1.2 История русского литературного языка

Во второй половине IX в. славяне занимали обширные территории Восточной и Центральной Европы. В языковом отношении наметились три славянские группы: восточная (в пределах которой позже образовались языки русский, украинский и белорусский), южная (в пределах которой сложились языки болгарский, македонский, сербскохорватский, словенский) и западная (в пределах которой сложились языки польский, чешский, словацкий, верхне - и нижнелужицкий). В то время славянские языки (диалекты) были более близки друг к другу, чем теперь, различия и границы между ними не были столь четкими Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII - XX веков. - М., 1982.С. 45. .

Славянские народы достигли такого уровня развития, на котором стала остро ощущаться нужда в письменности. Какое-то время славяне пользовались греческими и латинскими буквами, но, как замечает один из древних авторов, "без устроения". Первая славянская "устроенная" (и при том очень хорошо) азбука была создана в 863 г. Константином Философом (в монашестве Кириллом) для перевода с греческого языка христианских богослужебных книг. Константин и его брат Мефодий делали свои переводы, ориентируясь на македонский диалект болгарского языка (впоследствии ставший самостоятельным языком). Язык первых славянских памятников называют по-разному (старославянский, древнеславянский, древнецерковнославянский, древнеболгарский). В нашей филологии принято название старославянский язык. Старославянский язык был первым литературным языком славян. В силу большой близости друг к другу славянских языков старославянский язык был понятен всем славянским народам. Он имел черты не только македонского, но и других славянских языков (диалектов), носил, выражаясь языком специалистов, "интердиалектный" или "наддиалектный" характер. Но в основе старославянский язык был языком южнославянским и поэтому отличался такими признаками, как "неполногласие" (град, глава, брег, млеко - ср. русские "полногласные" варианты город, голова, берег, молоко), начальные ра, ла (равный, ладья - русские ровный, лодъя, лодка), сочетания жд и шт (щ) (невежда, ношть (нощь) - русские невежа, ночь), начальное е (един, есенъ - русские один, осень) и др.

1.2.1 Древнерусский литературный язык

Широкое распространение письменности в Древней Руси началось с официальным принятием христианства в 988 г. Для христианского богослужения необходимы были книги, и на Руси они появились на старославянском языке. Этот язык был очень близок древнерусскому, переводить с него не было необходимости. Старославянские богослужебные книги просто переписывали на Руси. При этом русские переписчики вносили в них черты родного языка. Так в церковной литературе образовался язык, в котором первоначальные старославянские формы последовательно не выдерживались, смешивались с формами восточнославянскими. Этот язык, в отличие от старославянского, получил название церковнославянского языка русского извода (или русской редакции). Церковнославянский язык употреблялся в церковном христианском богослужении на всем последующем протяжении русской истории (и употребляется до сих пор). Он взаимодействовал с русским языком, подвергаясь все большему его воздействию, но и сам оказывал влияние на русский литературный язык Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977.С. 25 - 28. .

Появление и распространение старославянских текстов в Древней Руси не только привело к преобразованию старославянского языка в церковнославянский язык русского извода, но и имело важнейшие последствия для становления собственно древнерусского литературного языка.

Язык возникает и долгое время существует лишь в диалогическом разговорном употреблении. Образование литературного языка происходит на определенной ступени развития общественной жизни и культуры народа и заключается в формировании наряду с неподготовленным диалогическим употреблением целенаправленно развиваемого и закрепляемого на письме подготовленного намеренно-монологического употребления языка. Роль письменности в возникновении литературного языка очень велика. Однако выработка различных монологических форм употребления языка начинается еще в дописьменную эпоху. Так, древнерусский язык до распространения письменности имел богатые традиции употребления в устном народном творчестве, в исторических преданиях, в разного рода публичных выступлениях ("посольские речи", обращения князей и воевод к народу, к воинам, выступления на вече, на княжеских съездах), в формулах так называемого обычного права и т.д.

При наличии обширных сфер и разнообразных форм монологического употребления древнерусского языка (вспомним высказывание Л.В. Щербы, что всякий монолог есть литературное произведение в зачатке) появление в Древней Руси старославянских текстов послужило тем внешним толчком, который дал начало мощному внутреннему развитию древнерусской литературы и древнерусского литературного языка. Старославянские тексты послужили древнерусским книжникам образцами, ориентируясь на которые они успешно вели литературную обработку своего родного языка. При этом старославянский язык не воспринимался как чужой, но как язык обработанный, книжный. Старославянские образцы были важны прежде всего для усвоения приемов языковой организации литературного (книжного) текста. Но одновременно как характерные признаки книжного языка воспринимались и такие южнославянские формы, как слова с "неполногласием", с начальными ра, ла, с начальным е, с сочетанием шт (щ) и др. Поэтому они перекочевали из старославянского языка в древнерусский литературный язык, где использовались в большем или меньшем количестве и с большей или меньшей последовательностью. Такого рода слова существуют в русском языке до сих пор, их называют славянизмами. Кроме перечисленных выше фонетических, славянизмы могут иметь и некоторые словообразовательные признаки: неполногласные приставки пре-, пред-, чрез-, приставки из - (ис-), воз - (вое-), низ - (нис-) в соответствии с русскими приставками вы-, за-, с-, (излить, возгореться, нисходить - вылить, загореться, сходить), а также в ряде случаев суффиксы существительных - ствие (странствие), - знъ (жизнь), - ыня (гордыня) и др.; старославянскими по происхождению являются суффиксы причастий - ущ, - ющ, - ащ, - ящ. Есть еще и так называемые лексические славянизмы, не имеющие формальных признаков и устанавливаемые путем историко-лингвистических разысканий. Это, как правило, слова, обозначающие отвлеченные понятия: воскресение, истина, коварный, мечта, видение, призрак, обличить, порок, совесть, страсть (страдание), суета, таинство и др.

Старославянские тексты, как уже говорилось, были переводами с греческого. Естественно, что черты греческого языка отразились в старославянском языке, особенно в лексике и синтаксисе, а через посредство старославянского языка - в древнерусском. Но были и разнообразные непосредственные контакты русских с греками, и переводы с греческого, выполненные в Древней Руси. Так или иначе, из греческого языка пришли в русский не только слова религиозной сферы (ангел, диавол, евангелие, епископ, идол, иерей, митрополит, монах, патриарх и др.), но и слова, не связанные с религией (кровать, огурец, парус, свекла, скамья, терем, фонарь и др.). Дело, однако, не в наборе слов, как бы много их ни было, а в том, что переводы с греческого способствовали литературной обработке русского языка. Это и дало Пушкину основание сказать, что древнегреческий язык избавил язык русской словесности от медленных усовершенствований времени, что сам по себе уже звучный и выразительный, "отселе заемлет он гибкость и правильность" Мейлах Б.С. Творчество А.С. Пушкина: развитие художественной системы. - М., 1993.С. 37. .

Как видим, обстоятельства образования древнерусского литературного языка были очень своеобразны, а его состав очень сложен. Как считал В.В. Виноградов, процесс формирования древнерусского литературного языка определялся взаимодействием и объединением четырех (правда, неравноправных) составляющих:

1) старославянского языка;

2) деловой, государственно-правовой и дипломатической речи, развивавшейся еще в дописьменную эпоху;

3) языка фольклора и 4) народно-диалектных элементов. Объединяющая и регулирующая роль сначала принадлежала старославянскому языку. Реальный состав сплава или смешения всех этих составляющих зависел от жанра письменности и литературы.

В древнерусском литературном языке В.В. Виноградов выделил два типа: книжно-славянский и народно-литературный. Первый представлен в религиозной литературе, создававшейся древнерусскими авторами (жития святых, проповеди или "слова", церковные поучения, описания путешествий паломников или "хожения"), второй - в светской литературе (летописи, "Слово о полку Игореве", повести, светские поучения). Книжно-славянский тип языка был ориентирован преимущественно на старославянские образцы, а народно-литературный - на восточнославянскую народно-поэтическую и историко-мемуарную традицию языкового употребления. Кроме двух названных типов литературного языка в Древней Руси существовал еще так называемый деловой язык, представленный в древнейшем своде русских законов - "Русской правде" и в разного рода документах - "грамотах". Деловой язык по составу был полностью восточнославянским, старославянские элементы в нем единичны.

Таким образом, древнерусский литературный язык развивался в трех главных разновидностях. Многие ученые считают, что наиболее характерным для Древней Руси был книжно-славянский тип литературного языка. Однако другие полагают, что наиболее показателен народно-литературный тип, отраженный в летописях.

Примерно до XIV в. все восточные славяне представляли собой единую народность - древнерусскую (или древневосточнославянскую). С XIV в. на территории бывшего Древнерусского (Киевского) государства из этой единой народности начинают складываться три самостоятельных народности: русская (великорусская), украинская и белорусская. Соответственно складываются три самостоятельных языка и история русского языка отделяется от истории языков украинского и белорусского.

Язык русской народности развивается в пределах Русского государства, столицей которого становится Москва. К этому времени в строе разговорного языка происходят значительные изменения, а литературный язык в силу своей тенденции к стабильности изменяется мало, он следует старым древнерусским образцам. Возникает довольно значительное расхождение между разговорным и литературным языком. Формы, уже утраченные в разговорном употреблении, сохраняются и в книжно-славянском, и в народно-литературном типах языка. В языковом сознании эти разновидности литературного языка сближаются как противостоящие разговорному языку. Однако развитие литературного языка идет противоречиво. С одной стороны, происходит его намеренная архаизация, разрабатывается усложненная, изысканная манера выражения, получившая название "плетение словес" или "извитие словес" Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977.С. 45 - 49. . С другой стороны, вольно или невольно книжники используют разговорные слова и обороты. Расширяется сфера употребления и совершенствуется структура делового языка, создаются документы, близкие к повествовательным жанрам ("статейные списки" послов - отчеты о посольствах). Устойчивость и неизбежность обновления литературного языка образуют движущее противоречие его развития, которое находит свое разрешение уже на следующем этапе истории.

1.2.2 Начало нового этапа

С XVII в. начинается формирование русской нации и русского национального языка. В эпоху национального развития мощно проявляется тенденция к внутреннему единству литературного языка и к сближению литературного языка с разговорным. В итоге устанавливается система функциональных разновидностей (стилей) русского литературного языка и его современные отношения с разговорным языком. Но этот процесс в основном завершается только в пушкинскую эпоху. А его первый этап характеризуется прежде всего ломкой старой системы двух типов литературного языка, столкновением архаического и нового.

Изменения в литературном языке происходят в тесной связи с изменениями в литературе. Из общей массы предназначенной для чтения письменности постепенно все более четко выделяется художественная литература, оформляются ее основные роды (эпoc, драма, лирика) и виды (роман, повесть, трагедия, комедия, лирическое стихотворение и т.д.). Выделение художественной литературы способствует становлению и таких разновидностей литературы, как публицистическая (в современном понимании), философская, историческая, научная и т.д. С образованием художественной литературы возникает проблема соотнесенности и взаимодействия языка художественной литературы и литературного языка. В художественной литературе зарождаются и в дальнейшем (с конца XVIII в.) получают все более определенные очертания индивидуальные, авторские особенности языка, оформляющиеся постепенно как индивидуальные стили. Все эти процессы происходят во взаимосвязи и взаимообусловленности и в свою очередь связаны с процессом "обмирщения" литературы, с ее решительным поворотом к светской тематике. Если в древнерусский период большинство произведений представляло собой так называемое "душеполезное чтение", то начиная примерно с середины XVII в. религиозные сочинения все более и более оттесняются историческими и бытовыми повестями, демократической сатирой, переводными рыцарскими романами, сборниками шуточных рассказов и анекдотов и т.п. Развивается книжное стихотворство и драматургия. Преобразования в литературном языке с трудом поспевают за преобразованиями в литературе Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII - XX веков. - М., 1982.С. 67 - 68. .

В литературном употреблении второй половины XVII - первой половины XVIII в. переплетаются и взаимодействуют архаически-книжные, народно-разговорные и "деловые" ("приказные") словесные ряды, а также многочисленные новые западноевропейские заимствования. Литературный язык этого времени богат, но пестр и неустойчив по составу, разнообразен, но неупорядочен по строению текста. Становится очевидной задача теоретического осмысления путей развития русского литературного языка и его практического упорядочения. Первые шаги в этом направлении были сделаны В.К. Тредиаковским. В 1730 г. он опубликовал перевод романа французского писателя П. Тальмана "Езда в остров любви" и в обращении "К читателю" сделал разъяснения: В этом обращении выдвинуты два важнейшие теоретические положения:

1) отказ от "славенского" языка как языка литературы и признание за ним роли только языка церкви,

2) ориентация на разговорный язык как источник литературного языка.

Здесь надо коротко сказать о том, в чем заключается сближение литературного языка с разговорным и что подразумевали литераторы XVIII в. под "славенским языком".

Разговорное употребление называют обычно живым употреблением (а разговорный язык живым языком). Это правильно в том смысле, что под "живым употреблением" подразумевается разговорная практика того времени, о котором идет речь (в данном случае середины XVIII в.), тогда как литературный язык отражает литературное употребление не только данного времени, но и прошлого. Однако литературный язык, конечно, тоже "живой": он изменяется, развивается, совершенствуется. Но темпы и характер развития разговорного языка и литературного языка не одинаковы, поэтому с течением времени между ними накапливаются, возрастают различия в составе и способах организации языковых единиц. Потенциально они могут достичь такой степени, когда понимать литературный язык без специальной подготовки будет трудно. Тогда преодолевается тенденция к расхождению между литературным языком и разговорным языком и начинает действовать тенденция к их сближению. Это сближение состоит, во-первых, в том, что из литературного языка устраняются архаически-книжные языковые единицы и заменяются единицами разговорного употребления, а во-вторых, в том, что из литературных текстов устраняются приемы организации языковых единиц, вступающие в противоречие с общепринятой организацией языковых единиц в разговорной практике.

Для литераторов XVIII в. была, разумеется, очевидна существенная разница между тогдашним разговорным "живым употреблением" и старинным литературным языком, за которым закрепилось наименование "славенского". Так обобщенно называли язык старинных книг, преимущественно религиозных ("язык славенской у нас есть язык церковной"), не выявляя различий между церковнославянским и древнерусским литературным языком (исключение представляет концепция Ломоносова, о которой ниже). "Славенский язык" соотносился с русским языком как язык прошлого с языком современным Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка6 учебное пособие для филол. фак. ун-тов. - 2-е изд, испр. и доп. - М., 1989.С. 79. . В XVIII - начале XIX в. употреблялось также выражение "славянороссийский (или славянорусский) язык". Этим наименованием подчеркивалось единство старинного "славенского" ("славянского") и современного русского языка и преемственность второго по отношению к первому. Если "славенским" обычно называли язык старинный, то "славянороссийским" - не только старинный язык, но и те разновидности современного литературного языка, которые подчеркнуто были ориентированы на сохранение книжно-славянских традиций, представляли собой попытку объединения старого и нового в литературном языке с опорой преимущественно на старое.

Высказанные Тредиаковским положения имели большое теоретическое значение для своего времени. Особенно важен был принцип опоры на разговорный язык, на "живое употребление". Пушкин высоко ценил заслуги Тредиаковского: "Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны.) Вообще изучение Тредиаковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей" ("Путешествие из Москвы в Петербург").

Конечно, выступление Тредиаковского в 1730 г. и его последующая деятельность не привели к стремительному и решительному преобразованию русского литературного языка. И в середине XVIII в. создавались произведения, в которых ярко отражалась пестрота и неустойчивость языка, свойственные петровскому времени. В 1750 г. "трудами правительствующего Сената действительного коллегии юнкера Петра Орлова" была сочинена повесть "Гистория королевича Архилабона",

Такого рода сочинений было много. Однако это не умаляет значения усилий наших лучших писателей и ученых. Пусть не сразу и не явно, но их труды приносили свои плоды.

1.2.3 Ломоносовский период истории русского литературного языка

Наибольшие заслуги в преобразовании русского литературного языка начального периода национального развития принадлежат М.В. Ломоносов у. В той же статье, из которой мы взяли высказывание о Тредиаковском, Пушкин писал: "Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом". Широта, универсальность знаний и деяний Ломоносова, который "обнял все отрасли просвещения", "все испытал и все проник", поразительна.

Теоретическая филологическая работа и практическая писательская деятельность Ломоносова тесным образом связана с расцветом русского классицизма, однако не замыкается полностью в рамках этого направления. За пределы теории классицизма выходят, в частности, идеи Ломоносова об исторической обусловленности стилевой системы русского литературного языка, изложенные в "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке" (1758). Здесь использована известная с античных времен схема деления литературного языка на три стиля - "высокий", "средний" и "низкий". Однако эта схема послужила Ломоносову лишь формой, в которую оказалось удобно заключить результаты наблюдений и обобщений в области истории русского языка и его состояния в середине XVIII в. Ломоносов был первым, кто разграничил старославянский ("древний моравский", "славенский") и древнерусский языки и определил большую историко-культурную роль старославянского языка в формировании и развитии русского литературного языка Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977.С. 132. .

Высокий, средний (посредственный) и низкий (простой) стили Ломоносов описал с точки зрения их словарного состава. Высокий стиль особо отличают славянизмы, "кои хотя обще употребляются мало, а особливо в разговорах, однако всем грамотным людям вразумительны, например: отверзаю, господень, насажденный, взываю", здесь же используются слова, "которые у древних славян и ныне у россиян общеупотребительны, например: бог, слава, рука, ныне, почитаю"; в среднем стиле предписывается "наблюдать всевозможную равность, которая особливо тем теряется, когда речение славенское положено будет подле российского простонародного"; в низком стиле употребляются главным образом русские слова, "которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например: говорю, ручей, который, пока, лишь", допускается сюда и просторечие.

Три стиля разграничиваются "по пристойности материй". Устанавливается зависимость между "материей", т.е. темой, предметом изложения, жанром и стилем. "Высокая материя" требует высокого жанра и соответственно - высокого стиля, "низкая материя" требует низкого жанра и соответственно - низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не допускаются. Героические поэмы, оды, "прозаичные речи о важных материях" должны быть написаны высоким стилем; "все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия", стихотворные дружеские письма, сатиры, эклоги и элегии, прозаические "описания дел достопамятных и учений благородных" - средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, "в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел" - низким. Эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов.

Но главное заключалось в том, что стилистическая теория Ломоносова была теорией стилевой дифференциации именно русского литературного языка. "Славенский язык" рассматривался лишь как источник стилистических ресурсов "российского языка". Такой подход был замечен и оценен Пушкиным, который писал, что Ломоносов "предлагал изучение славенского языка как необходимое средство к основательному знанию языка русского" (Черновой вариант статьи "Путешествие из Москвы в Петербург"). Теорией Ломоносова употребление славянизмов в литературном языке ограничивалось. "Неупотребительные и весьма обветшалые" (например: обиваю - колдую, ворожу, рясны - ожерелье из золота и драгоценных камней, овогда - иногда, свене кроме, вне, исключая) изгонялись вовсе, остальным открывался свободный доступ только в высокий стиль. Теоретически обосновывалось допущение в литературный язык просторечия, но оно допускалось только в низкий стиль и лишь с большими ограничениями - в средний. Свою стилистическую теорию Ломоносов рассматривал как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами: "Старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков". Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.

Черновые заметки Ломоносова свидетельствуют и об ином подходе к дифференциации стилей, чем тот, который был изложен в "Предисловии", а именно - о подходе функциональном. В заметках находим такие записи: "Штиль разделить на риторической, на пиитической, исторической, дидаскалической, простой", "В геометрии должно сказать: этот угол прямой, а не прям", "О приказном штиле", "О старинных штилях из разных архивов".

Филологические идеи Ломоносова послужили фундаментом деятельности созданной в 1783 г. Академии Российской - научного центра, имевшего специальной целью изучение русского языка и словесности, а конкретной задачей - составление толкового словаря русского языка и грамматики. (Не путайте Академию Российскую с Академией наук; Академия Российская просуществовала до 1841 г.) В 1789 - 1794 гг. вышел в свет первый достаточно полный и имеющий солидную научную базу толковый словарь русского языка - "Словарь Академии Российской". В 1806 - 1822 гг. он был переиздан. Этот словарь сыграл заметную теоретическую и практическую роль в упорядочении словарного состава русского литературного языка.

Литературная, творческая практика Ломоносова была шире и богаче его теории. По словам В.В. Виноградова, в произведениях Ломоносова "кроме разграничении жанровых, выступают и тематические, а также экспрессивные разграничения даже внутри одного и того же произведения Виноградов В.В. Язык Пушкина и история русского литературного языка. - М., 2001.С. 79. . Эти разграничения отражаются и в изменениях структурно-стилистических свойств произведений. Таким образом, Ломоносов указал пути и к преодолению теории трех стилей, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина".

Даже в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно Пушкин сказал: "Слог его, ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным" ("О предисловии г-на Лемонте"). А ведь смешение "славенского" с "российским простонародным" в одном произведении теорией трех стилей не допускалось! Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, так сказать, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет "славянщизну", высокопарность, изукрашенность.