Укрепление авторитета и официального статуса Московской Патриархии способствовало преодолению довоенных расколов внутри РПЦ - прежде всего, обновленческого и григорианского. Из подполья вышла часть «непоминающих» и «истинно-православных», чтобы присоединиться к Московской Патриархии. Примечательно, что в последнем случае своеобразным катализатором процесса её признания стала победа в Сталинградской битве: «По данным органов госбезопасности, весной-летом 1943 г. многочисленные “бродячие” священники и епископы агитировали верующих подавать властям ходатайства об открытии храмов».

Что касается обновленчества, то военные годы стали его лебединой песней. Обновленческий первоиерарх Александр Введенский, видный оратор, с самого начала военных лет активно обращался с патриотическими воззваниями к своей пастве. Однако сам ход вещей сводил обновленчество на нет: в СССР обновленцы обладали ничтожной духовно-общественной поддержкой, не говоря уже о верующих за рубежом и в числе других Поместных Церквей. Как отмечает М. В. Шкаровский, даже большинство обновленческих архиереев «старались не афишировать свою юрисдикцию и как можно меньше отличаться от “староцерковников”».

Всё откровеннее отказывалось признавать обновленцев и некогда сделавшее на них ставку советское правительство, а за центром следовали и местные органы власти. Например, комиссии по расследованию нацистских преступлений на советской территории не желали включать обновленцев в свой состав. Когда обновленческий первоиерарх пожертвовал на нужды фронта свою драгоценную панагию, сам Сталин адресовался к нему в ответ по имени-отчеству, а не как к лидеру церковной православной общины.

Наиболее сильный удар по позициям обновленческой церкви нанесла фактическая легализация после 1943 г. патриаршей Церкви. Самочинный уход верующих из обновленческих приходов к митрополиту Сергию был зафиксирован даже Г. Г. Карповым. Интересно, что именно «патриотические позиции сергиевской церкви», по выражению Карпова, убедили советское руководство «счесть целесообразным не препятствовать распаду обновленческой церкви». Цитирующий советского чиновника историк М. В. Шкаровский, кстати, и сам недалёк от подобного мнения, когда замечает, что «причина отвержения обновленчества заключалась… в том, что относительно консервативная Московская Патриархия являлась в гораздо большей степени носительницей национальных традиций».

Кроме того, Карпов прямо отказал лидеру обновленцев в приглашении на Поместный Собор 1945 г.; персональная встреча с восточными патриархами также не была ему дозволена.

Впрочем, в конце концов, видимо, и сам Введенский, как подытоживает петербургский историк, был готов покаяться и воссоединиться с Церковью - правда, лишь на условиях сохранения своего епископства.

Высшая иерархия Патриархии убедила советское руководство разрешить (уже в 1944 г.) открытие Богословского института и пастырских курсов в Новодевичьем монастыре. Проект этого института, а также программы богословско-пастырских школ в епархиальынх центрах были разработаны архиепископом Саратовским Григорием (Чуковым). Его педагогические проекты вызывают интерес: возрождаемую школу он планировал сделать не отвлеченно-богословской, а пастырско-практической, предлагал ввести в изучение такой предмет, как история русской религиозной мысли. Но в условиях почти полностью репрессированной церковной науки и несоответствующего уровня подготовки как студентов, так и преподавателей эти проекты оказались несбыточными. Между тем как именно в пастырско-практическом вопросе сам архиепископ Григорий был вынужден в 1944 г. буквально «прикрепить» служащих священников к своим храмам, то есть запретить им служение в нескольких храмах одновременно. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) продолжал призывать к осуществлению низового церковного строительства, неподконтрольного атеистическим властям. Это стало темой его письма 1944 г. митрополиту Алексию (Симанскому), тогда ещё местоблюстителю. Пример святителя Луки в данном случае показывает, что, несмотря на репрессии и гонения, в церковном руководстве ещё оставались люди, представлявшие себе, как следовало бы возрождать церковную жизнь при благоприятных условиях. Но идеи архиепископа Луки стали воплощаться в реальности только в 80-90-е гг. XX века.

Глава 3. Основные направления деятельности РПЦ в 1941 - 1945 гг.

3.1 Патриотическое служение

Нападение Германии на Советский Союз по своим последствиям оказалось достаточно амбивалентно: оно не только обострило отношения Церкви и государства в СССР, но и создало достаточно своеобразные, неожиданные условия для компромисса между лидерами обеих сторон.

Здесь в первую очередь следует остановиться на послании митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), которое в первый же день войны было адресовано «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Из него явствовало, что в условиях начавшегося вторжения Русская Церковь занимает, как это и было ей свойственно на протяжении всей отечественной истории, активную патриотическую позицию. Местоблюститель благословил всенародный подвиг, призвал священников положить «души свои вместе с паствой».

За два первых военных года митрополит Сергий написал свыше 20 воззваний. Их патриотический пафос вызывал обеспокоенность нацистов: так, в одном из приказов Гейдриха предписывался скорейший арест иерарха в случае занятия немцами Москвы.

В самом конце 1942 г. местоблюститель обратился к православным верующим с призывом жертвовать средства на танковую колонну имени Димитрия Донского. Отклик был внушительный, собрано было около 8 млн рублей. Петербургский историк М. В. Шкаровский отмечает, что в 1944 г. верующие собрали на постройку самолётов как минимум миллион рублей; в частности, пожертвования отправлялись на эскадрилью имени Александра Невского. Вряд ли нужно подробно говорить о том значении, которое имели для православных людей имена вышеназванных «благоверных князей». Возвращение этих, прежде всего, церковных имен в русское сознание неразрывно связывалось для них с патриотической идеей, самоотверженной борьбой за Отечество.

Практика патриотических воззваний была продолжена вслед за местоблюстителем и другими высшими иерархами. Ими активно поддерживалось партизанское движение, в партизанские штабы впоследствии рассылались особые патриархийные листовки. Примечательно, что и с фронтов иногда поступали в столицу запросы выслать в действующую армию напечатанные проповеди православного духовенства.

Здесь необходимо отметить, что, конечно же, любые обращения церковных властей к пастве, то есть к гражданским лицам советского государства, в обязательном порядке согласовывались с партийными органами - прежде всего, с управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП (б). Во главе этого управления стоял в те годы А. С. Щербаков, которому копии посланий иерархов к верующим присылали сотрудники НКВД (НКГБ), испрашивая разрешение на их издание. Тираж публикуемых обращений обычно составлял от 1 до 5 тыс. экземпляров. Общее руководство религиозной политикой было возложено на Молотова и Маленкова.

К 1944 г., как отмечал митрополит Алексий (Симанский) в особом соборном докладе, сумма пожертвований от верующих на нужды фронта и тыла превысила 200 млн рублей.

Следует отметить, что сам митрополит Алексий на протяжении всего времени Ленинградской блокады пребывал и молился вместе со своей паствой. По личной инициативе митрополита и его сестры, дача Симанских была передана под приют для детей погибших на фронте советских солдат и офицеров.

Знаменитый врач и иерарх, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), за открытие новых методов в гнойной хирургии был удостоен Сталинской премии и почти всю её перевёл на приюты для сирот.

Многие священнослужители служили в Красной армии пехотинцами, танкистами и артиллеристами, и многие из них получили боевые награды.

Но тем не менее, невзирая на то, что патриотический отклик верующих на военные события был несомненен и широк, органами государственной безопасности выставлялись достаточные препятствия для осуществляемой ими «адресной помощи». Например, шефство верующих над ранеными в госпиталях или над детскими домами всячески старались пресекать. Облисполкомы запрещали и обратное взаимодействие, то есть обращения бойцов за помощью к настоятелям храмов или церковным советам. Все эти запреты были регламентированы специальными инструкциями Совета по делам Русской Православной Церкви. Таким образом, двусмысленность церковной политики советского государства даже в военное время была налицо и в этом не отличалась от довоенной: получая от верующих солидную материальную помощь на ведение боевых действий, коммунистическое правительство всё-таки выступало принципиально против идейного и духовного влияния Церкви на массы.

3.2 Внешнеполитический курс

Отдельно следует сказать о той специфической роли, которую стала играть в годы войны и после неё Русская Православная Церковь (Московская Патриархия) на международной арене. Внешние церковные отношения сосредоточились тогда официально в руках митрополита Николая (Ярушевича); но фактически уже при патриархе Алексии I можно было полагать, что внешнеполитический курс Патриархии не расходился со внешнеполитическими указаниями и планами Совета по делам РПЦ.

В результате октябрьского переворота Церковь надолго оказалась в международной изоляции по идеологическим причинам. Для советской власти на протяжении всей её истории, но особенно в годы её утверждения в России Православная Церковь оставалась идеологическим противником. Любой взаимный диалог изначально был затруднён воинствующим атеизмом коммунистической идеологии. Безусловно, чисто формальные контакты (вроде переписки с представителями автокефальных церквей) для церковной структуры сохранялись. Но в условиях «железного занавеса» правительству большевиков было наиболее удобно скрывать достоверную информацию о положении Церкви, жестоко гонимой в Советском Союзе.

В годы Великой Отечественной войны Церковь неожиданно вступила в зону конкретных геополитических расчётов советского правительства. Прежде всего, с точки зрения последнего, очевидные симпатии к русскому православию в странах Восточной Европы и на Балканах должны были усилить борьбу христианских наций с гитлеровской Германией. Не случайно к солдатам румынской армии митрополиты Сергий и Николай обращались с прямым призывом сложить оружие, не проливать кровь братьев по вере уже в 1942 г. Впоследствии специальные инициативы митрополита Николая были связаны с антифашистской деятельностью Всеславянского комитета.

Советский разведчик П. А. Судоплатов в записке Сталину прямо указывал на «консолидирующую роль» Русской Церкви «в антифашистском движении». Несомненно, религиозный фактор ставился советским руководством на перспективу послевоенного раздела мира. Фактически Русская Православная Церковь включалась в сферу интересов советской внешней разведки, о чём свидетельствует секретное постановление ГКО «Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР» от 5 июня 1943 г., подписанное лично Сталиным. православный церковь война административный

8 сентября 1943 г. (сразу после официального признания Церкви сталинским руководством) Собор епископов издал обращение «Ко всем христианам мира», призывая их бороться с гитлеризмом.

Особенное внимание было направлено на контакты с Англиканской Церковью, что легко объясняется выбором главных союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Англиканские иерархи присутствовали на молебне в московском Богоявленском соборе, после чего им были подарены книги «Правда о религии в России» и «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война». Новый церковно-политический курс советского правительства получил в этих томах свое отчетливое пропагандистское выражение. И пропаганда эта оказалась достаточно действенной: еще будучи в СССР, архиепископ Йоркский Кирилл Гарбетт счел уместным высказать замечание о том, что здесь реально существует «свобода отправления религиозного культа». Впоследствии то положительное впечатление, которое было внушено английской делегации, сыграло серьезную внешнеполитическую роль: на какое-то время и в Европе, и в Америке от советского правительства были в значительной мере отведены подозрения в религиозной нетерпимости и атеистических гонениях.

Заключение

На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

После начала Великой Отечественной войны произошли важные изменения в правовом положении РПЦ. Вмешательство светских сил в церковную жизнь происходило с первых дней существования советской власти. Законность во взаимоотношениях церкви и государства обеспечивалось тем, что все вопросы, связанные с осуществлением декрета были в ведении Народного Комиссариата Юстиции (в лице его V отдела), в юридической организации и решались согласно Закону. Позднее было решено создать отдельную государственную организацию, которая бы ведала церковными делами, а возглавлял ее государственный чиновник. Вспомним, что сразу после падения самодержавия и прихода к власти большевиков начались гонения и репрессии против Православной Церкви. В частности, были проведены крупные антирелигиозные кампании, а именно, речь идет о закрытии первых монастырей и храмов в период с ноября 1917 года по 1919 год, лишении Церкви права юридического лица, частичной реквизиции церковного имущества. В 1918 - 1920 годы духовенство утратило свои юридические права. С конца 1920 года большевики начали заниматься деятельностью по расколу Церкви. С 1922 года было положено начало разграбления церквей и монастырей, массовых расстрелов священнослужителей. Для советской власти Православная церковь всегда выступала в качестве идеологического противника, оппозиционера, опасного врага для построения и укрепления позиций советской власти. Советская власть сразу же приняла законодательные акты, направленные против Церкви, в частности, речь идет о Декрете о свободе совести и последующих постановлениях, имеющих антицерковную направленность. Церковь полностью потеряла все инструменты влияния на воспитание общества. Советская политика привела к катастрофической ситуации во всех церковных институтах, Церковь оказалась на грани уничтожения. Патриарх Тихон предпринимал попытки наладить конструктивный диалог с советской властью, тем не менее, его попытки не привели к желаемому результату.

Дело в том, что советское правительство вообще не представляло возможности мирного сосуществования советского государства и Православной Церкви. Советская власть опасалась усиления влияния Церкви на общество, что могло бы помешать укреплению позиций советского правительства. Период гражданской войны - переломный в отношениях между государством и Церковью. К 1919 году стало очевидно, что советская власть укрепилась. В годы гражданской войны начинается обновленческий раскол в Церкви, поощряемый советской властью. Даже после окончания гражданской войны отношения между государством и Церковью не улучшились. В 1922-1923 гг. начинается новая волна наступлений на Православную Церковь со стороны советской власти. В результате проведения кампании патриарха Тихона отстраняют от власти, Церковь возглавила группа священнослужителей, проявивших лояльность по отношению к новой власти. Начало войны изменилось ситуацию в лучшую сторону. В частности, Церковь получила большую свободу деятельности, была избавлена от массированного идеологического наступления со стороны представителей власти, прекратились репрессии. Все это позволило Церкви оказать огромную помощь фронту и советскому народу в борьбе с Германией.

Русской Православной Церковью был внесен значительный вклад в победу над фашизмом в годы Великой Отечественной войны. Многочисленные послания и проповеди церковных иерархов, священников помогали укреплять волю к победе, утешать верующих, поощрять их на борьбу против беспощадного врага.

Большая роль принадлежит РПЦ в усилении веры людей в реальность победы над фашистской Германией. Церковь занимались воспитанием высоких патриотических чувств и убеждений.

Как уже отмечалось ранее, у фашистов были собственные планы на реализацию роли Церкви в захвате Советского государства. Тем не менее, Церковь не просто не приняла фашизм, но и оказала ему самое деятельное сопротивление, осудив фашизм как крайне бесчеловечное явление современной действительности. Церковь делала все возможное в то сложное время, чтобы сопротивляться фашизму, возрождать русское национальное самосознание.

Именно Церкви принадлежит заслуга спасения многих сотен людей, оказания помощи военнопленным. Подчас духовенство являлось единственным связующим звеном между населением и партизанами, священники укрывали красноармейцев, сами вступали в ряды народного антифашистского сопротивления. Многие из тех священнослужителей, кто был вынужден сосуществовать с оккупантами, одновременно вели против них подрывную работу, предоставляли партизанам медикаменты, одежду, продовольствие, а иногда и оружие.

Следует сказать о большом влиянии призывов духовенства к тому, чтобы помогать партизанам.

В годы войны произошли значительные изменения в отношениях между Советским государством и РПЦ. Эти изменения были связаны с непростой обстановкой, пониманием советского руководства того, что народ нуждается в пастырском слове. Это привело к восстановлению епархиальных учреждений, благочиний, открытию церковных отделов, налаживанию приходской жизни. Епархиальное начальство заботилось о том, чтобы открывались приходы, создавались церковные хоры, духовные школы.

РПЦ занималась в годы войны широкой патриотической деятельностью. Именно благодаря Церкви и верующим были собраны большие средства на нужды фронта. Патриотические воззвания иерархов помогали мобилизовать духовные силы советского народа. Патриотические призывы иерархов Церкви основывались на народных традициях - сплачиваться против врагов Родины, проявлять самоотверженность и героизм при ее защите. В обращениях Патриархии фигурировали исторические деятели, известные своим патриотизмом, боровшиеся за свободу и независимость страны: Дмитрий Донской, Александр Невский, Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский.

Кроме того, следует сказать о шефстве православных приходов над детскими домами, садами, госпиталями. Монастыри и храмы занимались сбором средств на военные нужды. Видимое благословение РПЦ - это танковая колонна имени Дмитрия Донского, которая была сооружена на средства верующих.

Многие священники с оружием в руках защищали свою Родину на фронтах великой войны.

Для консолидации церковной жизни необходимо было установление внутрицерковного мира, преодоление разобщения в российской пастве. Годы Великой Отечественной войны стали временем ликвидации церковных расколов, и прежде всего обновленческого раскола, спровоцированного и в значительной степени организованного государственными органами в 20-е гг., которые стремились подорвать Церковь изнутри. Активное сотрудничество обновленцев с властными структурами больше всего повредило им в глазах церковного сообщества. Когда с началом войны началось возрождение Церкви, это было возрождение патриаршей Церкви - интересам государства более отвечала Церковь с максимально широкой социальной базой. Обновленцы, поддерживаемые до начала Великой Отечественной войны официальными властями, с утратой этой поддержки потеряли и своё влияние на верующих. Наиболее дальновидные из них начали переходить в тихоновскую Церковь. Улучшение отношений между Советским государством и Московской Патриархией нанесло окончательный удар по обновленческому движению. Обновленческие приходы начали стремительно таять по мере роста авторитета духовенства патриаршей Церкви среди верующих и из-за того, что многие из обновленческого духовенства, в том числе их глава митрополит Александр (Введенский) скомпрометировали себя аморальными поступками в церкви и в быту. Верующие обновленческих приходов повсеместно стремились уйти из обновленчества и перейти в подчинение патриарха Сергия. К середине войны полный крах обновленчества стал очевидным. Обновленческие архиереи, осознавшие это, искали пути к возвращению в Православную Церковь.

Таким образом, можно выделить следующие направления деятельности РПЦ в годы войны: сбор различных видов пожертвований для фронта и тыла, помощь раненым, детям-сиротам, семьям погибших бойцов; организация госпиталей и оказание им финансовой поддержки, уход за больными и ранеными; материальная помощь детским домам и садам; участие духовенства и верующих в боевых операциях действующей армии и в отрядах партизан; помощь народным мстителям на оккупированных территориях, организация отрядов самообороны; проведение разъяснительной и воспитательной работы среди верующих; воспитание мужества, самопожертвования и веры в победу у населения; утешение людей и помощь им в преодолении страданий от потерь войны; консолидация верующих, направленная на достижение единства тыла; духовное подвижничество; молитвенное стояние за Отечество; международная миротворческая и антифашистская деятельность; восстановление разрушенного хозяйства и помощь разрушенным войной районам, налаживание международных связей, утраченных после революции 1917 года.

К сожалению, приходится констатировать, что патриотическое служение Русской Православной Церкви было оценено советским правительством в послевоенные годы не в полной мере, что, быть может, особенно ярко появилось в хрущевский период. Советское государство боялось усиления позиций РПЦ, что привело после окончания войны к новой волне репрессий, гонений.

Библиография

1. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание...»: Автобиография. М., 1996.

2. Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М., 2004.

3. В огне войны. Русская православная церковь в 1941-1945 гг.: (По материалам Ленинградской епархии) / Вводн. ст., подгот. текста и коммент. М. В. Шкаровского // Русское прошлое. СПб., 1994. Кн. 5. С. 259 - 316.

4. Государство и церковь в годы войны. Докладные записки председателей Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов при СНК СССР. 1945. / Публ. М. И. Одинцова // Исторический архив. 1995. № 4.

5. Нестор (Анисимов), митрополит. Мои воспоминания: Материалы к биографии, письма. М., 1995.

6. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сборник документов /Сост.: Васильева О.Ю., Кудрявцев И.И., Лыкова Л.А. М., 2009. С. 40-43, 55-57, 66, 96, 103-104, 180, 262, 268, 269, 362, 477, 480, 504.

7. Русская Православная Церковь в советское время (1917 - 1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. В 2-х кн. / Сост. Герд Штриккер. М., 1995. Кн. 1.

Литература

1. Алексеев В. И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1980.

№№ 11, 12; 1981. №№ 13,14,15,16; 1982. №№ 17, 18.

2. Арсений (Веретельников), иеродиакон. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны. Московская Духовная Академия. Загорск, 1975-1976. Машинопись.

3. Валентинов А. Религия и церковь в СССР. М., 1960.

4. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. М., 1999.

5. Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь в Великой Отечественной войне // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М., 1994.

6. Голиков Андрей, свящ. Феномен митрополита Сергия (Воскресенского) и исполненное им дело в Прибалтике // Ежегодная богословская конференция православного Свято-Тихоновского Богословского института 31 января - 3 февраля 2001 г. М., 2001.

7. Иннокентий (Павлов), игумен. Церковная жизнь Ленинграда во время блокады 1941-1944 гг. Л., 1983. Машинопись.

8. Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Стояние в вере: Очерки церковной смуты. 2-е изд. СПб., 1997.

10.Карпов Г. Г. О русской православной церкви в Советском Союзе. М., 1946.

11. Комаров В.Е. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны // 50-летие Великой Победы над фашизмом: история и современность. Смоленск, 1995.

12 Константинов Д. В., протоиерей. Гонимая церковь: Русская Православная Церковь в СССР. М., 1999.

13 Копаница М. М. Современные социальные концепции русского православия. Харьков, 1988.

16 Машков В., прот., Добролюбова Л.Н. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война // Горьковская область в Великой Отечественной войне: Взгляд через 50 лет. М-лы научно-практич. к- ции 18-19 апреля 1995 г. Нижний Новгород, 1995.

17 Одинцов М.И. Государственно-церковные отношения в России (на материалах отечественной истории XX в.). М., 1996.

18 Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947.

19 Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995 21. Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. М., 1996.

22.Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / Сост. Васильева О. Ю., Кудрявцев И. И., Лыкова Л. А. М., 2009.

23. Свящ. Александр Мень. Религия, культличности и секулярное государство// На пути к свободе совести. М., 1989. С. 88 - 111.

24 Свящ. Глеб Якунин. В служении культу // На пути к свободе совести.

М., 1989. С. 172 - 205.

25 Священник Алексей Николин. Церковь и государство. (История правовых отношений.) М., 1997.

26. Сергеева Н. О религии и церкви в СССР (по страницам иностранной печати) // Война и рабочий класс. 1943. № 12. 15 ноября.

27 Терещенко Ю. Идеи патриотизма в этической концепции церкви // Православие и современность. Киев, 1988.

28 Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви (1917 - 1997).

29. Цыпин В., прот. Патриотическое служение Русской Православной Церкви в Великую Отечественную войну // Новая и новейшая история. 1995. № 2.

30 Шимон И. Я. Отношения советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг. М., 1995.

31 Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка обновленческого раскола Русской православной церкви. Казань, 1970.

32 Шишкин А. А. «Обновленческий» раскол русской православной церкви: Дисс.... д. ф. н. Казань, 1972.

33 Шкаровский М.В. Русская православная церковь и религиозная политика советского государства в 1939-1964 годах. СПб., 1995.

34 Шкаровский М.В. Германская церковная политика и «религиозное возрождение» на оккупированной территории Белоруссии, Прибалтики и Северо-Запада России// Ежегодная богословская конференция православного Свято-Тихоновского Богословского института 30 января

- 1 февраля 1997 г.: Материалы. М., 1997.

35 Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь и религиозная политика Советского государства в годы войны // Христианское чтение. СПб., 1996. № 12. С. 26-53.

36 Шкаровский М.В. Религиозная жизнь Ленинграда в годы войны // Ленинградская эпопея: организация обороны и население города. СПб., 1995. С. 260-290.

37 Якунин В.Н. Правовой статус, положение, деятельность, внешние связи Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, 1941 - 1945 гг.: Дисс.... д. ист. н. Самара, 2002.

38. Якунин В.Н. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны//Московский журнал. 1995. № 1. С. 14-21; № 2. С. 15-20; № 7. С. 41-46; № 9. С. 31-39; № 11. С. 24-28.

39. Bass Gerald. The Bear's Hug: Religious Belief and the Soviet State.

London, 1987.

40. Fletcher W. A Study in Survival. (The Church in Russia 1917-1943.) London, 1965.

41. Fletcher W. Portrait of the Most Praised and Vilified of Modern Churchmen

- Metropolitan Nikolai of the Russian Orthodox Church - and of the Dilemma he Faced as Religions Leader in a Militantly Secular Society Nikolai. New-York, 1968.

42. Grunwald C. The Churches and the Soviet Union. New-York, 1962. 43.Heyer F. Die orthodoxe Kirche in der Ukraine, 1917 bis 1945. Kцln, 1953. 44.Churtiss J. Sh. The Russian Church and the Soviet State. 1917-1950.

Gloucester, 1965.

45. Kolarz W. Religion in the Soviet Union. London, 1961.

46. Pospelovsky D. The Russian Church un der the Soviet regime. 1917-1982.

New-York, 1984.

47. Struve N. Les chrйtiens en URSS. Paris, 1963.

Размещено на Allbest.ru