Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

В настоящее время в науке активно используется антропоцентрический подход к исследованию материала, в литературоведении, согласно этому подходу, исследовательский интерес все чаще направлен на изучение личности автора. В нашей работе мы хотим рассмотреть творчество И.А. Крылова с точки зрения изучения его индивидуальных языковых особенностей.

Иван Андреевич Крылов вошел в литературу как великий русский баснописец, известный во всем мире, с именем которого неразрывно связано представление о жанре басни. На его баснях воспитывалось не одно поколение, не теряют они своей актуальности и сейчас. Басням Крылова посвящено большое количество исследовательских работ, однако в большинстве своем это работы литературоведческие. В настоящей же работе сделана попытка выявить и изучить индивидуальные особенности языка Крылова, который делает узнаваемыми его басни. Таким образом, актуальность работы объясняется изучением басенного творчества Крылова в контексте антропоцентрической парадигмы лингвистических исследований.

Исследованию индивидуального авторского стиля, изучение которого активно развивается со второй половины XX века, посвящены работы многих известных ученых (В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова и др.), которые в своих исследованиях предлагали различные подходы к изучению авторского идиостиля.

Среди наиболее значимых работ, посвященных изучению творческого пути И.А. Крылова, стоит отметить одноименные монографии современников баснописца Михаила Евстафьевича Лобанова и Петра Алексеевича Плетнева под названием «Жизнь и сочинения Ивана Андреевича Крылова», которые содержат ценные сведения о жизни и творчестве баснописца. Серьезное исследование проведено в работе Владислава Феофиловича Кеневича «Библиографические и исторические примечания к басням Крылова», в которой была осуществлена попытка сравнительного анализа изданий басен Крылова разных лет. Полноту в исследование творчества баснописца вносит академическое издание басен И.А. Крылова, подготовленное Александром Петровичем Могилянским: научный комментарий к этому изданию является серьезной работой, в основу которой положено исследование рукописных источников из архива И.А. Крылова.

Научная новизна объясняется отсутствием исследований, посвященных комплексному анализу языковых средств басенного творчества И.А. Крылова.

Объектом настоящего исследования являются тексты басен И.А. Крылова.

Предметом исследования являются языковые средства различных уровней с точки зрения их функциональной значимости в процессе порождения и восприятия текстов басен.

Цель исследования - определить специфику индивидуального стиля И.А. Крылова с точки зрения языка путем анализа текстов его произведений.

Для реализации поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

1. изучить научную и методическую литературу по обозначенной теме;

2. рассмотреть существующие подходы к изучению идиостиля и выявить наиболее оптимальный подход для работы над темой исследования;

3. выявить языковые единицы различных уровней, формирующие индивидуальный авторский стиль И.А. Крылова;

4. сформулировать практическую ценность настоящего исследования и предложить способы использования материалов исследования на практике.

Поставленные цели и задачи обуславливают выбор методов исследования. В работе использованы следующие методы: лингвостилистический анализ, филологический анализ, сравнительный анализ, количественный анализ.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Во введении раскрывается актуальность исследования, определяется степень научной разработки темы, объект, предмет, цель, задачи, методы исследования, а также обозначается теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Идиостиль И.А. Крылова в контексте развития жанра басни» рассматриваются основные подходы к изучению авторского идиостиля, освещается русской развитие басни как жанра в целом и деятельности в И.А. Крылова в басенном жанре в частности.

Вторая глава «Особенности идиостиля И.А. Крылова на различных уровнях языка» посвящена анализу языковых средств различных уровней, используемых И.А. Крыловым в своем творчестве.

В заключении подводятся итоги исследования, а также формулируются выводы по рассматриваемой теме.

Материалом для исследования послужили басни И.А. Крылова, вошедшие в сборник «Басни в девяти книгах» (1843), который включал в себя 198 басен. Сборник «Басни в девяти книгах» был положен в основу академического издания басен Крылова под редакцией А.П. Могилянского (1956), на текст которого мы опирались в нашем исследовании.

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке понятия «идиостиль автора» и расширении знаний о творчестве и идиостиле Крылова.

Практическая значимость настоящей работы заключается в возможности использования материалов исследования для подготовки к школьным урокам как по литературе и русскому языку, так и по истории и обществознанию, для создания специализированных учебных пособий, нацеленных на всестороннее развитие кругозора учащихся в области гуманитарных знаний. Также настоящая работа может стать основой для более глубокого анализа той или иной стороны творчества И.А. Крылова.

1. Идиостиль И.А. Крылова в контексте развития жанра басни

1.1 История развития и формирования басни как жанра

Жанр басни зародился в глубокой древности и является одной из самых древних форм литературного творчества. Басни существовали в культурах практически всех древних народов. Первые басни встречаются в литературах Шумер, Древнего Египта, Древней Индии, однако как самостоятельный жанр басня оформилась в литературе Древней Греции. Самым известным древнегреческим баснописцем был Эзоп. Его басни стали классикой древней литературы, а сюжеты легли в основу творчества многих литераторов последующих эпох. Басни Эзопа написаны в прозе, хотя нам более привычна стихотворная форма произведений этого жанра. Переложением басен Эзопа в стихотворную форму занимался древнегреческий баснописец Бабрий. В своих баснях Бабрий в большей степени уделял внимание повествовательному элементу, мораль же отходила на второй план, тем самым приближая басни Бабрия к сказкам.

Наиболее известным последователем древнегреческих баснописцев в Древнем Риме стал баснописец Федр. Его басни, в основном, были переводами басен Эзопа и подражаниями ему. Так же, как и Эзоп, свои басни Федр писал в прозе. Но басни Федра отличались бедностью образов и краткостью изложения, хотя именно краткость он считал «душою басни».

Таким образом, в античной литературе выделилось два противоположных направления развития басенного жанра: плебейское (басни-сатиры Федра) и аристократическое (басни-сказки Бабрия).

Новый этап развития басни относится к периоду Нового времени. Тогда французский поэт Жан Лафонтен «создал новый жанр, заимствуя из древних авторов лишь внешнюю фабулу басен. Создание этого нового жанра полулирических, полуфилософских басен обусловливается индивидуальным характером Лафонтена, искавшего свободной поэтической формы для отражения своей артистической натуры». Свои басни Лафонтен писал на основе сюжетов басен Эзопа. В отличие от нравоучительной античной басни, басни Лафонтена написаны легким образным языком.

В русскую литературу басня пришла в начале XVII века. В 1607 году Ф.К. Гонзвинский перевел с греческого языка несколько басен Эзопа, однако в то время эти басни известности не получили, настоящий же расцвет русской басни пришелся на XVIII столетие.

К первому этапу развития русской басни относятся произведения А. Кантемира, М.В. Ломоносова, В.К. Тредиаковского. Первые попытки написания произведений в жанре басни принадлежат русскому писателю- сатирику XVIII века Антиоху Кантемиру. В 1731 году Кантемир написал шесть стихотворений-подражаний басням Эзопа, и хотя басня в его творчестве не занимает значительного места, поэт Антиох Кантемир считается основоположником русской басни. Именно у Кантемира басня в России впервые выступает как литературный жанр. Басни Кантемира были написаны силлабическим стихом и потому не имели разговорной гибкости и легкости стиха, которые свойственны басням его последователей.

Басни Ломоносова, также обращавшегося к этому жанру, не отличались изяществом и легкостью языка, в них автор, сжимая рассказ, стремился лишь передать суть события. Михаил Васильевич Ломоносов впервые дал определение жанру басни, в котором определил басню как «краткий устный вымысел», фантастический рассказ, служащий к «возбуждению веселия», тем самым отделив ее от притчи, сутью которой он считал нравоучительное содержание.

В баснях Ломоносова появляются элементы простодушного басенного сказа, который будет характерен для произведений его последователей. Ломоносов первым почувствовал народный характер жанра басни и для создания естественности повествования стал использовать в своих произведениях просторечия (парень, малый).

Послушайте, прошу, что старому случилось, Когда ему гулять за благо рассудилось.

Он ехал на осле, а следом парень шёл;

И только лишь с горы они спустились в дол,

Прохожий осудил тотчас его на встрече:

«Ах, как ты малому даёшь бресть толь далече?»…

Почти в одно время с Ломоносовым в басенном жанре работал и другой русский поэт XVIII века, Василий Кириллович Тредиаковский.

«Басенки» Тредиаковского в большинстве своем являлись подражаниями или переводами басен Эзопа и Лафонтена, а по форме оставались еще моралистическими поучениями.

В основу сюжетной линии своих произведений Тредиаковский кладет традиционные басенные темы, сатирический эффект в которых наиболее очевиден: «Волк и Ягненок», «Мир у Волков с Овцами», «Паук и Подагра».

Однако стоит отметить, что произведения Тредиаковского насыщены старославянской лексикой, что затрудняет восприятие басни, а частое применение такого приема, как инверсия, делает язык басни слишком тяжелым, в то время как жанр басни требует легкости и простоты языка.

Сравним басню Тредиаковского с басней Крылова:

Петух взбег на навоз, а рыть начав тот вскоре,

Жемчужины вот он дорылся в оном соре.

Увидевши ее: «Что нужды, -- говорит, --

Мне в этом дорогом, что глаз теперь мой зрит?

Желал бы лучше я найти зерно пшеницы,

Которую клюем дворовые мы птицы;

К тому ж, мне на себе сей вещи не носить;

Да и не может та собой меня красить.

Итак, другим она пусть кажется любезна;

Но мне, хоть и блестит, нимало не полезна». (В.К. Тредиаковский, «Петух и жемчужина»)

Навозну кучу разрывая,

Петух нашел Жемчужное зерно И говорит: «Куда оно?

Какая вещь пустая!

Не глупо ль, что его высоко так ценят? А я бы, право, был гораздо боле рад

Зерну Ячменному: оно не столь хоть видно, Да сытно».

Невежи судят точно так:

В чем толку не поймут, то всё у них пустяк. (И.А. Крылов, «Петух и Жемчужное зерно»)

Расцвет русской басни приходится на середину XVIII века и связан с именами А.П. Сумарокова, В.И. Майкова, М.М. Хераскова, А.А. Ржевского, которые печатаются в появившихся в то время сатирических журналах «Трудолюбивая пчела», «Полезное увеселение», «Свободные часы», «Невинное упражнение». На этом этапе басня, откликаясь на злободневные общественные вопросы и социальные проблемы, становится публицистическим жанром.

Александр Петрович Сумароков, один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века, выдающийся поэт своего времени, внес значительный вклад в развитие русской басни. В творчестве Сумарокова, который разглядел в басенном жанре большой потенциал самобытного искусства, впервые проявился национальный характер русской басни. Сумароков нарочито противопоставлял свои «притчи» западноевропейской басне и ставил своей задачей создание басен, основанных на русской фольклорной традиции. Александр Сумароков первым из русских поэтов- баснописцев осуществил попытку написания басен, в основу которых были положены не традиционные, а придуманные самим автором сюжеты. Басни Сумарокова, в отличие от басен его предшественников, написаны более простым, однако довольно грубым языком, что хоть и стилизует язык басни под речь простого народа, но не создает легкости изложения, необходимой для басенного жанра.

«Противно то уму,

Чтоб я сказала то кому». Однако скажет;

Болтливой бабе чорт языка не привяжет. (А.П. Сумароков, «Яйцо»)

Грубоватый народный юмор, просторечный язык и русский бытовой колорит нашли отражение в баснях последователя Александра Сумарокова А.А. Ржевского, которые были популярны в 60-х годах XVIII века, однако уступали басням Сумарокова в сатирической широте и смелости затрагиваемых проблем.

Еще один яркий представитель русской басни середины XVIII века - поэт Василий Иванович Майков, который насыщает басню сатирическим содержанием. Особенностью басен Майкова является сближение басен с фольклором посредством использования в качестве основы сюжетов из сказок. В своих баснях Майков широко использует народную речь и, в отличие от Сумарокова, уже не относится к ней как к «грубому» языку, а напротив, видит в родном языке широкие возможности для творчества. Заслуга Василия Майкова перед русской басней состоит в том, что именно он первым меняет отношение к народному языку как «грубому» низкому стилю. Для Майкова и его последователей-баснописцев родной народный язык становится истинной сокровищницей для формирования русского литературного языка.

Особняком среди басен XVIII века стоит остросатирическая басня Д.И. Фонвизина «Лисица-Кознодей», которая уже предваряет легкие крыловские басни формой изложения, выразительностью образов и жизненной актуальностью и простотой.

В Ливийской стороне правдивый слух промчался, Что Лев, звериный царь, в большом лесу скончался. Стекалися туда скоты со всех сторон Свидетелями быть огромных похорон. Лисица-Кознодей, при мрачном сем обряде, С смиренной харею, в монашеском наряде, Взмостясь на кафедру, с восторгом вопиет… (Д.И. Фонвизин, «Лисица-Кознодей»).

Представителем морально-философского направления в русской басне XVIII века является Михаил Матвеевич Херасков. Моралистическая басня XVIII века имела отвлеченно-дидактический характер, который выражался в абстрагировании от острых социальных проблем и отсутствии критики современного общества. Херасков, начинавший как последователь Сумарокова, основной своей задачей видит не сатирическое преподнесение сюжета, а высказывание истины под покровом аллегории. Однако оставляя в баснях одну лишь аллегорию и отказываясь при этом от сатиры, Херасков зачастую отходит от басенной традиции, а его произведения становятся разновидностью лирического жанра.

Наряду с баснями представителей дворянского сословия в середине XVIII века появляются басни демократического направления, созданные писателями-разночинцами. К таким баснописцам относятся М.Д. Чулков, М.И. Попов, А.О. Аблесимов. Басни этих литераторов были написаны, в основном, на бытовые сюжеты, однако все они имели едкую мораль, направленную на обличение недостатков дворянского общества, что кардинальным образом отличало их от басен либерально-дворянского просветительства. Басни писателей-разночинцев неоднократно публиковались в сатирических журналах Новикова «Трутень» и «Живописец», в результате чего басня как жанр все больше отдалялась от нравоучительных притч и превращалась в сатирическую публицистику.

Новый этап в развитии русской басни связан с именами И.И. Хемницера, И.И. Дмитриева и относится к 80-90-м годам XIX века. Наиболее ярким представителем этого этапа является Иван Иванович Хемницер, басни которого были основаны не на абстрактно- моралистических нравоучениях, а на моральных нормах и правилах, которые сформировались у самого автора, и излагались от лица простого человека. Его произведения являются промежуточным звеном между сухими назидательными баснями Сумарокова и его последователей и остроумными и изящными баснями Крылова. Басни Хемницера обладали той доходчивостью и художественной выразительностью, которые были понятны читателю. Несмотря на то, что в творчестве Хемницера появляется свобода интонаций и построения фраз, которая отсутствовала в произведениях его предшественников, язык басен Хемницера еще остается несовершенным, так как стиль изложения Хемницера еще лишен живости языковых красок и народной естественности. Отражается это и в выборе автором способа изложения: у Хемницера авторское повествование и описание преобладают над диалогами. Основная тема басен Хемницера - противопоставление богатства и бедности. В 1779 году вышел сборник басен Хемницера «Басни и сказки». Интересно, что по жанровой принадлежности все произведения Хемницера в этом сборнике относились к басне, однако сам автор в отдельную категорию «сказок» выделял басни, персонажами которых были люди (а не аллегории «зверей»), а содержание тяготело к жанру нравоучительного стихотворения.

Важное место в развитии русской басни занимает творчество Ивана Ивановича Дмитриева, который являлся наиболее ярким представителем сентиментального направления в русской басне. Поэтика сентиментализма требовала от жанра басни «естественности» и «приятности», что отличало ее от гротескности басен Сумарокова и его последователей. П. Вяземский писал о баснях Дмитриева: «Кажется неоспоримо, что он первый начал у нас писать басни с правильностью, красивостью и поэзиею в слоге». Безусловно, басни Дмитриева, написанные легким, непринужденным языком, приобрели литературную и разговорную свободу и гибкость, но, по сравнению с баснями предшественников, уступили в остроте и сатиричности сюжетов.

Такие особенности басни, как красота и легкость слога и остроумная сатира, богатый опыт которых был накоплен за не очень продолжительный по литературным и историческим меркам период формирования русской басни, в полной мере отразились в творчестве Ивана Андреевича Крылова. Как писал Белинский, в басенном творчестве Крылова «выразилась вся полнота практического ума, смышлености, по-видимому простодушной, но язвительной насмешки русского народа». Творчество Крылова, отрицавшего традиционные каноны поэтики классицизма, стало основой для формирования русского художественного реализма.

Успешная деятельность Крылова как баснописца породила интерес к этому жанру и среди его последователей, которые, однако, так и не смогли превзойти его.

К середине XIX века сатира от басни переходит к другим литературным жанрам, таким, как комедия и проза, в которых работали А.С. Грибоедов, Н.В. Гоголь, А.Н. Островский, М.Е. Салтыков-Щедрин. Басня же становится развлекательным жанром преимущественно детской литературы.

Некоторый подъем басня переживает в начале XX века во время революций 1905 и 1917 годов, когда басни Демьяна Бедного играли политическую и агитационную роль.

В советской поэзии к жанру басни обращался С.В. Михалков, басни которого по своей форме и стилю являлись подражаниями басням Крылова, а сюжет являлся откликом на проблемы и недостатки современного ему общества.

В настоящее же время жанр басни несколько забыт и не имеет популярности в обществе, однако история его развития показывает, что басня неоднократно переживала этапы упадка и расцвета, поэтому не исключено, что рано или поздно жанр басни опять займет достойное место в творчестве современных писателей.

Таким образом, процесс развития и формирования русской басни представляет собой не последовательное наслоение изменений внутри самого жанра, а отражение смены господствующих литературных направлений, которая в свою очередь являлась результатом смены общественных настроений и противостояния социальных групп общества. Поэтому и роль басни как жанра на разных этапах своего развития и в разные исторические эпохи разная.

Роль же басни XVIII века была чрезвычайно велика и для выработки литературного языка. Уходя своими корнями в народную речь, основываясь на мудрости народных пословиц и поговорок, русская басня XVIII века оказала большое воздействие на литературный язык, обогатив его новыми словами и сделав его подлинно народным.

1.2 И.А. Крылов как баснописец

В сознании русского человека на протяжении уже более чем двух столетий жанр басни неразрывно связан с именем Ивана Андреевича Крылова. Со школьной скамьи всем известны басни «Слон и Моська», «Стрекоза и муравей» и другие. Однако в школе дети не всегда понимают глубокий смысл, заложенный в баснях Крылова, а когда становятся взрослыми, то уже редко перечитывают эти бессмертные произведения.

Для всестороннего изучения феномена басен Крылова необходимо обратиться к биографии баснописца.

Иван Андреевич Крылов родился 13 февраля 1769 года в бедной дворянской семье армейского офицера Андрея Прохоровича Крылова и его жены, Марии Алексеевны. Его отец рано скончался, семья оказалась в страшной нужде, и Иван Андреевич с малых лет вынужден был поступить на службу в тверской магистрат на должность «подканцеляриста». Служба рано познакомила талантливого юношу с бытом и нравами провинциальных чиновников, поэтому впоследствии баснописец не одну свою басню посвятил теме злоупотреблений и бюрократизма чиновников.

В 1782 году Крылов с матерью и младшим братом перебрался в Петербург, где поступил на службу в Казенную палату. В Петербурге началось увлечение Крылова театром, что дало импульс развитию творческого потенциала Крылова-литератора. В четырнадцать лет Крылов написал пьесу «Кофейница», которая хоть и не была опубликована, но в содержании своем передавала точно подмеченные черты крепостных нравов. В скором времени после «Кофейницы» были написаны комедии «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», в которых уже отмечалась едкая насмешка молодого литератора над представителями дворянского общества.

Прежде чем прийти к жанру, принесшему ему мировую известность, литератор Крылов пробовал себя и в издательском деле. В 1786 году он впервые печатает свои произведения в журналах, а с января 1789 по март 1790 года Крылов издает сатирический журнал «Почта духов, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами», в котором через сказочный сюжет переписки гномов с философом обличал недостатки современного ему общества. К этому времени И.А. Крылов был уже достаточно известным в обществе писателем, творчество которого, несмотря на различные жанры, в которых работал будущий баснописец, было пронизано единой идеей нравоучительной сатиры, которая позже и легла в основу басенных сюжетов.

После закрытия «Почты духов» Крылов не оставил издательского поприща и в 1792 году вместе со своими друзьями - актером Дмитревским, драматургом Плавильщиковым и молодым литератором Клушиным - приступил к изданию нового журнала более широкой тематики, однако все равно с сатирической направленностью, под названием «Зритель» (позднее называвшийся «Меркурий»). В «Меркурии», просуществовавшем всего год, Крылов опубликовал лишь два своих сатирических произведения: «Похвальная речь науке убивать время» и «Похвальная речь Ермолафиду, говоренная в собрании молодых писателей». Однако издательская деятельность молодого литератора, примыкавшего по своим идейным взглядам к окружению арестованного в 1790 году Радищева, вызвала неудовольствие со стороны императрицы, и в мае 1792 года типография «г. Крылова с товарищами» была закрыта, в связи с чем Крылову пришлось оставить этот вид деятельности и даже на несколько лет отойти от литературы.

Стоит отметить, что лирика также имеет место в творчестве Крылова. Конец XVIII века Иван Андреевич провел в отдалении от светского Петербурга, в русской провинции, где им были написаны стихотворения «Ночь», «Отъезд из деревни», «К соловью» и др. Лирические произведения Крылова, пронизанные идеей свободолюбия, отличались легкостью и живостью стиха:

Отчего сей свист унылый, Житель рощей, друг полей? Не из города ль, мой милый, Прилетел ты, соловей?

Не из клетки ль на свободу Выпорхнул в счастливый час И, еще силка страшась, Робко так поешь природу?.. («К Соловью»)

Прости, любезное село, Столица мира дорогого;

Прости, ключ чистый, как стекло, И ты, тенистая дуброва,

В которой часто день бывал Мне так короток, как минута, Где часто соловей певал

Так чисто, нежно, как Анюта. Простите вы, мои друзья,-

Из недр спокойства и свободы

Я еду в мрачный гроб природы - Простите, в город еду я… («Отъезд из деревни»)

Во многом опыт работы над лирическими произведениями в дальнейшем способствовал тому совершенному владению стихом, которое в полной мере проявилось в его баснях.

После прихода к власти либерально настроенного императора Александра I Крылов получает возможность вернуться из провинции в столичный Петербург. По возвращении он сближается с кружком любителя искусств А.Н. Оленина. Члены кружка, интересовавшиеся, как и сам Оленин, античностью, большое внимание уделяли развитию русского национального искусства и выдвигали идеи создания русских национальных произведений на основе классических античных форм и образцов. Интерес представителей кружка Оленина к жанрам античного искусства объясняет внимание Крылова к басне как жанру, в котором возможно совместить традиционные формы античной литературы и национальные народные элементы культуры.

Стоит сказать, что к тому времени первые басни Крылова уже были опубликованы. В 1806 году Крылов приехал в Москву, где в журнале «Московский зритель» поместил басни «Дуб и Трость», «Разборчивая невеста», «Старик и трое молодых», которые имели большой успех у читателей. Успех этих произведений определил дальнейший путь литератора Крылова и побудил его обратиться к басне, ставшей основным жанром его творчества, которому он посвятил более четверти века.

Начинающий баснописец Крылов не оставлял работу и над драматическими произведениями. Почти в то же время он пишет комедии

«Модная лавка» и «Урок дочкам», которые были поставлены на сцене и были популярны у зрителей.

В 1808 году Крылов принимал активное участие в театральном журнале А. Шаховского «Драматический вестник», где публиковал свои басни. Первый сборник басен Крылова вышел в 1809 году и принес ему всенародную славу и известность. В него вошли 23 басни, часть из которых являлись переводами, а часть были написаны на придуманные автором сюжеты. К слову, басни Крылова, написанные на классические басенные сюжеты, никогда не являлись переводами как таковыми. Пушкин, сравнивая басенное творчество двух великих баснописцев, Лафонтена и Крылова, писал о различии между ними, которое возникает в результате национального характера басни, и отмечал особенность русской басни и русского юмора: «Некто справедливо заметил, что простодушие (naivete, bonhomie) есть врожденное свойство французского народа; напротив того, отличительная черта в наших нравах есть какое-то веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться. Лафонтен и Крылов представители духа обоих народов». В более поздних произведениях Крылов, наоборот, всячески подчеркивал опору на традиционные басенные мотивы:

Чтоб долго мне примеров не искать, Хоть есть и много их, я в том уверен; Да рыться лень: так я намерен

Вам басню старую сказать.

(«Скупой и Курица»)

Слух этот Лафонтен по свету распустил («Подагра и Паук»).

В 1811 году Крылов стал членом «Беседы любителей русского слова» - кружка, объединявшего сторонников классицистической литературы, по политическим убеждениям являвшихся представителями консервативного направления. Крылову было близко отрицательное отношение членов кружка к идеям космополитизма и салонной манерности литературы сентиментализма, однако в целом он критически относился к деятельности кружка и к его членам, сторонникам отживших традиций прошлого столетия. Такое отношение баснописца к деятельности «Беседы любителей русского слова» нашло отражение в басне «Демьянова уха», высмеивающей длинные и скучные чтения произведений бесталанных представителей кружка. Близкий друг и биограф И.А. Крылова Лобанов оставил такие воспоминания о «премьере» басни «Демьянова уха»: «В "Беседе русского слова" <…> просили его прочитать одну из его новых басен, которые тогда были лакомым блюдом всякого литературного пира и угощения. Он обещал; но на предварительное чтение не явился, а приехал в «Беседу» во время самого чтения и довольно поздно. Читали какую-то чрезвычайно длинную пиесу; он сел за стол <…> Длилось чтение, публика утомилась, начинали скучать, зевота овладела многими. Наконец дочитана пиеса. Тогда Иван Андреевич руку в карман, вытащил измятый листочек и начал: «Демьянова уха». Содержание басни удивительным образом соответствовало обстоятельствам, и приноровление было так ловко, так кстати, что публика громким хохотом от всей души наградила автора за басню, которою он отплатил за скуку ее и развеселил ее прелестью своего рассказа».

И в этом был весь Крылов! Среди своих современников имел репутацию ленивого обжоры и неряхи, которую он всячески старался поддерживать. Возможно, так оно и было, однако такой образ совсем не соответствовал тем метким басням, которые выходили из-под его пера. За внешней маской лентяя скрывался остроумный и глубокомыслящий человек, способный подмечать человеческие пороки, легко обыгрывать их в житейских ситуациях и ненавязчиво поучать читателей. Это был человек, который сам создавал мифы и анекдоты о себе и явно делал это осознанно и намеренно. За легким языком басен и непринужденной и естественной манерой чтения, с которой, по воспоминаниям современников, читал их сам автор, стоял большой и кропотливый труд баснописца. «Никто лучше его не умел дать чтением всей прелести, выразительности и разнообразной игры чудным красотам его басен. Он не читал, а в полном смысле рассказывал, не напрягая нисколько силы голоса, не прибегая никогда к искусственному протяжению звуков или к эффектности в их окончании», - писал о выступлении Крылова на собрании в Публичной библиотеке П.А. Плетнев. Нужные слова и обороты, да и сам момент выступления, тщательно подбирались и просчитывались Крыловым. Свидетельством тому служат многочисленные черновики, сохранившиеся в архиве Крылова.

В 1812 году Крылов поступил на службу в Публичную библиотеку, директором которой незадолго до этого был назначен друг Крылова А.Н. Оленин. В библиотеке Иван Андреевич Крылов прослужил почти тридцать лет вплоть до своей отставки в 1841 году. Одновременно со службой в библиотеке Крылов много работал над своими баснями и каждые два-три года подготавливал к изданию новые книги.

Патриотический подъем в обществе, вызванный событиями Отечественной войны 1812 года, породил еще больший интерес к басням Крылова и обусловил расцвет его творчества. На тему войны 1812 года написаны такие басни, как «Волк на псарне», «Щука и Кот», «Обоз», «Ворона и Курица» и др., которые приобретают еще более тонкий смысл при рассмотрении их в контексте исторических событий.

Несмотря на свое отрицательное отношение к корыстным правящим верхам, придворной знати и бюрократизму чиновников, которых баснописец неоднократно высмеивал в своих баснях, он стоял в стороне от непосредственной революционной деятельности кружков декабристов. Бывший издатель сатирических журналов, он не пытался вернуться к публицистической деятельности, свои идеи он излагал в иносказательной форме в баснях, которые часто являлись откликом на злободневные и насущные вопросы его времени.

После декабрьского восстания 1825 года власти страны, озабоченные произошедшим, впервые ощутили необходимость формирования государственной идеологии, которая могла бы объединить представителей всех сословий. Проводником этой идеологии был выбран русский язык, который в понимании того времени являлся наиболее полным выражением национального духа. И уже тогда, в середине 1820-х годов, лучшим воплощением национального языка, по мнению современников Ивана Андреевича, были басни Крылова, которые и легли в основу национальной идеи, что принесло самому баснописцу еще большую популярность.

В 1838 году в зале Дворянского собрания был проведен торжественный юбилей в честь 50-летия творческой деятельности баснописца. На юбилее среди прочих поздравлений О. Петров исполнил куплеты князя П. Вяземского, положенные на музыку М. Виельгорским. Через все поздравление рефреном проходило восклицание: Здравствуй с милою женою, Здравствуй, дедушка Крылов!

Сочетание «дедушка Крылов», употребленное Вяземским в контексте поздравления с юбилеем, очень точно соответствовало образу Крылова и сразу ушло в народ. В критической статье к изданию басен Крылова В.Г. Белинский писал: «Посмотрите, если прозвище «дедушки», которым так ловко окрестил его князь Вяземский в своем стихотворении, не сделается народным именем Крылова во всей Руси!»7 Так и получилось, и не только потому, что Крылов, по образу жизни ленивый и полный от природы, всегда выглядел гораздо старше своих лет, но и потому, что в своих баснях в форме непринужденных нравоучений он, как мудрый дедушка, наставлял и учил не одно поколение читателей. В баснях Крылова отражена истинно русская языковая картина мира. «Иван Андреевич Крылов больше всех наших писателей кандидат на никем еще не занятое на Руси место «народного поэта»; он им сделается тотчас же, когда русский народ весь сделается грамотным народом», - писал Белинский в 1843 году.

В 1843 году Крыловым, незадолго до его смерти, было подготовлено последнее издание его басен. За всю жизнь баснописца вышло десять изданий, в подготовке которых он принимал непосредственное участие. И участие это не сводилось лишь к проверке текстов и внесению правок. Крылов очень трепетно относился к изданию своих басен, ему было важно всё, вплоть до расположения басен в сборниках. По задумке баснописца, на первом месте в каждом издании должны были стоять наиболее актуальные и злободневные басни, вот почему от издания к изданию он продолжал редактировать и переставлять басни местами.

При жизни Крылова с 1809 по 1843 годы всего было издано 77000 экземпляров его сборников. «С этим итогом, единственным явлением в нашей словесности, никакое сочинение на русском языке не может не только состязаться, но и приблизиться к нему. Немудрено: ими усладились и дети, и старцы, и простолюдины, и вельможи. Они составили в полном смысле русскую народную книгу», - писал в воспоминаниях о Крылове М.Е. Лобанов. Басни Крылова поистине стали национальным достоянием русской литературы.

Таким образом, Иван Андреевич Крылов был творческой, многогранной личностью. За маской неряхи, амплуа которого выбрал себе баснописец, скрывался умнейший, глубокомыслящий человек. Как талантливый и одаренный литератор, он пробовал реализовать себя в разных литературных направлениях, таких, как поэзия, драматургия, публицистика. Однако в полной мере его талант раскрылся в басне - жанре, который до него не воспринимался всерьез и который поднял его до уровня мировой литературы. В баснях Крылова воплотились характерные черты русского народа: тонкая ирония и незлобная насмешка над своими же пороками, лукавый юмор и остроумие, благодаря которым басни полюбились широкому кругу читателей. Эти же черты народного характера, по- видимому, были присущи и характеру самого баснописца, личность которого сформировалась в русской культуре, они повлияли на формирование авторской картины мира и, как следствие, нашли отражение в индивидуальном авторском стиле Крылова.

1.3 Подходы к изучению понятия «идиостиль автора»

Проблема изучения индивидуальных особенностей творческой личности была и будет оставаться актуальной в силу антропоцентризма современного гуманитарного знания, стремящегося выявить и изучить неповторимые особенности идиостиля творческого индивидуума. Вопрос выражения посредством языка творческой позиции и жизненных взглядов автора неоднократно поднимался в научных работах по лингвостилистике и теории художественного текста. Первые работы, в которых была затронута проблема изучения индивидуального авторского стиля, относятся ко второй половине XX века, но и до настоящего времени исследовательский интерес к проблеме сохраняется, и поэтому вопрос изучения идиостиля автора продолжает оставаться актуальным.

Интерес ученых к изучению языковой личности зародился еще в XIX веке в эпоху романтизма, когда В. фон Гумбольдтом была сделана попытка дать определение понятию «идиостиль» автора, а также когда появились первые работы по описанию индивидуальных стилей отдельных писателей (например, «Сочинения Александра Пушкина» В.Г. Белинского). Однако в то время это направление не получило широкого распространения, исследовательский интерес к нему проявился значительно позже.

Впервые понятие «индивидуальный стиль» было предложено В.В. Виноградовым в работе «О языке художественной литературы», под которым исследователь понимал «структурно единую и внутренне связанную систему средств и форм словесного выражения». В работе Виноградова словосочетание «индивидуальный стиль» не было сформулировано как термин, а лишь употреблялось как терминологическое понятие. Однако именно это понятие сделало возможным дальнейшее развитие изучения вопроса в научной среде и послужило основой для последующих исследований по этой теме.

В своих работах к изучению индивидуального авторского стиля обращались И.В. Арнольд, М.М. Бахтин, Г.О. Винокур, И.Р. Гальперин, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Б.В. Томашевский, Ю.Н. Тынянов и др., работы которых открыли путь для лингвокультурологического и лингвостилистического анализа текста художественного произведения.

В широком смысле под индивидуальным авторским стилем понимается совокупность глубинных, порождающих текст механизмов создания текстового пространства, которые характерны для данного автора и отличают его манеру изложения от других. В узком же смысле идиостиль - это система лингвостилистических средств, характерных для творческой манеры изложения данной языковой личности.

Стоит отметить, что понятие «идиостиль» со времени введения его в научный оборот претерпело значительные изменения, а именно расширилось и дополнилось новыми характеристиками.

В последнее время появилось большое количество работ, посвященных исследованию теоретической стороны идиостиля. Стоит отметить, что в связи с расширением направлений и подходов к изучению авторского стиля, в современных исследованиях понятие «идиостиль» трактуется достаточно широко и определяется учеными как «идиолект известных мастеров слова», «совокупность ментальных и языковых структур художественного мира писателя», «система знаков авторства художника слова», «система доминирующих, личностно актуальных способов и средств формально- содержательной и языковой фиксации авторских когнитивных структур, эмоциональных состояний и субъективных смыслов в эстетически направленном речевом произведении», «система логико-семантических способов репрезентации доминантных личностных смыслов концептуальной системы автора художественного текста, объективированная в эстетической деятельности и предполагающая индивидуальную трансформацию языковых выражений».

Проблема идиостиля автора имеет интердисциплинарный характер и поэтому трактуется учеными в различных аспектах: историко-научном (Карцев В.П., 1984), науковедческом (Яковлев В.В., 1989), психологическом (Семенов И.Н., 1992), функционально-стилистическом (Терешкина Р.К., 1982), психолингвистическом (Пищальникова В.А., 1992), лингвопоэтическом (Григорьев В.П., 1983), стилометрическом (Мухин М.Ю., 2010), когнитивном (Тарасова И.А., 2012), коммуникативном (Болотнова Н.С. и др., 2001).15 Различие в исследовательских подходах обусловлено тем, какие языковые характеристики положены в основу анализа и в какой степени они отступают от норм функционального стиля или жанра, тем самым формируя индивидуальный авторский стиль.

Так, лингвопоэтика рассматривает идиостиль как систему языковых приемов, которые ориентированы на различные способы передачи художественных смыслов при помощи языковых средств. Разработка понятия «идиостиль» в лингвистической поэтике прежде всего связана с выявлением эстетической функции образных средств языка в поэзии. Особенность этого подхода состоит в обращении к исследованию языковой формы в различных ее проявлениях, включая лексические, фонетические, словообразовательные. Недостатком же этого исследовательского подхода является ограниченность сферы применения, а именно невозможность использования его для изучения идиостилей авторов прозаических произведений.

Лингвотипологический подход к изучению идиостиля автора предполагает исследование типовых моделей текстов автора и языка писателя как особой формы языка современности.

Понятие «идиостиль», рассматриваемое в рамках стилометрического подхода, предполагает выявление идиостилевых особенностей автора посредством корпусного исследования частотных лексических элементов языка автора. Основой данного подхода является моделирование идиостилевой системы автора на основе выборки и сравнения наиболее часто употребляемой автором лексики, для анализа которой предлагается использовать количественный метод и метод лингвистической статистики. Данные лингвистической статистики позволяют выявить наиболее значимые тенденции в творчестве конкретного автора и вывести на смысловую структуру текста, а также показать отличие его системы от других авторских систем. Однако, на наш взгляд, данный подход не претендует на полноту исследования, так как не предусматривает комплексности исследования, необходимой для полноценного и всестороннего изучения идиостиля автора.

В функциональной стилистике идиостиль автора рассматривается как совокупность преобладающих как в качественном, так и количественном отношении речевых особенностей индивида, проявляющихся в использовании языковых единиц, при этом идиостиль соотносится не с языковой личностью вообще, а с языковой личностью в контексте определенного функционального стиля, жанра, выполняемой социальной роли.

В ракурсе когнитивной лингвистики идиостиль рассматривается как система концептов авторской картины мира. С точки зрения когнитивной лингвистики, система идиостилевых особенностей автора рассматривается как система смыслов, позволяющих выйти на понимание индивидуально- авторской художественной системы и картины мира. Согласно М.П. Брандесу, структура индивидуального авторского стиля включает в себя объективно-психологический, субъективно-психологический и языковой уровни. «В индивидуальном стиле отражены не просто психологические особенности индивидуальной личности писателя, но и его особенности, определяемые общественным сознанием, политическими, этическими, религиозными особенностями, определяемыми классовой и национальной принадлежностью писателя, специфическими стилистическими чертами данной исторической эпохи в художественной литературе как одном из видов искусства, что сконцентрировано в соответствующих художественных методах в их историческом преломлении».

Психолингвистический подход определяет «идиостиль» как целостную систему, которая «возникает вследствие применения своеобразных принципов отбора, комбинирования и мотивированного использования элементов языка» в различных формах речевой практики и предполагает, что в его основе лежит индивидуальная авторская концептосфера, выявляемая путем анализа лексико-семантических и ассоциативных полей в текстах его произведений, что сближает этот подход с описанным ранее когнитивным подходом.

В рамках коммуникативной стилистики разработан комплексный подход к изучению идиостиля автора, который предполагает проведение анализа авторского текста с учетом культурно-исторического контекста эпохи.

Представителями коммуникативного подхода активно разрабатывается предложенное В.В. Виноградовым утверждение, что одной из основных проблем стилистики художественного текста является характер речевого воплощения образа автора в его произведении. Согласно этому подходу, в текстовой деятельности отражается сам человек: его социальная и психологическая сущность, речевая культура и особенности мышления, знания о мире и система ценностей.

Коммуникативный подход к исследованию авторского идиостиля предполагает обобщение различных факторов, определяющих самовыражение языковой личности посредством вербального и невербального общения.

Таким образом, в рамках коммуникативного подхода понятие авторского идиостиля трактуется наиболее широко и рассматривается как интегральное понятие, отражающее особенности личности, которые проявляются в ее текстовой деятельности, связанной с созданием, восприятием и интерпретацией текстов.

Стоит отметить, что до настоящего времени учеными так и не предложена единая формулировка понятия «идиостиль», а также не разработан универсальный алгоритм исследования индивидуальных особенностей авторского идиостиля.

Это объясняется тем, что проблема изучения идиостиля является междисциплинарной и исследовательская работа по этому вопросу ведется представителями разных направлений филологической науки, которые чаще рассматривают авторский идиостиль только с точки зрения своего направления, в то время как кажется необходимой разработка единой методики исследования индивидуального авторского стиля.

В нашем исследовании мы придерживаемся коммуникативного подхода к исследованию идиостиля И.А. Крылова.

Выбор данного подхода обусловлен тем, что коммуникативный подход является комплексным и позволяет рассматривать творчество автора в контексте его эпохи и с учетом социальных, политических, культурных течений того времени, что в нашем случае представляется необходимым, так как со времени создания рассматриваемых текстов прошло два столетия, за которые язык претерпел существенные изменения, а исторический контекст, побудивший автора к созданию произведений, в настоящее время не всегда учитывается при работе с произведениями баснописца.

Научные же подходы, предложенные другими учеными, не обладают комплексностью и, в большинстве своем, направлены на изучение авторского идиостиля в определенном ракурсе, поэтому представляются недостаточно отвечающими задачам нашего исследования.

Проблема изучения идиостиля является междисциплинарной, что обусловливает большое количество трактовок этого понятия.

Вопрос теоретической разработки понятия «идиостиль» в настоящее время остается актуальным, так как пока не выработана единая методика по изучению авторского идиостиля.

Выводы по Главе 1

1. Развитие жанра басни в России проходило в несколько этапов, басня использовалась представителями разных литературных направлений, при Крылове же басня достигла своего апогея, затем отошла на второй план. Возобновление обращения к жанру басни произошло в XX веке, однако эта басня была откликом на конкретные события и не имела столь глубокого содержания, а басни советских писателей были лишь подражаниями Крылову.

2. Творческая личность Крылова была многогранной, неоднозначной, глубокой. Внешняя неряшливость баснописца не соответствовала его внутреннему глубокому миру, но это несоответствие ничуть не беспокоило баснописца и даже нравилось ему, что было чертой его характера. И.А. Крылов был одаренным и талантливым литератором, пробовал себя в разных направлениях, таких, как поэзия, драматургия, публицистика, но нашел себя в басне, которая до него считалась низким жанром и которую он возвел до высочайшего уровня мировой литературы. Выбор жанра, в котором выражение творческого потенциала Крылова достигло наибольшего успеха, также было обусловлено особенностями личностных приоритетов баснописца и может свидетельствовать о таких особенностях личности Крылова, как мудрость, юмор и насмешка, любовь к русской культуре.

3. Количество рассмотренных нами подходов к изучению идиостиля автора свидетельствует об отсутствии единой научной позиции и выработанной методики исследования данного вопроса, а также об актуальности антропоцентрического подхода к изучению творчества автора.

2. Особенности идиостиля И.А. Крылова на различных уровнях языка

2.1 Стилистические особенности лексики в баснях И.А. Крылова

В своих баснях И.А. Крылов обращался к широкому кругу читателей, поэтому и язык, используемый в его баснях, приближен к разговорной речи. Стиль басен Крылова можно определить как разговорный с элементами высокого стиля. Невероятно легкий и красочный язык басен Крылова объясняется гармоничным сочетанием высокой и низкой лексики.

Работа автора над литературным произведением представляет собой многоаспектный процесс, в котором работа над лексикой играет ключевую роль, так как правильно выбранное слово в конечном итоге служит основой для выражения авторского замысла и для правильного восприятия авторской мысли читателем. Наиболее точное выражение мысли зачастую достигается при помощи использования автором стилистически маркированной лексики. При этом при изучении художественного текста использованные автором слова необходимо понимать в соответствии с их семантикой, в связи с чем в настоящей работе мы придерживаемся лексико-семантического подхода к изучению идиостиля И.А. Крылова. Таким образом, на лексическом уровне языка наиболее полно и ярко выражаются особенности индивидуального стиля автора.

Характерной особенностью индивидуального авторского стиля Ивана Андреевича Крылова является использование лексики семейного родства, за счет которой автор «приближает» сюжет басни к ситуациям из жизни любого человека, тем самым делая их понятными для читателей любого сословия и поколения.

В баснях Крылова встречаются обозначающие родственные отношения лексемы отец, брат, жена, дядя, племянник, кум, сват, внуки, правнуки, дочь, невеста, жених, родители, папа, а также уменьшительно-ласкательные формы братец, куманек, кумушка, сестрица, маменька, сынок.

Например:

«Всё это, дядя, так, - племянник отвечал, -

Да в олухи-то, я не знаю, кто попал» («Купец»)

Я, ваш старинный сват и кум,

Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры («Волк на псарне»)

Ох, братец, признаюсь, Что бритвы очень тупы! («Бритвы»)

Дитяти маменька расчесывать головку Купила частый Гребешок

(«Гребень»)

Методом количественного анализа установлено, что наиболее часто Крылов использует лексему кум (22 раза) и производную от нее стилистически маркированную лексему кумушка (17 раз).

«Смотри-ка, - говорит, - кум милый мой! Что это там за рожа?..»

(«Зеркало и обезьяна»)

«Смотри-ка, квакушка, что, буду ль я с него?» - Подруге говорит. «Нет, кумушка, далёко!»

(«Лягушка и Вол»)

«А ты что ж, кумушка, в дорогу?» - Ей с возу Курица кричит.

(«Ворона и Курица»)

В «Толковом словаре» Ушакова дается следующее определение слову кумушка: 1. ласк. к кума (обл.). 2. Склонная к сплетням, пересудам женщина (разг. неод.). В свою очередь кума определяется как 1. женск. к кум. 2. Обычный эпитет лисы в русских народных сказках (нар.-поэт.). И, наконец, кум определяется как 1. Крестный отец по отношению к родителям окрещенного ребенка и к крестной матери (куме; разг. устар.). 2. Обращение к пожилому мужчине (обл.).