 году, «Увет духовный» патриарха Иоакима» в 1682 году и др.), а для повышения «учительности» церковных служб начался выпуск книг, содержавших проповеди (например, «Обед душевный» и «Вечеря душевная» Симеона Полоцкого). Но главными были насильственные средства борьбы с расколом, которые по требованию церковного руководства применяла светская власть. Таким образом царь, всё увереннее в глазах раскольников виделся самим Антихристом, о котором гласил грозный Апокалипсис: «И дано было ему вести войну со святыми и победить их» Откровение Иоанна Богослова (13:7). Ровно как и безысходность своего положения они так же видели в пророчествах: «доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились ещё на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» Откровение Иоанна Богослова (6:10-11).

Полоса репрессий началась со ссылки идеологов раскола, отказавшихся от примирения с официальной церковью на церковном соборе в апреле 1666 года; из них протопопы Аввакум и Лазарь, дьякон Федор и бывший монах Епифаний были сосланы и содержались в тюрьме Пустозерска. Лишённый таким образом возможности открыто проповедовать, Аввакум проявил себя как яркий писатель и выдающийся полемист. Не без влияния страстного огненного слова Аввакума поднялись и соловецкие старцы. За ссылками последовала массовая казнь оставшихся в живых участников Соловецкого восстания (казнили более 50 человек). На столь суровом наказании настоял патриарх Иоаким. И здесь нельзя не отметить то мужество, с которым старообрядцы переносили все гонения и преследования. Чем беспощаднее и суровее становились начавшиеся казни, тем большее упорство они вызывали. На смерть стали смотреть как на мученический подвиг. «Чем больше ты нас мучишь, тем больше мы тебя любим» - писал Протопоп царю. Ведь, как верили старообрядцы, в них оживали древние библейские пророчества: «…это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца; За это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них […] и отрёт Бог всякую слезу с очей их» Откровение Иоанна Богослова (7:14-17). Жестокие кары, включая казни, чаще практиковались при Федоре Алексеевиче (1676-1682 годы). Это вызвало новое выступление раскольников в дни Московского восстания 1682 года. Ненависть господствовавшего класса и официальной церкви к расколу и раскольникам получила выражение в законодательстве. Согласно царскому указу, раскольников надлежало пытать и далее, если они не покорятся официальной церкви, казнить. Тех из раскольников, кто, желая спастись, покорится церкви, а потом вновь вернется к расколу, надлежало «казнить смертию без испытания». Это положило начало массовым гонениям.

Так 14 апреля 1682 года по указу царя Федора Алексеевича «за великие на царский дом хулы» Аввакум был сожжен вместе со своими соузниками - попом Лазарем, иноком Епифанием и дьяконом Феодором. И мученики рдеющие за старую веру восходили на костёр бестрепетно, ведь на тот свет они уходили не побеждёнными, но победителями: «отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» Откровение Иоанна Богослова (14:13).

А за, чуть более чем, пол года до этого, освобождённый именным указом царя Фёдора по пути в Новый Иерусалим, умер смертельно больной Никон. Падший, но не раскаявшийся патриарх.

Заключение

Церковная реформа патриарха Никона оказала огромное влияние на внутреннюю жизнь страны и положила начало такому оригинальному социально-религиозному движению XVII века как раскол. Но нельзя также отрицать и её определенную роль во внешней политике Российского государства. Церковная реформа была призвана упрочнить отношения с некоторыми странами, открывала возможности для новых, более крепких союзов в политике. И поддержка православных церквей других государств также была очень важна для России.

Никон отстаивал принцип независимости церкви от государственной власти. Он пытался добиться полного невмешательства царя и бояр во внутрицерковные дела, а самому иметь власть, равную царской. Это, естественно, не могло остаться незамеченным. И окончательная размолвка Никона с царем произошла, конечно, не из-за происшествия на царском обеде. Настоящей причиной явилось его чрезмерно усилившееся влияние и постоянное вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику государства. Началась долголетняя борьба самодержавия за полное подчинение церкви государству. Следующим важным этапом в ней стало упразднение самого патриаршества в первой четверти XVIII века.

Быстрому возвышению Никона поспособствовало его активное участие в московском кружке «ревнителей благочестия». Молодой царь Алексей Михайлович, также входивший в этот кружок, заметил Никона и приблизил его к себе. Именно по рекомендациям членов кружка «ревнителей благочестия» и также по личному желанию самого Алексея Михайловича Никон был утвержден патриархом. Падение Никона было закономерным. Его активное вмешательство в управление государством не понравилось окружению царя и самому царю, который уже повзрослел и обрел уверенность и самостоятельность в управлении страной. Никон мог сохранить за собой патриаршество, пойдя царю на уступки, ведущие к потере своего влияния, но это противоречило характеру Никона.

Список использованных источников и литературы

1. Источники:

Библия. Новый Завет / Синодальное издание. - М : 1990

«Житие» протопопа Аввакума / Северо-Запад. - М : 1990

2. Исследования:

Андреев И. Нетихий Тишайший/ И. Андреев - : Родина №9, 1998

Каптерев Н. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович т. 1 и 2/ Н. Каптерев - : Сергиев посад, 1909 и 1912

Козлов О. Дело Никона. Вопросы истории/ О. Козлов - М : 1976

Полосин В. Второй Вавилон вместо Третьего Рима/ В. Полосин - : Наука и религия, 1992

Щапов Я.Н., Волков М.Я. и др. Русское православие: вехи истории/ - : Политиздат 1989

«Четырнадцать патриархов»/ - : Наука и религия №10, 1989

3. Ресурсы:

www.patriarchia.ru - Официальный интернет-портал Русской Православной Церкви

www.rpsc.ru - Официальный интернет-портал Русской Православной Старообрядческой Церкви

www.eleven.co.il - Электронная Еврейская Энциклопедия, созданная в сотрудничестве с Еврейским Университетом в Иерусалиме

Приложение