Понятие, история и причины возникновения массовых беспорядков в Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Преступления против общественной безопасности это умышленные и неосторожные общественно опасные деяния, причиняющие существенный вред или создающие реальную угрозу причинения вреда безопасным условиям жизни общества.

В действующем УК РФ преступления против общественной безопасности впервые за все время существования отечественного уголовного законодательства были сгруппированы в самостоятельной главе 24, которая открывает раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка».[11]

История развития института преступлений против общественной безопасности насчитывает уже много веков, поскольку уголовная ответственность за некоторые составы этих преступлений была установлена ещё в российских законодательных актах XIII века. С того времени характер этих преступлений существенно не изменился, зато перечень существенно возрос.

Преступления против общественной безопасности обладают очень высокой степенью общественной опасности, что, прежде всего, объясняется значимостью объекта посягательства этих преступлений. К характерным и важным признакам общественной безопасности, которые определяют повышенную ценность этого объекта уголовно-правовой охраны относятся: во-первых, обеспечение безопасности неопределенного круга правоохраняемых интересов (личности, имущества, деятельности социальных институтов и т.д.); во-вторых, обеспечение неприкосновенности жизни и здоровья неопределенного круга лиц; в-третьих, её комплексный характер, позволяющий обеспечить одновременно и охрану других социальных благ; в-четвертых, тесная взаимосвязь и взаимозависимость её составляющих элементов, что находит отражение в механизме нарушения общественной безопасности[19].

На протяжении всего существования человечества безопасность всегда выступала как необходимое условие нормального функционирования и поступательного развития отдельных социальных групп, государств и мирового сообщества в целом. Безопасность как состояние защищенности имманентно присуще человеческому обществу.

Актуальность темы курсовой работы обусловлена тем, что вопросы, связанные с уголовно-правовыми мерами обеспечения общественной безопасности и общественного порядка имеют первостепенное значение для существования и развития общества и государства. В современный период, в отдельных постсоветских государствах происходят такие деструктивные процессы как религиозный экстремизм, национальная неприязнь, трайбализм, клановость представителей власти в отношениях между различными группами людей, разделенных по религиозному, территориальному, национальному и иным признакам. На фоне снижения уровня благосостояния населения, подобные процессы создают благоприятную почву для совершения массовых беспорядков, народных волнений и так называемых «цветных» революций. Данный путь общественного развития неизбежно приведет к гуманитарной катастрофе.

Политические изменения в странах с прошлым социалистическим строем во многом обесценили теоретические наработки прошлого, и одновременно активизировали процесс устаревания методологических и концептуальных положений теории общественного порядка.

Политика государств по поддержанию и обеспечению общественного порядка в значительной степени признается неэффективной. Это подтверждается распространением радикальных идеологий экстремистского толка в обществе.

Ситуация в сфере обеспечения общественного порядка, как минимум, имеет два аспекта. Первый - социальный, вызван увеличением числа преступлений против общественной безопасности, в результате совершения которых наносится значительный ущерб экономике и сложившемуся укладу общественной жизни на фоне отсутствия должного внимания со стороны представителей государственной власти. Второй аспект объясняется несовершенством уголовно-правовых мер борьбы с преступлениями, посягающими на общественный порядок и общественную безопасность.

На практике существуют проблемы уголовно-правовой квалификации массовых беспорядков. Так, данное преступление сложно разграничить от сходных составов преступлений (например, хулиганство ст. 234 УК КР, ст. 213 УК РФ), насильственный захват власти или насильственное удержание власти (295 УК КР и ст. 278 УК РФ), публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст.297 УК КР и ст. 280 УК РФ), возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст.299 УК КР и ст. 282, 282-1, 282-2 УК РФ), так как основу признаков объективной стороны указанных преступлений составляют действия, сопряженные с массовыми беспорядками.[6]

В этой связи разработка научно-обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовной ответственности за организацию и участие в массовых беспорядках и о практике его правоприменения является актуальной и своевременной.

Объектом исследования являются уголовно-правовые и криминологические аспекты общественных отношений в сфере охраны общественной безопасности и общественного порядка.

Предметом исследования является уголовная ответственность за массовые беспорядки по законодательству Российской Федерации.

Цель работы дать уголовно-правовую характеристику массовым беспорядкам, как одному из опаснейших явлений в современной общественной жизни, а также определить меры ответственности за них.

В связи с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:

-дать понятие массовые беспорядки;

-рассмотреть правовую характеристику массовых беспорядков в уголовном праве;

-изучить проблемы рассмотрения и отличительные черты массовых беспорядков от других схожих составов преступлений.

Степень научной разработанности темы исследования нельзя охарактеризовать однозначно. С одной стороны, невозможно не отметить разнообразие научных и иных источников, посвященных проблеме обеспечения общественного порядка, а с другой, - данная проблема остается не до конца изученной с учетом современных реалий обеспечения правопорядка и поддержания устойчивого состояния государства.

Отдельные уголовно-правовые аспекты данной проблемы в своих работах рассматривали Г.А. Аванесов, М.М. Бабаев, П.Ф. Гришанин, А.Э. Жалинский, М.П. Кудрявцев, A.B. Наумов, В.П. Ревин и др. Уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты массовых беспорядков изучались М.А. Зеленским, В.А. Михайловым и др. Уголовно-правовому исследованию массовых беспорядков посвящены диссертационные работы Ю.Н. Демидова, В.П. Пономарева, Г.Ф. Фортуна и др. Несмотря на возросший в последние годы интерес юридической науки к вопросам анализа криминальной ситуации в сфере общественного порядка и общественной безопасности, проблема борьбы с массовыми беспорядками недостаточно изучена Российской Федерации. Некоторые работы (A.A. Абдульманова, А.З. Ильясова и др.), в которых рассматриваются общественно-опасные деяния, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность, не учитывают реалий настоящего времени, политических, экономических и социальных преобразований, происходящих на современном этапе развития общества.

уголовный правовой массовый беспорядок



• 1. Понятие, история и причины нозникновения массовых беспорядков в Российской Федерации

1.1 Понятие массовых беспорядков

Массовые беспорядки по УК РФ (ст. 212) - преступление, посягающее на общественную безопасность и общественный порядок.[6]

Выражается:

1) в организации массовых беспорядков;

2) в участии в них, если это сопровождалось насилием, погромами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти.

Массовые беспорядки возникают как в связи с проведением демонстраций, так и в ходе различных других событий. От демонстраций их отличает то, что демонстрация -- это мирное собрание, на которое граждане правового демократического государства имеют конституционное право и где они могут выражать коллективный протест против социальных недостатков, устранение которых как раз и предотвращает массовые беспорядки. Массовые беспорядки отличает прежде всего: противозаконность собрания лиц, их скопление в количестве более трех человек, проведение заранее подготовленных акций с распределением ролей, применение насилия. Как правило, это толпа, которая кидает булыжники в полицейских, бьет стекла витрин, грабит магазины, переворачивает и поджигает автомобили, возводит баррикады. Оценка массового беспорядка в качестве такового дается обществом, и социальная реакция на него сопряжена с решением непростых проблем.

Насилие, применяемое участниками массовых беспорядков, имеет следующие признаки: связь с избыточной активностью организма; психический, физический и социальный вред жертве насилия либо преднамеренный материальный ущерб. Правда, насилие не является исключительной целью участников массовых беспорядков. Применяется оно противоправно или правомерно -- это определяется законодательством. При этом важное значение имеет анализ поведения участников беспорядков, жертв и представителей властей.

Трудности исследования массовых беспорядков Массовые беспорядки происходят нерегулярно. Это препятствует их систематическому эмпирическому исследованию. Кроме того сбор сведений путем опроса непосредственных участников проблематичен, поскольку они в момент событий, да и после них находятся в состоянии аффекта и воспринимают случившееся неадекватно. Массовые беспорядки в большинстве своем описаны людьми, случайно оказавшимися на месте действия и, к сожалению, как правило, не сведущими в методах эмпирического социального исследования. С точки зрения такого внешнего наблюдателя все массовые беспорядки похожи друг на друга, но на самом деле каждый из них является в своем роде единственным и неповторимым как с точки зрения его повода, так и социально обусловленной причины.[18]

Исследование массовых беспорядков, контроль за ними и их возникновение взаимосвязаны, поскольку, если не изучать их, не принимать предупреждающих и контрольных мер, то это способствует их возникновению. Если массовых беспорядков не происходит и возможность их возникновения не рассматривается, то контролирующие инстанции при встрече с внезапно разразившимися беспорядками оказываются застигнутыми врасплох.

Примеры проявления массовых беспорядков . Всего лишь за три первых месяца 1990 г. можно назвать несколько случаев массовых беспорядков. Так, в Восточном Берлине 16 января около 2 тыс. человек штурмовали два здания бывшей службы госбезопасности ГДР; первоначально они намеревались провести демонстрацию протеста против медленной ликвидации этой службы. В Вене 23 февраля в ходе демонстрации против оперных балов возникла драка. Попытка полиции разнять враждующие группировки привела к тому, что в ход пошли камни, началось битье стекол. В Берне на Бундесплатц в ходе мирного массового митинга «Конец государству-шпиону» около двухсот человек, одетых по преимуществу в черную одежду, спровоцировали конфликт. Они пытались штурмовать резиденцию федеральной полиции и совершили поджог народного и кантонального банков. В Великобритании в течение 2--3 недель почти ежедневно происходили насильственные столкновения между полицией и гражданами, возмущенными решением правительства о введении подушного муниципального налога.[13]

Приведенные примеры показывают, что беспорядки возникают не только в связи с демонстрациями, но и по другим поводам. Согласно статистике ФРГ, большинство демонстраций протекает вполне мирно.

Существует множество видов массовых беспорядков. В преступной государственной системе возможны терпимые или даже разрешенные беспорядки, которые призваны разрядить накопившийся в обществе насильственный потенциал на национальном или ином социальном меньшинстве, сорвать на нем зло. Этот насильственный потенциал накапливается, как правило, в результате социально-структурных недостатков, которые возникли по вине самого преступного правительства и которые оно не способно устранить..

Другой формой проявления массовых беспорядков является выступление социальных меньшинств против притеснений, обусловленных структурными недостатками общественной системы.

Беспорядки в местах заключения часто возникают в тех случаях, когда тюремное руководство либо склонно к чрезмерно репрессивному контролю за осужденными, либо предоставляет им неоправданно большую свободу (скандальная вседозволенность). Типология массовых беспорядков В процессе исторического развития встречаются три формы коллективного насилия. Примитивное (племенная вражда, суд Линча) заключается в агрессии одной небольшой социальной группы в отношении другой. Реактивное коллективное насилие (беспорядки, вызванные несправедливым распределением продуктов питания, недовольством высокими ценами на них; восстания против сборщиков налогов, военной службы; разрушение автомобилей или другой техники) выражает протест против власть имущих, против социальной системы.

Наконец, современное коллективное насилие характеризуется заметным увеличением среднего числа участников беспорядков и большей определенностью целей совместных действий.

Современные массовые беспорядки можно условно разделить на четыре группы (идеальных типа): вооруженные (их отличает рациональное планирование, четкая целевая установка, социально-структурная обусловленность); экспрессивные беспорядки (подчеркнуто выразительны, подчинены выражению чувств и мнений); беспочвенные8 (не имеют социально-структурных причин); беспорядки переходного типа.

1.2 История исследования причин массовых беспорядков

Первые исследования коллективного насилия восходят к рубежу XIX и XX столетий. Современные теории и эмпирические исследования этого явления используют психологический и социологический подходы. Психологический подход характеризуется подчеркиванием гомогенности и иррациональности массы людей, оценкой массы как неполноценной. Согласно Г. Лебону, масса безлика и аморфна. В беспорядках проявляется стадное чувство людей, которые впадают в первобытное состояние, опускаясь до уровня животных. В ситуации беспорядка развивается коллективный дух, определяющий подверженность толпы единому воздействию, эмоциональному заражению, и уменьшается ответственность отдельного индивида. [30] З.Фрейд на базе этого учения развил свое психоаналитическое обоснование: безответственность скоплений людей и их подверженность в ходе массовых беспорядков единым побуждениям основываются на преобладании инстинктивного начала в толпе. [30]Индивидуальное торможение уходит, мрачные деструктивные инстинкты вырываются наружу. В таком порыве инстинкты удовлетворяются свободно, эффективность действий растет, а их осмысленность падает. В ситуации беспорядка массовое сознание складывается в результате идентификации каждого из участников с лидером, коллективным идеалом. К. Ясперс говорил об импульсивности, суггестивности (подверженности внушению), нетерпимости, индивидуальной нерешительности массового человека, о неполноценности многих, неполноценности усредненного. Д. Рисман считает, что «управляемые люди», воспитанные авторитарно, особенно предрасположены к тому, чтобы раскрываться в массе.[30]

Социологический подход подчеркивает рациональность и гетерогенность (разнородность) массовых скоплений людей. Его основы заложил американский социолог. Р. Парк в своей диссертации «Масса и публика», защищенной в Гейдельберге в 1903 году. Эмпирическое изучение началось с рассмотрения расовых беспорядков в Чикаго в 1919 году. Затем в 1962 г. в США Н. Дж. Смельзер выступил со своей «теорией коллективного поведения». Он выдвинул модель типичной последовательности развития массового беспорядка. Как правило, в основе последнего лежит структурная предрасположенность и напряженность, представления о которых распространяются в общественном сознании. Для обозначения этого феномена Смельзер ввел понятие «обобщенное представление», под которым он понимает процесс идеологической обработки, травли «козлов отпущения», на которых возлагается вина за социально-структурные неполадки. Изображение обобщенного символа зла сопровождается действием факторов, возбуждающих общественную атмосферу и ускоряющих взрыв. Агитация вожаков мобилизует рядовых участников беспорядков к действию, известную роль при этом играют и механизмы социального контроля.[25]

Смельзер изобразил действительно достаточно точную модель созревания беспорядка. На социально-структурные причины беспорядков указали также две компетентные криминологические комиссии, исследовавшие студенческие и расовые беспорядки начала 60-х годов в США и опубликовавшие свои отчеты в 1968 и 1969 годах.[25]

В начале 70-х годов возникла полемика между двумя американскими социологами Н. Дж. Смельзером и Дж. Н. Сколнеком, не завершенная и до нынешнего дня. Сколнек считает, что понятием «обобщенное представление» Смельзер допускает в своей модели иррациональность коллективного поведения и таким образом дискредитирует коллективный протест. Сколнек противопоставляет критикуемой модели свою точку зрения, сводящуюся к тому, что беспорядки -- это рациональные ответы на определенные социальные неурядицы. Смельзер отвечает, что его оппонент некритически воспринимает идеологию протестующих и сам становится на их позицию. На мой взгляд, в этом споре прав Смельзер, поскольку далеко не все беспорядки имеют рационально понятные, социально-структурные причины.

1.3 Современные теории причин массовых беспорядков

Возникновение беспорядков -- процесс многоплановый и комплексный. В нем играют свою роль психологические, социологические и социально-психологические факторы. Теории причин беспорядков лишь отчасти могут быть эмпирически и экспериментально проверены. Назову три теории, справедливость которых эмпирически достаточно не подтверждена.

Криминально-биологическая теория регрессии исходит из наличия у человека агрессивного инстинкта и видит в беспорядке возврат к живот ному состоянию.

Психоаналитическая теория заражения, согласно которой участни ков беспорядков одолевают и увлекают бессознательные побуждения, чувства и аффекты.

Психоаналитическая теория конвергенции, которая утверждает, что участниками беспорядков становятся индивидуумы со схожими личностными характеристиками, имеющие различные личностные отклонения, представители «дна» общества.

Указанные теории чрезмерно преувеличивают роль индивидуума, не учитывают разнородности поведения и мотивов участников беспорядков.

Для одних важно выразить протест, другим -- использовать хаос ситуации, третьи являются просто пассивными зрителями.

Большинство социологических, психологических и социально-психологических теорий объясняют лишь отдельные аспекты беспорядков. Но многоплановость их причин и особенности предупредительно-контрольных механизмов могут быть учтены лишь при комбинации этих теорий.

Социологические теории исходят из общественных и групповых оснований.

1. Социально-структурные теории обосновывают множественность при чин массовых беспорядков, отмечая, что все они коренятся в конкретной социальной структуре. Так, например, в возникновении беспорядков могут быть повинны социально-экономические трудности, разочарование от несбывшихся ожиданий, фрустрация. В переломные и кризисные времена беспорядки случаются особенно часто, поскольку стремительные социальные перемены ведут к политической и социальной неустойчивости, к неопределенности и неуверенности, а отсюда -- ко всеобщей растерянности.

Традиционные нормы и стандарты не подходят для решения новых проблем, прежний социальный контроль оказывается недейственным. Новая ситуация требует быстрой переориентировки, огромного ускорения адаптации к новым социальным нормам.

2. Теория образования норм гласит, что при массовом скоплении людей во время беспорядков в процессе взаимодействия и выработки коллективных решений возникают новые (групповые) нормы. Право и правонарушение трактуются по-новому. Определение ситуации беспорядка -- это активный процесс воссоздания реальной действительности. Масса людей сама устанавливает себе нормативные границы, но это происходит не в течение одного беспорядка. Возникновение новой нормативной структуры не означает, что все участники беспорядка имеют одинаковые воззрения.

3. Теория образования структуры указывает на то, что во время беспорядков происходит распределение функций и ролей среди их участников, при этом возникает кратковременная локальная структура власти и идеологии.

Психологическая теория рассматривает личностные особенности участников беспорядков. Склонность к насилию формируется в результате дефектов социализации в семье и школе. Навыки насильственных действий и психологического их оправдания усваиваются в субкультуре насилия.

Личности, склонные к насилию, ищут в беспорядках приключений, возможности самоутвердиться, обрести социальную идентификацию. Зачастую это такие люди, которые затрудняются точно сформулировать свои мысли, мирно -- с помощью слов -- разрешить возникший межличностный конфликт. Для них беспорядки становятся испытательным полигоном приобретения и совершенствования опыта применения насилия.

Социально-психологические теории посвящены рассмотрению проблем внутренних особенностей и стадий развития беспорядков.

Каждому беспорядку предшествует процесс роста и накопления социального напряжения. Факт, вызывающий беспорядок, может быть тривиален и зачастую имеет символическое значение. Он играет роль катализатора и преобразователя социально-структурной причины в непосредственные насильственные действия. В большинстве случаев в этой роли выступает полицейское противодействие, которое драматизируется теми, против кого оно направлено. Полицейские оцениваются не как блюстители порядка, а как символ общественных неурядиц. При этом идеологическая обработка, агитация, слухи могут ускорять и обострять ситуацию, приближать насильственные действия.

Когда начинается непосредственное столкновение между скоплением людей и полицией, дело быстро доходит до конфликта между своей и чужой группами[15]. В своей группе усиливается солидарность друг с другом и предубеждение в отношении чужой группы. Возникает гордость за свою группу, переоценка ее достоинств, растет социальная дистанция, враждебность к чужой группе, недооценка ее возможностей.

В дальнейшем развитии конфликта этот процесс нарастает. По теории символического интеракционизма, враждебные группировки не только взаимно реагируют друг на друга, но и обоюдно оценивают и интерпретируют себя и свое поведение. Соответственно чужая группа и ее поведение ложно интерпретируются. Развивается растущий по спирали потенциал насилия. Сначала поведение чужой группы расценивается как провокация, как посягательство на достоинство своей группы, а на следующем этапе процесс повторяется со стороны другой группы. Далее возникает эскалация насилия.

В ходе психологических экспериментов было доказано, что в условиях анонимности массы склонность к насилию растет. Страх перед общественным осуждением пропадает, под маской анонимности возникает намерение дать волю насилию, выходят из строя механизмы торможения и личной ответственности, расстраиваются механизмы саморегуляции. Со стороны участников беспорядков анонимность усиливается безликостью толпы, со стороны полицейских -- шлемами и защитной одеждой.

Затем с обеих сторон проявляются механизмы нейтрализации и самооправдания: себя воспринимают лишь как исполнителя, жертвы дегуманизируются и обесцениваются, на них сваливают всю вину, отвергается ответственность за собственное поведение. Например, участники беспорядков могут использовать в качестве оправдания политические скандалы, так как они подтверждают, что политическая система в целом подвержена коррупции.

Психологические эксперименты показали, что если столкновение противоборствующих сил уже привело к резкому конфликту, беспорядок начинает приобретать ускорение, дело доходит до настоящего разрушительного опьянения, которым заражаются и бездействовавшие до сих пор.

Беспорядки в отражении средств массовой информации Затягивание назревших перемен в структуре хозяйственных и социальных отношений в условиях плюралистического общества порождает конфликтные ситуации. Во избежание беспорядков средства массовой информации в демократическом правовом государстве должны предоставлять политическим противникам достаточные возможности для того, чтобы спорные проблемы могли гласно обсуждаться.

Зачастую же происходит так, что подобные социальные конфликты вовремя не распознаются, им не придают должного значения, либо они неправильно преподносятся политиками и журналистами. В то же время нерешенность этих проблем отражается на социально слабо защищенных общественных группах и волнение в недрах общества продолжается. В этом случае протестующая партия нередко видит выход в применении насилия, чтобы возбудить внимание к своему делу и повлиять на изменение политики. Поскольку средства массовой информации почти никогда не проходят мимо насильственных протестов, организация беспорядков во многих случаях является попыткой обратить внимание общественности на социальные неурядицы. Однако этот момент, как правило, не акцентируется средствами массовой информации, которые в основном освещают внешние проявления насилия, зачастую излишне их драматизируя. С помощью смакования драматических аспектов сенсационных событий средства массовой информации развлекают публику, но недостаточно информируют ее о социально-структурных причинах, о прямых и косвенных следствиях беспорядков. Участники конфликта порой представляются однобоко, как возмутители спокойствия, которые находят удовольствие в разрушении и насилии. Тем самым конфликт, лежащий в основе беспорядка, лишь обостряется, он не доводится в полной мере до общественного сознания, не становится объектом глубокого анализа, а заведомо объявляется социально вредным.

Телерепортажи в прямом эфире могут провоцировать дальнейшее развитие беспорядков. Присутствие операторов и репортажи телевидения побуждают к действию представителей конфликтующих групп: они начинают считать для себя необходимым вмешаться в ситуацию, думая, что этого ожидают от них зрители. Противостоящие общественные группы могут использовать телеинформацию для оправдания эскалации насилия.

Учитывая все это, средства массовой информации должны стараться в нужный момент предоставить конфликтующим партиям достаточные возможности для мирного, взаимоприемлемого решения конфликта. Беспорядки не стоит по возможности транслировать в прямом эфире, необходимо объективно анализировать их, заостряя внимание на социальных причинах и последствиях.

Поскольку массовые беспорядки (за исключением так называемых беспочвенных) являются формой проявления социально запущенных конфликтов, коренящихся в социально-структурных недостатках, задача политиков и журналистов -- вовремя распознать эти недостатки и сделать их предметом открытого общественного обсуждения. Разрешение конфликтов, вызывающих беспорядки, не может быть задачей полиции, которая вмешивается в события, когда они уже наступают, т. е. слишком поздно.

Существует целый ряд мер, с помощью которых можно заблаговременно предотвратить беспорядки. Прежде всего это воздействие на общественное мнение, чтобы все население однозначно осуждало неоправданное применение насилия. При этом понятие «насилие» не должно ограничиваться применением физического насилия. Воспитание детей силой примера, без насильственных наказаний, опыт мирного решения конфликтов в семье и школе -- служат задаче предупреждения в будущем криминального насилия. Запрещение законом телесных наказаний также может в этой связи быть важным воспитательным средством.

Политики и журналисты должны быть готовы к уважительному диалогу с гражданами об их потребностях и опасениях, чтобы иметь возможность разрешать застарелые конфликты к обоюдному согласию.

Следует расширить политические права граждан, обеспечивающие их участие в обсуждении и принятии решений, особенно на уровне общин.

Предприниматели, политики, ученые, деятели культуры, известные спортсмены -- вообще видные люди -- должны глубже осознать, что они являются примером для подражания и что политические скандалы компрометируют общественные идеалы.

Следует по возможности не допускать возникновения очагов социальной дезорганизации, например бедняцких гетто. В этом значительную роль играют архитектура и планировка города, препятствующие развитию преступности. Они должны способствовать формированию стиля поведения и общения людей, основанного на развитии соседских контактов, понимании общих территориальных интересов.

В командных играх, футболе или хоккее, основным объектом внимания и оценки должны стать техника игры, ее содержание, эстетика сыгранности и человеческая кооперация. Сейчас многие спортсмены слишком тяготеют к агрессивной профессиональной субкультуре, которой свойственно оправдание и даже высокая оценка игры с применением насилия.

Например, футбольная игра сейчас превратилась в беспощадный спор о символах, моральной значимости, уважении, престиже футбольных клубов и городов, которые они представляют. Борьба эта беспощадная, потому что в споре о символах не существует компромиссов.

Функция контроля над беспорядками возложена на систему уголовной юстиции и особенно на полицию. Поскольку беспорядки часто возникают в ходе демонстраций, основной задачей становится содействие безнасильственной культуре их проведения.

Полиция должна облегчать проведение мирных демонстраций и для этого заботиться о координации действий с организаторами до демонстрации, во время и после нее, а при массовых митингах -- планировать их ход по взаимному согласию. Полиция по возможности должна привлекать к контролю самих демонстрантов. Имеет смысл после демонстрации обсудить ее ход с организаторами и полицией, так как круг демонстраций, в которых дело доходит до политически мотивированного применения насилия, относительно постоянен. Поэтому каждая демонстрация может обогатить опытом обе стороны.

Накануне демонстрации необходимо как можно лучше информировать население, чтобы люди лучше осознали сложность задачи полиции по контролю за порядком. Стереотипы противника надо разрушать, нельзя доходить до поляризации, до эскалации насилия, до столкновения между группами протестующих и полицейских. Полиция -- не конфликтующая партия, но блюститель порядка (миротворец между конфликтующими партиями). Она должна научиться преодолевать стрессы и налаживать контакты, оставаться хладнокровной и спокойной перед лицом любых провокаций и реагировать на все происходящее благоразумно. Полицейский должен понимать социально-структурные причины беспорядков и типичные особенности их протекания.

Полиция должна подготовиться к контролю над беспорядками, даже если они не возникали долгое время, составить рабочие планы и быть в курсе событий, она должна быть оснащена технически и иметь хорошие навыки слаженных командных действий. Риск быть привлеченным к ответственности за нарушение закона для виновников насилия должен быть очень велик, поэтому при беспорядках необходимо ввести специальные подразделения захвата нарушителей и обеспечить сбор улик.

Прокуратуре должны быть предоставлены улики, которые можно использовать в суде. При контроле над беспорядками перед полицией стоит двойная задача, а именно: пресекать нарушение порядка и одновременно отыскивать виновных и привлекать их к ответственности.

Поскольку сам внешний вид полицейских (защитная одежда, шлемы, щиты) имеет символический характер и может дополнительно драматизировать ситуацию, нужно избегать чрезмерной вооруженности. Следует по-разному оснащать полицейских в зависимости от характера демонстрации (мирней или немирной), избегая одинакового снаряжения (баллоны со слезоточивым газом, водометы и пр.) в обоих случаях. Полиция должна понимать, что запугиванием демонстрантов нельзя снизить вероятность насилия. Репрессия или возможность ее применения может вызвать как страх, так и возмущение и тем самым создать не только потенциал запуганности, но и потенциал озлобления.

Существуют авторитарный и демократический стили контроля над беспорядками. Тоталитарное государство неограниченно использует свою власть для подобного контроля, тем самым ставя в зависимость от его успеха свое существование. В демократическом правовом государстве полиция действует во время беспорядков в соответствии с законом и с учетом конкретной ситуации. Действуя так, она дает гражданам понять, что государственные институты готовы поддержать народ. Авторитет государства в правовой демократии никогда не понесет при беспорядках серьезных потерь.



2. Правовая характеристика массовых беспорядков в уголовном праве

2.1 Объект массовых беспорядков

Общеизвестно, что эффективным может быть только такой закон, который социально - исторически обусловлен в момент своего принятия и лишь при постепенном сокращении числа оценочных понятий, что в настоящее время представляется вполне закономерным. Подобный подход в определении понятия массовых беспорядков сужает пределы судейского усмотрения, сводит к минимуму числа ошибок и вместе с тем укрепляет строгие и стабильные критерии законности. Однако и в этом, в общем - то правильном и нужном процессе должны быть свои разумные пределы. Прежде всего, материальный подход к оценке общественной опасности массовых беспорядков, как и любого преступления, " должен обеспечиваться в условиях законности не столько судом или иным правоприменительным органом, но, главным образом, и в основном, самим законодателем. Именно законодатель, формулируя норму, должен, указывать, в чем заключается общественно-опасный характер деяния..." . В задачу же суда, по общему правилу, должна входить лишь оценка фактически наступивших последствий применительно к тем масштабам и пределам, которые указаны в законе. Сказанное ни в коей мере не означает, что судебные органы должны механически выполнять указания законодателя. Даже при формально-определенной конструкции состава преступления в распоряжении суда остается достаточный простор для оценки ситуации.[23]

Объектом преступления, объектом утоловно-правовой охраны обычно в советском уголовном праве и в уголовном праве сегодняшней России признавали и признают общественные отношения - это имело место в первых законодательных актах советской России. Вместе с тем в теории высказано мнение, что объект уголовно-правовой охраны и объект преступления не тождественные понятия. «По своему объему первое понятие шире второго. Уголовное право предусматривает средства охраны своих объектов не только от преступлений, но и от общественно опасных действий невменяемых и от опасностей, создающих состояние крайней необходимости. Но дело не только в этом, а главным образом в том, что понятие «объект преступления» "снижает" объект уголовно-правовой охраны до "элемента" или "стороны" преступления... Объект уголовно-правовой охраны - это не "элемент" или ''сторона" преступления, а важнейшие классовые ценности, ради охраны которых создается уголовное право...» Действительно, объект уголовно-правовой охраны - более широкое понятие, не случайно в указанных ситуациях деяние не признается преступлением (например, крайняя необходимость - обстоятельство, исключающее преступность деяния; деяние, совершенное невменяемым, влечет за собой меры безопасности, а не наказание). Именно поэтому из двух анализируемых понятий более приемлемо второе. Действительно, объект уголовно-правовой охраны не является элементом, стороной преступления, поскольку это нормальные, социальные отношения, которые окружают каждого из нас и благодаря которым существует общество. Эти социальные отношения ни в коем случае не могут быть составными частями антисоциального поведения, в том числе - преступления, они находятся за пределами преступления, преступление суть вред этим отношениям.

Согласно ч. 1 ст. 2 УК задачами уголовного права являются охрана тех или иных отношений от преступных посягательств, предупреждение преступлений и обеспечение мира и безопасности человечества. Критический анализ указанной нормы приводит к неутешительным выводам. Прежде всего, очевидно, что уголовное право является ретроспективной отраслью права, поскольку оно регламентирует правоотношения по поводу уже свершившихся преступлений. И в этом плане бы то бы смешно говорить об охране отношений, которым уже причинен вред или которые уже были поставлены под угрозу причинения вреда, не менее нелогично выделять при этом задачу предупреждения.[6]

Уголовное право согласно господствующему мнению имеет своим предметом уголовный закон, преступление, уголовную ответственность и освобождение от нее. Как видим, в качестве предмета в традиционном подходе нет места охранительной функции. Однако указанный «недостаток» пытаются исправить некоторые авторы. Так, Е.А. Фролов указывает на два предмета уголовного права - предмет уголовно-правовой охраны (социально полезные отношения) и предмет уголовно-правового регулирования (конфликтные общественные отношения) .[21] Вслед за ним такую же попытку делает и И.Я. Козаченко «уголовное право сориентировано на два предмета.[22] Первый - охрана наиболее важных для общества отношении… Содержание второго предмета как раз и составляют отклоняющиеся (аномальные) отношения противоречащие интересам не только отдельных граждан, но и общества в целом». Между данными позициями есть некоторое различие, но в целом они отражают одно и то же

Но невозможно согласиться с тем, что закон регулирует аномальные отношения, ведь регулированию подлежит лишь то, что есть или будет, но нельзя регулировать прошлое (аномальные отношения - это ретроспективные отношения применительно к уголовному праву). Отсюда авторы просто обязаны ввести третий предмет - конфликтные отношения, т.е. преступления, но не в качестве предмета регулирования. Во-вторых, можно, конечно, признать предметом уголовного права предмет его регулирования, вот только ясности в вопрос о предмете это не внесет, поскольку потребуются дополнительное толкование, расшифровка указанного, при которой предмет регулирования будет распадаться на отдельные элементы - уголовный закон, уголовную ответственность, освобождение от нее. Именно поэтому нет смысла вводить общие фразы туда, где в этом нет необходимости, где можно напрямую выйти на надлежащий предмет. В-третьих, нельзя выделять предмет уголовно-правовой охраны (уголовно-правовую охрану) в качестве самостоятельного предмета уголовного права, поскольку вне уголовного закона, вне преступления, вне уголовной ответственности или освобождения от нее нет охраны (даже если она как таковая присутствует в уголовном праве), есть нормальные общественные отношения, являющиеся предметом других отраслей права, но не уголовного. По существу это признает и И.Я. Козаченко «Можно сказать, что регулятивная функция есть активная (деятельная) форма охраны», я бы сказал, что наоборот, тем не менее здесь регулятивные и охранительные функции слиты воедино. Очевидно, что форма входит в содержание, является его характеристикой. Отсюда можно сделать вывод - охраны как чего-то самостоятельного не существует применительно к предмету уголовного права.[23]

В русском уголовном праве объектом преступления признавали юридические нормы в их реальном существовании, а на более общем уровне - юридический порядок. По мнению Н Д. Сергеевского, «всякое преступное деяние, являясь по своей отвлеченной природе нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития, или, как иногда говорят, правопорядка, заключающийся в необходимости соблюдения установленных законом правил жизни и деятельности. - в конкретной своей форме всегда заключает в себе вред или опасность известным конкретным благам или интересам» .[23] Здесь видно, что автор признает объектом и норму закона, и правопорядок, и благо, и интерес, говоря о них как тождественных категориях. С.В. Познышев, подвергая критике теоретические позиции по признанию объектом преступления правовую норму даже в се реальном бытие либо субъективное право, либо интерес, считал таковым правовое благо.

На этом фоне общественное отношение и любая совокупность общественных отношений представляются более приемлемыми, поскольку могут быть максимально конкретизированы: человеку причинен физический вред, что «выбило его из колеи» на определенное время, в течение которого уменьшены родственные связи, возникли определенной длительности и стоимости лечения медицинские связи нарушены производственные связи на данный срок, утрачена заработная плата на определенную сумму и т. д., иными словами, мы можем достаточно четко и ясно вычленить общественные отношения, их совокупность и значимость. Именно поэтому не следует торопиться и на западный манер менять представление об объекте вреда, тем более что и в зарубежном уголовном праве ученые не могут обойтись без категории общественных отношений: «Преступление - это насилие над людьми и отношениями» .[23]

Сказанное позволяет остановиться на господствующем сегодня в российском уголовном праве понимании объекта вреда как общественного отношения или совокупности таковых. Общественные отношения -- это социальная связь между людьми, между людьми и различного рода организациями, между людьми и государством, между организациями и государством. Однако даже такая в общем очевидная связь сегодня подвергается критике, на базе которой предлагается специфическое определение объекта: «Объект преступления -- тот, против кого оно совершается, т. е. отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда» .

Определение объекта массовых беспорядков имеет важное теоретическое и практическое значение. Без знания родового и непосредственного объекта посягательства невозможно раскрыть социально-политическую природу массовых беспорядков как специфического негативного явления общественной жизни, определить степень общественной опасности преступления и место уголовно-правовых средств в борьбе с этим видом преступлений. Правильное, четкое определение объекта массовых беспорядков оказывает серьезное влияние на квалификацию данного деяния.

В уголовном праве общепризнано положение, что объектом преступления являются общественные отношения, охраняемые нормами уголовного закона от преступных посягательств .

Наиболее распространена классификация объектов преступлений на общий, родовой и непосредственный .

И научный интерес, и практический представляет также деление непосредственных объектов "по горизонтали" на основной, дополнительный и факультативный .

В уголовно-правовой науке имеются различные точки зрения об объекте массовых беспорядков. Одни авторы, к ним относятся Ткаченко В.И. , Брайнин Я.М. и другие - полагают, что массовые беспорядки направлены против органов государственного управления в области охраны общественной безопасности и правопорядка.[9]

Волков Б.С. Мишин А.В., Трайнин А.Н. рассматривают массовые беспорядки как посягательство на основы общественной безопасности, общественного порядка, причиняющее вред и ущерб собственности, личному имуществу, угрожающее жизни и здоровью граждан, подрывающее авторитет органов государственной власти, нарушая их нормальную деятельность.[10]

Имеется также точка зрения ряда ученых (Гальперин И., Власов В.П., Пионтковский А.А. ), что массовые беспорядки посягают лишь на основы общественной безопасности.

В качестве дополнительных объектов указывается общественная и личная собственность, здоровье граждан и представителей власти . В одном из исследований высказана позиция, согласно которой данное преступление является многообъектным, и родовым объектом массовых беспорядков являются основы общественного порядка и безопасности и деятельность государственных органов по их обеспечению. Непосредственными объектами при массовых беспорядках могут быть здоровье, честь и достоинство граждан и представителей власти, нормальная деятельность государственных органов, право собственности различных субъектов, личные права и свободы граждан (например, право свободного передвижения и др.).

Это преступление (массовые беспорядки) слагается из целого ряда других преступлений, совершаемых в условиях одной и той же обстановки.

Рассматриваемое преступление в УК РФ помещено в IX разделе ст. 212 - Преступления против общественной безопасности. В УК РСФСР данный вид преступления располагали в главе III - Иные государственные преступления (ст. 79).

2.2 Объективная сторона массовых беспорядков

Объективная сторона состава преступления, предусматривающего ответственность за массовые беспорядки, проявляется в форме преступной деятельности, а именно:[6]

1) В организации массовых беспорядков (ч.1 ст.212 УК РФ);

2) В участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК РФ);

3) В призывах к активному неподчинению законным требованиям представителей власти, массовым беспорядкам, насилию над гражданами (ч.3 ст.212 УК РФ);

Из приведенного перечня противоправных действий видно, что массовые беспорядки представляют собой сложный состав преступления, так как в него входят несколько самостоятельных составов преступления.

Анализ показал, что в ходе массовых беспорядков совершается более 20 видов преступлений, которые квалифицируются по совокупности со статьей, предусматривающей ответственность за массовые беспорядки, либо самостоятельно по соответствующей статье уголовного кодекса (сопротивление представителям власти, хулиганство и др.).

С целью выделения повышенной общественной опасности законодатель включил в диспозицию нормы "организацию массовых беспорядков" как своеобразную самостоятельную деятельность. В законе этот термин не раскрывается.

Массовые беспорядки совершаются в форме соисполнительства, поэтому отсутствует столь значимое при квалификации действий разделение ролей на исполнителей, подстрекателей, пособников, организаторов. При квалификации действий всех соисполнителей нет необходимости ссылки на ст.34 УК .

Это обусловлено тем, что в самой диспозиции нормы законодатель оговорил, что преступление совершается "участниками указанных выше преступлений, т. е. группой людей.

Термин "группа", употребляемый в уголовном кодексе, имеет различное содержание.

Совершение преступления группой лиц имеет значение квалифицирующего обстоятельства, и а некоторых других нормах УК группа является необходимым признаком состава преступления. Отсутствие группы в этом случае приводит к отсутствию состава преступления.

В законодательстве отсутствует определение понятия "группа", поэтому оно нашло отражение в теории уголовного права.

Для определения этого понятия необходимо решить вопрос о соотношении понятий соучастия в смысле ст.34 УК и так называемого необходимого соучастия. Термином "необходимое соучастие" обозначаются такие случаи совместного совершения преступлений, при которых совместная преступная деятельность нескольких лиц представляется не только возможной формой совершения этих преступлений, но и, безусловно, необходимой, вытекающей из самой природы преступления. Массовые беспорядки в данном случае относятся к числу таких преступлений, ибо для их бытия необходимо наличие большой группы лиц - толпы.

Ряд авторов рассматривает подобные посягательства, совершаемые группой лиц вне всякой связи со ст. 33,34 УК. Таким образом, в сущности, не признают их формами и видами соучастия. Например, Шаргородский М.Д. полагает, что в случаях, когда в действиях каждого из лиц, совершающих совместное преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, в институте соучастия надобности нет то .

С данной позицией солидарен и М.И.Ковалев, который утверждает, что "...необходимое соучастие представляет собой по существу видоизменение общих оснований и условий уголовной ответственности, то оно (необходимое соучастие) является особым институтом уголовного права, а не разновидностью соучастия .

Признаки, характерные при соучастии факультативном, характерны и для так называемого необходимого соучастия.

Так, массовые беспорядки, являясь преступлением, совершаемым в группе (толпой), всегда предполагают совместность, общность действий соучастников.

По мнению Дьякова С.В., "организация массовых беспорядков" выражается в действиях организатора с целью объединить толпу либо руководить ею для совершения погромов, разрушений, поджогов и других подобных действий, а также действия по руководству уже собравшейся толпой на совершение указанных действий .[21]

Под организацией массовых беспорядков понимают также всякого рода организационную деятельность: созыв граждан в толпу тем или иным путем, подстрекательство толпы к погромам, разрушениям и другим подобным действиям путем распространения среди толпы провокационных, клеветнических измышлений: подготовку массовых беспорядков путем сговора с другими лицами о таком выступлении: разработку плана преступных действий участников массовых беспорядков, а также руководство участниками возникших массовых беспорядков .

В юридической литературе обоснованно отмечается , что в состав массовых беспорядков входят и действия, заключающиеся в их подготовке: изготовление и распространение листовок и иных печатных изданий, публичные выступления, призывы, направленные на то, чтобы собрать толпу и склонить ее к совершению погромов, разрушений, поджогов и иных подобных действий.

Представляется, что деятельность организатора массовых беспорядков может проявляться:

1) В предварительной деятельности, когда действия виновного непосредственно направлены на подготовку массовых беспорядков,

2) В непосредственном руководстве толпой при совершении массовых беспорядков.

Судебная и следственная практика выработала определенную позицию и относит к организации массовых беспорядков подготовку и распространение различными способами призывов к совершению действий, указанных в диспозиции ст. 212 УК РФ, собрание различными способами толпы, осуществление непосредственного руководства толпой, подстрекательство толпы к совершению погромов и других подобных действий, разработку плана совершения беспорядков, определение времени и места совершения беспорядков, определение объекта посягательства, распределение функций среди участников и т.п.

Наличие любого из перечисленных действий является достаточным для признания лица организатором массовых беспорядков.

Первые преступления, совершенные в ходе массовых беспорядков, сплачивают толпу и провоцируют ее на участие в уголовных правонарушениях - в том числе лиц, не проявлявших до этого криминогенной активности.