Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

• ВВЕДЕНИЕ
• ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ И ЗНАЧЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
• 1.1 История развития судебного представительства в России
• 1.2 Цели и задачи представительства
• 1.3 Виды представительства в суде
• ГЛАВА II. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
• 2.1 Запреты и ограничения законного представительства в гражданском судопроизводстве
• 2.2 Некоторые проблемы представительства при осуществлении защиты гражданских прав
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Вопросы ведения дел в гражданском процессе посредством действий представителя относится к числу тех, которые постоянно находятся в центре внимания юристов. Интерес к проблемам процессуального представительства обусловлен местом и ролью данного института в системе гарантий гражданской процессуальной формы.

Согласно части 1 статьи 48 Конституции РФ, а также статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Это положение означает конституционную обязанность государства обеспечить каждому желающему достаточно высокий уровень любого из видов предоставляемой юридической помощи не только в уголовном процессе, но и в любой другой сфере деятельности, где возникает необходимость в такой помощи. В гражданском процессе такую юридическую помощь призван обеспечить представитель. Без представительства невозможна защита интересов несовершеннолетних, недееспособных граждан. Поэтому представительство - важный процессуальный институт, содействующий надлежащей защите прав и интересов участвующих в судопроизводстве лиц и, следовательно, способствующий решению задач правосудия.

Актуальность настоящего исследования обусловлена совокупностью ряда объективных факторов:

- право каждого человека на судебную защиту и на получение квалифицированной юридической помощи, которые гарантируется ст. 46 и 48 Конституции РФ и не подлежат ограничению;

- формирование новых и развитие традиционных отраслей права, требующих специализации и глубоких правовых знаний;

- увеличение количества и усложнение дел в судах России;

- уменьшение активности суда при собирании доказательств на фоне правовой безграмотности большинства лиц, обращающихся за судебной защитой;

- развитие принципа состязательности и увеличение сферы действия принципа диспозитивности;

- использование внесудебных средств и способов разрешения правовых конфликтов, предполагающее оказание квалифицированной правовой помощи;

- имущественное расслоение общества выдвигает вопросы гарантий при оказании качественной юридической помощи, в том числе и при участии в гражданском процессе представителя.

Основной целью исследования является комплексное изучение современного состояния российского института судебного представительства в гражданском процессе.

Вышеуказанная цель исследования обусловила постановку и решение в работе следующих основных задач:

- рассмотреть понятие и виды представительства;

- определить цели и задачи судебного представительства в гражданском процессе;

- изучить историю судебного представительства, последовательное развитие этого института в России;

-рассмотреть актуальные проблемы участия представителя в гражданском процессе;

- раскрыть запреты и ограничения законного представительства в гражданском судопроизводстве;

- рассмотреть некоторые проблемы представительства при осуществлении защиты гражданских прав.

Объектом данного исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с применением гражданских процессуальных норм, регламентирующих вопросы представительства в гражданском процессе.

Предметом исследования выступают гражданско-правовые процессуальные нормы, предусматривающие понятие представительства в гражданском процессе, а также нормы, устанавливающие права и обязанности представителя в гражданском процессе.

Методологическая основа исследования строится на диалектическом методе научного познания социальной действительности, обеспечивающем научный подход к изучению явлений и процессов общественной жизни.

В ходе работы использовались частные методы исследования, такие как формально-логический, системно-структурный, сравнительно-правовой и другие.

Структура дипломной работы определена кругом исследуемых проблем, обусловлена ее предметом, целями и задачами, обеспечивает логическую последовательность в изложении хода и результатов исследования.

Дипломная работа состоит из введения, двух глав, объединяющих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ И ЗНАЧЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

судебный представительство гражданский

1.1 История развития судебного представительства в России

Представительство как правовая категория появилась в России несколько веков назад. Прежде чем этот институт права приобрел определенную законодательством форму, он прошел длительный путь развития.

Несмотря на то, что русский гражданский процесс от Русской Правды через Судебники 1497 и 1550 гг. вплоть до Уложения 1649г. был состязательным, развитой системы представительства в России не существовало. В соответствии с Уложением 1649 г. производство дел «судом» предусматривало состязательный порядок процесса и участие сторон или их представителей, и лишь производство «сыском» по делам о вотчинах, поместьях и делам, связанным с казенным интересом, происходило без состязания по книгам приказов.

Развитие следственного начала в русском гражданском процессе повлекло уменьшение роли и свободы представителей. Еще в конце XVI в. возможность вступления в дело представителя была поставлена в зависимость от усмотрения судей. Указ гласил, что тех, кто будет говорить в суде «не по делу», следует не слушать, бить кнутом, отсылать и более к суду не допускать. Окончательно следственным русский гражданский процесс стал с утверждением 30 марта 1716г. в Воинском уставе «Кратким изображением процессов или судебных тяжеб». Принятый порядок отрицательно сказался на гражданском процессе и поэтому 5 ноября 1725г. был издан указ о суде, которым вновь вводилось состязательное судоговорение и допускались поверенные.

В начале XIX в. гражданский процесс вновь вернулся к инквизиционному началу и письменности, чему немало способствовало составление Свода Законов. Часть Свода под наименованием «Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских» (ч. 2 т. X) в ст. 2282 соединила отдельные положения Уложения 1649 г., Воинского устава, указов времен Екатерины II и указов XIX века таким образом, что письменность гражданского процесса стала очевидной. Совместные действия сторон перед судом совершенно исключались, поверенные хотя и не были исключены, но положение их было не определено. По этим причинам они преимущественно занимались тем, что ходили по канцеляриям, знакомясь с бумагами, и подавали бесконечные прошения и ходатайства. Письменность и тайность процесса (не только от публики, но и от сторон) давали возможность поверенным злоупотреблять своими правами.

С 1832 г. в коммерческих судах, являющихся прообразом современных арбитражных судов, введен особый порядок процесса, предусматривающий состязательность, в большинстве случаев устность процесса, а также участие присяжных стряпчих, однако общий гражданский процесс остался в прежнем состоянии.

Российское дореформенное законодательство не уделяло ходатаям и стряпчим особого внимания. Государственная Канцелярия, указывая на порядок судебного представительства до реформы 1864г., так характеризовала ситуацию: присяжные стряпчие находились только при коммерческих судах, в общих судебных местах могли быть представлены все лица, которым законом это было не запрещено. В том числе малолетние, монахи, духовные особы, люди, лишенные по суду доброго имени и т. д. Более того, могли представительствовать чиновники в тех местах, в которых они служат Дело о преобразовании судебной части. Т. XVI. Цит. по: Гессен И. В. История русской адвокатуры. М.: НОРМА, 1997. Т. 1. С. 12.

Необходимость реформирования системы представительства была очевидна. Виднейший юрист своего времени К. П. Победоносцев, много сил отдавший делу реформирования адвокатуры, писал в своей статье, опубликованной под псевдонимом в 1859г.: «Состязательный процесс невозможен без организованной адвокатуры... Борьба слабого с сильным, бедного с богатым, зависящего с тем, от кого он по разным обстоятельствам зависит, всегда и везде была затруднительна и опасна. В иных случаях такая борьба была бы решительно невозможна без помощи адвоката».

Современники свидетельствовали, что никто в России и до реформы, начиная от крестьянина до члена Государственного Совета, не ходатайствовал в судебных местах лично, а всегда через поверенных. Однако система поверенных была настолько безобразна, что фактически не исполняла возложенных на нее функций. Князь Д. Оболенский, служивший по Министерству юстиции, иронически указывал: «Мы поставлены в следующее безвыходное положение: с одной стороны, у нас судопроизводство дурное, потому что нет адвокатов, а, с другой стороны, адвокатов у нас нет потому, что судопроизводство дурно» Дело о преобразовании судебной части. Т. XVI. Цит. по: Гессен И. В. История русской адвокатуры. М.: НОРМА, 1997. Т. 1..

Существовавшая система представительства была приспособлена для функционирования инквизиционного гражданского процесса, для которого широкое развитие этого института не характерно. Из представленных отзывов современников видно, что ситуация середины XIX в., связанная с необходимостью судебных реформ во многом схожа с новейшей историей.

Пореформенная русская адвокатура решительно отреклась от всякого смешения с дореформенными ходатаями и стряпчими. П. А. Потехин утверждал: «Мы народились не из них (т. е. дореформенных адвокатов), мы даже произошли не из пепла их, мы совсем новые люди, ни исторического родства, ни последовательной связи с ними не имеем, чем и можем гордиться» Потехин П. А. Отрывки из воспоминаний адвоката // Право. 1890. С. 2213. Цит. по: Гессен И. В. История русской адвокатуры. М.: НОРМА, 1997. Т. 1.. Выдающийся русский адвокат В. Д. Спасович говорил о себе и своих коллегах: «Мы вышли не ex ovo, мы не вылупились из скорлупы, мы без роду и племени» Спасович В.Д. Застольные речи (1873 - 1901). Лейпциг, 1903. С. 17. Цит. по: Гессен И. В. История русской адвокатуры. М.: НОРМА, 1997. Т. 1. . Такие заявления многое говорят об отношении присяжных поверенных к дореформенным ходатаям и стряпчим. Самым благожелательным описанием дореформенного адвоката было такое: «Приказная строка со старушечьим сморщенным лицом, ястребиным носом и беспокойными глазами, совершенно истасканное существо, недавно служившее в теплом местечке, а в настоящее время находящееся под судом» Дело о преобразовании судебной части. Т. XVI. Цит. по: Гессен И. В. История русской адвокатуры. М.: НОРМА, 1997. Т. 1..

Устав гражданского судопроизводства 1864г. наделял всех лиц полной процессуальной право- и дееспособностью, исключения из этого правила устанавливались самим Уставом. Так, лица, лишенные всех прав состояния, не могли защищать те права, которых они лишены; за всех несовершеннолетних и состоящих под опекою участвуют в процессе их родители и опекуны (Устав не использовал понятие законных представителей); определенные ограничения предусматривались и для лиц, состоящих под опекою за расточительство; несостоятельный должник действовал в процессе через конкурсное управление; иски, основанные на завещании, предъявлялись к душеприказчику или наследнику; за товарищество без доверенности на суде могли выступать лица, уполномоченные по договору товарищества непосредственно управлять делами торгового дома, если договором не предусмотрено иное; все иные общества, товарищества и компании могли искать и отвечать на суде только через особого поверенного (ст. 17-27 Устава гражданского судопроизводства).

За всеми тяжущимися признавалось право присылать вместо себя в суд поверенных. Последние могли совершать все те процессуальные действия, которые Устав давал право совершать представляемым; исключения из этого правила устанавливались законом. Это позволяло избегать отдельного указания во всех нормах Устава тяжущихся и представителей и, вместе с тем, не исключало случаев, когда законом будет прямо установлено, что какое-либо процессуальное действие может быть совершено только тяжущимся или тяжущимся и поверенным, если тот прямо наделен соответствующими полномочиями. Основным положением этой системы было то, что представитель наделялся таким же объемом процессуальных прав, как и представляемый, а все действия представителя, совершенные в пределах выданной доверенности, являлись обязательными для доверителя. Указанные нормы распространялись на случаи участия поверенных и в мировых, и в общих судебных установлениях, за положительно установленными изъятиями, установленными ст. 48 Устава.

Устав допускал, а судебная практика поощряла участие в процессе за несколько истцов иди несколько ответчиков одного общего представителя.

Поскольку за тяжущимися признавалась полная процессуальная дееспособность, то гражданское процессуальное право и не устанавливало обязанности тяжущихся действовать в процессе только через представителей. Утверждение противного противоречило бы не только букве, но и духу Устава гражданского судопроизводства, хотя споры по вопросу возможности и необходимости полного замещения представителями тяжущихся в процессе неоднократно вспыхивали в среде разработчиков Устава, о чем со ссылкой на многие источники свидетельствует И. В. Гессен в своей книге «История русской адвокатуры». Однако с принятием Устава право тяжущихся самостоятельно участвовать в процессе было законодательно подтверждено. Последующая судебная практика также жестко придерживалась этой позиции. Так, Кассационный департамент дважды указывал, что предоставление тяжущимся ведения дела поверенному не может лишить его права являться самому в суде вместе со своим поверенным, заступать на его место во всех тех случаях, когда он признает это нужным, и представлять самому на рассмотрение суда вместо своего поверенного все те объяснения, какие он признает необходимыми для ограждения своих интересов.

Устав гражданского судопроизводства 1864 г. уделял представительству большое внимание. Кроме пяти из двадцати семи статей Общих положений Устава гражданского судопроизводства, поверенным целиком были посвящены вторая глава книги первой «Порядок производства в мировых судебных установлениях» и глава вторая книги второй «Порядок производства в общих судебных местах».

Разграничение по объекту регулирования норм о присяжных поверенных, содержащихся в Учреждении судебных установлений, и норм о поверенных в суде, содержащихся в уставе гражданского судопроизводства составители Устава гражданского судопроизводства формировали следующим образом: «Правила об учреждении сословия присяжных поверенных помещены в устав судоустройства; к гражданскому судопроизводству относятся лишь те правила о поверенных вообще, которыми определяется право тяжущегося представлять себя на суде через поверенного, не принадлежащего к сословию присяжных поверенных» Объяснительная записка 1863 г. Ч. 1. С. 117 // Цит. по: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. С объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии / Под ред. И.М. Тютрюмова. М.: Волтерс Клувер, 2007. .

Поверенными в мировых судах (мировых судебных установлениях) могли быть присяжные поверенные, частные поверенные, а также иные лица в случаях и на основаниях, указанных в Учреждении Судебных Установлений. Таким образом, представительство в мировых судебных установлениях (мировых судах) отличалось своего рода демократизмом. Для этого звена дореволюционной судебной системы не была характерна «жесткая» адвокатская монополия, когда представительствовать разрешалось только присяжным поверенным.

Поверенными в общих судебных местах могли быть только присяжные поверенные и лишь там, где не было достаточного их числа, поверенными могли быть частные поверенные или иные лица в случаях, указанных в Учреждении судебных установлений. Монополия на представительство в судах присяжными поверенными была предметом многочисленных и долгих дискуссий, как в среде разработчиков законопроектов, так и в среде присяжных поверенных. Присяжные поверенные в большинстве своем стояли за введение жесткой адвокатской монополии, при которой представителями в судах могли бы выступать только они сами. Аргументы при этом приводились самые разные, начиная от ссылок на западноевропейские традиции и связанные с этим блага, как для тяжущихся, так и для присяжных поверенных и судебной системы в целом, заканчивая указаниями на общинный уклад русской жизни, когда доверием могут пользоваться только «близкие» люди особо уполномоченные общиной.

Результатом многолетней полемики стал компромисс, в соответствии с которым адвокатская монополия должна была быть установлена там и тогда, где и когда будет достигнут «комплект» присяжных поверенных, т. е. такое их количество, которое бы удовлетворяло государство. По вопросу достижения комплекта должен был быть издан специальный акт. Однако русская адвокатская общественность так и не дождалась ни одного такого акта вплоть до 1917г. Причины этого видятся и в недостаточности присяжных поверенных, и в общественном мнении, которое продолжало высказываться против адвокатской монополии, и в явном нежелании монополии властями. Очевидно, что признание названного «комплекта» повлекло бы за собой резкое увеличение влияния адвокатуры на общественную жизнь. Поскольку же адвокатура традиционно и не без оснований считалась либеральным институтом, постольку административная власть не хотела желать ее усиления. Все это привело к тому, что процессуальное законодательство и для общих судебных установлений не допустило существования адвокатской монополии.

С самого начала существования адвокатуры, особенно в Санкт-Петербурге и в Москве, были установлены достаточно жесткие условия для принятия в присяжные поверенные. Однако, в отличие от других западноевропейских государств, Россия избежала легальной наследственности адвокатуры, продажи должности или звания адвоката, а также узаконенного разделения труда между присяжными поверенными и стряпчими. Без преувеличения можно сказать, что русская адвокатура была самостоятельным либерально настроенным профессиональным сословием, которое играло одну из важнейших ролей в общественной жизни послереформенной России. Закономерно, что историю русской адвокатуры в ряде исследований представляют как историю борьбы адвокатов с административной властью, общественным мнением, традиционно настроенным против присяжных поверенных, недобросовестными членами сословия и, наконец, с собственными сомнениями относительно этичности профессии.

Устав гражданского судопроизводства допускал представительство и частным поверенным, которые, однако, имели право представительствовать в вышестоящих судах (начиная с окружного суда) только при получении специального свидетельства и только в суде, который указан в свидетельстве. Законодательство допускало и исключения из этого правила. Так, частный поверенный мог продолжать вести дело даже в Правительствующем Сенате без специального свидетельства, если он принял поручение на ведение этого дела, когда оно находилось в мировых судебных установлениях Постановление Кассационного департамента по делу № 44 1913 г. // Цит. по: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. С объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии / Под ред. И.М. Тютрюмова. М.: Волтерс Клувер, 2007 .

С точки зрения здравого смысла, подталкиваемого логикой закона и стремлениями административной власти, поступление в присяжные поверенные не имело практического смысла. Об этом говорила и судебная статистика того времени. Так, в Тверском суде в 1867 г. присяжные провели 108 гражданских дел (частные ходатаи 169 дел), за то же время по всем 127 рассмотренным уголовным делам защитники были назначены. Таким образом, число обязательных защит превысило число гражданских дел. Зачастую сведущие люди не вступали в присяжные поверенные только потому, что хотели сохранить неприкосновенность своей самостоятельности. Звание же присяжного поверенного возлагало только одни тяготы, не представляя в то же время никаких выгод. Положение ходатаев во всех отношениях было удобнее и выгоднее. Ходатаи занимались только теми делами, какие их устраивали, а присяжные поверенные были стеснены частными обязательными защитами по уголовным делам и защитами лиц, пользующихся «правом бедности». Ходатаи могли действовать по всей Империи, а для присяжных поверенных практика провинциальных судов установила, что они не могут действовать в чужих округах.

Порядок наделения полномочиями представителей сторон в мировых судебных установлениях был достаточно демократичным. Статья 46 Устава гражданского судопроизводства требовала от тяжущихся заявить суду на словах или на письме об избранных ими поверенных. Выдача доверенности оставлялась на усмотрение самих представляемых. Устное заявление заносилось в журнал мирового судьи, а письменное заявление об избрании представителя могло быть сделано или в самом прошении, или в доверенности. К письменному заявлению предъявлялось лишь одно требование, чтобы подпись на нем была удостоверена (засвидетельствована) мировым судьей, нотариусом, полицией или волостным начальством.

Наделение полномочиями представителей для участия в общих судебных местах зависело от статуса представителя. Если последний являлся присяжным поверенным, то его полномочие могло быть удостоверено доверенностью, в которой подпись доверителя засвидетельствовалась полицией, нотариусом или мировым судьей, а также словесным объявлением доверителя и поверенного, записанным в журнал суда. Во всех иных случаях полномочия представителя могли быть подтверждены только доверенностью, засвидетельствованной в установленном порядке. Следует особо отметить, что выдаваемый присяжным поверенным ордер на ведение дела не являлся документом, на основании которого лицо становилось поверенным.

Порядок и последствия прекращения представительства в суде также регулировались процессуальным законодательством.

При участии в делах, ведущихся в мировых судебных установлениях, поверенный имел право в любое время отказаться от представительства. Устав гражданского судопроизводства налагал на него запрет на поступление в поверенные противной стороны. Он был также обязан уведомить доверителя об отказе заблаговременно, чтобы доверитель мог явиться в суд сам или прислать нового поверенного. Прекращение доверенности доверителем также было возможно в любое время. Доверенность считалась прекращенной с момента письменного или устного уведомления мирового судьи, поэтому все действия, совершенные поверенным до получения мировым судьей уведомления, считались совершенными уполномоченным представителем. При прекращении доверенности доверителем мировой судья не обязан был по этой причине ни отсрочивать производства, ни ожидать назначения и явки нового поверенного.

Аналогичные нормы регулировали участие представителей в общих судебных местах. Дополнительно Устав возлагал обязанность на поверенных, представляющих интересы тяжущихся в общих судебных местах, сообщать о своем отказе от представительства суду одновременно с отсылкой уведомления об отказе доверителю. Прекращение полномочий поверенного в суде также отличалось своеобразием. Они прекращались не с момента уведомления представляемого или суда. Председатель суда, учитывая расстояние от места жительства доверителя до суда, а также иные обстоятельства дела, определял срок, по истечении которого поверенный признавался свободным от своих обязанностей. До этого момента он был обязан ходатайствовать по делу в пределах своих полномочий. Председатель суда мог также освободить поверенного от представительства, назначить вместо него присяжного поверенного впредь до избрания тяжущимся нового поверенного. Этими нормами устанавливалось право председателя суда контролировать действия поверенных с тем, чтобы их отказ от представительства не был во вред доверителю, а также не влек за собой затягивания процесса, являющегося обязательным следствием отложения рассмотрения дела. Безусловно, право председателя суда устанавливать срок, в течение которого поверенный был обязан действовать в интересах доверителя, являлось действенной мерой по защите прав тяжущихся только в том случае, когда суд имел возможность какого-либо воздействия на поверенных (на присяжных поверенных через Советы, созданные в Москве и Санкт-Петербурге, а в иных местах и на частных поверенных непосредственно).

Смерть поверенного влекла за собой приостановление производства по делу до момента назначения тяжущимся нового поверенного или до заявления ходатайства противной стороной о вызове отсутствующего тяжущегося установленным порядком (ст. 255 Устава).

Устав гражданского судопроизводства содержал полный список лиц, которым было запрещено быть поверенными в суде. Их можно условно разделить на следующие группы: лица, положение которых несовместимо с деятельностью в качестве поверенного; лица не полностью правоспособные в силу решений компетентных органов; лица не полностью дееспособные; лица, не имеющие возможности быть поверенными (куда отнесем обучающихся лиц, а также неграмотных, которые, впрочем, имели право быть поверенными в мировых судебных установлениях).

Следует заметить, что противная сторона имела право заявить отвод представителю, если он не мог быть поверенным в соответствии с Уставом гражданского судопроизводства .

В случае подачи иска лицом, не имеющим полномочия, если заявление не было возвращено, допускалось последующее одобрение действий неуполномоченного представителя представляемым, что не имело юридического значения в случае, если противник не приобрел связанных с просрочкой процессуальных прав. Действия поверенного, выходящие за пределы предоставленных ему полномочий, не имели юридической силы Решения Кассационного департамента по делу № 49 1899 г. и по делу № 443 1873 г. // Цит. по: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. С объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии / Под ред. И.М. Тютрюмова. М.: Волтерс Клувер, 2007 . Однако процессуальный противник не имел права оспаривать действия поверенного, выходящие за пределы доверенности, таким правом обладал только доверитель.

Поверенный в дореволюционном гражданском процессе был самостоятельным и полноправным субъектом, с самим участием или неучастием которого в процессе закон связывал возникновение, изменение или прекращение определенных правоотношений.

Декрет о суде № 1 отменил имевшиеся ранее ограничения на участие в деле, распространявшиеся на присяжных и частных поверенных. В качестве представителей по гражданским делам могли допускаться все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами Декрет о суде № 1 // СУ РСФСР. 1918. № 26. Ст. 410. Инструкция Наркомюста от 23 июля 1918г. установила, что в качестве правозаступников по гражданским делам могут допускаться лишь лица, состоящие в коллегии правозаступников. Кроме них к выступлению в процессе допускались близкие родственники тяжущихся и представители учреждений, организаций и предприятий Инструкция Наркомюста от 23 июля 1918г. // СУ РСФСР. 1918. № 53. Ст. 597. Таким образом, российское законодательство фактически вернулось к адвокатской монополии практически в том виде, в каком она существовала до революции. Однако больший круг вопросов был отдан на разрешение суда. Так, по несложным гражданским и бракоразводным делам народный суд мог особым определением не допускать участия правозаступников в деле.

Положение о народном суде 30 ноября 1918г. «исправило» сложившуюся практику, в соответствии с которой правозаступники - бывшие присяжные и частные поверенные, составлявшие основную часть новой российской адвокатуры, в своей организации и деятельности руководствовались дореволюционным законодательством, применяли методы и формы работы, характерные для присяжной и частной адвокатуры «дооктябрьского» периода.

С принятием указанного Положения адвокатура как независимый институт перестала существовать на долгие годы. Было установлено, что все члены коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе являются должностными лицами Советской Республики и получают содержание в размере оклада, определенного для судей, по смете Народного комиссариата юстиции. В свою очередь, и плата за участие в процессе члена коллегии взималась в доход государства. Задачей членов коллегии, выступавших в гражданском процессе в качестве представителей, было содействие суду в целях наиболее полного освещения всех обстоятельств дела, касающихся интересов сторон. Назначение представителя производилось Советом коллегии по просьбе заинтересованного лица. Впрочем, Совет коллегии, ознакомившись с существом дела, мог отказать в удовлетворении такой просьбы, а постановление об отказе могло быть обжаловано в народном суде, рассматривающем дело. В качестве лиц, имеющих право выступать процессуальными представителями, допускались члены коллегий, близкие родственники (родители, дети, супруги, братья и сестры) и юрисконсульты советских учреждений Положение о народном суде 30 ноября 1918г. // СУ РСФСР. 1919. № 51. Ст. 505..

Положение о народном суде от 21 октября 1920г. совершенно исключило из состава лиц, имеющих право быть представителями правозаступников (адвокатов). С этого времени представителями сторон в гражданском процессе могли выступать лишь близкие родственники тяжущихся, а также представители и консультанты советских учреждений по уполномочию руководящих органов.

НЭП потребовал перестройки гражданского процессуального законодательства, как инструмента, гарантирующего реализацию «новой экономической политики» и обеспечивающего большую защиту и стабильность гражданского правопорядка. Вместе с тем, советское государство не желало расставаться с функциями управления обществом. В связи с изложенным Гражданский процессуальный кодекс, принятый 7 июля 1923г. и вступивший в силу с 1 сентября 1923г., рассматривал суд как активного, инициативного и самодеятельного субъекта. Статья 5 ГПК РСФСР 1923 г. возлагала на суд обязанность всемерно стремиться к уяснению действительных прав и взаимоотношений тяжущихся, не ограничиваясь представленными объяснениями и материалами. Целью установления такого порядка провозглашалась защита прав трудящихся, дабы юридическая неосведомленность, малограмотность сторон и тому подобные обстоятельства не могли быть использованы им во вред. Вмешательство суда в ход процесса стало широчайшим, однако определенные черты состязательности гражданский процесс того времени все же сохранил ГПК РСФСР 1923 г. // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 11. С. 235..

С этого времени значительные полномочия в гражданском процессе получает и прокурор. Прокурор мог начать процесс, вступить в процесс на любой стадии, если, по его мнению, этого требует охрана интересов государства или трудящихся масс (ст. 2 ГПК РСФСР 1923 г.). В процессе прокурор имел право дать заключение по рассматриваемому делу (ст. 12 ГПК РСФСР 1923 г.), опротестовать решение в кассационном (ст. 245 ГПК РСФСР 1923 г.) и в надзорном порядке (ст. 254 ГПК РСФСР 1923г.). Предъявление иска осуществлялось прокурором от своего имени в защиту прав и интересов тех лиц, которые самостоятельно не осмеливались или не имели возможности обратиться в суд за помощью. Прокурор в этом случае выступал не только как сторона в процессе, но и как представитель государства, особо заинтересованного в защите слабейшей стороны для восстановления справедливости и социалистической законности Зильберштейн П. Л. Прокуратура и гражданский процесс // Вестник советской юстиции. 1923. № 7. С. 179..

ГПК РСФСР 1923 г. использовал термин «лица, участвующие в деле» (ст. 110, 112, 235), но не разъяснял, кто из субъектов гражданского процесса относится к указанным лицам, в частности, является ли представитель лицом, участвующим в деле.

Таким образом, система представительства, идея которой была заложена при введении Устава 1864г., до конца реализована не была - адвокатская монополия отсутствовала, также не была отражена в законодательстве двойственность положения процессуального представителя как деятеля публичного и частного. Вместе с тем, развитый институт процессуального представительства благоприятно повлиял на российский гражданский процесс, позволив ему стать действительно состязательным, что особо актуально в настоящее время. Нормы Устава гражданского судопроизводства 1864г. в некоторых случаях могут быть взяты за основу при реформировании современного гражданского процесса. Дальнейшее развитие процессуального представительства показало его невостребованность в системе следственного типа процесса, частичным замещением его институтом участия прокурора.

Развитие процессуального представительства в современном российском праве обусловлено многими факторами. Однако, я считаю, что первичные причины, вызвавшие необходимость повышенного внимания к этому институту права в современной России, носят не правовой, а скорее экономический характер.

Социально-экономические изменения, произошедшие в Советском Союзе, а затем и в России за последние двадцать пять лет, повлекли колоссальные изменения не только в политической системе страны, но и в системе правовых отношений. Подверглись серьезной ревизии и сами основы, принципы, на которых базировались различные отрасли права, изменилась роль и место государства в системе правового регулирования и в правовых отношениях. Традиционные отрасли права получили свое развитие совсем не таким образом, как это предполагалось даже пятнадцать лет назад. Формирование таких отраслей права как бюджетное право и процесс, налоговое право, экологическое и земельное право происходит чрезвычайно быстрыми темпами. Новые экономические условия не просто изменили нашу правовую действительность, они потребовали коренной реформы российского права.

Вместе с тем, правовые институты наибольшее влияние испытывают не непосредственно при изменении экономических отношений, а при переменах, происходящих в соответствующих отраслях права. Например, институт гражданского процессуального представительства должен претерпеть изменения именно при изменении гражданского процессуального права.

Процессуальное представительство является элементом выстраиваемой государством системы защиты прав, в которой главную роль играет суд. Иначе говоря, процессуальное представительство понимается, прежде всего, как институт вспомогательный по отношению к деятельности суда. Безусловно, лицо, осуществляющее функции процессуального представителя, как правило, совмещает это занятие с консультированием и иными формами оказания правовой помощи. Представительство в суде в этом случае является лишь частью его деятельности, а представительство в целом призвано обслуживать гражданский и публичный оборот. Однако для целей настоящей работы особое значение имеет представительство именно в суде, где представитель является вспомогательным звеном в системе судебной защиты.

1.2 Цели и задачи представительства

В соответствии с частью 1 статьи 48 ГПК РФ граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей. Личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя. Дела недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан ведут их законные представители, дела организаций - их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им федеральным законом, иными правовыми актами или учредительными документами, либо представители.

Под представительством в гражданском процессе понимается правоотношение, в котором одно лицо (представитель) от имени другого лица (представляемого) в его интересах и по его поручению осуществляет на основании предоставленных ему полномочий процессуальные действия, направленные на защиту прав представляемого и создающие для представляемого определенные права и обязанности.

Необходимость в судебном представительстве обусловлена различными обстоятельствами. Не все участвующие в деле лица обладают гражданской процессуальной дееспособностью (несовершеннолетние граждане, лица, признанные судом недееспособными). Недееспособные граждане не могут вести свои дела в суде лично, их права защищают представители. Потребность в представительстве обусловлена и желанием заинтересованных лиц получить квалифицированную юридическую помощь при рассмотрении гражданских дел в суде.

Представительство в суде содействует реализации права граждан на судебную защиту. В соответствии с ч. 1 ст. 48 Конституции РФ каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно.

Судебное представительство возможно по всем категориям гражданских дел в суде первой инстанции, в кассационной и надзорной инстанциях, при пересмотре вступивших в законную силу решений, определений по вновь открывшимся обстоятельствам и при исполнении судебных решений.

Для выполнения поставленных задач судебный представитель вступает в процессуальные отношения с судом. Эти отношения регулируются нормами гражданского процессуального права и имеют процессуальный характер. Отношения же представителя и представляемого регулируются нормами материального права (гражданского, семейного, трудового и др.) и являются по своему характеру материально-правовыми отношениями. Отношения, вытекающие из договора поручения, являются гражданско-правовыми отношениями, отношения между родителями и детьми - семейно-правовыми.

Представитель всегда выступает в суде от имени представляемого. Формула «выступление от имени представляемого» означает правомерные процессуальные действия судебного представителя, совершаемые в пределах его полномочий по отношению к суду и направленные на получение определенных правовых результатов для представляемого.

Судебное представительство является самостоятельным институтом и существенно отличается от представительства в гражданском праве: по целям и характеру отношений между представителем и представляемым; по субъектному составу; по основаниям возникновения и правовым последствиям и др.

С точки зрения юридической техники выделение норм о гражданском процессуальном представительстве в отдельную главу, расположенную в Общей части ГПК, представляется довольно удачным. Все нормы о представительстве, имеющие общий характер, «выносятся за скобки» и распространяются на все стадии процесса и виды судопроизводства. С этой точки зрения разделение гл. IV ГПК «Лица, участвующие в деле» и гл. V «Представительство в суде» есть не разделение лиц, участвующих в деле, и представителей, а прием юридической техники, основанный на системе гражданского процессуального права. Такой прием не подтверждает вывода о том, что представитель не является лицом участвующим в деле, а лишь подчеркивает его особый статус как части системы публично-правовой защиты прав, а также то, что действие норм о представительстве распространяется на всех лиц, участвующих в деле.

Относительно статуса представителя и возможности совершения им действий, связанной в особенной части ГПК и наделением статусом лица, участвующего в деле, может послужить дополнение действующего ГПК нормой, аналог которой имелся в Уставе гражданского судопроизводства 1864 г: «Все процессуальные действия, которые могут быть совершены лицами, участвующими в деле, могут совершаться также и их представителями, за исключением случаев, когда закон запрещает представителю совершение каких-либо процессуальных действий. Запрет представителю совершать какие-либо процессуальные действия может быть установлен и представляемым» Яблочков Т. М. Практический комментарий на Устав гражданского судопроизводства. СПб., 1913. Т. 1. С. 286.

Связь между юридическими категориями процессуальных действий и правоотношений института процессуального права применительно к гражданскому представительству можно выразить следующим образом: процессуальные действия, совершаемые представителем, являются юридическими фактами, которые влекут возникновение, изменение или прекращение процессуальных правоотношений, в том числе и правоотношений между представителем и представляемым, которые, в свою очередь, являются объектом регулирования норм, составляющих институт гражданского процессуального представительства. Параллельное ведение дела лицом, участвующим в деле, и его представителем на практике встречается гораздо чаще, чем только представителем. В отдельных случаях, когда по делу необходимо получить личные объяснения лица, участвующего в деле, суд вправе вызвать его в заседание и при наличии представителя (по делу об установлении отцовства, о защите чести и достоинства и др.).

Юридическое лицо в соответствии со ст. 53 ГК РФ приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. В учредительных документах предусматривается орган юридического лица, уполномоченный защищать его интересы в суде. Суд обязан проверить наличие таких полномочий у соответствующих лиц, для чего, в случае необходимости, истребует учредительные документы.

Часть 2 ст. 48 ГПК РФ определяет порядок удостоверения полномочий органов юридических лиц. Органами юридических лиц могут быть руководители организаций и их заместители. Заместители руководителей организаций могут выступать в суде в качестве органа юридического лица только в случае, если в соответствии с учредительными документами они являются таковыми и уполномочены защищать его интересы в суде. Полномочия указанных выше лиц на ведение дела в суде подтверждаются документами, удостоверяющими их служебное положение (служебное удостоверение и др.). В соответствии с ч. ч. 2, 3 ст. 62 ГК РФ учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о ликвидации юридического лица, назначают ликвидационную комиссию (ликвидатора) и устанавливают порядок и сроки ликвидации в соответствии с ГК РФ, другими законами. С момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица. Ликвидационная комиссия от имени ликвидируемого юридического лица выступает в суде. В ч. 2 ст. 48 ГПК РФ введено правило, определяющее, кто конкретно должен вести в суде дела ликвидируемой организации. Таким лицом является уполномоченный представитель ликвидационной комиссии.

Подобно любому другому виду процессуальной деятельности, судебное представительство по гражданским делам имеет свою цель, знание которой имеет важное значение как для успешного осуществления судебным представителем своих функций, так и для соответствующего положению представителя в процессе отношения к нему других его участников. Между тем вопрос о целях судебного представительства, несмотря на то, что он имеет основное значение для практической деятельности судебных представителей, остается не до конца выясненным и спорным.

В юридической науке общепризнанно и не подвергается сомнению то, что судебное представительство имеет целью оказание помощи лицам, участвующим в деле, в осуществлении их процессуальных прав и обязанностей. Однако многие ученые полагают, что целью деятельности представителя является также и оказание помощи суду в осуществлении правосудия по гражданским делам. Бесспорно, что при добросовестном ведении дела представителем, процессуальная деятельность представителя объективно содействует установлению судом истины по делу и в значительной мере обеспечивает постановление законного и обоснованного решения. Однако, разве правильно считать указанное содействие непосредственной целью представительства? Так, представитель собирает и представляет суду лишь доказательства, подтверждающие законность и обоснованность требований или возражений представляемого, приводит в своей речи доводы лишь в его пользу и т.д. Важно подчеркнуть, что суд не вправе требовать от представителя совершения каких-либо действий, которые обеспечивали бы установление истины вообще, а не защиту интересов представляемого. Например, суд не может обязать собрать и представить те или иные доказательства, подрывающие процессуальную позицию доверителя, как это он мог бы сделать, если бы представитель на самом деле являлся лицом, содействующим осуществлению правосудия.

Судебный представитель, оказывает помощь суду в осуществлении правосудия лишь постольку, поскольку это необходимо для защиты прав, свобод и законных интересов представляемого. Содействие суду в установлении истины по делу и правильной юридической квалификации установленных им обстоятельств дела составляет не цель судебного представительства, а средство к достижению его процессуальной цели. Соответственно, нельзя согласиться с весьма распространенным до сих пор в науке гражданского процессуального и арбитражного процессуального права пониманием процессуального представительства прежде всего как института вспомогательного по отношению к деятельности суда.

Содействие суду в установлении истины по делу составляет не цель, а лишь желательный результат деятельности представителя в процессе. Данное положение, однако подвергается критике в юридической литературе. По поводу его В.М. Шерстюк, в частности, писал: «… не учитывается, что институт судебного представительства создан и существует не только для того, чтобы оказать помощь гражданам и организациям, но и затем, чтобы суд мог лучше и быстрее разобраться во взаимоотношениях сторон и других участников процесса. Конечно, представитель не должен, да и не может подменять суд и осуществлять за него какие-либо процессуальные действия. В этом нет никакой необходимости. Вместе с тем, участвуя в процессе, представитель указанными в законе специфическими только для него средствами содействует суду правильно установить существенные для дела обстоятельства, применить нужные правовые нормы и разрешить дело» Шерстюк В.М. Арбитражный процесс (в вопросах и ответах): Комментарии, рекомендации, предложения по применению Арбитражного процессуального кодекса РФ М.: Городец, 2004.

Нетрудно заметить, что при такой трактовке задач представительство выступает как некий содействующий правоохранительным органам и одновременно выполняющий воспитательную функцию институт, что противоречило самой природе представительства, оказывающей фактическое содействие правосудию и обеспечивавшей решение других указанных выше задач лишь косвенно, а не посредством совершения специально направленных на это действий.

Даже во времена Древнего Рима, и в период развития новых стран Запада представитель рассматривался как общественный деятель, выполняющий публично-правовую функцию, вовсе не потому, что он оказывал помощь суду, а потому, что он оказывал помощь доверителю, т.е. лицу, нуждающемуся в юридической помощи. Именно в защите интересов частных лиц заключался и заключается до сих пор общественный долг представителя, и вовсе не возложение на него обязанностей по оказанию помощи суду делало и делает его субъектом публично-правовых отношений.

Очевидно, что требовать оказания содействия правосудию от всех представителей невозможно даже теоретически. Едва ли можно, например, даже декларативно ставить такую задачу перед родителем несовершеннолетнего лица, выступающего в процессе в качестве его законного представителя, либо родственником или знакомым стороны или третьего лица, выступающим в суде в качестве их добровольного представителя. Как правильно отмечает Л.В. Войтович, выполнить задачу содействия осуществлению правосудия по гражданским делам может только квалифицированный специалист в области юриспруденции. Весьма сомнительной представляется и перспектива постановки указанной задачи перед лицом, оказывающим на договорной основе платные юридические услуги, не являющимся адвокатом. Между тем представительство как в гражданском, так и в арбитражном процессе является единым институтом, независимо от того, кто его осуществляет, и потому имеет единые цели и задачи. В связи с этим одни представители не могут выполнять процессуальные функции, отличные от функций, выполняемых другими представителями.

В судебном представительстве помимо полного замещения представляемого широко применяется и параллельное участие представляемого и представителя в разбирательстве гражданских дел. Так, в ст. 48 ГПК РФ прямо указывается, что личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя. Аналогичное право признается за юридическими лицами. Оно не вызывает сомнений ни в теории гражданского процесса, ни в судебной практике. Однако нельзя не отметить, что это право юридических лиц сформулировано в процессуальном законе не вполне удачно. В той же ст. 48 ГПК говорится, что дела юридических лиц ведут в суде их органы, либо их представители. Если исходить из буквального смысла этой нормы, то можно понять, что одновременное участие в деле органа юридического лица, например его руководителя, и представителя, невозможно. Между тем, как указывалось, участие одного из них в процессе вовсе не исключает участия другого. Поэтому в ходе совершенствования процессуального законодательства следовало бы уточнить редакцию указанного положения ст. 48 ГПК РФ.

Таким образом, целью представительства в гражданской юрисдикции не обязательно является замещение представляемого лица представителем. Эта особенность тесно связана с задачами, стоящими перед процессуальным представительством. Задачей представительства в гражданском праве является совершение сделок (ст. 63 ГК) или иных юридических действий в области гражданского оборота. Задача представительства в гражданской юрисдикции также состоит в совершении юридических действий, а именно: процессуальных действий, однако не ограничивается только этим. В случаях одновременного участия в процессе представитель должен оказывать представляемому (при совершении последним процессуальных действий) квалифицированную правовую помощь и содействие в виде советов, рекомендаций, консультаций, составление заявлений, жалоб и других необходимых документов. Выполняя эту задачу, представитель может, разумеется, отстаивать и защищать в суде только законные требования и интересы своего представляемого и использовать в этих целях лишь законные средства и способы защиты прав представляемого. Таким образом, представители в гражданской юрисдикции, оказывая правовую и деловую помощь своим представляемым, в то же время должны содействовать осуществлению задач гражданского судопроизводства. Следовательно, задачи процессуальных представителей таковы: