Книга "Региональные элиты России" А. Чириковой

Размещено на http://www.allbest.ru/

Краткий анализ книги А. Чириковой «Региональные элиты России»

Подготовила:

Емельянова Дарья

4 курс. 5 группа

Преподаватель: Елисеев С.М.

политический элита россия региональный

Книга «Региональные элиты России» А. Чириковой - это фундаментальная работа по изучению политических элит России, в которой системно изложены теоретические концепции и эмпирические данные, базирующиеся на оценках, данных экспертным сообществом и самими субъектами региональной власти и бизнеса.

В книге, состоящей их 5 глав, подробно описаны теории элит, исследовательские методы, даны подходы и аналитические оценки, на основе которых можно сделать собственные выводы о положении состояния дел в регионах. Особо интересна и уникальна в своём роде данная работа тем, что в ней озвучены гендерные аспекты функционирования современной региональной власти в России.

Особенно актуальной я нахожу изучение концепций, изложенных в «Региональных элитах России» в свете последних событий: после выборов 4 декабря в Государственную Думу, которые вызвали столь негативную реакцию и несогласие среди народа. Сложившуюся ситуацию в России можно назвать кризисной. А, как известно, в условиях кризиса проблема региональных элит становится еще более выраженной.

В первую очередь, прежде чем приступать к изучению теории и исследовательским методам относительно региональных элит, изложенные в данной работе, нужно дать чёткое определение понятию «элита». Уже в первой главе подробно прописаны базовые определения и подходы. В рамках структурно-функционального подхода, элита обозначается как «сообщество, занимающее высшие позиции в системе ключевых социальных институтов и оказывающее приоритетное влияние на принятие важнейших решений». Но так же можно придти к выводу, что элиты - это не просто те, кто обладает богатством, аристократическим происхождением или потенциалом власти, но ещё и те, кто являются действующими субъектами, оказывающими прямое или косвенное влияние на принятие важнейших решений.

Если же рассматривать теорию элит в российской проекции, то можно заметить, что большинство российских исследователей (Г. Ашин, Ф. Бурлацкий, А. Галкин, В Гельман, Л. Дробижева и др.) придерживались функционального подхода, выделяя базовым признаком в определении элит её властный потенциал, деятельностный масштаб, близость к центрам принятия решений и способность совершать конкретные политический действия по управлению обществом, государством и регионом.

Помимо структурно-функционального подхода, различные направления изучения элитных групп опираются и на другие методологии анализа. Наиболее часто выделяют: институциональный (Б. Питер), неоинституциональный ( Д. Норт и др), бихевиоральный (Б. Бергельсон, Л. Лазерфельд, Г. Лассуэл, и др.), дискурсивный (К. Скиннер, Дж. Поккок, Т. Ван Дейк и др.) и теорию рационального выбора (Э. Даунс, Д. Блэк, и др.)

В рамках институционального подхода был создан материал относительно институционального устройства различных стран, а уже на основе неоинституционального были проанализированы неформальные структуры политических институтов и результаты их деятельности. Бихевиоральный подход интересен тем, что был направлен не на само изучение институтов, а на механизмы изучения власти и политического поведения. Структурно-функциональный анализ пытался преодолеть недостатки бихевиорального подхода, выдвинув во главу угла изучение общества как совокупности крупных элементов и отдельных позиций, занимаемых индивидами. Сторонники теории рационального выбора главным субъектом политического участия признавали индивида, стремящегося к максимальной реализации своих интересов и эффективно действующий во имя достижения собственных целей. При этом под интересом индивида понимается стремление обеспечить личное благополучие. Дискурсивный подход в рамках анализа политических процессов можно охарактеризовать как некий социальный дискурс, происходящих между индивидами и группами посредством общественных институтов.

На сегодняшний день одним из спорных вопросов при изучении элит остаётся вопрос выбора наилучшей методологии. Большинство исследователей отдают предпочтение качественному анализу, построенному на формировании целостных образов, явлений и процессов. Особенно при исследовании элитных групп в России они отдают предпочтение именно данной методики и этому есть свои объяснения. Во-первых, политическая элита имеет определённо выраженные выработанные за годы стереотипы, которые диктуют необходимость максимально точно приблизиться к объекту исследования, чтобы избавиться от мифов. Во-вторых, очень сложно обозначить численность элитных групп, что затрудняет проведение репрезентативных опросов. Но как отмечал Д. Кэмбелл, качественные данные тоже могу быть недостоверными и должны перепроверяться количественными методами и наоборот. Кроме того, использование качественных методов при изучении политических элит требует хорошего экспертного знания изучаемой ситуации, а тот же метод глубинного интервью особого профессионализма от исследователя

Во второй главе А. Чирикова подробно описывает проблемы региональных элит России, возникших в процессе изменений механизма формирования региональной власти в эпоху правления Ельцина, а затем Путина. В 90-х годах произошли действительно исторические изменения: во всех российских регионах главы государственной власти перестали назначаться из Москвы, а стали избираться населением. Избранные губернаторы резко усилили свои позиции. С приходом к власти В. Путина, потенциал влияния региональных элит начал снижаться, особенно после ухода губернаторов из Совета Федерации. Замена выборности губернаторов на модель назначения в 2004 году нанесла второй значимый удар по потенциалу политической элиты в регионах, но не смогла разрушить его полностью. Ресурсы влияния губернатора на уровне региона, благодаря высшей позиции во властной иерархии на своей территории до сих пор остается весьма высоким.

Но на феномен расширения политического влияния региональных элит 90-х годов повлияли и другие факторы: процессы перераспределения собственности и возникновение неформальных олигархических альянсов, нарастание административных ресурсов региональной власти и изменение стратегий поведения по отношению к Центру.

Но с приходом Путина к власти началось перераспределение силы в пользу Центра. Реформа власти, инициированная В. Путиным предполагала изменение системы взаимоотношений Центра и регионов в трех направлениях: изменение в составе Совета Федерации и формирование Государственного совета, укрепление властной вертикали, введение института «федерального вмешательства», установление государственного контроля над органами местного самоуправления. Третье важное направление - формирование в рамках Российской Федерации единого правового пространства и приведение законодательств субъектов Федерации в соответствие с федеральными законами.

Реальная цель подобных преобразований имела под собой глубокую политическую подоплеку и была направлена на снижение политического и экономического влияния региональных элит. Началась перестройка принципов работы региональной власти, сопровождающаяся изменениями внутри властных институтов и попыткой формализовать институты власти, заставляя их работать по едиными правилам.

С приходом к власти Д. Медведева политика Центра по отношению к регионам не изменилось. Региональная элита потеряла свой вес и стала менее интересной для анализа. Но здесь так же важно и учитывать масштабы России и уникальную культуру регионов. Именно поэтому говорить о полной утрате властных полномочий региональных элит не стоит. Региональные элиты выполняли всегда и продолжают выполнять политически стабилизирующую функцию в России.

Нужно отметить, что региональная политическая элита в историческом контексте - явление относительно новое для России. Поэтому все теории пока находятся на начальной стадии изучения и не сформированы окончательно. Но тем не менее, понятию «региональные политические элиты» можно дат чёткое определение: это «лидеры властных структур региона, обладающие: 1) основным объемом прав и полномочий в выработке и принятии решений, контролем за их исполнением, оценками результатов деятельности; 2) собственным аппаратом политических работников; 3) определенным комплексом ценностей, установок, мировоззренческих ориентиров; 4) особым образом жизни и поведения» (В. Мохов).

Но сама А Чирикова в данной работе под понятием «региональная элита» понимает её функциональное толкование и предлагает выделять две ведущие группы: властную, или административно-политическую элиту, и экономическую, или бизнес-элиту. Так же автором выделяется пять групп влияния или фигур власти. Первая группа представлена губернатором и его ближайшим окружением. Губернатор лично отвечает за поддержание жизнедеятельности региона, социальную и экономическую стабильность в нем; разрабатывает структуру региональной администрации, схему управления региональной экономикой и социальной сферой. Во вторую группу влияния в регионах входят представители местной бюрократической элиты - руководители функциональных подразделений исполнительной и федеральной власти, представленной различными региональными отделениями федеральных министерств и ведомств. Как показывают социологически исследования, исполнительная власть в регионах пользуется высоким авторитетом. К третьей группе влияния относятся дружественные руководству региона экономические структуры и их руководители, которые причисляются опрошенными к бизнес-элите региона. Крупный и средний бизнес группируются вокруг центра власти, образованного губернатором, его ближайшим окружением, руководством исполнительных органов и примыкающей к ним бюрократической верхушкой. В четвертую группу входят представительные органы власти, региональные отделения партии, федеральные округа. В разных регионах они именуются по-разному: Законодательное собрание, Дума, Совет и т.д. На пятом месте в рейтинге влияния расположились мэры городов и местное самоуправление.

Последнее время особое влияние стали оказывать экономические элиты, используя политику как инструмент защиты бизнеса. За последние годы экономические акторы всё чаще становятся депутатами законодательных областных и городских собраний, вступают в парию власти.

Результатом первого президентского срока В. Путина стал выстроенный в России режим контролируемого плюрализма, при котором федеральная власть укрепила свои позиции, но полностью освободиться от политического влияния региональных элит, особенно на местах, не смогла.

Для повышения управляемости политическими процессами было решено кардинальным образом реформировать политическую систему власти. С этой целью в сентябре 2004 г. федеральная власть приступила к новому этапу политического реформирования. Его основными направлениями стали: отмена прямых выборов глав субъектов Федерации и фактическое их назначение президентом РФ, реформа избирательной системы и утверждение пропорционального принципа формирования представительных органов власти, изменение полномочий субъектов Федерации.

Модель назначения принципиально изменила политическую систему России и заставила многих аналитиков говорить о нарастании авторитарных тенденций в российской власти, об имитации федеративных отношений. А давление Центра на регионы усилило стремление региональных элит к переосмыслению своей новой политической роли

Автором выделяются различные подходы к анализу отношений, сложившихся между Центром и регионами. Но за основу А. Чирикова предлагает взять 4 предложенных Н. Лапиным подхода: динамический, макросоциальный, институциональный и политико-реалистический.

Историко-динамический подход изучает развитие отношения во временной системе координат. Центр-регионы рассматриваются в широком историческом контексте. Макросоциальный подход отличает масштабность анализа. Его сторонники оценивают отношения Центра и регионов как индикатор состояния политической системы. В рамках системного подхода возможно отслеживать системные сдвиги, происходящие в общественных и государственных институтах.

К концу 90-х годов процесс децентрализации в Российской Федерации достиг своего предела, а осознание необходимости реформ стало всеобщим. К этому времени в российском обществе сформировался отчетливо выраженный запрос на проведение политики «рецентрализации».

В осмыслении политики «рецентрализации» выделяются две линии. Одна рассматривает новую политику федерального Центра как результат развития объективных процессов в российском обществе. Другая, связывает ее проведение с политическим выбором, который был сделан элитой федерального Центра.

Новая политика Кремля позволила восстановить единое правовое и экономическое пространство, дисциплинировала региональных лидеров. А в отсутствие гражданского общества и политической оппозиции политика централизации не встретила практически никакого сопротивления ни в обществе, ни в среде региональных элит, что можно сказать, привело к жёсткой централизации власти.

Большинство исследований показывают, что состояние российского федерализма в условиях вертикали власти нестабильное. Региональные элиты дают довольно противоречивые оценки процессу реформирования властных структур. С одной стороны, они подчёркивают, что с помощью вертикали были сделаны шаги по выстраиванию единого правового пространства, с другой стороны, они признают, что вертикаль власти может восприниматься обществом, как отход от демократии. Особую опасность эксперты видят в том, что подобный отход от демократии происходят не только на уровне региональной власти, но и на более низких ее этажах - на уровне местного самоуправления. Наиболее серьезным негативным последствием построения вертикали, в оценках элит, стал не сам факт ее существования, а отсутствие механизма обратной связи.

Автор привод мнение эксперта из Екатеринбурга, который видит в вертикали власти и процессе отхода от федерализма дополнительные угрозы для целостности страны, аргументируя это тем, что централизация в своём масштабе привела не к укреплению страны, а напротив, создала много угроз для распада России. Вертикаль не решает главной задачи - не сплачивает страну, а интеграция возможна лишь при реализации принципов федерализма.

Говоря о процессе рецентрализации, стоит отметить, что многие региональные элиты уже заявили о готовности противтоять действиям Центра. Большинство экспертов, анализируя причины невольного бунта региональных элит, обращают внимание на феномен «политического разрыва», несовпадения политических ориентаций федеральных и региональных элит. Весьма важным в ходе исследования оставался вопрос о готовности региональных элит к формированию коалиций региональных политиков в противовес действиям Центра.

Проведенное исследование позволяет говорить о том, что, если такие коалиции и возможны, то они могут носить лишь локальный, ситуативный, краткосрочный, а главное непубличный характер. Представители элит же подчеркивают политическую и экономическую невыгодность публичного противостояния. Важную роль в нежелании региональной элиты конфликтовать публично с Центром остается высокий уровень доверия региональных элит лично к Президенту. В период кризиса 2008 года региональные элиты доказали, что могут дать скрытое сопротивление Центру, несмотря на угрозу отставки бунтующих. Так, в отставку был отправлен губернатор Мурманской области, который решил повлиять на выборы мэра г. Мурманска.

Экспертные оценки относительно целесообразности/нецелесообразности вертикали достаточно противоречивы. Одни настаивают на том, что иначе управлять Россией просто невозможно. Другие убеждены, что подобный шаг был бы оправдан только в одном случае - при наличии модернизационного проекта.

Третьи полагают, что наличие или отсутствие вертикали не столь принципиально для регионов, так как вертикаль нужна Центру для контроля за ситуацией на местах, хотя нельзя отрицать, что построение вертикали в первую очередь выгодно регионам и их элитам.

Впервые в 2006 году элиты пришли к осознанию, что вертикаль власти, это весьма прагматическая конструкция, которая не только опасна, но и выгодна региональным элитам, причем аргументы в пользу ее наличия.

Таким образом, среди региональных элит, и это убедительно показывают результаты исследования 2006 года, стремительно растет число сторонников вертикали, которые постепенно научаются извлекать из нее выгоду, экономическую и политическую, для своих регионов. Например, некоторые представители региональной власти активно защищают вертикаль, полагая, что подобная схема привела к серьезному наведению порядка и сделала власть на местах более эффективной:

Властные элиты, при этом полагают, что именно выстраивание вертикали власти способствовало притоку дополнительных финансовых средств, в частности на реализацию национальных проектов, а также на другие дорогостоящие проекты в регионах, поэтому отрицать позитивное влияние вертикали на региональные процессы было бы неправильным.

Для представителей элит и населения Северного Кавказа властная вертикаль символизирует собой безопасность, и они даже согласны отказаться от принципов демократии, ради достижения должного уровня спокойствия в своем взрывоопасном регионе.

А Чирикова, повествуя в главе 4 о динамике перемен, на основе материалов интервью с экспертами делает определённые выводы относительно властной вертикали в одном из регионов. Так, полученные результаты социологического опроса зафиксировали относительно высокий уровень удовлетворенности всех групп элит новой моделью назначения губернаторского корпуса. Наименее позитивно предпринятые шаги воспринимают представители законодательных органов, наиболее - представители судебных органов и прокуратуры. Она делает вывод, что, скорее всего, такая тенденция нарастающей удовлетворённости может быть вызвана осознанием того факта, что быть лояльным к Центру выгоднее, чем находиться в перекрёстной войне.

А вот оценки экспертов и аналитиков последствий отмены прямых выборов весьма критичны. К примеру Виктор Ковалев убежден, что «главный политический эффект отмены губернаторских выборов состоит в быстром сокращении зоны публичной политики в регионах, в нарастании всевластия бюрократии, а намеренном перераспледелении ресурсов в пользу Центра, что делает российскую провинцию бесправной колонией для чиновничьего и олигархического разбоя». Именно поэтому, Татарстан, к примеру, отказался отменить, а лишь приостановил статью об отмене выборов, что позволило местным элитам менее болезненно пережить отмену выборных процедур. Важным последствием перехода к модели назначения, по мнению респондентов, стал процесс торможения смены элит

Автор к концу 4 главы делает выводы о том, что 1) время существования вертикали однозначно привело к падению политического влияния губернаторского корпуса на процессы, происходящие в Центре. 2) вывод о пропорциональном уменьшении ресурсов влияния политико-административной элиты на уровне отдельных регионов сделать нельзя (по данным проведённых исследований) 3) потеря влияния губернатора и его команды внутри региона не является линейной. 4) Россия и дальше будет жить в условиях слабых и закрытых политических институтов власти, которые пока не в состоянии противостоять усилиям ее наиболее влиятельных игроков.

Особый интерес для меня представила Глава 5. В ней поднимается вопрос гендерных аспектов функционирования современной региональной власти в России.

По оценкам аналитиков, представительство женщин на руководящих постах в исполнительной власти в среднем в разных странах мира находится на уровне 8-10%. В чёс же причина такого процентного соотношения? Многие российские аналитики весьма скептически смотрят на возможности продвижения российских женщин на высокие руководящие позиции во власти (Г. Айвазова, Е. Кочкина и др).

Анализируя барьеры на пути попадания женщин в высшие эшелоны власти, исследователи справедливо указывают на наличие большого числа барьеров, среди которых основное значение имеют: гендерные и социокультурные стереотипы, а так же нежелание женщин двигаться по карьерной лестнице. Автором были проведены исследования и проанализированы внешние и внутренние барьеры попадания и удержания женщин во властных структурах. Аналитически на основе материалов проведенных интервью, можно выделить как минимум три возможных модели продвижения женщин в российской власти: модель постепенного роста, модель парашютирования, модель наследования. Если с моделью постепенного роста всё понятно, то стоит разобраться в то, что же такое «модель парашютирования». Модель парашютирования - построена на привлечении кандидатов на высокий пост в исполнительной власти извне. Она предполагает наличие у претенденток развитого социального капитала в виде связей и знакомств, а также опыта управления или общественного признания. В отличие от модели постепенного роста, эта модель отличается быстротой реализации. В России условием «парашютирования» на высокую должность являются доверительные отношения с первыми лицами. Модель наследования предполагает, что политический капитал передается внутри семьи или ее близким друзьям. В России, где новые политические институты возникли недавно, модель наследования только формируется. Тем не менее, процесс передачи представителями элиты своей власти по наследству становится заметным.

Итак, российские женщины делают свою карьеру в большей степени случайно, не имея выраженной готовности бороться за свое место под солнцем. Отсутствие институциональных условий, гарантирующих женщинам представительство в законодательной власти, приводит к тому, что именно эта ветвь власти является наиболее закрытой для женщин. Однако сами женщины, как и российское общество в целом, не воспринимают сложившуюся ситуацию как недопустимую. Исследования показывают даже обратное: лишь треть населения считает, что женщина должна иметь равные права наравне с мужчинами. Можно сделать вывод о том, что женщинам в России не свойственна эмансипация в той мере, какой свойственна тем же женщинам из Скандинавии.

Но что же всё-таки является мотиватором прихода женщины во властные структуры. Как показывают интервью, первый и основной мотив - это самореализация. Второй - мотивация достижения, желание доказать себе, что все задуманное получилось. Третий мотив - интерес к работе. Четвертый, не менее важный мотив, - доказать первому лицу, что его выбор при назначении на руководящую должность был правильным. И лишь потом женщины упоминают о мотивах материального преуспевания и социального статуса. Лидирующие позиции в оценках женщин занимают мотивы самореализации и профессионального интереса. По мнению женщин, власть представляет уникальные возможности для самореализации, которую трудно достичь, даже занимаясь бизнесом. Материальная составляющая деятельности во власти важна для женщин, и, как правило, они ею удовлетворены. Несмотря на акцентирование альтруистической мотивации, некоторые из депутатов-женщин все же признают: законодательная власть дает им возможности для реализации собственного бизнес-проекта. Обращает на себя внимание тот факт, что в качестве мотива деятельности российских женщин часто выступает желание оправдать доверие лидера. Выраженность данного мотива свидетельствует, во-первых, о том, что в российской власти женщины остаются сильно зависимы от мужчин и, во-вторых, что власть в России - это сфера не только формальных, но и межличностных отношений, где человеческое приятие и эмоциональное взаимодействие являются важными составляющими. А это, в свою очередь, может, как способствовать, так и препятствовать реализации важных решений.

А. Чирикова выделяет три возможных сценария перспектив женщин во власти. Первый сценарий: «Гендерная сегрегация». В данный сценарий укладываются все полученные от участников исследования оценки, согласно которым число женщин во власти в перспективе будет сокращаться. Второй сценарий: «Социальная инерция». Он объединяет оценки тех участников исследования, которые убеждены, что в будущем доля женщин, занимающих руководящие позиции во власти, будет относительно невысокой, а попадание или непопадание женщин во власть будет, как и сегодня, определяться волей первого лица. Третий, оптимистический, сценарий: «Спираль поступательного развития». Согласно этому сценарию представительство женщин во власти будет нарастать. Сторонники этой точки зрения не исключают, что через 10 лет соотношение женщин и мужчин на высших этажах российской власти будет примерно равным или почти равным.

На основе 5 прочтённых мною глав, я сделала для себя определённые выводы относительно темы региональных элит в России.

Централизация власти привела к тому, что региональная власть всё больше сосредотачивается в руках федеральных органов. Центр, в свою очередь, пытается декларировать элитам новые правила взаимодействия, придумывает критерии, по которым оценивает деятельность регионов, отслеживает уровни доверия к губернаторскому корпусу. Однако за губернаторами в регионах остаются неформальные ресурсы, поддержка элит, поэтому говорить о том, что победа Центра над регионами окончательна, не приходится. Тем не менее, в свете последних событий: митингов и протестов, вызванных локальной фальсификацией выборов, можно предположить, что Центру всё тяжелее будет держать под контролем деятельность региональных властей и региональная элита сможет противостоять и сделать попытки модернизационного прорыва.

Размещено на Allbest.ru