Главноуправляющий А.Х. Бенкендорф в проведении кадровой политики явно руководствовался своими личными представлениями и желаниями, направленными в первую очередь на создание крепкой, честной структуры, являющей своим примером идеал безропотного служения на общегосударственное благо. Но, как показала практика, в кадровой политике ему так и не удалось воплотить все эти несколько идеализированные представления. Отметим, что исторической науке известен пример полковника А.П. Маслова, жандармского офицера, своими безрассудными действиями, самоуправством и жестокостью навлекшего на себя массовое недовольство жителей Симбирска Строгов Э.И. Указ. соч. С. 314.. Подобные истории отнюдь не были единичными случаями, что, несомненно, негативно сказывалось и на авторитете самой полицейской организации, и на репутации ее руководителя.

Не имея масштабного, многочисленного кадрового состава, особенно если учитывать всю огромность территорий государства и проводить сравнения со штатами иных общеимперских организаций, III отделению в первые годы своего существования в целом удавалось успешно решить многие из поставленных перед ним задач.

Ранее было определено, что А.Х. Бенкендорф был назначен в 1826 году на должность шефа жандармского корпуса. Привлечению жандармов к деятельности III отделения была свойственна объективная необходимость, т.к. структуре Бенкендорфа требовался серьезный исполнительный орган, каким, созданный на французский манер, и явился жандармский корпус. Жандармское ведомство исполняло роль местных отделений, которым единый «центральный аппарат» в лице императора и начальников III отделения выдавал определенные задачи, требовавшие разрешения на местном уровне.

С целью улучшения координации в работе всей полицейской структуры в 1827 году вышел указ императора «Об учреждении пяти округов жандармского корпуса». Данный документ окончательно решил проблему нормативно-организационной неразберихи в среде жандармов. С этого момента жандармерия официально стала именоваться «высшей полицией», были определены ее функции, структура и штат94.

Помимо этого, указ ознаменовал создание на территории империи пяти жандармских округов, положение которых в географическом плане соответствовало уже сложившимся регионам: 1-й округ (Северный и Северо-

Западный регион); 2-й округ (Центр, Центрально-черноземный и Нечерноземный регионы); 3-й округ (Западный регион); 4-й округ (Южный и Юго-Западный регионы); 5-й округ (Кавказский регион).

С 1837 г. данная система окружного деления была дополнена еще двумя: на востоке империи был образован Сибирский, а на западе - Варшавский жандармский округ. Все созданные округа возглавлялись жандармскими генералами. Шеф жандармов в лице А.Х. Бенкендорфа обладал всей полнотой дисциплинарной власти. Жандармские округа дробились на отделения (от 4 до 6), которых суммарно было образовано 48 единиц. Во главу каждого отделения назначался штаб-офицер. Помимо этого, штаб-офицеры определялись в каждую губернию для осуществления исполнительских, контрольно-надзорных функций. Получается, что в распоряжении III отделения оказался довольно мощный инструмент силового воздействия на общество. Всего же численность жандармского корпуса на момент формирования насчитывала 4278 человек Перегудова З.И. Охранка. Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 1-2. 2004. С. 495..

Круг жандармских обязанностей был определен достаточно широко. Помимо слежки за населением, борьбы с вольнодумием и преследованием всех лиц, попадающих под определение «преступник» (иначе говоря, выполнением надзорно-карательных задач), императором для них были обозначены иные, вполне благоприятные направления деятельности: борьба с недобросовестным чиновничеством, установление фактов казнокрадства и мздоимства, проверка по крестьянским жалобам, помощь всем нуждающимся в полицейском вмешательстве.

Сложившаяся таким образом система безопасности предполагала возможность вмешательства представителей высшей полиции практически во все дела и сферы общества. Конечно, подобное обстоятельство, выраженное в широких и четко неопределенных должностных обязанностях сотрудников III отделения и жандармерии, а также в многообразии и обширности поставленных перед ними задач, определяло полярность оценок современников данной организации. Одни считали создание такой организации благом для общества и государства, выражали надежду на скорое наведение порядка в стране. Иные же, учитывая, что сформированная высшая полиция выступала в качестве сборщика всевозможной информации о подданных империи, их делах, мыслях и заботах, выражали полное негодование в этой связи. Например, А.И. Герцен в своих оценках называл высшую полицию «вооруженной инквизицией», а все происходящее в империи оценивал подобием «полицейского масонства» Герцен А.И. III отделение // Голос минувшего. 1918. №4-5. С. 57-58..

Надо сказать, что для формирования в общественном сознании подобного образа во многом поспособствовало установление Николаем I целой идеологической системы, основанной на предложениях министра народного просвещения С.С. Уварова. В дальнейшем эта идеологическая система стала именоваться «теорией официальной народности». Основная суть состояла в теоретическом обосновании и подкреплении имевшегося самодержавного строя, существующего в единстве с православной верой и русским народом. Задача по укреплению самодержавия объявлялась приоритетной на всех уровнях государства: во имя этой «высшей» цели проводилось предупреждение и пресечение попыток посягательств на обозначенные основы жизни России. Рамки дозволенного и недозволенного были достаточно «размытыми», что делало возможным чрезмерное злоупотребление сотрудниками полицейских структур своим положением.

Разумеется, для жандармов были разработаны соответствующие инструкции, которые должны были способствовать грамотным и слаженным действиям представителей полиции на местах. Документы носили строго секретный характер, и их содержание не подлежало огласке. Однако можно предположить, что в условиях всей масштабности полицейской структуры и с учетом новизны подобной системы для российского государства (предыдущий опыт все-таки был скорее подготовительным и не столь обширным), конкретные положения жандармских инструкций не могли охватить всего того многообразия задач, стоящих перед представителями полиции. Естественно, положения инструкций со временем дорабатывались, конкретизировались и дополнялись новыми пунктами обязанностей для сотрудников, но все же это не слишком способствовало налаживанию четкого механизма взаимодействия между ними, а также в их работе с населением страны.

Основной функцией полиции было наблюдение и осведомление. Императору Николаю Павловичу и главноуправляющему А.Х. Бенкендорфу с 1826 года регулярно поступали отчеты о состоянии дел на разных территориях. Сведения носили разноплановый характер: от имевших общегосударственное значение, до каких-то мелких, частных историй людей, оказавшихся в силу ряда причин под наблюдением жандармов. Последнее делалось по прямому указу императора, полагавшего, что в вопросах охраны политического строя мелочей быть не может. Император, замкнувший всю систему управления государством «на себя», всячески стремился оградить существующий режим от повторения событий 14 декабря 1825 года.

Активизация деятельности III отделения приходится на 30-е годы XIX века. Обусловлено это было массовыми народными выступлениями в империи и ростом социальной напряженности, последовавшим после польского восстания 1830 - 1831 гг. В этот период у сотрудников жандармерии было действительно много работы: они должны были проникать на массовые собрания, участвовать в подавлении всяческих проявлений массового недовольства, собирать сведения об участниках подобных выступлений, производить аресты, допрашивать свидетелей и подозреваемых.

Стоит сказать и о широте применяемых тайной полицией методов. Например, нередко на местном уровне применялась маскировка под

«гражданских лиц», практиковалось применение провокационных мер, велась вербовка информаторов, принадлежавших к различным социальным кругам и состояниям.

Если же говорить о центральном уровне, то III отделение занималось широким спектром вопросов, связанных с внутренней политикой государства. В частности контроль производился за деятельностью министров, сенаторов и иных чиновников государственного аппарата управления.

Имея широкие полномочия, особый статус и приоритет в качестве самого главного органа в системе государственного управления страной, сотрудники III отделения производили ревизию состояния всех государственных учреждений империи. На основе собранных материалов, информации и сведений из доносов и прошений, А.Х. Бенкендорф формировал личные отчеты для императора, в которых излагал свои мысли по поводу возможного переустройства той или иной области государственного управления, оказавшейся в центре внимания тайной полиции Бибиков Г.Н. А.Х. Бенкендорф и политика императора Николая I: Автореф. дис. канд. ист. наук / Г.Н. Бибиков. М., 2009. C. 16..

Как уже отмечалось ранее, деятельность III отделения отнюдь не ограничивалась слежкой за простым народом. Ведя наблюдение и за государственными чиновниками, работой подшефных им ведомств, сотрудники отделения составляли критические отчеты о деятельности министерств, департаментов и т.д. Такие отчеты, помимо критической оценки, содержали в себе конкретные предложения о путях возможного усовершенствования деятельности учреждений. Часто сотрудниками отделения составлялись характеристики на отдельных лиц. Например, оценивая личность министра юстиции Д.В. Дашкова, представители тайной полиции характеризовали его как человека, полностью готового «стать прекрасным министром» благодаря множеству имеющихся у него положительных качеств, однако среди его недостатков называлось стремление услужить лицам, имеющим определенную власть, что могло в конечном итоге помешать добросовестному исполнению обязанностей.

Очень серьезной критике подвергался министр внутренних дел А.А. Закревский. Отмечая его как деятельного чиновника, полиция одновременно называла его «человеком непросвещенным, пропитанным национальными предрассудками», а потому рекомендовала императору пересмотреть свое отношение к данному министру Перегудова З.И. Указ. соч. С. 140..

В своих отчетах III отделение могло беспристрастно сообщать императору о фактах злоупотреблений и произвола. Например, в одном из отчетов за 1829 год государю сообщалось о грубых нарушениях при строительстве военных судов: полиция основывалась на сообщениях моряков, жаловавшихся на то, что суда строят со всевозможными техническими изъянами в совокупности с неприкрытым, наглым воровством начальства Там же. С. 130..

Следует отметить, что III отделение могло спокойно добиться увольнения того или иного сотрудника из любого министерства, потребовать изменения того или иного официального документа, публичного заявления и т.д. Одним словом, влияние созданной полицейской структуры в империи было огромно, и подкреплялось за счет полного доверия со стороны императора. Это был практически полностью его политический проект, реализованный с помощью генерала А.Х. Бенкендорфа, отличавшегося завидным стремлением помочь императору в воплощении всех его планов и задумок.

Помимо функции информационно-аналитической, стоит выделить еще и посредническую функцию III отделения. Известно, что полиция составляла

«Обзоры общественного мнения» для императора. В эпоху отсутствия информационных технологий и каких-либо средств связи, данный механизм сбора, обработки и передачи информации до самого государя прямо от народных масс играл очень важную роль в представлении общей картины состояния дел империи. Пожалуй, трудно себе представить иной способ, который в условиях того времени позволил бы царю получать более-менее объективную информацию об обществе.

На основе отчетов III отделения император мог ориентироваться не только в малейших изменениях вектора общественного настроения, но и готовить политические шаги, определять политику в экономической, социальной, военной и иных сферах. Например, на основе отчетов отделения о деятельности министерства финансов, которое, исходя из протекционистских намерений, ввело в действие запретительные ввозные пошлины на отдельные группы товаров, можно было судить о негативном влиянии данных мер по отношению к отечественной экономике, что находило конкретное выражение в упадке отдельных отраслей промышленного производства, в разорении предприятий и мелких собственников, в развитии системы «черного рынка» и стимулировании коррупционных схем. Констатируя подобное положение дел, III отделение готовило и свои предложения на данный счет: предлагало снизить пошлины, пересмотреть систему налогообложения, перераспределить источники дохода казны Бенкендорф А.Х. О России в 1827-1830 гг. Ежегодные отчеты III отделения и корпуса жандармов // Красный архив. 1926. №6-7. С. 119..

Николай I подобные предложения отнюдь не игнорировал и принимал их к своему сведению. В 1828 году на основе практических замечаний и предложений III отделения С.Е.И.В.К. был создан Мануфактурный совет при Министерстве финансов. Таким образом государство пыталось урегулировать отношения властных органов с непосредственными производителями промышленных товаров и владельцами заводов. Мануфактурный совет должен был содействовать развитию зарождавшейся предпринимательской сферы, контактировать с производителями, обеспечивать тех необходимой информационной (и материальной, если это было возможно) поддержкой со стороны правительства. Помимо этого, стоит сказать, что в николаевскую эпоху стали проводиться выставки промышленных достижений, которые должны были стимулировать отечественных предпринимателей и промышленников на внедрение и использование новых технических достижений в производстве. Сотрудники III отделения обладали оперативной (насколько это было возможно) информацией не только об обществе и аппарате чиновников, но и об экономике. Согласно их предложениям произошло восстановление винной откупной системы, была введена подушная подать, взимаемая с инородцев, проведены и иные мероприятия.

Таким образом, как бы критики не ругали Николая I и созданную им систему управления страной, но именно он, пользуясь предоставляемой III отделением информацией, во многом поспособствовал образованию того экономического фундамента, на котором император Александр II смог воплотить свои Великие реформы.

Ведомство А.Х. Бенкендорфа, используя механизмы контроля и наблюдения, приобрело статус «всевидящего ока» императора. Поэтому не удивляет тот факт, что вскоре отделением были получены судебные функции, осуществлением которых оно могло заниматься в обход Сената и министерства юстиции. Подобное обстоятельство говорило о еще большем росте авторитета и функционала данной полицейской организации. Судебные дела велись не только по политическим делам, но и гражданским и иным делопроизводствам.

Авторитет у III отделения был действительно огромен. Сотрудники высшей полиции часто осуществляли проверки отдаленных городов империи, что, конечно же, абсолютно не нравилось среднему и мелкому губернскому чиновничеству. Проверяющим предписывалось посещать городские администрации, места содержания преступников, военные и учебные заведения. Результатом подобных проверок становилась отчетная документация, которая содержала в себе все выявленные факты. Отчеты от местных жандармских отделений направлялись в центральный аппарат III отделения.

Надо сказать, что именно чиновничество вызывало самую негативную оценку в докладах и отчетах III отделения. Главноуправляющий Бенкендорф вообще характеризовал государственных чиновников как наиболее

«морально развращенный» слой общества, который способен лишь на подлости, казнокрадство и неисполнение законных обязательств.

Таким образом, созданное Николаем I и А.Х. Бенкендорфом III отделение С.Е.И.В.К. явилось серьезным фактором в укреплении государственного, самодержавного строя. Целью создания организации выступило желание императора поставить общество под свой постоянный контроль, с помощью которого государь мыслил утвердить в России основы законности и порядка. Перед высшей полицией ставились задачи самого разного плана, набор функций и методов их выполнения был обширен, однако как показало время, подобный «силовой» способ наладить взаимодействие между государством и обществом оказался эффективным лишь на обозначенном промежутке царствования Николая I.

2.2 Соотношение личных и профессиональных качеств А.Х. Бенкендорфа на посту руководителя III отделения

Заслуженный генерал А.Х. Бенкендорф был поставлен на пост руководителя III отделения не просто так. К тому моменту, за его плечами был огромный армейский опыт, справедливо признанный и отмеченный на самом высшем государственном уроне множеством наград. Как человек военный, имеющий к тому же немецкое происхождение, он отличался исполнительностью, храбростью, прямотой характера и высоким чувством долга. Во многом именно за эти качества император Николай Павлович и ценил своего верного друга, поэтому и назначил его на столь ответственный пост, фактически сделав фигуру Бенкендорфа второй по важности в империи (анализ роли его личности в истории страны приведен в Приложении №2).

Но, как известно, профессиональные качества военного не всегда соотносимы с качествами хорошего управленца-администратора. Заняв столь важный пост начальника всей тайной высшей полиции, Александр Христофорович получил в свое распоряжение структуру, жизнедеятельность которой предстояло отрегулировать практически с нуля.

Безусловно, А.Х. Бенкендорф к тому моменту уже обладал определенным управленческим опытом - ему довелось комендантствовать в разрушенной французами Москве (1812), он также участвовал в восстановлении Петербурга, после разгула стихии (1824). Но весь этот управленческий опыт, стоит признать, был кратковременным, что вполне соотносилось с личностью самого Бенкендорфа. Александр Христофорович с юных лет не обладал усидчивостью, рутинные дела и заботы навевали на него лень, скуку и желание как можно скорее заняться чем-нибудь другим. Собственно, по этой причине в молодости он так и не завершил своего образования, отправившись служить в армию, где все его лучшие качества и нашли свое применение.

Получив при Николае I должность руководителя III отделения, он стремился добросовестно исполнить свой долг перед государем и оправдать его доверие. Хотя III отделение С.Е.И.В.К. и представляло собой бюрократическую «машину» со всей столь не любимой Александром Христофоровичем рутинностью работы, делопроизводством, все тем же чиновничьим аппаратом и т.д.

Тут важно отметить, что основополагающим политическим принципом, обусловившим согласие Бенкендорфа заняться исполнением административных функций, послужило понятие «абсолютной власти». Он определял абсолютную власть императора в качестве единственной и необходимой основы для существования России. В одном из своих писем М.С. Воронцову он откровенно признавался в том, что в качестве инициатора давно назревших перемен, улучшений и всевозможных совершенствований он видит только личность государя и никого более Дегтярев К.Н. Письма А.Х. Бенкендорфа к графу М.С. Воронцову // Российский мемуарий.

Не признавал А.Х. Бенкендорф и философские доктрины эпохи Просвещения. Скорее они даже раздражали его. В этом тоже наблюдается абсолютное сходство с императором Николаем I, поэтому данный факт наверняка послужил еще одним доводом для государя в пользу назначения Александра Христофоровича на пост главы III отделения С.Е.И.В.К. Там же..

Однако его профессиональные управленческие навыки были далеки от идеальных. Подтверждением тому служит свидетельство современника А.Ф. Львова, отмечавшего служебную простоту и неподкованность Бенкендорфа, его неусидчивость и скучающий рабочий вид Львов А.Ф. Записки композитора // Русский архив. 1884. №4. С. 169.. При этом личные, человеческие качества шефа жандармов, по мнению Львова, были весьма хороши.

Как уже ранее было сказано, первым управляющим при А.Х. Бенкендорфе был М.Я. фон Фок, с которым у того сложились вполне хорошие рабочие отношения. Ему на смену в 1831 году пришел А.Н. Мордвинов, занимавший эту должность в течение восьми лет. Этот человек обладал тяжелым характером, тем не менее, у него были и те качества, которые позволили ему устроиться на службу в III отделение. Историк, цензор и профессор петербургского университета А.В. Никитенко характеризовал его не иначе как «нравственную гарпию» Никитенко А.В. Дневник. М., 1955. С. 133.. Подобное сравнение было обусловлено жестким и суровым отношением Мордвинова к печати.

Однако это был очень опытный человек, прошедший через службу в министерстве полиции. Как и А.Х. Бенкендорф он являлся участником боевых действий на полях сражений Отечественной войны. Помимо этого он приходился родственником известному адмиралу Н.С. Мордвинову. Следовательно, можно судить о некоторых противоречиях в профессиональных, кадровых способностях Бенкендорфа, ведь вторым управляющим III отделения при нем, с одной стороны, был поставлен человек, имевший знатное происхождение, связи, опыт боевой службы в армии и административный опыт. Но с другой стороны - человеческие качества нового управляющего, согласно свидетельствам современников, были отнюдь не самыми лучшими, что явно шло вразрез с бенкендорфским понятием о необходимости создания «когорты добромыслящих» и желанием императора Николая I утвердить авторитетные, уважительные основы взаимодействия созданной полицейской структуры с общественной средой.

Первоначально назначение Мордвинова было встречено в обществе доброжелательно. Но затем стало нарастать общее недовольство его фигурой и действиями на занимаемом посту. Тем более А.Н. Мордвинову приходилось по долгу службы заниматься делами своих родственников и друзей, к тому времени находившихся в оппозиции к государственной власти и лично Николаю I. Ситуация в итоге дошла до того, что в одном из доносов (как потом выяснилось, донос был ложным) фигурировало имя двоюродного брата А.Н. Мордвинова, что, естественно, могло восприниматься императором только в негативном ключе. В этой истории следует отметить человеческие качества главноуправляющего III отделением А.Х. Бенкендорфа, сумевшего добиться перепроверки данного дела, и тем самым спасти репутацию своего ближайшего коллеги Вацуро В.Э., М.И. Гиллельсон. Сквозь «умственные плотины». М., 1986. С. 220-221..

В следующий раз благородное стремление Бенкендорфа помочь нуждающимся проявилось вновь в отношении А.Н. Мордвинова, которого император все-таки решил удалить в 1839 году со службы в высшей тайной полиции. Повлиять на это решение Александр Христофорович уже был не в силах, но он способствовал тому, что в официальных бумагах было зафиксирован факт «не отрешения» от службы (что было равносильно запрету занимать какие-либо иные государственные должности), а стояла лаконичная запись «уволен», что позволяло перейти на другое место работы.

Разумеется, в профессиональном плане и А.Х. Бенкендорф, и его первые помощники-управляющие не отличались особой любовью к общественному мнению. Подобное единодушие было связано с тезисом, что толпа не может руководствоваться разумом и истинностью в своих коллективных мыслях и действиях. Конечно, учет общественного мнения необходим для понимания направления движения государственной политики. Но только мнение просвещенного общества стоит полного восприятия в правительственных кругах, ибо общество, которое не является таковым - есть общество оппозиционное государственной власти, и с ним невозможно «разговаривать». Подобные мысли можно обнаружить у современника П.Я. Чаадаева в его «Апологии сумасшедшего». Известный философ полагал, что между «общим» мнением и понятиями истины и разума есть принципиальные расхождения, истина не может родиться в толпе. Можно полагать, что император Николай I мыслил подобными категориями, тем более именно по его инициативе бенкендорфский проект III отделения, призванного обуздать «распоясавшееся» общественное мнение, был воплощен в реальность Бенкендорф А.Х. III отделение о себе самом // Вестник Европы. 1917. №3. С. 86..

Бенкендорф на протяжении всего руководства III отделением выступал в качестве защитника императора и его политического курса. Дело в том, что понятия «император», «государь», в его понимании, абсолютно отождествлялись с понятиями «долг», «государство», «Отечество» и «польза». Он прекрасно осознавал всю неприглядность своего положения в ранге главы карательно-надзорной, силовой структуры, о чем свидетельствуют его слова: «Лишь бы была польза, а я во всем утешусь, потому что моя единственная цель - благо» Бенкендорф А.Х. Император Николай I в 1830-1831 гг. Из записок графа А.Х. Бенкендорфа // Русская старина.1896. T.88. С.76..

В этой связи примечательно его мнение по отношению к самому притесняемому сословию империи - крестьянству. Сотрудники III отделения значительную часть своих отчетов посвящали теме взаимоотношения крестьян с помещиками. Бенкендорф с глубоким сочувствием относился к крестьянам еще во время Отечественной войны 1812 года, когда в своих мемуарах описывал тяготы их быта и с восхищением отмечал глубокую преданность крестьян к своим господам в военное время. Александр Христофорович, равно как и император Николай I, понимал негативное влияние крепостного состояния процентного большинства населения империи на развитие жизнедеятельности государства, в том числе и на его международный авторитет. После известий об отмене крепостного права в прибалтийских губерниях, он писал в своих письмах лучшему другу М.С. Воронцову, что «русский крестьянин для того гораздо более готов, чем те, что были освобождены; и если он мог так долго терпеть рабство, то легко стерпит и свободу» Цит. по: Дегтярев К.Н. Письма А.Х. Бенкендорфа к графу М.С. Воронцову // Российский мемуарий.

Благодаря отчетам III отделения императору Николаю I было известно многое о состоянии крепостных. Царь понимал необходимость принятия давно назревавшей освободительной реформы (о чем свидетельствует деятельность созданных по его инициативе секретных комитетов по проработке данного вопроса). Однако он не видел возможности отмены крепостного состояния в текущий момент времени. Как отмечает историк С.В. Мироненко, в этом была огромная опасность, ведь крестьянство со временем, плавно и постепенно накапливало свое недовольство затягивающимся крепостным положением, что было чревато приобщением его активных представителей к революционной деятельности. Точнее, это давало возможность зарождавшимся представителям революционных кругов «направлять» недовольство основной массы населения империи против представителей государственной власти Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия... С. 113..

В своих отчетах А.Х. Бенкендорф убедительно рекомендовал Николаю I заняться проработкой крепостной проблемы. Он указывал на то, что крестьянство, живя и взаимодействуя со свободным населением городов, видит все достоинства свободного положения, а т.к. именно крестьянство является сословием, поставляющим преимущественную массу солдат для армии, существует опасность народного восстания. Соответственно, следовало бы постепенно заниматься поиском путей решения крестьянской проблемы Бенкендорф А.Х. Воспоминания... С. 521-523.. В этой своей абсолютно справедливой мысли Бенкендорф опередил будущего царя-освободителя Александра II.

Вторил своему начальнику и первый управляющий III отделением фон Фок, писавший Бенкендорфу следующее: «Среди этого класса встречается гораздо больше рассуждающих голов, чем можно было предположить <...> Они хорошо знают, что во всей России только народ-победитель - русские крестьяне - находятся в состоянии рабства; все остальные - финны, татары, латыши... т.д. - свободны. В начале каждого нового царствования мы видим бунты, потому что народные страсти не довольствуются желаниями и надеждами...» Фок М.Я. Указ. соч. С. 119..

Заслуживает внимания и отношение А.Х. Бенкендорфа к литераторам, за которыми III отделение должно было следить и контролировать их деятельность, осуществлять цензуру печатных произведений. Конечно, многим писателям высшая полиция доставила неприятностей: в их числе и знаменитый поэт Александр Сергеевич Пушкин, чьи творческие изыскания цензурировал сам император Николай Павлович. В общении с поэтом Бенкендорф всегда был корректен, называя того «великим поэтом», но и «великим либералом, противником всякой власти» Бенкендорф А.Х. Воспоминания... С. 467.. Однако во взаимодействии с Пушкиным шеф жандармов скорее выступал в качестве посредника между личностью литератора и его цензором в лице Николая I.

При этом сотрудники III отделения, осуществляя цензурные функции, нередко находили антиправительственный смысл там, где его не было вовсе. Современники отмечали, что Бенкендорф зачастую был вынужден вмешиваться и менять некоторые запретительные решения своих подчиненных. Писатель Н.А. Полевой отмечал, сравнивая действия шефа высшей тайной полиции и деятельность министра народного просвещения, графа С.С. Уварова: «Тот, кто, по назначению, мог преследовать литератора, всячески облегчал его и старался вывести из опалы. Тогда как другой играл роль инквизитора, хотя по званию покровитель и защитник всех литераторов» Полевой Н.А. Дневник Н.А. Полевого (1838-1845) // Исторический вестник. Т. 33. 1888. №3. С. 662..

Именно Бенкендорф помогал Н.В. Гоголю получить разрешение напечатать «Мертвые души», шеф жандармов заступался и защищал П.Я. Чаадаева, способствовал публикации «Капитуляции Парижа» за авторством М.Ф. Орлова. Александр Христофорович выступил в защиту М.Ю. Лермонтова после ссылки того на Кавказ за стихотворение «Смерть поэта»: он обратился к военному министру А.И. Чернышеву с просьбой, чтобы тот способствовал переводу Лермонтова в лейб-гвардии гусарский полк, служба в котором была несколько безопаснее и проще. Позднее Бенкендорф снова обращался к Николаю I с просьбами о снисхождении к поэту Висковатый П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. M., 1989. С. 296.. Однако здесь же надо отметить его негативное отношение к участию Лермонтова в дуэлях. Это было прямым нарушением закона, с чем Бенкендорф уже мириться никак не мог. Отсюда снова следует явное противоречие в поступках и действиях главноуправляющего III отделением С.Е.И.В.К., отмеченное историком Д.И. Олейниковым: с одной стороны, наблюдалась верность служебному долгу и четкая исполнительность, с другой же - проявления гуманности и высокого чувства справедливости Олейников Д.И. Бенкендорф... С. 85..

Таким образом, все вышесказанное довольно четко обрисовывает профессиональный портрет А.Х. Бенкендорфа. Поставленный императором руководить действиями столь серьезной организации как III отделение С.Е.И.В.К., он, стоит признать, не отличался особым организаторским талантом. Тем не менее, Бенкендорф сумел наладить работу вверенной ему полицейской структуры, при этом не забывая проявлять лучшие человеческие качества как по отношению к своим подчиненным, так и к тем, кого по роду своей профессиональной деятельности он должен был преследовать и карать «во благо государства».

2.3 Общественная реакция на деятельность III отделения

Личность главноуправляющего А.Х. Бенкендорфа служит олицетворением всего III отделения. Возглавляя эту организацию на протяжении 18 лет, он желал оправдать доверие императора, выполнив свой служебный долг, доказав состоятельность высшей тайной полиции как органа, призванного обеспечивать и охранять государственную безопасность. Одновременно с этим III отделение С.Е.И.В.К. должно было установить эффективную систему контроля и устранения любых попыток проявления вольнодумия и явного (или замаскированного) антиправительственного настроя.

Вся первоначальная деятельность полицейских строилась на необходимости не допустить повторения событий декабря 1825 года. И с этой задачей III отделение С.Е.И.В.К. успешно справилось на первых порах. Общество было шокировано провалившейся попыткой мятежа, и фактически на протяжении всех последующих лет царствования Николая I оно все еще «приходило в себя». Во многом этот факт был обусловлен в целом успешными действиями тайной полиции, установленной ею по заданию императора системой контроля за всеми сферами государственной жизнедеятельности. Иначе говоря, общество и общественное мнение попали под пристальное наблюдение императора и его верных слуг.

Ранее уже отмечалось, что одним из основных методов сбора сведений для полиции служило доносительство, поощряемое на самом высоком уровне. Полицией также практиковались разного рода провокации, проведение показательных арестов, допросов и т.д. Вполне очевидно, что грубое, силовое воздействие со стороны карающей императорской структуры не способствовало приобретению всенародной любви и признательности.

Стоящий во главе всей высшей полиции А.Х. Бенкендорф, естественно, оказывался главной мишенью для критики, недовольства и неприязни со стороны общества. Его стремление создать авторитетную организацию, которая бы пользовалась не страхом подданных императора, а их уважением и стремлением сотрудничать на общее для страны благо, оказалось нереализуемым.

Значительная часть общества испытывала к методам работы III отделения чувства страха и даже презрения. Особенное неприятие у народных масс (и главным образом у людей интеллигентных, образованных) вызывали стимулирование доносительства, полицейская вербовка информаторов во всех слоях и группах населения империи, проверка в почтовых отделениях посылок и перлюстрация (тайный просмотр) корреспонденции. К этому негативу добавлялась и не самая удачная кадровая политика. Например, жандармский корпус на первых этапах своего существования в структуре III отделения формировался в основном из старослужащих, многие из которых и на предыдущих местах своей службы не были отмечены положительными характеристиками. Но поставленная задача как можно в более сжатые сроки сформировать необходимую единую полицейскую структуру требовала принимать на службу и таких, далеко не самых лучших кандидатов.

Тем не менее, для определенных категорий населения жандармская служба была весьма привлекательной. Объяснялось это несколькими факторами: во-первых, император Николай I все-таки стремился придать возвышенное положение высшей тайной полиции в государственной системе; во-вторых, жандармские служащие обладали довольно широкими властными полномочиями; в-третьих, подчинялись они только главноуправляющему А.Х. Бенкендорфу и императору, а значит, местные власти не были существенным авторитетом, и их мнением можно было пренебрегать; в-четвертых, материальное стимулирование службы в тайной полиции тоже привлекало многих кандидатов в жандармы. К примеру, в пользу последнего аргумента свидетельствовал один из жандармских офицеров Э.И. Строгов, в своих записях отмечавший довольно высокое и тем привлекательное жандармское жалованье Строгов Э.И. Указ. соч. С. 316..

Интересно, что пытаясь наладить в государстве основы законности и правопорядка, борясь с недобросовестным чиновничеством, императору в своей политике все равно приходилось опираться на все тот же аппарат чиновников, что в итоге и приводило к еще большей бюрократизации управления.

По поводу практикуемой системы доносительства высказывались многие современники. Например, сохранилось свидетельство командира гренадерского полка Н.И. Добрынина, в своем дневнике писавшего о «наступившем страшном времени беспрестанных доносов», где «злые люди только тем и занимаются, как бы кого оклеветать и показать свою фальшивую преданность...» Цит. по: Ганцова-Берникова В.А. Отголоски декабристского восстания // Красный архив. 1926. Т.З. С.190.

Стоит сказать, что в качестве информаторов и тайных сотрудников III отделением привлекались на службу литераторы, актеры и иные творческие деятели. Известно, что с полицейскими органами сотрудничали такие писатели как Ф.В. Булгарин, Н.И. Греч и др. Современник, актер театра В.А. Каратыгин писал по этому поводу: «Помимо агентов, в числе лиц, близких к III отделению, находились лица, принадлежавшие к высшим классам общества и к миру литературному и ученому, державшие себя в обществе настолько осторожно, что никто не мог их заподозрить в шпионстве» Каратыгин П.П. Бенкендорф и Дубельт // Исторический вестник. 1887. №10. С.173..

Конечно, общество - это отнюдь не однородная среда. У любого правительства и его политического курса были, есть и всегда будут как сторонники, так и противники. На тот исторический момент, одни считали необходимым для императора Николая Павловича проведение скорейших реформ управления и экономики, другие же считали главным борьбу с чиновничеством и выражали надежду на верное и твердое решение крепостного состояния крестьян. Однако император шел своим путем, не прибегая ни к каким резким изменениям, избегая потрясений и стремясь наладить взаимодействие с обществом посредством использования организации в лице III отделения и жандармов. Такая «выжидательно- охранительная» позиция государя нравилась, естественно, не всем.

Но в общественной среде в период царствования Николая I нашлось достаточно представителей, желавших наладить хорошие отношения с правительством, помочь тому с определением главных направлений действия. Тут стоит снова назвать имя поэта А.С. Пушкина, предоставившего собственную записку «О народном образовании», в которой он сообщал о своей готовности содействовать образовательной сфере. По поводу Пушкина известно также, что он состоял в переписке с А.Х. Бенкендорфом, а в 1831 году даже сообщал тому о своем желании послужить на государственное благо, изъявлял готовность участвовать в редакции политического и литературного журнала Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М., 1941. Т. 14. С. 256..

Не отставали в своем стремлении содействовать правительственным кругам и военные представители общества. Штабс-капитан и декабрист А.О. Корнилович, будучи в заключении, составлял рекомендационные записки для правительства. Известный военачальник Н.С. Мордвинов призывал Николая I обратить пристальное внимание на необходимость экономических перемен в государстве, что, безусловно, давно уже назрело, и при условии должного их воплощения могло бы привести к «общественному спокойствию и доставить всеобщее благоденствие, с удовлетворением и для отеческого вашего величества сердца» Цит. по: Шильдер Н.К. Император Николай I... С. 347..

Философ П.Я. Чаадаев тоже стремился внести свой вклад в дело народного просвещения. В 1833 году он подготовил письмо для императора, в котором сообщал государю о своей готовности служить на благо народного образования, и действовать при этом «соответственно предначертаниям Вашего правительства» Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. М., 1991. Т. 2. С. 83..

Таким образом, общественная реакция на деятельность III отделения, а также на весь политический курс николаевской эпохи можно назвать двойственной. С одной стороны людей отпугивали методы работы политической полиции, ее вседозволенность, как выражение подконтрольности исключительно императору. С другой стороны, представители передовой части общественной среды допускали и даже желали оказывать возможное содействие проправительственным кругам в деле преобразований и реформ.

Иной же вопрос заключается в том, почему именно все эти попытки общества наладить диалог с властью были в большинстве своем проигнорированы Николаем I. Вполне возможно, император полагал, что он не нуждается в советах общественных представителей, т.е. действовал он исключительно из личных соображений, с опорой на мнение только самых преданных ему людей, в ком он был безоговорочно уверен, особенно на фоне обстоятельств, которые произошли в день его вступления на престол. Доверие императора к дворянам было ослаблено, а практически единственным чиновником, которому он полностью доверял, был А.Х. Бенкендорф.

Вместе они определили направленность развития отношений власти и общества после известных событий 14 декабря 1825 года. В общественном мнении они видели силу, которую стоит обуздать, поставить под контроль, но не сотрудничать с ней, не вести диалог. Собственно, подобный силовой механизм взаимодействия между властью и обществом не мог держаться очень долго. Спустя годы общенародное недовольство только росло, что в конечном итоге и привело к образованию революционных кружков и движений.

Рассмотрев в ходе исследования личность А.Х. Бенкендорфа в качестве руководителя III отделения С.Е.И.В.К., нами были сделаны следующие выводы.

История создания и развития III отделения С.Е.И.В.К. в эпоху правления императора Никола I служит наглядной иллюстрацией применения властного механизма в деле установления жесткой самодержавной, максимально централизованной политической системы. Подобная наблюдательно-силовая структура была реализована императором и его ближайшим окружением в лице друга и помощника А.Х. Бенкендорфа с целью постановки общества и общественного настроения под постоянный контроль. Желание верховного руководства страны заключалось в создании такой системы, которая эффективно предупреждала и препятствовала бы любым попыткам посягательств на действующую власть, тем самым способствуя наведению порядка, укреплению стабильности и законности в стране. Высшая тайная полиция выполняла задачи разного плана, имея в своем арсенале широкий набор методов воздействия. Находясь у руководства III отделением с 1826 года, Бенкендорф отстаивал вверенное ему монопольное право осуществлять политический сыск и иные мероприятия с ним связанные. III отделение С.Е.И.В.К. была той организацией, которая существовала в период царствования Николая I исключительно на самостоятельной основе относительно других учреждений государственной системы. Подчинялось оно исключительно лишь императору.

А.Х. Бенкендорф как глава III отделения выступал в качестве преданного защитника императора и верного проводника его внутриполитического курса. Служение императору в сознании Бенкендорфа было тождественно равным служению своему Отечеству. Конечно, шеф жандармов хорошо понимал всю непопулярность в народной среде своего статуса руководителя главы карательно-надзорной организации. Бенкендорф никогда не отличался организаторским талантом. Однако именно человеческие качества Александра Христофоровича неоднократно выделялись его современниками, причем даже на столь серьезном и непопулярном профессиональном фоне.

Общественная реакция на деятельность III отделения была противоречивой. Людей образованных, интеллигентных в большинстве своем не устраивали методы работы политической полиции, практиковавшей доносы, вербовавшей на службу агентов из различных социальных слоев, проведение обысков, вскрытие посылок и писем в почтовых отделениях, тайную слежку. С другой стороны, те же представители передовой части общественной среды допускали возможность сотрудничества и содействия правительственной элите. Но концепция власти, которую с известным успехом реализовывал император Николаем I, не предполагала ведение равного диалога с общественными представителями. Государь-император не испытывал доверия как к дворянам, т.е. до этого фактически единственной, реальной опоре самодержавной власти, так и, разумеется, к иным представителям и слоям российского общества тоже. Николай I в своих действиях исходил исключительно из своих собственных, личных представлений об управлении страной и опирался в своей политике только на небольшой круг доверенных лиц, к которым, безусловно, принадлежал и А.Х. Бенкендорф.

Глава III. Личность А.Х. Бенкендорфа в оценках современников

3.1 Ближайшее окружение графа

Историческая психология определяет, что окружение формирует человека. Человек - это отнюдь не замкнутая система. Он представляет собой существо социальное, поэтому будет ошибочным утверждение, что человек приобретает все свои ключевые личностные характеристики исключительно с рождения, генетическим путем. В первой главе данного исследования было выяснено влияние двух ключевых факторов на становление и развитие личности А.Х. Бенкендорфа - макросреды (исторической эпохи, сложившейся в определенное царствование) и микросреды (ближайшего окружения, семьи). Так как в предыдущих параграфах исследования уже были проанализированы исторические периоды, в которых родился, жил и действовал Бенкендорф, а также было определено и рассмотрено влияние фактора семьи в жизни этого деятеля, то в данном параграфе исследования перед нами стоит задача краткой характеристики людей, входивших в ближайший круг общения Александра Христофоровича Бенкендорфа, и определение их влияния на его личность.

Прежде необходимо разделить все ближайшее окружение А.Х. Бенкендорфа на две группы: личное и профессиональное. К личному окружению относятся его жена Елизавета Андреевна Донец-Захаржевская (1788 - 1857) и близкий друг Михаил Семенович Воронцов (1782 - 1856). К профессиональному окружению нами будут причислены ближайшие коллеги Бенкендорфа - управляющие III отделением С.Е.И.В.К. Максим Яковлевич фон Фок (1777 - 1831) и Леонтий Васильевич Дубельт (1792 - 1862).

Итак, жена Александра Бенкендорфа - Елизавета Андреевна Донец- Захаржевская - происходила из старинного дворянского рода, ведущего свои корни из Речи Посполитой. Их свадьба состоялась в 1817 году, после торжественного возвращения А.Х. Бенкендорфа из Заграничного похода и его назначения на военно-административную должность в Малороссию. Именно здесь, в Харькове он и познакомился со своей будущей супругой, которая на тот момент была вдовой подполковника Павла Гавриловича Бибикова, еще в 1812 году погибшего в бою с французами под Вильно. О Елизавете Андреевне сохранилось не так много сведений. Это была сильная, заботливая женщина, искренне любившая А.Х. Бенкендорфа. Она была хорошо осведомлена об одном из его главных недостатков, отмечаемых современниками - чрезмерном волокитстве за женщинами - и готова была мириться с этим. В 1827 году, в тот момент, когда А.Х. Бенкендорф был на пике своей карьеры, пользовался доверием и любовью у императора Николая Павловича, они купили имение Фалль, в последующие годы ставшее их общим домом.

Важно отметить, что в семье Александра Христофоровича и Елизаветы Андреевны не было сыновей. У них было пять девочек (три из которых - Анна, Мария и София - были родными для Бенкендорфа в этом браке). При этом современники отмечали абсолютно равную любовь Александра Христофоровича ко всем своим детям, характеризуя его как «замечательного отчима» для неродных для себя детей Сидорова М.В. Состоящие при Малом Дворе. Семейство Бенкендорф // Гатчина сквозь столетия.

Елизавета Андреевна была женщиной тихой и скромной. В ее обществе Бенкендорф находил успокоение и отдых после тяжелых дней профессиональной службы и постоянных разъездов по стране в сопровождении императора. Она почти все свое время проводила в их имении, занимаясь всеми хозяйственными вопросами домашнего быта и принимая многих известных гостей. Например, в поместье Фалль заглядывала с визитом англичанка Элизабет Ригби, известная художница, желавшая получить личное знакомство с преданным слугой российского императора. В имении Бенкендорфов, набираясь творческого вдохновения, гостил известный поэт и дипломат Ф.И. Тютчев. Здесь же Елизавета Андреевна принимала именитую немецкую певицу XIX века Генриетту Зонтаг, тут искали вдохновения художники-пейзажисты Л.Х. Фрикке и М.Н. Воробьев. Известно, что бенкендорфское имение дважды посещал и император Николай I, в один из своих визитов он посадил несколько деревьев в фамильном парке. Помимо всего прочего, госпожа Е.А. Бенкендорф была кавалерственной дамой ордена Св. Екатерины - государственной награды, которой отмечали заслуги в благотворительности.

Стойко перенося все недостатки мужа, Елизавета Андреевна до конца жизни осталась ему верной, надежной спутницей и помощницей в делах домашних, семейных.

Другим близким человеком, хорошим другом на протяжении всей жизни Александра Бенкендорфа являлся его ровесник, граф Михаил Семенович Воронцов (1782 - 1856). Их дружба была обусловлена многими факторами, прежде всего они были чрезвычайно близки в своих взглядах на жизнь, общество и профессиональную карьеру. Михаил Семенович также происходил из знатного рода, его отцом был русский посланник в Лондоне Семен Романович Воронцов.

Благодаря возможностям отца, Михаил получил великолепное домашнее образование. В возрасте десяти лет он уже спокойно говорил на французском и английском языках, знал латынь, греческий и немецкий. Помимо языков, ему очень нравилось играть в шахматы. Интеллектуальная нагрузка была сопряжена с физическими упражнениями - его обучали фехтованию, верховой езде, мореплаванию.

Стоит сказать, что профессиональный воинский путь у друга Бенкендорфа получился столь же стремительным и не менее славным. Как и у Александра Христофоровича, настоящий воинский путь начался у него с Кавказа, куда они вместе и отправились из Астрахани в качестве волонтеров в армию знаменитого военачальника П.Д. Цицианова. Пройдя через целую череду боевых столкновений с горцами, Михаил Семенович сумел заслужить одобрение у руководства армии: в возрасте двадцати двух лет граф Воронцов уже являлся кавалером орденов Св. Георгия 4-й степени, Св. Анны 3-й степени и Св. Владимира 4-й степени.

Воронцов принимал непосредственное участие и в последующих военных конфликтах России: в войне с Наполеоном периода 1805 - 1807 гг., и в русско-турецкой войне 1806 - 1812 гг. Именно в конфликте с Турцией в 1810 г. в возрасте двадцати восьми лет им было заслужено генеральское звание. Стоит отметить, что достигнуть этого карьерного успеха ему удалось даже быстрее, чем его товарищу А.Х. Бенкендорфу, получившему звание генерал-майора лишь двумя годами позднее. Михаил Семенович не был обделен командирскими способностями, которые в совокупности с личной храбростью и любовью к риску вылились в итоговый успех при штурме сильнейшей на тот момент европейской крепости Турции - Базарджик. За успех в этом деле, помимо генеральского звания, граф Воронцов был удостоен ордена Св. Владимира 3-й степени, а его Нарвскому пехотному полку были пожалованы особые знамена.