Особенности смехового слова в романе И. Ильфа и Е. Петрова "Двенадцать стульев"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

на тему

Особенности смехового слова в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»



1. Творчество И.Ильфа и Е. Петрова в контексте истории русской литературы 1920-1930 годов

1.1 Проза И. Ильфа первой половины 1920 годов

Обстановка в русской литературе рубежа 1920-х - 30-х годов, как известно, отличается сложностью и противоречивостью, этот период можно назвать переходным в ее истории, следующей стадией которой стало насильственное объединение всех советских писателей в единый союз. Литературные процессы находили свое отражение в художественной прозе и публицистике того времени. Довольно ярко и разносторонне они были запечатлены в фельетонах сатирика И. Ильфа.

Илья (Иехиела-Лейб) Файнзильберг родился 4 октября (по новому стилю - 16-го) 1897 годa в Одессе третьим из четырех сыновей в семье банковского служащего Арье Беньяминовича Файнзильберга (1863-1933) и его жены Миндл Ароновна (девичья Котлова; 1868 -1922), родом из городка Богуслав Киевской губернии (семья переехала в Одессу между 1893 и 1895 годами). В 1913 окончил техническую школу, после чего работал в чертежном бюро, на телефонной станции, на военном заводе. После революции был бухгалтером, журналистом, а затем редактором в юмористических журналах. Был членом Одесского союза поэтов. В 1923 году приехал в Москву, стал сотрудником газеты «Гудок». Ильф писал материалы юмористического и сатирического характера - в основном фельетоны.

Партийная печать непримиримо боролась с аполитичностью, попытками оторвать литературу от политики партии, от жизни советского народа, с пережитками капитализма и национализма, с объективистским примиренческим отношением к искажениям советской действительности, с рецидивами натурализма, с лакирующей теорией бесконфликтности. Литературные фельетоны Ильфа преследовали те же цели. В них велась неустанная борьба за высокохудожественную советскую литературу, за преданного делу партии и народу писателя» Курляндская С.В. Особенности фельетонного творчества И. Ильфа и Е. Петрова / С.В. Курляндская // Ученые записки МГПУ им. В.И. Ленина. - 1966. - № 255 С.119 .

Ильф до переезда в Москву за 10 лет с 1913 г. по 1923 г. успел сменить как места работы, так и профессию. Он работал в чертежном бюро, на авиационном заводе, на телефонной станции. А после революции успел побывать даже бухгалтером. А потом жизнь Ильфа кардинально меняет курс он начал пробовать свои силы в журналистике. После разгрома белых в Одессе создали отделение Российского телеграфного агентства, куда вскоре пришел и Ильф. Был сотрудником "Югроста" и газеты "Моряк". Ещё задолго до своей литературной деятельности, Илья берет псевдоним Ильф, который образован из букв имени и фамилии. Кстати, старшие братья Ильи потупили точно также - оба они были художниками, один под псевдонимом Сандро Фазини, а второй же звал себя МАФ.

Только младший брат решил сохранить родовую фамилию.

Ильф вступает в объединение молодых литераторов - «Коллектив Поэтов». Здесь он знакомится с Семеном Кирсановым, Валентином Катаевым, Юрием Олешей. Катаев вспоминал, что Ильф на этих собраниях зачитывал «нечто среднее между белыми стихами, ритмической прозой, пейзажной импрессионистической словесной живописью и небольшими философскими отступлениями».

Он же отмечал, что «даже самая обыкновенная рыночная кепка приобретала на его голове парижский вид…».

В 1923 году, переехав в Москву, становится профессиональным литератором. В ранних очерках, рассказах и фельетонах Ильфа нетрудно найти мысли, наблюдения и детали, впоследствии использованные в совместных сочинениях Ильфа и Петрова.

В 1925 году происходит знакомство будущих соавторов и с 1926-го начинается их совместная работа, на первых порах состоящая в сочинении тем для рисунков и фельетонов в журнале "Смехач" и обработке материалов для газеты "Гудок". Все настолько привыкли к тому, что Ильф и Петров - единое целое, что даже сами авторы шутили на эту тему и интересовались, «не зачислят ли их на довольствие как одного человека». Объединяла их только жажда творчества, потому что ни ровесниками, ни братьями они уж точно не были.

Иронически обыгранный в этом фельетоне вопрос борьбы против грубости нравов находит свое воплощение в ряде ильфовских произведений об издержках культурно-просветительской работы, получившей довольно широкое распространение в государстве в 1920-е годы. Ильф рассматривает проблему культурной работы среди населения в разных аспектах. В фельетонах “Нарсудья - победитель факиров” (1928), и “Источник веселья” (1928), “Город Владимир” (1929), “Величие хаоса” (1929) изображаются лекторы, играющие на низменных страстях неграмотных слушателей, шарлатаны, стремящиеся как можно больше заработать на стремлении простых людей узнать тайны мироздания, природных явлений и человека. “Дело проф. Мошина” (1926), “Садовая культработа” (1927) и “Клеопатра в Армавире” (1929) акцентируют отсутствие у чиновников от просвещения даже желания организации культурных мероприятий, а также - низкий уровень образованности людей, отвечающих за эту работу. В этих и некоторых других фельетонах Ильф иронично констатирует наличие двойных стандартов в жизни советского человека

1.2 Творчество Е. Петрова первой половины 1920 годов

Фельетоны Е. Петрова, раскрывая разнообразные недочеты в работе той или иной хозяйственной сферы (железная дорога, жилищный сектор, почтовая и телеграфная связь, торговля, образование, администрирование заводов и фабрик), подчеркивают, что корнем всех зол в новом государстве как раз и является равнодушие, сторонняя по отношению к отдельному человеку позиция.

Так, в фельетоне “Неприятность” (1926) показывается деятельность так называемых “бирж труда”, основное назначение которых вроде бы само собой разумеющееся - обеспечение безработных рабочими местами. На деле, эти организации только регистрируют обратившихся, ничего им не предлагая. Или: в фельетонах “Без человеческих жертв” (1926) и “Итак, снова о почте” (1927) Петров выражает свое негодование по поводу безответственности работников почты, не вовремя доставляющих срочную корреспонденцию и “забывающих” о целых комплектах газет и журналов, пылящихся на складе, вместо того чтобы быть полученными подписчиками. Фельетон “А зачем дом поджигали?” (1925) повествует о чиновнике, выказавшем пренебрежение к заботам нескольких семей, оставшихся без крыши над головой из-за пожара. Отремонтированный дом, по распоряжению этого “ответственного лица”, был сдан в аренду другим квартиросъемщикам Ильф и Петров в журнале “Чудак” / [вступ. заметка, публ. и комментарии А. Ильф] // Вопросы литературы. 2007. - № 6. - С. 263.

В совместной фельетонной деятельности начала 1930-х годов И. Ильф и Е. Петров особенно сосредоточены на раскрытии морально-этической проблематики. Они развивают мысль о равнодушии как корне всех социальных зол, показывая не только наплевательское отношение советского гражданина к делу и человеку (фельетоны “Детей надо любить” (1932), “Равнодушие” (1932), “Директивный бантик” (1934), “Костяная нога” (1934), “Безмятежная тумба” (1934)), но и другие моральные категории, обусловливающие его жизненную и социальную позицию: трусость (“Титаническая работа” (1930)), хамство (“Человек с гусем” (1933)), высокомерие (“Халатное отношение к желудку” (1931)), эгоизм (“И снова ахнула общественность” (1931)) и т.д.

В основу фельетона “Равнодушие” положены разнородные факты. Люди разного возраста и рода занятий отказываются помочь роженице; беззаботные артельщики снабжают магазины заведомо бракованной продукцией; книготорговые работники наводняют город исключительно медицинскими книгами “с сумрачным изложением основ гистологии” Ильф И., Петров Е. Полное собрание в одном томе / И. Ильф, Е. Петров. - М. : АЛЬФАКНИГА, 2009. - С.715. Авторы устанавливают, что столь непохожие явления состоят в глубоком родстве, за их спиной прячется одна и та же фигура: “Это …человек из ведомости, безразличный ко всему на свете, пугающийся даже при мысли о том, что можно потратить пол-литра казенного бензина, чтобы спасти женщину, рожающую на улице. Его кислая одышка слышится рядом с молодым дыханием людей, строящих мир заново”.

Примечательно, что выведенный в фельетоне тип “равнодушного” человека под свое отношение к согражданам подводит идеологическую базу. “Это все мелочи - замочки, детки, всякая ерунда. Надо смотреть шире, глубже, дальше, принципиальнее. Я люблю класс, весь класс в целом, а не каждого его представителя в отдельности. Интересы отдельных единиц не поколеблют весов истории” Там же. С.716, - вкладывают авторы в уста своего героя несколько интерпретированную марксистскую формулу.

Безусловно, таким способом сатириками критикуется приверженность догме, типичную для человека, занимающего даже незначительную должность.

1.3 Совместная творческая работа И. Ильфа и Е. Петрова

Ильф и Петров приводят несколько образчиков подобной сатиры, которые этот тип писателя производит с помощью «верного станка-автомата» [6, с. 159], цитируют постоянные клише, «литературные отмычки» (например, так называемые юмористические фамилии: «Дудочкин (совслужащий), Обиралкин (подкулачник), Добывалкин (плохой кооператор), Помадочкина (несчастная, затравленная машинистка), Канцеляркин (бюрократ и головотяп), Никишин (положительный тип, появляется в конце фельетона)») и замечают: «…в сатирико-юмористическом хозяйстве слишком рано появились традиции. Лучше бы их вовсе не было. Кто-то уже слишком проворно разложил по полочкам все явления жизни и выработал краткие стандарты, при помощи коих эти явления нужно бичевать».

Обрисовав анфас и профиль «горе-фельетонистов», авторы надеются, что читатели предупреждены и будут теперь выделять в общем громадном потоке настоящую сатиру на общественные недостатки.

Многие фельетоны Ильфа и Петрова на литературные темы сосредоточены на состоянии критики. В них, прежде всего, сатирически изображаются методы оценивания художественной литературы представителями РАПП.

В истории литературы Российская ассоциация пролетарских писателей знаменита, прежде всего, нападками на литераторов, не соответствовавших, с точки зрения деятелей этого объединения, критериям настоящего советского писателя.

Давление под лозунгом «партийности литературы» оказывалось на таких разных авторов, как М. Булгаков, В. Маяковский, М. Горький, Е. Замятин, Б. Пильняк, А. Толстой и других. Деятели РАПП (писатели Ю. Либединский, В. Киршон, А. Фадеев, В. Ставский, критики Л. Авербах, В. Ермилов) настаивали на ведущем значении мировоззрения, идеи в художественном творчестве и выступали против интуитивизма, субъективизма, «стихийничества» и «созерцательности» в литературе Щеглов Ю. К. Романы Ильфа и Петрова. Спутник читателя. -- СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2009..

Эти тенденции высмеиваются Ильфом и Петровым во многих фельетонах начала 1930-х годов. В частности, в фельетоне «Мала куча - крыши нет» (1930) в довольно безапелляционном ключе раскрывается, с одной стороны, демагогия, сварливость, ограниченность и бесталанность литературных критиков от РАПП («…стоит только одному критику изругать новую книгу, как остальные критики с чисто детским весельем набрасываются на нее и принимаются в свою очередь пинать автора ногами», а с другой - подхалимаж перед редакциями «толстых» журналов и заигрывание с публикой (когда книга, о которой не решались писать («Кто его знает, хорошая эта книга или плохая? …Похвалишь, а потом окажется, что плохая. Неприятностей не оберешься» [7, с. 490]) в течение пары лет выдерживает несколько переизданий и пользуется успехом у читателей, критики Столпнер-Столпник, Аллегро, Гав. Цепной берутся за свое «вечное перо» и начинают ее хвалить.

В 1927 с совместной работы над романом «Двенадцать стульев» началось творческое содружество Ильи Ильфа и Евгения Петрова (который также работал в газете «Гудок»).

Впоследствии в соавторстве с Евгением Петровым были написаны: - роман «Двенадцать стульев» (1928); - Роман «Золотой теленок» (1931); - Новеллы «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска» (1928); - Фантастическая повесть «Светлая личность» (экранизирована) - новеллы «1001 день, или Новая Шахерезада» (1929); - Повесть «Одноэтажная Америка» (1937).

Первый значительной совместной работой Ильфа и Петрова был роман "Двенадцать стульев", опубликованный в 1928 году в журнале "30 дней" и в том же году вышедший отдельной книгой. История о великом комбинаторе была написана менее чем за полгода. Основу романа Ильфу и Петрову подсказал Валентин Катаев, ему-то они и посвятили позже свое произведение. Цензура в те времена была жесткая - до выхода книги в свет, ее изрядно сократили. Но процесс чистки на этом не закончился. Еще 10 лет «12 стульев» будут жестко редактировать и менять. В итоге книга сократится почти на треть.

Но всё же роман имел большой успех. Затем следует несколько рассказов и повестей ("Светлая личность", 1928, "1001 день, или Новая Шахерезада", 1929); в это же время начинается систематическая работа Ильфа и Петрова над фельетонами для "Правды" и "Литературной газеты". В 1931 году опубликован второй роман Ильфа и Петрова "Золотой теленок" - история дальнейших похождений героя "Двенадцати стульев" Остапа Бендера. В 1935-1936 годах Ильф и Петров совершили путешествии но США, результатом которого явились книга "Одноэтажная Америка" (1936) и большей рассказ "Тоня". Вместе с Е. Петровым Ильф написал сценарий фильма "Цирк", но авторы сняли свои фамилии с титров, не согласившись с творческой концепцией режиссера Александрова.

В 1935 году Ильф и Петров совершают совместное путешествие в США, по возвращении откуда и напишут свою новую книгу «Одноэтажная Америка». Но именно эта поездка станет для Ильфа роковой - туберкулез легких от перемены климата обострится.

В 1937 году Илья Ильф умер от обострившегося туберкулеза. Изданные после его смерти "Записные книжки" единодушно оценены критикой как выдающееся литературное произведение.

Из написанной совместно с Е. Петровым "Двойной биографии" узнаем, что "Илья Ильф... в 1913 роду окончил техническую школу. С тех пор он последовательно работал в чертежном бюро, на телефонной станции, на авиационном заводе и на фабрике ручных гранат. После этого был статистиком, редактором юмористического журнала "Синдетикон", в котором писал стихи под женским псевдонимом, бухгалтером и членом президиума Одесского Союза поэтов" Яновская Л. М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. -- М.: Наука, 1969..

1.4 Дилогия об Остапе Бендере

На первый взгляд, Бендер является непревзойденным мастером организации. Его социальные навыки и исключительная гибкость дают ему многочисленные возможности получить дополнительный и, как правило, бесплатный кадровый резерв. Причем за редким исключением Бендер использует уже существующие структуры (коммунальная квартира, кинофабрика, учреждение и т.д.), которые служат временными организационными рамками, помогают компенсировать недостатки его постоянных спутников. Даже создаваемые Остапом эфемерные организации - от "Союза меча и орала" в Старгород или "Шахклуб четырех коней" в Васюках к черноморскому отделения арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт - были рабочими инструментами для решения текущих задач, прежде всего добывания денег на повседневные расходы, и исчезали, выполнив свою задачу

Осознавая необходимость организации для достижения собственных целей (например сбора компромата на Корейко) и получая удовольствие от процесса организационного строительства, Бендер все же не смог создать ни одной организации со сколько-нибудь длительным "периодом полураспада". Даже его любимое детище "Рога и копыта" просуществовало недолго - до визита милиции, повела зицпредседателя Фунта "в здание из красного кирпича, к окнам которого по странному капризу архитектора привинчены толстые решетки".

Похожая судьба постигла множество ОАО и ЗАО, созданных в последнее десятилетие с целью получения быстрых доходов за счет "облегчение" карманов доверчивых граждан или присвоение активов не слишком внимательного государства. В основе их банкротства лежат те же причины - сугубо утилитарный подход к их создания и существования, краткосрочное транзакционной мышления (максимизация дохода от одной сделки) их лидеров и полное пренебрежение к клиентам и сотрудникам, которые рассматриваются только как "расходный материал" в большой игре

Подобный взгляд на организацию четко прослеживается в том, как Бендер управляет своими последователями. Остап ли не знаком с управленческими теориями, поэтому действует "так, как подсказывал ему разум, здоровый инстинкт и создавшаяся ситуация,". Он создает гибкие структуры, в которых роли его последователей определены достаточно расплывчато, однако вся полнота власти принадлежит ему. Он, как и многие российские предпринимателей 1990-х годов, твердый лидер, исповедующий командный стиль управления, единолично принимающие все решения и требующий их беспрекословного выполнения. Остап выдает четкие инструкции Балаганову: "1 Случайно встретиться с господином Корейко на улице. 2. Не бить его ни в коем случае ... 3. Отобрать все, что будет обнаружено в карманах ... 4. О выполнении донести". Бендер не останавливается ни перед чем, чтобы добиться повиновения: с его "медной ладонью" пришлось познакомиться Воробьянинова, с "каучуковым кулаком" - Паниковский Зощенко М. М. Рассказы и фельетоны 1922-1945 : Сентиментальные повести / М. М. Зощенко. - М. : ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2003. - 699 с. .

При этом Бендер хорошо знает пусть минимальные, но способности своих последователей и активно использует их с учетом конкретной ситуации. Бывший предводитель дворянства Воробьянинов успешно дебютирует в ролях "гиганта русской демократии и особы, приближенной к императору», курьера, изымает стул в Изнуренкова, кассира перед сеансом шахматной игры в Васюках и нищего в летнем саду Кисловодска. В то же время Остап не делает ничего, чтобы научить своих последователей хоть чем-нибудь из того, что знал и умел, не рассматривая такую деятельность как эффективное использование своего времени Ильф до Ильфа и Петрова / [вступ. статья и публикация А. Ильф] // Вопросы литературы. - 2004. - № 1. - С. 262-332..

При пренебрежительном отношении к возможностям своих соратников ("работники из вас - как из собачьего хвоста сито") в Остапа проявляется еще одна довольно распространенная среди российских лидеров всех времен черта - патернализм. Полностью отказывая своим последователям в способности действовать самостоятельно и требуя безусловной лояльности, он берет их под свою защиту и опеку. Бендер выручает неудачно изображавшего слепого Паниковского из рук решительно настроенной толпы, спасает Козлевича из плена глаз, положили на "Антилопа" ксендзов. На деньги, полученные от американцев - любителей самогона, Остап одевает антилоповцев, на средства кинофабрики преподносит им "подарки": Шуре Балаганову Бендер подарил кожаный кошелек и "чтец-декламатор" в дерматиновый переплете, Паниковский была издана небольшая сумма и розовая галстук с синими цветами , Козлевич получил 50 рублей на бензин и брелок в виде компаса, очень подошел к его толстых серебряных часов. В результате создана им организация скорее напоминает разбойничью шайку (каковой она по сути и является) с заботливым "батькой" во главе, чем группу единомышленников, реализующих большую идею Ильф и Петров в журнале “Чудак” / [вступ. заметка, публ. и комментарии А. Ильф] // Вопросы литературы. - 2007. - № 6. - С. 261

Патернализм Бендера оборачивается для него серьезной проблемой - трезво оценивая своих подручных, он тем не менее не хочет от них избавляться: "Балаганов очень милый, но глуп. Паниковский - просто вздорный старик. А Козлевич - ангел без крыльев. Он до сих пор не сомневается в том, что мы заготавливаем рога для нужд мундштучных промышленности ". Однако именно с такими соратниками он "продолжает заседание". Скорее всего, этот парадокс объясняется нарциссизмом Остапа, которому было нужный фон для оттенения своего величия. Так поступают и многие другие куда более опытные лидеры, которые часто окружают себя посредственностями. Как показывает опыт Бендера, это довольно опасный подход - безликий Воробьянинов полоснул его бритвой по горлу перед походом за последнее стулом. Хотя, может быть, все гораздо проще, и Бендер по-своему любит своих последователей, как любят детей, которые не состоялись, что преуспели в жизни родители. У него "большое сердце", способное к бескорыстной любви: "В душе великий комбинатор привязался к дикой предводителя." Без него не так смешно жить ", - думал Остап".

В отличие от более успешных лидеров, Остап не может похвастаться глубоким пониманием собственных нужд и построить свою деятельность так, чтобы добиться их удовлетворения Кольцов М. Писатель в газете : выступления, статьи, заметки / М. Кольцов. - М. : Советский писатель, 1961. - 140 с.

1.5 «Одноэтажная Америка» в творчестве И. Ильфа и Е.Петрова

В древней истории отношений Соединенных Штатов Америки и России периоды симпатии и антипатии, взаимной поддержки и враждебности сменяли одна другую. 1933 между СССР и США, хотя и не надолго, но все же устанавливаются дипломатические отношения.

А в 1935 году корреспонденты газеты «Правда» Илья Ильф и Евгений Петров отправляются в путешествие Соединенными Штатами.

Результатом путешествия стала книга «Одноэтажная Америка», известный цикл путевых очерков, который, в буквальном смысле, открыл русскому читателю незнакомую, пугающую, но такую привлекательную страну капитализму. Чтобы понять реальную картину жизни населения, писатели посетили не только знаменитые города, но и маленькие, неприметные. Будучи настоящими профессионалами и истинными мастерами своего дела, советские очеркисты не оставили без внимания практически ни одной стороны жизни незнакомой страны.

Как утверждали сами писатели, они не преследовали цели ругать или хвалить Соединенные Штаты, а только хотели «усилить в советском обществе интерес к Америке, к изучению этой великой страны» Ильф И., Петров Е. Одноэтажная Америка / И. Ильф, Е. Петров. -- М. : Гос. изд-во худож. лит., 1961. -- 448 с..

Знакомясь с американцами разного возраста, , состояний, которые живут в разных штатах, Ильф и Петров, анализируя и обобщая их индивидуальные черты, беспрестанно пытались вывести и описать образ среднего представителя Соединенных штатов на страницах «Одноэтажная Америка» зафиксировано немало позитивных, действительно достойных рис характера американских граждан.

Писатели отметили радушие и гостеприимство, называя их «Далеко оставляющий позади все возможное в этом роде, включая гостеприимство русское, сибирское или грузинское» [5, 30].

Трехмесячное автомобильное путешествие полностью убедила путешественников в том, что на американца можно положиться, он не откажет и всегда ответит на заданный вопрос. «У самого занятого американца всегда найдется время, чтоб коротко, толково и терпеливо объяснить путник, по какой дороге ему надо ехать, при этом он НЕ напутает и не наврет» .

Особенно поражали писателей случаи, когда им оказывали помощь абсолютно добровольно, а не требуя благодарности и кроме свой поступок чем-то особенным - «когда вам оказывается помощь, то делается это просто, скромно, быстро, без расчета на благодарность, даже словесную »[5, 189].

Стоит отметить что, наблюдая многие черты американского характера, авторы сравнивали их с характером российским и, замечая у иностранцев положительные качества, вполне искренне и без задних мыслей призвали следовать их примеру с целью позитивных изменений в отечестве.

Одной из таких качеств была деловитость и профессионализм.

С восторгом Ильф и Петров писали о том, что все рабочее время американца целиком и полностью занят работой: он вовремя придет, принимает людей, отвечает на звонки и не тратит время зря Ильф И., Петров Е. Одноэтажная Америка / И. Ильф, Е. Петров. -- М. : Гос. изд-во худож. лит., 1961. -- 448 с..

Отношение к времени, кстати, еще одна важная характеристика, позволяет глубже понять американскую душу. Время - деньги, и этим все сказано. Публицисты не раз задавались вопросом, почему за едой американцы не пьют вина, пока типичный представитель этой нации им не пояснил, что бокал вина предполагает разговор, а на разговор, соответствующих но, нужно время, тратить какой - непозволительная роскошь американцев.

Они не тратят на еду ни одной лишней минуты, «они не едят, а заправляются едой, как мотор бензином». Под влиянием огромного количества рекламы, от которой в буквальном смысле невозможно спрятаться, очеркисты сделали вывод, что американец настолько привык ей верить, что он не будет сомневаться даже в самых неправдоподобных вещах, если о них говорится с плаката.

На собственном примере Ильф и Петров убедились в том, что американец, поистине, человек слова, и если уже что-то пообещал, обязательно выполнит, независимо от того, сколько прошло времени.

Исследовав образ типичного представителя Соединенных Штатов, созданный Ильфу и Петрову в цикле путевых очерков «Одноэтажная Америка», мы приходим к следующим выводам. Американец, по мнению писателей, является открытой, доброжелательной и трудолюбивым человеком. Он всегда готов помочь, качественно выполняет свою работу и не бросает слов на ветер. Однако гражданское сознание у него, в отличие от советского человека, развито не так сильно Ильф И., Петров Е. Одноэтажная Америка / И. Ильф, Е. Петров. -- М. : Гос. изд-во худож. лит., 1961. -- 448 с..

Индивидуалист и прагматик по натуре, американец не привык зависеть от обстоятельств, а научился рассчитывать только на себя. Кроме того, типичный американец не

Выводы к первой главе

Таким образом, в фельетонах И. Ильфа и Е. Петрова конца 1920-х - начала 30-х годов литературная ситуация периода нашла яркое отражение. Авторы подвергают беспощадной критике характерное для среды писателей явление «псевдотворчества», создание произведений на заказ и «злобу дня», засилье идеологии и бюрократизма в искусстве и культуре; иронизируют по поводу состояния сатиры и юмора в литературе; ополчаются против невежества и безапелляционности критиков, особенно представителей РАПП.

Также ими освещаются, не без тенденциозности, явления, последовавшие за постановлением Политбюро «О перестройке литературно-художественных организаций». Перспективу дальнейшего исследования фельетонов И. Ильфа и Е. Петрова составляет анализ их стилевых особенностей.

В 1932--1937 годах Ильф и Петров писали фельетоны для газет «Правда», «Литературная газета» и журнала «Крокодил». В 1935--1936 годы они совершили путешествие по США, результатом которого явилась книга «Одноэтажная Америка» (1937). Творческое сотрудничество писателей прервала смерть Ильфа в Москве 13 апреля 1937 года.

Собрание сочинений Ильи Ильфа и Евгения Петрова в пяти томах было повторно (после 1939 года) издано в 1961 году Госиздательством художественной литературы. Во вступительной статье к этому собранию сочинений Д. И. Заславский писал: «Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет. Широкой известностью пользуются романы „Двенадцать стульев“ и „Золотой телёнок“».

комический роман сатирический портретный



2. Смеховое слово в романе «12 стульев»

2.1 Специфика комического в романе и основные средства его создания

Традиционно жанр романов «Двенадцать стульев» (1927) и «Золотой теленок» (1931) признается как сатирический, поскольку эта составляющая в романе является безоговорочным (А. Вулис, Л. Яновская, Б. Галанов, Л. Гурович и др.), однако в процессе развития литературы появляются все новые разработки, которые по-новому осмысливают эту проблему. Например, украинская исследовательница В. Миленко определяет жанр дилогии как роман-пикарески [6] и разрабатывает типологию авантюрного героя: «пикаро-еврей» (Остап Бердер, М. Паниковский), «веселый мошенник» (Шура Балаганов), «криминальный пикаро» (А. Корейко) и др. Пикарески как жанр становится актуальной в переходную эпоху, когда актуализируются экзистенциальные проблемы, в частности мотивы выбора, выживания и тому подобное. «Жизненным аналогом» художественного мира пикарески является постреволюционные состояния общества, сопровождающихся расстройством социальных иерархий, ломкой аксиологической и идеологической систем, духовным и физическим «брожением» масс » Ильф И., Петров Е. Полное собрание в одном томе / И. Ильф, Е. Петров. - М. : АЛЬФАКНИГА, 2009. - 1280 с..

Бесспорно, признаки пикарески присутствуют и в указанной дилогии, поскольку главный герой, мошенник, путешествует неустойчивым социумом и мечтает найти клад (погоня за деньгами является основным мотивом пикаресок).

Жанровое содержание дилогии направляется прежде пафосом произведений, а также спецификой художественных образов. Центральный образ дилогии - Остап Бендер, авантюрист и мошенник без постоянного места жительства.

По законам пикарески такой тип героя должен вызвать у читателя исключительно негативное отношение, однако в этом случае образ приобретает амбивалентности, проявляющееся прежде всего в противоречии между характером персонажа и обстоятельствами, в которых он проявляется как личность. Остап, имеющий остроумием, наряду с автором становится комментатором событий, подобно лакмусовой бумажке, не только определяет «химический состав» окружающей среды, но и сам «проявляется» при взаимодействии с ним » Ильф И., Петров Е. Рассказы, фельетоны, статьи / И. Ильф, Е. Петров. - М.: Издательство «Правда», 1985. 416 с..

Традиционным для этой дилогии есть мотив странствий, выполняющего сюжетно образующую функцию. Цель странствий, нахождение потерянного сокровища, ретардуе сюжетное время и актуализирует мотив пути. Путешествие героя просматриваются сквозь философский составляющая и олицетворяют жизненный путь личности в целом. Более узким мотивом, но не менее значимым, становится мотив дороги, который приобретает многоплановости и реализуется на композиционном и смысловом уровнях. Хронотоп романов выстраивается в соответствии с традициями романов-путешествий, где мотив дороги выполняет соединительную функцию между сюжетными линиями всего произведения в рамках одного текста. Этот композиционный прием широко использовался авторами русской литературы XIX века. В хронотопе дилогии мотив дороги является жанрово важным и реализуется двухуровневая через систему архетипов в романах. На первом уровне подается символическая трактовка дороги как «жизненного пути», на втором - происходит процесс мифологизации символа.

Мотив дороги выполняет и характерологические функцию, поскольку герои романов постоянно путешествуют в погоне за сокровищем, спрятанном в распроданных на аукционе стульях или схоронен подпольным миллионером Корейко. Само понятие дороги структурно содержит несколько значений: дорога-рок (включая биографические данные героев), дорога-выбор (символическое перекресток, где остановилась "Антилопа", что побудило героев сделать жизненный выбор), дорога-испытания (каждый персонаж испытывается дороге, подтвердить свою «исключительность»). Мотив дороги актуализирует авантюрный стержень, на котором основывается сюжет, и становится не только независимым, но и таким, что подчиняет мотивно-образную систему романа. Мотив дороги трансформируется в символическую «полосу отчуждения», определенное пространство, в котором ценностные ориентиры и моральные нормы отсутствуют: «Интересная штука - полоса отчуждения. Самый обыкновенный гражданин, попал в нее, чувствует в себе некоторую хлопотливость и быстро превращается либо в пассажира, либо в грузополучателя, либо просто в безбилетного забулдыга, омрачающего жизнь и служебную деятельность кондукторских бригад и перронных контролеров. С той минуты, когда гражданин вступает в полосу отчуждения, которую он по-дилетантски называет вокзалом или станцией, жизнь его резко меняется <...> С этой минуты гражданин уже не принадлежит самому себе » Ильф И., Петров Е. Рассказы, фельетоны, статьи / И. Ильф, Е. Петров. - М.: Издательство «Правда», 1985. 416 с..

2.2 Смеховое слово в портретной характеристике Остапа Бендера

По языку, а также влиянию произведения на культуру детище двух величайших юмористов XX столетия И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев» можно сравнить с комедиями А. С. Грибоедова, где половина стихов, по мнению А. С. Пушкина, стали пословицами. Многие фразы, придуманные авторами, прочно вошли в повседневную речь. Не задумываясь, откуда это, люди произносят: «Конгениально!», «Почем опиум для народа?», «На блюдечке с голубой каемочкой», «Бензин ваш -- идеи наши». Это еще раз доказывает, что остроумие и меткие фразы никогда не теряют своей актуальности и очень популярны во все времена Ильф И. А. Двенадцать стульев; Золотой теленок / И. Ильф, Е. Петров. - М. : Мысль, 1982. - 636 с..

Образ главного героя Остапа Бендера выходит за пределы хронотопа и становится внепространственный, поскольку является эталоном личности, с помощью своей индивидуальности способна изменить мир, однако не способна приспособиться к обновленному социума. Талант Бендера, который заключается в способности убеждать, вести за собой, достигать цели, остается невостребованным, что и приводит к глубокому экзистенциального конфликта, актуализируя мотивы одиночества. Личностный хронотоп героя является постоянным, неизменным но не становится доминантным в романе, поскольку герой не эволюционирует в процессе развития сюжета. Бендер в первой книге представлен мошенником, что мечтает получить сокровище, во второй книге намерения персонажа не изменяются: найдя клад, герой теряет его. Несмотря на множество испытаний, случаются на жизненном пути главного героя, его личностный хронотоп не меняется, он остается постоянным на протяжении всего повествования. Доминантным в романе является сатирический составляющая, который состоит в правдивом воспроизведении определенного типа в определенной сутки. «Художественная глубина образа - от глубокого знания Ильфу и Петрову жизни, его сущности. Такое сочетание характерно для их стиля. Оно и создает атмосферу достоверности в романах, подкупает читателя, захватывает его». Для основательного изображения социалистического социума автор прибегает к штрихового портрета, 20 ISSN 2075-1486. Филологические науки. Сборник научных трудов. 2011. № 9 Когда внимание акцентируется на определенной детали: «В город молодой человек вошел в зеленом в талию костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинового цвета. Носков под штиблетами не было.

В руке молодой человек держал астролябию »[4, c. 24]. На фоне серой социалистической действительности Бендер изображается ярким цветным штрихом, отличает его от окружения. Герой хорошо эрудированный: разбирается в живописи, музыке (ссылается на Гарпагона, Мильтона, Рафаэля, Шуберта), имеет определенные знания по философии (Фрейд, Спиноза, Руссо), цитирует русских классиков (Лермонтова, Пушкина) и др. Его осведомленность особенно «бросается в глаза» на фоне серой, застойной действительности и примитивизма спутников. Артистизм и четкий расчет часто помогают Бендеру достичь цели, он может примерить разные маски: художника, гроссмейстера, лидера партии, сына лейтенанта Шмидта и др. Диалогическая речь героя насыщенное простонародными выражениями и эмоционально окрашенной лексикой, становятся характерологическими доминантами образа: «Ну, что вы на меня смотрите такими злыми глазами, как солдат на вошь?», «набил бы я тебя рыло, только Заратустра не позволяет. Ну, пошел к чертовой матери », «Ну ты, жертва аборта, отдай концы, а не отчаливаю» и т. Диалогически-монологическая речь персонажа выписано соответствии с общепринятыми нормами советского периода, высказывания-лейтмотивы стали «крылатыми» и общеупотребительными. Портретирование второстепенных персонажей осуществляется в сатирическом ключе через ракурс видения автора и главного героя. Ипполит Матвеевич Воробьянинов, названный Бендером Кисой, с профсоюзной книжкой на имя Конрада Карловича Михельсона - бывший предводитель дворянства, мечтает вернуть свои драгоценности, Шура Балаганов - фиктивный сын лейтенанта Шмидта, Михаил Самуелович Паниковский - «человек без паспорта».

Авантюрный герой свободное от быта. Единственное имущество Бендера - «акушерский саквояж», Паниковского - золотой зуб, Воробьянинова - золотое пенсне Ольшевец М. Обывательский набат (О «Сентиментальных повестях» М. Зощенко) / М. Ольшевец // Лицо и маска Михаила Зощенко. - М.: Олимп-ППП, 1994. - С. 150.



2.3 Смеховое слово в портретной характеристике Воробьянинова

В полной версии романа "Двенадцать стульев" приведены подробности из детства и прошлой жизни Ипполита Матвеевича Воробьянинова в дореволюционные времена.

Ипполит с детства не отличался особыми талантами и был типичном представителей вырождавшейся аристократии.

"...На девятом году мальчика определили в приготовительный класс Старгородской дворянской гимназии, где он узнал, что, кроме красивых и приятных вещей: пенала, скрипящего и пахнущего кожаного ранца, переводных картинок и упоительного катания на лаковых перилах гимназической лестницы, есть еще единицы, двойки, двойки с плюсом и тройки с двумя минусами..."

В третьем классе он остался на второй год. В шестом классе была выкурена первая папироса.

"...Начало самостоятельной жизни молодой Воробьянинов ознаменовал кутежом с пьяной стрельбой по голубям. Он не пошел ни в университет, ни на государственную службу. От военной службы его избавила общая слабость здоровья, поразительная в таком цветущем на вид человеке. Он так и остался неслужащим дворянином, золотой рыбкой себе на уме, неверным женихом и волокитой по натуре. Он переустроил родительский особняк в Старгороде на свой лад, завел камердинера с баками, трех лакеев, повара-француза и большой штат кухонной прислуги..."

Воробьянинов блы щеголем, вел праздный образ жизни, волочился за дамами и любил покутить.

"...Скабрезные похождения Ипполита Матвеевича, а в особенности избиение в клубе благородного собрания присяжного поверенного Мурузи закрепили за ним репутацию демонического человека..."

На момент же встречи с Остапом, Воробьянинов был скромным работником ЗАГСа и скрывал свое прошлое. Ему было 52 года. Он выглядел как высокий седой старик (185 см.) с ухоженными усам и пенсне.

Бендер полностью подавил когда-то "демонический" характер бывшего предводителя дворянства и дал ему прозвище - Киса. Киса был не против подобного сотрудничества, так как понимал, что был стар и не обладал нужной хваткой для поиском сокровищ. Отсутствие хватки и ослабевшая личность Кисы дали о себе знать с первых же его действий. Поэтому Бендер постоянно грозился не дать ему его доли.

Бедный Киса отстал от жизни. Особенно показательным был момент, когда Воробьянинов пригласил Лизу в ресторан и не смог показать былой шик Ольшевец М. Обывательский набат (О «Сентиментальных повестях» М. Зощенко) / М. Ольшевец // Лицо и маска Михаила Зощенко. - М.: Олимп-ППП, 1994. - С. 150-158..

Когда же Киса провалил главную операцию Бендера (пропил все деньги, которые предназначались для покупки стульев на аукционе), то он был побит. После этого, он стал не компаньоном, а скорее, шутом и мелким подручным Остапа. Тот, задумаваясь, зачем вообще нужен Киса, говорил себе "...без него не так смешно жить..". Хотя, отдавая должное Остапу, он Кису в беде бросал, и все самое трудное делал сам.

Много было приключений у Кисы. Он побывал в роли гиганта мысли, отца русской демократии и руководителя заговора против советской власти, в роли попрошайки, афериста, вымогающего деньги у провинциальных шахматистов. Он постоянно голодал и терпел унижения, впрочем во многом заслуженные, от Остапа.

"...Остап, пребывавший ежедневно с Ипполитом Матвеевичем, не замечал в нем никакой перемены. Между тем Ипполит Матвеевич переменился необыкновенно. Если бы он пришел сейчас в свой родной загс, его, пожалуй, приняли бы за просителя и на приветствие ответили бы довольно небрежно. И походка у Ипполита Матвеевича была уже не та, и выражение глаз сделалось дикое, и ус торчал уже не параллельно земной поверхности, а почти перпендикулярно, как у пожилого кота.

"...Изменился Ипполит Матвеевич и внутренне. В характере появились не свойственные ему раньше черты решительности и жестокости. Три эпизода постепенно воспитали в нем эти новые чувства. Чудесное спасение от тяжких кулаков васюкинских любителей. Первый дебют по части нищенства у пятигорского "Цветника". И, наконец, землетрясение, после которого Ипполит Матвеевич несколько повредился и затаил к своему компаньону тайную ненависть..."

Когда Остап находит последний стул, несколько повредившийся в рассудке Ипполит Матвеевич перерезает ему бритвой горло, когда тот спит После чего пробирается в клуб и вскрывает там последний стул и обнаруживает, что он пуст.

"... И он закричал. Крик его, бешеный, страстный и дикий, - крик простреленной навылет волчицы - вылетел на середину площади, метнулся под мост и, отталкиваемый отовсюду звуками просыпающегося большого города, стал глохнуть и в минуту зачах..." Николаев Д. С. Смех - оружие сатиры./ Д. С. Николаев. - М. : РИП-холдинг , 1962. с. 249.

2.4 Средства сатирического изображения обывателя и мещанского быта

Общежитие имени Бертольда Шварца.В 1923 году, устроившись на работу в газету «Гудок», Ильф поселился в примыкающей к типографии комнате, вся обстановка которой состояла из матраца и стула; вместо стен, как писал впоследствии Евгений Петров, стояли три фанерные ширмы[142]. Это помещение стало прототипом «пенала», в котором размещаются Коля и Лиза -- обитатели общежития имени Бертольда Шварца.

Дом, изначально предназначавшийся для проживания студентов-химиков, практически исчез с карты Москвы; столичное управление недвижимым имуществом исключило его из своих планов[144]. Исследователи считают, что в описании загадочного здания присутствует мотив «затерянного мира», не тронутого социальными катаклизмами и не зависящего от чужой воли. Своим стремлением к автономному существованию общежитие напоминает жилище профессора Преображенского в калабуховском доме («Собачье сердце») и занятую Воландом «нехорошую квартиру» на Большой Садовой, 302-бис («Мастер и Маргарита»).

В одну из глав, повествующих об общежитии, включён лирический этюд о значении матраца в жизни людей; писатели называют его «альфой и омегой меблировки», «любовной базой», «отцом примуса». По мнению литературоведов, соавторы воспроизвели типичную особенность московского быта 1920-х годов, когда горожане воспринимали мягкое ложе как «основу своего счастья»[146]. Как писали иностранные журналисты, в число повседневных картин советской столицы входили извозчики, доставляющие матрацы по адресам: «Русский человек готов спать на сколь угодно жёсткой постели, но когда он позволяет себе немного роскоши, то первым покупаемым предметом почти неизменно бывает пружинный матрац»[147].

Современники соавторов оставили воспоминания о том, как перечень «счастливцев», сумевших приобрести матрац на Сухаревском рынке, пополнил Ильф. Согласно версии Семёна Гехта, в момент покупки Илья Арнольдович выглядел довольным и «даже гордым»[148]. Иную трактовку событий представил сосед Ильфа по комнате -- писатель Юрий Олеша: по его словам, негативное отношение гудковцев к перинам и диванам как символам мещанского уюта отражено в образах вдовы Ани Прокопович (роман «Зависть») и Васисуалия Лоханкина («Золотой телёнок»); единственным достойным элементом спальни они считали будильник..Москва. Центральный парк культуры и отдыха им. Горького. 1939.Во время обеда во 2-м доме Старсобеса разговор старушек прерывается внезапно включившимся громкоговорителем, пытающимся сквозь шум и помехи донести до слушателей сведения об изобретении световой сигнализации на снегоочистителях.

Вводя в повествование эпизод с радиотрансляцией, соавторы обозначают ещё одну из примет времени -- речь идёт об активном внедрении в советский быт нового средства массовой информации. Радиотема, как отмечают исследователи, начала обретать актуальность со второй половины 1920-х годов; установка репродукторов на предприятиях, в учреждениях и на улицах носила фактически директивный характер. В программу радиопередач входили информационные сводки, агитационные материалы, переклички передовиков производства; культурная часть вещания включала лекции, выступления хоровых коллективов, концерты баянистов Мыспяков В.И. Искусство сатирического повествования./ В. И. Мыспяков. - Саратов. : Златоус,, 1966. с. 240.

В рукописи «Двенадцати стульев» содержался эпизод об уличной трансляции оперы «Евгений Онегин»: сначала находящийся рядом с трамвайной остановкой громкоговоритель оповестил слушателей о том, что «молодой помещик и поэт Ленский влюблён в дочь помещика Ольгу Ларину», затем послышалась настройка инструментов, зазвучало вступление. «Уже взвился занавес, и старуха Ларина, покорно глядя на палочку дирижера и напевая: „Привычка свыше нам дана“, колдовала над вареньем, а трамвай ещё никак не мог оторваться от штурмующей толпы». Как отмечал Юрий Щеглов, сцена в усадьбе Лариных «контрапунктировала» с попытками пассажиров занять места в переполненном вагоне[150]. Из журнальной и последующих публикаций упоминания о передаче из Большого театра были исключены; в итоговой редакции (глава «В театре Колумба») сохранилась одна фраза: «У трамвайной остановки горячился громкоговоритель».

Одним из примеров того, как в советском мире 1920-х годов осуществлялись «экономические искания», является предпринимательская деятельность отца Фёдора. В число его проектов входили собаководство (эпизод, повествующий о неудачной попытке Вострикова получить избранный приплод от купленной на Миусском рынке собаки Нерки, не вошёл в окончательный вариант романа[152]), изготовление мраморного стирочного мыла, разведение кроликов и организация домашних обедов. Современники Ильфа и Петрова вспоминали, что объявления о частных столовых и кухнях были в нэповские времена распространённым явлением; по словам сотрудника журнала «Огонёк» Эмилия Миндлина, такого рода услуги нередко предоставляли интеллигентные семьи, оказавшиеся в сложной финансовой ситуации: «Мы обыкновенно обедали в „средних“ домах, где за большим круглым столом прислуживала сама хозяйка и её молодые дочери». Кроме того, многие «старорежимные люди» сдавали комнаты или, подобно бывшей возлюбленной Воробьянинова Елене Станиславовне Боур, устраивали платные сеансы гадания.

2.5 Роль смехового слова в речевом и поведенческом портрете Эллочки-людоедки

Людоедка Эллочка Щукина - один из наиболее ярких персонажей романа. Ее отличительной особенностью является то, что она в своем разговоре обходилась тридцатью словами и выражениями. Это, конечно, гипербола, как и то, что она называется людоедкой. Естественно, людей она не ела, просто ее интеллект был ниже по своему уровню интеллекта даже негров каннибальского племени "Мумбо-Юмбо", лексикон которых включал триста слов. Гипербола, как известно, является одним из художественных средств создания сатиры и имеет определенные реальные основания. Отдельные представители современной российской молодежи тоже обходятся минимумом слов, густо пересыпая свою речь нецензурной лексикой Ершов Л.Ф. Советская сатирическая проза 20-х годов / Л.Ф. Ершов. - М.: Издательство АН СССР, 1960. - 186 с..

Уже сама по себе речь Эллочки Щукиной интересна для исследователей художественной формы романа И.Ильфа и Е.Петрова.

Ценность исследования увеличивается, если провести сопоставление русского текста романа с текстом перевода его на другой язык, например, на немецкий, при этом сопоставить разновременные переводы.

Изучение разновременных переводов художественного текста разработано как особый вид лингвистического исследования В.М.Марковым и его учениками в Казанском университете. Значение этого типа исследования состоит в том, что переводы одного и того же текста, сделанные в разное время, несут в себе определенные отличия, связанные не только с объективными факторами (развитие языка во времени, использование разных синонимических средств языка и др.), но и с факторами субъективными (мастерство и индивидуальные склонности переводчика, уровень его образованности и т.д.). Казанские специалисты основное внимание уделяют изучению разновременных переводов текста на немецком, английском или французском языках на русский язык. Например, переводы повести Иоганна Вольфганга Гете "Страдания молодого Вертера", выполненные в конце XVIII - начале XIX вв., или новелл Э.Т.А. Гофмана и т.п.