Формирование основных повествовательных жанров в чукотском и эскимосском фольклоре

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОУ СПО «Чукотский многопрофильный колледж»

Курсовая РАБОТА

По теме: Формирование основных повествовательных жанров в чукотском и эскимосском фольклоре

2008

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования обусловлена важностью проблематики и недостаточным уровнем ее разработки в чукотской и эскимосской фольклористике. Многие работы отечественных фольклористов, посвященные как теоретическим исследованиям, так и анализу конкретных фольклорных материалов тех или иных народов России, позволили определить тематику нашего исследования. Она связана с процессом формирования и исторического развития чукотских и эскимосских повествовательных фольклорных жанров.

В соответствии с проблемой была определена тема: «Формирование основных повествовательных жанров в чукотском и эскимосском фольклоре».

Объект исследования: жанровая система повествовательного фольклора.

Предмет: изучение исторических аспектов в жанровой системе чукотского и эскимосского фольклора

Цель: выявить источники и пути формирования и эволюционного развития чукотских и эскимосских фольклорных жанров

Задачи:

Изучить фольклорные материалы чукчей и эскимосов.

Собрать информационный и наглядный материал.

Произвести классификацию жанров в чукотском и эскимосском фольклоре.

Определить тематику и проблематику фольклора

Методы исследования: анализ литературы по фольклору чукчей и эскимосов, сбор материала и его обработка, интерпретация материала, моделирование фольклорного материала.

Практическая значимость: рассмотрение исторических аспектов формирования жанров, связанных с мифологическим мировоззрением древнейших чукотских и эскимосских племен, их историческим существованием обеспечит полноту и целостность изучения культуры северных народов

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась на научно-практическом семинаре учебно-методической лаборатории филологических дисциплин «Организация научно-исследовательской деятельности студентов-филологов по дисциплинам национально-регионального компонента» - 11.12.07.

ГЛАВА 1. ФОРМИРОВАНИЕ ОСНОВНЫХ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ ЖАНРОВ В ЧУКОТСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ

1.1 Мифологические основы формирования чукотского повествовательного фольклора

Процесс формирования фольклорных жанров у чукчей протекал тысячелетиями и самым тесным образом был связан с их древнейшей охотничьей мифологией. В силу этих особых исторических условий у чукчей, прежде всего, сложились и длительное время бытовали мифы, то есть рассказы, объясняющие окружающий человека мир и выражающие отношение человека к этому миру.

Затем складывались и формировались такие жанры, как сказания и предания, которые в более древних слоях чукотского фольклора были также в той или иной степени связаны с мифологией. Здесь необходимо отметить, что фантастика этих повествовательных рассказов еще не отделялась человеком от самой действительности, а как бы являлась наивным, непосредственным продолжением ее в сознании людей. Фантастически переосмысляя окружающие их природные явления и обстановку, люди верили в эту фантастику, принимали ее за реальность. Чукотский народ создал обширную и во многом уникальную мифологию, не исследованную еще с достаточной полнотой даже по имеющимся источникам и публикациям. Главное, что характеризует чукотскую мифологию, это, как нам представляется, глубочайшая древность ее происхождения, охотничья сущность сюжета, неизменная победа человека в его борьбе за существование, безрелигиозный характер самого мифотворчества.

Сам процесс мифотворчества складывался и развивался у чукчей именно в фантастической, образной форме, хотя это и не осознавалось самими создателями и носителями фольклора. Вера в миф как в "истинный рассказ" определяла сознание чукчей. Так, этимологизируется чукотское слово лымн'ыл: словообразовательный префикс лыги- (-лыгэ) со значением «истинный», «подлинный», «настоящий» в сочетании с корневой основой существительного пын'ыл (-мн'ыл), которое переводится на русский язык как «рассказ», «весть», «новость».

Первоначально, по-видимому, слово лымн'ыл употреблялось в обычной префиксальной форме, образованной из двух морфем, т.е. как лыгэ-пын'ыл «истинный рассказ», но постепенно, в течение тысячелетий, произошло окончательное слияние префикса с корневой основой. Именно таким путём и образовалось самостоятельное слово лымн'ыл, которое не делится уже на составившие его когда-то морфемы, но, тем не менее, сохранило основную семантику своей первоначальной, префиксальной морфологической формы, обозначая фольклорный рассказ, в который верят.

Такого рода историческую этимологию слова лымн'ыл, связанную с его происхождением, дает Л.В. Беликов.

В.Г. Богораз выделил жанры: космогонические мифы, исторические предания, а все остальное отнёс к лымнылтэ, т.е. "сказкам". Вслед за В.Г. Богоразом долгое время все лымнылтэ продолжали называться "сказками". Между тем существуют уже конкретные научные определения жанра сказки как вымышленного рассказа, в который не верят (В.Я. Пропп, В.И. Чичеров, М.И. Стеблин-Каменский, В.Е.Гусев и другие). Но В.Е. Гусев, например, обобщая в своём определении жанра сказки типичные признаки этого жанра как вымышленного рассказа, подчеркивает "... две неразрывно связанные особенности сказки - отражение социального или бытового конфликта и фантастический вымысел - определяют её жанровую форму...".

Для чукотского фольклора характерными признаками жанра являются антропоморфизм и космогонизм.

Как свидетельствуют чукотские мифы, человек за порогом нашей эры не отделял себя от животных, на которых охотился, а объединял себя с животным миром, вступал в тесный контакт со зверями: брачные связи, перевоплощение человека в зверя, а зверя в человека, равноправные смертельные поединки - "игры" (увичвэт). В чукотских мифах человек всегда одерживает победу над зверем в равном бою, в смертной "игре", которая изображается как равноправное состязание в силе и ловкости, как поединок не на жизнь, а на смерть.

Животный мир полярного Севера как объект охота или источник жизни находился в центре внимания древнего охотника. Естественно, что бессознательно-художественная фантазия чукотского охотника очеловечивала животных, наделяла их двойной жизнью, двойной сущностью: внешней, реальной, видимой и внутренней, невидимой, уподобленной жизни человека. Потому о взаимоотношениях человека со зверем создавались мифы, фантастически изображавшие разного рода контакты со зверем.

С этой точки зрения интересны мифы о белых медведях, с которыми нельзя было враждовать, а надо "задобрить", что и осуществлялось с помощью обряда благодарения. Надо было "объяснить" медведям, что человек вынужден иногда убивать их, чтобы поддержать своё существование во время зимнего голода и холода, когда снежные бури сотрясают шатры, выдувая из них тепло и жизнь. Люди как бы "просили прощения" у медведя за убийство и «благодарили» его за мясо, жир, шкуру, кости. А иначе медведи могли «отомстить», как люди, по законам кровной мести. Так создавались чукотские мифы о белых медведях с человеческими лицами, живущих, как обычные леди, в снежных или меховых жилищах, в своей стране, на островах в океане. Они похищают у человека жену, и человек вступает в борьбу с ними. В смертельном состязании человек «играет» моржовыми головами с острыми клыками, как мячами, и побеждает. Сила человека, его ловкость и быстрота в «игре» - в смертельном поединке - поражают даже таких могучих и ловких зверей, как белые медведи.

У В.Г. Богораза находим мифы и о брачных связях человека с медведицей, о том, как медведица рожает человеку детей и уносит их в свою страну, о том, как человек выходит победителем из трудных и опасных состязаний с медведем в его стране. Мифы, записанные В.Г. Богоразом, изобилуют бытовыми деталями, имеют разнообразные исторические варианты.

Другая группа чукотских мифов связана с очеловечиванием моржа, с сюжетами о брачных связях человека с тюленем. Они рассказывают о девушке, которая превращается в моржиху с человеческим лицом после того, как отец и её братья подвешивают связанную ремнями девушку вниз головой с крутого обрывистого утёса над морем... Это отвергнутая отцом дочь, которая ни к кому не хочет идти в жены. Когда ремень, на котором висела девушка, подгнивает и обрывается, героиня мифа падает в море, попадает к моржам, сама превращается в моржиху, и тогда начинается её вторая жизнь - жизнь хозяйки моржовой страны.

Определенное место в фольклоре чукчей отводится и киту: в более древних мифах, зафиксированных В.Г. Богоразом, кит становится мужем девушки, и она рожает от него сына-китенка. В более поздних мифах переходного типа, с элементами сказки, записанных Л.В. Беликовым, упоминаются уже "китовый человек" (ръавк'ляыл) и "китовые люди" (ръэвыльыт), "жители китовой страны" (рьэвнутэльыт), к которым попадает сирота. В одном из мифов появляется даже "китовый народ" (ръэврэмкын), который живет глубоко в море - там находится их страна, и туда к ним попадает человек, нырнувший в море. Человек берет там себе в жены "китовую женщину", которую ему выбирают и предлагают сами киты.

Этот особый характер очеловечивания всего сущего и стал главной причиной того, что у чукчей не сложилось веры в божества, которым человек не должен был бы поклоняться. Человек - охотник не преклонялся зверю, мифологическим существам, а смело вступал с ними в непримиримую борьбу и побеждал - этим пронизана, наполнена вся чукотская мифология. Не пассивная зависимость от загадочных существ, добрых или злых, не страх перед их могущественной силой, а неиссякаемая энергия человека-охотника в борьбе за жизнь, его активно-наступательное и в то же время бессознательно-фантастическое отношение к природе порождали олицетворение им животного мира.

В чукотском фольклоре из реальной жизни чукотских охотников шло упоминание о физической и психической готовности охотника встретиться и вступить в единоборство с пургой, морем, зверем.

Космогонизм - другой важный признак чукотской мифологии. Мифы космогонического содержания очень немногочисленны, они были зафиксированы В.Г. Богоразом. Он в частности упоминал "воронью" тему в чукотской мифологии. Исследователи считают ворону древнейшим и центральным персонажем мифологии чукчей.

Дела творения в чукотских космогонических мифах осуществляют также маленькая птичка (пчекалгын), старательно помогающая ворону долбить небесную твердь, чтобы "заря брызнула", заяц, старшая сестра героя, первая женщина на земле. Таким образом, само создание мира изображается в чукотских мифах как результат каких-то общих творческих усилий, что свидетельствует о подлинной народности и абсолютной безрелигиозности этих мифологических рассказов. Своеобразно трактуются в научной литературе функции «космогонического деятеля» ворона, он описан и как "устроитель" мира в чукотских мифах, а в чукотских сказках предстает в качестве комического персонажа, над которым добродушно посмеиваются.

1.2 Историческая основа формирования и основные мотивы чукотского фольклора

Исторической основой мифологии чукчей был их древний охотничий быт, связанный, прежде всего с охотой на дикого оленя, с животным миром тундры и лесотундры, а затем и с охотой на морского зверя. Этот древний охотничий быт в труднейших географических условиях крайнего северо-востока азиатского материка поставил на протяжении тысячелетий бесчисленные сюжеты чукотскому фольклору, переполненному охотничьими темами. На важную роль охоты на оленя в истории чукчей впервые обратил внимание историк, филолог и этнограф И.С.Вдовин. На материалах языка и археологии И.С. Вдовин убедительно показал, что охота на дикого оленя была у чукчей самый древним и основным источником существования на протяжении длительного периода их истории. Ученый исследует вопросы истории общественного строя чукчей. Об охоте на оленя как главном источнике существования красноречиво свидетельствуют также и материалы чукотского фольклора, в которых преобладают охотничьи сюжеты. Упоминание об охоте на дикого оленя встречается во многих чукотских мифах, сказаниях и преданиях, при этом вполне реалистически изображается весь связанный с охотой быт. Чукотские сказания нередко прямо начинаются с фразы о том, что герой (человек) "постоянно на диких оленей охотится". Например, в мифе «Четыре брата» герои постоянно ели диких оленей и жили только этой охотой. Упоминается даже о "множестве диких оленей" (ылвамкнйн'ын), проходящих невдалеке ох жилища охотников и потому слышан их шум (выргыргын), т.е. стук копыт и треск рогов. Древние чукотские сказания нередко повествует и о девушках-охотницах, успешно добывающих дикого оленя копьём и луком. Так, в одном сказании о смелой девушке и её брате очень выразительно изображается такая северная Диана - молодая девушка, которая осталась одна с младшим братом в вымершем стойбище. Она упражнялась в беге с камнями, привязанными за спиной, на груди и к ногам, беспощадно тренирует себя, становится сильной, "легкой в беге" (инъытвиркын), на бегу настигает мчащихся диких оленей, бьет их копьем, а туши несет на спине и еще волоком тащит.

Исследования И.С. Вдовина убедительно показывают, что в чукотском фольклоре разработаны варианты сюжетов, в которых охота на дикого оленя сочетается с промыслом на морского зверя, в частности на тюленя. В фольклорных сюжетах, записанных В.Г. Богоразом, об этом говорится: «…пять братьев... Младшие постоянно убивают тюленей. Старший постоянно убивает диких оленей».

Параллельно в чукотском фольклоре разрабатываются новые темы. Самой популярной из них является тема сироты.

Образ сирот порожден в чукотском фольклоре приморским охотничьим бытом, самими условиями морского зверобойного промысла. Так, в одном из сказаний осиротевшие дети, брат и сестра, отправляются в соседнее селение в поисках пищи. Там их принимают в семью, и старик-хозяин долго и упорно тренирует мальчика-сироту, который становится сильным, ловким, «легким в беге» и сам, собственными силами, добивается удачи в жизни.

О помощи сиротам со стороны родственников или соседней общины упоминается и в других сказаниях, фольклор также повествует об упорных тренировках сироты и о том, как он становится ловким, сильным и удачливым охотником. В одних сюжетах он добивается всего этого сам благодаря физической подготовки. А в других сюжетах сироте помогают животные - волк, горностай, т.е. мифологические персонажи. Мотив оказания чудесной помощи - довольно распространённый мотив в чукотских мифах. По мнению исследователей чукотского фольклора, всё это связано с бессознательно-художественным олицетворением животных, от «истинного рассказа», а отнюдь не с волшебством, как это в сказке.

Среди более поздних наслоений, связанных, очевидно, с некоторыми элементами распада общинных отношений, выделяется мотив борьбы сироты с "насильником" (эрмэчьын). В отдельных сюжетах борьба действительно трактуется как борьба сироты против насильника, хозяина стойбища, который обижает и притесняет других. Волшебства в таком сюжете нет: сирота сам, своей ловкостью и силой побеждает насильника, иногда ему помогают животные, например, волки, мыши. Но борется и побеждает всегда он сам. В этих сюжетах гиперболизируются сила и ловкость сироты, однако во многом повествование остается в рамках, близких реалистическому повествованию. Сюжеты борьбы сироты с насильником - это типичная героизация образа сироты в чукотском фольклоре.

Следует подчеркнуть, что сюжеты о сироте входят в разные жанры: в сказание, предание и бытовую сказку переходного типа. Подчас дается указание на конкретное место действия. Сюжеты о сироте не являются основой для формирования волшебной сказки в чукотском фольклоре хотя бы потому, что сама сказка как жанр у чукчей не сформировалась. Ни социальной гонимости, ни острых социальных конфликтов здесь еще не было в силу чисто объективных исторических причин. Не было еще социальных контрастов богатства и бедности, тех контрастов, которые порождали волшебную сказку в эпоху феодализма, т.е. в условиях классового общества. Следовательно, есть все основания утверждать, что волшебная сказка в чукотском фольклоре не сформировалась как жанр, для этого не было соответствующих исторических и социальных условий.

1.3 Основные прозаические жанры чукотского фольклора

Основные прозаические жанры чукотского фольклора, которые наиболее отчетливо определились в зафиксированных и известных нам материалах, - это мифы, сказания, предания, а также сказки переходного типа. Если попытаться подразделить эти основные жанры на отдельные виды, то состав чукотского фольклора выглядит следующим образом.

Мифы - самый древний фольклорный пласт. В "чистом" виде мифов сохранилось немного, но они есть в записях В.Г. Богораза и Л.В. Беликова, опубликованных на чукотском языке. Например, "Ёквайн'ын - инэнъегтэлевыльын", "Энммыкалетлы рэтлетъё", "Н'эвъэныръын ынкъам мэмыл", "Йичьэмрэтти, н'ыраргарэ вальыт". По содержанию мифы представляют собой развернутые повествования с более поздними наслоениями, т.е. мифологические сказания и предания, например, "О'равэтльан ынкъам умк'эт", "Рорат", "Кивлын-гыннин'н'ытыльын", "Н'эвыск'эт рыркано нъэлыльын", "Тиркынпын'эв". Выделяются группы мифологических, героических и бытовых сказаний. Тематика и мотивы мифов анализировалась выше. В собранных архивных материалах зафиксированы предания мифологические, исторические, бытовые. Также имеются образцы сказок, с зыбкими, неотчетливыми границами, не обладающие достаточно выраженными признаками классического сказочного жанра. Условные чукотские сказки переходного типа можно подразделить на сказки мифологические, сказки о животных и сказки бытовые.

То, что традиционно в фольклоре принято называть легендами, в чукотском фольклоре это не что иное, как предание - мифологическое, историческое или бытовое. Применение термина "легенда" к жанровому составу фольклора чукчей, коряков и эскимосов вообще вызывает возражение, если иметь в виду основную часть фольклора, сформировавшуюся до введения письменности и начала просвещения.

Как свидетельствуют материалы чукотского фольклора, есть все основания утверждать, что чукотская мифология по своему происхождению и содержанию безрелигиозна. Эта очень важная черта чукотской мифологии является исходной в понимании и характеристике чукотского фольклора, пронизанного идеей победы человека над животным миром, над природными стихиями, олицетворёнными в его воображении, в его мифологическом сознании.

Безрелигиозный характер мифотворчества теоретически обосновывают, в частности, в своих работах В.Е.Гусев и МЛ. Стеблин-Каменский.

Чукотский фольклор прошел долгий и сложный путь в своём историческом развитии. Уникальны во многом образцы этого фольклора, наиболее типичные его жанры - мифы, сказания и предания - исторически складывались, приобретали ряд жанровых трансформаций.

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ ОСНОВНЫХ СКАЗОЧНЫХ ЖАНРОВ В ЭСКИМОССКОМ ФОЛЬКЛОРЕ

2.1 Мифологическая и историческая основа формирования повествовательных жанров эскимосского фольклора

Эскимосы, ближайшие соседи чукчей на восточном побережье Чукотского полуострова, как свидетельствует Г.А. Меновщиков, также верили в свои фольклорные повествования и называли их ун'ипаг'ан, что в переводе на русский язык означает «рассказ о действительных событиях». И у других народов, живших в других географических и исторических условиях, в частности у древних греков, мифы назывались «истинными рассказами». Упоминания об этом мы находим и в работах ученых прошлого. Так, итальянский философ Дж. Вико (1668-1744) писал, что древнегреческое слово «миф» в его первоначальном и собственном значении определялось самими греками как «истинный рассказ», а потому в мифы верили, и они непременно должны были быть первоначально «истинными рассказами».

Основными жанрами устного художественного творчества азиатских эскимосов являются сказки о животных, волшебные сказки и мифы, героические сказания, бытовые сказки и рассказы. Первые три жанра эскимосы называют ун'ипаг'атыт (сказки), последние два - ун'ипамсюгыт (рассказы).

Характерной особенностью эскимосских сказок о животных является их ярко выраженный антропоморфизм. Сказки о животных отличаются от других жанров тем, что главными действующими лицами в них выступают животные, которые ведут себя подобно людям. Сказки о животных отображают представления полярных охотников о животном мире. Олицетворение животных, птиц и насекомых (паук, жук) занимало большое место в эскимосской мифологии. Но мифологический элемент сказок тесно переплетается с реальной жизнью.

Животные персонажи в эскимосских сказках наделяются всеми основными чертами жизни людей: они создают орудия труда, добывают и готовят пищу, изготовляют одежду, строят жилища, заключают браки, воспитывают детей, защищаются от врагов или нападают сами. Иначе говоря, герои эскимосских сказок о животных - звери, рыбы, птицы, насекомые наделяются свойственными людям чертами общественной жизни, отражающими широкий комплекс социально-трудового опыта человека, его практического и идеального отношения к окружающей действительности. Но, наделяя героев сказок о животных человеческими свойствами, создатели и носители этого древнейшего вида художественного творчества отмечают самые тончайшие анатомо-физиологические черты, повадки и естественные потребности каждого животного.

Распространенный в древнем эскимосском фольклоре мифологический сюжет о женщине-медведице, приказывающей будить себя от крепкого сна ударом по голове моржовым черепом (или камнем). Медведица здесь, сняв шкуру, становится белотелой женщиной, покровительствующей беглянке. А девушка-беглянка, надевшая медвежью шкуру, превращается в медведицу. Зооантропоморфизм здесь сосуществует с реальной действительностью. Такие же элементы зооантропоморфизма, переплетающиеся с реальными фактами, обнаруживаются в сказках «Охотник и орел», «Кит, женщиной рожденный», «Как ворон женился на девушке» и др. Фантастическое и реальное в раннем мировоззрении создателей сказок тесным образом переплеталось и переосмыслялось как реальное.

Другим важным признаком эскимосских сказок является космогонизм.

С волшебными сказками тесно переплетаются различные мифы, раскрывающие ранние мифологические представления эскимосов о создании людей и животных, о происхождении гор, островов, дождя, ветра и т.д. Наиболее типичным космогоническим мифом, включенным в настоящий сборник, является науканский миф о происхождении островов в районе Берингова пролива. Элементы космогонических мифов есть и в ряде волшебных сказок и в сказках о животных. В сказке «Мыля» о великане-покровителе, наказавшем охотников за злую шутку над сиротой, мифологический сюжет переплетается с реальными картинами охотничьего быта. В сказке «Охотник и орел», где реалистическое изображение действительности переплетается с элементами фантастики, приводится любопытный миф о происхождении людей - чукчей, эскимосов, американцев и русских, а также оленей. Какой-то творец спустил на землю связку лучин и две пары рукавиц, из которых и получились чудесным образом люди, живущие на берегах Берингова пролива.

2.2 Историческая основа формирования повествовательных жанров эскимосского фольклора

Что же касается исторических корней сказочных сюжетов, то данный вопрос требует специального решения.

Фольклор азиатских эскимосов по своему составу довольно сложен. Этническая эскимосская общность была нарушена несколько тысяч лет назад. Отдельные территориальные группы эскимосов (азиатские, аляскинские, канадские и гренландские) не имели между собою прямых контактов. Между тем маленькая эскимосская народность на Чукотском полуострове продолжала сохранять и развивать традиции устного художественного творчества, бытовавшие еще в период этнической эскимосской общности и существующие параллельно в виде отдельных сюжетов как у азиатских, так и у гренландских эскимосов. Между тем большая часть сюжетов фольклора азиатских эскимосов находит соответствия не в общеэскимосском ареале, а в фольклоре иноязычных палеоазиатских и других народностей Северо-Восточной Сибири. Это объясняется многовековым соседством азиатских эскимосов с чукчами, коряками, юкагирами и другими народностями Севера, с которыми они имели непосредственные (с чукчами и коряками) или опосредствованные (с юкагирами, эвенками, якутами и т. д.) культурные и экономические связи.

Некоторые сказочные сюжеты, особенно сюжеты сказок о животных, своими корнями уходят в такие глубины истории человечества, что обнаружить истоки их возникновения представляется совершенно невозможным. Так, например, сказка «Борон и сова», сюжет которой ранее считали эскимосским (науканским), находит свои сюжетные параллели в японском и вьетнамском фольклоре. Во вьетнамском варианте этой сказки вместо совы выступает павлин, но во всех трех вариантах сюжетная линия остается общей, а различие деталей объясняется природными условиями и культурным состоянием народа. К таким же «кочующим» сюжетам относятся сюжеты сказок «Птичка и девушка» и «Как старушка зверей обманула». Первая имеет кумулятивное построение, вторая - этиологическое. В разных вариантах эти сказки встречаются не только у всех палеоазиатских, но также у тунгусо-маньчжурских народностей.

В основе эскимосских героических сказаний лежат сюжеты с описанием борьбы охотников, отважных воинов с захватчиками и обидчиками и неизменной победе над ними, сведения о достижении мира между соседними племенами. В героических сказках дается подробное описание военной и физической подготовки воинов: пращников, копейщиков и бегунов, описание поединка героев враждующих сторон, картины общего сражения при помощи луков и копий, преследования и уничтожения противника и права победителей.

Эскимосские сказки, насыщенные часто глубоким социальным содержанием, отображают реальную жизнь людей, их быт, духовные воззрения, общественные и семейные отношения. В художественных образах этих сказок воссоздаются картины суровой и самоотверженной жизни полярных охотников, полной постоянных опасностей.

2.3 Основные прозаические жанры эскимосского фольклора

Классификация эскимосского фольклора производится на основании выделения ведущего сюжетного и жанрового ядра. В одном и том же произведении устного художественного творчества возможно объединение нескольких жанров, подчиненных одной или нескольким сюжетным линиям. С другой стороны, один и тот же эпизод, характерный для определенного жанра, включается в разные произведения. Переплетение нескольких жанров в одном устном произведении объясняется отчасти ранними тотемистическими, анимистическими, магическими, космогоническими представлениями создателей и носителей фольклора, в котором мифологические элементы и явления реальной действительности не расчленялись.

Сюжеты эскимосских героических сказаний строятся на борьбе охотников, отважных воинов с захватчиками и обидчиками и неизменной победе над ними, а также рассказывают о достижении мира между соседними племенами. В героические сказания вводятся реалистические черты. Главными действующими лицами в героических сказках выступают люди. Элементы фантастических превращений здесь занимают второстепенное место. Волшебное и чудесное в этом жанре служит для того, чтобы наделить главного героя гиперболической силой, с помощью которой он без мифических помощников поражает превосходящие силы врагов.

Внутри жанра сказок о животных можно выделить сказки кумулятивные, топонимические («Мышонок и сопка»), сказки с этиологическими («Ворон и сова») и космогоническими («Достали солнце») концовками. Топонимические, этиологические и космогонические элементы в эскимосских сказках о животных указывают на генетическую связь их с мифическими представлениями.

Сказки о животных по сюжетной направленности близки волшебным сказкам бытового характера. В процессе бытования сказки одного жанра переходят в другой, животные персонажи заменяются человеческими.

Эскимосские сказки, как и сказки других народностей Северо-востока Азии, отличаются простым и ярким языком. Повествование и диалог в них всегда предельно кратки и содержательны. В качестве художественных средств, украшающих повествование, используются приемы гиперболических сравнений и метафорической речи.

В плане историко-этнографическом эскимосские сказки интересны тем, что в них ярко отражены картины древней охоты на дикого оленя и морского зверя, способы физической и военной подготовки молодежи, мотивы кровной мести, борьбы женщин за свою независимость (отказ выйти замуж по приказанию родителей, свободный выбор жениха, победа в борьбе со злыми силами).

Элементы анимистических верований и представлений, воплощенные в жанрах эскимосского фольклора, позволяют судить об особенностях древней культуры эскимосов, их нравственных и общественных ценностях.

Наблюдения над жанрами эскимосского фольклора позволяют выделить типологически сходные и различные элементы в жанрах, что, с одной стороны, закрепляет традицию, с другой, - обеспечивает развитие сюжетов в разных жанрах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сложной остается проблема классификации жанров в фольклоре чукчей и эскимосов. Историческое и национальное своеобразие чукотского фольклора создает немалые трудности при исследовании и выявлении его жанрового состава. Зыбкость жанровых и видовых границ, переходное состояние отдельных жанров и видов увеличивают эти трудности. Нельзя подходить к этой весьма сложной проблеме формально, нельзя, например, механически применять к фольклору чукчей, коряков, эскимосов и других народов Севера традиционную жанровую классификацию, давно сложившуюся в русской и западноевропейской фольклористике, что, к сожалению, нередко встречается еще в работах фольклористов. Главное, что необходимо учитывать при исследовании данной проблемы, как нам представляется, это особый мифологический и исторический характер чукотского и эскимосского фольклора, определяющий и его содержание, и художественную форму, а, следовательно, в значительной степени, и жанровый состав.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

чукотский фольклор сказочный сказание эскимосский

1. Сборник научных трудов Ленинградского ордена Трудового красного Знамени государственного педагогического института имени А.И. Герцена (ЛГПИ им. А.И. Герцена). - Л., 1986 г.

2. Эскимосские сказки и легенды. Запись, перевод и примечания Г.А. Меновщикова.- Магадан, 1969.

3. Юпигыт ун'ипаг'атыт: Эскимосские сказки для ср. шк. возраста: (Эскимос. яз.). Авт.-сост. Г.А. Меновщиков. - Л.: Просвещение, 1989. - 240 с.

4. Лымн'ылтэ: Чук. Нар. сказки и предания - ил. Д.А. Брюханов. - Магадан, 1979.

Приложение 1

Процесс формирования фольклорных жанров чукчей связан с их древнейшей охотничьей мифологией

Приложение 2

Антропоморфизм в чукотском фольклоре

Приложение 3

Физическая сила героев чукотских сказаний

Приложение 4

Космогонические мифы в фольклоре чукчей

Приложение 5

Главной исторической основой мифологии чукчей был их древний охотничий быт

Приложение 6

Борьба сироты

Размещено на Allbest.ru