Французский общественный деятель Пьер де Кубертен, возродивший традицию античных Олимпийских игр, сказал однажды: «О спорт, ты - мир!». Толковать это высказывание можно по-разному. С одной стороны, из истории известно, что на время Олимпийских игр прекращались все войны. В этом смысле спорт действительно выступает в роли «миротворца». На сегодняшний день спорт не утратил способности регулировать отношения между странами, объединять народы. С другой стороны, спорт - это уменьшенная модель мира; сложная система отношений, функционирующая по определенным законам. Независимо от трактовки, высказывание Пьера де Кубертена отражает важность спорта в жизни общества.

На сегодняшний день спорту уделяется усиленное внимание: спортивные события находят широкое освещение в СМИ, их трансляции имеют многомиллионные аудитории. О спорте говорят, о спорте пишут, иными словами, спорт обретает воплощение в языке. Именно данное языковое воплощение, совокупность текстов, имеющих отношение к спорту, формирует спортивный дискурс. Спортивный дискурс представляет собой обширное поле для изучения ввиду своей динамичности: появление новых видов спорта, изменение правил неизбежно приводят к изменениям в рамках спортивного дискурса. Изменчивый характер спортивного дискурса подтверждает актуальность выбранной темы. Более того, спорт порождает определенный контекст, несущий в себе национально-культурную специфику. Изучая язык спорта, можно сделать выводы о месте, которое спорт занимает в жизни той или иной нации. Выбор Великобритании в качестве страны изучения обусловлен тем, что британцы славятся своим трепетным отношением к спорту. «Однако же истинная любовь англичан к спорту проявляется в наблюдении за теми, кто, собственно, спортом и занимается. Такое наблюдение дает выход всем их зажатым эмоциям и обеспечивает стабильность и спокойствие внутри той общественной группы, к которой они принадлежат», - утверждают авторы книги «Эти странные англичане» [24]. Спорт так популярен в Великобритании, поскольку он содержит «элемент соперничества, столь характерный для всего английского образа жизни» [24, с.45]. Спорт - часть национального характера жителей туманного Альбиона, поэтому язык спорта является превосходным материалом для изучения культурной специфики.

Однако выявление лингвокультурных особенностей британского спортивного дискурса является невозможным без ссылок на русскоязычный спортивный дискурс. Характеристики русскоязычного спортивного дискурса, привычные для представителей славянской культуры, выступают критериями, на основании которых производится рассмотрение текстов британского спортивного дискурса. Сведения о национальной специфике получены в результате сопоставления текстов на русском и английском языке.

Объектом исследования в данной работе выступают тексты спортивных новостных сообщений как разновидность спортивного дискурса, предметом изучения являются лингвокультурные особенности англоязычных и русскоязычных текстов спортивных новостных сообщений.

Целью данной дипломной работы является выявление лингвокультурных особенностей спортивных новостных сообщений, размещенных в газетах Беларуси и Великобритании.

Для достижения поставленной цели в работе рассматривается ряд конкретных задач, последовательным решением которых и определяется структура исследования. Для достижения цели необходимо:

1. рассмотреть основные теории и положения, затрагивающие проблему взаимосвязи культуры и языка;

2. изучить подходы к исследованию дискурса в лингвистике;

3. исходя из общего определения дискурса, определить границы понятия «спортивный дискурс»;

4. определить закономерности написания газетного новостного сообщения в рамках спортивного дискурса;

5. отобрать культурно-значимые языковые единицы, использованные в англо- и русскоязычных статьях;

6. проанализировать отобранные элементы; объяснить их культурную обусловленность.

Материалом для исследования послужили статьи таких изданий, как «Прессбол», «Спортивная панорама», The Independent, The Guardian, The Daily Mail, опубликованные в период с августа 2011 по март 2012. Общее количество проанализированных статей составляет 120.

В качестве теоретической базы использованы труды в области изучения языка, авторами которых являются такие ученые, как В.В.Виноградов, Н.Д. Арутюнова, С.Г. Тер-Минасова, В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин, Т.ван Дейк, З.Харрис, Г.Я. Солганик и другие.

Значимость данной работы заключается в том, что полученные результаты интересны с теоретической точки зрения, а также могут найти практическое применение, например, при написании текстов спортивного дискурса, переводе спортивных новостей, а также в журналистике при адаптации новостей с учетом требований аудитории.

В исследовании использованы методы сплошной выборки языковых единиц, дистрибутивный метод, метод анализа словарных статей. Специфика работы потребовала использования метода сравнительного анализа, поскольку выявление особенностей британского спортивного дискурса возможно только при наличии своеобразной «точки отсчета», в качестве которой выступили русскоязычные тексты, принадлежащие к спортивному дискурсу.

Глава 1. Взаимосвязь языка и культуры

Соотношение языка и культуры - вопрос сложный и многоаспектный. Именно взаимодействие, взаимозависимость, взаимосвязь языка и культуры являются важнейшим фактором развития человеческого общества. Соотношение понятий «язык» и «культура» является предметом споров и на этот счет у ученых существует несколько мнений.

Первая группа лингвистов (в том числе российский языковеды С.А. Атановский, Г.А. Брутян, Б.И. Кукушкин) придерживается односторонней связи языка и культуры, в ходе которой культура обуславливает язык. В связи с тем, что язык отражает действительность, а культура, в свою очередь, выступает компонентом действительности, следовательно, язык отражает культуру [26, с. 58]. Согласно лингвистической концепции В. Гумбольдта, язык осуществляет «превращение мира в мысли». Язык, по Гумбольдту, есть орган, образующий мысль; мышление же до известной степени обусловливается каждым конкретным языком; языки - органы оригинального мышления наций. В трактовке Гумбольдта язык не представляет собой прямого отражения мира. В нем осуществляются акты интерпретации мира человеком. Различные языки, по Гумбольдту, являются различными мировидениями. Они представляют собой не различные обозначения одной и той же вещи, а дают различные видения ее.

Иной взгляд на проблему описан в теории лингвистической относительности Э.Сепира и Уорфа. «Люди видят мир по-разному - сквозь призму своего родного языка» [50, с.32]. Суть теории в том, что язык обуславливает способ мышления говорящего на нем народа, а также что способ познания зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты. Таким образом, «языки различаются своими языковыми картинами мира». Выдвинутая Сепиром и Уорфом гипотеза неоднозначна и оспаривается многими учеными-лингвистами.

Третий подход аккумулирует данные двух, упомянутых выше. Язык рассматривается как составная часть культуры (как в случае первой теории), но в то же время и как основной инструмент усвоения культуры (как описано в концепции лингвистической относительности).

Справедливо будет отметить, что в паре «язык-культура» невозможно выделить первичный и вторичный, главный и зависимый компонент. С одной стороны, язык отражает реальный мир, окружающий человека; общественное самосознание народа, его менталитет, систему ценностей, мироощущение. Язык является составной частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой деятельности в различных сферах жизни [40, с.25]. В ходе цивилизационного развития человек преобразует язык. Язык, в свою очередь, хранит накопленные о народе сведения (в лексике, грамматике, и т.д.) и передает их из поколения в поколение. Усваивая язык, дети усваивают свою культуру.

Однако с другой стороны, именно от языка зависит то, в какой форме будет усвоена культура, в каком виде предстанет реальность перед представителем того или иного народа. Язык в определенной мере формирует личность его носителя, навязывает заложенное в языке видение мира. С данной точки зрения язык рассматривается как орудие культуры [26, с.70].

Иллюстрацией подобной позиции может служить фраза «The assistant is 15 yards away…». Ярд - мера длины, принятая в Британии. В русском же языке слово «ярд» встречается редко, в основном в переводах англоязычных текстов и сопровождается примечаниями переводчика (1 ярд = 91,4 см.). Или же при передаче на русский язык осуществляется трансформация в метрическую систему измерения, более принятую в нашей культуре (15 ярдов - прибл. 1400 м.). С одной стороны, слово yard культурно обусловлено, т.к. отражает систему измерения длины (в данном случае, расстояние на футбольном поле) непосредственно в англоговорящих странах, Великобритании в частности. С другой стороны, человек с самого детства с помощью языка усваивает устройство мира. Используя в повседневной жизни слово yard, он принимает специфическую систему измерения длины, т.е. определенным образом членит пространство.

Особый интерес в изучении взаимовлияния языка и культуры представляет выявление специфики культурной картины мира посредством языковой. Необходимо отметить, что окружающий мир человека представлен в трех формах: реальной картине мира (объективной внечеловеческой данности), культурной и языковой картине мира. Культурная картина мира - образ мира, преломленный в сознании человека, полученный в результате его физического опыта и духовной деятельности. Языковая картина мира представляет собой отражение культурной картины мира средствами языка. Из вышесказанного следует, что язык отражает не сам предмет, а лишь его видение носителем языка. Иными словами, изучение языка позволяет получить сведения о культурной специфике носителей данного языка. Например, результаты анализа языка британского спортивного дискурса доказывают огромное значение спорта и трепетное к нему отношение жителей Соединенного Королевства. Спорт так популярен в Великобритании, поскольку он дает возможность островитянам раскрепоститься и временами убежать от действительности. Язык спортивного дискурса, в свою очередь, отражает отношение британцев к спорту и характеризуется экспрессивностью.

Анализируя языковые явления, мы, безусловно, можем судить о качествах, присущих человеку как представителю определенной культуры, усвоенных им в процессе социализации. Языковые средства, отражающие культурную картину мира, дают представление о человеке, использующем данный язык, как о полноправном члене общества, а, следовательно, о его отношениях с окружающими, об отношении к труду, о ценностях и жизненных приоритетах. Например, одним из источников информации о взаимоотношении человека с окружающим миром является сочетаемость слов. Так, глаголы to earn и to pay в выражениях The veteran has earned himself a point of satisfaction и it paid off, использованных в текстах спортивного дискурса, входят в состав выражений, реализующих такие значения, как `получить (удовлетворение)' и `сработать', `соответствовать ожиданиям'. Однако наиболее частотным значением для глагола to earn является значение «зарабатывать», для глагола to pay - «платить», следовательно, использование таких глаголов в составе выражений свидетельствует о том, что для британцев особую роль играют материальные блага, их деловая активность отмечается высоким уровнем конкуренции и нацеленностью на результат, а концепт цели является одним из ключевых в рамках британской культуры.

В ходе анализа материала встретились примеры, которые позволяют предположить то, что элементы культурной картины мира и национальной специфики иногда получают открытое вербальное выражение в рамках спортивного дискурса. В подтверждение приведем заключительное предложение статьи, посвященной победе клуба «Манчестер Юнайтед» - He was certain in the knowledge, there is nothing better than a plan coming good. Таким образом, удача «МЮ» в очередной раз подтверждает правило, которому следуют британцы: необходимо тщательно планировать свои действия. Стремление жителей Великобритании к планированию является проявлением высокого уровня избегания неопределенности. Предложение He admired the midfielder for playing hard but fair подчеркивает такое качество британцев, как стремление придерживаться установленных правил и сохранять достоинство при любых обстоятельствах. Однако к подобным выводам относительно национальных особенностей британцев невозможно прийти без опоры на существующие классификации культур [34, с.35], в основе которых лежат основные параметры культуры (осознание себя и пространства, коммуникацию, взаимоотношения, восприятие времени, нормы и ценности, и т.д.). Среди классификаций следует упомянуть модели организационной культуры Э. Холла и типологию культур Г. Хофстеде.

Американский антрополог Э. Холл [45, с. 73] сравнивает культуры в зависимости от их отношения к контексту, под которым понимает информацию, окружающую и сопровождающую событие, т. е. то, что вплетено в значимость происходящего. Он выделяет две разновидности культуры - высококонтекстуальную и низкоконтекстуальную. Представители высококонтекстуальных культур (главным образом страны Востока) при интерпретации сообщения склонны полагаться преимущественно на неязыковой контекст, например на социальную иерархию и положение в ней собеседника. К данному типу причисляются культуры, которые мало меняются со временем в силу традиции и исторического развития, поэтому для большей части обычного ежедневного общения не требуется и не предполагается наличие подробной информации о происходящем. Вся необходимая дополнительная информация уже находится в сознании людей, и без знания этой скрытой информации интерпретация сообщения будет неполной или неверной. Этим объясняется широкое использование намеков, подтекста, фигуральных выражений и т.д. в рамках данной культуры. Для низкоконтекстуальных культур (США, Германия, Скандинавия), напротив, свойственна приоритетность языкового сообщения над неязыковым. Ввиду того, что, по мнению Э. Холла, межличностные контакты сильно разграничены, коммуникантам требуется подробная информация о происходящем. Исходя из данного принципа, представители низкоконтекстуальной культуры облекают свои мысли в слова, стараясь предоставить максимально исчерпывающую информацию. Для данного типа культуры характерен прямой и открытый стиль общения.

В теории голландского социолога Г. Хофстеде [46, с. 54] рассматриваются четыре ключевых параметра, определяющих особенности национальных культур. К ним относятся категории индивидуализма/коллективизма, низкой/высокой дистанции власти, низкой/высокой степени избегания неопределенности, маскулинности/фемининности.

Первый параметр, согласно теории Г. Хофстеде, касается социальной структуры. Индивидуалистские культуры характеризуются свободной структурой общества, при этом цели отдельного индивида превалируют над целями и потребностями группы. Уровень эмоциональной связи с группой у представителей данной культуры низкий, подчеркивается значимость индивидуального успеха, преобладает осознание своего «Я», предпочтение отдается соревнованию и конкуренции. Коллективистские культуры, напротив, характеризуются жесткой социальной структурой и четким разделением на группы. В подобных культурах большое внимание уделяется взглядам, целям и потребностям группы, а не индивида и гармонии в группе, а значимость человека определяется не личными качествами, а местом в социальной иерархии. Поддерживаются те ценности, которые разделяются всеми, а не те, которые выделяют индивида на фоне группы. Относительно данного параметра культура Великобритании обладает признаками индивидуалистской культуры, славянская культура (России и Беларуси) на протяжении всей истории формировалась как коллективистская.

Дистанция власти - следующий параметр, предложенный Г. Хофстеде. Под ней подразумевается степень готовности общества принимать неравенство распределения власти во взаимоотношениях, в учреждениях, организациях. Представители культур с высокой дистанцией власти придерживаются мнения, что дистанция между различными социальными слоями значительна, и каждый человек с момента рождения занимает в жизни определенное место, обусловленное сложной иерархической структурой общества. Страны с низкой дистанцией власти считают, что неравенство в обществе должно быть сведено к минимуму. Следует отметить, что Великобритания расположена на шкале дистанции власти значительно ниже, чем Беларусь. Доказательством этому служит отсутствие в английском языке аналога формы вежливого обращения «Вы» - местоимения 2 лица, множественного числа, употребимого по отношению к одному лицу. Этим подчеркивается демократичность британского общества и равностатусность участников в повседневном общении (тем не менее, существуют особые формы обращения, применимые в отношении королевской семьи). В славянской же традиции подобное обращение является сигналом неравного статуса участников общения (возраст, социальное положение, степень знакомства) и является нормой приличия.

Параметр избегания неопределенности представлен степенью угрозы, испытываемой обществом в неявных, двусмысленных ситуациях. Представители культур с высокой степенью избегания неопределенности пытаются избегать неясных ситуаций, обезопасив себя множеством формальных правил, неприятием отклонений от нормы в мыслях или поведении, верой в абсолютную истину. Они испытывают сильную потребность в письменных инструкциях, правилах и законах, предпочитают четкие цели, подробные задания, жесткие графики и расписания. Представители культуры с низкой степенью избегания неопределенности эффективнее проявляют себя в нестандартных ситуациях, которые открывают возможность для творческого решения проблем. Их не пугают непонятные человеческие поступки и новизна идей, они терпимо относятся ко всему необычному, высоко ценят инициативу, гибкость в принятии решений, готовность идти на риск. Культура Великобритании с ее склонностью планировать наперед, а также сводом негласных правил поведения, равно как и славянская культура с ее настороженностью ко всему новому и традицией плановой экономики, находятся довольно высоко на шкале избегания неопределенности.

Заключительный, четвертый, параметр типологии культуры Г. Хофстеде - маскулинность/фемининность культуры. Принадлежность к тому или иному типу культуры свидетельствует о преобладании отдельных черт в национальном характере. Маскулинной, либо мужской, Г. Хофстеде называет культуру, в которой ценится тщеславие, стремление к успеху, признание достижений и забота о высоком достатке, а фемининной (женской) - ту, в которой превалирует значимость межличностных отношений, сотрудничества, стремление к пониманию и проявляется забота об окружающих людях. В стремлении к личностному успеху британская культура относится к маскулинным, в то время как славянская культура фемининна, ввиду особой значимости межличностных отношений.

Таким образом, язык следует рассматривать одновременно как компонент и как орудие культуры, поскольку язык и культура взаимосвязаны и взаимозависимы. Прибегнув к анализу языковых особенностей, можно обнаружить характерные особенности определенной культуры. Ввиду того, что понятие культуры обширно и существует большое количество подходов к ее рассмотрению, в нашем случае целесообразно выбрать несколько оснований для изучения специфики определенной культуры. В качестве подобных оснований выступают особенности восприятия информации, отношения между членами общества, отношение к работе, ценностные ориентиры, нашедшие отражение в типологиях культуры Э. Холла и Г. Хофстеде. Критерии, предложенные в данных типологиях, универсальны, и применимы для рассмотрения культурной специфики на базе любого материала, в том числе на основании текстов спортивного дискурса.

Глава 2. Понятие дискурса и специфика спортивного дискурса

Категория дискурса, одна из основных в коммуникативной лингвистике и современных социальных науках, как и всякое широко употребляющееся понятие, допускает не только варианты произношения (с ударением на первом или втором слоге), но и множество научных интерпретаций.

Термин «дискурс-анализ» был впервые введен американским лингвистом З.Харрисом в одноименной статье в 1952 году, но бурное развитие изучения дискурса началось лишь спустя два десятилетия. Таким образом, дискурс-анализ считается молодым направлением научной деятельности. На сегодняшний день четкого и общепризнанного определения данного понятия не существует. Связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Дискурс-анализу придается огромное значение ввиду возрастающей роли коммуникации в обществе и необходимостью добиться ее эффективности. Еще одной тенденцией, поспособствовавшей развитию дискурс-анализа, является борьба за «очищение» науки о языке от изучения речи, иначе именуемая формализмом, зародившаяся в ХХ веке. Суть методологии формализма в том, чтобы анализировать структурные особенности «языка в себе», игнорируя изучение «языка в общении». Подобных взглядов придерживались Ф. де Соссюр, Н. Хомский и др. В противовес формализму выступает принцип функционализма. Данный принцип исходит из семиотического понимания языка как системы знаков, которая служит или используется для достижения каких-либо целей, выполнения каких-то функций. Методология функционализма предполагает изучение и структуры, и функционирования языка с целью выявления соответствий между ними. Однако в связи с тем, что в последнее время, набирает силу мнение, в соответствии с которым никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов, дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.

На сегодняшний день, сложность определения понятия дискурса видится в наличии огромного количества научных практик, занимающихся его изучением (психолингвистика, социология, лингвокультурология, семиотика, социология, философия, этнология, антропология. и т.д.); а также школ и направлений, придерживающихся различных взглядов на изучение дискурса. Например, Дебора Шифрин [25, с. 81] выделяет три основных подхода к трактовке понятия «дискурс».

Первый подход, осуществляемый с позиций формально или структурно ориентированной лингвистики, определяет дискурс просто как «язык выше уровня предложения или словосочетания». В.Звегинцев [16, с. 91] понимал под дискурсом два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой связи. Специфической чертой данного подхода к изучению дискурса является сосредоточенность на анализе функций одних элементов языка и «дискурса» по отношению к другим в ущерб изучению функций этих элементов по отношению к внешнему контексту. Иерархия составляющих единиц и типов отношений между ними делает модель абстрактной, что затрудняет ее применение к анализу естественного общения.

Второй подход дает функциональное определение дискурса как всякого «употребления языка». В рамках данного подхода анализ функций дискурса обусловлен изучением функций языка в широком социокультурном контексте. Причем анализ может производиться несколькими способами. Первый способ - выделение ряда функций языка (например, по Р. Якобсону) и соотнесение форм дискурса с той или иной функцией. Второй способ - исследование всех функций конкретных форм и элементов дискурса.

Согласно Д. Шифрин, третий подход к изучению дискурса подчеркивает взаимодействие формы и функции, «дискурса как высказывания». Это определение подразумевает, что дискурс является не примитивным набором изолированных единиц языковой структуры «больше предложения», а целостной совокупностью функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка. Однако в рамках данного подхода затруднения вызывают различия подходов к определению высказывания.

В начале 70-х годов предпринята попытка дифференцировать понятия текст и дискурс, бывшие до этого в европейской лингвистике почти взаимозаменяемыми, с помощью включения в данную пару категории ситуация. Так, дискурс предлагалось трактовать как «текст плюс ситуация», в то время как текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация». В этом находит выражение общая тенденция к пониманию дискурс-анализа как широкого подхода к изучению языковой коммуникации, для которого характерны, с одной стороны, повышенный интерес к более продолжительным, чем предложение, отрезкам речи и, с другой стороны, чувствительность к контексту социальной ситуации.

Профессор Амстердамского университета Т. Ван Дейк придерживается подобных взглядов. Т.ван Дейк, посвятивший большое количество работ изучению вопросов дискурса, понимает его как комплексное коммуникативное событие, составляющими которого является наличие адресата и адресанта, а также коммуникативного действия, происходящего в определенном контексте (временном, пространственном, и т.д.). Ван Дейк рассматривает коммуникативное действие очень широко. Оно может быть как устное, так и письменное, в нем допускается как вербальная, так и невербальная составляющая.

Исходя из определения, данного Ван Дейком [32, с.1], можно отметить, что специфической чертой спортивного дискурса является спортивный контекст, в рамках которого осуществляется действие, и в который вовлечены адресат и адресант. Среди особенностей спортивного дискурса можно выделить ярко выраженную невербальную составляющую. Соревнование по конькобежному спорту (напр. забег на 500м.) заключается в том, чтобы спортсмены, выходящие на старт по двое, показали наилучшее время среди всех конькобежцев. Их задача - преодолеть дистанцию. Задача судей - подавать сигнал старта, фиксировать время, следить за нарушениями правил (фальстарт, выход за пределы своей дорожки) и в противном случае давать предупреждения или применить санкции. Коммуникация судьи (в данном случае, адресанта) и спортсмена (адресата) в конькобежном спорте, как впрочем, и во многих других видах, сводится лишь к использованию сигналов, прописанных в правилах. Хотя вербальный компонент в подобной ситуации не задействован, коммуникативный акт состоялся. Произошел процесс обмена информацией, следовательно, цель достигнута. Невербальная составляющая спортивного дискурса может быть дополнена вербальной. В качестве примера, иллюстрирующего данную ситуацию, можно привести футбольный матч, в ходе которого арбитр может показать желтую карточку (невербальн.) и обосновать игроку свое решение (вербальн.).

Рисунок 1. Схема спортивного дискурса, выведенная из определения дискурса, представленного Т. Ван Дейком

На рис. 1 изображена структура спортивного дискурса, выведенная из понятия дискурса, представленного Ван Дейком. Исходя из этой схемы, главной отличительной чертой спортивного дискурса является спортивный контекст, в рамках которого происходит коммуникативное действие. Сходного мнения придерживается также автор многочисленных работ, посвященных изучению непосредственно спортивного дискурса, А.Б. Зильберт. Он считает, что «для отнесения дискурса к спортивному в любом виде общения из трех элементов коммуникации - субъекта, адресата, содержания общения - достаточно содержания (это относится, прежде всего, к сфере масс-медиа)» [17, с.110]. Он отмечает, что если содержание дискурса не имеет к спорту никакого отношения, но «субъект» и «адресат» принадлежат к институту спорта, в таком случае спортивным дискурс быть признан не может. Очевидно, что разговор спортсмена с тренером о погоде не будет являться примером спортивного дискурса.

Французские структуралисты и постструктуралисты (Ф. де Соссюр, М. Фуко) понимают под дискурсом скорее способ говорения, языковые отличительные черты, специфику тематики, систем убеждений, способов рассуждения и, соответственно, стилистическую специфику со стоящей за ней идеологией. По сути дела, определение КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс, наиболее характерное для данной научной традиции, может рассматриваться как указание на коммуникативное своеобразие субъекта социального действия. Говоря о спортивном дискурсе, имеют в виду не столько то, как говорят о спорте, столько то, как спорт проявляет себя в коммуникативных формах. Иначе скажем, подразумевается язык спорта.

Учитывая лингвистическую направленность данной работы, мы придерживаемся собственно лингвистического употребления термина «дискурс», принятого в англоязычной научной традиции.

Схематично можно обозначить дискурс как речь, вписанную в коммуникативную ситуацию. В таком случае, спортивный дискурс - это, речь (как форма общения людей посредством языковых конструкций, создаваемых на основе определённых правил), имеющая место в рамках спортивной ситуации. В лингвистическом энциклопедическом словаре В. Н. Ярцевой дискурс определяется как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие» [43, с.132].

В рамках данной научной школы дискурс часто сопоставляется с понятиями «текст» и «диалог». В связи с тем, что дискурсивный анализ предполагает также исследование закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, а движение есть динамика, то таким образом подчеркивается динамический характер дискурса, в противопоставление тексту как статической структуре.

Дискурс с диалогом роднит наличие двух фундаментальных ролей - говорящего (автора) и адресата. При этом роли адресанта и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами - участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Однако если на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологическим. Все же неверно считать, что монолог - это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В таком случае между адресатом и адресантом смены ролей не происходит.

Несомненно, между понятием дискурса с одной стороны и понятиями текста и диалога с другой существует ряд сходств и отличий. Однако более корректным является двухкомпонентное определение дискурса, включающее и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст). Следовательно, в данной работе будет исследован дискурс как результат; как языковая (на примере английского языка) деятельность, вписанная в спортивный контекст.

Более того, дискурс - объект междисциплинарных исследований, т.е. следует рассмотреть несколько подходов к изучению дискурса для получения достоверных результатов исследования. Например, рассмотрение дискурса с точки зрения лингвокультурологии позволит получить ценную информацию об особенностях британского национального характера, о ценностях британской культуры, т.к задача лингвокультурологии - определение национально-специфических моделей речевого поведения. Как отмечает В.Н. Ярцева: «Дискурс обращен к ментальным процессам участников коммуникации: этнографич., психологич. и социокультурным правилам и стратегиям порождения и понимания речи в тех или других условиях» [43, с.132]. Иными словами, в ходе изучения текстов придется выйти за пределы его языковой структуры, и учесть многие культурные и прагматический факторы.

Для того чтобы еще более конкретизировать изучаемый дискурс, определим его тип. В большинстве типологий выделяют устный и письменный дискурс, причем устный дискурс - это исходная, фундаментальная форма существования языка, а письменный дискурс является производным от устного. Некоторые авторы склонны выделять мысленную разновидность дискурса, но в силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений он исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследований мысленного дискурса принадлежит Л.С. Выготскому [10, с.253]. Исходя из данной типологии, к примерам устного спортивного дискурса относятся репортажи, прямые трансляции спортивного события, комментарии экспертов, интервью со спортсменами об итогах состязаний и т.д. К письменному спортивному дискурсу могут быть отнесены научные публикации по проблемам спорта и физической культуры (статьи, монографии, диссертации), правила соревнований, новостные сообщения в спортивных печатных СМИ, тексты спортивных рубрик неспортивных газет.

Как считает вышеупомянутый Б.А. Зильберт [18, с.45], основной проблемой изучения спортивного дискурса является его интертекстуальность (свойство текстов, выражающееся в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга). Ему видится очень сложным выделить спортивный дискурс в чистом виде. Для исследования целостной картины спортивного дискурса необходимо рассматривать его связи и точки пересечения с другими видами дискурса в синхронном плане. Так как в основу работы легли новостные сообщения, то в этом случае спортивный дискурс будет переплетаться с дискурсом масс-медиа, особенности которого тоже должны учитываться.

Таким образом, дискурс в наиболее общем виде рассматривается как «текст + ситуация». Ввиду значимости дискурса, без его изучения ни языковые, ни коммуникативные явления не могут быть исследованы в полной мере. Что же касается спортивного дискурса, то его основной характерной чертой является спортивная тематика. Отметим также, что спортивному дискурсу присуща интертекстуальность, которая не позволяет установить четкие границы вышеупомянутого понятия. Следует подчеркнуть, что материалы, на которых основана данная работа, сочетают в себе черты как спортивного дискурса (причислять их к таковым возможно благодаря затрагиваемой в текстах тематике), так и дискурса СМИ (в материалах присутствуют черты, обусловленные каналом передачи сообщений). Следовательно, с целью выявления лингвокультурных характеристик спортивного дискурса необходимо также учесть особенности языка и структуры текста, присущие дискурсу СМИ.

Глава 3. Особенности текстов спортивного дискурса в СМИ

3.1 Структура новостного сообщения