Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Актуальность темы исследования. Практика экономических кризисов последнего столетия свидетельствует об отсутствии достаточного количества качественных «длинных» ресурсов в отечественной экономике. Поэтому мы имеем дело лишь с денежным рынком, а рынок капитала находится лишь в зачаточном состоянии. В свою очередь, механизм предоставления долгосрочных источников финансирования в системе экономических отношений России является важнейшим каналом, по которому осуществляется взаимодействие частного сектора с денежными властями.

Неравновесные явления мировой экономики, кризис доверия Европы, долговые проблемы США свидетельствуют о наличии серьезных диспропорций финансовой системы, которые могут привести к ситуации хаоса и дефициту доверия экономических агентов.

Современная действительность позволяет постулировать положение о первичности денежной составляющей перед товарной в рамках совершаемых трансакций. В качестве преодоления разрыва между интересами государства и индивидов автором предлагается использование инструментов кредитной политики. При этом кредитную и монетарную политику нельзя рассматривать в отрыве друг от друга, поскольку заключение кредитного договора и будет означать достижение необходимого уровня доверия. Это представляется особенно важным, поскольку в самой сущности кредита заложена определенная доля риска. Именно банки в данном случае будут играть решающую роль в становлении процесса расширенного воспроизводства как материальных, так и финансовых ресурсов.

Доверие - значимый фактор с точки зрения экономики, и его в полной мере можно считать фундаментальной экономической категорией. Доверие есть динамическая характеристика взаимоотношений индивидов или групп, основанная на взаимной искренности и честности. Радиус доверия - категория, определяющая круг лиц (или социальных групп), входящих в единую систему доверительных отношений.

Объектом исследования является кредитная процентная ставка, предмет исследования - доверие как фактор, влияющий на эту ставку.

Цель исследования - установление, является ли доверие фактором, влияющим на процентную ставку, и в случае положительного ответа - установление меры этого влияния.

Данной цели отвечают исследовательские задачи:

1. Определение доверия как общественной категории.

2. Критический анализ подходов к количественной оценке доверия.

3. Классификация факторов, определяющих процентную ставку.

4. Определение возможности фактора доверия в формировании процентной ставки.

Глава 1. Доверие в экономике

1.1 Доверие как общественная категория

Жизнь в современном обществе характеризуется выcокой степенью неопределенности. Невозможность обладать всей полнотой информации приводит к тому, что ориентироваться в обществе человеку помогает доверие. Это относится и к отношениям, складывающимся на рынке, где доверие становится основой заключения сделки, обеспечивая необходимый импульс к совершению экономических действий, так как без ожидания выполнения обязательств и надежности партнеров рыночная система просто не работает.

Доверие в экономике - это ключ к развитию рыночного финансового посредничества. Оно позволяет владельцам финансовых ресурсов доверять их финансовым учреждениям, а тем, в свою очередь, предоставлять эти ресурсы предприятиям и институтам, не находящимся под их контролем и не являющимся их собственностью. Даже безличное доверие (например, деньгам) становится существенным условием функционирования экономики. Таким образом, доверие - это неотъемлемая часть жизни современного общества.

Без сомнения, оно воспринимается, прежде всего, как эмоционально-психологическая категория, но даже в таком виде играет важную роль в экономических взаимоотношениях. Однако доверие - это одновременно и экономическая категория. Без него нет инвестиций, растут транзакционные издержки, и в результате тормозится развитие экономики. Высокий уровень доверия приводит к формированию высокого уровня общественного капитала, к мобилизации всех ресурсов, которые имеются в обществе, с целью инвестиций в развитие экономики.

Доверие - это фундамент, на котором стоит банковский сектор любой страны. При этом доверие можно рассматривать не только в узком смысле доверия вкладчиков к банкам, но и в более широком смысле доверия в системе. Так, например, доверие между Центральным банком и коммерческими банками предполагает, что у Центрального банка достаточно рычагов воздействия на банки, а у последних нет заинтересованности скрывать от него информацию, благодаря чему ЦБ контролирует состояние банковской системы.

В изучении проблемы доверия принимают участие и экономисты, и социологи, и политики, однако единство в определении понятия «доверие» отсутствует. С одной стороны, на обывательском уровне каждый может объяснить, что значит доверять или не доверять кому- или чему-нибудь. С другой - когда речь идет о применении данного понятия в масштабах государства, различные формулировки существенно отличаются друг от друга.

Например, в словаре С.И. Ожегова «доверие» определяется как уверенность в чьей-нибудь добросовестности, искренности, в правильности чего-нибудь. Однако если рассматривать взгляды экономистов - основоположников теории доверия, то они, прежде всего, проводят различие между тем, что человек доверяет в условиях отсутствия гарантированной надежной информации и тем, что человек испытывает уверенность в действиях своего контрагента. Если мы точно знаем, что можем полагаться на данного контрагента или точно знаем, что не можем полагаться на его обещания, его честность, в данном случае мы не нуждаемся в аморфной, неопределенной, размытой категории доверия. Если же мы не знаем, где пролегает граница нашего знания-незнания, если мы находимся в ситуации неопределенности, тогда появляется возможность испытывать или не испытывать доверительное ощущение по отношению к нашему контрагенту.

На представления о природе возникновения, об основаниях, критериях, функциях доверия и недоверия оказывает влияние та-же эволюция форм и видов доверия / недоверия в истории человечества. Исторически самой древней формой доверия, характерной для так называемых традиционных обществ, исследователи считают доверие, основанное на принадлежности объекта к социальным группам, наделенным особым психологическим статусом. В традиционных обществахдоверие выполняет подчиненную функцию в регуляции совместной жизнедеятельности - оно сохраняет и воспроизводит существующую социальную структуру. Такая роль доверия существенно отличается от роли доверия в обществе современного типа, когда новые системы социальных связей и отношений формируются на основании доверия или недоверия, которое вызывают друг у друга участники в ходе взаимодействия. В традиционных обществах высокий уровень доверия к «своему» сочетается с недоверием к представителю других групп и особенно к так называемому «чужаку» (Г. Зиммель), и в качестве следующей за «традиционным доверием» исторической формы выделяется «доверие как естественную симпатию», «естественную благожелательность».

Экономическое и социальное развитие общества увеличивало интенсивность и частоту взаимодействия с людьми, представляющими чужие социальные группы. Кроме того, взаимодействие все чаще становилось обезличенным. Соответственно, трансформировалось и доверие, произошел переход от «традиционного доверия» к доверию смешанного типа и далее - к «рациональному» и «современному» доверию. Общества, основанные на рыночном типе хозяйствования, воспроизводят новый тип моральных отношений и доверия, регулирующий безличные отношения агентов социальной и экономической коммуникации. Этот тип отношений основан на рациональном восприятии действий других в отличие от культурно-детерминированного доверия в традиционных обществах. В эпоху современности меняется сама природа доверия. Отношения доверия становятся, во-первых, функциональными, во-вторых, рациональными, в-третьих, абстрактными (неперсонифицированными).

Несмотря на популярность модели «рационального доверия» (основанного на взаимном выполнении обещаний, то есть на обмене) и на высокие возможности этой модели в объяснении экономического поведения, следует отметить, что такой тип доверия имеет гораздо больше общего с расчетом, а не с подлинным доверием, одним из основных признаков которого является безусловность. А. Селигмен считает, что обойти это противоречие позволяет концепция «генерализованного обмена», форму которого приобретает доверие в наши дни. «Генерализованный обмен» означает, что субъект соблюдает нормы сообщества, не претендуя на немедленное вознаграждение, а рассчитывая на то, что другие члены общества будут поступать так же, и это в итоге позитивно скажется на жизнедеятельности всего общества и самого субъекта. Однако, как нам кажется, представление доверия в виде особой формы договора или любой формы обмена (персонифицированного или неперсонифицированного, эквивалентного или неэквивалентного) уводит нас немного в сторону от понимания подлинной сути доверия (или сути подлинного доверия).

Это возвращает нас к объяснениям кооперации и сотрудничества людей существованием некоторых базовых социальных потребностей (социальных инстинктов, «органической солидарности», по Дюркгейму, «спонтанной социабельности», по Ф. Фукуяме). Действительно, существует некоторая базовая социальная потребность, а именно потребность человека в жизни в сообществе, на которой строятся все остальные социальные потребности: в совместности, общности, принадлежности, уважении и т.д.

1.2 Подходы к анализу и количественному измерению доверия

При исследовании проблемы доверия самым сложным является вопрос о том, как можно его измерить. Много попыток было предпринято, но до сих пор получено мало результатов. Не разработано пока некого единого показателя уровня доверия в обществе, однако существуют альтернативные подходы к измерению доверия. На сегодняшний день в работах, посвященных проблеме доверия, оно рассматривается в двух плоскостях - теоретической и практической. Теоретическая включает описание проблемы доверия, выявление факторов, которые его способны либо упрочить, либо подорвать. Однако больший интерес представляет практическое рассмотрение данной проблемы, предполагающее постановку вопроса о построении индекса доверия.

В мировой и российской практике существуют прецеденты построения таких индексов. Можно спорить о том, правомерно ли считать различные индексы настроений потребителей, потребительских ожиданий, потребительской уверенности индексами доверия. Однако, ввиду отсутствия четкого определения самого термина «доверие» структура критериев и методика построения индексов существенно различаются между собой.

Преобладающей в настоящее время при построении индексов доверия в экономике является методика опросов, при которой индекс строится на основе опросов потребителей (США, Япония, большинство стран Еврозоны), либо экспертов (Германия). Эффективность такого подхода во многом зависит от достоверности информации, предоставляемой опрашиваемыми, на что может влиять, например, степень доверия к органам, аккумулирующим эту информацию. Поэтому применение данной методики может дать существенное искажение реальной картины.

Однако в странах Еврозоны, в США и Японии уже длительное время ведутся индексы доверия, основанные на выборочном опросе потребителей с целью определения их настроений. В Еврозоне это индекс доверия в промышленности (EMU Industry Confidence) и индекс доверия потребителей (EMU Consumer Confidence), рассчитываемые Европейской комиссией на основании данных по всем странам ЕС, а также индексы доверия, рассчитываемые отдельными странами. В Германии - индекс доверия к экономике Германии (ZEW Indicator of Economic Sentiment), в США - индекс потребительского доверия (Consumer Confidence).

Являясь важными индикаторами, оказывающими значительное влияние на поведение хозяйствующих субъектов, эти индексы не лишены ряда недостатков. Так, все они основаны лишь на опросах потребителей, оценивая не их реальные поступки (расходы, сбережения), а лишь склонность к таким поступкам; во-вторых, не рассматриваются факторы, непосредственно влияющие на то или иное значение индекса, которое может быть определено как, к примеру, высокими ценами на бензин, так и военным конфликтом; в-третьих, высказанное в опросе мнение и реальные действия опрашиваемых могут не совпадать; и, наконец, указанные индексы оценивают уровень только потребительского доверия.

Другая возможная методика построения индекса доверия - это методика анализа фактических данных, которая позволяет оценить популярность более и менее рисковых инструментов на основании количественных характеристик. Однако не всегда количественные изменения подтверждаются соответствующими психологическими настроениями.

В России из регулярно публикуемых индексов доверия можно отметить индекс доверия инвесторов Альфа-Банка. Однако, являясь, с одной стороны, многофакторным, он все же не может рассматриваться как максимально полный, поскольку затрагивает лишь группу профессиональных инвесторов. Очевидно, что отношение к тем или иным событиям профессионалов, к которым относится рассматриваемая Альфа-Банком группа контрагентов, и обывателей, к числу которых относится население, различное, и не может быть ориентиром для интегрального показателя.

В настоящее время отслеживает уровень доверия в российской экономике и Национальное агентство финансовых исследований. В качестве составных частей индекса доверия финансовым институтам взяты оценки надежности, прозрачности и выгодности финансовых институтов со стороны населения. Однако рассматриваемый индекс строится на основании методики опросов, причем выборка, к примеру, при проведении исследования в октябре 2009 г. составила 1600 человек, что ставит вопрос о высокой доле субъективности оценки данным индексом текущей ситуации.

Исходя из рассмотренного, очевидно, что в настоящее время нет индикатора доверия, который одновременно охватывает все группы субъектов рынка, характеризует совокупный уровень их доверия к экономике, определяемый не эмоциональным восприятием, а уровнем экономической активности, и демонстрирует при этом изменение уровня доверия нарастающим итогом.

Среди попыток разработать интегральный индекс, который бы наиболее точно отражал уровень доверия в экономике, позволяя преодолеть отмеченные недостатки, следует выделить аналитический доклад «Доверие в экономике: количественная оценка», подготовленный аудиторско-консалтинговой компанией ФБК в 2006 г., в котором представлена методика построения индекса доверия на основе анализа фактических данных. В процессе исследования были, прежде всего, отобраны показатели, характеризующие уровень доверия в экономике: индекс потребительских цен, денежные расходы населения, депозиты организаций и банков, объем иностранных инвестиций, инвестиции в основной капитал, вывоз капитала частным сектором, объем предоставленных кредитов, вложения кредитных организаций в ценные бумаги. Далее для каждого из показателей методом экспертных оценок был установлен соответствующий вес в итоговом индексе.

Однако простое увеличение указанных индикаторов нельзя автоматически считать ростом доверия, поскольку они увеличиваются одновременно с увеличением базовых макроэкономических параметров, таких как ВВП. Вследствие этого были подобраны «базовые» показатели (ВВП и активы кредитных организаций), по отношению к которым и рассматривалась величина отобранных индикаторов. Расчет по каждому показателю производился нарастающим итогом, то есть все значения сравнивались с начальным значением соответствующего параметра, взятого по состоянию на 1 января 2000 г. Затем на основе полученных отношений рассчитывался интегральный индекс доверия как сумма произведений соответствующих отношений и их весов.

Методика построения позволяет рассматривать индекс ФБК в качестве индекса, учитывающего значительное количество индикаторов, отражающих при этом уровень экономической активности всех субъектов рынка, однако, несмотря на это, данный индекс доверия пока не нашел практического применения.

Таким образом, исходя из проведенного анализа, можно справедливо отметить, что до настоящего времени, несмотря на изучение проблемы доверия многими исследователями, так и не разработан оптимальный подход к оценке уровня доверия, который позволил бы максимально объективно измерять уровень доверия в экономике той или иной страны.

1.3 Классификация факторов, определяющих процентную ставку

Неравновесные явления мировой экономики, кризис доверия Европы, долговые проблемы родины доллара свидетельствуют о наличии серьезных диспропорций финансовой системы, которые могут привести к ситуации хаоса и дефициту доверия экономических агентов.

В качестве основного условия реализации государственной макроэкономической, в частности денежно-кредитной, политики на 2014 -2016 года Банк России рассматривает финансовую стабильность, то есть бесперебойную и эффективную работа финансовой системы. Так, эксперты отмечают, что инфляционное таргетирование должно содействовать поддержанию устойчивого функционирования банковского сектора.

Нельзя не отметить, что к вопросу о приоритетности ценовой стабильности и управляемости денежных потоков обращались ведущие аналитики центральных банков Еврозоны еще в 2004 году. Так, в статье 105(1) Договора об учреждении Европейского союза «the Treaty establishing the European Community» указано, что «главная задача ЕЦБ состоит в поддержании ценовой стабильности». При этом в составе механизма формирования цен они выделяли ожидания хозяйствующих субъектов.

В свою очередь, указанные ожидания формируются на основе имеющейся информации их носителей - экономических агентов. Как отмечает О.Г. Сухарев, сторонник теории «кредитного канала», «исторически, банки и другие финансовые посредники играли главную роль в сокращении асимметрии информации, частично потому что эти экономические институты склонны иметь долгосрочные отношения со своими клиентами...развивая методы сбора и анализа финансовой информации, проводя мониторинг хозяйственной деятельности своих клиентов - потенциальных заемщиков банки и другие финансовые посредники зарабатывают так называемый «информационный капитал».

Представители теории «кредитного канала» в своих исследованиях рассматривают различные варианты передаточных механизмов денежно-кредитной политики, обеспечивающих «запуск» реального сектора. В рамках кредитного канала выделяют несколько механизмов передачи импульсов денежно-кредитной политики: банковского кредитования, балансовый, денежных потоков, неожидаемых изменений в уровне цен и ликвидности домохозяйств.

Отметим, что цель по инфляции проводимой в настоящее время денежно-кредитной политики Банка России определена для индекса потребительских цен, включающий в себя широкий спектр товаров и услуг, поскольку он лучше характеризует изменение стоимости жизни и его динамика влияет на формирование инфляционных ожиданий субъектов экономики.

Для наиболее глубокого переосмысления капиталотворческой роли кредита, обратимся к ранним этапам проведения денежно-кредитной политики. Так в период 2012-2014 гг. в качестве операционного ориентира процентной политики Банк России использовал краткосрочную процентную ставку рынка межбанковских кредитов. Поскольку, как объясняли в то время эксперты, ее изменение передает сигнал участникам рынка об ужесточении или смягчении денежно-кредитной политики и влияет на средне- и долгосрочные процентные ставки. Тем самым происходит необходимое для воздействия на инфляцию изменение спроса в экономике. Такие причинно-следственные связи приобретают особую актуальность и с той точки зрения, что банковская система является основным звеном передачи сигналов из области денежно-кредитной политики в реальный сектор экономики.

Продолжая наш ретроспективный анализ денежно-кредитной политики РФ, обратимся к финансовому кризису 2007-2010 гг. Так, одним из приоритетных направлений антикризисных действий Правительства Российской Федерации на 2010 год, выступало формирование именно «длинных денег». Однако уже в самом документе отмечалось, что долгосрочная устойчивость банковской системы и политика Банка России, направленная на снижение инфляции, будут обеспечивать формирование «длинных денег» в экономике, но масштаба этих средств может быть недостаточно для модернизации экономики. В этой связи необходимо задействовать возможности формирования долгосрочного ресурса на других сегментах финансовых рынков.

Обращая свой взгляд на современное состояние научной дискуссии по вопросам теории кредита, государственного регулирования кредитных отношений и тенденций их развития, нельзя не отметить активное исследование вопросов эволюции кредитной системы. Так, «со времени проведения кредитной реформы 1930 г. вплоть до конца 80-х годов в СССР имела место государственная кредитная монополия... децентрализованный кредит, как и коммерческий, в официальной экономике не существовал, сохраняясь лишь в теневой экономике».

В настоящее время действует иная кредитная система. Теперь она представлена широкой сетью банковских и небанковских институтов, среди которых учреждения не только государственной собственности, но смешанной и частной. Однако сложившаяся современная экономическая ситуация все более отчетливо обнажает в движении кредита ряд заметных диспропорций, провоцирующих снижение устойчивого развития, в силу чего необходимо признать, что в процессе реформирования кредитной системы был допущен ряд серьезных упущений со стороны монетарных властей.

Развитие и функционирование сложившейся двухуровневой модели банковской системы России несомненно испытывает влияние со стороны западных банковских институтов. Это воздействие проявляется в перенятии некоторых черт от западной модели банковской системы. Но, несмотря на тенденцию преемственности, важно учитывать специфические особенности России, формирующие ее самобытность. Чертами некоторой самобытности обладает и банковский капитал.

К таким характерным чертам можно отнести:

во-первых, высокую долю присутствия центрального банка, что приводит к монополии государства в банковском деле;

во-вторых, узкую направленность государственной помощи (в части рефинансирования и усреднения обязательных резервов) только лишь крупным системно-значимым банкам;

в-четвертых, широкую филиальную сеть столичных банков в регионах; в-пятых, излишне высокую степень концентрации банковского капитала в нескольких столичных банковских институтах;

в-шестых, средние и малые коммерческие банки не способны выступать в качестве полноценных участников на рынке кредитования, в связи с высокой долей влияния столичных банков и их филиалов на местах.

Всё это связано прежде всего с историческими аспектами становления банков как самостоятельных единиц. Именно аспект самостоятельности банков или отсутствие ее предопределяет проблему чрезмерной концентрации банковского капитала на отечественном финансовом рынке.

В более ранних работах нами уже подчеркивалось, что указанные характерные черты отечественного банковского капитала не только не содействуют решению проблемы по повышению уровня финансового развития, но усугубляют ее. [7] В данном случае не приходится говорить о нарастании «пронизанности» экономики денежными отношениями, мы имеем дело с фрагментарностью развития рынков и их региональной замкнутостью, когда рынок денег и рынок капитала развиваются непараллельно друг другу. При этом кредитные организации действуют в условиях низкой финансовой глубины, следствием чего является ненасыщенность банковскими кредитами и активами. Это одно из проявлений незначительной финансовой глубины российской экономики. Аналогом этой ситуации служит показатель монетизации экономики: чем выше монетизация, тем больше насыщенность экономики кредитами.

Так, несмотря на то, что доля банковских активов достаточно велика, говорить об обеспеченности кредитными продуктами не приходится. В совокупности своей вся полученная картина с, казалось бы, благополучным потенциалом становления кредита как позитивно влияющего фактора экономического роста, свидетельствует совершенно об обратном исходе событий. По этой причине приемлемым будет следующий вывод. В настоящее время выполнение основной функции кредита по аккумулированию и предоставлению реальному сектору денежных средств не выполняется или выполняется в малой степени. Корни этой проблемы уходят к историческим реалиям становления сложившейся банковской системы. Самобытность банковского капитала проявилась, прежде всего, в излишне высоком уровне присутствия Центрального Банка на рынке кредита, невысокой степени монетизации экономики и, как следствие, низкой финансовой глубине. Эти отличительные черты российского сектора банковской системы предопределяют степень присутствия, а в отношении сложившейся действительности - практическое отсутствие коммерческих банков и других депозитных институтов в отечественной экономике.

Согласно методике определения ЦБ РФ индекса кредитования всех категорий заемщиков (Bank Lending Tightness (BLT)). К основным фактором смягчению условий банковского кредитования является конкуренция банков; снижаются процентные ставки, и расширяется спектр кредитования.

Нормальное функционирование финансовой сферы общества невозможно без активного вовлечения сбережений самых широких слоев населения в оборот специализированных финансовых учреждений, создания равнодоступных условий для предприятий к источникам финансирования. Именно поэтому институциональные изменения, протекающие в последние годы в финансовом секторе, призваны не только внедрить новые формы обращения финансовых ресурсов, но и закрепить элементарные цивилизованные механизмы их кругооборота. Особая роль в данном процессе отведена государству как институту, обеспечивающему присутствие фактора доверия в деятельности финансовых институтов и существующие между ними взаимосвязи. Если эти функции выполняются эффективно, то при наличии конкурентного рынка вероятность мошенничества или обмана сводится к нулю, более того снижается стоимость услуг, оказываемых финансовыми институтами своим клиентам. Таким образом, можно говорить о наличии положительных изменений, направленных на формирование взаимосвязей между указанными категориями.

Глава 2. Доверие как фактор, влияющий на процентную ставку

2.1 Роль фактора доверия в формировании процентной ставки

Население и корпоративные клиенты, желая получить кредит, обращаются в коммерческие банки с целью нахождения более выгодных условий привлечения ссудного капитала. В частности, среди критериев выбора главным ориентиром выступает ставка по кредиту - величина, указанная в процентном выражении к сумме кредита, которую платит получатель займа за пользование им в течение фиксированного периода. Согласно общепринятой практике и обычаям делового оборота, постоянным клиентам банки предоставляют довольно гибкие и лояльные условия кредитования. Однако в большинстве своём ценовая политика на данном сегменте зависима от влияния внешних и внутренних факторов, прямо и косвенно воздействующих на процесс формирования стоимости заёмных ресурсов, не всегда привлекающей физических и юридических лиц.

Основу процентной политики составляет денежно-кредитная политика государства, проводимая центральным банком и ориентирующаяся на состояние экономики и свободного кредитного рынка.

Привилегией деятельности центральных банков является денежный контроль, для реализации которого они наделены необходимыми финансовыми инструментами. Один из них - изменение ставки рефинансирования. Величина ставки, под которую коммерческие банки получают займы от центральных банков, не зависит от возможностей заёмщика и даже от возможностей кредитора. Её уровень одинаков для всех и зависит исключительно от макроэкономических показателей, политической ситуации в государстве и экономических изменений на мировых финансовых рынках.

Целесообразно предположить, что при снижении ставки рефинансирования коммерческие банки начинают брать ссуды у центрального более охотно, что приводит к росту их резервов. Поэтому первые за счёт снижения стоимости кредитных ресурсов имеют реальную возможность увеличить количество выдаваемых кредитов под меньшую процентную ставку. Однако на эту ситуацию воздействуют и иные условия.

Как правило, финансирование дефицита государственного бюджета осуществляется через продажу государственных ценных бумаг частному сектору. Доходность этих активов напрямую определяется учётной ставкой, то есть при снижении её уровня прибыльность выпускаемых государственных ценных бумаг падает, что сказывается на количестве привлечённых денежных средств. А если объём привлечённых для покрытия дефицита денежных средств уменьшается, то и расходы государства тоже сокращаются. Сворачивание государственных расходов означает увеличение сбережений, представляющих собой существующее на рынке предложение ссудного капитала.

Однако помимо нескольких описанных факторов на процентную ставку влияют и другие переменные. В самом общем виде она определяется фазой делового цикла, инфляционным давлением, состоянием платежного баланса и ситуацией на денежном рынке. Денежными властями во всех странах разработан обширный аналитический инструментарий, посредством которого руководство центрального банка определяет необходимые изменения процентной ставки. Модели, созданные в центральных банках, учитывают такие разнообразные факторы, как валютный курс, цены на экспортные товары и др.

Одновременно деятельность любой экономической системы тесно связана с такой общественной категорией как «доверие». Финансовая система не является исключением, более того ее институты не могут существовать не отдельно от данной категории.

В настоящее время понятие «доверие», разработанное в социологической теории применительно к обществу в целом, пока мало рассматривается в отношении финансовых институтов. Хотя отдельные попытки были осуществлены А.Б. Аюрзанайном, О.Е. Кузиной, А.В. Александровым и др.

В отличие от доверия к конкретному субъекту экономических отношений доверие к финансовым институтам не только носит институциональный характер, но и является безличным (обезличенным), базируется оно на факте ожидания от контрагента предсказуемых и соответствующих общим нормам поведения действий. Так, принятые в последние годы законы, направленные на формирование и развитие взаимосвязей между категорией «доверие» и «финансовый институт» (Система страхования вкладов, создание бюро кредитных историй и Мегарегулятора финансовых рынков, запрет на изменение процентных ставок по выданным ранее кредитам и пр.), позволили обеспечить их наличие и существенно увеличили число клиентов финансовых организаций.

Принято считать, что доверие населения к финансовым институтам и их услугам в России было утрачено в период повального увлечения финансовыми пирамидами 1994-1995 гг., поэтому с его восстановлением связаны надежды на то, что в будущем, например, сбережения населения могут быть превращены в инвестиции, то есть финансовый рынок начнет выполнять одну из своих основных задач. По сути от любого финансового института клиенты ждут только одного - добросовестного исполнения принятых на себя обязательств, соблюдения условий договора, отсутствие мошенничества и поддержания ликвидности на приемлемом уровне. Информационная прозрачность, открытость становятся теми факторами, которые обеспечивают финансовым организациям лояльность клиентов, выражающуюся в росте активов и притоке ресурсов в управление. Важную роль в их наличии и соблюдении играют доверие и системы регулирования.

Последний финансовый кризис показал полную несостоятельность сложившейся системы регулирования финансовых институтов: назрела объективная глобальная необходимость в пересмотре и ужесточении основных правил и границ их деятельности. По мнению Кузиной О.Е. и Ибрагимовой Д.Х. в России модернизация государственного регулирования финансовых рынков во многом связана с последствиями кризиса. Однако у нас есть своя специфика - в силу неразвитости многих секторов речь зачастую идет не столько о новой модели регулирования, сколько о ее создании.

Банковская система и ее база кредитных ресурсов должны выступить в качестве основных локомотивов механизма вывода отечественной экономики на путь инновационного обновления. При этом нехватка доступных и долгосрочных кредитных ресурсов в экономике не позволяет проводить модернизацию, препятствует достижению стабильного и сбалансированного экономического роста. Банковская система также не выполняет полноценно свою функцию по трансформации сбережений в инвестиции. Это можно объяснить тем, что сегодняшние возможности национального рынка капитала по финансированию экономических агентов крайне ограничены и зависят от состояния мировой экономической конъюнктуры.

2.2 Соотношение уровня доверия и величины процентной ставки по странам

Дискуссии о том, насколько часто и на какую величину центральный банк должен изменять процентную ставку, являются одними из наиболее конъюнктурных и проходят как в наших СМИ, так и за рубежом. В развитых странах центральные банки действуют практически одинаково, предпочитая фиксированный шаг при пересмотре процентной ставки: 25, 50 или 75 базисных пунктов. Корректировка ставки бывает плавной и последовательной - она не может в одночасье изменяться в разы (рис. 4). Достичь целевого уровня процентной ставки регуляторы могут лишь в несколько приемов. Комитет по операциям на открытом рынке ФРС США обычно встречается 8 раз в год, Комитет по денежно-кредитной политике Банка Англии - 12, а Совет управляющих Европейского центрального банка - 11 раз. Сколько раз заседает Комитет по денежно-кредитной политике Банка России, неизвестно. Однако вряд ли его правила сильно отличаются от практики зарубежных коллег.

Споры о том, как устанавливать процентную ставку, ведутся относительно недавно, с тех пор, как центральные банки начали проводить институциональные реформы. В экономической науке дискуссия получила название optimal pattern of interest rate policy (оптимальный образец процентной политики). Центральный банк по экономико-математическим моделям регулярно рассчитывает равновесную процентную ставку и решает, в какой мере приблизить свою фактическую ставку к расчетной. С одной стороны, он не должен позволить фактической ставке существенно отклоняться от оптимальной. С другой стороны, частый пересмотр ставки ведет к нежелательной волатильности на денежном рынке. Кроме того, если регулятор ошибется, это вызовет нежелательные последствия, вплоть до потери общественного доверия. В результате процесс установления ставки превратится в поиск баланса между объективностью и надежностью.

Пошаговое изменение ставки на фиксированную величину дает возможность сделать процентную политику стабильной и предсказуемой. Ограниченное число вариаций, которым может подвергаться ставка, позволяет участникам рынка формировать устойчивые ожидания. В целом выделяется несколько ключевых факторов, определяющих как размер шага, на который изменяется ставка, так и частоту принятия решений.

Устанавливая ставку, центральный банк принимает во внимание темпы роста цен. Чем выше инфляция, тем больше ее волатильность, следовательно, тем сильнее вариация процентной ставки.

По мере снижения инфляции ее колебания падают, счет идет на десятые доли процента. Чем ближе к дефляции, тем увереннее вариация процентной ставки стремится к нулю. К примеру, в Японии, над которой в последнее десятилетие висит угроза дефляции, шаг пересмотра процентной ставки может составлять 0,1%. Россия постепенно выходит на уровень однозначной инфляции и для нее нормой изменения ставки рефинансирования теперь будет 0,25, а в случае экономического шока - 0,5-1%.

Шоки, которым подвергается экономика, играют огромную роль. Реальная процентная ставка (процентная ставка, скорректированная на инфляцию) под воздействием регулятора должна реагировать на шоки, возвращая экономику в нормальное русло. Чем большим потрясениям подвергается внутренний рынок, тем сильнее должен реагировать центральный банк. В больших, закрытых и диверсифицированных экономиках так называемые стандартные шоки меньше, и шаг пересмотра процентной ставки невелик. Напротив, в маленьких, открытых экономиках, где доминирует несколько отраслей, шоки значительно больше. К примеру, борясь за курс рубля, Банк России в 1998 г. поднял ставку сразу на 100% (!), а затем так же быстро ее снизил на 90%. На развивающихся рынках центральные банки должны действовать более оперативно и гибко. В России, например, встречи, на которых обсуждается установление величины ставки рефинансирования, должны проходить, как минимум, ежемесячно.

Частый пересмотр процентной ставки не имеет смысла, если поток экономических новостей скуден, а статистические данные по главным макроэкономическим показателям обновляются ежеквартально. Денежным властям необходимо быть уверенными в тенденции, чтобы принимать взвешенные решения. Чем устойчивее функционирование экономики, чем более сглажены ее тренды, тем меньше потребность в частой корректировке процентной политики. К примеру, Швейцарский национальный банк меняет свою политику не чаще, чем раз в квартал.

Если же конъюнктура подвержена быстрым изменениям, прогнозы часто меняются и будущее формируется буквально на глазах, то регулятору, чтобы ничего не упустить, следует быть внимательным и расторопным.

Не последнюю роль в процентной политике играет механизм принятия решений Советом директоров центрального банка. Но чем шире состав этого органа, тем сложнее ему прийти к единому мнению. К примеру, шведский Риксбанк, где в Комитет по денежно-кредитной политике входят 6 специалистов, принимает решения чаще, чем Совет управляющих ЕЦБ, где заседают 18 человек. При принятии решения путем широкого согласия процентная ставка меняется нечасто. Объясняется это тем, что должно пройти достаточно времени - макроэкономические и финансовые данные должны давать четкий сигнал, - прежде чем единое понимание будет достигнуто.

Напротив, у денежных властей, устанавливающих ставку путем голосования, где решение принимается простым большинством голосов, пересматривается ставка, как правило, чаще. Например, политика ЕЦБ носит ярко выраженный консервативный и инертный характер: решения могут приниматься 2-3 раза в год, так как его ставка устанавливается в результате консенсуса или решением «компетентного большинства». Средняя доля голосов за изменение ставки в этом банке достигает 80-90%, что означает почти полное единодушие в руководстве регулятора.

Можно дать несколько рекомендаций по проведению процентной политики. Во-первых, необходимо обнародовать график встреч Комитета по денежно-кредитной политике и Совета директоров Банка России по теме рефинансирования. Во-вторых, публиковать результаты внутренних обсуждений. В-третьих, расширить открытые комментарии, касающиеся обоснования процентной политики. В-четвертых, когда финансовый рынок переживает трудности, принимать решения чаще и изменять ставку на меньшую величину. В-пятых, улучшать сбор и качество макроэкономической статистики для своевременного принятия решений. Наконец, в-шестых, предпочесть традиционному консерватизму гибкий подход. Регулятор должен демонстрировать, что держит руку на пульсе финансового рынка.

Прогнозирование процентных ставок - один из самых сложных видов анализа и, как правило, оценки будущих ставок не входят в консенсус-прогнозы и опросы профессиональных прогнозистов. Между тем практика публичных прогнозов ставки центрального банка существует не только в развитых, но и в развивающихся странах. Публичные прогнозы составляют неотъемлемую часть политики инфляционного таргетирования. Центральные банки обнародуют как внутренние, так и рыночные прогнозы инфляции, экономического роста, межбанковской процентной ставки и валютного курса.

Прогнозы собственных процентных ставок центрального банка еще редкость, но и они находят распространение. Пионером стал Резервный банк Новой Зеландии, который впервые обнародовал прогноз предстоящего изменения собственной процентной ставки в 1997 г. За ним последовали Центральный банк Норвегии (2005 г.), шведский Риксбанк и Центральный банк Исландии (2007 г.), Чешский национальный банк (2008 г.). Причем чешские денежные власти не только ежеквартально публикуют прогнозы на 2 года вперед, но и в общем доступе раскрывают прогнозные данные в формате MS Excel. Банк России воздерживается от публикации каких бы то ни было планов на дальнейшее развитие. Он раскрывает только годовые целевые ориентиры (по инфляции и курсу рубля), но не их ожидаемое значение.

Характерный пример ставки процента как функции доверия финансовым институтам: после того, как в мае 2013 года стало известно о намерениях ФРС США начать сокращение программы количественного смягчения, на рынках развивающихся стран произошёл резкий всплеск волатильности. Переоценка стоимости активов, ставшая результатом быстрого и значительного падения спроса на риск, остро ощущалась на всех развивающихся площадках. Изменения денежно-кредитной политики (ДКП) ФРС, а также ожидания таких изменений, прямо отразились на остальном мире, а сила реакции рынков превзошла любые прогнозы. Стоимость активов и курсы национальных валют резко понизились, и на фоне повышенной неопределённости главной повесткой дня развивающихся стран стал вопрос о перспективах экономического роста в этих условиях.

Изменения рыночных настроений в оценке перспектив EM произошли после длительного периода мягкой денежно-кредитной политики в развитых странах, проведение которой имело важное значение для предотвращения ещё более драматичных последствий мирового финансового кризиса. За это время развивающиеся страны испытали значительный приток иностранного капитала - в 2009-2012 гг. они стали реципиентами примерно половины общего объёма иностранных инвестиций в мире.

В ряде случаев этот приток сопровождался быстрым расширением внутреннего кредитования, что в конечном итоге способствовало перегреву экономик, создав условия для роста их уязвимости, и вызвало обоснованные беспокойства о нежелательных побочных эффектах изменения ДКП в развитых странах, в первую очередь в США. Летом 2013 года участники финансовых рынков начали быстро сокращать ориентированные на портфели развивающихся стран, началось бегство капитала из развивающихся стран.

Одним из основных проявлений мирового финансового кризиса 2007-2008 гг., особенно в его острой фазе, стал резкий рост напряженности на глобальных финансовых, в частности, долговых и денежных рынках. Мировые центральные банки и правительства предпринимали беспрецедентные меры для поддержания финансовой стабильности и стимулирования хозяйственной детальности. Чтобы избежать тяжёлой рецессии и необратимых сбоев в работе финансовой системы центральные банки развитых стран сократили базовые процентные ставки почти до нулевых значений. Не добившись цели понижения долгосрочных процентных ставок для придания импульса роста экономике, отдельные центральные банки - сначала Федеральная Резервная Система США, затем Банк Англии, ЕЦБ и Банк Японии - начали реализацию «нетрадиционных» мер денежно-кредитной политики, благодаря которой удалось сохранить внутреннюю макроэкономическую и ценовую стабильность.

Поначалу вмешательство регуляторов было направлено на восстановлении финансового посредничества и нормального функционирования рынков с помощью различных инструментов предоставления ликвидности, а затем - на снижение долгосрочных ставок доходности и оживление спроса посредством выкупа разнообразных активов. Программа количественного смягчения (QE) ФРС США стала наиболее масштабным примером применения подобной политики, увеличив баланс ФРС приблизительно в 8,5 раз.

Банк Англии в январе 2009 г. инициировал программу выкупа активов, аналогичную программе ФРС США, и постепенно расширял ее объем с 75 до 375 млрд. фунтов. Последнее увеличение состоялось в июне 2012 г., в настоящее время продолжения покупок не ожидается.

В еврозоне основной мерой «нестандартного» смягчения стало предоставление кредитов коммерческим банкам сроком на три года со стороны ЕЦБ зимой 2011-2012 гг. (операции долгосрочного рефинансирования - LTRO); объем средств на балансе коммерческих банков к настоящему времени оценивается в 1,02 трлн. евро. Классическая же программа количественного смягчения ЕЦБ была относительно небольшой: максимальный объем составил около 100 млрд. евро, при том, что она была проведена в два этапа - в 2010 и 2011 гг.

Оценка результатов воздействия этих программ на стабилизацию глобальных экономических и финансовых условий выходит за рамки данной публикации (по мнению многих экономистов и исследователей, действия ФРС предотвратили дефляцию в США и падение ВВП, по темпу сопоставимое со временем Великой депрессии) - в ней будет рассмотрен вопрос влияния QE ФРС на поведение - направление и динамику, - потоков капитала. По подсчётам МВФ, программа количественного смягчения способствовала значительному притоку капитала в развивающиеся страны, особенно в страны Латинской Америки и развивающиеся страны Азии. Начиная с 2010 года ультрамягкая денежная политика развитых стран, поспособствовав снижению напряжённости на мировых финансовых рынках, облегчив доступ к фондированию и стабилизировав кредитные рынки, вынудила глобальных инвесторов искать более доходные точки приложения капитала, который был направлен в развивающиеся страны, имевшие хорошие перспективы экономического роста.

Решения ФРС в части монетарной политики оказывают различное влияние на рынки. Чтобы определить каналы, через которые происходит воздействие решений ФРС на широкий рынок, полезно делать различие между «сигнальными» шоками, которые позволяют получить информацию о кратко- и среднесрочных намерениях изменения монетарной политики, и «рыночными» шоками, которые определяют измерения срочных премий и долгосрочных процентных ставок, дают понимание степени политической или макроэкономической неопределённости и объёме будущего предложении государственного долга. Это различие важно по той причине, что в случае «сигнальных» шоков центробанк имеет возможность смягчать их посредством взаимодействия с участниками рынка. В период традиционной монетарной политики (с 2000 г. по ноябрь 2008 г.) «сигнальные» и «рыночные» шоки были тождественны по сути и практически эквивалентны по силе воздействия. В период «taper talk» все решения ФРС вызывали «рыночные» шоки. По силе воздействия они были похожи на действия ФРС на раннем этапе «нетрадиционной» ДКП в ноябре 2008-мае 2013 г., когда принимались решения о запуске или увеличении программ QE.

Колебания стоимости активов развивающихся стран, и, в особенности, долговых и валютных рынков, в дни публикаций решений ФРС по ДКП было особенно сильным в период «taper talk».

Различия в поведении развивающихся рынков увеличивались в дни объявления решений ФРС, причём на этапе «taper talk» эти различия оказались наиболее значительными.

Аргументы в пользу публичного прогноза процентной ставки теоретически безупречны. Раскрывая его, регулятор способен воздействовать на ожидания будущих процентных ставок, инвестиционную активность корпораций и потребление домохозяйств. Формируя текущую конъюнктуру денежного рынка и ожидания, центральный банк может управлять долгосрочными процентными ставками. А поскольку они на порядок важнее краткосрочных ставок межбанковского рынка, регулирование ожиданий повышает эффективность денежно-кредитной политики. Кроме того, публичный прогноз делает денежно-кредитную политику более ответственной. Ошибки регулятора, равно как и его достижения, становятся очевидными, а сам он - транспарентным.

В то же время есть и веские аргументы «против». Центральный банк, как любой прогнозист, может ошибаться. В таком случае он невольно введет рынки в заблуждение, что чревато не только потерей репутации и доверия, но и неправильным перераспределением ресурсов, которые совершили экономические агенты, поверившие регулятору. Таким образом, на денежные власти возлагается большая ответственность за качество прогнозирования. Не всегда его оценки будущего лучше, чем частные прогнозы. Кроме того, рынок может воспринимать прогноз как безоговорочное обязательство, а не как мнение регулятора.

В принципе аргументы «против» можно нивелировать, если прогноз правильно подавать публике и интерпретировать. Ожидаемое значение процентной ставки следует рассматривать не иначе как условную экспертную оценку. Причем прогноз носит вероятностный характер, и чтобы это подчеркнуть, властям выгодно приводить доверительный интервал, где ставка может оказаться с заданной вероятностью. Широкие доверительные интервалы свидетельствуют о том, что центральные банки не знают, на каком уровне спустя время окажутся их ставки.

Тем не менее в нашей стране в краткосрочном периоде публикация прогноза ставки рефинансирования Банка России весьма целесообразна. Если за рубежом процентные ставки хорошо предсказуемы, то в России налицо дефицит информации о динамике денежного рынка. Кроме того, иностранный опыт показывает, что публичный прогноз ставки позволяет регулятору контролировать временную структуру процентных ставок на длинных сегментах. В то время как изменение ставки рефинансирования Банка России не приводит к сдвигам в кривой процентных ставок. Наконец, по меньшей мере, публичный прогноз позволит оценивать качество денежно-кредитной политики, и при этом задаст минимальные ориентиры частному сектору.

доверие экономика денежный политика

Заключение

Основные исследовательские выводы:

1. В отличие от доверия к конкретному субъекту экономических отношений доверие к финансовым институтам не только носит институциональный характер, но и является безличным (обезличенным), базируется оно на факте ожидания от контрагента предсказуемых и соответствующих общим нормам поведения действий. Так, принятые в последние годы законы, направленные на формирование и развитие взаимосвязей между категорией «доверие» и «финансовый институт», позволили обеспечить их наличие и существенно увеличили число клиентов финансовых организаций.

2. Преобладающей в настоящее время при построении индексов доверия в экономике является методика опросов, при которой индекс строится на основе опросов потребителей (США, Япония, большинство стран Еврозоны), либо экспертов (Германия). Эффективность такого подхода во многом зависит от достоверности информации, предоставляемой опрашиваемыми, на что может влиять, например, степень доверия к органам, аккумулирующим эту информацию. Являясь важными индикаторами, оказывающими значительное влияние на поведение хозяйствующих субъектов, эти индексы не лишены ряда недостатков: все они основаны лишь на опросах потребителей, оценивая не их реальные поступки (расходы, сбережения), а лишь склонность к таким поступкам; не рассматриваются факторы, непосредственно влияющие на то или иное значение индекса; высказанное в опросе мнение и реальные действия опрашиваемых могут не совпадать; указанные индексы оценивают уровень исключительно потребительского доверия.