Опричнина в исторических источниках

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Южный федеральный университет»

Исторический факультет

Кафедра отечественной истории

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА БАКАЛАВРА

ОПРИЧНИНА В ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКАХ

Котов Владислав Владимирович

Научный руководитель Казарова Нина Акоповна

Ростов-на-Дону - 2014

План

Ведение

Глава 1. Опричнина

1. Причины и начало опричнины

2. Сущность опричной политики

3. Новгородский погром и отмена опричнины

4. Итоги опричнины

Глава 2. Зарубежные источники по истории опричнины

1. «О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника». Генрих Штаден

2. «Сказание» Альберта Шлихтинга

Глава 3. Русские источники по истории опричнины

1. Пискаревский летописец

2. Краткий летописец новгородских владык

3. Никоновская летопись

Заключение

Список используемых источников и литературы

Введение

Тема квалификационной работы - «Опричнина в исторических источниках», актуальна т.к. проблема опричнины является одной из нерешенных проблем истории России и нуждается в более глубоком исследовании на основе как отечественных так и зарубежных источников.

В истории России царствование Иоанна Васильевича Грозного (1533-1584), составляющее половину XVI столетия, является одной из самых важных эпох, содержащих в себе ключевые моменты становления Государства Российского: расширение территорий, подконтрольных Москве, изменение вековых укладов внутренней жизни и наконец опричнину - одно из самых кровавых и величайших по историческому значению деяний царя Ивана Грозного.

Центральное событие в истории XVI века - опричнина. В течение 7 лет, с 1565 по 1572г. В Московском государстве разгорелся и пылал по образному выражению современника этих событий князя Андрея Курбского, «пожар лютости», унесший десятки тысяч человеческих жизней.

Вообще, правление Ивана Грозного вызывало и вызывает самые противоречивые оценки современников и потомков. Одни видят в его деяниях большой государственный смысл - стремление к централизации, к укреплению государства. Что же касается жестокостей, в том числе и опричного террора, то не без резона говорится о нравах эпохи, характерных и для России. Другие резко отрицательно судят личность и деяния Грозного, акцентируют внимание на казнях, опричнине, разорении страны.

Историк Р.Г.Скрынников считает, что во время политики опричнины погибло около четырех тысяч человек, а В.Б. Кобрин - пятнадцать тысяч. В любом случае потери были катастрофическими.

Опричнина закончилась так же неожиданно, как и началась, но при этом оставила в истории неизгладимый след. Несомненно, царь достиг укрепления режима личной, неограниченной власти. Но в 70-80-х годах в России разразился настоящий хозяйственный кризис - запустение сел, деревень, городов, гибель огромной массы людей, страшный голод. Целью же своей квалификационной работы я ставлю более углубленное и подробное рассмотрение источников по истории опричнины, которые помогут разобраться в причинах этого страшного явления, споры вокруг которого идут до сих пор.

Для достижения этой цели я выдвигаю три основные задачи:

· Изучение истории опричнины;

· Изучить мнения современников о опричнине;

· Изучить мнение историков об опричнине.

Для раскрытия темы в качестве источников я использовал «Записки» Генриха Штадена и «Сказания» Альберта Шлихтинга из зарубежных источников и «Пискаревский летописец», «Краткий летописец новгородских владык» и «Никоновскую летопись».

Вообще, если говорить о зарубежной источниковой базе, то она крайне невелика. Сочинения содержат недостоверные сведения, потому что зарубежные авторы не могли правильно оценить действительность.

Зачастую зарубежные современники оценивали саму опричнину, а не Ивана Грозного. Генрих Штаден и Альберт Шлихтинг углубляются в социально-экономический характер опричнины, характеристика же Ивана Грозного ограничивается только поверхностными суждениями о его жестокости.

Русских источников по истории опричнины довольно много, но многие из них освящают только начало или только конец опричнины, да и зачастую информация в них скудна. Только некоторые летописи могут достоверно рассказать о событиях опричнины. «Пискаревский летописец» открывает нам события в свете простого московского современника. «Никоновская летопись» очень обстоятельно описывает события с 1565 по 1572 годы, рисуя перед нами картины погромов и казней в период опричнины, пытаясь анализировать действия царя Ивана Грозного.

Тема опричнины получила широкое освещение в отечественной историографии. В своей квалификационной работе я опирался на исследования Скрынникова Р. Г,Сапунова Б.В. Володихина Д.М.

Авторы выбранных мной монографий и статей, на мой взгляд, пытались наиболее объективно подойти к рассмотрению опричнины и к анализу деятельности Ивана Грозного, обращая внимание на некоторые довольно мелкие события, предшествующие опричнине, которые, впоследствии, имели большое значение.

Крупным отечественным исследователем опричнины является Р.Г. Скрынников, который в своей работе «Иван Грозный», делает попытку рассмотреть опричнину сквозь призму. как психического расстройства царя так и общего положения в стране, давая при этом объективную оценку деятельности Ивана Грозного.

Само слово «опричнина» употреблялось лет за сто до Ивана IV. Происходит оно от слова «опричь», являвшегося в древнерусском языке синонимом слова «кроме». После смерти или гибели воина на поле боя поместье, пожалованное ему за службу Великим князем, забиралось в казну, опричь (кроме) небольшого участка земли -- своеобразного пенсионного фонда, который отдавали его вдове и детям. Этот остаток поместья и назывался «опричниной». Таким образом, Иван Грозный назвал опричниной небольшой «пенсионный» удел, в который он «удалялся от царствования». Вся страна -- «земщина» -- оставалась, согласно его уверениям, в управлении Боярской думы.

Глава 1. Опричнина

1. Причины и начало опричнины

В начале 1560-х годов обстановка в стране стала крайне напряженной. В августе 1560 года умерла первая жена Ивана Грозного царица Анастасия Романовна Захарьина - Юрьева. Ее родственники, бояре Захарьины - Юрьевы, будущие Романовы, получили свою новую фамилию от имени Романа Юрьевича Захарьина, отца Анастасии. Они находились во враждебных отношениях с Алексеем Федоровичем Адашевым и священником Сильвестром, входившими в состав правительства - Избранной Рады. Стремившийся к самовластию царь Иван IV уже давно тяготился опекой со стороны Адашева и Сильвестра и охотно поверил слухам об их причастности к смерти его жены Анастасии. На головы бывших правителей обрушились опалы и репрессии. Сильвестра сослали в ссылку на Соловки, а Адашев был взят под стражу в Юрьеве Ливонском и вскоре умер. Падение Алексея Федоровича Адашева и священника Сильвестра для Ивана IV фактически означало об отказе от курса реформ, осуществляемых правительством - Избранной Радой в конце 40-50 годах XVI века.

В начале 1560-х годов, еще до введения опричнины, становится явным поворот к репрессивному курсу. В 1563 году царь получает донос об «измене» удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. Тут же делу был дан ход: мать князя Владимира была пострижена в монахини и сослана в Горицкий монастырь около Твери. Что касается самого князя Владимира, то он не подвергся прямым преследованиям. В то же время Иван IV предпринял все меры, чтобы обезопасить себя от козней своего двоюродного брата. Двор Старицкого князя подвергся решительной чистке, одновременно к князю Владимиру были приставлены наблюдатели из числа московских бояр и приказных людей. Кроме всего прочего, царь отобрал у удельного князя ряд старинных земель, а взамен дал ему некоторые земли на востоке страны. В результате этого обмена были существенно нарушены старинные связи Старицких удельных князей с местным населением.

Первая половина 1560-х годов ознаменовалась опалами и казнями целого ряда видных князей и бояр. Характерным для этого периода было стремление знатных бояр и воевод бежать от царского гнева за границу. Так, в апреле 1564 года в Литовское государство бежал видный воевода Андрей Михайлович Курбский. И в своем послании из Литвы к Ивану Грозному князь осуждал тиранический образ правления и обвинял государя в невинно пролитой крови. Бегство Курбского и его послание затронули честь царя. И в своем ответном послании Андрею Курбскому царь Иван энергично обосновывал свое исконное право управлять страной, самодержавно, по своему усмотрению «жаловати и казнити» подданных.

3 декабря 1564 года царь Иван со всей своей семьей отправился из Москвы на богомолье. Подобные выезды были довольно частыми, заурядными. Но москвичей не покидало чувство смятения и тревоги. Слишком необычным в этот раз был царский «подъем» (сбор в поход). Царь брас с собой всю казну, так же многочисленной была и вооруженная царская свита. Более того, царь велел сопровождавшим его «бояром и дворяном ближним ихати з женами и детьми». В планы Грозного были посвящены только самые близкие и доверенные лица. Почти месяц длилось путешествие Ивана Грозного, пока он не остановился в очень хорошо укрепленной Александровской слободе, расположенной примерно в 100 километрах к северо-востоку от столицы. Это имение принадлежало царской семье, сюда Иван не раз прежде приезжал для «потехи» (охоты). Теперь же царь решил обосноваться в Слободе для осуществления более серьезных мероприятий.

Только 3 января 1665 года Москва дождалась вестей от своего государя. Царский гонец К.Д. Поливанов привез в столицу две грамоты. В первой, которая была адресована правящей верхушке, царь обвинял бояр, дворян и приказных людей в «измена» - в уклонении от ратной службы, расхищении казны и т. д.; гневался он и на духовенство, которое якобы «покрывало» недостойные дела служилых людей. В конце своего посланиях Иван Грозный заявил о своем отказе от власти, так как не желал больше «многих изменных дел терпети». Однако во второй грамоте, адресованной простым жителям столицы - «ко всему православному христианству града Москвы, Иван объявлял, что «гневу на них (горожан) и опал никоторых нет». Он явно стремился заручится поддержкой народа Москвы в его конфликте с власть имущими. Обращение к народу через головы бояр и чиновников было тонко рассчитанным маневром, который тут же принес свои плоды. Зачитанные перед народом послания царя вызвали в Москве широкие волнения. «Черные люди» (ремесленники и купцы) заявили о своей готовности расправится с «изменниками», то бы царь «на ними милость показал, государство не оставлял и их на расхищение волкам (боярам и «чиновным людям) не отдавал…». Напуганные выступлениями горожан чиновники были вынужденным обратится к главе русской церкви митрополиту Афанасию, чтобы тот упросил царя остаться на московском престоле. В Слободу двинулась делегация бояр и представителей духовенства и изъявлением покорности и просьбой к царю вернуться в столицу. Уверенный в поддержке горожан, царь Иван дал согласие остаться на престоле, но при этом выговорил себе условия - казнить по своему усмотрению «изменников», фактически всех неугодных царю лиц, а для обеспечения своих чрезвычайных полномочий в стране учредить опричнину. В феврале, по возвращению Ивана IV в Москву, был обнародован указ об опричнине. Подлинный текст указа не сохранился, однако все его содержание подробно и обстоятельно передано в Никоновской летописи. Согласно указу, территория страны подлежала разделению на две части - опричнину, эдакий государев «удел», в котором царь был полным властелином и хозяином и земщину, остальную часть страны, которая управлялась земской Боярской думой.

Для охраны государя и обеспечения проведения в жизнь политики борьбы с крамолой создавался особый корпус опричников, который представлял из себя личную гвардию царя. Намечалось, что гвардия опричников будет состоять из тысячи дворян, но впоследствии, по мере включения в состав опричнины новых территорий, опричное войско многократно увеличилось. Царь Иван лично участвовал в наборах служилых людей в опричнину. В нее принимались лишь те, кто не имел родственных и дружеских связей с земскими людьми. Опричник давал клятву, что и впредь он не будет вступать ни в какие связи с земщиной. Для опричников вводились особые «знаки отличия» - собачья голову и метла. Служившие в опричнине иностранцы так трактовали значение этой символики - «они (опричники) сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».

Опричное государство руководилось «особым братством» из 300 молодых людей. Главой братства был сам Иван Грозный, называвшийся игуменом, келарем был князь Афанасий Вяземский, пономарем - дворовый сын боярский из города Белой - Григорий Лукьянович Бельский. Опричники носили грубые нищенские монашеские одеяния на овечьем меху и длинные монашеские посохи, заостренные на нижнем конце.

В 4 часа утра они собирались в церкви на службу. С 7 часов до 8 был перерыв, затем снова служба до 10 часов. Затем следовала трапеза, остатки которой раздавались нищим. После вечерней трапезы царь Иван отдыхал, а с 12 ночи начиналась ночная служба.

Долгое время в литературе считалось, что в опричники набирали людей худородных, чуть ли даже не из простых «мужиков». Однако специальные исследования состава опричного двора, проведенные В. Кобриным и другими учеными, решительно опровергают это мнение. На самом деле в состав опричников входили представители очень знатных княжеских, боярских и дворянских родов. Таких как князья Одоевские, Трубецкие, а в дальнейшем в особый опричный корпус зачисляются князья Шуйские. Хотя, надо сказать, что опричный двор был несколько худородным по сравнению с земским, а к концу опричнины выходцы из худородных провинциальных дворянских родов, явно доминировали в составе опричного руководства. Однако надо сказать, что, возможно, главным критерием при наборе в опричнину служило не сколько происхождение, сколько личные качества служилого человека. Царь охотно брал в опричнину людей с «запятнанной биографией». Так, в числе опричников мы встречаем бывших слуг удельных князей Старицких. Такие люди должны бы особо рьяно и преданно служить монарху.

Опричная гвардия царя не представляла из себя какой-то однородной массы служилых людей. В нем выделялась своя верхушка, составлявшая опричную Думу и опричный двор. Служивший в опричнине немец Генрих Штаден писал, «что князья и бояре, взятые в опричнину, распределялись по ступеням не по богатству, а по породе». Структура опричного двора была в целом сходна со структурой доопричного двора и двора земского. Согласно летописи, передающей содержание указа об опричнине, царь «учинил себе особно» бояр, окольничих, дворецкого, казначеев, дьяков «и всяких приказных людей», дворян и детей боярских, стольников, стряпчих и жильцов. Так же опричнина ввела и некоторые новшества: именно с опричниной связано становление новой курии в Боярской думе - курии думных дворян. Во время военных походов опричные полки выступали отдельно от земских. Были в опричнине и свои особые административные ведомства - приказы, существовавшие параллельно с подобными земскими приказами.

Среди опричников были и иностранцы. Иоганн Таубе служил печатником рижского архиепископа, Элерт Краузе был фогтом, т.е., судьей в городе Дерпте. В первые годы ливонской войны они попали в плен. В 1564 году оба бежали в Литву, предложив свои услуги Сигизмунду III, для чего написали письмо литовскому наместнику в Ливонии Яну Ходкевичу.

Генрих Штаден был сыном вестфальского бюргера. Учился в церковной школе, однако из-за беспокойного нрава так и не стал священником. Пробовал себя в разных должностях, потом стал наемником на русской службе. Получил имении, был принят в опричнину. Несколько лет обогащался всеми возможными способами, но сбежал со всеми богатствами. Жестокий, циничный, озабоченный только своим богатством.

Фактически, царь Иван IVзаправлял делами в опричнине, советуясь лишь с небольшой группой наиболее доверенных лиц. В первые годы во главе опричнины, наравне с Иваном Грозными, стояли Алексей Данилович (отец) и Федор Алексеевич (сын) Басмановы-Плещеевы, их сородич Захарий Иванович Очин-Плещеев, не слишком знатный князь Афанасий Иванович Вяземский и некоторые другие лица. Опричную думу формально возглавлял выходец из Кабарды князь Михаил Темрюкович Черкасский, родной брат второй жены Ивана Грозного Марии Темрюковны. В число руководителей на позднем этапе выдвинулся Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, более известный как Малюта Скуратов.

Для обеспечения хозяйственных потребностей опричнины в состав ее территории были включены довольно зажиточные города и уезды - Двина, Каргополь, Великий Устюг, Вологда, Белоозеро, Галич, Старая Русса, ряд дворцовых волостей в Подмосковье и других уездах. Включались так же земли стратегического значения.

В опричнину вошла часть территории Москвы. Здесь разрешалось селиться лишь опричникам, земские же дворяне выводились со своих дворов. Согласно указу 1565 году, в опричнину так же включался ряд уездов поместно-вотчинного землевладения (Можайский, Вяземский, Суздальский, Козельский и другие), которые служили базой для земельного помещения опричников. В дальнейшем территория опричнины значительно расширилась за счет вхождения в нее новых районов. Согласно предписаниями царского указа, в опричных уездах должны были оставаться лишь те дворяне, которые принимались в отряд опричников. Все же прочие, земские дворяне, а их было подавляющее большинство, обязаны были в короткий срок оставить свои поместья и вотчины и переселиться в земщину. Их владения шли в раздачу опричникам. Эти меры были призваны обеспечить службу опричников «с одново», т.е. раздельно от земских. Кроме того, царь наложил на земщину налог в 10 тысяч рублей - огромную по тем временам сумму.

По сравнению с опричниной, земщина была поставлена в неравноправное политической положение. Указ об опричнине давал царю бесконтрольное право «выводить измену» и казнить «изменников» на всей территории государства.

2. Сущность опричной политики

Уже в феврале 1565 года, вскоре после обнародования опричного указа, состоялись первые казни. Были казнены видный воевода, один из покорителей Казани, и знатный князь Александр Борисович Горбатый с сыном Петром, ряд других бояр и дворян. Десятки людей, попавших в опалу были отправлены в 1565 году в ссылку в далекий Казанский край. Р.Г. Скрынников, специально исследовавший вопрос о Казанской ссылке, обнаружил среди них немало знатных «княжат» - представителей родов Оболенских, Ярославских, Ростовских и Стародубских князей. Те, кто попал в ссылку лишались своих старинных вотчин и поместий, а взамен наделялись имениями в казанских пригородах, причем они получали здесь только поместья, которые, к тому же, были незначительных размеров. Одновременно с опальными начались переселения и вовсе ни в чем не повинных земских дворян, которые, по указу об опричнине, должны были покинуть опричные уезды и поселиться в земских районах. В принципе они имели право на получение в земщине компенсации за утраченные в опричнине владения. Но на практике осуществить это право удавалось далеко не всегда. Правительство не давало никаких гарантий, и земские дворяне сами вынуждены были «приискивать» себе земли в новых районах. Подобные переселения были сопряжены с целым рядом трудностей и вели к разорению и обнищанию дворян. По вопросу о размахе опричных переселений, о том, насколько последовательно претворялось в жизнь положение указа об опричнине в литературе высказаны различные точки зрения. По мнению ряда ученых (С.Ф. Платонова, С.Б. Веселовского, Р.Г. Скрынникова), выселения дворян в годы опричнины носили массовый характер; иного взгляда на проблему придерживается А.А. Зимин и В.В. Кобрин, которые считают, что программа опричных переселений либо не была осуществлена, либо осуществлялась далеко не в полном объеме.

Опричнина касалась интересов самых различных слоев русского общества. Народ страдал при этом не только от самой опричнины, а от произвола опричников. Издавая указ об опричнине, царь обещал народу, что с установлением единодержавия и искоренением «измен» в стране восстановятся порядок и правосудие. Это не всегда удавалось. Пользуясь исключительной властью и привилегиями, опричники нередко чинили в стране беззакония и грабежи.

К 1566 году наметились некоторые изменения в опричной политике. В начале года царь произвел очередную «мену» землями со своим двоюродным братом, удельным князем Владимиром Алексеевичем Старицким. В результате князь Владимир лишился основной части земель старинного отцовского удела. К царю перешли Старица, Алексин, Верея и некоторые другие удельные территории. Взамен он получил новые земли - города Дмитров, Звенигород, Боровск и др. Обмен землями 1566 года привел к окончательной потере традиционных связей Старицких князей с местными феодалами, к роспуску старого удельного двора. Основная масса удельных бояр и дворян перешла на московскую службу, некоторые из них были приняты в опричнину. Впоследствии Старицкий уезд и некоторые иные бывшие удельные земли попали в состав опричнины. Занимавшая важное стратегическое местоположение Старица стала одной из резиденций, а впоследствии главной резиденцией царя Ивана. Заслуживает внимания еще одно обстоятельство. Вскоре после осуществления «мены» земель царь «пожаловал» князя Владимира Старицкого, велел возвратить ему старое дворовое место в Кремле и, более того, -- приписать к нему территорию бывшего двора боярина Мстиславского. Едва ли это «пожалование» было жестом примирения. Царю было, очевидно, выгодно держать удельного князя в столице с тем, чтобы осуществлять более эффективный контроль над его действиями. Антиудельные мероприятия 1566 г. прошли без кровопролития. Вообще первая половина этого года была временем относительного затишья террора. Получили амнистию казанские ссыльные, которым было разрешено вернуться в свои прежние поместья и вотчины. На государеву службу возвращается знатный боярин князь Михаил Иванович Воротынский, который попал в опалу еще до учреждения опричнины; ему была возвращена часть его родовых имений.

Продолжавшаяся уже несколько лет Ливонская война (1558-1583 гг.) сулила России заманчивые перспективы широкого выхода к побережью Балтийского моря, в то же время остро ощущалась нехватка ресурсов. Испытывая финансовые трудности, правительство вынуждено было пойти на компромисс с земщиной с целью добиться от нее согласия на введение новых налогов, одобрения своего внешнеполитического курса. Для обсуждения вопроса о продолжении войны в Ливонии в июне 1566 г. на Москве был созван Земский собор. Показательно, что этот собор был первым земским собором, на котором широкое представительство получили все основные сословия -- духовенство, боярство, дворянство и купечество. Правда, прямых выборов делегатов на собор не происходило, и они назначались правительством. Анализ состава собора 1566 г. привел исследователей к выводу о том, что на нем присутствовали лишь представители земщины. Одобрение правительственного курса опричниками подразумевалось, очевидно, само собой.

Царь сумел добиться от участников собора согласия на продолжение войны. Однако на этом полоса компромиссов закончилась. Именно с земским собором 1566 г. было связано первое крупное и открытое выступление земской оппозиции. Большая группа земских бояр и дворян, делегатов собора 1566 года, обратилась к царю с челобитьем об отставке опричнины. Ответом на это обращение явилась новая вспышка репрессий. Многие участники выступления подверглись публичному телесному наказанию, а трое дворян-челобитчиков - князь В. Ф. Рыбин-Пронский, И. Ф. Карамышев и К. С. Бундов были казнены. Но казнью этих дворян дело не завершилось. Она явилась лишь прологом к широким репрессиям против руководства земщины.

Осенью 1567 г. начался розыск по делу об «измене» боярина и конюшего Ивана Петровича Федорова-Челядина, которого обвинили в желании занять царский престол. Результатом розыска была казнь «изменника». Одновременно с ним был казнен целый ряд бояр и дворян.

Недовольство опричниной выражали и представители духовенства. Еще в мае 1566 года, сознавая, очевидно, свое бессилие остановить кровопролитие, сложил с себя сан и удалился, в монастырь митрополит Афанасий. Царь предложил митрополичий престол казанскому архиепископу Герману Полеву, но тот заявил о своем несогласии с политикой опричнины и вскоре был удален с митрополичьего двора. Новый выбор Грозного остановился на кандидатуре с игумена Соловецкого монастыря Филиппа Колычева. Трудно назвать конкретную причину, обусловившую этот выбор. Человек волевой, энергичный, отличавшийся независимостью суждений, Филипп едва ли был способен угождать во всем монарху.

Возможно, царя привлекли незаурядные способности этого человека как администратора и «хозяйственника», во всем блеске проявившиеся в период его игуменства на Соловках; возможно, определенную роль сыграло здесь то обстоятельство, что в опричнине служили представители Колычевых, сородичи Филиппа. Колычев был решительным противником методов опричнины и условием своего избрания в митрополиты он поставил отказ царя от жесткого репрессивного курса. Однако, поддавшись уговорам царя и высшего духовенства, он согласился принять митрополичий сан и дать обязательство «не вступаться» в дела опричнины. 25 июля 1566 г. он был поставлен в митрополиты. Развернувшиеся репрессии царя против земщины заставили, однако, митрополита нарушить свой «обет молчания». В марте 1568 г. Филипп открыто обратился к царю в Успенском соборе с обличением жестокостей и произвола опричнины. И впоследствии этот сильный, незаурядный человек неоднократно публично осуждал царя и его опричников за «пролитие христианской крови». Действия митрополита вызывали раздражение в окружении царя. Нашлось немало недоброжелателей у Филиппа и в среде духовенства. Среди них выделялись новгородский архиепископ Пимен и царский духовник, благовещенский протопоп Евстафий. Власти спешно пытались собрать материалы, которые могли бы скомпрометировать владыку; в ход пускались клевета и лжесвидетельства. В ноябре 1568 г. был созван церковный собор, на котором запуганные и введенные в заблуждение иерархи низложили Филиппа. Опального митрополита сослали в заточение в Тверской Отроч монастырь.

Разгром земской оппозиции в 1568 г. не положил конец репрессиям. В следующем году они возобновились с еще большей силой.

3. Новгородский погром и отмена опричнины

В 1569 году Грозный получил донос о «изменах» новгородцев, которые якобы хотели его, царя, «злым умыслом извести», а на престол посадить удельного князя Владимира Андреевича Старицкого, Новгород и Псков передать литовскому королю. Делу был дан ход. Первыми пострадали Старицкие. Их обвинили в намерении «испортить» царя и его семью. В конце сентября Владимир Андреевич получил указание срочно явиться в царскую резиденцию. По дороге он был окружен отрядом опричников во главе с Малютой Скуратовым и Василием Грязным. Исполняя приказ царя, опричники умертвили удельного князя, его жену и дочь, заставив их выпить яд. В то же время от рук опричников погибла и мать Владимира Старицкого княгиня Евфросинья. Удел князей Старицких прекратил свое существование. Вскоре после расправы над Старицкими царь Иван «со всей своей опричниной» выступил в поход против Новгорода. Обвинения, выдвинутые против новгородцев, явно противоречили друг другу -- с одной стороны, они якобы хотели посадить на царский трон князя Владимира Старицкого, а с другой -- отдать Новгород польскому королю. Источники не позволяют судить, имела ли место «измена» и в чем именно она состояла. Думается, что донос был только поводом к походу. Корни же событий лежали в общей политической ситуации того времени. В условиях роста недовольства в земщине, царь серьезно опасался переворота, объединения оппозиции вокруг Старицких. Серьезную тревогу вызывало у него положение дел в Новгороде, где было немало лиц, тесно связанных со Старицкими князьями и опальными московскими боярами. В этих условиях царь и решает нанести по Новгороду превентивный удар.

Новгородский поход был одним из наиболее драматичных эпизодов опричнины. На пути в Новгород опричники опустошили города Клин, Тверь, Торжок и их округи. В начале января 1570 г. опричники вступили в сам Новгород. По традиции царя торжественно встретило духовенство с крестами и иконами. Грозный отказался, однако, принять благословение от новгородского архиепископа Пимена, объявив его «изменником». В городе начались повальные аресты. «Заговорщики» подвергались мучительным пыткам. Смерти предавали не только взрослых мужчин, но и женщин и детей. Целых 6 недель продолжалась эпопея новгородского погрома. В литературе нет единого мнения относительно числа жертв погрома. Называлась цифра погибших в 20--30 тысяч человек. Но это -- явное преувеличение, т. к. все население Новгорода составляло это время не более 30 тысяч. Скрынников считает, что погибло 3-4 тыс. человек по «Синодику опальных». По мнению В.Б. Кобрина «Синодик» не полно отражает число жертв, очевидно, их было 10-15 тысяч. Богатый город был ограблен. Ценности Новгородских храмов и монастырей, имущество опальных купцов и дворян подверглись конфискации, и перешли в царскую казну. До сих пор в Успенском соборе города Александрова можно видеть великолепные Васильевские врата, вывезенные Иваном Грозным из Новгорода. Грабежи населения значительно обогатили и опричников. Расправившись с новгородцами, разграбив и опустошив Новгород и его пригороды, опричная рать двинулась на Псков. Но Псков не испытал страшной участи своего соседа, царь отвел свои войска от города.

Известия о кровавых событиях в Новгороде встревожили москвичей, вызвали недовольство и ропот в различных слоях московского общества. С осуждением репрессивной политики Ивана Грозного выступил глава внешнеполитического ведомства - Посольского приказа дьяк Иван Михайлович Висковатый, выдающийся дипломат своего времени, человек талантливый, самостоятельный и энергичный. Чтобы пресечь возможные выступления оппозиции, царь прибегнул к своей обычной тактике террора. По возвращении его из новгородского похода начался широкий розыск по делу о «новгородской измене». Арестованные новгородские «изменники», привезенные в Александровскую слободу, были подвергнуты в ее застенках пыткам. В допросах принимал непосредственное участие сам царь Иван.

В июле 1570 года на Москве состоялись массовые казни. Свыше 100 человек было предано мучительной смерти. В их числе был казначей Никита Афанасьевич Фуников, печатник и посольский дьяк Иван Михайлович Висковатый, бояре новгородского архиепископа, сам епископ Пимен умер до того в заточении в одном из монастырей, новгородские дьяки и дворяне.

Зрелища массовых жестоких казней произвели сильное впечатление на москвичей, известия о них распространились по всей Европе. Опалам и репрессиям в тот период подвергся и ряд других лиц. В их числе был видный боярин князь Петр Семенович Серебряный, по словам Курбского, «муж нарочит в воинстве и богат», убитый по приказу царя опричниками.

События 1569-1570 гг. явились кульминацией опричного террора. Особенностью этого периода был не только небывалый, невиданный прежде размах репрессий. Террор впервые обрушился на головы самих опричников. В царской опале в начале 1570-х гг. погибли А. Д. и Ф. А. Басмановы, 3. И. Очин-Плещеев, бояре Захарьины-Яковлевы, князь А. И. Вяземский, кн. М. Т. Черкасский. Характерно, что именно эти люди стояли у истоков опричнины, были в свое время ее душой и организаторами! Согласно официальной правительственной версии, новгородский архиепископ Пимен и новгородцы будто бы «ссылалися к Москве з бояры с Олексеем Басмановым и с сыном ево с Федором, и с казначеем с Никитою с Фуниковым, и с печатником Иваном Михайловым Висковатого... да с князем Офонасьем Вяземским о сдаче Великого Новагорода и Пскова». Трудно сказать, насколько справедливы были подобные обвинения, существовала ли реальная связь Басмановых и Вяземского с «изменниками»-новгородцами. Несомненно одно -- в конце 60-х -- начале 70-х годов имел место глубокий раскол не только между опричниной и земщиной, но и внутри самого опричного двора. По всей видимости, еще до начала похода на Новгород царь утратил доверие к своим прежним сподвижниками и фаворитам. Интересно, что ни Басмановы, ни Вяземский не приняли участия в карательном новгородском походе 1569 г. На рубеже 60--70-х гг. происходит смена руководства опричниной. На первый план выдвинулись люди новые, худородные, еще более беспринципные и жестокие. В отличие от прежних руководителей опричного двора, эти лица, являющиеся выходцами из рядов провинциального дворянства, не имели никаких связей с земской знатью и в душе ненавидели аристократию. Грозный рассчитывал найти в них надежную опору в борьбе с боярской крамолой. Самым ярким представителем этой новой группировки при опричном дворе был Малюта Скуратов, доказавший свою преданность царю многочисленными убийствами его «изменников». Он руководил расправой с князьями Старицкими и опальными новгородцами. Согласно преданию, в Тверском Отроче монастыре им был задушен св. митрополит Филипп Колычев, отказавшийся благословить поход на Новгород.

В конце 60--начале 70-х гг., в период разгула террора, страна находилась в сложном положении. Политический кризис сочетался с кризисом экономическим. Неурожай 1569г., вспышки эпидемий усугубляли бедственное положение народа. Тревожной была и международная обстановка. В 1569г. Польша и Литва заключили между собой унию, что привело к объединению военных сил этих государств против России. В то же время попытки русской дипломатии создать коалицию европейских государств против Речи Посполитой закончились неудачей. Крайне напряженная ситуация сложилась на южных границах Русского государства. Турция и ее союзник Крымское ханство начали прямую агрессию против России. В 1571 г. Русское государство подверглось страшному и опустошительному набегу крымского хана. Огромное татарское войско достигло стен Москвы. Кремль взять не удалось, но сам город был полностью сожжен и разрушен. Погибли многие тысячи москвичей. Возвратившийся в столицу царь увидел ее в развалинах и пепле. Он тут же возложил вину за случившееся на земских бояр и воевод. На следствии «первый» думный боярин князь Иван Федорович Мстиславский признался, что сам «навел» хана на Москву. Нелепость подобного обвинения была очевидна и самим опричникам. Характерно, что князь не только остался в живых, но и сохранил место в Боярской Думе, хотя у него и были отобраны некоторые земли. Иван Грозный имел причины для недовольства не только земскими воеводами, но и своими опричниками. Сильно разросшееся за счет присоединения к опричнине новых территорий, пополнившееся людьми новыми, мало известными прежде при московском дворе опричное войско уже не представлялось надежной опорой, и не было способно эффективно выполнять свои функции по обороне страны и охране личности государя.

30 июля 1572 г. совместная земско-опричная рать наголову разгромила крымского хана в битве у деревни Молоди. Общее командование войсками осуществлял земский боярин князь Михаил Иванович Воротынский. Значительное влияние на исход сражения оказали действия талантливого воеводы из опричнины князя Дмитрия Ивановича Хворостинина. Стало ясно, что лишь объединением военных сил и ресурсов страны можно отстоять ее независимость перед угрозой внешней опасности.

Осенью 1572 г. царь Иван отменил опричнину столь же скоро и решительно, как он ее и учредил. Даже само слово «опричнина», как сообщают современники-иностранцы, отныне запрещалось употребляться под страхом наказания.

После 1572 г. произошло слияние опричных и земских территорий, объединение опричнины и земских полков. Некоторые из опальных получили амнистию и вернулись в свои старые имения. Однако, несмотря на происшедшие после 1572 г. перемены, многое в политике Ивана Грозного оставалось прежним. Не прекратились гонения на бояр. Уже в апреле 1573 г. царь казнит несколько видных бояр, в том числе князя М. И. Воротынского, бывшего главнокомандующего русской армией, одного из главных героев битвы при Молодях. Грозный лично участвовал в допросах Воротынского , его обвиняли в попытке «околдовать» царя и даже подгребал своим посохом горящие угли.

У руководства страной оставался все тот же круг царских фаворитов и сподвижников, что и прежде, до отставки опричнины. Но можно все же полагать, что царь отнюдь не спешил расстаться со своим прежним опричным окружением и прежним политическим курсом. Подтверждением тому могут служить дальнейшие события.

Осенью 1575 года царь Иван в очередной раз объявил о своем отказе от престола, а на трон посадил вместе себя крещенного татарского хана Симеона Бекбулатовича. Сохранился текст любопытнейшей «челобитной» Ивана Грозного Симеону Бекбулатовичу, в которой «Иванец Васильев с своими детишками, с Иванцом да Федорцом», как и полагалось в настоящих челобитных, Грозный именовал себя и своих сыновей в уменьшительной форме, смиренно просил «государя и великого князя» Симеона Бекбулатовича, чтобы тот «милость показал, ослободил людишек перебрать». Фактически Иван намеревался пересмотреть личный состав своего двора и просил у Симеона «разрешения» набрать себе новых слуг и отставить лиц неугодных. Посылая унизительное по форме «челобитье», Грозный явно притворялся и скоморошествовал. Все понимали, что реальным хозяином в стране оставался он. В исторической литературе выдвигались различные объяснения этого политического акта, но все они остаются пока только гипотезами.

Очевидно одно -- время «великого княжения» Симеона Бекбулатовича во многих чертах напоминало былую опричнину. Как и в годы опричнины территория страны и служилое сословие вновь оказались расколотыми на две части -- земщину и «государев удел». В состав «удела» был включен целый ряд городов и уездов, в числе которых находились как некоторые бывшие опричные территории - Старица, Ржева, Вологда, Пошехонье, Ростов, Двина и др., так и земли, которые в опричнину не входили - Псковский, Порховский и другие уезды. Центром «удела», главной царской резиденцией становилась Старица. Был укомплектован личный состав особого государева «двора». Предварительно царь произвел его «чистку». Незадолго перед «вокняжением» Симеона попали в опалу и были казнены некоторые бывшие фавориты Грозного - князь Борис Давыдович Тулупов, Василий Иванович Умной Колычев. Далеко не все бывшие опричники были зачислены на службу в «удел». И, тем не менее, в целом, большинство членов особого «двора» Ивана IV в 1575 г. составляли именно лица, служившие в опричнине, и их родственники. «Двор» середины 70-х гг. был преемником опричного двора, выполняя роль личной гвардии царя Ивана и противостоя остальной массе земских дворян. В подавляющем своем большинстве члены особого «двора» являлись выходцами из худородных провинциальных дворянских фамилий, из ста с лишним известных нам имен «дворовых» лишь несколько князей Шуйских и Трубецких принадлежали к видным княжеско-боярским родам. Видные старомосковские боярские роды были представлены во «дворе», кажется, одними только Годуновыми. Но ни Шуйские, ни Трубецкие и даже ни Годуновы не играли здесь решающей роли. Реальное руководство политикой «двора» осуществляла когорта худородных думных дворян во главе с племянником Малюты Скуратова-Бельского -- Богданом Яковлевичем Бельским. Сам Малюта погиб от шведской пули в Прибалтике еще в 1573 г. В принципе сходной с опричной была и сама политика «двора». Как и в годы опричнины производились массовые выселения земских дворян из уездов, взятых в состав государева «удела», а их поместья и вотчины переходили к «дворовым» служилым людям. Продолжалась политика террора и репрессий, жертвами которой являлись как земские деятели, так и бывшие опричники. Меньше года сидел татарский хан на российском троне, а затем где-то в сентябре 1576 г., он был сведен с престола и получил в удел город Тверь. Однако и после этого вплоть до смерти Грозного продолжало сохраняться разделение страны и господствующего класса на «земщину» и «двор».

Политика раскола государева двора способствовала накоплению противоречий в правящей среде. Социальный, политический и хозяйственный кризис углублялся еще кризисом династическим. В 1581 г. скончался царевич Иван Иванович. Согласно показаниям некоторых источников, довольно противоречивым и малодостоверным, он погиб от руки грозного отца в результате семейной размолвки. Наследование престола по традиции переходило к следующему по старшинству сыну царя Ивана -- царевичу Федору. Но беда состояла в том, что Федор был человеком болезненным, неспособным к правлению, а младший сын царя -- царевич Дмитрий -- в момент смерти Грозного являлся еще совсем младенцем. Кроме того, оба царевича происходили от разных матерей. Федор, рожденный от первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны, состоял в близком родстве с боярами Романовыми, а жена его, Ирина Федоровна, приходилась родной сестрой Борису Годунову. Мать же царевича Дмитрия - Мария Федоровна - происходила из рода Нагих, весьма влиятельного в последние годы правления Ивана. Все это порождало вражду и соперничество в кругу царской семьи, обостряло кризис в верхах.

4. Итоги опричнины

Опричнина не прошла бесследно в жизни русского общества и государства. Под ее влиянием произошли глубокие перемены в структуре сословий, которые сказались и на дальнейшем развитии российской государственности.

Хотя опричнина и не уничтожила боярство, тем не менее, она нанесла серьезный удар по родовому землевладению и аристократической психологии знати. Напротив, лица, сделавшие карьеру в опричнине, не только сохранили свои родовые имения, но и приобрели новые земли. Служба в опричнине давала преимущества и в служебно-местническом продвижении. Все это приучало знать к мысли о тесной зависимости своего положения от царской воли и государевой службы и способствовало трансформации старой родовой вотчиной аристократии в аристократию служилую. Разгром родовой боярской вотчины, утрата прежних связей с уездами, раскол господствующего класса на опричников и земских приводили к существенной трансформации русской аристократии, изменению ее психологии. В результате опричнины знать попадает в полную зависимость от монархии.

В результате политики опричных земельных переселений знать утратила и традиционные связи с уездным дворянством. Это повлекло за собой серьезные перемены в структуре господствующего класса.

При этом, довольно отчетливо прослеживается закономерность -- на своих местах оставались, как правило, лишь опричники, земские же дворяне утрачивали земельные связи с данными уездами и их владения раздавались людям из опричнины. Все это говорит о весьма последовательной реализации на практике опричной политики земельных переселений. В результате осуществления этой политики едва ли не большая часть русских дворян, была сдвинута со своих насиженных мест, пострадали многие тысячи помещиков и вотчинников. Трудно переоценить социальные и политические последствия этого грандиозного мероприятия. Серьезно нарушались традиционные земельные и служебные связи дворянства, в том числе связи княжеско-боярской знати с уездами. Переходившие зачастую неоднократно из рук в руки имения приходили в упадок, разрушался традиционный хозяйственный уклад жизни, что болезненно отражалось на положении крестьян. Переходы вотчин и поместий земских дворян во владения опричников сопровождались, как правило, усилением эксплуатации крестьянства.

В годы опричного и послеопричного периодов правления Ивана Грозного произошло разрушение прежней территориальной структуры государева двора и утвердился новый чиновный принцип его строения. Из общей массы дворян выделялась ее верхушка -- дворяне московских чинов, которые полностью обособлялись от уездного дворянства и несли службу уже исключительно по «московскому списку».

Принудительным переселениям в годы опричнины подвергались не только представители господствующего класса, но и купцы. После набега татар и пожара Москвы 1571 года, в результате которого выгорел московский посад, и погибла значительная часть населения города, правительство с целью заселения столицы и возрождения ее торговли произвело крупномасштабную акцию по переводу сюда наиболее зажиточных купцов из самых различных провинциальных городов. Хотя подобные переселения - «своды» купцов являлись чрезвычайной мерой, вызванной бедственным положением столицы, они имели весьма важные последствия для дальнейших судеб русского купечества и для сословия горожан в целом.

В годы опричнины произошло дальнейшее подчинение государству губных органов. Так, они вынуждены были участвовать в осуществлении разорительной для дворянства политики опричных земельных переделов, что трансформировало их суть как органов дворянского самоуправления. Проводимые опричным правительством массовые раздачи помещикам черных и дворцовых земель оказали серьезное разрушительное воздействие на судьбы земского крестьянского самоуправления. Как показали исследования Ю.Г. Алексеева, черная крестьянская волость в центральных районах страны в период опричнины была практически уничтожена. В результате политики переселений «лучших», наиболее зажиточных купцов и ремесленников из провинциальных посадов в Москву были серьезно ослаблены и деформированы органы сословного самоуправления в городах.

Упадок системы сословного представительства на местах сопровождался усилением контроля центральной государственной власти над уездами. Уже в конце царствования Ивана Грозного получает развитие новая воеводская форма местного управления. При этом воеводы утверждаются не только в пограничных городах, но и во внутренних областях, где имели место развитые традиции сословного самоуправления. Усиление централизованных начал в управлении проявлялось также в развитии системы особых территориальных приказов -- так называемых четвертей, осуществлявших административный, судебный и финансовый контроль над населением уездов.

Таким образом, напряженная борьба Ивана Грозного за утверждение «самодержавства» не осталась безрезультатной.

В годы опричнины центральная монархическая власть смогла значительно возвыситься над обществом, поставить его под свой жесткий контроль. И хотя земство в России и позже в XVII веке продолжало играть видную роль в управлении государством, оно не превратилось в учреждение сословно-представительного характера западного типа, и деятельность земских органов не выходила за рамки государевой службы.

Опричнина окончательно повернула российскую государственность на самодержавный путь развития.

Глава 2. Зарубежные источники по истории опричнины

1. «О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника». Генрих Штаден

Политика опричнины - один из самых изучаемых сюжетов в отечественной медиевистике, научной дисциплине, изучающей историю европейского Средневековья. Практически все историки, занимавшиеся этой проблемой, отмечали, что российских источников, дошедших до нас от этого времени, явно недостаточно для полноценного изучения эпохи. Опричные архивы не сохранились. Часть из них сгорело в бесчисленных пожарах, остальные сгнили в сырых подвалах. Из немногочисленных документов, дошедших до наших дней, стоит отметить сочинение Андрея Курбского «История князя великого Московского», а также Синодик опальных царя Ивана Грозного.

В этих условиях важное значение приобретают зарубежные источники, в частности, записки иностранцев, побывавших в то время в России. Сочинения иностранных авторов нередко дополняют и уточняют информацию русских источников, а иногда содержат и уникальные сведения. «Записок» иностранцев о России времени опричнины сохранилось не так много, и не все они обладают одинаковой ценностью с точки зрения полноты и достоверности информации.

Однако записки иностранцев о средневековой России являются сложным и своеобразным источником. Многие историки, отмечая специфические черты иностранных сочинений о России, указывают на то, что в записках иностранцев содержится масса преувеличений и различного рода ошибок, которые объясняются, в частности, тем, что иностранцы обычно не знали русского языка, что и приводило к недоразумениям. Особенностью сказаний иностранцев является также пристрастность их мнений. Каждый из них ехал в иноземную страну с определенными взглядами, и очень многое зависело от того, каких целей он добивался. Часто мнения иностранцев о том или ином народе зависело от приема, который они встретили в стране. Московские порядки иноземцам обычно не нравились. Российское государство по своим нравам и обычаям резко отличалось от Западной Европы; иностранцы рассматривали новые для них порядки со своей точки зрения, поэтому им бросалось в глаза главным образом все отрицательное.

К тому же европейцы, приезжавшие в Россию, принадлежали к другому вероисповеданию, они были католиками или протестантами. Это создавало у иностранцев превратное представление о тех церковных обрядах, какие существовали в России. Некоторые считали нужным даже доказывать, что русские «все-таки христиане». Однако эта религиозная рознь имела и другие следствия. Сочинения о России Альберта Шлихтинга, Генриха Штадена, Иоганна Таубе и Элерта Крузе уже давно обратили на себя внимание исследователей как важнейшие иностранные источники по истории России времени опричнины. Эти сочинения до сих пор еще недостаточно изучены как исторические источники. Тем не менее, они неоднократно привлекались как отечественными, так и зарубежными исследователями, изучающими политическую историю России второй половины XVI века.

В текущем параграфе я остановлюсь на одном из этих произведений, а именно на сочинении Генриха Штадена «Записки о Московии». Впервые сочинение Штадена было введено в научный оборот Максом Бером. Этот немецкий историк обнаружил рукопись сочинений Штадена в Прусском государственном архиве Ганновера в конце XIX века.

Тетрадь происходила из архива города Штаде (Нижняя Саксония) и во второй половине XIX века была перевезена в Ганновер вместе с другими делами «имперского архива», пестрой по составу коллекции, собранной во время Тридцатилетней войны XVII века одним из шведских военачальников Александром Эскайном. Откуда именно происходила тетрадь с сочинениями Штадена, ни М. Беру, ни шведскому библиографу О. Вальде, ни первому издателю немецкого оригинала Ф. Эпштейну окончательно установить не удалось. В 1917 году в Германии вышла его статья под названием «Неизвестное ранее описание России Генриха Штадена», где были даны некоторые выдержки из рукописи «Записок», а также вкратце излагалась история самой рукописи. На русский язык сочинения Генриха Штадена впервые были переведены советским учёным И. Полосиным и изданы в 1925 году.