Главная
База знаний "Allbest"
История и исторические личности
Особенности функционирования средневекового оружия в русской литературе
Особенности функционирования средневекового оружия в русской литературе
Образы средневекового оружия (меча, топора и копья), особенности его функционирования в древнерусской литературе. Ритуальное значение и функции в романах Б.Л. Васильева "Князь Святослав" и А.В. Югова "Ратоборцы". Типологическое обобщение результатов.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 21.06.2014 |
| Размер файла | 227,8 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Замах меча. Интересное сравнение использует Борис Васильев говоря о многоходовом достижении цели, поставленной князем. Ее этапы он уподобляет фазам амплитуды нанесения удара:
" (…) и будут ждать твою дружину, чтобы ударить по буртасам и отомстить им за разгром князя Игоря. Только не позабудь, великий князь, что это всего лишь замах твоего победоносного меча. Твоя главная цель - выход к устью Дуная". Там же, с. 46
Как и в фехтовании, каждый удар полководца должен на долю секунды опережать противника. И мы, действительно, видим как Святослав "бьет из-под полутакта", беря города копьем и не давая хазарам времени предпринять ответные действия по обороне следующих крепостей.
Далее мы рассмотрим те выражения, которые, хотя и связаны с мечом номинативно, однако семантически обусловлены гораздо шире.
Обещать мечи. Меч был символом власти и войны. Поэтому неслучайно, что Ольга, выговаривая Святославу за излишнее воинское рвение, сообщает:
Радимичи такие же подданные Киевского княжества, как и все соседние славянские племена, сын мой. На Совете славянских князей я обещала им защиту и покровительство, а не мечи и рабство. Объясни мне, что нам делать после учиненного тобой разгрома. Васильев, Б.Л. Князь Святослав / Васильев, Б.Л. Князь Святослав. Володимер. - Серия «Основатели государства Российского». - М.: ЭКСМО, 2006. - с. 48.
Интересно, что несколькими абзацами выше по тексту мы читали про то, что величие опирается на меч, а теперь узнаем, что мечи и рабство идут рядом. Перед нами один большой треугольник, в котором мечи, величие и состояние свободы/рабства соединены в единое целое и обусловлены триединством места, времени, действия. В один и тот же час, в одном и том же сражении для одних меч становится символом победы и свободы, для других - порабощения.
Звон мечей проникает в душу. Когда княгиня Ольга сообщает Свенельду, что он будет делать из Святослава князя, а политика из него вылепит приглашенный грек или "ромей", как тогда называли византийцев на Руси, воевода возражает ей:
Но мой воспитанник будет слушать ромея, моя королева, - улыбнулся Свенельд. - А византийский мед легче проникает в душу, нежели грубый звон мечей и вопли дружинников. Там же, с. 5
Борис Васильев использует выражение "проникает в душу" как по отношению к меду, так и звону мечей, воплям дружинников. Мед затекает в душу как нечто вязкое и липкое, хотя и сладкое, но главное - он проникает тихо, бесшумно. А вот противопоставленная ему ратная наука, обозначенная звуковыми категориями "звон" и "вопли", наоборот, заявляет о себе открыто и четко. Таким образом, автор выстраивает четкое смысловое противопоставление грязной политики и чистого ратного подвига, который - что показательно - далеко не каждая душа восприимет сразу.
Ослепление блеском мечей. Впрочем, Васильев вкладывает в уста Свенельда и выражение, которое характеризует обратную сторону ратного воспитания. На совете, который он держит с печенежским ханом Курей и бывшими сторонниками Святослава о его убийстве, воевода говорит:
"Великий князь Святослав, ослепленный блеском мечей, отрекся от Руси… (…) Он сказал, что столица его княжества будет отныне в Болгарии, а Русь станет поставлять для него мед и рабов. Это и убило великую княгиню". Васильев, Б.Л. Князь Святослав / Васильев, Б.Л. Князь Святослав. Володимер. - Серия «Основатели государства Российского». - М.: ЭКСМО, 2006. - с. 86.
Итак, здесь нам представляется ситуация, отсылающая нас к "Тарасу Бульбе". У Свенельда два сына. Один из них, по его мнению, предатель. Кроме того, в сюжете задействована женщина - и любовная линия, вот только она перенесена с детей на родителей, а в остальном ситуация очень схожая. Вполне возможно, писатель играет с сюжетом и ситуацией, возможно, даже ради этой развязки он и выстроил любовную линию "Ольга - Свенельд".
Однако проблема все равно решается приговором, который отец выносит своему сыну. И, видимо, совсем неслучайно, что в обоих случаях - у Гоголя и у Васильева, события разворачиваются на берегах Днепра.
Быть мечом чьей-то судьбы. Одну из самых интересных по своей глубине и многозначности фраз Васильев подарил воеводе Свенельду. В той же сцене совещания заговорщиков, о которой мы упоминали выше, Свенельд ставит точку в судьбе своего возгордившегося сына. "Повинному - смерть. И ждать ее он будет здесь. Вы - мечи его судьбы". Васильев, Б.Л. Князь Святослав / Васильев, Б.Л. Князь Святослав. Володимер. - Серия «Основатели государства Российского». - М.: ЭКСМО, 2006. - с. 87.
В одной фразе, если разобрать ее на составные части и внимательно изучить каждую, можно довольно легко выделить три смысла.
Первое. Свенельд уподобляет заговорщиков оружию - "Вы - мечи". Меч должен пить кровь, поэтому заговорщики обязательно должны убить князя. Плюс, как мы уже выяснили в предыдущей главе, меч - символ правосудия.
Второе. Свенельд развивает тему правосудия, поясняя, что мечи эти, то есть миссия заговорщиков, есть наказание свыше. Он делает акцент на том, что наказание это определено Святославу судьбой: "Повинному - смерть. мечи его судьбы"
Третье. Свенельд приводит в равновесие совесть участников и их намерения. Всем вышесказанным закрепляет за участниками заговора священную роль вершителей правосудия. Это необходимо, поскольку заговорщики - близкие князю люди: Свенельд его отец, Руслан - сын Свенельда - его брат, а Куря, печенежский хан, находится со Свенельдом в названном родстве.
В таком случае, мысля христианскими категориями, следовало бы сказать, что на заговорщиках лежит кровь близкого родича, однако среди собравшихся нет христиан.
Это не значит, что языческие нормативы поведения, основанные на системе родства и опознавания "свой-чужой", менее моральны - они просто несколько иначе формулируют все те же нравственные законы, без которых общества не существует в принципе.
Поэтому Свенельд, произнося свою многозначную фразу, специально делает акцент на том, что повинному - смерть. Этим он обращается к законам своего времени, чтобы, подобно Понтию Пилату, умыть руки и вручить всем заговорщикам своего рода индульгенцию на совершение правосудия.
1-В Образ меча и особенности его функционирования в романе А.В. Югова "Ратоборцы"
В книге Алексея Югова "Ратоборцы" рассказывается о судьбах и делах нескольких древнерусских князей, но главными героями являются новгородский князь Александр Ярославич, который на момент действия уже получил народное прозвание "Невский" и Даниил Романович, князь Галицкий (1201-1264 гг.).
Соответственно, как это происходит со всеми книгами про древнерусских властителей, подробности их жизни и деяний взяты из летописей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что хотя события книги разворачиваются гораздо позже легендарных сражений Александра Ярославича на Неве и при Чудском озере, читатель обязательно вернется к ним через рассказы княжеского дружинника Гаврилы Олексича. Гаврила Олексич - не менее реальный исторический персонаж, чем сам князь, упоминания о нем можно встретить в Новгородской первой летописи и "Житии Александра Невского", откуда мы процитируем следующий фрагмент.
"Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александра. Первый - по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем; преследуемые им схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска. " Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра / Воинские повести Древней Руси. - Л.: Лениздат, 1985. - с. 129
К сожалению, так получилось, что фигура Гаврилы Олексича стала определенного рода "штампом". Она присутствует во всех исторических романах, где речь идет об Александре Невском или следующих после его смерти годах, вероятно закрепившись в массовом сознании после фильма Сергея Эйзенштейна "Александр Невский. По крайней мере в нем впервые прозвучал образ добра-молодца и ухаря, который впоследствии и стал визитной карточкой любого образа Гаврилы Олексича в литературе.
Литературная история другого героя книги - князя Даниила Галицкого имеет под собой Галицко-Волынскую летопись. Разумеется Алексей Югов не переписывал древнерусскую хронику слово в слово, но превратил ее в замечательный исторический роман.
Для примера ознакомимся с фрагментом, вышедшим из-под пера галичанского летописца в XIII столетии:
В год 1231 (…) Даниил вонзил свое копье в воина, и копье сломалось, и он обнажил свой меч. Он посмотрел туда и сюда и увидел, что стяг Василька стоит, и тот доблестно борется и гонит угров; обнажив меч свой, пошел Даниил на помощь брату, многих он ранил, а иные от его меча погибли. Галицко-Волынская летопись, пер. О.В. Лихачевой. Минск.: ООО «Даниил», 1994. - с. 16.
А вот как Алексей Югов описывает то же самое сражение спустя 700 лет:
И вот уже дорубился было Даниил королевской хоругви! Уже изломил он копье в некоем великане мадьярине и теперь прокладал себе дорогу мечом. Разит князь Данило своей тяжкой десницей. Крушат все вокруг не отступающие ни на шаг от князя горцы. Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 25
Как видно из сравнение, попадание одного описание в другое очень точное. В дальнейшем такое следование сюжету Галицко-Волынской летописи еще не раз встретиться на протяжении повествования, и сложно сказать, считать ли это плюсом или все-таки минусом произведения.
§ Ритуальное значение и функции меча в романе А.В. Югова "Ратоборцы"
Несмотря на то, что события в романе Алексея Югова разворачиваются уже в христианском государстве, связь времен не нарушена и многие, возникшие еще в языческие времена, маркеры, безусловно сохранились.
Меч - свидетельство древности. Традиционность и преемственность несут не только речь героев и ли используемые ими устойчивые выражения, но еще и предметы. В первую очередь к ним относится конечно же оружие. Югов пишет:
На князе его обычная, излюбленная одежда (…). Слева, на кожаной, через плечо, перевязи, меч отца, деда, прадеда - меч Романа, Мстислава, Изяслава. Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 3.
Вряд ли в эпоху, когда оружие, по замечанию академика Кирпичникова, развивалось с каждым поколением, Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие, выпуск первый: мечи и сабли. - М. - Л.: изд-во «Наука», 1966. - с. 3. князь стал бы пользоваться устаревшим типом меча, поэтому перед нами скорее деталь, напоминающая о глубине и славности старшей ветви потомков Мономаха.
В "Повести об убиении Андрея Боголюбского" есть похожий момент:
"Блаженный же вскочил, хотел схватить меч, но не было тут меча, ибо в тот день взял его Анбал-ключник, а был его меч мечом святого Бориса. " Повесть об убиении Андрея Боголюбского / Слово Древней Руси. - М.: Панорама, 2000. - с. 205
Разница в прошедших между правлениями Бориса и Андрея Боголюбского так же велика, как и между правлением Даниила Романовича и его прадеда Изяслава соответственно. Таким образом, мы вычленяем еще одну символическую функцию меча - служить свидетелем древности рода.
На самом деле это общеевропейская тенденция, которая уходит корнями еще во времена Великого переселения народов и воинские обычаи германских "варварских" племен. Ее развитие и трансформация подарили нам замечательную по своей эпичности историю про меч, по праву владения которым английский феодал владел и своей землей. Мы уже знакомились в нею в главе, посвященной мечу в летописях, когда цитировали монографию Эварта Окшотта "Археология оружия".
Ритуально - судебная функция меча. В наши дни на шевронах судебных приставов изображен меч. Это не просто украшение, это проекция в человеческое сознание карающей, судебной роли меча, которую она получила еще много веков назад. Отражен этот момент и в древнерусской литературе и в романе Алексея Югова.
"И ведь что творят! Еще же и Батыевой рати оскомина не сошла!. Ну. стало быть, меч нас рассудит!" - решительно заключил князь и встал". Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 4.
Получается, что еще одна функция меча, по мнению героев Югова, судебная. Понять выражение можно по-разному. С одной стороны, меч судит сам, как существо одушевленное.
Поскольку судит он князей, то и сам должен быть статусом выше них. Единственным таким судией, право которого на правосудие над собой признают князья - Господь Бог.
Таким образом, это выражение хранит в себе память о тех далеких временах, когда меч обожествлялся, как предмет, божественный, родившийся из огня особенным образом Окшотт, Э. Археология оружия: от бронзового века до эпохи Ренессанса. - М.: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2006. - с. 47, иначе, нежели даже топор или копье. С другой - меч рассудит, потому что виновных судят мечом.
Суд, в представлении древних, это всегда акт Высшего правосудия, а посему судебная функция меча есть частный случай его ритуального значения. Там же, с. 204. Здесь и судебный поединок викингов, "хольмганг", Там же, с. 186 и западноевропейский "Божий суд", Там же, с. 217 и, конечно же, судебные поединки в Московии Герберштейн, С. Записки о Московии, пер.А.И. Малеина и А.В. Назаренко. Под ред.В.Л. Янина. - М.: Изд-во МГУ, 1988. - с. 140, описанные послом Сигизмундом Герберштейном.
Образ и функционирование меча при описании действий в романе А.В. Югова "Ратоборцы"
При переходе от ритуальных смыслов к смыслам функционирования следует понимать, что они не составляют единого понятийного целого. Иногда это может быть лишь вскользь упомянутая деталь, но эта деталь задает тон всему повествованию. К числу таких деталей следует отнести упоминание о льготе, которую Даниил Галицкий получил в ставке Батыя.
Даниил мог входить к Батыю не снимая меча. Когда Алексей Югов хочет проиллюстрировать особое расположение хана Батыя к Даниилу Галицкому, он делает это всего лишь одной деталью.
"Неслыханное благоволение Батыя к Даниилу простерлось до такой степени, что ему, единственному из князей и владетелей, единственному из герцогов, разрешалось входить к хану, не снимая меча". Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 96.
Что это значило на практике? Мы уже говорили о том, что оружие, меч - символ свободного человека во многих культурах. В предыдущей главе, посвященной мечу в древнерусской литературе, мы вывели символические значения меча как предмета - мечами обменивались в знак дружбы, мечи отправляли сильному князю в знак покорности. Оставить русскому князю право носить меч в своем присутствии значило высказать ему высокое доверие в благих намерениях и признать в нем свободного человека, чего не признавалось Батыем за многими из монгольских подданных.
И вполне естественно следующее предложение, которое Алексей Югов поместил в том же абзаце. Он пишет: "И весьма круто изменилось отношение к галицким среди всевозможных нойонов, батырей, багадуров и прочих - несть им числа! - сановников хана". Там же, с. 96Видимо все эти нойоны, батыры, багатуры как раз-таки и не имели таких прав и свобод, какими по сюжету Батый наградил Даниила Галицкого.
"Чту крест св. Петра, но против меча в его руках". Еще один художественный образ, в котором пересекаются вера и война, можно проследить в разговоре Даниила Галицкого с папским легатом Плано Карпини - совершенно реальным историческим персонажем, побывавшем у монголов по велению Папы, и оставившим нам свое сочинение "История Монгалов, именуемых нами Татарами".
До сих пор оно является одним из ценнейших источников сведений о жизненном укладе и военном деле монголо-татар в 13 столетии, хотя основная миссия Карпини была конечно же не литературно-этнографическая, а дипломатически-разведывательная.
(…) Будучи соседом Венгрии, Польши, Чехии - стран католических, - я убедился, что господин папа утверждает непогрешимость свою и в политике. Как христианин, я чту крест Петра, однако против меча в его руках". Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 120.
Перед нами богатый образ в афористичной форме. Дело в том, что, согласно христианским историческим документам, апостол Петр был распят язычниками. Перед смертью он попросил своих палачей распять его вверх ногами, ибо, как и апостол Андрей, он не считал себя достойным умереть также как и Христос.
Однако следует заметить, что еще Петров крест сильно напоминает обнаженный меч, воздетый клинком в Небо. Таким образом, меч в руках святого Петра - это меч в руках римского Папы.
С 1095 года, когда Папа Урбан Второй призвал всех отправляться в Крестовый поход Мишо, Г. История крестовых походов. - М.: Алетейа. 2001. - с. 17 - меч в руках Папы держали крестоносцы. И Северные Крестовые походы, в отличии от миссий в Святую Землю, ставили своей целью не освобождение Иерусалима, а расширение Римско-Католической церкви на Восток. В наши дни в политической риторике Римско-Католическую Церковь превратилась в блок НАТО, но задача по расширению на Восток осталась.
И еще один одна вероятная трактовка слов Даниила Галицкого. После Тайной Вечери, когда Христос молился в Гефсиманском саду, а Иуда привел солдат, с Учителем был святой Петр. У Петра был с собой меч, которым он отрубил ухо одному из рабов, однако Иисус попросил апостола убрать оружие и излечил раба Евангелие от Луки (Лк. 22: 49-51). . Таким образом, Даниил Галицкий занимает более христианскую позицию, нежели посланник Римского папы, протестуя против меча в руке апостола Петра.
"Мечом и сохою". Тема связи трудов ратника и земледельца не заканчивается только на уподоблении монгольского вторжения потоку саранчи. Вообще эта связь очень характерна для Средневековья - причем не только русского, но и западноевропейского. Со временем она разовьется в феодальную систему, а когда промышленная революция раздвинет границы Российской империи до недостижимых ныне пределов, выльется в феномен казачества.
Александр Невский в романе касается этой темы со свойственной его образу политической дальновидностью русского патриота: "А другую половину рыцари да шведы захватят!. К чему же тогда народ русский трудился - и мечом и сохою?!" Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 301.
Здесь будет уместным вспомнить академика Д.С. Лихачева, который также касался этой темы в своей монографии "Слово о полку Игореве" и культура его времени", проводя параллели между ратным и сельскохозяйственным трудом.
"Обнажить меч". Выражение "обнажить меч", то есть достать оружие из ножен и атаковать противника, Алексей Югов однозначно интерпретирует как фигуральное образное выражение, не обязательно имеющее отношение к мечу как таковому. Иначе очень сложно объяснить, почему "меченоша", то есть воин с мечом и топором, стоящий за спиной князя Александра, Гринька Настасьин:
"А может быть, он мне велит, Александр Ярославич, обнажить меч? Ну, тогда держись, татарская морда!." - подумал Гринька и стиснул длинную рукоять своего серебряного топорика, готовясь ринуться на Чагана. Там же, с. 224.
Можно только представить, что было бы с Русью, если бы во время политических интриг Александра Невского несдержанный стражник убил бы ханского посланца. Впрочем случаи убийств баскаков действительно будут иметь место через некоторое время после Александра Невского, однако происходить они будут в ходе народных волнений и, разумеется, - в Новгороде.
"Прокладывал себе дорогу мечом". После того, как меч обнажат, его следует немедленно применить. Одним из художественных образов применения оружия следует считать выражение "Прокладывал дорогу мечом". Его Алексей Югов упоминает в уже процитированном выше фрагменте про сражение Даниила с мадьярами в 1231 году.
Напомним, как оно звучит у писателя: "Уже изломил он копье в некоем великане мадьярине и теперь прокладал себе дорогу мечом".
Примечательно, что в первоисточнике - Галицко-Волынской летописи, нет никакого упоминания о прокладывании оружием каких либо дорог. Ничего подобного не встречается и в "Повести временных лет". Сложно сказать об остальных летописях, возможно где-то оно и встретится, однако при подготовке данной дипломной работы этого не произошло.
"Кроит от плеча до седла врагов" и его вариации. Дважды Алексей Югов использует в романе выражение "кроить мечом". В летописях, рассмотренных автором данной дипломной работы, его замечено не было.
"И в воображении своем Гринька уже сжимает рукоять меча и кроит от плеча до седла врагов Русской Земли, летя на коне на выручку Невскому". Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 232
Сходное выражение встречается на той же странице: "Гринька Настасьин кипел гневом. "Вот погоди! - в мыслях грозился он Чагану. - Как сейчас подымется Александр Ярославич, да как полыснет тебя мечом, так и раскроит до седла!"
Кроить, в смысле разделять шкуру или ткань на куски, свойственно портным, скорнякам - словом, ремесленникам, людям из простонародья. Поэтому неслучайно, что это выражение исходит от мальчишки неблагородных кровей, волею случая подружившегося с князем и ставшим его другом и помощником. Югов увязывает происхождение мальчишки и его манеру общаться воедино, тем самым добавляя тексту своего романа жизненного правдоподобия.
Меч вязнет в татарах, подобных саранче. Среди художественных образов меча в бою, которые использует Алексей Югов в своем романе, встречается один очень живописный фрагмент. В нем говориться о бессилии русского оружия против несметных полчищ завоевателей.
Они, татары, всяк народ встречный подмяв под себя, мешали его с собою, все языки!. И возрастали числом, и катились, и катились все дальше, а их все больше да больше становилось! (.) А что ж - с мечом против саранчи?! И меч вязнет! Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 147.
И здесь мы снова оказываемся на стыке двух смысловых категорий. Совсем недавно в этой же главе мы говорили о связи меча и креста, теперь пришло время поговорить о стыке понятий ратного дела и мирного труда.
"Повесть временных лет" сообщает о саранче на Руси трижды. Первый раз: В год 6602 (1094) (…) В тот же год пришла саранча на Русскую землю, месяца августа в 26-й день, и поела всякую траву и много жита. И не слыхано было такого в земле Русской с первых ее дней, что увидели очи наши, за грехи наши. Повесть временных лет, пер. с древнерусского Д.С. Лихачева, О.В. Творогова. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 147.
Второй раз стихийное бедствие произошло на следующий год: В год 6603 (1095). В лето пришла саранча, месяца августа в 28-й день, и покрыла землю, и было видеть страшно, шла она к северным странам, поедая траву и просо. Там же, с. 148
И третий раз, совсем кратко: В год 6611 (1103). (…) В том же году пришла саранча, августа в 1-й день. Там же, с. 164
Таким образом, мы видим, что саранча - это отлично знакомая людям того времени беда. В русском языке у беды есть синоним - существительное "напасть", которое в свою очередь происходит от глагола "нападать".
Поэтому неудивительно, что в сообщении о монголо-татарском нашествии 1237 года автор Лаврентьевской летописи сообщает: " (.) пришло их на Русскую землю бесчисленное множество - как саранча, пожирающая траву, так и эти варвары христианский род истребляли". Лаврентьевская летопись / ПСРЛ, т. 1. - Издание второе. - Л.:, 1926. - (полная электронная копия книги). - с. 189.
То есть в приведенном отрывке Югов играет с уподоблением "безбожных татар" (цитата) саранче, которое придумал восемь веков назад безымянный летописец. И образ меча, которого изначально не было в летописи, необходим Югову для того, чтобы максимально усилить эффект беспросветности бытия.
Герой романа как бы говорит: меч, славное оружие, символ русской свободы и независимости, оказывается бессилен против неисчислимых полчищ врага. Ничего нельзя сделать - меч вязнет
Меч против своих. Однако меч не был только оружием войны, был он и оружием Новгородских беспорядков, сродни тем, что происходят сейчас на Украине. Для этого города, жившего торговлей, было характерно вовлечение практически каждого свободного жителя во внутреннюю политику - не только на вече,, но и в драке. Югов касается и этой стороны новгородской жизни и пишет:
" (…) в те особенно грозные дни, когда улицы Новгорода полнились до краев народом, (.) когда конец подымался против конца, улица против улицы, когда созванивали сразу два веча, а потом то и другое, каждое под боевым стягом, и не с дрекольем только одним, но и с мечами, и с копьями, и в кольчугах, разнося попутно по бревнышкам дворы и хоромы бояр, валили на Волховский Большой мост, чтобы там - без всяких дьяков и писцов - разрешить затянувшиеся разногласия по вопросам городского самоуправления". Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 237.
Видно, что народные протесты показаны писателем как маленькая война, на которую выходят далеко не смерды с дрекольем, но вполне обеспеченные жители Новгорода. Они вооружены мечами, у них доспехи, и это - кстати! - горожане, а вовсе не дружинники князя.
Безусловно, специфика ремесленного и купеческого быта предусматривала гибкую систему скидок по принципу "ты мне - я тебе", поэтому меч, как полезный предмет в неспокойное время, был у многих.
И пришли, вооружась и со стягом, на Козьмодемьянскую улицу, пограбили дом его и других дворов много, и на Яновской улице берег ограбили. (.) И с того часа стала вражда множиться (…) и начали люди сбегаться с обеих сторон, как на битву, в доспехах на мост Великий; были и погибшие: те от стрел, а те от мечей, и мертвые были будто в бою. IV, V Новгородские и псковские летописи / ПСРЛ, т. 4. - С-Пб.: типография Эдуарда Праца, 1848. - (полная электронная копия книги). - с. 203
Из этого небольшого отрывка становится ясно, что меч в руках бунтовщиков означает убийства, которые действительно случались во время таких беспорядков - Новгород не зря получил свое прозвище "Вольный".
Состояние оружия после битвы. Иногда показать ярость битвы бывает удобно через детали. Об одном из сражений, имевших место в книге, Югов сообщает так
Русские мечи по самый крыж покрыты были кровью. Рукояти поприлипали к ладоням. Но и у татар с кривых сабель, досыта упившихся русской кровью, кровь текла по руке в рукава халатов и бешметов. Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 189.
Крыж в данном случае - перекрестье меча, то есть та его деталь, которая закреплена перпендекулярно клинку и предохраняет руку от соскальзывания вражеского меча на пальцы воина.
Длина клинка обычного меча того времени порядка 70 сантиметров, и чем ближе к кончику клинка, тем удар был сильнее. Соответственно, у основания клинка удар наименее сильный, это же правило применимо и к дубине. Поэтому, когда Югов пишет что мечи были покрыты кровью по самый крыж, он вероятнее всего хочет сказать, что русские воины столь яростно старались победить врага, что даже самые слабые их удары причиняли тому немалый вред.
"Заяты мечом". Дважды Алексей Югов использует в своей книге фразу "заять мечом". Это буквальная цитата отступной тевтонских рыцарей из "Жития Александра Невского" Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра / Воинские повести Древней Руси. - Л.: Лениздат, 1985. - с. 132
Югов оба раза применяет его по отношению к западным соседям Руси - венгерскому королю Бэле и князю литовскому Миндовгу в первом случае:
А Бэла? Миндовг? Едва прослышал сей последний, что венгры вторглись в Галичину, как тотчас кунигасы его устремились к востоку, и многое - и Торопец и Торжок заяты были мечом. Югов, А.К. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. - Л.: Лениздат., 1983. - с. 127
Во втором случае выражение "заять мечом" относится к воспоминанию о разгроме тевтонских рыцарей:
И того же лета уже присылают немцы послов именитых с поклоном: "Все вернем Великому Новгороду, что заяли мечом, - ото всего отступаем. Дайте нам мир!. " Там же, с. 243
В обоих случаях "заять мечом" значит "завоевать силой оружия", что восходит к фразеологизму "взять мечом", о котором мы говорили в разделе о древнерусской литературе. Таким образом писатель снова возвращается к древнерусской основе своего литературного творчества, стремясь передать колорит эпохи и ее отличите от дня сегодняшнего на бытовом лексическом уровне.
Вывод, основанный на материале главы 1
Для нашего исследования образ меча в древнерусской литературе является точкой отсчета, своего рода направляющей, тогда как его образ в произведениях писателей-беллетристов - вторичным, пропущенным через собственное сознание явлением.
Меч в древнерусской литературе. Меч выступает в качестве священного предмета для языческого мировоззрения, аналогичного по своему семантическому наполнению кресту в христианстве. Непосредственное функционирование меча в бою для летописца не представляет особого интереса, он обходится простыми глаголами "изрубил", "порубил", реже - "обнажил меч" в значении "применил".
Прочие наблюдения: при заключении мира посредством братания, воевода Претич и неназванный печенежский предводитель обменялись оружием.
Меч мог выступать в качестве свидетеля клятвы или владения территорией. Часто меч рассматривался как выразитель воли Всевышнего, который мог послать меч против грешников.
Положительный герой берет меч в руку правую - в значении "правильно поступающую". Побежденные - склоняют головы под мечи, что приравнивается к передаче оружия победителю, передаче себя на его волю.
Меч - безусловный символ и воплощение силы, но еще он же символ и средоточие ответственности. Бесчестные дела способны не просто лишить потомков дедовской славы, пребывающей на них подобно благодати, но и затупить их мечи.
Огонь сопровождает меч не только в пути от наковальни до ножен, но и в бою. Термин "огнем и мечом" в древнерусской литературе еще не встречается, однако множественные случаи употребления рядом огня и меча, в т. ч. в одном предложении, говорят о том, что это событие рано или поздно должно произойти.
Меч в романе Бориса Васильева "Князь Святослав". Борис Васильев никогда не специализировался на военной истории столь древних времен. Безусловно, его сила не в следовании исторической правдоподобности, а в создании характеров, умении описать ситуацию такими словами и оборотами, чтобы вызвать живой отклик со стороны благодарного читателя.
Однако, тем более было интересно проследить, как в его творчестве отразился образ меча, ибо Борис Васильев не слишком глубоко разбирается в деталях средневековой войны, а значит в его творчестве осталось лишь самое яркое и цепляющее, что хранилось в его писательском воображении. Борис Васильев явно выделяет меч изо всего остального арсенала средневекового вооружения, практически полностью игнорируя как топор, так и копье.
Для художника чувственное всегда важнее материального. Что же для Бориса Васильева главное в образе меча? Главное для него - кино в голове читателя, то есть картинки и звуки.
Борис Васильев упоминает в своем романе три воинских ритуальных жеста - опоясывание мечом, клятву на оружии и объявление войны посредством бросания меча к ногам врага. Первый необходим для аппелляции к образам, которые знакомы читателям, второй так же соотносится с ними и хорошо понятен, третий являет собой зрелищное действо, которое очень красиво выглядит и живо визуализируется в голове читателя. Здесь же - все прочие образы, которые легко представить впечатлительному читателю: звон мечей, ослепление блеском мечей - как описание упоения военной мощью, замах меча - как описание подготовительных действий.
Меч в романе Алексея Югова "Ратоборцы". Как нам удастся проследить, в образах меча Алексей Югов старательно следует летописной традиции, активно использует старинные речевые обороты, постоянно балансируя на грани между стилевым единообразием далекой эпохи и необходимостью писать так, чтобы быть услышанным, понятым и увлекающим своих собственников современников и их потомков.
Литературная история князя Даниила Галицкого местами представляет собой переписанную Галицко-Волынскую летопись. У Алексея Югова русский меч - свидетельство древности и олицетворение верховного судебного права, которое касается даже князей
Меч символизирует независимость Даниила в ставке Батыя.
Князь Александр Невский высказывается против меча там, где он отстаивает интересы папского престола.
Меч - оружие русского народа наравне с сохой, но, будучи обнажен, он прокладывает себе дорогу и кроит противника - то есть делает работу лесоруба и скорняка. Эти символы еще раз возвращают нас образу трудового человека, ратный труд и труд земледельца, скорняка выводятся в одну общую диагональ.
Трудовая параллель находит воплощение и в образе ратного дела как борьбы с полевыми вредителями. Враг предстает в образе саранчи, в которой и меч вязнет. Саранча - враг крестьянина, поэтому враг Русской Земли, одним из образов которой является поле, также уподобляется саранче.
Иногда меч поднимается и против ближнего своего, как это происходит в Новгороде. И становится несколько страшно за такую вольницу, и тем более становится понятно, насколько трудно Александру Невскому было управляться в этом городе с его неспокойными жителями. И насколько сложно приходилось тем врагам, которых новгородцы, под его началом, ходили побеждать.
Глава 2. Топор
Топор, в отличие от меча, далеко не всегда и всеми мыслится как полноценное боевое оружие. За много лет разговоров о средневековом вооружении автору данной дипломной работы удалось выделить два постулата, которые высказывали его собеседники, представители совершенно разных репрезентативных групп.
Во-первых, топор это оружие народного ополчения, а у профессионального воина-дружинника топора быть не должно, потому что у него есть меч. Однако если это викинг, его вооружение однозначно включает в себя топор, желательно, огромный. Так же часто доводилось слышать, что топор викинга должен быть двусторонний - хотя сами викинги такого оружия никогда не знали.
Во-вторых, топор это оружие, которое требует огромной физической силы, а в бою оно даже опаснее меча. В общем-то верно, топор действительно наносит мощные удары Однако, изменить их траекторию "в последний момент" практически нереально из-за высокой инерционности ударов.
Что касается огромной физической силы для воина с топором, то это не совсем верно. В данной главе мы коснемся массо-габаритных характеристик боевых топоров и окажется, что топор - один из самых легких видов оружия, сражаться которым под силу даже ребенку.
Говоря о восприятии топора массовым сознанием, следует добавить еще и то, что в нем топор является таким же выразителем народного гнева и протеста против монголо-татарского ига, каким в эпоху более позднюю станет рабочий, выворачивающий булыжник из мостовой.
В данной главе нашего исследования мы сравним древнерусскую, советскую и российскую литературу и постараемся понять, почему исторически сложилось так, что топор мыслится оружием простого народа, а не княжеских дружин, хотя боевые топоры в сражениях использовали как те, так и другие.
2-А Образ топора и особенности его функционирования в древнерусской литературе
Подобные документы
Князь Святослав – единственный сын князя Игоря Рюриковича и Великой княгини Ольги. Роль и значение эпохи правления Святослава в истории. Особенности внутренней и внешней политики князя Святослава как одной из самых загадочных фигур в Киевской Руси.
реферат [23,1 K], добавлен 10.11.2012Элементы меча, который издревле был привилегированным оружием и носивший его, как правило, имел высокий общественный статус. Колющее оружие — копья и рогатины — в составе вооружения. Древнерусская булава и кольчуга, их использование конными воинами.
презентация [4,0 M], добавлен 10.11.2016Слов’янські літописи. Господарство в Київській Русі. Князь-витязь Святослав, його роки дитинства. Похід князя Святослава, розгром Хазарского каганата. "Слово о полку Ігореве" - "билинний час" історії. Князь Олег, Володимир Святой і Володимир Мономах.
реферат [31,3 K], добавлен 29.10.2008Введение понятия "средний век" итальянскими гуманистами. Разделение эпохи Средневековья на периоды и их характеристика. Особенности средневекового общества, ориентация средневекового человека на свой внутренний мир. Основные цивилизационные регионы.
презентация [2,5 M], добавлен 15.12.2013Война как важнейший фактор жизни средневекового западноевропейского общества. Кавалерия и кавалеристы. Тенденция к увеличению и утяжелению оснащения. Появление огнестрельного оружия. Эволюция пехоты в XIV-XV веках. Планы набора войска во Франции.
дипломная работа [81,5 K], добавлен 21.12.2012Князь Святослав посвятил свою жизнь обеспечению безопасности русских земель и укрепления международного авторитета молодого древнерусского государства, нанес поражение Волжской Булгарии, разгромил Хазарский каганат, вел войны с печенегами и Византией.
реферат [27,2 K], добавлен 16.05.2008Ранний приход к власти Святослава Игоревича. Его военная деятельность: покорение вятичей, решение проблем Балканского региона с помощью военной силы, разгром Хазарии, захват Филиополя и истребление болгар-христиан. Образ князя Киевской Руси в искусстве.
реферат [21,2 K], добавлен 14.11.2011Военная история Великого Княжества Литовского. Источники и историография вооружения и применения огнестрельного оружия в ВКЛ. Появление, виды и типы огнестрельного оружия. Применение огнесрельного оружия в ВКЛ. Артиллерийское орудие, пищали, мушкеты.
курсовая работа [50,1 K], добавлен 17.02.2016Общественный и государственный строй средневекового Китая. История развития и основные источники китайского средневекового права. Концепция "10 зол" - классификация преступлений в зависимости от их общественной опасности в свете конфуцианской морали.
контрольная работа [36,1 K], добавлен 22.03.2013Последствия противостояния США и СССР на мировой арене в ХХ в. История разработки и применения атомного оружия. План применения атомного оружия советской стороной в 40-50-х годах, позиция "пассивной обороны". Дипломатическая роль атомного оружия.
статья [15,3 K], добавлен 26.08.2009
