Педагогические концепции и практика социальной помощи детям в России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Данная проблема очень актуальна в наши дни. В последнее десятилетие в нашей стране проблема поддержки различных категорий детей, нуждающихся в помощи со стороны общества, обозначилась достаточно остро. В этой связи большой интерес представляют собой научные труды, раскрывающие исторические корни и традиции поддержки социально незащищенных детей в дореволюционной России. (М.В. Фирсова, Е.И. Холостовой). Со второй половины 90-х гг. появились интересные работы, посвященные региональным особенностям истории социальной помощи детям в различных губерниях и областях Российской империи (А.Д. Белкина, Т.А. Ромм, И.А. Скалабан, В.И. Спирина, М.В. Шиловский и др.).

В России социально-педагогическая помощь имеет глубокие традиции, так же как и в других странах мира. Много проблем, которые порождены уже современной российской действительностью. Именно этим и обусловлены главные трудности становления социально-педагогической деятельности. Ее динамичность, комфортность, неопределенность приводят к тому, что сегодня практически нет социальных групп населения, которые чувствовали себя социально защищенными, благополучными. И в первую очередь это касается детей. К числу таких проблем в первую очередь можно отнести утрату традиции милосердия, благотворительность в советском обществе, глубоко укоренившуюся в общественном сознании ориентацию на "общее благо" при глубочайшем пренебрежении к отдельному человеку.

Актуальность исследования обусловила постановку цели курсовой работы: определить ведущие теоретические направления и особенности практической реализации социально-педагогической поддержки нуждающихся детей в России во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. социальный помощь дети педагогика

Объект исследования - социально-педагогическая помощь детям в России.

Предмет исследования - педагогические концепции и практика социальной помощи в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв.

Методы исследования: анализ историко-педагогической литературы, ретроспективный, хронологический, обобщение.

Практическая значимость исследования: материалы исследования могут быть использованы дня подготовки к семинарским и практическим занятиям по дисциплине "История социальной работы"

Структура работы: данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемых источников, состоящего из 17 наименований. Объем работы составляет 32 страниц.

Глава 1. Теоретические подходы к изучению проблем социальной поддержки детей в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв.

1.1 Историография и современное состояние исследований социальной помощи детям в дореволюционной России

Выделяются следующие этапы историография истории социальной работы в России:

1) Дореволюционный период. Один из первых подходов к истории российском опыта социальной помощи в России. На протяжении первой половины ХIХ столетия она явилась, по сути, единственным историческим исследованием, посвященным данному вопросу. Подчеркивая важность "государственного" подхода в деле общественной помощи, общественного призрения, А. Стог впервые в российской историографии попытался показать эволюцию государственного подхода к проблемам помощи и поддержки нуждающихся, начиная с ранних страниц российской истории -- X-XI вв. И только через пятьдесят с лишним лет данная проблема найдет свое отражение в работах других ученых. Историю общественного призрения в России А. Стог делит на пять основных этапов: первый - с 996 г. по XIV столетие; второй - XIV-XVII вв.; третий - с 1701 по 1775 гг.; четвертый - с 1775 по 1801 гг.; пятый - с 1801 по 1818 гг. Интерес к ранним страницам российской практики помощи и защиты в 70-80-х гг. XIX в. связан с ростом общественного движения поддержки нуждающихся, а также с рядом государственных мер в области социальной политики. Параллельно с данным подходом развивается и другой - с точки зрения христианской благотворительности. В изучении отдельных правлений социальной помощи можно выделить работы конца XIX-ХХ в., посвященные церковно-приходскому, городскому призрению, общественной помощи, частной благотворительности. Изучается как само направление в контексте истории России, так и история приходского призрения отдельных местностей и городов. В церковно-приходском призрении ученые видят первооснову современных форм общественной благотворительности, отмечают преемственность идеологии помощи, ее влияние на становление гуманистических общественных отношений. Е. Максимов определил, что "общественное призрение" - это явление и понятие, исторически обусловленные - только с эпохи Павла I.В. Герье считал, что, несмотря на культурно-историческое многообразие традиций, форм и способов помощи, развивающихся в различные эпохи, все их можно свести к основным формам: - милостыня, - благотворительные учреждения, - попечительство. Три формы помощи характеризуют три стадии, общественной поддержки нуждающихся. Другой подход в логике мультикультурного осмысления истории развития общественной помощи предпринят А. Якоби, возможно выявление фаз развития благотворительности, которые следуют за пандемическими (одновременное страдание многих людей) факторами. Следуя логике такого подхода, изучение благотворительности в ее историческом развитии осуществляется путем рассмотрения массовых бедствий: голода, войны, эпидемии. Большой вклад внесли работы В.Н. Татищева, С.М. Соловьева, Н.М. Карамзина [1:324].

2) Советский период изучение исторического опыта социальной защиты происходит уже в первые годы советской власти с марксистских позиций, историческое прошлое изучается в контексте идей классовой борьбы. Одновременно формируются новые традиции в освещении исторического прошлого, когда "история повседневности" является основным модусом осмысления существующей практики социальной помощи. В дальнейшем исторический опыт общественной помощи и поддержки не выделяется в историческом познании, однако отдельные вопросы в контексте самостоятельных проблем истории России находят своеотражение в работах Тихомирова, Б. Рыбакова, Б. Грекова, Л. Черепнина, В. Пашуто, Я. Щапова, С. Шмидта, А. Рогова, Н. Синицыной и других историков [1:330].

В 1882 открылось общество бедных и больных детей "Синий крест". В 1893 появилась организация защиты детей от жестокого обращения с ними, с убежищами и общежитиями. В тоже время на средства частной предпринимательницы был открыт приют для детей инвалидов и парализованных детей. В конце XIX вв. был открыт приют для детей умственных отсталых и эпилептиков, которые требуют специального ухода и заботы. В Санкт-Петербурге был открыт приют для несовершеннолетних детей инвалидов и умственно - отсталых. Также врач психотерапевт И.В. Маляревский открывает врачебно - воспитательное заведение для умственно отсталых детей, преследуя цель помочь детям с проблемами психического здоровья в обучении их трудовой жизни.

Проблемы социальной поддержки лиц, нуждающихся в помощи со стороны общества, значительно обострились в нашей стран в 90-е гг. XX в. В большой степени это коснулось и различных категорий социально незащищенных детей и подростков: сирот, детей из неблагополучных семей, детей, убежавших из дома, подростков с девиантным поведением и т.п. Необходимость организации эффективной поддержки подобных лиц в резко изменившихся социальных условиях послужила причиной появления различных теоретических исследований в этой области.

При разработках разнообразных концепций социальной работы и социального воспитания в отношении этой категории детей российские авторы первоначально обращались, главным образом, к современным зарубежным теориям в сфере социальной работы и социальной педагогики. Подобный подход был вызван, в первую очередь, отсутствием отечественных наработок в этой области, осуществленных в последние десятилетия, а также общими настроениями, связанными с заимствованием западного опыта в различных областях гуманитарных и социальных наук [4:45].

Однако, уже в 1993-94-ом гг. в нашей стране появляются первые работы, посвященные истории общественной поддержки детей в дореволюционной России и делаются выводы о возможностях использования элементов отечественного исторического опыта при разработке современных моделей социальной защиты детей и подростков. Подобный подход был связан с необходимостью учета определенной национальной ментальности и традиций, а также с некоторой схожестью современной социально-экономической ситуации с определенными периодами в дореволюционной истории нашей страны. В этом отношении особый интерес представляют исторические исследования в области социальной поддержки детей ("детской помощи", по дореволюционной терминологии), опубликованные в конце XIX -начале XX вв. Среди подобных авторов следует прежде всего назвать Д.А. Дриля, С. Гогеля, С.Т. Шацкого и ряд других.

Первоначально в отечественных дореволюционных исследованиях история развития различных подходов к поддержке нуждающихся детей рассматривалась в контексте истории социальной помощи в целом. Это относится и к известной работе А. Стога " общественном призрении" (начало издания этого многотомного исследования - 1818 г.) и к другим публикациям в этой области. Именно А.Стог, обращаясь к истории социальной поддержки детей в России, впервые опубликовал и прокомментировал известный проект указа царя Федора Алексеевича об организации светских воспитательных учреждений для беспризорных детей, составленный в 1682 г. Ряд статей, в которых рассматривались исторические аспекты поддержки детей, появлялись в "Журнале Императорского человеколюбивого общества", регулярно выходившем с 1818 г. немалым для того времени тиражом в 400 экземпляров [2].

В царствование Николая I, когда произошла определенная переоценка ценностей и смена официальной идеологии, исследования по теории и, особенно, истории социальной поддержки, в том числе и детской, несколько уменьшились. В 1826 г. перестал выходить "Журнал Императорского Человеколюбивого общества", а в 1831 г. закончилась публикация многотомного сочинения А. Стога. Причиной этого послужил целый комплекс факторов: - изменения внутренней политики, когда различные эксперименты с педагогикой в духе философии Просвещения и сентиментализма были сочтены "вредными" и "несвоевременными" и прерваны; - создание государственной концепции строго сословного и казенного воспитания детей-сирот из низших классов и детей-нищих в специальных закрытых учебных заведениях или отдача их в кантонисты. В подобной ситуации "гуманистические" педагогические проекты времен Бецкого и Завадовского (первый министр народного просвещения при Александре I) потеряли свою актуальность, поскольку их использование способствовало, по мнению правительства, распространению "пагубной роскоши полупросвещения".

Вместе с тем, в 30-40-е гг. XIX в. России появились первые небольшие чисто негосударственные благотворительные общества по оказанию практической помощи нуждающимся детям, причем не только материальной. Созданные подобными обществами учреждения (разного рода приюты и т.п.) послужили определенным стимулом к появлению ряда педагогических работ, посвященных проблемам воспитания и обучения нуждающихся детей в сиротских домах и приютах. Среди авторов, писавших по этой тематике, следует назвать, прежде всего В.Ф. Одоевского, известного писателя и публициста, одного из организаторов "Общества посещения бедных" в С.-Петербурге, а также Гугеля, Гурьева и др. [2].

Впрочем, подобные работы были посвящены, в первую очередь, задачам внедрения новых педагогических подходов к общественному воспитанию детей-сирот, беспризорников и детей из нуждающихся семей. Об истории призрения бедных детей как в России, так и за рубежом там почти не упоминалось. Одним из немногих исключений стала книга П.С. Гурьева "Очерк истории императорского Гатчинского сиротского института", написанная, впрочем, уже в самом конце царствования Николая I в 1854 г. и приуроченная к 50-летнему юбилею этого образовательного учреждения. По мнению современного исследователя истории отечественной педагогики в работе Гурьева была сделана "одна из первых попыток решать проблемы педагогики опираясь на ближайший историко-педагогический опыт конкретного типа учебно-воспитательного заведения".

Таким образом анализ современной отечественной историографии показывает, что проблема социального сиротства является одним из актуальных ее направлений. Наблюдается несомненный интерес исследователей к различным формам проявления социального сиротства, изучаются способы организации социальной поддержки детства.

1.2 Основные факторы, повлиявшие на развитие системы социальной поддержки детей в России во второй половине XVIII-первой половине XIX вв.

Существование различных теоретических построений и практических подходов к осуществлению помощи детям со стороны социума, в том числе в сфере их воспитания, почти всегда было обусловлено целым комплексом причин. Подобные причины были во многом обусловлены уровнем развития этого общества, его политическим устройством, ведущими ценностными приоритетами, конфессиональной принадлежностью большинства населения, особенностью отдельных регионов крупного государства, степенью влияния иных культур и социумов и т.п. Как правило, все эти факторы находились в тесной зависимости друг от друга и оказывали взаимное влияние.

В ряде современных отечественных исследований по проблемам истории социальной работы и социального воспитания предпринимаются попытки выявить и сгруппировать подобные факторы применительно к условиям дореволюционной России. Большинство авторов придерживается традиционного подхода, согласно которого все такие факторы разделяются на три основных класса: социально-экономические, социально-политические, и социокультурные. Впрочем существуют и иные, достаточно интересные подходы к разрешению указанной проблемы.

Существование социально-педагогических взглядов второй половины XVIII в. было своеобразным переходом от взглядов на воспитание, доминировавших в начале века, когда активное развитие промышленности, создание регулярной армии и флота, нового чиновничьего аппарата абсолютизма требовали подготовки квалифицированных специалистов. В первую очередь, была актуальна узкоутилитарная педагогика, осуществляемая силами только государства, в отрыве от традиций, ориентированная на имевшийся опыт образования и воспитания в Германии, Англии, Голландии. Просвещённый абсолютизм Екатерины II во многом питался идеями европейских философов, общественных деятелей, делал одной из основных проблему взаимоотношения общества, государства и личности (в том числе и в решении сугубо педагогических задач). К середине XVIII столетия русское образованное общество и правительственные круги приходят к осознанию явной недостаточности развития учебных заведений, направленных лишь на подготовку грамотных людей, квалифицированных специалистов. Всё более остро становится проблема воспитания людей, гражданственность которых заключается в преданности самодержавной власти и готовности служить России [5:65].

Так, например, В.Б. Помелов в своей докторской диссертации предлагает использовать главным образом аксиологический методологический подход, исходя из которого выделяет в качестве основного фактора, влиявшего на развитие различных педагогических феноменов, ведущие ценностные приоритеты социума. Эти приоритеты, в свою очередь, он подразделяет на личностные и коллективные. Несмотря на то, что упомянутое исследование посвящено региональным особенностям развития системы образования в одной из российских губерний, автор предполагает, что методология исследования может быть перенесена и на более крупные социальные образования. Несмотря на определенные достоинства подобного подхода, он обладает рядом существенных недостатков, связанных, в первую очередь, с невозможностью объяснить откуда собственно возникли сами эти ценностные представления, особенно коллективные, и в зависимости от чего они претерпевали серьезные изменения.

Существуют и иные подходы, например, попытки изучения исторических педагогических явлений в контексте "культурно-образовательной среды", существовавший в тот или иной период в различных регионах мира. Этот подход, так же как и предыдущий, не способен объяснить появление и развитие самой "культурно-педагогической среды" и является в определенной степени ограниченным. С его помощью невозможно смоделировать относительно целостную картину генезиса самого социально-педагогического феномена теории и практики воспитания в тот или иной исторический период. Наиболее оптимальным для настоящего исследования является традиционный подход к основным факторам, обуславливающим какое-либо сложное социально-педагогическое явление. Этот подход учитывает три основные перечисленные выше группы факторов воздействия, хотя влияние каждой из них в конкретный исторический период может превосходить влияние двух других. Достаточно хорошо подобная модель "работает" и в отношении социальной поддержки нуждающихся детей в дореволюционной России. Можно привести несколько конкретных примеров в этой области, показывающих доминирование той или иной группы факторов в отдельные годы или десятилетия. Так, например, известный проект указа царя Федора Алексеевича (1682 г.) возник под сильным в западноевропейским влиянием, на что ссылался и сам его автор, писавший, что необходимо создавать учреждения по призрению нуждающихся детей "как в странах не русских". Вместе с тем, этот проект явно не учитывал ни реальное экономическое положение русского государства в конце XVII столетия, ни традиционное православное отношение к проблеме помощи нуждающимся, господствующее на Руси в течение предшествующих столетий. Возможно, что именно эти причины помешали реализовать предложенные в документе мероприятия на практике [7:96].

Нечто похожее произошло и с планами И.И. Бецкого по организации Воспитательных домов, что будет рассмотрено в следующем разделе. Явное доминирование в его педагогической концепции идеологии Просвещения, значительно оторванной от российских реалий, не позволило добиться ожидаемых результатов, хотя Бецкой пользовался полной, в том числе и материальной поддержкой со стороны официальных властей. С другой стороны, в выработке каких-либо концепций социальной поддержки нуждающихся детей иногда доминировали политические или экономические причины. Так, например, общегосударственная централизованная система, объединявшая все сиротские и воспитательные дома, была создана Николаем I явно в соответствие с его основными направлениями его общей внутренней политики, предполагавшими жесткую централизацию и бюрократизацию всей жизни Российской империи. Однако непосредственным поводом к созданию этой структуры послужили не только политические устремления императора, но, в первую очередь, последствия эпидемии холеры 1830-1831 гг., когда многие дети остались сиротами и не имели средств к существованию, т.е. причины чисто экономические [9].

Таким образом, можно заключить, что на протяжении всей истории отечественной теории и практики воспитания им была присуща социальная направленность, которая выразилась в постоянном внимании педагогов к вопросам социального воспитания. Причинами существования данной тенденции стал противоречивый характер социокультурного развития страны на протяжении всей истории.

Глава 2. Педагогические концепции и практика социальной помощи детям в Российской Империи в рассматриваемый исторический период

2.1 Государственные концепции помощи беспризорным детям в периоды правления Екатерины II и Павла I

Начавшаяся во второй половине XVII в. интеллектуальная эволюция страны привела к тому, что в общественном сознании стало зарождаться понятие о человеческом достоинстве ребенка. Но эти изменения происходили только в самых высших слоях общества. Их распространение, а, главное - проникновение вглубь общества, начинает происходить в период правления Екатерины II (1762-1796 гг.). Намечаемые ею и приближенными мероприятия далеко выходили за рамки борьбы с беспризорностью и заботы о безнадзорных детях. Они представляли собой грандиозный план социально-педагогической реформы.

Инициатором этой реформы был известный филантроп и педагог, генерал-поручик И.И. Бецкой, внебрачный сын фельдмаршала И.Ю. Трубецкого, на себе познавший горечь безотцовщины. Его отец, после взятия Нарвы шведами в 1700 г., оказался в долгом плену в Швеции. Там и появился на свет незаконнорожденный сын Трубецкого, получивший, по обыкновению того времени, часть отцовской фамилии. Бецкой прожил 15 лет за рубежом, преимущественно в Париже, где посещал светские салоны, свел знакомство с энциклопедистами (Гольбах, Даламбер и др.) и путем бесед и чтения усвоил модные тогда идеи. Очевидно, уже тогда он избрал круг интересов, который предопределил его будущее [3:170].

Вернувшись в Россию при Петре III, Бецкой, после переворота 1762 г., занял прочное и видное место при Екатерине II в качестве личного секретаря. Тесное общение с императрицей объяснялось не столько их давним знакомством, сколько близостью взглядов. Страстная поклонница Просвещения, Екатерина II к этому времени была немало начитана в вопросах педагогики. Социально-педагогическая система, созданная в ходе этого общения, есть результат их совместной работы. Как писала О.Г. Чайковская, эта система, а также, теоретическая и практическая деятельность Бецкого до сих пор не оценены по достоинству [10: 131]. К слову сказать, что и статья Чайковской, посвященная этой проблеме, написанная в годы Перестройки, не была замечена научной общественностью.

Хорошо зная положение дел с беспризорностью в России и изучив опыт работы борьбы с ней в Западной Европе, Бецкой представил Екатерине II доклад, в котором указал на ужасающие последствия этого явления. Кроме доклада, в 1763 г. И.И. Бецкой предложил проект под названием "Генеральный план императорского Воспитательного дома", в котором рекомендовал создать особое отделение для приема "незаконнорожденных" детей [8]. В проекте, предусмотренном Бецким до мелочей, явно прослеживаются идеи Ж.-Ж. Руссо, который считал, что только в условиях полной изоляции от порочной социальной среды из ребенка можно вырастить человека идеального, совершенного во всех смыслах. Задача Воспитательного дома виделась в том, чтобы посредством воспитания вырастить "новую породу" людей.

По мнению Бецкого, воспитание должно включать в себя три основных части: физическое, нравственное и умственное. "Истинной пружиной воспитания" он считал "мораль, или нравоучение", и умственное образование. Физическое воспитание Бецкой определял как "средство следовать по стопам натуры, не превозмогая ее и не пореламывая, но способствуя ей". Бецкой предлагал дифференцировать образование в соответствии с природными дарованиями ребенка.

Предполагалось, что отдельные питомцы Воспитательного дома, проявившие большие способности к каким-либо занятиям, будут обучаться латинскому языку, знакомится с аптекарским делом, учиться рисованию. Наиболее одаренные должны были учить иностранные языки и некоторые науки и потом поступать в Московский университет, а девочки - в мещанское отделение Института благородных девиц. Подобная система подготовки одаренных воспитанников обосновывалась тем, что они могут принести более пользы изучением наук и художеств, нежели обучаясь каким-либо "грубым мастерствам" [6:101].

Для детей, не имеющих "ни роду, ни племени", из которых надлежало подготовить "умельцев, ремесленников, прислугу для богатых домов", объем образования задумывался скромным. Считалось, что питомцев с пяти лет следует обучать чтению и рисованию, а также приучать к легкой физической работе; с семи до одиннадцати лет их предлагалось обучать в школе не более чем по одному часу в день чтению и "первым основаниям веры"; с одиннадцати до четырнадцати лет, также по одному часу в день, учить письму, арифметике (в пределах четырех действий над простыми числами), катехизису, рисованию и элементарным географическим сведениям. Затем они должны были направляться для продолжения образования в специальное училище при Академии художеств в Петербурге.

Важное место должно было занять трудовое обучение. В Воспитательном доме существовало полное самообслуживание. Приучать воспитанников к "легкой работе" намечалось уже с пяти лет. Мальчиков от семи до одиннадцати лет - обучать вязанию сетей. Девочек этого же возраста учить прясть, плести ленты, кружева, тесьму и т.д. Мальчиков 11-14 лет обучать обработке пеньки, льна, шерсти, работе на огороде, девочек - делать пряжу, ткать ленты, стряпать, шить, стирать и т.д. В 15-16 лет подростки обоего пола должны были начать совершенствовать свои навыки в ремеслах, работая в специальных мастерских при Воспитательном доме в течение 4-5 лет.

Пройдя всю эту длительную школу воспитания и обучения, питомцы Дома, по проекту Бецкого, должны были получить право жениться на воспитанницах. Так планировалось сформировать "новую породу" людей, "новых отцов и матерей", "которые б детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и от них дети передали б паки своим; и так следуя из родов в роды, в будущие веки" [11:134].

Российские социально-педагогические утописты решили осуществить на практике, двинуть в жизнь идею Руссо, которую, разумеется, утопией не считали. Не смущаясь тем, что эта идея не получила должной апробации, они хотели ее осуществить с истинно русским размахом. Сам Руссо скептически добавлял, что ребенка, дабы полностью изолировать от порочной среды, нужно поместить на Луну или, по крайней мере, на необитаемый остров. Наши энтузиасты считали, что у них это может получиться в Москве или Петербурге: ведь одна самодержавно сидела на троне, а другой был в числе первых государственных деятелей страны.

В апреле 1764 г. в Москве был открыт Воспитательный дом (другое название - Сиропитательный дом). В день открытия было принесено 19 младенцев. Это гуманное мероприятие приветствовали передовые люди России и Запада. М.В. Ломоносов писал по этому поводу: "Блаженство общества вседневно возрастает…". Основной капитал данного учреждения состоял из личных средств императрицы и ее 10-летнего наследника Павла (единовременные пожертвования 100 тыс. рублей ежегодно). Святейший синод поддержал инициативу императрицы и обратился с воззванием "содействовать благому начинанию". Во всех церквах были выставлены кружки для "доброхотных подаяний". Среди первых благотворителей, откликнувшихся на призыв церкви и пример императрицы, были И.И. Бецкой, Д.А. Голицын, П.А. Демидов, А.П. Бестужев-Рюмин, А.Г. Разумовский и др.

Круг деятельности Воспитательного дома был широк. Руководство в лице благотворителей, называвших себя попечителями, помогало собирать подкидышей в разных городах и направлять их для дальнейшего воспитания в данное учреждение. Воспитательный дом заботился о сиротах, детях нищих родителей. Его важным делом было социальная поддержка бедных беременных женщин независимо от их положения в обществе [13:24].

Но благие намерения были почти сразу развеяны жестокой действительностью. Принос детей в Воспитательный дом начал быстро возрастать. Росли расходы заведения, а средств не хватало. Идеи новой светской благотворительности с трудом приживались даже в Москве. В конце 1763 г. один из опекунов сообщал Бецкому, что москвичи не рвутся помогать Дому - "делу новому и необыкновенному" и, в отличие от Петербурга, "крайне надобно стыдиться здешним жителям, что никто ни одного шелега еще по сю пору подать не уболил" [9. С. 274]. Печальным итогом стал недостаток в кормилицах, теснота и духота в грудных отделениях. Результат был ужасным: из принятых в 1764 г. 523 детей умерло 424; в 1765 г. умерло 597 детей из 793 принесенных; в 1766 г. соответственно 494 из 742; в 1767 г. умерли почти все (1073 из 1089 или 98,5%) [10. С. 277].

Тогда опекунский совет признал наилучшей мерой раздачу детей на вскармливание в деревни за плату. После этого смертность в самом Доме пошла вниз и составила в1768 г. - 62%, в 1769 г. - 39%, в 1770 г. - 25 [11. С. 277]. Однако, значительно ослабев в самом Доме, смертность, последовала за детьми в деревню. Условия кормления и ухода в деревнях были едва ли лучше. Брали детей исключительно из денежных соображений. Вскармливание и воспитание питомцев стало почти таким же промыслом, как извоз, пилка дров и т.п. Крестьянки, не окрепшие после родов, ради заработка устраивались в Воспитательный дом кормилицами и нередко хоронили своего и чужого ребенка. За 10 лет умерло 64% розданных.

Неудача, очевидно, не обескуражила Екатерину II. В 1770 г. был открыт Петербургский Воспитательный дом [14, 15]. Как и в Москве, смертность в нем поражает современное воображение. За 1770-1779 гг. она составила более 85% [13:25].

Выход из ситуации виделся только в передаче детей на вскармливание в деревню. Для этого к Московскому воспитательному дому было приписано 4300 селений Московской, Тульской, Владимирской, Тверской и Рязанской губерний с 30 тыс. кормилицами, воспитывавших до 40 тыс. детей. К Петербургскому дому было приписано 2000 селений Санкт-Петербургской, Псковской и Новгородской губерний, где 18 тыс. кормилиц содержали 25 тыс. питомцев. В села отдавались физически крепкие дети, а в Воспитательных домах оставляли лишь наиболее слабых.

Однако эта мера не изменила ситуации. Количество детей в Воспитательных домах возрастало. Ощущался острый недостаток в кормилицах, помещениях, средствах. В приютах царила скученность, антисанитария, нищета. Смертность детей достигала 60-80% от числа принятых [16].

Дети, направленные на содержание и воспитание в деревни также большей частью умирали. В течение 32-летнего пребывания Бецкого на посту управляющего Московским императорским Воспитательным домом из 30014 питомцев, отправленных в деревню в грудном возрасте, выжил лишь каждый четвертый, возвратился - один из шести. Одни пропали без вести, другие были зачислены в крепостные. В дальнейшем число детей, возвращающихся из деревень в Воспитательный дом, с каждым годом уменьшалось [12].

Что касается периода кратковременного правления Павла I (1796-1801 гг.), то, несмотря на обилие различных указов и распоряжений (свыше 2 тысяч за 4 с небольшим года), лишь одно касалось проблем призрения. По указу о казенных имениях (1797 г.) обязанность прокармливать своих нищих и бедных была перенесена с селений на волости.

Таким образом, российская социально-педагогическая утопия не осуществилась. Создание "новой породы" людей и третьего сословия из детей-сирот, и подкидышей оказалось мифом. Екатерина II и ее приближенные рьяно бросились спасать безнадзорных детей, но при этом не позаботились ни об необходимых помещениях, квалифицированных воспитателях, ни о соответствующем финансировании.

С XVIII в. забота о воспитании детей, устройстве, будущем переходит в разряд важнейших семейных задач. Используя западноевропейский опыт, российские деятели, отстаивали и совершенствовали российские социально-педагогические традиции, вырабатывали на практике педагогические приемы, методы, средства, содержание и формы предотвращения распространения детской беспризорности и безнадзорности. Жизненная перспектива детей представлялась российским императорским обществом в предоставлении им общего и профессионального образования

2.2 Правительственная и общественная "детская помощь" в первой половине XIX столетия

Приход к власти Александра I ознаменовал собой начало качественно нового этапа в жизни российского общества. Значительные изменения произошли в различных областях его жизни. В определенной степени это воздействовало и на организацию социальной поддержки детей, нуждавшихся в помощи со стороны общества.

Можно выделить несколько основных факторов, заметно повлиявших на изменения в подходах к "детской помощи", произошедших в первой четверти XIX в. К ним следует отнести: 1. Появление новой идеологии, которая представляла собой некое возвращение к идеалам Просвещения времен Екатерины II, но на новом качественном уровне, с заметным привнесением мечтательно-сентиментальных настроений и стремлением во многом копировать Европу. Это явление нашло отражение во многих литературных произведениях и, даже, официальных документах первых лет XIX в.: от публикаций молодого Н.М. Карамзина до циркуляров и распоряжений М.М. Сперанского. 2. Последствия Отечественной войны 1812 г., когда значительная часть территории страны подверглась опустошительному нашествию: сотни тысяч людей лишились имущества, а многие дети остались сиротами. Преодоление этих последствий войны потребовало принятия экстраординарных мер в сфере социальной поддержки. 3. Смена официальной идеологии во второй период царствования Александра I, когда проблемы воспитания в духе "универсального христианства" с протестантским оттенком были поставлены во главу угла внутренней политики страны, а также началось активное заимствование западноевропейского, в первую очередь английского и германского, опыта организации различных воспитательных и благотворительных структур.

Следует также особо отметить, что значительный отпечаток на организацию всей социальной помощи в России в первой четверти XIX в., в том числе помощи детям, наложила личность и мировоззрение самого императора Александра I, являвшегося очень характерным представителем российского мироощущения той эпохи. Достаточно отметить, что во время поездок в Западную Европу Александр лично знакомился с организацией работы Гамбургского благотворительного общества, считавшегося образцовой для своего времени европейской благотворительной организацией. Он также специально встречался с Песталоцци и обсуждал с ним проблемы обучения и воспитания детей из беднейших семей. В результате правительством были предприняты попытки перенести элементы подобного благотворительного и педагогического опыта в Россию [14:28].

Под влиянием впечатлений от первоначально весьма успешной деятельности известного на всю Европу Гамбургского благотворительного общества Александр решил создать нечто подобное и в России как альтернативу богоугодных заведений, подчинявшихся Приказам общественного призрения. Однако организованное в 1802 г. Благодетельное (в 1814 г. переименованное в Человеколюбивое) общество обладало чертами как общественной, так и государственной структуры, причем государственное начало в нем постепенно возрастало за исключением финансирования, которое осуществлялось за счет частных пожертвований, в том числе и самого императора. Примерно такое же положение складывалось и в Ведомстве императрицы Марии, в состав которого входило различные образовательные учреждения, в том числе и для нуждающихся детей (само название "Ведомство императрицы Марии" эта структура получила только в 1854 г., однако в отечественной исторической литературе такое наименование нередко употребляется и в отношении более ранних периодов его существования). В 1812 г. было основано еще одно крупное полугосударственная благотворительная организация - Императорское женское патриотическое общество. Все три эти организации, особенно Ведомство императрицы Марии, уделяли много внимания призрению нуждающихся детей. Параллельно в стране продолжали действовать и создаваться новые сиротские учреждения, находившиеся в ведении губернских Приказов общественного призрения [15].

Следует также выделить еще несколько особенностей организации социальной помощи детям в царствование Александра I. Во-первых, это организация различных специализированных структур по помощи отдельным категориям нуждающихся детей. Эти структуры входили, как правило, с состав крупных полугосударственных благотворительных обществ. К ним можно отнести: Училище для обоего пола глухонемых детей в Павловске, Военно-сиротское отделение Петербургского воспитательного дома, Училище для солдатских дочерей полков лейб-гвардии, Институт слепых, Дом для призрения малолетних бедных разночинного звания и т.п.

Во-вторых, - появление преимущественно в западных (неправославных) регионах России различных негосударственных благотворительных структур, в задачу которых, в том числе, входила помощь нуждающимся детям. Среди них можно назвать: Общество вспоможения вдовам и сиротам в Пернове (ныне г. Пярну в Эстонии), Ревельское благотворительное общество, Гродненское благотворительное общество, Убогая и училищная касса в Дерпте и т.п. Впрочем, деятельность большинства из этих организаций сводилась лишь к оказанию материальной поддержки нуждающимся детям и вдовам.

В-третьих, - возникновение различных структур по оказанию помощи нуждающимся детям на окраинах империи. В качестве очень характерного для Александровской эпохи примера можно привести деятельность протопресвитера (главного священника) вновь созданного Черноморского (впоследствии Кубанского) казачьего войска К. Россинского. На территориях, присоединенных к России всего два десятилетия назад и подвергавшихся постоянным набегам горцев, он в короткий срок сумел организовать несколько учебных заведений, включая гимназию. В этих образовательных учреждениях были специальные закрытые отделения для детей-сирот и казачьих детей из беднейших семей, полностью содержавшихся за счет войсковой казны и частных пожертвований. За подобную деятельность К. Российский был избран членом Императорского человеколюбивого общества. Схожие факты имели место и в других отдаленных регионах России. Однако можно говорить, что такая благотворительная деятельность в царствование Александра I еще не приняла массового характера и во многом зависала от инициативы отдельных, наиболее "просвещенных" людей. Так, после смерти Российская гимназия в Екатеринодаре была понижена в ранге до уездного училища [17].

Основными направлениями в благотворительности в России являлись: правительственная; церковная; земская; общественная; частная. Эти направления могли взаимодействовать как в целом в государстве, так и в отдельных регионах. Все благотворительные заведения по своему назначению разделялись на шесть типов:

1) Призрения (детей и взрослых);

2) Дешевого и бесплатного проживания;

3) Дешевого и бесплатного пропитания;

4) Трудовой помощи;

5) Лечебной помощи.

Одной из наиболее распространенных форм благотворительности в России являлось призрение. Сюда относилось около 54,6% всех благотворительных заведений империи. Заведения, относившиеся к этой группе делились на 2 категории:

а) для призрения и воспитания детей;

б) для призрения взрослых [11:135].

Большая часть благотворительных заведений для детей состояла в ведении частных лиц и благотворительных обществ.

Благотворительные общества и учреждений распределялись также по определенным ведомствам: Министерства Внутренних дел, Министерства народного просвещения, Министерства путей сообщения, Морского министерства, Министерства земли и государственного имущества, Министерства Императорского Двора, Ведомства учреждений императрицы Марии, Ведомства духовного и др. В России в XIX в. существовала достаточно развитая система социального призрения, которая базировалась, в основном, на частной и общественной благотворительности. Вместе с тем, в масштабах России существовали предусмотренные законодательством такие крупные благотворительные ведомства и общества, как Ведомство учреждений императрицы Марии, Императорское Человеколюбивое общество, Попечительство о домах трудолюбия и работных домах, Российское Общество Красного Креста, Попечительство о народной трезвости и др., оказывавшие свое воздействие на развитие благотворительного движения не только в центре, но и в российской провинции, в различных губерниях.

Те основы и принципы общественного призрения и благотворительности, которые нашли свое отражение в своде законов Российской империи, получили свое преломление в практической деятельности различных благотворительных обществ и учреждений, как в центре, так и на местах.

Таким образом, особенностью российской действительности до середины XIX в. было то, что вся благотворительная деятельность и социальное вспомоществование были сосредоточены преимущественно в руках государства и церкви.

Объяснялось это несколькими причинами: во-первых, централизацией власти и дальнейшим ужесточением системы крепостной зависимости, во-вторых, сложившимся к середине XIX в. сословным делением, фактически уничтожившим общественную деятельность как таковую.

2.3 Значение исторического опыта социальной поддержки детей в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв. для современной социальной педагогики

Большое значение исторического опыта социальной поддержки детей в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв. представляется для современной социальной педагогики.

Во-первых, формы и методы социальной помощи детям в конкретные исторические периоды во многом были обусловлены взаимодействием трех основных групп факторов: социально-экономических, социально-политических и социокультурных. В свою очередь, социально-экономические факторы применительно к России второй половины XVIII-первой половины XIX вв. включали в себя: потребности государства и общества в воспитании лиц, придерживавшихся определенных мировоззренческих позиций и обладавших необходимыми профессиональными качествами;

- возможности государства и общества содержать достаточное количество закрытых и открытых воспитательных учреждений для различных категорий нуждающихся детей (дети-сироты, подкидыши, беспризорные дети, дети из неблагополучных семей и т.п.).

В рассматриваемый исторический период эти факторы оказывали определенное влияние на формирование системы детского призрения, однако следует учитывать, что в силу экономических причин ни государство, ни общество не были способны оказывать эффективную помощь значительному числу нуждающихся детей [2].

Основным социально-политическим фактором, который влиял на формы и методы "детской помощи", являлся будущий социальный статус воспитанников и их сословная принадлежность. В зависимости от проводимой внутренней политики из малолетних детей-сирот или подкидышей в государственных закрытых воспитательных учреждениях пытались подготовить:

- при Екатерине II - будущих просвещенных "граждан" третьего сословия - в основном ремесленников и других жителей городов, которые должны были послужить опорой властям в просвещении всего народа и преобразовании внутренней жизни империи;

- при Павле I - будущих государственных крестьян, надежных подданных, не отягощенных излишним просвещением, но зато беззаветно преданных государю и отечеству;

- при Александре I - вновь ремесленников и крестьян, а также низших чиновников, художников, медиков и т.п. - людей просвещенных и благовоспитанных, отвечавших замыслам императора о проведении либеральных преобразований в России;

- при Николае I - лиц, принадлежавших к тому сословию, из которого они произошли, готовых добросовестно выполнять свои сословные обязанности и не претендующих на резкое социальное возвышение, религиозных, преданных государю и отечеству [8].

В соответствии с подобными официальными установками для воспитательных домов и приютов разрабатывались соответствующие системы воспитания и программы обучения.

Социокультурные факторы включали в себя:

- традиционное отношение основной части населения к нуждающимся детям, основанное на его конфессиональной, в данном случае православной принадлежности; официальная идеология Российской империи, оказывавшая значительное влияние на проведение внутренней политики;

- общественные настроения, которые с первой половины XIX в. не во всем совпадали с официальной идеологией и оказывали значительное влияние на формы и методы негосударственной поддержки нуждающихся детей.

Во-вторых, процесс развития форм и методов социальной помощи нуждающимся детям в рассматриваемый исторический период позволяет сделать выводы о том, что это было достаточно сложное и неоднозначное явление. Оно сопровождалось явно позитивными моментами, к которым можно отнести: создание специализированных государственных закрытых воспитательных учреждений задачей которых была не только насильственная подготовка необходимых для государства "работников" (как при Петре I), но и формирование у воспитанников определенного мировоззрения, выработка у них качеств, необходимых для дальнейшей успешной социальной жизни;

- разработка первых в стране специализированных педагогических концепций по воспитанию и обучению детей, нуждающихся в поддержке со стороны общества, с учетом их принадлежности к различным социальным группам и их личностных качеств;

- появление первых негосударственных воспитательных учреждений (открытых и закрытых) для нуждающихся детей с использованием инновационных для своего времени воспитательных приемов [7:96].

Вместе с тем развитие социальной помощи нуждающимся детям в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв. содержало в себе и ряд отрицательных явлений, таких как:

- невозможность оказания поддержки всем нуждающимся детям России в силу недостатка финансовых средств;

- низкая квалификация воспитателей и обслуживающего персонала государственных воспитательных домов и приютов, что приводило к высокой детской смертности, различным злоупотреблениям, негуманному отношению к детям, частому использованию физических наказаний и т.п.;

- использование различных западных воспитательных концепций, основанных на чисто умозрительных философско-антропологических построениях без их адаптации к российским реалиям, что нередко приводило к извращению самой сути этих учений.

В-третьих, оценка возможностей использования элементов исторического опыта призрения нуждающихся детей в России второй половины XVIII-первой половины XIX вв. применительно к современным условиям позволяет сделать заключения о том, что:

- при использовании в отечественной практике различных западных педагогических концепций по воспитанию детей, нуждающихся в помощи со стороны общества, необходимо тщательно адаптировать эти концепции к современным российским реалиям. В противном случае они окажутся низко эффективными.

- с особым внимание следует подходить к религиозному воспитанию детей, не производя при этом подмены религии каким-либо новейшим теософским или сектантским учением;

- необходимо, с одной стороны, поддерживать деятельность различных негосударственных воспитательных центров для нуждающихся детей. С другой стороны, следует учитывать и все потенциальные недостатки работы подобных учреждений и курировать их деятельность со стороны государственных структур Министерства народного образования;

- при проведении исследований по истории социальной помощи детям в дореволюционной России следует трезво и критически оценивать новейшие гуманистические" концепции воспитания и не отождествлять их содержание с тем, которое вкладывалось в понятие "гуманное воспитание" в первой половине XIX столетия.

Таким образом изучение исторического опыта социальной поддержки нуждающихся детей в России и возможностей использования его элементов в современных условиях представляет значительный интерес для современной социальной педагогики. Оно позволяет оценить современное состояние подобной деятельность в России, избежать различных ошибок и взять на вооружение все лучшее, что было выработано в этой области в нашей стране на протяжении прошлых столетий.

Заключение

Развитие социальной работы в России представляет собой длительный и многофакторный процесс, определявшийся множеством разнообразных объективных и субъективных причин в их тесной взаимосвязи. Историческая канва его зарождения тянется еще в языческую Русь. На рубеже XVIII-XIX вв. в России произошло своеобразное разделение путей осуществления социальной поддержки. Именно в это время приобретают равные права два направления: государственная система призрения и частная благотворительность, имевшая полурелигиозное обоснование и распространившаяся среди представителей высшей части общества.

Наряду с этим не прекращалась традиция раздачи безразборчивой милостыни в широких масштабах. В первой половине XIX в. в стране закрепилось параллельное, иногда конкурирующее, существование разнообразных форм социальной помощи. Они имели в своей основе различное идеологическое обоснование, но, вместе с тем, оказывали друг на друга значительное влияние.

Проблемы благотворительности вызывали большой интерес в русском обществе. Эта тенденция отчетливо прослеживается в творчестве почти всех выдающихся писатели второй половины XVIII-XIX вв. Причем главные их мотивы сводились не к описанию материальной поддержки, а к нравственным, воспитательным, чисто педагогическим последствиям помощи ближнему.

Вместе с тем серьезные противоречия между государственными и общественными структурами, занимающимися социальной работой, а также излишнее увлечение теми или иными социологическими и педагогическими теориями приводили организаторов благотворительности к непоследовательности в осуществлении конкретных приемов оказания поддержки нуждающимся.

Таким образом, состояние социальной работы в России можно оценивать как весьма сложное и противоречивое: наряду с явными достижениями прослеживались и существенные недостатки. Подобное положение дел во многом определялось как объективными социально-экономическими причинами, так и культурно-национальными особенностями исторического периода и менталитетом российского народа.

Изучение исторического опыта социальной работы в России Вторая половина XVIII-первая половина XIX вв. позволяет выделить ряд устойчивых, неизменных тенденций, присущих этому явлению.

К ним, в первую очередь, относятся:

- зависимость между обоснованием задач, выработкой форм и методов социальной работы и экономических, социальных и культурных особенностей каждого исторического этапа развития страны;

- усиление дифференцированного подхода к объектам социальной поддержки;

- развитие и возрастание роли педагогики социальной работы как одного из элементов помощи нуждающимся;

- социальной работы с профессиональными нищими, бродягами и т.п.

Немаловажное значение прежний опыт приобретает теперь относительно деятельности общественных благотворительных организаций и их взаимодействия с государственными органами. Увеличение числа разного рода фондов, ассоциаций и объединений, происходящее в наши дни, не всегда сопровождается действительным улучшением качества социальной поддержки, не говоря уже об использовании накопленного богатого педагогического опыта работы хотя бы с детьми из неблагополучных семей.

Список используемых источников

1. Андреева И.Н. Буторина, Т.С. Васильева, З.И. История образования и педагогической мысли за рубежом и в России. - М., 2009. - 416 с.

2. Блинов В.И. Развитие образования в России в XVIII начале XX вв. под влиянием изменений во взглядах на цели воспитания. - М., 2007. - 224 с.