Конфликт в социологии М.Вебера и Э.Дюркгейма

14

Содержание

Введение

1. Глава 1. Проблематика конфликта в социологии

1.1. Макса Вебера.

1.2. Социология политики

1.3. Проблематика конфликта в социологии религии

2. Глава 2. Конфликт и девиантное поведение

2.1. Эмиль Дюркгейм

Заключение

Список литературы

Введение

В современной литературе по истории социологии сложившиеся социологические направления подразделяются на две большие группы в зависимости от того, какое место в теоретических построениях занимает проблема социального конфликта. Теории Маркса, Вебера, Парето, из ныне живущих - Дарендорфа с этой точки зрения рассматриваются как те, в которых проблематика конфликт занимает доминирующее место при объяснении социальных процессов и изменений. Дюркгейм, Парсонс, Смелсер преимущественное внимание в своих теоретических построениях уделяют проблеме стабильности и устойчивости. Их теории ориентированы не столько на изучение конфликта, сколько на обоснование консенсуса.

Это деление направлений социологических теорий можно признать верным лишь с определённой долей условности. Главным образом оно основываетсяна противопоставлении функционализма и социологии конфликта.

Далее мы проанализируем взгляды по этому вопросу Макса Вебера и Эмиля Дюркгейма. Мы отобрали их потому, что эти авторы внесли наиболее существенный вклад в развитие социологической теории вообще и социологии конфликта.

Глава 1. Проблематика конфликта в социологии Макса Вебера

1.1 Социология политики

Проблема конфликта пронизывает все три главные направления творчества выдающегося немецкого социолога: социологию политики, социологию религии и социологию экономической жизни. Наиболее очевидна проблематика конфликта, разумеется, в социологии политики, прежде всего в связи с анализом трёх идеально-типических форм господства - подчинения или форм осуществления власти: традиционной, харизматической и рациональной. При анализе властных отношений для Вебера преимущественное значение имеют не столько акции насилия, сколько механизмы согласия с властными полномочиями. А это значит, что страх за жизнь и имущество не являются, по его мнению, единственным основанием принятия власти: в разных реальных политических структурах и разных исторических преобразованиях проявляются различные констелляции материальных и идейных интересов, побуждающих индивидов к согласию с властями или, наоборот, к протесту против них. Ход цивилизации вырабатывает всё более сложные формы политической мотивации, хотя он и не делает людей более свободными от давления общественных и политических институтов.

Для современного общества, по Веберу, наиболее адекватны рациональная система права, согласие с властью, основанное на законе, наличие конституционных основ правопорядка и развитого гражданского самосознания, что не исключает глубокого политического конфликта между классами и статусными группами, составляющими данное общество.

Особую роль в современном политическом конфликте играет бюрократия, превращающаяся в слой с особыми интересами и имеющая возможность проводить свою волю через систему государственных учреждений. Вебер не высказывал морального негодования по поводу бюрократического произвола. В полемике со сторонниками социалистических преобразований и революционного обновления мира он лишь утверждал, что «диктатура пролетариата, несомненно, переродиться в диктатуру бюрократии».Формулируя идеально-типические черты бюрократии: законопослушность, беспристрастное отношение к тем, кто обращается в учреждение, рационализм и т. д., Вебер прекрасно понимал, что эти качества чиновника могут формулироваться в качестве общих принципов и требований, но они не являются реальными свойствами лиц, занимающих соответствующие должности. Конфликт между нормативными предписаниями и реальной психологией был для него частью социальной реальности, степень и формы этого конфликта подлежали эмпирическому исследованию.

1..2. Проблема конфликта в социологии религии.

Не меньшую роль проблематика конфликта играла и в веберовской социологии религии. Здесь конфликт касался не вопросов распределения и перераспределения властных полномочий, а прежде всего мировоззренческоценностных установок, закреплявшихся в соответствующих типах религиозного мировоззрения. В исследованиях религиозных систем древних Китая, Индии, Израиля Вебер преимущественное внимание обращает на проблему соотношения религиозных верований и статусных и властных привилегий (положительного и отрицательного характера) групп, составляющих общество. Кроме того, он анализировал деятельность лидеров соответствующих религиозных движений, которые сформулировали идейное ядро соответствующих мировых религий. Влияние этого ядра - степень его приятия и поддержки - не могут быть выведены из условий способа производства. Это влияние можно объяснить взаимодействием двух обстоятельств: во-первых, оно есть результат реакции на материальные и идеальные интересы вполне определённых социальных групп, а, во-вторых, это результат творческого воздействия религиозного вдохновения и харизматической личности, которые действуют как «независимые переменные».

С точки зрения Вебера, мировоззренческие установки мировых религий созданы вполне определёнными социальными группами, занимавшими четко обозначенное социальное положение и обладавшие соответствующим статусом в обществе. Это - конфуцианские учёные, индусские брахманы, еврейские левиты и пророки, христианские святые. Каждая из этих групп имела свой «стиль жизни» и утверждала определённую совокупность религиозных убеждений. Особое внимание Вебера привлекал вопрос о том, каким образом взгляды нескольких человек, одарённых харизматическим вдохновением, превращались вначале в «стиль жизни» некоторой статусной группы, а затем, в конце концов, в доминирующую ориентацию всей цивилизации. Именно отсюда и проистекали основные вопросы, которые он изучал при сравнении соответствующих цивилизаций в тот момент их становления, когда возникали соответствующие религиозные убеждения.

Теоретические позиции Вебера при этом имеют явно выраженную конфликтную направленность. Выдающийся исследователь творчества Вебера Р. Бендикс утверждает, что исходная позиция Вебера состоит в том, что всякое общество можно понять как состоящее из позитивно и негативно привилегированных статусных групп, которые озабочены прежде всего тем, чтобы сохранить в неизменности или упрочить влияние ныне сложившегося «стиля жизни» путём установления социальной дистанции и исключительности, с одной стороны, и монополизации экономических возможностей - с другой. Чтобы разобраться в стабильности и динамике какого-либо общества, мы должны попытаться понять усилия этих групп в их соотношении с идеями и ценностями, распространёнными в обществе. Мы должны выбрать и другой путь исследования: найти для каждой идеи или ценности те статусные группы, материальный и идеальный образ жизни которых упрочиваются благодаря этим ценностям и идеям.

Таким образом, Вебер подходит к изучению религиозных идей с точки зрения их отношения к коллективным действиям и прежде всего с точки зрения изучения тех социальных процессов, благодаря которым прозрение и вдохновение нескольких становится убеждением множества людей. Он полагает, что каждая социальная группа характеризуется склонностью к идеям определённого направления, соответствующим их образу жизни: крестьяне склонны к поклонению природе и магии, христианское благочестие представляет собой типичный феномен городской буржуазной культуры, военная аристократия, как и другие политически доминирующие группы, обладает специфическим чувством чести, которое несовместимо с идеализацией смирения и т. д.

Обе линии исследовательской деятельности имеют в своём основании общее допущение, состоящее в том, что общество является совокупностью статусных групп, идеи и интересы которых в какой-то части расходятся, а в какой-то части совпадают. При этом расхождение идей и интересов является реакцией на расхождение статусных ситуаций, а перекрещивание или совпадение их идей и интересов может быть объяснено при изучении прошлых конфликтов и способов их разрешения, которые воплотились в сложившихся формах господства и согласия.

Понимание общества как некоторого баланса противостоящих сил даёт ключ к пониманию того, почему Вебер отказывается от попыток рассматривать социальные структуры в качестве чего-то целого. Социология, с его точки зрения, это изучение сознательного поведения индивидуумов в обществе, а такие коллективные образования, как государство, нация, семья, не «действуют», не «поддерживают себя» и не «функционируют». Между индивидуумами существует важная связь, которая может способствовать стабилизации общества. Действие каждого человека ориентировано на действия других и люди придают специфическую ценность тем коллективным образованиям, в которых они участвуют. Но это не значит, что эти коллективности существуют в виде некоторых целостностей высшего порядка.

С точки зрения Вебера общество - это арена действия борющихся между собой статусных групп, каждая из которых имеет свои собственные экономические интересы, амбиции, понимание мира и других людей. Он использует этот подход при анализе земельной аристократии, поднимающейся буржуазии, бюрократии и рабочего класса в имперской Германии. Тот же подход используется и в сравнительных исследованиях религии. Успех каждой из мировых религий явился результатом длительной борьбы. Каждая из лидирующих статусных групп встречала сопротивление одной или нескольких групп, которые преследовали свои материальные и идеальные интересы во имя сохранения и утверждения исключительности и привилегированности их собственного «стиля жизни». Конфуцианские учёные должны были бороться с магией, мистикой таоизма и с буддистскими монахами; брахманы-хиндуисты с притязаниями кшатриев, с буддизмом и джайнизмом, равно как и с различными неортодоксальными направлениями внутри брахманизма; иудейские пророки вели борьбу с огромным числом царских пророков, оракулов и с различными группами левитов.

Внимание к постоянной борьбе между различными социальными группами было сердцевиной веберовского мировоззрения. Он полностью отдавал себе отчёт в том, что определённые конфликты, в основе которых лежит противостояние конечных ценностей, не могут быть устранены никакой аргументацией или разъяснением позиций. Его исследования в области социологии религии эмпирически подтверждают эту точку зрения. Конфуцианство, брахманизм и иудейская религия - совершенно несовместимы друг с другом в мировоззренческом смысле. Человек не может последовательно отстаивать сразу две из этих систем верования и действия.

Но, с другой стороны, это отнюдь не означает, что общество характеризуется постоянной нестабильностью. В своих исследованиях Китая и Индии Вебер показал, что статусные группы в лице конфуцианских учёных или брахманов становятся «носителями культуры». Это означает, что их образ жизни содействует стабильности общества. Как бы ни были условны соответствующие взгляды, но если они получают поддержку со стороны господствующей в обществе группы, то они принимаются как само собой разумеющаяся позиция, которая санкционирует одобрение и неодобрение тех или иных действий и высказываний. В исследовании древнего иудаизма Вебер раскрывает роль религиозного инноваторства. Именно здесь он выясняет, каким образом вдохновение отдельных людей становится доминирующей ориентацией раввинов после исхода, еврейского народа в целом и при некотором изменении формы основанием Западной цивилизации.

Глава 2. Конфликт и девиантное поведение: Эмиль Дюркгейм

2.1. Эмиль Дюркгейм

Если для Вебера в центре внимания находится конфликт материальных и идеальных интересов различных статусных групп, характеризующихся собственными экономическими интересами, амбициями и определённой системой жизненных ориентаций, то для Дюркгейма в большей мере свойствен иной подход, связанный с проблемой взаимоотношений общества и личности. Для Вебера проблема существования общества в качестве субъекта действия остаётся открытой. Действует на самом деле индивид, положение которого связано с определённым социальным статусом. Связь между индивидами опосредована системой значений, на основании которой каждое действующее лицо оценивает возможную реакцию на свои действия со стороны других.

Дюркгейм исходит из прямо противоположной посылки. Для него общество есть «реальность». Оно, несомненно, стоит над человеком, каждый индивид, появляющийся на свет, застаёт общество и его институты в готовом виде. Более того, поколения людей сменяют друг друга, а система общественных институтов - родственные связи, семья, культы и обряды, государство с его установлениями, нравственные требования - остаётся неизменной. Вся совокупность общественных связей и институтов, считает Дюркгейм, скрепляется коллективным сознанием, которые и есть лишь другое название для общества. Коллективное сознание существует независимо от индивидуального, более того, оно не может быть сведено и к сумме индивидуальных сознаний и представлений. Общество, по Дюркгейму, имеет более фундаментальную основу своего существования, нежели индивид. Индивид черпает свои представления об окружающем мире благодаря тому, что общество создаёт средства восприятия этого мира: основные понятия, формирующие сознание человека, закреплены в речи, в языке и сами они представляют собой определённую проекцию общественных отношений в индивидуальном сознании.

В сознании каждого индивида существует как бы два сознания: «одно, общее нам со всей нашей группой, которое представляет собой не нас самих, а общество, живущее и действующее в нас; другое, наоборот, представляет собой то, что в нас есть личного и отличного, что делает из нас индивида». В этой двойственности индивидуального сознания заключаются решающие предпосылки личностного конфликта, который постоянно находится в поле зрения Дюркгейма.

Важнейшей категорией социологии Дюркгейма является понятие солидарности. Это то, что соединяет индивидов, превращает их в некоторую целостность. Дюркгейм выделяет два вида солидарности - механическую и органическую. Первая имеет в своей основе одинаковость отношения индивидов к обществу. Здесь отношения между коллективным и индивидуальным сознанием подобны отношению человека к вещи, которой он обладает. «Индивидуальное сознание, рассматриваемое с этой точки зрения, полностью подчинено коллективному типу.… В обществе, где эта солидарность очень развита, индивид не принадлежит себе; это буквально вещь, которой распоряжается общество. Поэтому в таких социальных типах личные права ещё неотличимы от вещных» Органическая солидарность, напротив, основана на глубоко эшелонированном разделении труда. Она предполагает не одинаковость индивидов, а их различия. Единство организма тем больше, чем отчётливее дифференциация частей.

Особое место в социологии Дюркгейма занимает проблема нравственности, которую он в определённой мере противопоставляет отношениям, основанным на интересе. Если интерес и сближает людей, то лишь на несколько мгновений, - считает Дюркгейм. Интерес создаёт между людьми лишь внешнюю связь. При обмене различные стороны остаются вне друг друга и, совершив сделку, каждый оказывается снова один. Сознания людей в этом случае только приходят в поверхностное соприкосновение. «Если посмотреть глубже, - пишет Дюркгейм, - то окажется, что во всякой гармонии интересов таится скрытый и только отложенный на время конфликт. Ибо там, где господствует только интерес, ничто не сдерживает сталкивающиеся эгоизмы, каждое «я» находится относительно другого «я» на военном положении, и всякое перемирие в этом вечном антагонизме не может долговечным».

Действительная природа органической солидарности, по мнению Дюркгейма, связана, с одной стороны, с развитой системой права, а с другой, с нравственным самосознанием. При этом нравственность рассматривается Дюркгеймом в качестве конкретной совокупностью норм, воздействующих на реальное поведение индивидов через понимание ими своих прав и обязанностей. «Каждый народ вырабатывает свою систему нравственности, определяемую условиями, в которых он живёт. Поэтому невозможно навязывать ему другую нравственность, - как бы высока она не была, не дезорганизуя его; а такие потрясения не могут не ощущаться болезненным образом отдельными людьми». В то же время, - подчёркивает Дюркгейм, - в нравственных требованиях, как и во всякого рода иной деятельности, важно соблюдать меру. «Нравственность не может повелевать сверх меры промышленными, торговыми и тому подобными функциями, не парализуя их, а они между тем, имеют жизненное значение. Так, считать богатство безнравственным - не менее гибельная ошибка, чем видеть в нём благо по преимуществу»

Фундаментальные понятия социологии Дюркгейма - нормальное и патологическое состояние общественных отношений. Они не отождествляются с нравственными оценками: нормальное не есть хорошее, а патологическое не совпадает с плохим. Для каждого типа социальных отношений имеется своя социально допустимая норма патологии или отклонения. Так, преступления, самоубийства, психические заболевания или несчастные случаи, пожары, дорожные происшествия - всё это явления нежелательные. Но общество пока ещё не нашло средств от них избавиться. Они повторяются с определённой частотой и периодичностью. Если собрать статистические данные, касающиеся этих фактов, то окажется, что они обладают определённой устойчивостью. Для каждого общества существуют свои нормы социальной патологии - преступлений, самоубийств, которые фиксируются социальной статистикой. Метод Дюркгейма состоит в том, чтобы накапливать социальные факты и анализировать их в качестве своего рода естественно-научных данных.

Особое внимание Дюркгейма привлекает феномен самоубийства. В рамках эго теории статистика самоубийств должна выявить степень нравственной солидарности членов общества. В своей книге, посвященной этой проблеме, он впервые проводит сравнительное исследование статистики самоубийств на протяжении 19 века в европейских странах. Дюркгейм подразделяет самоубийства на три группы: эгоистические, альтруистические и основанные на аномии, т. е. на потере главных ценностных ориентиров в жизни, разрушении смысла существования в результате личностного кризиса. Как правило, - констатирует Дюркгейм, - аномические самоубийства совершаются в условиях нравственного кризиса, разрушающего коллективное сознание в обществе. Далеко не все социальные потрясения, как показывает Дюркгейм, порождают нравственный кризис в обществе. Война, например, ведёт к усилению патриотических чувств, солидарности и внутренней сплочённости общества. Эти периоды характеризуются резким уменьшением самоубийств и даже психических заболеваний.

Весьма интересны в этой связи рассуждения Дюркгейма о характере кризиса нравов, который переживало европейское общество в начале 20 века. Истоки и природу этого болезненного состояния Дюркгейм видит в том, что «за небольшой промежуток времени в структуре наших обществ произошли глубокие изменения; они освободились от сегментарного типа со скоростью и в масштабах, подобных которым нельзя найти в истории. Поэтому нравственность, соответствующая этому типу, испытала регресс, но другая не развилась достаточно быстро, чтобы заполнить пустоту, оставленную прежней нравственностью в нашем сознании. Наша вера поколеблена; традиции потеряли власть; индивидуальное суждение освободилось от коллективного. Но, с другой стороны, у функций, разъединившихся в ходе переворота, ещё не было времени для взаимного приспособления, новая жизнь, как бы сразу вырвавшаяся наружу, ещё не смогла полностью организоваться. Если это так, то лекарство от зла состоит не в том, чтобы стараться во чтобы то ни стало воскресить традиции и обычаи, которые, не отвечая более теперешним социальным условиям, смогут жить лишь искусственной и кажущейся жизнью. Что необходимо - так это прекратить аномию, найти средства заставить гармонически сотрудничать органы , которые ещё сталкиваются в беспорядочных движениях, внести в их отношения больше справедливости, всё более ослабляя источник зла - разного рода внешнее неравенство.

Первейший долг в настоящее время - создать себе нравственность. Такое дело невозможно осуществить посредством импровизации в тиши кабинета; оно может возникнуть только самопроизвольно, постепенно, под давлением внутренних причин, благодаря которым оно становится необходимым. Рефлексия же может и должна послужить тому, чтобы наметить цель, которую надо достигнуть».

Существенный компонент новой нравственности, - как её понимает Дюркгейм, - заключается в регулировании конфликтов. Народы, - пишет он за полтора десятилетия до начала первой мировой войны, - взывает к состоянию, когда отношения между обществами будут регулироваться мирно. Но эти естественные человеческие устремления могут быть удовлетворены лишь тогда, когда все люди образуют единое общество, подчинённое одним законам. « Точно так, как частные конфликты могут сдерживаться только регулирующим действием одного общества, заключающего в себе индивидов, так и интерсоциальные конфликты могут сдерживаться только регулирующим действием одного общества, заключающего в себе все другие. Единственная сила, способная умерять индивидуальный эгоизм, это сила группы; единственная сила, способная умерять эгоизм групп, - это сила другой, охватывающей их группы».Можно сказать, что социологическая теория Дюркгейма создала рационалистическую теорию разрешения макроконфликтов. Поколениям политиков, жившим после него, нужно было сделать немногое: усвоить его теорию и следовать ей на практике. Но иррациональные стремления оказались сильнее и через некоторое время слова его стали гласом вопиющего в пустыне

Заключение

Мы рассмотрели две теоретические концепции современной социологии и выяснили место проблематики конфликта в этих теориях. Большая часть этой проблематики разрабатывается на макроуровне в контексте крупномасштабных теоретических построениях, связанных с задачами объяснения социокультурных изменений в современном обществе. Разумеется, разработка фундаментальных проблем социологии конфликта не ограничивается работами выделенных в настоящей работе авторов.

Вместе с тем, как отмечалось уже во введении, проблематика конфликта носит сугубо прикладной характер. Она пользуется широким спросом при решении вполне конкретных ситуаций, в которых наблюдается столкновение интересов двух и большего числа сторон. Например, в практике организации современного менеджмента, в дипломатии, в юриспруденции, коммерческой деятельности и иных областях жизни, где наблюдается непосредственное столкновение интересов противостоящих сторон.

Список литературы

1. Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология: теория, история, библиография. М.,1996.

2. Дружинин В.В. Введение в теорию конфликта. М.,1989.

3. Дюркгейм Э. О разделении труда. Метод социологии. М.,1991.

4. Здравомыслов А. Г.Социология конфликта. М., 1996.

5. Проблема конфликта в западной социологии. Нижний Новгород,1994.