Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Регламенты и уставы

1.1 Структура регламентов

1.2 Регламентация ремесла в Реймсе

1.3 Причины составления регламентов

Глава 2. Корпорации

2.1 Главные признаки и функции корпораций

2.2 «Женский вопрос» в регламентах и уставах

2.3 Регулирование некоторых вопросов семейных отношений

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Ремесленные и торговые корпорации (гильдии, цеха) на протяжении длительного времени являются объектом изучения со стороны историков. При этом в первую очередь, как и при изучении многих других тем, необходимо определиться с терминологией: так, в отечественной историографии традиционно говорится о корпорациях, когда речь идет об обобщениях; о гильдиях - в отношении купеческих объединений, а когда речь идет в отношении ремесла - о цехах. В основе предпочтения многими исследователями термина «цех» имеются следующие основания: это исследования дореволюционных отечественных специалистов, которые во многом ориентировались на немецкоязычную традицию, где термины Zunft, Zunftzwang (цех, цеховое принуждение) использовались в источниках, а также на труды К. Маркса и Ф. Энгельса. В англоязычных исследованиях более предпочтителен термин «гильдия», причем не только для торговой, но и для ремесленной сферы. Современная французская историография оперирует как исторически корректными терминами: «ремёсла», «сообщества» и др., так и термином «корпорация» -- в качестве общепринятого для исторической науки обобщения.

Термин «корпорация» подразумевает корпорации в различных сферах жизни общества Средневековья и раннего Нового времени -- сфере ремесла и торговли, образования (университеты), религиозной сфере (капитулы, ордена, братства), а также в различного рода территориальных объединениях (коммуны, земли) и т.д., и главное корпоративность всего общества.

Корпорации являлись наиболее организованной и на законодательном уровне упорядоченной частью ремесла. Нередко их рассматривают как квинтэссенцию мира средневекового ремесла и торговли, в качестве идеального и жизнеспособного образа организаций, сумевших на длительный период обеспечить социальную стабильность, благоденствие, мир и порядок. Не в последнюю очередь причиной подобного восприятия ремесленных корпораций является состояние источниковой базы: именно их история наиболее полно обеспечена источниками, которые хорошо известны и изучены специалистами. Знания о том, что из себя представляли корпорации, во многом основываются на их уставах или регламентах, которые стали одной из главных характеристик любой корпорации и одним из ключевых доказательств самого факта ее существования.

Именно уставы и регламенты стали первыми опубликованными источниками по истории ремесла, первыми же они и начали изучаться. Иные, законодательные и документальные источники, традиционно обладают в исследованиях по данной теме вспомогательную роль: интерес к нотариальным актам, контрактам и другим документам обозначился несколько позднее; и практически все эти материалы остаются не опубликованными.

Историография ремесел уже насчитывает несколько столетий, включая в себя значительное количество работ, которые посвящены как отдельным городам, регионам и государствам, так и Европе в целом. Стабильность интереса исследователей к данной теме обусловлена изменениями, происходившими в тот период в экономической и социальной сферах, поскольку история ремесла (равно как и история торговли) является одной из главных тем экономической и социальной истории.

Одновременно данная тема является одним из ключевых сюжетов городской истории, которая выступает как важнейшая и традиционная область исследования. Еще на рубеже XVIII и XIX вв. зарождается историческое изучение проблем городов, что не случайно совпало с политическим возвышением и формированием идеологии буржуазии.

Вплоть до начала XX века в историографии основной линией было изучение политической, административной истории городов, позже специалисты стали обращаться к явлениям экономической и социальной жизни, в том числе к корпорациям в городе: как и почему они возникли, что из себя представляли и как развивались. При этом главным образом внимание уделено средневековым корпорациям, в то время как изучение корпораций в раннее Новое время осталось в тени. В настоящее время в нашей стране крупнейшим специалистом в данном вопросе является Е.Н. Кириллова, являющаяся автором многочисленных научных статей и нескольких монографий. Ее исследования стали теоретической основой данной работы. В настоящее время социальная история является одним из наиболее важных направлений в исторической науке, что делает актуальной изучение проблемы структуры цеховой организации.

В данной работе данный вопрос будет рассмотрен главным образом на примере корпораций г.Реймса, так как данная тема обеспечена широким кругом источников, а также является достаточно характерной для общих тенденций развития корпораций во Франции и в Европе.

Цель данной работы - рассмотреть специфику регулирования корпораций уставами и регламентами в раннее Новое время на примере уставов и регламентов г. Реймса.

Задачи:

1. рассмотреть структуру, причины принятия регламентов, воспросы, подлежавши регламентации;

2. рассмотреть специфику ремесленных корпораций, их функции и признаки, их роль в семейно-брачных отношениях, регламентацию положения женщины.

Глава 1. Регламенты и уставы

1.1 Структура регламентов

Для каждого конкретного ремесла создание и утверждение регламента было важным событием, а собственный устав - уникальным документом, в котором, несомненно, учитывалась и отражалась ситуация, сложившаяся именно в этом городе и именно в этой отрасли, среди хорошо знавших друг друга людей.

В раннее новое время ремесло и торговля регулировались сложившимися в данной местности обычаями и писаными правилами, которые могут быть разделить на три уровня: в рамках корпораций, города и государства. Различные виды регламентов возникли не одновременно, и сферы их действия пересекались не полностью.

В Реймсе первые ремесленные уставы появились в конце XIII -XIV в.; общегородские регламенты появились в XIV в.; эдикты и ордонансы, которые были посвящены ремеслу и торговле в масштабах всего королевства, появляются в конце XVI в., а ремесленные регламенты, действие которых распространялось на всю Францию, появились только в середине XVII в.

В масштабах королевства запись регламентов для городских ремесленных и торговых корпораций приобрела массовый характер с середины XV в.. Каждый город обладал своим ритмом жизни, и активная запись уставов в Реймсе началась с середины XVI в. Незначительно изменившись с точки зрения формы и структуры, за пять столетий (конец XIII - конец XVIII в.) ремесленные уставы претерпели серьезные перемены в содержании, отразив социальные противоречия и конфликты, изменения в организации производства, технические и технологические новшества.

Истории о том, как и почему издавались те или иные регламенты и уставы, содержались главным образом в их введениях, более или менее подробных, но в целом не являвшихся обязательными. Обычно они составлялись от имени короля или представителя местной власти (бальи архиепископа или бальи Вермандуа). Содержание введения определялось целым рядом причин. Так, важную роль играли причины возникновения устава, к примеру, наиболее подробные введения обычно были связаны с конфликтными ситуациями. Также можно говорить о личных предпочтениях должностного лица, по своему представлявшего, сколько места нужно уделить разным деталям. С развитием бюрократических процедур потребовались точности в ссылках на предшествующие прошения, постановления и т.д., сопровождавшие объяснение всех сопутствующих обстоятельств и действий разных сторон. В связи с этим в регламентах второй половины ХVII-ХVIII вв. содержатся достаточно подробные преамбулы или введения, размер которых сопоставим с самими уставами, тоже вполне объемными, однако, такие введения уже имели скорее бюрократический характер и почти не фиксировали события и мнения.

Основной и главной частью устава было перечисление правил и требований, в первоначальном виде многие уставы даже не разделялись на статьи или хотя бы на абзацы. Деление на абзацы появилось раньше, нежели деление на статьи, - в начале XV в.. Нумерация статей появилась впервые в уставе суконщиков 1569 г. и стала всеобщей нормой со второй половины XVII в., до этого же она встречалась нерегулярно.

Количество статей в уставах не было одинаковым. Как и в случае с введением или подробностью самого регламента, это зависело от многих факторов: времени записи, наличия или отсутствия внутренних конфликтов или споров с другими корпорациями, даже от количества мастеров и др. Самый маленький из регламентов, имевших разбивку на статьи, состоял всего лишь из 11 статей. Среднее количество статей в регламенте - 23.

Порядок изложения требований также был произвольным, не было никаких норм, регулирующих его, хотя в разные периоды существовали свои закономерности. Как правило, изложение начиналось правилами о том, кто может стать мастером, о присяжных и об управлении корпорацией, требованиями присутствовать на мессах и заупокойных службах и др. Необходимо подчеркнуть, что главным отличием устава от отдельного постановления было не то, что оно называлось «регламентом», и не то, какой инстанцией он дается или утверждается, а его содержание: обязательным было обращение к самым разным сферам жизни и деятельности ремесленников; они не ограничивались лишь производственной стороной или управлением самим по себе, или отдельным конфликтным вопросом.

Обязательными были заключительные формулы: об утверждении властями, приложении печатей, об обнародовании; они также могут быть объединены в одно целое с вводными формулами. Окончательное утверждение уставы в обязательном порядке получали в Парижском парламенте, и эта формальная процедура не всегда проходила гладко. Получение королевского патента в течение долгого времени не было обязательным этапом утверждения устава; оно требовало специальных забот и финансовых затрат.

События, связанные с составлением регламента, могли упоминаться во всех этих постановлениях, и не только во вводных, но и в заключительных формулах самого устава. Какую-то информацию можно извлечь из основной части регламента или из последующих изменений, причины которых могли заключаться как в изменении обстоятельств, так и в неудовлетворительном решении спорных вопросов.

1.2 Регламентация ремесла в Реймсе

Самые ранние письменные свидетельства о городских ремесленниках Реймса относятся к середине XIII в. Это книги, фиксировавшие судебные решения реймских эшевенов, которые велись с 1248 г.^. Они упоминают булочников, пекарей, мясников и торговцев требухой, цирюльников, портных, ювелиров, каменщиков и др. Как и другие горожане, они могли снимать и сдавать дома, занимать и давать в долг, спорить из-за общих строений и т.д., а также снимать и сдавать прилавки на рынке, работать и торговать и с переменным успехом отстаивать свои права. Например, один булочник в 1255 г. доказал, что он имел полное право продавать хлеб, который не сам испек; а другой булочник в 1257 г. заплатил два штрафа за то, что выпекал и продавал хлеб несоответствующего размера.

Одним из самых ранних документов является перечень ремесел с указанием, какие ворота города они охраняют во время коронации. В списке 16 ремесел, обязанных охранять семь городских ворот и улицы во время коронации, а также при пожарах: сапожники и кожевники, изготовители саржи и ткачи, цирюльники, торговцы скобяными изделиями и кузнецы, плотники, булочники и пирожники, мясники и рыбаки, старьевщики, кровельщики (которых вызывали при пожарах) и кожевники, выделывающие лайку, которые должны были охранять только свою улицу. Безусловно, этот перечень являлся неполным, вероятно, здесь речь идет о почетной обязанности, на которую могли претендовать лишь достойные, именно с этим связано отсутствие в перечне таких многочисленных профессий как, например, починщики обуви и портные. Кроме того, ворота, записанные за каждым из ремесел, являлись ближайшими к месту проживания мастеров этих специальностей

Контролировал городских ремесленников и торговцев, обходивший с досмотром мастерские и прилавки, изымавший некачественные изделия и товары, добивавшийся уплаты штрафов. Заботой о покупателе и заказчике, а также о репутации местных ремесленников и города в целом объяснялось то, почему вопросы о качестве и цене изделий занимали такое принципиально важное место.

Однако в первую очередь власти интересовало сохранение рынка сбыта, так как и в XIII, и в XIV в. экономика в целом оставалась натуральной, а рынок - весьма узким и ограниченным. В случае появления на нем более качественных (при той же цене) или более дешевых изделий или же увеличение их количества, могли произойти катастрофические для местного ремесла последствия (в том числе, серьезные конфликты, беспорядки и волнения). Городские власти, ремесленники и ремесленные корпорации строго контролировали качество, цену и количество продукции.

Большое внимание городские власти уделяли ремеслам, связанным с продовольствием, прежде всего булочникам и мясникам. Для мясников известно постановление 1302-1303 гг., касающееся размещения новых мясных прилавков в Реймсе. 7 декабря 1331 г. датируется вторая хартия архиепископа Гийома о хлебном рынке. Ордонанс эшевенов от 9 августа 1343 г. устанавливал допустимые размеры белого, черного и бурого хлеба, за нарушение полагался штраф, к которому при повторном нарушении добавлялся запрет заниматься ремеслом.

Известно распоряжение, данное эшевенам от имени бальи Вермандуа в 1384 г., по которому мясники обязываются убивать скот за чертой города. В городе можно было лишь продавать мясо, а предварительная его обработка производилась в пригородах, в специально отведенных местах. Но из-за военных действий (в ходе Столетней войны) пригороды оказались разрушены, что вынудило мясников и торговцев требухой вернуться в город. Убивая животных и разделывая туши, они сливали кровь и бросали отходы на улицах, превратив некоторые из них в настоящие помойки. 7 февраля 1400 г. Парламент установил штраф в 8 парижских су с мясников и торговцев требухой.

Возможность появления устава во многом определялась уровнем развития конкретного ремесла. Не случайно первые регламенты (и не только в Реймсе) принадлежат ремеслам, связанным с сукноделием. Самый ранний реймский устав датируется 1292 г. Он принадлежит, как и многие ранние регламенты, сукноделам. Производство сукна представляло собой несколько десятков операций, последовательно выполнявшихся мастерами разных специальностей, и требовало координации их действий. В раннее Новое время насчитывали от 22 до 39 этапов, в зависимости от того, считали ли работников, через руки которых проходило сукно, или каждую операцию по отдельности (первая стрижка сукна, вторая стрижка и т.д.). Специфика отрасли требовала четкого определения правил производства и сбыта, а также отношений между мастерами смежных специальностей и их работниками.

Нередко в регламентах содержались статьи, регламентировавшие наказания. В случае какой-либо провинности, предусмотренной регламентом, мастер лишался главного своего права - метризы, т.е. права на самостоятельное занятие ремеслом: изготовление изделий и торговля ими в городе, собственная мастерская и обучение учеников, наличие привилегий и членство в сообществе мастеров, хотя он не терял свои знания и умения и у него не отбирали мастерскую (во всяком случае, этого не делала и не могла сделать корпорация).

За что отказывали в праве заниматься ремеслом? Например, тот, кто проучился положенный срок, выполнил шедевр и удовлетворил всем прочим требованиям, предъявляемым к новому мастеру, мог навсегда потерять эту возможность, если его уличали в устройстве банкета или в уплате некоторых дополнительных сумм при выполнении шедевра. Так было с учениками и подмастерьями у реймсских шляпников в 1570 г., у веревочников и пряничников в 1571 г., у изготовителей шерстяной кисеи в 1572 г., столяров в 1592 г., каменщиков в 1625 г. 4 Права работать в ремесле мог навсегда лишиться ученик печатника, если его второй раз уличали в отсутствии в доме мастера - если он дважды убегал (1623 г.) и т.д.

В то же время отношения внутри мастерской долгое время оставались в ведении мастера как его внутрисемейное дело, не подлежащее внешним вмешательствам и ограничениям. Например, в единственном реймском регламенте ХIII в., принадлежащем "мастерам-сукноделам" и "ткачам сукна" (фактически - мастерам и их подмастерьям, 1292 г.), ученики вообще не упоминаются, хотя заниматься этой профессией, не пройдя обучения, вряд ли было возможно. Две трети устава сукноделов 1340 г. посвящены размерам разных тканей, качеству сырья и технологии, и эти статьи идут первыми, об учениках даже не упоминают. Если проследить логику первых относящихся к ремеслам документов, очевидно, что по конкретному спорному вопросу они часто ограничивались конкретным решением, не стремясь зафиксировать другие нормы и обычаи. Так, к 1302 г. относится арбитраж эшевенов, касающийся размещения новых мясных прилавков в Реймсе; а сам устав мясников был записан только в 1463 г. В 1303 г. было достигнуто соглашение о ценах между скорняками и кожевниками, регламент кожевников - только 1535 г. В 1343 г. реймсские эшевены приняли ордонанс, регламентировавший размеры хлеба для булочников; а устав булочников датируется 1561 г.

Если сравнивать регламенты с постановлениями городских властей, оказывается, что последние могли даже тщательнее описать работу мастера. В частности, в регламенте мясников 1467 г. таких статей, достаточно общих, всего три, а городские ордонансы 1380 и 1389 гг. посвящают работе мясников целых 12 статей, рассматривая разные виды мяса, где и как забивать и мыть скот, где и как держать воду, сколько хранить мясо зимой и летом и т.д. Составители регламента могли ориентироваться на ордонансы, и потому не повторять эти нормы, но никак не следовали их тексту, составляя собственные фразы и используя оригинальные обороты. В уставе цирюльников требования из ордонансов также не повторяются, не используются и формулировки. Определенно можно утверждать, что составителями общегородских ордонансов и ремесленных регламентов были разные люди.

ремесленный корпорация устав регламент

1.3 Причины составления регламентов

Первыми претендентами на письменную фиксацию были правила, вызывавшие споры и конфликты, прежде всего связанные с профессиональной сферой. Так, например, поводом для создания регламента мясников, кроме традиционной заботы о "чести города, пользе и выгоде людей", послужили "некие случаи" (происшествия), из-за которых мясники "не осмеливались пользоваться прежними ордонансами и статутами" и оказались без управления и контроля. С тех пор многие подмастерья и прочие недостаточно опытные в ремесле "каждый день" занимались им и совершили множество ошибок и злоупотреблений, что приводило к огромному ущербу и вреду. Мясники в своем обращении постарались донести до властных структур, что соблюдая в течение долгого времени прежние уставы, ордонансы и обычаи, они и их предшественники, и мастера и работники, славились среди других мясников королевства тем, как достойно управлялись и поддерживались, к чести города, пользе и выгоде людей.

Об этих событиях известно немного: октябрем 1461 г. датируются выступления горожан против налогов, по всей видимости, достаточно активные, поскольку последствия их были весьма серьезны. В Реймском муниципальном архиве сохранилась грамота от 6 ноября 1461 г., которую составил королевский комиссар Кокийяр, назначенный в связи с "отвратительным волнением, недавно произошедшим в Реймсе и других местах в Шампани". Начало этим волнениям, по всей вероятности, положило какое-то общее собрание мясников, подобное тем, которые они "имели обыкновение устраивать" изо дня в день "под предлогом" общих дел ремесла и "некоего" братства.

Комиссар составил грамоту, первое из предписаний которой никак не было связано с произошедшими волнениями: впредь никто не может быть принят мастером мясником, если его не испытали и не сочли достойным, затем его принимает бальи (или тот, кто имеет временную юрисдикцию), и он должен принести клятву, которую традиционно приносили каждую неделю при продаже мяса. Также указано, что при досмотрах следует звать одного из чиновников сеньора, на землях (в юрисдикции) которого происходит досмотр; о результатах следует сообщать соответствующему судье (тому, которому полагается знать).

И только следующее предписание грамоты запрещает мясникам собираться в количестве более девяти человек без разрешения, данного от имени короля, бальи Вермандуа, его наместника или ординарного судьи, иметь братство и выбирать мастеров (присяжных), иметь впредь общую кассу, которая в настоящий момент конфискуется в пользу короля.

Причиной этих запретов, направленных на предотвращение самой возможности собраться и сорганизоваться для новых выступлений, как раз и стали волнения мясников. Но формально никак с этим не связанная первая статья появилась в постановлении и заняла первое место не случайно: по всей видимости, она была призвана как-то исправить ситуацию, породившую волнения мясников.

Постепенно обстоятельства складывались таким образом, что в процессе разрешения конкретного конфликта возникала потребность записать еще несколько правил, которые не имели к нему прямого отношения, но также вызывали споры. Общая особенность всех правил, зафиксированных в первых постановлениях и регламентах, заключается в том, что вероятнее всего именно эти правила нарушались. Так, например, и вышло с мясниками, получившими 6 ноября 1461 г. грамоту от королевского комиссара, первое распоряжение которого оказалось никак не связанным с произошедшими в городе волнениями, а касалось правил приема нового мастера.

В 1571 г. был составлен большой регламент для урегулирования отношений между мастерами двух близких специальностей - сапожниками и сапожниками-починщиками. Конфликт, один из традиционных для средневекового ремесла, был всесторонним, а претензии - всеобъемлющими. Для их урегулирования потребовалось составить три отдельных устава: общий, посвященный правилам работы и разграничению прав на контроль за качеством изделий -- профессиональным вопросам, в которых интересы ремесел пересекались, и отдельные для каждого ремесла. Введение устава, составленное позже основной части, вносило изменения в ст. III общего регламента, вновь (и это подчеркнуто) обращаясь к ряду спорных вопросов в технологии изготовления обуви и увеличивая штраф за нарушение с 10 до 20 су. Но и это не удовлетворило претензии сторон. Сапожники обратились в Парижский парламент, и к моменту утверждения устава (21 сентября 1571 г.) процесс еще не был завершен. Окончательное решение было принято только 17 марта 1573 г. Парламент, учитывая мнения мэра и эшевенов Реймса, королевского прокурора и других должностных лиц, внес изменения в текст регламента, касавшиеся числа учеников (два вместо одного), срока обучения (два года вместо трех лет по уставу), а также некоторых технологических моментов, в чем сами члены Парламента вряд ли были компетентны. Более чем вероятно, что таким образом были учтены мнения реймских ремесленников, не нашедшие отражения в уставе. В дальнейшем потребность в изменении текста возникла лишь в XVIII в., новый регламент для сапожников был составлен в 1774 г.

Таким образом, устав сапожников также не лучшим образом справился с разрешением спорных вопросов, хотя и создавался именно с такой целью. Конфликт корпораций был урегулирован постановлением Парижского парламента, решение которого, как и изменения, предложенные ранее во введении устава, не привели к изменению основной его части, не были в нее включены, Как и в предыдущем случае, отсутствовало стремление к созданию единого, полного и окончательного текста, к которому можно было бы обращаться в дальнейшем во всех спорных ситуациях. Основная часть устава сама по себе, без изменяющих и дополняющих ее документов, таким текстом не является.

Еще один пример: в уставе токарей 1642 г. зафиксирован спор между токарями по дереву и сообществом корзинщиков и плетельщиков, для разрешения которого стороны должны были условиться о двух или трех опытных торговцах или буржуа, знающих токарное ремесло. Предмет спора не уточнен, описан лишь ход разрешения конфликта. Итак, споры и недовольства весьма часто сопровождали создание устава. Некоторые регламенты можно с уверенностью определить как попытку разрешения давно существующего и затянувшегося конфликта: так было у сапожников и тех, кто ремонтирует обувь, у булавочников и корзинщиков. В других же случаях именно составление статей и попытка придать им официальный статус создавали конфликтную ситуацию среди ремесленников: из-за устава для кожевников, выделывающих лайку, выступили и высказали свое особое мнение два перчаточника, а утверждение двух регламентов стало причиной конфликта у изготовителей скобяных изделий. Неудачное - по мнению большинства мастеров - составление статей присяжными стало причиной разбирательств у ткачей полотна и колпачников. В то же время состояние конфликта не было абсолютной нормой. Целый ряд регламентов последней трети XVI - первой половины XVII в. фиксирует высказанное мастерами одобрение. Это уставы шляпников от 28 августа 1570 г.; веревочников от 2 апреля 1571 г.; буфетчиков, уксусоваров и изготовителей горчицы от 5 декабря 1582 г.; столяров, получивших в 1592 г. второй регламент; каменщиков 1625 г.; кузнецов 1644 г., слесарей, в 1646 г. также получивших уже второй устав и т.д.

Глава 2. Корпорации

2.1 Главные признаки и функции корпораций

Термин «корпорация» подразумевает корпорации в различных сферах жизни средневекового общества -- сфере ремесла и торговли, образования (университеты), религиозной сфере (капитулы, ордена, братства), а также в различного рода территориальных объединениях (коммуны, земли) и т.д., и главное корпоративность всего средневекового общества.

Цехи как корпорации являлись наиболее организованной и на законодательном уровне упорядоченной частью ремесла в средневековье. Нередко их рассматривают как квинтэссенцию мира средневекового ремесла и торговли, в качестве идеального и жизнеспособного образа организаций, сумевших на длительный период обеспечить социальную стабильность, благоденствие, мир и порядок.

Ремесленным уставам ХII - ХVIII в. термин "корпорация" был неизвестен. В тех случаях, когда источники имеют в виду объединение, общность мастеров, они говорят о ремесле, обществе, сообществе, очень часто - о мастерах ремесла или определяют профессиональную принадлежность

Возможно, что наиболее очевидное "обобщающее" употребление этого термина, которое было бы равнозначно нашему пониманию корпорации, - те случаи, когда речь шла об отчислениях от штрафов, о вступительных взносах мастеров и учеников и вообще об "общих средствах ремесла", "общих расходах".

Но является ли общая касса доказательством существования корпорации? В уставах ХV-ХVI в. часто указывали, что эти средства могли быть потрачены на воск, факелы, церковные службы. Это свидетельство существования религиозного братства, а вовсе не профессиональной корпорации. И даже если для Реймса не всегда будет правомерно говорить о братствах, особенно для XVI в., - их то запрещали (ткачи полотна 1581 г.), то разрешали (корзинщики 1588 г., столяры 1592 г.) - то в любом случае можно подразумевать принадлежность к одному приходу или традиции соседского общежития (в том числе соседство мастеров одного ремесла - улицы Мясников, Слесарей, Стригальщиков сукна, Медников, Сапожников).

Реймские купцы-мерсье целенаправленно создавали в 1639 г. свою корпорацию, подчеркивая, что братство существует у них с незапамятных времен. И это действительно были разные организационные формы, каждая со своей особой казной. В общую кассу корпорации - "на дела сообщества" - каждый купец должен был внести 10 турских ливров, а братству, на организацию церковных служб, следовало ежегодно уплачивать по 10 турских су.

В нескольких уставах упоминают о пенсиях или пособиях старым и немощным мастерам, что также ближе к традициям братств. В уставе закройщиков одежды есть такие положения. В нем зафиксировано, что с 1402 г., когда было дано разрешение основать братство, присяжным мастерам разрешено иметь ящик, в который каждый закройщик одежды, как мастер, так и компаньон, клали деньги, в соответствии с их "добрым желанием и приличием". Эти пожертвования предназначались на общие службы, а оставшееся - на поддержание бедных старых и заслуженных мастеров этого ремесла, впавших в бедность или ослепших. Распределяли эти средства присяжные по своему усмотрению.

Еще одна статья расходов - судебные издержки. В регламентах обычно говорится о том, что присяжные не должны растрачивать общие средства на судебные тяжбы без общего одобрения, но сама возможность расходов такого рода не подвергается ни малейшему сомнению. Несомненность судебных издержек можно понимать как одно из наиболее весомых подтверждений существования профессиональных корпораций.

Какие-либо иные расходы прямо не называются, но необходимость оплачивать "общие дела ремесла", "дела ремесла" декларируется постоянно, и по всей вероятности, к ним можно отнести аренду помещения для проведения собраний, оплату работы клерка, если его работа вообще оплачивается, что было принято не во всех корпорациях. Упоминается и о возможности оплачивать работу присяжных из штрафов и конфискаций.

Оплата присяжным при выполнении шедевра, приеме нового ученика или мастера - это отдельная статья, не относящаяся к общей кассе корпорации; расходы возмещались будущим учеником, мастером или подмастерьем.)

Главная забота применительно к общей кассе - сохранность средств и строгая отчетность. Еще у цирюльников-хирургов в 1462 г. указывается, что в конце срока службы ("в конце их года") присяжные обязаны письменно отчитываться перед фискальным прокурором архиепископства обо всех штрафах, ему полагающихся, что было вызвано совершаемыми "ошибками и прегрешениями". Сумма, находившаяся в общей кассе мясников, названа в грамоте 1461 г.: это 32 турских ливра и 10 экю. Известно, что эти деньги вносили вновь принятые мясники.

Регламенты XVIII в. наиболее подробны в описании деталей, ранее выглядевших очевидными и потому не фиксировавшихся. Об организации и хранении общей кассы подробно рассказывают, в частности, булочники в новом уставе 1743 г. Деньги хранились в кофре, находившемся у старейшего из четырех присяжных. У него же был один из ключей, на которые запирался кофр, а второй ключ хранился у присяжного-счетовода. Положить деньги в кофр или забрать их можно было только в присутствии и с согласия старейшего и еще двух присяжных. Два ключа от сундука с казной и документами имелись и у присяжных литейщиков, причем еще в 1701 г. правила о двух разных ключах не существовало (или его не посчитали нужным записать).

Корпорации регулировали и многие другие вопросы, связанные с профессией. Статус профессии изначально задавал определенный уровень благосостояния, которому должен соответствовать мастер, этим ремеслом занимающийся: через стандарты сырья, инструментов и изделий, вступительные и периодические взносы, через уровень штрафов. Каждый, кто пожелает стать мастером, должен обладать определенным достатком с самого начала; причем, чем "дальше" он от выбранного ремесла, чем в большей степени является "чужим", тем больше средств он должен иметь. На вступительном этапе корпорация отсеивала тех, кто не соответствовал заданному уровню, создавала им всевозможные препятствия.

Корпорация требовала соответствия и от своих мастеров, устанавливая как нижнюю, так и верхнюю границы.

Минимум. Два мастера не могли объединяться в одной мастерской - каждый должен иметь собственную. Мастерская же должна быть соответствующим образом оборудована. У печатников, например, установлен обязательный минимум в два пресса. Зато у мастера, имеющего больше двух прессов, может быть три ученика, а не один, как у всех остальных. У булочников в регламенте 1743 г. установлено, что мастер, держащий лавку (точнее будет сказать - претендующий на право самостоятельно вести дела в своей лавке), должен иметь печь.

Максимум, ограничивающий мастера рамками его собственной мастерской и запрещение расширять производства. Запрет иметь более одной лавки и мастерской существовал у изготовителей шелковых изделий (1600 г.), печатников (1623 г.), у закройщиков одежды и старьевщиков (1628 г.), а также колпачников (1706, 1735 гг.).

Само по себе определение таких рамок говорит о том, что в реальности мастера далеко не всегда им соответствовали. Разорение мастера, по какой бы причине оно не происходило (болезнь, неправильное ведение дел, неблагоприятная конъюнктура и др.), требовало внимания всего сообщества: от разорения никто не был застрахован.

Для поддержки обедневших и разорившихся мастеров также существовала общая касса. В регламенте портных 1628 г. было установлено, что часть денег из общей кассы предназначается обедневшим старым мастерам: какая именно и каким образом, решали присяжные, отчитывавшиеся за эти средства. Купцы-мерсье передавали бедным мастерам половину штрафов, полагающихся братству и самой корпорации. Часть вступительного взноса сына мастера у монетчиков (1725 г.) предназначалась вдовам^.

Кроме общей казны, являвшейся материальным свидетельством единства, а также герба (если он был у корпорации), можно говорить о таких признаках организации как общее собрание, выборы должностных лиц, инициативы в решении разных профессиональных и административных (в рамках профессии) вопросов.

2.2 «Женский вопрос» в регламентах и уставах

Самостоятельных женских корпораций в Реймсе, в отличие, например, от Парижа, не было. Положение женщины определялось преимущественно через статус мужчины - жена, вдова, дочь. Обратимся к регламентам и посмотрим, как и в каких ситуациях они говорят о женщинах.

Отсутствие в Реймсе исключительно женских ремесленных корпораций привело к общей нерегулярности упоминаний о мастерицах в реймских регламентах, но в ряде случаев именно их роль в ремесле приводила к появлению нестандартных формулировок и даже правил. В сообщество изготовителей шерстяной кисеи в 1710 г. входили четверо мастеров и две вдовы, всего шесть человек, и видимо, такое соотношение выразилось в том, что к традиционной формуле о монопольном праве было сделано необычное дополнение: заниматься ремеслом и работать в нем запрещается всем, "если они не являются мастерами данного ремесла или вдовами мастеров, не вышедшими замуж".

В регламенте слесарей 1646 г. говорится о "мастерах или мастерицах этого ремесла", но не в отношении каких-то производственных или административных норм, а только в статье о похоронах "мастера или мастерицы", на которых обязаны присутствовать все члены сообщества "в соответствии с порядком их приема" в мастера. Эта норма сохраняется и в их новом регламенте 1708 г..

О смерти «мастеров или мастериц этого сообщества» и о заупокойных службах по «мастерам и мастерицам, умершим в этом году» упоминают шляпники в уставе 1700 г.; изготовители шерстяной кисеи в 1710 г.; портные и старьевщики в уставе 1716 г.; каменщики в 1730 г.; веревочники в регламенте 1736 г.; мясники в уставе 1737 г.; ножовщики в 1739 г.. На обязательном участии мастеров в похоронах "собратьев и сестер" настаивают булочники и кондитеры. Подобная формулировка, воспроизведенная и в регламенте 1743 г., свидетельствует о сохранении традиций братства. О "братьях и сестрах" упоминают также и колпачники, правда исключительно в новых регламентах (1706 и 1735 гг.). В самом старом их тексте 1581 г. такого выражения не встречается.

"Мастерицей" в этой ситуации могла быть названа не только женщина, самостоятельно ведущая дела, но и вдова мастера, занявшаяся ремеслом после смерти мужа. Хотя, например, у корзинщиков в уставе 1774 г. упоминаются отдельно и жены, и вдовы мастеров. Токари говорят о похоронах и службах по "умершим из их корпорации, как мужчинам, так и женщинам".

У реймских шляпников было три регламента: 1570, 1630 и 1700 гг. В первом из них ни вдовы, ни мастерицы, ни жены мастеров не упоминаются. В двух статьях второго устава говорится о похоронах жены мастера и о заупокойных службах; вдовы не упоминаются. В третьем, и также в двух статьях, - о похоронах и службах для мастеров и мастериц, и только здесь впервые появляются статьи о положении вдов. Лишь к 1700 г. у шляпников возникла потребность зафиксировать в регламенте статус вдовы. И к этому же времени в восприятии окружающих жена мастера-шляпника, еще в 1630 г. понимавшаяся обособленно, вдова и самостоятельная мастерица "объединились" единым именованием "мастерица" - женщина, занимающаяся этим ремеслом или имеющая отношение к ремеслу. Каким было и стало их количественное соотношение с мастерами-мужчинами, неясно: в списке 1570 г. вообще нет женских имен, а более поздние списки неизвестны.

Подобная тенденция предпочтения термина "мастерица" в указании на женщину, связанную с данным ремеслом, наблюдается и во многих других текстах. По всей видимости, потребность в обобщении и такой ее итог были закономерны, в том числе и с точки зрения развития языка. Жена мастера и так была хозяйкой, женой хозяина (для учеников и подмастерьев), независимо от того, насколько она могла быть "мастерицей" в профессиональной сфере. Вдова становилась "мастерицей", поскольку получала статус, равный статусу "мастера". Объединение этих категорий женщин с самостоятельными мастерицами, позволило отказаться от перечисления в том случае, когда все они подпадали под действие какого-то правила. В то же время разница в их положении и возможностях существовала всегда, осознавалась и четко прописывалась в регламентах и постановлениях.

В уставе портных и старьевщиков 1716 г. упоминаний о мастерицах довольно много, и все они относятся к общим обязанностям и ответственности. Присяжные имеют право на экстраординарные визиты к мастерам и мастерицам тогда, когда они посчитают это необходимым, не испрашивая разрешения властей. Оно требуется лишь для визитов к тем мужчинам и женщинам, "которые занимаются ремеслом портных и товарами, к нему относящимися". Данное описание подразумевает, как следует из дальнейших пояснений, преимущественно тех, кто занимается перепродажами. Деятельность этих перекупщиков и перекупщиц регламентируется одинаково для мужчин и женщин: они могут продавать старую одежду, лишь разнося ее по городу, но не на рынках или в других местах, ни у себя (в доме), не имеют права содержать какие-либо склады или создавать запасы. О возможных жалобах "на мастера и мастерицу, компаньона и ученика" говорится в статье, посвященной обязанностям присяжных (515-516), в ней же упоминаются нарушения, которые могут быть обнаружены присяжными при досмотрах у мастеров и мастериц. Объединяя все эти упоминания, можно сказать, что речь идет о самых общих правилах и нормах, единых для тех и других, интересна скорее сама потребность подчеркнуть участие женщин.

Но одна статья этого регламента полностью посвящена женщинам: портнихам запрещено "работать по найму в домах горожан" в том случае, если они не заплатили сообществу вступительного взноса и не платят ежегодно по 40 су. Шить в своих собственных домах они могут, только став мастерицами-портнихами: заплатив вступительный взнос в 60 ливров корпорации

Плюс к названным выплатам мастерицы должны были за свой счет получить у бальи письменное разрешение. Дочери мастера платили меньше - только 30 су присяжным (все остальные -3 ливра), приравниваясь в этом к сыновьям мастера. Замужние женщины не могли стать мастерицами-портнихами. Этот запрет выглядит скорее попыткой ограничить конкуренцию со стороны "не своих" женщин - поскольку жена мастера в возможности заниматься ремеслом не ограничена. Но если до вступления в брак с чужим для корпорации человеком девушка стала мастерицей и работала, то и после смерти мужа она могла вернуться к прежнему занятию, достаточно было предупредить об этом присяжных.

Роль самостоятельной хозяйки мастерской не обязывала женщину знать профессию (речь идет не о капиталистическом предприятии, владелица которого могла вообще ничего не знать о производстве, а о ремесленной мастерской в ее самом что ни на есть "классическом" варианте). Статус самостоятельной хозяйки женщина могла приобрести и чаще всего приобретала после смерти мужа-мастера. Если самостоятельной мастерицей девушка или женщина становилась в результате некоторых усилий с ее стороны или со стороны ее родственников, то вдова в подавляющем большинстве случаев (хотя и не всегда) была вынуждена заниматься ремеслом, получая таким образом средства к существованию.

Вдова могла -- и должна была -- унаследовать конкретный статус мужа, а не вообще все те права мастера, которые могли быть прописаны в регламенте и ордонансах.

Она не была и не могла быть обязана продолжать дело мужа, прежде всего потому, что вопросы наследования имущества не входили в компетенцию корпораций, в отличие от права на ремесло. Ведь вдова могла при наличии взрослых детей и не унаследовать мастерскую, инструменты, заготовки, сырье и т.п.

Вдовье право прописано почти одинаково во всех реймских регламентах: вдова может продолжать дело своего мужа, держать мастерскую и лавку. Эта привилегия не ограничивалась никакими профессиональными требованиями к женщине: становясь по сути мастерицей, во всем равной мастеру, вдова не обязана была доказывать свои профессиональные знания и совершенно не обязана была их приобретать. Такие обстоятельства могли бы составить проблему для ремесла и общества в целом и потому были совершенно нежелательны. Руководить работой в мастерской должен был профессионал, в роли которого обычно выступал работник, подмастерье, еще не получивший статус мастера, но по своим знаниям и опыту равный ему. Критерием пригодности такого работника могли выступать как завершение ученичества или вообще наличие знаний.

Или же более серьезное испытание, как у аптекарей (1536 г.), проверяющих, знает ли подмастерье или слуга лекарства, их состав и приготовление, понимает ли рецепты.

Тем не менее, возможности получить более или менее глубокие представления о ремесле у нее были: она могла происходить из семьи мастера и до замужества обучаться ремеслу у отца; могла учиться в другой семье, особенно если была сиротой; могла помогать мужу в лавке или мастерской, приобретая некоторые знания и представления о ремесле.

Повторное замужество вдов, по всей вероятности, было наиболее желательным выходом с точки зрения профессионального сообщества. Стремясь пристроить таким образом "своих" вдов, но также и "своих" подмастерьев и даже учеников, пожелавших на вдовах жениться, корпорация давала им дополнительные привилегии. Если отношения между подмастерьем и хозяйкой перерастали деловое сотрудничество, и работник женился на ней, он не становился мастером автоматически, но дополнительно к материальному приданному (мастерская, лавка, инструменты и т.д.) вдова приносила ему весьма весомое нематериальное: ряд привилегий, облегчавших получение статуса мастера. Подмастерью и ученику, женившемуся на вдове изготовителя шелковых изделий, разрешалось не работать полагающиеся после завершения обучения четыре года, он мог сразу же выполнять шедевр, если только достиг установленных для мастера 22 лет (1600 г.). Женитьба на вдове бакалейщика уравнивала будущего купца с сыном мастера и с его зятем (1692 г.). Если же вдова выходила замуж за человека, не имеющего никакого отношения к данному ремеслу, она должна была расстаться с этой профессией. Такое требование было записано практически во всех регламентах. Постороннему для ремесла человеку женитьба на вдове мастера не облегчала путь в корпорацию.

2.3 Регулирование некоторых вопросов семейных отношений

Ремесленная мастерская, лавка мелкого торговца или купеческая контора были в первую очередь семейным делом, семейным предприятием. Рассуждая об иерархии в мастерской и в корпорации, о контроле за качеством продукции, о монополии и других традиционных для историографии ремесел сюжетах, исследователи редко обращались к семье мастера или торговца.

Семейное положение женщины, как уже было сказано, решительным образом определяло ее статус в корпорации и указывалось в регламентах, и семейное положение мужчины также, но лишь в некоторых случаях, могло повлиять на его статус. Таким случаем мог стать удачный брак подмастерья или ученика. Выбирая себе жену, человек, решивший заниматься данной профессией и не находящийся в близком родстве с мастером, должен был тщательно взвесить все последствия своего выбора. Он мог значительно облегчить себе путь в корпорацию, если брал в жены дочь кого-то из мастеров. В этом случае он приравнивался к сыну мастера и получал полагающиеся ему немалые привилегии. Иногда было достаточно объявить о помолвке.

Подмастерье, обучавшийся в Реймсе в течение установленного срока, и взявший в жены дочь книготорговца, печатника или переплетчика, принимался в мастера "посредством этого брака, без каких-либо выплат, по первой просьбе". Это было серьезное преимущество, хотя сначала все-таки следовало пройти обучение на общих основаниях. Наполовину уменьшали вступительные взносы для повара, женившегося на дочери мастера, во всем остальном он оставался равен обычному (простому) ученику, а вовсе не сыну мастера (1757 г.).Традиционно при описании такой ситуации регламенты говорят о подмастерьях, и то, что ремесленники женились, еще не став мастерами, не вызывает сомнения. Но женихом мог оказаться и ученик (а невестой - вдова мастера). Об учениках, женившихся на дочери мастера, говорится, в частности, в новом регламенте портных и старьевщиков 1716 г., причем они делятся на тех, кто учился в Реймсе и тех, кто учился в ином месте. Последние должны "компенсировать" сообществу свое ученичество, заплатив полагающийся для учеников вступительный взнос в 30 ливров. Заплатить 50 ливров (или, точнее, 30 ливров -- по решению бальи) за обучение в другом городе должен женившийся на дочери мастера ученик или подмастерье у басонщиков (1736 г.). Во всем остальном он равен сыну мастера.

Среди предложений бальи Реймса по новому регламенту, составленному мясниками в 1737 г., было изменение статьи о правилах приема в мастера. В частности, ему принадлежит формулировка: "ученики, которые женятся на дочерях мастера, будут платить лишь половину указанных взносов". Имеется в виду половина взносов, которыми был обязан обычный ученик. Итак, женитьба на дочери мастера значительно, хотя и в разной степени в разных корпорациях, облегчала доступ к ремеслу, "приближая" зятя мастера к его сыну, но не полностью уравнивая их. И все же ученику по неписанным правилам не полагалось иметь свою семью; его брак мог означать прекращение обучения и запрет на профессию.

Женатых учеников запрещалось держать печатникам, переплетчикам и книготорговцам (1623 г.). Такое же ограничение есть у купцов-мерсье (1639 г.), причем женатые ученики приравниваются к иностранцам. Мастер должен был компенсировать все убытки и расходы ученика и заплатить произвольный штраф, если не мог убедительно доказать свое незнание об этом обстоятельстве. При утверждении регламента вышестоящие инстанции предложили целый ряд изменений, смягчающих многие требования, и, в частности, было предложено все-таки допускать женатых к обучению.

Но необходимо подчеркнуть, что речь идет о женитьбе человека, еще не достигшего звания мастера, на посторонней для корпорации девушке. В данном случае - исключительно ученика, а не подмастерья, на которого подобные запреты не распространялись.

Семейный статус определял не только профессиональную жизнь ремесленников. Женитьба бочара - сына или не сына мастера, независимо от того, был ли он горожанином или жителем пригорода, - определяла для него возможность нести факелы на торжественной процессии, происходившей в день Тела Господня. Традиционно, как это было принято в большинстве корпораций, факелы несли позже всех принятые в корпорацию мастера, а такой критерий, как женитьба, возник лишь у бочаров ("в этот день после его женитьбы", 1606г.).

Статус семейного человека не мог служить оправданием для не выполнявшего шедевр подмастерья, если он пожелает работать самостоятельно, а не на мастера ремесла. Такое уточнение свидетельствует, что в обществе существовало представление о полноправном мастере, как, с одной стороны, о специалисте, хорошо знающем свое дело, и с другой - как о человеке, обладающем определенным социальным статусом и весом в обществе, домохозяине и семьянине. Женатый подмастерье соответствует этим критериям и в глазах окружающих уже выглядит как специалист и солидный человек (практически мастер). Но с точки зрения корпорации, полноправным мастером был только тот, кто вступил в корпорацию, и она добивалась, чтобы именно ее критерий стал главным. С этих позиций женатый подмастерье мастером не являлся и потому не мог претендовать ни на какие права и привилегии.

Наибольшим числом привилегий обладали сыновья мастеров. Все привилегии для сына мастера были направлены на то, чтобы облегчить ему достижение звания мастера. Усилия и затраты с его стороны минимальны. Достаточно бывает одного только желания, что, как традиционно подчеркивается, ярко свидетельствует о замыкании корпораций.

Большой набор весьма существенных привилегий для "своих" и серьезные ограничения для чужаков, не принадлежавших к данному ремеслу, должны были способствовать или вынудить к продолжению семейного дела. Реально заинтересованные в этом лица - это отцы, мастера, значительными усилиями добившиеся своего положения и желавшие передать детям собственное дело и соответствующий социальный статус.

Именно на сыновей оказывается направленным максимум привилегий, какие только встречаются в регламентах. И именно сын мастера, а вовсе не мастер, оказывался самым привилегированным в корпорации. Вплоть до того, что он может получить статус мастера, равный с юридической точки зрения статусу его отца, уже в 12 лет.

Заключение

В Средние века и в раннее Новое время корпорации являлись наиболее организованной и на законодательном уровне упорядоченной частью ремесла. Нередко их рассматривают как квинтэссенцию мира средневекового ремесла и торговли, в качестве идеального и жизнеспособного образа организаций, сумевших на длительный период обеспечить социальную стабильность, благоденствие, мир и порядок. Между тем, уставы ремесленных и торговых корпораций регламентировали и ограничивали разные стороны жизни людей, которые были связаны с этими корпорациями (как самих ремесленников, так и членов их семей), но также и тех, кто не имел к ним непосредственного отношения - местных и приезжих купцов, горожан и жителей округи, всех, кто мог выступать в роли покупателя, заказчика или конкурента. Обязательным для них было обращение к самым разным сферам жизни и деятельности ремесленников; они не ограничивались лишь производственной стороной или управлением самим по себе, или отдельным конфликтным вопросом. Споры и недовольства весьма часто сопровождали создание устава. Некоторые регламенты можно с уверенностью определить как попытку разрешения давно существующего и затянувшегося конфликта. В других же случаях именно составление статей и попытка придать им официальный статус создавали конфликтную ситуацию среди ремесленников.