Статистическое изучение окружающей среды и использования природных ресурсов

Автор отдает себе отчет в том, что предлагаемая методология несвободна от критики. Она не может, в частности, применяться при проведении расчетов за длительные периоды времени из-за кумулятивного изменения видовой и качественной структуры природоохранных расходов. Существуют известные проблемы при выборе весов для построения индексов цен в 1990-х годах даже при сопоставлении смежных базисного и отчетного периодов. Это может происходить, в частности, из-за влияния ранее не осуществлявшегося импорта оборудования. Кроме того, при значительных структурных изменениях сравниваемой продукции (услуг) и пересчете на базовые цены возможно определенное занижение темпов роста, то есть недоучет технического прогресса. Тем не менее за ограниченный промежуток времени пересчет затрат с применением цепных индексов цен (индексов-дефляторов) по близким видам деятельности и секторам может обеспечить, на наш взгляд, получение в целом достаточно объективного тренда (Приложение А1 и таблица 2.4.2, рисунок 2.4.1). По экспертным оценкам автора, влияние структурных сдвигов как в производстве, так и в импорте природоохранной продукции (услуг) в 90-х годах XX века и в начале XXI века было относительно слабым.

Рисунок 2.4.1 - Изменение реальных (в постоянных ценах) затрат на охрану окружающей природной среды в РФ (1990 г) (приложение В)

В целом же генеральным направлением в получении сопоставимого физического объема природоохранных затрат должно оставаться создание автономной и авторитетной системы отслеживания цен на соответствующие мероприятия.

В отечественной экологической литературе иногда встречаются попытки решить инфляционную проблему путем пересчета рублевых затрат в долларовые эквиваленты на основании официального курса Центробанка России. К сожалению, уровень статистической подготовки авторов подобных расчетов зачастую недостаточен, то приводит к получению неверных результатов.

Общеизвестно, что изменения официального курса рубля в последние годы не соответствовали динамике внутренних цен в России. Поэтому расчеты здесь будут относительно корректными только при условии анализа изменений паритета покупательной способности валют, что далеко не всегда технически возможно.

Перечисленные требования и особенности расчетов были вполне очевидными и до начала 90-х годов, и в 90-х годах ХХ века. В начале XXI века их влияние становится доминантным, игнорировать его нельзя во избежание получения абсурдных выводов. В частности, при наличии равной номинальной величины природоохранных рублевых затрат в 2002 и 2003 гг. и при их пересчете в долларовые эквиваленты по курсу Центробанка России окажется, что объем этих расходов возрос (в результате роста курса рубля к доллару). В реальной жизни затраты 2003 г. окажутся ощутимо меньше расходов 2002 г. из-за инфляционного роста внутренних цен.

Анализ табличных данных, полученных с использованием изложенных методологических подходов, а также иной статистической информации позволяет сделать следующие основные выводы.

По весьма приближенным пилотным расчетам, общая сумма поддающихся оценке затрат на охрану окружающей природной среды в Российской Федерации в 2000 г. составляла (без учета оплаты посреднических услуг) 107- 108 млрд. рублей, или менее 1,5% ВВП, а в 2003 г. - 183 -184 млрд. рублей, или более 1,5%.Основными составляющими элементами являются текущие затраты, капитальный ремонт и прямые инвестиции (без учета экологической части сопряженных капиталовложений), расходы на содержание особо охраняемых природных территорий и защиту животного мира суши и рыбных ресурсов. Перечисленные группы затрат в сумме равнялись в 2000 г. почти 100 млрд. рублей, а в 2003 г. - более 160 млрд. рублей (Приложение А1; данные в текущих ценах).

Приведенная доля суммарных экологических издержек в валовом внутреннем продукте России сохраняется уже длительное время. В частности, в 1991 г. она составляла, по оценке, 1,4-1,5%, что в целом соответствует современному уровню (в пределах точности счета).

Естественно, что рассматриваемый относительный показатель не совсем корректен из-за методологической разнородности соотносимых величин - ВВП и суммы природоохранных затрат рассчитанных по предложенной схеме. Тем не менее, динамика соответствующих процентов является в целом представительной и аналитически значимой. По имеющимся данным, уровень российских экологических затрат по отношению к ВВП выше, чем в Германии (1,0%, 1997 г.), и близок к уровню во Франции (1,6%, 1998 г). Вместе с тем отечественный показатель был значительно ниже доли рассматриваемых затрат в Польше (2,4%, 1999 г) и Австрии (2,1%, 1998 г). Естественно, что приведенные сопоставительные данные требуют серьезной методологической и статистической проверки. Что же касается изменения структуры и динамики основных групп природоохранных расходов в Российской Федерации, то основные результаты анализа характеризуются следующим образом.

Реальный объем текущих затрат предприятий на охрану окружающей природной среды в Российской Федерации до 1991 г. систематически возрастал, в 90-х годах XX века резко снизился и в начале XXI века начал постепенно увеличиваться (рисунок 2.4.1). Динамика расходов до начала 90-х годов определялась главным образом, ускоренным наращиванием природоохранных мощностей и адекватным возрастанием издержек по их содержанию и эксплуатации. Ситуация 90-х годов в целом соответствовала общеэкономической тенденции, то есть резкому падению производственной активности в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве и других отраслях и, следовательно, сокращению использования природоохранных объектов. Наращивание количества и расширение мощности этих объектов существенно замедлились.

В последние годы постепенное восстановление хозяйственной активности привело к повышению нагрузки на имевшиеся ранее и вновь введенные сооружения и установки по охране окружающей природной среды. Это в значительной степени определило рост эксплуатационных затрат.

Приведенные причины изменения текущих издержек можно условно считать экстенсивными факторами. Иначе говоря, текущие затраты на обслуживание природоохранных объектов находились в прямой и объективной зависимости от их общей мощности и от уровня экологической нагрузки.

Кроме того, можно утверждать, что определенное влияние оказывало и оказывает возрастание эксплуатационных издержек в связи: а) с повышением качественных характеристик работы некоторой части природоохранных объектов в результате их модернизации, с улучшением очистки сточных вод, отходящих газов и т. п.; б) со стремительным старением подавляющей массы средозащитных основных фондов, систематическим нарушением технических регламентов их использования и из-за других аналогичных явлений. Указанные причины можно определить как интенсивные факторы роста текущих природоохранных затрат.

Степень влияния каждой группы названных факторов требует дальнейшего изучения. Это в свою очередь потребует получения дополнительной информации.

На сегодняшний день несомненно одно: экстенсивные и интенсивные факторы способствуют опережающему росту текущих экологических затрат по сравнению с темпами восстановления объемов производства (оказания услуг) в промышленности и иных отраслях и видах деятельности.

Текущие затраты в подавляющей степени покрываются за счет издержек производства непосредственно через стоимость реализуемых товаров (услуг). Роль бюджетного финансирования здесь незначительна, за исключением покрытия части коммунальных расходов по транспортировке и очистке сточных вод, а также сбору, вывозу, размещению и переработке бытовых отходов.

Воздействие текущих природоохранных затрат на конечные результаты и общую эффективность экономической деятельности - объем производства товаров и услуг, себестоимость и уровень рентабельности, прибыль и финансовое состояние предприятий и т. д. - в целом по России в настоящее время, как и в предыдущие годы, невелико. Однако ввиду глубокой дифференциации отраслей и предприятий валовой подход при проведении подобного анализа абсолютно недостаточен.

В частности, отношение объема текущих экологических затрат промышленности к стоимостному объему выпущенной в данной отрасли продукции находился в последние годы в пределах 1-1,5%. Одновременно в черной и цветной металлургии, в нефтеперерабатывающей промышленности и ряде других промышленных отраслей это отношение составляло уже 3-4%. С учетом платежей за загрязнение окружающей природной среды, а также средств, выплаченных в порядке возмещения нанесенного ущерба, указанные проценты еще больше увеличатся. Экономическая нагрузка текущих экологических затрат должна особо ощущаться в низкорентабельных отраслях, а также на убыточных предприятиях или у юридических лиц с неустойчивым финансовым положением. По данным официальной статистики, число таких нерентабельных (низкорентабельных) объектов огромно: их доля превышает половину всех предприятий целого ряда отраслей и видов деятельности.

Более углубленный сводный анализ влияния совокупности природоохранных и сопутствующих (в виде налогов и штрафов) расходов на общеэкономические результаты хозяйствования в настоящее время крайне затруднен из-за отсутствия минимума информации, характеризующей группировки предприятий и вариационные показатели. Получение и систематизация такого рода сведений до настоящего времени не организованы. Этот факт практически лишает природоохранные и налоговые органы равных возможностей при обсуждении с представителями ведущих компаний и отраслей оптимальной эколого-экономической нагрузки на юридических лиц. Указанные компании во многих случаях и по вполне понятным причинам оказывают мощное противодействие наращиванию эколого-экономических обязательств с их стороны. При этом в ход идут различные аргументы о разорительности данных обязательств. Однако такая аргументация, учитывая ее заданный характер, требует серьезной статистической проверки и переосмысления с общегосударственных позиций.

В 1991 г. было проведено пробное выборочное обследование предприятий о результатах начавшегося внедрения экономических методов природопользования. В целом по СССР было охвачено несколько десятков промышленных объектов. Уже тогда был сделан прогноз, что при сохранении уровня экологических издержек и полномасштабном взимании платежей за загрязнение окружающей среды в Российской Федерации ощутимо ухудшится экономическое положение примерно на каждом десятом предприятии. К сожалению, дальнейшее развитие и совершенствование статистических оценок влияния экозатрат и экоплатежей на конкретную хозяйственную деятельность в кардинально изменившихся условиях было прекращено.

В прошедшие годы прослеживается четкая тенденция увеличения капитального ремонта основных фондов природоохранного назначения. За последние 10 лет его реальный объем как минимум удвоился (материалы таблиц в постоянных ценах, а также рисунок 2.4.1).

Справедливости ради, следует отметить значительную вариацию объема капремонта по отдельным годам, в частности скачкообразное увеличение в 1994 г. (в 5,5 раза по сравнению с 1993 г., в ценах 1990 г), заметное сокращение в 2002 г. (на 13% ниже, чем в 2001 г) и др. Причины таких колебаний лежат в неравномерности выделения (использования) средств год от года. Кроме того, налицо явные погрешности в учете рассматриваемого ремонта, во многом происходящие из-за расплывчатости трактовки понятия «охрана окружающей природной среды». Например, основной скачок величины капитального ремонта в 1994 г. пришелся на предприятия топливного комплекса в Тюменской области. При этом довольно высока вероятность включения сюда обычных ремонтных работ на трубопроводах (в качестве профилактики утечки нефти и других углеводородов). Такое отнесение затрат на экологический капремонт противоречит инструкции по составлению соответствующей статистической отчетности.

Общий возрастающий тренд природоохранного капитального ремонта во многом связан не отолью с наращиванием объема основных природоохранных фондов, сколько с усиливающимся износом ранее введенных основных средств. При этом необходимое переоснащение и качественное обновление, рост мощности и модернизация сооружений, установок и оборудования по охране окружающей природной среды за счет капитальных инвестиций в требуемых масштабах отсутствуют.

Следует учитывать, что возрастание стоимости капитального ремонта в нынешних условиях объективно и неизбежно ведет к увеличению текущих общепроизводственных издержек и повышению себестоимости выпускаемых товаров и услуг. Данный факт, как это ни парадоксально, может до некоторой степени служить объяснением стремительного взлета объемов такого ремонта. Дело в том, что под видом обычного капремонта может фактически осуществляться модернизация (реконструкция) с перекладыванием затрат на себестоимость производства. Границу между этими двумя видами работ в учетном плане далеко не всегда можно четко определить даже на уровне официальных бухгалтерско-налоговых требований, а эффект от возможного снижения суммы налога на прибыль при подобном отражении затрат очевиден. Однако такого рода случаи все-таки не носят повсеместного и абсолютного характера. Теоретически процесс «латания дыр», то есть перманентное замещение обновления основных фондов их текущим и капитальным ремонтом, может происходить только до степени критического (абсолютного) износа. После этого неизбежно обвальное и массовое выбытие этих фондов по естественным причинам. Положение в области природоохранных инвестиций в основной капитал остается исключительно сложным, причем перспективы здесь просматриваются с трудом. Можно отметить, что это один из наиболее кризисных блоков во всем комплексе природоохранных затрат. После ощутимого прироста экологических капиталовложений в 80-х годах ХХ века последовал их обвальный спад в 90-х годах. Об адекватном восполнении инвестиционного коллапса говорить пока что не приходится. Более того, следует констатировать, что приведенные в таблицах и на рисунке 2.4.1 данные не полностью отражают фактически сложившиеся негативные тенденции, то есть сглаживают уменьшение рассматриваемых затрат. Это является следствием того, что в состав природоохранных капиталовложений, начиная примерно с середины 1990-х годов, стали стихийно включаться ранее не учитывавшиеся затраты, имеющие сопряженный характер (например, по переводу теплоэлектростанций с мазута на газ и т. п.).

Поэтому сопоставимый объем природоохранных инвестиций ныне составляет отнюдь не 40% от уровня 1990 г., как это следует из таблиц и рис. 2.4.1, а, по приблизительным оценкам, примерно четвертую часть (рисунок 2.4.2).

Рисунок 2.4.2 - Динамика официальных и фактических природоохранных инвестиций в основной капитал в РФ (в постоянных ценах; 1990 г.) (приложение В)

По официальным данным Госкомстата России, на сооружение и реконструкцию природоохранных объектов в 1990 г. в стране было использовано 1,3% общего объема инвестиций в основной капитал, в 2002 г. - более 1,4%, а в 2003 г. - 1,6%. Фактически, по сравнимой методологии счета, доля экологических капиталовложений в составе всех инвестиций в основной капитал в 2002-2003 гг. была не выше 1,2-1,3%.

Причинами стихийных нарушений официально установленных требований учета капитальных затрат на охрану окружающей природной среды в значительной степени явились стремления природопользователей завысить объем соответствующих издержек в целях получения различных налоговых льгот, сформировать экологически благоприятный образ компании и некоторые другие факторы. К сожалению, все это происходило в условиях падения требований к достоверности представляемой отчетности, деградации системы контроля информации, характеризующей природоохранную деятельность.

Решение данной проблемы далеко выходит за рамки простого устранения искажений в формах статистического наблюдения. Дело в том, что имеющиеся организационно - методологические недостатки учета создают предпосылки как к неправомерному увеличению показателей природоохранных инвестиций, так и к вполне возможному недоучету затрат, фактически имевших место. Это в свою очередь неизбежно ведет к тяжелым последствиям для дела охраны природы в целом. Можно, например, утверждать, что затягивание решения проблемы раздельного учета сопряженных расходов явилось одной из причин развития конфликта в 2002 г. между Кольской горно-металлургической компанией (Мурманская область) и местными природоохранными и налоговыми органами. Последние отказались зачесть (списать) часть платежей за загрязнение окружающей природной среды в качестве компенсации затрат на проведение различных работ, выполненных на предприятии. Упомянутые органы не считали такие требования обоснованными. На заключительной стадии своего развития конфликт вылился в признание Верховным судом Российской Федерации недействительной всей существовавшей системы платежей за загрязнение окружающей природной среды. Бездействие данной системы продолжалось полтора года; ее перспективы на момент подготовки статьи оставались в целом неясными.

Поэтому восстановление авторитета эколого-экономического механизма требует получения реальной картины природоохранных инвестиций в основной капитал и, следовательно, оперативного налаживания факторного учета сопряженных (многоцелевых) затрат.

Это тем более актуально, что конфликты в рассматриваемой (или близкой по смыслу) сфере повсеместно продолжаются. В 2003 г., например, имело место серьезное противостояние природоохранных и налоговых органов Ханты-Мансийского автономного округа и компании «Сургутнефтегаз». Причиной конфликта послужили расхождения в оценке экологической значимости проведенной компанией работы по внедрению инновационных буровых растворов, отнесению (или неотнесению) произведенных затрат к природоохранным расходам и соответствующему возможному снижению размеров экоплатежей. Цена вопроса выражалась десятками миллионов рублей.

С другой стороны, об уровне дезорганизации работы по оценке хозяйственной деятельности с природоохранньгх позиций свидетельствует также заявление руководителя отдела экологической безопасности концерна «Лукойл» В.К. Загвоздкина. Им, в частности, утверждалось, что в ближайшие пять лет концерн потратит 33 млрд. рублей (!) на экологию (по другим данным, почти 35 млрд. рублей). При этом признавалось, что половина данной суммы будет направлена на «предотвращение аварийных ситуаций на нефтепроводах». Эти работы, по существу, выражаются в обычной замене и ремонте изношенных участков трубопроводов и функционировании связанных с этим производств.

Исходя из подобной логики, к природоохранным затратам следует относить замену изношенных основных фондов не только на нефтепроводах, но и во всех других отраслях и вилах деятельности, где такой износ может представлять потенциальную угрозу окружающей природной среде. Такая, по сути, неограниченная трактовка экологических инвестиций, неприемлема в фискально-налоговом плане и подрывает в принципе возможность получения законных льгот.

Руководитель рабочей группы Российского союза промышленников и предпринимателей Н. Тонков считает, что возвратному финансированию, то есть компенсации со стороны государства, должны подлежать любые инвестиции в новые технологии, позволяющие снизить объем выбросов.

Приведенные факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что попытки включить в состав природоохранных мероприятий и инвестиции практически любую деятельность с последующими требованиями по корректировке экоплатежей получают все более широкое распространение.

Если вернуться к данным, характеризующим непосредственные (целевые) капиталовложения в охрану природы, то необходимо добавить следующее. Несмотря на очевидную перспективность сопряженных капитальных вложений, связанных с одновременным улучшением общепроизводственных и экологических факторов, целевые инвестиции на сооружение пыле-, газо- и водоочистных объектов, водооборотных систем, установок по обезвреживанию и ликвидации различных отходов и т. д. в принципе сохраняют и еще долго будут сохранять свою актуальность. Однако ввод в действие природоохранных объектов в 90-х годах ХХ века резко сократился и пока не имеет тенденции к сколько-нибудь ощутимому росту (рисунок 2.4.3). В настоящее время весьма сложно оценить, насколько инвестирование в рассматриваемые основные фонды покрывает их износ и выбытие. Данные о последнем отсутствуют, то есть неясно, насколько «проедены» аналогичные инвестиции, сделанные до 1990-х годов. Логика подсказывает, что степень морального и физического износа здесь выше среднего, без того крайне высокого уровня по стране и ведущим отраслям. Это является следствием того, что эксплуатация многих природоохранных сооружений, установок и оборудования (например, различных газоочистных устройств, станций нейтрализации и др.) осуществляется в активной среде и при высокой температуре. Сложившаяся ситуация может быть приблизительно оценена на основании косвенных сведений: по данным быв. Госстроя России, степень износа канализационной сети ныне превышает 62% при среднем уровне износа всех основных фондов в стране 40-50%.

* - в среднем за год

** - включая водооборотную систему на Волгодонской АЭС

Рисунок 2.4.3 - Динамика ввода в действие основных природоохранных объектов в РФ (1991 г.) (приложение В)

Как следует из таблиц и рисунков 2.4.1-2.4.2, в 2002 г в Российской Федерации произошло не только абсолютное падение объема капитального ремонта. Весьма ощутимо (примерно на 20% по сравнению с 2001 г) упали капиталовложения в охрану природы. Это случилось главным образом вследствие резкого - более чем в два раза - сокращения указанных инвестиций в топливной промышленности. Сложно точно оценить, насколько повлияла здесь отмена в 2002 г. взимания платежей за загрязнение окружающей природной среды. Но то, что такое воздействие имело место, не вызывает особых сомнений. (Влияние исключения в 2001-2002 гг. НДС из официально публикуемой величины экоинвестиций нами не учитывается, поскольку расчеты в постоянных ценах проведены на базе индексов физического объема этих инвестиций.)

Близкие по значению уровни падения физического объема капитальных природоохранных инвестиций (на 20-30 % по сравнению с предыдущим годом) за последнее десятилетие наблюдались в 1992, 1994, 1996 и 1999 гг. Эти годы в общем виде характеризовались или галопирующей инфляцией, или массированной приватизацией государственной собственности с весьма далекими от охраны природы целями, или последствиями финансового кризиса 1998 г.

В отличие от названных лет в 2002 г. снижение природоохранных капиталовложений произошло на фоне общего подъема экономики, умеренной приватизации, снижения роста цен и увеличения инвестиций в основной капитал в целом по народному хозяйству страны. Объем всех капиталовложений в отраслях топливной промышленности - нефтяной, нефтеперерабатывающей, газовой и угольной - также возрос или оставался стабильным.

В 2003 г. инвестиции в основной капитал на все мероприятия по охране окружающей природной среды составили в Российской Федерации в текущих ценах 35,4 млрд. рублей. По предварительным расчетам, физический объем капиталовложений (то есть без влияния роста цен) увеличился по сравнению с 2002 г. примерно на 30%. Иначе говоря, несмотря на такой взлет, фактические инвестиции в 2003 г., по оценке, лишь немного превзошли уровень 2001 г. (рисунок 2.4.2).

Можно отметить, что основными инвесторами в природоохранной сфере в настоящее время являются предприятия - природопользователи (на их долю приходится порядка 60% всех экологических капиталовложений России). Очевидно также, что главными источниками покрытия соответствующих затрат являются не амортизационные отчисления, а прибыль и другие финансовые источники. Амортизационные отчисления по природоохранным основным фондам за последние годы составляют 40 50% общей суммы экологических инвестиций в основной капитал и соответствующего капитального ремонта на предприятиях -природопользователях.

Непосредственная роль государства в осуществлении активной инвестиционной политики в охрану природы невелика; федеральный центр во многом устранился от прямого формирования капитальных вложений. Если в 1995 г. на долю федерального бюджета, как источника финансирования, приходилось около 11% общего официального объема экологических капиталовложений, то в 2000 г.- менее 4, а в 2003 г. - 7%. В частности, по данным Госкомстата России, в 2002 г. государственные капитальные вложения на реализацию Федеральной целевой программы «Экология и природные ресурсы России» (подпрограммы «Регулирование качества окружающей природной среды», «Отходы», «Поддержка особо охраняемых природных территорий» и ряд других, близких по сути природоохранных подпрограмм) составили порядка 0,5 млрд. рублей, или 2% от всех природоохранных инвестиций в основной капитал.

Рассматривая проблему экологических инвестиций, следует помнить, что их придется так или иначе наращивать вне зависимости от складывающейся общеэкономической конъюнктуры и тактики развития. Страна имеет слишком большие «долги» перед природой, которые должны не накапливаться, а погашаться. Следует учитывать также, что окружающей природной среде в принципе безразличен источник покрытия этих «долгов» - будь он государственным или частным.

Что же касается затрат на содержание государственных природных заповедников и национальных парков, то после резкого падения в середине 1990-х годов общий объем соответствующих расходов стал постепенно возрастать. В результате уровень 2002 г. даже несколько превзошел уровень 1990 г. (Приложение А1; данные в постоянных ценах). В 2003 г. по сравнению с 2002 г. величина расходов фактически не изменилась.

Сокращение в 1990-х годах реального финансирования заповедников и национальных природных парков происходило параллельно с увеличением их числа (в 1,6 раза в 2003 г. по сравнению с 1990 г.) и площади (в 1,9 раза).

Фактический рост затрат в конце ХХ - начале ХХI века сопровождался стабилизацией заповедных хозяйств; в 2001-2003 гг. количество и площадь рассматриваемых особо охраняемых природных территорий (ООПТ) практически не изменялись. Тем не менее, провал финансирования в 1990-х годах в условиях спешного расширения сети ООПТ продолжает оказывать ощутимое воздействие. В частности, объем реальных затрат в среднем на один заповедник и национальный парк в 2002-2003 гг. был приблизительно на 20 и 30% меньше, чем в 1990 г. По имеющимся оценкам, в данный момент заповедники финансируются на 55-60% от необходимых затрат, средства выделяются без учета замены изношенного оборудования и техники, не покрываются расходы, связанные с проведением полевых работ (охрана заповедников, научно-исследовательские работы и т. п.).

Как показывают расчеты, особо напряженным в финансовом отношении был 1995 г., а также 1992-1993 гг. и 1998 г. Здесь общие объемы реального финансирования уменьшались по сравнению с 1990 г. примерно в 2,5-3 раза, а удельные затраты в расчете на один заповедник и национальный парк и 1 га территории - на гораздо большую величину. В конце 80-х годов ХХ века практически весь объем затрат на рассматриваемые ООПТ финансировался за счет государственного бюджета. В 2003 г. соответствующие расходы были покрыты на 66% из федерального бюджета, бюджетов субъектов Федерации и местных бюджетов. Остальное финансировалось из других источников: за счет сохранившихся экологических фондов, сторонней помощи (в том числе из-за рубежа), предпринимательской деятельности ООПТ и т. п. Подобное положение определяет неустойчивость и нестабильность проводимых мероприятий, способствует нарушениям статуса охраняемых территорий. Характерно, что в течение 1981-1990 гг. затраты на содержание всех заповедников и национальных парков в РСФСР возросли в три раза при весьма незначительной инфляции и практическом отсутствии «спонсорской», в том числе зарубежной помощи. В расчете на единицу ощутимо увеличившегося за эти годы общего количества приведенных ООПТ финансирование повысилось примерно в 1,8 раза, а на 1 га территории - в 1,2 раза.

Если взять еще более отдаленные времена, то за четыре года (с 1976-го по 1980-й) общая величина затрат на рассматриваемые ООПТ увеличилась более чем в 1,5 раза. Денежные поступления в расчете на один заповедник и национальный парк за этот период возросли в среднем в 1,4 раза, а на 1 га охраняемой территории - в 1,25 раза.

Необходимо отметить, что в настоящее время финансовое обеспечение отдельных заповедников и национальных парков весьма неоднородно, то есть варьирует на очень большую величину. Так, если в 2002 г. на 1 га охраняемой территории заповедника «Галичья гора» (Липецкая область, образован в 1925 г) приходилось более 7 тыс. рублей затраченных средств, а на 1 га заповедника «Нургуш» (Кировская область, 1994 г) - около 450 рублей, то по заповедникам «Гыданский» (Ямало-Ненецкий автономный округ, 1996 г) - 2,4 рубля; «Командорскому» (Камчатская область, 1993 г) - 0,9; Большому Арктическому заповеднику [Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ; 1993 г] -1 рубль и т. д.

Характерно также, что на 1 га территории национального парка «Лосиный остров» (г. Москва и Московская область; образован в 1983 г) приходилось 3,8 тыс. рублей финансирования из всех источников, а на 1 га территории самого большого в стране национального парка «Югыд ва» (Республика Коми, 1994 г.) - 2,6 рубля.

Представляется в принципе оправданным тот факт, что заповедники и национальные парки на Европейской территории страны с высоким уровнем развития хозяйственной инфраструктуры требуют большего внимания, чем территории в Азиатской части с низкой плотностью населения и локальным экономическим развитием. Вместе с тем расхождения в удельном финансировании (затратном покрытии) в тысячи раз не могут не вызывать серьезных организационных вопросов.

Что же касается затрат на охрану охотничьих животных, то они остаются на очень низком уровне. В 90-х годах ХХ века и начале текущего века данные затраты, по нашим расчетам, составляли 25-40% от сопоставимых расходов 1990 г. (Приложение А1). Это отражает системный и очень глубокий кризис в области защиты и воспроизводства диких животных суши. Симптоматично также, что соответствующие затраты охотничьих хозяйств в 2002- 2003 гг. были в 2-3 раза ниже расходов на воспроизводство и охрану ценных видов рыб.

Результаты комплексного анализа затратных характеристик природоохранной деятельности дают основания сформулировать следующие краткие выводы и предложения:

- информация о совокупности природоохранных расходов, об их структуре и динамике является во многом ключевой в общем, процессе государственного экологического регулирования. Она требует постоянного и адекватного восприятия, детального изучения и осмысления. Роль этой информации стремительно возрастает по многим векторам государственного управления;

- имеющихся сведений явно не хватает как при выработке долгосрочной стратегии, так и при принятии оперативных решений, Практически не проводится стоимостная оценка эффективности и конечных результатов проводимых мероприятий. До настоящего времени не организованы получение и анализ данных, отражающих взаимовлияние общеэкономических показателей и затратных экологических индикаторов, не выявлены факторы роста и отсутствует прогноз природоохранных затрат;

- требуется навести порядок в учете инвестиций в основной капитал в области охраны окружающей природной среды. Следует оперативно внедрить единые, научно обоснованные принципы отражения экологической части сопряженных (многоцелевых, комплексных) капиталовложений; - необходимо получить конкретные данные о степени износа природоохранных основных фондов в целом по Российской Федерации, отдельным отраслям и регионам, а также о темпах выбытия этих фондов; - целесообразно определиться с оптимальными масштабами и пропорциями простого (замещающего) инвестирования в основной капитал и расширенного инвестирования (оснащения природоохранным оборудованием ранее неохваченных источников загрязнения); - следует более тесно увязывать корректировку эколого-экономического механизма (в том числе экологических платежей и налогов) с реалиями экономики, а также с перспективой массового выбытия основных природоохранных фондов, требованиями устойчивого, экологически безопасного развития. Необходимо исключить возможность повторения развала эколого-экономического механизма в 2002 г., во многом спровоцированного нечеткостью порядка зачета (льготного списания и уменьшения) экоплатежей при проведении средозащитных работ. Итоги анализа в общем виде свидетельствуют о продолжающемся инвестиционном кризисе в области охраны окружающей природной среды. Реформирование экономики, изначально выступавшее под лозунгами устранения «экологического геноцида в СССР», на практике привело к сворачиванию результативной природоохранной политики и резкому сокращению выделяемых средств. Начавшийся в последние годы общий рост хозяйственной активности пока не получил адекватного подкрепления экологическими капиталовложениями. Взамен этого наблюдаются искажения показателей при самоустранении природоохранных и общеэкономических органов от выполнения элементарных аналитических и проверочных функций. Объективная информация не востребована. За последние 12-15 лет разрабатывалась масса инициатив, которым изначально придавалось большое природоохранное значение - от расширения платности природопользования до ликвидации общегосударственной собственности на природные ресурсы. Однако зачастую эти инициативы приводили в конечном счете к результатам, весьма далеким от зашиты окружающей природной среды. Иначе говоря, главными элементами здесь оказывались и остаются проблемы фискального характера и пополнения бюджетов всех уровней управления, получение различных грантов (иногда сомнительного характера), приватизация без учета общественных потребностей и дальнейший передел форм собственности и т. д. Экологические мероприятия, в том числе инвестирование в основной капитал, не получали и не получают при этом весомого значения.

Более того, если учитывать многочисленные декларации, концепции и доктрины, вопросы охраны природы во многом превратились в своего рода риторический прием, инструмент проводимых «реформ», но никак не в одну из главных целей устойчивого развития страны.

Поэтому наряду с преодолением явного и скрытого саботажа со стороны предприятий-природопользователей по отношению к эколого-экономическому воздействию, с повышением достоверности и внятности целевого использования денежных ресурсов, полученных в виде экологических платежей, с разумным расширением системы возврата и зачета указанных экоплатежей, следует гораздо решительнее применять методы прямого государственного инвестирования и регулирования. Последние 10-15 лет со всей очевидностью показали, что чисто рыночными методами (системой экоплатежей, так называемой внутренней торговлей квотами на выброс и т. д.) улучшить охрану природы в стране не удастся.

Учитывая намерения удвоить объем ВВП в стране, на ближайшие годы должна быть поставлена цель как минимум удвоить реальный объем средозащитных капитальных вложений хотя бы для частичного устранения инвестиционного коллапса 1990-х годов. Это требует гораздо более энергичного использования методов непосредственного государственного управления, регулирования и финансирования природоохранной деятельности.

Одним из вариантов здесь может быть, в частности, установление поручений соответствующим компаниям и корпорациям по осуществлению природоохранных капиталовложений в объекты, имеющие общефедеральное и (или) общерегиональное значение. Такого рода частные инвестиции, находящиеся под жестким контролем государства, смогут до некоторой степени повысить легитимность приватизации наиболее доходных предприятий и организаций в начале - середине 90-х годов ХХ века. Все вышеизложенное требует кардинальной переоценки (переосмысления) существующих методов стимулирования, регулирования и финансирования экоинвестиций. Подобная перестройка немыслима без повышения статистической и аналитической грамотности, а также ответственности лиц, принимающих управленческие решения на общегосударственном уровне. Следует признать, что за теориями о необходимости уменьшения роли государства в социально-экономической жизни России в целом, и в природоохранной деятельности в частности, зачастую стоит отсутствие навыков и способности государственного управления, преобладание личных (частных) интересов и мотивации [8].

3. Статистическая оценка факторов влияющих на уровень

использования природных ресурсов

3.1 Основные факторы, влияющие на эффективность использования

природных ресурсов

Основным фактором, влияющим на эффективность использования природных ресурсов является, конечно, антропогенное воздействие. В данном параграфе мы исследуем антропогенное загрязнение воздушного бассейна региона в рамках концепции устойчивого развития.

В течение нескольких десятилетий в мире продолжается дискуссия об оптимальном, с точки зрения баланса «человек - окружающая среда», модели экономического развития. Оживленно обсуждаются концепции экоразвития, экологически безопасного развития, развития без разрушения и, наконец, концепция устойчивого развития, наиболее полно изложенная в докладе Комиссии Брундланд «Наше общее будущее».

Под устойчивым развитием понимается сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем охранения благоприятной среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений. Для осуществления последовательного перехода РФ к устойчивому развитию на базе программных документов, принятых на Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), был принят Указ Президента РФ «О концепции перехода РФ к устойчивому развитию» (от 01.04.1996 №440). В данном Указе определен ряд принципиальных задач, обеспечивающих устойчивое развитие страны и ее регионов, в том числе:

- стабилизация экологической ситуации в процессе выхода из экологического кризиса;

- экологизация экономической деятельности в рамках институциональных и структурных преобразований, становление новой модели хозяйствования и широкое распространение экологически ориентированных методов управления и, как результат, коренное улучшение состояния окружающей среды;

- ограничение хозяйственной деятельности пределами емкости экосистем на основе массового внедрения энерго- и ресурсосберегающих технологий, целенаправленных изменений структуры экономики, структуры личного и общественного потребления.

При формулировании задач и принципов устойчивого развития в данном Указе особый упор был сделан на то, что «…переход к устойчивому развитию РФ в целом возможен только в том случае, если будет обеспечено устойчивое развитие ее регионов».

Приведенные положения Указа Президента РФ можно рассматривать как желаемый (оптимальный) вариант развития эколого-экономической системы страны и ее регионов. На вопрос, в какой мере задачи, поставленные в Указе, оказались реализованными на практике за время, прошедшее с момента его принятия, можно ответить, используя данные статистики за период 1996-2002 гг. и методы статистического анализа.

Одной из ключевых характеристик экологического благополучия в стране и конкретном регионе является состояние атмосферного воздуха. С учетом этого количественную оценку сбалансированности функционирования триады - природа, население, хозяйство - за указанный период можно и целесообразно произвести в отношении именно данного компонента окружающей природной среды. Задачей статистического исследования в указанном случае является количественная оценка зависимости по двум направлениям: первое - влияние экологической деятельности на загрязнение воздушного бассейна страны и отдельных регионов; второе - воздействие загрязнения атмосферы на заболеваемость населения, рождаемость, смертность, продолжительность жизни, миграцию, преступность и другие параметры физического и социального здоровья населения.

Загрязнение окружающей среды, в том числе атмосферного воздуха, возникающее вследствие хозяйственной деятельности человека, называется антропогенным загрязнением, или давлением. При исследовании антропогенного загрязняющего воздействия на состояние окружающей среды следует учитывать, что объемы и факторы этого воздействия могут характеризоваться в различных аспектах с помощью экономических, технико-технологических, биологических параметров. Данные государственной статистики во временном и региональном разрезах позволяют выполнить количественные исследования экономической природы антропогенного воздействия на состояние воздушного бассейна страны и ее регионов.

Последствия загрязнения воздушного бассейна на территории для проживающего на ней населения также могут иметь различную характеристику: демографическую, медицинскую, экономическую, социологическую. Информационная база государственной статистики обеспечивает возможность непосредственной и косвенной оценки социальных последствий загрязнения воздушного бассейна страны и регионов путем использования ряда показателей: ожидаемой продолжительности жизни при рождении, заболеваемости, в том числе по причинам болезни, рождаемости, смертности, младенческой смертности, миграции, преступности на территории проживания и ряда других.

Как показывают данные рисунка 3.1.2, экономический рост в России, выраженный увеличением физического объема ВВП за период 1996-2002 гг., вызвал ускоренное увеличение объема выбросов вредных веществ в атмосферу от стационарных источников.

Рисунок 3.1.1 - Концептуальная схема статистического исследования экономических факторов и социальных последствий антропогенного загрязнения воздушного бассейна страны, региона

С 1995 по 1999 г. не уменьшалась, а за 2000-2002 гг. существенно возросла «выбросоотдача» вредных веществ с единицы произведенной продукции промышленности и сельского хозяйства (рисунок 3.1.3).

Рисунок 3.1.2 - Соотношение динамики объема выбросов вредных веществ в атмосферу от стационарных источников и динамики физического объема ВВп по РФ за 1995-2002 гг. (приложение В)

Рисунок 3.1.3 - Соотношение динамики объема выбросов вредных веществ в атмосферу от стационарных источников и динамики физического объема промышленного производства по РФ за 1995-2002гг(приложение В)

Динамика «выработки» вредных выбросов в атмосферу в расчете на одного занятого в экономике сменила характер с падения в 1995-1999 гг. на рост в 2000-2002 гг. (рисунок 3.1.4)

Рисунок 3.1.4 - Динамика «выработки» выбросов вредных веществ в атмосферу в расчете на одного занятого в экономике (т/чел) по РФ за 1995-2002 гг. (приложение В)

В комплексе представленные иллюстрации позволяют сделать вывод, что задачи, поставленные в вышеуказанном Указе Президента РФ (от 01.04.1996), не выполнены. За рассматриваемый период (1996-2002) негативное давление экономики России на состояние ее воздушного бассейна возросло, цель обеспечения устойчивого в экологическом плане развития не достигнута.

Непосредственными социальными последствиями усиления загрязняющего воздействия экономики России на состояние атмосферы является возрастание заболеваемости и, как следствие, смертности населения страны (рисунок 3.1.5). Наряду с качеством воздуха, существует целый комплекс иных факторов динамики физического здоровья населения (экономических, медицинских, экологических), но тем не менее приведенные данные подтверждают общую тенденцию: увеличение вредных выбросов в атмосферу является причиной усиления заболеваемости населения и роста смертности.

Рисунок 3.1.5 - Соотношение динамики объема выбросов вредных веществ в атмосферу от стационарных источников и динамики показателей физического здоровья населения по РФ за 1995-2002 гг. (приложение В)

Можно сделать вывод о наличии устойчивых причинно-следственных связей между результатами экономической деятельности на территории России, объемами вредных выбросов в ее воздушный бассейн и социальными последствиями загрязнения атмосферы.

Данные причинно-следственной связи могут и должны быть предметом статистического исследования. Необходимость и методология их статистического исследования на макроуровне (уровне страны в целом) рассмотрены в ряде научных и учебных публикаций по статистике. Однако при переходе от рассмотрения этих взаимосвязей на уровне страны в целом к территориальному мезо- и микроуровню (в данном исследовании - Самарская область и города в ее составе) необходимо определить, какие именно группы социо-, эколого-, экономических взаимосвязей должны составить предмет статистического исследования. Для этого нужно провести доступный, на базе официальных данных региональной статистики, предварительный анализ факторов и результатов антропогенного воздействия на состояние воздушного бассейна по совокупности регионов -субъектов Федерации. Необходимость такого подхода обусловлена выраженным территориальным характером исследуемых причинно-следственных связей. Их центральное звено - воздушный бассейн, а также объемы и степень его загрязнения - имеют конкретную территориальную принадлежность. Следовательно, количественные закономерности воздействия экономических факторов на загрязнение атмосферы (антропогенного давления) и закономерности развития социальных последствий этого загрязнения должны исследоваться как динамические закономерности с учетом многообразия территориальных вариантов их проявления.

Используя метод аналитических группировок, можно исследовать зависимости результативных и факторных показателей антропогенного загрязнения воздушного бассейна на региональном уровне субъекта Федерации. Как показывают данные таблицы 1, в начале рассматриваемого периода (1996-1997) в регионах России снизились объемы выбросов вредных веществ в атмосферу. Данное снижение было равномерным независимо от темпов экономического роста (падения), измеряемых индексов физического объема ВРП. Средние по группам регионов темпы уменьшения выбрсов вредных веществ в атмосферу в эти годы варьировали незначительно: от 91,2 до 94,7% при среднем значении по России 92,6% (графа 3 таблицы 3.1.1).

Таблица 3.1.1. - Зависимость динамики выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух регионов от динамики физического объема валового регионального продукта по РФ

Это приводит к выводу об отсутствии в указанный период (1996-1997) значимой статистической связи между результатами экономической деятельности в регионах и объемами загрязнения их воздушных бассейнов. К концу рассматриваемого временного периода (1999-2000) ситуация изменилась: наблюдается существенная вариация, изменение объемов вредных выбросов в атмосферу по группам регионов, различающихся темпами экономического роста (графа 6 таблицы 3.1.1). В наибольшей степени (+31,8%) объемы вредных выбросов возросли в тех регионах, по которым отмечается снижение результатов экономической деятельности (индекс физического объема ВРП меньше 100%). Также существенное увеличение объемов вредных выбросов произошло в тех регионах, где темпы экономического роста значительно превысили средний темп по России (+19,6%). Можно сделать вывод: определяя предмет статистического исследования как совокупность причинно-следственных связей антропогенного воздействия экономики региона на состояние его воздушного бассейна, необходимо в составе этого предмета рассматривать отраслевую специфику и виды экономической деятельности на территории регионов. Различная отраслевая наполненность увеличения конечных результатов экономической деятельности на территории региона обусловливает различный по объему негативный эффект воздействия экономики на окружающую среду. Подтверждение данного заключения ожжет быть получено на основе обобщающей оценки меры существенности различий двух структур: структуры выбросов вредных веществ в атмосферу по территориальным округам РФ и соответствующей структуры объема производства по каждой отрасли, производящей товары (таблица 3.1.2).

Таблица 3.1.2. - Сопоставление структуры объема продукции по базовым отраслям экономики и структуры выбросов вредных веществ в атмосферу от стационарных источников (по федеральным округам РФ), 2001 г. (в процентах)

На основе данных таблицы 3.1.2 рассчитан интегральный коэффициент структурных различий Jr:

где d2 и d1 - удельные значения градаций двух структур; i=1, r - число градаций.

Значение этого коэффициента показывают, что территориальная структура вредных выбросов в атмосферу наиболее близка к территориальной структуре промышленного производства (J=0,2914); несколько в меньшей степени она связана с территориальной структурой строительного производства (J=0,3555) и минимальное соответствие установлено с территориальной структурой сельскохозяйственного производства (J = 0,4071). Следует принять во внимание, что коэффициент Jr имеет предельные значения: 0, +1, и чем ближе его значение к нулю, тем в меньшей степени различаются между собой сравниваемые структуры. Таким образом, установленные значения интегрального коэффициента структурных различий, варьирующих в пределах 0,3-0,4 свидетельствуют о наличии достаточно тесной зависимости объемов выбросов в воздушный бассейн регионов от объемов производства в рассмотренных отраслях. Тем самым подтверждается высказанное выше предположение о том, что отраслевая наполненность экономического роста в регионах должна рассматриваться как фактор антропогенного загрязнения их воздушного бассейна.

Углубление отраслевого анализа до уровня отдельных отраслей промышленности (таблица 3.1.3) приводит к выводу, что негативное воздействие промышленности на состояние воздушного бассейна регионов неоднозначно по подотраслям. Наиболее близка территориальная структура объема вредных выбросов в атмосферу к соответствующей территориальной структуре производства черной металлургии (Jr=0,2956), электроэнергетики (Jr=0,3097), топливной промышленности (Jr=0,3636). Данные подотрасли промышленности оказывают наиболее значимое антропогенное давление на состояние воздушного бассейна регионов.