Теория социальной среды Поля Анри Гольбаха

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Поль Анри Гольбах (1723-1789 гг.) - ярчайший представитель мировоззрения французских материалистов XVIII в., писатель-энциклопедист, просветитель, иностранный почётный член Петербургской Академии наук. В соответствии с его философскими воззрениями, материальный мир и природа существуют вне зависимости от человеческого сознания, и обладают такими свойствами как первичность и несотворимость. Материю Гольбах представлял как единое целое всех существующих тел, которое состоит из неизменных и неделимых атомов [2, с.75].

Все формы движения Гольбах сводил к механическому перемещению. Оно по своей сущности есть неотъемлемое свойство материи и природы. По мнению философа, человек - это всецело подчиненная законам природы ее часть. Поэтому он не имеет свободы воли. Основой поведения человека он считал его интерес, пользу.

Вместе с тем Гольбах отвергал феодализм и считал, что королевская власть подлежит ограничениям. Он сводил социальное к индивидуальному и являлся сторонником идеалистической теории общественного договора, как способа происхождения общества. Эволюция человеческого общества, по воззрениям Гольбаха, - это не что иное, как результат деятельности великих, выдающихся личностей, правительств, развития просвещения и т. д. Поэтому переход к «царству разума», по мнению Гольбаха, может быть осуществим только с появлением просвещённого монарха, гуманного законодателя.

Как и большинство других представителей французского материализма, Гольбах рьяно отстаивал положение о формирующей роли социальной среды по отношению к личности. Напомним, что развитие таких воззрений привело к созданию и дальнейшему развитию идей утопического социализма XIX века [4, с.115].

Значительная часть содержания "Системы природы" Гольбаха - это тоже теория социальной среды, где речь идет о том, что человек - продукт обстоятельств и воспитания. Какова социальная среда, таков и человек - вот суть этой теории. И если африканскому ребенку дать европейское воспитание и образование, то он будет отличаться от своих европейских собратьев только цветом кожи. Эта теория, которая как будто бы подтверждается опытом, играла совершенно определенную идеологическую роль. Неравенство людей она объясняла неравенством социальных условий, продуктами которых они являются. Следовательно, уничтожьте неравенство социальных условий - и воцарится равенство людей на земле. Таким образом, теория социальной среды стала программой Французской революции [7, с.160].

Теория социальной среды диаметрально противоположна руссоизму с его "естественным человеком". И это был пункт серьезного разногласия между энциклопедистами и Руссо. Напомним, что у Руссо нравственность - это не результат воспитания, а естественное состояние человека. Но кто из них прав? Споры на этот счет продолжаются до сегодняшнего дня. И чтобы как-то разрешить эту проблему, в XX веке была придумана компромиссная концепция биосоциального дуализма. Согласно этой концепции, человек, "с одной стороны", немножко животное, а "с другой стороны" - продукт воспитания и культуры, т. е. немножко социальное существо. Но такая эклектика и совмещение несовместимого - не решение проблемы, а уход от ее решения.

Пространную критику теории социальной среды дал в свое время первый русский марксист Г.В. Плеханов в работе "О развитии монистического пониманий истории", а также в других своих работах. Но суть этой критики теории социальной среды уже заключена в известном тезисе Маркса: "Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, - это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель должен быть воспитан... Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика". Плеханов очень хорошо показал, что теория социальной среды вращается в порочном круге: испорченные люди являются продуктами "испорченных" обстоятельств, а испорченные люди не могут изменить испорченных обстоятельств. Единственный выход из этого заколдованного круга материалисты и просветители видели в теории великих исторических личностей. Но это учение, по словам Маркса, неизбежно приходит к тому, что "делит общество на две части, одна из которых возвышается над обществом" [13, с.215].

Иначе говоря, существуют такие особые люди, которые способны подняться выше обстоятельств, выше своего общества, и они могут указать погрязшему в пороках человечеству путь к спасению. Но здесь материалисты перестают быть материалистами, потому что, во-первых, появление таких "гениев" никак не обусловлено социальной средой и воспитанием, т. е. они появляются на свет вопреки Гельвецию. А во-вторых, в теории "героев и толпы", а именно такое название она получит на русской почве, определяющими в истории оказываются не материальные обстоятельства жизни людей, а идеи выдающихся личностей.

Позже Ф. Достоевский и Ф. Ницше покажут, насколько опасны подобные теории. Ведь они способны провоцировать на действия, подобные поступку Родиона Раскольникова: если я гений, то имею право переступить через общепринятую мораль. Достоевский в своей публицистике настойчиво подчеркивал, что теория социальной среды освобождает человека от ответственности за свои поступки. Ведь если я украл или ограбил, то это следствие того, что меня к этому вынудили социальные обстоятельства. "Среда заела" - иронизировал по этому поводу Достоевский [13, с.248].

1. Идеалистическое понимание природы способностей

гольбах способность социальный среда

Идеалистическое понимание природы способностей выражается в метафизических и механистических взглядах на значение биологических особенностей человека и внешней среды в формировании и развитии способностей.

Существует несколько идеалистических теорий, по-разному рассматривающих проблему развития способностей, в зависимости от того, какое значение они придают биологическим и социальным факторам в развитии человека.

Биологическая теория одаренности. Представители этого направления в учении о способностях утверждают, что способности зависят только от врожденных биологических задатков. Однако последние они понимают не как анатомо-физиологические предпосылки развития тех или иных способностей, а как унаследованные качественно строго определенные «гены способностей». По этой теории, тот или иной человек никогда бы не проявил своих способностей, если бы он не родился с соответствующими генами музыкальных, технических, литературных, интеллектуальных и т. д. способностей.

Биологическая теория одаренности рассматривает развитие способностей как автогенез (саморазвитие) унаследованных задатков. Она исходит из утверждения, что развитие способностей носит имманентный характер, совершается по принципу присущей самому организму внутренней целесообразности, что в основе его лежит совокупность унаследованных признаков (генов), которые развиваются под воздействием «внутренних сил» совершенно независимо от влияний внешней среды. При этом утверждается, что пределы развития способностей фатально обусловлены прирожденными задатками. Меньшие способности, чем те, которые обусловлены генами, человек иметь может, но развить у себя большие способном он не имеет возможности [16, с.76].

Эта теория отрицает возможность социальных влияний на развитие способностей. В лучшем случае она допускает, что условия социальной среды могут ограничить развитие способностей, не позволить им развиться до указанного задатками предела, но решительно отвергает мысль, что социальные условия могут содействовать развитию способностей выше того уровня который обусловлен прирожденными задатками.

Для биологической теории одаренности характерно метафизическое понимание природы способностей: задатки, из которых развиваются способности, остаются качественно неизменными, саморазвиваясь всегда в определенном направлении и изменяясь в процессе этого развития только количественно. Конечно, психическая деятельность человека есть функция его мозга, и любое нарушение деятельности мозга отразится на нормальной деятельности интеллекта точно так же как хорошо развитый мозг является материальным субстратом повышенной интеллектуальной деятельности. Но из правильности этих фактов совершенно не следует, что человек наследует «гены» интеллекта, качественно одинаковые у всех, но в разном количестве данные каждому отдельному индивидууму в виде врожденных задатков [16, с.78].

На протяжении жизни человека его способности изменяются не только количественно; в процессе развития они становятся иными, переходя из одного качественного состояния в другое. Интеллект ребенка младенческого возраста, еще не владеющего речью, очень ограничен. Появление речи не только количественно усложняет интеллектуальные процессы, но и придает им новое качество. Ребенок научился грамоте -- наличие грамотности вновь качественно изменяет интеллектуальные процессы, делает их иными по сравнению с интеллектом неграмотного ребенка. Когда же грамотный человек овладевает каким-нибудь новым видом труда, требующим применения новых, стоящих в связи с данным техническим процессом способов мышления, это вновь делает его интеллект не только количественно, но и качественно иным.

В соответствии с этим значительно усложняется и проблема измерения способностей: она должна включать в себя учет качественных показателей, раскрывающих структурные особенности психических процессов, лежащих в основе той или иной деятельности [16, с.82-84].

Теория биосоциальной обусловленности способностей рассматривает развитие способностей как совершающееся под одновременным воздействием двух различных факторов -- биологического и социального, т. е. врожденных биологических задатков и социальных воздействии внешней среды. Для этой теории характерно противопоставление биологического и социального в развитии человека. Оба фактора рассматриваются как самостоятельно существующие и раздельно влияющие на развитие способностей, которые приобретают тот или иной характер в зависимости от того, какой из этих факторов оказывается более сильным.

При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что и по этой теории ведущее значение в развитии способностей имеют врожденные биологические задатки. Социальной среде в развитии способностей эта теория отводит лишь роль отбора, сортировки признаков, определяемых по существу развитием логических задатков: в одних случаях социальная среда помогает развитию способностей из врожденных задатков; в других случаях социальные условия подавляют биологические задатки, не позволяют им развиться в должной степени. Самостоятельного определяющего значения для развития способностей социальная среда, по этой теории, не имеет [16, с.96-99].

Теория социальной обусловленности способностей рассматривает развитие способностей как совершающееся исключительно и безраздельно под воздействием социальной среды. По этой теории, человек рождается на свет без каких-либо задатков, которые в той или другой степени могли бы определять развитие его способностей. Последнее происходит под воздействием только социальных условий, среди которых главную роль играет воспитание. По этой теории, организуя воспитание и придавая ему тот или иной характер, можно у любого человека развить любые способности [16, с.115].

2. Основные философские идеи Гольбаха

Поль Анри Дитрих Гольбах родился 8 декабря 1723 года в городе Гейдельсгейме, на севере Ландау (Пфальц), в семье мелкого торговца. От своего дяди будущий философ получил фамилию Гольбах с баронским титулом и значительное состояние, позволившее ему впоследствии посвятить жизнь просветительской деятельности.

За время учебы в университете Гольбах познакомился с передовыми естественнонаучными теориями, прослушал курсы лекций крупнейших ученых своего времени, таких как Рене Реомюр, Питер ван Мушенбрук, Альбрехт фон Галлер и др. Особенно глубоко и увлеченно Гольбах изучал химию, физику, геологию и минералогию. В то же время он расширял свои знания в области философии, читая в подлинниках древних авторов, произведения английских материалистов XVII-XVIII веков, в частности, сочинения Бэкона, Гоббса, Локка и Толанда.

После окончания университета, в 1749 году, Гольбах возвратился в Париж, где вскоре познакомился с Дидро. Это знакомство, перешедшее в дружбу, сыграло огромную роль в жизни и творчестве обоих мыслителей.

В Париже Гольбах открыл салон, где собирались философы, ученые, литераторы, политики, люди искусства. Салон этот стал центром философской и атеистической мысли предреволюционной Франции. Посетителями знаменитого салона Гольбаха были Дидро, Д'Аламбер, Руссо, Гримм, Бюффон, Монтескье, Кондильяк и многие другие замечательные мыслители. По их же свидетельству в салоне Гольбаха имелась специальная антирелигиозная библиотека, в которую поступала из разных концов мира как легальная, так и нелегальная литература [11, с.95-112]. В России Гольбаха знали как активного участника перевода и издания на французском языке книги М. В. Ломоносова "Древняя Российская история". Гольбах был одним из первых французских ученых, оценивших труды русского гения и способствовавших распространению его научных идей. С другой стороны, избрание французского философа в состав петербургской Академии способствовало росту его авторитета в передовых кругах русской интеллигенции конца XVIII века, вследствие чего в России стали появляться переводы основных сочинений Гольбаха.

Гольбах - крупнейший систематизатор мировоззрения французских материалистов XVIII века. Он утверждал первичность и несотворимость материального мира, природы, существующей независимо от человеческого сознания, бесконечной во времени и пространстве. Материя, по Гольбаху, есть совокупность всех существующих тел; её простейшими, элементарными частицами являются неизменные и неделимые атомы, основные свойства которых - протяжённость, вес, фигура, непроницаемость, движение; все формы движения Гольбах сводил к механическому перемещению. Материя и движение нераздельны. Составляя неотъемлемое, коренное свойство материи, её атрибут, движение столь же несотворимо, неуничтожаемо и бесконечно, как и материя. Гольбах отрицал всеобщую одушевлённость материи, считая, что чувствительность присуща лишь определённым образом организованным формам материи [15, с.158].

Гольбах признавал наличие объективных закономерностей материального мира, считая, что в основе их лежит постоянная и нерушимая связь причин с их действиями. Человек является частью природы и поэтому подчинён её законам. Свободу воли Гольбах отрицал ввиду причинной обусловленности поведения людей. Отстаивая познаваемость материального мира, Гольбах, исходя из материалистического сенсуализма, считал источником познания ощущения; познание является отражением действительности; ощущения и понятия рассматриваются как образы предметов. Материалистическая теория познания Гольбаха, разделяемая также другими французскими материалистами, была направлена против агностицизма, теологии, идеалистического сенсуализма Дж. Беркли и учения Рене Декарта о врождённых идеях [11, с.68].

3. Роль социальной среды в формировании личности

Гольбах утверждал, что человек есть продукт социальных обстоятельств. Он убедительно показал роль социальной среды в формировании личностей, писал, что не только навыки к той или иной деятельности, но и характер людей формируется обстоятельствами их социальной жизни. Отсюда следует, что общество, если не во всем, то во многом формирует личность по своему образу и подобию. И чтобы изменить людей, сделать их более совершенными и гармонично развитыми, надо изменить общество, присущие ему социальные и политические институты, систему образования и воспитания.

Гольбах глубоко обосновал роль социальной среды в формировании личности. «Человеком рождаются, а личностью становятся». В этом процессе большую роль играют социальные условия жизни людей (роль семьи, школы, других социальных институтов - государство, право, церковь). «Если характер человека формируется обстоятельствами, то они должны быть человеческими» - писал он [12, с.86].

Человеческие души можно сравнить с музыкальными инструментами, струны которых, различные сами по себе или по веществам, из которых они сделаны, сверх того еще настроены на различный лад. Это-то и порождает исполненное такого многообразия зрелище духовного мира; поэтому-то умы, способности, страсти, энергия, вкусы, воображение, идеи, взгляды людей столь поразительно разнообразны. Это разнообразие столь же велико, как различие физических сил людей, и подобно последнему зависит от их темпераментов, столь же различных, как их физиономии. Из этого разнообразия вытекают непрерывное действие и противодействие, образующие жизнь духовного мира; из этого разногласия возникает гармония, поддерживающая и сохраняющая человеческий род [14, с.224]. Различия между отдельными индивидами порождают среди них неравенство, которое является опорой общества. Именно различие способностей и вызываемое этим неравенство делают людей необходимыми друг другу; без этого они жили бы изолированно. Вследствие различия людей и их неравенства слабый вынужден вставать под защиту сильного; эти же обстоятельства заставляют сильного прибегать к знаниям, талантам, мастерству слабого, когда он считает их полезными для себя. Это естественное неравенство побуждает народы отличать граждан, оказывающих им услуги, почитая и вознаграждая лиц, знания, помощь, благодеяния и доблесть которых доставляют обществу реальные или воображаемые выгоды, удовольствия, всякого рода приятные ощущения; благодаря этому неравенству гений приобретает влияние на людей и заставляет целые народы признавать свою силу. Таким образом, различия между людьми и неравенство их физических и интеллектуальных способностей делают человека необходимым другому человеку, делают его общественным существом и неопровержимым образом доказывают ему необходимость нравственности [10, с.206].

В зависимости от различия своих способностей люди делятся на различные классы, обусловленные разнообразием производимых ими действий и различием наблюдаемых у них качеств, которые вытекают из индивидуальных свойств их душ, или из особенных модификаций их мозга.

Мы обязаны своим темпераментом природе, то есть своим родителям, а также причинам, которые непрерывно модифицировали нас с самого начала нашего существования. Каждый из нас черпает в утробе матери вещества, которые всю жизнь влияют на наши умственные способности, энергию, страсти, поведение. Принимаемая нами пища, качество воздуха, которым мы дышим, климат, в котором мы живем, полученное нами воспитание, внушаемые нам идеи и взгляды видоизменяют наш темперамент. Таким образом, хотя между людьми наблюдается некоторое общее сходство, они существенным образом отличаются друг от друга как тканью и строением своих волокон и нервов, так и природой, качеством и количеством веществ, приводящих эти волокна в движение.

Все эти причины необходимым образом влияют на ум, страсти, волю -- словом, на то, что называют интеллектуальными способностями [10, с.297-304].

Если бы, отбросив предрассудки, люди считались с указаниями опыта, то медицина дала бы нравственности ключ к человеческому сердцу и, излечивая тело, иногда могла бы излечивать дух. Делая же из нашей души духовную субстанцию, теологи довольствуются тем, что прописывают ей духовные лекарства, которые нисколько не влияют на темперамент или только вредят ему. Догмат о духовности души превратил мораль в какую-то проблематическую науку, не раскрывающую перед нами настоящих средств, с помощью которых можно воздействовать на людей. Если бы, руководствуясь опытом, мы знали те элементы, которые лежат в основе темперамента человека или характерны для большинства индивидов какого-нибудь народа, то нам было бы известно, что им нужно, какие законы им необходимы, какие учреждения им полезны [10, с.225].

Если мы рассмотрим в соответствии с нашими принципами интеллектуальные способности или моральные качества людей, то убедимся, что они зависят от материальных причин, более или менее длительным и заметным образом влияющих на их организацию. Но откуда происходит эта организация как не от родителей, от которых мы получаем ее элементы, неизбежно аналогичные их собственной организации? Откуда получается большее или меньшее количество огненного вещества, или животворной теплоты, определяющей наши умственные качества? Источником этой теплоты является мать, носившая нас в своей утробе, сообщившая нам частицу огня, которым она была одушевлена сама и который вместе с ее кровью циркулировал в ее жилах. Источником ее является пища, которую мы употребляем, климат, в котором мы живем, воздух, который нас окружает. Все эти причины влияют на жидкие и твердые элементы нашего организма и определяют наши естественные склонности. Исследуя эти склонности, от которых зависят наши способности, мы всегда найдем, что они телесны и материальны [5, с.344].

Первая из этих склонностей есть физическая чувствительность, из которой, как мы увидим, вытекают все другие наши интеллектуальные или моральные качества. Ощущать, как было сказано,-- значит испытывать воздействия и осознавать происходящие в нас изменения. Далеко не все люди чувствительны, немало таких, у которых чувствительность совсем не развита. Воображение, будучи способностью легко и быстро комбинировать идеи, или образы, с легкостью воспроизводит модификации нашего мозга, связывает друг с другом или относит их к соответствующим предметам. В этом случае воображение радует нас и мы одобряем выдумки, посредством которых оно украшает природу и истину. Мы, наоборот, порицаем его, когда оно рисует нам отвратительные призраки или сочетает идеи, которые совсем не способны ассоциироваться друг с другом [5, с.362].

Для великих доблестей, как и для великих преступлений, необходим энтузиазм. Энтузиазм приводит наш мозг, или нашу душу, в состояние, сходное с опьянением; энтузиазм и опьянение вызывают в нас быстрые движения, которые люди одобряют, когда они полезны, и которые называют сумасшествием, бредом, преступлением или бешенством, когда они порождают беспорядок.

В каждый момент жизни человек производит опыты; каждое испытываемое им ощущение является фактом, запечатлевающим в его мозгу идею, которую память воспроизводит с большей или меньшей точностью и достоверностью. Эти факты связываются, эти идеи объединяются, и цепь их составляет опыт и науку. Знать - значит быть уверенным на основании повторных и точно произведенных опытов в идеях, ощущениях, действиях, которые какой-нибудь предмет может вызвать в нас или в других людях. Всякая наука может основываться лишь на истине, а сама истина основывается на постоянных и верных сообщениях наших чувств. Таким образом, истина -- это постоянное согласие, или соответствие, с помощью опыта обнаруживаемое нашими нормально функционирующими чувствами между познаваемыми нами предметами и качествами, которые мы им приписываем [5, с.374].

Мы заблуждаемся всякий раз, когда наши органы, не вполне здоровые по своей природе либо испорченные длительными или временными модификациями, не дают нам возможности правильно судить о вещах. Заблуждение заключается в ложной ассоциации идей, в результате которой мы приписываем предметам качества, которых у них нет. Мы заблуждаемся, когда предполагаем существующими вещи или существа, которых вовсе не существует, или связываем представление о счастье с предметами, способными повредить нам непосредственно или посредством отдаленных следствий, которых мы не в состоянии предвидеть.

Наша способность производить опыты, вспоминать об этом, предвидеть последствия различных причин, чтобы устранить те из них, которые могут вредить нам, или обеспечить те, которые полезны для нашего самосохранения и счастья - единственной цели всех наших физических и духовных действий,-вот то, что называют разумом. Наши ощущения, наша природа, наш темперамент могут ввести нас в заблуждение и обмануть, но опыт и размышление возвращают нас на правильный путь и учат тому, что может действительно привести нас к счастью. Отсюда ясно, что разум - это наша природа, видоизмененная с помощью опыта, рассуждений и размышлений. Разум предполагает умеренный темперамент, здравый ум, упорядоченное воображение, знание истины, основанное на надежных опытах, наконец, благоразумие и предусмотрительность. Это доказывает, что, несмотря на постоянное утверждение, будто человек - разумное существо, существует лишь очень немного людей, которые действительно обладают разумом или способностями и опытом, из которых он складывается [5, с.376].

Но какова же цель человека в занимаемой им сфере бытия? Существовать и сделать свое существование счастливым. Поэтому человеку важно знать надлежащие средства к этому, пользоваться которыми для верного и неуклонного достижения преследуемой им цели его учат благоразумие и разум. Этими средствами являются его способности, ум, талант, мастерство и поступки, определяемые страстями, к которым его предрасполагает природа и которые делают более или менее деятельной его волю.

Именно из необходимого разнообразия этих воздействий вытекает различие добра и зла, порока и добродетели, различие, которое вопреки мнению некоторых мыслителей основано отнюдь не на соглашениях между людьми, а тем более не на фантастических требованиях какого-то сверхъестественного существа, но на вечных и неизменных отношениях, которые существуют между живущими в обществе людьми и останутся существовать до тех пор, пока будет существовать человек и общество. Таким образом, добродетель - это все то, что действительно и постоянно полезно живущим в обществе людям, а порок - все то, что им вредно. Добродетельный человек тот, чьи поступки всегда имеют целью благополучие его ближних; порочный человек тот, чье поведение ведет к несчастью окружающих, из чего обычно вытекает и его собственное несчастье. Все то, что доставляет нам самим подлинное и длительное счастье, разумно; все, что нарушает наше собственное благополучие или благополучие людей, необходимых для нашего счастья, бессмысленно, или неразумно. Человек, который вредит другим, зол, человек, который вредит самому себе, неблагоразумен и не имеет понятия ни о разуме, ни о собственных интересах, ни об истине [5, с.394].

Наши обязанности - это средства, которые, как показывают нам опыт и разум, необходимы для достижения преследуемой нами цели; они являются необходимыми следствиями отношений, существующих между людьми, которые одинаково желают счастья и самосохранения.

Счастье - это такой образ жизни, продолжения которого мы желаем и в котором хотим постоянно пребывать. Мерой счастья является его длительность и интенсивность. Величайшее счастье есть то, которое наиболее длительно; мимолетное или непродолжительное счастье называется удовольствием; чем интенсивнее счастье, тем оно мимолетнее, потому что наши чувства способны только на известное количество движений; всякое удовольствие, превышающее эту меру, превращается поэтому в страдание, или в мучительный образ жизни, прекращения которого мы желаем: вот почему удовольствие и страдание часто так близки между собой. Неумеренное удовольствие сопровождается сожалением, скукой и отвращением; кратковременное счастье превращается в длительное несчастье. На основании этого принципа можно заключить, что человек, стремящийся в каждое мгновение своей жизни к счастью, должен, если он разумен, уметь распоряжаться своими удовольствиями, отказываться от тех, которые могут превратиться в страдание, и пытаться добиться для себя наиболее длительного благополучия.

Счастье не может быть одним и тем же для всех людей: одни и те же удовольствия не могут действовать одинаково на людей различной организации. Вот несомненная причина разногласий большинства моралистов относительно предметов, в которых, по их мнению, заключается счастье и средства добиться его. Однако счастье, вообще говоря, заключается, по-видимому, в длительном или временном состоянии, на которое мы соглашаемся потому, что находим его сообразным с нашим существом. Это состояние вытекает из согласия между человеком и обстоятельствами, в которые поместила его природа; если угодно, счастье - это гармония между человеком и действующими на него причинами [12, с.97-111].

Воспитание - это искусство, состоящее в том, чтобы заставить людей усвоить в юном возрасте привычки, взгляды и образ жизни, принятые в том обществе, в котором они будут жить.

Объединившись друг с другом для жизни в обществе, люди заключили -- формально или молчаливо - договор, в силу которого они обязались оказывать взаимные услуги и не вредить друг другу. Но так как человек по природе склонен постоянно видеть свое благополучие в удовлетворении мимолетных страстей или капризов и совершенно не считаться с ближними, то необходима сила, которая удерживала бы человека в рамках долга, заставляла его сообразоваться с последним и напоминала ему об обязательствах, которые под влиянием страстей он мог часто забывать. Эта сила - закон. Закон есть сумма воль членов общества, объединившихся, чтобы определить поведение граждан или направить их поступки к достижению целей объединения.

Чтобы законы были справедливыми, они должны иметь своей неизменной целью общие интересы граждан [6, с.116].

Из-за незнания этих истин или неумения их применять народы стали несчастными, превратившись в жалкое скопище рабов, отделенных друг от друга и оторванных от общества, не доставлявшего им никаких благ. Вследствие неблагоразумия этих народов или хитрости и насилия тех, кому они вручили власть и право составлять законы и приводить их в исполнение, государи стали абсолютными господами обществ. Не зная истинного источника своей власти, эти государи вообразили, будто их власть от неба, перед которым они и ответственны за свои поступки, будто у них нет обязанностей по отношению к обществу. С этого времени политика стала совершенно извращенной и превратилась в сплошной разбой. Народы были порабощены и не осмеливались сопротивляться желаниям своих вождей. Законы стали лишь выражением прихотей последних; общественный интерес был принесен в жертву их личным интересам; сила общества была обращена против него самого; члены общества покинули его и присоединились к его угнетателям, которые для их обольщения разрешили им вредить обществу и пользоваться его бедствиями. Так свобода, правосудие, безопасность, добродетель были изгнаны из среды народов. Политика стала искусством пользоваться силами и богатствами наций, чтобы подчинить их и противопоставить друг другу интересы подданных в целях господства над нами. Наконец, бессмысленная и невольная привычка заставила народы полюбить свои цепи [12, с.136 -144].

Правительство неизбежно влияет в равной мере, как на физическую, так и на духовную сторону жизни народов. Если своей заботливостью оно побуждает граждан к трудолюбию и деятельности, результатом чего являются изобилие и здоровье граждан, то его невнимательное и несправедливое отношение влечет за собой лень, апатию, голод, заразные болезни, пороки и преступления. От правительства зависит вызвать к жизни или задушить таланты, трудолюбие, добродетель.

Природа не создает людей ни добрыми, ни злыми. Сенека с полным основанием сказал: «Ты заблуждаешься, если думаешь, что пороки рождаются с нами, они появляются впоследствии, привносятся» [8, с.132].

Сердце человека подобно участку земли, который в зависимости от его природы может производить тернии или полезные злаки, ядовитые или приятные плоды, смотря по брошенным в землю семенам и по обработке почвы. В детстве нам показывают предметы, которые мы должны ценить или презирать, любить или ненавидеть и которых нам следует искать или избегать. Наши родители и воспитатели делают нас добрыми или злыми, рассудительными или безрассудными, трудолюбивыми или ленивыми, серьезными или легкомысленными и пустыми. Их пример и их наставления определяют направление всей нашей жизни, показывая нам, каких вещей мы должны желать или бояться; мы желаем их и более или менее энергично пытаемся их обрести в зависимости от нашего темперамента, всегда определяющего силу наших страстей. Таким образом, именно воспитание, внушая нам истинные или ложные взгляды и понятия, наделяет нас первоначальными импульсами, согласно которым мы действуем с пользой или вредом для нас самих и для других [9, с.152]. Когда наше воспитание, показываемые нам примеры, доставляемые нам средства одобряются разумом, все способствует тому, чтобы сделать нас добродетельными; привычка укрепляет в нас это расположение, и мы становимся полезными членами общества, с которым, как все показывает, непрерывно связано наше длительное благополучие. Если же, наоборот, наше воспитание, получаемые нами наставления, окружающие учреждения, показываемые нам примеры и внушаемые с детства взгляды заставляют нас считать добродетель бесполезной или вредной, а порок полезным и благоприятным нашему собственному счастью, мы становимся порочными и считаем полезным для себя вредить нашим согражданам [6, с.88].

Если человек по своей природе желает счастья, то он вынужден любить также и средства, необходимые для его достижения. Было бы бесполезно, а быть может, и несправедливо требовать от человека добродетели, если она возможна для него только ценой отказа от счастья. Раз порок делает его счастливым, он должен полюбить порок. Раз бездельники и преступники находятся в почете и получают награды, то зачем человеку интересоваться счастьем своих ближних или сдерживать неистовство своих страстей? Наконец, раз ум человека заполнен ложными идеями и пагубными взглядами, то его поведение неизбежно станет длинной цепью заблуждений и развратных поступков [9, с.174].

Заключение

Рассуждая о человеческой природе, Гольбах приходит к следующим выводам. Из-за незнания собственной природы и собственных стремлений, своих потребностей и прав человек, живя в обществе, утратил свободу и стал рабом. Он отрекся от желаний своего сердца и счел необходимым заглушить их и пожертвовать своим благополучием прихотям своих вождей. Он не понял цели общества и правительства, безоговорочно подчинился таким же, как он сам, людям, на которых под влиянием предрассудков стал смотреть как на существ высшего порядка, как на земных богов. Вожди воспользовались заблуждениями человека, чтобы поработить его, развратить, сделать порочным и несчастным. Так вследствие незнания своей собственной природы род человеческий оказался порабощенным и стал жертвой дурных правительств. Из-за незнания самого себя и необходимых отношений, существующих между ним и другими людьми, человек отрекся от своих обязанностей к ближним. Он не понял, что другие люди необходимы для его собственного счастья. Он не понял также своих обязанностей по отношению к самому себе, не усмотрел излишеств, которых должен избегать, чтобы добиться прочного счастья. Не отличил страстей, которым должен сопротивляться, от тех, которым должен отдаться ради своего собственного счастья. Одним словом, он не понял своих истинных интересов. Таким образом, незнание человеческой природы помешало человеку уяснить себе задачи нравственности; впрочем, развратные правительства, которым он был подчинен, помешали бы ему осуществить на деле предписания морали, даже если бы он их знал [3, с.67-74].

Из-за лени человек предпочитает руководствоваться скорее примером, рутиной, авторитетом, чем опытом, который побуждает к деятельности, и разумом, который требует размышления.

Общественное мнение постоянно внушает нам ложные идеи о славе и чести. Оно учит нас уважать не только вздорные преимущества, но и вредные поступки. На них дает право пример, их освящают предрассудки, а привычка мешает смотреть на них с тем отвращением и презрением, каких они заслуживают. Действительно, привычки примиряют нашу мысль с самыми нелепыми идеями, самыми дикими обычаями, самыми постыдными поступками, предрассудками, гибельными как для нас, так и для общества, в котором мы живем. Мы находим странными, нелепыми, заслуживающими презрения, смешными лишь те взгляды и вещи, к которым не привыкли [1, с.105].

Список использованных источников

1. Акулов, И. Б. Поль Гольбах - критик религиозных догматов/ И. Б. Акулов, О. П. Малюк. - М.: Прогресс, 1975.- 125с.

2. Альтер, И. М. Философия Гольбаха./ М.И.Альтер, - М.: 1925. -164с.

3. Вольтер, Ф. Метафизический трактат. Философские сочинения/ Ф.Вольтер. - М.: Наука, 1988. - 250c.

4. Гольбах, П. Избранные произведения в двух томах. Том 1./ П. Гольбах. - М.: 1963. - 715с.

5. Гольбах, П. Избранные произведения в двух томах. Том 2./ П. Гольбах. - М.: 1963. - 563с.

6. Гольбах, П. Галерея святых/ П.Гольбах. - М.: Мысль, 1962. - 248с.

7. Гольбах, П. Система природы // Избр. произв. в 2-х т. Т. 1./ П.Гольбах. - М.: Мысль, 1963. - 260с.

8. Гольбах, П. Священная зараза. Разоблаченное Христианство. - М.: 1936. - 261с.

9. Дидро, Д. Последовательное опровержение книги Гельвеция «О человеке // Соч. в 2-х т. Т. 2./ Д.Дидро. - М.: Наука, 1991. - 498с.

10. Кондильяк, Э. Трактат об ощущениях. Сочинения в 3 т. / Э. Кондильяк. - М.:Наука, 1982. - 328с.

11. Кочарян М. Т. Гольбах и современность / М. Т. Кочарян. - Ереван: Айастан, 1987. - 292 с.

12. Кузнецов, В. Н. Французский материализм XVIII века / В. Н. Кузнецов. - М.: Мысль, 1981. - 303с.

13. Кузнецов, В. Н. Европейская философия XVIII века: Учебное пособие / В.Н.Кузнецов. -М.: Академический проект, 2006, - 544с.

14. Ламетри, Ж. Человек-растение // Сочинения/ Ж. Ламетри. -М.: Наука, 1983. - 418с.

Размещено на Allbest.ru