Проблемы конца истории в труде О. Шпенглера

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

шпенглер история судьба древность

«В этой книге была сделана попытка определить историческое будущее» - именно такими словами я хотел бы начать свой реферат. И ведь действительно, в своей книге «Закат Европы» Освальд Шпенглер создает свой метод исследования истории, в рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древности, противопоставляя и сравнивая их с современностью, он пытается определить судьбу Запада. И причем О. Шпенглер делает неожиданный для других вывод, вывод о неизбежной гибели Запада. Вывод, за который многие исследователи его творчества критикуют этого автора за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического материала. Так кто же из них прав? Автор, выдвинувший столь интересную гипотезу или его противники? С одной стороны, история не подтвердила пророчество Шпенглера, и этногенез Запада продолжается. Но я не зря использовал это слово, позаимствовав его у Л.Н. Гумилева, именно этногенез, который всегда имеет свой конец. А значит, что О. Шпенглер в какой-то мере прав, что Запад обречен. Тот Запад, который на протяжении 3 веков колонизировал почти весь земной шар, и принес ему свои взгляды на общество, культуру, религию, тот Запад, который можно сравнить с гигантом античного мира Римской империей. Но с той Римской империей, которая пала под натиском гуннов, вестготов, остготов, галлов и многих других племен, в результате чего и образовался европейский суперэтнос, который и стал потом тем, что мы сейчас называем Европой. Вот в этом я и вижу актуальность своего реферата.

В своем реферате я хочу рассмотреть проблемы конца истории, поставленные О. Шпенглером в своей книге «Закат Европы», а также использовать теорию Л.Н. Гумилева, которая хоть и на первый взгляд, да чем-то похожа на мысли О. Шпенглера.

Проблемы конца истории в труде О. Шпенглера

Начну с того, что автор пишет о такой науке, как «всемирная история». «Мы, люди западноевропейской культуры, с нашим историческим чувством являемся исключением, а не правилом. «Всемирная история - это наша картина мира, а не картина «человечества»… А когда угаснет цивилизация Запада, то никогда уже не появится такая культура, для которой «всемирная история» была бы столь же мощной формой бодрствования». И ведь действительно, если всмотреться во «всемирную историю», то увидишь, что в большинстве это история стран Запада, оформление которой шло в ногу с процессами колонизации и ассимиляции Западом остального мира. Дух Запада, каким он отражался в голове отдельного человека, просто-напросто отождествили со смыслом мира. «Мировая история - это история государств. История государств - это история войн» - так написал в своей книге О. Шпенглер. Неправда ли, схема очень проста, но, заглянув поглубже понимаешь, что имел ввиду автор. Вот она первая, по-моему, мнению, проблема конца истории. Последние слова автора не лишены смысла, ведь именно войны между государствами ведут к тотальному переделу территорий, к полной ассимиляции отдельного этноса или к его уничтожению. История знает много подобных случаев. Инки, ацтеки, монголы, этот список можно продолжать долго.

В книге автор в пух, и прах разбивает схему «Всемирной истории»: «Древний мир - Средние века - Новое время», говоря о том, что эта схема долго господствовала и искажала наше историческое мышление. Очень интересное замечание, если взять за основу процессы, по которым и идет это деление. Автор считает эту схему, в которой, как он говорит, развитые культуры вращаются вокруг нас как мнимого центра всего мирового свершения, птолемеевской системой истории. Также в книге автор рассматривает коперниканское открытие в области истории, то, что место старой схемы занимает система, в которой античность и Запад наряду с Китаем, Вавилоном, Египтом, Индией, арабской и мексиканской культурой - отдельные миры становления, которые в общей картине истории имеют одинаковое значение, которые часто превосходят античность силой взлета, и грандиозностью душевной концепции - и не занимают не привилегированное положение. Пытаясь доказать всю несостоятельность этого исторического клише он говорит, о множестве видимых им культур, которые с первозданной силой расцветают из лона материнского ландшафта. Каждая из них привязана к нему всем своим существованием. По Шпенглеру есть расцветающие и стареющие культуры, в каждой из которых свои новые возможности выражения, которые появляются, созревают, увядают и никогда больше не повторяются. «Они являются «существами» высшего ранга и растут с возвышенной бесцельностью» - говорит Шпенглер в своей главе о форме «мировой истории». Автор во всемирной истории видит картину вечного образования и преобразования, чудесного становления и прохождения органических форм. Из всего этого получается, что схема «Древний мир - Средние века - Новое время» исчерпывает свое влияние. При быстром приросте исторического материала, картина начинает распадаться в необозримый хаос. И ведь действительно, на данный момент существует 4 теории относительно того, когда началось «Раннее новое время», которые уже размывают рамки истории.

Говоря о культурах, Шпенглер говорит о том, что в каждой из них лежит душа, а культура - это символическое тело, жизненное воплощение этой души. Но ведь все живое имеет свой конец. Оно рождается, развивается, реализует свои душевные силы, которые затем в старости угасают, и со смертью уходят в небытие. А раз культура по Шпенглеру это что-то живое, то каждая из них имеет единую судьбу, каждая и из них когда-нибудь угаснет и уйдет в небытие.

Каждая культура расцветает на какой-то ограниченной местности, к которой она остается привязанной. А кризис в ней наступает тогда, когда ее душа осуществит всю совокупность своих возможностей, в виде народов, языков, религиозных учений, государств, и наук. Вследствие всего этого, культура вновь возвращается в свое первобытное лоно. Однако не нужно смотреть на это, как на единый однообразный процесс - протекание культуры не есть плавный, и спокойный процесс. Это живое бытие есть напряжение, страстная борьба: внешняя - за утверждение ее власти над силами хаоса, и внутренняя - за утверждение ее власти над бессознательным, куда этот хаос укрывается. Смерть культуры есть исчерпание той души, когда ее смыслы уже не вдохновляют людей, которые обращены теперь не к осуществлению культурных ценностей. Именно тогда, по мнению О. Шпенглера, наступает эпоха цивилизации. «Цивилизация - это неизбежная судьба культуры, как только цель достигнута, и вся полнота внутренних возможностей, завершена и осуществлена вовне, культура внезапно коченеет, она отмирает, ее кровь свертывается, силы надламываются - и она становится цивилизацией» - пишет О. Шпенглер в своей книге. Таков смысл всех закатов в истории - внутреннего и внешнего завершения, доделанности, ожидающей каждую живую культуру, - из числа которых в наиболее отчетливых контурах вырисовывается перед нами «закат античности».

В судьбе отдельных, сменяющих друг друга, вырастающих возле друг друга, соприкасающихся, оттесняющих и подавляющих друг друга культур исчерпывается содержание всей человеческой истории. Именно культура есть первофеномен всякой прошлой и будущей мировой истории. А цивилизация это всего лишь продолжение единого процесса. Наша современность является цивилизацией, а не культурой. Поэтому гибель Запада означает ни больше, ни меньше проблему цивилизации. Цивилизация - это неизбежная судьба культуры, именно здесь достигнут тот самый пик, с высоты которого становится возможным решение последних и труднейших вопросов исторической морфологи. Культура и цивилизация - это живое тело душевности и ее мумия. Человек культуры живет внутренней жизнью, цивилизованный же человек внешней, в пространстве, среди тел. Что один ощущает как судьбу, другой понимает как взаимосвязь причины и следствия. Признаком цивилизации является мировой город с его привычками, роскошью, спортом, стрессами, и быстро текущим временем.

Переход от культуры к цивилизации произошел, по мнению О. Шпенглера, на Западе в XIX веке. И сразу возникает вопрос, если культура имеет свой конец, то получается, что и цивилизация тоже? Ведь она продолжение культуры, только с другими ценностями, и не может появиться без культуры. Отвечая на этот вопрос, Шпенглер пишет о том, что нам приходиться считаться с холодными фактами закатывающейся жизни, параллель которой обнаруживается в Римской империи. Ведь Рим был цивилизацией, и под прессом различных явлений, и процессов, ушел в небытие. Каждая цивилизация, также как и культура переживает свою «весну - лето - осень - и зиму». Получается, что автор задается вопросом о том, а не лежат ли в основе истории общие биографические праформы, которые и закручивают всю человеческую историю по спирали, постоянно повторяя одно и то же. И является ли закат Запада, феноменом, прежде всего ограниченным в пространстве и времени, как и соответствующий ему закат античности. Если да, то получается, что каждый этнос и цивилизация движутся по одной прямой: «рождение» - «юность» - «старость» - «смерть». Вот почему вначале я затронул теорию «этногенеза», суть к которой сводится к тому, что «этногенез - это рождение, развитие, и смерть этноса». В чем-то эти схемы похоже, хоть и имеют разных авторов.

По теории Л.Н. Гумилева каждый этнос движется по одной схеме «толчок - подъем - перегрев - упадок - затухание», и всякая жизнь этноса протекает по одним и тем же фазам: фаза подъема, фаза акматическая, фаза надлома, фаза инерционная, фаза обскурации, фаза регенерации, и мемориальная фаза.

Фаза подъема - фаза интенсивного роста пассионарного напряжения в этнической системе вследствие пассионарного толчка, приведшего к появлению этой системы. Она характеризуется энергичной экспансией вновь возникшего этноса, резким ростом всех видов его активности, демографическим взрывом, быстрым повышением числа подсистем этнической системы. В Европе эта фаза связана с появлением Европейского суперэтноса в V веке.

Фаза акматическая - в этой фазе пассионарное напряжение достигает самых высоких уровней. В этой фазе система этноса характеризуется возвышением пассионариев жертвенного типа. В акматической фазе у них появляется новый настрой - стремление к максимальному утверждению себя как личности, а не только к победе своего этнического коллектива в целом. Рост индивидуализма в сочетании с избытком пассионарности часто приводит этнос в состояние, именуемое пассионарным перегревом. Так, акматическая фаза в Европейском суперэтносе ознаменовалась провалом политики крестовых походов из-за распрей между вождями крестоносцев.

Фаза надлома - в этой фазе пассионарное напряжение испытывает резкое снижение, что сопровождается ростом числа субпассионариев. Это приводит к снижению резистентности системы в целом и повышению вероятности ее распада и гибели в результате смещения негативного этнического контакта и действия антисистем. В Европе это было связано со Столетней войной между Англией и Францией, а также началом Реформации.

Фаза инерционная - это фаза, в которой после фазы надлома наступает повышение, и затем плавное снижение уровня пассионарного напряжения. Фаза характеризуется укреплением государственной власти, а также накоплением материальных и культурных ценностей. Этнос в этой фазе производит грандиозную работу. Это полезно для культуры, но губительно для природы. В Европе это связано с «новым временем».

Фаза обскурации - в этой фазе, из-за увеличения числа субпассионариев, пассионарное напряжение убывает до уровня ниже гомеостатического «нулевого». Этнос существует только на материальных ценностях и навыках, которые были накопленных в инерционную фазу. Требуя только удовлетворения своих потребностей, субпассионарии делают невозможной любую конструктивную деятельность. Из-за этого общественный организм начинает разлагаться: фактически узаконивается коррупция, распространяется преступность, армия теряет боеспособность, к власти приходят циничные авантюристы. Наступает депопуляция, численность населения к концу фазы значительно сокращается.

Фаза регенерации - фаза возможного восстановления этнической системы после фазы обскурации за счет сохранившейся на окраинах ареала пассионарности.

Фаза мемориальная - она знаменует завершение этногенеза. В этой фазе этнос уже теряет свою пассионарность, но отдельные его члены еще продолжают сохранять культурную традицию прошлого.

Итак, по Л.Н. Гумилеву все этносы проходят одинаковые фазы. По его теории каждый этнос переживает резкий взлет - примерно 300 лет, потом идет чередование подъемов и депрессий - около 300 лет, и затем какое-то успокоение, и медленный упадок, прерываемый новым взлетом. Весь цикл составляет-1200-1500 лет. И он считает, что Запад еще не вошел в фазу обскурации. Если посмотреть у Шпенглера почти то же самое, и цивилизация имеет те же 4 ступени, что и культура.

Отдельное место в труде Шпенглера отдано такому понятию, как судьба. Автор считает, что настоящая история отягчена судьбой, но лишена законов. Можно предчувствовать будущее, и существует взор, глубоко проникающий в его тайны. Проблема судьбы всегда стояла на первом месте у человечества. Можно ли изменить свою судьбу, или же все, что предначертано тебе сбудется. То же самое можно отнести и к цивилизации. Одна ли у всех цивилизаций судьба или же нет. Этот вопрос еще долго будет открытым в спорах различных историков, этнологов, и философов. Большую роль играет время. Если назвать направление жизни необратимостью, если погрузиться в страшный смысл слова «слишком поздно», с которым некий мимолетный отрывок настоящего переходит в собственность вечного прошлого, то можно будет ощутить первооснову трагической развязки. Время и есть самое трагическое для цивилизации. Оттого и получило свое развитие трагедия времени в двух цивилизациях, которые самым страстным образом утверждали или отрицали время. Перед нами античная трагедия мгновения и западная трагедия стадий развития жизненного пути. Наша трагичность возникала из чувства неумолимой логики становления. Грек же чувствовал алогичность, слепую случайность момента. История Западной Европы есть поволенная судьба, античная история - это судьба, выпавшая на долю. В античности не играют никакой роли года, для нас же уже час или минута полны значения. Мы можем чувствовать: дело идет к весне, и мы чувствуем заранее, как весенний ландшафт простирается вокруг; но мы знаем, что Земля, вращаясь, движется в мировом пространстве и что время весны составляет 92 таких вращения Земли. Время рождает пространство, пространство же убивает время.

Шпенглер пишет, что каждая культура имеет свой тайный язык мирочувствования, вполне понятный лишь тому, чья душа принадлежит этой культуре. Сколь разны между собой культуры, столь большое между ними непонимание. И сколь далеким, диковинным и мимолетным по самой своей идее был вавилонский или индийский мир для людей пяти или шести следующих за ними культур, столь же непонятным станет однажды и западный мир для людей еще не рожденных культур. И так же уйдут в небытие все открытия и стили западной культуры.

Каждый стиль Запада у О. Шпенглера, соответствует схеме развития западной культуры. И если готика является юностью Запада, то барокко - старостью. В начале только начинается зарождаться неповторимая душа. Постигается Бытие; блеск священного, в совершенстве усвоенного языка форм распространяется во все стороны. Но потом идет разлад в душе, и стиль вступает в фазу возмужания. Возвышенная символика блекнет. Более мягкие, более светские искусства вытесняют большое искусство камня. В это время появляется художник. Потом наступают осенние дни стиля. Еще раз в нем отражается счастье души, осознающей свое последнее совершенство. А потом стиль угасает. И наступают сумерки в пустых формах - это конец.

Именно в этом положении мы очутились, по словам Шпенглера.

По мнению О. Шпенглера, кризис XIX столетия был смертельной борьбой, и после него западное изобразительное искусство и музыка умирают, как всякое другое, от старческой немощи, осуществив свои внутренние возможности, исполнив свое назначение в биографии своей культуры. И на авансцену выходит цивилизация. Переоценка всех ценностей - таков сокровеннейший план всякой цивилизации. Она начинается с того, что перечеканивает все формы предшествовавшей культуры, иначе толкует их, иначе пользуется ими. Она ничего не порождает, она только дает новые интерпретации. Она имеет жизненную мораль своей предшественницы.

Как считает О. Шпенглер, существует столько же моралей, сколько и культур, и со смертью последней умирает и мораль. Обще человеческой морали не существует. Западноевропейский человек, по мнению Шпенглера, находится под влиянием оптического обмана, так как все требуют чего-то от других. Вера в это право непоколебима. Здесь повелевают и требуют повиновения. Вот что называется у западного человека моралью. В этическом начале Запада все сводится к направлению, притязанию на власть, намеренному воздействию на расстоянии. Кто думает, учит, и желает иначе, тот является врагом. С ним борются и его уничтожают. Именно на Западе мы видим инквизиции церкви против еретиков и. т.д. Но дело в том, что какая бы мораль не была внутри своего круга она всегда истинна, вне его - ложна.

Именно в цивилизации начинается процесс восхождения нигилизма. Он не чужд ни одной из больших цивилизаций. После этого начинается процесс внутренней исчерпанности обитателя мирового города. И если для античности он наступил в римскую эпоху, то для Запада, по мнению Шпенглера, он наступит после 2000 года.

И как индивид совершает акт отречения, откладывая книгу в сторону, так и культура отрекается, переставая выявлять себя в высоких научных умах; но наука существует лишь в живой мысли поколений великих ученых, и книги суть ничто, если они не живы и не действенны в людях, доросших до их понимания. Научные результаты - это только элементы определенной духовной традиции. Смерть науки заключается в том, что она ни для кого уже не является событием. Но еще 200 или 300 лет и мы пресытимся ею. И пресытится не просто каждый в отдельности, но душа самой культуры и цивилизации. И тогда наступит конец истории Запада.

Заключение

Прочитав Освальда Шпенглера, я стал смотреть на мир по-другому. И даже не с точки зрения конца Западной цивилизации, так как я был уже знаком с работой Л.Н. Гумилева «этногенез и биосфера Земли». А с точки зрения того самого времени, которое отведено не только культурам, цивилизациям, галактикам и Вселенной, но ведь и нам людям тоже.

Мы сами являемся временем, но мы обладаем и картиной истории, а в этой последней на фоне смерти и рождение предстает иной загадкой. Для всех других существ жизнь протекает без какого-либо предчувствия границ, что значит: без смысла, длительности и цели. Именно эти границы и трагичны. Задумываясь над жизнью, человек понимает, что, его жизнь имеет определенные границы, и приходит чисто человеческий страх перед смертью. Животное имеет только будущее, человек же еще и прошлое. Оттого каждая новая культура пробуждается с неким новым «мировоззрением», а старая умирает. Вещи в пределах мировоззрения получают некий смысл. Они становятся символами его существования. Символами, которые должны защитить его от смерти. Но все ставшее преходяще. Преходящи не только этносы, культуры, но и цивилизации. И через несколько столетий не будет немцев, французов или англичан; не будет никакой западноевропейской цивилизации. Преходящи также и мы - люди. Исчезнет когда-нибудь и сам первофеномен великих культур и цивилизаций, а с ним и вся драма мировой истории, и, наконец, сам человек, а потом и феномен растительной и животной жизни на земной поверхности, Земля, солнце и весь мир солнечных систем.

Из всего этого следует, что идея мирового апокалипсиса, прозвучавшая не раз в работе Шпенглера, имеет свой исторический смысл, а значит, он неизбежен, и если не в этом столетии, то, возможно, что в недалеком будущем.