Причинная связь по Российскому уголовному праву

4

Размещено на http://www.allbest.ru/

Аннотация

Дипломная работа выполнена на тему: «Причинная связь по Российскому уголовному праву».

В данной работе рассматриваются исторические, философские и теоретические основы причинной связи, дается критика различных теорий причинности, показывается ее связь с такими институтами Общей части уголовного права, как бездействие, вина, соучастие.

На основе изученной практики Верховного Суда РФ, судебной практики решаются вопросы установления причинной связи

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка испльзуемых источников.

Содержание

Введение

1. Теоретические, философские и исторические основы причинной связи в уголовном праве

1.1 Теоретические основы причинной связи

1.2. Философские основы причинной связи

2. Понятие причинной связи и ее установление в уголовном праве

2.1 Причинная связь между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями

2.2 Виды причинной связи между деянием и наступившими вредными последствиями

3. Спорные вопросы установления причинной связи

Заключение

Список использованных источников

Введение

Избранная тема является актуальной, поскольку проблема причинной связи в уголовном праве - одна из центральных проблем российского уголовного права. При рассмотрении уголовных дел квалификация преступления в значительной степени зависит от ее правильного решения. Причинная связь наряду с общественной опасностью и виной является необходимой предпосылкой уголовной ответственности. Как не может быть ответственности без общественной опасного деяния и вины действующего лица, так не может быть и ответственности за последствие, которое не находится в причинной связи с деянием этого лица.

Начиная с XIX в. и до нашего времени проблема причинной связи в уголовном праве была в центре внимания многих исследователей.

В дореволюционный период о причинной связи писали такие знаменитые русские криминалисты, как Н.Д. Сергеевский, Г.Е. Колоколов, П.П. Пусторослев, Н.С. Таганцев. В советское время проблемы причинности нашли свое отражение в работах А.А. Пионтковского, А.Н. Трайнина, Н.Д. Дурманова, Т.В. Церетели, М.Д. Шаргородского, В.Н. Кудрявцева, В.С. Прохорова. Не ослабевает интерес к вопросу причинной связи в уголовном праве и сегодня. Ему посвящены работы Л.А. Андреевой, А.А. Тер-Акопова, Г.А. Кригера, Г.В. Тимейко и других авторов.

И все же, несмотря на огромное, почти необозримое количество работ, посвященных проблеме причинной связи, научно обоснованного и ясного решения этого вопроса все еще не достигнуто.

Для определения причинной связи в уголовном праве существует множество теорий: теория адекватной причины, теория главной причины, теория непосредственной причины, теория необходимой и случайной причинной связи, теория возможности и действительности, теория conditio sine qua поп (причина необходимого условия) и ряд других. Всего в дореволюционной России их было около пятидесяти, в советском уголовном праве - чуть более десяти.

Вопрос о причинной связи постоянно возникает в практике следственных органов и судов, что придает особое значение разработке данной проблемы. Чисто практические вопросы тесно переплетаются с общетеоретическими и философскими. Нередко судьи применяют понятие причинной связи, даже не замечая этого. Однако в целом ряде случаев установление причинной связи - дело далеко не легкое. Вопросы, связанные с определением понятия причинно-следственных связей, а также установление таких связей по конкретным уголовным делам до настоящего времени в судебно-следственной практике не находят единообразного толкования, что не способствует правильному применению уголовного закона. И тогда практические работники неизбежно обращаются к теории. Наука уголовного права, если она хочет плодотворно воздействовать на практику, должна предложить ей научно проверенные и точные критерии для решения вопроса о причинности. Многочисленность научных теорий, противоречивость взглядов на данную проблему значительно осложняют работу следственных органов и судов. Даже Верховный Суд РФ не всегда верно трактует понятие причинной связи. В результате неточно дается квалификация преступления, неправильно определяется наказание. Подобные судебные ошибки по уголовным делам не допустимы, так как на карту поставлены судьбы людей. Вот почему необходимо дать полное и четкое изложение вопроса о понятии причинной связи в уголовном праве.

Объектом исследования данной работы являются теоретические вопросы причинной связи, практика применения этих положений правоохранительными органами. Предметом исследования является российское уголовно законодательство, Постановления Пленума Верховного Суда РФ, РСФСР, СССР, монографии и иная литература по избранной теме.

Цель исследования состоит в научной разработке теоретических и практических вопросов причинной связи в уголовном праве. В соответствии с указанной целью в процессе исследования были намечены следующие задачи:

1) рассмотреть исторические, философские и теоретические основы причинной связи, дать критику различных теорий причинности;

2) определить критерии причинной связи, ее виды;

3) на основе изученной судебной практики показать решение вопросов установления причинной связи по делам об убийстве, нанесении вреда здоровью.

В процессе дипломного исследования использовались специальные методы познания логический, сравнительный, исторический, конкретно-социологический.

Данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников.

1. Теоретические и философские основы причинной связи в уголовном праве

1.1 Теоретические основы причинной связи

Причинная связь деяния с общественно опасным последствием - обязательный признак объективной стороны материального состава преступления.

Необходимость разграничения причин и условий обосновывается теорией в учении о причинной связи, на которое большое влияние оказали воззрения лидера российской ветви классической школы Н.С. Таганцева на роль причинности в уголовном праве. Человеческое действие признавалось им причиной события тогда, когда оно являлось условием наступления данного события. При этом указывалось, что «человеческое действие может быть за малыми исключениями такой причиной только при наличности других условий, при содействии других привходящих сил» [51, С. 282]. Называя подобное суждение о причине отвлеченным и подчеркивая его непререкаемость, Н.С. Таганцев в то же время полагал, что оно «не имеет значения по отношению к практическому понятию причинности, с которым имеет дело уголовное право, так как последнее употребляет понятие причины в условном, житейском смысле».

«Условный» смысл причины сводился к постановке вопроса об условиях вменения в вину субъекту наступивших в результате его действий последствий, поскольку «для применения наказания недостаточно ни одной виновности, ни одной причинности, а необходима виновная причинность». Поэтому в своей концепции Н.С. Таганцев исследовал не «отвлеченную», а «условную», т.е. виновную причинную связь, и именно с поправкой на это важное обстоятельство следует рассматривать все его высказывания о причинной связи. Так, формулируя цель своей концепции как ответ на вопрос о том, сохраняется ли причинная связь действия человека с результатом несмотря на то, каков бы ни был характер и значение привходящих сил, или же существуют условия, при которых наличность таких сил устраняет причинную связь, Н.С. Таганцев имел в виду сохранение или устранение не причинной связи вообще, а лишь виновной причинной связи.

Существование виновной причинной связи между субъектом и последствием ставилось в зависимость от отношения субъекта к привходящей силе. Виновная причинная связь признается существующей, если субъект своим деянием возбудил привходящую силу или содействовал ее развитию (направил, устранил препятствия на ее пути, ускорил). Если же привходящая сила возникла самостоятельно и развивалась независимо от деяния субъекта, то такая связь отсутствует. При этом не имеет значения, изменила или нет привходящая сила направление цепи причинности, заданное деянием субъекта, ускорила или нет развитие этой цепи причинности и соответственно наступление последствия [51, С. 283]. Качество отношения субъекта к привходящей силе зависит только от факта ее самостоятельности. Учитывая цель концепции, следует прийти к выводу о том, что привходящая сила характеризуется с точки зрения возможности субъекта быть виновным в наступлении последствия, которое непосредственно вызвано действием этой силы. Поскольку любая форма вины отсутствует при отсутствии у субъекта возможности предвидеть последствие своего деяния, что признается и самим Н.С. Таганцевым, постольку самостоятельность привходящей силы характеризует такое качество ее объективного бытия, наличие которого исключает возможность субъекта предвидеть действие этой привходящей силы. Понятие привходящей силы является, по Н.С. Таганцеву, средством обоснования виновности причинителя.

Современная уголовно-правовая доктрина унаследовала ядро концепции виновной причинности - зависимость признания причинной связи от характера привходящей силы и вытекающей из этого характера возможности лица предвидеть ее появление. Можно выделить две основные концепции причинной связи, ориентирующиеся в ее установлении на исследование привходящей силы.

Суть первой концепции, именуемой «теорией необходимого причинения», состоит в признании значимости для уголовного права только необходимых последствий деяния, тогда как случайные последствия не могут вменяться субъекту. А.А.Пионтковский, автор данной концепции, писал, что «юридическое значение для уголовной ответственности... имеет лишь та причинная связь, которая охватывается или должна охватываться предвидением субъекта» [55, С. 253]. Следовательно, и он, подобно Н.С. Таганцеву, не довольствовался общефилософским пониманием причинной связи, а конструировал причинную связь «в юридическом смысле», под которой понимал связь деяния с необходимым последствием, т.е. с последствием, которое было внутренне присуще деянию в конкретных условиях его совершения.

Если же последствие было случайным, иначе говоря, в конкретной обстановке совершения деяния не было ему внутренне присуще, закономерным развитием событий не вызывалось, а наступило в результате пересечения порожденной этим деянием цепи причинности другой, посторонней цепью причинности, то связь с таким последствием, по мнению А.А.Пионтковского, значения для ответственности не имеет [28, С. 184]. Вот эта-то посторонняя цепь причинности есть не что иное, как привходящая сила.

Необходимость и случайность - это соотносительные философские категории, отражающие различные типы связей в объективном мире и его познании [59, С. 409]. Таким образом, необходимость и случайность характеризуют объективные связи не только в онтологическом, но и в гносеологическом аспекте, а именно не только их бытие, но и возможность их познания.

Сама возможность познания есть соответствие средств познания специфике его предмета (в данном случае - объективной причинной связи). При отсутствии такого соответствия возможность познания предмета отсутствует. При неполном соответствии предмет не может быть познан в полном объеме.

Средства познания варьируются в зависимости от способностей субъекта познания. Разные люди обладают разными познавательными способностями, а потому один и тот же предмет одним человеком может быть познан, а другим нет.

Крайними значениями качественно неопределенного множества субъектов познания являются человек и человечество. У этих предельных значений принципиально различны познавательные способности, так как их теоретические знания и практические навыки не сопоставимы по объему и качеству. У человечества возможности познания того или иного предмета несоизмеримо больше, чем у отдельно взятого человека. Вполне естественно, что в отношении одного и того же предмета познания у человека может не быть познавательных способностей, поэтому существование указанного предмета будет для него случайным, а у человечества такие способности есть, поэтому для него существование данного предмета будет необходимым. Аналогичным образом у двух людей возможности познания также могут быть разными по причине различий в уровне образованности, жизненного опыта и тому подобных обстоятельств.

При определении способности субъекта познать предмет следует иметь в виду два уровня познания: теоретический и эмпирический. На теоретическом уровне существование названной способности не связано со временем, местом и другими обстоятельствами ситуации познания. На эмпирическом уровне факт ее существования прямо зависит от совместимости этой абстрактной познавательной способности с конкретной познавательной ситуацией, которая может быть столь специфична, что не позволит реализовать на практике абстрактную познавательную способность. Отсюда следует: возможность познания какого-либо предмета одним и тем же субъектом находится в прямой зависимости от специфики ситуации познания.

Таким образом, в формуле возможности познания имеются в наличии две переменные: субъект познания и ситуация познания; от их качества зависит ответ на вопрос о том, существует ли некий предмет необходимо или случайно (имеется ли возможность познать его либо нет).

Первая переменная - субъект познания, как следует из названия, всегда субъективна по своей природе.

Вторая переменная - ситуация познания - может быть обусловлена и объективно (явлениями природы), и субъективно (деяниями субъекта познания).

Учитывая изложенное, следует констатировать субъективную относительность категорий случайности и необходимости, поскольку они характеризуют возможность познания предмета в зависимости от субъективно обусловленных факторов (субъекта и ситуации познания).

Объяснение объективно существующей причинной связи через субъективные категории необходимости и случайности препятствует ее последовательно материалистическому и непротиворечивому пониманию. Использование данных категорий неизбежно приводит к ориентации причинности не на последствие, а на его непосредственную причину - на привходящую силу, от характера которой зависит определение связи деяния с последствием как случайной или необходимой. Характер же привходящей силы определяется исключительно с точки зрения возможности субъекта предвидеть ее появление и развитие, приведшее к наступлению последствия. Теория необходимого причинения игнорирует гносеологическое значение категорий случайности и необходимости, что представляется недопустимым.

В уголовном праве в учении о вине традиционно существует правильное понимание феномена случайности. Как невозможность предвидения понимал случайность Н.С.Таганцев [51, С. 225], и именно так трактуется она в современной доктрине. Вследствие бесспорности это положение теперь закреплено в ч. 1 ст. 28 УК РФ, которая признает деяние совершенным невиновно, если лицо по обстоятельствам дела не могло предвидеть возможности наступления общественно опасных последствий в результате своего деяния. Именно эта ситуация случайного причинения последствия называется в уголовном праве случаем. Сходным образом и в философии под случаем понимается наступление непредвиденного события и особенно его, не предусмотренное заранее совпадение с другими событиями [59, С. 418].

Следовательно, разграничение необходимых и случайных связей имеет уголовно-правовое значение для установления виновности лица, но не для установления причинной связи. О виновности можно говорить только тогда, когда субъект в момент совершения деяния имел возможность предвидеть возникновение закономерности, которая, развиваясь в пространстве и времени, породила общественно опасное последствие. Если же субъект не мог предвидеть такое развитие событий, то существование закономерности, вызвавшей последствие, было для него случайностью, что, с одной стороны, не ставит под сомнение факт причинной связи между его деянием и последствием, но, с другой стороны, исключает возможность вменения наступления этого последствия ему в вину.

Другая концепция причинной связи, которую условно можно назвать «теорией прямого (непосредственного) причинения», была выдвинута В.Н.Кудрявцевым. Причинной связью он признавал прямую причинную связь, под которой понимал такое развитие событий, вызванное общественно опасным деянием и приведшее к преступному результату, которое происходило без других независимых привходящих сил, в частности, без вмешательства других человеческих поступков. Если же в развитие причинной связи «вклинивались» независимые привходящие силы, то именно они признаются причиной наступившего результата, а деяние лица рассматривается как условие их действия. За создание условий действия привходящей силы лицо может подлежать уголовной ответственности, но только тогда, когда оно имело обязанность предотвратить наступление результата, как, например, в случае передачи пособником оружия убийце.

Таким образом, все детерминанты последствия разграничиваются на причины и условия, причем возникают серьезные трудности с обоснованием ответственности за создание условий. Если и исходить из того, что преступник в рамках уголовно-правового отношения несет перед государством какую-либо обязанность, что само по себе довольно спорно, то это обязанность подвергнуться наказанию за содеянное, а вовсе не обязанность воздержаться от совершения преступления или добровольно отказаться от доведения до конца уже начатого преступления. Юридическим фактом, порождающим права и обязанности сторон уголовно-правового отношения, является совершение лицом преступления или как минимум начало такого совершения (приготовление к преступлению или покушение на него). Преступление первично, обязанность производна. Если нет преступления, то нет и не может быть обязанностей преступника, ибо нет самого преступника. Если же преступление начато, то преступник может добровольно отказаться от доведения его до конца и тем самым избежать наказания. Добровольный отказ - это не обязанность преступника, а его право своим бездействием или активными действиями добиться от общества полного и безоговорочного прощения за уже совершенное. Отказ от реализации права не признается правонарушением, в том числе и преступлением.

Всем трем рассмотренным концепциям присущ один и тот же порок - используемый в них метод исследования (отношение лица к привходящей силе) не соответствует природе предмета исследования (причинной связи). Как известно, причинная связь между деянием и последствием объективна, ее существование не зависит от наличия у лица субъективной возможности предвидеть ее развитие. Соответственно существование причинной связи не зависит от действия привходящей силы, каким бы характером эта сила не обладала. Искусственное создание такой зависимости всегда чревато ошибками в установлении причинной связи. Конечно, можно определять объективное и через субъективное, но это будет субъективным идеализмом, который, как представляется, уместен в познании действительности посредством искусства, но неприемлем в научном познании. В научном исследовании объективную причинную связь следует объяснять при помощи только объективных категорий.

Понимание причинной связи как субъективной категории неизбежно ведет к отождествлению всей причинной связи только с виновной причинной связью (или как минимум с такой причинной связью, в отношении которой имеются основания рассматривать вопрос о виновности причинителя). Соответственно иначе формулируется и познавательная задача: проблема обоснования причинной связи причинителя с общественно опасным последствием подменяется проблемой обоснования уголовной ответственности причинителя за действие привходящей силы, непосредственно вызвавшей это последствие. Отсутствие вины причинителя и вытекающий из этого факта вывод об отсутствии оснований для уголовной ответственности истолковываются как отсутствие причинной связи. Например, В.Н. Кудрявцев, развивая тезис Н.С. Таганцева о возможности прекращения причинной связи, рассматривает вопрос не о причинной связи между неосторожным ранением охотником прохожего и смертью последнего от халатности, оперировавшего его хирурга, а о том, подлежит ли охотник ответственности за неосторожное убийство. В результате, с одной стороны, деяние, опосредованное действием привходящей силы, не признается одной из причин порожденного им последствия под предлогом невозможности предвидения деятелем действия этой силы, т.е. под предлогом его невиновности. С другой стороны, отказ от признания причинного статуса опосредованной причины формирует иллюзию наступления последствия только в результате привходящей силы как его прямой (непосредственной) причины. И если действует лишь одна такая привходящая сила, то подразумевается, что только она одна без какого-либо взаимодействия с другими причинами породила последствие и что для такого порождения ее одной и было достаточно. Подобное понимание привходящей силы исключает возможность обоснования причинной связи между деянием лица, не имевшего возможности предвидеть действие привходящей силы, и последствием этого деяния. Или, иными словами, невозможность лица предвидеть непосредственную причину последствия не позволяет признать его причинителем этого последствия.

В.Н. Кудрявцев причинной связью признал такое отношение между явлениями, при котором одно или несколько взаимодействующих явлений (причина) порождают другое явление (следствие). В этом определении принципиально неверным представляется допущение возможности причинения следствия только одним явлением.

1.2 Философские основы причинной связи

причинный связь уголовный право

Каждое следствие всегда есть результат взаимодействия неопределенного множества явлений. В философской литературе отмечается, что причина есть взаимодействие явлений, вызывающее изменение в этих явлениях и порождающее новое явление [4, С. 392]. Ни одно явление, взятое само по себе, не в состоянии породить результат. Ведь это только говорится, что, например, убийца застрелил жертву. На самом деле причиной смерти жертвы явился не один только убийца, а его взаимодействие с пистолетом. Ни пистолет без убийцы, ни убийца без пистолета не в состоянии причинить смерть. Конечно, убийца мог обойтись без пистолета и причинить смерть другим образом, например ножом, но это тоже взаимодействие убийцы и ножа.

Посредством взаимодействий любое явление развивается во времени и пространстве, превращаясь тем самым в цепь, каждое звено которой есть явление, измененное очередным взаимодействием. В этой цепи причинения любое предшествующее звено (а не только непосредственно предшествующее) является недостаточной причиной звена последующего. Соответственно недостаточными причинами предусмотренного уголовным законом общественно опасного последствия, являющегося звеном взаимодействующих цепей причинения, будут все предшествующие звенья указанных цепей причинения, а также тех цепей причинения, с которыми в прошлом взаимодействовали эти цепи причинения. Например, недостаточными причинами убийства будут отец и мать убийцы, а также конструктор пистолета, из которого убийца застрелил жертву.

Только весь комплекс взаимодействовавших друг с другом явлений представляет собой достаточную причину следствия. Любое явление, взятое само по себе, всегда есть недостаточная причина следствия. Нужно особо подчеркнуть, что недостаточная причина - это именно причина, а не условие наступления следствия. Критикуемым концепциям понятие причины известно не только в узком, но и в широком смысле. Причиной в широком смысле является любое необходимое условие наступления результата, а не только причина в узком смысле. В.Н. Кудрявцев правильно указывает, что «в широком смысле условия являются причинами события, ибо без них оно не могло бы иметь место или было бы другим». Под необходимым условием, или «conditio sine qua non (условие, без которого нет)» [46, С. 134] результата, в уголовном праве понимается такое явление, мысленное исключение которого из суммы всех предшествующих условий позволяет прийти к выводу о том, что без этого явления результат не наступил бы или наступил бы, но не такой, какой наступил на самом деле. Именно необходимое условие следует рассматривать в качестве недостаточной причины результата. Недостаточность необходимого условия для наступления результата не служит аргументом, обосновывающим отрицание его причинного статуса, поскольку любое явление, именуемое в рассмотренных теориях или виновной, или необходимой, или прямой причиной, на самом деле причинно недостаточно и нуждается для получения результата во взаимодействии с другими явлениями. С учетом этого как тождественные следует рассматривать понятия необходимого условия и недостаточной причины.

Достаточной для наступления последствия может быть только совокупность всех его недостаточных причин. Еще Дж.С.Милль отмечал, что «причина есть полная сумма положительных и отрицательных условий явления, взятых вместе, вся совокупность всякого рода случайностей, наличность которых неизменно влечет за собой следствие» [61, С. 84]. В философской литературе используется понятие полной причины как совокупности всех факторов, при которых данное следствие наступает с необходимостью [4, С. 403]. На наш взгляд, в рамках такого общетеоретического метода исследования, как системный подход, полная причина может быть интерпретирована в виде системы причинения, элементами которой являются взаимодействующие друг с другом недостаточные причины. Подобная интерпретация позволяет: обосновать причинную связь каждой недостаточной причины с другими элементами системы причинения и через нее с общесистемным последствием; разработать основы оценки значимости конкретной недостаточной причины для функционирования системы причинения и тем самым для порождения ею индивидуально определенного последствия; дать единообразное обоснование причинной связи с последствием как действия, так и бездействия.

В историко-философской традиции система рассматривается в качестве некоторого целого, которое обладает свойствами, отличными от свойств ее элементов и неравнозначными сумме свойств элементов, так как целое всегда больше суммы своих частей [44, С. 135]. Другими словами, любая система в целом обладает как минимум одним специфическим свойством, которого нет ни у одного элемента системы. У системы причинения таким свойством является причинная достаточность, которой обладает лишь вся система в целом и ни одна недостаточная причина в отдельности, какой бы значимой она ни была для ее успешного функционирования. Данное свойство системы проистекает из взаимодействия внутри нее цепей причинения, состоящих из недостаточных причин последствия. Каждое новое звено цепи причинения (дочерняя недостаточная причина) всегда отличается от тех звеньев цепей причинения (родительских недостаточных причин), взаимодействием которых оно было непосредственно порождено.

К сожалению, нельзя обосновать универсальный критерий, руководствуясь которым можно было бы измерить (как это делается в естественных науках) изменение причинной недостаточности. Но на практике очевиден сам факт такого изменения в ту или иную сторону. Например, у убийцы, приобретшего орудие убийства, степень причинной недостаточности меньше (соответственно вероятность совершения им убийства больше), нежели у него же, но до приобретения этого орудия.

Развиваемый в настоящей работе взгляд на причинную связь находится в русле теории эквивалентности, которая традиционно критикуется российской наукой уголовного права, причем преимущественно социалистического периода. До середины 30-х годов XX в., когда «сталинская» Конституция СССР 1936 г. провозгласила построение социализма, теория эквивалентности имела много сторонников среди авторитетных специалистов. Современное учение о причинной связи сформировалось в 40-60-е годы уходящего века и вполне адекватно отражает специфику эпохи. У ученых тех лет были перед глазами или еще слишком свежи в памяти сталинские репрессии, что препятствовало развитию теорий, так или иначе обосновывавших расширение основания уголовной ответственности. Теория эквивалентности трактует причинную связь особенно широко, а потому отстаивать ее в то время - это, в сущности, ратовать за дальнейшее продолжение либо возобновление репрессивного произвола. По большому счету, обосновать теорией эквивалентности произвольное расширение основания уголовной ответственности нельзя, поскольку для ее наступления требуются не только причинная связь деяния с последствием, но и вина причинителя. Именно виновность выступает естественным правовым барьером, ограничивающим потенциально безбрежное поле объективной ответственности лишь тем его участком, где расположены виновные причинители. Но сталинское правосудие свело процесс доказывания вины к вымогательству у обвиняемого признания его виновности, т.е. указанный естественный правовой барьер на пути террора не функционировал.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что стали развиваться теории, восстанавливающие этот барьер путем завуалированного привнесения в учение об объективной причинной связи субъективных моментов. Например, теория необходимого причинения была выдвинута А.А. Пионтковским в 1938 г., когда репрессии достигли апогея. Независимо от того, замышлял ли ученый воспрепятствовать репрессиям или нет, его теория мешала их развертыванию, потому как искусственно смещала акцент в установлении основания уголовной ответственности с виновности на причинную связь, которая, будучи категорией объективной, никоим образом не зависела от показаний обвиняемого. Расплатой за подобную подмену всей причинной связи только той, которую имелась возможность предвидеть, стал образовавшийся в теории уголовного права дефицит причинности, который до сих пор не позволяет науке правильно определить направления решения многих насущных проблем, в частности проблемы организованной преступности.

Восполнить подобный дефицит причинности можно лишь в рамках теории эквивалентности, которая позволяет причинно обосновать уголовную ответственность за деяния, являющиеся весьма отдаленными недостаточными причинами общественно опасного последствия. Именно за это очевидное на сегодняшний день достоинство она традиционно критикуется в теории. В основе критики - отождествление отдаленности деяния с его малозначительностью. Однако применительно к конкретным деяниям такое отождествление далеко не всегда бывает обоснованным. В качестве примера достаточно сослаться на деяние организатора преступного сообщества, которое, как правило, сильно удалено от наступившего в результате его действий общественно опасного последствия, поскольку это деяние опосредуется деяниями других многочисленных сообщников, но от этого сравнительная опасность содеянного организатором вовсе не уменьшается.

Пространственно-временное отношение деяния к последствию нельзя признать универсальным критерием значимости. Значимость деяния следует определять относительно не последствия, а системы, которая породила данное последствие и элементом которой такое деяние является. Значимость элементов системы причинения определяется путем сравнения их вкладов в ее успешное функционирование, в обретение ею свойства причинной достаточности. Сравнение осуществляется методом мысленного элиминирования, который хорошо известен науке российского уголовного права [61, С. 180]. Надо мысленно исключить поочередно каждый элемент системы причинения, но не ограничиться этим, как при решении вопроса о «conditio sine qua non» последствия, а сравнить друг с другом получаемые варианты причинения. Чем существеннее в значимых чертах мысленный вариант причинения отличается от процесса, имевшего место в реальности, тем более значим элемент системы причинения, в этом варианте отсутствующий.

Следует специально отметить, что вопрос о значимости причинной связи вторичен по сравнению с вопросом о ее существовании. Причинная связь существует независимо от нашей оценки ее значительности. Какой бы малозначительной ни была причинная связь деяния с общесистемным последствием - она все равно остается причинной связью. Поэтому необходимо избегать подмены вопроса о существовании причинной связи вопросом о ее значимости. Правильное решение последнего вопроса очень важно для назначения виновному причинителю справедливого наказания, поскольку чем большее значение имеет деяние для успешного функционирования системы причинения, тем большую общественную опасность оно объективно представляет.

В российской науке уголовного права теория эквивалентности традиционно критикуется за тезис о равноценности всех необходимых условий последствия. Действительно, все «conditio sine qua non» последствия равноценны в том смысле, что все они причинно недостаточны. Вместе с тем они отличаются друг от друга по степени причинной недостаточности, так как различна их значимость для системы причинения последствия. Выявить эти различия можно лишь при анализе конкретной системы причинения, т.е. на эмпирическом уровне познания. Теория же может только выработать методику эмпирического исследования и обосновать недостаточность абстрактного рассмотрения проблемы причинной связи. Какой бы глубокой ни была научная абстракция, она всегда предполагает дальнейшее восхождение к конкретным фактам. Отрицание такого подхода неизбежно приводит к рассмотрению причинной связи с позиции адекватной теории.

Как отмечалось ранее, в основе эмпирического исследования причинной связи находится метод мысленного элиминирования. Теоретической же предпосылкой использования данного метода, обосновывающей его самодостаточность и пресекающей попытки дополнить его и тем самым наделить объективную причинную связь субъективным «юридическим смыслом», является презумпция эквивалентности недостаточных причин. Суть ее сводится к тому очевидному положению, что все недостаточные причины индивидуально определенного последствия признаются равноценными (обладающими одинаковой степенью причинной недостаточности) постольку, поскольку сравнением результатов их мысленного исключения из картины причинения не установлено иное. Конечно, эта презумпция очень часто опровергается, как, например, в случае назначения различного наказания соучастникам преступления при одинаковой квалификации содеянного ими и сходных данных об их личности. Но в том и состоит смысл любой презумпции: необходимость ее опровержения, будучи исходной методологической установкой, с одной стороны, побуждает к тщательному исследованию факта, предположение о котором как раз и составляет содержание презумпции, а с другой стороны, препятствует стереотипной, поверхностной, предвзятой оценке этого факта.

Указанная презумпция является исходным принципом сравнительной оценки значимости всех недостаточных причин. Исключение составляет только сопоставление родительской и дочерней причин, так как последующее звено цепи причинения всегда отличается по степени причинной недостаточности от каждого непосредственно предшествующего звена. Сравнительная оценка значимости родительской и дочерней причин не будет полной без ответа на вопрос о том, каково влияние каждой родительской причины на степень причинной недостаточности дочерней причины. Ведь если некий результат порождается взаимодействием нескольких причин, то каждая из них за него и ответственна, но не полностью (ибо не она одна повлияла на этот результат), а лишь в пределах собственного вклада в это взаимодействие, в пределах той степени причинной недостаточности, которую она приобрела или утратила в процессе взаимодействия. Оценить же вклады родительских причин в процесс взаимодействия можно только с позиции презумпции их эквивалентности, потому что без исследования конкретной системы причинения нельзя достоверно высказаться о значимости ее отдельных элементов.

2. Понятие причинной связи и ее установление в уголовном праве

2.1 Причинная связь между действием (бездействием) и общественно-опасными последствиями

Проблема причинной связи между деянием и последствием - одна из наиболее сложных в теории уголовного права. Суть этой проблемы в уголовном праве заключается в том, чтобы определить правильный критерий отграничения именно причинной связи, то есть связи, достаточной для уголовной ответственности, от иных связей между деянием и последствием, являющихся ввиду несущественности, отдаленности, ничтожно малой степени вероятности наступления последствий и т. п. недостаточными для уголовной ответственности.

По данной проблеме отечественными и зарубежными учеными разработаны различные теории и концепции, содержание которых в обобщенном виде изложено и критически проанализировано в теории отечественного уголовного права.

В основе различий теорий и концепций причинной связи в уголовном праве лежит неодинаковое понимание категории причинности с позиций материализма и идеализма. Проблема же причинной связи в теории уголовного права разрешается на базе философского учения о причинности.

Представляется необходимым отметить, что в уголовном законе, в частности, в УК РФ 1996 г., причинная связь не определена. Типичным термином, которым обозначается в УК РФ 1996 г. указание на причинную связь, является термин «причинение». Однако не во всех диспозициях норм об ответственности за преступления с материальными составами употребляется именно этот термин. В отдельных диспозициях статей Особенной части УК РФ 1996 г. для обозначения причинной связи используются другие термины и словосочетания, например, «заражение» - в ст. 121 и ч. 2, 3, 4 ст. 122, «уничтожение или повреждение» - в ст. 168, 243 УК РФ.

В теории отечественного уголовного права проблема причинной связи разрешается на основе диалектико-материалистического учения о причинности [28, С. 183]. Исходя из этого учения, причинности присущ ряд признаков. Ими являются: 1) объективность, 2) всеобщность, 3) универсальность, 4) бесконечность, 5) протекаемость во времени и в пространстве, 6) необходимость и закономерность.

Объективность состоит в том, что причинность - объективная категория, существующая вне и помимо нашего сознания;

всеобщность - что все без исключения явления, происходящие в природе и обществе, взаимосвязаны между собой, причем одно вызывает другое и т. д., и беспричинных явлений не существует и существовать не может;

универсальность - что связи между явлениями бесчисленно многообразны по виду, содержанию, характеру, способу и т. д.;

бесконечность - что причинность, как и материя, вечна и бесконечна, а происходящие в ее русле явления взаимосвязаны в бесконечную цепочку, предшествующее звено которой составляет причину, а последующее - следствие;

протекаемость во времени и в пространстве - что одно явление - причина во времени всегда предшествует другому - следствию, порождая его, и этиявления взаимосвязаны в пространстве;

необходимость и закономерность - что с позиции категории причинности причиной признается то явление, которое с необходимостью закономерно вызывает другое явление, представляющее собой следствие, и случайная связь не признается причинной связью. Поскольку все явления находятся в универсальной взаимосвязи между собой, постольку для установления причины, приведшей к известному следствию, необходимо из множества предшествующих следствию явлений определить - обособить, выделить, изолировать, извлечь - то, которое представляет собой причину, то есть с необходимостью и закономерностью вызвало наступившее следствие.

Причинная связь как признак объективной стороны материального состава преступления - это связь между общественно опасным деянием (действием или бездействием), представляющим собой причину, и общественно опасным последствием, являющимся следствием.

В соответствии с категорией причинности в ее диалектико-материалистическом понимании суть причинной связи как указанного признака в уголовном праве заключается в следующих положениях.

1.Во-первых, причинная связь объективна и представляет собой, как отмечалось, признак объективной стороны материального состава преступления. Поскольку данная связь - это связь между конкретными деянием и последствием, постольку она является лишь частью всеобщей объективной связи между явлениями, предметами, деяниями в природе и обществе и эту часть для констатации рассматриваемой причинной связи необходимо обособить - выделить, изолировать из всеобщей связи.

Устанавливая наличие или отсутствие причинной связи, мы искусственно изолируем общественно опасное деяние виновного и преступное последствие от взаимодействия, порождающего данное последствие. Конкретно мы не учитываем причину, побудившую совершить данное действие, а также другие, сопутствующие поступку виновного обстоятельства, если они не являются элементами состава преступления. Поскольку причинная связь возникает в процессе взаимодействия, то ее первым условием должна быть определенная временная последовательность деяния и последствия

2. Во-вторых, деяние, принимаемое за причину, всегда предшествует последствию, признаваемому следствием. Только в таком случае оно может создать реальную возможность наступления последствия. При этом критерием определения последовательности того и другого и правильности установления причины является практика, опыт людей. Отсутствие указанной последовательности свидетельствует о том, что действие или бездействие нельзя рассматривать в качестве причины наступившего последствия. Подобное деяние не может выступать и в качестве условия, т. е. явления, способствовавшего наступлению преступного последствия.

Вместе с тем простая последовательность явлений во времени еще не является причинной связью, если при этом не будет установлено, что данное последствие порождено предшествующим деянием. Смешение внешней последовательности событий причинной связью между ними влечет за собой незаконное осуждение лица за преступление, которое оно в действительности не совершало.

3. В-третьих, деяние, могущее выступать в качестве причины, представляет собой необходимое условие наступившего последствия, то есть такое условие, без которого данное последствие не наступило бы и не могло наступить. Причем если деяние является таким условием, то еще не обязательно, хотя и возможно, что оно и есть искомая причина. Причина отличается от условия тем, что, с одной стороны причина всегда является условием, а условие представляет собой причину не всегда, и, с другой - причина с необходимостью порождает следствие, а условие его не порождает, представляя собой лишь обстоятельство, которое так или иначе влияет или может влиять на наступление следствия. Важно иметь в виду, что причина порой может быть скрыта одним или несколькими условиями, которые могут быть ошибочно восприняты в качестве равноценных причине.

Приведем пример, в котором действие обвиняемого не было необходимым условием для наступления вредных последствий и потому не находилось с ними в причинной связи.

Водитель Г. самовольно выехал в рейс без прав на вождение автомашины (они у него ранее были отобраны автоинспекцией за нарушение правил движения). Следуя по городу с установленной скоростью, Г. сбил пешехода, который неожиданно выбежал из-за трамвая, переходя улицу в неположенном месте. Как выяснила экспертиза, водителем были соблюдены все правила дорожного движения и пешеход погиб исключительно по собственной неосторожности.

В данном случае у Г. имеется нарушение правил движения (выезд в рейс без прав), есть и несчастный случай - гибель человека. Однако причинной связи между двумя этими фактами нет, так как противоправные действия Г. (выезд без прав) не были необходимым условием наступления событий. Очевидно, что, если бы Г. имел права, все при данных условиях произошло бы точно так же. Значит, он не может нести ответственность за смерть человека. При сложившихся обстоятельствах причинная связь между поведением Г. и наступившими тяжкими последствиями рассматривается как юридически безразличная.

Реальная возможность наступления общественно опасных последствий - критерий определения юридически значимой причинной связи. Критерий выделения юридически значимой причинной связи из общего числа различных видов причинной зависимости состоит в следующем: она порождается таким действием или бездействием, которое создает реальную возможность наступления общественно опасных последствий.

Так, капитан рыболовного траулера Ц., находясь в нетрезвом состоянии, пренебрег предупреждением вахтенного помощника о приближении судна к берегу, не обратил внимания на показания глубин эхолотом. В результате судно было посажено на грунт, аварией был причинен значительный ущерб государству. Бездействие Ц. Было необходимым условием наступления этих последствий: если бы он проявил должное внимание к навигационной обстановке и принял все меры предосторожности, аварии не произошло бы.

4.В-четвертых, поскольку причинная связь между деянием и последствием - это необходимая, закономерная связь, постольку деяние является причиной тогда, когда представляет собой необходимое, решающее, главное условие наступления последствия. Поэтому признать деяние причиной возможно тогда, когда оно, с одной стороны, было необходимым условием наступления последствия, то есть таким, при отсутствии которого последствие не могло наступить, и, с другой - именно это, а не иное, необходимое условие с внутренней необходимостью закономерно вызвало наступление данного последствия.

То есть при установлении причинной связи действие или бездействие может рассматриваться в качестве причины лишь при условии, если наступившее последствие является неизбежным. Тогда и только тогда, когда yголовно-правовое действие или бездействие в конкретных условиях места и времени его совершения с неизбежностью вызывает данный преступный результат, оно является причиной наступившего результата.

К. был признан виновным в том, что, находясь в нетрезвом виде, заметил лежащего на тротуаре улицы в состоянии сильного опьянения Б., подошел к нему, поднял с земли, поставил на ноги и ушел. После этого Б. пробежал несколько шагов по тротуару, а затем по мостовой и упал. Проходившая в это время автомашина наехала на Б. и задавила его. Суд, рассматривавший дело, признал наличие причинной связи между действиями К. и смертью Б. Судебная коллегия Верховного Суда не согласилась с таким выводом и указала, что смерть Б. наступила в результате иных причин, а не в результате действий К.

Из приведенного примера видно, что следует отличать необходимую связь от случайной связи между явлениями. Различие между необходимостью и случайностью заключается в том, что необходимость представляет собой сущность явления, в то время как случайность - это лишь форма проявления и дополнения необходимости. Случайная связь может приобретать характер причинной связи только в особых случаях, когда преступное последствие было вызвано исключительными особенностями или свойствами потерпевшего или предмета посягательства, или своеобразным развитием действия, или специфическими особенностями обстановки совершения деяния.

Показательным в этом отношении является дело по обвинению С, которая, увидев, что 13-леrnий К. бежит с палкой за ее 5-летней дочерью, догнала К. и ударила его несколько раз рукой по голове. К. через четыре часа скончался. Смерть последовала от воспаления мозговых оболочек, вызванного ударом по голове, вызвавшего расхождение костных швов при наличии старого процесса воспаления среднего уха.

Смерть К. носит случайный характер, поскольку удары С., нанесенные подростку такого же возраста, но не перенесшему воспаления среднего уха, с неизбежностью не привели бы к наступлению смерти. Вместе с тем случайность в данном случае является формой проявления и дополнения необходимости, обусловленной исключительными свойствами организма потерпевшего. Следовательно, смерть К. находится в причинной связи с ударами С., однако она не может нести уголовную ответственность за причиненную смерть, поскольку, как было установлено материалами дела, С. не знала и не могла знать об особенностях состояния, организма потерпевшего и их значении.

Таким образом, под причинной связью в уголовном праве понимается такая объективная связь между общественно опасным деянием и наступившим последствием, при которой деяние предшествует по времени последствию, подготавливает и определяет реальную возможность его наступления и является главной и непосредственной причиной, неизбежно вызывающей данное последствие.

Специального рассмотрения заслуживает вопрос о причинной связи при бездействии. Время от времени в юридической литературе появляются сомнения в том, может ли бездействие причинить вредные последствия объекту посягательства. Так, по мнению М. Д. Шаргородского, при бездействии причинная связь отсутствует вообще. «Дом не может сгореть и смерть не может наступить от бездействия» [61, С. 51].

В публикациях последних лет позиции противников причинения при бездействии несколько смягчились. Например, А. П. Козлов утверждает, что бездействие не способно быть причиной вредного последствия, но может явиться условием его наступления.

Верно, что бездействие в большинстве случаев выступает как условие наступления вредных последствий. Но оно вместе с тем может быть и их причиной.

Во-первых, бездействие может явиться информационной причиной какого-либо события. Когда противники точки зрения о причиняющем характере бездействия говорят, что причина всегда передает следствию «свое материальное содержание» [15, С. 159], они упускают из виду, что на самом деле есть три формы воздействия причины на следствие: передача вещества (материи), энергии и информации. В первых двух случаях бездействие и в самом деле ничего передать не может, но в третьем дело обстоит иначе. Отсутствие ожидаемого сигнала есть такая же информация, как и его появление. Поэтому бездействие в ряде случаев может стать причиной определенного поведения людей или состояния технических средств, которые эту информацию воспринимают. Например, если путевой обходчик не показывает машинисту поезда красный флажок, значит, путь свободен, и машинист действует соответственно. В подобных случаях бездействие мало чем отличается от действия: и то и другое обладает информационным воздействием на подготовленную к этому среду.

Во-вторых, бездействие может быть причиной ненаступленuя общественно полезных последствий, прекращения социально-позитивного процесса. А это - тоже вредный результат. Так, бездействие финансовых органов является причиной несобираемости налогов. Можно сослаться и на другой пример. Если мать не кормит новорожденного, то ее бездействие ведет к отсутствию питательных веществ в организме ребенка, становится причиной прекращения обмена веществ и смерти.