Переступив рубеж тысячелетий, и перебирая события века прошедшего, любой из современников уверенно может сказать, что Великая Отечественная война отразилась на судьбе каждого советского человека, став принудительным водоразделом между прошлым и будущим. Война оказалась одним из самых серьезных испытаний для нашего государства - испытанием на прочность механизма советского аппарата управления, испытанием доверия многомиллионного народа к государственной власти, испытанием моральных качеств и духовного потенциала этого народа. Тогда большинство советских граждан выбрало единственный путь - путь «смерти ради жизни», защищая свою родину ценой миллионов погибших, ценой искалеченного сознания и судеб. Но именно этот духовный стержень, в противостоянии с фашистскими захватчиками, отражает образ советского человека и формирует отношение к войне, как к великому подвигу. Спустя десятилетия, в нашей стране чтут своих героев, хранят дорогие воспоминания, наполненные болью и гордостью.

Но радость побед, проявления патриотизма, духовного подъема, война, длившаяся долгих четыре года, разбавляла горечью поражений, а также свидетельствами трусости и предательства.

С первых дней наступления немецких войск значительная часть территории Советского Союза оказалась оккупирована, что потребовало внедрения неизбежной системы взаимодействия между оккупантами и местным населением. Несмотря на утвержденные планы в отношении оккупированных земель и четкую организацию механизмов подчинения и контроля, многое немецкому командованию приходилось корректировать уже в ходе наступления, под влиянием ряда причин. Одна из таких причин заключалась в нарастающем сопротивлении - подавляющее большинство советских граждан, оказавшись в зоне оккупации, продолжало бороться с завоевателями, нанося им серьезный урон в живой силе и технике, например, вступая в ряды партизанских отрядов. Однако существовала определенная часть населения,

которая допускала возможность сотрудничества с оккупантами посредством не только поддержания порядка, но и борьбы с мирным населением и советскими войсками. Значительных масштабов подобное сотрудничество достигло на территориях Украины и Прибалтийских республик.

Актуальность темы исследования подтверждается многочисленными примерами искажения факта коллаборационизма в научной литературе и масс- медиа путем сознательного увеличения числа сотрудничавших с фашистами карателей, представления последних в качестве борцов за свободу. В частности, прибалтийский коллаборационизм позиционируется как освободительное движение против советско-большевистской оккупации.

Несмотря на очевидные факты, содержащиеся в значительном корпусе источников времен Второй мировой войны, мы можем наблюдать, как

«удобно» и кардинально-противоположно меняется ход и результаты советско- фашистского противостояния: героизм заменяется предательством, полная победа - частичным участием. Зачастую, тема последней мировой войны поднимается в контексте международных отношений, выступая жестким инструментом давления и политических спекуляций. Мы становимся свидетелями сложных, острых дискуссий, причина которых во многом понятна: память еще болезненно свежа и выводы субъективны, однако это не может служить оправданием для провокационных выпадов. Например, в отношении нашего государства, все ярче разгорается обсуждение темы насильственного принуждения советских граждан к участию в военных действиях против нацистов, участия, основанного на чувстве страха перед деспотическим режимом1. Нередко явление коллаборационизма ставится в вину советскому политическому режиму2.

Поэтому, чтобы избежать участившихся обвинений в адрес нашего государства и ложных суждений о героизме пособников нацистов, мы должны научиться понимать многоаспектные причины сотрудничества с врагом, обосновывать их на фактах, а не домыслах, понимать последствия и масштабы этого сотрудничества.

Вполне очевидно, что тема коллаборационизма намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, она имеет тонкие размытые границы и индивидуальные особенности для каждой национальной группы. В этой связи неслучайно тесное переплетение исследования коллаборационизма с темой национализма, возрождение которого прицельно поощряется и транслируется на высшем уровне на территории бывших советских республик.

Научная новизна исследования заключается в попытке рассмотреть степень влияния действий СССР в предвоенные годы на формирование коллаборационистских настроений в Прибалтике. Тема остается недостаточно изученной и перспективной, по причине открытия новых источников.

Целью данного исследования является изучение причин и форм проявления коллаборационизма на территории Советского Союза, в частности на территории Прибалтики, в годы Великой Отечественной войны.

В ходе работы решаются следующие задачи:

- рассмотреть политический курс независимых прибалтийских республик в годы, предшествующие Второй мировой войне;

- рассмотреть внешнеполитическое взаимодействие стран Балтии с соседними государствами в 1939-1940 гг.;

- проанализировать процесс включения Латвии, Литвы и Эстонии в состав Советского Союза;

- дать общую характеристику оккупационной политике нацистов, коллаборационистских формирований и их деятельности на территории Прибалтики;

- рассмотреть причины формирования коллаборационизма в Латвии, Эстонии и Литве в годы Великой Отечественной войны;

Объектом исследования является проявление военно-политического сотрудничества жителей Прибалтийских республик с немецкими оккупантами.

Предметом исследования являются причины возникновения прибалтийского коллаборационизма, его формы, результаты деятельности.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1939 по 1947 годы. Данные границы обусловлены изучением периода присоединения территорий Прибалтики к СССР и постановлениями советского правительства о смягчении степени наказаний в отношении граждан Литвы, Латвии, Эстонии.

Территориальные рамки исследования включают республики Прибалтики.

Методология исследования основана на совмещении общенаучных и специально исторических методов.

Общенаучные методы исследования, использованные при подготовке работы - это методы анализа и синтеза, классификации и типологии информации.

Из общеисторических методов принялись методы: историко- генетический, историко-сравнительный, историко-системный.

Историко-генетический метод позволяет проанализировать возникновение и развитие национальных коллаборационистских формирований, их идеологических установок.

Историко-сравнительный метод позволяет сопоставить особенности и результаты деятельности коллаборантов на территории трех балтийских республик в отдельности и сравнить численность различных антисоветских воинских соединений.

Историко-системный метод позволяет рассмотреть политические шаги руководства Советского Союза в отношении «пятой колонны», как в сторону ужесточения карательных мер, так и в сторону смягчения наказания, как часть центральной стратегической задачи по защите территории страны.

Степень изученности проблемы. В советской историографии проблема сотрудничества граждан нашей страны, включая союзные республики, с фашистскими захватчиками долгое время не освещалась. Объяснить подобный пробел можно комплексом причин, присущих советскому идеологическому режиму. Но нужно отметить, что отсутствие работ по данной тематике отчасти объяснимо и разумно: перед властью стояла сложная задача по предотвращению сепаратистских устремлений и исключению сомнений в общей народной победе.

Несмотря на отсутствие исследовательских работ советского периода, в качестве необычного примера, необходимо выделить любопытное издание статей немецких военных специалистов - участников Второй мировой войны, переведенный и опубликованный в нашей стране в 1957 году3. Помимо того, что авторами отражено множество интересных сведений о военных годах, политике и стратегии, ценны рассуждения о миссии немецкого солдата, его нравственном облике. Для нас, в этом сборнике представляют наибольший интерес выводы профессора К.Г. Пфеффера, который отмечает факт существования советских коллаборационистов и в составе немецкой армии, и на территории оккупационных зон.

Необходимо отметить работу Л.И. Баркова, которая посвящена деятельности германского органа разведки - Абвера на территории Прибалтики в целом, и, в большей степени, на территории Эстонии4. Несмотря на то, что работа включает стандартные идеологические шаблоны, материал основан на документальных источниках и содержит массу актуальной информации. Более глубокое и масштабное исследование, посвященное исключительно структуре и деятельности главной разведывательной службы Германии, вышло после распада Советского Союза и принадлежит современному автору - С.Г. Чуеву5.

В обобщающих советских исследованиях по истории Великой Отечественной войны упоминался факт коллаборационизма при описании оккупационного режима на территории советских республик, кратко освещались единичные примеры сговора с оккупантами6. В воспоминаниях фронтовиков, руководителей партизанского движения, имевших целью дать правдивую картину войны, было невозможно обойтись без оценок факта коллаборационизма7, которые чаще всего сводились к личностным суждениям, безусловно, негативным. Как правило, точечно упоминаются полицейские формирования, состав которых лишний раз подчеркивал неблагонадежность антисоветского элемента - «бывших людей» (кулаки, дворяне, офицеры) и уголовников.

Однако уже в первой половине 1990-х годов стали появляться исследования (в большей степени в формате очерков), основанные на обширной, доступной документации. Эти работы освещают проблему коллаборационизма на территории Советского Союза и свидетельствуют о внушительных масштабах этого явления8. При этом, в большей степени внимание уделялось разнородным коллаборационистским формированиям, создававшимся из военнопленных, и менее подробно описывался факт № 14; Крикунов В.П. Под угрозой расстрела или по доброй воле: О формировании в годы войны немецко- фашистским командованием национальных частей из числа военнопленных РККА и изменников Родины // Военно-исторический журнал. 1994. № 6; Малиновский В.В. Кто он, российский коллаборационист: патриот или предатель // Вопросы истории. 1996. № 11-12; Семиряга М.И. Судьбы советских военнопленных // Вопросы истории. 1995. № 4. добровольного участия различных национальных групп в сговоре с оккупантами. Авторы не только широко освещают явление коллаборационизма в нашей стране, но и анализируют мотивы, по которым советские граждане сотрудничали с захватчиками; рассматривают, в каких условиях, и перед каким выбором оказывались советские военнопленные.

Освещая тему коллаборационизма очень важно отметить несколько комплексных работ отечественных авторов9, которые позволяют детально рассмотреть предвоенную международную дипломатию, стратегию советского руководства по включению стран Балтии в состав Советского Союза и проанализировать эволюцию прибалто-советских взаимоотношений. Безусловно, каждая из работ окрашена субъективными оценками исследователя, однако анализ подобных трудов обязателен для понимания причин такого явления как коллаборационизм.

Придерживаясь хронологических рамок, важно выделить отечественное издание 1993 года, тесно переплетающееся с темой настоящей работы10. Автор проводит аналитический обзор зарубежных исследований, посвященных балтийскому вопросу и изданных до начала 1990-х гг. Используя богатую, зачастую недоступную российскому читателю историографическую базу и документальные материалы (воспоминания очевидцев-эмигрантов, архивные материалы Прибалтийских республик), М.А. Рутковский освещает концепции зарубежных авторов.

Постепенно и в нашей стране расширяется доступ к источниковой базе, что позволяет оперировать дополнительными данными. Так, предпринимаются первые попытки определить количество перешедших на сторону противника советских солдат и офицеров11. В данном контексте нужно отметить работу С.И. Дробязко как серьезное аналитическое исследование, выводы которого заслуживают доверия.

К более фундаментальному труду по описанию национальных воинских формирований и их численности, можно отнести монографию А.В. Окорокова12, который отталкивается от внушительного историографического обзора, как отечественной, так и зарубежной литературы. Нельзя не отметить, что многие современные ученые ссылаются в своих работах именно на это детальное исследование.

Также подробный историографический обзор отечественных работ по теме коллаборационизма представлен в исследовании Е.Ф. Кринко13, где автор раскрывает не только различные подходы к проблеме, но и указывает на пробелы в изучении указанной темы.

Одним же из первых трудов по системному анализу такого сложного явления как коллаборационизм стало исследование М.И. Семиряги,14 которое вышло в свет в начале нового тысячелетия. В обобщающей работе автор пытается выявить глубинные причины возникновения этого явления. Одним из первых он отметил, что в советском обществе, еще в довоенные годы существовала категория граждан, которая жила ожиданием внешнего вторжения, освобождения страны от ненавистного тоталитарного режима. Кроме того, в работе была проведена попытка типологизации различных проявлений сотрудничества с захватчиками и детально описаны особенности коллаборационизма в странах Европы.

Рассматривая историографию последних десятилетий, нужно отметить, что в этот период появляется ряд серьезных, содержательных работ по анализу сотрудничества с вермахтом различных представителей многонационального Советского Союза. Исследования отличаются системным подходом в изучении причин возникновения коллаборационизма, выявляют формы его проявления: от идеологического до бытового - вынужденного сотрудничества женщин и детей, пытавшихся выжить в условиях оккупации.

В одной из современных монографий15 отечественные исследователи детально изучают зарождение сотрудничества белоэмигрантского движения с нацистами и динамику развития взаимоотношений. Любопытен анализ проектов нацистского командования относительно восточных территорий (в том числе и Прибалтийских республик), которые в разной интерпретации сводились к онемечиванию, переселению, истреблению. Детально описана структура коллаборационистских формирований в оккупированных зонах, масштабы карательных операций.

Исследование С. Чуева «Проклятые солдаты»16 ценно системным подходом и широкой фактологической базой. Работа посвящена разномасштабным восточным вооруженным формированиям Третьего Рейха, в том числе и прибалтийским. Автор объясняет предпосылки и причины подобного сотрудничества, выделяет многогранное явление партизанского движения и систему формирования тыловых полицейских отрядов. Ярко описаны особенности проникновения нацистской идеологии в среду советских военнопленных.

В работе Б.Н. Ковалева «Коллаборационизм в России»17 описываются различные типы проявления коллаборационизма на территории СССР: военный, идеологический, бытовой и другие. Данная систематизация базируется на синтезе таких составляющих, как личные мотивы, масштабы сотрудничества, степень вины. Автор проводит четкую границу между осознанным, добровольным коллаборационизмом и вынужденным, гражданским.

Особый интерес представляет вторая монография Б.Н. Ковалева «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России»18. Автор рассматривает сложную систему нацистской политики подчинения и контроля на оккупированных территориях Советского Союза: создание административных единиц, рычагов управления, привлечение населения к службе и их функции, взаимодействие нацистских спецслужб с «бывшими советскими товарищами», действие немецкой пропаганды «освобождения», а также механизмы формирования антисоветских националистических отрядов и взаимодействие с ними.

Проводя историографический анализ, нужно отметить, что многие авторы выделяют два основных состава участников движения коллаборационизма в нашей стране. В первый входили люди, которые по идеологическим принципам не принимали советскую власть и видели в оккупантах освободителей. Для других подобное сотрудничество оказалось вынужденным актом на пути сохранения своей жизни, в чем большинство искренне раскаивалось.

Так, например, в исследовании О.В. Будницкого19 приводятся примеры проявления идейного коллаборационизма в СССР на основе уникальных документов личного характера. Автор отмечает, что в Советском Союзе еще на рубеже 1920-1930-х гг. сформировалась определенная прослойка людей, которые не принимали «большевистский режим» и всю ответственность за войну возлагали на советское государство, что для них являлось абсолютным оправданием антисоветской деятельности. Будницкий отдельно подчеркивает активное сотрудничество «героев сопротивления» с немцами в области обличительной пропаганды, описывает, как действие антисоветских и антисемитских лозунгов в совокупности позволяло оправдывать любые преступления.

Всплеск национализма в начале 2000-х годов на территории Украины и стран Балтии «инициировал» проведение детальных, углубленных исследований в области национальной политики, с анализом эволюции националистических образований, включая важный период немецкой оккупации. Кроме того, не будем забывать, что исследователи постсоветской эпохи получили доступ к открывшимся архивным фондам, и возможность высказываться без оглядки на идеологическую составляющую.

В 2000-е гг. внимание научных работ стало обращаться к деятельности локальных националистических вооруженных формирований на территории, оккупированной фашистскими войсками.

В этом направлении значительный интерес представляет исследование А.Р. Дюкова, которое освещает структуру прибалтийских боевых отрядов (особенно выделяется специфика латышских полицейских батальонов) и масштабы их деятельности на территории латвийско-белорусской границы20. В работе приведены многочисленные примеры жестокости карателей, по отношению не столько к советским партизанам, сколько к мирному населению. Содержательная публикация, построенная на анализе уникальных документов литовского архива, подготовлена тем же автором - А.Р. Дюковым21. Автор предлагает отказаться от стереотипов во взглядах на проблему прибалто-советских отношений 1940 года. В частности, исследователь освещает детали внешнеполитических предпочтений литовского правительства, активные прогерманские действия которого во многом объясняют поспешное решение советского руководства о присоединении прибалтийских республик.

Значимым исследованием, посвященным непосредственно проблеме прибалтийского коллаборационизма, является работа Ю. Кантор «Прибалтика: игра без правил»22. В монографии подробно отражена деятельность национальных вооруженных формирований в период Великой Отечественной войны, особенности нацистского оккупационного режима в республиках, а также проанализированы причины возникновения коллаборационизма в таком массовом проявлении. На основе анализа солидного корпуса источников автор рассматривает предвоенные внутриполитические процессы в Прибалтике, а также этапы ресоветизации.

Та же исследовательская направленность прослеживается в работах М.Ю. Крысина23, содержание которых во многом пересекается. Автор рассматривает историю балтийских государств с начала XX века, описывает противоречивые межвоенные годы независимости, когда усилилось влияние германской разведки и пронацистской пропаганды. Ценную информацию содержит исследование гражданской и полицейской администраций на оккупированных территориях Прибалтики, создание легионов СС, причем, на примере каждой республики в отдельности.

Одна из наиболее объективных и структурированных работ по изучаемой теме представлена в форме очерков российских и прибалтийских историков24. В книге объединяются различные позиции, исторические концепции развития стран Балтии, начиная с XII века. Каждый раздел содержит краткое описание и взвешенные оценки, основанные на объективном подходе. Авторы предлагают читателю поразмышлять, ознакомиться с противоположными точками зрения и сделать самостоятельные выводы.

Кроме того, изучая тему прибалтийского коллаборационизма, нельзя обойти вниманием национальные воинские формирования, которые сражались на стороне РККА в годы Великой Отечественной войны. Этапы формирования прибалтийских частей, сложный боевой путь, особенности политики советского военного руководства в отношении национальных образований - все эти аспекты подробно освещены в работе ветерана Министерства иностранных дел России - Петренко А.И.25.

Значимая и недостаточно освещенная тема исследования - суд над пособниками фашизма. Отчасти эта проблема затронута в указанных выше работах О. Будницкого, Ю. Кантор, М. Крысина. Более полную картину, основанную на анализе значительного ряда документов, отражает монография А.Р. Дюкова «Милость к падшим»26. Автором проводится анализ репрессивной политики советских властей в отношении коллаборационистов, особенностей карательных операций. В этой работе автор акцентирует внимание на раздувании масштабов репрессий прибалтийскими исследователями, прослеживает динамику системы наказаний в сторону смягчения, отмечая, что многие граждане, сотрудничавшие с немцами, но не попадавшие под категорию

«опасные преступники», были реабилитированы в первые послевоенные годы.

Основательное исследование, объединенное многолетним кропотливым трудом в один сборник тем же автором - Дюковым А.Р., появилось на свет совсем недавно, в 2017 году27. Анализ работы позволяет не только сравнить политику ликвидации «враждебного элемента» нацистами и советскими властями, но под другим углом взглянуть на репрессивные операции НКВД, которые обычно рассматриваются изолировано от результатов реализации на практике.

В продолжение темы репрессивной политики военных и послевоенных лет, необходимо указать сборник статей западных исследователей, который отражает реальные истории участников тех событий28. Авторы комментируют воспоминания очевидцев, рассказывающих о своей личной трагедии - заключении в советские лагеря. Для нашей работы ценны свидетельства прибалтийских ссыльных и переселенцев.

Ценное исследование по теме советского коллаборационизма представляет работа британского историка Дж. Рейтлингера29, в которой описаны особенности оккупационного режима, планы вермахта в отношении оккупированных советских территорий. Кроме того, автором отражен западный взгляд на формирование массового прибалтийского коллаборационизма, в котором повинна не только предвоенная советская «оккупация», но и коллективная, уникальная, сближающая с Германией, особенность прибалтов как чисто «прогерманской нации».

Отдельно необходимо выделить работы балтийских исследователей. Одна из них представлена коллективной монографией, выполненной под научным руководством Инесиса Фелдманиса30 с заявлением максимальной объективности исследования. Нужно выделить, что вся концепция авторов сводится к осуждению действий СССР как основного виновника не только внутренних кризисных процессов в Латвии, но и вынужденной прогерманской позиции. Несмотря на то, что авторами признаются нацистские планы по колонизации и германизации стран Балтии, а также сухо осуждается коллаборационизм как таковой, латвийский коллаборационизм, тем не менее, оправдывается вынужденной мерой оккупационного режима. Заслуживает отдельного внимания тонкое замечание о том, что помощь, оказываемая латышскому народу советским населением в годы Великой Отечественной войны, была ничем иным, как подготовительным этапом для очередной волны «советской оккупации».

Позиция Прибалтики, как жертвы «советской оккупации» также транслируется в статье современного латвийского политолога Эвы-Клариты Онкен31. Любопытен основной тезис автора о том, что в формировании коллективного самосознания латышей до сих пор преобладающим воспоминанием остаются сталинские репрессии, которые вытесняют даже память о годах немецкой оккупации.

В дополнение к указанным исследованиям необходимо отметить работу латвийского политического деятеля «Забытая война»32, которую нельзя обойти вниманием, в первую очередь, потому что она является отражением национальной политики современной Латвии. Автор заявляет о научности своей работы, хотя ссылки на первоисточники не приводятся. Выводы концентрируются вокруг генеральной темы - уравнение действий СССР с нацистской Германией. Основные тезисы заслуживают упоминания: нацистские войска встречались латвийцами как освободители (1941 г.), потому что зверства советских спецслужб за год выветрили многовековую неприязнь к немцам; главной целью, которую преследовали латышские партизаны, уничтожая отступающие советские войска, являлось предотвращение мародерства; в 1944 году вооруженные латышские отряды практически самостоятельно освободили свои земли от немецкой оккупации; и т.п.

В исследовании литовского историка Петраса Станкераса33 изучены различные полицейские формирования на территории Литовской республики в годы Второй мировой войны в контексте народной борьбы против советизации и фашисткой оккупации. Достаточно содержательно рассматриваются функции полицейских структур, правовой статус в системе военного немецкого администрирования. Фрагментарно затрагивается и деятельность полицейских. Важно отметить, что автором освещен малоизученный феномен существования еврейской полиции, как таковой, и на территории Литвы, в частности. Безусловно, позиция автора построена на защите/оправдании литовских военных формирований, вынужденных содействовать немецким оккупантам, но в целом исследование отличается масштабным фактологическим основанием и взвешенностью оценок.

В целом, историографический обзор демонстрирует эволюцию научных взглядов в отношении коллаборационизма, причин этого многослойного явления, форм проявления. Многими отечественными исследователями отмечается узость выводов зарубежных авторов, расценивающих явление советского коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны, как освободительное движение, хотя подобную точку зрения разделяют и некоторые современные российские специалисты34.

Источниковую базу исследования составляет комплекс многочисленных документальных свидетельств сотрудничества граждан Прибалтийских республик с нацистами, причем не столько на полях сражений, сколько на оккупированной советской земле, направленное против мирного населения.

В первую очередь, нужно выделить сборник документов, посвященный самому сложному периоду Великой Отечественной войны - 1941 году, когда в оккупации находилась большая часть территории СССР, что позволяет проанализировать причины проявления коллаборационизма35. Дополнительный источник для подобного анализа, мы можем найти в издании официальных документов высших органов власти, и материалов внутренних распоряжений, которые иллюстрируют масштабы депортаций советских граждан, и механизм этого процесса (включая население Прибалтики, с количественными показателями)36.

Большое значение для настоящего исследования имеет анализ корпуса материалов органов государственной безопасности СССР37. Рассекреченные и трофейные документы позволяют взглянуть «со стороны» на предвоенные события сближения Прибалтийских республик с нацистской Германией, деятельность нацистских разведывательных служб, рост антисоветских настроений и провокаций, существование белоэмигрантских организаций на пограничных территориях. Необходимо уточнить, что указанный сборник издан в восьми томах, которые содержат уникальные источники периода Великой Отечественной войны. В нашей работе используются в первую очередь два первых тома. Второй том, также в двух книгах38, отражает причины, и механизм репрессивных мер в отношении антисоветских националистических организаций в сложный 1941 год.

В исследовании задействованы материалы государственных органов внутренних дел Советского Союза39, в которых отражен факт существования коллаборационизма на территории Украины, Белоруссии и Прибалтики, структура коллаборационистских формирований, численность, перечень проводимых вооруженных операций. Документально представлены свидетельства истребления мирного населения на территориях республик и ответные меры советской власти по борьбе с преступниками.

В едином формате выдержаны отдельные издания документов (по каждой из республик), посвященные деятельности прибалтийских коллаборационистских соединений40. Материалы подтверждают участие местных националистов в карательных акциях по уничтожению мирного населения (с количественными показателями) на территориях Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии и западных областей РСФСР. По свидетельствам участников приводится описание организации административных и полицейских служб из числа коллаборационистов, на оккупированной территории.

Отдельного внимания заслуживают документальные сборники, работа над которыми проводится зарубежными специалистами. В издании «Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации»41 представлен уникальный перечень материалов, отражающих деятельность немецких оккупантов и их пособников по массовому уничтожению евреев: немецкие документы, раскрывающие четко разработанную политику геноцида, протоколы допросов, внутренние документы полиции, айнзацгрупп на оккупированных территориях (на территории Прибалтийских республик, в большей степени), воспоминания очевидцев, документальные материалы о жизни евреев в плену. Для нашего исследования материалы этого издания важны еще и по причине личного участия издателя - Ицхака Арада в борьбе с оккупантами и коллаборационистами на территории Литовской ССР.

Среди изданных за рубежом сборников документов необходимо выделить

«Преступления нацистов и их пособников в Прибалтике (Эстония). 1941 - 1944», изданный в 2006 г. в Эстонии42. Источники иллюстрируют оккупационный режим, деятельность немецких властей и эстонских карателей (в т.ч. многочисленного национального образования Омакайтсе), военные операции, численность жертв преступлений. Документально освещаются стратегические планы нацистского командования в отношении эстонского (балтийского) населения.

Планы Третьего рейха в отношении будущего Прибалтийских республик, раскрываются в сборнике «Прибалтика. Под знаком свастики (1941-1945)»43. Собранные материалы детально освещают структуру националистических вооруженных формирований, особенности сотрудничества с гитлеровской администрацией и результаты совместной карательной деятельности.

В последние годы возможности исследования указанной темы становятся более широкими. Однако, нельзя не упомянуть еще раз, что инициатива публикации источников, в значительной степени, принадлежит российским ученым. При этом, архивные данные балтийских республик не могут быть получены для издания, в связи с отказом от сотрудничества их правительств.

В отдельную тему можно выделить исследование военных преступлений оккупантов и их пособников. Так, издание «Уничтожить как можно больше»44 содержит многочисленные примеры, подтверждающие участие прибалтийских вооруженных групп в уничтожении мирного населения. Кроме того, составителями приведены материалы, свидетельствующие об использовании национальных соединений СС на линии фронта.

В качестве неоспоримого доказательства совершенных жестоких, античеловеческих по своему составу преступлений, можно отметить два издания документально зафиксированных свидетельств офицеров вермахта. Первый из указанных сборник45, содержит документы протокольных допросов и собственноручных показаний немецкого высшего военного руководства. Буквально из первых уст получены ценные характеристики «коллег», описание военных и карательных операций против советских граждан с привлечением коллаборационистских формирований. Второе издание46 знакомит нас с источниками по Рижскому судебному процессу, которые отражают итоговые заключения результатов деятельности военных преступников - нацистских генералов, их личную причастность к преступлениям, в частности, на территории Балтийских республик. Также приводится хроника судебного процесса и приговор суда.

Рассматривая исследовательскую литературу и издания документальных материалов, нельзя не упомянуть имя Александра Даллина - американского историка-советолога. Именно Даллин47 впервые ввел в научный оборот огромное число трофейных документов периода Второй мировой войны, на что с признательностью ссылаются многие российские и зарубежные исследователи.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Глава 1. Республики Балтии в предвоенные годы