Логично было бы предположить, что с повышением социально-профессионального статуса иммигрантов, приехавших в иностранное государство в 1990-е годы, различия в уровне доходов между ними и коренными жителями должны постепенно сокращаться. Действительно, за десять лет - с 1995 по 2004 годы - средний доход семей наемных работников, выходцев из стран Европы и Америки, увеличился с 64% до 68% среднего дохода семей уроженцев страны. При таких темпах для выравнивания доходов иммигрантов и коренных израильтян понадобится несколько десятилетий.

Основная причина различий в уровне доходов между иммигрантами и коренными жителями - неравенство в оплате труда. Представление о его масштабах можно получить, сравнив средний часовой заработок выходцев из стран Европы и Америки со средней часовой оплатой труда всего населения иностранного государства.

Относительно низкий уровень средней оплаты труда иммигрантов частично можно объяснить различиями в профессиональной структуре между ними и остальным занятым населением. Существенное влияние оказывает другой фактор - различия в оплате труда внутри каждой из профессиональных групп.

Расчет условного часового заработка иммигрантов, в котором их общий средний заработок подсчитан по средним ставкам в каждой из основных профессиональных групп, показывает, что этот гипотетический заработок намного выше фактического.

Статистические данные об иммигрантах, сохранивших свою прежнюю профессию, указывают на их формальный профессиональный статус. Когда речь идет, например, о врачах, то следует принять во внимание разницу в доходах между врачами-специалистами в частных клиниках и врачами общего профиля. Если доля врачей-специалистов среди врачей составляла в 2003 г. 44%, то среди врачей-иммигрантов - только 27%. Можно привести еще немало примеров подобного несоответствия между формальным и реальным профессиональным статусом иммигрантов - ученых, инженеров и прочих специалистов. Одна из многочисленных форм узаконенной дискриминации иммигрантов в сфере занятости состоит в деятельности подрядчиков и посредников по трудоустройству - "кабланов" и частных фирм, многие из которых нанимают работников только для того, чтобы сдать их в аренду предприятиям и организациям. Обеим сторонам это выгодно: посредник получает от непосредственного работодателя постоянную плату за работника, которому он, в свою очередь, платит меньшую зарплату, а работодатель использует работника "нетто", игнорируя его социальные нужды. Иммигранты намного чаще, чем коренные жители, вынуждены пользоваться услугами подрядчиков и посредников на рынке труда.

Различия в уровне заработков в определенной мере обусловлены отсутствием профессионального опыта работы в другой стране или недостаточным знанием иностранного языка. Но опыт, как известно, дело наживное, и различия в квалификации иммигрантов и других работников со временем нивелируются. К 2005 г. 85% занятых иммигрантов успели проработать, по меньшей мере, пять лет - срок, вполне достаточный для повышения их квалификации до уровня израильских коллег.

Более низкий уровень оплаты труда иммигрантов обусловлен и другими факторами. Один из них - уровень оплаты труда занятых на предприятиях и в организациях "русского" сектора, товары и услуги которого ориентированы, в основном, на потребности русскоязычной общины. Продавцы, работающие в "русских" магазинах, учителя и врачи, русскоязычные журналисты и многие другие работники получают, как правило, более низкую зарплату, чем их иностранные коллеги.

Кроме существенных различий в размерах заработков, более низкий социально-экономический статус иммигрантов обусловлен менее благоприятными социальными условиями их труда, к которым относятся сберегательные и пенсионные программы и прочие льготы. Поскольку размер пенсии зависит от трудового стажа (для получения минимальной трудовой пенсии необходим 10-летний стаж), большинство иммигрантов, приехавших в Израиль в предпенсионном возрасте, не успевают заработать даже минимальную пенсию и, прекращая работу, вынуждены довольствоваться мизерным государственным пособием по старости. Многие работающие на предприятиях малого бизнеса и в посреднических фирмах зачастую лишены базисных социальных условий труда и могут рассчитывать в будущем только на пособие по старости. Для наименее социально защищенных групп иммигрантов проблема пенсионного обеспечения становится одной из самых острых.

Основные выводы проведенных специалистами исследований можно свести к трем положениям. Во-первых, изменения в социо-профессиональном статусе русскоязычных иммигрантов начиная с 1990 г., лишь частично соответствуют теоретической парадигме, согласно которой эти изменения представляют U-образную кривую. Большей части специалистов так и не удалось вернуться к прежнему или близкому к нему профессиональному статусу. Как отметил в своем докладе на форуме русскоязычных ученых его председатель Л. Диневич, "необратимым последствием существующего интеграционного процесса стало превращение многих приехавших в страну ученых и специалистов в рабочих, а нередко и в социальный балласт общества. В него попали талантливые ученые и специалисты, приехавшие еще в активном возрасте и обладавшие огромным научным и профессиональным потенциалом" Дубсон Б.И. Социально-профессиональный статус русскоязычных иммигрантов в Израиле // Социологические исследования. -- 2007. -- № 4. -- С. 99.. В целом, можно сказать, что "алия 90-х" прошла процесс пролетаризации. Наиболее массовой профессией стала профессия рабочего, а не инженера и учителя.

Во-вторых, даже возвращение к прежнему профессиональному статусу не всегда сопровождается увеличением заработков иммигрантов до уровня оплаты труда уроженцев страны и старожилов, принадлежащих к тем же профессиональным группам.

Этим обусловлено сохранение заметного разрыва в уровне доходов наемных работников между уроженцами страны и старожилами, с одной стороны, и иммигрантами - с другой. Эта тенденция также не укладывается в парадигму о U-образной кривой.

Разумеется, есть весомые свидетельства растущего благосостояния русскоязычной общины: почти каждая вторая семья "русских" живет в собственной квартире, более 40% семей приобрели собственные машины. Но с течением времени русскоязычные иммигранты все более склонны оценивать свой профессиональный статус, доходы, социальные гарантии не по прежним, а по новым (израильским) меркам. По данным многочисленных опросов, многие не удовлетворены своим уровнем жизни. По данным одного из опросов, проведенного в 1999 г., более половины иммигрантов из СССР/СНГ считает, что их социальный статус ниже среднего уровня или даже самый низкий в стране. Лишь 6% опрошенных сообщили, что до приезда в другую страну их социальный статус был таким же низким.

В-третьих, вектор межпоколенческой социо-профессиональной мобильности не сулит русскоязычной общине заметного повышения ее социального статуса в иностранном обществе и в будущем.

О стабильности отмеченных тенденций свидетельствуют и итоги 2005 г., завершавшего трехлетний период непрерывного экономического подъема. Общая занятость всех репатриантов 1990 - 2005 гг. увеличилась до 465 тыс. При распределении по профессиональным группам выясняется, что число репатриантов-специалистов с высшим образованием выросло всего на 0,3 тысячи, к числу прочих специалистов и менеджеров добавилось 1,8 тысячи. В итоге в этих трех престижных и высокооплачиваемых профессиональных категориях репатриантам "досталось" 7,5% новых рабочих мест. Почти 2/3 общего прироста занятости репатриантов приходится на работников торговли, сферы обслуживания и неквалифицированных рабочих.

В 2005 г. явно понизился социо-профессиональный статус в группе иммигрантов, приехавших в 1990 - 1991 гг. Основная причина - снижение образовательного уровня молодежи, замещающей старшее поколение. Наиболее убедительно об этом свидетельствует сокращение за последние четыре года числа обладателей вузовских дипломов среди работающих иммигрантов с 69 до 65 тысяч и увеличение в этот период в той же группе работников с неполным средним образованием на 2,5 тысячи. С таким уровнем образования можно рассчитывать на работу в основном в качестве неквалифицированных рабочих или работников сферы обслуживания. Но поскольку спрос на работу такого рода подчас даже больше, чем в сфере квалифицированного труда, молодые иммигранты имеют все шансы пополнить ряды безработных. При среднем уровне безработицы среди всех иммигрантов в 2005 г. в 8,5%, тот же показатель для возрастной когорты от 18 до 24 лет в группе иммигрантов 1990 - 1991 годов составлял 23% - намного выше, чем в аналогичных возрастных когортах не только уроженцев страны, но и у их сверстников, приехавших в иностранное государство в любой период после 1991 г.

Проблема социальной адаптации молодежи превращается в одну из наиболее острых социальных проблем всей русскоязычной общины. Взрослые иммигранты могут выразить свое разочарование иностранным государством, просто покинув его, что многие из них и делают. В 2005 г., в частности, в группе иммигрантов первой волны уменьшилась численность возрастных когорт от 35 до 49 лет, что может быть объяснено эмиграцией репатриантов, разочаровавшихся в новом государстве после многих лет жизни в этой стране. Заметно уменьшилась за год и численность иммигрантов с неустановленной религиозной принадлежностью - численность этой группы в возрасте старше 15 лет уменьшилась на 10 тысяч.

В целом же стоит отметить, что этническая миграция из бывшего СССР приводит к росту русской диаспоры в дальнем зарубежье. В странах с иной культурой перед иммигрантами неизбежно встает проблема интеграции в общество и народ, который их принял, поэтому считается важным знать, как складываются социальные и этнические взаимоотношения русских и представителей иных русскоязычных народов с жителями других стран, и в какой мере иммигранты включаются в жизнь иностранного общества.

Заключение

История эмиграции из России (Российской империи, СССР, Российской Федерации) показывает, что выделение чисто русской эмиграции представляет серьезную методологическую трудность. Русское население во все времена проявляло незначительный интерес к жизни за рубежом, и поэтому его удельный вес в потоке эмигрантов сравнительно невелик.

В развитии эмиграции русских почти невозможно вычленить эволюционные тенденции, зато отчетливо проступает зависимость от социальных стрессов, конфликтов и катастроф. Из всех многочисленных волн эмиграции из России только послереволюционная была преимущественно русской. Выехавшие в то время люди составили основу русской общины за рубежом. Последующие ее пополнения были несравнимы по численности.

Важнейшей особенностью русской общины за рубежом является интеллектуальность. Это подтверждается как элитарностью постреволюционной эмиграции, состоявшей из наиболее культурных слоев российского общества с непропорционально высокой долей военных, так и современной «утечкой умов».

Русские, выехавшие за рубеж в составе смешанных семей, стремятся к ассимиляции с коренным населением, прежде всего в интересах детей. Если выезд из России происходит по этническим каналам (евреи в Израиль, немцы в Германию и т. д.), то сами условия эмиграции, получение различных пенсий и пособий, оказание помощи в освоении языка и обучении детей предопределяют для русских нецелесообразность формирования собственной диаспоры. Это лишило бы их положенных для репатриантов льгот. Поэтому в условиях компактного проживания инициатива русскоговорящего меньшинства не простирается дальше создания русских клубов, магазинов и т. д. для удовлетворения потребности в общении на родном языке и бытовых привычек.

Вместе с тем русские ощущают неустойчивость своего положения, но путь к его стабилизации они видят не в формировании «институтов поддержки» на месте (диаспоры), а в сохранении контактов с Россией. Русские ученые продолжают публиковаться в российских научных журналах, многие пытаются хотя бы на первое время сохранить за собой место работы в России.

Широкое распространение получила практика создания совместных творческих коллективов, когда руководитель научной группы или лаборатории, эмигрировавший за рубеж, вовлекает в сотрудничество своих бывших коллег.

Единственной группой русских за рубежом, испытывающей потребность в диаспоре, являются экономические эмигранты, выезжающие из России под разными предлогами, не имея за рубежом родственников и приглашения на работу. Чаще всего они вынуждены сменить сферу деятельности и снизить свой социальный статус.

Новые русские эмигранты впервые в истории России не чувствуют себя изолированными от Родины. Многие из них нацелены на прямое сотрудничество с Россией и поддерживают постоянные деловые и бытовые контакты.

Итак, русские за рубежами России не следуют ни одной из общепринятых моделей поведения национальных меньшинств -- китайской, арабской, греческой, армянской и т.д. В настоящее время они не испытывают чувства враждебности к политическому режиму своей этнической Родины и являются проводником народной дипломатии, наводящей мосты через окопы, прорываемые национальными элитами в их стремлении к независимости и самоопределению. В интересах России максимально развивать эти человеческие контакты, создавая для них режим наибольшего благоприятствования.

Список литературы

1. Вендина О.И. Русские за рубежами России // Социум. - 2008. - № 11.

2. Вынужденные мигранты в центральной России / под ред. В. Мукомеля, Э. Паина. - М., 2007.

3. Вынужденные мигранты и государство / отв. ред. В.А. Тишков. - М., 2008.

4. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: в 3 т. Социальная структура и стратификация. - М.: ИНФРА-М, 2000. - Т. 2.

5. Дубсон Б.И. Социально-профессиональный статус русскоязычных иммигрантов в Израиле // Социологические исследования. -- 2007. -- № 4. -- С. 96 - 110.

6. Зайончковская Ж. Россия: миграция в разном масштабе времени. -- М.,1999.

7. Ионцев В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения. - М.: МГУ-- Диалог, 1999.

8. Кабузан В. Русские в мире. Динамика численности расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. - СПб., 1996.

9. Кабузан В.М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII-начале XX века. - М., 2008.

10. Каменский А.Н. Проблемы международного трудового обмена и Россия. - М., 2007.

11. Красинец Е.С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. - М., 1997.

12. Морозов Е. Восстание русской этничности // Москва. -- 2006. -- № 10.

13. Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: Прогнозы, факторы, политика. М., 1997.

14. Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций. - М., 1973.

15. Рыбаковский Л.Л. Россия и новое зарубежье: Миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. - М., 2006.

16. Стокер П. Работа иностранцев: Обзор международной миграции рабочей силы. - М., 2005.

17. Ушкалов И. Интеллектуальная эмиграция и безопасность. // Миграция и безопасность в России. - М.: Интердиалект, 2000.

18. Цапенко И.П. Развитые страны: интеграционная политика в отношении иммигрантов // Мировая экономика и международные отношения. -- 2008. -- № 3.

19. Юдина Т.Н. Социология миграции: Учебное пособие для вузов. - М: Академический Проект, 2006.

20. Юдина Т.Н. Типология миграционных процессов: социологический подход: Ученые записки // Научно-теоретический журнал Московского государственного социального университета. - 2003. - № 5.