Языковая личность представителей дипломатической службы Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Языковая личность представителей дипломатической службы Российской Федерации



Содержание

1. Вербально-грамматический уровень анализа

2. Когнитивно-тезаурусный уровень анализа

Литература

Приложение



1. Вербально-грамматический уровень анализа языковой личности

Изучение языковой личности дипломата подразумевает исследование персонализированного дискурса, а значит, абстрагирование от сообщений, чьё авторство невозможно установить. Такое рафинирование исследовательского материала необходимо для получения более точных результатов. Речь представителей МИД, будь это устная или письменная коммуникация, характеризуется большей лабильностью, в ней больше коммуникативной свободы и контекстной обусловленности. Следовательно, число возможностей для отклонения от норм возрастает. Как напоминает Е. А. Вебер, исторически дипломатия возникла на личностном уровне и прототипически по сей день понимается как искусство установления контактов в первую очередь vis-а-vis. Письменная форма выражения обусловливает функцию медиации, что становится препятствием при изучении непосредственно личности в языке, а также открытость и нелимитируемость круга адресатов, что приводит к нивелированию прагматической ориентации дискурса. На этих основаниях за пределами настоящего исследования остаются такие виды дипломатических документов, как сообщения для СМИ, подготавливаемые специалистами департамента информации и связи МИД России, комментарии департамента информации и связи МИД РФ, коллективные заявления министров и членов Совета безопасности ООН, членов Организации договора коллективной безопасности, указы и обращения Президента России.

Таким образом, 188 текстов, полученных методом сплошной выборки с официального сайта МИД РФ в указанный период времени, прошли своего рода фильтрацию; все письменные и устные сообщения коллективного авторства были исключены. После процедуры рафинирования выборки материалом для настоящего исследования стали 52 единицы текстов, заявлений, интервью и комментариев представителей МИД РФ. В их числе: выступления, интервью и комментарии и.о. постоянного представителя России при ОБСЕ в Вене В. И. Воронкова (2 единицы), заместителя Министра иностранных дел России А. В. Грушко (2 единицы), статс-секретаря - заместителя Министра иностранных дел России Г. Б. Карасина (6 единиц), министра иностранных дел России С. В. Лаврова (28 единиц), официального представителя МИД России А. А. Нестеренко (8 единиц), заместителя Министра иностранных дел России С. А. Рябкова (2 единицы), постоянного представителя Российской Федерации при ООН В. И. Чуркина (4 единицы).

Составление речевого портрета в рамках дискурс-анализа предполагает владение обширной информацией об агентах дискурса, в данном случае о дипломатах. Ниже представлена официальная биография каждого из сотрудников МИД РФ.

В. И. Воронков. Родился в 1953 г.р. В 1975 году окончил Московский государственный университет. Владеет английским и польским языками. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. В 2005-2008 гг. - заместитель, затем и.о. Постоянного представителя России при ОБСЕ в Вене, Австрия.

А. В. Грушко. Родился в 1955 году в Москве. В 1977 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Владеет английским, нидерландским и французским языками. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. С сентября 2005 года по октябрь 2012 года - заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации.

Г. Б. Карасин. Родился в 1949 году. В 1971 году окончил Институт восточных языков при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Владеет английским и французским языками. С июня 2005 г. - Заместитель Министра иностранных дел России. В октябре 2005 г. назначен статс - секретарем - заместителем Министра иностранных дел Российской Федерации. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

С. В. Лавров. Родился в 1950 году. В 1972 г. окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР. Владеет английским, французским и сингальским языками. С 2004 года Министр иностранных дел Российской Федерации. Имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла Российской Федерации.

А. А. Нестеренко. 1955 Года рождения. В 1977 году окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР. В 2008-2011 гг. - директор Департамента информации и печати.

С. А. Рябков. Родился в 1960 году. В 1982 г. окончил МГИМО МИД СССР. С августа 2008 г. заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

В. И. Чуркин. 1952 г.р. В 1974 г. окончил Московский государственный институт международных отношений. Владеет английским и французским языками. С 8 апреля 2006 г. - Постоянный представитель РФ при ООН и Представитель РФ в Совете Безопасности ООН. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Каждый из вышеуказанных сотрудников МИД РФ обладает высоким уровнем образования, знает как минимум два языка и имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного посла, что является самой высокой ступенью на дипломатической службе. Все семь дипломатов принимали деятельное участие в формировании российской позиции по грузиноюгоосетинскому конфликту, т.е. формировали внешнеполитический дискурс МИД РФ по этому вопросу. Таким образом, представители дипломатического ведомства оказываются в равновеликих профессиональных и дискурсивных условиях, что даёт основание для сопоставления их речевых портретов с последующим формированием обобщённой модели языковой личности российских дипломатов в ситуации конфликта.

Языковая личность индивида, по Ю. Н. Караулову, состоит из трёх уровней: вербально-грамматического, когнитивно-тезаурусного и прагматического. Вербально-грамматический уровень предполагает реконструкцию внутреннего лексикона носителя языка. При работе с большими объёмами данных реконструкция лексикона будет непрямой, то есть, анализ ведётся «от текста к человеку». Следует отметить, что исследовать все слова и словоупотребления затруднительно и малоэффективно. В этом смысле разумной представляется методика количественной реконструкции лексикона Е. Н. Ивановой. Она состоит из четырёх этапов. На первом этапе материалы оцифровываются, на втором тексты разбиваются на отдельные слова в Microsoft Word (используется функция замены, знаки препинания удаляются). На третьем заготовка для словника в виде столбца помещается в таблицу Microsoft Excel, где все слова сортируются по алфавиту. Четвёртый этап предполагает создание формулы подсчёта одинаковых словоформ, чтобы составить представление о частотности той или иной единицы в речи языковой личности. Поскольку выявление частоты употребления определенных слов не является задачей, предусмотренной канвой настоящего исследования, последний этап работы видоизменяется. В частности, все повторяющиеся слова и словоформы удаляются, остаются только уникальные единицы. Чтобы привести уникальные единицы к начальной форме файлы Microsoft Excel с индивидуальным лексиконом каждого из дипломатов загружаются в консольную программу Mystem. Морфологический анализатор Mystem приводит слова и словоформы к начальной форме.

Итогом такой работы становится словарь лексики каждого из семи дипломатов, употреблённой в дискурсе о военно-политическом конфликте в Южной Осетии.

В результате реконструирования лексикона каждого из представителей МИД РФ была выявлена неоднородность дипломатического словаря и разная степень присутствия оценочной лексики. В частности, заместитель министра иностранных дел России - статс-секретарь Г. Б. Карасин использует наибольшее количество лексем с эмотивным компонентом, как-то: «страдание», «грубость», «агрессия», «бездушный», «выстрадать».

Непрямая количественная реконструкция лексикона сотрудников МИД РФ завешается объединением семи словников в один при помощи Microsoft Excel. Полученная в результате абстрактная модель позволяет придти к следующим выводам относительно вербально-грамматического уровня языковой личности российского дипломата: 1) неоднородность дипломатического словаря и негомогенное распределение оценочной лексики; 2) превалирование абстрактных существительных, e.g. «рвение», «реабилитация», «урегулирование», «страдание», «ревизия», «цинизм».

Другим немаловажным компонентом первого уровня рассмотрения языковой личности стал поиск эмоционально заряженной лексики. Для этого лексический репертуар семи дипломатов МИД РФ в виде словника MS Excel был сопоставлен с базой данных оценочной лексики Лаборатории интернет-исследований НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург). Выявление эмотивной лексики осуществлялось при помощи алгоритма Shell в ОС Linux. Скрипт Shell в операционной системе Linux позволил сопоставить каждый из словников, составленный в MS Excel на основе текстовых коллекций семи дипломатов, со словарем оценочной лексики петербургской Лаборатории-интернет-исследований. Словарь эмотивно окрашенных слов насчитывает 9539 единиц, эта база явилась итогом многоступенчатого анализа свыше 20 000 текстов социально-политической тематики на платформе LiveJournal. Сложный процесс создания и верификации базы оценочных слов, а также характер выбранного материала позволяют считать словарь пригодным для соотнесения с единицами дипломатического дискурса с целью определения эмоциональной окрашенности последнего.

Результаты поиска оценочной лексики в соотнесении с общим объемом лексических единиц в коллекции текстов каждого из дипломатов позволило прийти к выводу о том, что доля эмотивной лексики в ситуации кризисной дипломатии ожидаемо незначительна. Так, наибольший процент оценочной лексики отмечен в коллекции текстов министра иностранных дел России С. В. Лаврова - 8.4%. Далее следует замминистра С. А. Рябков (7.5%), замминистра Г. Б. Карасин (7.2%), постпред при ОБСЕ В. И. Чуркин (7%), директор департамента информации и печати А. А. Нестеренко (6.8%), замминистра А. В. Грушко (6.1%) и В. И. Воронков (5.3%). Присутствие оценочной лексики в речи дипломатов свидетельствует о конфликте, который обнаруживается при взаимодействии вербальных формул заформализованного дипломатического языка агентов дискурса, попавших в ситуацию международного конфликта, которая вынуждает активных коммуникантов кризисной дипломатии искать баланс между «принуждением к миру» и поэтапному переговорному процессу.

Неоднородность распределения оценочных слов в коллекциях текстах российских дипломатов имеет внелингвистические причины. Несмотря на одинаковые профессиональные и дискурсивные условия, оценки в речи министра иностранных дел России Сергея Лаврова больше, чем у его заместителя А. В. Грушко. Напомним, каждый из семи дипломатов имеет ранг Чрезвычайного и полномочного посла - самый высокий ранг в системе федеральной государственной гражданской службы в Министерстве иностранных дел РФ. Все представители МИД РФ получили сходное образование - МГИМО или МГУ - и владеют двумя и более языками. Кроме того, все семеро дипломатов оказались в экстремальной ситуации международного конфликта. Дискурсивный фон вооруженного противостояния в «Пятидневной войне» требовал быстрых и четких коммуникативных реакций.

Разброс процентного соотношения эмотивной лексики в речах российских дипломатов может быть объяснен с точки зрения профессионального фактора. А именно, «лидеры» по употреблению окрашенных в позитивные либо негативные тона слов С. В. Лавров, Г. Б. Карасин и В. И. Чуркин поступили на дипломатическую службу сразу после окончания университета, в самом начале 1970-х, в то время как более осторожные в выражении оценки дипломаты А. А. Нестеренко и А. В. Грушко - во второй половине 1970-х (оба в 1977 году), а В. И. Воронков - в 1989 году. Таким образом, их дипломатический стаж несколько меньше, нежели стаж С. В. Лаврова, Г. Б. Карасина ии В. И. Чуркина. Некоторым исключением из правил выглядит заместитель министра иностранных дел С. А. Рябков. Процент эмотивного лексического компонента в его речи довольно высок (7.5 % по сравнению с 8.4 % у С. В. Лаврова). С. А. Рябков поступил на дипслужбу в 1982 году, однако получил ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла в 2009 году, в то время как А. А. Нестеренко и В. И. Воронков, чей дискурс нагружен оценочной лексикой в меньшей степени, - только в 2011. Что до дипломатов, в чьих речах эмоционально окрашенных слов больше, то они стали Чрезвычайными и Полномочными Послами ещё раньше - в 1990 году (С. В. Лавров), - в 1995 (Г. Б. Карасин), - в 1990 (В. И. Чуркин).

Изучение языковой личности дипломата подразумевает исследование персонализированного дискурса. По этой причине текстовые единицы с коллективным авторством, взятые в установленный сообразно целям и задачам исследования период с 6 марта по 15 сентября 2008 года, были отброшены. Оставшиеся 52 единицы текста, из которых 2 текста принадлежат В. И. Воронкову, 2 - А. В. Грушко, 6 - Г. Б. Карасину, 28 - С. В. Лаврову, 8 - А. А. Нестеренко, 2 - С. А. Рябкову и 4 - В. И. Чуркину, были подвергнуты тщательному анализу - для начала на вербально-грамматическом уровне.

Непрямая количественная реконструкция лексикона сотрудников МИД РФ позволила придти к следующим выводам относительно вербально-грамматического уровня языковой личности российского дипломата: 1) неоднородность дипломатического словаря и негомогенное распределение оценочной лексики; 2) превалирование абстрактных существительных, e.g. «рвение», «реабилитация», «урегулирование», «страдание», «ревизия», «цинизм».

Результаты поиска оценочной лексики в соотнесении с общим объемом лексических единиц в коллекции текстов каждого из дипломатов выявили ожидаемо незначительный процент позитивно или негативно окрашенных слов. Наибольший процент оценочной лексики отмечен в коллекции текстов министра иностранных дел России С. В. Лаврова - 8.4%, наименьший - в тексах за авторством В. И. Воронкова (5.3%). Присутствие оценочной лексики в дискурсе дипломатов свидетельствует о конфликте между персональным и институциональным в условиях вооруженного противостояния. Неоднородность уровня оценки в речах представителей МИД объясняется профессиональными факторами, в частности, сроком службы и давностью получения высокого дипломатического ранга.

2. Языковая личность дипломатов Российской Федерации: когнитивно-тезаурусный уровень

Анализ языковой личности на когнитивно-тезуарусном уровне предполагает составление индивидуального тезауруса личности - словаря, содержащего лингвистические, когнитивные единицы, отражающие картину мира индивида. Предложенная А. В. Болотновым пятиступенчатая методика подразумевает выявление доминирующих тем дискурса, анализ дат, событий, персоналий, изучение отраженных в дискурсе языковой личности прецедентных текстов, выявление генерализованных и индивидуально-авторских высказываний, определение вербализованных ключевых концептов и концептуальных структур на основе моделирования их ассоциативно-смысловых полей. Трёхслойная структура ассоциативно-смыслового поля (ядро, слой культуры, индивидуально-авторский слой) не отвечает задачам исследования, поиск ключевых концептов выполнен в программе текстового анализа Voyant Tools.

Тематический анализ текстов выполнен в сервисе «Семантическое зеркало». С его помощью каждая из совокупностей текста была обработана при помощи двух технологий: системы автоматического определения тематики текстов «Семантическое зеркало» и технологии выделения и подбора ключевых слов «Автоконтекст». Результаты были занесены в таблицу Microsoft Excel.

Предварительный анализ тематического разнообразия исследуемого дискурса показал, что темы политики, силовых структур, армии и мира (понимаемого как международное сообщество) являются общими для всех дипломатов. На втором месте по популярности находятся агенты конфликтного дискурса: Европа, Закавказье, Грузия (все - 90% случаев из 100%), Южная Осетия, международные организации и общество (80% из 100%).

Таблица 1

	Воронков	Грушко	Карасин	Лавров	Нестеренко	Рябков	Чуркин
Политика	8	8	9	9	8	8	9
Силовые структуры	7	7	8	7	7	7	7
Армия	7	7	8	7	7	7	7
Политика в мире	5	8		8	7	7	7
Мир	6	8	9	9	8	8	8
Европа	8	8	9		8	6	8
Закавказье	7	7	8	8	8		7
Грузия	7	7	8	8	8		7
Южная Осетия	6	6	6	6			5
Происшествия	6						6
Международные организации	7	6	6	6		7
НАТО		6
Общество		6	7	6	6		6
Российская Власть		6	6			5
Миротворцы		6	5	5
Международные Отношения	6	7	6
Россия			5	6
Украина			6
Евросоюз			6
Абхазия				5
Западная Европа			6
закон и суд			6
Экономика и Бизнес			6
Азия						6
Западная Азия					6
Иран						6
Америка						7	6
Северная Америка					7	6
США						7	6
ООН							6

Для получения обобщённой тематической модели на когнитивном уровне анализа языковой личности вес каждой из тем, затрагиваемых представителями МИД РФ, был округлён до однозначного числа и занесён в таблицу Microsoft Excel (табл.1).

После ранжирования тем в программе Orange Canvas была произведена иерархическая кластеризация. В результате кластеризации было выявлено четыре доминирующих для конфликтного дипломатического дискурса темы:

· «Политика» и «Мир»;

· «Европа», «Армия», «Силовые структуры», «Закавказье», «Грузия»;

· «НАТО», «Общество», «Экономика и бизнес», «Абхазия», «Закон и суд», «Евросоюз», «Западная Европа», «Западная Азия», «Иран», «Америка», «Азия», «Происшествия», «США», «Северная Америка», «ООН»;

· «Российская власть», «Южная Осетия», «Международные организации», «Международные отношения», «Россия», «Украина».

Говоря о политическом конфликте и дипломатии переходного периода (тема 1), i.e. от фазы вооруженного противостояния к начальным стадиям переговорного процесса, представители МИД РФ, отвечая на вопросы СМИ или с трибуны международных организаций, прибегают к умеренно жесткой риторике, давая рекомендации и ставя условия:

«Сейчас первое условие для восстановления мира - выполнение договоренности, достигнутой в Москве с Президентом Франции Николя Саркози и поддержанной в Евросоюзе».

«Рассмотрение возможности других международных присутствий в Грузии, включая уточнение функций миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), - это задача вторичная», - выдержки из интервью заместителя Министра иностранных дел России А.В. Грушко о ситуации вокруг грузино-югоосетинского конфликта, опубликованное в газете «Время новостей» 15 августа 2008 года.

В отношении участников конфликта в Южной Осетии (тема 2) коммуникация становится более острой, дипломаты не чураются обвинений как прямых, так и косвенных, оправдывая военное присутствие России в Южной Осетии и Абхазии соображениями национальной безопасности:

«Имею честь заверить Вас в том, что применение силы российской стороной строго соразмерно масштабам нападения и преследует одну-единственную цель - защитить российский миротворческий контингент и граждан Российской Федерации от незаконных действий грузинской стороны… Применение силы российской стороной в порядке самообороны будет продолжаться до тех пор, пока не перестанут существовать обусловившие его обстоятельства», - выдержки из письма Постоянного представителя России при ООН в Нью-Йорке В.И. Чуркина от 11 августа 2008 года на имя Председателя Совета Безопасности.

«Увы, умения просчитывать последствия своих шагов для собственного народа М. Саакашвили не хватает. Очевидно, грузинский президент прежде всего борется за собственное политическое выживание», - ответ официального представителя МИД России А.А. Нестеренко на вопрос корреспондента ИТАР-ТАСС в связи с заявлением Президента Грузии М. Саакашвили о выходе из Содружества Независимых Государств.

Заинтересованные лица как одна из доминирующих линий дискурса представителей МИД РФ (тема 3) маркирована в речи дипломатов по-разному. Зачастую в их отношении сквозит ирония (США), сожаление (европейские страны, вынужденные блокировать российские резолюции по Южной Осетии из-за блоковой солидарности и давления международных организаций и ряда стран).

«К сожалению, не сработала многосторонняя дипломатия, равно как и российско-американское взаимодействие, направленное на удержание Тбилиси от губительной авантюры. Военная помощь не оказалась достаточным рычагом воздействия США на правительство Саакашвили», - статья Министра иностранных дел России С.В. Лаврова «Мир в поисках нового равновесия», опубликованная в «НГ-Дипкурьер» 15 сентября 2008 года.

«А что касается изоляции России, то очень многие страны разделяют принципы, которых придерживается Россия в этом конфликте. Но все ведь думают о своих отношениях с широким кругом игроков на мировой арене», - из интервью Постоянного представителя Российской Федерации при ООН в Нью-Йорке В.И. Чуркина, опубликованное в журнале «Огонек» 8 сентября 2008 года.

«Американская сторона, как она сама утверждает, привержена сотрудничеству с Россией по Ирану, Афганистану, нераспространению, однако другое дело, что наши подходы с Вашингтоном по некоторым элементам этих досье различаются», - из интервью заместителя Министра иностранных дел России С.А.Р ябкова агентству ИТАР-ТАСС, 26 августа 2008 года.

Россия в проводимой внешнеполитическим ведомством линии (тема 4) предстает гарантом безопасности граждан, как на своей территории, так и вне ей - везде, где находятся российские граждане. Сторонники российского государства представлены не как страны, а как народы, испытывающие симпатии к гражданам Южной Осетии, и в то же время являющихся заложниками бездумной политики своих правительств.

«Я бы выразился иначе: кризис в наши отношения с Украиной усиленно пытаются привнести некоторые украинские политики. Нас как бы поддразнивают в надежде, что мы допустим эмоциональный фальстарт, ответим резко, а это, по расчетам упомянутых деятелей, поднимет волну "здорового национализма", которая поможет им решить свои далеко идущие цели. Игра, прямо скажем, циничная и опасная», - из интервью статс-секретаря - заместителя Министра иностранных дел России Г.Б. Карасина, опубликованное в журнале «Огонек» 25 августа 2008 года.

«Российская Федерация не бросит на произвол судьбы своих граждан и миротворцев в Южной Осетии и предпримет все необходимые меры для их защиты», - из выступления исполняющего обязанности Постоянного Представителя России В.И. Воронкова на специальном заседании Постоянного совета ОБСЕ, 8 августа 2008 года.

Для выявления концептов - ключевых понятий, вокруг которых организован дискурс дипломатов, был предпринят полуавтоматический контекстуальный анализ текста в программе Voyant Tools. Коллекции текстов по очереди загружались в программу, которая на основе данных о количестве знаков и частотности слов делает вывод о наиболее «популярных» текстовых единицах. Кроме того, программа определяет относительную частотность понятий и их распределение в тексте.

Результаты полуавтоматического контекстуального анализа в Voyant Tools для 7 коллекций текстов (каждый из дипломатов в отдельности) изложены в приложении 4.

1. Ключевыми для конфликтного дискурса постоянного представителя МИД РФ при ОБСЕ В. И. Воронкова являются такие понятия, как: ОБСЕ (число употреблений 16, относит. частотность 122.70), Южной (число употреблений 11, отсноит. частотность 84.36), Осетии/Грузии/вопрос (число употреблений 8, относит. частотность 61.35), конфликт/ В.И. Воронков (число употреблений 7, относит. частотность 53.68).

2. Ключевыми для конфликтного дискурса Грушко (коллекция текстов объёмом 1720 слов, из них 924 слова - уникальные) являются такие понятия, как: вопрос (число употреблений 19, относит. частотность 110. 47), Грузия (число употреблений 16, относит. частотность 93.02), мы (число употреблений 15, относит. частотность 87.21), ответ (число употреблений 14, относит. частотность 81.40), НАТО (12, 75.58), Южной (12, 69.77), Россия/Осетии (10, 58.14), Саакашвили (9, 52.33).

3. Ключевыми для конфликтного дискурса Карасина являются: вопрос (80, 79.98), мы (79, 78.98), Южной (66, 65.99), Осетии (64, 63.99), Грузии (52, 51.99).

4. Ключевыми для конфликтного дискурса Лаврова являются: мы (576, 118.23), Южной (252, 51.73), вопрос (239, 49.06), Осетии (233, 47.83), я (211, 43.31).

5. Ключевыми словами для конфликтного дискурса Нестеренко являются: Грузии (32, 177.58), России (13, 72.14), Тбилиси (11, 64.01), российских (10, 55.49), грузинской (10, 55.49).

6. Ключевыми для конфликтного дискурса Рябкова являются: мы (30, 157.81), США (27, 142.03), вопрос (16, 84.17), С. А. Рябков (16, 73.65), безопасности (11, 57.86).

7. Ключевыми для конфликтного дискурса постоянного представителя России при ООН В.И. Чуркина являются следующее понятия: мы (29, 77.52), я (25, 66.83), Южной (24, 64.15), вопрос (23, 61.48), В.И. Чуркин (22, 58.81), Осетии/безопасности (21, 56.13), ООН (20, 50.46).

Полуавтоматический анализ коллекций текстов представителей МИД РФ выявил ключевые для дипломатического дискурса о военном конфликте в Южной Осетии понятия. Ими стали: мы, вопрос, Южной, Осетии, Грузии, безопасность, я. Ключевое слово «вопрос» по своей сути - клишированный дипломатический термин с размытой семантикой, указывает на формализованность дипломатического языка. Неожиданно появление местоимения в первом лице единственного числа - «я» - наиболее часто встречающееся в речи С. В. Лаврова и В. И. Чуркина.

Тематический анализ при помощи программного обеспечения в сочетании с эмпирическим исследованием текстового материала позволил выявить четыре доминирующих линии дискурса, которые условно можно обозначить как «мировая политика», «участники конфликта», «заинтересованные лица» и «сторонние лица». Конструирование индивидуального тезауруса личности выявило ключевые для дипломатического дискурса о военном конфликте понятия, среди них «вопрос» - сигнал клишированности и ригидности дипломатической коммуникации, в которой слова с «выхолощенной» семантикой часто служат заменителями для недвусмысленных «конфликт», «война», «битва», «бойня». В речи С. В. Лаврова и постпреда РФ при ООН В. И. Чуркина отмечено местоимения «я», нехарактерное для типического дипломатического диалога. Активное использование грамматической формы местоимения первого лица единственного числа в отличие от акцентируемой совместности в случае с «мы» или подчеркнутой деперсонификации в случае с «он» (оратор упоминает себя в третьем лице, e.g. «Товарищ Стадин считает, что…») выносит индивидуальность ритора на первый план в персонализированном дискурсе, которое может являться косвенным свидетельством либеральной политической ориентации.

грамматический речевой дискурс дипломатический



Литература

1. Борунков А. Ф. Дипломатический протокол в России. Изд. 3-е, доп. / А. Ф. Борунков. - М.: Междунар. отношения, 2007. - 264 с.

2. Бубнова И. А., Терентий Л.М. Дипломатический дискурс в психолингвистическом аспекте / И.А. Бубнова, Л. М. Теретий // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск 1. 2012. - С. 68-75.

3. Вдовина О.А. Полиполярность мира и языка дипломатического общения // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия 'Лингвистика'. - 2009. Вып.8, №2 [135], - С.39-47.

4. Вебер Е. А. Опыт лингвистического исследования когнитивного диссонанса в английском дипломатическом дискурсе: автореф. на соиск. учён. степ. канд. филол. наук. / Е.А. Вебер. - Иркутск, 2004. - С.18.

5. Верескун С. А. Ассоциативно-смысловое поле цвета в прозе М. И. Цветаевой: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. 10.02.01 / С. А. Верескун. - Ростов-на-дону. Южный федеральный университет, 2012. - С. 21.

6. Виноградов В. В. О языке художественной прозы. Избранные труды. Редактор издательства Е. Г. Павловская. Тираж 11700 экз. / В. В. Виноградов. - Москва: Издательство «Наука», 1980. - 362 С.

7. Волкова И.Н. Коммуникативное смягчение в дипломатическом дискурсе // Филологические науки. Волжский гуманитарный институт Волгоградского государственного университета, вып. 9. - 2010. - С. 28-36.

8. Волкова Т.А. Дипломатический дискурс и стратегия перевода дипломатических текстов // Дискурсивно-коммуникативная модель перевода, 2010. - С. 47-59.

9. Волкова Т.А. Дипломатический дискурс в аспекте стратегичности перевода и коммуникации: на материале английского и русского языков: дис. …канд. филол. наук. Челябинск, 2007. - С. 231.

10. Глухова А., Рахманин В. Политическая Конфликтология: Учебное пособие / А. Глухова, В. Рахманин. - Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. - 295 С.

11. Голованова Д. А. Интердискурсивность дипломатического дискурса / Д. А. Голованова // Известия ВГПУ, Серия Филологические науки. №7 (92), 2014. - С. 25-30.

12. Горячев А. А. Моделирование речевого воздействия в рекламном дискурсе: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. / А. А. Горячев. - Санкт-Петербург. ГОУВПО «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена», 2010. 296 С.

13. Гронская Н. Э., Зусман В. Г., Батищева Т. С. Сопоставление тоталитарных дискурсов: три ритора, три текста, три языка // Филология. Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского, 2013. № 1 (2). - С. 56-62.

14. Гронская Н. Э. Языковые механизмы манипулирования массовым политическим сознанием // Вестн. Нижегородского ун-та им. Н. И. Лобачевского. - 2003. - № 1. - С. 220-231.

15. Гулакова И. И. Коммуникативные стратегии и тактики речевого поведения в конфликтной ситуации: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук / И. И. Гулакова. - Орел, 2004. - С. 151.

16. Дубин Б. Виртуальная война и её последствия. Общественное мнение России о кавказском конфликте в 2008 г. / Вестник общественного мнения № 5 (97), сентябрь-октябрь 2008. - С.36-42.

17. Ефремова О. Н. Политические аспекты интернационализации этно-территориальных конфликтов в современных условиях (на примере югославского кризиса): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. полит. наук / О. Н. Ефремова. - Москва: Дипломатическая академия МИД России, 2015. - С. 31.

18. Залевская А. А. Введение в психолингвистику: Учеб. для студ. вузов, обуч. По филолог. спец. / А. А. Залевская. - М.: РГГУ, 1999. - 382 С.; 22см.

19. Иванова Е. С. К проблеме реконструкции лесикона исторической языковой личности / Е. С. Иванова. // Уральский филологический вестник. Психолингвистика в образовании. № 5. - С. 35-41.

20. Иванцова Е. С. Проблемы формирования методологических основ лингвоперсонологии // Вестник ТГУ. Филология. 2008. № 3 (4.). - С. 27-41.



Приложение 1

Биографии представителей МИД России

1. В. И. Воронков. Родился в 1953 г.р. Образование высшее: в 1975 году окончил Московский государственный университет. Владеет английским и польским языками. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла, присвоенный в январе 2011 года. В системе МИД с 1989 года. Работал на различных дипломатических должностях в центральном аппарате Министерства и загранучреждениях в Польше (1989 - 1994 и 1999 - 2002 гг.), Австрии (1996 - 1999 гг.). В 2002-2005 гг. - заместитель директора Департамента кадров, в 2005-2008 гг. - заместитель, затем и.о. Постоянного представителя России при ОБСЕ в Вене, Австрия. Приоритетные обязанности: взаимодействие с постоянно действующими органами Совета; обеспечение работы наших делегаций на его сессиях; оказание содействия деятельности парламентской делегации РФ на сессиях ПАСЕ -- Парламентской ассамблеи Совета Европы; осуществление контактов с Европейским судом прав человека.

2. А. В. Грушко. Родился в 1955 году в Москве. Образование высшее: в 1977 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Владеет английским, нидерландским и французским языками. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла, присвоенный в июле 2004 года. На дипломатической службе с 1977 года. Имеет большой опыт работы в центральном аппарате Министерства, работал в посольствах СССР в Нидерландах (1977-1980 гг.), Бельгии (1985-1990 гг.). В 2001-2005 гг. - заместитель директора, директор Департамента общеевропейского сотрудничества. С сентября 2004 года - член коллегии МИД России. С сентября 2005 года по октябрь 2012 года - заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации.

3. Г. Б. Карасин. Родился в 1949 году. В 1971 году окончил Институт восточных языков при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Владеет английским и французским языками. На дипломатической работе с 1972 года. Занимал различные дипломатические должности в центральном аппарате МИД и за рубежом (Сенегал, Австралия, Великобритания). В 1992 - 1993 гг. - Начальник Управления, Департамент Африки и Ближнего Востока МИД России. В 1993 - 1996 гг. - Директор Департамента информации и печати МИД России. В 1996 - 2000 гг. - Заместитель Министра иностранных дел России. В 2000 - 2005 гг. - Посол России в Соединённом Королевстве Великобритании и Северной Ирландии. С июня 2005 г. - Заместитель Министра иностранных дел России. В октябре 2005 г. назначен статс - секретарем - заместителем Министра иностранных дел Российской Федерации. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

4. С. В. Лавров. Родился в 1950 г., русский. В 1972 г. окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР. Владеет английским, французским и сингальским языками. Начал свою деятельность в 1972 г. в Посольстве СССР в Шри-Ланке. В период с 1976 по 1981 гг. работал в Управлении международных организаций МИД СССР. С 1981 по 1988 гг. - первый секретарь, советник и старший советник в Постоянном представительстве СССР при ООН. С 1988 по 1990 гг. - заместитель начальника Управления международных экономических отношений МИД России. В 1990-1992 гг. - директор Департамента международных организаций и глобальных проблем МИД России. В 1992-1994 гг. - заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации. В 1994-2004 гг. - Постоянный представитель Российской Федерации при ООН. С 2004 года Министр иностранных дел Российской Федерации. Имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла Российской Федерации. Отмечен государственными наградами. Женат, имеет дочь.

5. А. А. Нестеренко. 1955 года рождения. Образование высшее. В 1977 году окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР, в 2003 и 2011гг. - Факультет повышения квалификации Дипломатической Академии МИД России. Владеет английским и французским языками. В системе МИД с 1977 года. Работал на различных дипломатических должностях в Центральном аппарате Министерства и за рубежом. В 1997-1999 гг. - заместитель руководителя секретариата Министра. С марта по декабрь 1999 года - заместитель директора Четвертого Европейского департамента. В 1999-2003 гг. - заместитель директора Генерального секретариата (Департамента), руководитель секретариата Министра. С ноября 2003 по май 2008 года - Посол Российской Федерации в Республике Кипр. В 2008-2011 гг. - директор Департамента информации и печати (член Коллегии МИД России).

6. С. А. Рябков. Заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации. Курирует вопросы двусторонних отношений со странами Северной и Южной Америк, нераспространения и контроля над вооружениями, проблематику иранской ядерной программы и участие Российской Федерации в объединении БРИКС. Родился в 1960 году. В 1982 г. окончил МГИМО МИД СССР. Работал на различных дипломатических должностях в центральном аппарате и за рубежом. 1995-1999 гг. - начальник отдела ОБСЕ Департамента общеевропейского сотрудничества. 1999 - 2002 гг. - старший советник Посольства России в США. 2002-2005 гг. - советник-посланник Посольства России в США. 2005-2008 гг. - директор ДОС. С августа 2008 г. заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла (c 2009 года). Награжден Орденами: За заслуги перед Отечеством IV степени, Почета и Дружбы. Женат, двое детей.

7. В. И. Чуркин. 1952 г.р. В 1974 г. окончил Московский государственный институт международных отношений. Кандидат исторических наук. Владеет английским и французским языками. На дипломатической работе с 1974 г. В 1990-1992 гг. - начальник Управления информации МИД СССР / РФ. В 1992-1994 гг. - заместитель министра иностранных дел РФ. В 1994-1998 гг. - Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Королевстве Бельгия. В 1998-2003 гг. - Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Канаде. В 2003-2006 гг. - Посол по особым поручениям. С 8 апреля 2006 г. - Постоянный представитель РФ при ООН и Представитель РФ в Совете Безопасности ООН. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Обеспечивает проведение единой политической линии России в ООН и в этих целях координирует в установленном порядке участие в деятельности ООН всех федеральных органов исполнительной власти, органов власти субъектов Федерации, российских госучреждений, организаций и предприятий, их делегаций и групп специалистов, которые оказывают Постоянному представительству содействие в осуществлении его функций.

Размещено на Allbest.ru