Надгробие как историко-культурный памятник

Размещено на http://www.allbest.ru/

Надгробие как историко-культурный памятник

Содержание

1. Признаки, свойства, функции надгробия

2. Надгробие как исторический документ

3. Надгробие как хранилище языка и письменности

Библиография

1. Признаки, свойства, функции надгробия

Надгробие представляет собой материальный аспект культуры, своего рода архитектурное сооружение малых размеров со своей технологией изготовления и использования, который дает человеку возможность соприкоснуться с ним, лицезреть его и выразить к нему свое отношение.

Объект исследования включен в социальную систему, носит общественный, духовный, этический характер, выражаемый в символической форме, посредством письменности (в данном случае рунической и арабской), языка (татарского, арабского), орнаментов и знаков. Через надгробия можно постичь мировосприятия народа, они служат своеобразным хранилищем языка и письменности населения, фиксирующим этические нормы и представления, могут выступить аналогом художественного творения.

Поскольку в данном диссертационном исследовании освещается этнокультурный компонент, сохраненный в надгробиях региона, необходимо обратиться к теории культурогенеза А. Я. Флиера. Выделяя "постгенетическую" стадию этого процесса, он сводит его к "непрерывной интерпретации и реинтерпретации актуальных культурных форм" . В противном случае данная культура не может выжить, то есть сохранять "нерасчленимое единство религиозного, эстетического, социального аспектов.., отражая каждую частную его составляющую" , тем самым охватывать всю культурно-историческую систему. Только определение места историко-культурного объекта в системе ценностей позволяет рассмотреть его как памятник.

Для решения вопроса о причислении объекта данного исследования к памятнику необходимо рассмотреть надгробия на основе методологического подхода, разработанного А. М. Кулемзиным. Он считает памятники истории и культуры своеобразным феноменом "исторического и культурного развития общества, возникающим в результате деятельности людей". Но при этом они должны обладать определенными признаками и свойствами, благодаря использованию которых в обществе эти объекты начинают выполнять социальные функции .

Чтобы выяснить, являются ли исследованные надгробия Юго-Восточного региона памятниками истории и культуры, следует определить их качественные стороны: признаки, свойства, функции. Они должны обладать такими признаками, то есть приметами внешнего характера, по которым можно отличить их, как материальность, антропогенность, недвижимость.

Что касается вопроса о материальности, надгробия, действительно, представляют собой "тело", имеют размеры, вес, форму, тверды по своей консистенции, выполнены из серого местного минерала под названием "доломит", в редких случаях - из белого известняка, также добываемого в регионе. Использование для надгробий того или иного камня зависит от того, какой источник или месторождение находится ближе к населенному пункту. Ведь регион исследования занимает большую территорию, части которой отличаются географическими особенностями.

Немаловажное значение имеет и форма надгробий. В основном, они представляют собой прямоугольники, то скошенные кверху с двух сторон, то имеющие килевидный, закругленный, каплевидный верх, даже человекоподобный вид с навершием и туловом, с "головой" и "плечиками", то есть прямоугольными выступами. Форма, выбранная мастером, позволяет судить о времени создания, преобладании того или иного элемента культуры на надмогильных камнях. Так что, даже обладая только материальностью, надгробия региона исследования несут некую культурную информацию.

Поэтому памятники, будучи материальными, являются частью "биосферного вещества" или биосферы, переработанной и освоенной людьми, под которой имеется в виду "материальная культура" . Обладая материальностью, они получают свои координаты в пространстве: созерцая их, люди отмечают то место, где они установлены. Становясь его официальным адресом (если проведен учет), это место заносится в государственные паспорта.

Памятники истории и культуры отличаются и антропогенностью. Созданные людьми, они сохранили результат их творческой деятельности. На надгробиях, предстающих перед взором представителей современного поколения, видно, что "бездумному, немому камню человек поручал свидетельствовать о таких событиях, которые должны были остаться в памяти его далеких предков" .

Кроме материальности и антропогенности, памятники истории и культуры непременно должны обладать и недвижимостью. Под этим признаком подразумевается их единство с той природной средой, где они находятся в настоящий момент.

Существуют памятники движимые и недвижимые. Движимые памятники истории и культуры народа - это те, которые составляют музейный фонд региона. Перенесенные в музей, они уже считаются оторванными от естественной среды обитания, превращаются в музейные предметы, если хранятся в фондах и выставляются время от времени, или же экспонаты, участвуя в тематических экспозициях. Назвать их памятниками истории и культуры уже невозможно .

Только сохранение материально-пространственной среды способствует эмоциональному восприятию объекта истории и культуры как истинного памятника, как хранилища памяти народной, то есть он должен находиться там, где его оставили создатели. Знакомясь с памятником, люди отдают дань уважения именно тому месту, где он стоит, ибо уже само пространство как бы окружено ореолом святости. Вызывая в человеке самые тонкие душевные переживания, памятник выполняет свою миссию как хранителя народной памяти, запечатленной в камне в виде различных символов: языка, знаков письма, метки, орнамента. Недвижимость памятников - непременное условие их существования в подобном образе. Ведь занимая много лет или даже несколько столетий одно и то же, отведенное еще предками место, памятники как бы сами "участвуют" в происходящих событиях и являются их "очевидцами".

Действительно, историко-культурный объект должен находиться там, где его оставили представители предыдущих поколений. Только тогда он становится лицом той эпохи, когда был создан и когда начал бытовать в естественной для него среде как часть преобразованной человеком природы. "И чем более обыденным и характерным для своего времени представляется памятник, тем более полно он может выразить именно культурный контекст эпохи, а не уровень творческой одаренности мастера и оригинальность художественных способов осуществления его провидческих идей...". Ведь зачастую "рукой мастера двигало стремление вписать произведение в гармонию Вселенной, сделать его частью замысла Творца, а не противопоставить себя и свое творение миру Природы" \

Памятник, сохраненный в естественной окружающей его среде, составляет единое целое культурного и природного начал, создает гармонию в пространстве. Находясь рядом с таким объектом, люди читают его как сообщение, как культурный текст той эпохи, когда он был сотворен. Это дает возможность ныне здравствующим объяснять "вещь... эпохой, а эпоху" раскрывать "через вещь". Рассмотрение отдельного памятника в контексте общекультурных проявлений породившего его времени дает возможность раскрыть внутреннее содержание и знаковую природу явления, и, наоборот, образ произведения обогащает знание о культурной ситуации времени . Этот тезис свидетельствует о том, что творение, вписанное "в гармонию Вселенной", не удаленное от своих естественных корней, дает возможность раскрыть образ эпохи. Поэтому недвижимость памятника - это важный для культурологии признак.

Но в ходе полевых исследований приходится столкнуться с разными случаями, даже лично способствовать тому, чтобы памятник стал музейным предметом. Конечно, прекрасно, когда историко-культурный объект находится там, где ему надлежит быть. Ну а если его "жизнь" под угрозой, он находится на грани исчезновения? Тогда волей-неволей необходимо лишать его способности являться историко-культурным памятником.

Вот случай из практики: обнаруженный на разрушенном в ходе строительных работ древнем кладбище надмогильный камень с рунами или родовыми метками из-за создавшегося безвыходного положения был перевезен в краеведческий музей. Целью этого действия было желание спасти памятник, превратив его в музейный предмет. Действительно, все восемь лет, что прошли за время, когда надмогильный камень обрел новое место обитания, он находится в неизменном состоянии. Поэтому жалеть об утраченном памятнике в данном случае нет оснований. В противном случае его бы постигла участь более плачевная: он бы канул в небытие, не выполнив предназначенной ему миссии быть хранилищем памяти предков народа. Теперь он находится в надежном месте, где соблюдается температурно-влажностный режим, организована круглосуточная охрана.

Такой же удел выпал на долю нескольких древних надгробий Староурсаевского кладбища. Члены кружка юных краеведов школы, находящейся на территории, что примыкает к этому историческому месту, во главе со своим руководителем, учителем истории перенесли лет десять назад надмогильные камни, находившиеся в горизонтальном положении и готовые разрушиться под нещадным действием влаги, колебаний температурного режима, в музей. И, став музейными предметами, они утратили свое первоначальное значение быть памятниками истории и культуры татарского народа, напоминающими об основателях одноименного села в крае, но обрели вторую жизнь, что также немаловажно. Поэтому в виде исключения из правил специалисты, стоящие на страже памятников, сами своими действиями вынуждены сегодня искусственно превращать памятники в музейные предметы. Парадокс такого явления в том, что, с одной стороны, краеведы наносят ущерб историко-культурному наследию в качественном и количественном выражении, с другой, - продлевают "жизнь" объектов хотя бы подобными действиями. Но приходится мириться с такими обстоятельствами, выбирая из двух вариантов наилучший для данного случая, -сохранить историко-культурный объект в любом обосновании.

Конечная цель, определенная существующими ныне татарстанским, российским и международным законодательствами, - сохранение объектов историко-культурного значения для использования в современном обществе и для передачи будущим поколениям. Работая с думой о завтрашнем, общество должно стремиться к тому, чтобы сохранить как можно больше объектов для будущего, чтобы было из чего выбирать. Этот принцип в деле охраны памятников должен быть определяющим.

За исключением вышеназванных объектов, надгробия региона исследования обладают теми признаками, что были выделены особо, - это их материальность, антропогенность и недвижимость.

Но для признания историко-культурных объектов памятниками недостаточно ограничиться доказательством присущих им признаков. Должны быть определены свойства, под которыми подразумеваются "их качества, проявляющиеся во взаимодействии с другими объектами" , то есть с людьми. При этом процессе памятник проявляет свои, только ему присущие свойства. Можно выделить три его отличительных качества. Это свойства надгробия как источника информации, которые проявляются во взаимодействии с другими объектами, - свойства сенсорного и эмоционального воздействия..

Поскольку надгробия содержат тексты, врезанные в камень, им присуще и свойство быть источником информации. Как объекты историко-культурного значения, имеющие следы человеческой деятельности, причем творческой, они несут этнокультурную информацию. Надмогильные камни выступают хранилищем информации о различных сферах культурной жизни местного населения в тот или иной отрезок времени. В то же время они отражают общественные отношения в разные эпохи в зависимости от времени создания объекта. Надгробия Юго-Восточного региона несут в себе информацию о создателях-мастерах (зачастую резчиках по камню, каллиграфах и поэтах в одном лице), о заказчиках, о плательщиках, сохранение которой на эпитафиях следует считать отличительной особенностью региона.

Необходимо выделить три вида информации, которые может хранить памятник истории и культуры. Это историческая, эстетическая и технологическая информации . Надмогильные эпитафии исследуемого региона ниже будут рассмотрены как носители различных видов информации, в том числе исторической и эстетической. В то же время своим внешним видом они выражают технологическую информацию, которая носит естественнонаучный характер и содержит сведения об освоении человеком законов природы, их непрерывном взаимодействии, развитии различных технологических процессов, приемов, средств труда и материалов.

Как уже выше было отмечено, надгробия региона выполнены из такого природного камня, как известняк и доломит. Технология их изготовления заключается в резьбе по камню. По архитектурной форме, приданной мастером надгробию, по художественным элементам (узору, орнаменту), высеченным в камне, надгробия относят к разным школам: булгарской, казанской. Именно технологическая характеристика надгробий позволяет определить время изготовления объекта, если в эпитафии нет даты. По качеству внешнего оформления ученые выявляют даже политическую ситуацию в стране.

Надгробия XIV века, что обнаружены на Староурсаевском кладбище, по своему внешнему виду представляют собой объекты из серого природного камня - доломита, они плохо обработаны, надписи арабской графикой выполнены небрежно, некаллиграфическим почерком, как бы наспех. М. И.Ахметзянов по этим внешним признакам и обрывкам дат причисляет данные надмогильные камни к творениям XIУ века, когда войска Тамерлана, известного в тюркском мире как Аксак Тимур, разрушили города Булгарского улуса Золотой Орды. Неустойчивая политическая ситуация, военное положение в стране отразились и на технологии изготовления надгробий.

В исследовании предстоит определить суть заключенной в надгробиях Юго-Востока Татарстана информации, что позволит причислить сохраненные для потомков надмогильные плиты к памятникам истории и культуры. По мнению П. В. Боярского, "истинной исторической и культурной ценностью является памятник-подлинник, хранитель аутентичной исторической, эстетической и технологической информации" . Значит, сохраняя и передавая охарактеризованную выше историко-культурную информацию, надгробия получают право называться памятниками.

Памятники истории и культуры как наследие, оставшееся современному поколению от ушедшего в результате его творческой деятельности в социуме, должны передаваться последующим при помощи социальных механизмов. А они определяются самим обществом, ориентиры которого на разных отрезках исторического времени постоянно меняются. Это приводит и к изменению механизмов передачи социальной наследственности. С данным понятием непосредственно связаны и те социальные функции, которые выполняют объекты историко-культурного наследия. Их также определяет общество.

Объекты историко-культурного наследия воспринимаются обществом в качестве памятников благодаря тому, что используются для сохранения памяти о прошлом для будущих поколений и воздействия на миропонимание членов современного общества. При этом они выполняют определенные социальные функции, среди которых можно выделить гносеологическую (познавательную), воспитательную, коммуникативную.

Под гносеологической функцией подразумевается "использование памятников истории и культуры с целью получения новой информации о прошедших историко-культурных событиях и явлениях", результатом которых сами они и являются. Действительно, изучая надгробия и ту реальность, что их создала, можно раскрыть их сущность. Путем анализа эпитафий, сохраненных на надмогильных плитах, необходимо раскрыть исторический процесс, в ходе которого они создавались. Это, в свою очередь, формирует историческое мышление, которое составляет основу миросозерцания человека. Изучение надписей на надгробиях позволит выявить суть культурных явлений, протекавших в крае.

Будучи хранилищем знаний о культуре народа, надгробия дают возможность познать прошлое, удаленное от современности столетиями пройденного пути. Тем самым они выполняют гносеологическую функцию. "Осознание гносеологической функции памятников шло от эмпирического к теоретическому, то есть сначала использовались памятники для исторических построений, и лишь затем было осознано, что это своеобразный феномен" .

Являясь источником познания, памятники истории и культуры выполняют и воспитательную функцию. Под этой функцией понимается использование обществом способности объектов историко-культурного наследия влиять на мировоззрение человека, определяющее его поведение в обществе. Посредством эмоционального воздействия памятника и познания через общение с ним исторического прошлого народа формируется социальное сознание человека. А оно определяется историческим сознанием, которое зависит от достоверности получаемых знаний и рассматривается как "способ организации социального опыта, накопленного предыдущими поколениями". Чтобы перенять его, следует усвоить подлинную историческую информацию, которую несут надписи на надгробиях. Сведения о месте рождения прибывших со стороны усопших, генеалогические данные известных фамилий региона исследования позволяют внести ясность в историю заселения края, основания населенных пунктов Юго-Восточного региона, проследить ступени этнической истории, этногенеза народа.

Информация, заключенная в надгробиях как памятниках истории и культуры Юго-Востока, может быть использована в целях идеологического, культурноэкологического воспитания. Под идеологическим воспитанием имеется в виду прежде всего патриотическое воспитание. На современном этапе оно приобретает первостепенное значение. Изменения, коснувшиеся мировоззренческих установок, во главу угла ставят вопрос воспитания нового человека на основе познания общечеловеческих ценностей.

В мире, где идет процесс глобализации, "стремительного формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий", который для культуры "представляет собой социокультурной феномен, особое социальное явление, серьезно влияющее на человека, изменяющее его, вырывающее из замкнутого мира и приобщающего к иному миру культуры, к новым потокам информации" , важно сохранить свое национальное лицо.

А. И. Арнольдов призывает включиться в мировую культуру с помощью общезначимых составляющих национальной культуры, а ее уникально-специфические элементы использовать для сохранения национальной самобытности. Включение этих составляющих в мировую культуру обогатит национальную общечеловеческими ценностями. Сбережение и развитие самобытности народа внесет в мировую культуру ценности национальные. Как замечает ученый, в итоге выигрывают и обе составляющие культуры, и национальная культура в целом. Но важно обеспечить баланс между этими частями культуры. Дисбаланс данных элементов культуры приводит к чрезмерному усилению стремления к сохранению национального своеобразия, что также не совсем приемлемо в настоящей ситуации.

Наряду с идеологическим, нравственным и эстетическим воспитанием на современном этапе исторического развития особое значение должно придаваться культурно-экологическому. Вовлечение широких слоев населения региона в ознакомление с памятниками истории и культуры края, в частности, с эпиграфическими даст возможность расширить их представление о надгробиях в количественном и качественном отношении. Распространение просветительских идей в данной области познания, возможно, позволит предотвратить гибель надмогильных камней.

Знания о них как о действенном средстве воспитания должны закладываться еще в школе. Ими должны овладевать и общественные деятели, и специалисты различных сфер жизни. Это особенно касается строителей, архитекторов, нефтяников. В последние годы практикуется обращение ими в главное управление государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры Министерства культуры Татарстана с заявкой на исследование территории будущей стройки перед началом работ. Благодаря такому сотрудничеству археологов со строителями и нефтяниками изучены объекты историко-культурного значения, поддающиеся разрушению.

Надгробия как памятники истории и культуры выполняют в обществе еще одну функцию - коммуникативную. Общение с эпиграфическими памятниками способствует установлению определенных связей в обществе. Своеобразие их -в том, что они претворяются в жизнь не путем передачи содержания информации, а через восприятие внешней формы надгробия как знака, который условно символизирует определенные понятия, идеи.

Надмогильные плиты с эпитафиями, несмотря на то, что время создания многих из них отдалено от современности веками, пережили свою эпоху и культуру, которые их создали, и доныне служат людям, как бы продолжают свою "жизнь". Изучение их способствует приращению знаний и в области истории, и в сфере культуры. Постигая смысл творений, который в современных условиях получает новое звучание, определенный слой общества, стремящийся к глубокому постижению истории и культуры своего народа, консилидируется, чтобы сообща решать назревшие проблемы. Смысл надмогильных стел - в хранении памяти об усопших.

По утверждению Я. Ассмана, "память об умерших "коммуникативна", поскольку свойственна всем людям, и в то же время "культурна", поскольку вырабатывает специфических носителей, обряды, институты" . Главное -память об умерших способствует созданию общности. Обращаясь в воспоминании к усопшим, общество подтверждает свою идентичность. По мнению ученого, под чувством долга перед определенными именами всегда скрывается признание своей социополитической идентичности.

Отсюда следует, что раз память об умерших "коммуникативна", то и хранители данной памяти - надгробия как объекты культуры выполняют коммуникативную функцию, поскольку люди, обозревая их, предаются воспоминаниям и в той культурной форме, которую оставили современники умерших, ищут и находят черты общности. А идентичность, выражающаяся в наличии у группы людей общего исторического опыта, ценностных предпочтений, черт образа жизни и картин мира, - и есть культура . Именно культура, формы которой навечно сохранены в объектах наследия, хранящих межпоколенную память, и объединяет народ, выполняя миссию быть "основой для консолидации людей, их образа жизни и традиций, нравственных норм, представлений и поведения, обогащения многогранных форм человеческой деятельности и жизненных целей".

надгробие письменность орнамент культурный

2. Надгробие как исторический документ

Надмогильные стелы, сохранившие два вида письменности -древнетюркскую и арабскую, прежде всего, служат источником информации, под коей подразумеваются любые сведения, содержащиеся в надгробиях. Будучи объектами историко-культурного значения, они высвечивают те или иные грани жизни социума в прошлом. Эпитафии на надмогильных камнях выполняют функцию исторических документов, ибо отражают процесс заселения избранной для исследования территории, которую занимает Юго-Восточный регион Татарстана, миграционные процессы, с чем вызваны основания населенных пунктов, историю известных фамилий края. Достоверность информации, заключенной в надписях, подтверждается письменными первоисточниками исторического характера, например, текстами родословных известных фамилий края, которые были в прошлом и продолжают сегодня свою деятельность во имя народа и своей малой родины. Наличествуют также тексты эпитафий, являющиеся порой единственными источниками исторической информации, документами эпохи, в которую были созданы надгробия.

Ценность памятников истории и культуры - в масштабности или локальности описанного события, отраженных в них социально-политических, этических и эстетических идеалах народа, существовавшего в период создания этих рукотворных объектов, в том числе, и надгробий.

В информации о прошлом важна ее достоверность. "Подлинность источника, - подчеркивает А. М. Кулемзин, - является основным условием достоверности, потому что информация о прошлом, заложенная в памятниках, имеет принципиальное значение для установления факта исторической истины. Именно поэтому в интерпретации исторических событий более всего допускалось и допускается фальсификация. Отсутствие подлинника - первоисточника аутентичной информации лишает возможности опровергнуть фальсификацию и установить истину" . Если хранящаяся в памятниках информация аутентична, то такой объект непременно должен быть сохранен для будущих поколений, потому что надпись на нем представляет собой важный по своему содержанию исторический документ. И потому информацию, которую содержат надписи на надмогильных камнях, можно считать исторической.

Надгробия представляют собой кладезь кодовых знаков, раскрывающих историю Юго-Востока Татарстана. Как заметили в свое время крупнейшие археологи республики Е. П. Казаков, П. Н. Старостин, А. X. Халиков, изучавшие прошлое человеческого общества по вещественным историческим источникам, они - "немые свидетели давно прошедших времен и надежные источники, в большинстве своем единственные, в деле восстановления древней и средневековой истории края.., в том числе и истории татарского народа" Вместе с тем они подчеркивали важность памятников, оставленных предками современных народов Поволжья и Приуралья для изучения вопросов происхождения финноугорских и тюркоязычных народов Восточной Европы.

Для выявления сущности рождения культурной системы этноса необходимо раскрыть особый исторический опыт, характерный лишь этому образованию. Немаловажную роль в создании этнокультурной специфики региона исследования сыграли и политические мотивы, продиктованные включением этой локальной территории в состав государственного объединения, известного с XIУ века как Ногайская орда. Ногайско-кипчакский компонент с характерными древнетюркскими элементами способствовал появлению в этой зоне особого пласта культуры татарского народа, который до настоящего времени служит маркером идентичности этноса в Юго-Восточной зоне Татарстана.

Если в период существования на территории Юго-Востока Ногайской орды основное население восприняло характерные для кипчако-ногайцев черты их культуры, то разницы между собственно сформировавшимися как этнос в тот период татарами и ногайцами почти что и не существовало. Но когда в ХУЛ веке это государственное образование ослабло и распалось, они, вынужденные покинуть территорию своего бытования, стали рассматриваться как два разных народа, хотя различие это относительно, ибо культурные черты, унаследованные от кипчако-ногайцев, и сейчас можно наблюдать на предметах материальной и духовной культуры. Будучи в составе разных государств, народ воспринимает традиции той среды, где обитает, что приводит к появлению этнокультурных различий.

Рассматривая культуру "как социальное движение", как "совокупный результат коллективной жизни людей", А. Я. Флиер считает, что сведения о прошлом черпаются из текстов, носящих субъективный характер. Даже содержание первоисточников, состоящих из конкретного материала, передается учеными, в данном случае археологами, посредством обобщения, систематизации в виде авторской интерпретации. Вся историческая информация сообщается в форме повествования. В то же время описания эти обладают объективной научной значимостью. Они позволяют теоретически обобщить результат коллективной жизни нескольких поколений, выявить его социальную значимость для последующих поколений. Ценность такого рода описаний - в многообразии культурных смыслов, присущих разным обществам. Сам человек придает истории собственный смысл, намечает цели, исходя из своих жизненных интересов. Но раскрывать историю края, народов, населяющих его, необходимо только с учетом "коллективных форм существования", накопленных на опыте жизнедеятельности общности. Главное при этом - данный опыт должен быть ориентирован на социально наследуемые культурные образцы.

Надгробия Юго-Востока как раз и представляют собой наследуемые обществом из поколения в поколение культурные образцы. Именно об этом свидетельствуют сохранившиеся до настоящего времени на территории региона, бывшей в свое время под протекторатом таких государственных образований, как Тюркский каганат, Волжская Булгария, Казанское ханство, Ногайская орда, различные каменные сооружения - "балбалы" или надмогильные плиты. Для раскрытия этнической истории региона важно учитывать кипчако-ногайский компонент, являющийся характерной для данной территории особенностью.

Экскурс в далекое прошлое края доказывает, что обитание в исследуемом регионе народа кипчако-ногайского происхождения в продолжение трех веков, с ХУ по ХУЛ столетия, не прошло бесследно для его этнической истории. Глубокий след, проложенный в результате такого длительного существования на одной и той же территории, определяет историческое лицо края, дифференцируя его от других локальных зон Татарстана.

Среди надгробий представляют интерес как образцы, демонстрирующие социальный опыт определенного народа, в данном случае татарского, надмогильные камни самого древнего происхождения, относящиеся к XIУ веку.

Их можно причислить к татарско-мусульманским произведениям Булгарского улуса Золотой Орды, который населяли татары. Происхождение стел подобного рода связано с переселившимися сюда из Крыма, с Черноморского побережья кочевыми татарскими племенами. Это подтверждается и достопримечательностью края - горой Чатыртау. Выделявшаяся своей высотой гора (сейчас она составляет 334 метра над уровнем моря), которая издали схожа с "голубой пирамидой" египетских фараонов, по образному выражению поэта Марселя Галиева, уроженца края, выходца из села Балтач (старое название Кипчак), напомнила переселенцам, очевидно, Крымскую Чатырдаг, и потому они дали ей такое название .

Главная отличительная черта надмогильных плит на Староурсаевском кладбище и на "Кладбище святых" в том, что они сохранили уникальное явление культуры, присущее тюркскому народу, - знаки "тамги", своеобразные метки, многие из которых являются буквенными обозначениями древнетюркского алфавита.

Р. X. Керейтов и С. М. Червонная "тамгу" на мусульманском надгробии считают своеобразным явлением, присущим "прежде всего, может, даже исключительно ногайской этнической культуре", рассматривают ее как "свойство прочности и живучести доисламских традиций, оказавшихся в своеобразном синтезе с исламским культовым искусством" . Эти знаки-метки, дошедшие из глубины веков как остатки культуры этнической группы, названной ногайской, служат раскрытию истории региона, подчеркивая наличие в пластах культуры и древнетюрского слоя, очень сильного и живучего. Думается, можно согласиться с вышеупомянутыми авторами и считать знаки на камнях рядом с арабскими буквами, сохранившиеся в регионе исследования, точкой соприкосновения двух традиций - древнетюркской и мусульманской, одну из которых привнесли в край ногайцы, а другую - мусульманизированные татары. Соединившись воедино, эти культурные пласты участвовали в этногенезе народа, населяющего регион исследования и поныне.

Отмечая, что в тех краях, где сохранены остатки культуры времен Золотой Орды, наблюдаются случаи вторичного использования древнетюркских каменных плит с руническими письменами в качестве исламских надгробий, С. М. Червонная считает, что камень из Чекмагушского района Башкортостана, напоминающий староурсаевский, вначале был древнетюркской надмогильной стелой, а затем в Х1У столетии его превратили в мусульманское надгробие, заполнив письменами арабской графики. По мнению ученого, в Татарстане таких камней не встречается, но они широко распространены в северной, степной ("ногайской") части Крыма.

Территория Юго-Востока Татарии - особая, слабо изученная зона, в историко-культурном плане во многом отличающаяся от других регионов, и потому исследователи не имели, по-видимому, информации о культурных ценностях края, граничащего с Башкортостаном по реке Ик и не так далеко удаленного от Чекмагушского района. Упомянутый выше камень почти полностью повторяет особенности тех, что сохранены в регионе. С точки зрения принадлежности к тому или иному народу, безусловно, его следует отнести к остаткам культуры ногайцев в этих краях, что еще раз доказывает, что надписи на надмогильных стелах служат источниками, раскрывающими этническую историю края, являются своеобразным ключом к раскрытию сложных перипетий судьбы татарского народа.

Археологические данные свидетельствуют, что булгары находились в тесном взаимодействии с тюркоязычными народами Восточной Европы. Основание для такого суждения дают знаки тюркской письменности, обнаруженные учеными на археологических объектах. Как отмечает Е. П. Казаков, зафиксированные в памятниках волжских булгар рунические надписи, в основном, датируются лишь со второй половины - конца X века, когда уже они пользовались арабским письмом. А появление руники он объясняет тем, что ее привнесли южные тюркоязычные соседи, постоянно интегрируемые в состав населения Волжской Булгарии. Рунические надписи - тюркские элементы культуры. Внедряясь в среду булгар, они видоизменяли их культуру, обогащая ее новым содержанием, создавали сплав тюркской и мусульманской традиций.

Эти постоянные контакты приводили не только к политическим изменениям у кочевников, но и к смещению этнических массивов .

Булгары в регионе проживали до 60-х годов XIУ века. Затем в их жизни начался период трансформации. Интенсивный процесс татаризации со стороны пришлых кочевых племен тюркского, точнее, кипчако-ногайского происхождения наложил неизгладимый отпечаток на все стороны жизни булгарского населения, мировосприятие, культуру, язык и письменность. Так, путем ассимиляции тюркских племен создавался татарский народ .

Доказательством этнической принадлежности части населения Приикского бассейна исследуемого региона к татарам Ногайской орды служит текст родословной Гирает бия, несколько копий которого обнаружены М. И. Ахметзяновым на территории края. Это "известная в научных кругах родословная ногайского бия Гираета (ХУ век) до его потомка - легендарного Нугайбека (1736-1802), который, имев девятерых влиятельных сыновей, внес ощутимый вклад в этнокультурное формирование приуральских татар Икского бассейна, - отмечает представитель данного рода Р. М. Мириханов. - Гирает би был главой одной из родоплеменных общин Ногайской орды - государства, образованного при распаде Золотой Орды и основанного далеко до выхода из империи талантливым полководцем-сепаратистом Ногаем мурзой. В этническом отношении основным содержанием ногайского периода оказалось увеличение кипчакского компонента в среде местного населения. Ногайская орда, западные пределы которой упирались в реку Ик, имеет почти двухсотлетнюю собственную историю и считается одним из гегемонов Евразии того времени" .

Гирает бий проживал в Иман-кале (будущей Уфе). Это свидетельствует о его определенной иерархической значимости, включенности в управленческую структуру Ногайской орды, поскольку Иман-кала, будучи административным центром государства, служила зимней ставкой и официальной резиденцией наместника.

Потомок рода Н. М. Мириханов в 1996 году направил запрос о достоверности родословной в Институт Российской истории. Она была рассмотрена в Центре истории народов России и межэтнических отношений и получила положительный отзыв. Его автор В. В. Трепавлов считает "шеджере", или "семейное древо", полноценным источником исторической информации. В представленной генеалогии основание рода возведено к лицу, обладающему титульным элементом имени "бий", "бик" (Гирает-бий), который "является восточнокипчакской формой слова "бек", фиксируемый в документах, начиная с ХУ века. "Бек" ( "господин", позднее также "князь") принадлежит к общему корпусу тюркской традиционной социальной терминологии и в свою очередь происходит от древнеиранского "бага" ("господин", "господь" - отсюда славянское "Бог"). Термин "бий", относящийся к имени первопредка рода Гираета, в данном случае употреблен в значении главы родоплеменной общины и говорит о высоком социальном ранге данной фамилии, принадлежности к аристократии Дешт-и Кипчака еще в золотоордынское время" .

Во второй половине ХУ1 - начале ХУЛ века внуки и правнуки Гирает бия по линии старшего сына следующие: Алганчи - Куганчы - Арслан - Аккуз -Буляк - Сарыбай - Исангол - Джияш. Именно на данный отрезок времени приходится пик миграции населения региона. В результате усиления Российского государства, завоевания Казани и упадка Ногайской орды началось переселение ногаев далеко на юг, что способствовало изменению этнического состава края и переходу на освободившиеся земли местных племен. Эта родословная как раз и отражает обоснование потомков Гирает бия на побережье реки Ик, которая сначала была границей между Башкирией и Казанским юртом, а теперь между Башкортостаном и Татарстаном. Достоверность исторических событий доказывается генеалогическими сведениями, эпиграфическими памятниками, в роли которых выступают надгробия региона, и хронологическими рамками описанного шеджере.

В ХУЛ веке Урсай, сын Джияша, основал в крае одноименное село с богатым этнокультурным пластом. Данные об этом можно почерпнуть из надгробий села - места захоронения потомков Урсая по линии его сына Хасана, внука Нугайбека. Родоначальник этой ветви - легендарный Нугайбек (1736-1802 гг.), получивший свое имя в связи с историческими событиями у крепости Нугайбек. В молодости он был старшиной. Поскольку проживал впоследствии в селе Чалпы, на его кладбище сохранены надмогильные плиты самого Нугайбека, его сыновей Яркая (1773 г.), Курмакая (1820 г.), Габдельвагапа (1822 г.), Салташа (1831 г.), Ярмухаммеда (1833 г.), внука Сагадата-Давлетши (1830 г.), невестки - жены Салташа (1846 г.). На датированных эпитафиях с надгробий этих двух сел прослеживается почти вековая история рода, в точности совпадающая с информацией из текста родословной Гирает бия, несколько копий которого обнаружены на территории тех населенных пунктов, где находятся вышеотмеченные некрополи.

В 2000 году во время археографической экспедиции под руководством М. И. Ахметзянова с участием диссертанта был изучен родовой некрополь на Чалпинском кладбище. Расположенные вокруг памятника Нугайбеку надмогильные камни составляли настоящий ансамбль. Надгробия Нугайбеку и трем его сыновьям были обнаружены ученым еще в 1980 году. Спустя двадцать лет благодаря организованной краеведческим музеем экспедиции была внесена ясность в тексты эпитафий, обнаружены новые надгробия. На этом кладбище находится и надмогильный камень Салташа (1831 г.) - прапрапрадеда нынешнего полномочного представителя Республики Татарстан в Российской Федерации, доктора политических наук Н. М. Мириханова, который, следуя традициям рода, - а в нем были представлены старшины, военачальники, предводители кантонов -административных единиц, высшее духовенство: имамы, ахуны, ишаны, словом, знатные люди края, жившие заботой не только о себе и своих близких, но и о судьбе населения края, будущем своего народа, изучил материалы родословной, собрал воедино все представляющие несомненную историческую ценность сведения и архивные документы, представляющие несомненную историческую ценность.

Другой представитель именитого рода - ныне руководитель крупного нефтегазодобывающего управления края, доктор технических наук А. Г. Нугайбеков, внесший весомый вклад в дело увековечения деятелей науки, литературы, искусства края. Его жизненная позиция и творимые им дела во имя процветания региона олицетворяют образ жизни, основанный на заботе о благе Отечества, истоки которого восходят к далекому прошлому и связаны с именами Нугайбека, Гирает бия . После обращения музея с просьбой увековечить некрополь, признав его историко-культурным объектом, А. Г. Нугайбеков распорядился о реставрации. Территория, где находятся надгробные плиты с важной культурной информацией, была признана на региональной научно-практической конференции охраняемым объектом исторического значения.

Деятельность достойных пращуров, представляющих известные роды, через историю которых прослеживается прошлое татарского народа, дает повод обратиться к учению Л. Н. Гумилева о "пассионариях": в каждом сообществе находится некий слой людей социально активных, генетически более одаренных и конкурентоспособных, предрасположенных к созиданию. К таким можно причислить продолжателей вышеупомянутого рода Нугайбековых, которые в новых условиях возрастающего внимания к историческому прошлому возродили деяния предков, живших интересами общества, аккумулировали социальный опыт сородичей, служивший духовному и экономическому развитию края. Можно согласиться с мнением А. Я. Флиера, что "дело здесь не в каких-то "космических излучениях", а в рефлексии этими людьми собственной одаренности", личных социальных интересов, стимулирующих их энергичную деятельность. "При совпадении некоторых объективных условий подобным "пассионариям" удается убедить и иные слои сообщества в полезности своих начинаний и инициировать соответствующие перемены в нормах и стандартах жизнедеятельности всего сообщества в целом.

Антропонимы на надгробиях Нугайбековых подтверждают верность текстов сохранившихся фамильных родословных, генеалогий, которые, естественно, не могли быть нанесены на могильные плиты. Будучи людьми просвещенными (в основном это были священнослужители), авторы текстов родословной постоянно пополняли их новыми сведениями, бережно хранили, передавая из поколения в поколение, убежденные, что записи не пропадут. Этим можно объяснить отсутствие в эпитафиях родословных.

Ценность комплекса надгробий целого рода в том, что сохраненные в них тексты с антропонимами подтверждают достоверность списков родословных. Раз последние антропонимы совпадают, значит, можно не сомневаться в том, что род в данном случае рассматриваемый, исходит именно от самого Гирает бия, что еще раз служит доказательством общности кипчако-ногайского компонента в этнокультурной истории края.

Но на эпитафиях сохранены и родословные, раскрывающие историю края и могущие быть отнесены к эпиграфическим. Они запечатлевались на камне для того, чтобы навечно закрепить и сохранить сведения о родственниках усопшего. Таким способом подчеркивалась родовитость человека, высокий уровень его социального развития. На исследованных надгробиях представлены, в основном, колена с антропонимами. Так, на надмогильном камне 1799 года (с. Чалпы) представлена родословная из четырех колен: покойный Альмамат, сын Масгуда, сын Тимки, сын Пулата. Его эпитафийный характер выражается в том, что имя основателя рода, от которого начинается шеджере, стоит на последнем месте. Хотя в обычных родословных поколения указываются, начиная от основателя рода. Эпиграфические родословные тем и отличаются от других видов генеалогий, что главным лицом в них является погребенный. Поэтому в начале текста фиксируется именно его антропоним, а дальше указываются колена. На камне 1783 года (с. Сарлы) представлены три колена: покойный Аитмамат, сын Ишмамата, сына Атнагола. По этим двум надписям можно судить о том, каково влияние мусульманской религии на антропонимы. Если Тимка, Атнагол чисто тюркские, татарские имена, то Алмамат (АльМухаммед), Аитмамат, Ишмамат уже арабоязычные.

"Древнейшие антропонимы в шеджере во многом совпадают с именами, бытовавшими или бытующими у родственных тюркских народов... Подобное явление нельзя считать простым случайным совпадением. Татарский народ по происхождению и языку является тюркским", - подчеркивает М.И. Ахметзянов, нацеливая внимание на важность этого элемента в раскрытии исторических фактов этногенеза . Их он относит к татарским антропонимам на первом этапе их развития. А на втором этапе становления татарской антропонимики уже наблюдается повсеместное влияние мусульманской культуры на выбор имен предками. В результате такого воздействия появились полутатарские, полумусульманские имена. А на третьем этапе наблюдается процесс превалирования арабо-персидских имен, характерных для татарского народа и в настоящее время. Получается, что родословные не только раскрывают историю семьи, рода, племени, но и фиксируют происхождение народа. По деталям, будь то рунический знак или антропоним, можно судить о народе, оставившем после себя надмогильные камни. Любой отличительный элемент может дать импульс авторским интерпретациям текста эпитафий. Это наводит на мысль о том, что все, что ни делалось в прошлом, было явлением не случайным, а закономерным, заложено исподволь, чтобы последующим поколениям было откуда черпать информацию о той эпохе, которая оставила в наследие свои культурные тексты.

Научный интерес как исторический документ представляют и сложные эпитафии на надмогильных камнях XIX века, где запечатлены генеалогические колена с пояснениями, дающими сведения о предках усопшего с их титулами, названиями мест их рождения или службы. На надгробии муллы Закизяна из села Тумутук дана его родословная: мулла Мифтах - мулла Галиакбар - мулла Юсуп из села Кама. Это четырехколенное фамильное шеджере сообщает о том, что покойный из рода свяшеннослужителей, а предок его происходит из данного села.

На эпитафии 1926 года фамильная родословная представлена отдельно от текста посвящения покойному: Ахметгарай - Шахгарай - Галиасгар - Файзулла -Юсуп - Дуст - Мухаммед - Разяп - Галибай. Таким способом сохранена на камне история рода, которая в то же время присоединяется к истории региона проживания его представителей в продолжение одного-двух веков. Примечания сообщают имя заказчика - сына покойного, а также сведения о прапрадеде, служившем имамом в селе. В данном случае наблюдается пример фамильного шеджере эпитафийного типа. Надпись на камне выполнена в советское время. Перечисление предков до десятого колена с указанием того, что один из них служил в селе имамом, то есть священником, для того времени было истинным подвигом. Его совершил мулла Заки, запечатлевший на камне такие важные для истории региона сведения.

Большую ценность для раскрытия истории края представляет еще одна эпитафия, выполненная тем же автором. Содержащая родословную с примечаниями, она рассказывает о легендарных личностях края, которые приходятся погребенной пращурами. Благодаря приписанной к имени фамилии можно сделать вывод о ее причастности к известному в Юго-Восточной зоне родоплеменному шеджере Надира Уразметова - крупного феодала-землевладельца края. Упомянутый здесь Кутлыкадам Надиров - праправнук феодала. Есть сведения о том, что он был знатной личностью края - содержал ямские станции в уезде, служил сотником в чине хорунжего

Возведенные с целью увековечения памяти знатных родов, к которым принадлежали погребенные, эти надгробия содержали важные сведения исторического характера, в них история рода переплеталась с историей края. Заказанные для возвышения представителей рода в сложное время, когда отрицались сословно-религиозные признаки, и нарицательный характер носил ярлык "феодальная верхушка", как зачастую наказуемый, эпитафии воспринимались не только как дань памяти предков, но и как демонстрация знатности, древности рода, о которой не должны забывать последующие поколения, выступали против идей беспамятства.

Перечисляя предков до девятого колена, запечатлевая имя заказавшего надгробие, подчеркивается важность каждого имени для истории. Ведь человек самовыражается через свое имя. Моменту наречения имени в прошлом придавалось большое значение. А у мусульман имя новорожденного согласовывалось с духовным лицом. Имя как бы определяло дальнейшую судьбу ребенка, служило знаком, предначертанным свыше. Характер человека уподоблялся значению его имени. Поэтому после смерти человека его имя, врезанное в камень, как бы продолжало "жить" как память о нем в культуре, сохраняющей историческую память и являющейся "частью этнического космоса, охватывающего не только ныне живущих представителей, но и соединяющего ушедшие поколения с поколениями настоящего и будущего".

С последней эпитафийной родословной связана и обнаруженная на Какреелгинском кладбище. Это - единственный документ, вносящий ясность в историю рождения данного села. Чтобы навечно закрепить свои исторические познания о предках, основавших поселение, мусульманский священник - мулла Давлетша задолго до своего ухода в мир иной высек надпись на камне - своем будущем надгробии. Когда он умер 97 лет от роду, в 1908 году камень был установлен на месте его погребения. Как человек образованный, занимавший высокое положение в обществе, он еще при жизни запечатлел для потомков расширенный список родословной в форме изложения системы родства. По легенде генеалогии основателем рода является Туеш из дальнего села Бикбау, а предками - Байкилде, Тилянчы из села Азалак. Сыновья последнего, как гласит текст, уже были жителями вышеназванного села. Как гласит надпись, сыновья Кадермета - Мустафа и Хасан, Сармакая - Альмет. В эпитафийной родословной отражена легенда шеджере, хронологические рамки жизни представителей рода .

Легенда гласит, что Кадермет и Сармакай купили землю у крупного землевладельца края Надира Уразметова, о котором выше уже было упомянуто, и на приобретенной территории основали селение Какре Елга, где и сохранилось надгробие продолжателя рода.

Один из его потомков в советское время бережно охранял этот камень. На старости лет, когда в постперестроечные годы в селе отстроили и открыли мечеть, служил там муллой. Именно он, Аглям Баянов, еще в 1980 году во время пребывания в селе эпиграфической экспедиции представил ей родовую реликвию, тем самым способствовал новому научному открытию в сфере археографии. Тайна этой надписи была раскрыта и опубликована.

Через два десятка лет вторая экспедиция на это кладбище была организована усилиями диссертанта - непосредственного ее участника. Потомок рода, бережно хранящий это наследие своего предка, до самой своей кончины в 2003 году следил за могилой с надгробием, отдавая дань памяти духу основателей родного селения, читая здесь свои молитвы.

А сегодня его сын Хабип Баянов - руководитель хозяйства на этой земле, своим трудом способствует процветанию села. Это пример того, как сохраняется межпоколенная традиция отдавать дань памяти предкам, беречь социально значимую информацию о происхождении своей "малой родины", способствуя делами и трудами ее расцвету. Кажется, сама история распорядилась так, что в годы, связанные с перестройкой общественно-политической жизни страны, руководство хозяйством возложили на агронома, потомка рода, при активном участии представителей которого возник населенный пункт. Благодаря таким личностям, навсегда закрепившимся на родной земле, история развивается путем реализации людьми коллективных форм жизнедеятельности, идет процесс накопления соответствующего социального опыта.