С началом Тридцатилетней войны перед английской дипломатией встали сложные проблемы, оказавшие влияние на английские отношения с Индией. Традиционная елизаветинская политика, которую поддерживало английское купечество и буржуазия, должна была привести Англию в антигабсбургскую коалицию и к союзу с главой германских протестантов -- пфальцграфом Фридрихом. В то же время в определенные периоды Яков I был склонен к союзу с Испанией. Буржуазия и джентри призывали короля исполнить свой долг в борьбе с «папистами», которые, будучи на стороне Евангелической унии, выступали за войну с Испанией и на море, и на суше. Ост-Индская компания разделяла эту позицию. Самый крупный корабль (водоизмещением 1033 т) экспедиции Битпэлла, отправленный в 1620 г. к берегам Индии, был назван «Пфальцграф», хотя в 1620 г. пфальцграф Фридрих еще не был победителем [21, с.56].

О противоречивости стюартовской внешней политики свидетельствует и то, что в 1619 г. Яков I принял участие в выработке договора между английской и голландской Ост-Индскими компаниями и ратифицировал его. Этот договор не учитывал интересов английской компании, не предоставлял соперничающим корпорациям одинаковых прав, но его антипортугальская направленность была ясна. Английская Ост-Индская компания выразила протест против этого договора. В конечном итоге договор никакой роли не сыграл, с ним не считалась ни та, ни другая сторона, так как он не создавал какой-либо базы для преодоления на компромиссной основе англо-голландских противоречий в Индии.

Политика Якова I шла вразрез с интересами Ост-Индской компании. Правящие круги рассматривали Ост-индскую торговлю лишь как источник доходов. Английское правительство практически не защищало интересы компании. Свидетельство этому -- события англо-голландской борьбы, которые показали несостоятельность и нежелание Стюартов оградить интересы даже крупного купечества своей страны от внешних посягательств. Такая позиция королевской власти порождала неприятие режима Стюартов, сдерживала деловую активность английского купечества. В истории английской Ост-Индской компании 30-е годы XVII в. были временем обострения ее отношений с монархией Стюартов [2, с.162]. Разногласия между насущными интересами английской буржуазии и королевской политикой все более обострялись.

Международные отношения в Европе существенно влияли на развитие торговли в бассейне Индийского океана. В XVII в. противоречия между Англией, Голландией и Португалией нередко определяли объем и характер англо-индийских торговых отношений. Голландцы всячески стремились упрочить свои позиции в Индии. Это стимулировало усиление английской торговой и дипломатической активности в отдаленных районах Индостана. Так, агенты английской Ост-Индской компании добились от Шаха Джахана в феврале 1634 г. разрешения на торговлю в Бенгалии. В этом же году была открыта английская фактория в Вирагараме и Годовари. Борьба с голландцами на индийском рынке усугублялась политикой Стюартов. Многочисленные петиции компании с требованием компенсировать убытки разбивались о неспособность и нежелание королевской власти защищать ее интересы. Это вынудило директорат обратиться в октябре 1623 г. к парламенту за помощью. Отношения парламента и компании были сложными. Не отмечено ни одного факта защиты парламентом интересов Ост-Индской компании, которая по этой же причине предпочитала адресовать свои просьбы Тайному Совету и королю [48, с.230].

Со второй половины 20-х годов XVII в. английская Ост-Индская компания вступила в полосу неудач: ей оказалось не под силу содержание далеко отстоявших от Англии факторий, к тому же торговля в бассейне Индийского океана проходила в условиях жесточайшей конкуренции с голландцами и португальцами. Кроме того, трудности развития торговли с Индией были связаны с внутриполитической обстановкой в самой Англии. Монополия английской Ост-Индской компании на торговлю в бассейне Индийского океана вызывала в стране многочисленные протесты и требования ее отмены. Интерлоперы, то есть частные предприниматели, делали попытки обойти права компании, вызывая этим резкую негативную реакцию со стороны директората. Политика же правительства по отношению к компании была крайне непоследовательной, так как необходимость в займах вынуждала правительство отступать от дарованных ей прав в королевских хартиях.

Осуществляя свою торговую политику в Индии, англичане изучали не только ее ресурсы, но и то экономическое и политическое положение, в котором она оказалась в начале XVII века. Руководство английской Ост-Индской компании было осведомлено о том, что внутрифеодальные распри серьезно ослабляют политическое единство Индии, наносят ущерб ее экономике и торговле. Англичане знали и об относительно высоком уровне развития ремесла и торговли, в частности, в Бенгалии и в других частях Индии. Бенгалия была не только классическим рисосеющим районом, но и местом, где выращивали известные сорта чая, отличавшиеся тонким вкусом и ароматом. Характеризуя выгоды экономико-географического положения низовий Хугли, где впоследствии вырос город Калькутта, О. Спейт писал: «Энергичные европейские купцы, которым не терпелось воспользоваться богатствами непосредственно примыкавшей к Бенгалии равнины Ганга с ее процветающими могольскими городами, закрепили за собой этот наиболее восточный и наиболее важный пункт на кратчайшем пути внутри Индии. Это подтверждает перечень первых факторий, среди которых мы встречаем города Хугли (самая ранняя португальская колония), Чинсуру (голландская до 1825 г.), Серампур (датская до 1845 г.)... Даже слабая австрийская Ост-Индская компания пробовала свои силы в Касимбазаре. Калькутта, которой выпало на долю превзойти все эти пункты, вначале была самой незаметной среди них...» [32, с.17-18].

Калькутта была основана в 1690 г., когда небольшой отряд вооруженных англичан высадился на восточном берегу Хугли, выбрав для торговой фактории удобное в географическом отношении место. Хотя разрешение на ведение торговли, а затем и на строительство фактории агенты Ост-Индской компании получили от местного мусульманского правителя гораздо раньше, еще в 20-е годы XVII в., руководство компании полагало, что дезорганизованные феодальными усобицами внутриэкономические связи увеличивают заинтересованность индийских торговцев в развитии внешней торговли. Будучи хорошо информированной о том, что Индия ведет довольно широкую торговлю в районе Персидского залива, Аравийского моря, Восточной Африки, английская Ост-Индская компания в этой ситуации стала планировать захват внешнеторговых связей Индии и монополизацию их в своих руках, стараясь стать единственным контрагентом в ее внешней торговле [21, с.57]. Достигнуть этой цели компания стремилась не только активизируя морские связи с Индией, но и торговую и дипломатическую деятельность внутри страны.

Английская Ост-Индская компания, созданная, прежде всего, для осуществления торговли специями с Молуккским архипелагом в Юго-Восточной Азии, на 25 лет была полностью вытеснена голландцами с островов пряностей. Поскольку центры производства пряностей оказались занятыми голландцами, англичанам пришлось искать новые сферы торговой деятельности. Покинув Молукки, англичане прочнее утвердились в Индии. Интересы английского капитала все более локализуются в Индии -- континентальной стране с огромным населением, торговля с которой могла иметь благоприятные возможности для Англии. Стремление последней внедриться во внутрииндийские торговые центры встретило ожесточенное сопротивление со стороны других европейских стран.

Именно французская Ост-Индская компания сделала первую попытку создания колониальной империи в Индии. Губернатор Пондишери Ж.Ф. Дюплекс стал с 1740 г. формировать отряды из индийцев, поставив их под команду французских офицеров. Так появились первые сипайские отряды, настолько хорошо сражавшиеся, что с 1746 г. англичане тоже стали формировать отряды сипаев [4, с. 246].

В 1744 г. была формально объявлена война между Англией и Францией за австрийское наследство. На Индию она распространилась, когда к Пондишери подошла французская эскадра под началом Лабурдоннэ.

Дюплекс погрузил на корабли своих сипаев, а Лабурдоннэ, высадив эти войска, с боем взял Мадрас. Однако вскоре между буржуа Дюплексом и дворянином Лабурдоннэ разгорелись споры о том, как следует поступить с завоеванным Мадрасом. Лабурдоннэ, взявший город с помощью построенных им судов, считал Мадрас своей личной военной добычей и обещал англичанам отдать его обратно за крупный денежный выкуп. Дюплекс же настаивал на том, чтобы срыть до основания этот порт, уничтожив тем самым английское влияние в этой части Индии.

В результате ссоры Лабурдоннэ увел свои корабли из Индии. Оставшийся без флота Дюплекс не мог успешно бороться с англичанами.

В 1748 г. по Аахенскому миру французское правительство в обмен на некоторые уступки в Европе вернуло англичанам Мадрас, не разрушив его укреплений. Результат не замедлил сказаться в следующем же году, когда, несмотря на мир в Европе, разгорелась война между английской и французской компаниями в Индии.

На этот раз Дюплекс вмешался в династийную борьбу, происходившую после смерти Асаф Джаха в 1748 г. между его сыновьями Насир Джангом и Музаффар Джангом. На помощь Музаффар Джангу был отправлен из Пондишери его родственник Чанда Сахиб с отрядом из 500 французов и 2000 сипаев. Музаффар был возведен на престол, а Чанда Сахиб стал яашабом вассального Арката. Вся юго-восточная часть Деканского полуострова оказалась в руках французских ставленников [4, с. 247].

Англичане поняли, какую угрозу это таит для их позиций в Индии, и вмешались в войну, оказав помощь Насир Джангу в Хайдарабаде и Мухаммеду Али (сыну прежнего наваба) в Аркате. Музаффар Джанг был убит мятежными феодалами. Тогда командующий французским отрядом в Хайдарабаде Бюсси возвел на престол малолетнего сына Насир Джанга (тоже павшего от руки убийц) и заставил Хайдарабад подписать так называемый субсидиарный договор, по которому низам (правитель Хайдарабада) обязался отдать на содержание французских отрядов четыре богатых округа на Коромандельском побережье, получившие название Северные сиркары (провинции). Тем самым могущество Франции в Декане было опять закреплено.

Только мощная крепость Тричинополи (Тиручирапалли), которую называли «ключом к Южной Индии», оставалась в руках английского ставленника Мухаммада Али. Все попытки Дюплекса отобрать эту крепость потерпели неудачу. При безуспешной осаде Тричинополи французский ставленник Чанда Сахиб был убит.

У Бюсси не хватало денег на содержание отрядов. Между тем в результате военных действий индийские товары во Францию почти не поступали и Индия приносила Франции пока одни убытки. Пайщики требовали прекращения войны, и французское правительство надеялось, что прекращение борьбы с англичанами, а также уступки, сделанные им в Индии, помогут сохранить мир с Англией в Европе. Поэтому в Индию был послан один из директоров Компании, Годё, который подписал договор с англичанами, согласившись на все их условия: Карнатик был закреплен за Мухаммадом Али (1754-1795 гг.), французы отказались от Северных сиркаров. Дюплекс был отозван во Францию. Впоследствии французское правительство обвинило во всех своих поражениях в Индии Дюплекса и Лабурдоннэ; Лабурдоннэ просидел несколько лет в тюрьме, а Дюплекс умер в 1763 г. во Франции бедняком [16, с.81].

В 1756 г. началась Семилетняя война между Францией и Англией [37, с.554]. Борьба происходила не только в Европе, она перекинулась и в Индию. Сюда был послан с войском ирландец, ярый враг англичан Лалли-Толландаль, который прибыл в Индию в 1753 г. Однако за прошедшие годы англичане не только укрепились на восточном побережье Индии, но и смогли в 1757 г. завоевать Бенгалию, подкупив Мир Джафара, таким образом решить исход битвы под Брюси [13, с.555]. Бенгалия теперь оказывала помощь Мадрасу деньгами и военной силой [13, с.554]. Таким образом, сложившееся положение было не в пользу французов. Тем не менее, Лалли захватил английскую крепость Форт Святого Давида, неподалеку от Мадраса, и осадил Мадрас -- этот центр английских владений. Решив все силы сосредоточить на решении этой задачи, Лалли отозвал Бюсси из Хайдарабада. Хайдарабад сразу же захватили англичане [20, с.35].

Между тем Лалли, неподкупный, но резкий и нетерпимый, поссорился с командующим французским флотом, и тот увел свои корабли из Индии. Затем он разругался с Пондишерийским советом, который перестал снабжать французские войска, осаждавшие Мадрас. Лалли презирал индийцев и плетьми заставлял индийское население Пондишери, невзирая на их кастовое положение, тащить тяжелые пушки.

Прибытие в 1759 г. к Мадрасу английской эскадры заставило Лалли отступить. В двух сражениях под Вандевашем англичане разбили армию Лалли и взяли в плен Бюсси. После этого они осадили город Пондишери, который через год вынужден был сдаться из-за страшного голода. Укрепления Пондишери были срыты победителями. Лалли вернулся во Францию. Французское правительство решило отыграться на нем за свои неудачи в Индии и казнило его.

По Парижскому мирному договору Франции были возвращены только принадлежавшие ей пять городов. Она опять стала налаживать свою торговлю с Индией. Однако обширные территории на юге Индии были безвозвратно потеряны. Разрозненные французские отряды, поступая на службу к индийским правителям, продолжали бороться против англичан до конца XVIII в. Но, несмотря на отдельные военные удачи, эти отряды уже не могли подорвать английское господство в Индии [4, с. 249].

В победе Англии над Францией сказалось ее экономическое превосходство. Несмотря на активность и талант многих представителей французской Компании в Индии, Франция потерпела поражение, потому что у нее не было такого флота, такой армии, таких денежных средств, а также такой заинтересованности правительства в колониях, как у Англии.

Таким образом, Британская Ост-Индская компания стала самым мощным экономическим союзом своего времени, а по масштабам действий, возможно, и самым заметным экономическим союзом в истории. Фактически, именно её стараниями, чай стал национальным напитком в Англии. При участии компании были заложены многие чайные плантации в Юго-Восточной Азии.

4. Формирование колониального административного аппарата и расширение владений компании в Индии

В середине XVIII в. в характере отношений Ост-Индской компании с политиями Индии произошёл коренной перелом. Неудачная попытка наваба Карнатика прекратить силой начатые французами и англичанами военные действия на его территории спровоцировала их вступление в сферу власти. Выявившееся многократное качественное превосходство европейских армий над индийскими заставило претендентов на власть в Карнатике и Хайдарабаде искать военного союза с европейцами. Арендуя у компаний военные отряды, эти претенденты использовали их в борьбе друг с другом, но тем самым попали в фактическую зависимость от компаний. Компании использовали самих князей как субсидиарных клиентов (перекладывая на них расходы на содержание своих армий) и стремились исключить в княжествах влияние друг друга. Победа англичан над французами к 1760-м годам означала не только устранение европейского соперника, но и установление военного контроля над Карнатиком.

В то же время в Бенгалии с переворота с участием Ост-Индской компании начался процесс её превращения в настоящую политию. Нежелание отказываться от полученного внекоммерческого источника дохода (доступа к казне) всё глубже втягивало Ост-Индскую компанию во властные отношения в Бенгалии. Значительную поддержку ей оказала в этом часть купечества и землевладельцев, видевших в компании ценного делового партнёра и могущественного покровителя. Компания взяла на себя право утверждать в должности и снимать не угодных, либо не справляющихся со своими обязанностями местных правителей [33, с.557].

К 1772 г. Ост-Индская компания переориентировала на себя все ветви власти в стране, войдя в число крупнейших политий Индии. Для легитимации своей власти в 1765 г. Ост-Индская компания официально встроилась в могольскую властно-административную систему (юридически империя продолжала существовать), заставив пленённого ею шаха пожаловать ей пост бенгальского дивана (сборщика налогов) [36, с.559].

Став индийской политией к 1765-1772 гг., Ост-Индская компания развернула военную экспансию на субконтиненте. Можно выделить три этапа этой экспансии:

1) Ост-Индская компания среди других политий как один из центров силы (1765-1805);

2) Ост-Индская компания как доминирующая держава Индии (1805-1818);

3) Ост-Индская компания как верховная держава Индии (1818-1858).

К распространению прямого и косвенного контроля над субконтинентом Компанию подталкивал комплекс причин различного характера. Стратегическая причина заключалась в том, что Ост-Индская компания стремилась не дать княжествам превратиться во французских субсидиарных клиентов и нуждалась в буферах от сильных индийских соседей. Другой причиной была финансовая: взимание с соседнего княжества «ренты за защиту» [29] позволяло британцам переложить на него часть собственных военных расходов. Торговая причина экспансии состояла в том, что субсидиарный союз (не говоря уже о непосредственном контроле над территорией) давал британцам дополнительные возможности экономического проникновения, в том числе с использованием административных рычагов. Наконец, к экспансии Ост-Индскую компанию толкало и некоторое соперничество её трёх президентств, которые из торгово-административных центров превращались во властно-административные. В этой экспансии выразилось коренное отличие Ост-Индской компании как сухопутной державы от Великобритании как морской державы (в Индии британцы столкнулись с качественно новой для себя ролью, но быстро приспособились к ней).

Реагировали индийские политии на британскую экспансию по-разному. Одни относительно легко стали сателлитами Ост-Индской компании, сразу войдя в её субсидиарную систему (Карнатик, Авадх); другие пытались лавировать (Траванкур, Бераре, Малва, Хайдарабад); третьи оказали компании бескомпромиссное сопротивление, причём силы стали неравны лишь к концу XVIII в. (Майсур, Гвалиор). Для объяснения разницы в реакциях политий можно выделить два фактора - «степень агрессивности» княжества и степень прочности в нём экономических позиций британцев. Первый из факторов, в свою очередь, составляли две переменные - «социальный возраст» властной элиты и степень централизации управления. Анализ поведения княжеств позволяет заключить: чем «моложе» элита княжества, мощнее административный аппарат и слабее торговые позиции британцев, тем вероятнее было вооружённое столкновение княжества с Ост-Индской компанией [22, с.234].

Английская Ост-Индская компания, сконцентрировавшая в своих руках (под все более ощутимым правительственным и парламентским контролем) операции в Индии -- торговые, военные, дипломатические, политические и тому подобные -- была, пожалуй, наиболее удачной в тех условиях формой проникновения в Индию и закрепления в ней [12, с.205]. Соперничавшие с англичанами португальцы, а затем французы не смогли противостоять им достаточно успешно, а столкновения между различными военачальниками-французами при попытках Франции укрепиться на западном побережье Индии в середине XVIII в. лишь продемонстрировали это весьма наглядно. Нельзя не учитывать и того, что Франция во второй половине XVIII в. была в состоянии кризиса и находилась накануне революции, которая не могла не спутать все ее колониальные карты именно тогда, когда триумф английской Ост-Индской компании в Индии был уже почти полным [12, с.205].

Уже с конца XVII в. и особенно в XVIII в., ознаменовавшемся развалом империи Моголов, англичане явно стали выходить на первое место среди колониальных держав в Индии, оттеснив и всех тех, кто претендовал на наследство Моголов в самой этой стране. Имея значительные позиции в ряде районов Индии и постоянно укрепляя их, действуя традиционным методом «разделяй и властвуй», англичане не очень-то церемонились в средствах. Они вмешивались в политические распри, подкупали своих ставленников и помогали им захватить власть, обязывая после этого выплачивать астрономические суммы компании [33, с.557]. Налоговый гнет в Бенгалии, где позиции англичан в XVIII в. были всего прочнее и откуда они, по существу, и начали свое завоевание Индии, был особенно тяжелым, порой невыносимым. Компания добилась у правителя Бенгалии важных привилегий, включая освобождение от торговых пошлин, что поставило англичан и действовавших по их поручению индийских и иных купцов в привилегированное положение [36, с.557]. По некоторым данным, за период 1757-1780 гг. Англия вывезла из Индии почти безвозмездно в виде товаров и монеты 38 млн. фунтов стерлингов -- немалую по тем временам сумму [14, с.556]. А когда энергичный новый правитель Бенгалии Мир Касим, обязанный своей должностью поддержке англичан, попытался было ценой неимоверных усилий выплатить свой долг компании и затем ликвидировать предоставленные ей привилегии, компания сумела разбить его армию и заменить его самого более покладистым правителем [13, с.554-555].

Для успешных военных действий компания должна была иметь собственные боевые силы. И она их имела, причем это были в основном сами же индийцы. Еще французы в свое время первыми наладили практику использования специально обученных индийских войск -- сипаев -- во главе с французскими офицерами. Этот новый вид войск зарекомендовал себя столь успешно, что англичане приступили к созданию собственных отрядов сипаев. Возглавлявшееся английскими офицерами войско из сипаев было хорошо вооруженной и обученной боевой силой и призвано было играть роль ударного отряда во всех тех столкновениях, где возглавлявшиеся англичанами коалиции войск выступали против их врагов. Более того, англичане со временем стали извлекать из сипайских отрядов даже двойную выгоду, сдавая их внаем. Заинтересованное в получении таких отрядов государство или княжество заключало с компанией субсидиарный договор, согласно которому англичане получали ряд прав и привилегий, в том числе обязательство нанимающей стороны платить за наемников-сипаев налоги с определенных округов. Зацепившись за это право, служащие компании обычно выкачивали из отданных им на время округов такие налоговые сборы, которые разоряли местное население [26, с.284].

Злоупотреблений в сфере налогообложения и льгот было так много, что это впоследствии приняло форму международного скандала. Известно, например, что против первого генерал-губернатора Индии У. Хэйстингса было возбуждено судебное дело на уровне парламентского расследования. Дело тянулось несколько лет (1788-1795) и закончилось оправданием обвиняемого [23, c.132]. Но сам по себе факт был весьма показательным и побудил Англию принять соответствующие меры. С конца XVIII в. английский парламент стал все активнее вмешиваться в дела компании, принимая все новые и новые акты, каждый из которых усиливал зависимость Ост-Индской компании от правительства. А в августе 1858 г. был принят закон, согласно которому государственная власть в Индии перешла к представителю Англии в статусе вице-короля, обязанного действовать под непосредственным контролем парламента и правительства. Собственно, именно с этого времени Индия стала в полном смысле колонией Великобритании, жемчужиной британской короны. Но это случилось уже во второй половине XIX в., тогда как до середины этого века англичане как раз и стремились всеми силами закрепиться в Индии.

Англичанам противостояли крупные и достаточно могущественные державы -- Майсур с его боеспособной армией, воинственные маратхи, низам Хайдарабада и некоторые другие государства. По крайней мере, частично эти государства могли при случае опираться и на помощь, а то и на прямую поддержку соперников англичан в Индии -- французов. Но слабость всех этих сильных противников Англии в Индии была в том, что они действовали разрозненно, нередко воевали друг с другом и в связи с этим обращались за помощью к англичанам. Неудивителен и конечный результат: действуя постепенно, шаг за шагом, компания округляла свои владения, теснила соперников и противников, подчас вынуждая их признать суверенитет англичан. В ходе ряда войн с Майсуром и маратхами Ост-Индская компания добилась того, что два эти наиболее сильные в военном отношении государства перестали существовать (третья англо-маратхская война закончилась в 1819 г. полным подчинением маратхов) [34, с.588]. Это произвело достаточно сильное впечатление на остальных. Считается, что после захвата войсками компании Дели в 1803 г. и победы над маратхами практически вся Индия, кроме разве северной ее части (Синд, Пенджаб, Кашмир), была уже под контролем англичан [8, с.203].

Завоевание Индии англичанами привело к решительной ломке ее традиционной структуры, причем сразу в нескольких весьма важных аспектах. Богатые доходы, прежде оседавшие в хранилищах султанов и князей и тратившиеся на престижное потребление ими самими и их окружением, теперь в основном шли в казну компании и в немалом количестве вывозились в метрополию. Сокращение престижного потребления вызвало кризис в работавшем на него ремесленном производстве высшей квалификации. Многие лучшие мастера лишились работы, стали разоряться, что не могло не отразиться на общем постепенном упадке высокого стандарта индийского ремесла. К этому стоит добавить, что с начала XIX в. Индию стали наводнять дешевые английские ткани промышленной выделки, ввоз которых подорвал позиции еще одной большой группы ремесленников -- всех тех, кто так или иначе был связан с производством и продажей индийских тканей.

Наряду с этим, вмешавшись в традиционные формы земельных отношений в Индии, англичане закрепили за индийскими заминдарами статус земельных собственников. Правда, статус этот не был надежным: если заминдар не сдавал в казну строго установленного с его земель налогового сбора, он легко мог лишиться своего владения, продававшегося в этом случае буквально с молотка в руки того, кто брался регулярно вносить в казну компании указанную сумму. Таким образом, заминдары были в Индии своего рода посредниками-откупщиками, напоминавшими мультазимов на мусульманском Ближнем Востоке. Впрочем, заминдары в Индии были не везде. На некоторых недавно присоединенных землях, в частности в Майсуре, право на землю было признано за полноправными общинниками (система райятвари), в Доабе и Пенджабе -- за общиной в целом (система маузавар) [43, с.178]. Но в любом случае приход англичан был силовым вмешательством в традиционно сложившиеся земельные отношения, которые привычно исходили из того, что определенные, пусть неодинаковые, права на землю есть у всех -- и у казны, и у князя, и у джагирдара, и у заминдара, и у общины, и у общинников определенных категорий. Вмешавшись со своими европейскими мерками и представлениями, англичане отчасти нарушили стабильный баланс отношений, причем это не могло не сказаться на состоянии традиционной индийской структуры в целом [8, с.207].

На смену традиционным шли новые формы отношений. Индия активно включалась в мировой рынок, втягивалась в международные торговые связи. Англичане строили здесь железные дороги, налаживали регулярную почтовую связь, возводили промышленные предприятия, создавали колониальную бюрократическую администрацию, весьма отличную от существовавшей там прежде. С одной стороны, это вело к колонизации страны, к превращению ее в аграрно-сырьевой придаток Англии, к налоговому гнету, разорению ремесленников и крестьян, к страданиям многих людей. С другой -- этот болезненный процесс активно способствовал развитию страны, знакомил ее с новыми формами связей и отношений, с производством машинного типа, с основами науки и техники. Англичане и особенно английский язык стали служить чем-то вроде интегрирующего начала, помогающего сплачивать говорящую на разных языках страну в нечто единое и цельное.

Однако, в конечном счёте, британцы поставили под контроль все категории политий - и «податливые», и «колеблющиеся», и «непримиримые». В 1818 г. Ост-Индская компания завершила покорение основной территории Индии, переведя часть княжеств под своё прямое управление (Британская Индия), а остальные поставив под косвенное (княжеская Индия). В 1840-е годы британцы аннексировали последние независимые политии - Синд и Панджаб, чему способствовало начало «большой игры» Великобритании с Россией за преобладание в Центральной Азии [38].

Зависимые княжества Ост-Индская компания контролировала с помощью целого набора специально созданных ею инструментов. Основным из них был субсидиарный отряд: эффективно защищая власть князя от внешних и внутренних врагов, он одновременно был оккупационным войском в потенции. Наличие этого инструмента позволило компании выработать ряд производных от него. К инструментам внешнего контроля относились юридическое исключение британцами из княжества своих европейских конкурентов и контроль над контактами правителя с другими правителями. Внутренние инструменты включали: контроль над налогами - источником субсидии, престолонаследием, назначением чиновников верхнего звена, собственной армией правителя и придворным ритуалом, а также наличие британской клиентуры в княжестве в виде определённых лиц и социальных групп, фактически сменивших лояльность своему правителю на лояльность Ост-Индской компании. С течением времени зависимость сателлитов от компании росла благодаря укреплению ею инструментов контроля.

Феноменальному успеху Ост-Индской компании в сфере власти в Индии способствовали пять факторов - торговый, финансовый, военный, институционально-юридический, организационный. Благодаря переплетению интересов компании с интересами влиятельных местных купцов - её деловых партнёров - её развитие по пути политии отвечало и их интересам. Поскольку первыми объектами британской экспансии стали наиболее экономически развитые области, уже начальные шаги на этом пути выдвинули Ост-Индскую компанию в число важнейших княжеств, а в критический момент она могла пустить в ход и свои средства как коммерческой корпорации мирового масштаба. На морях военных соперников у Ост-Индской компании не осталось, а к началу XIX в. обозначилось и её военное превосходство на суше.

Исключительно важную роль сыграл подрыв компанией внутренних позиций князей с помощью перетягивания на свою сторону влиятельных групп индийского общества, привлечённых преимуществами британского права (купечество, крупные землевладельцы, мелкое чиновничество). Наконец, в силу своей качественно иной природы - бюрократической организации и принадлежности к европейской нации - Ост-Индская компания была неуязвима для тех центробежных тенденций, которые были характерны для восточных политий [26, с.137].

5. Утрата компанией торговой монополии и превращение ее в механизм управления и эксплуатации Индии метрополией

Рост торгово-экономического влияния англичан в Индии сопровождался эксплуатацией народов этой страны. Английские торговцы внедрялись в Индию, устанавливали свой контроль над ней, используя вражду между племенами, религиозную рознь индусов и мусульман, соперничество каст. Они пресекали все попытки консолидации империи Великих Моголов, централизации индийских феодальных княжеств. Англия была заинтересована лишь в их экономическом единстве, имея одно намерение -- торговать. Королева Англии, давая хартию компании, указывала на то, что компания не должна выступать против каких-либо христианских государств, торгующих в Индии, а, наоборот, должна стремиться к сотрудничеству с ними. Однако эти положения хартии на практике не выполнялись.

В 1767 году государство, начинает кампанию в отношении Ост-Индской компании: парламент обязал ее ежегодно выплачивать министерству финансов 400 тысяч фунтов стерлингов в год. В 1770 году в Бенгалии начался голод, генерал-губернатор Индии У. Хейстингс в донесении совету директоров Компании указал: «В течении шести месяцев в большинстве провинций не было ни капли дождя. Голод, смертность и нищенство невозможно описать. Более трети ранее богатой провинции Пурниа вымерло» [15, с.565]. Генерал-губернатор Индии через два года сообщает, что из-за повсеместно господствовавшего голода, поступление денег в качестве налогов не уменьшилось [27, с.566], но в начале 1772 году Компания оказалась на грани банкротства из-за разорения ею Бенгалии и была вынуждена просить правительство о займе. Однако ей пришлось дорого заплатить за финансовую помощь. В 1773 году парламент принял билль премьер-министра Норта, вошедший в историю как Акт о регулировании. Государство в числе прочих мер, направленных на установление контроля над Компанией, обязало ее совет директоров регулярно отчитываться о делах Компании перед министерствами финансов и иностранных дел [17, с.581]. Система управления в Индии была централизована. На посты троих из четырех советников калькуттского генерал-губернатора были назначены государственные чиновники [17, с.582].

Акт Норта стал компромиссом между государством и Компанией. Это ярко показала последовавшая за ним борьба генерал-губернатора Хейстингса и члена совета Фрэнсиса. Хотя Фрэнсис, отстаивавший внутри Компании интересы государства, потерпел в этой борьбе поражение, Компания, в конце концов, оказалась не в силах противиться давлению обеих партий парламента и потеряла свою политическую независимость. В 1784 году был принят акт Питта, учредивший правительственный контрольный совет по делам Индии и давший генерал-губернатору - теперь фактически ставленнику государства - полноту власти в Индии. Акт Питта оформил отношения английского государства и Ост-Индской компании как неравноправных партнеров по управлению Индией на период 70 с лишним лет. Компания сохранила самостоятельность лишь в сфере торговли [1, с.584].

В истории нередко случается так, что частный конфликт, в котором большую роль играют личные амбиции, не только становится выражением противоборствующих социально-политических тенденций, но и определяет некие внеличностные тенденции порой весьма причудливым образом. Именно таким оказался в калькуттском совете 1774 года конфликт между бенгальским генерал-губернатором Хейстингсом и его советником Фрэнсисом, который был ставленником правительства.

Одним из важнейших пунктов их разногласий был вопрос о политическом управлении Индией. Фрэнсис считал необходимым отменить политическую власть Компании и провозгласить суверенитет британской короны над английскими владениями в Индии (что и было сделано в 1858 году) [4, с.262]. Восстановленный у власти наваб (глава) Бенгалии теперь должен был бы управлять от имени английского короля. Хейстингс как представитель Компании выступал за сохранение власти Компании в Индии, и его позиция в конкретной ситуации конца XVIII века была более реалистичной, поскольку аннексия индийских территорий Британией могла привести ее к вооруженному конфликту с другими европейскими державами, имевшими интересы на Востоке.

История показала, что с точки зрения краткосрочных последствий прав был Хейстингс, хотя в долгосрочной перспективе, в другую эпоху - в момент пика британской гегемонии в мире, была реализована «программа Фрэнсиса». Другим пунктом споров Хейстингса и Фрэнсиса был вопрос землеустройства и сбора налогов. По плану генерал-губернатора введенную им же откупную систему следовало заменить старой могольской системой. Однако исторически победил план Фрэнсиса, проведенный в 1793 году: заминдаров наделили правом частной собственности, лишив всех прежних прав крестьян и сведя их к положению арендаторов [43, с.191].

Хейстингс и Фрэнсис спорили и по внешней политике Компании в Индии. Если Хейстингс выступал за активное участие Компании в политических событиях Индостана, заключая субсидиарные договоры с индийскими князьями, то Фрэнсис призывал к невмешательству, причем связывал это с планом расширения британской власти в Индии. По его мнению, Великобритании следовало аннексировать лишь Бенгалию, а остальную Индию контролировать через делийского Могола. Однако в то время такой план был нереален: англичане не являлись еще явно доминирующей силой в Индии [43, с.192].

И эти противоречащие друг другу взгляды примирило дальнейшее развитие. Они легли в основу взаимодополняющих и чередующихся в зависимости от обстоятельств политических стратегий первой половины XIX века: завоевание и «политика невмешательства». Так в спорах и борьбе личностей, с одной стороны, государства и Компании - с другой, формировались и отрабатывались стратегии будущего. Решающим периодом этой выработки стало десятилетие с небольшим между 1773 и 1784 годами. Это же время стало кульминацией в противостоянии Компании и государства; в нем было достигнуто равновесие сил: акт Норта уже положил начало подчинению Компании государству, но Фрэнсис потерпел поражение в борьбе с Хейстингсом, и понадобился еще один парламентский акт, чтобы чаша весов склонилась в пользу государства.

Развитие Великобритании в ходе и после промышленного переворота вело к столкновению интересов Компании и формирующейся английской промышленной буржуазии, к дальнейшему наступлению на нее государства. Вехами этого наступления стали три Акта о хартии - 1793, 1813 и 1833 годов. Принятый в 1793 году Акт о хартии Ост-Индской компании стал очередным компромиссом между Компанией и ее противниками, причем роль арбитра в противостоянии играло, естественно, государство. Была установлена «регулируемая монополия»: государство обязало Компанию предоставлять часть своих судов по умеренным ценам фрахта частным купцам для торговли с Индией.

Актом о хартии 1813 года парламент под напором британских промышленников и судовладельцев вообще отменил монополию Компании на торговлю с Индией [31, с.190]. Этой отмены требовали и логика промышленного развития «мастерской мира», и необходимость противостоять континентальной блокаде, организованной Наполеоном. Резко усилилось и вмешательство государства в административную сферу Компании: парламент четко предписал Компании, как ей следует распоряжаться государственными доходами азиатской страны, которой она управляет. Одобрение короной кандидатур высших чиновников Компании в Индии резко расширило зону власти государства за счет зоны Компании в их совместном управлении Индией.

Акт о хартии 1833 года отменил последние монопольные права Компании на торговлю с Китаем [31, с.191]. Логика развития отношений между государством и Компанией привела к запрету парламентом Компании заниматься в Индии торговлей, то есть тем, для чего Компания и была когда-то создана.

К середине XIX века Ост-Индская компания была обречена. Она была политико-экономическим кентавром, а время этих «организационных существ» прошло - им не было места в мире промышленности и национальных государств.

За три четверти столетия (без одного года), которые разделяют 1784 и 1858 годы, Англия из доиндустриальной страны превратилась в «мастерскую мира» [44, с.217]. Являясь формой организации торгового, доиндустриального капитализма, Компания была неадекватна промышленному капитализму, его эпохе, его политико-экономическим структурам. Вполне естественно, что институты и организации доиндустриальной эпохи должны были уйти вместе с ней, как это и произошло с Ост-Индской компанией. То, что в XVII - XVIII веках составляло силу и было основной победой Ост-Индской компании, а именно: довольно органичное (для того времени) единство, комбинация в ее деятельности политических и торгово-экономических функций, стало причиной ее ослабления и гибели.

В известном смысле степень свободы и привилегии Ост-Индской компании можно считать мерой неразвитости английского капитала как, выражаясь марксистским языком, формационного, английского государства как буржуазного и английского общества как классового в капиталистическом смысле слова. Развитие буржуазного государства и общества в Англии, все большее обособление общества и государства, дифференциация административного управления и управления бизнесом («закон Лэйна») - все это сокращало «жизненное пространство» Компании [16, с.125].

Зачем компания-государство, если есть нация-государство? Являясь носителем административных функций, которые в зрелом капиталистическом обществе суть монополия государства как персонификатора функций капитала, Ост-Индская компания оказывалась чем-то вроде альтернативной или параллельной государственной структуры, что в середине XIX века, конечно же, было анахронизмом, подлежащим уничтожению.

В 1853 году широкие круги английской буржуазии потребовали ликвидации Компании как политического института - британского инструмента управления Индией - и аннексии Индии. Однако парламент ограничился лишь дальнейшим реформированием Компании. Акт о хартии 1853 года стал примером вмешательства государства во внутреннюю структуру Компании: было сокращено количество директоров. Более того, Компания (совет директоров) частично - на треть - перестала быть самой собою. На одну треть она стала министерством, так как теперь 6 из 18 директоров назначались короной.

Трудно сказать, сколько бы еще протянула Компания-ветеран, если бы не обстоятельства - сипайское восстание 1857 - 1859 годов, одной из причин которого стала деятельность именно чиновников Компании.

В 1858 году был принят Акт об управлении Индией, который завершил историю Ост-Индской компании как политического института. Этот акт провозгласил суверенитет британской короны над Индией. После этого Компания просуществовала еще до 1873 года, но лишь как чисто коммерческая организация. Вместе с Компанией (теперь уже - компанией) ушла целая эпоха, но современники почти не заметили этого.

6. Английская Ост-индская компания как орудие колониальной экспансии Британии в Средней и Юго-восточной Азии

В 1813 г. пост генерал-губернатора Индии занял Маркиз Хастингс (он же лорд Мойра). Он ретиво принялся осуществлять поставленные перед ним задачи. Первой из них было покорение Непала. Эта горная страна, лежащая на южных склонах Гималаев, принадлежала воинственному племени гурков, которые во второй половине XVIII в. распространили свои владения далеко на запад, до долины Сетледжа. В 1813 г., вскоре после прибытия в Индию Хастингса, произошел пограничный конфликт из-за округа Бетаул (невдалеке от северной границы Ауда), захваченного гурками [4, с.512].

Расположенный между северными пределами английской Бенгалии, вассального англичанам Ауда и Гималайским хребтом, Непал имел очевидное стратегическое значение. Обладание этой областью было важно для англичан не в целях обороны их территорий, которым с этой стороны не угрожала никакая опасность. Непал мог послужить выгодным плацдармом для наступления англоиндийской армии на север и северо-запад, т. е. на Тибет и Кашгарию.

Военные действия против Непала после длительной и основательной подготовки начались в конце октября 1814 г. Ни английские солдаты, ни их командиры не были подготовлены к ведению войны в горных условиях; особенные трудности, естественно, приходилось испытывать в организации транспорта и связи. А противник оказался более серьезным, чем представляло себе английское командование. Гурки в огромном большинстве были прирожденными воинами. Физически сильные, выносливые, искусно владевшие оружием, беззаветно смелые, они были отлично приспособлены к военным действиям в своих родных горах.

План кампании, разработанный английским командованием, в действительности оказался сорванным в самом начале наступления. На восточном фланге группа Охтерлони, несмотря на ее явное превосходство в людях и вооружении, была сразу же остановлена в горах Малуна отрядом гурков под командованием Омур-Синга. Войска Гилспая сперва повели энергичное наступление, но предпринятый ими штурм крепости Непала, главной базы противника на этом участке фронта, был отбит гуркским военачальником Баха-дур-Сингом, с значительными потерями для англичан; среди убитых был обнаружен и Гилспай. Понеся огромные потери, этот английский отряд вынужден был поспешно отступить в исходное положение [42, с.53].

Англичане отступили по всему фронту, проигрыш кампании был очевидным. Если бы командование гурков сумело воспользоваться замешательством противника и перейти в решительное контрнаступление, то англичане оказались бы в критическом положении, тем более что сикхи и Мараты, ободренные известиями о неудачах британских войск, стали значительно смелее. Но военно-феодальные предводители гурков не приняли мер, чтобы предупредить новое вторжение англичан, не позаботились о приобретении союзников из числа соседних племен и еще уцелевших самостоятельных государств. Зато англичане успешно использовали эту передышку в военных действиях. Хастингс успел пополнить действующую армию из имевшихся у него резервов, обновить ее командный состав и заручиться союзом с индийскими князьями, побаивавшимися гурков, а главное, с воинственной народностью рохиллами, населявшими страну, примыкающую к юго-западной границе Непала (Рохильканд). Рохиллы издавна враждовали с гурками, и их князья согласились дать в распоряжение англичан свои войска.

Изучив опыт предыдущей кампании, английское командование в общем сумело приспособиться к особенностям театра военных действий и к тактике противника. В частности, англичане стали широко применять против гуркских укреплений в горных дефиле мортирные батареи, которые в то время обычно использовались лишь для осады и штурма крепостей [16, с.134].

Правительство раджи Непала попыталось вести мирные переговоры. Однако влиятельная среди гурков группировка, возглавляемая Омур-Сингом, решительно воспротивилась заключению мира на предложенных англичанами невыгодных условиях. Сторонники этой партии резонно доказывали, что англичане не удовлетворятся достигнутыми результатами и, сперва ослабив гурков, затем вовсе покончат с их независимостью. В начале следующего года военные действия возобновились. Но теперь шансы на успех гурков, понесших во время предыдущей кампании значительные потери в людях и вооружении, лишившихся части своей территории и важнейших укрепленных баз, сильно понизились. Затяжка войны была на пользу англичанам.

Двадцатитысячная английская армия под общим командованием Охтерлони 10 февраля 1816 г. снова перешла в наступление. Гурки ожесточенно сопротивлялись, но, проиграв два важных сражения -- при Харихарпуре и Сикхар-Кутри, вынуждены были капитулировать. По договору, заключенному в 1816 г., раджа Непала уступил англичанам все территории, занятые ими во время войны, а их [42, с.54] союзникам наввабу-визиру Ауда, и радже Сиккима -- районы, примыкавшие к владениям последних. В столице Непала Катманду был водворен английский резидент, который впоследствии и стал контролировать вооруженные силы и внешнюю политику государства гурков.

Непал разделил участь многочисленных индийских государств, утративших политическую самостоятельность и подчиненных верховному владычеству Ост-Индской компании. Таким образом, англичане приобрели важные стратегические позиции на северной окраине Индостана, в пригималайском районе. С этих пор феодальная верхушка гурков неизменно сотрудничала с британскими властями, не раз оказывая им помощь в различных агрессивных войнах и экспедициях, а также в подавлении народных восстаний в Индии.

Покончив с гурками, Хастингс без промедления принялся за осуществление своей следующей задачи -- окончательного покорения маратских княжеств. Теперь условия были во всех отношениях благоприятными. И пешва, и маратские магараджи были значительно ослаблены в результате войны 1803-1805 гг., распри между ними не утихали, да и внутри каждого из княжеств маратской конфедерации шла беспрестанная борьба между придворными кликами. Положение же англичан за истекшие со времени последней войны двенадцать лет значительно укрепилось, а их военный потенциал во много раз усилился [28, с.63].

Хастингс привлек на свою сторону князей Раджпутаны, властителя Бопала, вассала англичан хайдарабадского низама, а затем и маратского магараджу Скндия. К осени 1817 г. была сформирована армия, состоявшая из 100 тыс. чел. с 300 орудий. Армия разделялась на две главные группировки: одна, сосредоточившись в северной Индии (Индостан), должна была наступать с севера и востока; другая, расквартированная в Декане, -- с юга и юго-запада.

Предлогом для открытия военных действий послужило якобы намерение англичан «наказать» племя Пиндари за набеги на владения Ост-Индской компании и ее вассалов. Пиндари обычно поставляли маратским войскам провиант и фураж и пользовались покровительством маратских магараджей. Но Хастингс не думал ограничиваться только разгромом Пиндари; против такого незначительного противника не имело бы смысла мобилизовать стотысячную армию [42, с.55].

Мараты и в этой войне повторили прежнюю роковую ошибку. Как и раньше, они действовали разрозненно, не сплотив своих сил, не попытавшись выработать согласованного плана действий. И снова, как и двенадцать лет назад, англичане сумели разбить их поодиночке. Пешва Баджи Рао напал на английское резидентство в Пуне, а затем атаковал английский отряд полковника Бурра, но атака была отбита. Вслед за этим войска пешвы потерпели поражения при Корегаоне и Ашти, а его главный военачальник Бапу Гок-хала был убит. В середине 1818 г. пешва сдался англичанам. Правитель Нагпура также прекратил сопротивление и бежал в Пенджаб. Третий из маратских магараджей Холкар был разбит южной группировкой английских войск и в январе 1818 г. капитулировал. С Маратами как с военной и политической силой было покончено. Владения пешвы были присоединены к английской территории и включены в состав Бомбейского президентства, а сам пешва водворен на жительство близ Канпура (местечко Бихур) в качестве пенсионера и заложника англичан. Таким образом, были аннексированы большая часть территории Нагпура, к северу от реки Нарбодды, и владения Холкара, к югу от этой реки. Жалкие остатки маратских княжеств были низведены до положения британских протекторатов, а их феодальные правители стали марионетками английского генерал-губернатора.

На очереди стояла бирманская проблема. Бирма примыкала к восточным пределам Бенгалии, являвшейся главной военной и административной базой англичан в Индии; на севере бирманская территория граничила с Тибетом, а на востоке с Китаем и Сиамом. Захват Бирмы создал бы прочное прикрытие северо-восточной границы англо-индийской колониальной империи, открыл бы англичанам путь в юго-западные провинции Китая и в южную часть Тибета. Кроме того, природные богатства Бирмы -- рис, хлопок, чай, кунжут, ценный тиковый лес, пряности и пр. -- сами по себе представляли немалую ценность для Ост-Индской компании. В начале XIX в. многочисленные мелкие княжества Бирмы подчинялись верховному сюзеренитету императора, резиденция которого находилась в Ава. Английские власти в Индии с давних пор пытались проникнуть в Бирму [32, с.155]. В период с 1784 по 1811 гг. туда отправлялись несколько раз английские дипломатические агенты (Сайме, Кокс, Каннинг) для переговоров об установлении регулярных дипломатических отношений. Попытки эти не увенчались успехом. Правительство Бирмы претендовало на суверенитет над восточной частью Бенгалии (районы Дакки и Читтагонга), расположенной на восточном побережье Бенгальского залива и географически относящейся больше к Индо-Китаю, нежели к Индии.