В 1663 году отставной казак Степан Корнилов заимел (отсюда "заимка") приглянувшиеся ему земли в пойме р. Ушайка, в месте слияния ее с р. Каменкой.

Через год к нему переселяется его младший брат с семьей. Братья Корниловы обустраиваются, распахивают ближние елани. Томский воевода, заинтересованный в освоении новых земель и поставках своего сибирского хлеба узаконивает владения братьев.

Богатая Сибирская земля, политая потом казаков, не только позволяет Корнилову подняться на ноги, но и делает Степана зажиточным хозяином.

Основным занятием жителей было земледелие. Сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, лен, коноплю. Свежевспаханные земли давали неплохой урожай.

В целом по Семилуженскому стану, в который входило Корнилово, урожай был достаточно богатый, что позволяло реализовывать излишки на рынке г. Томска Зиновьев В.П. Лесные и рыбные промыслы Причулымья в 19 - нач. 20 века // Земля асиновская. Томск, 1995. С. 77..

Большое внимание уделялось огородничеству. Обилие дичи в лесах и рыбы в р. Ушайке позволяло не только жить в сытости, но и реализовывать пушнину и рыбу в Томске. Для этого в ноябре-декабре по крепкому льду в город отправлялись обозы с заимок и деревень. В то время уже появились д.д. Аркашово, Протопопово, Сафроново и др. заимки.

На 4 - 6 лет государство освобождало казаков-землепашцев от налогов, что позволяло хозяйствам стать на ноги. Со временем заимки разрастаются и превращаются в крепкие, зажиточные деревни. В 1782 году в д. Корнилово проживали 23 души мужского пола, а в 1859 году в 24 дворах 65 душ мужского пола, это без учета молодых казаков, уходящих на царскую службу в г. Томск.

В окрестностях села имелось 9 пасек, 3 запруды для ловли рыбы, на р. Каменка была построена мельница. Жители села заготавливали и поставляли в Томск древесину, дрова, кедровый орех, кедровое масло, деготь, уголь.

На ярмарки в Томск вывозили товарное зерно, фураж, лен, пеньку, мед, масло, свинину, говядину, шкуры домашних животных и дичи, шкурки белки, соболя, выдры, песца.

В городе покупалось одежда, обувь, украшения, сельскохозяйственный инвентарь, охотничье снаряжение, изделия городских мастеров и ремесленников.

Чулымские тюрки, проживавшие в Мелесской землице, жаловались в 1621 г. русскому царю, что киргизские князья приходят к ним «по трижды и по четырежды годом, и с них емлют ясак, и жен и детей за ясак емлют в полон» Архив Асиновского краеведческого музея. Ф. 4. Оп. 2. Д. 18. Л. 6.. С целью обороны чулымцев от набегов енисейских киргизов и взимания с них ясака в том же году на Чулыме в 370 верстах от Томска был построен Мелесский острог. И все же на протяжении всего XVII в. чулымские земли находились в состоянии войны. К примеру, в 1697 г, как сообщайся в «Памятниках сибирской истории», киргизы «ясашных грабили, и разоряли и которые звери у ясашных были с промыслу в ясак, и те все звери, соболи и лисицы и горностаи и котлы и топоры и ножи и огнива и лошади грабежом взяли, и к Мелесскому острогу боем приступали и стояли под тем острогом 8 дней и побив служилых 4 человека» Барсагаев П.А. Людовик XIII, король Франции и Наварры и балагачевская княгиня. Из истории Асиновского, Зырянского, Пышкино-Троцкого (Первомайского) и Тегульдетского районов. Томск, 1996. С. 79.. Опасная ситуация в этом регионе замедляла земледельческое освоение края.

Только с увеличением численности Томского гарнизона стали возникать в Причулымье заимки казаков и служилых людей, посылаемых годовалыциками в Мелесский острог или объезжающих летом томские окрестности и живущих при татарских юртах для их охраны. Хлебом они обеспечивались плохо, что вынуждало их заводить свое хозяйство. Наличие свободных, пригодных к пахоте земель (еланей) привлекало во второй половине XVII в в Причулымье самых предприимчивых служилых и казаков, предпочитающих совмещать охрану границ уезда с земледельческими занятиями.

В 1652 г. на западном высоком берегу р. Яи в 12 верстах от ее устья конные казаки Дороховы основали заимку, ставшую первым постоянным поселением русских в Причулымье, в том числе и на территории Асиновского района. Вторым русским поселением на асиновской земле стала заимка конного казака Воронина, появившаяся также на берегу р. Яи, в двух верстах выше по течению от предыдущей в 1666 г. Образование этих населенных пунктов в XVII в. подтверждается и материалами «Чертежной книги», составленной первым историком Сибири С.У. Ремезовым в 1701 г. В 1703 г. на р. Яе при впадении в нее р. Латат появилось еще одно русское поселение - заимка двух томичей Жировых, одного посадского, а другого служилого человека.

Заимки, возникшие на свободных от промыслов коренных жителей землях, превратились впоследствии в деревни, названные по имени первооснователей. Эти три деревни зафиксированы первой подушной переписью 1720 г., а также в «Описании Томского уезда» Г.Ф. Миллера, который в составе Второй Камчатской экспедиции осенью 1734 г. путешествовал из Томска в Енисейск.

Небезопасна была жизнь первопоселенцев. С середины 1730-х гг. на территорию Причулымья стали претендовать джунгарские феодалы, особенно активизировавшие своп действия в начале XVIII в. Над русскими постоянно висела угроза кочевническою набега. В 1698 г., например, киргизы убили в русских селеньях Причулымья 14 человек, а одного, «поймав, ногами вверх привязали на дерево, распороли у него грудь и ругались всячески». В 1700 г. произошли новые опустошительные набеги киргизов на Чулымские поселения и Томск Емельянов Н.Ф. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск, 1981. С. 35..

Кочевники появлялись преимущественно в страдную пору, и поэтому пахать, жать и косить первопоселенцы выходили с оружием в руках. В полной мере к ним относилось повеление Петра I от 1700 г для Тобольского уезда, чтобы «служилые всякого чину люди и крестьяне жили с опасением, чтобы не только у служилых, но и у крестьян пищали, копья и сайдаки были непременно», «а около слобод и деревень покопали бы рвы и около рвов учинили бы надолбы и всякие крепости и ставили бы караулы» Резун Д.Я. Русские в среднем Причулымье в XVII - XIX вв. (Проблемы социально-экономического развития малых городов Сибири). Новосибирск, 1984. С. 55.. Думается, названные деревни до определенного времени являлись в большей степени укрепленными, чем земледельческими, пунктами. Об этом косвенным образом свидетельствует хотя бы то, что соседние, расположенные вверх по р. Яе села Спасское и Бурнашево имели в 1706 г. даже 2 пушки и 64 мушкета.

Население асиновских деревень оставалось немногочисленным. По переписи 1720 г, казаки и казачьи дети составляли в Дороховой 9 дворов, в Ворониной - 1 двор, в Жировой - 4 двора. Кроме того, в Жировой существовал 1 двор посадского человека, а в Дороховой и Ворониной имелось соответственно 3 и 1 двор казачьих вдов Толстов С.И. Освоение русскими людьми асиновской земли в 17-19 вв. // Земля асиновская. Томск, 1995. С. 45.. Крестьянское население отсутствовало, правительство опасалось еще заводить в этих местах «государевы десятинные поля».

Из материалов переписи видно, что казаки находились без хлебного жалованья и каждый хозяин двора имел пашенную заимку, каковой в Сибири считалось всякое отдельное хозяйство. Жители деревень накашивали до 100 копен сена, как, например, Иван Двинянин из Жировой. Деревни Жирова и Воронина имели общие покосы. Очевидным представляется происхождение первопоселенцев из северных русских деревень. Об этом свидетельствует, например, фамилия Двинянин, напоминающая больше прозвище от названия всем известной р. Двины.

Царским указом от 26 июня 1724 г. казаки, служилые и другие категории населения, занимавшиеся хлебопашеством, были объединены в сословие государственных крестьян и стали вносить в казну подушную подать и оброк. Была введена и паспортная система. С этого времени асиновские деревни в полной мере становятся сельскохозяйственными поселениями.

В первой половине XVIII в. население пополнялось в основном за счет естественного прироста и отчасти благодаря притоку гулящих людей. Новые населенные пункты на территории Асиновского района в этот период не возникали. Это связано, видимо, с тем, что с уменьшением военной опасности после насильственного переселения енисейских киргизов в Джунгарию в 1702 г., политического урегулирования отношений между Россией и Джунгарией основной поток переселенцев устремился в более южные земли Томского уезда и в Минусинскую котловину. К тому же на исследуемой территории располагались владения коренных жителей, на которых русским запрещалось селиться Архив Асиновского краеведческого музея. Ф. 4. Оп. 2. Д. 18. Л. 6..

Видную роль в заселении Причулымья сыграл известный географ, историк и государственный деятель XVIII в. Ф.И. Соймонов. Возвращаясь в 1757 г. из Нерчинской ссылки в Тобольск на должность Сибирского губернатора, он хорошо изучил участок от Енисейска до Томска. Став губернатором, он внес в Сенат предложение о закрытии водного пути по Кети и об использовании пути по Чулыму. Как следствие количество населения только за одно десятилетие с 1750 по 1760 г. по pp. Яе и Кие, притокам Чулыма, удвоилось, так же как вдвое выросло и число населенных пунктов. Основную массу поселенцев в этот район составляли томские люди разного чина.

В 1763 г. на левом берегу р. Чулыма чуть ниже устья р. Яи возникла деревня Семена Алексеева Кускова, проживавшего раньше, по-видимому, в д. Завьяловой близ Томска. Вообще для того времени характерно, когда «еемьянистые и домовитые» крестьяне выезжали из старых селений на новые места, преимущественно на тракт или оживленный водный путь. Они получали возможность справлять подводную гоньбу и снабжать проезжавших продовольствием и фуражом. В 1794 г. в четвертой по времени появления асиновской деревне - Кусковой - имелось уже 4 двора, в которых проживали сыновья основателя деревни, Семена Алексеева Кускова Григорий, Семен, Степан и внук Алексей Григорьевич. В четырех семьях записана 31 «мужитская» и 21 «женская» душа Архив Асиновского краеведческого музея. Ф. 4. Оп. 5. Д. 22. Л. 4.. В полной мере эту деревню можно считать «семейным гнездом».

Необходимо отметить, что увеличение крестьянских селений в этих местах было связано и с тем, что тюрки постепенно перемещались на север, в более богатые охотничьи угодья.

Рост населения в асиновских деревнях во второй половине XVIII в. происходил, как и прежде, в основном за счет естественного воспроизводства, а также, по мере заселения притрактовой зоны, за счет ссыльных крестьян, поток которых усилился после указа 1754 г. о замене смертной казни ссылкой в Сибирь и указа 1760 г. о праве помещиков ссылать крепостных крестьян за «предерзостные поступки» в зачет рекрутам. Ссыльные крестьяне отправлялись в Сибирь с семьями; этого требовал церковный закон, по которому жена должна была следовать за мужем, и это совпадало с колонизационными интересами правительства. Ссыльным запрещалось образовывать отдельные селения. Но зато томская администрация оказывала им содействие в обживании, освобождая на 2 - 3 года от повинностей.

2.3 Основание Ачинского острога

причулымье острог переселенец военный

В обстоятельствах поставления Ачинского острога 1641 г. настолько много неясного и противоречивого, что историк подчас должен уподобиться следователю, который пытается найти верные и точные свидетельства среди массы заведомо ложных или утаенных показаний. Таким методом мы и воспользуемся, рассматривая все документы и показания в том порядке, в котором они отложились в делах Сибирского приказа по ходу реализации этого похода.

Мысль о походе на эту южную «украйну» Сибири в московских правительственных кругах зрела уже давно, чуть ли не с первых годов поставления Кузнецкого острога, но лишь в конце 30-х гг. XVII в. обстоятельства позволили вплотную заняться этим планом. Во главе похода было решено поставить второго тарского воеводу Якова Остафьевича Тухачевского.

Впервые схема предстоящего похода встречается в «докладе» Сибирского приказа 145 - 147 гг. (т.е. 1636 - 1639 гг.). Маршрут предполагался следующий: выйдя из Томска, идти «до урочища во Божьем озере до реки Урюпа сухим путем... кузнецким и красноярским служилым людям 6 дней. От Кузнецкаво острогу до того до Божьего озера через Чойские горы... дни. А из Красноярскаво острогу до Божьего озеру и до реки до Урюпа 6 дней. А от Божьего озера, собрався итти до Белово Июса и до киргизсково каменново городка пол два дни, а от Кузнецкаво и Красноярскаво острогов до юно киргизскаво каменаво городку ходу пол пяти дни...» Быконя Г.Ф., Федррова В.И., Бердников Л.П. Красноярск в дореволюционном прошлом XVII - XIX веках. Красноярск, 1990. С. 44..

Что же можно сказать об этой схеме маршрута с учетом современных географических данных? Как видим, служилые люди из трех городов - Томска, Кузнецка и Красноярска - должны были соединиться у Божьего озера, ныне так называемые Большое и Малое озера в Ачинском районе Красноярского края. Упомянутые в документе «Чойские горы» - это современный Кузнецкий Алатау. И, наконец, на современной карте Хакасской автономной области городище - остатки древнего укрепления - показаны южнее Малого озера на левой стороне речушки Печище, притока Черного Июса, как бы напротив деревни Черемшино.

Маршрут был выработан не без активного участия самого Я. Тухачевского, который вызывался в Москву в Сибирский приказ для доклада. Это был вполне реалистический план, положенный в основу всех последующих экспедиций в Киргизскую землю.

Весной и летом 1639 г. в Тобольск пришло хлебное и денежное жалованье для отряда Тухачевского. Но выступить в поход воеводе сразу же не удалось, ибо тобольские служилые люди, не получив своего жалованья еще за 147 г., отказались идти в поход и подали челобитную. Сами тобольские воеводы не могли удовлетворить эту челобитную, ибо все запасы хлебного и денежного жалованья уже ушли на Лену Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского Приказа. Ч. 3. М., 1900. С. 37 - 39.. Тухачевскому ничего не оставалось, как ждать присылки этого жалованья. Но эта приостановка не только изменила сроки похода, но и внесла свои коррективы в предполагаемый маршрут. По всей видимости, воевода зря времени не терял и собирал информацию о «Киргизской землице». На основе этой информации Тухачевский стал докладывать в Москву, что «зимним путем с тяжелым возом да всякими запасами против немочно, потому снеги указывают болшие, а во многих лежат горы каменные». Поэтому он предложил другой маршрут: «водным путем рекой Чулым и Полым Июсом можно дойти и до каменаво городка, а каменной городок... стоит во середине Киргизской землице...» Там же. С. 240..

Этот текст весьма интересен. Он показывает, во-первых, что русские люди XVII в. хорошо отличали сам Чулым от Белого Июса. Во-вторых, если из предыдущих документов еще можно было думать, что каменный киргизский городок находился на р. Печище, то из этой отписки видно, что киргизский городок располагался за Белым Июсом. На современной карте Хакасии такой городок действительно показан за Белым Июсом по правую сторону от р. Шира, впадающей в озеро Билё, недалеко от современной железнодорожной станции Шира. Правительство одобрило этот вариант, и началась деятельная подготовка похода.

8 октября отряд пришел в Томск, и Тухачевский в присутствии Томской администрации устроил смотр войску. Служилые люди своими челобитьями всячески задерживали поход; торопились же с походом сам Тухачевский и томская администрация, которой пребывание в городе нескольких сотен служилых людей, официально не подчинявшихся им и фактически не подчинявшихся никому, весьма осложнило положение в городе, и без того достаточно напряженное. Среди служилых еще не забылось, как в 1633 - 1634 гг. в Томске велся розыск о злоупотреблениях первых томских воевод; как в 1635 г. «литва» устроила заговор; как в 1637 - 1638 гг. вспыхнул «бунт» служилых. Кроме того, уже в 1640 г. возникло судебное дело по обвинению второго томского воеводы И. Кобыльского в «грабежах и разбоях», и, в придачу, томские власти оказались втянутыми в сыск против нарымского воеводы И. Скобельцынова. А впереди назревали грозные события Томского восстания 1647 - 1648 гг. В этих условиях власти не останавливались ни перед чем, лишь бы только побыстрее выпроводить отряд Тухачевского из города. Они не только нашли продовольствие, но и сами старались произвести разведку Киргизской земли. Поэтому 2 февраля они послали в Киргизскую землю к князцу Ишею, будущему активному противнику Тухачевского, и ко всем киргизским улусным людям томских конных казаков И. Грызова и И. Верхотурцева «да с ними ясачново человека Ишенаево Ска-Кулу», чтобы они уговорили Ишея и прочих улусных людей не приставать к «воровским киргизам» и не нападать на русских людей. 29 апреля 1641 г. на «Киргизский рубеж» на р. Кия был послан тот же И. Верхотурцев, вернувшийся в Томск 20 мая. В его задачу входило найти «вожа» для отряда Тухачевского Резун Д.Я. Русские в среднем Причулымье в XVII - XIX вв. (Проблемы социально-экономического развития малых городов Сибири). Новосибирск, 1984. С. 56..

По данным томских воевод отряд Тухачевского выступил из Томска 20 июня, а по словам самого Тухачевского - 13 июня Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. Т. 3. М.-Л., 1952. С. 263.. В первых числах июля «к нему к Якову на стан на Кию реку приехали» И. Грызов, «а с ним де посланы на Киргиз в вожи черный калмак Овкурака, князец Кийской волости Иштечко» и другие.

15 июля отряд пришел «на урочище на верх Уйбату на росстани к Кузнецкому острогу». Встал вопрос - куда идти дальше? И тут кузнецкий пятидесятник Куземка Володимеров сказал, что с этого места до Кузнецка всего шесть дней пути, причем идти «крепкими местами», и киргизы не смогут учинить «никакого дурна». Служилые люди тогда били челом воеводе, чтобы идти на Кузнецы, оттуда в Томск, где, мол, получив новое хлебное и денежное жалованье, порох и свинец, сменив коней, можно было бы опять пойти «на государеву службу» в Киргизы. Но Тухачевский «челобитья нашего войскового не принял... и войско покиня на урочище на Уйбате, не порасмотрев нашей нужи, взяв с собою лучшую мягкую погромную войсковую рухлядь... от войска прочь отъехал...». Естественно, служилым ничего не оставалось другого, как идти на Кузнецы «с великим бережением» Толстов С.И. Освоение русскими людьми асиновской земли в 17 - 19 вв. // Земля асиновская. Томск, 1995. С. 45.. В Томск они пришли 3 августа, где и подали челобитную о своих нуждах.

Вот так разворачивались события, которые, с легкой руки самого Тухачевского, стало принято квалифицировать как «измену» и «бунт» казаков. Именно они предшествовали поставлению Ачинского острога и по-разному трактуются в приказных документах того времени.

Оставшись без поиска, Тухачевский «ехал посередь Киргизской земли в Кизылскую волость на реку Июс сходится с запасы», которые были посланы из Томска с сыном боярским В. Прокофьевым, речным путем. В Кизылы, на место встречи, Тухачевский пришел 21 июля, но ни запасов, ни отряда В. Прокофьева там не встретил. Если судить из того, что «смута» случилась 15 июля, а 21 он был уже на месте встречи, причем, по словам казаков, он шел отяжеленный большой добычей, то место встречи с отрядом Прокофьева должно было находиться не так уже далеко от верховьев Уйбата, т.е. не доходя Белого Июса. Не застав в Кызылах обещанной помощи, - рассказывает Тухачевский, - «приехав в Ачинскую волость... сделал плот, поплыл на нем вниз рекою Мюсом в Мелеской острог... и с запасами судами я холоп твой сщелся в Мелеском остроге июля в 30 день» Резун Д.Я. Русские в среднем Причулымье в XVII - XIX вв. (Проблемы социально-экономического развития малых городов Сибири). Новосибирск, 1984. С. 65.. Получив запасы и пополнив свой отряд, Тухачевский уже 31 июля вышел из Мелеского острога и пошел вверх Июса в Кизыльскую волость «острогу ставить, а вновь со мной... пошло служилых людей человек с 40 на двух судах да томский сын боярский Василий Прокофьев». Никакой красноярской подмоги Тухачевский также не получил в тот момент, хотя она была обещана и предписывалась царской грамотой (ошибочно считать царское предписание обязательным к выполнению со стороны сибирских казаков!). «А Кизыльская волость государь, - продолжает рассказ воевода, - стоит посередь Киргизской земли на реке Июсе к великим угодьям к лесам и пашням и сенным покосам и к зверям и рыбным ловлям, и из Красноярского острогу близко, всего за два днища и мочно было с красноярскими сходится...» Кузнецов-Красноярский И.П. Из истории южных частей Енисейской губернии. Томск, 1908. С. 90.. Здесь-то Тухачевский и поставил первый Ачинский острог, который, впрочем, можно назвать «Кизыльским». Где же находились этот острог и сама Кизыльская волость? Тухачевский прямо не называет ни одной географический координаты, кроме той, что эта волость в «двух днищах» пути от Красноярска. Правда, сохранилась отписка красноярского воеводы 1652 г., где Кизыльская волость определялась по р. Еник, примерно в 50 км от Красноярска, как раз в «двух днищах» пути. Фишер определил эту р. Еник как речку Индзуль, приток Июса; Ярилов - как Емдзуль, приток Урюпа; Потапов - как Индзуль (Инчуль, Изындиул), приток Урюпа Кузнецов-Красноярский И.П. Архив Аскыской Степной Думы. Томск, 1892. С. 4..

Более точно, но также не до конца, определение местоположения Ачинского-Кизыльского острога 1641 г. содержится в челобитной первых его строителей: «...Шли мы холопы твои из Мелесково острогу в Киргизскую землю 4 недели и в прошлом во 150 году сентября в 8 день пришли мы... в Киргизскую землю в Ачинскую волость ставити острог... и острог в Киргизской земле в Ачинской волости на реке на Белом Июсе и на Сызыриме озере поставили...». Причем далее упоминаются Саянские горы и р. Уйбат как близкие пределы, куда откочевали киргизские князцы после походов Тухачевского из вновь поставленного Ачинского острога Ватин В.А. Ачинский округ по сенаторской ревизии 40-х годов XIX в. // Сибирский архив. 1915. № 2. С. 1 - 12.. Отсюда видно, что Ачинский острог 1641 г. стоял именно на Белом Июсе, а не на Чулыме, причем он должен был находиться намного выше слияния Черного и Белого Июсов, так как из Мелеского острога казаки шли целых четыре недели. При этом важно установить также первоначальное местоположение Мелеского острога. Обычно предполагается, что в течение всего XVII в. он находился в одном и том же месте - там, где по сей день расположено с, Мелеское. Однако изучение документов дает основание предполагать, что Мелеский острог в 40-х гг. XVII в. был расположен намного южнее.

Совершенно ясно, что Ачинский острог 1641 г. был самым южным рубежом. Ото подтверждают отписки Тухачевского, в которых он сообщает, что «приискал» новых ясачных Игинской волости, которые летом кочуют на Белом Июсе, а зимой - на р. Улень, в «полднищах» от Ачинского острога Сибирская советская энциклопедия. М., 1929. Т. 1. С. 174.. Река Улень находилась недалеко от «Саянского рубежа». В последующих отписках Тухачевский сообщает о своих походах на южные рубежи, «на Ачинцов улус», на р. Неня и на устье р. Сыру. Походы эти совершались с очень малыми силами - с 13 служилыми людьми Козьмин Н.Н. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. Иркутск, 1925. С. 122.. Естественно, что такие вылазки в «немирные землицы» могли совершаться только в том случае, если постоянная база (Ачинский острог) была недалеко от этих мест. Все это говорит о более южном местоположении Ачинского острога 1641 г., чем место слияния Белого и Черного Июсов.

Но в то же время имеются документы, которые совершенно по-другому определяют местоположение Ачинского острога. В первом из них - «Росписи Кизыльской волости...» - сказано: «...А которой зимовой острожок в Ачинской волости Яков Тухачевский поставил и тот острожок к Киргизской земле ближе до каменного городка... четыре дни, а до Божьего и Белого озера два дни, а до устья Белово и Черново Июсов три дни...» Смирнов В.А. Триста лет жизни города Красноярска // Триста лет города Красноярска. 1628 - 1928 гг. Красноярск, 1928. С. 7.. Подобное определение присутствует и в отписке томских воевод 151 г. Андреев А.И. Примечания // Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 1941. Т. 2. С. 576 - 577. В чем же тут дело? Не забегая пока вперед, скажем только, что этот «зимовой острожок» не имеет прямого отношения к Ачинскому острогу, от которого ведет свою историю современный г. Ачинск.

Дальнейшие события развивались так. 3 сентября 1642 г. в Томск из Киргизской земли пришел татарин Албан от князца Ишея за женами и детьми, которые были захвачены казаками в «полон». Услышав, что приехал посланец Ишея за «ясырем», служилые люди «забунтовали» и объявили, что если весь ясырь и полон назад отдать, то тогда они «в конец» погибнут. Безусловно, эти настроения сбежавших от Тухачевского служилых людей находили широкий отклик среди всего томского гарнизона, ибо касались одной из существенных привилегий всего служилого сословия. Для томской администрации самым лучшим выходом было бы поскорей отправить всех этих «воров» обратно к Тухачевскому, что не раз уже предписывала Москва. При этом о каком-нибудь наказании для них даже и речь не шла. 7 августа 149 г. томские воеводы, вскоре после событий на Кузнецкой дороге, собрали всех сбежавших казаков и попытались их уговорить. Но собравшиеся повторили свои показания и под конец категорически заявили, что «и впредь де им служилым людям твоей государевой службы с воеводой Яковом Тухачевским служить невозможно». Тогда томские воеводы решили 33 «пущих воров и заводчиков» посадить в тюрьму, как этого требовала Москва, но сбежавшие служилые люди «лаяли» их и заявили: «волен де в том бог да ты великий государь: вели де посадить в тюрьму всех, а не выбором..., а с воеводой де Яковом Тухачевским нам не служивать и не хаживать, а иначе, - добавляли уже томские воеводы, - все служилые «разбредутся по своим городам» Синяев В.С. К вопросу о южной границе Томского уезда в XVII веке // Труды Томского областного краевед. музея. 1956. Т. 5. С. 78 - 88.. Томская власть, встретившись с таким единодушием, «их в Томской пустили и дворы им велели дать» под жилье и постой.

Наконец из Москвы пришел указ, который предписывал второму томскому воеводе И. Кобыльскому «вместе со всеми служилыми людьми, которые из Киргиз и от Якова Тухачевского сбежали итти из Томскаво в Ачинскую землю и принять острожек... и отпустить ево Якова с теми людьми, которые острог ставили». Но и развязка не обошлась без трагикомических неожиданностей, которыми так богата эта история. Царскую грамоту из Москвы вез ротмистр И. Снятовский, который, придя в Сургут 18 мая 1641 г., сказал местному воеводе, что «на Оби реке выше Сургута за два днища..., на Тарым-Ютане реке» он нечаянно утопил царскую грамоту. Воевода послал сургутских казаков А. Новосильцева и Л. Романова вместе с И. Снятовским на это место, дал им рыболовную сеть, «чем они рыбу ловят», и велел искать государеву грамоту. Казаки «сыскали» ее и при сургутском воеводе «высушили, запечатали и отправили» в Томск Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., 1960. С. 100..

2 июля 1642 г. И. Кобыльский вышел из Томска с теми 449 казаками, которые в свое время сбежали от Тухачевского, но не успели пока еще сбежать из Томска. К тому времени отряд пополнили: сынов боярских 10 чел., конных казаков 90, а затем еще вдогонку послали сынов боярских 5 и казаков 110 чел. Копкоев К.Г. Присоединение Хакасии к России: Автореф. … канд. истор. наук. М., 1965. С. 9. Значит, у Кобыльского было в походе 664 чел. - чуть больше, чем было у Тухачевского. В конце июля Кобыльский прибыл на место, принял от Тухачевского острог и отпустил его и бывших с ним служилых людей.

Одной из основных задач, поставленных перед И. Кобыльским, было укрепление русской власти в данном районе. С этой целью он, уже с красноярской подмогой, предпринимает серию походов на юг, причем главным его противником опять оказывается князец Ишей Арзыматов А. Из истории политических отношений енисейских киргизов с Россией в XVII - первой половине XVIII в. Фрунзе, 1966. С. 33..

Совершив походы в Киргизскую землю и укрепив Ачинский острог, И. Кобыльский распустил служилых людей, оставив с собой только 40 чел. Впоследствии, уже в 1643 г., томские воеводы послали к нему еще 30 пеших казаков Латышев В. Ачинский острог // Енисей. 1970. № 1. С. 105 - 109..

Следующий документ, относящийся к истории Ачинска, датируется уже 1656 г., когда 5 июля ясачные татары четырех волостей Ачинского острога подали челобитную, дошедшую до нас в тексте отписки томских воевод. В челобитной говорилось, что «...поставил Тухачевский острог на пустом месте, а людей близко никоторую сторону нет. А из Томскаво города... по все годы присылаются томские служилые люди и им де ясашным людям от того острогу обережи нет никакой и потому что де служилые люди водяным путем до Ачинскопо острогу не доходят и живут служилые люди на двое половина в Ачинском остроге, а другая половина в зимовье у хлебных своих запасов и их де ясашных людей под свои хлебные запасы до всю осень емлют в подводы...». Служилые люди, ачинскис годовальщики, «в своей челобитной писали тож, что Ачинской острог ото всех местных волостей поставлен вдали и не в угожем месте и одни де летом служилым людям до Ачинсково острогу доходить не можно и ясашным де людям в подводах чинятся налоги большие и в ясашном сборе мешкота большая» Латышев В. Ачинский острог // Енисей. 1970. № 1. С. 107..

Эти документы очень важны, ибо говорят об определенных изменениях в расстановке сил в Киргизской земле. Л.П. Потапов считал, что отход киргизов от Июсов произошел в 60-х гг. XVII в., но источники показывают, что начался он несколько раньше. Причем постоянные военные действия в этом районе привели к тому, что определенная часть ясачных откочевала на север и заняла те земли, которые потом в 1701 г. были описаны в «Чертежной книге Сибири» С.У. Ремезова. Другая же часть местных племен была уведена киргизскими князцами далее на юг - на Уйбат, Абакан, Аскыз. И так получилось, что Ачинский острог оказался как бы в «мертвой» зоне.

Эти же документы значительно проясняют и предыдущие материалы, где указывалось, что Ачинский острог якобы стоит около Божьего и Белого озер, примерно в 30 км к юго-востоку, на устье р. Сереж. Указание на это место в свое время ввело в заблуждение многих исследователей Люцидарская А.А. Томский пушной рынок в XVII в. // История городов Сибири досоветского периода. XVII - начало XX в. Новосибирск, 1977. С. 121 - 122.. На самом деле существовало как бы два Ачинских поселения: одно - острог, поставленный Я. Тухачевским в Кизылах на р. Белый Июс, и второе Ачинское поселение - «зимовой острожок», поставленный специально для того, чтобы служить перевалочным пунктом для казаков, идущих на службу и с хлебом в Ачинский острог Тухачевского, где хлеб и другие грузы перегружались на подводы. Именно об этом говорят челобитные ясачных и служилых людей. И если сейчас посмотреть на карту Чулыма, то можно увидеть, что водный путь сначала Чулымом, а затем Белым Июсом действительно намного длиннее сухопутного пути от Аргинской петли Чулыма до слияния обоих Июсов. Этот «зимовой» Ачинский острожок просуществовал, по всей видимости, вплоть до начала XIX в. Так, в «Географическом Словаре Российского государства...» отмечена д. «Шериш» при р. Сереже «по ту сторону хребта Арги», в которой делались суда для сплава хлеба в Ачинский острог Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX в. Омск, 1973. С. 285 - 288.. И неудивительно, что при многочисленных перестройках и переносах Ачинска с места па место этот пункт на р. Сереже долгое время считался одним из первых мест поставления Ачинского острога 1641 г.

Челобитную ясачных людей поддержали и русские служилые люди, которые предложили перенести «тот Ачинской острог в Басагарскую волость потому, что государь, в том месте острогу быть впредь прочно». «И по твоему великому государеву указу» томские воеводы «велели... холопу твоему сыну боярскому Юрию Трапезунскому да служилым людям Ачинской острог перенесть в Басагарскую волость и поставить в угожем месте, где бы были пашенные земли и рыбные и звериные угодья поблизку». Ю. Трапезунский произвел досмотр нового места и 21 июня 1658 г. подал «доездную память» этой местности, «а в той ево памяти написано», что «он Юрий с томскими служилыми людьми старый Ачинской острог переставил в Басагарскую волость в угожем месте, о котором били челом... ясачные люди, с одну сторону подле Чулыма реки, а с другую сторону речка Кангала, а с третью сторону елань, а за рекой Кангалой елань же и на той… елани мочно поселить... пашенных крестьян и много еланей потому, что де ...пашенные земли и сенных покосов много подле Ачинского острогу и рыбные и звериные угодья прилегли поблизку...» Белявский М.Т., Омельченко О.А. Наказы крестьян Енисейской провинции в Уложенную комиссию 1767 года // Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977. С. 220 - 221.. К сожалению, мы не смогли найти в краеведческой литературе такого географического топонима - р. Кангала. Местоположение же Басагарской волости в разных работах показано по-разному. По карте С.У. Ремезова, с чем соглашается также Л.П. Потапов, Басагарская волость показана на левом берегу Урюпа, близ ее впадения в Чулым Чесмочаков Г.С. Ачинск. Красноярск, 1976. С. 5.. В принципе мы согласны с таким определением, по считаем, что Трапезунский поставил острог все же несколько ближе к Белому озеру.

В конце 60-х - начало 70-х гг. XVII в. обстановка на южных рубежах Сибири резко обострилась: киргизы начали новое наступление па Енисейский и Красноярский остроги. Об этом говорят отписки приказчика Мелеского острога от 3, 6, 21 октября 1674 г. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. М., 1978. С. 24. Ачинский острог, как самый южный форпост, опять оказался отрезанным от других русских городов.

Мы не знаем пока точно - как быстро и в каком месте совершилась новая отстройка Ачинского острога. Имеется только указание, что 22 сентября 188 г. из Ачинского острога прибежал в Томск пеший казак Г. Цинбалов и сообщил, что «воровские киргизские люди... Ачинской острог сожгли, да служилых пять человек убили, а иные разбежались» Цит. по: Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. Новосибирск, 1981. С. 239.. Нам представляется, что в данном случае речь идет уже о новом Ачинском остроге. Во-первых, в рассказе служилых в 1674 г. не упоминаются убитые (а об этом они не могли бы умолчать и тем самым лишить себя надбавки к денежному и хлебному жалованью). Во-вторых, зачем же томским воеводам срочно сообщать в Тобольск о том, что случилось 6 лет тому назад. Да и пешему казаку Г. Цинбалову надо было бы в таком случае дать объяснение - где же он был целых шесть лет. Возможно также, что Цинбалов сообщил не столько об Ачинском остроге, построенном Ю. Трапезунским в Басагарской волости, сколько об Ачинском «зимовье», которое было устроено для переправки хлебных запасов в Ачинский острог. Этот пункт был обычным местом встреч томских и красноярских служилых людей для похода в Киргизскую землю. Именно вблизи этого места должны были встретиться томские сыны боярские Р. Старков и И. Гречанинов с красноярскими казаками для похода в Киргизы в 1680 г. «на краю Киргизской земли» на Белом Июсе вниз р. Сережа в устье р. Терекли-юл Быконя Г.Ф. Указ. соч. С. 243..

В 1083 г. последовала царская грамота с наказом томским воеводам восстановить Ачинский острог, сожженный киргизами «в прошлых годех».

В 1707 г. киргизы опять совершили поход под Ачинский и Мелеский остроги и сожгли их. Но соотношение сил к тому времени уже резко изменилось. Россия перешла к активному наступлению на киргизов и джунгаров, и в 1707 г. были посланы томский сын боярский Илья Цыцурин и красноярский сын боярский К. Самсонов на р. Абакан для постройки там русского острога История Сибири. Т. 2. Л., 1968. С. 415., который долгое время был самым южным рубежом русской земли в Сибири. Одновременно с этим правительство предпринимает усилия и по укреплению тыла этой южной порубежной полосы. С этой целью в 1708 г. в Причулымье был послан томский сын боярский Савва Цыцурин, брат Ивана Цыцурина, первостроителя Абаканского острога. Имея задание восстановить Ачинский и Мелеский остроги, он выбрал место «угожее» и «крепкое». С. Цыцурин этот наказ выполнил, о чем и сообщил в своей отписке в феврале 1710 г., приложив к ней чертеж в красках Ачинского и Мелеского острогов Резун Д.Я. Ачинский острог // Енисей. 1982. № 1. С. 76 - 80.. Так Ачинский острог наконец занял то место, где сейчас и находится современный город. В 1782 г. он был возведен в «степень» уездного города.

ГЛАВА III. ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ РУССКИХ ПОСЕЛЕНИЙ ПРИЧУЛЫМЬЯ