Развитие пивоварения в Советском Союзе в годы проведения новой экономической политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Выпускная квалификационная работа посвящена изучению развития пивоварения в Советском Союзе в годы проведения новой экономической политики. Рассматривается рождение и генезис законодательства не только пивоваренного производства, но и в области виноделия, крепкой алкогольной продукции. Эти производства всегда конкурировали между особой, а законодательные послабления для одной из них, в первую очередь выгодная акцизная ставка, зачастую оборачивались потерями для других.

Также рассматривается деятельность «Общества борьбы с алкоголизмом», оказавшая значительную роль на развитие в том числе и пивоварения во второй половине 1920-х годов.

Особое место занимает изучение архивных, раннее нигде не опубликованных и не проанализированных документов московского Хамовнического пивоваренного завода за предложенный период, занявшего третье место по объемам выпуска готовой продукции в городе после возобновления производства при новой власти. Целью изучения данных документов было выявление производственных тенденций, а также попытка оценить влияние изменения законодательства на уровень производства.

Актуальность

Статистические данные в России показывают тенденцию к сокращению употребления крепких напитков и их замену на более слабую - в первую очередь предпочтение отдается пивной продукции. Так, в первом полугодии 2015 г. официальные продажи пивоваренной продукции принесли больший доход, нежели крепкого алкоголя/

Вместе с тем, не первый год в экспертном сообществе обсуждается возможность введения монополии на выпуск спирта - фактически ставится вопрос о введении монополии на всю крепкую алкогольную продукцию в России. Но по-прежнему подобная инициатива в отношении пивоварения не рассматривается.

Для лучшего понимания возможней государственного регулирования пивоваренного производства и особенностей функционирования этой отрасли производства предлагается обратиться к историческому опыту. В частности, к законодательным решениям нового советского государства в годы проведения новой экономической политики в области пивоваренного производства.

Научная новизна заключается в комплексном рассмотрении политики Советского Союза по отношению к пивоваренной отрасли производства в годы проведения новой экономической политики, чего в научной литературе еще не было, а также введение в научный оборот новых источников: документов Хамовнического пивоваренного завода, материалов работы Секции пивоварения.

Хронологические рамки: временные границы основного исследования охватывают период с 1921 по 1928 г. - годы проведения новой экономической политики. Также дается ретроспективная картина событий, происходящих в годы Первой Мировой и Гражданской войн - 1914-1922 гг. Изучение деятельности Хамовнического пивоваренного завода заканчивается в 1929 г. - в год прекращения выработки пивоваренной продукции на заводе.

Объектом исследования является проводимая политика государства в области законодательства и налогообложения пивоваренного производства.

Предмет исследования - особенности функционирования пивоваренной промышленности в новых условиях.

Целям и выпускной квалификационной работы являются анализ регулирования государством через принимаемые законодательно-правовые нормы пивоваренного производства и реакция производства на изменение законодательства.

Означенные цели предполагает решение следующих задач:

• сравнение законодательства в алкоголепроизводящей промышленности в целом;

• выделение внутренних этапов проводимой политики и причин смены векторов развития;

• характеристика каждого из этапов;

• изучение деятельности «Общества борьбы с алкоголизмом» и его влияния на пивоваренное производство;

• изучение деятельности Хамовнического пивоваренного завода на основе архивных документов, как одного из крупнейших заводов не только в Москве, но и в стране. Что предполагает детальное рассмотрение объема выпуска продукции, выпускаемой товарной номенклатурой, способа реализации продукции (бочоночное или бутылочное пиво).

Методология: использован метод исторической периодизации, позволивший выделить отдельные этапы в рассматриваемом временном отрезке. Также в работе был использован метод историзма, поскольку объекты в процессе исследования рассматривались в закономерном историческом развитии, с учетом конкретно-исторических условий существования.

Методология новой экономической истории, в частности, использования современных методов статистического анализа и математического моделирования, использованных при анализе архивных документов Хамовнического пивоваренного завода: были рассчитаны средняя стоимость продукции, фактическая и предполагаемая выработка, чистый доход от производства. Обзор историографии

С середины 1920-х гг. и вплоть до начала «сухой» кампании Михаила Сергеевича Горбачева по питейному вопросу доминировало мнение Иосифа Виссарионовича Сталина: постоянное увеличение объемов производства и потребления, сопровождавшееся показным порицанием. Исследования по данному вопросу фактически были остановлены, а многие материалы засекречены.

Единственной работой в 1930-1970-х гг., где ставится комплексная задача по освещению пивоваренной отрасли в предлагаемый период, является монография И. Я. Веселова и А. С. Шатхана «Развитие пивоваренной промышленности СССР». В работе периоду проведения новой экономической политики уделено буквально несколько страниц, а основным источником информации служили данные из «Ежегодников секции пивоварения», выпускаемых в середине 1920-х гг. работниками пивоваренной промышленности. Авторы не формулируют свою позицию, придерживаясь общепринятых сведений о ряде затруднений в этот период по причине общего сложного хозяйственно-экономического положения страны. Тем не менее, эта единственная монография в этот период, где делается попытка показать ретроспективу развития пивоварения в советский период.

С началом сухой кампании стали появляться публикации о вреде алкоголя. Но специальных исследований не только по пивоварению, но и по другим группам алкогольного производства не было выпущено.

В первые годы после изменения государственного устройства и отмены цензуры алкогольная проблематика по-прежнему не вызывала пристального интереса историков. Изработ1990-х годов следует выделить статьи К. Б. Литвака и С. А. Павлюченкова, строившихся на новых архивных данных, где основной темой стали методы борьбы новой власти с увеличившимися размерами самогоноварения в деревне и возникающие казусы, связанные с этой деятельностью.

Кроме того, появляются работы, авторы которых начинают обращать внимание на новые аспекты темы: можно отметить статью Н.Б. Лебиной и монографию И. Р. Такалы, в которых дается комплексный анализ в рамках истории повседневности о данном периоде: анализируются причины и особенности употребления алкогольных напитков.

Обобщающие работы появились только в 2000-е годы. Среди таких работ нужно выделить монографию И. В Курукина и Е. А. Никулиной «"Государево кабацкое дело": очерки питейной политики и традиций в России», где несколько глав уделяется рассмотрению развития питейного дела в СССР в 1920-1930-е годы.

Также выделяется коллективная работа В. П. Пашина, С. В. Богданова и С. Г. Емельянова «Государственная алкогольная политика в России: от Витте до Сталина: (власть, общество, нелегальный рынок)», где в части, рассматривающей государственную политику по питейному вопросу в 1920- е гг., большое внимание уделяется законодательному оформлению отрасли в рамках общегосударственного экономического положения.

Но по-прежнему авторы останавливают свое внимание на развитии спиртоводочной промышленности, обходя вниманием развитие винного и пивоваренного производства.

Первая работа о развитии пивоварения в СССР в годы новой экономической политики вышла в 2012 г. под авторством К. В. Свешникова - «Пивоварение в Советском Союзе. Эпоха ВСНХ». Сам автор не является профессиональным историком, а интерес к теме был вызван во многом коллекционированием пивной атрибутики. Работа отражает как законодательно-правовое регулирование развития производства со стороны государства, так и рассказывает о деятельности отдельных предприятий. Автору удалось собрать отрывочные сведения о многих заводах, опираясь только на открытые источники. Данная работа представляет огромную ценность для расширения кругозора читателя о пивоваренных заводах в СССР, ведь для многих из них собраны описания разной подробности, приводятся годы функционирования предприятий, выпускаемая продукция и ее описание.

Современное состояние историографии по государственному регулированию и функционированию пивоваренного производства в годы проведения новой экономической политики требует существенного дополнения. Прежде всего, до конца не исследован не только весь корпус государственных постановлений и решений, но и причины их принятия. Также мало задействованы и архивные материалы.

Обзор источников

Для достижения целей исследования и решения поставленных задач в работе использованы следующие категории источников: Сборники законодательных актов: Декреты Советской власти, Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства, Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик, Сборник действующего законодательства по административному праву РСФСР, Сборники приказов ВСНХ, КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов

Периодические издания:

1. Газеты: «Известия» и «Правда», где публиковались принятые законы, на страницах велись экономические дискуссии.

2. Журналы: «Бюллетень Главсельпрома», «Известия Народного Комиссариата Финансов», «Трезвость и культура», «Культура и быт», «Вестник сельскохозяйственной промышленности», «Пищевая промышленность», - периодические журналы ведомств и общественных организаций содержали описание принятых и разрабатываемых планов законов, сообщали о внутриорганизационных событиях, развитии и трудностях производства, рапортовали об успехах и приводили итоговые данные по окончанию хозяйственного года.

3. Ежегодники. Тщательного анализа заслуживают ежегодники Секции пивоваров. Ежегодники содержат в себе не только обзоры пивоваренного производства по всей стране, но и публикации ведущих технологов-пивоваров, советы по улучшению функционирования производства, переводы лучших иностранных работ, а также анализ сырьевого рынка и даже комментарии по текущей ситуации и прогнозирование будущего отрасли.

Мемуары и воспоминания: Троцкий Л. Д. «Моя жизнь»,Воспоминания графа Д. И. Толстого во 2-3 томах сборника статей Российского архива.

Архивные источники. Важнейшим архивным источником служит раннее не используемая в исторических исследованиях документация о функционировании Хамовнического московского пивоваренного завода.

Документальный архив завода преимущественно состоит из бухгалтерских годовых книг-отчетов и другой экономической документации. Годовые отчеты предоставляют детальную информацию о выпуске готовой продукции: номенклатуре товаров, используемом сырье, покупателях; об изменении условий производства и его модернизации, об условиях труда на заводе и мер по его улучшению; раскрываются причины изменения ценообразования. Также содержится анализ конъюнктурной ситуации на пивоваренном рынке и прогнозирование условий производства на следующий хозяйственный год.

Также стоит отметить, что с 1923 по 1929 гг. несколько раз менялось руководство завода, включая главного бухгалтера. По этой причине, на наш взгляд, в отчетах за разные годы информация подается не единообразно, что не дает возможности с точностью проследить изменения различных показателей и их причины.

Глава 1. Государственная политика в области регулирования пивоваренного и вино-водочного производства (1917-1929 года)

1.1 Регулирование производства алкогольной продукции в годы введения Гражданской войны и интервенции. «Эпоха трезвости»

Новой советской власти на первых же порах своего существования пришлось столкнуться с массой проблем, доставшихся от прежнего режима. Преступность, употребление наркотиков, проституция, алкоголизм - все они были объявлены узловыми проблемами, пережитками старого строя и подлежали решительному и скорейшему искоренению.

Антиалкогольные мероприятия большевиков начались вскоре после их прихода к власти. Но четкого плана по решению этой проблемы не было выработано. Но одно не подвергалось сомнению: прежние механизмы борьбы и регламентации следовало решительно отбросить в силу их неспособности противостоять огромному росту социальных аномалий.

Большевикам от старой власти достались колоссальные запасы алкогольной продукции - свыше 70 млн ведер (в пересчете на 40⁰). Только в одной столице насчитывалось около 700 винных складов, которые доверху были заполнены готовым товаром, а стоимость продукции оценивалась в несколько млн руб. А в погребах Зимнего дворца, основном хранилище императорской семьи, только коллекция элитного вина оценивалась на общую стоимость более 5 млн долларов, при том, что летом и в начале осени 1 917 г. при эвакуации в Москву под видом канцелярских документов уже была вывезена небольшая часть самых ценных напитков (столетние бутылки коньяка, мадера и венгерские вина).

В начале новая власть хотела рационально распорядиться с попавшими в ее руки богатствами - продать вино и спирт за границу. Современники событий вспоминали, что осенью, еще при Временном правительстве, появились какие-то иностранные фирмы, которые были готовы заплатить за винные запасы 18 млн рублей. При успешной продаже новая власть смогла бы пополнить пустую казну на очень значительную сумму. Поэтому 25 октября 1917 г. Военно-революционный комитет издает предписание №334, в котором потребовал силами районных советов Петрограда осуществить надежную охрану складов со спиртным. Двумя днями спустя, 27 октября, дано указание об осуществлении обысков, облав и арестов для пресечения пьянства, а любую попытку незаконных действий с целью овладения спиртом незамедлительно пресекать силовыми методами.

В конце октября в Москве также вводились жесткие постановления относительно погромщиков, а также незаконного хранения и применения оружия. В качестве примера можно привести решение Замоскворецкого военно-революционного комитета от 29 октября 1917 г. «Замоскворецкий военно-революционный комитет объявляет, что будет подавляться самыми беспощадными мерами: продажа водки, погромы, стрельба из домов и черносотенная агитация.

Все нарушители порядка, все появляющиеся в нетрезвом виде, все чинящие насилие и грабежи - враги народа и революции, и с ними будет поступлено со всей строгостью революционного времени.

Ношение и хранение оружия допускается только с разрешения Военно-революционного комитета». Но планам по продаже не суждено было сбыться: жителей столицы объял ажиотаж, активно подогреваемый листовками с призывами к разгрому винных складов. И в ноябре пламя погромов вспыхнуло.

И поныне мы с точностью не можем сказать, кто же на самом деле являлся главным инициатором погромов, и в какой мере они были скоординированы. Однако, в условиях смены власти и установления нового порядка провокационная пропаганда контрреволюционного подполья с призывами к штурму винных складов органично сочетались с настроениями солдат и городских жителей, которые устали от трезвого порядка при царской власти. В то время власть обвинила партию кадетов на основании изъятых при аресте листовок и документов. Хотя позднее, один из непосредственных участников тех событий В. Д. Бонч-Бруевич поведал историку П. Я. Канну, что большая часть следственных документов о погромах была отправлена в Наркомюст из Петроградского Совета, а позднее была уничтожена наркомом И. З. Штейбергом по причине наличия в них компрометирующей его партию левых эсеров информации.

Обстановка начала обостряться стремительно, и для новой власти наступило очень опасное и неприятное время. К середине ноября стало понятно, что новой власти не удастся осуществить охрану сотен винных складов. В разных районах столицы погромами занимались десятки отличных по размеру групп: силы защиты не могли сдержать натиск. В результате сотни бочек были разбиты, доходило даже до того, что люди захлебывались; также все это сопровождалось грабежом и разбоем. Улицы кишели пьяными бандами, терроризировавшими обычное население.

Ленин попытался остудить царившие настроения в городе, подготовив воззвание «К населению», которое было опубликовано газетой Правдой 19 ноября. Публикация являлась попыткой к апеллированию самосознания населения об их новой решающей роли в государстве, что должно было привести к сплочению и консолидации вокруг Советов, а также к установлению жесткого контроля и непримиримой борьбе с проявлениями анархии со стороны пьяниц, хулиганов, юнкеров и других контрреволюционных элементов.

Статья Ленина и меры по выявлению и уничтожению хранилищ спиртного не возымели должного эффекта: погромы продолжились. Тогда была предпринята попытка снизить количество погромов довольно оригинальным путем: замазыванием окон и забиванием складских дверей. Сложно предположить, на что надеялись власти, если толпу не могли остановить ни вооруженная охрана, ни бетонные стены. Эти действия привели к совершенно противоположным результатам: начался новый штурм Зимнего дворца.

В начале ноября революционные массы установили дозорных из числа близ лежащих казарм, когда только лишь заподозрили о решении большевиков уничтожить винные запасы, хранящиеся в Зимнем дворце. В ночь с 23 на 24 ноября приготовления охранников к уничтожению императорских запасов послужили сигналом к штурму, и дворец был взят вторично. Мысль разогнать пьяниц силой оружия была моментально отставлена, иначе такое развитие событий могло привести к восстанию гарнизона. Большевикам ничего не оставалось кроме того, что сделать хорошую мину при плохой игре: было объявлено о каждодневной раздаче вина солдатам в количестве двух бутылок в день на человека во славу победы революции. «В казармах шел пир горой, пока не покончили с последней бутылкой», вспоминал член Петроградского ВРК Ф. П. Другов.

После опустошения запасов Зимнего дворца (еще раз напомним, что сумма хранившегося там алкоголя по самым скромным подсчетам оценивалась в 5 млн руб.) солдаты вспомнили, что вино хранится и в других городских подвалах. Г. А. Соломон, советский революционный деятель, пишет в своих воспоминаниях, что в Смольном все были пропитаны духом глубокой растерянности. «Эти мерзавцы... утопят в вине всю революцию! - говорил Ленин, - мы уже дали распоряжение расстреливать грабителей на месте. Но нас плохо слушаются. Вот они русские бунты!».

Наступило время для самых решительных действий. Военно-революционный комитет 26 ноября принял решение уничтожить все имеющиеся запасы вина и спирта в столице. Вводилась специальная должность «комиссара по борьбе с пьянством», в чьи обязанности входило присутствие на месте ликвидации запасов спиртного, а первым комиссаром был назначен И. Ф. Быдзан. 27 ноября операция по уничтожению спиртного началась: красногвардейцы вместе с матросами при помощи пулеметов, топоров и ломов разбивали бутылки и бочки, а их содержимое пожарными помпами выкачивалось в сточные канавы. Но уже 29 ноября Быдзан был арестован, но своей вины не признал, считая свой арест сведением личных счетов. Как бы то ни было, его место занял И. В. Балашев, чье руководство оказались действенным: были уничтожены остатки запасов в Зимнем дворце, вылито свыше 5 тыс. ведер на Васильевском острове, а на складе в Волховском переулке - 10 тыс. ведер. Красочное описание этих событий дает Троцкий: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав».

Наряду с этими мерами 27 ноября Военно-революционный комитет принял постановление о закрытии всех винных и спиртных заводов, также было запрещено изготовление и продажа спиртных напитков. Виновные и задержанные в пьяном виде подлежали немедленному суду. Кроме того, комендатура Красной армии и полковые гарнизоны получили приказ о задержании пьяных и участвовавших в погромах.

Но как бы большевики не старались, апогей погромов был только впереди. Только в ночь на 4 декабря произошло 69 нападений на склады и погреба. Для их пресечения 4 декабря Петросовет создал особый комитет по борьбе с погромами, а возглавил его управляющий делами Совета народных комиссаров В. Д. Бонч-Бруевич. Также был учрежден и пост чрезвычайного военного комиссара Петрограда по борьбе с пьянством и погромами: пост занял Г. И. Благонравов. Новый комитет наделялся широкими полномочиями, а его основной задачей было уничтожение винных складов и задержание организаторов и участников беспорядков. На следующий день Военно-революционный комитет призвал горожан сообщать о любом хранилище спиртного. 6 декабря по решению Бонч-Бруевича в Петрограде было введено осадное положение. Солдатам, охранявшим оставшиеся винные склады, были доставлены пулеметы и отдан приказ об открытии огня без предупреждения в случае начала погрома. В эти же дни Ленин принял решение об уничтожении всей готовой продукции, хранящейся у обычных горожан. 8 декабря Ленин в записке Петроградскому комитету РСДРП(б) говорит о необходимости доставить к нему 100 самых надежных членов партии для личного инструктажа и последующего назначения на должности комиссаров в комитет по борьбе с погромами.

В конечном итоге эти меры помогли успокоить ситуацию в Петрограде. Хотя единичные погромы случались и в конце декабря, и в конце января. Кроме того, стабилизации в столице послужил и тот простой факт, что большинство алкогольной продукции было либо выпито, либо уничтожено.

Изучение погромов винных складов во время революции интересно также и тем, что о таком развитии ситуации, о роли спиртных напитков в дестабилизации поведения населения, было написано задолго до самих событий. В качестве примера можно привести работу «Алкоголизм и революция» известного исследователя в данной области Н. Н. Шипова, которая была опубликована еще в 1908 г. Автор говорил, что со всем вниманием и тщательным отношением требуется подойти ко всем деталям питейного дела по той причине, что революционные волнения начинаются с того, что возбужденная толпа начинает разграбление мест хранения алкоголя, и только уже после этого, под действием «зеленого змия», переходит к разбою, грабежу и другим преступлениям. Но как мы знаем, ни большевики, ни Временное правительство до них в должной мере не придали значения этой серьезной проблеме, которая стала в революционные дни реальной угрозой действующей политической власти.

В этом ключе также интересна история и с разграблением запасов Зимнего дворца. Ведь еще в начале марте 1917 г. директор Эрмитажа Д. И. Толстой «ходатайствовал об учреждении постоянного военного караула», обращая внимание на «крайне опасную близость царских винных погребов, находящихся под самым зданием Эрмитажа и ни кем не охраняемых». И уже в то время обращал внимание, что «погреба эти могли служить сильной приманкой для погромщиков и грабителей и стать источником неисчислимых бед».

Сравнительная нормализация ситуации в столице позволила большевикам переключить всё своё внимание на решение военно-политических проблем, в первую очередь на завершение войны и подписание мирного договора. Как итог, подписание Брест-Литовского мирного договора 3 марта 1918 г.

И практически сразу же перед властью встала важнейшая проблема обострения в стране продовольственного положения. В своем мартовском докладе нарком продовольствия А. Д. Цюрупа говорил, что крестьяне перестали продавать хлеб по причине резкого снижения покупной способности денег, предпочитая хранить свои запасы в «твердом» эквиваленте.

Новому правительству следовало предпринимать безотлагательные меры. Только в Алтайской губернии за первый квартал 1918 г. по приблизительным подсчетам крестьяне потратили на выгонку самогона около 15 млн пудов зерна. А жители небольшого села Старая Тишанка Воронежской губернии ежедневно на подобные цели тратили 75 пудов зерна, что было эквивалентно дневному рациону небольшого города. Отправка вооруженных отрядов красноармейцев зачастую также не приносила должных результатов, о чем говорят свидетельства с мест. В большинстве случаев борьба с самогоноварением перерастала в открытое неповиновение населения с дальнейшими вооруженными столкновениями.

Так красногвардейский отряд, прибывший в Больше-Муртинскую волость Красноярского края, где практически все деревенское население занималось самогоноварением, вынужден был отступить, так как не решился вступать в столкновение с вооруженными крестьянами. Другой подобный отряд, который уже успел разгромить немало частных заводиков, ночью был окружен толпой в 500-600 крестьян, которые намеривались поквитаться за уничтоженную самогонку. Отряд красногвардейцев сумел выбраться, лишь пригрозив использовать бомбы.

Подобное положение продолжало не только сохраняться, но и усиливаться, вооруженные конфликты учащались, ситуация в целом была подвержена эскалации. Правительство вынуждено было предпринять какие -то действенные шаги.

Решить частично проблему обеспечения продовольствием, советское правительство попыталось введением товарообмена на государственном уровне. СНК принял такой подход, издав два декрета: о выделении 1162 млн руб. на покупку товаров для товарообмена с деревней и об определении перечня этих товаров. Еще одной причиной кризиса продовольственных заготовок было отторжение в результате подписания Брест-Литовского мирного договора богатых хлебом западных территорий страны.

Принятые меры ни сильно помогли в решении продовольственной проблемы, и к началу мая положение в стране стало критическим. Проблема грозила как голодом в «потребляющих» губерниях (в той же столице, по словам Ленина, в начале мая выдавались последние остатки картофельной муки и сухарей), так и действующей власти. Для примера можно привести расстрел уездного Совета в городе Бельске Смоленской губернии.

Также советская власть обратила свое внимание и на организацию охраны государственных границ для предотвращения контрабанды, в том числе так называемого «спиртоношества». Уже в январе 1918 г. Дальневосточный краевой комитет Советов начал разработку проекта новой организации таможенных застав. Особое место уделялось совместной работе новых таможенных органов с дальневосточным казачеством. 23 июля 1918 г. издается приказ «О необходимости немедленного усиления охраны границ», а через месяц приказ «О таможенных учреждениях края». Но осуществлению планам помешали начавшаяся Гражданская война и интервенция. Меры Дальсовнаркома по созданию новой модели охраны границ фактически не были притворены в жизнь.

Сложившаяся ситуация вынудила большевиков прибегнуть к чрезвычайным мерам: 13 мая 1918 г. издается декрет ВЦИК и СНК «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Помимо того, что новый декрет устанавливал к обязательной сдаче крестьянином всех зерновых запасов, кроме необходимых для посева и личного потребления, так и объявил самогонщиков врагами народа, установив тюремное заключение сроком на 10 лет, конфискацией имущества и к принудительным общественным работам.

Принятые решения не принесли должного эффекта в силу ряда факторов. Во-первых, планам большевиков помешала начавшаяся Гражданская война. Во-вторых, при попытках заполучить хлебные запасы силой, деревня, куда уже успели вернуться солдаты, зачастую отвечала вооруженным сопротивлением и даже целой чередой восстаний.

Вопрос о возобновлении деятельности спиртовой промышленности встал крайне остро уже осенью 1918 г., когда большевики временно утратили доступ к нефтяным месторождениям Кавказа. На тот момент замена нефтепродуктов спиртом в качестве жидкого топлива выглядела наиболее целесообразно. Но в пылу антиалкогольной борьбы и начавшейся Гражданской войны запасы спирта были либо подвергнуты расхищению или уничтожению, либо захвачены белой армией. Запасы советского правительства в октябре 1918 г. составляли всего лишь 3,5 млн ведер (в 40⁰), а запросы только военного автотранспорта требовали больше 2 млн ведер. Национализация спиртоводочных заводов длилась более трех месяцев. Начало было положено 26 октября 1918 г., когда ВСНХ было принято два постановления: «О национализации винокуренных и спиртоочистительных заводов» и «О национализации дрожжево-винокуренных предприятий», - согласно которым винокуренные, спиртоочистительные, дрожжево- винокуренные предприятия были объявлены государственной собственностью с последующей передачей в введение отдела химической промышленности ВСНХ. А завершился процесс 10 февраля 1919 гола, когда было опубликовано разъяснение ВСНХ «О распространении постановления о национализации винокурения и спиртоочищения на водочные заводы». Фактически с этого момента мы можем говорить о введении монополии советским государством на производство алкогольной продукции.

19 декабря1919 г. СНК РСФСР принял постановление «О воспрещении на территории страны изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащим веществ». Первая статья данного закона подтвердила исключительное монопольное право советского государства на производство спиртных напитков. Вторая статья содержала запрет частным лицам продавать алкоголесодержащие вещества для личного употребления. Третья, четвертая и пятая статьи разъясняли дифференциацию степени крепости напитков. Напитки признавались крепкими, если содержащийся в них алкоголь превышал 1,5% (градуса) по Траллерсу. Напитки же с меньшим содержанием алкоголя, а также кумыс, кефир не считались крепкими и допускались к свободной продаже. Содержание алкоголя в виноградных винах не должно было превышать 12%. Последние статьи содержали меры наказания за производство алкогольных напитков. Так, законом предусматривалась конфискация готового продукта, материалов и аппаратов, предназначенных для изготовления спирта, а также полная конфискация имущества и лишение свободы сроком не меньше пяти лет с принудительными работами. Также лишение свободы с принудительными работами на срок не менее 1 года предусматривалось за распитие незаконно полученной алкогольной продукции в общественных местах и заведениях, а также за появление в нетрезвом состоянии в общественных местах.

Таким образом, мы видим, что данное постановление нельзя называть «сухим законом», как принято в немалой части историографии этого периода. Закон не запрещал потребление спиртных напитков вообще, а главной его целью было в первую очередь сохранение зерна и борьба с негосударственным винокурением, где большая часть этого зерна и использовалась.

Также стоит отметить тот факт, что признание всех напитков крепкими, где превышение спирта превышало 1,5 % по Траллерсу, по сути, означает распространение запрета на изготовление пива, которое в тексте документа не упоминается, не говоря уже о темных портерах, насыщенных стаутах и других распространенных в дореволюционной России крепких видах пива.

К лету 1920 г. было национализировано 953 спиртоводочных завода. Производство спирта велось исключительно для технических целей: большая часть шла на изготовление пороха, использовалось в качестве топлива для автомобилей, а также в медицинских целях Производство же спирта с целью употребления было категорически запрещено.

В августе 1920 г. СНК издал декрет «Об объявлении всех запасов вин, коньячных и водочных изделий государственной собственностью» на территории РСФСР.

Этот декрет также крайне интересен и тем, что является первым в новом советском периоде, где речь в государственном акте идет о пиве. Одно из примечаний документа говорило о следующем: «Равным образом, в ведение и распоряжение Центрального Управления Государственными заводами Винокуренной Промышленности Высшего Совета Народного Хозяйства поступают и оставшиеся от прошлого времени запасы пива и портера крепостью свыше 1,5⁰». Но не совсем понятно, о каких запасах может идти речь, если сухой закон действовал с 1914 г. - более шести лет на момент написания декрета. Данную формулировку можно интерпретировать двояко: с одной стороны, во время ведения Гражданской войны и интервенции многие территории выходили из под контроля центральной власти, где могло возрождаться пивоварение, а с другой стороны, такой оборот был включен в текст декрета «на всякий случай», если на складах что- то осталось.

Пивоваренные заводы, которые назывались так по привычке, продолжали заниматься выпуском другой продукции на своих мощностях. Так, завод «Бавария» в Великом Устюге производил клюквенный экстракт для нужд армии. А «Приазовская Бавария» в Ейске являлась засолочным пунктом Наркомпрода. Трехгорный завод переквалифицировался на производство жидких пивных дрожжей и сушку обычных. Не известно, как распоряжались с пивом, полученным как добавочный продукт от производства жидких дрожжей, ведь его изготовление было еще под запретом.

Но все эти заводы продолжали по-прежнему считаться пивоваренными. Согласно результатам второй Всероссийской переписи промышленных заведений 1920 г., насчитывалось 215 пивоваренных предприятий, которые по тем правилам классификации были причислены к XIII группе 33 класса «Пивоваренное производство»: 167 заводов находились в городах, 40 располагались в сельской местности, а 8 - в поселках городского типа. Из 215 заводов сведения о количестве рабочих, из которых можно было бы сделать вывод о форме собственности предприятий, дали только 121. По форме собственности заводы делились следующим образом: 36 числились как государственные предприятия, 77 были кооперативными или частными.

Получается, что государством было национализировано лишь 36 подобных предприятий из 121. Вероятнее имеется ввиду, что эти 36 предприятий непосредственно управлялись совнархозами или отделами исполнительных комитетов, а остальные также были в собственности государства, но были отданы в аренду кооперативам и частным лицам.

Также стоит отметить, что хоть многие заводы были на территориях, которые на тот момент временно или на постоянной основе отошли от РСФСР, тем не менее, учтенное количество - 215 предприятий - крайне незначительно. Возможно, многие пивные заводы не вошли в статистику по причине цензового фактора.

В рядах большевиков царило настроение о скором искоренении пережитков прошлого. Одной из ближайших задач программы партии, которая была принята в 1919 г. на VIII съезде РКП(б), была скорейшая борьба с социальными болезнями, куда помимо алкоголизма также попали туберкулез и венеризм. По их мнению, Октябрьская революция создала все предпосылки для успешной борьбы с этим недугом: во-первых, был уничтожен дворянско-помещичий класс, чьи интересы были тесно связаны с винокуренной промышленностью, а во-вторых, советская государственная система как данность являлась могучим стимулом для борьбы с алкоголизмом. А оставшиеся запасы дореволюционных вин предполагалось продать за рубеж для пополнения золотовалютных запасов, правда достаточно сложно оценить, что же осталось в руках большевиков с момента начала революции.

Последним правовым актом времени «диктатуры трезвости» относительно алкогольной политики можно считать положение, которое содержалось в докладе съезду Государственной Комиссии по электрификации России в части под названием «Электрификация и промышленность». В документе подтверждалось выбранное направление о «запрещении потребления алкоголя... как безусловно вредного для здоровья населения». Но уже в этом документе новая власть говорит о возобновлении работы пивоваренных заводов с целью предоставить населению пиво «в умеренном количестве» в качестве замены контрабандной самогонки».

В целом общий упадок сельского хозяйства в стране вместе с начавшейся Гражданской войной, а также меры новой власти по борьбе с пьянством и самогоноварением, безусловно, повлияли на снижение уровня потребления алкоголя населением, но говорить об устранении самого пития и решении ключевых причин, порождавших его, не приходится. К приведенным данным о значительном снижении потреблении алкоголя на душу населения по сравнению с дореволюционным периодом стоит относиться крайне осторожно, потому что такие подсчеты во время ведения Гражданской войны едва ли будут отличаться большой точностью. В то же время очевидно, что предпосылок для отмены сухого закона не было.

1.2 Развитие законодательства в пивоваренной промышленности в 1921-1928 годах

27 января 1919 г. в помещениях Центроспирта проходило совещание по вопросу о судьбе пивоварения при участии представителей заинтересованных ведомств, профессоров и специалистов. Совещание вынесло постановление о разрешении изготовления пива крепостью не более 4⁰. А спустя два месяца, 3 апреля, проходило межведомственное совещание при Химотделе ВСНХ, которое решило уместным начать пивоварение в тех районах, где Наркомпрод сочтет возможным выделять заводам достаточное количество зерна для изготовления пива крепостью не выше 4⁰. Запросы в Наркомпрод не увенчались успехом, что не является удивительным: не для того с таким трудом Продармия изымала зерно у крестьян, чтобы тратить его на изготовление пива, считавшимся тогда предметом роскоши.

Первым алкогольным напитком, с которого сняли запрет на производство и продажу, было вино. 9 августа 1921 г. был принят декрет СНК «О продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин».

Государство разрешило продажу виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин крепостью не более 14⁰. Народному Комиссариату Финансов также предписывалось взымать налог в размере 15 тыс. руб. с каждой бутылки объемом 1/16 ведра или 240 тыс. руб. с ведра вина.

Декрет от 9 августа 1921 г. послужил стимулом для нового этапа обсуждений вокруг возобновления пивоварения в стране. Этим вопросом занялся Главсельпром, который посчитал целесообразным развитие пивоваренного производства. Детальная проработка плана была поручена работникам Главспирта и Наркомтруда. А уже осенью участие в данной проблеме лично принял председатель Главсельпрома РСФСРД. Н. Шапиро, поставивший вопрос о возобновлении пивоварения перед Научно - Техническим Советом своего ведомства, который также признал возможность и целесообразность возобновления производства.

Ведомство заработало, и к концу осени вместе с представителями Наркомфина, которые подготовили положения об акцизных налогах для пива крепостью не выше 4⁰ алкоголя и о патентном сборе с мест продаж пива, был подготовлен текст декрета, в скором времени внесенный на утверждение в ВСНХ.В ноябрьском номере ведомственного журнала Народного комиссариата финансов содержится список проектов акцизов на некоторые товары широкого потребления и роскоши, внесенный на утверждение ВЦИК и СНК, где среди меда, табака, чая, кофе, сахара есть и пиво. А уже 18 января 1922 г. СНК утвердил акциз на пиво в размере 2 довоенных рублей с ведра продукта. Ожидалось, что в казну поступит 3 млн довоенных рублей при потреблении в размере 4 млн ведер.

3 февраля 1922 г. вышло совместное постановление СНК СРФСР и ВЦИК «Об акцизе с пива, меда, кваса и фруктовых и искусственных минеральных вод». Этот документ можно считать датой рождения российского советского пивоварения. Согласно постановлению, выпускаемое пиво могло содержать не более 6⁰ алкоголя, а с каждой бутылки взымалось 10 коп.или два довоенных рубля.

Как мы можем видеть, данное постановление игнорировало предшествующие разработки специалистов как по крепости напитка, так и по акцизному сбору. Во-первых, первым своим пунктом постановление противоречило намерениям ввести предельную допустимую долю спирта в продукте в размере 4⁰. Это тем более удивительно, если принять во внимание, что в разработке предварительных планов принимали участие представители Центроспирта, да и Наркомфин разработал акцизную ставку для пива не крепче 4⁰. Во-вторых, критике специалистов подверглась крайне высокая ставка акцизного обложения. Если в довоенный период ставка на ведро пива составляла 20-25 коп., то теперь налог составлял 2 руб. Для примера можно сравнить акцизные ставки на пиво крепостью 4⁰ и на вино крепостью не больше 20⁰: акцизная ставка с бутылки вина (1/16 ведра) составляла 25 коп., а с бутылки пива (1/20 ведра) - 10 коп. Получается, что 1 градус спирта в вине облагался акцизным сбором в размере 1 коп., а в пиве - 2,5 коп. Тем самым нарушалось правило увеличения акциза по мере увеличения содержания спирта в напитке. Пиво перестало быть дешевым, аследовательно и народным. Также стоит отметить, что другие напитки по данному закону - мед, квас, фруктовые и искусственные воды - облагались акцизом в десять раз меньше пива, в размере 1 коп.или 20 довоенных коп. за ведро, т. е. в 10 раз меньше.

Очень скоро по всей стране началось активное восстановление и ремонт заводов, где было сохранено хоть какое-то прежнее оборудование. По разным оценкам, за время бездействия производственной линии и переквалификацией заводы потеряли от своей стоимости в среднем 60-70%. Так, крупнейший завод Санкт-Петербурга - Калинкинский завод - к началу 1923 г. оценивался в 1.084.118 руб. и 26 коп., тогда как в 1913 г. его стоимость составляла более 10 млн руб.

В Москве возобновили производство три из четырех крупнейших пивоваренных завода: частные Хамовнический и Шаболовский, и перешедший под управление государственного треста (Моссельпром) «Трехгор» (или «Тригор») - один из заводов бывшего Трехгорного пивоваренного товарищества. Перестал варить пиво только Сокольнический завод, который во время войны был переоборудован под производство фармацевтических препаратов. Но пущенных мощностей не хватало для удовлетворения потребностей москвичей, поэтому заводы Петроградского единого потребительского общество (ПЕПО) начинают отправлять свою продукцию и в Москву.

Открываются заводы и в других городах: в Витебске, Вятке, Вольске, Великом Устюге, Смоленске, Минске, Харькове, Туле, Самаре и других городах.

Естественно, что после долгого простоя было крайне тяжело в быстрые сроки возобновить производство пива в былых количествах. А присутствие на рынке иностранных продуктов, которые чаще всего были лучше не только по качеству, но и по цене более доступны, могло создать большие трудности и конкуренцию отечественным производителям. С целью поддержания своих производителей правительство вынуждено было задействовать протекционистские меры. По результатам межведомственных совещаний, проходивших в ВСНХ с 15 по 29 августа 1922 г., был составлен документ, содержащий список товаров, которые подпали под запрет для импорта, под названием «Список №1 предметов, временно запрещенных к ввозу в РСФСР». Список долгое время дорабатывался, а окончательный его вариант был утвержден и издан Госпланом приказом №70 от 7 февраля 1923 г.

Помимо пива в этом списке значились следующие товары сельскохозяйственного производства: спирт-сырец, спирт-ректификат, сивушные масла, денатурат, искусственные минеральные и фруктовые воды. Этот протекционистский документ действовал практически до конца 1925г.

Не смотря на различные трудности, советские пивовары сумели подойти к делу с юмором, дав своей продукции, соответствующие названия новому времени: «Красная Бавария», «Стенька Разин». А в 1923 г. появилась марка пива под названием «Октябрьское», чье появление совпало с годовщиной революции. Продажа пива сопровождалась соответствующей рекламой: «Партийным, профсоюзным, воинским и гражданским учреждениям скидка - 15% с оптовой цены».

Разрешение на возобновление производства и продажи спиртных напитков повлекло за собой и разработку закона о правилах продажи и потреблении спиртных напитков. 29 декабря 1922 г. была издана специальная инструкция «О продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин распивочно в ресторанах и столовых» под подписью Заместителя НКВД А. Г. Белобородова и Наркомздрава Н. А. Семашко. Правила инструкции по содержанию мало отличаются от правил для мест общественного питания в нынешнее время: рассматривались требования к получению разрешения торговлей алкогольной продукцией, прописывались требования санитарии, запрещалась торговля на вынос. Но были инструкции, на которые стоит обратить внимание: так, запрещалось допускать в места общепита с наличием алкогольной продукции лиц моложе 16 лет, продажа вина осуществлялась лишь в определенное время, а само вино не должно было превышать крепости в 20⁰. Также, вино должно было отпускаться в количестве не более одной бутылки на посетителя и обязательно в закупоренном, товарном виде. Запрещалось продавать вино стаканами или графинами.

Акцизные ставки, установленные в первом декрете о пиве начала 1922 г., претерпевали быстрое увеличение. Спустя менее двух месяцев, 29 марта, ставка начала считаться в советских денежных единицах, так называемых «совзнаках», и составляла 2 млн руб. с ведра. Этот же документ установил размер особого патентного сбора за торговлю вином и пивом. За возможность торговать пивом с заводских и оптовых складов необходимо было заплатить 10-50 млн руб., продажа на вынос без распивочной обходилась в 5-30 млн руб., с распивочной - 20-100 млн руб., а с временных точек продажи - 1 -5 млн руб. Патент на торговлю выдавался на полугодие, а разница в ставках была обусловлена введением пяти разрядов заведений, ведущих продажу пивом.

В целях борьбы с высокими темпами инфляции правительство провело реформу денежной системы: вводившаяся деноминация рубля сокращала цены в 10 тыс. раз. Однако эта мера не привела к существенному замедлению обесценивания денег, что повлекло за собой увеличение акцизной ставки на пиво в два раза уже 25 мая, составив сбор в размере 400 руб. с ведра.

Спустя пять месяцев, 25 октября 1922 г., ставки вновь повышаются. Так, акциз с пива начал составлять уже 600 руб. с ведра, а патентный сбор составил следующую сумму: с оптовых складов - от 2 до 10 тыс., с заведений, торгующих только на вынос, - от 1 до 5 тыс., а с распивочной продажей - от 4 до 12 тыс., с временных точек продажи - от 300 до 1500 руб.

Через месяц происходит очередное повышение цен. 30 ноября 1922 г. акциз с ведра пива составляет уже 1200 руб. - в 2 раза за месяц. Был увеличен и патентный сбор: с оптовых складов - от 2 до 10 тыс., с заведений, торгующих только на вынос, - от 2 до 10 тыс., а с распивочной продажей - от 6 до 30 тыс., с временных точек продажи - от 500 до 3000 руб.

В начале 1923 г. в стране была вновь произведена деноминация валюты: сокращение произошло в 100 раз, что, тем не менее, не помешало ценам продолжить стремительно расти. Уже 18 января 1923 г. акцизные сборы вновь повышаются: новая ставка составляет 20 руб. с ведра пива, а стоимость патентов увеличивается вдвое. Кроме того, вводится дополнительная налоговая ставка в размере 2% с заведений, торгующих только вином и пивом.

28 февраля 1923 г. акциз на пиво вновь повышается и составляет уже 35 руб. Повышение акциза произошло только на пиво, потому что президиум ВСНХ сообщил о падении продажи вина вдвое по причине постоянно растущих цен.

8 марта места розничной торговли вином и пивом была приравнена к местам розничной продажи табачной продукции, что означало для первой введение особого патентного сбора.

А 29 июня было принято постановление «Об установлении ставок акциза», где среди прочих не оставили без внимания и пиво, акциз на которое стало составлять 90 руб.

В конце лета 1923 г. СНК СССР разрешает продавать мед крепость до 8 градусов. Такое необычное содержание алкоголя поставило вопрос о месте продажи напитка: в винных или пивных. Для винных лавок меду недоставало крепости, а для пивных наоборот - превышение было на 2 градуса. В связи с эти Наркомфин вынужден был издать специальное разъяснение о месте продажи напитка. Был избран компромиссный вариант, который больше всего прибыли приносил в государственную казну: разрешили торговлю напитком в обеих лавках. Получилось, что мед занял промежуточную позицию между пивом и вином.

Следующее повышение акцизных ставок произошло 14 декабря 1923 г. Поставленная задача о решении проблемы неграмотности населения требовало больших денежных вложений. Одним из источников получения средств на решение этой задачи стало повышение особого сбора с патентов на продажу вина, пива и табачных изделий. Если для вина и пива это повышение составило 25%, то для табачной продукции только 10%.

Таким образом, мы видим, что не только вино, но и пиво были причислены к товарам роскоши. Скорейшему развитию промышленностей мешало не только постоянное поднятие акцизных и патентных сборов. Этому также способствовали дороговизна и плохое качество сырьевого материала (в первую очередь относится к изготовлению пива, прежде всего, низкое качество солода и хмеля), дороговизна и трудности перевозки. Самой же важной причиной медленного восстановления объемов производства винной и пивной продукции была ставка правительства на восстановление после Первой Мировой и Гражданской войн, в первую очередь тяжелой промышленности, что было связано как с видением выхода из сложившейся ситуации лидеров партии, так и с внешней обстановкой, угроза и опасность которой во многом была преувеличена и постоянно подвергалась эскалации со стороны власти.

В 1923 г. также произошло сначала создание подсекции, а затем и отдельной секции пивоваров в составе Всероссийской ассоциации инженеров, которая представляла объединение советских научно- технических обществ в 1918-1929 гг. Главную роль в образовании подсекции сыграли Герман Густавович Руппельт и Павел Эдуардович Иешке - опытные мастера-технологи старой дореволюционной школы. Первое собрание подсекции состоялось 12 августа 1923 г. в составе из 30 человек, а уже в 1925 г., после преобразования в секцию, количество членов насчитывало 178 человек из 80 населенных пунктов СССР. Основной задачей представителей секции было «всемерное улучшение на базе изученного материала пивоваренного производства, а также поднятие культурного и материального уровня своих членов». Также правление проводило консультации с органами Наркомфина, обсуждая темы налогообложения и «правил» пивоварения, вело просветительскую работу, поднимало вопросы профессионально-технического обучения, мер по улучшению хмелеводческой отрасли и многое другое.

Президиум секции располагался в одном из помещений Шаболовского пивоваренного завода, где работали одни из руководителей секции - Г. Г. Руппельт и Лазарь Борисович Сосновский.