Особенности формирования информационного общества

В аграрной экономике хозяйственная деятельность была связана преимущественно с производством достаточного количества продуктов питания, а лимитирующим фактором обычно была доступность хорошей земли. В индустриальной экономике хозяйственная деятельность была по преимуществу производством товаров, а лимитирующим фактором - чаще всего капитал. В информационной экономике хозяйственная деятельность - это главным образом производство и применение информации с целью сделать все другие формы производства более эффективными и тем самым создать больше материального богатства. Лимитирующий фактор здесь - наличное знание”.

Комментарий: Т.Стоуньер рассматривает сугубо экономический аспект развития человеческой цивилизации. Заслуживает внимания то, что характеризует каждую общественную формацию через сущность хозяйственной деятельности и лимитирующий фактор. Продолжая эту мысль, можно заметить, что из его теории с очевидностью следует, что переход к новой общественной формации происходит при изменении основы хозяйствования или преодоления лимитирующего фактора.

У. Дайзард:

“Арнольд Тойнби как-то заметил, что XX век - это время, когда человечество впервые за всю свою историю может всерьез подумать о благосостоянии всех людей. Если это так, то это в основном благодаря... эволюции универсальной электронной информационной сети, способной связать воедино всех людей. Речь идет о наступлении информационного века.

...Технология предлагает нам намного более значительные информационные и коммуникационные ресурсы, чем когда-либо имело человечество. Эти ресурсы столь велики, что очевидно: мы вступаем в новую эру - информационный век. США - первая страна, осуществившая трехстадиальный переход от аграрного общества к индустриальному и от него к такому обществу, которое даже трудно как-то однозначно определить; ясна лишь одна его характеристика из целого веера возможностей: основным видом его экономической деятельности во всевозрастающей степени становится производство, хранение и распространение информации.

Каков возможный сценарий развития информационного общества в предстоящие годы?... Налицо некая общая модель изменений - трехстадийное прогрессирующее движение: становление основных экономических отраслей по производству и распределению информации; расширение номенклатуры информационных услуг для других отраслей промышленности и для правительства; создание широкой сети информационных средств на потребительском уровне”.

Комментарий: У.Дайзард констатирует факт перехода к информационному обществу в США. Он целиком соглашается с предложенной Тоффлером и Беллом трехстадиальной концепцией и сосредотачивает свое внимание на трансформациях именно последней, “информационной” стадии развития общества.

Р. Айрис:

“Мысль о происходящей технологической революции, основанной на информации, не нова. Социолог Дэниел Белл, как и другие, в середине 60-х гг. ясно увидел, что США становятся постиндустриальным обществом, основывающимся на производстве услуг, прежде всего связанных с информацией. Третья промышленная революция в значительной мере основывается на успехах в телекоммуникациях и информационных процессах. Занятость в сфере промышленности и строительства остается многие годы более или менее неизменной в абсолютном измерении, тогда как в целом рабочая сила значительно возросла в 60-70-е годы. Долговременные тенденции показывают, что наиболее растущими в прошлом веке были сферы, связанные с информацией”.

Комментарий: Приведенная цитата из Р.Айрис подчеркивает общность мнений всех философов, трактовавших об “информационном обществе”, по поводу сути происходящих в настоящее время изменений в обществе и роли НТР в нем. Но в отличие от Тоффлера, он акцентрирует внимание исключительно на производственной сфере, полностью исключая из рассмотрения социальный и культурный аспекты обновления.

Резюме. Существует множество концепций, пытающихся объяснить, почему в истории все происходило так, а не иначе. Основными из них традиционно считаются “цивилизационная” (авторы - Тойнби, Данилевский) и “формационная” (знаменитая “пятичленка” Маркса). Первая из них кладет в основу развития человеческого общества социо-культурные типы, а вторая - производственно-хозяйственные отношения.

Философы-авторы концепции “информационного (постиндустриального) общества” так и не пришли к единому мнению о том, что первично в их исторической концепции - духовная либо материальная сфера. Это доказывают цитаты из Тоффлера и Ясперса. Основное различие между взглядами Тоффлера и Ясперса заключается в том, что если последний считает началом перехода к новой цивилизации изменившееся сознание людей, то первый полагает моментом наступления новой “волны” изменившееся бытие человека и среду его обитания.

Однако при всем многообразии воззрений на ход исторического развития можно проследить ряд общих характеристических черт у всех авторов:

1) история подразделяется на три основных глобальных этапа, которые условно можно назвать “сельскохозяйственный”, “индустриальный” и “постиндустриальный”;

2) разграничение между этапами проводится по признаку лежащих в основе рассматриваемой формации производственных отношений или взаимодействия человека с природой (соответственно - через орудия, через машину или технику и через информацию);

3) переход к следующему этапу осуществляется путем научно-технической революции, в ходе которой изменяется среда обитания, что, в свою очередь, влечет трансформации в сознании людей;

4) завершающим историческим этапом, который, по мнению одних философов, уже наступил, а, по мнению других, наступит в ближайшем будущем, является “информационное общество”.

Таким образом, можно заметить, что по своей сути концепция развития истории у авторов “информационного общества” гораздо ближе к “формационной” теории, чем может показаться на первый взгляд. Основное сходство заключается в примате материальной сферы бытия над духовной (за исключением Ясперса как философа техники), а основное различие - в периодизации (если Маркс делил по принципу сформировавшихся классов, но цитированные авторы рассматривают, как уже говорилось, основу производственных отношений).

3. Культура в новом обществе

О. Тоффлер:

“Мы живем в мире блип-культуры. Вместо длинных “нитей” идей, связанных друг с другом, - “блипы” информации: объявления, команды, обрывки новостей, которые не согласуются со схемами. Новые образы и представления не поддаются классификации - отчасти потому, что они не укладываются в старые категории, отчасти потому, что имеют странную, текучую, бессвязную форму.

...Люди “третьей волны” чувствуют себя свободнее, именно сталкиваясь с “блипами” - информационными сообщениями, отрывком из песни или стиха, заголовком, мультфильмом, коллажем и т.д.. Ненасытные читатели дешевых изданий и специализированных журналов, они короткими приемами поглощают огромное количество информации. Но и они стремятся найти новые понятия и метафоры, которые позволили бы систематизировать или организовать “блипы” в более широкое целое. Однако вместо того, чтобы пытаться втиснуть новые данные в стандартные категории и рамки “второй волны”, они хотели бы все устроить на свой собственный лад... Словом, вместо того, чтобы просто заимствовать готовую идеальную модель реальности, мы теперь сами должны снова и снова изобретать ее. Это тяжкое бремя, но оно вместе с тем открывает большие возможности для развития индивидуальности, демассификации личности и культуры. Некоторые, правда, не выдерживают, ломаются или отходят в сторону. Другие превращаются в постоянно развивающихся, компетентных индивидов, способных подняться в своей деятельности на новый, более высокий уровень. Но в любом случае человек перестает быть стандартным, легко управляемым роботом, каким его изображали писатели “второй волны”.

Комментарий: Тоффлер одним из первых подметил произошедшие за последнее время коренные изменения в культуре общества, особенно западного. Нарастающая сила потока информационного обмена между людьми породила новый тип культуры, в которой все подчинено необходимости классификации, унификации с целью наибольшей компрессии и повышения эффективности при передачe от человека к человеку, будь то лично или через средства массовой информации.

Х. Сколимовски:

“Под угрозой излишней инструментализации культура находит различные противодействия, отдушины. Выход за пределы ограничивающих ее рамок может быть осуществлен посредством наркотиков или через экскурсы в восточную философию. Возникновение философии техники - другое противодействие культуры опасности быть задушенной излишней инструментализацией, ибо, повторяю, дебаты о природе техники - это споры о будущем человека...”

Комментарий: См. ниже к цитате А.Этциони.

А. Этциони:

“Движение контркультуры еще глубже подорвало рациональное мышление и легитимацию основного проекта. Оно поставило под вопрос как ценности плательщиков, высокий жизненный уровень, так и достоинства потребления, упорного труда и бережливости. Оно открыто и прямо бросило вызов достоинству отсроченного вознаграждения, самоорганизованности и рациональности. Оно возвысило до уровня добродетели психологическое удовлетворение от небольшой работы, скромного потребления и открытых отношений с другими, природой и самим собой, отношений, не измеряемых вещами. Подлинный рост усматривают не в экономике, а в гармоничных отношениях и более глубоком понимании себя и других. В какой бы то ни было форме - (цвет детей(, культура наркотиков, (коммуны(, определенные культы - контркультура видела в непосредственном удовольствии, в свободном проявлении порывов, в нерациональном или иррациональном поведении, в заботе скорее о личностных, чем производственных нуждах именно ту жизненность, которую люди теряли в конце длинной цепи рационально скомбинированных средств, составляющих основу материалистских усилий. Техника, наука и управление расценивались не лучше, чем экономические стремления. Хотя наиболее очевидные носители контркультуры - секты хиппи - быстро выгорели и скоро исчезли, подобно другим крайним сектам в прошлой социальной истории, их культурный и психологический вклад продолжал существовать. Контркультуру питало отступление рациональности и видение альтернативного мира”.

Комментарий: Две вышеприведенные цитаты трактуют о сравнительно недавно возникшем явлении “контркультуры”. Однако следует отметить, что во время разработки этой темы их авторами концепция “информационного общества” не была еще столь разработана, как сейчас, и вопрос о подавлении, “обездушении” человека техникой стоял гораздо острее. Контркультура рождалась как протест именно против механистичности и отсутствия культуры и вовсе не стремилась стать конкурентом “блип”- или иной информационной культуре вследствие различной предназначенности.

К. бЯсперс:

“...техника не только приближает нас к познанной в физических категориях природе. Техника открывает перед нами новый мир и новые возможности существования в нем...

Прежде всего это красота технических изделий. Транспортные средства, машины, технические изделия повседневного пользования достигают совершенства своих форм. В техническом производстве в самом деле совершается рост и созидание второй природы.... Красота удачно выполненного технического объекта состоит не просто в целесообразности, но в том, что данная вещь полностью входит в человеческое бытие. И уж, конечно, эта красота состоит не в чрезмерно богатом орнаменте и излишних украшениях, напротив, они кажутся скорее некрасивыми, но в чем-то таком, что позволяет ощутить в совершенной целесообразности предмета необходимость природы, необходимость, которая сначала отчетливо проступает в творении человеческих рук, а затем улавливается в бессознательном созидании жизни... Эти присущие самой вещи решения открываются как бы в стремлении следовать вечным, изначально данным формам”.

Комментарий: Ясперс одним из первых поднял проблему новой эстетики в технизированном мире. Он признал засилье техники свершившимся явлением и сформулировал новую “техническую эстетику”, которая, очевидно, станет со временем немаловажным элементом человеческой культуры.

Резюме. К сожалению, авторы концепции “информационного общества” (за исключением, пожалуй, О.Тоффлера) не уделяли достаточно места для рассмотрения вопроса о том, какие последствия его наступления принесет для культурной жизни человечества. Этот вопрос был специально разработан лишь Тоффлером в его книгах “Третья волна” и статьях о будущем труда. Именно поэтому умозаключения о культуре в новом обществе я буду строить во многом на основании его работ.

В связи с грядущим наступлением “информационного века”, основной задачей становится максимально ускорить и упростить передачу информации между людьми и повысить ее “усвояемость”. Именно поэтому она стандартизируется и классифицируется с тем, чтобы как можно сильнее ускорить процесс обработки информационного потока. Этот процесс воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально сближаются духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре необходимым образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям информационный элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение эмоционального и информационного аспектов культуры. Я хотел бы более подробно остановиться на этих тенденциях.

Сближение духовного и материального на почве информационного элемента культуры иллюстрируется тоффлеровской “блип”-культурой. В самом деле, она не является в полном смысле культурой, а служит исключительно средство передачи и приема какой-либо информации, традиционно относимой к сфере культуры. Так, двадцатистраничный пересказ романа Толстого “Война и мир” будет “блип”-информационной выжимкой этого романа. Очевидно, что человек, стремящийся к истинной культуре, вовсе не удовольствуется кратким пересказом сюжета, а постарается получить эмоциональное удовлетворение, прочитав роман целиком с тем, чтобы насладиться красотами авторского стиля и точностью прописи характеров.

Именно в этом кроется причина четкого разграничения эмоционального и информационного элемента культуры. Это хорошо видно на примере живописи. Если раньше картины художников-реалистов удовлетворяли обе эти потребности, то теперь их функции резко разграничены - чертежи и карты суть информация, абстракционистские картины суть эстетическое наслаждение.

Кроме того, мне хотелось бы отметить, что культура нового общества представляет собой весьма неоднородную массу, ибо находится в процессе формирования, завершения которого следует ждать, по всей очевидности, к середине XXI века.

4. Человек в новом обществе

О. Тоффлер:

“Электронный коттедж. Радикальные изменения в сфере производства неизбежно повлекут за собой захватывающие дух социальные изменения. Еще при жизни нашего поколения крупнейшие фабрики и учреждения наполовину опустеют и превратятся в складские или жилые помещения. Когда в один прекрасный день мы получим технику, позволяющую в каждом доме оборудовать недорогое “рабочее место”, оснащенное “умной” пишущей машинкой, а может быть, еще и копировальной машиной или компьютерным пультом и телекоммуникационным устройством, то возможности организации работы на дому резко возрастут. Ряд футурологов считает, что развитие систем двусторонней связи позволит к 1990 г. значительно расширить практику надомного труда.

Перевод рабочих мест на дом и уменьшение движения транспорта позволили бы также уменьшить загрязнение окружающей среды и снизить расходы на ее восстановление. В направлении создания электронного коттеджа действуют и социальные факторы. Чем больше сокращается рабочий день, тем больше увеличивается относительное время, затрачиваемом на поездку на работу и обратно, и тем более абсурдными, иррациональными, раздражающими становятся эти “челночные движения”. А это не может не способствовать росту числа лиц, не желающих тратить столько времени впустую и выступающих за более разумную организацию производства. Наконец, в том же направлении действуют и глубокие ценностные сдвиги, происходящие в обществе. Наконец, создание электронного коттеджа привело бы и к определенным психологическим последствиям. Мир абстрактных символов, в который все больше погружается работник, наводит на мысль о том, что возникающая новая трудовая Среда чужда нам и на определенном уровне даже более безлика, чем ныне существующая. Однако на другом уровне работа на дому предполагает углубление прямых эмоциональных отношений как со своими домашними, так и с соседями”.

“Семья будущего. Сегодня мы постоянно слышим о распаде семьи... Однако, когда толкуют о семье, то обычно имеют в виду не все огромное многообразие ее возможный форм, а тот конкретный тип семьи, который был порожден “второй волной”: муж-кормилец, жена-домохозяйка и дети... И когда сегодня власти призывают нас “восстановить семью”, они имеют в виду именно эту нуклеарную семью “второй волны”... Но если бы мы действительно хотели восстановить нуклеарную семью, нам нужно было бы затормозить ход истории. Ибо мы являемся свидетелями не смерти семьи, как таковой, а разрушения семейной системы “второй волны” и возникновения множества новых форм семьи. Демассификация средств информации и производства сопровождается демассификацией семьи. (...)

Технические развитые страны становятся сегодня свидетелями возникновения множества форм семьи. Коммуны (общины), группы престарелых, объединяющихся для совместного ведения хозяйства, племенные группировки среди некоторых этнических меньшинств, контрактные (договорные) и сериальные (периодические) браки, семьи, в которых супруги живут и работают в разных городах, - вот далеко не полный перечень существующих семейных форм... Какие формы семьи исчезнут, а какие получат широкое распространение, будет зависеть не столько от проповедей о “святости семьи”, сколько от того, по какому руслу мы направим развитие техники и организацию труда”.

“Рождение “просьюмера”. В период “первой волны” большинство людей потребляло то, что производили сами. Они были, так сказать, “протребителями”. Промышленная революция развела функции производства и потребления, породив тем самым производителя и потребителя. [В настоящее время] граница, отделяющая производителя от потребителя, становится все менее четкой. Растет значение “просьюмера”... Свидетельством тому может служить быстрый рост групп самопомощи во многих промышленно развитых странах...

Со временем полная автоматизация позволит клиенту - через посредство компьютера, который будет регулировать соответствующие процессы - самому конструировать нужную ему продукцию. Так что в итоге потребитель станет такой же частью производственного процесса, какой на современном, умирающем, производстве является сборщик, работающий на конвейере.

Одним словом, происходит как бы возвращение в общество “просьюмера”, который был господствующей фигурой в обществе “первой волны”. Но, разумеется, это будет “просьюмер”, оснащенный современной техникой, работающий в электронном коттедже и ведущий современный образ жизни”.

Комментарий: В процитированных фрагментах из работы “Третья волна” Тоффлер затрагивает наиболее, по его мнению, важные сферы жизнедеятельности человека в новом обществе: семья, дом, быт. Следует отметить, что хотя его предположения и имеют в себе элемент эмпиричности и утопичности, но они основываются на строго научных исследованиях и статистических выкладках.

Д. Белл:

“Cегодня специалисты предсказывают появление “линейных городов”, в которых не будет центральных площадей и торговых центров, характерных для классических европейских городов. Б.Ф.Скиннер полагает, что в эпоху развитых коммуникаций нынешние громадные и все менее управляемые города уступят место сетям небольших городов. Оправдаются ли эти прогнозы, неясно: жизнь и смерть городов - это длительный исторический процесс. Что, однако, изменится, так это сама концепция «урбанизма». 30 лет назад Л.Верт в своем замечательном эссе «Урбанизм как образ жизни» определил урбанизм как в высшей степени интерактивный, мобильный и политически чувствительный образ жизни в противовес жизни в небольшом городке или деревне, зиждущихся на институтах семьи и церкви.

<...> В прошлом большинство обществ были элитарными и закрытыми в том смысле, что аристократия была чрезвычайно замкнутым сословием. В противоположность этому современные общества стали открытыми, при этом по мере того как знания и техническая компетентность становились непременным условием для входа в элиту, основой процесса для такого продвижения становилось образование. В постиндустриальном обществе элита - это элита знающих людей. Такая элита обладает властью в пределах институтов, связанных с интеллектуальной деятельностью - исследовательских организаций, университетов и т.п. - но в мире большой политики она обладает не более чем влиянием. Постольку, поскольку политические вопросы все теснее переплетаются с техническими проблемами (в широких пределах - от военной технологии до экономической политики), «элита знания» может ставить проблемы, инициировать новые вопросы и предлагать технические решения для возможных ответов, но она не обладает властью сказать «да» или «нет». В этой связи крайне преувеличенной представляется идея о том, что «элита знания» может стать новой элитой власти.

Что, однако, верно, так это то, что в современном обществе растет элитаризм, чему в большой мере содействуют различные группы «элиты знания», особенно молодежной”.

Комментарий: В процитированных отрывках Д.Белл обращает внимание на два вопроса человеческого бытия будущего: жизнь в городах и процесс урбанизации, которые уже сегодня доставляют массу забот как градостроителям, так и экологам, и социальные пропорции нового общества, в котором прежняя “родовая” элита будет потеснена в пользу “элиты знания”.

У. Дайзард:

“Нынешние системы могут подключать своих абонентов только к сравнительно большим и централизованным компьютерным банкам. Следующий шаг, который технология позволяет сделать уже сейчас, даст абонентам возможность создавать свои собственные базы данных. Люди смогут передавать свою информацию центральным банкам данных, другим абонентам - безвозмездно или за плату - либо накапливать ее на будущее. Так мы получим своего рода новую Первую поправку к Конституции, новый вариант политической культуры демократического общества, где каждый человек - хранитель и издатель своей собственной информации, его деятельность в этом отношении не опосредуется никакими властями - общественными или частными, и он свободно занимается ею, пока оплачивает в конце месяца счета за телефонно-компьютерные услуги. <...>

Грядущие изменения... затронут систему нашего образования... С новой технологией «продолжающееся образование» будет чем-то большим, нежели курсы переподготовки и другие виды так называемого образования для взрослых... В конце концов, перед нами открывает перспективы вступления в век, в котором любой тупица, сидя за компьютерным терминалом в лаборатории, офисе, публичной библиотеке, сможет просматривать невообразимо колоссальные залежи информации, находящейся в различных банках данных. Эдисон говорил, что гений это - 99% потения и 1% вдохновения. Так вот, через четыре десятилетия после его смерти мы стали обладателями машин, которые могут сократить часть работы, требующей потения, гораздо больше, чем в 90 раз. Поскольку в результате намного больше, чем прежде, людей смогут с успехом заниматься исследовательской работой, это наверняка увеличит вероятность выявления людей со способностями Эйнштейна или Эдисона. До сих же пор, по моему мнению, лишь единицы потенциальных гениев человечества имели возможность заниматься исследовательской работой”.

Комментарий: В отрывке из работы У.Дайзарда под названием “Наступление информационного века” затрагиваются важные вопросы, касающиеся еще двух сфер человеческой жизни - образования и гражданских прав и свобод личности. Любопытно, что если дайзардовские прогнозы о миллионах Эдисонов и Эйнштейнов отдают утопичностью, то его система реализации свободы слова вполне реальна и практически работоспособна уже сейчас в виде многочисленных компьютерных станций и сетей.

Дж. Мартин:

“Представьте себе город будущего... Высотные дома расположены не слишком близко друг к другу, так что их жителям открываются далекие виды. Под улицами проведены кабельные сети, обеспечивающие всевозможные виды коммуникации.

У жителей этого города нет такой необходимости в транспортных поездках... Банковские операции осуществляются из дома, равно как и приобретение товаров... Всяческие поощряется работа дома, выполяемая через терминалы и видеофоны... Преступность канула в прошлое, уличных ограблений не происходит, потому что люди носят при себе мало наличности... Прежде люди имели при себе карманный калькулятор, теперь - карманный компьютерный терминал. Общественные сети коммуникации повсеместны и дешевы, доступны из каждой телефонной будки.

Промышленность управляется главным образом машинами. Основную часть механической работы выполняют автоматические производственные линии и роботы, а административной - системы обработки данных... Во избежание безработицы продлены уик-энды, профсоюзы же требуют дальнейшего сокращения рабочего времени. Бумажная работа расценивается как преступное расточительство времени. Деловые люди носят с собой миниатюрные компьютеры, через которые они из любой точки связываются со своим офисом.

Системы общественной обратной связи. <...> Представьте себе небольшое, совмещенное с системой телевидения, устройство с клавиатурой в каждом доме. Через него по телекоммуникационным сетям передаются несложные сообщения центральному компьютеру. После трансляции политической речи или во время передачи последних новостей зрителей просят сообщить о своей позиции по тому или иному вопросу. Президент сам может запросить мнение зрителей по тому или иному положению своей речи... Респондентное телевидение может стать эффективнейшим каналом коммуникации, часть демократического процесса - в большей степени, нежели нынешние опросы общественного мнения.

Расцвет демократии - правительства народа, силами народа и для народа - имел место в Афинах и других греческих городах-государствах. Греческая демократия была эффективна потому, что у мужчин было достаточно много свободного времени, чтобы встречаться, дискутировать и получать новейшую информацию: за них трудились женщины и рабы. Сегодня мы вступаем в век автоматизации, женщины уравнены в правах с мужчинами, но рабы у нас могут быть - это машины”.

Комментарий: У Дж. Мартина можно наблюдать такое же смешение утопические и реалистических элементов, как и у У.Дайзарда. В самом деле, начало процитированного отрывка напоминает первые строки фантастического романа, а система респондентного телевидения технически реализуема сегодняшними средствами и иногда даже применяется.

Резюме. Представления авторов концепции “информационного общества” о жизни человека в новом социуме являются слегка сказочными и утопичными. Таковы идиллические мечтания и воздушные замки Дж. Мартина и некоторых других, не процитированных здесь авторов. Они руководствуются идеей о том, что можно сделать человека счастливым, решив все его материальные проблемы, избавив от работы и обеспечив продолжительный досуг. Как уже неоднократно было доказано, это совершенно неверная точка зрения. Любопытно будет рассмотреть бытие человека в новом обществе, разложив его на отдельные элементы.

Дом и семья. Распад классической “нуклеарной” семья как “ячейки общества” на сегодня стал реальностью. Единство формы семьи заменяется на многообразие видов брака и совместного проживания. Естественность этой тенденции очевидна, и, согласно данным статистики, в США уже сегодня иные формы брака численно превышают количество “нуклеарных” семей. Что же касается возникновения “электронного коттеджа”, то здесь я не согласен с Тоффлером. Книга была написана в 70-х годах, когда ставилась цель избавления от бумажно-канцелярского труда, с каковой целью работа переносилась на компьютер и отдавалась на дом. Сейчас можно с уверенностью утверждать, что за 20 истекших лет этот процесс должен был прийти к логическому завершению. И тот факт, что этого не произошло, подтверждает идею о необходимости личного контакта людей для выполнения большинства видов творческой, а иногда и нетворческой работы.

Дети и образование. Очевидно, что в настоящее время образование претерпевает огромные изменения, прежде всего, в плане специализации, диверсификации и индивидуализации. Утопические идеи обучения по телевизору остались нереализованными в силу малой практического эффекта данного способа.

Политическая, социальная и общественная жизнь. В этой сфере я полностью согласен с идеями респондентного телевидения и реализации свободы слова через создание собственных информационных банков, высказанными Дайзардом и Мартином. Несмотря на некоторую утопичность попыток построения “настоящей” демократии, подобные технические нововведения служили бы как минимум надежной защитой против попыток тоталитарного возрождения.

5. Проблемы нового общества

Ж. Эллюль:

“Сегодня мы переживаем феномен, породивший много надежд. Это - преображение техники. Мне хотелось бы уточнить, что вплоть до 70-х годов нашего столетия техника была монолитной силой, ориентированной лишь в одном направлении. Она была действительно системой, и имела только одну мыслимую цель - рост во всех направлениях, развертывание мощностей, производства и т.д., хотя некоторые наблюдатели начинали уже ставить под сомнение этот рост. Сегодня автоматизация и информатизация способны мало-помалу сменить ориентацию техники. Сама по себе техническая мутация, информатизация техники, не вызовет никакого изменения в положении пролетариата, неимущих масс, никакого освобождения человека не принесет, если не будет решимости, сознательного выбора, воли, способной использовать технику в этом направлении. Назовем ее политической волей... Информатизация позволила бы выбраться из технической системы... Но сегодня для этого необходима подлинная революция по отношению к государству и автономизировавшейся технике.

На мой взгляд, сейчас... мы вышли к развилке исторического пути, к месту возможного пересечения между свободным социализмом и кибернетизацией общества. Дело еще не проиграно. Главное, чтобы мир информатики, пусть даже самым невинным и немакиавеллистским образом, не стал агентом технической системы, увенчав свое движение к концентрации, к всепроникающему контролю. Когда такое кибернетизированное государство “схватится”, как схватывается ледяная шуга или бетон, то будет, строго говоря, уже слишком поздно”24.

Комментарий: Данная цитата из работы французского социолога и политолога Ж.Эллюля свидетельствует о тех трудностях, которые ждут человечество на пути к информационному обществу. Собственно говоря, эта проблема - “дамоклов меч”, которые будет вечно висеть над человечеством, ибо даже в “информационном обществе” опасность появления информатизированно-бюрократической машины остается.

Д. Белл:

“Сейчас становится все более очевидной угроза полицейского и политического наблюдения за индивидами с использованием изощренной информационной техники... Все это элементарно подтверждает один из старейших... политических трюизмов: когда какое-либо агентство, облеченное властью, устанавливает бюрократические нормы и стремится во что бы то ни стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений. Другой не менее важный момент заключается в том, что контроль над информацией чаще всего выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая ее незаконным обнародованием, и что, дабы предотвратить эти злоупотребления, необходимы институциональные изменения, прежде всего в сфере информации”.

Комментарий: Мнение Д. Белла перекликается с предупреждение Ж. Эллюля о возможности срастания информатики и бюрократии в единую мощную систему. Возможность поставить человека под контроль техники - это второй “дамоклов меч”, который будет вечно висеть над головами жителей “информационного общества”.

К. Ясперс:

“Все возрастающая доля труда ведет к механизации и автоматизации деятельности работающего человека. Труд не облегчает бремя человека в его упорном воздействии на природу, а превращает человека в часть машины.

Вследствие уподобления всей жизненной деятельности работе машины общество становится похоже на одну большую машину, организующую всею жизнь людей. Бюрократия Египта, Римской империи - лишь подступая к современному государству с его разветвленным чиновничьим аппаратом. Все, что задумано для осуществления какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу машины, т.е. должно обладать точность, предначертанностью действий, быть связанным внешними правилами... Следствия этой машинизации проистекают из абсолютного превосходства механической предначертанности, исчисляемости и надежности. Все, связанное с душевными переживаниями и верой, допускается лишь при условии, что оно полезно для цели, поставленной перед машиной. Человек сам становится одним из видов сырья, подлежащего целенаправленной обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и его смыслом - человек, - теперь становится средством... Люди в своей массе уподобляются песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы наилучшим образом. Ощущение жизни служит обычно рубежом между пребыванием на работе и частной жизнью. Однако частная жизнь становится пустой, механизируется, и досуг, удовлетворение превращаются в работу”.

“Поэтому человек живет либо в состоянии глубокой неудовлетворенности собой, либо отказывается от самого себя, чтобы превратиться в функционирующую деталь машины, не размышляя, предаться своему витальному существованию, теряя свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и ограничиться узкой полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать легко заменяемым и пригодным для любой поставленной перед ним цели, пребывать в плену раз и навсегда данных, непроверенных, неподвижных, недиалектических, легко сменяющих друг друга иллюзорных достоверностей.

Тот же, кто таит в себе неудовлетворенность, проявляющуюся в вечном беспокойстве, постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда носить маску, менять эту маску в зависимости от ситуации и от людей, с которыми он общается. Он перестает постигать самого себя, так как, нося постоянно маску, он, в конце концов, сам уже не знает, кто он”.

Комментарий: Ясперс несколько драматизирует ситуацию “удрученности” человека в новом обществе, но делает это невольно, беря за точку отсчета сегодняшний или завтрашний день, а не общественные отношения “информационного века”. И хотя он предупреждает о тех же опасностях, что Эллюль и Белл, тем не менее, он сгущает краски, забывая о двунаправленном свойстве информации - она размножается вне зависимости от того, откуда исходит.

Р. Коэн:

“Мы вправе допустить, что нынешние времена, по крайней мере, в двух важнейших отношениях отличаются от прошлого. Во-первых, определенный количественный рост достиг критической точки, за которой, как принято говорить, количество переходит в качество, рост вступает в некоторую новую фазу... Вторая жизненно важная характеристика нашего времени - это всемирный характер социальных и технических проблем, среди которых выделяются следующие:

1) политические и экономические препятствия к тому, чтобы техника использовалась для ликвидации нищеты; это относится даже к самым промышленно развитым странам, не говоря уже о странах третьего мира, где бедность ставит людей на грань вырождения;

2) неспособность социальных наук - и эмпирических исследований в их историческом аспекте, и исследований современных общественных изменений, равно как и методологии общественных дисциплин, - решать свои главные практические и теоретические задачи;

3) недостатки образования и воспитания во всем мире, препятствующие решению указанных проблем, мешающие здоровому, творческому пониманию науки и техники как составной части гуманистического воспитания в эпоху научно-технического прогресса; это относится и к подготовке специалистов, и к общему образованию большинства людей (к тому же подготовка специалистов страдает культивируемым элитизмом);

4) неспособность многих стран разрешить проблемы своего индустриального развития за счет использования внутренних ресурсов либо путем справедливого перераспределения капиталов и ресурсов между развитыми капиталистическими (а также социалистическими, в первую очередь СССР) странами и странами “третьего мира”, а также использования избыточного сырья, добываемого в развивающихся странах (за исключением нефти и некоторых ископаемых руд в ряде районов планеты);

5) неспособность научной и технической элиты преодолеть свою национальную ограниченность, элитаристское сознание, если не считать нескольких героических исключений (например, Пагуошское движение или ВОЗ), в особенности это касается неспособности противодействовать идеологическим наслоениям в науке;

6) фетишизм науки, идущий параллельно с фетишизмом потребления, вещизмом”.

Комментарий: Р.Коэн попытался в концентрированном виде представить читателю проблемы современного общества, которые неизбежно станут еще более значимыми по мере того, как мы будет входить в “информационный век”. Список из шести пунктов затрагивает многие области человеческой жизнедеятельности, однако является далеко не исчерпывающим. Мне кажется, что любой человек может дописать в него еще по пункту и все равно список будет не полон.

Резюме. В принципе, вопрос о проблемах затрагивался в каждой части разработки. Однако я счел уместным вынести его в отдельный параграф с тем, чтобы привлечь внимание к проблемам именно “информационного (постиндустриального) общества”. Я привлекаю к этому внимание потому, что многие авторы (и это доказывают приведенные мною цитаты) слить воедино три вида проблем: трудности настоящего момента, трудности перехода к новому обществу и собственно проблемы нового общества. Рассмотрим эти группы несколько подробнее.

Проблемы современного мира широко известны: экология, локальные войны, экономическая пропасть между Западом и странами “третьего мира” и т.д… Иного рода проблемы поджидают нас при переходе к “информационному обществу” - такому, как его идеализированно понимают авторы концепции. Мы уже практически выяснили, что надо делать, но не всегда знаем, как - то есть остается открытым вопрос технологий. Кроме того, неясен вопрос о перестройке сознания людей для нового типа мышления.

Что же касается проблем “информационного общества”, то здесь несколько глобальных являются причиной более мелких. Первая из них - принципиальная неопределенность сущности информации, как материальной, так и с философской точки зрения. Другая - взаимодействие техники и природы -является ли первая продолжением второй или ее антиподом. Наконец, третья - взаимоотношения техники, информации и человека - должен ли человек приспосабливаться к бурно растущему шквалу информации и стремительно меняющейся технике или же следует затормозить развитие и поискать иной путь. В принципе, вопросы о бюрократически-информационной системе и тотальной контроле являются производными от этих трех. Эти вопросы еще ждут своих исследователей.

6. Роль государства в формировании информационного общества

Термин "информационное общество" занял прочное место в лексиконе зарубежных политических деятелей разного уровня. Именно с ним связывают будущее своих стран многие руководители. Наиболее отчетливо это проявилось в деятельности администрации Президента США (национальная информационная инфраструктура), Совета Европы (информационное общество), Канады, Великобритании (информационная магистраль). Не отстают в разработке соответствующих программ и концепций развития информационных и телекоммуникационных технологий (ИТТ) другие государства Европейского сообщества, азиатские страны.

Происходящие крупномасштабные преобразования, связанные с внедрением ИТТ практически во все сферы жизни, должны контролироваться и направляться в интересах всего общества. Сделать это может государство в союзе со всеми заинтересованными сторонами, прежде всего частным сектором. Россия в этом процессе значительно отстала, но это дает возможность на примере других стран понять роль государственного воздействия для целенаправленного формирования основ информационного общества.

Информационное общество отличается от общества, в котором доминируют традиционная промышленность и сфера услуг тем, что информация, знания, информационные услуги, и все отрасли, связанные с их производством (телекоммуникационная, компьютерная, телевизионная) растут более быстрыми темпами, являются источником новых рабочих мест, становятся доминирующими в экономическом развитии. Для того, чтобы оценить этот процесс количественно, необходимо иметь соответствующие статистические данные. Однако здесь имеются серьезные трудности, поскольку статистическая система инерционна, вводит новые показатели измерений с неизбежным запаздыванием.

В силу этих причин экономическое воздействие информационного сектора трудно измерить. Со статистической точки зрения основные отрасли, вовлеченные в процесс обработки и распространения информации - телекоммуникации, массовое вещание и компьютинг - традиционно анализировались раздельно. Это создает трудности для национальной и международной статистики по оценке ситуации в этой области. В статистических отчетах информационному обществу нет соответствующих показателей. Другая сложность - в определении того, что собственно представляет собой информационная индустрия. Должна ли она включать услуги и производство оборудования, создание неэлектронной информации, почтовые услуги?

Есть опыт некоторых стран по более эффективному статистическому измерению информационной индустрии. Например, в Канаде предложена новая классификация в рубрике "Информационные технологии и телекоммуникации" (ИТТ), которая объединяет телекоммуникации, массовое вещание и компьютерные услуги. Вклад ИТТ отраслей в экономику Канады в 1993 г. оценен в 4,7% ВНП. Если добавить производство компьютерного и телекоммуникационного оборудования, то цифра вырастает до 6%. Однако общий вклад "информационной экономики" выше, поскольку измерения охватывают только добавленную стоимость и не включают информационные услуги, оказанные компаниями, не относящимися к ИТТ.

Оценки мирового информационного сектора Международным союзом связи дают основания предположить, что он растет быстрее, чем экономика в целом. Кроме того, он не подвержен воздействию экономических спадов. В него включают производство телекоммуникационных и компьютерных услуг и оборудования, программного обеспечения, радио и телевизионного вещания и оборудования, аудиовизуальных развлечений.

Информационный сектор - динамичная и быстро растущая индустрия, являющаяся источником новых рабочих мест. Воздействие ИТТ на занятость варьируется в зависимости от технологии, структуры рынка, специфики индустрии. С одной стороны, технологический прогресс часто приводит к сокращению рабочих мест, поскольку оборудование становится все более "интеллектуальным" и требует меньше занятых. Например, в области традиционной телефонии занятость снижалась на 6% ежегодно с 1982 г., еще больше - в Америке (23%). Приватизация телекоммуникационных операторов также оборачивается сокращением рабочих мест с целью снижения издержек производства, свою роль играет и острая конкуренция между операторами.

С другой стороны, новые технологии создают рабочие места. Например, в США в кабельной телеиндустрии занято более 100 тыс. человек. Аналогичные процессы происходят и с сотовой связью, внедрением оптоволоконных коммуникаций, разработкой новых программных продуктов и информационных услуг.

Существует предположение, что низкая цена коммуникаций благоприятно воздействует на другие сферы бизнеса, поскольку расширяет связи, снимает пространственные ограничения на ведения дел и снижает потребность в персонале. Это предположение трудно проверить, поскольку нет свидетельств в пользу прямой связи между стоимостью коммуникаций и занятостью. В то же время развитие новых информационных услуг, таких как закупки товаров с помощью интерактивного ТВ или компьютерных сетей могут приводить к сокращению занятости в традиционных отраслях. Мы переживаем исторический период очень быстрых технологических изменений, который порождает два главных вопроса. Первый связан с проблемой занятости: смогут ли люди адаптироваться к этим изменениям, порождают ли информационные и телекоммуникационные технологии новые рабочие места или разрушают уже сложившиеся? Второй вопрос относится к демократии и равенству: увеличит ли сложность и высокая стоимость современных технологий разрыв между индустриальными и менее развитыми странами, молодым и пожилым поколениями, теми, кто умеет с ними обращаться, и кто их не знает?

Распространение ИТТ характеризуется всепроникающим характером и скоростью внедрения во все сектора - в промышленность, сферу услуг, государственное управление, образование и т.п. Оказывают они воздействие и на обыденную жизнь людей. В связи с таким масштабным воздействием можно было бы ожидать высоких темпов экономического роста. Однако на самом деле воздействие ИТТ зависит от их социальной приемлемости, от тех структурных и институциональных изменений, которые должны быть сделаны для полной реализации потенциала ИТТ: реорганизации бизнеса, переосмысления взаимоотношений государства и частного сектора, нового вида организации работы, новых механизмов регулирования. Однако эти и другие институциональные преобразования значительно отстают от темпов технологического прогресса.

Наиболее существенной угрозой переходного периода к информационному обществу является разделение людей на имеющих информацию, умеющих обращаться с ИТТ и не обладающими такими навыками. Пока ИТТ будут оставаться в распоряжении небольшой социальной группы, сохраняется угроза существующему механизму функционирования общества. Новые ИТТ:

- расширяют права граждан путем предоставления моментального доступа к разнообразной информации;

- увеличивают возможности людей участвовать в процессе принятия политических решений и следить за действиями правительств;

- предоставляют возможность активно производить информацию, а не только ее потреблять;

- обеспечивают средства защиты частной жизни и анонимности личных посланий и коммуникаций.

Однако эти потенциальные возможности и преимущества ИТТ не станут реальностью сами по себе. Потенциальная возможность граждан непосредственно воздействовать на правительства ставит вопрос о трансформации существующих демократических структур. Возникает возможность осуществления "референдной демократии" с помощью ИТТ. В то же время имеет место растущее вмешательство государства в область шифрования, что может угрожать неприкосновенности личной жизни граждан. Право людей на шифрование своих посланий не должно ущемляться государственным контролем за ключами шифрования.

Цена за удобство, скорость передачи и получения информации, разнообразные информационные услуги - потеря анонимности. Все шаги по информационной магистрали можно проследить и внести в постоянно растущие базы данных. Коммерческий сектор также проявляет большую заинтересованность в мониторинге онлайновой активности, поскольку это дает возможность создать детальные портреты потребительского поведения. Компиляция коммерческими или финансовыми организациями сведений о том, как и когда люди покупают, представляет серьезную потенциальную угрозу.

В связи с особой чувствительностью к сбору персональной информации в документах Европейского Сообщества (Building the European Information Society for Us All. First Reflections of the High Level Group of Experts. Interim Report, January 1996) предлагаются следующие рекомендации:

- сбор и хранение идентифицируемой информации должны быть минимальны;

- решение открывать или закрывать сведениях, должно быть предоставлено самим людям;

- при проектировании информационных систем необходимо учитывать необходимость защиты персональной информации;

- граждане должны иметь доступ к новейшим технологиям по защите личной тайны;

- защита персональных сведений и личной жизни должна стать центральным пунктом политики, обеспечивающей право на анонимность граждан в информационных системах.

Граждане должны иметь доступ к технологии и программному обеспечению для защиты своей личной жизни, посланий и коммуникаций. Средством достижения этих целей являются цифровая подпись и шифрование. Методы шифрования будут совершенствоваться только в том случае, если их развитие будет частным делом. Преимущество государственных органов в этой области обеспечит государству ключи к каждой базе данных. Необходимо установить регулирующие нормы, которые определяют порядок использования средств шифрования. Право властей на просмотр и мониторинг информации должно быть строго ограничено рамками закона, модифицированного в соответствии с новыми требованиями. Право на использование средств шифрования должно быть защищено учреждением независимых общественных центров доверия, которые регулируются независимо от коммерческих структур и не являются частью государственного аппарата. Центры доверия должны быть ответственны за проверку программного обеспечения, управление ключами, содержание списков ключей и их сертификацию.

Однако необходимо иметь в виду, что постоянное технологическое совершенствование систем шифрования, включающее возможность "спрятать" одно послание в другом, приведет к созданию практически совершенных систем шифрования в ближайшем будущем. В этом случае государственные агентства, отвечающее за общественную безопасность, должны найти иные способы обнаружения коммуникаций между преступниками.

Технологические изменения могут углубить имеющиеся географические и социальные различия. С другой стороны, жизнь людей может быть улучшена с помощью более удобного доступа к информации и услугам связи.

Интенсивное внедрение ИТТ в государственные органы дает возможность:

- приблизить их к гражданам, улучшить и расширить услуги, населению;

- повысить внутреннюю эффективность и сократить затраты на госсектор;

- стимулировать создание нового информационного оборудования, продуктов и услуг частным сектором путем адекватной государственной политики.

Внедрение в органы госуправления ИТТ - сложный процесс, обусловленный рядом факторов: вертикальной структурой администрации, которую необходимо заменять на горизонтальную, недостаточным пониманием со стороны служащих (требуются интенсивные программы обучения), нехваткой баз данных, сделанных в расчет на публичный доступ, неясность с правовым статусом доступа к общественной информации. Следующие принципы должны применяться относительно доступа к общественной информации: