В главе I. «Модернизация традиционных структур, проблемы и методы», рассматриваются вопросы происхождения и сущности структуры Казахстана, а также проблемы модернизации традиционной структуры Казахстана на рубеже XX-XXI вв.

• В главе II. «Модернизация внешнеполитических и экономических связей Республики Казахстан» рассматриваются вопросы целей и стратегии экономического и социального развития Казахстана, основные тенденции модернизации экономики и модернизация внешнеполитических связей.

В главе III «Влияние института пре-зидентства на модернизационные процессы в Республике Казахстан» - выявляются закономерности процесса поли-тической модернизации, исследуются особенности института президентст-ва в странах оригинальной и отраженной модернизации.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы работы.

ГЛАВА I. Модернизация традиционных структур, проблемы и методы.

1.1. Происхождение и сущность структуры Казахстана.

В настоящее время в исторической науке стал часто применяться термин "традиционное" Нуров К. И. Правовая и экономическая модернизация традиционной структуры Казахстана (Х1Х-ХХ вв.).- Алматы: Гылым, 1995.- с.11.. Понятия традиционного общества, традиционной культуры и прочих традиционных явлений давно, используются этнологией, антропологией и иными гуманитарными науками, которые в основном развивались в научном сообществе Западного мира (Европа, США, Канада и прочие регионы, аналогичные англо-саксонским). Однако, надо иметь в виду, что в целом данные социально-гуманитарные дисциплины Запада были обусловлены также и относительным отсутствием на Западе единой исторической науки как обособленного научного предмета в общей системе наук об обществе и человеке.

Историческая наука Запада была, как бы разделена на политологию, советологию, футурологию, культурологию и прочие антропологические (социальные и гуманитарные) науки. Она была вкраплена в них как определенный метанаучный метод историзма. Она, представляла собой свод сведений, правил и методик, направленный на обслуживание других наук и составлявший с ними единое целое.

В СССР в отличие от Запада были не только история и исто-рические исследования, но и историческая наука, которая имела собственную методологию, разделы, и на обслуживание которой были направлены все прочие науки.

То есть ситуация была прямо противоположной. Все исторические сведения, принципы, правила, методы, и методики были, как бы идеологически объединены на основе исторического материализма в единую систему. Марксистский принцип "есть только одна наука, наука истории" был последовательно доведен до конца, местами не всегда разумно, то есть до абсурда. Но что действительно было важным так это то, что марксистская методология исторической науки, теория истории, а не просто очередная историческая теория, делала историю отдельной наукой, имеющей собственный предмет, категориально-понятийный аппарат и претендующей на открытие собственных закономерностей именно исторического характера. Можно много спорить о том, удалось ли марксистской истории последнее, но совершенно очевидным представляется тот факт, что ей не приходилось прибегать к помощи таких терминов как "традиционное общество", "традиционная культура", "традиционная структура"; она использовала их лишь для обозначения доколониального периода развития различных восточных обществ, а не в качестве мыслительных средств.

В настоящее время историческая наука в целом как отдельный научный предмет и постсоветская, в частности, терпят глубокий кризис. Глубокий, потому что он происходит не на методическом, а именно на методологическом уровне. Это очень похоже на кризис физики начала XX века, когда она физически натолкнулась на нефизические явления. Ортега-и-Гассет. Что такое философия? - М.:Наука, 1991.-286 с.

Исторические исследования процветают, а историческая наука гибнет безвозвратно. Речь не идет, конечно, о том, чтобы истории как науке зациклиться на методологическом наследии Маркса. Просто необходимо помнить, что именно это наследие превратило историю в целостную и обособленную науку. Поэтому, чтобы сохранить историческую науку в ее развитии, когда марксизм более неприменим в познании истории, мы должны разработать новую методологию истории, хотя бы функционально. аналогичную марксистской, естественно, используя достижения современной общенаучной методологии.

Наставшая ситуация настоятельно требует придать фундаментальный характер использованию в исторической науке понятия традиционной структуры, так как значение данного понятия в качестве средства научной мысли, вероятно, еще не осмыслено в полной мере.

Проблема состоит, в невероятно глубоком семантическом расхождении, возникающем в применении термина "традиционное". Так под традиционностью преимущественно подразумевается уже не исконный, родоначальный смысл органической включенности человеческого общества в природу, а более широкий, неспецифичный смысл, который фиксирует замкнутую устойчивость сложившихся, как правило, на Востоке порядков социального взаимодействия. К.Маркс характеризовал подобную устойчивость и замкнутость восточных обществ как "азиатский способ производства", когда описывал "формы, предшествующие капиталистическому способу производства". Маркс К. Экономические рукописи 1857-1861 гг.(первоначальный вариант- "капитала").В 2-х тт.Ч.1.М.:Политиз-датД 980.- с.357.

Подобные "формы" общества являются традиционными лишь в обыденном смысле слова и действительно существовали тысячелетиями, но подлинные традиционные общества существовали десятки тысячелетий. И для изучения именно последних, во вполне определенном смысле, ископаемых обществ, на Западе был введен термин "традиционное общество", в то время как восточные общества, включая азиатские, пусть и в модернизированном виде, существуют до сих пор в современном мире и их скорее и вернее можно назвать аграрными, чем традиционными.

Для начала необходимо различить термины "система" и "структура" в их применении к обществу. Систему, которая представляет собой, совокупность целенаправленно и согласованно функционирующих элементов, можно, вообще говоря, определить как всеобщий способ события, как немеющий элементов и в историю преобразованный смысл, Она присутствует везде как универсальная и объективная форма всех видов временного бытия, в то время как структура есть в целях деятельности организуемый образ системы. И в этом смысле структура обычно представляется в виде схемы взаимосвязи между элементами системы. И при этом снова необходимо подчеркнуть, что под элементом имеется в виду сознательно выделенная субъектом мысли сторона образа системы, а под связью - смыслов обозначение наблюдаемой субъектом мысли зависимости между внешними проявлениями внутренних свойств системы.

Образ системы, будучи духовным, не имеет истории, так как сам по себе не занимает места в объективированном пространстве материи. Поэтому вначале и всегда есть образ сис-темы, затем структура, как проекция образа системы в пространство конечной метрики, и лишь потом - сама система как ре-зультат применения структуры в качестве знаковой конструкции в пространстве социального взаимодействия.

В пространстве коммуникации структура опредмечивает, образ системы, а далее - на основе более менее единого понимания структуры возникает деятельность как социальная система.

Таким образом, деятельность представляет собой полиструктурную систему социального взаимодействия, результат общения людей между собой и с природой, который зависит, следовательно, от представлений людей, от организованности их образов ми-ровосприятия.

Если исходить из этого, то, говоря о традиционной структуре, должны иметь в виду знаковую организацию передаваемых от предков представлений о мире и о своем месте в нем. Это она определяет жизнь традиционного общества, воспроизводит его деятельность, жизненные позиции и подходы к окружающему миру.

Так, к примеру, К. Нурланова в своей статье отождествляет традиционную культуру казахов с созерцанием как отношением человека к миру Нурланова К. Символика мира в традиционном искусстве казахов Кочевники. Эстетика. - Алматы: Гылым, 1993 г,- с.208..

Таким образом, человеку традиционного общества приписывается более высокий уровень сознательного отношения к природе по сравнению с человеком индустриального общества, в то время как у человека традиционного общества, вероятно, вообще не было сознательного, а точнее субъектного, отношения к миру, в отличие от человека аграрного общества.

В данном конкретном случае с кочевыми казахами. Это значит лишь то, что кочевое общество казахов не было традиционным.

В противоположность ему традиционное общество, в специ-альном смысле этого слова, вообще нельзя рассматривать сквозь призму субъектно-объектной парадигмы и говорить, будто его че-ловек созерцает природу, так как созерцание уже предполагает отделение человека от природы в качестве субъекта деятельности. Более того, это созерцание включает в себя сознательное подчинение и служение окружающей среде данного субъекта деятельности, что предполагает более совершенную форму человеческого общества. Структура такого общества должна носить уже информационный характер, а человек его должен обладать менталитетом, соответствующим требованиям третьего тысячелетия нашей эры.

Смысл традиционного общества состоит не в том, чтобы от-носиться к миру созерцательно, а в том, чтобы к нему никак не относиться сознательно, по крайней мере, в смысле субъектной отдаленности. Человек традиционного общества является органом природы бессознательно, то есть он сам есть природа. И этот культурный смысл организуется в способ общения и транслируется в историю посредством традиционной структуры. А основу определения понятия традиционной структуры должно составлять представление о конструкции символов, несущих в себе нормативную ценность бессознательного, органического включения в природу и подсознательного, мироощущения. Традиционная структура общения вовсе не согласовывается людьми традиционного общества между собой, в отличие от структур аграрного, индустриального и информационного обществ.

Она была уже как бы дана вместе с самим возникновением человечества, как рода живых существ, для воспроизводства на протяжении десятков тысячелетий глубоко человечного и действи-тельно счастливого "мира детства" Мид М.Культура и мир детства.Избранные произведения:пер с анг.М.:прогресс,1989.- с.29..

Исходя из вышеизложенного, вполне проблематичным предс-тавляется тезис о том, что казахское общество к началу как XX, так и Х1Хвв. было традиционным в собственном смысле этого слова.

Структура его общения, думается, была традиционной только в расширительных смыслах. Для подробного обоснования этого тезиса необходимо обрисовать новые рамки понимания естественного хода истории человечества и уже в них привести описание традиционной структуры общения вообще и структуры кочевого казахского общества, в частности. характер социальной стадиальности. Например, под традиционным обществом мы имеем в виду действительно традиционное, а не восточное; под аграрным - действительно аграрное, а не сельскохозяйственное; под индустриальным - действительно индустриальное, а не промышленное; под информационным - действительно информационное, а не посткапиталистическое (компьютеризированное).

Необходимо различать традиционное общество и восточное. Традиционное общество длилось на протяжении десятков тысячелетий и не делилось на западное и восточное в историческом смысле, как способ жизнедеятельности общества. Между тем как восточные общества, Восток как способ жизни и деятельности общества, возникли лишь с наступлением аграрного этапа естественного развития истории человечества и длились на протяжении лишь тысячелетий, Восточные общества уже не были первобытными, имели Государственность и представляли собой, как правило, тиранические или деспотические формы правления. Но и традиционные общества также не были первобытными в том общепринятом смысле, который приписывает людям дикие и примитивные формы общественного устройства. Они были первобытными в истинном смысле этого слова, в смысле первозданности. Но они не были примитивными, и уж тем более дикими. Так мыслить в исторической науке - становится уже архаичным. Уже накоплено немало фактов технологических ряд достоинств первобытных обществ, не говоря уже о биологическом преимуществе их представителей (к примеру, о большем объеме мозга неандертальца). При всех современных технических средствах невозможно сделать копье из бивня мамонта, не нарушив |структуры ткани этого бивня, в то время как неандертальцы при всей своей технической неоснащенности это делать могли. Видимо, технологические способности были связаны с интровертированным характером человеческой психики и жизнедеятельности наиболее древних обществ. Это вполне возможно, ведь скорее, что 'большие объемы мозга не бездействовали, а выполняли больший объем мыслительной и психической работы, вызывающей вполне осязаемые в материальном плане эффекты. К сожалению, в исторической науке до сих пор в большинстве случаев рассматривают первобытность сквозь призму экстравертированных систем жизнедеятельности человеческого общества, через систему ценностей и координат технологической, цивилизации. Считается очевидной тождественность первобытного „ общества и примитивного общественного устройства, первобытного человека и дикого поведения.

В этом смысле традиционные общества не являются первобытными, поскольку их устройство было много сложнее современных, по крайне мере, в части качества функционирования общества. Все типы социальных запретов и общественного контроля носили глубоко личный характер, были внутренними элементами в человеческого духа, поэтому регулирование всех общественных взаимоотношений обходилось без системы писаных законов и применения специальной силы общества, имеющей физический характер.

Таким образом, традиционное общество было обществом свободных людей как во внутреннем, так и во внешнем плане. Но, кроме этого, в отличие от современного свободного общества, люди традиционного общества были счастливы и его население не имело неврозов в 85%-процентной своей части. В настоящее время эти неврозы возникают у современных людей при переживании всех противоречий и конфликтов, которые неизбежны в условиях свободы людей. В традиционном обществе также было много противоречий и конфликтов интересов, но они все разрешались не только формально (юридически), но и по содержанию (фактически), и потому не переживались с такой остротой. Если традиционное общество было свободным и в то же время не применяло общей силы, то оно уже не было примитивным по своему устройству. И уж тем более, исходя из этого, поведение личности в традиционном обществе не могло быть диким, то есть пренебрегающим общением и проявляющим животные инстинкты Нуров К. И. Правовая и экономическая модернизация традиционной структуры Казахстана (Х1Х-ХХ вв.).- Алматы: Гылым, 1995.- с.19..

Но, говорить о традиционном человеке как о диком нельзя еще и с другой стороны, с концептуальной. Естественной природой человека как особого рода живого существа является общение. Вполне логичным было бы предположить, что человечество на этапе своего изначального возникновения было наиболее общительным, социальным, чем на последующих, железных этапах своей истории, на которых социальность человека поддерживается не вполне "социально", то есть при помощи применения общественной силы. В дальнейшем, несмотря на общинность жизни и деятельности общества поведение людей на долгом этапе перехода от традиционного общества к аграрному действительно становилось диким и превращало тонкое общественное устройство традиционного общества в примитивное, поскольку господство грубой силы становилось всеобъемлющим и вызывало необходимость появления и оформления собственное и в качестве института, хоть как-то восстанавливающего порядок, пусть и не правовой. Традиционные средства и структура общения больше не в силах были регулировать массовое проявление насилия и предотвращать его.

Вот тогда то и появляется аграрное общество, аграрная структура общения. Это тоже древнее общество, но уже не тради-ционное. Оно разделяет мир на Запад и Восток. Оно появляется как реакция на кризис и крах традиционного общества, как первое средство регулирования одичавшего посттрадиционного общества людей, теряющих, человеческий облик и индивидуальность. Это общество имело государственность, вводило, хотя и не частную, но все-таки собственность.

Необходимо различать в историческом плане понятия аграрного и сельскохозяйственного, индустриального и промышленного. Когда мы говорим об аграрном обществе, мы имеем в виду способ социального взаимодействия, структуру общения определенного типа, а не то, что это общество не имеет промышленности и занимается, в основном, только сельским хозяйством, "Модернистская" школа античной историографии убедительно показала, что в античном мире в определенных случаях промышленность по-своему преобладала над сельским хозяйством и была весьма развита. Но тем не менее античный мир был аграрным, хотя и западным, обществом по типу своей социальной структуры, по устройству своего общения. В этом смысле Античный Мир был аграрным, как и Древний Восток.

Прежде всего, необходимо отметить в аграрном обществе, несмотря на развитость его определенных социальных институтов, личную зависимость целого ряда социальных слоев, групп и классов населения. Неважно о чем идет речь: о классическом или патриархальном рабстве, о крепостной или какой-либо ещё феодальной зависимости. Важно то, что в аграрном обществе мы имеем дело с "внеэкономическими методами принуждения", с отсутствием всеобщей равноправной свободы и неприкосновенности личности в человеческом обществе.

Правда, это отсутствие было различным по своей степени и мере в западном и восточном аграрных обществах. Когда мы говорим об индустриальном обществе, мы должны иметь в виду именно гражданский способ социального взаимодействия; определенную структуру общения, которая ограждает личность в деятельности общества от насилия в качестве субъекта индивидуального поведения, а вовсе не промышленную развитость какой-либо страны. Например, СССР был в целом, безусловно, промышленной страной, но никак индустриальным обществом. Скорее, СССР был ярким примером промышленной стадии развития восточного аграрного общества. И действительная индустриализация разворачивается только сейчас в некоторых странах СНГ, которые стремятся конституировать себя в качестве гражданского общества, где индивидуальная воля личности ограждена от государственного произвола посредством общественного контроля над правительством, стремится оградиться от групповой воли общества, и составляет основной элемент последней.

Индустриальное общество наряду с информационным необходимо отнести к современным обществам не только в хронологическом, но и в историческом смысле. Индустриальное общество как историческая категория обозначает этап именно капиталистического развития человеческой истории, в котором рынок постепенно, но неуклонно устанавливался в качестве, расширенного способа социального взаимодействия Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. - М: Новости, 1992.- с. 37..

Дело в том, что рынок как расширенный способ социального взаимодействия стремится достичь такой структуры общения, которая придает взаимодействию между людьми, с одной стороны, общечеловеческий характер, а с другой характер индивидуальной конкуренции. В то время как аграрная структура общества придает взаимодействию людей групповой характер, превращая тем самым социальный конфликт в войну. Индустриальная же структура переводит социальный конфликт в свободную конкуренцию индивидуумов, позволяя рынку через посредство универсального механизма ценового (информационного) распределения ограниченных ресурсов связывать каждого отдельного человека в своих экономических решениях во всем человечеством в целом.

История капитализма как история установления и развития индустриальной структуры в человеческом обществе в последние четыре столетия полна трагических перипетий и противоречий, обусловленных приверженностью людей к групповому, узкому по-рядку социального взаимодействия и мировосприятия.

Тем не менее, события последнего десятилетия в промышленно развитых странах посткоммунизма, знаменующие собой смену аг-рарной структуры общества индустриальной, свидетельствуют о том, что капитализм как тотальная система открытого общества начинает неуклонно осуществлять переход всего человечества в информационную стадию развития и это начало Фрэнсис Фукуяма назвал "концом истории" Фукуяма Ф. Конец истории. // Вопросы Философии, 1990, №1.с.26..

Чем же характеризуется информационная стадия развития истории человечества? Что есть вообще информационное общество? Чем информационная структура общения отличается от индустриальной?

Существует множество теорий телематического, технотронного, информационного и иного постиндустриального общества. Но все они далеки от четко выхваченных характеристик, забывают пе-реходную суть постиндустриального общества и связаны либо с уходом капитализма с исторической сцены, либо с конвергенцией его и социализма. А между тем именно при информационном обществе капитализм обретает поистине неизмеримые возможности проявления своей производительной силы. Информационное общество предполагает не столько развитость информационных технологий, которая представляет собой лишь следствие капитализма, сколько индивидуально оригинальную природу общения в массовых обществах.

Если индустриальное общество необходимо предполагало массовидность, одномерность личности, то информационное предполагает уникальную индивидуальность, многомерность личности, которая служит основным, а может быть и единственно подлинным, источником информации и вообще различного, сложного многообразия. Информация в виде человеческого капитала является в информационном обществе основным средством и объектом инвестиций, и потому индивидуальность человеческой личности представляет собой не только главный ресурс, но и цель массового производства.

Рынок при этом как экономическая система проявляет наиболее полным образом свою мистическую сущность: чем больше рост народонаселения, тем лучше качество его всевозрастающего в опережающем порядке благосостояния, несмотря на предполагаемое уменьшение исходных ресурсов природы и увеличение разнообразия и меры потребностей человека. Таким образом, макроэкономическая проблема ограниченности материальных ресурсов сводится на нет при информационном обществе: развитие эффективности их использования за счет социальных возможностей общения и неограниченности духовных ресурсов опережает по своим темпам их уменьшение. Конкретно можно привести следующий пример. Запасы такого энергоносителя как нефть, безусловно, ограничены. До настоящего времени все остро сознавали необходимость их консервирования, но в настоящее время становится все яснее незначительность в экономическом отношении консервации месторождений нефти по сравнению с развитием технологии ее переработки и утилизации. Познание нового способа переработки нефти, применение и передача этого знания уже сегодня делают неочевидной будущую необходимость добычи нефти в законсервированных месторождениях, или, по крайней мере, разведку новых месторождений. А поскольку познание не имеет предела, то продолжительность такой перспективы, по крайней мере, долгосрочна.

Человечество становится единым не только на Земле, но и по всей Вселенной, поскольку новая нравственность и духовность информационного общества позволят человеку обрести новые познания и возможности в деле космической коммуникации, позволят преодолевать пределы пространства Нуров К.И. О принципах свободного правосознания // Модернизация: мировой опыт и Казахстан. - А.:ИПК КазГНУ. Независимый ун.Туран",1995, с.62..

Поскольку государственные границы человеческого общения в определенном смысле исчезают, постольку необходимость в принудительной силе государства ослабляется, и демократический режим плавно переходит в полиархический, при котором человеческая личность имеет сферу своего непосредственного контроля не только в своей личной жизни, но и в общественной. Теперь не только гражданское общество контролирует правительство, но и " каждая отдельная личность контролирует государство и не зависит от решимости гражданского общества защищать свою свободу; представительство и правило представительного большинства заменяются личным участием и правилом непосредственного совокупного большинства. Власть как общественная функция теряет принудительную силу общества. Земной шар становится единым и свободным рынком, на котором не только товары, но и деньги лишний раз перестают фактически обращаться: теперь обращается только, информация о них.

Да, но что это за духовная нравственность такая, которая позволяет человеку быть единым по всей Земле и Вселенной в экономике, политике и культуре, которая позволяет всему человечеству быть не только свободным, но и счастливым?

Это нравственность свободы, это религия свободы. Людям в такой степени нравится свобода, что они возводят ее в купы, делают ее принципом всего народа и практикой каждого отдельного человека. И это не есть только внутриполитическая свобода граждан или свобода граждан или совершенно отработанная система права. Это ко всему тому же есть система наслаждения, новая иерархия духовных ценностей, позволяющая переживать мир с особым сознанием жизни.