Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• 1. Историография и источники
• 2. Критика феодального общества в работах Вольтера
• 3. Проект "Общества будущего" в видении Вольтера
• Заключение
• Список источников и литературы

Введение

Сын судейского чиновника Франсуа Вольтер (1650-1722), учился в иезуитском колледже "латыни и всяким глупостям", был отцом предназначен к профессии юриста, однако предпочёл праву литературу; начал свою литературную деятельность во дворцах аристократов в качестве поэта-нахлебника; за сатирические стишки в адрес регента и его дочери попал в Бастилию (куда потом был отправлен вторично, на этот раз за чужие стихи); был избит дворянином, которого осмеял, хотел вызвать его на дуэль, но вследствие интриги обидчика снова очутился в тюрьме, был освобождён с условием выезда за границу; уехал в Англию, где прожил три года (1726-1729), изучая её политический строй, науку, философию и литературу.

Вернувшись во Францию, Вольтер издал свои английские впечатления под заглавием "Философские письма"; книга была конфискована (1734), издатель поплатился Бастилией, а Вольтер бежал в Лотарингию, где нашёл приют у маркизы дю Шатлэ (с которой прожил 15 лет). Будучи обвинён в издевательстве над религией (в поэме "Светский человек"), Вольтер снова бежал, на этот раз в Голландию.

В 1746 Вольтер был назначен придворным поэтом и историографом, но, возбудив недовольство госпожи Помпадур, порвал с двором. Вечно подозреваемый в политической неблагонадёжности, чувствуя себя во Франции не в безопасности, Вольтер последовал (1751) приглашению прусского короля Фридриха II, с которым давно (с 1736) находился в переписке, и поселился в Берлине (Потсдаме), но, вызвав недовольство короля неблаговидными денежными спекуляциями, а также ссорой с президентом Академии Мопертюи (карикатурно изображённым Вольтером в "Диатрибе доктора Акакия"), был вынужден покинуть Пруссию и поселился в Швейцарии (1753). Здесь он купил имение около Женевы, переименовав его в "Отрадное" (Dйlices), приобрёл затем ещё два имения: Турнэ и - на границе с Францией - Ферней (1758), где жил почти до самой смерти. Человек теперь богатый и вполне независимый, капиталист, ссужавший деньгами аристократов, землевладелец и в то же время владелец ткацкой и часовой мастерских, Вольтер - "фернейский патриарх" - мог теперь свободно и безбоязненно представлять в своём лице "общественное мнение", всемогущее мнение, против старого, доживавшего свой век социально-политического порядка.

В творчестве и в самой жизни Вольтера ярче всего воплотились характерные черты эпохи Просвещения, ее проблемы и сам человеческий тип просветителя: философа, писателя, общественного деятеля. "Он был больше, чем человек. Он был веком", - сказал о нём Виктор Гюго. Именно поэтому его имя стало как бы символом эпохи, дало название целому умственному течению европейского масштаба ("вольтерьянству"), хотя многие из его современников существенно опередили его в области философских, политических и социальных идей.

Вольтер оказал огромное влияние на проникновение французского Просвещения в Россию в конце XVIII века. Интересно и то, что он был в самой гуще политических процессов в Европе и вёл переписку со многими венценосными особами, тем самым, оказывая определённое влияние на общеевропейскую политику.

Вольтер был не только философом, однако именно его философские взгляды представляют большой интерес. Это связано не только с тем, что они имели огромное влияние на претендовавших на "просвещённость монархов и их приближённых", но и с тем, что Вольтер находил свою подлинную аудиторию в среде прогрессивной общественности того времени.

Труды Вольтера, за исключением короткого романа "Кандид", сегодня читаются мало. Однако в восемнадцатом веке они были очень популярны, и, следовательно, автор сыграл важную роль в изменении климата мнений, в конце концов, приведшего к Французской революции. Его влияние касалось не только Франции. Такие американцы, как Томас Джефферсон, Джеймс Медисон и Бенджамин Франклин были знакомы с работами Вольтера, и многие его идеи вошли в американскую политическую традицию.

Основные идеи, проповедуемые Вольтером при жизни, важнее заглавий. Одним из самых сильных его убеждений была свобода слова и печати. Часто ему приписывают фразу: "Я не согласен с тем, что вы говорите, но буду до смерти защищать ваше право сказать это" [2, с.279]. Хотя он никогда не произносил именно этих слов, они точно выражают его отношение к данному вопросу.

Другим ведущим принципом Вольтера была убежденность в свободе вероисповедания. Всю свою жизнь он твердо протестовал против религиозного насилия и преследования. Хотя Вольтер верил в Бога, он протестовал против многих религиозных догм и постоянно утверждал, что организованная религия была в основном обманом.

Таким образом, рассмотрение и изучение работ Вольтера, а также его взглядов представляется актуальным современному исследователю, прежде всего высокой нравственностью проблемы, а также влиянием идей мыслителя на последующие мощные политические события и изменения (революции) во многих странах не только Европы, но и всего мира.

Исходя из актуальности проблемы, автором при написании работы была поставлена цель: исследовать концепцию построения нового общества в работах Вольтера.

Для достижения цели, автором были сформулированы следующие задачи:

1. Рассмотреть отношение Вольтера к религии в целом и к католичеству в частности;

2.Определить отношение Вольтера и абсолютистской форме правления;

3. Выявить, как Вольтер оценивал систему социальных привилегий феодального общества;

4. Рассмотреть какую форму государственной власти предлагал Вольтер для нового общества;

5. Определить какие социальные отношения и социальные институты должны быть сформированы в обществе будущего.

В исследовании автором были использованы историко-генетический, историко-сравнительный и историко-системный методы.

Историко-генетический метод в исследовании был применен при сборе и обобщении материала, содержащегося в произведениях Вольтера и посвященного вопросам переустройства общества, этот метод позволил описать взгляды Вольтера на общество, но не дает возможности осуществить их анализ на должном уровне.

В рамках историко-системного метода взгляды Вольтера рассматривались в системе общественно-политических взглядов той эпохи в целом.

Историко-сравнительный метод позволил сравнить общественно-политические взгляды Вольтера с аналогичными взглядами других просветителей. Два последних метода позволили осуществить глубокий анализ взглядов Вольтера на проблемы переустройства общества.

1. Историография и источники

Творчеству знаменитого французского просветителя - Вольтеру, как и в целом проблеме французского Просвещения посвящены многочисленные исследования, как отечественных, так и зарубежных историков, искусствоведов, философов.

Данные исследования можно разделить на логически смысловые блоки, которые отражают определенные стороны жизни и творчества Вольтера.

К первому блоку работ относятся исследования общего плана по рассматриваемой проблеме: "История Европы" [17]; "История Франции" [19].

Нельзя сказать, что данные издания содержат много информации о жизни и деятельности Вольтера, о его взглядах на проблемы современного ему общества, однако они помогают лучше систематизировать имеющийся материал и вводят в атмосферу времени интересующей исследователя проблемы. В этих издания в целом положительное отношение авторов к эпохе Просвещения. При соотношении предыдущих эпох отмечается, что просвещение оказывало определяющее влияние на развитие истории человечества в целом.

Второй блок - это исследования, в которых рассматриваются вопросы общественно-правового и философского характера. К ним можно отнести работы: В.П. Волгина "Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в." [4]; В.Н. Кузнецова "Европейская философия XVIII в." [20], а также "Историю политических и правовых учений XVII - XVIII вв." [18]. Отмеченные исследования посвящены именно тем проблемам, которые волновали умы не только французских просветителей XVIII века. Ознакомившись с данными работами, можно выделить логический мост между европейским Просвещением XVIII века и периодом революций конца XVIII века (революция во Франции 1789 г., принятие Конституции в Речи Посполитой 3 мая 1791 г., борьба североамериканских колоний Англии за независимость и др.).

Так, в работе "История политических и правовых учений XVII - XVIII вв." [18] отмечается, что в повести Вольтера "Простодушный" нелепости европейской цивилизации выявлены через восприятие дикаря "гурона", в повести "Кандид" - наивного, неискушенного юноши, здесь, в "Микромегасе",- увидены глазами пришельцев из космоса. Этим подчеркивается далекая от совершенства система государственных и нравственных порядков европейского общества. Произведения Вольтера изобличают архаичное, лишенное нравственности общество. Главные герои его произведений сталкиваются с алчностью, завистью и другими пороками человека. Вольтер считает, что в обществе будущего этим чувствам нет места. Через демонстрацию наивности и вместе с тем безгрешности героев Вольтер в своих произведениях ставит вопросы о неприятии современного ему общества.

Система философских взглядов Вольтера, как результат его непринятия современного ему мира таким, каким он являлся, хорошо изложена в работе В.П. Волгина "Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в." [4]. Так, в частности, В.П. Волгин обращается к событиям разоблачения Вольтером "убийства, совершенного людьми в судейских мантиях" (так называемое "дело Калласа", протестанта, зверски казненного 9 марта 1762 года в Тулузе по религиозным мотивам). Это позволяет говорить о том, что Вольтер являлся и активным общественным деятелем. В.П. Волгин обращает внимание на то, что по мере формирования философской доктрины Вольтера формируются и направления его общественно-политической деятельности. Неприятие современных нравов делает его оппозиционным общественным деятелем. вольтер монарх общество рационализм

Третий блок работ представлен шире и связан с анализом французской и зарубежной литературы XVIII века: Л.Г. Андреев, Н.П. Козлова, Г.К. Косиков "История французской литературы" [2]; "История зарубежной литературы XVIII века" [14]; "История зарубежной литературы XVIII века" [15]; "История французской литературы" [16]. Данные работы содержат помимо общего обзора истории французской и зарубежной литературы XVIII века, также отдельные статьи, касающиеся деятельности Вольтера, его взглядов и творчества.

Так, например, в "Истории зарубежной литературы XVIII века" [14], применительно к отношению Вольтера к религиозному вопросу, отмечается, что суеверие для Вольтера - смесь фанатизма с мракобесием. Фанатизм же Вольтер считал злом большим, чем атеизм. Исходя из высказываний Вольтера, приведенных в данном издании, а также в одноименном [15], но изданном через более чем два десятилетия, можно сделать вывод, что Вольтер явно симпатизирует атеистам и убеждён, что общество, состоящее из атеистов возможно.

Любопытные факты, относящиеся к французским просветителям XVIII в. вцелом содержит такое издание, как "История французской литературы" [16]. В нем отмечается, что просветители, осуждая вкусы вельмож, тем не менее сами поддались всеобщему увлечению. Даже Дидро, прославлявший добродетельного Греза и осуждавший Буше, живописцев-современников, написал не скромный роман "Нескромные сокровища". Далее отмечается, что поэма Вольтера "Орлеанская девственница" "влилась в тот же поток". Это говорит о стремлении Вольтера более сосредоточить внимание "высших мира сего" на любовных вопросах, нежели на поглощении и завоевании других народов.

Четвертый блок работ - это специальные издания, полностью посвященные Вольтеру, его творчеству, деятельности и эпохе, в которую он жил. Это работы таких исследователей, как: А.А. Акимова "Вольтер" [1]; С.Д. Артамонов "Вольтер" [3]; К.Н. Державин "Вольтер" [13]; В.Н. Кузнецов "Франсуа Мари Вольтер" [21]; А.С. Кучеренко "Человек эпохи просвещения" [22]; Н.А. Сигал "Вольтер" [24], а также статья М. Лифшица "Великий французский просветитель" [23], размещенная в журнале "Новый мир". В отмеченных работах показаны общие недостатки в системе современного Вольтеру общества, произвол и безнравственность аристократии, лживость и продажность официальной церкви. Все это вскрывается Вольтером в шутливой и мастерской манере написания.

Данные особенности творческой деятельности Вольтера хорошо раскрыты и в работе А.С. Кучеренко [21]. Автор работы отмечает, что Вольтер отождествляет повиновение Богу и законам. Он считает, что если властитель злоупотребляет властью, то это вина людей, терпящих его правление. И если такое есть, то это хотя и плохо для людей, но безразлично для Бога. В данном высказывании Вольтера явно обнаруживается призыв к активным, революционным действиям против существовавших порядков.

В работе Н.А. Сигала [24] помимо биографических сведений о Вольтере, также размещен анализ трагедии "Магомет". Н.А. Сигал отмечает, что в данной трагедии Вольтера проблема религии ставится в гораздо более острой форме нежели в остальных его произведениях. Далее автор приводит слова Вольтера, общий смысл которых заключен в том, что религиозный фанатизм служит опорой самодержавной политической власти, а в глазах подданных правитель не должен иметь недостатков. Таким образом, обнаруживается прямая связь между самодержавной властью и официальной церковью, которые оказывают подавляющее влияние на большинство простых людей. С помощью правильно построенных идеологических приемов "затуманивают" их сознание.

Подобных позиций придерживается также В.Н. Кузнецов. В своей работе [21] он обращается к последним повестям Вольтера, где просветитель ведет полемику с теорией "естественного человека" Жан-Жака Руссо. В.Н. Кузнецов отмечает, что Вольтера пугал плебейский радикализм Руссо, который отрицал прогресс, так как видел, что в классовом обществе он сопровождается ростом неравенства между людьми и несет все новые бедствия. Автор издания указывает на взгляды Вольтера, которые касаются непосредственно формам правления в идеальном государстве будущего. Так, в работе проводится анализ идеи просвещенного абсолютизма как идеальной форме правления по Вольтеру и взглядам Руссо о форме правления пролетариата.

К досоветскому периоду относится курс лекций профессора А. Шахова "Вольтер и его время" [27]. В его лекциях отмечается, что Вольтер всегда чётко разделял философию и религию. В философии к Богу нельзя прибегать лишь тогда, когда надо объяснить физические причины. Когда же спор идёт о первичных принципах, обращение к Богу становится необходимым. Вот почему Вольтер выступал против проникновений церкви во все стороны жизни общества и определял ей отдельную "нишу".

Таким образом, по исследуемой проблеме имеется значительное количество научных исследований. Однако ряд аспектов, раскрывающих взгляды Вольтера на общество, нуждаются в отечественной историографии в переоценке, чтобы отойти от ошибочных концепций советской историографии.

Основным источником при проведении данного исследования явились произведения являлись произведения Вольтера, а так же произведения других представителей просвещения.

Следует отметить, что в Советском Союзе достаточно активно печатались произведения Вольтера. Это, прежде всего, "Философские повести" [7], "Философские сочинения" [8], "Эстетика, статьи, письма, предисловия, рассуждения и комедии" [10], "Статьи и материалы" [12], "Трактат о метафизике", содержащийся в Хрестоматии по зарубежной литературе XVIII в. [26].

Общей особенностью данных публикаций является то, что они составлены несколько заполитизировано в преподнесении материала французского просветителя (т.е. издателями намеренно подается "нужный" материал, на основе которого делаются соответствующие выводы): "Отстаивая широкие демократические преобразования, Вольтер вместе с тем боялся самостоятельного движения низов. В народе он видел "непросвещенную чернь" и связывал дорогие ему принципы цивилизации и культуры, разума и прогресса с образованными кругами общества" [10, с. 31].

Кроме того, в большинстве советских изданий редакторы ставят ключевыми произведения Вольтера, касающиеся религии, превознося антицерковные рассуждения французского просветителя. Слабо представлены труды, в которых Вольтер отражает социально-правовые взгляды Вольтера.

Источники, опубликованные на русском языке в постсоветский период, характеризуются более объективным подходом в подборе трудов Вольтера и в анализе его взглядов. К ним можно отнести: Вольтер. "Сочинения" [9], Вольтер "Философские трактаты и диалоги" [10], "Из "Философского словаря" [4].

Так, в томе "Из "Философского словаря" [4] представлены избранные статьи из знаменитого "Философского словаря" - наиболее значительного произведения Вольтера, а также его памфлеты "Бог и люди" и "Вопросы о чудесах". В них Вольтер наносит мощный удар по феодальной аристократии и пережиткам, а также религиозному мраку средневековья.

"Философские трактаты и диалоги" [11] Вольтера также составили произведения, входящие в число шедевров, прославивших Вольтера-философа ("Мемуары Вольтера", "Философская проза", "Философские диалоги"). Они отмечены неподражаемой печатью изящной и искрометной манеры великого французского насмешника: "Если назвать счастьем некоторые рассеянные в этой жизни наслаждения, то счастье действительно существует, если же дать это название одному непрерывающемуся наслаждению, разнообразному ряду восхитительных ощущений, то счастья на земном шаре не существует - ищите его в ином месте" [11, с. 256]. "Если мы назовем счастьем какое-либо состояние человека, как, например, богатство, власть, славу и т.д., то мы также ошибемся. Угольщик может быть счастливее монарха" [9, с. 257].

В Интернете автор дипломной работы ознакомился с письмами Екатерины II к Вольтеру [28; 29], что является интересным источником не только в изучении творчества и жизни французского просветителя, но и истории России. Переписка Вольтера с императрицей и другими монархами Европы может также говорить и о политических взглядах француза. Когда его привлекали идеи просвещенного абсолютизма.

Имевшийся в распоряжении авторов ряд источников позволил расширить взгляды Вольтера на проблемы общественного переустройства.

Однако, все же, целый ряд вопросов необходимо подвергнуть определенной степени пересмотра и анализа. Не претендуя на полноту исследования проблемы, в дипломной работе на основе достигнутых источников и историографии предпринята попытка комплексного подхода к рассмотрению процесса формирования и развития концепции построения нового общества в работах Вольтера. Имеющиеся исследования и источники позволяют достигнуть поставленной цели и решить вытекающие из нее задачи.

2. Критика феодального общества в работах Вольтера

Тема Бога, христианства и в целом религии была очень важна в творчестве Вольтера. Христианство, католическая церковь играли исключительно большую роль в феодальном обществе. Этим и объясняется интерес к ним Вольтера. Наряду с другими анахронизмами феодального уклада церковь являлась наиболее традиционным институтом. Только после пересмотра отношения к институту церкви и роли религии может начинаться просвещение.

Мировоззрение Вольтера окончательно сложилось в Англии, где он несколько лет провел в изгнании. По возвращении на родину им были написаны "Философские письма" (первоначальное название - "Письма об англичанах"), принесшие ему европейскую известность. В "Письмах" он пропагандировал передовые английские учения (Дж. Локка и др.), а также либеральные порядки и государственное устройство Англии [1, с. 84].

"Философские письма" явились, по сути дела, первым наброском программы французского Просвещения. Содержащиеся в них положения впоследствии были развиты и конкретизированы мыслителем в исторических и философских трудах, произведениях художественной литературы и в многочисленных памфлетах.

Практически любой трактат Вольтера, особенно раннего, начинался с рассмотрения вопроса о том, существует ли Бог. Именно этот вопрос, считал Вольтер, является одним из основных для выработки мировоззрения. "Метафизический трактат" в этом плане не отличается от других работ. Здесь Вольтер сразу же ополчается против материалистов, отрицающих Бога. Он приводит примеры существования проблем, неразрешимых без допущения Бога.

Формально Вольтера можно отнести к деистам, так как он писал, что верит в бога, но при этом бог рассматривался только как разум, сконструировавший целесообразную "машину природы" и давший ей законы и движение. "Христианство и разум не могут существовать одновременно", - писал Вольтер [12, с. 112]. Просвещенные люди не нуждаются в христианских откровениях. Бог не пускает в ход механизмы деятельности мира постоянно. "Бог однажды повелел, Вселенная же подчиняется вечно". Вольтер определяет бога как "необходимое бытие, существующее само по себе, в силу своей разумной, благой и могущественной природы, разум, во много раз превосходящий нас, ибо он совершает вещи, которые едва ли мы можем понять" [12, с. 112-113]. Хотя Вольтер и пишет, что существование бога не требует доказательств ("разум вынуждает нас его признать и лишь безумие отрешится к его определению"), сам он всё же пытается их привести. Вольтер считает, что абсурдно, если "всё - движение, порядок, жизнь - образовалась сама собой, вне какого бы то ни было замысла", чтобы "одно лишь движение создало разум", следовательно, Бог есть. "Мы разумны, значит существует и высший разум. Мысли не присущи материи вообще, значит человек получил эти способности от бога" [12, с. 113].

Но чем дальше идёт Вольтер в подобных рассуждениях, тем больше можно найти в них противоречий. Например, сначала он говорит, что Бог создал всё, в том числе и материю, а чуть дальше уже пишет, что "Бог и материя существуют в силу вещей" Вообще, чем больше пишет Вольтер о боге, тем больше веры и меньше аргументов: "...давайте поклоняться Богу, не стремясь проникнуть во мрак его таинств". Вольтер пишет, что он сам будет "поклоняться ему пока жив, не доверяя никакой школе и не устремляя полёт своего ума в пределы, коих не способен достичь ни один смертный" [10, с. 157]. Большинство доводов Вольтера в пользу существования Бога не могут быть приняты во внимание из-за своей противоречивости и недоказуемости.

Вольтер считает, что Бог - "единственный, кто могущественен, ибо это он все создал, но не в сверх мере могущественен", так как "каждое существо ограничено своей природой" и "существуют вещи, коим верховный интеллект не в силах воспрепятствовать, например, воспрепятствовать тому, чтобы прошлое не существовало, чтобы настоящее не было подвержено постоянной текучести, чтобы будущее не вытекало из настоящего". Верховное бытие "всё сделало в силу необходимости, ибо, если бы его творения не были бы необходимы, они были бы бесполезны" [10, с. 158]. Но эта необходимость не лишает его воли и свободы, потому что свобода - это возможность действовать, а Бог - очень могущественен и поэтому самый свободный. Таким образом, по Вольтеру - Бог не всемогущий, а просто самый могущественный; не абсолютно, а самый свободный.

Такова вольтеровская концепция Бога, и если судить по ней о взглядах философа, то его можно отнести к деистам. Но деизм Вольтера есть по сути своей замаскированный атеизм и материализм, так как, по мнению автора настоящей работы, Бог Вольтеру нужен, чтобы жить в мире с самим собой и иметь отправную точку для размышлений.

Вольтер писал: "Утешимся в том, что мы не знаем соотношений между паутиной и кольцом Сатурна, и будем продолжать исследовать то, что нам доступно" [11, с. 263]. И, считая дальнейшее изучение бытия недоступным, Вольтер переходит к рассуждениям на тему религии. Здесь надо отметить, что Вольтер всегда чётко разделял философию и религию: "Никогда не надо впутывать Священное писание в философские споры: это совершенно разнородные вещи, не имеющие между собой ничего общего" [27, с. 91]. В философских спорах речь идёт лишь о том, что мы можем познать на собственном опыте, поэтому не следует прибегать к Богу в философии, но это не значит, что философия и религия несовместимы. В философии к Богу нельзя прибегать лишь тогда, когда надо объяснить физические причины. Когда же спор идёт о первичных принципах, обращение к Богу становится необходимым, так как, если бы мы познали наше первичное начало, мы бы всё знали о будущем и стали бы богами для себя. Вольтер считает, что философия не повредит религии, так как человек не способен разгадать что есть Бог. "Никогда философ не говорит, что он вдохновлён Богом, ибо с этого момента он перестаёт быть философом и становится пророком" [11, с. 264]. Выводы философов противоречат канонам религии, но не вредят им.

Что же понимает Вольтер под словом "религия"?

Во-первых, Вольтер в своих работах развенчивает официальную религию, так как, по его мнению, официальная религия сильно отличается от истинной, а идеальная религия (которая и является истинной) - это религия, единящая нас с богом в награду за добро и разъединяющая за преступления, "религия служения своему ближнему во имя любви к Богу, вместо преследования его и убиения его во имя Бога" [8, с. 190]. Это религия, которая "учила бы терпимости по отношению к остальным и, заслужив, таким образом, всеобщее расположение, была бы единственной, способной превратить человеческий род в народ братьев... Она не столько бы предлагала людям искупление прегрешений, сколько вдохновляла бы их к общественным добродетелям... не разрешала бы (своим служителям) узурпировать... власть, способную превратить их в тиранов" [8, с. 190]. Именно этого не хватает христианской религии, которую Вольтер считал единственно верной, причём настолько верной, что "она не нуждается в сомнительных доказательствах".

Следует отметить, что мировоззрение Вольтера очень схоже по тому вопросу с рассуждениями еще одного просветителя - Монтескье. Так, Монтескье высказывается против Церкви, указывая, что духовенство не может служить примером нравственности, и приводит множество примеров развращенности духовенства. Он высказывает положение, что история христианской Церкви полна войн и насилия. Поэтому за многие века своего существования христианство оказалось неспособным установить мир на земле. Как и Бейль, Монтескье высказывался за необходимость веротерпимости и свободы совести [31, с. 7].

Схожие с Вольтером и Монтескье взгляды и у еще одного представителя Просвещения - Жан-Жака Руссо. Руссо всегда возражал против католического рационализма, стремления доказать бытие Бога. По Руссо, Бога нельзя доказать, потому что Он выше человеческого разумения, Его можно только чувствовать. Бытие Бога доказывается человеку сердцем. Поскольку Руссо был убежден, что общество атеистов существовать не может, потому и религия должна существовать, а правительство - заботиться о том, чтобы она была прочной. Если люди не соглашаются с религией, их нужно перевоспитывать, а если они упорствуют, их нужно уничтожить. Французские революционеры во главе с Робеспьером практически буквально претворяли в жизнь эти идеалы Руссо [30, с. 6].

Вообще по отношению к христианской церкви Вольтер высказывается весьма негативно. Так он утверждает, что Иисус, как предполагаемый создатель христианства, "родился от иудея и иудейки, был обрезан по обычаю иудеев… Я осмеливаюсь говорить, что Иисус никогда и не думал создавать эту секту. Христианство в таком виде, каким оно стало со времен Константина, более чуждое Иисусу, чем Зороастре или Браме. Иисус стал предлогом для наших фантастических теорий, наших религиозных преступлений, но он не был их творцом… он с ужасом осудил бы наше христианство, каким его создал Рим" [5, с. 250-251].

Вольтер утверждает, что Иисус не устанавливал никаких догм, которые после стали основной христианской религии. Он пишет: "Иисус так мало говорит о догмах, что каждое новое христианское общество, появившееся после него имело свою особую веру" [5, с. 274].

Кроме того, в своем философском словаре, Вольтер ярко называет веру в сверхъестественное предназначение богов различных религий предрассудками. Он пишет: "Если ваша кормилица рассказала вам, что Церера, владычица хлебных злаков…Один ожидает вас в своем зале вблизи Ютландии, или что Магомет…совершил путешествие на небо…если ваши рассудок пытается восстать против этих предрассудков, то ваши соседи… подымают крик о безбожии" [5, с. 168]. Тем самым Вольтер указывал на неприятие альтернативной точки зрения на религию. И следствие - неприятие разумного подхода в восприятии сущего.

Вольтер всегда крайне негативно относился к религиозным фанатикам, считая, что они способны принести гораздо больше вреда, чем все атеисты. Вольтер - решительный противник религиозной нетерпимости. "Всякий, кто скажет мне: "Думай как я или Бог тебя покарает", говорит мне: "думай как я или я тебя убью" [21, с. 154]. Источником же фанатизма является суеверие, хотя само по себе оно может быть безвредным патриотическим энтузиазмом, но не опасным фанатизмом. Суеверный человек становится фанатиком, когда его толкают на любые злодейства во имя Господа. Если закон преступают верующий и неверующий, то первый из них остаётся всю жизнь монстром, второй же впадает в варварство лишь на мгновение, потому что "последний имеет узду, первого же ничто не удерживает".

"С религией, - писал Вольтер, - случилось то же самое, что и с нашим франкмасонством: повсюду в ее основе оказались самые экстравагантные церемонии. Добавьте к странностям всех этих организаций предвзятое отношение к инакомыслящим, чувство ненависти, мстительности; прибавьте сюда еще ненасытную жадность, фанатизм, затмевающий разум, жестокость, уничтожающую всякое сострадание, и вы получите еще далеко не полную картину зла, которое религиозные объединения принесли на землю" [5, с. 265].

"Наиболее глуп и зол тот народ, который "более других суеверен", так как суеверные считают, будто они выполняют из чувства долга то, что другие делают по привычке или в припадке безумия" [15, с. 234]. Суеверие для Вольтера - смесь фанатизма с мракобесием. Фанатизм же Вольтер считал злом большим, чем атеизм: "Фанатизм тысяче крат гибельнее, ибо атеизм вообще не внушает кровавых страстей, фанатизм же их провоцирует; атеизм противостоит преступлениям, но фанатизм их вызывает". Атеизм, - считает Вольтер, - "это порок некоторых умных людей, суеверие и фанатизм - порок глупцов. Вообще, атеисты - большей частью смелые и заблуждающиеся учёные" [14, с. 234].

Вообще-то, Вольтер неоднозначно относился к атеизму: в чём-то он его оправдывал (атеисты "попирали ногами истину, ибо она была окружена ложью"), а в чём-то, наоборот, обвиняет ("он почти всегда оказывается гибельным для добродетели"). Но все же, как мне кажется, Вольтер был больше атеистом, нежели верующим.

Вольтер явно симпатизирует атеистам и убеждён, что общество, состоящее из атеистов возможно, так как общество формирует законы. Атеисты, будучи притом и философами, могут вести очень мудрую и счастливую жизнь под сенью законов, во всяком случае, они жили бы в обществе с большей лёгкостью, чем религиозные фанатики. Вольтер всё время сравнивает атеизм и суеверие, и предлагает читателю избрать меньшее зло, в то время как сам он сделал свой выбор в пользу атеизма [3, с. 122].

Конечно, несмотря на это, нельзя назвать Вольтера поборником атеистических идей, но его отношение к Богу и религии таково, что Вольтера можно отнести к тем мыслителям, которые так до конца и не определились в своём отношении к вере. Тем не менее, можно сказать, что Вольтер строго разграничивает веру в Бога и религию. Он считает, что атеизм лучше слепой веры, способной породить не просто суеверие, а предрассудки, доведённые до абсурда, а именно фанатизм и религиозную нетерпимость. "Атеизм и фанатизм - два чудища, способные разодрать на части и пожрать общество, однако атеизм в своём заблуждении сохраняет свой разум, вырывающий зубы из его пасти, фанатизм же поражён безумием, эти зубы оттачивающим" [21, с. 156]. Атеизм может, самое большее, позволить существовать общественным добродетелям в спокойной частной жизни, однако, среди бурь жизни общественной он должен приводить к всевозможным злодействам. "Атеисты, держащие в своих руках власть, были бы столь же зловещи для человечества, как и суеверные люди. Разум протягивает нам спасительную руку в выборе между двумя этими чудищами" [9, с. 251]. Вывод очевиден, так как известно, что Вольтер превыше всего ценил разум и именно его считал основой всего.

Таким образом, атеизм Вольтера - это не привычный наш атеизм, категорически отрицающий существование Бога и всего того, что недоступно человеческому разуму, а скорее просто выбор из двух зол меньшего, причём выбор этот Вольтер сопровождает довольно-таки убедительными доказательствами того, что именно это зло является меньшим.

В вопросе о Боге и об акте творения Вольтер занимал позиции сдержанного агностика. В "Трактате о метафизике" (1734) он привел ряд доводов "за" и "против" существования Бога, пришел к выводу о несостоятельности тех и других, но уклонился от окончательного решения этого вопроса [26, с. 329]. К любым официальным вероучениям он относился резко отрицательно, религиозные догмы и обряды высмеивал как несовместимые с разумом и здравым смыслом (особенно в "Объясненной Библии", 1776, и "Философском словаре", 1764), однако считал, что критику религии может позволить себе только просвещенная элита, между тем как простой народ нуждается в религиозном учении как сдерживающем нравственном начале ("Если бы Бога не было, его надо было бы выдумать"). Разумеется, такую религию он мыслил себе свободной от принуждения, нетерпимости и фанатизма. В этом двояком подходе к религии сказался присущий Вольтеру "аристократизм" мышления, проявившийся и в его социальных воззрениях: выступая против нищеты, он, тем не менее, считал необходимым разделение общества на бедных и богатых, в котором видел стимул прогресса ("Иначе кто стал бы мостить дороги?").

Усвоив принципы деизма, разработанные английской философией, Вольтер превратил это учение в орудие непримиримой борьбы с католической реакцией. Против католической церкви Вольтер выдвинул лозунг: "Раздавите гадину!" [26, с. 330].

Трагедии Вольтера посвящены актуальным общественным проблемам, волновавшим писателя на протяжении всего его творчества: прежде всего это борьба с религиозной нетерпимостью и фанатизмом, политический произвол, деспотизм и тирания, которым противостоят республиканская добродетель и гражданский долг. Уже в первой трагедии "Эдип" (1718) в рамках традиционного мифологического сюжета звучит мысль о беспощадности богов и коварстве жрецов, толкающих слабых смертных на преступления. В одной из самых известных трагедий - "Заире" (1732) действие происходит в эпоху крестовых походов на Ближнем Востоке. Противопоставление христиан и мусульман проведено явно не в пользу первых. Веротерпимому и великодушному султану Оросману противостоят нетерпимые рыцари-крестоносцы, требующие от Заиры - христианки, воспитанной в гареме, чтобы она отказалась от брака с любимым ею Оросманом и тайком бежала во Францию с отцом и братом. Тайные переговоры Заиры с братом, неверно истолкованные Оросманом как любовное свидание, приводят к трагической развязке - Оросман подстерегает Заиру, убивает ее и, узнав о своей ошибке, кончает с собой [12, с. 131]. Это внешнее сходство фабульной линии "Заиры" с "Отелло" впоследствии послужило поводом для резкой критики со стороны Лессинга. Однако Вольтер совсем не стремился соперничать с Шекспиром в раскрытии душевного мира героя. Его задачей было показать трагические последствия религиозной нетерпимости, препятствующей свободному человеческому чувству.

В гораздо более острой форме проблема религии ставится в трагедии "Магомет" (1742). Основатель ислама предстает в ней сознательным обманщиком, искусственно разжигающим фанатизм народных масс в угоду своим честолюбивым замыслам. По словам самого Вольтера, его Магомет - "это Тартюф с оружием в руках" [24, с. 218]. Магомет с пренебрежением говорит о слепоте "непросвещенной черни", которую заставит служить своим интересам. С изощренной жестокостью он толкает на отцеубийство воспитанного им и слепо преданного ему юношу Сеида, а потом хладнокровно расправляется с ним. В этой трагедии особенно отчетливо выступает принцип использования драматургом исторического материала: историческое событие интересует Вольтера не в своей конкретности, а как универсальный, обобщенный пример определенной идеи, как модель поведения - в данном случае основателя любой новой религии. Это сразу же поняли французские духовные власти, запретившие постановку "Магомета"; они увидели в ней обличение не одной лишь мусульманской религии, но и христианства. В сущности, Вольтер ведет в своей трагедии развернутый спор с широко известным политическим писателем, итальянцем Николо Макиавелли, который в трактате "Государь" (1515) провозгласил, что все средства хороши для достижения власти правителем и ее удержания.

Религиозный фанатизм служит опорой самодержавной политической власти. В глазах подданных правитель не должен иметь недостатков, он непогрешим, он бог, кумир - это одна из заповедей Макиавелли.

В трагедии "Альзира" (1736) Вольтер показывает жестокость и фанатизм испанских завоевателей Перу. В более поздних трагедиях 1760-х годов ставятся проблемы насильственно навязанного монашеского обета ("Олимпия", 1764), ограничения власти церкви со стороны государства ("Гебры", 1767). Республиканская тема развивается в трагедиях "Брут" (1730), "Смерть Цезаря" (1735), "Агафокл" (1778). Весь этот круг проблем требовал более широкого диапазона сюжетов, чем тот, который утвердился в классицистической трагедии XVII в. Вольтер обращался к европейскому средневековью ("Танкред"), к истории Востока ("Китайский сирота", 1755, с главным героем Чингисханом), к завоеванию Нового Света ("Альзира"), не отказываясь, однако, и от традиционных античных сюжетов ("Орест", "Меропа") [16, с. 474]. Тем самым, сохраняя принципы классицистической поэтики, Вольтер изнутри раздвигал ее рамки, стремился приспособить старую, освященную временем форму к новым просветительским задачам.

Вошла в историю Вольтера фраза: "Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать" (эта фраза часто используется в ином контексте, подразумевающем, что Вольтер был атеистом). Это аргумент социально-этический, исходящий из того, что нравственность в мире не может существовать без допущения Бога. Даже если Бога не было бы, Его нужно было бы выдумать, поскольку общество атеистов не может существовать.

В последующие годы Вольтер несколько изменил свои религиозные воззрения и стал на позиции более пантеистические, считая, что Бог все же некоторым образом участвует в управлении миром, хотя и не говоря о Боге как личном существе [30. с. 6].

Вольтер боролся против Церкви, а не против религии (слова "Раздавите гадину" имеют в виду не религию, а католическую церковь; религию же он пытался освободить от всех, по его мнению, кошмарных наслоений, которые принесло христианство). Вольтера ужасают десятки тысяч жертв ветхозаветного иудаизма и христианства. Ему претят христианские обряды и обычаи своей бессмысленностью и бесчеловечностью. Во Христе он видит только мудрого человека, которому он готов поклоняться, но не как Богу.

Французский просветитель все же важное место определял Богу как элементу в организации человека и государства. Вольтер отождествляет повиновение Богу и законам: "древняя максима гласила, что следует повиноваться не людям, но Богу; теперь принято противоположное представление, а именно, что повиноваться Богу означает следовать законам страны. Другое дело, что законы могут быть несовершенны или правитель может оказаться плохим, но за плохое правление люди должны ругать лишь себя и негодные законы, учреждённые ими, либо недостаток у себя смелости, мешающий им заставить других выполнять законы хорошие. А если властитель злоупотребляет властью, то это вина людей, терпящих его правление. И если такое имеет место, то это хотя и плохо для людей, но безразлично для Бога. Вопреки общепринятому мнению, Вольтер всегда утверждал, что монарх - не помазанник божий: "отношения человека к человеку несравнимы с отношением творения к верховному существу... почитать Бога в облике монарха - кощунство" [29, с. 7].

Таким образом, Вольтер не утверждал, что Бог существует и не утверждал, что его нет. Бог для него - разум. Протест представителя Просвещения касался института церкви, причем не только христианства, но и других религий. Он протестовал против слепого следования неподтвержденным принципам церкви, против фанатиков, которые подходят к религии без познания. Вольтер не отрицал, что Иисус существовал, но утверждал, что он не собирался создавать такой институт как церковь в том облике, который был современником французу. Отрицал он и священство некоторых догм церкви, как и святость монаршей власти.

Следует также отметить, что идеи Вольтера не были одиноки. Похожий подход в проблеме религии и Бога отмечался и у других представителей Просвещения. Так, оставаясь на деистических позициях, Монтескье указывает, что Бог при сотворении мира дал обществу и природе некие законы, которые распространяются не только на природный мир, но и на мир общественный таким образом, что законы природы влияют на общество посредством климата, почвы и т.п. [31, с. 8].

Идея существования Бога как некоего непостижимого Разума прослеживается в работах Руссо.

Религия и католическая церковь были не единственными элементами современного Вольтеру феодального общества, которое он подвергал суровой критике. Идейная борьба во Франции XVIII в. служит классическим примером того, как в противоборстве с феодальным мировоззрением формировалась новая идеология буржуазного общества. В ходе этой борьбы наиболее отчётливо проявились общие закономерности и тенденции, определявшие развитие политической мысли в эпоху ранних буржуазных революций.

Причин тому было несколько.

Экономические причины, обусловившие остроту идейной борьбы в период подготовки и проведения Великой французской революции 1789 - 1794 гг., коренились в особенностях капиталистического развития страны. В отличие от Голландии и Англии, где победили первые буржуазные революции, разложение феодального строя во Франции проходило под воздействием процессов, связанных с образованием мировой системы капитализма. К началу XVIII в. Франция становится одним из крупнейших центров европейской торговли. Её промышленность, благодаря оживлённым внешнеторговым связям развивается ускоренными темпами. В то же время во Франции сохранялись многочисленные пережитки крепостнические отношения, которые препятствовали расширению капиталистического рынка. В середине XVIII в. Франция оказалась как бы между отжившим феодальным строем и набиравшим силу капитализмом.

Критику феодальных порядков Вольтер проводил с позиций рационализма. Согласно взглядам философа, на смену деспотическому правлению придет царство разума и свободы, в котором каждому человеку будут предоставлены естественные права - право на личную неприкосновенность, право частной собственности, свобода печати, свобода совести и др. Под свободой Вольтер понимал устранение феодальных пережитков, сковывающих творческую инициативу человека, его частнопредпринимательскую деятельность. Вольтер сводил свободу к независимости граждан от произвола: "Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов" [21, с. 166].

Намеченная Вольтером программа ликвидации крепостного права предусматривала освобождение крепостных, принадлежащих церкви и государству. Что же касается помещичьих крестьян, то их следовало, по мнению Вольтера, освобождать лишь с согласия владельца и притом за выкуп. В этой части учения, как ни в какой другой, проявилось его стремление к компромиссу с дворянством. Такая постановка вопроса об освобождении крестьян связана и с тем, что Вольтер одним из важнейших естественных прав человека считал право частной собственности. Поэтому отмена феодальных повинностей без выкупа представлялась ему невозможной из-за нарушения права собственности.

Не было в XVIII столетии человека, который бы наносил религиозным убеждениям столь чувствительные удары, как Вольтер. Он никогда не высказывался против христианства прямо и неприкрыто, часто он даже расточал ему похвалы, но какие похвалы! "Языческая религия пролила немного крови, а наша залила ею всю землю. Наша, бесспорно, единственно добротная, единственно истинная, но, пользуясь ею, мы совершили столько зла..." [12, с. 94].

"Орлеанская девственница" была, пожалуй, в этом отношении самым дерзким произведением Вольтера.

В Сире стараниями маркизы Дю Шатле поэма была надежно и надолго укрыта от глаз непосвященных. Только через тридцать два года Вольтер осмелится ее напечатать. Однако поэму читали его немногие друзья, читали и переписывали для себя. Один из списков попал в руки авантюристов. В 1755 году кто-то из недоброжелателей Вольтера (подозревают капуцина Мобера) опубликовал поэму во Франкфурте-на-Майне. Вольтер немедленно отказался от авторства. К тому же в тексте было много искажений и скабрезностей дурного тона. Издатели явно хотели нажиться на запрещенном товаре, а заодно и погубить Вольтера. Через год "Девственница" была напечатана еще раз [15, с. 145]. Издатели приложили к поэме собственные памфлеты против автора, издеваясь над ним. Вопреки ожиданиям, эти их нападки значительно облегчили задачу Вольтера. Теперь он выглядел жертвой мистификации злоумышленников. Но потока было уже не остановить. Поэма вышла в 1757 году в Лондоне с соблазнительными иллюстрациями и, наконец, в 1759 году - в Париже. Ее уже знали все. Никто не сомневался в авторстве Вольтера, и в 1762 году поэт напечатал ее сам, посыпав главу пеплом и приготовившись ко всем испытаниям. Но все обошлось благополучно. Люди строгие гневались, беспечные и веселые смеялись. Власти раздумывали о карах, которым можно было бы подвергнуть автора, а время шло...

В 1744 году Вольтер снова вернулся к своей озорной поэме, просмотрел, исправил ее и пустил в свет, теперь уже навсегда расставшись с ней. Это издание и стало каноническим для всех последующих публикаций.

Некоторые современники Вольтера говорили, что поэт, осмеяв Жанну д'Арк, обошелся с ней более жестоко, чем епископ города Вове, который сжег ее когда-то на костре. Вольтер, конечно, смеялся жестоко; он показал Жанну обольщаемую, показал ее в самых двусмысленных и неприличных сценах. Но смеялся он не над Жанной д'Арк, не над той девушкой из народа, которая, искренне веря в свою патриотическую миссию, ниспосланную ей от Бога, повела Французов на бой с врагом и бесстрашно взошла на костер, оставив истории свое благородное имя и свой человечески прекрасный облик. В "Опыте о нравах" Вольтер писал о Жанне, что "в героические времена ей поставили бы алтари, какие люди ставят обычно своим освободителям" [8, с. 213]. В "Философском словаре" в статье о Жанне д'Арк он бросил язвительный упрек своим соотечественникам (в списке тех, кто осудил Жанну на сожжение, было сорок четыре французских священника): "Непостижимо, как после стольких ужасов, содеянных нами, мы еще осмеливаемся называть варварами других" [4, с. 111].

В XVII веке некий Шаплен воспел подвиги "Господней избранницы" в поэме "Девственница" (1656). Велеречивая фальшь, официальная тенденциозность, тошнотворная предвзятость этого сочинения наводили тоску даже на тех, кто оплатил, и довольно щедро, усердие поэта.

Религиозное ханжество всегда бесило Вольтера, а здесь он, кроме всего прочего, усмотрел спекуляцию на имени народной героини. И в ответ постному Шаплену, смеясь над сусальной легендой о "Господней избраннице", "непорочной деве", насмехаясь над священниками, монахами, епископами, со всеми их святыми, он создал дерзкую, озорную поэму, сдобренную веселым шутовством и рискованными сценами.

Строгие люди говорили, что разного рода колкости, какими полна поэма, могут причинить непоправимый ущерб морали. Веселые люди им отвечали, что шутка никогда не приносит зла, что серьезные идеи могут жить не только в жестких рамках силлогизма, но и в радостно-игровом каламбуре, в смеющемся стихе, в изысканной остроте, в намеке и нескромной сценке интимного свойства. Шутливая поэма Вольтера ничуть не поколебала авторитета народной героини Франции, не причинила ущерба морали, но она поколебала авторитет церкви, нанесла ощутимый ущерб догматическому мышлению.

Французские аристократы XVIII века любили тешить себя вольными картинами любви. Утонченный и галантный эротизм искусства "рококо" был в моде. Просветители, осуждая вкусы вельмож, тем не менее, сами поддались всеобщему увлечению. Даже Дидро, прославлявший добродетельного Греза и осуждавший Буше, живописцев-современников, написал отнюдь не скромный роман "Нескромные сокровища" (1748) [16, с. 162].

Поэма Вольтера вливалась в тот же поток, да и задумана она была на ужине у величайшего нескромника и вертопраха герцога де Ришелье, товарища Вольтера по колледжу.

Со свойственной ему иронией Вольтер не раз говорил, что пусть уж лучше владыки мира ищут наслаждений в любви, чем гоняются за бранной славой, гибельной для народов.

В "Орлеанской девственнице" он не без умысла противопоставляет французского короля Карла VII английскому принцу Бедфорду. Первый утопает в любви. Вольтер в десятках шутливых стихов описывает пиршества стола и ложа, которым предается король с прекрасной Агнессой Сорель. Вольтер пишет:

Пришел обед; изысканное мясо

Фазана, глухаря или бекаса,

В десятках соусов принесено… [6, с. 38].

Человеческая слабость Карла более понятна, более простительна, чем бесчеловечная сила воинственного англичанина, который, гонимый бесом честолюбия, "всегда верхом, всегда вооружен... кровь проливает, присуждает к платам, мать с дочерью шлет на позор солдатам" и, как "хищный волк, кровавыми зубами рвет стада" [4, с. 113]. Беда лишь в том, что король Карл - "пастух", а пастуху надлежит радеть о своем стаде и не давать его на растерзание кровавым хищникам. Карл забыл об этом, живя "средь неги и приятства". Так, Вольтер дает сравнение в поэме он пишет:

Проникнет хищный волк и без стыда

Кровавыми зубами рвет стада

В то время, как, улегшись на равнине,

Пастух покоится в руках богини…[6, с. 39].

Так, Вольтер через идеализацию любви в противопоставлении воинственности, показывает порочность и неправильность феодальных порядков.

Интересна идеализация любви монарха. Возможно такое отношение к любви можно частично объяснить и некоторыми личными переживаниями Вольтера. Так он писал: "Никогда г-жа дю Шатле не была для меня настолько выше всяких королей", - писал он своему другу в 1741 году. И ему же, два года спустя: "Оставляю на ваше попечение двух великих людей: г-жу дю Шатле и Цезаря".