Какой Пушкин нужен молодому поколению XXI века?

Размещено на http://www.allbest.ru/

Научно-практическая конференция «Эврика»

Научно-исследовательский проект

«Какой Пушкин нужен молодому поколению XXI века?»

Выполнил

ученик 11 «А» класса

МОУ СОШ №73

Кокора М.Н.

Научный руководитель

Сидорова Н.Н.,

преподаватель

МУДОД ЦДОД

«Малая академия»

г.Краснодар, 2011г.

Аннотация

Данная работа посвящена актуальной теме - отношению современной молодёжи к поэзии А.С.Пушкина.

Автор работы оспаривает стремление издателей в погоне за прибыльностью сделать из любовной лирики Пушкина эротическое чтиво, иллюстрированное фривольными картинками в стиле рококо XVIII в. (см. сборники «Эротическая лирика Пушкина», «Пушкин. Только для взрослых»). Автор анализирует донжуанский список Пушкина и приводит многочисленные стихотворные цитаты с целью доказать, что личный опыт поэта помог ему создать шедевры любовной лирики для будущих поколений. Убедительно звучат доказательства того, как в стихотворениях великого поэта «сеется тело душевное, восходит тело духовное» (И.Ильин).

В работе отстаивается мысль, что современному молодому поколению необходимо пушкинское умение любить, боготворить женщину, искать в жизни не низменных страстей, а идеал одухотворённой любви. Ведь «только влюблённый имеет право на звание человека» (А.Блок).

В приложении даны основные адресаты лирики Пушкина и самые проникновенные его стихи о любви.

Введение

пушкин любовная поэзия молодежь

Формирование молодёжной субкультуры в современной России происходит во всех сферах культуры и искусства. Эта субкультура складывается и в молодёжной моде, и в музыке, и в живописи, и в кино, и в речи, и в культуре досуга. В литературе это засилье беспроблемных бульварных романов с happy-end'ом, не таких уж и безобидных, как кажется. Книга как продукт потребления информации ещё востребована в школьной, студенческой, научной среде, но книга как друг, как духовная пища, как способ связи поколений, к сожалению, утрачивает свою ценность. Нечитающая молодежь - это уже почти норма. Увы, современная молодежь по-настоящему не знает Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Достоевского, Толстого, Чехова, Бунина, как ни печально это звучит…

А ведь именно эти писатели дали мировой литературе столько нежных, тонких, страстных, проникновенных страниц исповедальной лирики и прозы! И в волнующей молодёжь теме любви у них можно многое почерпнуть для своей души. Но сегодняшняя молодежь часто больше информирована в вопросах секса, эротики, нетрадиционных формах интима, нежели в деликатной и тонкой «науке Любви». На глазах общества «опускается» целое поколение будущей России. Этому способствуют и многочисленные СМИ, и индустрия развлечений, кино, ТВ, бульварная литература. Стремление современных продюсеров, книжных издателей к супернаживе приводит к тому, что бульварные суррогаты псевдоискусства, пошлость и безвкусица его кумиров становятся нравственной нормой молодежной субкультуры. Вместо культуры чувств - агрессия, эгоистическое самовыражение, цинизм, вседозволенность. Вместо настоящих проникновенных стихов о любви - сборники «Эротическая лирика Пушкина», «Пушкин. Только для взрослых» с фривольными картинками…

Главная проблема работы: Какой Пушкин нужен молодому поколению ХХI века?

В чём истинный дух его любовной лирики?

«Светел и загадочен гений Пушкина. Он поражает нас величием созданного, своей личностью, в которой воплотился русский человек, своей жизнью, прожитой стремительно и ярко, многожанровостью своего творчества, неисчерпаемой силой души, неистощимостью творческого духа»1).

Любовная, пейзажная, гражданская, философская лирика, тема поэтического творчества, власти, судьбы, дружбы, истории, преемственности поколений - это Пушкин. Послания, баллады, сонеты, оды, элегии, эпиграммы, поэмы, сказки, повести, романы, драмы - это Пушкин. И во всём - новаторство. И всюду - приметы личности Пушкина, приметы его живого исторического времени, правда чувств. «Именно правда чувств навсегда обеспечила Пушкину любовь поколений. Его лирика сочетает в себе жизнь и идеал»2).

Цель работы: увидеть и понять, как в поэзии А.Пушкина «сеется тело душевное, восходит тело духовное»3), т.е. увидеть рождение в «пламени человеческой страсти очищающий её огонь»4) - божественный глагол.

Задачи работы:

1. Через эротический опыт Пушкина и его окружения показать отношение к любви в дворянской среде в начале ХIХв.

2. На примере лучших образцов любовных стихов поэта показать их «магический кристалл» - язык любви.

3. Проследить эволюцию отношения Пушкина к проказам своей юности.

4. Оценить взгляды зрелого поэта на вакхический образ жизни и любви.

5. Соотнести своё отношение к теме с образцами русской критической мысли XIX - XXв.

6. Показать современность любовной лирики Пушкина.

Какой Пушкин нужен молодому поколению XXI века?

Давно замечено, что главная тема искусства - любовь. Язык любви в живописи, музыке, литературе, скульптуре, конечно, разный, но понятный человеку с развитой культурой чувств, с эстетическим вкусом. Но и на человека неискушённого настоящее произведение искусства тоже производит неизгладимое впечатление. Мы слушаем «Лунную сонату» Бетховена или ноктюрны Шопена, разглядываем картину Микеланджело «Леда в объятиях Юпитера» или скульптуру Беллини «Амур и Психея», читаем стихи Пушкина или библейскую «Песнь песней» - одинаковое волнение охватывает душу. Здесь и восхищение талантом художника, и удивление правдой чувств, которую он сумел воплотить, и тайна, которая «велика есть».

Классическое искусство богато эротическими сюжетами, но они не вызывают у нас ни искушения, ни вожделения, ни чувств неловкости, потому что исполнены эти произведения на языке искусства, а не на языке улицы. В них есть гармония, одухотворяющее отношение к человеческой природе, чувство прекрасного, которое вызывает ответное эстетическое чувство у публики и которое отличает язык истинного произведения искусства. Чутьё, художественный вкус автора не позволяют ему перейти грань того предела, за которым кончается искусство и целомудрие и начинается натурализм замочной скважины.

Очень афористически высказался на эту тему французский художник Поль Гоген: «Нет искусства, если нет преображения». Язык искусства талантом истинного художника преображает человека.

Говоря о языке любви в лирике Пушкина, необходимо связать её с литературной традицией. В пушкинскую эпоху в понятие образованности уже входило знакомство с мировой художественной культурой. Именно поэтому в Лицее преподавались многие европейские языки и искусство, немецкая, английская, французская литература. Светское общество пушкинской поры был хорошо знакомо с эллинским искусством, философией, этикой. В окружении Пушкина и стихах встречаются не только упоминания античных авторов, богов, героев, но присутствует и эллинское отношение к жизни как празднику, миру радостей, наслаждений. Среда, в которой проходила жизнь просвещённого дворянства, формировала их мировоззрение и культовое отношение к жизни как к предмету поклонения, как к идеалу.

Главными наслаждениями жизни в Греции «заведовали» Дионис-Вакх-Бахус, боги вина и веселья, и Киприда, богиня любви. (Так звали Афродиту-Венеру, рождённую на Кипре). Европейская традиция изображать их, как и других богов греческого Олимпа, в живописи, скульптуре, литературе поддерживалась во все времена и была хорошо знакома в дворянской среде в начале XIX в.

В XIX в. любовь рассматривалась как квинтэссенция жизни. Она пронизывала все сюжеты искусства, философские труды. Конечно, язык любви в пушкинскую эпоху - это и символический язык цветов, язык веера с их условными значениями, это язык светского бального танца, язык снов, примет, взглядов, песен, стихов. Многозначность этого понятия - язык любви! - пришла

· от строгости нравов и поведения, принятого в народе и дворянской среде;

· от желания молодых людей обойти эти чрезмерно пуританские нравы во имя молодости и любви.

Состояние влюблённости, флирта, кокетства, любовной игры, чувственной страсти, платонической любви в начале XIX в. объясняется не только свободой досуга в дворянской среде, но и свободой человека этой поры, основанной на философии Платона, Эпикура, Дидро, Вольтера. Любимым поэтом Пушкина в лицейские годы был Парни. Он тоже утверждал, что жизнь даётся один раз, как дар свыше, и нужно прожить её красиво, легко. Эпикурейский поэт Парни прославлял радости и наслаждения бытия, отношение к жизни как к празднику. Его элегии о любви, утверждают критики, прелестны, «это a, b, c влюблённых…». Таким образом, «азбука любви» была в руках у Пушкина и его сверстников. Именно литературная традиция воспевания любви формировала поколение поэта. Ему оставалось только применить теорию к жизни.

Обилие первых мужских чувств и язык стихов отправляют нас к меланхолической, книжной эротике сентиментализма, где царствовали Хлои, Делии, Дориды, Лаисы, Венеры. Пасторальность, смена восторгов «хладом уныния» в мадригалах, беззаботное веселье в застольных песнях, скромные пастушеские идиллии и мифологические сценки - весь этот «романтический бред», по словам Пушкина, присутствует а его лицейских стихах. Вся поэзия того времени описывала любовь в трёх ипостасях: 1) беззаботная и весёлая сладость с её чувственными радостями; 2) грустное уныние, тоска, одиночество, недосягаемость или безответность предмета любви; 3) мучительная и жестокая страсть, неотвратимый рок.

И Пушкин в своих стихах освоил эту условность, перешагнул её и сумел уже в раннем творчестве дать нам замечательные образцы новой для его времени, любовной лирики. Стихи лицейский поры проявляют и общественные нравы дворянской молодёжи в начале ХIХв., и установки пушкинского окружения:

Слушай, юноша любезный,

Вот тебе совет полезный:

Миг блаженства век лови;

Помни дружбы наставленья;

Без вины здесь нет веселья,

Нет и счастья без любви. (1814г.)

О жизни сон! Лети, не жаль тебя,

Исчезни в тьме, пустое приведенье;

Мне дорого любви моей мученье,

Пускай умру, но пусть умру любя!

(1816г. Е.Бакуниной)

***

Забудь, любезный мой Каверин,

Минутной резвости нескромные стихи…

Пока живётся нам, живи,

Гуляй в моё воспоминанье;

Молись и Вакху, и любви.

***

Всё те же ль вы, друзья веселья,

Друзья Киприды и стихов?

Часы любви, часы похмелья

По-прежнему ль летят на зов

Свободы, лени и безделья? (1817г.)

Каждый пирующий друг Пушкина - «Чтитель Вакха и Венеры», «Эпикура младший брат», «сиятельный повеса», а Пушкин - «парнасский волокита», «властитель сердец», «забавный поэт», «милый наш певец». Язык любви Пушкина-лицеиста, конечно, полон идеализации, книжности, экзальтации. Такова установка юности. Вступив в свет после Лицея, Пушкин узнаёт жизнь золотой молодёжи с парадной стороны и с изнанки. Влюбляясь, флиртуя, разыгрывая страсть, «срывая цветы удовольствия», жила вся светская молодёжь, и в этом кругу молодой Пушкин нашёл хороших учителей и множество светских красавиц, готовых «обманывать и обманываться». И, как признание поэта, читаем: «Я нравлюсь юной красоте Бесстыдным бешенством желаний».

Некоторую нескромность в отдельных ранних стихах Пушкина следует отнести и на счёт поэтического вымысла. Лицейская жизнь и учёба оставляла немного времени для приобретения действительного любовного опыта. «Скороспелый эротизм Пушкина был…неизбежной данью тому литературному жанру, на служение которому он отдавал в эти годы главные силы своего таланта. Гривуазные французские поэты - Вольтер, Грекур, Грессе, Дора, Лебрэн и Парни - явились для него первыми литературными образцами…», стали его учителями в искусстве любить»5).

«На заре эмоциональной и чувственной жизни отрока…изящная литература всегда играла и будет играть очень заметную роль!»8). С этим мнением исследователя П.К. Губера необходимо согласиться, потому что и Пушкин пишет: «Любви нас не природа учит, а первый пакостный роман». Таким «пакостным романом», которым зачитывались юнцы вроде Пушкина, были «Опасные связи» Шодерло де Лакло, произведение утончённо эротическое, блестящее пособие по «науке любви» Венеры Пандемос. Здесь любовь уподоблялась изощрённо украшённому животному инстинкту, начиналась возвышенным и льстивым мадригалом женщине, а заканчивалась ядовитой и циничной эпиграммой в её адрес.

Если воспользоваться мнением Д.Бернса о светском обществе начала века, то узнаем, что «мужчины… везде одинаковы. Но молодая, изящная светская женщина - совсем особенное, чудесное существо, которого нельзя встретить…нигде вообще, кроме большого света»6). Пушкин, как человек и художник, воспитанный в аристократических салонах, тоже любил этот тип светской молодой женщины. Тип этот, рождённый правилами этикетного искусства, «очень утончённого, разнообразного и гибкого, способен доставить знатоку не меньше рафинированных наслаждений, нежели живопись, музыка или театр»7). Любовная игра и кокетство тоже входили в понятие «светская женщина». Светские забавы, украшение жизни мужчины - чем ещё могла заниматься женщина этой эпохи?! Довольно часто поведение кавалеров и дам в аристократическом кругу было чопорным и салонным, а в отдалённых покоях дворцов или парковых аллеях в сумерках царила Венера Пандемос.

Так что обилие имён в донжуанском списке Пушкина объясняется не только чувственностью его натуры, но и его классическим образованием, этикой отношений между мужчиной и женщиной в ХIХв., философскими взглядами его эпохи. Суть этих установок и взглядов: любовь - это божья милость, это дар природы, и дар этот человек обязан реализовать.

Светский флирт, стихи в альбомы, балы, вино и карточная игра, лёгкие увлечения, поездки в театр и к балеринам после спектакля - во всём жажда жизни, безумство чувств и желаний. Характеризуя светские занятия Евгения Онегина, Пушкин, конечно, опирался и на свой петербургский любовный опыт - «науку страсти нежной».

С одной стороны, у Пушкина горячая вера и поиск любви:

Я верю: я любим; для сердца надо верить.

Нет, милая моя не может лицемерить;

Всё непритворно в ней: желаний томный жар,

Стыдливость робкая, харит бесценный дар…

(«Дориде», 1820г.)

С другой - читаем о демонах гордыни и разврата в душе поэта:

…Другие два чудесные творенья

Влекли меня волшебною красой:

То были двух бесов изображенья.

Один (Дельфийский идол) лик младой -

Был гневен, полон гордости ужасной.

И весь дышал он силой неземной.

Другой - женообразный, сладострастный,

Сомнительный и лживый идеал,

Волшебный демон - лживый, но прекрасный…

(«В начале жизни школу помню я»)

«Отодвинув по молодости свой нравственный долг, Пушкин усердно служил (как Онегин) двум названным бесам, гоняясь за житейскими наслаждениями; но неизгладимый из сердца, хотя и смутно осознаваемый укор совести, постоянно отравляя его жизнь, вёл его к исповеданию своего разочарования, своего раскаяния в стихах».9)

В работе мы говорим о накоплении личного эротического опыта молодым Пушкиным и о том, как он реализовал его в стихах. В том, что это были любовные забавы молодого повесы, не стоит сомневаться. Пушкин умел мгновенно загораться, придумать себе героиню очередного увлечения и мгновенно остывать, если взаимность достигнута или отвергнута. Но среди этого «романтического бреда», как скажет он потом, было и настоящее, но безответное чувство, которое прошло через всю его жизнь и получило название у пушкиноведов «северная» или «утаённая» любовь поэта. Воспоминание о ней тревожит Пушкина среди легкомысленных его утех:

Как тяжко мёртвыми устами

Живым лобзаньем отвечать,

И очи, полные слезами,

Улыбкой хладною встречать!..

В объятиях подруги страстной,

Как тяжко мыслить о другой…

Снедая слёзы в тишине

Тогда, рассеянный, унылый,

Перед тобою, как во сне,

Я вижу образ вечно милый…

Повсюду он со мною бродит

И мрачно. Тоску наводит

На душу сирую мою.

«Дориде» (1820г.)

Стоит заметить, говоря о языке любви Пушкина, что само возвышенное чувство безответной любви в данном стихотворении бросает свет и на описание эротической сценки. Язык стиха «окультуренный», приподнятый, книжный, с использованием литературных образцов и лексики XVIIIв. («устами», «лобзания», «очи», «хладные», «снедая», «сирую»). Среди литературных полуштампов любовных излияний в духе сентиментализма пробивается искренняя боль неутолённого чувства. «На душу сирую мою» - вот он, пушкинский шедевр. Не просто одиночество и тоска гложут сердце поэта, находящегося в объятиях очередной подруги, а ощущения сиротства вместо родства. Возникает впечатление космической пустоты в душе поэта. Это, на наш взгляд, не просто грустное стихотворение, а элегическое стенание о Любви Урании.

Может быть, этой безответностью и серьёзностью первой настоящей любви Пушкина и объясняется весь его эротический опыт, постепенно разлагающий душу?!

Если говорить о жизни сердца Пушкина во время южной ссылки (1820 - 1824), то следует сказать о жизни поэта в кругу семьи Раевских. Генерала Н.Н. Раевского, героя 1812г., Пушкин боготворил, с его сыновьями Николаем и Александром был дружен, в трёх дочерей - Елену, Екатерину и Марию - был поочерёдно влюблён. О действительном характере этих увлечений поэт заставил гадать многих своих биографов. «Многолюбивое сердце его было…достаточно просторно. Целый рой женских образов обитал в нём… Вечно тревожная фантазия рисовала ему картины новой любви»10). Стихи «Погасло дневное светило», «На холмах Грузии…», «Редеет облаков летучая гряда» и ряд других отразили и нежность, и восторг, и борьбу чувств поэта в семье Раевских.

С этим счастливым периодом жизни связан, к сожалению, и замысел злополучной «Гавриилиады». Екатерина Раевская возбудила в страстном сердце Пушкина сильное чувство, но мы не можем сегодня достоверно судить, в какой степени оно было ответным. Может быть, она, как и все Раевские, восторгалась человеческими качествами и стихами знаменитого поэта. Может, ей льстило его внимание. «…Он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-либо приятно волновало его.»11).

Но согласие на брак с Екатериной в это самое время родители дают приятелю Пушкина Михаилу Орлову… Безумство, любовь, ревность, зависть, злость ожесточали и разрывали на части сердце Пушкина. Познавший славу, женщин, наш юноша впервые получил суровый жизненный урок. Казалось, нет спасения от этой непреходящей душевной тоски. Брат Екатерины Николай Раевский пригласил Пушкина в церковь на службу (авось, Бог поможет!). Пушкин смотрел на прекрасный портрет девы Марии в полный рост, а рядом с ней - портрет юноши с посохом в руке - архангела Гавриила. От долгого созерцания икон и слез Пушкину стала казаться в облике девы Марии красавица Катерина, а в Гаврииле, к своему удивлению, он угадал себя. Фантастическая ночь, в которую дева Мария оказалась соблазнённой и демоном-искусителем, и архангелом Гавриилом, и Христом (в облике голубя) - вот содержание этой весьма скандальной эротической поэмы Пушкина. Так создавалась поэма «Гавриилиада», его поэтическое самоизбавление от нестерпимых мук ревности, пародия на ненавистную ему свадьбу. Как написал В. Ходасевич, известный поэт ХХ в., «в «Гавриилиаде» Россия пережила Ренессанс». Следует честно сказать, что фривольная поэма ходила в списках среди офицерской молодёжи без усилий самого поэта. «Выговорившись» однажды, он всегда злился и отнекивался от этого произведения. Церковь ополчилась на Пушкина за эту поэму, приписывая её вольтерьянству и атеизму поэта, полицией было заведено дело против Пушкина, и только заступничество царя, с которым поэт объяснился наедине, спасло Пушкина.

А вот лирические стихи южной ссылки действительно замечательные. Посвящённые Екатерине, Елене, Марии Раевским, они нежны, сердечны, восторженны, романтичны:

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к её ногам!

Как я желал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами!

(Марии Раевской, «Евгений Онегин», гл.I)

Но все эти стихи совершенно лишены эротического колорита, и хотя имена сестёр Раевских есть в донжуанском списке Пушкина, это ничего, как видим, не значит, кроме того, что прекрасные девушки были достойны внимания и вдохновили поэта на восторженное чувство влюблённости и, конечно, стихи. Влюбляясь, Пушкин навсегда сохранял в сердце благодарное чувство к своим музам, и частенько они переходили у него в разряд красавиц неземных, божественных. «…Страсти мои утихают, тишина царит в душе моей, ненависть, раскаяние, всё исчезает - любовь одушевляет» - пишет Пушкин в апреле 1822г.

Оказавшись после Гурзуфа у Раевских в Каменке, Пушкин встречает со светской красавицей Аглаей Давыдовой, хозяйкой имения. «Всё общество жило, ликовало и умирало у ног прелестной Аглаи». Чтобы наказать кокетку и её дочь Адель, Пушкин флиртует с обеими. Обе дамы вполне заслужили тот язык стихотворного послания «К Аглае», которым поэт завершил свой флирт:

И вы поверить мне могли,

Как семилетняя Агнесса?

В каком романе вы нашли,

Чтоб умер от любви повеса?..

Мы знаем - вечная любовь

Живёт едва ли три недели!

Я вами точно был пленён,

К тому же скука…муж ревнивый…

Я притворился, что влюблён…

Вы притворились, что стыдливы…

Мы разошлись; до этих пор

Всё хорошо, благопристойно…

Притворство от скуки, жажда острых ощущений - вот причина светских приключений. В большей степени повезло Амалии Ризнич. Роман с нею возник летом 1823г. в Одессе. Её необыкновенная красота и головокружительный успех у мужчин заставили и Пушкина потерять голову. Свободный нрав, вызывающее поведение, её темперамент очень совпали с пушкинским. Молодая пара наслаждалась чувственными радостями жизни «со всей заманчивостью интриг, соперничества и кокетства» (Лев Пушкин). Целый цикл стихов посвящён Амалии Ризнич. Как развивался роман, дают понять строки из «Евгения Онегина»: «…ревности припадки - Болезнь, так точно, как чума, Как чёрный сплин, как лихорадки, Как повреждение ума…». То есть опять любовь Афродиты земной (Пандемос)…Опять чуждое…А вот как преображается язык этой любви в стихотворении:

Простишь ли мне ревнивые мечты,

Моей любви безумное волненье?

Ты мне верна: зачем же любишь ты

Всегда пугать моё воображенье?..

Тебе смешны мучения мои;

Но я любим, тебя я понимаю.

Мой милый друг, не мучь меня, молю:

Не знаешь ты, как сильно я люблю,

Не знаешь ты, как сильно я страдаю.

(1823г.)

Пылкие чувства Пушкина к Елизавете Воронцовой (1823г., Одесса) обросли легендами. Графиня, жена новороссийского генерал-губернатора, женщина исключительной прелести, умеющая покорять, привлекала к себе многих. Соперниками стали и друзья: Пушкин и Александр Раевский, без памяти влюбившиеся в неё. Стихи Пушкина - «Сожжённое письмо», «Талисман», «Всё в жертву памяти твоей», «Храни меня, мой талисман», «Желание славы» - сохранили накал страстей, которые поэт испытал и сумел выразить в Слове:

…Я наслаждением весь полон был, я мнил,

Что нет грядущего, что грозный день разлуки

Не придёт никогда…И что же? Слёзы, муки,

Измены, клевета, всё на главу мою

Обрушилось вдруг…Что я? Где я? Стою.

Как путник, молнией постигнутый в пустыне…

…Желаю славы я, чтоб именем моим

Твой слух был поражён всечастно, чтоб ты мною

Окружена была, чтоб громкою молвою

Все, все вокруг тебя звучало обо мне,

Чтоб гласу верному внимая в тишине,

Ты помнила мои последние моленья

В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.

(1824г.)

Соперницами в душе Пушкина стали и Амалия Разнич с Елизаветой Воронцовой, потому что оба эти романа протекали почти параллельно. Очевидно, природа страсти Пушкина, вызванной такими разными, но божественными женщинами, была тоже неодинаковой. Можно сказать, что два независимых «Я» царили в душе поэта, такой пылкой и противоречивой: одно было увлечено Ризнич, другое влюблено в Воронцову. Имена же Амалии и Элизы мирно соседствуют в донжуанском списке Пушкина. Нам сегодня, может быть, странно это, но любвеобильное сердце поэта требовало всё новой «пищи» для стихов. Вспомним главное пушкинское кредо: «Поэзия выше нравственности»…

Сам поэт вспоминает: «Более или менее я был влюблен во всех хорошеньких женщин, которых знал. Все они изрядно надо мной посмеялись; все, за одним единственным исключением, кокетничали со мной», что было, по словам А.П. Керн, «совершенно в духе времени». Однако в его биографии были самые разнообразные оттенки любви: от случайного каприза до мучительной страсти, от грубой телесной близости до воздушной романтической грезы. Дитя своего времени, по нравственным (вернее, безнравственным!) нормам светского общества Пушкин тоже разделял легкий флирт, ни к чему не обязывающий обе стороны. «Но когда ему не удавалось удержать нарождающееся чувство.., когда любовь приходила не на шутку, она обычно протекала, как тяжелая болезнь… Ему нужно было физическое обладание, и он подчас готов был буквально сойти с ума в тех случаях, когда женщина оставалась недоступной. Думается, что обходить молчанием или смягчать что-то из фактов эротической биографии Пушкина нет смысла. Мы не пишем и обвинительный акт. У Пушкина, конечно, были свои слабости и даже пороки, но он достаточно велик, чтобы отвечать за себя и не нуждаться в адвокатах» 12). Однако ощущение потерь, житейских ошибок, разочарований надвигается всё чаще, поступает осознание сердечного тупика:

Я пережил свои желанья,

Я разлюбил свои мечты!

Остались мне одни страданья.

Плоды сердечной пустоты. («Элегия», 1823г.)

Быстрое взросление, первые опыты любви и потерь ведут к первым разочарованиям. И вот вывод из всех впечатлений этого периода жизни:

Я вас бежал, питомцы наслаждений,

Минутой младости минутные друзья;

И вы, наперсницы порочных заблуждений,

Которым без любви я жертвовал собой.

(«Погасло дневное светило», 1820г.)

Но это ещё 1823год, пять лет прошло после окончания Лицея. Пушкину 24 года, он известный поэт, его стихи - в альбомах многих блестящих петербургских красавиц. Светские увлечения приходят и уходят, а с ними и самая разнообразная гамма чувств - от восторгов до сердечной пустоты и горечи.

«Читая лирику Пушкина в хронологическом порядке, видишь дневник его души, видишь, как пылкий, пуншевый, вакхический юноша становится постепенно «усталым рабом». Это драматическое действо его жизни… происходит за пятнадцать - семнадцать лет. Действо это и запечатлено а его лирике…»13):

…В пылу восторгов скоротечных,

В бесплодном вихре суеты,

О, много расточил сокровищ я сердечных

За недоступные мечты!

…Я вижу в праздности, в неистовых пирах,

В безумстве гибельной свободы,

В неволе, в бедности, в <чужих> стенах

Мои утраченные годы.

Из сказанного понятна и откровенность следующих стихотворений в адрес светских кокеток:

Когда на память мне невольно

Придёт внушённый ими стих,

Я содрогаюсь, сердцу больно,

Мне стыдно идолов моих.

И свет, и дружбу, и любовь

В их наготе отныне вижу,-

Но всё прошло! Остыла в сердце кровь,

Ужасный опыт ненавижу…(В.Ф.Раевскому, 1821г.)

В самый мрачный период своей жизни, убитый тоскою ссылки в Михайловское (1824-1826гг.), Пушкин под кровом соседнего Тригорского, в среде просвещённого семейства П.А.Осиповой встречает живое участие в своей судьбе: и тёплую дружбу, и гармонию душевных сил, и главное наслаждение - творчество. Проказы, игры, музыка, танцы, природа, поэзия, задушевные беседы с друзьями - Н.Языковым, А.Вульфом, братом Львом - сменяли друг друга. Сердца друзей занимали по очереди и одновременно Анна и Евпраксия Вульф, Александра Осипова, Анна Ивановна Вульф, Анна Керн. Всё соединяется в единое гармоническое целое и воспламеняет сердце поэта огнём любви. У Пушкина читаем: «Мы же - то смертельно пьяны, То мертвецки влюблены». Рождаются стихотворения, посвящённые сельским музам: «Если жизнь тебя обманет», «Я был свидетелем златой твоей весны», «К Зине», «Я Вас люблю, хоть я бешусь», «Я помню чудное мгновенье». В них - язык любви вовсе не эротический, а нежный, восторженный, порой шутливый. /См. приложение/

И что с того, что пушкиновед В.Вересаев сумел доказать близость поэта с Евпраксией и Анной Вульф, с Анной Керн? Как будто только общение могло объединить молодых людей, имеющих духовное родство! В Тригорском царила и Венера Пандемос, ведь в семействе Осиповых было пятеро дочерей и сын Алексей, и любовь витала всюду: и в сердцах, и в зале, где звучала музыка, и на дорожках тригорского парка. Не будем только забывать, что рядом с искренними чувствами шла и игра в любовь, флирт, кокетство, а бывало и фривольное бахвальство, гусарство, как тогда говорили. В ХIХв. это не нарушало этической нормы поведения, как и любовные стихи без самой любви, как поездки мужского общества к «милым дамам» для эротических утех.

А.Пушкин писал стихи, А.Вульф - дневники. И если сравнить этот дневник холодного и откровенного развратника с перепиской и самыми вольными стихами Пушкина, тот видится огромное расстояние между приятелями. «Конечно, порой и Пушкин бывал не лучше Вульфа, но зато в других случаях, когда было затронуто его чувство, разгоралось воображение, голос сердца обретал чистоту и возвышенность. И забывалось и эпикурство, и цинизм, и эротические всплески чувственности…»14). А в сердце и в стихах, хоть ненадолго, царил Идеал - Венера Урания. Разве стихотворение «Я помню чудное мгновенье» - не подтверждение этому?

1826 год, сентябрь. По приказу царя в связи с делом декабристов Пушкина вызывают в Москву - Петербург. Кончилась его ссылка. 1826 - 1828гг. - это апогей прижизненной славы. Журналисты писали: как раньше столицы короновали императоров, так теперь коронуют поэта. Пушкина сравнивают с Петраркой и Шекспиром. Совершенно естественно, что поэт счастлив этими признаками исключительного восхищения. Поток новых впечатлений, чувств, влюблённостей опять обрушивается на него. Пушкин вновь мечтает о счастье:

Уж мало ль бился я, как ястреб молодой,

В обманчивых сетях, раскинутых Кипридой:

А неисправленный стократною обидой,

Я новым идолам несу мои мольбы… (1828г.)

Наверное, опираясь на биографические страницы жизни поэта и его стихи, стоит поверить, что «в эротическом отношении Пушкин был одарен выше среднего уровня. Он был гениален в любви, быть может, не меньше, чем в поэзии. Его чувственность, его пристрастие к внешней женской красоте всем бросались в глаза. Но одни видели только низшую, полузвериную сторону его натуры. Другим удалось заметить, как лицо полубога выступало за маской фавна». Думается, что эти последние были гораздо ближе к истинной правде15). В 1827г. Пушкин пишет скандальное, в буквальном смысле эротическое стихотворение «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем». /См. приложение/ Писатель В. Вересаев пишет: «В сущности, это подробное описание близости с женщиной страстной и холодной. А какая целомудренная красота и какая чистота! Когда С.Т.Аксаков прослушал это стихотворение, он побледнел от восторга и воскликнул: «Боже! Как он об этом рассказал!» 16) Пушкиноведы считают стихотворение лирическим шедевром. В нём есть и лёгкость, слога и правда чувств, и недосказанность, и целомудрие, и доверие к воображению читателя, которому не требуется живописание подробностей.

Вслед за Аксаковым и Вересаевым читатель, продолжая удивляться искусству Пушкина преображать животную страсть в небесную, может сделать вывод, что Пушкин не ханжа и не донжуан, а «художник - человек, специальность которого - глубоко и своеобразно переживать впечатления жизни и, как следствие, - воплощать их в искусстве». Но это мнение писателей XIX и XX века… А в своё время друг В.А.Жуковский пишет Пушкину: «…Милый друг, какая цель? Скажи, чего ты хочешь от своего гения? Какую память хочешь оставить о себе отечеству, которому так нужно высокое… Если с высокостью гения соединишь и высокость цели… с этим будешь недоступен и для всего, что будет шуметь вокруг тебя в жизни». В другом письме: «Я ненавижу всё, что ты написал возмутительного для порядка и нравственности».

На обвинения в развратности натуры, в безбожии можно ответить словами самого Пушкина, сказанные им о Байроне: «… как судить о свойствах и образе мыслей человека по наружным его действиям? Он может надеть на себя притворную личину порочности... Часто он может выставлять на позор толпе не самую лучшую сторону своего нравственного быта; часто может бросать пыль в глаза …».17)

Об этом поразительном несоответствии между живою личностью поэта и её отражением в его творчестве, в 1890 году, во время открытия памятника Пушкину в Москве, говорил в своей речи писатель И.С.Аксаков: «Пушкин представляет в себе удивительное, феноменальное и глубоко трагическое сочетание двух самых противоположных типов, как человека и как художника: знойный африканский темперамент и чисто русское здравомыслие… страстность природы и… неизменно строгое соблюдение художественной меры; легкомыслие, ветреность, кипение крови, необузданная чувственность в жизни - и в то же время серьезность и важность священнодействующего жреца, способность возноситься духом до высот целомудренного искусства. Он сам сильнее всех сознавал в себе эту двойственность»:

Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон,

В заботах суетного света

Он малодушно погружён;

Молчит его святая лира,

Душа вкушает хладный сон,

И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он…(«Поэт»,1827г.)

В альбоме сестёр Ушаковых в 1827г. Пушкин шутя оставляет донжуанский список своих сердечных увлечений. Далеко не каждое имя в нём - эротическое воспоминание. В большей степени это мимолётности, но три имени заслуживают особого внимания: Софья Пушкина, Екатерина Ушакова, Анна Оленина. Это были по-настоящему любимые Пушкиным молодые, образованные светские девушки, интересные поэту своей душой, не только красотой и знатностью, осознающие гений поэта. К каждой из них Пушкин сватался, но не получал родительского согласия… Язык стихов, которые остались на память от этих серьёзных намерениях переменить жизнь, - самый проникновенный, возвышенный и целомудренный: «Когда я вижу пред собой», «Её глаза», «Ты и вы», «Предчувствие», «Я вас любил». /См. приложение/

Рассуждая о судьбе Пушкина, религиозный философ С.Соловьёв пишет: «Высшее существо выступило в нём не сразу, его поэтический гений обнаруживался постепенно. В ранних стихотворениях мы видим игру остроумия, стихотворческое дарование, отражения житейских и литературных впечатлений. Сам Пушкин характеризует ранние стихи как «изнеженные звуки безумной лени и страстей». Под тридцать лет, - продолжает Соловьёв, - решительно обозначается у Пушкина «смутное влечение чего-то жаждущей души» - неудовлетворённость игрою тёмных страстей и их светлыми отражениями в лёгких образах и нежных звуках. Уходит период необузданных чувственных увлечений, которые могли бы задавить творческий дар вместо того, чтобы питать его. Это искушение оказалось недостаточно сильным, чтобы одолеть его гений, он сумел вовремя положить предел безмерности своих низших инстинктов».18)

Достигнув зрелого возраста, Пушкин ясно осознал, что «служенье муз не терпит суеты», что «прекрасное должно быть величаво», «познал он глас иных желаний, познал он новую печаль». Не найдя в очередном своём увлечении ничего, кроме страсти, Пушкин (сознательно или неосознанно?) создавал собственный идеал - лирическое стихотворение, в котором дышала уже не эротическая чувственность, а светлая, одухотворённая человеком Любовь - Венера Урания. И читателя уже не очень волновал прообраз - волновала красота самого чувства любви и мастерство «переложения» её на бумагу. Волновал гений Пушкина.

Всё пережитое становилось благодатной почвой для его стихов. Сам поэт говорил: «Поэзия выше нравственности», т.е. для него самого «божественный глагол» как очищающий огонь человеческой страсти был той таинственный высотой на которую - в поисках Идеала! - ему позволяло забираться вдохновение и Божье благоволение. Поэтому совсем не случайна в жизни поэта встреча с Гончаровой. «Нашед в вас прежний идеал, я, верно, вас одну избрал…» - это признание Онегина Татьяне и Пушкина - Гончаровой тоже.

Как и все предыдущие, любовь к Н.Н. Гончаровой налетела на него стремительно и бурно. Ей было 16 лет, а ему шел уже 30-й год. Он изведал всевозможные житейские бури, и его любовный опыт был весьма обширен. «Натали - моя 113-я любовь», - признавался Пушкин жене друга В.Ф. Вяземской.

«Совершенно очевидно, что нельзя серьёзно любить 113 женщин. Большинство увлечений Пушкина носило характер мимолётности, и поэт знал цену этим романам. Но поэтической душе нужно было вдохновение…»19) . «Цель художника есть идеал», - читаем у самого Пушкина.

В 1830г. он пишет стихотворение «Мадона». Любуясь любимой картиной «Сикстинская Мадонна», Пушкин с грустью упивается чистотой, светом, кротостью, целомудрием Богоматери и тоскует о них в жизни, жаждет их видеть вокруг себя. Как переменился внутренний строй мыслей, чувств, ожиданий поэта! Влюблённое сердце поэта олицетворяет с Мадонной свою избранницу - Наталью Николаевну Гончарову, глаза которой чаще всего светились такой же кротостью, чистотой и печалью. Чтобы выразить свою любовь, Пушкину хватило трёх простых и гениальных строк: Исполнились мои желанья. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,

Чистейшей прелести чистейший образец. (1830г.)

Подготовкой женитьбы Пушкин начинает новый этап своей жизни, и в нём уже сам намечает иные для себя установки. Отныне важнейшим в жизни он намерен сделать творчество, покой, семью, истинную любовь. И уже не Венера Пандемос (ветреная Киприда) управляет сердцем поэта. «И, может быть, - на мой закат печальный Блеснёт любовь улыбкою прощальной». («Элегия», 1830г.)

Обратимся к переписке поэта. Пушкин - Н.И.Кривцову: «…Молодость моя прошла шумно и бесплодно. До сих пор я жил иначе, как обыкновенно живут. Счастья мне не было. Счастье можно найти только на проторенных дорогах [т.е. там, где добро, человечность, традиция, но не там, где бесы, где прекрасный, но ложный идеал]. Мне за 30лет. В 30 лет люди обыкновенно женятся - я поступаю как люди…» (10февраля 1831г.)

В донжуанском списке Пушкина это была самая трудная, самая блестящая, самая радостная победа. Ведь Наталья Николаевна полюбила его после свадьбы не за стихи, а за него самого, как мужа. И все, кто видел Пушкиных в эти первые солнечные месяцы их семейной жизни, говорили, что это была счастливая пара. Вся его прежняя бурная любовная жизнь, померкла перед счастьем открытой любви, перед сладостью обладания юной женой, которую природа наградила не только редкой красотой, но и редкой силой обаяния.

«Я женат - и счастлив; одно желание моё, чтоб ничего в жизни моей не изменилось - лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился» (1831г.).

«Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом». (1834г.)

Пушкин обещал тёще, что «даст Натали возможность блистать и веселиться», что готов ради неё принести в жертву все прихоти своей вольной жизни. Он сдержал слово: сократил личные расходы, бросил волокитство, кутежи и карты, против развлечений и выездов жены в свет никогда не возражал, считая её призванием светские забавы.

Занимаясь материальными хлопотами и литературными делами, Пушкину приходилось оставлять молодую жену одну. Он очень скучал без неё, торопился домой, часто ей писал. Эти письма показывают, каким вниманием, какой заботливостью он её окружал. Пушкин входил во все мелочи домашней жизни, давал молодой жене указания, как обращаться с детьми, с прислугой, с деньгами, как вести себя в обществе. Делал это без всякой наставительности, не навязывая своего авторитета, добродушно, пересыпая шутками, забавляя свою «жёнку» рассказами о знакомых, описанием дорожных встреч. Мыслями своими о творчестве он с ней не делился, а о своих настроениях, чувствах писал ей просто, откровенно, подчас трогательно. Эти письма свидетельствуют, что он был не только гениальный поэт, но очень хороший, исключительно добрый человек, с благородным сердцем. Это был истинно любящий мужчина. Из писем Пушкина:

«Тебя, мой Ангел, люблю так, что выразить не могу; с тех пор как здесь, я только и думаю, как бы удрать в Петербург - к тебе, Жёнка моя» (1831г.).

«Жёнка, Жёнка! Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда головы приклонить…» (1832г.).

«…Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете - а душу твою люблю я ещё более твоего лица. Прощай, мой ангел, целую тебя крепко» (1833г.).

«Мой ангел, кажется, я глупо сделал, что оставил тебя и начал опять кочевую жизнь. Живо воображаю первое число. Тебя теребят за долги.., у тебя не хватает денег.., ты… сердишься на меня, - и поделом. А … что, если у тебя опять нарывы, что, если Машка больна? А другие, непредвиденные случаи… Пугачёв не стоит этого. Того и гляди, я на него плюну - и явлюсь к тебе» (1833г.).

«У меня решительный сплин. Скучно жить без тебя…Не сердись, жена и не толкуй моих жалоб в худую сторону. Никогда не думал я упрекать тебя в своей зависимости. Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив…».

Эта последняя строчка из письма говорит о многом. «Цель художника есть идеал» - эта фраза тоже из письма Пушкина. Он нашёл свой идеал в Наталии Гончаровой, не в последней, а единственной своей женщине.

Кто не читал этих сохранившихся 77 писем Пушкина жене, тот никогда не поверит, что можно так перемениться, стать внимательным, заботливым, нежным, ответственным, счастливым мужем и отцом. А, может быть, и не перемениться, а просто навсегда отвергнуть соблазны света и вместить в душе своей истинно человеческие ценности и божественную сущность. Прав критик Лев Озеров, отметивший, что «Пушкин превосходил и своих современников, и своих преемников не только силой поэзии, но и силой души» 20).

Русский философ ХХ века С.Соловьёв в статье «Судьба Пушкина»21) находит объяснение соединению в натуре Пушкина низменного и возвышенного: «Сильная чувственность есть материал гения… Высшее проявление гения требует не бесстрастия, а окончательного преодоления могучей страстности, торжества над нею в решительные моменты». Это замечание можно отнести не толь к Пушкину, но и к Лермонтову, Тургеневу, Достоевскому, Толстому, Блоку. Достоевский через полвека напишет: «В поэзии нужна страсть».

Поэт сам предвидел и «суд глупца, и смех толпы холодной», и осужденья лицемеров и ханжей, когда писал в 1825 году по поводу утраты записок Байрона: «Толпа жадно читает исповеди, записки и т. д., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могучего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал, и мерзок не так, как вы, иначе...»

«Да, иначе! Иначе потому, что великий человек знает часы парения, когда душа его трепещет.., когда «шестикрылый серафим» отверзает ему зрение и слух, так, чтобы он внял: «и неба содроганье и горний ангелов полёт», когда обновляется его язык к мудрости, а сердце к огненному пыланию, и даётся ему, исполненному волею Божиею, «глаголом жечь сердца людей». Вот почему мы, русские люди должны научиться… подходить к Пушкину не от деталей его эмпирической жизни и не от анекдотов о нём, но от главного и священного в его личности, от вечного в его творчестве, от тех божественных искр, которые посылали ему навстречу все вещи и все события. Мы должны изучать и любить нашего дивного поэта, исходя от его призвания... И тогда только мы сумеем любовно постигнуть и его жизненный путь во всех его порывах, блужданиях и вихрях.22) Потому что его стихи - о нас.

Заключение

Подводя итог вышесказанному, обратимся к статье выдающегося русского философа И.Ильина, который оценивает личность и творчества Пушкина:«И мы не только не придаём значения пересудам некоторых современников его о нём, о его страстных проявлениях, о его кипении и порывах; но ещё с любовью собираем и бережно храним пылинки того праха, который вился солнечным столбом за вихрем пушкинского гения. Нам всё здесь мило, и дорого, и символически поучительно… Великое на земле невозможно вне страсти; и что одна из величайших радостей в жизни состоит в том, чтобы найти отпечаток гения в земном прахе, и чтобы увидеть, узнать в пламени человеческой страсти - очищающий её огонь божественного вдохновения.».23)

И пусть знают все, кто в своей приземлённой вульгарности выискивает в пушкинском творчестве «клубничку», «запретный плод», кто в школе не мог выучить хрестоматийного «Я Вас любил», а сегодня гордится, что у него есть книжка «Эротическая лирика Пушкина» или «Пушкин. Только для взрослых», что сам поэт давно оценил свои ошибки юности:

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу, и проклинаю,

И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,

Но строк печальных не смываю...

А, в сущности, оказалась права Мария Раевская. В своих воспоминаниях она написала о том, что воображение поэта строило один пленительный обман за другим, и, признаваясь в любви многим, он в действительности любил по-настоящему только свою Музу - поэзию.

Мы, поздние потомки поэта, должны знать не только «Гавриилиаду» и эротические сказки или опусы, которые теперь печатают как главное поэтическое «откровение» Пушкина, да еще и с эротическими картинками… Лучше помнить одно из последних - исповедальных - пушкинских стихотворений:

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи. (1836г.)

Будем же помнить и ценить Пушкина за то, что в любовной лирике он «рисует все оттенки, всю красоту мужского чувства: ветреного, грустного, ревнивого, робкого, нежного, страстного до бесстыдства, восторженного до экстаза, но насыщенного гордостью обладания», за то, что «в его любовных песнях горит огонь, слышится биение горячей, влюбчивой крови». Любовная лирика поэта - «это художественное преображение его собственного многообразного сердечного опыта. Это автобиография, прошедшая сквозь магический кристалл слов… Сколько русских поколений находили в стихах Пушкина выражение для своих чувств, одухотворенных его гением!»24).

А что сам Пушкин советует через два века нам, сегодняшним молодым? Вспомним несколько его фраз из письма брату Льву: «То, что я мог бы сказать относительно женщин, будет для вас совершенно бесполезно. Я лишь замечу, что чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться обладать ею [с голым расчетом можно быстрее добиться цели], но эта забава достойна старой обезьяны XVIII века».25)

Значит, Пушкин советовал нам любить! Не совершенствовать эротическую технику секса, а именно любить! «Только влюбленный имеет право на звание Человека» (А. Блок).

Выводы

На наш взгляд, сводить всё богатство и нюансы любовного чувства у Пушкина только к эротике не просто ошибочно, но безнравственно. Конечно, у Пушкина есть «Гавриилиада», и отдельные стихи, в которых встречается ненормативная лексика и несколько циничный оттенок высказываний, но этим фактам есть объяснение в биографии Пушкина.

Во-первых, они написаны в юности, в дружеском кругу, когда в его жизни было больше гусарства, бахвальства и дружеских вакханалий, нежели реальных эротических утех. Во-вторых, далеко не в каждом увлечении Пушкина нужно искать эротику. Очень много было мимолётных, безответных увлечений и романтических грёз. В-третьих, Пушкин никогда не хвастался своими победами над женскими сердцами, для него поэзия была выше нравственности, а творческое вдохновение главнее. В-четвёртых, поэт не афишировал эти стихи и сердился, когда их напоминали. Ни разу не позволил себе их напечатать, они ходили в рукописных списках в мужском обществе. В-пятых, и с точки зрения поэтики, стилистики языка это «творчество» не представляет интереса. Его можно расценить как литературное хулиганство или браваду. Это совсем не пушкинский язык любви!

Сноски

1) Белинский В.Г. Ас Пушкин. Стихотворения. М., детск. Лит-ра, 1984.

2) Белинский В.Г. Там же.

3) Библия. 1Коринф. ХVIII, 44.

4) Ильин И. Пророческое призвание Пушкина. // Пушкин в русской философской критике ХIХ - ХХв., М.: Книга, 1990.

5) Губер П.К., Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

6) Бернс Д.// П.К. Губер, Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

7) Губер П.К., Там же.

8) Губер П.К., Там же.

9) Епископ Антоний (Храновицкий) // Пушкин Pro et Contra, СПб., 2000.

10) Губер П.К., Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

11) Керн А. Воспоминания. М.: Худ. лит.,1988.

12) Губер П.К., Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

13) Озеров Л.. // А.С. Пушкин. Стихотворения, Детск. лит., 1984г.

14) Губер П.К., Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

15) Губер П.К., Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград, 1990.

16) Цит. по ст. Вересаева В.В. «В двух планах» // Пушкин Pro et Contra, СПб., 2000.

17) Ходасевич В.А. / Пушкин Pro et Contra, СПб., 2000.

18) Соловьёв В. Судьба Пушкина. // Pro et contra. СПб, 2000г.

19) Щёголев Л. Любовный быт Пушкинской эпохи, М, Современник, 1999.

20) Озеров Л. // А.С. Пушкин. Стихотворения, Детск. лит-ра., 1984г

21) Ильин И., Пророческое призвание Пушкина. // Пушкин в русской философской критике ХIХ - ХХв., М.: Книга, 1990.

22) Соловьёв В. Судьба Пушкина. // Pro et contra. СПб, 2000г.

23) А.В. Тыркова-Вильямс, «Жизнь Пушкина», М., 2000.

24) Переписка, т. I, стр. 56.

Библиография

1) Богат Е.М. …Что движет солнце и светила: Любовь в письмах выдающихся людей. М.: Дет. лит-ра., 1981.

2) Вересаев В. Невыдуманные рассказы. М.: Худож. лит., 1968.

3) Губер П.К. Дон-Жуанский список Пушкина. СПб.: Петроград, 1990.

4) Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000.

5) Ильин И. Пророческое призвание Пушкина. // Пушкин в русской философской критике ХIХ-ХХвв., М.: Книга, 1990.

6) Керн.А.П. Воспоминания. М.: Худож. лит-ра, 1987.

7) Мир и эрос. Антология философских текстов о любви. М.: Полит. лит., 1991.

8) Пушкин А.С. Стихотворения / Предисл. Л.А. Озерова. - М.: Дет. лит., 1984.

9) Пушкин А.С. Стихи моего сердца, СПб, Петрополис, 1999.

10) Пушкин А.С.: Pro et Contra. СПб.: РХГИ, 2000.

11) Пушкин А.С. Только для взрослых. М., Милена, 2005.

12) Пушкин и его современники в портретах. Спб., 1999.

13) Пущин И.И. Записки о Пушкине. Письма. М.: Худож. лит., 1988.

16) Рубоко Шо. Эротические танки. М., Панорама, 1991.

17) Русские поэтессы XIXвека. Советская Россия, 1979.

14) Соловьёв С. Судьба Пушкина. // Пушкин в русской философской критике ХIХ-ХХвв., М.: Книга, 1990.

15) Струве П.Слово и дух Пушкина. // Пушкин в русской философской критике ХIХ-ХХвв., М.: Книга, 1990.

16) Тыркова - Вильямс А.В. Жизнь Пушкина. В 2-х томах. М.: Три века истории, 2000.

18) Философия любви. В 2-х ч. М.: Политиздат, 1990.

Размещено на Allbest.ru