В.О. Ключевский и историческая социология в России

Многолетнее изучение Ключевским социально-политического и экономического статусов членов нескольких Московских земских соборов за XVI-XVII вв., социологически убедительно доказало административно-инструментальный характер этих учреждений. Этот анализ (Ключевский его посвятил своему университетскому учителю Б. Чичерину) считается исследованием высокого образца. Ключевский поименно выявил всех избранных в земские соборы, проверил в архивах их происхождение, статус, дальнейшую судьбу и доказал, что русское народное представительство в отличие от западноевропейского не было противовесом централизму и возникло "не для ограничения власти", а для ее укрепления, ибо соборы, эти русские органы самоуправления, были переполнены должностными, административными лицами. Источником полномочий соборного представителя было не поручение, возложенное на него избирателями по личному к нему доверию, а более серьезная вещь - доверие правительства, основанное на общественном и административном положении доверенного лица, в соединении с его властью и ответственностью начальника. Иными словами, это были скорее агенты правительства, чем депутаты народа. Земское представительство возникло у нас из потребностей государства, а не усилий самого общества, явилось по призыву правительства, а не выработалось из жизни народа. Ключевский никогда не терял научного самообладания, которое не позволяло ему плоско морализировать по поводу прошлого. Строй его текстов эпически спокоен. Единственные средства "суда историка", к которым он прибегал - насмешка или сарказм. Но и они органично вплетены в текст, подчиняясь логике изложения, не претендуя на самостоятельное значение. Любовь к своему народу и отечеству, по Ключевскому, включает в себя умение говорить о нем правду. "Надобно быть большим патриотом, чтобы любить самые недостатки родной страны, но вовсе не нужно переставать быть им, чтобы заметить и понять эти недостатки" [3. С. 375]. Он видел светлые и высокие стороны русской жизни, наряду с темными и недостойными. Сливаясь с лучшими свойствами своего народа, Ключевский с беспристрастием настоящего ученого и "скорбью родного и близкого человека" (А. Кони) указывал и на недостатки: слабое развитие и рабскую приниженность личности, на случайность и подавленность общественного мнения, жестокие крайности редкого социального протеста, общую грубость нравов, вероломство и восточную хитрость политических приемов борьбы.

Среди исторически воспитанных свойств национального характера Ключевский выявил несколько противоречий: склонность томиться размеренной и самодовольной жизнью, словно это вовсе не жизнь, и противоположное желание - "дразнить счастье, играть в удачу", именно отсюда наше знаменитое "авось", "либо грудь в крестах, либо голова в кустах": удивительная способность русского человека к напряженному, но кратковременному труду и отвращение к труду размеренному и постоянному: легкость преодоления опасностей, препятствий и неумение с тактом и достоинством выдержать успех, склонность скоропалительно "подводить итоги насчет искусства составлять сметы". Ключевский не смотрел на национальный характер (или, по его словам, "народный темперамент"), как на нечто раз и навсегда данное. Он признавал его историческую изменчивость, зависимость как от естественных, так и от социокультурных детерминант, но видел и долго действующие константы, в частности влияние природы. "В борьбе с неожиданными метелями и оттепелями, с непредвиденными августовскими морозами и январской слякотью и вырастающих на них житейских случайностях" русский человек "стал больше осмотрителен, чем предусмотрителен, выучил больше замечать следствие, чем ставить цели"... Это умение и есть то, что мы называем задним умом, которым так крепок русский человек [2. Т. 1. С. 390-391].

"Наши песни, пейзажи, живопись... - спрашивал Ключевский, - какие чувства они оставляют? Веселые или печальные? Ни то, ни другое: грусть!"

По Ключевскому, это национально русское, народное настроение. И на Западе это чувство знают, но оно там спорадическое явление личной жизни (сплин, хандра), на Востоке к этому чувству "примешивается вялая, безнадежная опущенность мысли", и из этой смеси образуется грубый психологический состав, называемый фатализмом. "Народу, которому пришлось стоять между безнадежным Востоком и самоуверенным Западом, досталось на долю вырабатывать настроение, проникнутое надеждой но без самоуверенности, а только с верой" (16. С. 135-136). Eго смиренный рефрен: "...да будет воля Твоя". (6)

Как демократ и эволюционист Ключевский верил в то, что Россия рано или поздно перейдет в период "правового государства" и либеральных свобод, ибо многовековое дворянское правление, по его убеждению, находится уже в глубочайшем кризисе, а самовластие как политический принцип не обеспечивался признанием со стороны "гражданской совести". Ключевский открыто выступал против воинствующего национализма и антисемитизма, всё более склоняясь к либеральной оппозиции самодержавию. Однако на вопрос: "как скоро наступит желанное время, он давал, по многочисленным свидетельствам, уклончивый, даже пессимистический ответ. Но это был ответ, по воспоминаниям П. Милюкова, «очень умного и проницательного человека, а... не брюзжание старика».

Ключевский не доверял политическому номинализму, близоруким политическим программам, партийным расчетам. Его лично завораживала медленная, но верная работа "стихийной необходимости" (6). Историко-социологическая концепция Ключевского имела в дальнейшем как сторонников, так и критиков, резоны и предпочтения тех и других были временами вполне законными. Иногда жаловались на отсутствие у Ключевского и "цельного общественного мировоззрения" (П. Милюков), а иногда - на отсутствие связного изложения этого мировоззрения в едином общем томе и трудности его восстановления по обширному эмпирическому материалу, где это мировоззрение обнаруживается в отдельных умозаключениях (С. Голубцов). То писали о его своеобразном одиночестве среди всех главных течений русской общественной мысли (А. Пресняков), то - об основании им нового направления в ней (А. Лаппо-Данилевский), то оценивали как идеалиста (В. Хвостов, А. Пресняков), то как исследователя, преувеличивающего роль материального географического фактора (И. Лиоринцевич) и т.п. Вероятно, в этих оценочных несогласованиях частично лежат особенности многогранной и творчески мощной фигуры самого Ключевского, а частично - личные пристрастия его интерпретаторов. И все же следует согласиться с мнением благодарных современников: духовное наследие Ключевского есть "замечательный памятник нашего национального самосознания (6).

3. Ключевский и современная Россия

К наследию великого ученого полезно и поучительно обратиться и в наше время. Но не с точки зрения его заслуг в исторической науке - они давно и высоко оценены и признаны в стране и за рубежом. Уделим внимание важным выводам ученого, касающимся развития современной России, его предвидениям. Это тем более интересно, что Ключевский, как и мы, жил в период смены веков. Актуальна ли для нас, граждан России начала XXI века, характеристика страны и ее проблем, которую великий историк дал на рубеже XIX-XX вв.? В лекциях и научных произведениях Ключевский не всегда имел возможность открыто высказать мысли, волновавшие его. Поэтому большое значение имеют дневники, которые он вел много лет.

История как наука о прошлом изучает, прежде всего, события прошедшего: "Природа рождает людей, жизнь их хоронит, а история воскрешает, блуждая по их могилам". Но Ключевский считал, что воскрешение прошлого своими выводами должно иметь практическое значение и иметь потребность для жизни общества: "историческое сознание дает обществу, им обладающему, тот глазомер положения, то чутье минуты, которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости". Ученый предостерегал, что "история не учительница, а надзирательница... она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков". За незнание уроков истории, попытки ее переписать в угоду политическим потребностям власти мы были жестоко наказаны в XX веке. Но и это ученый предвидел. Он записал в своем дневнике: "Наше будущее тяжелее нашего прошлого и пустее настоящего". Прошедшее надо знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело "убрать своих последствий". Не осознав этого значения истории, мы вновь обречены делать роковые ошибки и платить за них страшную цену...

Замечателен по своей краткости и точности рецепт Ключевского нормального и эффективного развития российского общества: "Изучение нашего прошлого небесполезно - с отрицательной стороны. Оно оставило нам мало пригодных идеалов, но много поучительных уроков, мало умственных приобретений и нравственных заветов, но такой обильный запас ошибок и пороков, что нам достаточно не думать и не поступать, как наши предки, чтобы стать умнее и порядочнее, чем мы теперь". Сторонник проблемного подхода в изложении русской истории Ключевский с помощью анализа прошлого и настоящего имел возможность довольно точно заглянуть в будущее. В 1905 году, в годовщину основания университета, Ключевский произнес пророческие слова: "Николай II - последний царь. Алексей царствовать не будет". Удивительны по своей точности афоризмы Ключевского, которые мы находим в его дневниках (3):

«Впредь будут воевать не армии, а учебники химии и лаборатории, а армии будут нужны только для того, чтобы было кого убивать по законам химии снарядами лабораторий».

«Богатые вредны не тем, что они богаты, а тем, что заставляют бедных чувствовать свою бедность. От уничтожения богатых бедные не сделаются богаче, но станут чувствовать себя менее бедными».

«Светские люди - это класс общественных трутней, откармливаемый рабочим людом сначала для потехи, а потом на убой».

«Деспотизм кулака и деспотизм ласковой улыбки - к одинаковым результатам».

«Добрый человек не тот, кто делает добро, а тот, кто не делает зла».

«Творцы общественного порядка обыкновенно становятся его орудиями или жертвами, первыми - как скоро перестают творить его, вторыми - как скоро начнут его переделывать».

«Великорус - историк от природы: он лучше понимает свое прошедшее, чем будущее. Он умнее, когда обсуждает, что сделал, чем когда соображает, что нужно сделать».

Знакомясь с размышлениями Ключевского, приходишь к мысли, что за сто лет сущность государственной власти у нас не изменилась. В 1891 году ученый указал на особенность российской государственности, которая, к сожалению, сохранилась и в начале XXI века: "Всякое общество вправе требовать от власти, чтобы им удовлетворительно управляли, сказать своим управителям: "Правьте нами так, чтобы нам удобно жилось". Но бюрократия думает обыкновенно иначе и расположена отвечать на такое требование: "Нет, вы живите так, чтобы нам удобно было управлять вами, и даже платите нам хорошее жалованье, чтобы нам весело было управлять вами; если же вы чувствуете себя неловко, то в этом виноваты вы, а не мы, потому что не умеете приспособиться к нашему управлению и потому что ваши потребности несовместимы с образом правления, которому мы служим органами".

Отдавая приоритет решению экономических вопросов, государственная власть забывает о важной функции государства - воспитательной. С точки зрения Ключевского, общество и власть должны приучить народ к трезвости, к правильному труду, производительному употреблению своих сил, к бережливому пользованию дарами природы, умелому ведению хозяйства, к сознанию своего гражданского долга, к пониманию своих прав и обязанностей. Как видим, задачи в этой области за сто лет практически не изменились, особенно поставленная ученым на первое место трезвость. Проблема бюрократии в России и сейчас стоит очень остро. Власть пытается изменить чрезмерную и неэффективную бюрократическую систему, но с помощью самих чиновников. При этом низкая зарплата деятелей науки, искусства, образования, когда "служебное жалованье превращается в государственную милостыню голодающим", неверно связывают с волей высших чиновников. По мнению Ключевского, в этом виноваты приоритеты и ценности власти: "Труд ценится дорого, когда дешевеет капитал. Ум ценится дорого, когда дешевеет сила".

Российская государственная система, пассивная и неповоротливая, критиковалась Ключевским. Ученый отмечал, что наша государственная машина приспособлена к обороне, а не к нападению. Мы сильны только тогда, когда пассивно отбиваемся, "наша храбрость увеличивается тем, что, испугавшись, мы не скоро собираемся бежать. Мы точно тяжеловооруженный рыцарь средних веков". Недостаток гибкости, инициативы, предусмотрительности делает наше государство уязвимым, поэтому "нас победит не тот, кто рыцарски правильно атакует нас с фронта, а кто из-под брюха лошади схватит нас за ногу и перекувырнет: как таракан, опрокинувшийся на спину, мы, не теряя штатного количества наших сил, будем бессильно шевелить ногами, ища точки опоры". Андрей Игнатов в статье «Ключевский и современная Россия», написанной в юбилейный год 160-летия со дня рождения и 90-летия со дня смерти великого ученого пишет: «Вступая в новый век, мы наивно полагаем, что Россия - "белый лист", куда можно написать все что угодно, что можно проводить любые реформы, не учитывая прошлого страны и народа. Хочется верить, что наследие Ключевского заставит нас задуматься не только о нашем прошлом, но и настоящем. Иначе, вступая в новый век, мы всегда будем характеризовать наше настоящее цитатой из Ключевского. Его слова полны боли и переживания за народ и Россию: "Предания, будущее и прошедшее - все нипочем!.. Мне жаль тебя, русская мысль, и тебя, русский народ! Ты являешься каким-то голым существом после тысячелетней жизни, без имени, без наследия, без будущности, без опыта. Ты, как бесприданная фривольная невеста, осуждена на позорную участь сидеть у моря и ждать благодетельного жениха, который бы взял тебя в свои руки, а не то ты принуждена будешь отдаться первому покупщику, который, разрядив и оборвав тебя со всех сторон, бросит тебя потом, как ненужную, истасканную тряпку... мне хочется с горькими сдавленными слезами пропеть про себя: "Боже, храни бедный народ, бедную Россию!"

Заключение

История социального развития дореволюционной России - это тот пласт культуры, который во многом предопределяет тенденции и закономерности современного развития нашей страны. Но исследования дореволюционного этапа отечественной социологической мысли развивались односторонне. Особое внимание уделялось изучению марксистско-ленинским теоретико-методологическим установкам, теориям таких же таких ученых, как В.О. Ключевский, Н.К. Михайловский, М.М. Ковалевский, Б.Н. Чичерин, П.Л. Лавров и других отечественных историков и социологов, не придавалось должного значения в науке. Более того, по мнению известного исследователя творчества В.О. Ключевского - академика М.В. Нечкиной (4), его трагедия состояла в том, что он не по-марксистски истолковывал сущность «классов», «капитала», «классовой борьбы», ввиду чего значимость его методологической концепции как немарксистской отрицалась. Отсюда творчество В.О. Ключевского оставалось недостаточно исследованным.

Формирование мировоззрения В.О. Ключевского происходило в переломную эпоху отечественной истории, в условиях пореформенной России конца XIX - начала XX века, когда обострилась идеологическая борьба между материалистическим пониманием истории и идеалистическим объяснением общественного развития. Однако Ключевский выступил как оригинальный мыслитель, который пошел своим путем и стал разрабатывать методологические принципы, отличающиеся от общепринятых.

В.О. Ключевскому удалось усвоить прогрессивные традиции отечественной науки. Не противопоставляя историю и социологию, он создал новую оригинальную концепцию, на основе которой было рождено новое направление в науке - историческая социология.

В.О. Ключевский первым из историков подверг изменению теоретико-философские основы государственной школы русской историографии, представители которой рассматривали философскую систему Гегеля как высшее достижение. Вся его научная и общественная деятельность характеризуется переходом к неокантианской критике Гегелевской философии, к позитивизму.

Философско-исторические представления Ключевского сложились в оригинальную, хотя, возможно, и не до конца понятийно оформленную, концепцию русского исторического процесса. Подход Ключевского был осознанно направлен, во-первых, против славянофильской концепции истории, видевшей в древнерусской истории единство народа с государством, во-вторых, против марксистской доктрины, рассматривавшей историю как борьбу классов и, в-третьих, против народнического подхода, считавшего, что русская история указывает на отсутствие капиталистических отношений.

Центральное место в созданной модели В.О. Ключевского принадлежит познанию происхождения, хода и условий, форм и природы человеческого общежития. В результате им был выдвинут тезис о том, что изучение природы общежития должно со временем привести к возникновению науки об устройстве общежития, - социологии.

Ключевскому принадлежит приоритет в разработке проблем российской истории с позиций социологии. Ему удалось создать новую методологическую концепцию изучения исторического процесса. В поисках таковой он вышел из рамок историко-юридического течения, обратившись к исследованию социальных проблем, классов и групп, их связи с политическими учреждениями страны, с историей и динамикой социальной структуры общества.

На основе своей концепции Ключевский В.О. сформировал «Московскую школу», - создавшую новую научную концепцию в русской историографии, которую и за рубежом называют «научной парадигмой московской школы». Представителями ее были такие ученые, как П.Н. Милюков, М.К. Любавский, Н.А. Рожков, М.М. Богословский, А.А. Кизеветтер, Ю.В. Готье.

На основе социологического подхода к анализу развития общества Ключевскому удалось сформулировать отличительные черты его «школы», которая расширила тематику исторического исследования и преобразила облик русской историографии. Творческое наследие Ключевского является значительным вкладом в теорию, историю и методологию социологии, получило дальнейшее развитие в идеях и трудах его учеников и заслуживает дальнейшего всестороннего исследования.

С древнейших времен историков занимала проблема социальной функции исторического знания, его действенности. Вновь и вновь перед историками возникал вопрос -- «Какое влияние на общество может оказать опыт истории?». Отвечая на этот непростой вопрос, В.О. Ключевский писал: «…история учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение».

И в заключение хочется снова привести слова современника В.О. Ключевского, академика Императорской Российской Академии наук А.С. Лаппо-Данилевского: «Всё шире и глубже охватывая русскую историческую действительность в её цельности, Ключевский много сделал для научной её конструкции и для последующей её разработки: он высказал немало блестящих гипотез и построений, которые всего более будили нашу историческую мысль и двигают её вперёд даже в тех случаях, когда она подвергает критике его собственные предположения.

Вместе с тем Ключевский умел «говорить» не только отвлечёнными формулами, но и живыми образами; они подсказывают читателю многое, что он не мог бы воспринять из строго размеренной речи кабинетного учёного: они дают чувство прошлой жизни и заставляют переживать историческую действительность, а переживание её облегчает деятельное, иногда даже новое понимание того, что было. Ключевский не довольствовался, однако, такими результатами: сам глубоко переживая и прошлое судьбы нашей родины, и социальные реформы шестидесятых годов, и тяжёлую политическую борьбу последних лет, он думал, что история отечества должна иметь также прикладную цель для детей его; своими трудами он хотел содействовать тому, чтобы каждый из нас был «хоть немного историком» и мог «стать сознательно и добросовестно действующим гражданином». И едва ли можно сомневаться в том, что Ключевский в значительной мере достиг своей цели: читая его историю русской народности, каждый из нас чувствует, что он живёт не только в её прошлом, но и для её будущего…»

Список использованной литературы:

1. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. / Сост., вступ.ст. и примечания В.А.Александрова. - М.: Правда, 1991.

2. Ключевский В.О. Сочинения в 9-ти томах. - М., 1987.

3. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. - М., 1968.

4. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. - М.,1974.

5. Игнатов А. «Ключевский и современная Россия»// «Молоко»: Русский литературный журнал, 2001 г., №10.

6. Голосенко И.. История русской социологии XIX-XX вв.: пособие - М.: Онега, 1995.- (Глава 4. Историческая социология: В.О. Ключевский - с. 115 -135)

7. Погодин С. Н. Социологический метод В.О. Ключевского//Журнал социологии и социальной антропологии. - 2004. - Т. 7, №1.- С. 40-49 .

8. Лаппо-Данилевский А.С. (академик Императорской Рос. Академии наук, ученый/ 1863-1919 гг.). Исторические взгляды В.О. Ключевского//Журнал социологии и социальной антропологии. - 2004. - Т. 7, №1.- С. 50-62.

Размещено на Allbest.ru