В современных условиях усиление интереса философско-этической мысли к феномену благотворительности вызвано коренными изменениями во всех сферах социума. Благотворительность. //Этическая мысль. - М.: Изд-вополит. лит-ры, 1988. - С. 342.).

В советскую эпоху осмысление благотворительной деятельности характеризовалось амбивалентностью. Считалось, что мотивация благотворительного действия, с одной стороны, представляет акт великодушия. Это, действительно, не помощь родным и близким людям, которые связаны семейно-родственными обязательствами, а помощь чужим, дальним.

Нормальной, обязательной являлась коллективная взаимопомощь и в первобытном обществе.

В социально же неоднородном обществе, как считали представители коммунистической морали, филантропия предполагает унижение человеческого достоинства, то есть носит псевдогуманистический характер. Основная критика была направлена на эксплуататорские классы, которые через филантропию пытаются облагодетельствовать тех, кого сами и ограбили. Таким образом, филантропия является не только формой социального обмана, но и самообмана.

Подобным образом относился к благотворительности друг и ученик К. Маркса и Ф. Энгельса, деятель французского рабочего движения Поль Лафарг, давший обстоятельный исторический обзор этого феномена. "Милосердие, - пишет он, - служит низким средством, с помощью которого портят характер бедняка, унижают его человеческое достоинство и уважение к самому себе и приучают его переносить с терпеливостью овцы несправедливую и горькую долю".

Или, например, Гольбах указывал не тесную зависимость между благотворительностью и властью, в частности, властью церкви, которая проповедует милосердие и настаивает на его пользе. Пастыри, писал Гольбах не только собирали милостыню; они ее также распределяли, и "это, естественно давало им абсолютную власть над бедняками, то есть над самой многочисленной группой верующих".

О том, насколько существенна эта зависимость, можно судить по тому, что что наиболее решительные в новой европейской истории революции запрещали благотвторительную деятельность. Таков был французский революционный закон от 24 Вандемьера или советский закон 1929 г.: запрещая благотворительность, тоталитарное государство стремилось сконцентрировать в своих руках распределительные функции и увеличить тем самым собственную власть.

Поль Лафарг отказывал в истинном милосердии и христианской благотворительности, в которой усматривал или пропагандистские, или корыстные цели духовенства.

Среди противников благотворительности были и великий отечественный писатель - гуманист Л.Н. Толстой. При всем своем пан морализме Л.Н. Толстой отказывал благотворительности в ее истинном гуманизме. В известной работе "Так что же нам делать?" он рассказывает о своей несостоявшейся попытке на практике реализовать христианскую заповедь, согласно которой "… у кого есть две одежды, тот отдай неимущему; и у кого есть пища, делай то же". (Луки, III, 10,11).

Писатель сам отправился в центр московской нищеты, чтобы, по его словам, содействовать улучшению положения наиболее несчастных. Однако, Толстой так и не нашел никого, кто был бы достоин помощи. Более того, он обнаружил, что несчастье нищих не во внешних условиях, а в них самих, и поправить это нельзя никак ими деньгами.

Противники филантропии отмечают действительный факт побочных, негативных следствий благотворительности, особенно при наличии в обществе не при миримых по своим интересам социальных групп.

В таких случаях она действительно выступает как форма самообмана, имеющая рекламный и декларативный характер.

В истории этико-философской мысли имели место и взгляды защитников филантропии. Таким был известный теоретик анархизма П.А. Кропоткин. Он считал, что филантропия является одной из форм восстановления социальной справедливости и является результатом развития инстинкта общественного самосохранения.

Подобных взглядов придерживался и один из основоположников социологии Г. Спенсер. В своей "Этике" он рассматривал благотворительность как явление, в основе которого находится нравственный принцип альтруизма. Последний, по его мнению, возник для сохранения особей, которые были отсеяны входе естественного отбора. Для моралистов эпохи социализма благотворительность толковалась как постепенно изживающее себя явление.

Действительно ли благотворительность представляет деятельность, отвлекающую трудящихся от классовых противоречий (П. Лафарг); способ приобретения и распределения власти (П. Гольбах) или есть развлечение для имущих (Л.Н. Толстой)?

Философский подход к анализу благотворительности предполагает исследование этого социального явления не столько с точки зрения его конкретно-исторических форм, а сущности с учетом контекста всей социальной действительности. О том, что это явление - необходимый атрибут социальных отношений, говорит, в частности, тот факт отечественной истории, что уже в эпоху Екатерины II в России появляется систематическое законодательство о нищенстве и призрении бедных, в то время как в западноевропейских странах оно датируется даже ранее - с XVI века. и в наше время благотворительность существует в ложных, и далеко не гуманных формах.

Филантропия может инициировать рекламную деятельность, быть способом сохранения налога и даже - отмывания "грязных" денег. Вместе с тем, истинная благотворительность была и остается способом решения серьезных социальных проблем. Негативистская критика филантропии явно или неявно указывает на неискренность, лицемерие, двойственность филантропической деятельности. При этом не принимается во внимание, что приписываемая благотворительности двойственность не существенна для нее.

Более того, если взглянуть на вещи не предвзято, то можно будет признать, что социальные явления в любом обществе, в котором действуют различные силы, преследующие обособленные, частные интересы, а осуществление этих интересов опосредовано борьбой за социальное и политическое доминирование, характеризуются внутренней разнонаправленностью. Так, благотворительность, в чем бы она ни заключалась, может использоваться для камуфляжа частных интересов организаторов благотворительной акции. Но благотворительность сама по себе, например, оказание помощи больным и неимущим или поддержка молодых дарований, и камуфляж партикулярных и корпоративных интересов - явления, по природе своей различные.

Своекорыстие не становится возвышеннее от того, что оказывается прикрыто филантропией. Но и филантропия сама по себе возникает отнюдь не вследствие своекорыстия и не перестает быть филантропией, т.е. человеколюбием по изначальным своим мотивам, от того, что своекорыстие выводит под ее крышей надежное гнездо.

Негативистская критика по-своему рациональна: она направлена на вскрытие различных социальных смыслов благотворительности.

Она предостерегает от эйфории и упования на то, что посредством развития благотворительности можно покончить с общественными болячками. Другое дело, что перенося на благотворительность как таковую огрехи и пороки организаторов и попечителей благотворительных акций, такая критика напрочь закрывает вопрос о позитивной и конструктивной общественной функции благотворительности.

Заключение