Анализ становления и развития российской правовой мысли

Политическая доктрина декабристов, проекты правовой реформы Сперанского, идеи Карамзина и Неволина заложили основы трех основных течений правовой мысли в России второй половины XIX века: революционный радикализм, либерализм и консерватизм, которые будут рассмотрены позднее.

2.3 Русский консерватизм, либерализм и радикализм

Правовая проблематика в концепциях славянофилов и западников ставилась в ракурсе общих культурологических и исторических вопросов. Если западники включали Россию в общемировое развитие на равных с другими нациями правах, то славянофилы предпочитали говорить об уникальности русской цивилизации и о ее превосходстве по отношению к западноевропейской культуре. Таким образом, разделительная черта между этими двумя направлениями пролегала через разное видение места и роли России в мировой культуре. Соответственно, центральным вопросом здесь был вопрос о выборе вектора культурного развития, а правовая проблематика имела вторичное значение. Еще одним вектором общественной жизни России было противостояние двух других направлений: консерваторов и либералов.

В центре их дискуссий как раз и находился вопрос о наиболее оптимальной для России политической и правовой системе. Консерваторы (от лат. сonservare - сохранять) считали необходимым ориентироваться на сохранение существующего строя и на избежание любых серьезных изменений -- не только революционных потрясений, но и радикальных правительственных реформ. Из изученных нами мыслителей близок к этой позиции был Н.М. Карамзин. Либералы (от лат. libertas -- свобода) настаивали на проведении реформ, целью которых было изменение существующего строя и, через это, максимально возможное освобождение человеческой личности. К этому направлению был близок М.М. Сперанский в своих реформаторских проектах. Наряду с этими двумя течениями существовало и радикальное направление, целью которого было насильственное (путем революции) свержение политического строя и установление социальной справедливости (этому направлению были созвучны идеи, сформулированные А.Н. Радищевым и П.И. Пестелем) [9].

Консерватизм можно определить как политическую идеологию, ориентирующую на сохранение исторически сложившихся форм государственной и общественной жизни. Принципиальными установками консерватизма принято считать: антирационализм, историчность, обоснование традиционной социальной иерархии, признание несовершенства человеческой природы и вследствие этого необходимость воспитательной роли государства и церкви, преемственность исторического развития, приоритет целого (государства, народа, нации) перед частью (индивидом). Русская консервативная мысль возникла как реакция, во-первых, на либеральную идеологию (идеи европейского Просвещения, Французской революции), во-вторых, на все большую ориентацию русского культурного развития на Европу. Отсюда появились два основных элемента в русской охранительной идеологии: антиреволюционность (антилиберализм) и антиевропеизм (национализм).

Обычно первым русским консерватором считают Сергея Семеновича Уварова (1786-1855 гг.), министра народного просвещения при Николае I. Политические идеи Уварова основываются на тезисе о национальных особенностях русского народа, который, по убеждению мыслителя, инертен, безволен в делах государственного управления. Как пишет мыслитель, о России нельзя судить по европейским теориям - она движется вперед только по изволению властей и поэтому скорее принадлежит Востоку, чем Западу. Западная правовая идеология показала свою несостоятельность в ходе французской революции, и только самодержавная власть способна удержать русский народ от следования губительной судьбе Европы.

Конкурирующей с консерватизмом политической идеологией был либерализм. Основной идеей либерализма является освобождение человеческой личности, которая провозглашается высшей ценностью - в противоположность консерватизму, где высшей ценностью является общественное целое [6].

Одним из первых теоретиков либерализма в России был Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855 гг.), известный историк, юрист и общественный деятель. Он получил юридическое образование, но свою научную деятельность посвящает историческим исследованиям.

Политически Грановский был близок к западникам (его иногда относят к «поздним западникам»), не считая непреодолимой границу между русской и западной культурами, православным и католическим исповеданиями христианства. По убеждению мыслителя, существующий в России политический и культурный строй был далек от совершенства и должен был развиваться в том же направлении, что и западноевропейская цивилизация в целом.

Эта идея синтеза личного и социального начал образовывала один из стержневых элементов российского политико-правового дискурса; она была развита другим выдающимся представителем русского либерализма - Константином Дмитриевичем Кавелиным (1818-1885 гг.), профессором истории русского права в Московском университете, основным представителем государственной школы в русской истории. Сущность воззрений сторонников этой школы (к которой принадлежали также С.М. Соловьев и ряд других выдающихся русских историков) сводилась к тезису о том, что в историческом развитии русского народа преобладало государственное начало. Эволюция этого начала определила быт и культуру русского народа, чем историческая судьба его отличалась от истории народов европейских, где большая часть культурного развития шла за предела ми государственного вмешательства, в рамках самоорганизации социальных коллективов.

Это направление идей было развито другим теоретиком либерализма, одним из ярчайших и важнейших мыслителей в истории русской правовой мысли - Борисом Николаевичем Чичериным (1828-1904 гг.), профессором государственного права Московского университета. Для понимания правовой концепции Чичерина важно учитывать то, что он, также как и многие другие русские мыслители той поры, находился под влиянием идей немецкого философа Гегеля. Чичерин развил и дополнил эти идеи, что позволило ему создать стройную и глубокую концепцию права как формального ограничения свободы личности. Своей целью мыслитель ставил поиск гармонического соглашения «общественных взаимодействий» четырех основных союзов человеческого общежития - семьи, гражданского общества, церкви и государства.

Консерватизм и либерализм, как два основных направления правовой мысли России XIX века, по-разному влияли на политический курс правительства, на формирование общественной идеологии. Но эти два направления сходились в одном самом существенном моменте - они имели одну и ту же социальную основу. Все изученные выше мыслители принадлежали к дворянству. Поэтому неудивительно, что в спорах разных направлений не оспаривался сам принцип общественного устройства - дискуссия шла о том, нужны ли реформы, но никто не ставил вопрос о том, оправданно ли существование общества и существующих социальных структур.

Первоначально радикальные элементы русского общества сосредоточились в движении народничества, возникшем именно после реформ Александра I. Инициатором этого движения были дворяне, которые считали прошлое России (крепостное рабство) виной своего сословия и считали нужным «идти в народ и отдать народу долг» за крепостническое прошлое и за образование, которое получено благодаря труду народа.

Первоначально в народническом движении выделялось три основных направления. Бунтарское направление, перед членами которого ставилась задача идти в народ и разжигать бунт, уничтожить путем всенародного восстания существующий строй. Такая постановка задачи основывалась на идее организации немедленного восстания, к которому русский человек по складу своего характера и из-за ненависти к высшим слоям должен был бы непременно примкнуть. Пропагандистское направление исходило из несколько иных посылок: народ из-за своей отсталости не готов к революции. Поэтому нужна пропаганда для того, чтобы объяснить народу его цели и то, к чему нужно стремиться - к революции, сменяющей несправедливое социальное устройство на справедливое. Сторонники третьего, заговорщицкого направления, считали, что народные массы никогда не будут способны к революционной деятельности из-за своей инертности и консерватизма. Поэтому задача революционеров - организовать узкую группу, которые смогут втайне организовать переворот и захватить власть; русский человек как «коммунист по инстинкту» (Ткачев) примет новую революционную власть и поддержит ее преобразования.

Неудача массового хождения в народ объясняется расхождением между идеями, которые проповедовали революционеры, ценностями и настроениями основной массы крестьянства. Крестьяне не воспринимали агитацию против царя и церкви, идеи социализма были непонятны им. Во многих случаях они сами сообщали властям о появлении в деревне неизвестных возмутителей. Столкнувшись с реальным крестьянским миром, участники движения убеждались в утопичности идей идеологов народничества о крестьянском бунте. Причину провала массового хождения в народ его участники видели в отсутствии единого руководящего центра, централизованной партии. Неудачи вели к идеям о необходимости постепенного просвещения отсталых масс и создания для этого боевой организации.

Следующий этап народнического движения - создание в 1876 году единой организации «Земля и воля» для централизованного руководства революционной деятельностью. Землевольцы видели свою цель не в немедленном возбуждении всеобщего бунта, а в подготовке масс, пробуждении в народе политического сознания. Под руководством «Земли и воли» началось новое движение в народ. На этот раз интеллигенция шла в деревню для агитационной работы под видом учителей, врачей, агрономов.

Основным идеологом пропагандистского движения был Петр Лаврович Лавров (1823-1900 гг.), который основной и важнейшей задачей социалистов в России считал сближение с народом для «подготовки переворота, долженствующего осуществить лучшее будущее». В отличие от Бакунина, Лавров призывал молодежь просвещать народ, выводить его из состояния отсталости, готовить его к будущему социальному перевороту. Суть исторического прогресса он видел в совершенствовании человека и общества, развитии человеческой солидарности, воплощении в человеческом общежитии идей равенства и справедливости [2].

Лавров не был сторонником анархизма и считал необходимым сохранение государства. Его правовые взгляды изложеныв нескольких статьях, а также в основной работой по этой теме - «Государственный элемент в будущем обществе» (1876 г.).

Идеологом заговорщицкого движения был Петр Никитич Ткачев (1844-1885 гг.), который происходил из обедневшей дворянской семьи. Свои политические взгляды Ткачев изложил в брошюре «Задачи революционной пропаганды», открытом письме Фридриху Энгельсу, ряде статей в редактируемом им журнале «Набат», который выходил за рубежом с 1875 по 1881 годы. Не соглашаясь с Бакуниным и Лавровым, он считал утопичной и неосуществимой идею всенародной революции. Его главный лозунг - захват власти небольшой группой революционеров, хорошо организованных и спаянных крепкой дисциплиной.

После захвата власти создается революционная диктатура, которая будет проводить в жизнь главные требования народнической программы: превращение общины в главную ячейку хозяйственной и общественной жизни, установление новых отношений между людьми на принципах любви, равенства и братства, постепенное устранение функций государства.

Особенно ярко идеология заговорщицкого направления проявилась в деятельности Сергея Геннадьевича Нечаева (1848-1882 гг.), автора «Катехизиса революционера» с изложением основных постулатов революционной борьбы. Революционер должен полностью порвать с окружающим его обществом, его образом жизни и моралью. У него нет «ни своих интересов, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени». Его единственная цель - разрушение существующего строя. Нравственно все, что содействует торжеству революции. Революционер должен быть готов сам погибнуть и погубить все, что мешает его главной цели.

Родственные отношения, дружеские связи следует рассматривать только с точки зрения их целесообразности для революции. Все общество следует разделить на несколько категорий, которые одна за другой должны быть уничтожены. В 1869 году он создал кружок из студентов в Москве. За подозрение в измене Нечаев и его сообщники убили своего товарища по кружку студента Иванова. Нечаев бежал в Швейцарию, но был выдан русскому правительству как уголовный преступник. В 1872 году был устроен открытый судебный процесс. Приговоренный к 20 годам каторги, Нечаев умер в 1882 году в тюрьме. Слово «нечаевщина» стало нарицательным и означает нарушение революционерами моральных норм во взаимных отношениях, применение для достижения своих целей шантажа, убийства.

В конце 80-х - начале 90-х годов XIX века марксистские группы и организации возникли в Петербурге, Москве и других городах. К марксизму тянулись люди разных воззрений. Одни пытались овладеть стихийным движением рабочих, увлечь на путь борьбы за идеи Коммунистического манифеста Маркса, другие шли к рабочим, чтобы помочь им отстаивать свои повседневные интересы. Эти гуманистические идеи разделялись немалой частью русской интеллигенции. Период увлечения марксизмом пережили известные впоследствии философы и экономисты Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве и многие другие.

Последним направлением русского радикализма XIX века, который нам остается рассмотреть, является толстовство - общественное движение, основанное великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым (1828-1910 гг.). Основное положение этого движения - принцип непротивления злу насилием, что означало отвержение всех социальных форм, которые так или иначе связаны с применением организованного принуждения, включая право и государство.

Толстой был убежден в том, что человек по своей природе предрасположен к добру, принуждать его к соблюдению каких-то норм безнравственно и поэтому недопустимо.

По мнению писателя, государство, церковь и иные принудительные механизмы управления поведением людей неспособны исправить человека, насильственное принуждение бесполезно и вредно; к исправлению может привести только внутреннее перерождение человека.

2.4 Юридический позитивизм в России

Применительно к истории русской правовой мысли до XIX века стоит отметить, что она никогда не знала такого преклонения перед текстом, буквалистики, которые были свойственны средневековой схоластике. Русские мыслители, особенно в средневековье и в период Петровских преобразований, рассматривали право, прежде всего, как явление, связанное с идеальными ценностями или с божественными заповедями.

В политическом плане позитивизм в России означал протест против существующей государственной идеологии самодержавия - теории официальной народности, религиозного оправдания власти, естественности иерархического устройства общества. Для позитивистов эти принципы были порочны не только по терминологии, но и представлялись ложными в своей основе, в идеалистическом мировоззрении, которое, по мнению «прогрессивно настроенной интеллигенции», искало выдать за вечные и неизменные истины то, что выдумано в интересах властвующих. Здесь позитивистские тезисы гармонично перекликались с постулатами политического радикализма, изученными нами ранее.

Основным представителем этатистского позитивизма в России стал Габриель Феликсович Шершеневич (1863-1912 гг.), профессор торгового права Московского университета. Как и другие представители этатистского направления позитивизма, Шершеневич считал, что государственный закон является единственным источником права, что право является функцией государства. Установленность государством дает праву принудительную силу в виде санкций за несоблюдение нормы. По мнению ученого, без таких санкций о праве говорить нельзя. Речь идет именно о государственной санкции - к примеру, в морали, религии также существуют организованные санкции (в виде осуждения, социальной изоляции нарушителя, наложения покаяния или отлучения от церкви). Но пока они не гарантированы санкцией государственной власти, они правом не становятся. Таким образом, Шершеневич выделяет в праве два основных момента - оно регламентирует поведение индивидов и оказывается гарантированным государственным принуждением. Отсюда и определение права как «нормы, определяющей отношение человека к человеку, с угрозой на случай ее нарушения страданием, причиняемого органами государства».

Основная идея психологической концепции Петражицкого, изложенная им в ключевом произведении «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1909 г.), заключается в том, что право не следует искать «где-то в пространстве между или над людьми» (в государстве, нормах, отношениях); право - в самих людях, в их психике. Отказ от исследования идеалов, отношений и норм, которые изменчивы и не имеют постоянного содержания, позволяет поставить правоведение на твердую научную почву - на фундамент эмпирической психологии с ее научно обоснованными методами: самонаблюдения и наблюдения за поведением и эмоциями других.

Главным в праве мыслитель считал эмоциональное переживание - внутренний голос, который говорит человеку, как поступать в том или ином случае [13].

Еще одним направлением позитивистского подхода к праву является социологический позитивизм. По большому счету, это направление сводится к попытке понять и объяснить право как функцию социальной жизни. При этом такое объяснение нацелено не столько на выявление сущности права (как в психологической или этатистской версиях позитивизма), сколько на анализ форм и функций правового регулирования в социальном общении, на установлении связи между правовыми регуляторами и другими социальными явлениями.

Особое внимание сосредотачивалось на динамике развития права, на изучении форм и закономерностей проявления правового регулирования в обществе. Несколько позже, в начале XX века, такой подход привел к созданию особой научной дисциплины - социологии права, основной принцип которой так сформулировал ее основатель, австрийский мыслитель Ойген Эрлих, - «центр развития права сегодня, как и во все времена, лежит в обществе». Но стоит отметить, что русские социологи (такие как Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев, М.М. Ковалевский) пришли к аналогичным выводам раньше, хотя и не создали отдельной научной дисциплины для социологического анализа права.

Эти три выдающихся ученых заложили основы социологического подхода к праву, соединив традиционные приемы правоведения с методами новой науки об обществе - социологии. Это направление не утратило своей актуальности и сегодня, поскольку анализ существующих правовых институтов в контексте того общества, в котором они возникли, дает наиболее полное и адекватное знание о действующем праве, о его роли, значении и функциях. Все же социологическое направление не было лишено недостатков, из которых можно отметить, прежде всего, подчинение развития права эволюции общества. Если право закономерно следует изменениям в обществе, то задачей юристов становится констатация уже фактически существующего, но не изобретение чего-то нового, способного трансформировать общество.

3. Российская правовая мысль в XX веке

3.1 Идеал-реалистическая философия права

Из ученых, способствовавших развитию идеал-реалистического подхода к праву в российской науке, можно, прежде всего, назвать Богдана Александровича Кистяковского (1868-1920 гг.), мыслите ля, чьи творческие заслуги признаны не только в России, но и за рубежом [10].

Свою общественно-политическую и правовую позицию мыслитель в сжатом виде отразил в статье «В защиту права», опубликованную в 1909 году в знаменитом сборнике «Вехи». В этой статье Кистяковский утверждал, что спецификой русской истории было слабое развитие правосознание русского народа, отсутствие уважения к закону и веры в силу права. Это объясняется традиционным деспотизмом власти, а право (в позитивистском понимании этого термина) традиционно ассоциировалось в народном сознании с властным произволом. Поэтому задачей русской интеллигенции является, прежде всего, изменение такого отношения к праву. В этом плане Кистяковский осуждал утопизм революционеров, которые призывали к террору и социальному перевороту вместо того, чтобы укреплять правосознание народа.

Основой для его правовой теории послужило неокантианское учение о правовых нормах как общеобязательных формах сознания, структурирующих параметры человеческого опыта. Норма как форма сознания (коллективного и индивидуального) всегда описывает некую ситуацию и предписывает некое поведение. В этом плане норма - это первая составляющая для синтетического определения права. Но право образуется только тогда, когда норма находит свое применение в социальном отношении, и это - второй аспект определения понятия права. При этом бытие правовой нормы основывается на коллективных и индивидуальных психологических переживаниях, которые ориентированы на восприятие справедливости. Данный психологический аспект является третьим основным признаком права. Таким образом, Кистяковский первым из русских мыслителей создает интегративную концепцию, в которой право понималось одновременно как норма, отношение, ценность и психологическое восприятие.

Еще одним важным представителем разбираемого направления правовой мысли России был Александр Семенович Ященко (1877-1934 гг.). Чтобы понять содержание его взглядов, нужно учитывать, что Ященко был одним из самых верных последователей философских идей Владимира Соловьева. Немалую часть своей научной карьеры и несколько ключевых научных трудов Ященко посвятил изучению правовых взглядов великого русского философа [8].

Свои основные произведения мыслитель написал еще до вынужденной эмиграции в Германию (1919 г.). Среди этих произведений особо нужно выделить две работы, вышедшие в свет в 1912 году. В первой из них, «Философия права Владимира Соловьева», Ященко дал глубокое описание теории этого мыслителя, защищая его взгляды от недоброжелательной критики. В другой работе, «Теория федерализма. Очерк синтетической теории права и государства», Ященко сформулировал свою собственную правовую концепцию, основанную на идеях В.С. Соловьева. Эта концепция, как следует из ее названия, - синтетическая, интегральная. Но интегральность правовой теории Ященко понимал несколько иначе, чем Кистяковский. Если для последнего интегральность означала изучение права с точки зрения различных подходов, то Ященко строил свою синтетическую теорию права на основе холистской теории общества. Иными словами, считая основой теории права особое учение об обществе, оба ученых по-разному оценивали принципы этого учения. Для Кистяковского в основании социального взаимодействия лежит идея коллективного сознания или духа. Ященко полагал, что необходимо отказаться от дуализма индивидуального и коллективного начал, от дискуссий о том, что - индивид или общество - обладает высший ценностью; что нужно признать двустороннюю природу общества как равновесия личного и общественного начал. Эту идею мыслитель, как нетрудно увидеть, берет у Владимира Соловьева.

На примере этих двух представителей московской школы идеал-реализма в правоведении можно увидеть вариативность той исследовательской модели, что была сформулирована Владимиром Соловьевым. С одной стороны, критика отвлеченных начал, с другой стороны, идея свободной теократии как синтеза личного и общественного начал позволили Кистяковскому и Ященко создать две независимых интегративных правовых доктрины. Для Кистяковского, который ориентировался также на положения баденской школы неокантианства и преимущественно сосредоточил свое внимание на вопросах социальных норм и форм долженствования, право представлялось особой формой совмещения фактического и нормативного. Такое совмещение позволило ему оценить право в двух ракурсах - субъективном, иррациональном, и объективном, рациональном. Ященко, который пытался, прежде всего, модернизировать учение о праве В.С. Соловьева с учетом развития современной психологической теории, делал акцент на аксиологической (ценностной) стороне права. В этом ракурсе особое значение получало уравновешивание через право интересов и ценностей общества и индивида, целого и частного.

3.2 Неоидеализм в русской философии права

Среди множества направлений общественно-политических дискуссий русской оппозиционной интеллигенции в начале XX века одно из ведущих мест занимала революционная пропаганда, которую вели сторонники насильственного переустройства социальных порядков, и противостоящая ей идеология постепенного реформирования общества. Мы видели это противостояние в полемике радикалов, особенно народников, и кадетов, из числа которых появились лидеры юридического позитивизма и течения возрожденного естественного права в России. Первоначально марксисты занимали в этой полемике либеральную линию, настраиваясь скорее на постепенные конституционные реформы и длительную парламентскую борьбу, но с начала XX века большинство последователей марксизма заняли революционную, антиреформаторскую позицию [17].

Программа этого движения была сформулирована в 1903 году, когда вышли в свет сборники «Проблемы идеализма» и «От марксизма к идеализму». Авторы статей сборников - выдающиеся русские мыслители, в свое время бывшие сторонниками марксизма, - Сергей Булгаков, Николай Бердяев, Петр Струве, Семен Франк и другие- обозначили свой разрыв с революционной идеологией и теоретическими основами марксистской философии.

Свои правовые идеи Франк изложил в двух основных произведениях «Духовные основы общества» (1930 г.) и «Свет во тьме» (1949 г.), которые символизируют два этапа развития его представлений о праве. Первая работа - логическое продолжение книги «Предмет знания»; в ней ученый предпринимает попытку найти основы социального бытия в идее всеединства как внутреннего идеального смысла бытия. На практике этот принцип воплощается в интуитивном ощущении людьми солидарности, внутренней духовной сплоченности между собой.

Изначальная позиция Ильина была намного более радикальной, чем у Франка и Бердяева в их поздних работах. Жизненная основа и эмоциональная подоплека идей мыслителя та же - опыт русских революций, мировых войн, тоталитарных режимов. Ильин занимает враждебную позицию по отношению к революции (как Февральской, так и Октябрьской), встает на сторону белого движения, хотя и остается в занятой большевиками Москве. За свою «контрреволюционную» деятельность Ильин не раз находится под следствием и, наконец, в 1922 году высылается из Советской России.

По своей политической позиции Ильин всегда оставался монархистом; он считал, что здоровые основы государственной власти можно найти только в монархической государственности, опирающейся на аристократию. Мыслитель считает, что правосознание является единым волевым настроем человека к соблюдению властных предписаний и велений долга, к уважению прав других, к самосовершенствованию, к справедливости во всем [1].

Нужно отметить, что Ильин был категорическим противником демократической политической системы, в том числе и конкуренции политических партий - деление общества на враждебные политические партии мыслитель объявляет вредным и предосудительным. Выдвижение чиновников в аппарат государства Ильин закреплял за аккредитованными государством аристократическими корпорациями, а назначение их на должности должно совершаться исключительно по усмотрению Верховного правителя и его приближенных [1].

Эта философско-правовая система, несомненно, напоминает реальные картины из советской истории 30-х годов. Здесь, во-первых, показательно, что один из самых закоренелых противников Советской власти в своем политическом проекте предлагает методы политической борьбы, очень схожие с методами, употреблявшимися сталинским режимом в те годы. Другой, более важный аспект состоит в том, что концепция Ильина демонстрирует опасности, которые несет в себе идеалистический подход к государству и праву.

Велик оказывается соблазн построить правовую жизнь в полном соответствии с идеалами, не считаясь с фактическими условиями. Эту ошибку повторяли многие сторонники правового идеализма - можно вспомнить Платона, Гегеля, Руссо и других «противников открытого общества» (по терминологии Карла Поппера). И нередко такой правовой идеализм, иногда прямо, иногда опосредовано, становился теоретической базой для возникновения авторитарных и тоталитарных режимов: марксизм или нацизм были ничем иным, как попыткой насильственного переустройства общественной жизни в соответствии с идеалами.

3.3 Альтернативы русского авторитаризма: евразийство и большевизм

Общим настроем русской эмиграции непосредственно после октябрьской революции 1917 года было отношение к революции как к трагедии, как к безусловному злу, ошибке русской истории, временному перерыву в нормальном развитии страны. Евразийцы поставили этот вопрос в совершенно другой плоскости, попытавшись интерпретировать большевизм как закономерность развития русского народа, который тем самым проявил естественную реакцию против чуждой ему западной культуры и попытался возвратить себе традиционный для России политический строй [5].

Первым манифестом евразийства стала книга Николая Сергеевича Трубецкого (1890-1938 гг.) «Европа и человечество» (1920 г.), где этот известнейший филолог, после эмиграции -- профессор Софийского университета в Болгарии, изложил свою критику европоцентризма и сформулировал концепцию самобытной евразийской культуры. Для Трубецкого Россия является культурной наследницей Византии, с одной стороны, и тюркских народов (половцев, скифов, монголо-татар), с другой. Эта своеобразная русско-евразийская культура, как симбиоз «туранского элемента» и славянства, ордынства и византизма, стоит на равных с культурой романо-германской и представляет собой иной цивилизационный вариант развития. Евразийская культура является самодостаточной и не нуждается в культурных контактах и, тем более, заимствованиях с Запада, и в то же время сохраняет независимость по отношению к восточным культурам (китайской, иранской и др.).

Основным признаком политической евразийской культуры является принцип единовластия, связанный с долгом социального служения. Уклонение от основ этого общинного быта при Петре I и последовавший отсюда раскол российской культуры на дворянскую и народную указывал на конфликт западной и евразийской культур [14].

В духе своего времени евразийцы отвергают принципы либеральной демократии. Государство, по их мнению, должно быть не демократическим, а «демотическим». Демотическое государство построено на «народных основах», но не в смысле механистического западного «народного» суверенитета, а как «организованный» народный суверенитет, воплощающий государственную константу.

С течением времени среди евразийцев стали происходить конфликты и расколы, особенно с середины 30-х, когда приход фашистских режимов к власти в Италии и Германии, пример сталинских репрессий в СССР послужили наглядным примером того, куда может завести идеократия и корпоративное устройство государства. К концу 30-х годов движение евразийцев сошло на нет. Нужно отметить, что оно оставило после себя интересное творческое наследие, и в 70-х годах XX века это наследие попытался развить замечательный советский этнограф Лев Николаевич Гумилев, автор концепции «этногенеза», называвший себя «последним евразийцем».

Марксизм или большевизм (было бы правильнее употреблять именно этот термин, поскольку марксистское учение толковалось в различных аспектах, порой противоположных ленинско-сталинскому прочтению Маркса) в силу исторических причин сыграл важнейшую роль в истории России XX столетия, и хотя бы по этой причине данная доктрина заслуживает внимания. Не говоря уже о том, что отечественное правоведение в течение 70-летнего советского периода было вынуждено подстраиваться под марксистско-ленинскую идеологию. Здесь перед теоретиками было богатство альтернатив для выбора, поскольку в работах Маркса можно найти самые разнообразные правовые идеи, из которых можно сделать разнообразные выводы. Что и показали первые годы перестройки, когда либерально настроенные теоретики права, все еще оставаясь в заданной системе идеологических координат, пытались противопоставить молодого Маркса с его гуманистическими идеями Марксу зрелого периода, эпохи Коммунистического манифеста и сильно выраженных авторитарных тенденций в философских взглядах. То же самое касается Владимира Ильича Ленина (1870-1924 гг.), у которого была другая слабость - неумение научно обосновывать свою позицию. Отсюда и разнобой во мнениях, которые варьировались у этого мыслителя в зависимости от политической конъюнктуры текущего дня.

В более или менее законченном виде марксистско-ленинский подход к праву сформировался лишь в 30-х годах XX века. До этого существовало множество самых различных доктрин советского права, от психологической (учеников Л.И. Петражицкого) вплоть до идей о марксизме как о богоискательстве (нарком просвещения Луначарский). Можно вспомнить и о легальном марксизме или «ревизионизме» (в терминологии Ленина), основным программным лозунгом которого было установление социальной справедливости без переворотов, путем парламентской и иных законных, легальных способов борьбы. Это направление после революции 1917 года было разгромлено большевиками, но осталось сильным политическим движением в Европе, в частности - в Германии.

Далее позиция большевиков по отношению к праву и государству кардинально изменилась - все более отчетливо стал происходить возврат к прежней правовой системе. Здесь можно вспомнить НЭП (новую экономическую политику), которая не могла существовать без соответствующего гражданско-правового регулирования на «буржуазных» частноправовых принципах. Вокруг этого процесса возврата к прежнему правовому регулированию разгорелось немало споров, в середине 20-х годов были сформулированы интересные юридические теории. Мы возьмем в качестве примера наиболее интересную и показательную из них, где была предпринята попытка экономического анализа права с позиций марксизма.

Автором этой теории является Евгений Брониславович Пашуканис (1891-1937 гг.), один из лидеров советского правоведения в 20-х годах. Ему принадлежит заслуга создания меновой теории права, которая получила широкую известность и на Западе. Основные положения этой теории изложены в работе «Общая теория права и марксизм» (1924 г.). В ней мыслитель утверждает, что право всегда связано с экономическими отношениями и вне этих отношений немыслимо. Право как таковое - это необходимая форма товарообмена, в которой согласовываются противоречивые интересы двух участников обмена (покупателя и продавца, заемщика и кредитора, и т.п.).

Концепция Пашуканиса ценна как попытка довести до логического конца марксистские представления о праве как о надстройке, полностью подчиненной экономическому базису. В этом автор меновой теории права был гораздо последовательнее Ленина, Сталина и других классиков марксизма-ленинизма, которые были вынуждены исказить сущность правовых взглядов Маркса применительно к потребностям послереволюционного государственного строительства в Советской России. Здесь надстройка в виде партийной идеологии полностью доминировала над экономическим базисом.

Вместе с тем, такая постановка вопроса заключала в себе скрытый вызов складывающейся официальной идеологии. Никакого нового права пролетарская революция создать не может и вынуждена использовать старое буржуазное право до тех пор, пока не установится социалистический строй и пока право не отомрет вместе с государством. Отмирание категорий буржуазного права не означает их замены неким новым пролетарским правом - новое советское право Пашуканис называл «неподлинным» правом, которое всего лишь повторяет принципы права буржуазного. Эти идеи, еще хоть как-то приемлемые для советской власти в годы НЭПа, впоследствии вступили в противоречие со сталинской идеологией, и в результате идеи этого ученого были заклеймены как контрреволюционные, а сам Пашуканис в 1937 году объявлен врагом народа и расстрелян.

Заключение

Таким образом, в ходе курсовой работы достигнута цель и решены поставленные задачи. В работе выделены три хронологических этапа развития российской правовой мысли: средневековье: с середины XI века по конец XVII века, эпоха западных влияний: конец XVII века - конец XIX века, эпоха зрелости: начиная с конца XIX века. Здесь акцент на внутренней логике развития русской правовой мысли: от типичного для русского и западного средневековья теоцентричного мышления к применению идей рационализма и гуманизма, к учениям о праве, что в России преимущественно облеклось в форму заимствований из западноевропейской социальной философии, которая опередила философию русскую в этом движении.

Первый этап, средневековье - это период становления и формирования основных черт правовой мысли в России. Средневековье в России, также как и в Западной Европе, было окрашено в религиозные тона, и поэтому представления о праве необходимо соотносились с православной теологией, нередко в противопоставлении к другим конфессиям и религиям.

Теократическая тенденция определяла правовое мышление и в период строительства Московского государства. В центре внимания мыслителей позднего русского средневековья - вопросы соотношения между государством и церковью, соотношение общего блага и личной свободы, которая мыслилась преимущественно как свобода религиозная (как, впрочем, и в Западной Европе того времени).

Русское Просвещение, также как и Просвещение европейское, содержало внутреннее противоречие, а именно игнорирование различия интересов личности и общественного целого. Это противоречие выяснилось сначала в полемике славянофилов и западников, а затем в идеологическом противостоянии русских консерваторов (главой которых был Константин Победоносцев) и либералов (во главе с Борисом Чичериным). Правовая мысль Владимира Соловьева подытожила развитие русской правовой мысли.

Своей попыткой снять означенное противоречие философско-правовая система Соловьева знаменовала третий этап этого развития - этап зрелости, или «эпоху систем», по определению русского философа Василия Зеньковского. Владимир Соловьев сформулировал цельное, синтетическое видение права, связавшее воедино его разные аспекты. Его концепция - одно из важнейших проявлений русской общественно-правовой мысли; эта концепция стала новым словом не только в интеллектуальной истории нашего отечества, но и в движении мировой научной мысли. Это синтетическое видение права было развито учениками Соловьева - П.И. Новгородцевым, А.С. Ященко, И.А. Ильиным и другими в контексте проектов интеграции знания о праве. Эта школа получила название российской школы возрожденного естественного права или Московской школы философии права.

Наряду с этим научным направлением особый идеал-реалистический подход к праву был развит и учеными Санкт-Петербургской школы философии права. Основы ее были заложены профессорами Петербургского университета Николаем Коркуновым и, особенно, Львом Петражицким. Творческий потенциал этой школы был развит вышедшими из школы Петражицкого мыслителями - прежде всего, Питиримом Сорокиным и Георгием Гурвичем. Особенность этой школы заключается в многоаспектности видения права, рассматривающегося сразу как нормативно-властное, психологическое и ценностное явление, в плюралистичности методологических приемов, использовавшихся для познания права.

Эти две школы правовой мысли указывают на период расцвета философско-правовой мысли в России. По общепринятой историографической классификации, революцией 1917 года начинается период новейшей истории России (по терминологии недавней советской эпохи - заканчивается история царской России и начинается новая советская история).

Но, очевидно, интеллектуальная история России на этом политическом событии не прерывается. Она продолжается как в Советской России, где первые идеологи нового правового строя (Евгений Пашуканис, Михаил Рейснер и другие) продолжают традиции дореволюционного правового дискурса и развивают идеи, вытекающие из общего развития политических и правовых концепций в России. Поэтому в рамках данной работы рассмотрено творчество мыслителей первой волны русской эмиграции, которые за границей продолжили развитие взглядов, ранее сформулированных в России. Равно как и идеи мыслителей, что остались в Советской России, присоединились к числу сторонников нового строя, но при этом не ограничились слепым воспроизведением идеологических постулатов новой власти.

Список литературы

1. Антонов М.В. История правовой мысли России. Конспект лекций. СПб.: Отдел оперативной полиграфии НИУ ВШЭ. Санкт-Петербург, 2011. 212 с.

2. Антология мировой правовой мысли [Текст]: в 5 т. / Нац. обществ.-науч. фонд; Рук. науч. проекта Г.Ю. Семигин. Москва: Мысль, 1999. Т. 4: Россия: XI-XIX вв. / Отв. ред. Е.А. Скрипилев. 1999. 812 с.

3. Альбов, А.П. История государства и права России: Курс лекций / А.П. Альбов, О.В. Симанин. М.: Юрлитинформ, 2012. 352 с.

4. Беляев И.Д. История русского законодательства: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по юрид. спец. [Текст]/ И.Д. Беляев. СПб.: Лань, 2009. 639 с.

5. Графский В.Г. История политических и правовых учений: Учебное пособие.М.: Проспект, 2007. 608 с.

6. Гаджиев К.С. Политология (основной курс): учебник / К.С. Гаджиев. М.: Высшее образование, 2007. 460 с.

7. Долгих Н.В. Политические мысли и правовые мысли Древней Руси // Science Time. История. Исторические науки. № 7. 2014. С. 96-103.

8. История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под редакцией докт. юрид. наук, профессора О. Э. Лейста. М.: Издательство Зерцало, 2006. 568 с.

9. История политических и правовых учений / под ред. В. С. Нерсесянца. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 704 с.

10. История политических и правовых учений / под ред. О. Э. Лейста. М.: Зерцало, 2000. 688 с.

11. История отечественного государства и права. Ч.I: Учебник / под ред. проф. О.И. Чистякова. М.: Издательство БЕК, 2009. 360 с.

12. Исаев, И.А. История государства и права России: Учебник / И.А. Исаев. М.: Норма, НИЦ ИНФРА-М, 2013. 800 с.

13. Молдован А. М. «Слово о законе и благодати» Илариона. К.: Наукова думка, 1984. 240 с.

14. Марченко М.Н. История политических и правовых учений: учебное пособие / М.Н.Марченко, И.Ф. Мачин. М.: Проспект, 2007. 468 с.

15. Правда Русская / Под ред. Б. Д. Грекова. АН СССР, 1940-1947. Т. I, II.

16. Скоробогатов А.В. История политических и правовых учений: Учебно-методическое пособие. Казань: Таглимат, 2004. 209 с.

17. Стешенко, Л.А. История государства и права России: Академический курс. В 2-х т. Т. 2. XX в. / Л.А. Стешенко. М.: НОРМА, 2011. 480 c.

18. Тимофеева, А.А. История государства и права России: Практикум / А.А. Тимофеева. М.: Флинта, МПСУ, 2009. 152 c.

19. Толстая, А.И. История государства и права России: Учебное пособие / А.И. Толстая, Е.С. Щербакова. М.: РГСУ, Омега-Л, 2013. 446 с.

20. Чанышев Т.А. История политических учений: учебник / Т.А. Чанышев. М.: ТК Велби: Проспект, 2007. 591 с.

21. Чистяков О.И. История отечественного государства и права: Учебник для юридических вузов / О.И. Чистяков. М.: Юристъ, 2008. 480 с.

Размещено на Allbest.ru