Экономические институты в социологии

В своей работе «О разделении общественного труда» Дюркгейм пишет о том, что когда объекты исследования имеют как экономические, так и социологические аспекты, то последние могут быть более интересными. «...Экономические услуги, которые оно (разделение труда) может оказывать, в сравнении с производимым им моральным действием; истинная функция его - создавать между двумя или несколькими личностями чувство солидарности». Рязанцев И.П., Халиков М.С. Экономическая социология. М.,2003. С. 263-264 В результате «связываются между собой индивиды, которые без этого были бы независимы; вместо того, чтобы развиваться отдельно друг от друга, они соединяют свои усилия; они солидарны, и не только той солидарностью, которая действует в короткие мгновения обмена услугами, но и солидарностью, простирающейся гораздо дальше этого». Таким образом, Дюркгейм отрицает безличность экономических отношений в обществе, на чём настаивают ортодоксальные или «чистые» экономисты. В своих работах Дюркгейм последовательно доказывает, что подобная транзитарность, присущая ортодоксальной теории, устарела, и сотрудничество с социологией - это именно то, что необходимо современной экономической науке.

Практически одновременно с Дюркгеймом Макс Вебер пытался наладить научное сотрудничество с экономической и социологической теорией. Он пытается соединить неоклассический и исторический подходы экономической науки и социологию, и результатом этого синтеза явилась новая наука - «социоэкономика». По мнению Шумпетера, Вебер больше чем кто-либо другой пытался сблизить враждующие в «битве методов» стороны и популяризовал социоэкономику. Две работы Вебера «Экономика и общество» (1922) и «Общая экономическая история» (1919) стали своего рода манифестом экономической социологии. Если Дюркгейм уделял основное место в своих исследованиях вопросам нравственности, религии и образования, как основам социальной жизни, то для Вебера одним из главных тезисов его исследований стала экономика. В вышеупомянутых работах Вебер последовательно доказывает, что новая социология не может и не имеет права отворачиваться от экономических факторов, и что все без исключения социальные и даже нравственные проблемы взаимосвязаны с экономическими принципами. При этом Вебер занимался не просто анализом и критикой существующих теорий. В своих работах Вебер создаёт научную программу экономической социологии. Таким образом, внутри общесоциологического поля появляется уже не направление, а отдельная, относительно самостоятельная наука, - экономическая социология - со своими постулатами, методами и программой.

Вебер не даёт точного определения «социоэкономики», однако он подчёркивает, что данная наука является частью «наук о культуре» (Kulturwissenschaften) и включает в себя экономическую теорию, экономическую социологию и экономическую историю. Характерно, что большинство концепций экономической социологии формировались именно «под знаком» категориального аппарата, разработанного М. Вебером и другими представителями немецкой социологии (Г. Зиммеля, И. Шумпетера и др.), что совершенно не случайно. По замечательному выражению А.Я. Гуревича, «дальнейшее развитие наук показало, что наиболее смелые и продуктивные прорывы к углубленной исторической эпистемологии были совершены на базе неокантианства», поскольку стало очевидно, что «исследователь имеет дело не с реальным феноменом прошлого, но с создаваемым самим исследователем предметом науки». Предмет истории - экономической, политической, социальной - это «общественный человек в меняющемся времени, люди, которые переживают историю. Мы вступаем в диалог с ними, в диалог, который невозможен без наук о культуре».

Концепция М. Вебера, изначально создававшаяся в диалоге с основными положениями кантианства, занимает столь большую роль в истории социологии и столь хорошо исследована, что, на наш взгляд, нет нужды останавливаться на ней подробно. Путилло Л.В. Социология. М., 2009. С. 122 Понятия «идеального типа» и «социального действия» важны для настоящего исследования, поэтому автор берет на себя смелость повторить их еще раз. Итак, идеальный тип (по Веберу) - это чисто идеальное пограничное понятие, которое создается посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения на этой основе множества существующих: единичных явлений, соответствующих этим односторонне выделенным точкам зрения, в единый мысленный образ, отсутствующий в реальной действительности. Функция понятия, соответствующая идеально-типическому образу, состоит в том, чтобы быть использованным в процессе познания в роли средства для сравнения с эмпирической действительностью и установления степени отклонения действительности от соответствующей понятию абстракции.

Согласно Веберу, идеальный тип выполняет свою функцию благодаря тому, что он не только содержит некоторые элементы действительности, представляющиеся исследователю типичными, но и является одновременно абстрактным мыслительным образом; задача таких конструкций - понять социальные действия и тем самым дать причинное объяснение процесса их протекания и оказываемых ими воздействий; найти общие правила событий безотносительно к их пространственно-временному определению. Таким образом, в отличие от неокантианцев, приравнивавших способ образования социологических понятий к естественнонаучному способу, Вебер приравнял его к историческому, включив социологию в совокупность «наук о культуре». Рассматривая же экономические отношения как одну из форм социального действия, Вебер выводит данное действие в область культурно-аксиологических ориентации.

Разработанный Вебером подход к изучению общества и экономики помог сближению ортодоксальной экономики и экономической истории. Вебер призывает учёных не останавливаться на изучении сугубо экономических вопросов, так как это приводит к самоограничению экономической науки и, как следствие, тормозит её развитие, что не позволяет расширить её научный аппарат. Его интересы затрагивают широкий круг институциональных проблем, которые наиболее полно могли бы быть исследованы не одной экономической наукой, а экономической наукой в сотрудничестве с социологией. Вебер затрагивает весь спектр отношений индивида в обществе. Экономика, политика, право, мораль, религия - все эти вопросы исследуются Вебером с позиции и с помощью нескольких наук: экономики, социологии, права, антропологии, истории, истории религии и политологии. Всё это позволяет ему создать модель общества и общественного развития, не избегая каких-либо общественных институтов. Такой подход и широта охвата доказывают правильность разностороннего и междисциплинарного подхода к изучению социально- экономических проблем общества.

Начиная с 20-х годов двадцатого столетия современная экономика развивается самостоятельно и в ней обнаруживается сильное влияние математики. Этот период развития экономической науки, называемый неоклассическим, характеризуется независимым развитием экономики от общества.

Центром социально-экономической школы в первой половине XX столетия стал Новый Свет - США, что было обусловлено быстрым индустриальным развитием этого континента. Социологическая школа Нового Света была представлена такими американскими исследователями, как Чарльз Коули, Талкот Парсонс и Нил Смелзер. Значение парсоновской социологии состоит в том, что он не только сблизил экономику и социологию, но его влияние усилило и укрепило это разделение.

Как считает Парсонс, краеугольным понятием экономической теории является понятие разделения труда, но в это понятие необходимо ввести новый смысл, определяющий различные функции экономики и социологии. Экономическая наука будет заниматься изучением той части причинно-следственной цепи (means - ends chain), которая связана с рациональной адаптацией скудных средств достижения цели к разнообразию этих целей, а социология - той частью этой цепи, которая связана с первичными ценностями. Такое понятие разделения труда позволит решить проблему большого содержания социологических (а также психологических, биологических, и т.д.) постулатов в социологии.

Тем не менее, по мнению Парсонса, существует огромное поле для взаимодействия этих наук. В своей работе «Структура социального действия» он подчёркивает невозможность проведения исследования на высоком уровне, если исследователь обладает знанием только в экономической или только в социологической области.

В 40-х годах Парсонс разрабатывает теорию структурного функционализма, основной целью которой является определение структур, обладающих функциями, необходимыми для существования социальной системы, а также определение самих этих функций различных структур в социальной системе. Так как некоторые функции являются по своей сути экономическими, то экономическая наука представляется «подсистемой, отличающейся от других подсистем общества. Особый экономический аспект теории социальных систем, таким образом, есть специальный случай общей теории социальных систем». И, следовательно, экономическая теория может быть выведена из общей теории логическим путём. Однако, здесь представляется, что не экономическая теория требовала разработки, а, напротив, парсоновская теория пыталась найти для неё место в ряду своих категорий. Этот синтез был искусственным, что опять же не дало возможности сближения экономической теории и экономической социологии. Такое отношение к экономической науке со стороны яркого и признанного представителя социологии, к сожалению, не способствовало сближению этих двух дисциплин.

Другое направление экономической социологии возникло более или менее независимо от теоретической экономики и социологии в тот момент, когда психологи, социологи и антропологи начали проводить эмпирические исследования на заводах в США, и это направление получило название «индустриальной социологии». Первые исследования были проведены в 40-х годах, а первые руководства по проведению таких исследований появились в конце 40-х - начале 50-х годов. «Индустриальная социология» была сфокусирована на производстве, особенно там, где существовала сдельная оплата труда, несмотря на то, что не более 30% рабочих получали зарплату по этой системе оплаты. Такой интерес социологов был вызван не чем иным как заинтересованностью владельцев заводов и фабрик в изучении зависимости производительности труда рабочих от различных факторов, и, естественно, их желанием получить более высокую прибыль. Именно поэтому представителей индустриальной социологии, перед которыми стояли сугубо практические задачи, в шутку называли «му-социологами», подразумевая цель их работы - добиться большей производительности труда рабочих («выдоить» рабочих). Это является хорошим примером «заказа» со стороны общества, явившегося толчком развития экономической социологии. Хотя в период 1945 - 1965 гг. исследования таких социологов, как Уайт, Дэлтон, Крозьер и были блестящими, их цель была специфичной и ограниченной. В это время ещё не было теоретической базы, позволившей бы развить теорию индустриальной социологии до более абстрактных уровней. Более того, индустриальная социология была оторвана не только от теоретической социологии, но также и от экономической теории.

Таким образом, к концу 60-х годов двадцатого века выделилось два направления экономической социологии - индустриальная социология и структурно-функциональная теория (теория Парсонса), которые оказались не способными к развитию экономической социологии в широком научном плане. Индустриальная социология, исследуя человеческие отношения в производственном процессе, не уделяла должного внимания организационной структуре и социальной среде внепроизводственной организации. Слабые попытки сделать это выявили лишь отсутствие необходимой теоретической базы. Парсоновская теория так и не стала лидирующим социологическим направлением, так как, с одной стороны, не подкреплялась в достаточной степени эмпирическими исследованиями, а с другой - политическая переориентация в обществе не позволяла социологам работать в рамках парсоновской теории.

В конце 60-х годов возникает на неоклассической почве новая версия экономической социологии - «экономический империализм». Этот термин впервые встречается в работе Ральфа В. Саутера «Введение в относительную экономику, базовое исследование механики и источников расширяющейся экономической вселенной», опубликованной издательством Колумбийского университета в 1933 году. В этой работе подчёркивается необходимость захвата экономикой предметных областей других социальных наук, так как это обогатит понятийный и инструментарный аппараты экономической науки. Этот подход не был поддержан экономистами и вызвал резкую критику со стороны социологов, В частности, Парсонс выступил с резкой критикой такого подхода. Лишь в конце 50-х годов были осуществлены первые попытки анализа социальных аспектов экономической жизни в рамках теории экономического империализма. Представителями этого направления являются такие учёные, как Гарри Беккер («Экономика дискриминации», 1957 г.) и Энтони Доунс («Экономическая теория демократии», 1957 г.). Эти работы явились началом проникновения в экономическую теорию методов социологии, политологии, экономической истории и антропологии. В 60-х и 70-х годах появляются работы, посвящённые праву (включая криминалистику), демографии, образованию и теории организаций. Экономическому империализму свойственно более широкое понимание предмета экономической науки, и включение в исследование таких тем как влияние преступности, брака и разводов, рождаемости и т.д. на экономическую жизнь общества. Экономические, политические и правовые институты понимаются новой институциональной экономикой как результат достижения рациональными индивидами своих интересов.

Однако в то время как представители экономической науки заново открывали для себя социальные институты, социологи обратили более пристальное внимание на экономику. В конце 70-х годов двадцатого века на базе развитой индустриальной социологии зарождается «новая экономическая социология». Её главными представителями являются ученики Харисона Уайта - группа молодых социологов («гарвардская группа»), сферой интересов которых стала экономика: Роберт Эклз, занимающийся проблемами экономической организации, Марк Грановеттер -рынки труда, Майкл Шварц - финансовые инфраструктуры, Уэйн Бэйкер - рынок ценных бумаг, и целый ряд других социологов. В то же время в социологии появляется новое веяние. Привычное деление учёных на школы уже не является всеобъемлющим процессом. Многие социологи предпочитают работать независимо от какой-либо группы и создавать индивидуальные теории. Так, независимо от гарвардской группы некоторые американские социологи стали заниматься экономическими вопросами вне какой-либо школы. Наиболее заметные теории были созданы такими социологами, как: Вивьяна Зелитцер, Сюзан Шапиро, Митчелл Аболафиа и др.

Почему именно в это время произошло такое широкомасштабное признание экономической социологии как отдельной дисциплины? Самостоятельное развитие экономики и социологии, происходившее в течение двух столетий, привели к осознанию учёными обеих этих дисциплин того факта, что изучение проблем экономической жизни человека без учёта его социальной сущности, и наоборот, изучение социальной жизни человека, не принимая во внимание экономические аспекты, далее становится невозможным. Огюст Конт и Карл Маркс, Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер на много десятилетий опередили своё время, предвидя синтез социологии и экономики. Критика абстрактности чистой экономической науки Контом, вклад Карла Маркса, пропаганда экономической социологии Дюркгеймом и Вебером привели через много лет к её признанию, как со стороны представителей экономической науки, так и со стороны социологов. Именно работы этих учёных составляют традицию экономической социологии.

Истоки экономической социологии в России можно обнаружить в 1960-1970-х гг., когда российские социологи активно разрабатывали экономические темы в рамках индустриальной социологии и социологии труда, а экономисты регулярно использовали в своих исследованиях социологическую аргументацию. Вплоть до начала 1980-х никто не выделял экономическую социологию как самостоятельную область знания. А в начале 1980-х гг. перед социологами Новосибирского института экономики и организации промышленного производства задумались о том, как назвать новый курс для студентов. Они сформулировали предмет и очертили границы новой дисциплины, равно как и дали ей название, по всей видимости, независимо от своих западных коллег. Таким образом, формирование области знания (экономическая социология) произошло за десятилетие до крушения государственного социализма.

Тот факт, что новая область знания зародилась в рамках Новосибирского института экономики и организации промышленного производства - т.е. экономического института, - обозначает тенденцию, появившуюся в начале 1960-х гг. Мыслящие экономисты видели огромную разницу между марксистско-ленинской теорией социализма, с ее картиной динамичного экономического развития на основе государственной собственности и централизованного планирования, с одной стороны, и окружающей их действительности, в которой планы зачастую оставались на бумаге, технологические инновации постоянно проваливались, а государственная собственность превратилась в объект для извлечения частной выгоды, с другой стороны. Эти наблюдения привлекли их внимание к рядовым экономическим агентам, упрямо отказывавшимся вести себя как послушные винтики в государственной машине. Т.И. Заславская и ее коллеги пришли к заключению, что структурная позиция индивида в процессе производства и его культурные черты оказывают серьезное влияние на экономическое поведение. Следовательно, основной акцент экономической социологии должен быть на анализе социальной стратификации и экономической культуры. Различия в экономическом поведении можно объяснить дифференциацией акторов в зависимости от отрасли экономики, региона, пола, возраста, этнической принадлежности, семейного положения, образования и квалификации, опыта работы и т.д. В отличие от западной ветви, российская экономическая социология первоначально была нацелена скорее на анализ позиций, чем отношений, и фокусировалась на микро и мезоуровнях анализа, практически не затрагивая роли таких социетальных институтов, как коммунистическая партия и социалистическое государство.

В новой экономической социологии в России доминируют две школы мысли: новый институционализм, представленный в работах Р. Коуза, Д. Норта и О. Уильямсона, и концепция укорененности (экономических отношений в социальной структуре), развиваемая К. Поланьи, Х. Уайтом и М. Грановеттером. Особенно важными являются работы В.В. Радаева, использующие эти и другие идеи западной экономической социологии в своей преподавательской и исследовательской работе. В его исследованиях стратификации, предпринимательства, неформальной экономики и экономики домохозяйства наиболее существенные стороны российской экономической действительности рассматриваются с мультипарадигмальных позиций. Новый институционализм служит схемой для анализа проблем, столь острых для России переходного периода, - высоких трансакционных издержек и низкого уровня дисциплины в сфере контрактных отношений. Концепция укорененности используется для анализа неформальности и персонификации, свойственных российским экономическим отношениям.

В предпринятом Радаевым исследовании предпринимательства развенчивается миф о том, что российские деловые практики совершенно лишены всякой этики и основываются на коррупции и насилии. Он показывает слабость и неэффективность попыток государства укрепить дисциплину в сфере контрактных отношений - в силу чего и возникает необходимость их дополнения и замены неформальными механизмами. Однако эти механизмы необязательно криминальны или основаны на насилии; они включают также и стабильные деловые сети, в которых решающую роль играют доверие, реципрокность и лояльность. Наиболее интересный вопрос для дальнейших исследований, имеющий также и серьезные выходы в сферу политики, - это при каких условиях развивается тот или иной тип горизонтальных механизмов. В качестве первого шага в этом направлении полезно исследовать размер и плотность сетей.

Новая экономическая социология в России находится в начальной стадии своего развития. После многих лет оторванности от западной традиции, которую и сейчас трудно преодолеть в силу языкового барьера, существует огромная потребность в качественных переводах и интерпретации лучших работ западных ученых. Книги Ю.В. Веселова, В.И. Ильина и, особенно, В.В. Радаева отчасти восполняют этот пробел, однако впереди еще очень большая работа. Очень важно также быстро освоить уже используемые исследовательские методы. В этом смысле, особенно ценны усилия американского социолога Майкла Сваффорда и его российских коллег П.М. Козыревой и М.С. Косолапова. Эта группа организовала и в течение уже почти десяти лет проводит Российское лонгитюдное обследование (RLMS), являющееся единственным национальным репрезентативным многоцелевым исследованием российского населения, открытым для всего научного сообщества. Этот проект отвечает стандартам количественных социальных исследований и, тем самым, помогает устанавливать эти стандарты в России.

Таким образом, крайняя непродолжительность свободного в идеологическом отношении развития отчасти объясняет теоретический эклектизм современной экономической социологии в России, ее описательный характер, а также метания между метафорическим и безоговорочным принятием западных подходов и таким же метафорическим и полным их отрицанием и игнорированием. Якубович В., Ярошенко С. Экономическая социология в России, пер. с англ. М.,2000. С. 26

Заключение

Экономические институты в социологическом исследовании - показатель взаимосвязи социологии с другими науками. Вследствие этого симбиоза возникла новая дисциплина - экономическая социология. Она появилась как новый подход к анализу экономических явлений. Новизной подхода, в частности, стала попытка объяснить, какую роль экономические структуры и институты играют в обществе, а также какое влияние общество оказывает на характер экономических структур и институтов. Что же общего у социологии и экономики? Общее в этих науках - понимание того, что материальное производство и экономическая деятельность человека - это основные формы деятельности общества. Экономика изучает формы математического производства и его средства. Социология изучает положение человека в этих экономических условиях; каковы отношения между людьми в разных экономических условиях. Мы не может говорить, что социология и экономика - это одно и то же, но можем смело говорить о том, что социология и экономика - это та «невидимая рука», которая ведет человечество к познанию общества.

Список использованных источников

1. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М., 2000. С.12-13

2. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Т.3. М., 2001. С. 137-138

3. Фролов С.С. Социология. М., 1996. С.168-169

4. Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. М., 1996. С. 92

5. Общая социология / Под ред. А.Г. Эфендиева. М.,2002. С. 233

6. Мертон Р.К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль. М., 1994. С. 379-447

7. Экономика и социология труда / Под ред. А.Я. Кибанова. М.,2009

8. Экономическая история России XIX-XX в. Современный взгляд./ Под ред. В.А. Виноградова. М., 2001. С. 134-135

9. Экономический словарь / Прилож. А.Ф. Никитина. М.,2006

10. Общая социология / Под ред. И.А. Федорова, Т.Г. Бабаян. Тамбов, 2005. С.171

11. Михайлов В.А. Социология: Курс лекций для всех направлений и специальностей. Ульяновск. УлГТУ, 2004. С. 207

12. Общая социология. Под общей редакцией д.ф.н., проф. Эфендиева А.Г. М., ИНФРА-М.2000. С. 215

13. Экономическая теория. Макроэкономика. Переходная экономика : учеб. пособие : в 2 ч / Герасимов Б.И., Косов Н.С., Дробышева В.В. и др. Тамбов. 2009 С. 190

14. Тарушкин А.Б. Институциональная экономика: учебное пособие. Кемерово. 2011. С. 131

15. Агеев А.И. Предпринимательство: проблемы собственности и культуры. М., 1999. С. 48

16. Экономическая теория // Под ред. Г.П. Журавлевой, В.М. Юрьева. Тамбов, 2000. С. 317

17. Курс экономической теории // Под ред. М.Н. Чепурина, Е.А. Киселевой. Киров, 2000. С. 46

18. Станковская И.К., Стрелец И.А. Экономическая теория для бизнес-школ. М., 2005.С. 67-68

19. Ивашковский С.Н. Микроэкономика. М., 2001. С. 47

20. Токарская Н.М., Озерникова Т.Г. Экономическая социология. Иркутск. 1995. С. 119

21. Рязанцев И.П., Халиков М.С. Экономическая социология. М.,2003. С. 263-264

22. Путилло Л.В. Социология. М., 2009. С. 122

23. Якубович В., Ярошенко С. Экономическая социология в России, пер. с англ. М.,2000. С. 26

24. Шишкин А.Ф. Экономическая теория. Кн.2. М., 1996

25. Носова С.С. Экономическая теория. М., 2000. С. 114-131

26. Митюрин Д. Макс Вебер за 90 минут. М., 2006. С. 49-51

27. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. М., 1982.

28.Гидденс Э. Социология. М.,2005. С. 27-29

29. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. М., 1996. С. 36-54

30. Зборовский Г.Е. Общая социология. М., 2004. С. 244-252

31. Смелзер Н. Социология // пер. с англ. М., 1994. С. 168-197

Размещено на Allbest.ru