Восточная политика как концепт внешней политики ФРГ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

восточный политика германский

Германия как национальное государство, занимающее срединное положение в Европе, обладала и обладает одним из ключевых мест в системе международных отношений, выстраиваемых между странами, расположенными географически в данном регионе. С момента объединения в XIX в. разрозненных немецких княжеств в единое политическое образование высшие политические фигуры в европейских государствах пытались выстроить концепцию существования новой, сильной Германии в условиях тесного сосредоточения различных стран на пространствах Старого Света. Аналогичные процессы протекали и среди самой немецкой элиты, которая выбирала вектор своей внешней политики в отношении наиболее важных в изменившихся условиях для страны регионов. Послевоенное создание Федеративной Республики Германия, чей Основной закон был принят в 1949 г., и дальнейшее оформление политических институтов в новой, биполярной обстановке не стали тому исключением.

Современная политическая система Германии, имея многочисленные корни еще во временах О. фон Бисмарка, является непосредственной преемницей и продолжательницей именно периода существования ФРГ с 1949 - 1990 гг., где факт объединения не стал в своем роде радикальным поворотным моментом для возникновения отличной от предыдущей системы политического регулирования. Многие базисы, концепты, видения и методики проведения курса в жизнь являются лишь развитием тех основных идей, которые определялись и выкристаллизовывались в послевоенное время. Данное положение, стоит сказать, применимо как к вопросам внутренней, так и внешней политики. В рамках последней особое место занимала проблема определения базовых и основополагающих направлений, которым должна была быть отведена особая роль в категориях соответствия национальным интересам государства. Биполярность мира и начало Холодной войны, разделение Германии на два государства с кардинально противоположными идеологическими режимами, где ФРГ служила своеобразным аванпостом Западного лагеря стран, послужили тому, что трансатлантический вектор внешней политики, сформировавшись в вышеозначенных условиях, не мог не играть ведущей роли. Вторым жизненно важным направлением стала европейская политика, подразумевавшая совместные усилия, изначально ограниченного числа государств Западной Европы, по поступательному выстраиванию конструкта единого интеграционного объединения, обещавшего стать залогом мира и развития Старого Света. При этом оба данных направления были тесно взаимосвязаны и переплетены, работая зачастую на совершенствование и видоизменение друг друга.

Однако такая картина во многом приводила к однобокому восприятию окружающего мира, где все основные силы были обращены на запад, оставляя восточное направление слабоосвещенным в плане внешнеполитического взаимодействия. Данному положению дел первоначально способствовала определенная логика, в первую очередь, заключавшаяся в оформлении ФРГ как неотъемлемого союзника западных держав и ее утверждении на этих позициях, но постепенно, сообразуясь с фактическими изменениями внешней среды, стало абсолютно ясно, что пресловутое срединное положение Германии, даже разделенной на две противоборствующие части, требует дополнения набора региональных направлений восточным крылом в тех же границах европейского континента. В 60-70-х гг. ХХ в. зарождается тот фундамент идей, который впоследствии получит название Ostpolitik и который первоначально будет рассматриваться в тесной связке с вопросом объединения Германии.

Данное исследование в качестве своего объекта останавливается именно на векторе восточной политики Германии, проводимой ею на современном этапе, который ограничен рамками нахождения А. Меркель на посту федерального канцлера, то есть периодом с 2005 г. по настоящее время. Предметом же исследования выступает концептуальная наполненность и идейность восточного внешнеполитического направления, определяемая в категориях, обладающих высокой степенью важности для современной политической элиты, а также их развитие за вышеозначенный период. Относительно временных рамок необходимо отметить, что таковые были выбраны на основании положения о необходимости проведения верифицируемого анализа, базирующегося на нужном объеме фактологического материала, а также по причине возможности рассмотрения преобразования содержательного наполнения данной политики через призму изменений, происходящих в условиях более-менее однородной политической элиты, находящейся в этот период у власти. При этом однородность не подразумевает полное сходство взглядов богатой партийной палитры Германии в вопросах восточной политики, а несет в себе смысл близкой и последовательно воплощаемой идейности, внутренне согласованной внутри каждой из трех коалиций, находившихся за этот период у власти. Иными словами, смена коалиций была одним из факторов, отражавшихся на определенных изменениях восточного внешнеполитического курса, однако результат деятельности предыдущего правления неизменно служил платформой для последующих преобразований, тем самым сохраняя в себе концептуальный базис.

Актуальность исследования обусловливается степенью важности взаимоотношений Германии и стран, входящих в современное понимание вектора восточной политики ФРГ (Россия, страны Восточного партнерства ЕС), проявляющаяся в их взаимовлиянии друг на друга и определении характера и итога протекающих в Европе процессов, способных отразиться, в конечном счете, на региональной системе взаимоотношений в целом. К тому же данный труд исследует уместность применения концептуальных начал восточной политики касательно событий, происходящих в настоящее время, а также рассматривает вопрос когерентности и внутренней согласованности анализируемого вектора внешней политики в отношении различий между его составляющими.

В качестве цели данной работы было выбрано определение и выявление основной сущности идейного конструкта восточной политики ФРГ на современном этапе, претерпевающего развитие и видоизменение под влиянием как внутренних, так и внешних факторов. Достижение поставленной цели осуществляется посредством постановки и решения промежуточных задач, суть которых может быть сведена к следующему:

1. определение фундаментальных составляющих восточной политики с момента ее формирования как внешнеполитического концепта и выяснение уместности применения ее идейных составляющих применительно к современному видению ситуации;

2. раскрытие пути имплементации концепта восточной политики на протяжении сроков правления нескольких коалиций под руководством А. Меркель, подкрепленное фактологическим обоснованием идейного компонента;

3. выявление внутренней гомогенности восточной политики как отдельного внешнеполитического направления при одновременной оценке степени различия между отдельными региональными составляющими, формирующими данный концепт;

4. определение уровня развития восточного вектора внешней политики ФРГ в настоящее время как единого направления, так и совокупности каждой из его составляющих на примере рассмотрения российско-германских отношений и Восточного партнерства ЕС.

При проведении исследования был произведен выбор методологических инструментов, наиболее точно соответствующих содержательному аспекту осуществленной работы. К этому ряду, в первую очередь, может быть отнесен анализ событий, ставших непосредственным наполнением курса правительства А. Меркель по претворению в жизнь концептуальной основы восточной политики. На основании изучения широкого круга релевантной литературы и источников была выстроена картина, способствующая формированию единого представления об идеях, которые преследует высшая немецкая политическая элита. Благодаря применению метода синтеза и опоре на полученные фактические данные была проведена генеральная линия, отличающая современное представление о восточной политике ФРГ, где ясно прослеживаются намерения и устремления, которые должны стать результатом ее исполнения. Вдобавок, с помощью метода исторических аналогий удалось отразить момент сущностного сохранения концепта восточной политики, несмотря на его континуальное и темпоральное развитие, где идеи не были элиминированы и вытеснены за своей ненужностью, а наоборот, фактически трансформированы и дополнены в новых условиях.

При этом библиографической основой данной работы в целом выступил широкий набор источников и литературы как отечественного, так и иностранного характера. В ходе написания первой главы, посвященной определению основных идей и составляющих восточной политики упор делался на изучение монографий таких авторов, как Б. Ротер Rother B. Willy Brandts AuЯenpolitik / B. Rother - Wiesbaden: Springer, 2014. - 367 s., Й. Клейтерс Kleuters J. Between Continuity and Change: Ostpolitik and the Constructivist Approach Revisited / J. Kleuters // German Politics. - 2009. - № 18 (4). - P. 519-535., А. Питтман Pittman A. From Ostpolitik to Reunification: West German-Soviet Political Relations / A. Pittman - Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - 248 p., Ф. Фишер Fischer F. Im deutschen Interesse: Die Ostpolitik der SPD von 1969 bis 1989 / F. Fischer - Husum: Matthiesen Verlag, 2001. - 460 s. и Й. Данненберг Dannenberg J. The Foundations of Ostpolitik: The Making of the Moscow Treaty between West Germany and the USSR: The Making of the Moscow Treaty between West Germany and the USSR / J. Dannenberg - Oxford: OUP Oxford, 2008. - 260 p., совместно с обращением к трудам самого В. Брандта Brandt W. Koexistenz - Zwang zum Wagnis / W. Brandt - Stuttgart: Deutsche Verlag, 1963. - 114 s. в качестве источника. Вторая глава, в которой исследуется вопрос российско-германского сотрудничества на современном этапе, наряду со статьями Дж. Йодер Yoder J.A. An Intersectional Approach to Angela Merkel's Foreign Policy / J.A. Yode // German Politics. - 2011. - № 20 (3). - P.360-375.; Yoder J.A. From Amity to Enmity: German-Russian Relations in the Post Cold War Period / J.A. Yoder // ?German Politics & Society. - 2015. - № 33 (3). - P. 49 - 69., Т. Форсберга Forsberg T. From Ostpolitik to `frostpolitik'? Merkel, Putin and German foreign policy towards Russia / T. Forsberg // Internatioinal Affairs. - 2016. - № 92 (1). - P. 21 - 42., Х. Адомайта Adomeit H. German-Russian Relations: Balance Sheet since 2000 and Perspectives until 2025 / H. Adomeit - Bruxelles: Comitй d'йtudes des relations franco-allemandes, 2012. - 36 p., В. Патерсона Paterson W.E. Foreign Policy in the Grand Coalition / W.E. Paterson // German Politics. - 2010. - № 19 (3-4). - P. 497 - 514., С. Майстера Meister S. Entfremdete Partner: Deutschland und Russland / S. Meister // OSTEUROPA. - 2012. - № 62. - S. 475-484., Н.В. Павлова Павлов Н. Москва-Берлин-Брюссель: от трилатерализма к билатерализму? / Н. Павлов // Современная Европа. - 2014. - № 4 (60). - С. 106-110., В.Б. Белова Белов В.Б. Российско-германские отношения перед выборами в Бундесдаг / В.Б. Белов // Современная Европа. - 2013. - № 2 (54). - С. 6-19. базируется на обращении к официальным сайтам, отображающим состояние отношений Берлина и Москвы Петербургский диалог. История форума [Электронный ресурс]: офиц. сайт форума гражданских обществ России и Германии. - URL: http://petersburger-dialog.ru/home/istoriya.html (дата обращения: 25.03.2016), а также предоставляющим статистические данные, характеризующие их Цlimporte und Rohцlproduktion in Deutschland. Bundesministerium fьr Wirtschaft und Energie [Электронный ресурс]: офиц. сайт Министерства экономики и энергетики ФРГ. - URL: http://m.bmwi.de/DE/Themen/energie,did=159668.html (accessed 02.04.2016).. Рассмотрение же вопроса взаимосвязи Восточного партнерства ЕС и концепции Ostpolitik в третьей главе, сопряженное с разбиением стран, участвующих в данном проекте в зависимости от их успеха на пути трансформации, требует, в свою очередь, исследования факта освещения данной тематики в каждом отдельном случае: в разделе относительно Молдавии, Украины и Грузии это научные статьи Л. Делкур Delcour L. Meandering Europeanisation. EU policy instruments and policy convergence in Georgia under the Eastern Partnership / L. Delcour // East European Politics. - 2013. - № 29 (3). - P. 344-357., П. Хавлика Havlik P. Vilnius Eastern Partnership Summit: Milestone in EU-Russia Relations--Not Just for Ukraine / P. Havlik // Danube: Law and Economics Review. - 2014. - № 1. - P. 21-51., В.К. Влаха Влах В.К. Проект «Восточное партнерство»: проблемы и перспективы развития на современном этапе / В.К. Влах // Власть. - 2015. - № 2. - С. 25-32., Азербайджана и Армении - М.Е Вардазаряна Вардазарян М.Е. Республика Армения перед выбором между новыми инициативами Российской Федерации и «Восточным партнёрством» Евросоюза / М.Е. Вардазарян // Вестник МГИМО Университета. - 2014. - № 1. - С. 31-36., Белоруссии - Е.А. Коростелевой Korosteleva E.A. The European Union and Belarus: democracy promotion by technocratic means? / E.A. Korosteleva // Democratization. - 2016. - № 23 (4). - P. 678-698.. Вдобавок, данная работа обращается к официальным сайтам Министерства иностранных дел ФРГ Die Цstliche Partnerschaft [Электронный ресурс]: офиц. сайт Министерства ин. дел ФРГ, 2016. - URL: http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Europa/Erweiterung_Nachbarschaft/Nachbarschaftspolitik/Oestliche%20Partnerschaft_node.html (accessed 16.04.2016)., Федерального канцлера ФРГ Summit meeting in Warsaw: Supporting democratic reforms [Электронный ресурс]: офиц. сайт Федерального канцлера ФРГ, 2011. - URL: https://www.bundeskanzlerin.de/ContentArchiv/EN/Archiv17/Reiseberichte/pl-polen-merkel-demokratische-reformen.html (accessed 16.04.2016)., Федерального правительства ФРГ Merkel A. Rede von Bundeskanzlerin Angela Merkel anlдsslich der 51. Mьnchner Sicherheitskonferenz [Электронный ресурс]: офиц. сайт Федерального правительства ФРГ. - URL: https://www.bundesregierung.de/Content/DE/Rede/2015/02/2015-02-07-merkel-sicherheitskonferenz.html (accessed 27.03.2016). в качестве источников и к определенной выборке средств массовой информации, представленной немецкой Mьller P. Gesprдch in Brisbane: Merkel verliert die Geduld mit Putin [Электронный ресурс]: Spiegel Online Politik, 2014. - URL: http://www.spiegel.de/politik/ausland/g20-gipfel-merkel-wirft-putin-wegen-ukraine-expansionsstrebenvor-a-1003107.html (accessed 27.03.2016).; Wittrock Ph. Merkel-Besuch in Chisinau: Auf ein Glдschen nach Moldau [Электронный ресурс]: Spiegel Online Politik, 2012. - URL: http://www.spiegel.de/politik/ausland/merkel-in-moldau-ringen-um-den-transnistrien-konflikt-a-851524.html (accessed 11.04.2016). и международной Ewing J., Smale A. In reversal, Germany cools to Russian investment [Электронный ресурс]: The New York Times, 2014. - URL: http://www.nytimes.com/2014/12/29/business/international/in-reversal-germany-cools-to-russian-investment.html?_r=0 (accessed 30.03.2016).; Siemens CEO meets Putin and commits company to Russia [Электронный ресурс]: Financial Times, 2014. - URL: http://www.ft.com/cms/s/0/6d774238-b506-11e3-a746-00144feabdc0.html#axzz45fCe9I8b (accessed 30.03.2016). прессой. Именно за счет этого достигается основная цель исследования и разрешаются задачи, поставленные в его начале.

Глава 1. Восточная политика как концепт внешней политики ФРГ

Идейная составляющая восточнополитического вектора внешней политики явилась непосредственным продуктом биполярной системы, где мир, в общем плане, был разделен на два непримиримых и противоборствующих друг с другом лагеря, а ФРГ являлась частью Западной демократической системы. Данная направленность и являлась одной из базовых причин перехода немецкой политической элиты к проведению такого курса, чья суть может быть сведена в итоге к постепенному разрушению железного занавеса стран коммунистического блока и установлению определенного уровня связей между двумя полюсами миросистемы. Однако, будучи творением немецкой политической мысли, концепт Ostpolitik неминуемо нес в себе и особенности, характерные и представляющие особый интерес именно для Германии, несмотря на свою внутреннюю заостренность в отношении глобальной цели сближения блоковых государств.

Отцом и своеобразным автором базовых категорий, лежащих в основе понятия "восточная политика" выступил федеральный канцлер В. Брандт, занимавший данный пост с 1969 г. по 1974 г., но сам феномен Ostpolitik стал формироваться задолго до непосредственного вступления В. Брандта в эту должность, в тот период, когда он еще являлся правящим бургомистром Берлина (1957 - 1966 гг.). Находясь в гуще событий, обусловленных одним из наиболее острых кризисов европейской региональной системы того времени, грозивших обернуться открытым военным противостоянием непримиримых идеологий и разворачивавшихся вокруг положения послевоенного Берлина, разделенного на части, В. Брандт уже в тот момент определил для себя необходимость перехода от явной конфронтации режимов к умеренному на первых порах и рациональному сотрудничеству в интересах европейских держав и мира в целом. Rother B. Willy Brandts AuЯenpolitik / B. Rother - Wiesbaden: Springer, 2014. - 367 s.

Стоит отметить, что политика К. Аденауэра, занимавшего пост федерального канцлера в 1949 - 1963 гг. и представлявшего блок ХДС/ХСС, преследовала первоначально иные цели, направленные на утверждение ФРГ как ответственного и надежного партнера и союзника западных держав в вопросе противостояния коммунистическим режимам Востока. Kleuters J. Between Continuity and Change: Ostpolitik and the Constructivist Approach Revisited / J. Kleuters // German Politics. - 2009. - № 18 (4). - P. 519-535. Прямое соприкосновение с ГДР и стремление представлять интересы всех немцев единолично от лица Бонна налагали на существующую ситуацию особый оттенок конфронтационности и борьбы. Трансатлантический вектор внешней политики занимал с момента образования ФРГ в 1949 г. не просто главенствующее, но доминирующее и довлеющее положение, сводившееся к особой роли отношений с США и остальными западными державами, где другие направления служили своеобразным дополнением на пути утверждения демократических ценностей и ведущих институциональных структур. Так, в 1955 г. ФРГ в качестве полноправного члена вошла в Организацию Североатлантического договора, что стало возможным по итогам подписания Парижских соглашений годом ранее, которые отменяли оккупационный режим Великобритании, Франции и США, а также участвовала в начавшемся в этот же период процессе европейской интеграции, став одной из сторон Парижского (1951 г.) и Римского (1957 г.) договоров. По отношению же к странам коммунистического мира был выбран курс так называемой "политики силы" Blasius R. Von Adenauer zu Erhard: Studien zur Auswдrtigen Politik der Bundesrepublik Deutschland 1963 / R. Blasius - Mьnchen: R. Oldenbourg Verlag, 1994. - 222 s., в полной мере проявившийся в ходе переговоров, предшествовавших установлению дипломатических отношений между ФРГ и СССР, где немецкая сторона ставила в прямую зависимость вопрос потенциального сотрудничества в торговой и экономической сферах от согласия советской партэлиты скорейшим образом рассмотреть проблемы объединения Германии.

Вследствие этого именно социал-демократам в лице В. Брандта и его многолетнего соратника по партии и политического помощника Э. Бара удалось выровнять определенную однобокость внешней политики ФРГ, дополнив ее восточным вектором, имевшим значительный вес. При этом необходимо понимать, что, как и у христианских демократов особые трансатлантические отношения, Ostpolitik несла в себе явную конечную цель исправления несправедливости послевоенного миропорядка, а именно упразднение состояния разделенности единой немецкой нации и восстановление ее сплоченности. Pittman A. From Ostpolitik to Reunification: West German-Soviet Political Relations / A. Pittman - Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - 248 p. Острая реакция со стороны Советского Союза на Берлинский кризис 1961 г., вызвавшая к жизни впоследствии столь ненавистную для каждого жителя Западного Берлина стену, отделявшую его от внешнего мира, и состояние разогретости отношений на европейском континенте, грозившее вылиться в очередной военный конфликт, где Германия в очередной раз оказалась бы в самом сердце опустошения и разрушения, говорили В. Брандту о необходимости отказа от конфронтационной линии в адрес стран советского блока, оформленного в 1955 г. Варшавским договором, и своевременности перехода к более гибкому курсу установления непосредственных взаимоотношений.

Впрочем, рождение концепта восточной политики может быть рассмотрено и через призму континуитета и последовательности внешней политики ФРГ как единого неразрывно существующего целого с момента своего послевоенного основания. Cordel K., Wolff S. A Foreign Policy Analysis of the “German Question”: Ostpolitik Revisited / K. Cordel, S. Wolff // Foreign Policy Analysis. - 2007. - № 3 (3). - P. 255-271. Начиная с 1949 г. социал-демократы в целом отрицательно относились к политике христианских демократов, направленной на выстраивание тесных союзнических связей с Западом, предпочитая оставаться на позициях нейтрализма и не ущемлять различные внешнеполитические направления в пользу какого-то конкретного вектора. К. Аденауэр настаивал на утопичности данных идей, их неспособности привести к конечному воссоединению Германии, если таковое не будет подкреплено значительным уровнем поддержки со стороны западных держав, который может быть обеспечен лишь посредством создания образа новой, демократической Германии, способной стать надежным гарантом мира и безопасности на континенте. Постепенно, под влиянием, в том числе, внешних условий, к числу которых может быть отнесена пресловутая острота кризисных отношений со странами коммунистического режима, СДПГ вобрала в набор своих базовых установок существование ФРГ на позициях неотъемлемой части Западного мира, каковое положение дел было публично озвучено Г. Венером в 1960 г. Однако аналогичный процесс протекал и в обратном направлении, приводя блок ХДС/ХСС к мысли о неизбежности развития отношений, граничащих с уровнем сотрудничества в отдельных областях, с коммунистическими государствами, так как ясность зависимости разрешения вопроса объединения Германии не только от западных союзников, но и от участия СССР, представлявшего противоположный лагерь, становилась очевидной и определенной, тем самым постулируя взаимовлияние двух лежащих по разные стороны политического мышления идей. Anthon C. Adenauer's Ostpolitik 1955 - 1963 / C. Anthon // World Affairs. - 1976. - № 139 (2). - P. 112-129.

Однако вне зависимости от угла зрения на начало претворения в жизнь основных характеристик восточной политики стоит признать, что перемены, произошедшие в сфере внешних отношений ФРГ, были вызваны деятельностью именно В. Брандта, что важным образом подчеркивается воззрениями на данные трансформации как на своего рода революционный процесс, несмотря на определенную преемственность курса. Будучи еще правящим бургомистром Берлина, В. Брандт сформулировал концепцию мирного наступления, или политику мирных изменений, в своей идейной основе противоположную политике силы К. Аденауэра. С самых первых своих лет на данном посту В. Брандт стал выступать за установление переговорного процесса и политических отношений со странами Восточного блока, при этом их характер и степень развитости должна была быть ограничена лишь реальной обстановкой времени и интересами ФРГ. Логическая выкладка заключала в себе убеждения относительно того, что такая интенсификация контактов способна привести к старту процессов трансформации другой стороны, то есть коммунистических государств, и вызывала к жизни концепции проникновения западного мира за железный занавес. Правда, правящий бургомистр отмечал, что такой шаг неминуемо связан с наличием определенной доли риска, так как одностороннее снятие ограничений и открытие миру невозможно в рационально-реалистическом представлении о международных отношениях, а следовательно, сторона влияния, то есть Западный мир, в свою очередь, также подвергнет себя возможности воздействия и неизбежно столкнется с необходимостью защиты продвигаемых ей самой ценностей. Brandt W. Koexistenz - Zwang zum Wagnis / W. Brandt - Stuttgart: Deutsche Verlag, 1963. - 114 s.

В целом же, обращение к стратегии вышеозначенного "мирного наступления" непосредственным образом было определено реакцией советской системы на вмешательство извне в дела и события коммунистического мира. Силовое подавление восстаний в Берлине (1953 г.) и в Польше (1956 г.), а в особенности восстания в Венгрии в 1956 г. привели В. Брандта к мысли об отказе от прямой реакции со стороны западных государств в виде оказания финансовой или военной помощи оппозиции, так как потенциальное развитие событий в данном русле могло поставить на кон мирное существование в Европе и привести к очередному конфликту, в который было бы вовлечено большое число государств. Fink C., Schaefer B. Ostpolitik, 1969-1974: European and Global Responses / C. Fink, B. Schaefer - Cambridge: Cambridge University Press, 2011. - 322 p. Решимость Советского Союза, окончательно подтвержденная им в ходе событий Пражской весны 1968 г. и вызвавшая к жизни так называемую Доктрину Брежнева, заключавшуюся в предоставлении неоспоримой возможности СССР следить за соблюдением партийного курса в коммунистических государствах Центральной и Восточной Европы и ввиду малейшего отклонения от генеральной линии вмешиваться в их внутренние дела, включая военный способ, грозила законсервировать раскол Европы в случае сохранения политики давления и ультиматумов в адрес восточного блока.

Исходя из значимости вышеописанных положений В. Брандтом и Э. Баром была разработана политика "малых шагов", которая в общих чертах и лежала в основе концепции Ostpolitik. Суть ее сводилась к понятию трансформации и теории конвергенции, которые последовательно запускались в действие через механизмы установления экономических и торговых связей с государствами Восточного блока, активизации культурных и гражданско-общественных связей, раскрывавших для закрытого лагеря коммунистических государств новый мир. В. Брандт не сомневался в привлекательности западных ценностей и свобод по сравнению с однобокостью режимов советского блока и уповал на процессы логичного и последовательного развития индустриального общества, где сильную роль должен был играть средний профессиональный класс. Пресловутая прослойка общества, по его мнению, состоящая из индивидуумов, обладающих высокой степенью образования и производственного мастерства, за счет открытия возможности человеческих контактов и взаимодействий по обе стороны железного занавеса, была способна постепенно осознать свою необходимость в демократическом реформировании общественно-политической структуры, утверждении базовых свобод и человеческих ценностей, ведущих ортодоксальные коммунистические режимы к неминуемым изменениям в сторону своей либерализации. Noack A. The "Ostpolitik" of the Social-liberal Coalition / A. Noack - Norderstedt: GRIN Verlag, 2003. - 28 p.

При этом важно отметить тот факт, что концепция демократизации стран советского блока не сводилась к исключительному торжеству западных либеральных ценностей, где трансформируемые общества, подвергаясь такому воздействию, должны были автоматически перенять политическую структуру по аналогии с той, что существовала на Западе. В. Брандт подчеркивал, что данный процесс не отменяет саму суть сохранения национальных характеристик и особенностей, а наоборот, позволяет им наиболее полно развиться в условиях создаваемой свободы и разнообразия; но эти культурные и национальные отличия в то же время не нивелируют потенциал тесного взаимодействия и возможного объединения европейских государств на основе близких друг к другу демократических структур. Fischer F. Im deutschen Interesse: Die Ostpolitik der SPD von 1969 bis 1989 / F. Fischer - Husum: Matthiesen Verlag, 2001. - 460 s.

Дополнительным фактором успешности и устойчивости претворения в жизнь теории конвергенции должен был стать факт отказа от проведения политики открытой поддержки вышеупомянутых оппозиционных сил, расшатывавших социальную обстановку в коммунистических странах, уже не только по причине опасности перерастания поддержки таких выступлений в явное противостояние государств, но и ввиду пагубности таких действий для существования самих антисоветских сил, так как иностранное участие в их функционировании могло быть сочтено правительствами государств Восточного блока веским поводом для начала кампании по их элиминации и уничтожению. В таком случае вопрос мирной трансформации режимов мог быть на первых же порах поставлен под сомнение, а примат ортодоксального коммунизма только усилен, вынуждая официальные правительства полностью отойти от реформистского пути. Несмотря на заявление Э. Бара, утверждавшего, что факт возведения Берлинской стены являлся сам по себе признанием со стороны коммунистического мира своей слабости и страха перед собственной незащищенностью относительно возможных изменений Maul C. Egon Bahr und die Ostpolitik der sozialliberalen Koalition / C. Maul - Stuttgart: Universitдt Stuttgart, 2004. - 36 s., В. Брандт не считал целесообразным усиливать данную фобию искусственным вмешательством извне. Согласно его замыслам, контакты напрямую с представителями партийной номенклатуры, ведение консультативной деятельности, основанное на противопоставлении радикальным позициям и воззрениям, на которых в большинстве своем стояли оппозиционные силы, способны позволить Западному миру упирать на необходимость плавности пути развития коммунистической идеологии в сторону большей демократизации ("малые шаги"), осуществление которого впоследствии поставит официальную власть перед лицом продолжения начатых изменений, так как на этой стадии само общество, как и говорилось ранее, будет производить целеполагание дальнейшего пути реформ.

Особое место развитию технологических и экономических связей в рамках осуществления теории конвергенции как полноценной составляющей восточной политики ФРГ уделялось вследствие того, что сам В. Брандт являлся активным сторонником теории функционализма, разработанной английским исследователем Д. Митрани. Авдеенко Е.Г. Концепция «европейского мирного порядка» В. Брандта / Е.Г. Фвдеенко // Вестник Челябинского государственного университета. - 2013. - № 36 (327). - С. 73-79. Последний, в свою очередь, исходил из положений, заключавших мысль о том, что установление определенных связей в конкретных сферах и областях (в первую очередь, речь шла о научно-техническом и экономическом сотрудничестве как об элементах пересечения интересов различных государств, где компромисс и соглашение наиболее четко достижимы) способствует запуску механизма интеграции, который, стартовав в узко профилированной сфере, постепенно распространяет свое влияние на весь комплекс межгосударственных отношений в целом. В отдаленной перспективе на основании этих взглядов В. Брандту виделся такой результат функциональной кооперации, как потенциал политической интеграции. Стоит отметить, что данная логика полностью соответствовала процессу европейской интеграции, где экономическая сфера с самого начала занимала ведущее положение, а в период начала осуществления концепта Ostpolitik стали возникать одни из первых разговоров о возможности старта валютного этапа интеграции. Тем самым создавался задел для расширения идеи европейской интеграции в масштабах единой Европы, не ограничиваясь членством западноевропейских стран, составлявших ядро такой структуры. Mitrany D. The Functional Theory of Politics / D. Mitrany - London: School of Economics & Political Science, 1976. - 294 p.

Учитывая важность восточноевропейских и центральноевропейских стран для осуществления вышепредставленной идеи, данные государства всегда лежали в ядре основной мысли восточной политики. Villaume P., Westad O. Perforating the Iron Curtain: European Dйtente, Transatlantic Relations, and the Cold War, 1965-1985 / P. Villaume, O. Westad - Copenhagen: Museum Tusculanum Press, 2010. - 272 p. Весь свой срок пребывания в должности федерального канцлера В. Брандт своими действиями демонстрировал тот факт, что Ostpolitik не может быть сведена исключительно к разрядке отношений с Москвой, фактически являвшей центром политических решений в рамках восточного блока государств и рождавшей ложное представление о том, что взаимодействия с одним СССР может быть достаточно для начала проведения комплексных реформ во всем блоке. Вопреки такому мнению В. Брандт понимал всю сложность и долговременность трансформационных процессов, которые должны были затронуть Советский Союз и его институты, и поэтому приоритетным направлением делал взаимодействие и контакты с правительствами тех коммунистических стран Восточной Европы, которые наиболее определенно проявляли свою готовность приступить к требуемым изменениям. Кузнецова Е.С. Вилли Брандт и проблема примирения ФРГ со странами Восточной Европы в 1970-е годы / Е.С. Кузнецова // Белые пятна российской и мировой истории. - 2012. - № 1. - С. 114-124. Первоначально таковыми являлись Польша при В. Гомулке, Чехословакия при Г. Гусаке и Югославия (которая не входила в Организацию Варшавского Договора) при И.Б. Тито. Примером масштабности и важности проводимых переговоров и выстраивания двусторонних контактов может послужить подписание Варшавского договора между ФРГ и Польшей в 1970 г., статьи которого содержали в себе положения касательно предоставления финансовых кредитов польскому правительству, набора торговых привилегий и открытию каналов технического и научного сотрудничества, посредством которых польское общество становилось все в большую зависимость от западногерманских поставок. Newnham R. Economic Linkage and Willy Brandt's Ostpolitik: The Case of the Warsaw Treaty / R. Newnham // German Politics. - 2007. - № 16 (2). - P. 247-263.

Отношения же с Москвой в логике концепта восточной политики служили второй, фактически являвшейся равной по значимости цели - воцарение мира в Европе в долгосрочной перспективе и недопущение тех бедствий и разрушений, которые принесли с собой две предыдущие мировые войны. Процесс запуска Ostpolitik непосредственным образом совпал с фактом подготовки Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1973 - 1975 гг., а сами два эти направления деятельности явились взаимодополняющими друг друга факторами, где одна идейная установка вытекала из другой. Васильев В.И. Вилли Брандт и Россия / В.И. Васильев // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. - 2013. - № 9 (284). - С. 115-127. Установление личных контактов В. Брандта и Л. Брежнева, заключение в 1970 г. Московского договора между ФРГ и СССР, в основе которого лежала одна из главных мыслей, проводимых в то время федеральным канцлером, а именно, отказ от применения силы в отношениях между государствами, стали возможными только в результате проведения западногерманской политической элитой нового курса по отношению к странам Восточного блока. Политика "Wanderung durch Annдherung" ("изменение через сближение") напрямую служила идее перевода обоюдного существования и соревнования между двумя противоположными идеологиями в мирное русло, что обеспечивало определенную долю безопасности в ядерный век. Dannenberg J. The Foundations of Ostpolitik: The Making of the Moscow Treaty between West Germany and the USSR: The Making of the Moscow Treaty between West Germany and the USSR / J. Dannenberg - Oxford: OUP Oxford, 2008. - 260 p.

При этом уже в то время рождалась идея построения единой европейской системы безопасности, объединявшая в себе совершенно различные варианты относительно своего претворения и внимание которой уделял Э. Бар, сопрягая ее с восточной политикой. Новизна и перспективность ее осуществления проявлялась в формулировках трех различных концепций, где каждая из таковых исходила из процесса скорости планируемых преобразований. Наиболее скромной в ожиданиях являлась Концепция А, в рамках которой должен был обсуждаться лишь вопрос снижения числа развернутых на европейском континенте вооружений и их дальнейшее ограничение. Концепция В включала в себя уже такой смелый шаг, как роспуск двух противоборствующих блоков и создание на их месте общего форума европейской безопасности как своеобразного символа единства. Концепция С, в свою очередь, исходила из менее всего осуществимых условий, при которых США и СССР должны были быть выведены из структур европейской безопасности, а бразды правления перейти при этом в руки европейских государств. Стоит еще раз отметить, что такие преобразования в вопросах безопасности, даже ограниченные лишь идейным полем, стали возможны лишь в условиях проведения курса восточной политики, буквально ломавшей барьеры между Западом и Востоком. Sarotte M. Dealing with the Devil: East Germany, Dйtente, and Ostpolitik, 1969-1973 / M. Sarotte - Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 2001. - 328 p.

Укрепление позиций восточной политики позволило фактически перейти к возникновению такой концепции, как Neue Ostpolitik Kuschel S. Die neue Ostpolitik: Entspannung unter der Regierung Brandt / Scheel (1969-1974) / S. Kuschel - Norderstedt: GRIN Verlag, 2011. - 24 s., которая зафиксировала в себе основной набор характеристик, присущих предыдущему этапу, и окончательно развила ту базу идей, на которую в настоящее время опирается немецкая политическая элита в своем взаимодействии с восточными соседями Евросоюза. В последние годы своего канцлерства В. Брандт все более часто стал говорить о том, что возвращение Германии к идее своей национальности уже невозможно в категориях, которые были развиты ранее, тем самым в открытую призывая задуматься над более глобальной структурой объединения, содержащей в себе как можно большее количество европейских государств. В этот период окончательно закрепляется взаимосвязь восточной политики с идеей европейской архитектуры как гаранта безопасности Европы, в том числе и от самой Германии. При этом обоим направлениям, по мнению В. Брандта, содействует существование такого феномена, как единое европейское сознание, которое не прекращало жить внутри народов стран Восточной и Центральной Европы и явным образом начинает возрождаться посредством усиления взаимосвязей. Такая тесная связка между двумя концепциями прочно вошла в одну из немецких внешнеполитических установок и была перенята впоследствии христианскими демократами, которые сохранили базис и фундамент восточной политики, доведя его до современного этапа.

Итак, современная Ostpolitik строится на определенном числе положений и установок, разработанных еще в 60-70-е гг. ХХ в. В. Брандтом и его соратником Э. Баром. Крушение биполярного порядка и изменение политических реалий на европейском континенте в частности несильно отразились на тех базовых идеях, которые преследует в рамках своей деятельности немецкая политическая элита по отношению к странам региона Восточной Европы. Несомненным образом ушла в историю прямая взаимосвязь концепта восточной политики и курса, направленного на объединение Германии, который фактически завершился удачно в 1990 г. Однако данная категория переросла, как это и предвидел В. Брандт, в более широкое понимание и восприятие Европы как политического объединения, куда в 2004 и 2007 гг. полноправными членами вступили ряд стран, в адрес которых и были направлены основные действия в русле Ostpolitik, передав тем самым своеобразную эстафетную палочку государствам, расположенным восточнее них. В результате этого сформировалась идея "Восточного партнерства ЕС", где ФРГ продолжает преследовать схожие интересы, которые могут быть сведены к концепции трансформации политических структур мирным путем. Как и в свое время со странами Восточного блока, Берлин рассматривает новообразовавшиеся государства на постсоветском пространстве как независимые политические формирования, хоть и находящиеся в сфере влияния Москвы, но проявляющие активное желание диверсифицировать свои внешнеполитические связи.

В таких условиях продолжает играть важную роль тактика "Wanderung durch Annдherung", где посредством установления тесного экономического, культурного и научно-технического сотрудничества происходит демократический переход к новым обществам, способным приблизиться к общему пониманию единого европейского дома. Отношения с Москвой по-прежнему носят осторожный и постепенный в своем развитии характер, так как Российская Федерация видится как образование с более укоренившимися характеристиками и чертами, чей переход требует ориентировки на долгосрочную перспективу и поступательного движения. Однако параллельные консультации и взаимодействие с Кремлем в рамках политики европейской безопасности также оставляют в силе глубокую взаимосвязь восточной политики и политики безопасности, в которой трудно определить, где начинается сфера действия одной и заканчивается сфера действия другой.

Таким образом, правительство под руководством А. Меркель, несмотря на то, что федеральный канцлер является членом блока ХДС/ХСС, а восточная политика рождалась под прямым влиянием мировоззрения СДПГ, не отказывается от главной ее цели, которая может быть сведена к мысли о необходимости продолжения процесса "умиротворения" Европы, где различные государства будут иметь больше причин и поводов для совместного взаимодействия, чем для противостояния и конфронтации. При этом понятие конкуренции и соперничества полноправно входит в данную схему, не противореча базовым постулатам Ostpolitik. Иными словами, концепт восточной политики продолжает свою жизнь в новых реалиях, противоречиво проявляясь в современном состоянии дел и приводя внешнюю политику Германии к различными результатам, факт чего будет отображен далее в исследовании.

Глава 2. Российское направление восточной политики ФРГ на современном этапе

Российско-германские отношения в историческом плане обладают изрядной степенью постоянства и релевантности вне зависимости от своего содержания, которое в различные периоды колебалось от одного крайнего полюса (сотрудничество) к другому (противостояние). В этой системе неизбежным оставался фактор важности той территории, которая была выражена в различных формах российской государственности, для мироощущения немецкой политической элитой своего места в системе международных отношений, в первую очередь, на европейском континенте. Концепция Ostpolitik, как это было уже ранее отражено, в своем целеполагании также уделяла России особое место, создавая при этом определенную иллюзию своей исключительной направленности по отношению к Москве в ущерб более широкому представлению о сути восточного сотрудничества. В условиях современности вплоть до периода, ограниченного 2012 г., данная идея продолжала превалировать в видении общего русла всей концепции в целом, порождая впоследствии определенное недопонимание касательно резкости перемен и даже своеобразного разрыва, осуществившегося в начале настоящего десятилетия XXI века и усугубившегося в результате событий его середины. Однако рассмотрение основных сфер сотрудничества России и ФРГ в период трех канцлерств А. Меркель способно выявить ошибочность представлений о том, что в 2012-2014 гг. произошел кардинальный разворот немецкой политической элиты в вопросах взаимоотношения с Москвой, а категории концепции Ostpolitik более к ним неприменимы.

1) Коалиционные договоры как основа российско-германских взаимоотношений

Все три правительства, где пост федерального канцлера принадлежал А. Меркель, были коалиционными, где в первый срок (2005 - 2009) совместно с ХДС/ХСС у власти находились социал-демократы (СДПГ), второй срок (2009 - 2013) был ознаменован сотрудничеством христианских демократов со свободными демократами (СвДП), а в период третьего срока, стартовавшего в 2013 г. и продолжающегося по сей день, была образована очередная "большая коалиция" (ХДС/ХСС и СДПГ). Данный аспект оказал свое влияние на различные векторы внешней политики ФРГ в целом, не обойдя в том числе и российско-германские отношения. Социал-демократы, как основоположники концепции Ostpolitik, исконно рассматривались в качестве силы, видящей сотрудничество с Россией с позиции выведения за скобки наиболее спорных и противоречивых тем при одновременном акцентировании внимания на тех вопросах, где между двумя сторонами потенциально существует возможность достижения согласия. Свободные же демократы, являясь представителями либеральной партии, защита основополагающих демократических ценностей для которой стоит на одном из первых мест, не могли не стать более критически настроенной силой по отношению к Москве ввиду важности для них вопросов развития гражданского общества.

Коалиционный договор от 18 ноября 2005 г. "Совместно за Германию - с мужеством и человечностью" Gemeinsam fьr Deutschland - mit Mut und Menschlichkeit. Koalitionsvertrag zwischen CDU,CSU und SPD. - Berlin, 11.11.2005. - 190 s. в разделе, где уделяется внимание отношениям с РФ, явно несет в себе традиционный "социал-демократический дух", подчеркивая стратегическую важность контактов с Россией для системы европейской безопасности в целом (это подтверждается размещением вопроса германо-российского сотрудничества в главе, посвященной именно проблеме стабильности и кооперации на европейском континенте). При этом место Москвы в данном аспекте рассматривается через призму участия в решении не только региональных, но и глобальных угроз, к числу которых, прежде всего, относится международный терроризм, необходимость борьбы с которым подкрепляется появлением попеременно очагов деятельности террористических групп в различных регионах Северного Кавказа. В целом же, картина выстраивания сотрудничества с российской стороной идейно выдержана в категориях более активной интенсификации связей с оглядкой на интересы и озабоченности других восточноевропейских стран, что является выгодным для всей Европы.

Такая положительная направленность риторики вышеуказанного коалиционного договора сменяется внесением определенной доли критичности в документ от 10 ноября 2009 года "Экономический рост, образование, единство" Стрелец М.В. Российский вектор внешней политики второго правительственного кабинета А. Меркель в ФРГ: некоторые аспекты истории / М.В. Стрелец // Вестник Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина. - 2015. - № 1 (46). - С. 58-73. по отношению к состоянию гражданского общества в России и демократичности существующего политического режима. Из формулировок касательно курса немецкой политической элиты на поддержку модернизации РФ, понимаемой в том числе в качестве процесса сокращения практики нарушения основных прав человека, утверждения категорий правового государства и истинной демократии, следует, что современное тому периоду состояние дел в этих вопросах не соответствует в полной мере представлениям западной либеральной идеи о свободном обществе и требует улучшения. Эта новая мысль соседствует с заявлениями относительно необходимости продолжения сотрудничества с Москвой в вопросах безопасности, параллельного учета интересов других государств в данном регионе, однако по своей сути выносит тематику диалога между странами на более высокий уровень.

События в российской внутренней политике, темпорально совпавшие со вторым сроком канцлерства А. Меркель, а также общая черта преемственности внешнеполитического курса вне зависимости от объекта его влияния послужили тому, что проблема сохранения в повестке дня вопроса демократических преобразований в рамках российской политической системы была в очередной раз отображена и даже, в некоторой степени, усилена в содержании коалиционного договора от 27 ноября 2013 г. под названием "Определяя будущее Германии" Deutschlands Zukunft gestalten. Koalitionsvertrag zwischen CDU,CSU und SPD. - Berlin, 14.12.2013. - 130 s., несмотря на возвращение СДПГ на первый план на политической арене. Здесь уже подчеркивается важность деятельности такого институционального образования, как "Петербургский диалог", учрежденного еще в 2001 г. и ставящего одной из главных целей своей деятельности запуск и функционирование взаимодействия гражданских обществ Германии и России, а также говорится о необходимости контактов с так называемым "средним классом" и организации новых площадок для общения с ним. Несомненно, что линия правительственного сотрудничества в вопросах европейской безопасности дополняется более отчетливой формулировкой касательно того, что стабильность на европейском континенте возможна лишь с участием России, а не без такового, однако, наряду с этим, выдвигается положение о необходимости выстраивания единого европейского вектора взаимоотношений с Москвой, не сводя последние к прерогативе Берлина.

Согласно концепции Ostpolitik восприятие социал-демократами формулировок коалиционного договора второго канцлерского срока А. Меркель не выглядит отступлением с их стороны от идеи более конструктивного диалога с Российской Федерацией. Положения, определенные ими совместно с христианскими демократами еще в 2005 г., должны были во многом служить знаком и показательной чертой того, что сама идея активного сотрудничества с приходом нового федерального канцлера не теряет своей актуальности и релевантности, а наоборот, является долгосрочной тенденцией. В этот период продолжает акцентироваться внимание на экономическом компоненте и категории безопасности в двусторонних отношениях России и Германии, но сама идея восточной политики неизменно видит их как инструментальное приложение к главной цели приближения двух обществ. Начало активных контактов по вопросам демократии и либеральной модернизации в период 2009 - 2013 гг., подкрепленное ситуацией в российской политической системе, связанной с возвращением В.В. Путина на пост президента в 2012 г., выводит категорию гражданского общества на одно из мест первого плана. Учитывая полиформатность концепции восточной политики, внутреннюю взаимосвязь ее компонентов, повышение роли демократического фактора в целом в содержании коалиционного договора 2013 г. выглядит логически выдержанным и последовательным.