Иконоборчество VIII-IX вв. в Древней Церкви и иконоборчество в протестантизме в новое время: сравнительный анализ

Те видели лицом к лицу, так как Он телесно присутствовал. Мы же -- потому, что Он не присутствует телесно, как бы через посредство книг слушаем слова Его и освящаем свой слух, и через него свою душу, и считаем себя блаженными, и поклоняемся, почитая книги, через посредство которых мы слышим Его слова. Так и через посредство иконной живописи мы созерцаем изображения телесного Его вида, и чудес, и страданий Его, освящаемся и вполне удовлетворяемся, и радуемся, и считаем себя счастливыми [...]. И почитаем и кланяемся телесному образу Его. А созерцая телесный вид Его, мы восходим, насколько это возможно, к созерцанию и славы Его Божества ». Следовательно, подобно тому как через чувственные слова, которые мы слышим телесными ушами, мы также понимаем и духовное, так и через телесное созерцание приходим к созерцанию духовному. Это толкование святого отца нашего Иоанна Дамаскина не является ни выражением его личного мнения, ни некоторым добавлением к первоначальному учению Церкви. Учение об образе органически входит в состав христианского учения, так же как, например, учение о двух природах Иисуса Христа или почитание Богоматери. Преп. Иоанн Дамаскин лишь систематизировал и формулировал в VIII веке то, что существовало в Церкви изначала. Сделал он это в ответ на положение, которое требовало большой ясности и точности, так же как ему пришлось формулировать учение Церкви о православной вере в целом -- в своем замечательном творении «Точное изложение православной веры». Итак, ветхозаветные прообразы возвещали грядущее спасение, явление Бога во плоти и приобщение человека к Божественному бытию, то, что Отцы выразили четкой и ясной формулой: «Бог стал Человеком, чтобы человек стал богом». В центре дела нашего искупления стоит Христос, Бог, ставший Человеком, и непосредственно рядом с Ним первый человек, достигший обожения -- Богоматерь. На этих двух Лицах сосредоточивается все многообразие ветхозаветных образов как исторических, так и выраженных через животных или предметы. Так, например, жертвоприношение Исаака, агнец, медный змий предображали Христа; Эсфирь, заступница за народ перед царем, стамна, содержащая небесный хлеб, жезл Ааронов и другие предображали Богоматерь. Осуществление этих пророческих предображений и выражается в новозаветной Церкви двумя основными образами, занимающими центральное положение в нашем богослужении: образами Спасителя -- Бога, ставшего Человеком, и образом Пресвятой Богородицы -- первого человеческого существа, достигшего полного обожения. Поэтому и первые иконы, появившиеся одновременно с христианством, суть иконы Христа и Богоматери. Утверждая это своим Преданием, Церковь основывает на этих двух образах всю свою иконографию. Осуществление обета, данного Богом человеку, освящает всю тварь, в том числе и людей Ветхого Завета, включая и объединяя их в едином искупленном человечестве. Теперь, после Боговоплощения, мы уже можем изображать и пророков, и праотцев Ветхого Завета, как представителей человечества, уже искупленного кровью воплощенного Сына Божия. Изображения этих людей, так же как и новозаветных праведников, уже не могут теперь привести нас к идолопоклонству, «так как мы получили от Бога способность, -- говорит святой Иоанн Дамаскин, -- различать, и знаем -- что может быть изобразимо и что не может быть выражено посредством изображения. Ибо закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся. Пришедшей же вере, уже не под пестуном есмы» (Гал. 3, 24--25; см. также Гал. 4, 3). Мы не изображаем пороки людей, не делаем изображений во славу демонов; мы делаем изображения во славу Божию и Его святых и для «соревнования в добродетелях», избежания порока и спасения души. Онтологическая связь христианства с образом послужила основой Преданию, согласно которому Церковь изначала несла проповедь миру одновременно и словом, и образом. Поэтому Отцы Седьмого Вселенского Собора и говорят, что «предание делать живописные изображения существовало еще во времена апостольской проповеди»Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1873, т. 7, с.440; Манси, ХШ,252. Эта связь христианства с образом и объясняет тот факт, что образ появляется в Церкви изначала, как нечто само собой разумеющееся, и занимает в ней принадлежащее ему место, несмотря на ветхозаветный запрет и некоторое противодействие. Свв. Феодор Студит и патриарх Никифор основывали свои доводы против иконоборцев на понятии ипостасного единства Божества и человечества во Христе. Икона изображает не природу, а личность, разъясняет преподобный Феодор Студит. Изображая Спасителя, мы не изображаем ни Его Божество, ни Его человечество, но Его Ипостась, непостижимо соединяющую в Себе эти две природы «неслиянно и нераздельно», по выражению халкидонского догмата.Л. А. Успенский .Богословие иконы 1997., с.127Образ, икона Христа всегда изображает лицо, личность, то есть Божественное Слово. В воплощении Бог-Слово воспринял человеческую природу. Следовательно, на иконе изображена личность воплощенного Бога. На сиянии вокруг головы Христа всегда пишется греческий перевод священного ветхозаветного тетраграмматона (Ягве) - п щн, чтобы показать, Кто изображен. Но внешнее обличие Спасителя - человеческое - есть обличие исторического Иисуса - Его человеческой природы: «Непостижимый зачинается во чреве Девы; Неизмеримый становится ростом в три локтя; Безграничный приобретает границы; Неопределимый встает, садится и ложится; Вездесущий положен в колыбель; Вневременный постепенно достигает возраста двенадцати лет; Безвидный приобретает очертания, и Бестелесный облекается телом..., А потому Он один и описуем и неописуем»

Литургический смысл иконы

Икона по своему назначению литургична, она является неотъемлемой частью литургического пространства - храма - и непременным участником богослужения. «Икона по сущности своей… никак не является образом, предназначенным для личного благоговейного поклонения, - пишет иеромонах Габриэль Бунге. - Ее богословское место - это, прежде всего, литургия, где благовестие Слова восполняется благовестием образа»Иеромонах Габриэль Бунге. Другой Утешитель. С. 111.. Вне контекста храма и литургии икона в значительной степени утрачивает свой смысл. Конечно, всякий христианин имеет право повестить иконы у себя дома, но этим правом он обладает лишь постольку, поскольку его дом является продолжением храма, а его жизнь - продолжением литургии. В музее же иконе не место. «Икона в музее - это нонсенс, здесь она не живет, а только существует как засушенный цветок в гербарии или как бабочка на булавке в коробке коллекционера»И. Языкова. Богословие иконы. С. 33..Икона участвует в богослужении наряду с Евангелием и другими священными предметами.

В традиции Православной Церкви Евангелие является не только книгой для чтения, но и предметом, которому воздается литургическое поклонение: за богослужением Евангелие торжественно выносят, верующие прикладываются к Евангелию. Точно так же и икона, которая есть «Евангелие в красках», является объектом не только лицезрения, но и молитвенного поклонения. К иконе прикладываются, перед ней совершают каждение, перед ней кладут земные и поясные поклоны. При этом, однако, христианин кланяется не раскрашенной доске, но тому, кто на ней изображен, поскольку, по словам святого Василия Великого, «честь, воздаваемая образу, переходит на первообраз»Святитель Василий Великий. О Святом Духе, 18. с. 78.Смысл иконы как объекта богослужебного поклонения раскрывается в догматическом определении Седьмого Вселенского собора, который постановил «чествовать иконы лобзанием и почтительным поклонением - не тем истинным по нашей вере служением, которое приличествуют одному только Божескому естеству, но почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию, и прочим святыням». Отцы Собора, вслед за преподобным Иоанном Дамаскиным, отличали служение (latreia), которое воздается Богу, от поклонения (proskynesis), которое воздается ангелу или человеку обоженному, будь то Пресвятая Богородица или кто-либо из святых. В наше время наиболее распространена икона, написанная на доске по индивидуальному заказу - для храмового или домашнего употребления. Такая икона может быть тематически не связана с какими-либо другими иконами, она живет своей жизнью, ее дарят и передаривают, продают и перепродают, выставляют в музее, вешают на стене в храме или дома. С этой иконы может быть сделана фотография или репродукция, которая затем размещается в альбоме, в интернете, которую заводят в рамку и вешают на стену. Изготовление икон на заказ является мощным и разветвленным бизнесом: в зависимости от вкуса заказчика, иконы пишут в византийском, древнерусском, «ушаковском», «академическом» или каком-либо ином стиле. Нередко иконы стилизуют под старину, намеренно нанося на них копоть, трещины и другие признаки старения, дабы икона выглядела аутентичной. В древней Церкви наиболее распространенной была икона, написанная для конкретного храма в качестве неотъемлемой части храмового ансамбля. Такая икона не является изолированной: она неразрывно связана с другими иконами, находящимися от нее в непосредственной близости. Церковному художнику не приходило в голову стилизовать икону под какой-либо определенный исторический период или придавать ей «старинный» вид. В каждую эпоху икона писалась в том стиле, который сложился к этому времени: менялась эпоха, менялся и стиль, менялись эстетические стандарты, технические приемы. Неизменным оставался лишь иконописный канон, который складывался на протяжении веков. Вся древняя иконопись была строго каноничной и не оставляла простора для человеческой фантазии. Древние храмы украшались не столько иконами, написанными на доске, сколько стенной живописью: именно фреска является наиболее ранним образцом православной иконографии. Уже в римских катакомбах фрески занимают существенное место. В послеконстантиновскую эпоху появляются храмы, сплошь расписанные фресками, сверху донизу, по всем четырем стенам. Наиболее богатые храмы, наряду с фресками, украшаются мозаикой.

Самым очевидным отличием фрески от иконы является то, что фреску невозможно вынести из храма: она намертво «прикреплена» к стене и навсегда связана именно с тем храмом, для которого написана. Фреска живет вместе с храмом, стареет вместе с ним, реставрируется вместе с ним и погибает вместе с ним. Икону же можно внести в храм и вынести из храма, ее можно переместить с одного места на другое, передать из одного храма в другой. В эпоху нового иконоборчества и богоборчества, наступившую после революции 1917 года, фрески погибали вместе с разрушаемыми храмами, тогда как иконы погибали вне храмов - в кострах, которые полыхали по всей России. Некоторую часть икон, вынесенных из храмов, удалось спасти, и они нашли приют в музеях древнего искусства или музеях атеизма, в закрытых хранилищах и на складах. Фрески же из разрушенных храмов оказались утраченными безвозвратно. Будучи неразрывно связана с храмом, фреска составляет органичную часть литургического пространства. Сюжеты фресок, так же как и сюжеты икон, соответствуют тематике годового богослужебного круга. В течение года Церковь вспоминает основные события библейской и евангельской истории, события из жизни Пресвятой Богородицы и из истории Церкви. Каждый день церковного календаря посвящен памяти тех или иных святых - мучеников, святителей, преподобных, исповедников, благоверных князей, юродивых и т.д. В соответствии с этим настенная роспись может включать в себя изображения церковных праздников (как христологического, так и богородичного цикла), образы святых, сцены из Ветхого и Нового Заветов. При этом события одного тематического ряда, как правило, располагаются в одном ряду. Всякий храм задумывается и строится как единое целое, и тематика фресок соответствует годовому литургическому кругу, отражая в то же время и специфику самого храма (в храме, посвященном Пресвятой Богородице, фрески будут изображать Ее житие, в храме, посвященном святителю Николаю, - житие святителя).Иконы, написанные на деревянной доске темперой по левкасу или же исполненные в технике энкаустики, получают распространение в послеконстантиновскую эпоху. Однако в ранневизантийском храме икон было немного: два образа - Спасителя и Божией Матери - могли размещаться перед алтарем, тогда как стены храма украшались исключительно или почти исключительно фресками. В византийских храмах не было многоярусных иконостасов: алтарь отделялся от наоса невысокой преградой, которая не скрывала происходящее в алтаре от глаз верующих. До сего дня на греческом Востоке иконостасы делаются главным образом одноярусными, с невысокими царскими вратами, а чаще и вовсе без царских врат. Многоярусные иконостасы получили широкое распространение на Руси в послемонгольскую эпоху, причем, как известно, количество ярусов увеличивалось в течение веков: к XV веку появляются трехъярусные иконостасы, в XVI веке - четырехъярусные, в XVII-м - пяти-, шести- и семиярусные. Развитие иконостаса на Руси имеет свои глубокие богословские причины, достаточно подробно проанализированные рядом ученых. Архитектоника иконостаса обладает цельностью и завершенностью, а тематика соответствует тематике фресок (нередко иконы в иконостасе тематически дублируют настенные росписи). Богословский смысл иконостаса заключается не в том, чтобы скрыть что-либо от верующих, но, наоборот, чтобы открыть им ту реальность, окном в которую является каждая икона. По словам Флоренского, иконостас «не прячет что-то от верующих... а напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственной косностью, кричит им в глухие уши о Царстве Небесном»Архимандрит Зинон. Беседы иконописца. С. 23..В то же время нельзя не отметить, что для древней Церкви не было характерно восприятие мирян как полуслепых, глухих, хромых и увечных, в отличие от находящегося в алтаре духовенства, для которого, если следовать этой логике, вход в мир иной всегда открыт. И трудно не согласиться с теми исследователями, которые отмечают, что превращение иконостаса в глухую непроницаемую стену между алтарем и наосом оказало отрицательное воздействие на литургическую традицию Русской Церкви. Высокий многоярусный иконостас изолировал алтарь от основного пространства храма, способствовал углублению разрыва между клиром и церковным народом: последний из активного участника богослужения превратился в пассивного слушателя-зрителя. Возгласы священника, доносящиеся до народа из-за глухой стены иконостаса с закрытыми царскими вратами и задернутой завесой, никак не способствуют вовлечению молящегося в то «общее дело», каковым должна быть Божественная Литургия и всякое церковное богослужение. Развитие иконописания, изменения в иконописном стиле, возникновение или исчезновение тех или иных элементов храмового убранства - все это неразрывно связано с литургической жизнью Церкви, с уровнем евхаристического благочестия церковного народа. «Своими корнями икона уходит в евхаристический опыт Церкви, неразрывно связана с ним, как и вообще с уровнем церковной жизни, - говорит архимандрит Зинон. - Когда этот уровень был высок, то и церковное искусство было на высоте; когда же церковная жизнь ослабевала или наступали времена ее упадка - тогда приходило в упадок, конечно, и церковное искусство. Икона часто превращалось в картину на религиозный сюжет, и почитание ее переставало быть православным»Священник Павел Флоренский. Иконостас. В кн.: Иконостас. Избранные труды по искусству. СПБ., 1993. С. 40-41..Для раннехристианской Церкви характерно активное участие в богослужении всех верующих - и клириков, и мирян. Евхаристические молитвы в древней Церкви читаются вслух, а не тайно; народ, а не хор, отвечает на возгласы священника; все верующие, а не только клирики или специально готовившиеся к причащению, подходят к Святой Чаше. Этому церковному опыту соответствует открытый алтарь, отсутствие видимой стены между духовенством и народом. В настенных росписях этого периода важнейшее место отводится евхаристической тематике. Евхаристический подтекст имеют уже раннехристианские настенные символы, такие как чаша, рыба, агнец, корзина с хлебами, виноградная лоза, птица, клюющая виноградную гроздь. В византийскую эпоху вся храмовая роспись тематически ориентируется на алтарь, по-прежнему остающийся открытым, а алтарь расписывается образами, имеющими непосредственное отношение к Евхаристии. К числу таковых относится «Причащение апостолов», «Тайная вечеря», изображения творцов Литургии (в частности, Василия Великого и Иоанна Златоуста) и церковных гимнографов. Все эти образы должны настроить верующего на евхаристический лад, подготовить его к полноценному участию в Литургии, к причащению Тела и Крови Христовых. Изменение евхаристического сознания в более позднюю эпоху, когда причащение перестало быть неотъемлемым элементом участия всякого верующего в Евхаристии, а литургия перестала быть «общим делом», привело к псевдоморфозе и в иконописном искусстве. Евхаристия стала прежде всего достоянием клириков, которые сохраняли обычай причащаться за каждой литургией, тогда как народ стал причащаться редко и нерегулярно. В соответствии с этим алтарь был отделен от наоса, между причащающимися клириками и непричащающимися мирянами выросла стена иконостаса, росписи алтаря, посвященные Евхаристии, оказались сокрытыми от глаз мирян. Изменение стиля иконописания в разные эпохи было тоже связано с изменением евхаристического сознания. В синодальный период (XVIII-XIX века) в русском церковном благочестии окончательно закрепился обычай причащаться один или несколько раз в год: в большинстве случаев люди приходили в храм для того, чтобы «отстоять» обедню, а не для того, чтобы приобщиться Святых Христовых Тайн. Упадку евхаристического сознания полностью соответствовал тот упадок в церковном искусстве, который привел к замене иконописи реалистичной «академической» живописью, а древнего знаменного пения партесным многоголосием.

Храмовые росписи этого периода сохраняют лишь отдаленное тематическое сходство со своими древними прототипами, но полностью лишаются всех основных характеристик иконописи, отличающих ее от обычной живописи.

Возрождение евхаристического благочестия в начале XX века, стремление к более частому причащению, попытки преодоления барьера между духовенством и народом - все эти процессы по времени совпали с «открытием» иконы, с возрождением интереса к древнему иконописанию. Одновременно в Русскую Церковь стал возвращаться низкий одноярусный иконостас, открывающий взору молящихся то, что происходит в алтаре. Церковные художники начала XX века начинают искать пути к возрождению канонического иконописания. Этот поиск продолжается в среде русской эмиграции - в творчестве таких иконописцев, как инок Григорий (Круг). Завершается он уже в наши дни в иконах и фресках архимандрита Зинона и целого ряда других мастеров, возрождающих древние традиции.

Глава 3. Иконоборческие тенденции на Западе после VIIВселенского собора и их последствия в Новое время в протестантизме

3.1 Иконоборческие тенденции в Римской Церкви после VII Вселенского собора

После собора 787 г. папа Адриан I велел перевести акты собора на латинский язык и отправил их Карлу Великому. K сожалению, перевод был очень плох. По характеристике Анастасия Библиотекаря, переводчик не ухватывал гения ни греческого, ни латинского языков. A потому он autvіхautnunquam не передавал главного его смысла. Перевод был рабски буквален, малопонятен и даже лишен смысла. Потому Анастасий спустя 70 лет и предпринял новый перевод деяний VII собора. По прочтении присланных ко двору Карла актов VII собора король и его советники признали их неприемлемыми. Карл отправил аббата Ангильберта к папе с замечаниями и возражениями против актов и с просьбой исправить, если найдет что-нибудь нужным. Работа франкских богословов вылилась в составление полемического сочинения, направленного против VII Вселенского собора. Этот трактат, написанный в 790 г. франкскими богословами в четырех книгах и 85 капитулах (главах), получил название "Карловы Книги" ("LibriCarolini").Тут и собор, и греки, и греческие императоры разносятся в пух и прах с такой полемической грубостью, а иконопочитание признается столь сдержанно, что сочинение это, не без стыдливости забытое даже на Западе до XVI в. и опубликованное только в эпоху Реформации, сочтено было католической наукой просто позднейшей антицерковной подделкой. Лишь в 1866 г. оно было найдено в Ватиканской библиотеке в рукописи X в. Теперь сомнений в подлинности нет и задор франков нуждается в историческом объяснении. Как известно, императрица Ирина, нуждаясь в союзниках, в 781 г. устроила обручение своего сына Константина с дочкой Карла Великого Ротрудой. Но вскоре его разорвала, крайне озлобив тем Карла. Карл, вообще, хотел пожать плоды иконоборческой ошибки византийских царей, потерявших из-за этого власть над папским Римом и Италией, и был единым покровителем пап. Но Ирина своим иконопочитанием и восстановлением мира с папой и Римской церковью приобрела вновь на свою сторону сердце папы Адриана. Этот папа, в свою очередь, тоже был рад, уже пользуясь покровительством Карла, все таки дать ему понять, что не от него одного зависит благосостояние папского престола, но что и старейшие подлинные ромейскиевасилевсы по-прежнему на его стороне. Из-за этого Карлу не мил был и мир греков с папой, и самое их усердие к иконам. Ирина не только разорвала с Карлом, но и создала на юге Италии вооруженное движение против протектората Карла над папскими владениями. Туда пришел греческий флот, и поднялся бунт. Правда, Карл оружием подавил интригу и восторжествовал над греками. Но озлобился и на них, и на самого папу. Заподозрил последнего в причастности к этому восстанию против его, Карла, власти. Таким образом, у германского императора расстроились отношения и с греками, и с папой. Его патриотические огорчения, очевидно, разделяли и его подданные-богословы. Вот почва, на которой выросли "LibriCarolini" с их буйством против вселенского авторитета. На соборе 794 г. во Франкфурте, на котором специально рассматривался тогдашний адопцианский спор Запада, были также рассмотрены и "LibriCarolini". На основании их были сформулированы Capitulaquaedam против VII Вселенского собора. Они были направлены папе Адриану с тем же Ангильбертом, как и в 792 г. И кроме того, интересно, что без всякого протеста два легата папы -- участники этого собора -- подписались под канонами его, из коих 2-й канон отрицал VII Вселенский собор, признанный римской церковью. Это не первый случай слепоты и невежества легатов, поступавших вопреки Риму. 2-й канон собора сформулирован так: "Предложен был для обсуждения вопрос о новом соборе греков, который они составили в Константинополе для установления почитания икон и в котором написано, что те, кто не чествуют святых икон служением или поклонением (servitio -- adoratio) так же, как Божественную Троицу, предаются анафеме. Святые отцы наши всячески отвергли и презрели и поклонение, и служение (servitio -- adoratio) и согласно осудили самый собор". Ничего подобного, конечно, VII Вселенский собор не проповедовал. Это было измышление безграмотного переводчика и безграмотных в греческом языке заносчивых и гордых своим латинским аристотелизмом франкских богословов, среди которых был, вероятно, и Алкуин. Доставлены были папе Адриану и самые "LibriCarolini". На все нужно было ответить, и ответить тактично. Раздражать Карла у папы не было оснований. Вполне одобрять греков, не возвращавших папе патримоний римского престола в Южной Италии, он тоже не был расположен. Но не защитить от грубой клеветы VII Вселенский собор он никоим образом не мог. Папа ответил дипломатически, не особенно церемонясь с истиной. Каковы же суждения по данному вопросу в "LibriCarolini"? Они нападают одинаково и на собор 754 г., и на собор 787 г. Они придираются к стилю греков, к пышным титулам в императорских актах (например, божественный, иейпт), упрекают в гордыне и царей, и епископов, как отвергающих апостольскую веру, разрывающих единство церкви. Но Карл Великий, спустя несколько лет короновавшись императором, сам стал называть свои акты "священными" (sacra) и титуловаться "Богом поставленным". Императрице Ирине франкфуртцы читают нотации, что она "со своим слабым полом" суется не в свое дело учительства, в то время как женщина -- только слуга мужчины и родительница детей. Греческих богословов упрекают в неумении толковать Священное Писание. Учат греков недавно узнанному германскими варварами аллегорическому методу толкования Писания, уже отработанному греками. Приписывают авторитет только текстам латинских отцов, а из греческих -- только известных им по переводам на латинский язык. Особенно возмущает франков одно место в деяниях VII Вселенского собора, которое, действительно, искажено в переводе (а может быть, только при переписке) до бессмыслицы.

Это слова Константина, епископа города Констанции на Кипре: suscipioetamplectorhonorabilitersanctasetvenerandasimaginessecundumservitiumadorationisquodconsubstantialietvivificatriciTrinitateemitto.Эта идолопоклонническая бессмыслица получилась из слов дечьменпт кбй Ьурбжьменпт фймзфйкют фбт бгЯбт кбЯ уерфбт ейкьнбт, кбй фзн кбфЬ лбфсеЯбн рспукэнзуйнмьнзфз эреспхуЯщ кбЯ жщбсчйкЮ ФсйЬдй бнбрЭмрщ.Очевидно, переписчик кбй фзн, стоявшее рядом с кбфЬ, пропустил. Осталось без кбй фзн (противоположение) одно кбфЬ (уравновешивающее).Конечно, рядом с этим был орос VII собора, в котором такое поклонение отрицается. Но придирчивым германцам хотелось засудить греков. И они сочли это место изобличающим, якобы, все тайные мысли греков. Якобы, Константин Кипрский произнес эти слова "при согласии всех остальных" (coeterisconsentientibus).Он имел мужество сказать вслух то, что другие хитро замолчали. И германские богословы начинают отвергать способы почитания икон, как идолопоклонство. Они смеются над возжжением свечей перед иконами и воскурением фимиама, ибо, говорят они, у икон есть глаза, но они ничего не видят, есть нос, но они не обоняют. Смеются над аргументами греков, взятыми из житий святых, отвергают сказание о нерукотворном образе. Смешно ссылаться на почитание портретов императоров, ибо одной беззаконной вещью нельзя оправдывать другое беззаконие. Напрасно греки величают свой собор вселенским. Он не выражал веры всей церкви. Папу Адриана за письмо к Ирине "Карловы Книги" критикуют смело, над аргументами Василия Великого смеются, Григория Нисского знать не хотят.

В капитулах Франкфуртского собора 794 г. так уточняются их иконоборческие формулировки:

1. Оба собора (754 г., 787 г.), бесславные и неудачнейшие (infamesetineptissimi), вышли из границ истины, ибо: а) хотя иконы и не идолы, но б) поклоняться им не следует.

2. Одного только Бога следует чтить и поклоняться Ему (adorandusetcolendus).

3. Почитать (venerare) следует только святых.

4. Бывает и "поклонение" (adoratio) перед людьми, но это только из вежливости и особой любви.

5. Иконы нельзя ни adorare, ни colere, ибо они дело рук человеческих и потому мертвы. Они служат лишь для украшения церквей и для священных воспоминаний.

6. Иконы можно иметь и не иметь. Собор 787 г. не прав, анафематствуя не имеющих икон.

7. Иконы нельзя уравнивать со священными сосудами, евангелием, крестом, останками святых. У святых даже тела и одежды мы veneramus.

8. Безумно возжигать свечи и курить фимиам.

9. Но, с другой стороны, как предметы священные, иконы не следует ставить в местах нечистых, как, например, при дорогах.

3.2 Иконоборчество Нового времени в протестантизме

С половины 11-го века, после того как Римская Церковь отделилась от православного востока, папская власть все больше и больше возвышалась. В конце 11-го века начались крестовые походы. Они были предприняты с целью освобождения святых мест и восточных христиан от власти мусульман. Но, властолюбивые папы, направляли их также к возвышению своей власти. С просвещением на западе, становилось яснее отступление пап и Западной Церкви от христианского духа. Папы, для усмирения своих противников начали прибегать к жестоким мерам (инквизиция). Но это еще больше раздражало недовольных. Наконец начали появляться смелые противники папской власти. В половине 15-го века на западе началось движение к изучению классических языков и литературы древних народов. В тоже самое время им было запрещено читать Библию. Это привело к тому что западные христиане не смогли отличить поведение пап, от вечных истин христианской веры которые хранила Церковь. В результате этого их раздражение и недовольство папами было перенесено на всю Церковь. В литературе и в обществе стало распространяться неверие. В 16-ом веке, несколько лиц, в разных местах, сделали попытки преобразования западной церкви. Это были Лютер в Германии и Цвинглий и Кальвин в Швейцарии (MartinLuther, UlrichZwingli, JohnCalvin). Это были люди с добрыми намерениями, которые хотели спасти веру от распространяющегося неверия. Но они взяли на себя непосильное дело. Кроме того, при всей своей учености в области богословия, западные реформаторы очень мало знали о Православной Церкви на востоке. В этой церкви они могли бы видеть образец истинной апостольской Церкви. Из-за этого, попытки реформаторов, страдали противоречиями и непоследовательностью. Вначале они были свободно мыслящие, а под конец сами стали применять жестокие меры. В конечном итоге, реформаторы отторгнули значительную часть Западной Церкви (90 миллионов) от пап. Эти христиане не только не вернулись к православию, а наоборот, они еще дальше удалились от него. Во время папы Льва 10-го было объявлено о продаже индульгенций. Против этого восстал немецкий монах Лютер (MartinLuther).Он начал проповедовать против такого кощунства и выставил 95 положений против злоупотреблений папства (1520 г.). Благодаря благоприятным условиям лютеранское вероисповедание стало быстро распространяться. Лютеранское вероисповедание удержало некоторые отступления от Православия, которые допустила Римская Церковь. Как например:

1. Изменение 8-го члена Символа Веры.

2. Крещение обливанием вместо погружения.

3. В причащении на проскомидии употребляются опресноки вместо квасного хлеба.

4. Употребление органов при богослужении.

5. Места для сидения в церкви.

6. Открытые алтари.

Кроме этих отступлений, лютеранское вероисповедание еще ввело много новых отступлений. Основные догматы лютеранства почитаются: 1. Учение об оправдании одной верою, без добрых дел. 2. Учение об единственном источнике веры - Священном Писании, с представлением каждому верующему объяснять по своему разуму. Другими словами Лютер отвергнул Священное Предание.

Лютер отверг следующее:

1. Необходимость установленных Господом посредством благодати: Церкви, иерархии, таинств, а также молитвы святым, почитание икон и мощей.

2. Церковные обычаи которые были установлены для упражнения человека в добродетели: посты, монашество, праздники, кроме Господних, путешествия к святым местам и т. п.

Отвергнув Священное Предание, Лютеранство подрывает авторитет самого Священного Писания. По мнению лютеран, каждый не только может толковать священные книги, но может и отвергать те книги, в которых он видит противоречие каким-либо своим предвзятым мнениям. Отвергнув священную иерархию и самое таинство Священства, лютеране порвали связь с апостольскою Церковью и стали обществом мирян, а не Церковью. Лютеранский пастор просто мирянин выбранный обществом для проповеди.

Во многих местах, Лютер остановил свою реформу на пол дороге. Например:

1. Удерживается таинство Крещения и Причащения. Но так как таинство Священства отвергнуто, то и эти таинства лишаются своей силы.

2. В таинстве Причащения отвергается пресуществление Святых Даров и учится, что в хлебе, с хлебом и под хлебом верующий принимает истинное тело Христово.

3. Отвергаются молитвы святым, но храмы все-таки им посвящаются.

4. Запрещается почитание икон, но лютеранские храмы украшаются священными изображениями.

Заключение

В данной работе рассмотрены причины появления иконоборческой ереси в Древней Церкви, которые преимущественно являются чисто политическими.

Особое внимание в работе уделено аргументам иконоборцев и иконопочитателей.

В целом, на наш взгляд, можно выделить три принципиальных ошибки иконоборцев, которые были опровергнуты иконопочитателями.

Первая ошибка иконоборцев заключалась в том, что они считали иконопочитаниеидолослужением, поклонением твари, а не Творцу, ссылаясь при этом на Ветхий Завет о неизобразимости Бога.

По этому поводу иконопочитатели подчеркивали, что надо видеть различие между служением (латриа), подобающим лишь Богу, и поклонением (проскинесис), оказываемым тварным вещам, к каковым относятся и иконы. Что касается невозможности изображать Бога, то здесь иконопочитатели разъясняли, что если в древности Бог, бестелесный и не имеющий вида, никогда не изображался, то теперь же, когда Бог явился во плоти и жил среди людей, мы имеем все основания изображать увиденного нами Бога.

Вторая главная ошибка иконоборцев состояла в том, что они не различали природу от ипостаси и поэтому считали единственно возможным образом Христа Евхаристию.

Иконопочитатели разъясняли им, что на иконе изображается не природа, а лицо, личность воплощенного Бога-Слова. По поводу же Евхаристии объяснение иконопочитатели предлагали найти в самом Св.Писании, где Господь, устанавливая Таинство Евхаристии, ясно говорил, что Евхаристия не образ Тела и Крови, а Само Тело, Сама Кровь. Евхаристию мы не созерцаем, мы ее причащаемся.

Третья принципиальная ошибка иконоборцев состояла в непоследовательности почитания Креста Господня: они изображали Крест как геометрическую фигуру, как «чистый символ», который «ничего не изображает», но «содержит напоминание», т.е. иконоборческий крест был крестомбез фигуры Распятого на нем Христа.

Защитники иконопочитания отвечали на это, что Тело Христово освятило Крест, значит, освящающим началом в Кресте (как и в иконе) является образ тела Христова, знамение Распятого. Здесь св. Никифор был единомыслен со свв. Феодором Студитоми Иоанном Дамаскиным.

В работе также была проанализирована ситуация с иконопочитанием на Западе. Вывод здесь можно сделать двоякий. Сначала, в 1 период иконоборчества Рим выступал в защиту иконопочитания. Вот почему преп. Феодор Студит, защищая во второй период иконы, демонстрировал проримскую позицию, на что было указано в нашей работе: так он, аппелируя к авторитету римских пап, пытался защитить икону.

Но после VII Вселенского Собора ситуация на Западе поменялась и может быть охарактеризована как скрытое иконоборчество. Объясняется это тем, что Галльская Церквовь получила от папы Римского плохой перевод актов 7-го Вселенского Собора и усмотрела в этом искаженном переводе ересь: поклонение рукотворной иконе такое же, как Богу. Из-за этого недоразумения, а также из-за амбиций императора Карла Великого, франкские богословы осудили решение 7-го Собора. В Каролиновых книгах были изложены западные принципы отношения к иконам - здесь было отвергнуто и поклонение, и литургическое почитание икон, оставлены только эстетическая и воспитательная функции церковной живописи.

Это затем сказалось со временем на иконоборческих тенденциях протестантов в эпоху Реформации. Постепенно образ в Западной Церкви подвергался обмирщению, десакрализации, икона очень быстро стала вырождаться в религиозную картину. А когда в 16-ом веке начались преобразования Западной церкви в лице Лютера в Германии и Кальвина в Швейцарии, иконборческие тенденции на Западе обострились до крайней степени. Сам Лютер объявил о запрете почитании икон, но наиболее решительно поступил с иконами Кальвин. Кроме того, протестанты стали изображать Крест Господень, как и иконоборцы Древней Церкви - без фигуры распятого на нем Спасителя. В этом можно увидеть аналогии с мышлением иконоборцев разного времени.

С нашей точки зрения, аргументы святых отцов - иконопочитателей, прозвучавшие в VIII-IX вв., остаются актуальны и в настоящее время - ибо они весьма могут быть успешно применены в полемике с протестантами и являются, таким образом, одним из основательных и убедительных доказательств истинности иконопочитания, а, следовательно, православной традиции. Православные в почитании икон видят почитание главного события христианской истории - Боговоплощения - того факта, без которого немыслимо существование Церкви Христовой и нашего спасения.

Список использованной литературы

1. Архимандрит Зинон. Беседы иконописца.

2. Асмус Валентин, прот. История Церкви. Лекции 6-14.

3. Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви (Том 4. История Церкви в период Вселенских Соборов. Отдел третий "История богословской мысли" раздел III "Иконоборческий спор").

4. Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви (Часть 2 "Церковь в эпоху Вселенских Соборов", разделы XXVII-XXVIII).

5. Е. Павленко. Почитание креста как фактор разделения Русской Церкви (о некоторых старообрядческих заблуждениях).

6. Епископ Венский и Австрийский Илларион. Доклад на международной научной конференции "Преподобный Андрей Рублев и русская иконопись" в монастыре Бозе (Италия) 15 сентября 2005 года.

7. Иеромонах Габриэль Бунге. Другой Утешитель

8. И. Языкова. Богословие иконы.

9. Карташев А.В. Вселенские Соборы. ("VII Вселенский Собор 787 г.").

10. Митрополит Вениамин (Федченков). Учение преподобного Феодора Студита о почитании Креста Господня и Святых Икон.

11. Преп. Иоанн Дамаскин. Три слова против порицающих иконы.

12. Преп. Феодор Студит. Послание Платону о почитании икон

13. Творения святого Отца нашего Никифора архиепископа Константинопольского.

14. Успенский Л. Богословие иконы. - М. Издательство Паломник, 2001.

15. Флоровский Г. Византийские Отцы V VIII веков. Париж, 1933. Глава Защита святых икон.

16. Флоровский Г. Ориген, Евсевий и иконоборческий спор.

Размещено на Allbest.ru