Одним из самых доступных и распространенных на Руси (и за ее пределами) видов оружия в Средние века был топор. Топор - оружие прозаическое, он служит и для работы и для войны, однако им сравнительно редко сражаются военные предводители. Соответственно, он не является частым гостем на страницах летописей, и мы наблюдаем интересный парадокс - широко применявшийся на Руси предмет почти не отражен в памятниках древнерусской литературы. Однако ряд фактов применения топора все-таки был засвидетельствован и сейчас мы подробно рассмотрим некоторые.

Ритуальное значение и функции топора в древнерусской литературе

Если в Галицко-Волынской летописи и "Слове о полку Игореве" использование топора не зафиксировано ни одного раза, то в "Повести временных лет" топор фигурирует дважды, причем оба эпизода записаны под 1071 годом. Повесть временных лет, пер. с древнерусского Д.С. Лихачева, О.В. Творогова. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 117. Примечательно, что в записях 1071 года в ПВЛ трижды описаны антагонические действия волхвов, причем каждый раз они терпят неудачу - волхвы пропадают без вести или гибнут.

К сожалению, в древнерусской литературе, изученной в процессе подготовки данной дипломной работы См. раздел «Библиография" данной дипломной работы. не засвидетельствовано ни одного случая, когда топор упоминается в качестве участника некоего ритуала, или даже обрывочной фразы о том, что данный вид оружия могли в чем-то подобном использовать.

И это при том, что среди археологических находок топоры занимают почетное третье место, уступая лишь наконечникам стрел и копий соответственно Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие, выпуск второй: копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени. - М. - Л.: изд-во «Наука», 1966. - с. 3. .

Оружиеведы выделяют отдельную группу богато орнаментированных боевых топоров, которые могли служить не только в качестве оружия, но и в роли символа власти. Неизвестно точно, принадлежали ли эти топоры высокопоставленным дружинникам или ими сражались непосредственно сами князья. Но об их особом статусе свидетельствует богато украшенная поверхность легендарного топорика, который традиционно приписывают князю Андрею Боголюбскому Там же, с. 17. , а так же инкрустированное клеймо Рюриковичей, недавно расчищенное Сообщение академика Н.А. Макарова на сайте Института Археологии РАН от 2 мая 2012 года, размещено по адресу http: //www.archaeolog.ru/index. php? id=2&id_nws=198&zid=9. на топорике, обнаруженном при раскопках в окрестностях суздальского села Шекшово.

Образ и функционирование топора при описании действий в древнерусской литературе

Как уже говорилось в предыдущем разделе, в "Повести временных лет" боевой топор оказывается в центре повествования дважды, причем в один и тот же год - 1071. Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 116.

Один эпизод повествует о том, как новгородский князь Глеб топором убивает волхва и тем самым гасит зреющий мятеж. Там же, с. 120. Другой эпизод Там же, с. 117. описан более пространно и подробнее мы рассмотрим его в соответствующем разделе. Если говорить кратко, то в нем киевский боярин Ян Вышатич расправляется с восставшими во время голода волхвами на Белоозере. И делает он это так же с помощью топора, а не меча.

Вот что Д.С. Лихачев пишет о разнице между боевым топором и мечом:

Меч употреблялся высшими дружинниками и князем. Он был оружием феодальной аристократии по преимуществу. Любопытно, что его не поднимали против смердов. Лихачев, Д.С. «Слово о полку Игореве" и культура его времени: Монография. - 2-е изд. доп. - Л.: «Художественная литература», 1985. - с. 202.

Далее Д.С. Лихачев приводит случаи употребления против смердов топора. Данную фразу ни в коем случае не следует понимать, как утверждение о том, что представители воинской аристократии на Руси использовали топоры против смердов, а мечи - против равных себе.

Вне всякого сомнения, Д.С. Лихачев имел в виду конкретное произведение на страницах которого именно топор, а не меч, поднимается против смердов, а именно - "Повесть временных лет", поскольку разграничивать оружие по применению только против определенной группы лиц совершенно неправильно ни тактически, ввиду смешанного строя, ни исторически.

Причина выбора топора князем Глебом. Как литературное произведение нельзя рассматривать вне контекста времени, в которое оно было написано, так и применение боевых топоров героями летописи нельзя отрывать от контекста, в котором они действовали. Начнем с князя Глеба.

Летописец в "Повести временных лет" сообщает:

" (.) волхв объявился при Глебе в Новгороде; говорил людям, представляя себя богом, и многих обманул, чуть ли не весь город, говорил ведь: "Все знаю", хуля веру христианскую, уверял: "Перейду по Волхову перед всеми".

И была смута в городе, и все поверили ему, и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал, что кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует кресту, пусть к нему идет.

И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними.

Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: "Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?" Тот ответил: "Знаю все". И сказал Глеб: "А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?" Он же ответил: "Чудеса великие сотворю".

Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу". Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 116.

Обратим внимание на том, как именно князь Глеб отправился на расправу с волхвом, и проанализируем детали сообщения летописца. Он записал следующее: "Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил (.)"

Здесь главное то, что князь взял оружие под плащ, то есть спрятал его от посторонних глаз. Летописец специально заостряет наше внимание на том, что князь воспользовался оружием, которое смог спокойно скрыть от посторонних взглядов. Мы знаем как минимум еще один случай, когда герой повествования так же прятал топор в одежде - Родиона Раскольникова.

Раскольникову было просто прятать топор - он собирался на темное дело в темное время суток и не планировал попадаться людям на глаза. Однако князь Глеб не мог позволить себе кутаться в плащ и действовал на глазах у жителей города. Далеко не все из них были лояльны настроены по отношению к власти князя Глеба, а значит оружие следовало прятать ото всех. В этом случае, полы его плаща, ниспадавшие с плечей, должны были надежно закрыть оружие от любопытных взглядов.

Кроме того, ему требовалось говорить с волхвом и не выдать своего замысла. Обычный бытовой топор был бы заметен, однако мы и не говорим о хозяйственно-бытовом инструменте.

Обратимся к археологии. Вот что пишет во втором томе своей монографии "Древнерусское оружие" А.Н. Кирпичников:

"Важнейшим признаком многих боевых секир является не форма, а размер и вес. По этим признакам большинство однотипных древнерусских топоров и делятся на боевые и рабочие. Сотни проделанных измерений показывают обычные размеры боевых топоров (за некоторыми исключениями): длина лезвия 9-15 см, ширина до 10 - 12 см, диаметр обушного отверстия 2-3 см, вес до 450 г" Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие, выпуск второй: копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени. - М. - Л.: изд-во «Наука», 1966. - с. 12. .

Как показывают опыты, проведенные автором данной дипломной работы с копией древнерусского боевого топора из кургана Гнездово, если оружие расположить древком вдоль туловища, а железком - то есть его металлической частью, под мышкой, на манер пистолета в плечевой кобуре, то он не виден не то что из-под плаща, но так же и из-под современной мужской куртки.

Это не единственные, а всего лишь самые яркие примеры богато декорированных, и при этом совершенно функциональных боевых топоров. Вполне вероятно, что для восстановления своего авторитета в глазах народных масс князь Глеб использовал именно подобный боевой топорик с богатыми украшениями.

Причина выбора топора Яном Вышатичем. Касательно второго эпизода Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 117. от 1071 года, в котором киевский боярин Ян Вышатич расправляется с волхвами топором сложно сказать что-то определенное. Нам остается смоделировать ситуацию в которой он действовал и которая была затем описана в "Повести временных лет".

Известно В.Л. Янин «Новгородские посадники», с. 16, что Ян Вышатич имел влиятельных родственников. Он был внуком новгородского посадника Остромира, того самого, который заказал для себя копию Нового завета, известную как Остромирово Евангелие Запись на л. 294б-294г «Слава тебе, Господи Царю Небесьный, яко съподоби мя написати Еуаггелие се. Почах же е писати в лето 6564, а оконьчах е в лето 6565. Написах же Еуаггелие се рабу Божию, наречену сущу в крещении Иосиф, а мирьскы Остромир, близоку сущу Изяславу кънязу. (…) Сам же Изяслав кънязь (…) брата своего стол поручи правити близоку своему Остромиру Новегороде. », воспроизводится по описанию на сайте «Остромирово Евангелие», url-адрес http: //www.nlr.ru/exib/Gospel/ostr/index.html . Отец Яна, Вышата, был воеводой князя Ярослава Мудрого. В дальнейшем Ян Вышатич займет должность тысяцкого, одну из самых ключевых в тогдашнем административно-бюрократическом пантеоне Киевского княжества. Поэтому не случайно что ему и была доверена столь важная миссия как сбор дани.

"В это же время случилось Яню, сыну Вышатину, собирая дань, прийти от князя Святослава; поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много женщин по Волге и по Шексне и пришли сюда. " Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 117.

Разумеется, боярин такого уровня был превосходно обеспечен в материальном плане, и мог себе позволить очень хороший меч, даже не один.

Тогда почему же, отправляясь на встречу с волхвами, он взял с собой не меч, а топор?

Ответ мы найдем на страницах летописи:

"Янь же пошел сам без оружия, и сказали ему отроки его: "Не ходи без оружия, оскорбят тебя". Он же велел взять оружие отрокам, и с двенадцатью отроками пошел к ним к лесу. Они же изготовились против него". Там же

Очевидно, Ян Вышатич пошел без оружия потому что не собирался убивать смердов своего князя, а планировал взять их живыми, видимо для показательного суда. Для этого требовалось либо увести их по доброй воле, либо сделать это силой и тогда зачинщиков следовало оглушить. Использовать для этого меч не правильно, ибо, во первых, можно сломать клинок, а во-вторых, никто не знает, как будет двигаться противник в момент оглушения, соответственно, нет стопроцентной гарантии, что он сам себе не травмирует об остро отточенную кромку клинка. В этом случае велика вероятность того, что задерживаемый умрет от обильного кровотечения прежде, чем состоится суд над ним.

Таким образом, топор, повернутый в сторону удара обухом, выступает в качестве тяжелой булавы, или полицейской дубинки. Это наиболее точное сравнение, поскольку перед нами самая настоящая полицейская операция по задержанию организованной преступной группировки.

"И вот, когда Янь пошел на них с топориком, выступили от них три мужа, подошли к Яню, говоря ему: "Видишь, что идешь на смерть, не ходи. Янь же приказал убить их и пошел к оставшимся". Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 117.

Ян Вышатич - человек своего времени. По его законам, смерды князя, учинившие убийства других граждан, виновны. За смерть в те времена платили смертью. Горский, А. А.. Эволюция отношения к убийству в Древней Руси // Горский А.А. Личности и ментальность русского средневековья: очерки. - М: «Языки славянской культуры», 2001. - с. 16. .

Они же кинулись на Яня, и один из них замахнулся на Яня топором. Янь же, оборотив топор, ударил того обухом и приказал отрокам рубить их" Повесть временных лет, пер. с древнерусского Лихачева Д.С., Творогова О. В.. - Спб.: ВитаНова, 2012. - с. 117.

Мы видим, что смерды, и так имеющие солидный список жертв, оказали вооруженное сопротивление людям князя, что позволило Яну Вышатичу отдать приказ отрокам рубить их.

Другие летописные сообщения о применении топора в бою.

Помимо "Повести временных лет", имеются и другие средневековые литературные произведения, в которых в качестве оружия фигурирует топор.

Несмотря на малочисленность этих упоминаний в древнерусской литературе, мы все-таки их находим. Например, сообщение Лаврентьевской летописи о Липицкой битве 1216 года. Князь Мстислав Удалой, рассказывает нам древний летописец, с безудержной отвагой "проехав трижды сквозь полки князей Юрия (Всеволодовича) и Ярослава (Всеволодовича - отца Александра Невского), и сек их топором с петлей на руке" Лаврентьевская летопись / ПСРЛ, т. 1. - Издание второе. - Л.:, 1926. - (полная электронная копия книги). - с. 425.

То обстоятельство, что князь сражался в битве топором, а не мечом, еще раз доказывает, что на Руси не различали оружие по категории статусности. Наоборот, всадник из княжеской дружины начинал бой стрельбой из лука, затем преломлял копье о противника, после чего выхватывал меч или саблю, а уже в ближнем бою, где требовалось короткое оружие, мог взяться за боевой топор. Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие, выпуск второй: копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени. - М. - Л.: изд-во «Наука», 1966. - с. 5 В Западной Европе рыцари никогда не стреляли из лука, тем более - с коня, это было одним из основополагающих правил тактики европейских армий. Окшотт, Э. Археология оружия: от бронзового века до эпохи Ренессанса. - М.: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2006. - с. 326

И все-таки боевой топор нашел в Древней Руси своих основных потребителей - пехоту. Она не сражалась верхом и потому не входила в состав княжеской дружины. Однако, роль "пешцев" при военных столкновениях была очень высока, что привело позже к осознанию топора как народного оружия.

Один из самых знаменитых эпизодов, когда пехотинец с топором прославился на поле боя, относится к Невской битве. Описывая действия ратников, "Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра" сообщает:

" (.) Второй - по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра / Воинские повести Древней Руси. - Л.: Лениздат, 1985. - с. 131".

Напомним, что в Невской битве противником Александра Ярославича выступили профессиональные воины шведского короля, и в том числе - рыцари. Ни тех ни других смердами никак не назовешь. А уточнение "одним" по отношению к топору намекает на отсутствие у Сбыслава Якуновича щита или другого, дополнительного вооружения на случай перелома древка топора в бою.

2-Б Образ топора и особенности его функционирования в романе Б.Л. Васильева "Князь Святослав"

Художественное произведение всегда тем и отличается от исторических хроник, что автор волен изменять определенный набор событий и маркеров, характерных в определенное время для определенной точки в пространстве.

Иногда авторский подход - и мы наблюдали это на примере "Ратоборцев" Алексея Югова, создает новые грани реальности, не имеющие к оной ни малейшего отношения. Однако иногда получается так, что летописец и автор, живший в ХХ веке, делали в своих произведениях одинаковые акценты.

Именно так и получилось с боевым топором.

Грозное оружие, которым воины побеждали многочисленных врагов Руси, и хозяйственный инструмент, которым зодчие срубали города и крепости, топор одинаково хорошо знали в северных лесах и южных степях, в станах друзей и врагов. Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие, выпуск второй: копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени. - М. - Л.: изд-во «Наука», 1966. - с. 32.

Ритуальное значение и функции топора в романе Б.Л. Васильева "Князь Святослав"

К сожалению мы не знаем, какие именно воинские ритуалы проводились на Руси с помощью топора, хотя, как уже сообщалось в предыдущем разделе, есть веские основания считать боевой топор оружием, в том числе ритуального свойства. Однако в древнерусской литературе никакого упоминания об этом нам обнаружить не удалось, точно так же, как и в исследуемом романе Борис Васильева. Однако результат близкий к нулю это тоже результат, поэтому для нашего исследования это важная информация.

Образ и функционирование топора при описании действий в романе Б.Л. Васильева "Князь Святослав"

Текст романа Бориса Васильева состоит из 44 тысяч 142 слов, причем слово "меч" встречается в нем 96 раз, а слово "топор" только дважды.

Слова, которые обозначают его разновидности - "секира", "чекан", "клевец" - не встречаются ни разу. О том, сколько раз в тексте "Князя Святослава" встречается слово "копье" и его синонимы мы поговорим позже, в соответствующем разделе.

Первое упоминание топора в романе связано с образом народного негодования, когда оно выплескивается за все возможные пределы и оборачивается большой кровью. При этом народное негодование, о котором идет речь, должно обернуться против главного героя романа - князя Святослава.

"Да, на Руси еще не было липкой паутины чиновничества, связавшего Византию в прочное единое целое, но начинать плести ее следовало с точного определения, что же хочет получать княжеская казна с поверженных русами славянских племен. Да чтобы при этом славяне не так уж часто хватались за топоры. " Васильев, Б.Л. Князь Святослав / Васильев, Б.Л. Князь Святослав. Володимер. - Серия «Основатели государства Российского». - М.: ЭКСМО, 2006. - с. 18.

Второй раз мы читаем про топор как бы "за компанию", когда Борис Васильев описывает вооружение хазар.

" (.) Их удар поддерживают дружины хазарской знати в тяжелой броне, вооруженные длинными копьями, длинными боевыми топорами, мечами, палицами и легкими саблями, способными при удачном ударе рассечь застежки брони. " Там же, с. 44

Как видно, здесь нет ничего примечательного, поскольку Борис Васильев дает обобщающий массив текста, повествующий о военном деле противников Святослава, и роль топора здесь не более чем роль одного из кирпичиков, способного создать значимость и полноту описания данного массива.

2-В Образ топора и особенности его функционирования в романе А.В. Югова "Ратоборцы"