Стилистические образные средства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Стилистические образные средства всегда представляли большой интерес для ученых различных эпох. Эта история берет свое начало с зарождения античной дисциплины - риторики, где основным объектом считали «фигуру». Стилистические образные средства напрямую связаны с такой дисциплиной, как стилистика. С каждым годом все чаще и чаще она привлекает широкий круг лингвистов, литературоведов, сама же наука постоянно расширяется и распадается на отдельные дисциплины, преподнося новые взгляды и решения сложившихся проблем и споров. Темы, связанные со стилистическими образными средствами всегда будут оставаться актуальными, пока существуют языки, поскольку наиболее значимую роль здесь играет динамичное развитие языка и рождение огромного числа художественных произведений. Несмотря на то, что история классификации образных средств языка ведется с античных времен до наших дней (Руйяка, Аристотель, Квинтилиан, М.В. Ломоносов, Т.А. Тулина, И.В. Арнольд и др.), единая, общепринятая номенклатура образных средств до сих пор отсутствует. Многообразие подходов к классификации образных средств определяется разнообразием семантических и формальных проявлений образности в языке [5, с. 15].

Степень разработанности проблемы. Впервые изучение фигур было представлено в работах Аристотеля и его последователей. Именно тогда впервые все стилистические фигуры были разделены на фигуры мысли и речи. Большое многообразие тропов и их функций вызывало и вызывает к жизни множество их классификаций отечественных и зарубежных ученых (И.Р. Гальперин, А.И. Смирницкий, И.В. Арнольд, Дж. Лич, Ю.М. Скребнев и др.).

Цель работы. Рассмотрение и анализ стилистических образных средств с точки зрения их наиболее эффективного использования для описания характеров персонажей.

Задачи:

1. Изучить теоретический материал, имеющийся по теме исследования.

2. Систематизировать стилистические образные средства.

3. Проанализировать и классифицировать стилистические образные средства.

4. Проанализировать стилистические образные средства с точки зрения их эффективности в раскрытии характеров персонажей.

Объект исследования - стилистические образные средства

Предмет исследования - стилистические образные средства в романе Ф.С. Фитцджеральда «Великий Гэтсби»

Методы: описательный метод, метод сплошной выборки, метод лингвостилистического анализа.

Практическая значимость исследовании состоит в возможности применения полученных результатов на семинарских занятиях по дисциплинам «Стилистика», «Интерпретация художественного текста», а также на практических занятиях по дисциплине «Практикум по культуре речевого общения».

Структура работы: Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

1.1 Из истории изучения стилистических образных средств

Стилистические образные средства всегда представляли большой интерес для ученых различных эпох, начиная с древнейших времен и вплоть до наших дней. Первые упоминания о стилистических образных средствах обнаруживаются в Индии, где филолог Руйяка представляет реализацию образной схемы «лицо-луна» в 20 различных вариантах (к примеру, «упама»: Лицо твое как луна; «атишайокти»: Это вторая луна и т.д.) [1, с. 49]. Несмотря на то, что подобная реализация, не представляет собой научной классификации, в ней, однако, отражены элементы системности в расположении форм и стремление сделать классификацию исчерпывающей.

Другие труды в области стилистических образных средств были написаны древнегреческими философами, образовавшими римскую ораторскую и поэтическую школу. С зарождением античной дисциплины риторики непосредственно связан термин «фигура», ставший основным объектом ее изучения. В то время впервые все стилистические фигуры были разделены на фигуры мысли и речи [2, с. 9], а язык - на литературный и разговорный. В античной науке были выведены три основных положения в теории стилистических фигур. Это, во-первых, связь фигур с элементами языка. Во-вторых, понимание фигуры как стилистически отмеченной языковой единицы. И, в-третьих, соотношение фигуры с выбором слов или размещением во фразе. Впервые изучение фигур было представлено в работах таких мастеров античности, как Горий и Трасимах, чьи теории эстетики языкового выражения разработал позднее Аристотель [3, с. 37]. Аристофан, автор комедии «Лягушки», подробно рассматривает вопросы формы изложения, дает ссылки на софистическую трактовку различных вопросов художественной стороны речи [2, с. 10]. В «Риторике» и «Поэтике» Аристотеля, главных памятников теорий стиля, можно проследить противопоставление прозаической речи поэтической, письменной речи - устной, учение о красоте слова, о переносе значения слов и многое другое. Аристотель показал, к примеру, как выбор эпитета выявляет отношение говорящего к описываемому явлению. Аристотель особо выделяет метафору, как наиболее важное образное средство, разделяя ее на четыре типа. Вполне естественно, что Аристотель не имел современных филологических представлений и не мог различать в полной мере явления языка и речи, поэтому под метафорой он подразумевал практически все образные средства [2, с. 10]. Однако поэтическое учение Аристотеля оказало огромное влияние на развитие теории образных средств в европейской филологии.

Развитие риторики в Древней Греции было обусловлено также и практическими целями, чтобы анализировать мифы, поэзию и другие произведения античной литературы. Из античной школы риторики ученые переняли богатое разнообразие терминов, для обозначения выразительных средств и фигур речи.

Одним из ярких римских представителей римско-эллинистической школы является Марк Фабий Квинтилиан. Тогда существенную роль играло противопоставление фигур и тропов. Тропы у Кивннтилиана разделены на два рода: «для большего выражения» (метафора, синекдоха, метонимия и др.) и «для украшения» (эпитет, аллегория, энигма и др.) [5, с. 11].

В эпоху Просвещения, когда мир привлекали взгляды древнегреческих философов, развивались новые теории выразительных средств, средневековые школы риторики продолжали традиции античной школы.

В России одним из самых ранних трудов в области изучения образных средств является «Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» М.В. Ломоносова. Из четырнадцати выделенных Квинтилианом средств Ломоносов выделяет десять: метафору, синекдоху, метонимию, антономазию, катахреза, металепсис, аллегорию, перифраз, иронию и гиперболу. По принципу М.В. Ломоносова, одни тропы «заключены в одном слове», а другие состоят «из двух или многих» [5, с. 12].

Таким образом, мы видим, что изучение стилистических образных средств имеет богатую многовековую историю. Многочисленные стилистические теории, научные взгляды и открытия появляются из года в год, существует немало споров и разнообразных дискуссий, ведь язык, будучи явлением динамическим и социально обусловленным, постоянно развивается и изменяется с развитием и изменением общества.

1.2 Классификации стилистических образных средств

На сегодняшний день существует множество классификаций стилистических образных средств, разработанных лингвистами и литературоведами во всем мире. В настоящей работе мы берем во внимание наиболее известные работы некоторых отечественных и зарубежных лингвистов. В нашем исследовании мы рассмотрим классификации Дж. Лича, И.Р. Гальперина, Ю.М. Скребнева и В.А. Кухаренко.

Следует также упомянуть и первые обширные классификации. Одна из самых ранних лингвистических теорий возникла в V веке до н.э., поскольку ораторское искусство играло огромную роль в политической и социальной жизни Древней Греции. Позже появилась самостоятельная античная школа, которая стала основой для развития стилистики в целом. Впервые различие между литературным и разговорным языками мы видим в работах Аристотеля [3, с. 38], который выявил следующую классификацию:

1) выбор слов (сюда он включает такие лексические средства, как иностранные слова, архаизмы, неологизмы, поэтизмы и метафоры);

2) словосочетания (порядок слов, словосочетания собственно, ритм и большие сложные законченные предложения);

3) фигуры (антитеза, ассонанс, особая ритмико-интонационная единица).

Самой известной и хорошо разработанной системой, дошедшей до наших дней, стала эллинистическая римская риторическая система. Согласно этой классификации, выразительные средства были разделены на 3 группы: тропы (метафора, метонимия, катахреза, синекдоха, эпитет и др.), ритм, который создают фигуры речи (фигуры, основанные на присоединении, компрессии, ассонансе, контрасте) и типы речи (возвышенный, поэтический, лаконичный, ограниченный, бестактный и др.) [3, с. 43]

Все последующие теории многим обязаны своим предшественникам, давшим предпосылки к классификации стилистических средств. Множество терминов было придумано еще в античной Греции, которыми пользуются вплоть до наших дней. По сути классификации очень часто отличаются только в терминологии и основных принципах.

Одним из первых ученых, попытавшихся привести в современный вид традиционную систему классификации стилистических средств, стал британский ученый Дж. Лич. В своей теории он уделяет особое внимание так называемым «отклонениям» от языковой нормы [3, с. 46]. Лич выделяет два языковых уровня «регистр» и «диалект». Согласно Личу каждый лингвист должен в первую очередь опираться на степень объективности утверждения о языке. Таким образом, в основе классификации Лича лежит принцип различения между языковой нормой и отклонением от литературного языка. Среди последнего вида он выделяет также парадигматические и синтагматические отклонения.

К примеру, если взять ряд таких выражений, как “inches away”, “feet away”, “yards away” и “farmyard away”, то согласно Дж. Личу, “farmyard away” будет отклонением. Подобное выражение характерно для поэтического языка [3, с. 48].

Несмотря на все преимущества данной теории, она имеет свои недостатки. Различение стилистических средств по принципу отклонения от нормы оставляет весьма небольшой выбор в различении всего ареала средств, использованных в анализируемом романе.

Следующая классификация принадлежит проф. И.Р. Гальперину. В своей классификации Гальперин, ориентируясь на уровневый подход, выделяет следующие виды стилистических образных средств:

1) фонетические выразительные средства и стилистические приемы (звукоподражание, аллитерация, рифма, ритм);

2) лексические выразительные средства и стилистические приемы;

Эти средства И.Р. Гальперин разделяет на 3 большие подгруппы. В основе первой подгруппы лежит принцип взаимодействия разных уровней значения слова: словарное, контекстное, производное, номинативное и эмотивное. Принцип второй подгруппы - это взаимодействие между двумя лексическими значениями, одновременно материализованными в контексте. Третья подгруппа включает устойчивые словосочетания и их взаимодействие в контексте [3, с. 53].

3) синтаксические выразительные средства и стилистические приемы;

Согласно данной классификации все синтаксические средства являются не парадигматическими, а синтагматическими, т.е. структурными. Поэтому, И.Р. Гальперин выделяет следующие критерии в классификации синтаксических средств:

1. Сопоставление отдельных частей высказывания (инверсия, обособленные конструкции, параллельные конструкции, повтор, перечисление, ретардация, климакс, антитеза).

2. Тип связи отдельных частей (бессоюзие, многосоюзие).

3. Характерное использование разговорных конструкций (эллипсис, апозиопезис, авторские вопросы в повествовании, косвенная речь).

4) передача структурного значения (риторические вопросы, литота).

Несмотря на то, что подобная классификация является одной из самых признанных, она вызывает некоторые разногласия среди лингвистов. К примеру, Т.А. Знаменская пишет, что существует немало выразительных средств, которые могут принадлежать как к лексическим, так и к синтаксическим одновременно, что вызывает путаницу (к примеру, антитеза, перифраз, ирония и др.). Также в данной классификации остаются не вполне четкими границы между такими критериями, как характерное использование разговорных конструкций среди синтаксических средств и характерное использование устойчивых выражений среди лексических средств [3, с. 57].

Одной из самых поздних классификаций является классификация Ю.М. Скребнева, появившаяся в его книге «Основы стилистики английского языка» в 1994 году [18, с.45].

Это своеобразная комбинация принципов разделения системы Дж. Лича на парадигматические и синтагматические подгруппы и уровне-ориентированный подход И.Р. Гальперина. Однако Ю.М. Скребнев изобрел свой целостный подход, построив строгую языковую иерархию. Он не делит стилистические средства на определенные пласты, а делит стилистику на парадигматическую и синтагматическую. Помимо фонетического, лексического и синтаксического уровней, Ю.М. Скребнев выделяет еще и семасиологический или семантический уровень [18, с. 58].

В итоге получается следующая система:

Парадигматическая стилистика < фонетика, морфология, лексикология, синтаксис, семасиология > синтагматическая стилистика

1. Парадигматическая стилистика:

1) парадигматическая фонетика («графоны», звукоподражание, повтор букв, жирный шрифт);

2) парадигматическая морфология;

Сюда включается стилистическое использование грамматических средств. В частности Ю.М. Скребнев выделяет так называемое «историческое использование настоящего времени» (“historical present”).

E.g.: What else do I remember? Let me see.

Также он выделяет различные грамматические категории, такие как рода, лица, числа и др.

E.g.: “She” instead of “kindness”, “he” instead of “anger”.

В этом пункте можно проследить связь с теорией Лича, называвшего «отклонением» стилистический потенциал грамматических форм [3, с. 60].

3) парадигматическая лексикология;

Здесь Ю.М. Скребнев выделяет следующие типы речи: «нейтральный», «позитивный» (в работах других ученых это «возвышенный тип»), «негативный» (degraded)

4) парадигматический синтаксис (completeness of sentence structure), порядок слов, коммуникативные типы предложений, тип синтаксической связи);

5) парадигматическая семасиология (фигуры количества и фигуры качества).

2. Синтагматическая стилистика:

1) синтагматическая фонетика (аллитерация, ассонанс, парономазия, ритм, рифма);

2) синтагматическая морфология;

3) синтагматическая лексикология;

4) синтагматический синтаксис (параллелизм, анафора, эпифора, обрамление, анадиплосис, хиазм);

5) синтагматическая семасиология (фигуры тождества, неравенства, контраста)

Данная классификация представляет собой совершенно новый подход в области изучения стилистических средств. Подобная система, выдвигая стилистику на новый уровень, однако также не лишена сложности в своей структуре.

В.А. Кухаренко, как и И.Р. Гальперин, основывается на уровневом подходе, выделяя следующие языковые уровни:

1) фонографический («графоны», прочие грамматические средства) и морфологический уровни;

2) лексический уровень (метафора, метонимия, синекдоха, игра слов, ирония, эпитет, гипербола, преувеличение, оксюморон);

3) синтаксический уровень (разные типы предложений, эллипсис и др.; по типу связи: многосоюзие, бессоюзие, присоединение). Сюда же включаются лексико-синтаксические стилистические приемы такие, как антитеза, ретардация, сравнение, литота, перифраз [4, с. 67].

В практической части нашего исследования мы будем опираться на классификацию, предложенную В.А. Кухаренко. Эта классификация представляется нам наиболее удобной и вполне компактной для данной работы. В отличие от других авторов классификаций стилистических образных средств, В.А. Кухаренко выделяет отдельно фонографический и морфологический уровни, а также вводит дополнительно синтаксический подуровень в виде лексико-синтаксических стилистических приемов.

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ СТИЛИСТИЧЕСКИХ ОБРАЗНЫХ СРЕДСТВ В РОМАНЕ Ф.С. ФИТЦДЖЕРАЛЬДА «ВЕЛИКИЙ ГЭТСБИ»

2.1 Стилистические образные средства фонографического уровня

Приведем примеры с нашей точки зрения наиболее эффективного использования автором единиц фонографического уровня, помогающих раскрыть характеры персонажей.

“Five, with Becker.” His nostrils turned to me in an interested way. “I understand you're looking for a business gonnegtion.”

Подобное использование автором «графона» говорит о том, каким тоном Вульфшим произносит слово “connection” («связь»), то есть шепотом, превращая глухие взрывные согласные - в звонкие невзрывные. Будучи очень известным в криминальных кругах, Вульфшим не лишен опасения, что его могут задержать власти, поэтому он старается произнести это слово тише. Его беспокойство особенно заметно в конце произведения, когда он даже боится приехать на похороны к своему приятелю Гэтсби.

“He went to Oggsford College in England. You know Oggsford College?”

Автор использует этот графический прием, специально изменяя традиционное написание названия английского университета “Oxford”, для того, чтобы указать на некоторые особенности личности Майера Вульфшима, в частности на его неграмотность, так как он, будучи взрослым человеком, не имеет понятия о том, что такое Оксфорд. Вульфшим предстает в романе, как гротескный стереотип, как символический представитель криминального мира еврейской национальности. Дело в том, что в 1920-е годы в США была сильная волна антисемитизма, и Фитцджеральд не мог не затронуть эту тему [6, с. 198]. Также Ник, познакомившись с этим человеком, узнает, что не все слухи о Гэтсби являются вымыслом.

“The bles-sed pre-cious! Did mother get powder on your old yellowy hair? Stand up now, and say--How-de-do.”

В этом эпизоде Ник, Гэтсби и Джордан пребывают в гостях у Бьюкененов. Впервые Гэтсби видит дочь своей возлюбленной. Используя графический прием в реплике Дейзи, адресованной ее дочке, автор показывает отношение матери к своему дитя, то, с какой лаской она произносит эти слова, делая ударение на каждом слоге. С другой стороны, читатель знает, что большую часть времени с ребенком занимается няня, в то время как Дейзи развлекается со своим мужем на различных вечеринках. Применяя подобный прием, автор, вероятно, хотел показать свое ироническое отношение к Дейзи, которая сама очень часто ведет себя, как настоящий ребенок, а ее дочь для нее предстает, словно кукла.

2.2 Стилистические образные средства лексического уровня

Приведем примеры с нашей точки зрения наиболее эффективного использования автором единиц лексического уровня, помогающих раскрыть характеры персонажей.

“If personality is an unbroken series of successful gestures, then there was something gorgeous about him, some heightened sensitivity to the promises of life, as if he were related to one of those intricate machines that register earthquakes ten thousand miles away.”

В данной ситуации, которую мы встречаем в самом начале книги, где главный герой и повествователь Ник Каррауэй рассказывает о себе и о Гэтсби, человеке, сыгравшем огромную роль в его жизни, автор выражает свою окончательную позицию. Через сравнение “those intricate machines that register earthquakes ten thousand miles away” и яркий эпитет “gorgeous”, выражающий почтение, читатель понимает, что Гэтсби обладает невероятной проницательностью, и что именно вокруг этого человека будет развиваться фабула произведения и параллельное раскрытие персонажей. Несмотря на то, что в начале романа Гэтсби представляется Нику, как праздный богач, вполне очевидно, что в дальнейшем его позиция становится прямо противоположной.

“No--Gatsby turned out all right at the end; it is what preyed on Gatsby, what foul dust floated in the wake of his dreams that temporarily closed out my interest in the abortive sorrows and short-winded elations of men.”

Такой вывод о Гэтсби делает Ник Каррауэй, обращая внимание на его сдавливающее, удушающее окружение, подобное ядовитой пыли. Здесь автор приводит очень яркое сравнение “foul dust” с обществом, разводящем неслыханные сплетни о Гэтсби. Вероятно, под этим Фитцджеральд подразумевал и некоторые печальные обстоятельства американской истории, как-то неравное социальное положение граждан США в 1920-е годы, тщетные богатства нуворишей, которые стремятся лишь к материальному богатству, в буквальном смысле «закапывая» мечту индивидов, жаждущих развиться, достичь своей цели, прийти к заветной мечте [7, c. 45]. Уже в самом начале книги можно предположить, что автор симпатизирует Гэтсби, полностью понимая всю горечь его судьбы. Использование таких эпитетов, как “abortive” и “short-winded”, помогает привлечь внимание к яркому контрасту между суетливой, гедонистической жизнью равнодушных богачей и неудачной судьбой Гэтсби.

“Two shining eyes had established dominance over his face and gave him the appearance of always leaning aggressively forward”

Здесь автор повествует о том, как Ник приезжает в гости к своей кузине Дейзи. Автор уделяет особое внимание описанию физического телосложения Тома, практически нигде не упоминая о его чувствах, и указывает на то, как мало он изменился со времени окончания университета. Использование эпитета “shining” указывает на значимость его глаз. Эффект от описания внешнего облика Тома усиливается, когда автор употребляет выражение “leaning aggressively forward”, в полной мере характеризующее Тома, как опасного человека, готового сокрушить все, что стоит на его пути.

“Not even the effeminate swank of his riding clothes could hide the enormous power of that body - he that seemed to fill those glistening boots until he strained the top lacing, and you could see a great pack of muscle shifting when his shoulder moved under thin coat. It was a body capable of enormous leverage - a cruel body.”

В данном эпизоде, в котором Ник Каррауэй пребывает в гостях у Дейзи, автор наиболее ярко демонстрирует телосложение Тома. Употребление таких выражений, как “the enormous power”, “a body capable of enormous leverage” подчеркивает невероятную физическую силу Тома, его единственный источник гордости. В конце описания автор использует эпитет “cruel” и гиперболические сравнения для изображения плотного кома мышц Тома, выделяющегося даже под его плотной одеждой. Читателю нетрудно определить авторскую позицию по отношению к Тому Бьюкенену, поскольку автор акцентирует внимание читателя на потенциальной жестокости и очевидной беспечности Тома с первых страниц романа.

“Then there was a boom as Tom Buchanan shut the rear windows and the caught wind died out about the room, and the curtains and the rugs and the two young women ballooned slowly to the floor.”

В этом эпизоде Ник находится в комнате у своей кузины и описывает происходящее, сравнивая милых дам в пышных платьях с воздушными шарами, беспечно парящими по просторам бескрайнего неба, не замечая никого под собой. Глагол “ballooned” очень четко выражает ироническое отношение автора к этим дамам. Использование многосоюзия усиливает комический эффект. Автор также обращает внимание на их высокое социальное положение: Дейзи замужем за беспечно богатым человеком, а Джордан Бейкер - знаменитый игрок в гольф. Авторская позиция ясна и по отношению к Тому Бьюкенену. Том, человек, невольно нарушивший спокойную, дружелюбную атмосферу, царившую в комнате, убил попавший в западню ветер, олицетворяющий нечто спокойное и безмятежное.

“It was the kind of voice that the ear follows up and down, as if each speech is an arrangement of notes that will never be played again.”

В этом эпизоде автор описывает Дейзи и в особенности уделяет внимание ее необыкновенному голосу, сравнивая его с редкостной музыкой, которую потом уже не услышишь. Поначалу через подобное сравнение можно подумать, что Дейзи нельзя не послушать, так как она очень прекрасна и невинна, но к концу произведения становится ясно, что причина кроется в другом. Стоит отметить особое авторское отношение к чарующему и загадочному голосу Дейзи, которое параллельно позиции главного героя Ника Каррауэя и динамично на протяжении всего романа.

“I knew now why her face was familiar--its pleasing contemptuous expression had looked out at me from many rotogravure pictures of the sporting life at Asheville and Hot Springs and Palm Beach.”

Здесь Ник впервые видит известную спортсменку Джордан Бэйкер не со страниц модных журналов. Ник показывает двойное отношение к этой девушке, характеризуя ее голос одновременно эпитетами “pleasant” и “contemptuous”.

“From Louisville. Our white girlhood was passed together there. Our beautiful white----”

В этом эпизоде Дейзи рассказывает Нику о себе и о Джордан. Автор использует спертый метафоричный эпитет “white”, говоря о юношеских годах Дейзи, проведенных в родительском доме. Тем самым он иронично указывает на контраст между мнимой невинностью этих дам с действительным моральным разложением и продажностью, происходящими вокруг [9].

“But we heard”, insisted Daisy, surprising me by opening up again in a flower-like way.”

С первых строк упоминания о Дейзи в романе Фитцджеральда читатель, владеющий английским языком, замечает говорящее имя Дейзи Бьюкенен (“daisy” - «маргаритка»). В данном эпизоде мы видим, как автор лишний раз показывает связь Дейзи с флорой, подчеркивая, что она словно «расцвела».

“As for Tom, the fact that he “had some woman in New York.” was really less surprising than that he had been depressed by a book. Something was making him nibble at the edge of stale ideas as if his sturdy physical egotism no longer nourished his peremptory heart.”

Здесь Ник Каррауэй прощается с Томом и Дейзи после встречи в их доме. По дороге домой он размышляет о том, что увидел, и иронично признается, что был удивлен, как душевное равновесие Тома было нарушено книгой. Автор употребляет эпитеты с яркой отрицательной окраской - “peremptory” и “stale”, характеризуя Тома, как человека с пустыми идеями и холодном сердцем. Также два несовместимых по коннотации значений “physical” и “egotism” лишний раз выражают авторскую позицию.

“Something in his leisurely movements and the secure position of his feet upon the lawn suggested that it was Mr. Gatsby himself, come out to determine what share was his of our local heavens.”

Возвращаясь домой после встречи с Томом и Дейзи, Ник видит силуэт стоящего неподалеку от него человека. Далее он узнает, что это был не кто иной, как Гэтсби. Основными его признаками Ник считает “something in his leisurely movements” и “the secure position of his feet upon the lawn”. Эпитет “leisurely” подчеркивает спокойствие Гэтсби, а эпитет “secure” говорит о его готовности противостоять безрассудство вокруг и твердом решении добиться своей цели [17, с. 77].

“A white ashen dust veiled his dark suit and his pale hair as it veiled everything in the vicinity--except his wife, who moved close to Tom.”

В этой части произведения Ник и Том отправляются в автомастерскую Джорджа Уилсона. Его жена Миртл является любовницей Тома, о чем мистер Уилсон даже не подозревает. Стоит обратить внимание, что Уилсон это единственный персонаж из числа материально небогатых персонажей романа, живущий в Долине Шлака. Название этой долины выбрано автором для того, чтобы показать ее атмосферу. В описании мистера Уилсона автор часто прибегает к эпитетам с отрицательной окраской (“ashen”, “dark”, “pale”), что создает эффект, помогающий изобразить Уилсона, как человека, состоящего из шлака и пыли. Автор ярко рисует картину мира бедных людей. В данном описании автор замечает, что все кругом было окутано в шлаковую пыль, кроме жены мистера Уилсона, так как она фактически предпочла общество Тома.

“Her face, above a spotted dress of dark blue crepe-de-chine, contained no facet or gleam of beauty, but there was an immediately perceptible vitality about her as if the nerves of her body were continually smouldering.”

Как было сказано выше, в данном романе Фитцджеральда можно встретить немало говорящих имен и Миртл Уилсон не является исключением. Дав этой героине такое имя, автор использовал флористическую метафору (“myrtle” - «мирт»). Как мы указали выше, имя Дейзи Бьюкенен также вызывает ассоциации с флорой. Но в отличие от Дейзи, Миртл показана, как девушка более чувственная и оживленная. Об этом свидетельствует удачно подобранный эпитет “perceptible”. Похожий прием можно также проследить в описании одежды, которая играет существенную роль в развитии персонажей и их настроений. Если платье Дейзи изображено, как “pale white”, то у Миртл оно “spotted dress of dark blue crepe-de-chine”, что говорит об их сходстве с миром цветков.

“She smiled slowly and, walking through her husband as if he were a ghost, shook hands with Tom, looking him flush in the eye.”

Сравнивая мужа миссис Уилсон с призраком, автор четко изображает его отрывистость от происходящего, его полнейшую неосведомленность об отношениях между его женой и Томом, его бедность и серые тона, в которые автор часто его облачает, тем самым делая его более похожим на нечто призрачное. Также мы здесь видим безразличное отношение миссис Уилсон к своему мужу.

“On week-ends his Rolls-Royce became an omnibus, bearing parties to and from the city between nine in the morning and long past midnight, while his station wagon scampered like a brisk yellow bug to meet all trains.”

В данном примере автор описывает, как Гэтсби развозит своих гостей. Создание комического образа создает юмористический эффект, который появляется при сравнении роскошного дорогого автомобиля главного героя с рейсовым автобусом, а многоместный «форд» - с желтым жуком. Автор стремится показать чувства рассказчика к происходящему, его легкую насмешку.

“In his blue gardens men and girls came and went like moths among the whisperings and the champagne and the stars.”

Сравнение окружения Гэтсби с мотыльками показывает на незначительность и суетливость гостей и в то же время их безразличие к происходящему. Ведь, как известно, мотыльки летят на свет, не задумываясь о смертельном исходе. Так и в данном примере, гости, будучи заядлыми сплетниками и будучи в некоторой степени осведомленными о связях хозяина роскошного дома с криминальными кругами, все же продолжают все чаще и чаще приходить к нему в гости, как ни в чем не бывало.

“Sometimes they came and went without having met Gatsby at all, came for the party with a simplicity of heart that was its own ticket of admission.”

Автор сравнивает безразличие, царящее в сердцах гостей с пропускным билетом на вечеринку к Гэтсби. Такое сравнение создает юмористический эффект и лишний раз говорит о сером окружении одинокого Гэтсби.

“A tray of cocktails floated at us through the twilight, and we sat down at a table with the two girls in yellow and three men, each one introduced to us as Mr. Mumble.”

В данном эпизоде автор очень подробно описывает очередную дорогую вечеринку в поместье Гэтсби, куда был приглашен Ник. Используя метонимию “a tray of cocktails floated at us” автор, вероятно, хотел дать высокую оценку приготовлению вечеринки. Здесь все было готово, столы с коктейлями словно подъезжали сами. Когда Ник сел рядом с незнакомыми ему гостями, автор называет троих мужчин из их числа “Mr. Mumble” (“to mumble” - «бормотать»), показывая полное безразличие Ника к этим незнакомцам. Таким образом, Мистер Мамбл - это ирония, основанная на звукоподражании в именах собственных.

“She was incurably dishonest.”

В этом эпизоде Ник говорит о понравившейся ему Джордан Бэйкер. Чтобы выразить иронию Ника, автор употребляет термин, который ближе подходит к медицинской терминологии, указывая на неисправимую ложь Джордан. Эта героиня выступает в романе, как стереотип, характерный для ее современников, для людей, которые склонны думать, что ответственность всегда должна лежать на других, и иронично замечать, что все остальные также бесчестны, как и они сами [15, с.21].

“Every one suspects himself of at least one of the cardinal virtues, and this is mine: I am one of the few honest people that I have ever known.”

В начале четвертой главы Ник Каррауэй вспоминает имена частых гостей мистера Гэтсби, характеризуя их эпитетом “grey”. Если проследить имена хотя бы несколько представителей из этого списка, то перед читателем невольно предстают существа, названия которых прямо отражены в их фамилиях. Несмотря на то, что Гэтсби знаком со многими влиятельными людьми в Уэст-Егге, он остается одиноким, без настоящих друзей и истинной любви, погруженный в свои воспоминания о славном прошлом.

Приведем несколько примеров «говорящих» имен:

the Beckers (“to beck” - кивать, “becker” - тот, кто кивает, поддакивает)

the Leeches (“leech” - пиявка)

Blackbuck (“buck” - самец)

Edgar Beaver (“beaver” - бобр)

S.B. Whitebait (“bait” - приманка, гнев)

James B. (`Rot-Gut') Ferret (“ferret” - хорек)

George Duckweed (“weed” - сорняк)

Francis Bull (“bull” - бык)

The Smirkes (“smirk” - самодовольная глупая улыбка)

“a prince of something” - несмотря на то, что он был принцем, что само собой привлекает внимание, Нику это было просто неважно, ведь все эти люди собраны автором в одну кучу для фонового изображения мистера Гэтсби.

“It was a rich cream color, bright with nickel, swollen here and there in its monstrous length with triumphant hat-boxes and supper-boxes and tool-boxes, and terraced with a labyrinth of wind-shields that mirrored a dozen suns.”

В этом эпизоде Ник в мельчайших деталях описывает изящную машину Гэтсби, уделяя большое внимание ярким эпитетам, отражающим цвет, красоту, размер автомобиля Гэтсби. Помимо таких эпитетов, как “triumphant”, “rich” и “monstrous” автор использует гиперболу “a dozen of suns”, чтобы усилить эффект, производимый описанием дорогого автомобиля Гэтсби.

“With an effort I managed to restrain my incredulous laughter. The very phrases were worn so threadbare that they evoked no image except that of a turbaned “character”, leaking sawdust at every pore as he pursued a tiger through the Bois de Boulogne.”

Чтобы произвести впечатление на своего сослуживца Гэтсби всячески старается приукрасить вымышленные события из его биографии. Автор очень четко передает настроение Ника, употребляя эпитет “incredulous”. Понимая, что многое из рассказов Гэтсби неправда, Ник смеется над ним, представляя себе комичную «куклу в тюрбане».

“I came into her room half an hour before the bridal dinner, and found her lying on her bed as lovely as the June night in her flowered dress - and as drunk as a monkey”

В данном эпизоде Джордан, подруга Дейзи Бьюкенен, рассказывает Нику о тайном прошлом Дейзи. В своем рассказе Джордан упоминает, как она заходит в спальню к Дейзи и чрезвычайно удивляется, когда видит ее в свадебном платье и еще пьяной. Автор использует метафору и фразеологический оборот, сравнивая Дейзи одновременно с июньской ночью и с пьяницей. Впервые эта прекрасная особа в ярком платье показана автором в ином свете. Эпитет “flowered” лишний раз показывает, что автор сравнивает Дейзи с цветком, который может расцветать и вянуть.

“Suddenly I wasn't thinking of Daisy and Gatsby any more, but of this clean, hard, limited person, who dealt in universal scepticism, and who leaned back jauntily just within the circle of my arm.”

В этом эпизоде Ник уходит с вечеринки вместе с Джордан. Его симпатия усиливается по мере знакомства с ее внутренним миром. Эффект усиливается от употребления ряда эпитетов с положительной эмоциональной окраской - “clean”, “hard”, “limited”.

“We both looked down at the grass - there was a sharp line where my ragged lawn ended and the darker, well-kept expanse of his began”

Автор использует антитезу в описании лужаек Ника и Гэтсби, указывая на яркий контраст между их окружением и социальным положением обоих. В конце произведения после смерти Гэтсби лужайки становятся почти одинаковыми.

“The exhilarating ripple of her voice was a wild tonic in the rain.”

В этом эпизоде Гэтсби все же встречает Дейзи после долгого ожидания, но он чувствует трепетное волнение, поскольку он не разговаривал с ней с тех пор, как ушел в армию. Голосок Дейзи, который автор сравнивает с тоником, скрашивает мрачную дождливую атмосферу, в которой находится Гэтсби.

“Gatsby, pale as death, with his hands plunged like weights in his coat pockets, was standing in a puddle of water glaring tragically into my eyes.”

В этом эпизоде Гэтсби, зная о том, что Дейзи уже у Ника, ужасно волнуется зайти в комнату. Нику кажется это очень смешным. Использование автором преувеличения, когда он сравнивает руки Гэтсби с гирями, опущенными в карманы, четко показывает иронию.

“Now, in the reaction, he was running down like an overwound clock.”

В этом эпизоде Ник и Дейзи отправились в дом Гэтсби, посмотреть на все его богатства и удобства. Для Гэтсби очень важно произвести положительное и незабываемое впечатление на бывшую возлюбленную. Ник сравнивает Гэтсби с часами, у которых перекрутили завод. Очень интересно проследить, как меняется настроение Гэтсби: сначала он ужасно нервничал, но теперь он ведет себя вполне уверенно, однако до сих пор думает о впечатлении, произведенном на Дейзи.

“Luckily the clock took this moment to tilt dangerously at the pressure of his head, whereupon he turned and caught it with trembling fingers, and set it back in place.”

Здесь Ф. Фитцджеральд рисует нам картину с Гэтсби, нелепо ударившегося головой о часы. Автор хочет показать очень интересную дилемму. С одной стороны, Гэтсби страстно желает остановить время, хоть и понимая, что это невозможно. С другой стороны он думает о том, чтобы забыть о прошлом [10, с. 78].

“With enchanting murmurs Daisy admired this aspect or that of the feudal silhouette against the sky, admired the gardens, the sparkling odor of jonquils and the frothy odor of hawthorn and plum blossoms and the pale gold odor of kiss-me-at-the-gate.”

Здесь автор очень красочно описывает роскошный дворец Гэтсби, со всех сторон усеянный всяческими цветами. На Дейзи это производит желаемый эффект. Яркие эпитеты, присущие запаху определенного цветка, помогают лучше представить всю красоту и масштабность поместья Гэтсби, а также в какой-то степени и характер самого Гэтсби. Эпитет “pale”, относящийся к запаху романтичного английского названия жимолости - “kiss-me-at-the-gate”, контрастирует с эпитетом “gold”, что говорит о безвозвратности любви и женитьбы Гэтсби и Дейзи.

”His bedroom was the simplest room of all--except where the dresser was garnished with a toilet set of pure dull gold.”

Этот эпизод взят из главы, в которой Ник и Дейзи находятся в поместье Гэтсби. Ник говорит, что спальня Гэтсби была самой простой из всех, несмотря на то, что шкаф был сделан из чистого золота. Такое выражение авторской позиции говорит о дружеской иронии.

“He looked around him wildly, as if the past were lurking here in the shadow of his house, just out of reach of his hand.”

В этом эпизоде Гэтсби пытается убедить себя, что прошлое все еще можно вернуть. Используя глагол “to lurk”, не соответствующий данной коннотации, Гэтсби персонифицирует прошлое с живым существом, которое просто нужно найти. Подобный прием помогает автору показать очевидное волнение Гэтсби перед его возлюбленной, внутренне беспокойство о невозможности вернуть былые дни назад. Наречие “wildly” усиливает эффект, дополняя его юмористическим оттенком.

“Her voice is full of money,” he said suddenly. That was it. I'd never understood before. It was full of money--that was the inexhaustible charm that rose and fell in it, the jingle of it, the cymbals' song of it. . . . high in a white palace the king's daughter, the golden girl. . . .”

В этом эпизоде с многочисленными диалогами описывается встреча Ника, Гэтсби и Джордан в доме Бьюкененов. Гэтсби желает признаться Дейзи в любви, но он не в силах осуществить свой план в доме, где живет ее муж - Том Бьюкенен. Далее в беседе с Ником, Гэтсби приходит к выводу, что голос Дейзи звучит, словно звон монет. Автор как бы делает окончательное решение относительно прелестного, манящего голоса Дейзи. Вероятно, автор хотел показать подобным сравнением некоторую горечь Гэтсби об утраченной юной любви, виной которой стало его материальное положение и разлука [13, с. 121]. Гэтсби называет Дейзи «королевной», «золотой девой». Здесь можно проследить и иронию, и горечь утраты.

“There is no confusion like the confusion of a simple mind, and as we drove away Tom was feeling the hot whips of panic.”

В данном примере речь идет о том, как Том, узнав о смерти Миртл, стремглав поехал к себе домой. Потеряв любовницу, Том ужасно боится потерять свою жену, которая в любой момент может сбежать от него вместе с Гэтсби. Автор очень удачно приписывает свойства человека с неглубокой душой Тому. Эффект усиливается, когда автор использует олицетворение, показывая, как паника обжигает своим бичом бедного Тома.

“They're a rotten crowd,” I shouted across the lawn. “You're worth the whole damn bunch put together.”

В этом эпизоде Ник впервые показывает свое дружеское, братское отношение к Гэтсби. Использование яркого эпитета “rotten” с отрицательной эмоциональной окраской, Ник показывает свое окончательное отношение к Бьюкененам и их окружению. Несмотря на криминальное прошлое Гэтсби, Ник не может не восхищаться достоинством и честью Гэтсби. В данной ситуации главный герой предстает перед Ником, как пример добропорядочного, верящего в свою мечту индивида, способного бороться в годы цинизма и распада против серого окружения [14, с. 120].

“There was a faint, barely perceptible movement of the water as the fresh flow from one end urged its way toward the drain at the other, with little ripples that were hardly the shadows of waves, the laden mattress moved irregularly down the pool.”

В этом печальном эпизоде Ник видит труп своего друга Гэтсби. Автор великолепно сравнивает несбывшиеся мечты Гэтсби с легким течением в бассейне. Несмотря на прохладную погоду в этот осенний день, Гэтсби собирался поплавать в бассейне, представляя, что словно это происходит летом, тогда, когда он и Дейзи страстно любили друг друга. Атмосфера, созданная автором, очень точно показывает, что время словно остановилось: движению воды в бассейне приписываются эпитеты “faint”, “barely perceptible”, мелкая рябь на воде сравнивается с едва заметной тенью.

“When the butler brought back Wolfsheim's answer I began to have a feeling of defiance, of scornful solidarity between Gatsby and me against them all.”

В этой сцене Ник читает письмо, присланное Вульфшимом, другом Гэтсби. Ник очень не доволен его ответом, поскольку Вульфшим не может приехать на похороны из-за опасений о последствиях его связей с криминалом. Нику становится обидно за Гэтсби, понимая лишний раз, что Вульфшим не был его другом, а только компаньоном. Когда автор пишет об ответе Майера Вульфшима в письме, он использует метонимию (“answer” вместо “letter”), чтобы показать надежду Ника на то, что хоть кто-то из окружения Гэтсби даст положительный ответ на приглашение [11, с. 83].

“I see now that this has been a story of the West, after all--Tom and Gatsby, Daisy and Jordan and I, were all Westerners, and perhaps we possessed some deficiency in common which made us subtly unadaptable to Eastern life.”

В конце данного произведения автор словами Ника Каррауэя делает вывод о главных героях произведения. Ник твердо верит, что людей определяет прошлое, он пишет, что родина всех героев романа это Запад, который предстает здесь, как место, где преобладает мораль. Запад, таким образом, сравнивается с Востоком, охваченным жадностью и разложением.

“They were careless people, Tom and Daisy--they smashed up things and creatures and then retreated back into their money or their vast carelessness, or whatever it was that kept them together, and let other people clean up the mess they had made. . . .”

Такой вывод делает Ник о Бьюкененах. Ник понимает, что эти люди способны лишь на разрушение, физическое или моральное. Чтобы ярко выразить все сожаление Ника, его нарастающее недовольство, автор употребляет многосоюзие. Приписывая деньгам и всепоглощающей беспечности свойства убежища, автор хочет показать полное безразличие и трусость Бьюкененов. Здесь Ник уже не симпатизирует прекрасной Дейзи, а напротив, резко критикует ее, называя ее жестокой.

2.3 Стилистические образные средства синтаксического уровня

Приведем примеры с нашей точки зрения наиболее эффективного использования автором единиц синтаксического уровня, помогающих раскрыть характеры персонажей.

“I was within and without, simultaneously enchanted and repelled by the inexhaustible variety of life.”

В этом эпизоде Ник Каррауэй, получив приглашение от Гэтсби через его водителя, направляется к нему в гости. Находясь среди толпы неизвестных ему гостей, автор показывает, что Ник является единственным человеком, отличающимся от серой массы. Через антитезы “within and without” и “enchanted and repelled” автор иронично показывает дилемму Ника: с одной стороны, Нику явно отвратительна вульгарность всего происходящего на вечеринке, а с другой стороны, для него осталось многое неизвестным, он очарован этим зрелищем настолько, что не может заставить себя покинуть вечеринку [19].

“He smiled understandingly--much more than understandingly. It was one of those rare smiles with a quality of eternal reassurance in it, that you may come across four or five times in life.”

С момента официального знакомства Ника Каррауэя с Гэтсби, позиция Ника и автора значительно меняется. Ник видит в нем множество прекрасных, чарующих черт с первого же взгляда. Гэтсби очень полюбился Нику, несмотря на многочисленные слухи. Автор подчеркивает это, употребляя повтор и тире, чтобы усилить эффект его радости.

“I'd seen it. Everybody had seen it.”

В этом эпизоде к удивлению Гэтсби Ник спрашивает его, видел ли он его автомобиль. Такой вопрос вызывает некоторое недоумение, и чтобы показать это, автор использует эпифору в ответе Гэтсби. В начале этой беседы с Гэтсби Ник делает вывод о нем, как о скучном собеседнике, довольствующемся своими богатствами.

“I keep it always full of interesting people, night and day. People who do interesting things. Celebrated people.”

Здесь Дейзи спрашивает Гэтсби, как же ему не скучно жить совсем одному в таком шикарном дворце. В ответе Гэтсби автор использует повтор, усиливая значимость слова «люди» и подчеркивая волнение хозяина этого дворца перед его любимой, желание скрыть свое одиночество.

“She had told him that she loved him, and Tom Buchanan saw. He was astounded. His mouth opened a little, and he looked at Gatsby, and then back at Daisy as if he had just recognized her as some one he knew a long time ago.”

В этом эпизоде Дейзи на глазах у своего мужа Тома открыто любезничает с Гэтсби, даже признаваясь ему в любви. Несомненно, это был разговор, нелишенный пылких чувств между Гэтсби и Дейзи. Том прекрасно осознавал суть происходящего, о чем автор прекрасно дает нам понять благодаря описанию внутреннего состояния Тома. В данном случае автор использует ряд многосоюзий в одном из предложений, чтобы подчеркнуть стремительно нарастающее недовольство, ревность и удивление Тома.

“Angry as I was, as we all were, I was tempted to laugh whenever he opened his mouth.”

В этом эпизоде впервые разгорается настоящая ссора между Томом и Гэтсби. Чтобы показать, что Ник находится на стороне Гэтсби, автор использует инверсию, подчеркивающую явное недовольство главного героя Ника Каррауэя по отношению к Тому.

риторика фонографический лексический синтаксический

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучив материал различных источников по стилистике английского языка, рассмотрев множество классификаций ученых (Дж. Лича, И.Р. Гальперина, Ю.М. Скребнева, В.А. Кухаренко и др.), мы взяли за основу классификацию В.А. Кухаренко.

Методом сплошной выборки нами было отобрано 50 наиболее ярких случаев использования автором стилистических образных средств для характеристики персонажей. Рассмотрение и анализ стилистических образных средств позволил раскрыть характеры персонажей произведения «Великий Гэтсби». Выбранные стилистические средства были разделены на фонографический, лексический и синтаксический уровни. Отобранные нами единицы разных уровней полно и наиболее ярко отразили характеры персонажей.

Данная курсовая работа представляет большой интерес в практическом плане. В процессе проведения анализа стилистических образных средств на основе классификации В.А. Кухаренко, поставленные задачи были успешно достигнуты.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык / И.В. Арнольд - М.: Флинта: Наука, 2002. - 384 с.

2. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка / И.Р. Гальперин - М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1958. - 459 с.

3. Знаменская Т.А. Стилистика английского языка. Основы курса / Т.А. Знаменская - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 208 с.

4. Кухаренко В.А. Практикум з стилiстики англійської мови: Пiдручник / В.А. Кухаренко - Вiнниция: Нова книга, 2000. - 160 с.

5. Мезенин С.М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира): Учебное пособие / С.М. Мезенин - М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1984. - 100 с.

6. Фитцджеральд Ф.С. Великий Гэтсби / Ф.С. Фитцджеральд - М.: Изд-во «Менеджер», 2000. - 208 с.

7. Bruccoli M.J. Some Sort of Epic Grandeur: The Life of F. Scott Fitzgerald / M.J. Bruccoli - Columbia, SC: University of South Carolina Press, 2002. - 318 p.

8. Cline S. - Zelda Fitzgerald: Her Voice in Paradise / S. Cline - New York: Arcade Publishing, 2003. - 411 p.

9. Crawford W. Center of Interest in The Great Gatsby: A Reader's Companion Site / W. Crawford // www.wiu.edu/users/mfwc/wiu/fitzgerald.html

10. Curnutt K. A Historical Guide to F. Scott Fitzgerald / K. Curnutt - Oxford: Oxford University Press, 2004. - 282 p.

11. Donaldson S. Fool for Love: F. Scott Fitzgerald / S. Donaldson - New York: Congdon and Weed, 1993. - 255 p.

12. Gevaert H. The Great Gatsby: A Beginner's Guide / H. Gevaert // http://www.gradesaver.com/author/f-scott-fitzgerald/

13. Jackson C. The Lost Weekend / C. Jackson - London: Black Spring Press, 1994. - 136 p.

14. Mizener A. The Far Side of Paradise: A Biography of F. Scott Fitzgerald / A. Mizener - Boston: Houghton Mifflin Harcourt, 1981. - 458 p.

15. Prigozy R. The Cambridge Companion to F. Scott Fitzgerald / R. Prigozy - Cambridge: Cambridge University Press, 2002. - 277 p.

16. Schiff J. Ashes to Ashes: Mourning and Social Difference in F. Scott Fitzgerald's Fiction / J. Schiff - Selingsgrove: Susquehanna University Press, 2000. - 255 p.

17. Sklar R. F. Scott Fitzgerald: The Last Laocoon / R. Sklar - New York: Oxford University Press, 1967. - 315 p.

18. Skrebnev Y.M. Fundamentals if English Stylistics / Y.M. Skrebnev - M.: Astrel, 2003. - 222 p.

19. University of South Carolina's F. Scott Fitzgerald Centenary Site - www.sc.edu/fitzgerald/index.html