Особенности переводов любовной лирики Пьера Ронсара

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский Государственный Педагогический Университет имени А.И. Герцена

Филологический факультет

Кафедра французского и испанского языков Лингвоцентра

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

ТЕМА: «ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДОВ ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКИ

ПЬЕРА РОНСАРА»

Санкт-Петербург

2011

Содержание

Введение

1. Краткий обзор биографии и творчества Пьера Ронсара

1.1 Любовная лирика Пьера Ронсара как объект исследования

1.2 Любовная поэзия Ронсара как отражение его творческого

становления

2. Сравнения Переводов

2.1 Стихотворение «Quand vous serez bien vieille, au soir, а la chandelle

2.2 Стихотворение «Je vous envoie un bouquet»

2.3 Стихотворение « Je voudrais bien richement jaunissant»

2.4 Стихотворение «Fais rafraоchir mon vin de sorte»

Заключение

Библиография

Приложение 1

Приложение 2

Введение

Данное исследование посвящено изучению особенностей переводов французского поэта Пьера Ронсара Пьер де Ронсар ( 1524--1585) -- знаменитый французский поэт XVI века. Возглавлял объединение «Плеяда», проповедовавшее обогащение национальной поэзии изучением греческой и римской литератур.

Целью настоящей работы является анализ существующих переводов Пьера Ронсара с выявлением наиболее удачных, как со стилистической, так и с художественной точки зрения.

Материалом для исследования послужили стихотворения Пьера Ронсара разных периодов и их переводы у известных переводчиков.

Объектом исследования является поэзия Ронсара и её интерпретация у различных переводчиков.

В первой части данной работы кратко описаны жизненный путь и творчество известного французского поэта. Для описания нами были выбраны самые известные труды о Ронсаре, такие как « Поэзия Ронсара» Ю.Б.Виппера, Краткая литературная энциклопедия, « Ронсар в наши дни» С.В. Шервинского, а также теоретические работы других русских и зарубежных исследователей.

В основной части работы содержатся краткие сведения о наиболее известных переводчиках Пьера Ронсара, и, собственно, анализ их переводов.

При анализе использованы такие методы исследования, как описательно-аналитический метод с его основными компонентами-наблюдением, обобщением и интерпретацией, а также методы семантического, статического, синтаксического и констектуального анализа.

Результаты настоящего исследования могут быть использованы в курсе лекций по средневековой зарубежной литературе, а также при общем знакомстве с творчеством поэта в школьном курсе литературы.

1. Краткий обзор биографии и творчества Пьера Ронсара

Французский поэт XVI века Пьер Ронсар почти не известен в России. Его мало переводили, а сейчас и вовсе не переводят. Именно поэтому мы решили привлечь внимание к его творчеству. Ведь именно Ронсар является создателем французского сонета; по своей силе, его сонеты не уступают сонетам Петрарки и Шекспира. Очень известный в своё время, Ронсар практически забыт и задачей нашего исследования является расширить круг знаний об этом поэте, о его жизни и творчестве, но, в особенности, о том, кто как и когда переводил П.Ронсара, и можно ли действительно назвать эти работы переводами. Итак, начнём с его биографии.

Пьер де Ронсар родился в семье небогатого дворянина, чьи предки были выходцами из Венгрии. В молодости будущий поэт побывал в Англии, Шотландии, Фландрии, Германии, изучил под руководством Жана Дора Жан Дора (1508-1588) - ученый-гуманист, поэт, наставник молодых поэтов

Плеяды. языки и античную литературу.

Пьер Ронсар начал новую эпоху в истории французской поэзии, он и его друзья-поэты, образовавшие кружок «Плеяда» Плеяда -французская литературная школа XVI в., стали бороться за новую французскую поэзию на французском языке. В эту группу входили поэты Ж. Дю Белле Белле Жоашен (1522 -- 1560), французский поэт, член «Плеяды», Э. Жодель Этьен Жодель ( 1532-1573) -- французский драматург, член «Плеяды», образовавшейся вокруг Ронсара., Ж.А. ле Баиф Баиф Жан Антуан де ( 1532- 1589) - франц. поэт, лютнист, композитор и другие. Они стали внедрять во французскую литературу такие жанры, как сонет, элегия Элегия -- жанр лирической поэзии; в ранней античной поэзии -- стихотворение, написанное элегическим дистихом, независимо от содержания; позднее -- стихотворение с характером задумчивой грусти., ода Ода -- поэтическое, а также музыкально-поэтическое произведение, отличающееся торжественностью и возвышенностью, комедия, трагедия. Никто до них не писал в этих жанрах во Франции. Образцами были античные и итальянские мастера. Лучшие его творения конца 40-х гг. - «Оды», в которых, используя технику Пиндара Пиндар (ок. 518--442 или 438 до н. э.), древнегреческий поэт, Ронсар добился прекрасной поэтичности, философской и эстетической глубины.

Кроме «Од», значителен обширный цикл петраркистских сонетов «Любовь к Кассандре». К середине 50-х гг. Ронсар перешел к «поэзии действительности». Два блестящих цикла стихов к Марии в манере Катулла Катулл Гай Валерий (около 87 - около 54 до нашей эры), римский поэт, Овидия и Тибулла Тибулл Альбий (около 50--19 до н. э.), римский поэт ознаменовали новый этап его творчества.

В двух книгах «Гимнов» (середина 50-х гг.) Ронсар ставит философские и научные проблемы, гармонии космоса противопоставляет земную неустроенную жизнь. В поэзию врывается диссонанс идеалов и бытия, выход поэту видится в уединенной сельской жизни.

Третий период творчества Ронсара совпадает с началом религиозных войн. Здесь он - зачинатель традиции политической поэзии, проникнутой духом патриотизма, в известной мере предвосхищает д'Обинье Обинье Теодор Агриппа д' (1552 -- 1630), французский поэт и историк. Осознание себя как части нации, как человека, ответственного за судьбы страны - основная черта книги «Рассуждения». Здесь Ронсар - основоположник жанра посланий.

После 1563 г. в течение десяти лет, помимо лирики, поэт работает над поэмой «Франсиада», как бы по примеру вергилиевой «Энеиды», заказанной ему Карлом IX. Но в отличие от Вергилия, Ронсар по заказу работать не любил и не мог, и по большому счету эпос ему, чистому лирику, не удался. Хотя в поэме есть ряд мест, отмеченных гением Ронсара, повлиявших на дальнейший классицистский эпос вплоть до «Генриады» Генриада - поэма Вольтера о Генрихе IV. Вольтера.

В этот же период Ронсар создал блестящие эклоги Эклога -- разновидность идиллии, стихотворение, в котором изображалась сцена из пастушечьей жизни (обычно любовная). и утвердил этот жанр в родной поэзии. Главное достижение мэтра в 70-е гг. - великолепный поэтический цикл «Сонеты к Елене» о последней безнадежной и все же прекрасной любви к юной даме, а также несколько потрясающих стихотворений в предчувствии конца жизни, созданных в последний год.

В XVII столетии большой круг писателей (сатирик Матюрен РеньеРенье Матюрен (1573 -- 1613), французский поэт. ) следовал его теории. Торквато Тассо Торквато Тассо (1544-- 1595) -- один из крупнейших итальянских поэтов XVI века очень высоко оценивал Ронсара; почитателем и последователем его в Германии был Мартин Опиц Мартин Опиц (1597--1639) -- немецкий поэт ,создатель первой поэтики на немецком языке.; следы влияния ощущаются в тогдашней польской литературе.

Тиар Понтюс де Тиар - французский поэт (1521--1605), один из членов плеяды назвал Ронсара в своих стихах «повелителем девяти античных муз», Дю Белле - «французским Терпандром Терпандр (7 в. до н. э.), древнегреческий поэт и музыкант.». Но вскоре настала пора забвения Ронсара. Сам Ронсар писал: «К сожалению, не время минует, минуем мы».

Особенно резко обошлись с замечательным поэтом Ренессанса классицисты. Сначала от художественного наследия Ронсара демонстративно отрекся классицистический реформатор поэзии - Франсуа Малерб Франсуа де Малерб (1555 -- 1628) -- французский поэт XVII века, чьи произведения во многом подготовили поэзию классицизма: занявшись упорядочением, унификацией французского языка, он резко осудил новаторские приемы Ронсара и его анархическую поэтику. Позднее Николя Буало Николя Буало(1636 -- 1711) -- французский поэт, критик, теоретик классицизма., в «Поэтическом искусстве» на длительное время предопределил суровую оценку вождя «Плеяды».

Представление о Пьере Ронсаре как о великом поэте, присущее его современникам, возродилось не так давно.

Реабилитацию Ронсара начал ведущий критик французского романтизма Шарль Сент-Бёв Шарль Огюстен де Сент-Бёв ( 1804-- 1869) -- французский литературовед и литературный критик, заметная фигура литературного романтизма, опубликовав в 1828 году исследование «Историческое и критическое обозрение французской поэзии и драматургии XVI века» и издав тогда же том «Избранных стихотворений» Ронсара. Однако эта реабилитация была половинчатой, так как ее, во-первых, сопровождали многочисленные оговорки, а во-вторых, Сент-Бёв принимал и популяризировал лишь тот аспект творчества Ронсара, который можно определить термином «анакреонтический Анакреонтическая поэзия -- вид лирической поэзии, воспевающей радость жизни, веселье и чувственные наслаждения.». Ронсар в произведенном им отборе предстает, прежде всего, как изящный певец любви, вина, наслаждения природой и других жизненных радостей. Такое одностороннее восприятие Ронсара, освященное авторитетом Сент-Бёва, пустило довольно прочные корни, а за пределами Франции даёт о себе знать и по сей день.

Позднее «открытие» Ронсара во Франции отразилось и на его судьбе в России. Пушкин (во фрагменте статьи «О ничтожестве литературы русской») и Белинский (в статьях «Литературные мечтания», «О стихотворениях Е. Баратынского» и в ряде рецензий) сурово судили о Ронсаре и его соратниках. Творчество Ронсара воспринималось Пушкиным и Белинским (отчасти под влиянием оценки, данной ему Лагарпом Лагарп Жан Франсуа де (1739 -- 1803), французский драматург и теоретик литературы автором «Лицея», и предшествующими теоретиками классицизма во главе с Буало) как явление архаическое, представляющее сугубо исторический интерес.

В дооктябрьский период Ронсара переводили в России мало. Подлинный расцвет интереса (переводческого, исследовательского, читательского) к творчеству великого ренессансного поэта наступил после Октябрьской революции. В 20-х гг. его переводит Сергей Шервинский Сергей Васильевич Шервинский ( 1892 -- 1991) -- русский поэт, переводчик, писатель, искусствовед, автор книг для детей и выпускает ряд статей, посвященных краткой характеристике его творчества.

Ронсара переиздают, переводят, исследуют, пишут биографии. После войны исследователями его творчества становятся Ю.Б. Виппер, Э.Г. Эткинд, И.А. Подгаецкая, И.В. Шайтанов, А.В. Смирнов Юрий Борисович Виппер (1916-- 1991) -- специалист по сравнительному литературоведению, общим закономерностям развития западноевропейских литератур.

Ефим Григорьевич Эткинд (1918 -1999) - советский и российский филолог, историк литературы, переводчик европейской поэзии, теоретик перевода и др. Однако, в советский период гораздо большее внимание уделялось его гражданской лирике, чем любовной. Что создало некоторый пробел в литературоведении.

И хотя Ронсар не создал поэзии с большой национальной тематикой, он сумел реформировать французское стихосложение и французскую поэзию, внеся в нее, по словам А. Смирнова, «идеальное и вместе с тем реалистическое содержание, ту полноту чувств и ту силу поэтического выражения, которые придали ей общеевропейское значение» [23, c.269].

1.1 Любовная лирика Пьера Ронсара как объект исследования

Любовная лирика - очень субъективная, личная лирика, основной темой которой является любовь. Ее происхождение очень древнее. Первыми известными любовными лириками был Мимнерм Мимнерм -- греческий поэт, писавший в жанре элегии. Его расцвет пришелся на 630--600 гг до н. э. и Сафо Сапфо - древнегреческая поэтесса 1-й половины 6 в. до н. э. (Сапфо) (7 в. до н. э.). Сафо в своих стихах выражала целую симфонию чувств и ощущений, доходящую до физиологических подробностей и самозабвения, что было абсолютной новостью в греческой литературе того времени. Впоследствии ей стали подражать многие поэты. Любовная лирика имеется практически у каждого поэта. Замечателен любовный цикл Петрарки, Шекспира, Данте, Вергилия Публий Вергилий Марон 70 год до н. э-- 19 год до н. э) -- один из наиболее значительных древнеримских поэтов. Создал новый тип эпической поэмы.. Распространению и развитию лирических форм в средние века способствовали трубадуры, миннезанги и труверы.

Однако в средние века поэзия, как отмечает Ю. Виппер, «попала в подчинение к богословию. Даже любовная лирика испытала на себе некоторое влияние средневековой схоластической мысли, что особенно заметно, например, у Данте» [5, c.569].

Особый расцвет лирики пришелся в эпоху Возрождения, когда выросло значение личности и, соответственно, значимости ее индивидуальных переживаний (во Франции - это кружок «Плеяды» Ронсара, в Испании - Эррера Эррера Фернандо де (1534 -- 1597), испанский поэт. Представитель севильской школы в поэзии зрелого Возрождения . Вслед за Петраркой трактовал любовь в духе неоплатонизма., Лопе де Вега).

Характеризуя этот период, Ю. Виппер пишет, что «духовное раскрепощение, происшедшее в эпоху Возрождения, сказалось и на поэзии, которая прониклась светским духом. Но философская традиция сохранилась и в гуманистической поэзии, обретя новую идейную направленность, обусловленную духовными стремлениями, характерными для ренессансного мировоззрения» [5, c.569]. Это смещение акцентов в восприятии и изображении любви хорошо видно в сравнении рыцарской поэзии трубадуров, где любовь воспевалась как чувственная радость, и поэзии Данте и поэтов «нового сладостного стиля», у которых земная любовь оправдывается в той мере, в какой она выражает стремление человека к высшей духовности.

Борьба земного, чувственного начала и духовности пронизывает как философию, так и поэзию эпохи Возрождения. Три тенденции характеризуют решение проблемы любви в ренессансной литературе.

Первая особенность поэзии Ренессанса состоит в том, что если одно из течений гуманистической мысли характеризуется стремлением реабилитировать плоть, то в противовес ему неоплатоническая философия Возрождения подчеркивает в человеке его духовные способности. Между этими двумя крайними позициями находится та тенденция, которая ищет синтеза духовного и физического в человеке.

Второй особенностью является введение в любовную лирику тем смерти, природы и времени, иными словами, диалектического подхода к вопросам любви.

Ю. Виппер так объясняет это: «Поскольку тема любви связана с вопросом о природе человека, то естественно, что в рассмотрение ее входило и все то, что составляет сущность жизненного процесса.

Поэтому вопрос о земном и духовном началах сплетается с отношением человека к Природе вообще, а его жизненный путь определяется соотношением с Временем. Философская постановка всех этих вопросов неизбежно подводила и к вопросу о значении Смерти для бытия человека. Вот почему в кругу проблем любовной лирики эпохи Возрождения мы находим не только темы Любви, но и темы Природы, Времени и Смерти. Философская трактовка этих тем в поэзии эпохи Возрождения привела к выработке соответствующих художественных приемов. Вся образная и метафорическая система поэзии проникнута концепциями, связанными с этими понятиями. Смысл поэтических произведений раскрывается не столько в сюжете, сколько в философско-лирических вариациях названных здесь идейных проблем» [5, c.569].

Теперь обратимся к особенностям жанра сонета, столь излюбленного Ронсаром. Как известно, сонет (от лат. sonnare -- звучать) - это один из жанров поэтической лирики. Первые образцы сонета, зародившегося в Италии, использовали схему рифмовки abba abba cdd cee. ). Существует и французский сонет, форма которого незначительно отличается от итальянского: катрены Катрен -- четверостишие, рифмованная строфа в четыре стиха, имеющая завершенный смысл. сохраняют те же рифмовочные схемы, а в терцетах действует правило перемены рифмовки, использованной в катренах (если в катренах - abba abba, то в терцетах - ccd ede; если в катренах - abab abab,то в терцетах - ccd eed). Его каноническая форма - 14 строк; он имеет строгое строфическое построение (2 катрена, 2 терцета Терцет -- строфа из трех стихов, обычно в рифмованном стихотворении); система рифмовки и ее варианты. Правило «золотого сечения» в композиции сонета. «Твердая форма» сонета и ее содержание. Гармония противоположностей.

О строении сонета писали Николя Буало, Август Шлегель Август Вильгельм Шлегель (1767 -1845) -- знаменитый немецкий критик, историк литературы и поэт-переводчик.. По форме различают «итальянский», «французский», «английский» сонеты.

В середине XVI в. Пьер Ронсар и Жан дю Белле, ориентируясь на традиции Петрарки, создают несколько сборников сонетов, и форма приобретает популярность. Новый пик интереса к сонету - в период французского символизма (П.Верлен, А.Рембо). Можно заметить, что во французском сонете 1-й терцет всегда открывался парно рифмующимся двустишием, которое обозначало поворот темы.

Французский сонет оказал наибольшее влияние на русскую поэзию.

1.2 Любовная поэзия Ронсара как отражение его творческого становления

Проведём небольшой экскурс и в любовную поэзию Ронсара, чтобы дальше не останавливаться на этом.

Настоящую славу Ронсару принесла лирика - сборники «Любовные стихотворения» (Amours, 1552), «Продолжение любовных стихотворений» (Continuations des Amours, 1555) и «Сонеты к Елене» (Sonnets pour Hйlиne,1578).

В любовной поэзии Ронсара доминируют темы стремительно бегущего времени, увядания цветов и прощания с юностью, получает дальнейшее развитие горациевский мотив «carpe diem» Carpe diem -- латинское выражение, означающее «наслаждайся моментом» или «будь счастлив в эту секунду» (дословно «лови день»), часто переводится как «лови момент».

Это крылатое выражение является призывом Горация («Оды», I, 11, 7-8) жить каждый день с удовольствием, ища положительные эмоции во всем и не откладывать полнокровную жизнь на неопределенное, неизвестное будущее. («лови мгновение»).

В своих стихах Ронсар воспел многих женщин. Имена трёх из них завоевали наибольшую известность - Кассандра, Мария и Елена. «Образ возлюбленной у Ронсара, - отмечал Ю. Виппер, - прежде всего воплощение идеала поэта, его представлений о красоте и совершенстве. Конечно, в основе стихотворных циклов, посвященных трем воспетым Ронсаром женщинам, лежит каждый раз реальное чувство к реальному, а не вымышленному лицу. Интенсивность этого чувства недооценивать не следует» [5, c.32].

В творчестве Ронсара есть три сонетных цикла: три любви, три героини, три жизненные эпохи.

Первый связан с именем Кассандры - героини «Любовных стихотворений».

Кассандра Сильвиати происходила из богатой итальянской семьи. Ей было пятнадцать, когда в королевской резиденции в Блуа произошла первая встреча ее с юным поэтом. Влюблённость в эту девушку, на которой он не мог жениться, стала для Ронсара источником создания поэтического образа возвышенной и недоступной возлюбленной, подобной Лауре Петрарки.

Ю. Виппер предупреждает, что «не следует, как это иногда делалось, рассматривать «Первую книгу любви», посвященную Кассандре, как своего рода поэтический дневник, будто бы непосредственно воспроизводящий перипетии любовного романа, пережитого Ронсаром. В последнее время преобладает мнение, согласно которому этот цикл любовных стихотворений был создан по преимуществу в 1551-1552 годах, то есть через пять-шесть лет после знакомства поэта с Кассандрой Сильвиати и через четыре года или через пять лет после того, как она вышла замуж за сеньора де Пре. А это существенно меняет и угол зрения, под которым надо рассматривать творческое своеобразие сборника» [3, c.32].

Однако теперь преобладает мнение, что сонеты относятся к 1551-1552 годам. В таком случае их можно рассматривать как воспоминание безутешного влюблённого или поэтическая условность.

Ронсар был влюблен в живописную прелесть классических мифов, в красоту природы, в земную любовь и поэзию. Эта влюбленность в жизнь проступает уже в первом сонетном цикле «Любовь к Кассандре» (1552-1553), написанном под большим влиянием Петрарки.

Образ Кассандры возникает на страницах «Первой книги любви» сквозь дымку воспоминаний, в ореоле эмоций, пробужденных мечтами. Это относится, например, к эротическим мотивам, временами бурно прорывающимся в содержании сборника. Чувственные наслаждения, изображенные Ронсаром, не могли быть подарены ему Кассандрой.

Есть в этих сонетах и характерные для петраркизма меланхолические ноты, и томление по недосягаемой цели.

Безответная любовь терзает сердце поэта. Он бледнеет и умолкает в присутствии гордой красавицы («Когда одна, от шума в стороне»), только полуночный бор и речная волна внемлют его жалобам и пеням («Всю боль, что я терплю в недуге потаенном»). Поэт как бы весь соткан из безысходных противоречий («Любя, кляну, дерзаю, но не смею»).

Ронсар мечтает о жарких объятиях Кассандры («В твоих объятьях даже смерть желанна!»).

Ронсар отличается от своих соратников наибольшей независимостью по отношению к иноземным источникам. Однако эта книга внутренне перекликается с творчеством художественной школы Фонтенбло, которая господствовала в середине XVI века в изобразительном искусстве Франции. Эта перекличка, по выражению Ю. Виппера, «выражается прежде всего в изысканности и утонченности, которые отличают женские образы «Первой книги любви» и с которыми реальные жизненные впечатления стилизуются и переводятся в сознательно приподнятый мифологический план» [4,c.35]. Примером может служить сонет «О если бы, сверкая желтизной».

«Литературную верность» Кассандре Ронсар хранил почти десять лет - до того времени, когда появляется сборник «Новое продолжение любовных стихотворений» (1556).

В этом сборнике сонетов у Ронсара, несомненно, желание уловить тон нового для него жанра. Постоянно ощущается присутствие Петрарки, отзываются его приёмы. Однако сразу же «острота переживаемой поэтом недостижимости возлюбленной переводится из плана платонического противопоставления небесного земному, как это было у Петрарки, в план чисто человеческих отношений, окрашиваемых подробностями, возможно, реально биографическими» (И. Подгаецкая). [16,c. 143]

Мифологические реалии перебиваются французской топографией, вздохи на берегах Илиона отзываются на берегах Луары. И даже среди мифологических образов поэт избирает ту степень чувственности, сама мысль о которой в отношении божественной Лауры показалась бы кощунственной:

О, если бы, сверкая желтизной,

Моей Кассандрой принят благосклонно,

Я золотым дождём ей лился в лоно,

Красавицу лаская в час ночной. [7,c. 24]

Ронсар вспоминает Кассандру и в своем втором сборнике «Продолжение любовных стихотворений», где меняет патрицианку на простолюдинку, вместе с этим меняя свой стиль. Там Кассандре посвящён один из наиболее показательных для обновлённой манеры сонетов Ронсара. Поэт обращается к слуге, под угрозой наказания приказывая ему закрыть дверь, ибо хозяин на три дня погрузится в чтение «Илиады». Не впускать никого, но, если вдруг явится посланец от Кассандры, подать скорее одеться:

К посланнику я тотчас выйду сам,

Но даже если б Бог явился в гости к нам,

Захлопни дверь пред Ним, на что нужны мне боги!

(«Хочу три дня мечтать, читая «Илиаду»...»). [19,c. 54]

В этом сонете, где любовь к Кассандре вознесена необычайно высоко, поставлена выше любви к Гомеру, особенно поражает разговорная непринуждённость слога. Никаких образных украшений, никакого намёка на Петрарку. Высота похвалы для Ронсара совсем необязательно влечёт за собой возвышенность или изощрённость языка, который остаётся прозаическим.

В 1569 году, когда Ронсар после долгих лет разлуки вновь встретился с женщиной, озарившей его молодость, он написал поэму «К Кассандре». Читая ее, мы верим Ронсару, что сознание его навсегда сохранило нетронутым облик преисполненной «детского обаяния» девушки - такой, какой она пленила поэта в юную пору его жизни.

Для изображения любви Ронсар, как верно замечает А. Смирнов, «пользуется более разнообразными и богатыми средствами, чем Петрарка. Мы находим у него огромное количество оттенков и переходов чувства, ситуаций, деталей. У Ронсара любовь всегда материальная, но вместе с тем нежная и одухотворенная, как и образ любимой женщины» [23, c.270]. Его возлюбленная - не только полна прелести, но и одухотворена.

Общая черта любовной лирики Ронсара - «светлое эпикурейское восприятие жизни» [23,c.270]. Он упивается чувственностью, а «жизнь представляется ему в виде роскошного сада, полного прекрасных цветов и плодов» [23, c.271].

Возродив восьмисложный и десятисложный стих, Ронсар вдохнул новую жизнь в почти не известный Средним векам александрийский, или двенадцатисложный, стих, развил его и придал ему большую звучность. Благодаря Ронсару французская поэзия обрела музыкальность, гармонию, разнообразие, глубину и масштаб. Он ввел в нее темы природы, чувственной и одновременно платонической любви, полностью обновил ее содержание, форму, пафос и словарный запас, поэтому его с полным правом можно считать основателем лирической поэзии во Франции.

Заслуга Ронсара - в разработке поэтической формы «французского» сонета, его рифм и изобразительных средств.

Линию поэтического развития Ронсара невозможно ввести в какое-то определённое русло. Он всегда остаётся многогранным, готовым сменить жанр и обновить стиль, следуя новой любви, хотя, не забывая прежних. Ронсар увлекался новшествами в области орфографии и словообразования, широко пользовался отсутствием твердо установленных грамматических правил, считая, что поэту дано право на вольности. Он внес во французское стихосложение необычайное богатство и разнообразие рифм, строфики, метрики; широко пользовался enjambement Анжамбеман (фр. enjambement, от enjamber, «перешагнуть») в стихосложении -- несовпадение синтаксической паузы с ритмической (концом стиха, полустишия, строфы); употребление цезуры внутри тесно связанной по смыслу группы слов., аллитерацией, смело употреблял размеры с нечетным числом слогов (9, 11); большой заслугой его является воскрешение александрийского стиха, забытого со времен средневековья и ставшего впоследствии в продолжение двух столетий основным метром «ложноклассической» Ложноклассицизм - литературное направление, исходившее из подражания классическим античным формам, зародившееся во Франции в 16 в. и господствовавшее в России в 18 в. поэзии. При этом Ронсар замечательный стилист; образы его богаты, сочны, эпитеты точны и свежи, эмоциональная сторона его поэзии чрезвычайно разнообразна.

Он не зря побывал в школе петраркизма. Петрарка помог ему глубже заглянуть в мир человеческих чувств и понять суть изящного в поэзии. Но, взяв от петраркизма все, что казалось ему ценным, Ронсар пошел своим особым путем. Он перестал чуждаться обыденного и «низкого». Его Мария (речь о которой пойдёт ниже)- не знатная дама, какой была Кассандра Сильвиати, но молодая жизнерадостная крестьянка. Для того чтобы поведать читателям о своей любви, ему уже не нужна пестрая мишура петраркизма.

Второй сборник - «Продолжение любовных стихотворений» был посвящен Марии и тоже состоял преимущественно из сонетов, обращённых не только к Кассандре, но и к другим женщинам, среди которых - простая крестьянская девушка Мари из Бургейля. Ее образ лишен аристократической изощренности; он теплее, проще, доступнее облика Кассандры, более земной. Мари для Ронсара - воплощение той чистой и естественной красоты нравов, которые присущи человеку, растущему на лоне природы. Образ Мари чаще всего поэт ассоциирует с весной, утром, рассветом, изображает его на фоне цветущей природы.

Не найти весной цветов,

Или осенью - плодов,

Летом - дней, палящих зноем,

В стужу - вихрей с вьюгой злою,

В море - рыбьих косяков,

В Босе - жнивья и снопов,

Ни в Бретани - дюн песчаных,

Ни в Оверни - вод фонтанных,

Ни в ночи - пресветлых звёзд,

Ни в лесу - синичьих гнёзд,

Больше, чем в душе унылой

Грусти по тебе, мой милый. [18, с.57]

Чувства, воспетые в стихах, обращенных к Марии, - это не похожая на одержимость страсть, вызванная Кассандрой, а скорее щемящая сердце влюбленность. В художественной структуре стихов о Марии преобладает не стремительный ритм, как в «Первой книге любви», а тяготение к плавности и соразмерности. Этому соответствовал и двенадцатисложный александрийский стих, заменивший более порывистый десятисложник сонетов к Кассандре и в дальнейшем ставший основным размером классицистической драматургии и высокой поэзии во Франции.

«Вторая книга любви», по образному выражению Ю. Виппера, «проникнута мировосприятием, в котором гармонически уравновешиваются меланхолическая грусть и просветленная умиротворенность, горечь, вызываемая жизненными неудачами, и упоение радостями бытия, непосредственность в выражении эмоций, и склонность к рефлексии. Перед нами еще один отблеск идеалов высокого Возрождения» [5, c.33].

Заметно меняется и стилистическая тональность цикла. В нем вырастает роль реальной действительности как источника поэтических эмоций, которая целиком определяет атмосферу отдельных стихотворений (например, «Веретено»).

Паллады верный друг, наперсник бессловесный,

Ступай, веретено, спеши к моей прелестной.

Когда соскучится, разлучена со мной,

Пусть сядет с прялкою на лесенке входной,

Запустит колесо, затянет песнь, другую,

Прядет -- и гонит грусть, готовя нить тугую,

Прошу, веретено, ей другом верным будь,

Я не беру Мари с собою в дальний путь… [19, c. 145]

Отход Ронсара во «Второй книге любви» от платонического и петраркистского обожествления женщины влечет за собой и принципиальные изменения в его стилистических поисках.

Сам Ронсар признаётся, обращаясь к Понтюсу де Тиару:

Когда я начинал, Тиар, мне говорили,

Что человек простой меня и не поймёт,

Что слишком тёмен я. Теперь наоборот:

Я стал уж слишком прост, явившись в новом стиле. [18, c. 131]

В этом цикле уже всецело царит здоровая чувственность и благородная простота. Ронсар обращается к разработке стиля, который сам определяет как «низкий».

Важнейшим эстетическим критерием теперь становится для поэта естественность чувств, прозрачная ясность, грациозность и доступность в их художественном воплощении. Снижение стиля ведет Ронсара к сближению поэтического языка с разговорной речью, к ослаблению образной перегруженности слога, его большей прозрачности. Однако было бы наивно полагать, будто перемена стиля произошла исключительно по причине низкого происхождения новой возлюбленной. Скорее возникает иная мысль: не выбрал ли Ронсар крестьянку в качестве героини нового цикла, чтобы подчеркнуть происходящие перемены? Поэзия могла следовать за чувством, но могла и окрашивать его в свои тона. А пути героинь легко пересекались даже в пределах одного стихотворения: «Я буду чествовать красавицу мою, // Кассандру иль Мари - не всё равно какую?» [7,56]

Образ возлюбленной, складывается из отдельных штрихов, возникает из всеохватывающего ощущения весенней чистоты и свежести; он строится вне отрыва от картин радостной природы. Простота и естественность - вот что привлекает поэта в его возлюбленной. Поэт рисует ее без прикрас и ухищрений, такой, какой он увидел ее однажды майским утром.

Ронсар изображает Марию за повседневными занятиями: в кругу семьи, в лесу, за работой. Теперь возлюбленная обитает не среди нимф в чудесном лесу, а ходит среди грядок салата или капусты, среди цветов, посаженных её рукой. Образ Мари дан в движении, тогда как раньше динамичной была лишь любовь поэта и ее движения оказывались в центре внимания.

Ронсар намерен подарить Мари вандомское веретено, зная, что этот подарок доставит Марии неподдельную радость: «Ведь даже малый дар, залог любви нетленной, ценней, чем все венцы и скипетры вселенной» («Веретено»).[7, c.123]

Концепция любви как кульминационного пункта жизни, как весны человека органически входит в жизненную философию поэта.

«Вторая книга любви» воплощает новый «поэтический роман» Ронсара - не в духе возвышенного платонизма сонетов к Кассандре, но совсем в ином плане: Мария - простая анжуйская девушка, «роза полей», весёлая и лукавая, и любовь к ней поэта - простая, земная и разделённая любовь; но в самой простоте стиль Ронсара остаётся высоким и поэтичным.

А когда Мария неожиданно умирает в расцвете лет, Ронсар оплакивает ее преждевременную кончину в ряде проникновенных стихотворений («Смерть Марии»- 1578 год).

В том же году свет увидела «Третья книга любви», где впервые появляется имя новой возлюбленной Ронсара, - «Сонеты к Елене», «песни трогательной поздней любви, полные сдержанности и платонизма, но вместе с тем живой затаенной страсти» [26, c.270]. В этот период своей жизни, т.е. после 1572 года, Ронсар, разочаровавшись в королевском дворе, с головой уходит в мир личной жизни.

Адресатом последнего любовного цикла стала одна из молодых фрейлин Екатерины Медичи, Елена де Сюржер, известная при дворе своей красотой и добродетелью, - качество, мало свойственное придворным дамам королевы. Они выведывали тайны, устраивали интриги, мирили и ссорили.

Образ Елены более осязаем и индивидуализирован, чем образ Марии и Кассандры. Мы видим очертания внешнего облика Елены, ритм ее движений в танце во время ослепительного бала, слышим интонации ее речи, получаем представление о ее внутреннем мире.

«Сонеты к Елене» выделялись спокойной и величественной простотой; ведь именно в эти годы Ронсар пришёл к некоему единому стилю в своих стихах, возвышенному и ясному.

Воспевая Елену, Ронсар вступает в соперничество с новым кумиром двора - Филиппом Депортом Филипп Депорт(1546-1606) -- французский поэт XVI века.. В этом сборнике немало следов неопетраркизма, маньеристической изощренности, привнесенной этим соперничеством. Образ возлюбленной вновь обретает аристократическую утонченность. Но в основе его - то преисполненное внутренней гармонии, уверенное в себе достоинство, которое составляет важную черту ренессансного идеала красоты. В «Сонетах к Елене» переплетаются возвышенная идеализация, с одной стороны, и психологическая достоверность - с другой. Стремление к точности и лаконичности, замечательное чувство меры преобладают и тут. Поэт все так же воспевает скромные радости бытия, но теперь его призыв как можно быстрее наслаждаться жизнью звучит порой не только элегически, но и со скрытым трагизмом. С поразительным обаянием нарисован образ возлюбленной, которая одновременно и осязаема, реальна, и бесконечно далека.

Последнее увлечение Ронсара омрачено, однако, избранным объектом: Елена капризна, надменна, перед двором едва ли не стыдится чувств стареющего поэта, приводя его в бешенство.

Отголоски этих жизненных перипетий можно найти в стихах «О, стыд мне и позор. Одуматься пора...» [21 ,c .85]

Поэт нередко жалуется на чрезмерную зависимость Елены от предрассудков придворной среды. Один из них он видит в приверженности Елены к платонизму - учению, которое своей идеалистической устремленностью вызывало все большее раздражение поэта, и которое он критиковал, противопоставляя ему материалистическое видение мира. Но главное в этих стихах - другое: насмешливое противопоставление своей человеческой тленности спокойной уверенности в своём поэтическом величии:

Когда, старушкою, ты будешь прясть одна,

В тиши у камелька свой вечер коротая,

Мою строфу споёшь и молвишь ты, мечтая:

«Ронсар меня воспел в былые времена». [7,c. 154]

В этом сонете вновь Ронсар является непринуждённо беседующим. Но не таков весь сборник.

Е. Подгаецкая отмечает проявляющееся у Ронсара тут поэтическое остроумие. «То ли светская любовь, то ли меняющийся стиль, в подражание новым итальянским веяниям всё более увлекающийся маньеризмом, заставляет поэта демонстрировать, что и он владеет остроумной метафорой - кончетти». [16,c. 184]. В доказательство Ронсар выстраивает любовный сонет, обыгрывая обращение к комару. Сначала поэт просит его не тревожить мирный сон возлюбленной и готов взамен пожертвовать каплей своей крови; затем сам мечтает «влететь к ней комаром и впиться прямо в очи, // Чтобы не смела впредь не замечать любви!» (пер. Г. Кружкова) [19,c. 167]

Подобного рода поэтическое остроумие вскоре сделается обычным в европейской поэзии и гораздо более изощрённым, чем у Ронсара.

Таким образом, через «Сонеты к Елене» проходит типичная для Ронсара - лирика тема неудовлетворенного любовного чувства.

«Сонеты к Елене» были последним крупным событием в литературной жизни Ронсара. Он всё реже и реже появляется при дворе, его здоровье расстроено.Он живёт в своих аббатствах, переезжая из одного в другое, проводя время среди книг и цветников.

Ю. Виппер, признавая роль трех женщин в жизни поэта и создании любовной лирики, справедливо отмечает, что «любовное чувство, испытанное поэтом, служит ему, прежде всего, могучим толчком для полета фантазии, играя роль некоего катализатора, накапливающего вокруг себя и приводящего в движение различные влечения и вожделения, а зачастую и переживания, порожденные иными лицами. Попытки восстановить на основе трех упомянутых циклов подробную биографическую канву пережитых Ронсаром любовных романов обречены на неудачу» [ 4, c.17].

2. Сравнения Переводов

Как уже говорилось ранее - до начала XX века Ронсара переводили очень мало. Наиболее известными его переводчиками являются: Вильгельм Левик, Сергей Шервинский, Григорий Кружков, Александр Панин, Валентин Иванов и др. Некоторые стихотворения также переводил Владимир Набоков,

Для того чтобы познакомиться с различными переводами Ронсара и выяснить, кто же действительно смог передать читателю дух и мысли великого поэта, мы возьмём несколько стихотворений П. Ронсара и понаблюдаем за их интерпретацией у различных переводчиков.

2.1 Стихотворение «Quand vous serez bien vieille, au soir, а la chandelle»

Quand vous serez bien vieille, au soir, а la chandelle,

Assise aupres du feu, devidant et filant,

Direz, chantant mes vers, en vous esmerveillant :

Ronsard me celebroit du temps que j'estois belle.

Lors, vous n'aurez servante oyant telle nouvelle,

Desja sous le labeur а demy sommeillant,

Qui au bruit de mon nom ne s'aille resveillant,

Benissant vostre nom de louange immortelle.

Je seray sous la terre et fantaume sans os :

Par les ombres myrteux je prendray mon repos :

Vous serez au fouyer une vieille accroupie,

Regrettant mon amour et vostre fier desdain.

Vivez, si m'en croyez, n'attendez а demain :

Cueillez dйs aujourd'huy les roses de la vie.

С самого начала стоит обратить внимание на язык стихотворения, ведь он немного отличается от современного французского. Например, употребление глагола кtre в «j'estois belle». На самом деле, estois это imparfait от старофранцузского глагола estre, который в свою очередь является производной латинского глагола *essre(вариант-вульгарная латынь, в классической, это глагол *esse).

Но вернёмся всё-таки к переводам столь известного ронсаровского стихотворения. Начнём с обращения. У Ронсара это чёткое вы: «Quand vous serez bien vieille, au soir, а la chandelle».В те времена было совершенно непозволительным обращаться к даме, даже любимой (учитываю тот факт, что не взаимно) на ты. К тому же это поэзия, и высокий слог всегда звучит более звучно. Но вот известный переводчик Ронсара, да и всей «Плеяды» Вильгельм Левик так не считает: «Когда, старушкою, ты будешь прясть одна». У Левика это звучит как непосредственный диалог с Еленой, как обращение именно к ней. Ведь всё же вы в своём коннотативном значении несёт некую отстранённость от объекта повествования, а ты указывает на некую близость между автором и девушкой, которой посвящено стихотворение. У Набокова и Шервинского это «вы», но вы разное. У Набокова это именно высокий слог, поклонение, высокие чувства к Елене, некий укор за её холодность «Вы будете, в тиши, склоненная, седая, жалеть мою любовь и гордый холод свой». У С. Шервинского это легкая грусть, мы не видим никаких упрёков девушке, лишь небольшое разочарование от её отказа «Близ углей будете старушкой вы согбенной. Жалеть, что я любил, что горд был ваш отказ...» Интересен у С. Шервинского перевод фразы «Vous serez au fouyer» как «Близ углей». Скорей всего переводчик использует здесь метафору. Уголь как результат угасшего огня-угасшего чувства и одновременно с тем - утраченной юности. Этот момент удачнее набоковской «тиши» или левиковского «огня».

Свою «виртуозность» Вильгельм Левик показывает в других строчках, совершенно отступая от текста, переводя «Je seray sous la terre et fantaume sans os // Par les ombres myrteux je prendray mon repos» как «Я буду средь долин, где нежатся поэты, страстей забвенье пить из волн холодной Леты». Эти строки могли бы быть характерны для молодого Ронсара, ещё в период его увлечения Вергилием и Пиндаром, но никак не в зрелые годы. Во время написания «Сонетов к Елене» Ронсар уже нашёл собственный стиль, он уже не был юн и оптимистичен. Для него жизнь- это уже некий fantaume sans os,он уже далеко не молод и мысль смерти уже не восхищает, а наоборот давит на него. Поэтому такой перевод здесь несколько неуместен. Вот у С. Шервинского «Смогу под сенью мирт покой свой обрести» и Набокова «Покой я обрету средь миртовых теней» герой действительно ищет покоя, и в этом стихотворении мы наблюдаем это не один раз. Преклонный возраст, вечер, угли (У С. Шервинского), могила, призрак всё это наводит мысли о вечном покое. Поэт устал, и в его сердце больше нет бурных переживаний, попыток добиться расположения молодой красавицы, он ищет лишь покой души, покой сердца.

Известный литературовед А. Аникст писал о Сергее Васильевиче Шервинском: «Один из самых виртуозных советских поэтов-переводчиков». И всё же, начиная анализировать текст, моё предпочтение всё-таки было отдано Набокову, так как на тот момент этот человек был для меня более известен не только в переводах, но и в литературе вообще.

Но уже в процессе работы с текстом я поняла, насколько сильно заблуждалась. Да, конечно, Набоков сделал неплохой перевод Ронсара, достаточно близкий к оригиналу, но, все его заслуги меркнут перед совершенным владением слогом Сергея Васильевича. Чтобы не быть голословными возьмём последнюю строчку стихотворения: «Cueillez dйs aujourd'huy les roses de la vie» и сравним переводы у В. Набокова: «Спешите розы взять у жизненного мая» и С. Шервинского: «Роз жизни тотчас же срывайте цвет мгновенный».

Чтобы сразу не петь дифирамбы, попытаемся сделать небольшой анализ. Итак, на протяжении всего стихотворении у В.Набокова прослеживается мотив весны «Вы скажете, лицо над пряжею склоня: Весна(du temps que j'estois belle) моя была прославлена Ронсаром». Конечно, здесь Набоков не сильно «кривит душой», ведь Весна для большинства людей - это синоним юности, молодости и красоты. Но опять же, все эти поэтически метафоры, сравнения и аллюзии были не особо характерны для позднего Ронсара. Почти везде он называет вещи своими именами . Только разве что les ombres myrteux : мирт как символ мира, спокойствия. В этом же случае перевод ставится уже не ронсаровским, а набоковским. Это неизбежно, ведь каждый переводчик вкладывает в своё «детище» частичку себя, поэтому предпочтительным считается читать в оригинале, ну а если нет возможности, то стараться найти лучший перевод. Но ведь критерий «лучший» тоже относителен. Ведь совершенный перевод состоит из множества различных критериев: точность перевода, изящность слога, умение передать настроение поэта, его переживания.

Все эти критерии смог соблюсти только С.Шервинский. Он не только наиболее чётко передал чувства поэта, его состояние души, но и перевел прекрасным поэтическим языком, без лишних метафор и, не меняя стиль Ронсара. Читая Ронсара в переводе С.Шервинского, мы действительно читаем П. Ронсара того времени.

Совсем что-то позабыли мы о Вильгельме Левике, а он ведь тоже известная фигура в переводоведении. Его вариант: «И розы бытия спеши срывать весной» тоже достоин уважения. Но вот опять весна. У Ронсара нет никакой весны. И как- то не совсем понятен смысл. Ведь у С.Шервинского эта строчка призывает жить здесь и сейчас, радоваться настоящему. А у В. Левика. А если весной не получится? Так и хочется спросить: А летом нельзя? Теряется смысл, который Ронсар вкладывал в данный фрагмент. А ведь первоочередной задачей переводчика является донести до читателя смысл автора.

Из всех рассмотренных выше переводов наиболее точным, отражающим настроение и мысли автора является перевод С.В. Шервинского, перевод В. Набокова излишне метафоричен и иногда искажает смысл стиха. Перевод В. Левика напоминает произведения молодых поэтов XIX века, постоянные отсылки к греческим и римским поэтам, некая восторженность ремеслом поэта, которой у зрелого Ронсара вовсе не было.

2.2 Стихотворение «Je vous envoie un bouquet»

Разобрав самое известное на сегодняший день стихотворение Ронсара, мы столкнулись с довольно серьёзной проблемой: очень мало материала для сравнения. Самым известным переводчиком Ронсара всё же остаётся В. Левик, так как С.Шервинский в основном занимался греческими трагедиями, а В. Набоков писал свои не менее достойные стихотворения. Неужели больше никто не переводил Ронсара? Углублённо занявшись этой проблемой, мы всё же нашли стихотворения, которые привлекли внимание не только В.Левика. Следующее стихотворение « Je vous envoie un bouquet» встретилось нам в 2 переводах: достаточного известного переводчика Г. Кружкова Григорий Михайлович Кружков (род. 14 сентября 1945) -- русский поэт, эссеист, переводчик поэзии. и «широко известного в узких кругах» эссеиста и переводчика В.Иванова.

Je vous envoie un bouquet que ma main

Vient de trier de ces fleurs йpanies;

Qui ne les eыt а ce vкpre cueillies

Chutes а terre elles fussent demain.

Cela vous soit un exemple certain

Que vos beautйs bien qu'elles soient fleuries

En peu de temps cherront toutes flйtries

Et comme fleurs pйriront tout demain.

Le temps s'en va, le temps s'en va, ma Dame,

Las ! le temps non, mais nous, nous en allons,

Et tфt serons йtendus sous la lame ;

Et des amours desquelles nous parlons,

Quand serons morts, n'en sera plus nouvelle;

Pour ce, aimez-moi cependant qu'кtes belle.

Начнём с того, что это сонет: два катрена, два терцета. У Г. Кружкова всё точно так же, в своём переводе он полностью передаёт форму этого стихотворения. Перевод В.Иванова отличается от оригинала даже по форме построения: да, это перевод Ронсара, но по форме - это шесть четверостиший, написанных ямбом. И всё-таки теряется дух Ронсара, дух сонета. Ведь очень глубокие мысли можно выразить и кратко. Но, видимо переводчику не хватило заданного оригиналом количества строк, чтобы передать всю глубину чувств и мыслей Пьера Ронсара. На самом деле, это не так уж и страшно, ведь главное - донести смысл стихотворения. Поэтому обратимся непосредственно в тексту перевода.

Как оказывается дальше, и смысл сонета Ронсара переводчики поняли тоже по-разному. Фразу, с которой начинается стихотворение «Je vous envoie un bouquet que ma main, Vient de trier de ces fleurs йpanies» В.Иванов перевёл как «Вам посылаю я букет цветов, Едва расцветших дивной красотою», в то время как у Г. Кружкова это «Цветы, чей лучший полдень миновал».

А ведь Ронсар не вкладывает никакую коннотацию в «ces fleurs».Они всёго лишь распустившиеся, и неизвестно, только что они распустились, или уже готовы увянуть. В последующих двух строчках Пьер Ронсар дополняет своё описание цветов, и читатель понимает, автор сравнивает цветы с молодостью и красотой, которая быстро увядает. Но в тот момент, когда лирический герой срывает цветы, у Г. Кружкова эта красота уже увядшая, а у В.Иванова только расцветшая. Получается несовпадение смыслов.

И всё же какой-то смысл переводчики сумели донести до читателя. Ведь самое главное, что Ронсар хотел выразить в этом стихотворении: что любить нужно здесь и сейчас, не ждать будущего, так как жизнь очень быстро проходит, а красота увядает. Именно мотивом увядшей красоты это стихотворение напоминает нам ранее разобранное «Quand vous serez bien vieille, au soir, а la chandelle».Ведь именно там поэт призывал нас

«Cueillez dйs aujourd'huy les roses de la vie». Итак, посмотрим, как же в этом стихотворении переводчики выразили мысль Ронсара.(Вы мне подчеркнули й в dйs - а что тут не правильно?)

В. Иванов: «Пусть Ваша расцветает красота, напоена их тонким ароматом. Цветы увянут, и умрет мечта, сверкнув в лучах последнего заката», продолжает свою тему юной девичьей красоты. Героиня, к которой обращается поэт, у В.Иванова получилась совсем юной девушкой, только что распустившимся цветком.

У Г. Кружкова (и в этом он всё-таки ближе к Ронсару) героиня - уже признанная красавица, которая отвергает любовь поэта не из-за своей юности и может быть некоторого волнения перед чем-то новым, а из-за того, что она гордится своей красотой и считает поэта недостойным её. «Пускай напомнит нам судьба соцветий, что красота - непрочный матерьял, и как бы ярко день нам не сиял, он минет, как минует всё на свете».

Именно это словосочетание «пускай напомнит» как раз и показывает гордость и надменность лирической героини: она, видимо, так горда, так ослеплена собственной красотой, что забыла о том, как быстро исчезает то, чем её наградила природа.

Это стихотворение, также как и первое, нами разобранное, принадлежит к циклу сонетов, посвященных Елене. Ещё раз напомню, что этот цикл был написан П. Ронсаром уже в довольно преклонном возрасте и любовь его к Елене, как можно понять из стихотворений, была не взаимной. Здесь Ронсар выступает как учитель, да, конечно, он всё-таки пытается пробудить в Елене ответное чувство, но всё же присутствует в данном стихотворении и элемент нравоучительности: «Le temps s'en va, le temps s'en va, ma Dame»- провозглашает Ронсар.

Конечно, ведь он уже зрелый человек, его посещают мысли о смерти (эта тема тоже постоянно присутствует в его поздних произведениях), он повидал жизнь, и уже знает, насколько она скоротечна. Очень интересна в этом стихотворении некая «смешанность» чувств поэта. Его любовь скорей любовь учителя к ученице, чем мужчины к женщине. Вот, например, фраза «Cela vous soit un exemple» сразу заставляет нас представить серьёзного учителя, который пытается преподать урок нерадивой ученице.

Но, всё же, несмотря на попытки двух переводчиков передать смысл стихотворения, он был ими передан не до конца. Они опять, как и все, кроме С.Шервинского в предыдущем стихотворении, не учли, что имеют дело с Поздним Ронсаром (см. стр.25-26). Читая их «творчество» сразу же чувствуется, что это перевод, а не П. Ронсар. Перевод В.Иванова откровенно слаб, мы наблюдаем не только проблемы с передачей «духа» Ронсара, но и с проблемой рифмы, что для профессионального переводчика вообще не допустимо.