Социокультурное своеобразие реабилитации подростков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Подростковый возраст как психолого-педагогический феномен был и остается одним из притягательных для исследования этапов созревания личности.

Богатство и противоречивость его сложной природы постоянно выступают источником прирастания научных знаний о сущности и характеристике подросткового взросления. Весьма интересным является изучение становления подростка, имеющего нарушения или ограничения в естественном процессе развития.

Реабилитируя такого подростка, т.е. восстанавливая его способности, необходимо понять, какое звено возрастной особости поможет не только воссоздать утраченное, но и обеспечить поступательное и устойчивое личностное развитие.

СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РЕАБИЛИТАЦИИ ПОДРОСТКОВ

С педагогической точки зрения для подросткового возраста непреходящее значение имеет социальная депривация, т.е. лишение, ограничение или разрыв социальных взаимодействий и отношений. Это связано с тем, что в подростковом возрасте новообразования зависят, прежде всего, от усложнения общественных контактов и взаимоотношений, от качества общения, уровня социальной идентификации, изменения внутригрупповых позиций. В целом социальная депривация приводит к неспособности к благополучию.

Актуальность педагогического решения проблемы заключается в том, чтобы выявить единство методологического, теоретического и технологического компонентов процесса реабилитации, возвращающего особого подростка в общий процесс образования, воспитания и саморазвития.

В определении теоретических подходов обратимся, прежде всего, к идеям личностноориентированной (А.Г. Асмолов, А.А. Бодалев, Е.В. Бондаревская) и социокультурной (Л.С. Выготский, А.В. Мудрик, Д.И. Фельдштейн) концепций. Индивидуально-личностные теории утверждают, по крайней мере, два принципиально важных для нас тезиса: 1) развитие ребенка, в том числе и подростка, с ограничениями имеет те же тенденции, подчиняется тем же закономерностям, что и развитие других детей; 2) каждая личность уникальна и неповторима, следовательно, каждый подросток с ограничениями и нарушениями имеет индивидуальную качественную характеристику.

Социокультурный подход устанавливает зависимость личностного и возрастного становления от социального контекста ситуации развития, рассматривает возраст как социальное явление. В отношении подростков с особыми обстоятельствами дифференцируются первичные и вторичные отклонения в развитии. При разной первичной причине многие вторичные отклонения имеют сходные проявления. Они, как правило, носят системный характер, существенно меняют структуру психики и искажают личностное развитие.

В психологии известно, что примерно до девяти лет ребенок воспринимает действительность реалистически, он не задумывается над тем, что эта действительность могла бы быть другой, а поэтому и не оценивает ее в полном объеме. По мнению психологов, исключение составляют лишь наиболее одаренные, критические и чувствительные дети. Подростки начинают остро и подчас даже болезненно воспринимать свое отличие от других людей. Педагогические исследования также указывают на подростковый возраст как наиболее сложный в организации восстановительных процессов. В литературе описаны успешные реабилитационные программы в основном для дошкольников и детей младшего школьного возраста. Исследователи и практики реабилитации воспитанников детских домов, центров для детей с ограничениями в здоровье приходят к неутешительным выводам о том, что в подростковом возрасте рушатся даже те достижения, к которым подошел ребенок с ограничениями на более ранних возрастных этапах. Подростки с ограничениями в здоровье, в отличие от младших школьников, начинают резко отказываться от участия в деятельности, в том числе и той, которая ранее приводила к успеху. Воспитанники детских домов в средних классах сознательно снижают успеваемость, надеясь быстрее выйти из стен школы и учреждения общественного воспитания, перестать отличаться от других подростков. Совсем по-другому по сравнению с дошкольниками или младшими школьниками относятся к своим проблемам подростки, перенесшие семейное насилие, по-другому переживают аддикции и девиации: наблюдается переоценка самой целесообразности восстановления (А.М. Толстых, Н.Н. Прихожан).

Основываясь на предположении, что в подростковом возрасте ведущую роль играет не столько вид нарушений, сколько трудность преодоления такими детьми возрастных новообразований, сосредоточимся на конкретном возрастном отрезке, объединив в нем принципиально разные ограничения и утраты. Выбирая такой путь теоретического, анализа мы исходим из теоретического допущения, что подросток-беспризорник и подросток с аддиктивной зависимостью, подросток-мигрант и подросток с ограничением здоровья, подросток с девиантным поведением и подросток, переживший техногенную катастрофу, имеют больше оснований для общих подходов к организации процесса реабилитации, чем, допустим, больной ребенок и больной престарелый человек.

Субъектность реабилитируемого

Останавливаясь на возрастном факторе, мы руководствовались и тем, что, по нашему мнению, именно он наиболее полно позволит показать преимущества таких движущих сил реабилитации, как устойчивость и ресурсные возможности личности. Возраст, с данной позиции, отражает индивидуально-типологические, т.е. преимущественно субъектные характеристики процесса реабилитации. Субъектность реабилитируемого в процессе восстановления утраченного определяет, насколько индивид может устоять (противостоять) негативным влияниям социальных депривации. С педагогической точки зрения воспитание устойчивости является ключевым моментом нравственного воспитания, отражая сущностные характеристики образования личности подростка. Это - базовый компонент целенаправленного педагогического воздействия в целом и реабилитации в том числе. Следовательно, при таком педагогическом подходе к восстановлению утраченных способностей акцент переносится с коррекции среды на развитие возрастной устойчивости против ее неблагоприятных обстоятельств. Ресурсы так же не обеспечиваются извне, они субъектно вычленяются подростком (как из среды, так и из внутреннего потенциала личности). Основой их поиска становится не ограничение, связанное с видом нарушений, а специфичность новообразований, обеспеченная возрастом.

Кроме того, возраст в значительной степени детерминирует другие педагогические основы реабилитации: реакцию индивида на утраты и возможности восстановления; отбор содержания и средств реабилитации; технологию восстановительных процедур. Возраст становится базисом, позволяющим находить общие закономерности восстановления утраченного разных категорий лиц с ограничениями и деформациями (оговоримся, что речь идет об индивидах с сохранным интеллектом, поэтому мы не используем понятие «задержка психического развития», а употребляем термин «депривация»).

Анализ психологической и педагогической литературы по проблеме возрастных ограничений развития обратил наше внимание на несколько принципиальных обстоятельств реабилитации разных групп подростков: во-первых, на специфику отношений взрослого сообщества и подростков; во-вторых, на особенности взаимодействия со сверстниками; в-третьих, на характер личностного развития ребенка с ограничениями и лишениями. Охарактеризуем каждое положение более подробно.

Американский психолог Л. Демоз (Психоистория, 2000) обозначил современный стиль отношения взрослого сообщества к детству как «поддерживающий», т.е. позволяющий ребенку самостоятельно принимать решения, активно действовать и высказывать собственные суждения. Исследования, посвященные ценностным ориентациям (О.С. Коршунова), ответственности (А.А. Реан), депривации личности (И.А. Фурманов), отмечая приоритет таких подростковых свойств, как раскованность, открытость, дерзость, прагматичность, явно подтверждают упрочение этого стиля в настоящее время в российском обществе. Взрослые принимают и, что более ценно, допускают наличие трудности, кризисное™ подросткового возраста. Это на практике приводит к тому, что любому подростку взрослое общественное мнение приписывает право на бунтарство и социальное экспериментирование. Подросток получает своеобразную возрастную лицензию на социальные ошибки: их не признают в качестве пожизненного отрицательного свойства личности. Взрослые даже строят социальные убежища для подростков, самостоятельно покинувших семью; создают временные приюты для беспризорников; предлагают услуги срочной социальной помощи детям при неблагополучных обстоятельствах жизни. Следовательно, предполагается, что после кризиса подросток сможет адекватно адаптироваться и развиваться.

Считаем, что такое отношение взрослых к подростку крайне благоприятно для организованного процесса реабилитации. Оно позволяет процесс восстановления строить на совершенно нетрадиционном основании: праве подростка в глазах взрослых на промахи и недостатки, праве на особое поведение и особую позицию. Конечно, необходимо осознавать, что право на ошибку дает депривированному подростку глобальный выбор: на стагнацию, уход от неуспеха, если его потенциал не совпадает с завышенными требованиями и ожиданиями взрослых; или на возрождение, если особый подросток, как и всякий подросток вообще, использует разрешенный взрослыми поисковый социальный ресурс с максимальной пользой. Именно второй подход мы предлагаем использовать в качестве методологического основания подростковой реабилитации.

Эта ситуация, на наш взгляд, коррелирует и с такими ведущими механизмами процесса восстановления утраченных способностей, как оптимизация и возвращение. Подросток с ограничениями не приближается к норме (что часто бывает физически невозможно), а оптимизирует свои действия на основе рефлексии достижений и подростковой борьбы за свое место в обществе. Здесь без инноваций просто не обойтись. Их необходимо широко предлагать подросткам как в процессе организованной реабилитации, так и в процессе стихийного нахождения новых адаптационных стратегий. Следовательно, центральное место в подростковой реабилитации стоит отвести не столько усложнению практических навыков (упражнениям), сколько анализу своей позиции, своих отношений с другими людьми, выявлению индивидуальной тактики достижения успехов.

Отношение взрослых к подростку

Механизм возвращения также работает не на преодоление противоречий отказа от детства для того, чтобы шагнуть во взрослую жизнь. Возвращение направлено на осознание социальных ошибок, которые в детстве оценивались иначе. (Родители не могли тебя содержать не потому, что не любили, а потому, что оказались безработными). Вновь ведущим методом подростковой реабилитации становится рефлексия, граничащая с выбором между привычными способами действий и возможностью их смены ради нового движения вперед. Реабилитационное пространство должно быть превращено в социальную площадку сравнений прошлого и будущего через эксперименты настоящего. Но всякий эксперимент непременно должен быть проанализирован и оценен с помощью специалистов и социально значимого окружения.

Чтобы социальные эксперименты, обеспеченные процессом реабилитации, стали полигоном возрождения, необходимо их встроить именно во взрослое сообщество, или, как сегодня говорят, интегрировать общество и подростка с ограничениями. Это означает не тренировку наиболее эффективных средств жизнедеятельности в специализированных (часто условно закрытых) учреждениях, а нахождение взаимоприемлемых способов отношений в открытом социуме; не поиск стратегий поведения внутри группы с идентичными депривациями, а пробу сил в построении партнерских отношений с другими категориями и слоями общества. Кроме того, интеграция во взрослое сообщество определенным образом снимает жесткость в принятии подростков с ограничениями в кругу сверстников, позволяет перевести акцент с конкретных умений и навыков, что ценится в подростковой субкультуре, на социальные отношения, что ценно во взрослой субкультуре. Одним словом, интеграция открывает для особых подростков равное право на сложное вхождение во взрослую жизнь. Это, в свою очередь, превращает подростковую реабилитацию в процесс социального творчества и выбора оптимальной стратегии жизнедеятельности в условиях ограничений. Педагогическое сопровождение призвано обеспечить развивающий характер стратегии выбора.

Непреходящее значение в подростковом возрасте играют и взаимоотношения внутри группы сверстников, ведь важнейшие новообразования возраста формируются, как известно, в процессе особого типа возрастного общения и подростковой субкультуры. Процесс реабилитации в данном случае сталкивается с двумя крайностями. Одна из них состоит в том, что стихийный поиск своего места в кругу принимаемых сверстников зачастую приводит подростка к углублению потерь и ограничений. Например, асоциальная группа безпризорников приводит подростка, самовольно покинувшего семью, к правонарушениям или злоупотреблениям; закрытость общения подростков с определенными ограничениями в здоровье в связи с их обучением в специализированных образовательных учреждениях усугубляет отрицательное влияния чувства «Мы». Таким образом, у подростка создается довольно стойкий мнимый образ успешности, который может определить самодостаточный стиль всей его жизни.

Другая крайность, как ни странно, вытекает из целенаправленно организованного процесса реабилитации. Психологи отмечают достаточно частую компенсацию депривированными подростками в кругу своих сверстников активности развитыми формами реактивности: умением быстро приспособиться к любой ситуации, мгновенно реагировать на угрозу. «Для них часто важнее и даже более ценно бывает умение не проявлять себя, свою личность, а «спрятать» ее, стать незаметным, таким, как все, пассивным». Такое поведение, вполне возможно, сформировалось при крайне обостренном внимании в процессе ранней реабилитации к практическим умениям и навыкам, к излишнему вниманию формирования замещающих умений. Личностная функция остается в данной ситуации реабилитации менее задействованной. Процесс восстановления, ориентированный на «неличностные» механизмы, позволяющие приспособиться к нарушению, заменяет в определенном смысле и саму личность (А.М. Прихожан). Сталкиваясь с себе подобными сверстниками или со сверстниками вообще, подростки с ограничениями так и остаются на уровне навыков групповых отношений, сложно переходя на отношения межличностные.

Определенные способы выхода из этой противоречивой ситуации в психолого-педагогической литературе встречаются. Они еще не так однозначны и проверены на недостаточно большом массиве исследований, но, с нашей точки зрения, вполне перспективные. Речь идет о так называемых группах волонтеров и интегрированных реабилитационных группах, включающих подростков с ограничениями и обычных подростков. Конечно, и эти группы ориентированы на определенные образовательные, обучающие программы, например: овладение навыками отказа от вредных привычек, формирования бесконфликтного стиля поведения или предотвращения насилия в семье. Но технология их организации построена таким образом, чтобы подростки овладевали не столько знаниями, сколько учились отстаивать свое мнение, аргументировать принятие решений, находить пути согласия. В центре внимания оказываются чувства, переживания, сомнения других людей. Достижения, о которых рассказывают волонтеры, сопровождаются анализом волевых усилий, рефлексией сделанных выборов, преодоления обстоятельств. Это - чувства и переживания не взрослых людей, к которым подростки с ограничениями и потерями относятся с недоверием и агрессивностью, а сверстников, сумевших найти выход из трудных жизненных ситуаций. С большой долей вероятности в данном случае можно говорить о включении в процесс реабилитации социально-личностной функции.

Сложность заключается в том, среди «особых» характеристик таких подростков достаточно много тревожных показателей. Отмечается их устойчивая заниженная самооценка, отсутствие уверенности в себе, тревога и враждебность по отношению к взрослым, повышенный уровень агрессивности, доминирование защитных форм поведения. Подростки с ограничениями и лишениями стремятся сохранить привычное, пусть даже отрицательное отношение, в противоположность неопределенному, спутанному представлению о себе. У них слабо развита мотивация достижений, неустойчива воля, несложные ценностные ориентации и потребности.

При обсуждении проблемы того, что делать с выявленными особенностями, высказываются прямо противоположные суждения. Ученые школы коррекционной педагогики и психологии предлагают снижать, выправлять негативные симптомы. Специальная педагогика и психология допускает необходимость удлинения сенситивного времени для разрешения психологический противоречий. Существуют мнения о возможности использования данных психологических проявлений в организации жизнедеятельности подростков. Так, опираясь на выводы Лангмейера и Матейчека о значении чувства «Мы», сформированного у детей, долгое время пребывающих в учреждениях общественного воспитания, А.М. Прихожан показывает, что неразрушенное «Мы» позволяет, например, успешнее справляться с заболеваниями. Среди других примеров можно назвать успешную деятельность Кемпхилльских общин или результаты международного движения лиц с нарушением речи за введение языка жестов как равноправного с другими видами языков.

Между травмой и надеждой

подростковый депривация деформация возраст

Мы предлагаем сосредоточить внимание на тезисе, призывающем научить особых подростков жить качественно с помощью изменения отношения к ситуации. Очень точно эту мысль выразил немецкий ученый Г.Фигдор в названии своей книги о реабилитации детей в ситуации развода - «Между травмой и надеждой». Данная альтернатива имеет право на существование только в том случае, если педагогическая помощь в процессе реабилитации будет перенесена на формирование у подростка определенных социокультурных способов реагирования на ситуации.

Теоретические основы данной концепции, обозначенной в литературе как «помощь самопомощи», предложены группам подростков с небезопасным содержанием социального риска: в ситуации физического и сексуального насилия (Н.К. Асанова, Л.С. Аксенова, Г. Варгас), развода родителей (Валлерштейн, Г. Фигдор), употребления наркотиков (Ю.А. Захаров, Н.Ю. Максимова). Психологическая суть их сводится к следующим положениям:

Признание существования проблемы, когда все вынуждены сделать тяжелое открытие, что их жизнь усложнилась, но она продолжается.

Помощь в переживании потерянного доверия к самому себе.

Патронаж в способах взаимоотношений после признания факта нарушения, ограничения, особого психологического состояния.

В подростковом возрасте, когда самопознание занимает значительное место в становлении личности, осознание своих особенностей можно с максимальным эффектом использовать в реабилитационном процессе. Подростку в процессе реабилитации необходимо помочь осознать позитивные компоненты своего особого развития. Осознание в диаде «нарушение -ситуация» вводят в игру «отношения». Именно отношения и способы их осуществления в подростковом возрасте становятся центральным звеном реабилитации. Существуют исследования, доказывающие, что подростки через реабилитацию отношений переводят агрессивность в волю в спортивных победах, чувствительность - во взаимопомощь, риск - в отвагу.

Поскольку мы исходим из точки зрения, что реабилитация в подростковом возрасте во многом зависит от степени сопротивляемости, устойчивости к негативным факторам, то хотим предложить дифференциацию по характеру отношения подростка к своим нарушениям и ограничениям. Специальных исследований в этом плане мы не встретили, но отдельные замечания по данному вопросу существуют в самых разных источниках.

Итак, явно выделяются, по крайней мере, четыре группы отношений к деформациям, нарушениям, лишениям в подростковом возрасте:

1. Мифологически-романтическое. Подростки данной группы великолепно осознают свои ограничения и бравируют этим. Своим демонстративным поведением они бросают вызов обществу, стремясь утвердить право на существование собственной субкультуры. Они не боятся опасности, склонны к рискованным действиям, эмоционально неустойчивы. Для них характерно стремление обвинять окружающих, неумение и нежелание разрешать конфликты. Они настойчиво поддерживают и трепетно культивируют особую атмосферу мнимой романтики, не задумываются о будущем, живут сиюминутными удовольствиями. «Основной мотивацией является немедленное и гарантированное получение удовольствия; не обращается внимание на отдаленные во времени отрицательные последствия, недостаточно представлены самоанализ, чувство вины и стыда». Они пренебрегают чувствами других людей, стремятся к полной независимости и самостоятельности. Такое восприятие своих лишений и ограничений часто встречается у подростков, самостоятельно покинувших семьи, несовершеннолетних правонарушителей, гиперактивных воспитанников детских домов, попрошаек-инвалидов. Ведущая характеристика группы -устойчивые психические защиты, ограничивающие личностный рост и развитие.

Оптимистическое. Эти подростки воспринимают ограничения как данность и умеют компенсировать недостатки. Они способны достичь уровня целесообразной результативности различных видов деятельности, владеют жизненно необходимыми навыками. У них имеется широкий круг общения, сформированы социальные компетенции, они открыты и доверчивы. В основном они успешно овладевают образовательными программами, занимаются в учреждениях дополнительного образования, развивают творческие способности, стремятся к лидерству. Однако многие их достижения в младшем школьном возрасте были обеспечены грамотным педагогическим сопровождением и семейной поддержкой. Поэтому они не готовы к сопротивлению и бывают болезненно уязвимы при негативном отношении к себе. Они не способны к конкурентным отношениям со сверстниками. К данной категории относятся обучающиеся подростки с ограничениями в здоровье, воспитанники детских домов и приемных семей, инициативные подростки с нарушениями поведения.

Амбивалентное. У подростков этой группы не сформирована воля, не оформлены ценностные ориентации, ограничены потребности. Они не высказывают однозначного отношения к своим ограничениям, чаще всего ориентируются на существующие объективно обстоятельства и не пытаются сопротивляться им. Они излишне суетливы, часто меняют виды деятельности, выбирают тактику избегания неуспеха. Не соблюдается стабильность контактов, нет устойчивых привязанностей. Они не чувствуют себя хозяевами своих желаний, не имеют четкой перспективы будущего. Для них характерна ярко выраженная зависимость от взрослого, выражено чувство вины и тревожности. Они стремятся сохранить привычное отношение к себе, пусть даже отрицательное, в противовес неопределенной, спутанной идентичности. Общаются с детьми, младшими по возрасту, умеют манипулировать людьми. Инфантильны, проявляют иждивенчество. В эту группу входят подростки с ограничениями в здоровье, обучающиеся на дому, подростки из неблагополучных семей, подростки-мигранты, безнадзорные.

Пессимистическое. Подростки данной группы стараются скрыть свои недостатки и ограничения. Они глубоко зависимы от взрослых, с ярко выраженным чувством вины и тревожности. Они имеют затруднения в установлении социальных контактов, стремятся к одиночеству, не уверены в себе. Для них характерен уход от действительности, чувство хронического психологического дискомфорта, страх перед будущим. Это сопровождается, например, намеренным причинением страдания или вреда самому себе, окружающим и обществу в целом. У этих подростков нередко обнаруживается чувство собственной ненужности, безысходности, стыда, они не способны управлять своими побуждениями и желаниями, контролировать эмоции. Их отличает заметная пассивность, безразличие к окружающему, недостаточно развитое чувство собственного достоинства. Такое отношение к ограничениям чаще всего высказывают подростки из алкогольных семей, подростки, подвергшиеся насилию, подростки из разводящихся семей, страдающие аддиктивным поведением или лишившиеся здоровья именно в подростковом возрасте.

Заключение

Итак, степень нарушения при социальной депривации зависит от степени сопротивляемости. Ее характер связывается с внутренним духовным миром. Чем богаче внутренний, духовный мир человека и чем сильнее он в своих жизненных помыслах, задачах, представлениях связан с миром, с культурой, тем более стойким и толерантным он оказывается к возникновению депривационного синдрома.

Педагогический смысл реабилитации подростков в предложенном ракурсе состоит в восстановлении способностей быть и оставаться человеком в любой ситуации развития.

Список литературы

1. Прихожан, А.М. Психология сиротства. / А.М. Прихожан, Н.Н. Толстых. - 2-е изд.- СПб.: Питер, 2009.

2. Короленко, Ц.П. Психосоциальная аддиктология / Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. - Новосибирск: Олсиб, 2011.

3. Большой толковый психологический словарь; пер. с англ. / под ред. Ребера А. - М: ОООИзд-воАСТ: Вече. - Т.1. - 2011.

4. Волков, Б.С. Психология ранней юности: учебное пособие / Б.С. Волков. - М.: ТЦ Сфера, 2010.

5. Зинкевич-Евстегнеева, Т.Д. Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии / Т.Д. Зинкевич-Евстегнеева. - СПб.: Речь, 2011.

6. Психологический словарь / авт.-сост. В.Н. Копорулина, М.Н. Смирнова, Н.О. Гордеева; 3-е изд., доп. и перераб. - Ростов н/Д: Феникс, 2008.

7. Цукерман, Г.А. Психология саморазвития: задача для подростков и их педагогов / Г.А. Цукерман. - Рига: ПЦЭксперимент, 2007.

8. Чернышев, А.С. Психологическая школа молодежных лидеров / А.С. Чернышев, Ю.А. Лунев, Ю.Л. Лобков, С.В. Сарычев. - М.: Московский психолого-социальный институт, 2010.

9. Мясищев, В.Н. Структура личности и отношение человека к действительности / В.Н. Мясищев // Психология личности: тексты.- М., 2007.

10. Отношения между сверстниками в группе детского сада / под ред. Т.А. Репиной. -М., 2008.

11. Петровский, А.В. Личность и ее активность в свете идей А.Н. Леонтьева / А.В. Петровский, В.А. Петровский // А.Н. Леонтьев и современная психология. - М.: Изд-во Моск. ун-та. - 2008.

12. Психология: словарь / под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. - М., 2009.

Размещено на Allbest.ru