Архитектура как воплощение масонских теорий в XVIII-XIX веков

Таким образом, с 1822 года все масонские ложи в России были запрещены и упразднены, однако продолжали свое подпольное существование в Москве и Киеве, Одессе и Вильно, а так же, в Томске.

Во время правления Александра II русское масонство приобрело некоторые нигилистические черты, в частности такое, какое мы видим в романах Н.Г. Чернышевского «Что делать?», И.С. Тургенева «Отцы и дети», статьях критика Н. Добролюбова и т.д.

В 1887 году русскими подданными В.И. Немировичем-Данченко, А.В. Ковалевской, А. Амфитеатровым в Париже была основана русская масонская ложа «Космос».

В тридцатых и сороковых годах XIX века русское масонство тихо отцветало в высших учебных заведениях, оставаясь пристанищем интеллигенции того времени, а именно, дворянства и разночинцев.

Они передавали идеи масонства в среду Российского чиновничества и духовенства.

Масоны в России XIX века подразделились на два течения: Первое требовало революционного переворота в стране, Вторыми отстаивались идеи перемен путем реформ.

Однако, к концу XIX века, ввиду роста числа мелкой и крупной буржуазии, подъемом политической активности народа и теми запретами и цензурой которыми император России ограничивал свободу мысли, а так же, с развитием общего умственного прогресса населения России, масонство обретает в России очередной высокий виток притягательности.

Но он лежит уже за хронологическими рамками нашего исследования.

масонство культура архитектура российский



Выводы к 1-ой главе

Итак, в первой главе нами были сделан следующие наблюдения и выводы:

Масонство представляет собой интереснейшее явление, появившееся на протяжении истории человечества, которое, при этом, по-разному, часто, прямо противоположно характеризуется и оценивается учеными до настоящего времени.

Масонство характеризуется сопряжением мира с библейскими идеями, понятиями, образами с его антимиром, включающим то, что могло бы и противостояло им.

Одна из отличительных особенностей масонских организаций, определяется тем, что они никогда не проявляют, открыто, равно, как никогда не опровергают своих противников, так же как никогда не дают и ответа на похвалу.

Нам не следует забывать, что само существование Вселенной имеет основой биполярность, следствием чего каждое явление жизни, как и каждое человеческое начинание, так же отличают две полярности - положительная и отрицательная. Ведь не может же быть по-другому, что сущее не имеет своего противоположения.

Поэтому, в процессе того, как одна сторона явления поглощает другую, растворяется в этом противоречии и само явление, потерявшее биполярность или ту основу, в которой живет сама сущность и существование.

Обсуждая поэтому явление отрицательное, по мнению масонов, необходимо помнить о том, что поскольку существует нечто отрицательное, то в полярности этому имеется и что-то противоположение, то есть положительное, но, при этом, за тенью отрицательной стороны явления, это положительное, хорошее просто не замечается, или же даже умышленно, злонамеренно замалчивается.

Масонство или, франк-масонство (фр. Franc-maзonnerie, англ. Freemasonry) представляет собой религиозно-мистическое движение, которое возникло на рубеже XVII - XVIII веков и существовало в виде закрытой организации.

Философия и этика масонства имеет в основе монотеистические религии и начинается в малоизвестных тогда источников конца XVI -- начала XVII века, которыми были, предположительно, оперативные цеха каменщиков.

Масонство позиционирует себя в формате нравственно-этической системы, находящей выражение в аллегориях и символах, большинство символики которого, пришло из заимствований в иудаизме и христианстве.

Символами масонства являются инструменты и орудия оперативного каменщичества, а предание основывается на легенде о строительстве Храма Соломона. Масонство, выражается метафорически, как самими и масонами, так и критиками движения, описывается в виде «системы морали, скрытой в аллегориях и проиллюстрированная затем, символами».

Ритуалы масонства обыгрывают легенды о библейских персонажах и привлекают внимание адептов к необходимости нравственного самосовершенствования и духовного роста в той религии, которая исповедуется каждым масоном. Даже дискуссии по религиозным и политическим вопросам исключены из повестки масонских собраний и масонство не вырабатывает собственной теологии.

Признание веры в Бога, в качестве масонского базиса и его принципов, подразумевает, что масонство не является самостоятельной религией и не заменяет религии.

Историей русского масонства принято считать время от Петра I, который во время своего европейского турне вступил в английскую масонскую ложу.

Масонство, возникшее в России во времена Екатерины Великой было дополнено полноценным религиозно-нравственным учением и агитацией. Появляющиеся масонские кружки русской интеллигенции, в основном благодаря деятельности вельможи Елагина, были с 1772 года объединены им, как провинциальным великим магистром масонской ложи Российской империи.

В XVIII веке, русская общественная мысль, значительно быстрее двигалась вперёд по тому пути, которое сулило естественное примирение идеализма Московской Руси, религиозного искренне и безыскусственного, с теми новыми веяниями, которые несла с собой просветительная эпоха.

Данная тенденция нашла свой отзвук в попытках реформирования России и могла быть реализована через увлечение общества религиозно- нравственным содержанием учения масонов.

При императоре Александре I, в 1801 года, начался «серебряный век русского масонства». Ложи непрерывно пополнялись тысячами дворян, офицеров, чиновников и прочих адептов масонства, однако, поворот Александра I к политике реакции был во многом вызван страхом императора перед масонами. В 1822 году в России были запрещены всяческие тайные общества, в том числе и прежде всего - масонские ложи. Данный запрет был подтвержден и всеми последующими Российскими императорами.

Таким образом, с 1822 года все масонские ложи в России были запрещены и упразднены, однако продолжали свое подпольное существование в Москве и Киеве, Одессе и Вильно, а так же, в Томске.



Глава 2. Масонство в архитектуре

2.1 Масонство в культуре, науке и искусстве Российской империи

Обращение к масонству, эзотерике и теософии в российском обществе в начале XVII - конце XVIII вв. стало, как мы уже писали во введении, следствием того, элитарная часть русского общества стремилась к приобретению нетрадиционных форм духовно-идеологического влияния.

Это влияние, требовало от российской элиты выработки нового отношения к окружающим их людям, мистической, невидимой власти, к возможности получения специфического знания.

Важным было и то, что обращение к эзотеризму не требовало от людей, радикальных действий по отрицанию церковности, поэтому, русскими адептами тайных знании, организации, созданные ими для изучения и постижения эзотерики, в большинстве рассматривали их, как некоторое дополнение к официальному Православию48.

В основном, все адепты масонства и эзотеризма в России оставались людьми церковными и просто, не были в полной мере удовлетворены богословием официального характера. Теософские и эзотерические учения, воспринимались ими как истинное христианство.

Однако, эзотерическое учение в России, процветало в масонстве.

Мы уже писали, что с началом XIX века мистическое течение русского масонства, появившееся в предыдущем XVIII веке, поменяло свою сущностную направленность, а его адепты поменяли увлечение магией и алхимией, на решение вопросов этики и нравственности.

В этом контексте, русские масоны и высказывали свои убеждения, занимаясь, в частности изданием собственные сочинений и переводами зарубежных авторов.

В частности, Александр Фёдорович Лабзин, примкнул к движению эзотериков во время учебы в Московском университете. При этом, решающее влияние на это решение оказал известный масон-мистик Шварц.

И вообще, все мировоззрение А.Ф. Лабзина, было под влияние этого человека.

Однако, закрытие масонских лож в Москве, предопределило переезд А. Ф. Лабзина в Санкт-Петербург.

Почти перед самым отъездом Лабзина из Москвы с ним произошел судьбоносный случай, в котором им было найден проявление Промысла Божья, который направил его по пути проповедника в поднятии, как будто бы упавшей в это время религии.

В беседе с неверующим, А.Ф. Лабзину удалось сразу же обратить его на путь истины, при этом, неверующий до этого человек, убедительно возненавидел все земное, до такой степени, что выразил желание, передать свое имущество духовному наставнику, а самому, уйти в монастырь.

«Происшествие сие, - писал А.Ф. Лабзин, - случилось совсем неожиданно, когда ни обращенный, ни обратитель ни малейшаго не имели о том намерения и когда они вместе были в бане. Оно так поразительно было для самого действующего лица, что он снова подтвердил обет свой, и при сем невольно как-то вырвались у него слова молитвы: «не ввери мя человеческому предстательству»; и потому он тут же дал обещание предаться так воле Вышняго, чтобы не только не искать ничего земного, но ниже искать чьего-либо покровительства; и случай сей представился ему такою святынею, что он не только не усомнился отречься от предложения своего приятеля, но не захотел принять ни малейшаго от него за то воздаяния, ниже какой другой услуги»49.

Однако, это не было ещё время, благоприятное для пропаганды эзотерических учений. И, лишь в начале века ХIХ, Лабзин смог развернуть активную литературную и религиозно-просветительскую деятельность, став в результате, одним из виднейших деятелей русской эзотерики периода начала XIX в.

Элементами проповеди-просветительства А.Ф. Лабзина стало издание, начиная с 1801 года, книг мистического содержания. Именно в этих книгах Лабзин видел верное средство по распространению в обществе знаний и понятий, которые он считал истиной «внутренней» церкви.

Среди изданных Лабзиным книг, можно найти труды К. Эккартсгаузена:

- в 1801 году была выпущена книга «Путешествие молодого Костиса от Востока к Полудню» (СПб), а так же,

- в 1803 году «Важнейшие иероглифы для человеческого сердца» (СПб) и «Наставление мудрого испытанному другу» (СПб),

- в 1804 году вышло издание «Облако над святилищем, или нечто такое, о че гордая философия и грезить не смеет» (СПб) и, «Ночи, или беседы мудрого с другим» (М), 1804 год, оказался плодотворным и тогда же была издана еще и книга того же автора: «Ключ к таинствам натуры» (СПб).

В 1805 году, А. Ф. Лабзиным начались издания сочинений:

- Ю. Штиллинга «Приключения по смерти» (СПб),

- в 1806 году, вышла книга Пуарата «Просвещенный пастух, или духовный разговор одного благочестивого священника с пастухом, в котором открываются дивные тайны божественной и таинственной премудрости, являемой от Бога чистым и простым душам» (СПб) и некоторые другие.

Издания, предпринятые А.Ф. Лабзиным, имели успех, как, среди любителей мистических сочинений, так и с представителями читательской аудитории, которая испытывала острое осознание необходимости борьбы с книгами «развратными и соблазнительными».

Этот успех, дал А.Ф. Лабзину идею об издании «христианского журнала». «Сионский вестник», который начал издавать А.Ф. Лабзин, занял очень важное место во всей истории русского движения эзотериков.

Многими исследователями, «Сионский вестник» не без оснований считается журналом, который стал главным и наиболее выразительным изданием русского эзотеризма, который позволяет удобнее и полнее изучить все его отличительные особенности. (См. Рис. 1 Книжка журнала «Сионский Вестник»)

Рис. 1. Книжка журнала «Сионский Вестник»

Однако, литература, посвященная истории «Сионского вестника» немногочисленна. Что же касается фактов и обстоятельств, которые относятся к работе над журналом, а так же его неожиданного закрытия в 1806 г., вообще - малоизвестны.

Поэтому, нам следует с особенным вниманием отнестись к письмам А.Ф. Лабзина к Д.П. Руничу, которые хранящиеся в Российской Национальной Библиотеке в Санкт-Петербурге51. В этих письмах нашел отражение значительный период в жизни А.Ф. Лабзина, как известного писателя, журналиста и религиозного издателя. Эти письма в значительной степени содержательны и информативны.

В них, мы находим раскрытие и рассказ о самых разных сторонах жизни и творчества А.Ф. Лабзина. Так же, они дают возможность реконструкции истории, которая сопровождала подготовку и издание «Сионского вестника» в 1806 г.

Судя по текстам писем, желание А.Ф. Лабзина, заниматься религиозной журналистикой сформировалось у него осенью 1805 г. К этому же времени он получил обязательство от старшего цензора И.О. Тимковского в содействии этому предприятию.

Осознавая объем хлопот, которые могли быть принесены новым изданием, А.Ф. Лабзин, рассчитывал, так же «на благость правительства и свободу, которую дарует оно умам и сердцам», полагая, что «опасение, в другое время основательное, ныне будет уже излишнее; что всякому дозволено приносить пользу своим соотчичам, чем кто может; что в христианской нации христианину о христианстве разсуждать и говорить можно, и разве против онаго, а не в пользу онаго, писать возбранено быть может».

Пенимая, что основным препятствием в издании журнала, будут строить духовные власти и духовная цензура, А.Ф. Лабзин, стал добиваться разрешения печатать «Сионский вестник» исключительно с разрешения гражданской цензуры, а цензурование, при этом, было поручено И.О. Тимковскому.

Работы у издателя с самого начала издания, было много. Ему надо было вести анализ большого количества религиозной литературы, осуществлять переводы множества сочинений западноевропейских религиозных писателей.

А.Ф. Лабзин так писал об этом: «журнал требует … около 3 листов печатных каждую неделю, следовательно, листов 10 письменных в неделю». Однако, принятые помощники работать не торопились. Сложно было А.Ф. Лабзину и с работниками типографии.

Обеспокоенный судьбой своего детища, издатель брал на себя значительную часть работы по подготовке издания. Он писал в письме Д. П. Руничу: «Я принужден и переписывать для них сам, с отделением каждой литеры и с правильным изображением, дабы С не брали за Е, и Ю за [ять]; а как все требует скорости при том; кому же это дать, то все идет в долгий ящик, то поневоле переписываешь сам. Я смело могу сказать, что я не только пишу, но и переписываю больше, нежели все мои брр. вместе».

Проблемы ощущались и в финансовой сфере, ведь на журнал уходило более 3000 рублей в год.

А.Ф. Лабзин восклицал в отчаянии: «Сии деньги хоть роди, помощников нет». Хотя, у издателя имелись большие надежды на подписчиков; «на журнал надобно чтоб подписалось не менее 400 человек, дабы он не в убыток был».

Между тем, трудности затрудняли, но не останавливали работы над журналом. И, к концу октября 1805 г. А.Ф. Лабзиным был подготовлен «prospectus о Журнале».

После того как в России появились многочисленные публикации авторов-масонов, остро встал вопрос о возобновлении издания журналов масонского и мистического содержания.

«Сионский Вестник» по своей идеологии и контентному содержанию был именно таким журналом.

Известный масон, А.Ф. Лабзин, о котором мы достаточно подробно написали во второй главе этой курсовой работы, считал главной задачей своего журнала разъяснение религии и Священного Писания.

Эти разъяснения, журналом «Сионский вестник, адресовались читателям трёх категорий: «Ученым, которым христианство не противно и которые желали бы в нем увериться; ученых, которые верят христианству и любят его; и просто верующих, которым все то, что говорится о Спасителе, приятно, угодно и любезно»58.

Основой «Сионского Вестника» стали выступления и речи, которые произносились на заседаниях ложи «Умирающий сфинкс». Поскольку, данная ложа пользовалась большой известностью и популярностью, в русском образованном обществе, журнал заимствовал большую толику её популярности.

По мнению современников-читателей, «журнал «Сионский вестник» облагораживал душу и смягчал сердце», а так же, предостерегал «от пагубных обольщений духовной гордости», призывая к помощи ближнему и открывая людям путь к «Спасителеву слову»59 и мистическим тайнам христианства.

А.Ф. Лабзин предполагал, что религия и нравственность, составляют «внутреннее общение» и способствуют слиянию человека, который живёт верою, надеждою и любовью, с Богом. Поскольку истинный христианин «имеет своей целью одного Христа», то ему следует руководствоваться жизнью Спасителя, поскольку, только внутренняя церковь, которая не признаёт обрядов и таинств, может даровать истинное спасение, «каждый истинный христианин есть мистик, и каждый мистик есть христианин»60.

В своих статьях и переводах для журнала «Сионский вестник», А.Ф. Лабзин раскрывал учение мистиков: «Во всех своих деяниях мистики сообразуются с справедливостью, все делают бескорыстно для Бога, ближним служат усердно, искренно, охотно, не с другим каким намерением, как только, чтобы исполнить волю Божию. Они живут тихо, уединенно и все свои надежды устремляют к небесному отечеству. Строги к себе, снисходительны к другим; они не выставляют себя, но и не трясутся, когда их ищут. Послушны начальству, добродетельны и услужливы друзьям и врагам, малым и великим; совестливы в своих поступках, осторожны против всех нечистых побуждений и небесное уважают более земного. Язык их простой, без искусства, не ученый, язык уверенности и правды. Мистические писания объясняют, что происходит в душе человека, который решится истинно вступить на сей путь, показывают распутия, которых избегать должно, обманы и искушения, которым подвергается путник, и как поступать с ними».

Данная идеология, приданная издателем своему журналу, основывалась на том, что масоны, считали самым важным именно безграничную веру и возможность, которая давалась им, вручить свое сердце и волю Богу.

Только постижение тайн масонства, по мнению А.Ф. Лабзина, давало возможность человеку достигать вершин нравственного совершенства и внутреннего очищения.

Говоря о контентном содержании ежемесячного периодического издания «Сионский Вестник», отметим, что им включались в себя произведения, которые были написаны разными авторами и подбирались издателем в тематические объединения так, что создавали впечатление цельности в хорошо продуманном и глубоком прочувствованном повествовании.

Условно, журнал «Сионский вестник» следовало бы условно делить на несколько частей, которые объединяются и составляют единое целое благодаря сопровождающим материалы, комментариям, написанным самим издателем.

Первая часть журнала, включает теоретические рассуждения, написанные А.Ф. Лабзиным.

Во второй части, читатель находил выдержки из сочинений, философских размышлений, сделанных учеными и литераторами из России и Западной Европы, в том числе: Ф. Фенелона, И.Г. Юнга-Штиллинга, Ф. Кемпийского, И.К. Лафатера, Ф. Бэкона, Г.С. Сковороды62.

В третьей части, читатель находил художественно обработанные эпосы, рассказы писателей и пожелания от простых читателей, не имеющих отношения к журналистике и литературе.

В этой же части, издатель давал ответы на вопросы читателей.

Четвертая часть «Сионского вестника» включала в себя известия по наиболее важным и интересным событиям, которые случились в это время, как в России, так и в Европе, дополненные так же сообщениями о публикациях новых книг и статей, которые редакция «Сионского вестника» рекомендовала для чтения своим подписчикам.

Так же, в журнале были сведенья о том, где они могут быть приобретены.

Издатель журнала А.Ф. Лабзин, оставлял за собой право не возвращать рукописи и, править их и по своему усмотрению.

В начале декабря первые подписчики выразили заинтересованность в получении журнала, в том числе, И.В. Лопухин, сделал заказ на 10 экземпляров «Сионского вестника» и прислал А.Ф. Лабзину аванс в 400 руб., а епископ Калужский Феофилакт, по рекомендации того же Лопухина, сдела подписку уже на 30(!) экземпляров журнала.

Впрочем, в Петербурге, предстоящий выход «Сионского вестника» не вызывал ажиотажа. Лабзин писал об этом Руничу 5 декабря 1805 г., о том, что в столице удалось собрать от подписчиков только 100 рублей. И это обстоятельство вызывало волнение у А.Ф. Лабзина, впрочем, в уныние он не впадал. Поскольку, хоть и неторопливо, но подписка на «Сионский вестник» продолжалась, и в середине декабря среди подписавшихся лиц был князь И.С. Гагарин.

Конечно, подписчиков всё ещё не хватало и Лабзин снова писал Руничу справедливо негодуя в письмах на своих знакомых, которые, по мнению Лабзина, хотели получать журнал даром.

Впрочем, и среди отдельных подписчиков были люди, которые вызывали волнение и беспокойство издателя, в том числе, Лабзин заволновался, увидев среди подписчиков графа В.П. Кочубея, который замещал пост министра внутренних дел. Осторожный Лабзин был «и рад и не рад» этому.

Наконец, в конце декабря 1805 года, первый номер журнала «Сионский вестник» был готов, о чем Рунич тут же узнал из очередного письма Лабзина от 26 декабря 1805 года.

Вот как автор писал об этом: «Продолжая посылки мои на твое имя, с завтрашнею почтою препровожу я опять к тебе кипу, состоящую из первых месяцев Сионского Журнала Г-на Мисаилова. За раздачею будущих там экземпляров по подписям, да остальные отдай в газетную экспедицию для рассылки подписавшимся, которых число так мало, что и то количество, которое я теперь посылаю, очень велико. Но если бы случилось, чтоб по выходе сего первого месяца стали являться охотники, и экземпляров присылаемых не достало: то я прошу обирать у моих знакомых, которые тотчас опять их получат. Я полагаю, что вы Январь получите в самый день нового года: он и здесь не выйдет прежде, как для знакомых 1-го, а для незнакомых из лавки 2 числа. Ф. Мисаилову хочется, чтоб месяцы шли [нрзб.]. Между тем у него и февраль почти уже готов».

Готовность журнала не давала Лабзину упасть духом, и прибавляло оптимизма. А.Ф. Лабзин не переставал работать, проявляя завидное упорство. Благодаря этому в январе был готов уже и февральский номер «Сионского вестника», который Лабзин и послал Руничу, интересуясь одновременно, как журнал был принят Москвой.

А.Ф. Лабзин настойчиво просил, в связи с этим, сообщать что-нибудь по этому поводу и, известия эти, судя по всему, были позитивными. Интерес, проявленный к журналу изначально, рос по мере его развития, и это не могло не вдохновлять А. Ф. Лабзина к дальнейшей работе.

В феврале 1806 года, был готов уже и мартовский номер «Сионского вестника» о котором Лабзин писал так: «Каков-то покажется нашим Март? В нем пиесы все вальяжные, между прочим, помещена пиеса и вами переведенная. Если и Март с рук сойдет, то победа Мисаилова будет совершенная, complete, хоть и теперь он одержал славную над сопостатом».64 Надежды издателя оправдывались в полной мере, и успех журнала был полным. Теперь Лабзин не считал зазорным дать высокую оценку своему детищу. Вот как он писал об этом, в частности: «такого христианского журнала и у немцов (у французов никогда и не бывало) не было», и поэтому он «может составить, и уже составляет, эпоху в моральном ходе нашего Отечества».

Однако, радость эта была не долгой, ведь журнал уже грозили закрыть, ведь он, смешивал между собой мистиков и иллюминатов, которые были ужасом того времени и считались злейшими революционерами.

С такими власти не церемонилось.

И.А. Поздеев, коллега Лабзина по масонству, вёл активное распространение слухов в отношении противников в масонском движении, что подогревало и усиливало панические настроения ы Российском правительстве. Эти слухи, критиковал и демонизировал «магов» масонства И.В. Лопухина, А.Ф. Лабзина, М.И. Невзорова, которые ко всему прочему ещё и публиковали «тайные» труды масонов на страницах «Сионского вестника» и «Друга юношества».

Главный удар И.А. Поздеева и других сторонников этих инсинуации был нанесён своим противникам, ложно «разоблачив» графа Т. Лещица- Грабянки и его общество «Народ Божий». Этих людей, клевреты, обвинил в «какомагии».

Как результат интриг Поздеева, граф Т. Лещиц-Грабянко, который проповедовал в Санкт-Петербурге новый Небесный Иерусалим и, увлекший своими, сколь вдохновенными, сколь и вздорными, большое количество петербургской знати, был арестован.

Вышедшее из печати новое произведение Ю. Штиллинга «Тоска по отчизне» было запрещено властями.

Вместе с этим, в марте 1806 г. правительством был поднят и вопрос об издании «Сионского Вестника», который, после долгого многомесячного разбирательства был прекращен изданием.

В период от 1817 до 18 гг. в Санкт-Петербурге, было вызолено издание журнала «Сионский вестник». Журнал вновь отлично распространялся, поскольку имел поддержку от друга издателя А.Ф. Лабзина, князя А.Н. Голицына, бывшего министром народного просвещения.

Журнал был даже освобожден от цензуры, однако, подвергался нападкам противников мистицизма, которые в этих случаях не избегали даже доносов.

В результате этого, покровитель журнала, князь Голицын передал цензу журнала ректору Санкт-Петербургской духовной семинарии и, вскоре прекратил выход в свет.

Исследовательская литература сообщает нам мысль о том, что мятеж декабристов - дело масонских рук.

В действительности, многие из декабристов «в будущем» были активными участниками масонских лож, как в России, так и за рубежом.

Поскольку журнал «Сионский вестник» был изданием строго масонским и эзотерическим, то мы можем быть уверены, что «декабристы» старшего поколения, например» Павел Пестель, читали и вдохновлялись этим журналом до того, как выйти на Сенатскую площадь в декабре 1825 года.

Хотя, журнал «Сионский вестник» и был прекращен изданием в 1817 году, то есть за 8 лет до этого известного выступления, но всё же, многих декабристов привлекали нравственные идеалы масонства, которые были как бы этапом в развитии новой, революционной нравственности, внутренней готовности к самопожертвованию. Эти идеалы проповедовались этим журналом в среде русской передовой элиты.

Тайные декабристские кружки и общества, использовали опыт Западной Европы, продвигая своих членов в масонские ложи и применяя для своих целей организационные формы братства.

Декабристы в масонских ложах стали насаждать иной, новый путь, который был направлен к проведению революционно-демократических преобразований в стране и коренному изменению политического строя. Масоны-декабристы, создавали так же первые революционные организации а стране, такие как: Орден русских рыцарей, Семеновская артель, Союз спасения, Союз благоденствия, Северное и Южное общества.

«Вольные каменщики» в Российской империи, привлекали к себе широкое внимание и приобретали множество последователей, к которым, в конце концов, казались причастными правительство и сам император.

С точки зрения идеологии и целей, масоны в России не полагались более на средневековую мистику, но «на независимый рост в человеке божественной благодати, дар которой, они считали, сообщается человеку свыше, даже независимо от человеческой воли. …в конечном процессе

развития человеческого рода эта благодать обязательно восторжествует над темным дьявольским началом, а вслед за людьми тот же процесс роста благодати пойдет и в душах демонов, и весь мир, таким образом, очистится от зла и превратится в царство единственного божественного добра».

2.2 Масонские идеи и теории в архитектуре

Рассматривая отдельные черты семиотики масонства, необходимо обратиться к главному символу масонов Иерусалимскому Храму.

Устройство Иерусалимского храма, в своей основе представляет собой святилище, которое было призвано объединить и охранить всех членов масонского братства - масонской ложи. (См. Рис.2 Иерусалимский храм. Реконструкция)

Рис.2. Иерусалимский храм. Реконструкция



Изначальным значением слова храм было синонимом к слову «святилище».

При этом, христианская символика самого человека и человеческого тела принимается, как «храм Божий». И здание храма оборудовалось в соответствии с космологической картиной мироздания, таким образом, символически воспроизводя мироустройство.

Поскольку всякий храм основывается на идее соборности, то есть единства общения людей и это подтверждает символизм цели масонов, через Иерусалимский Храм.

Анализируя этот символ в контексте литературного анализа образа, можно предположить, Иерусалимский храм есть масонский хронотоп, которым вбирается в себя временно-пространственное состояние самости и бытия нравственно-этических масонских представлений.

Масонские символы в обиходе и культе масонов представляли собой знаки, которыми подмастерья-каменщики метили в Средние века собственную уже оконченную работу.

В окончании срока учения каждому подмастерью давался собственный знак, который присваивался ученику его мастером.

Поэтому один и тот же символ мог получать несколько значений в зависимости от того, какие идеи заключались в каждой из степеней этого знака. Циркуль. (См. Рис. 3 Масонский циркуль)

Всеми масонами носился циркуль, открытый на 60°. Однако, циркуль появился намного раньше того, как масоны, стали называться масонами. Поэтому устав «вольных каменщиков» гласил: «Не забывайте, что совершенство Великого Мастера далеко распростертым циркулем своим дает Ему размерить и испытать работу вашу и посему, измеряйте собственные действия собственным циркулем разума»69.

Таким образом, взгляд на циркуль масона несет тому воспоминание о Великом строителе и собственных обетах по ведению строгой обдуманной жизни.

Циркуль так же нес представление о Солнце, Святом Иоанне Крестителе и двуликом боге Янусе и т.д.

Рис.3. Масонский циркуль

Масонская Лучезарная Дельта. (См. Рис. 4 Масонская Лучезарная дельта)

Рис. 4. Масонская Лучезарная дельта

Лучезарная Дельта или Всевидящее Око, один из древних знаков христианства который символизировал образ Святой Троицы не каноничным способом.

Несколько позже масонами этот знак был адаптирован для своих целей и напоминал братьям-масона о Божественном Провиденье, которое было всепроникающим и всеобщем, то есть подразумевало присутствие Бога во всех трудах, которые они вели.

Религиозность масонов делала Лучезарную Дельту очень важным знаком Ложи, поскольку символ в этом контексте, стал отождествляться масонами с вопрошанием благословения Божества на великие дела, творимые масонами.

Изображение глаза, расположившегося внутри равностороннего треугольника Лучезарной Дельты, подразумевало, что Господь следит за своими творениями и не оставляет их Своей заботой и наставлением.

Часто масоны, члены масонских лож, вспоминали цитату из Псалмов Давида, завидев этот знак: «…надежда верных на око Господне, которое надзирает за нами».

Таким же образом, Лучезарная Дельта напоминание масонам о том, что у каждого из них, имеется собственная масонская звезда, светящая ему в его в трудах и направляющая его в поисках Истины.

Дельта, при этом, оставалась главным масонским символом первого градуса означавшего степень ученика.

Масонские инструменты зодчего. (См. Рис. 5 Масонские инструменты зодчего), в том числе:

- отвес, как символ стремления брата-масона к совершенству,

- строительный уровень, как символ всеобщего равенства,

- строительный наугольник, как символ уравновешенности и примирения к неизменному стремлению масона к совершенству, как реально достижимой для брата-масона цели то есть, символ земного,

- уже упомянутый циркуль, как символ умеренности и благоразумия масона, вкупе со стремлением к духовному и высшему,

- строительный мастерок, как символ укрепления связей братьев- масонов и т.д.

Эти инструменты строителя-зодчего связаны с широко известным Библейским повествованием о строительстве Храма Соломона, который мы уже упоминали.

Рис.5. Масонские инструменты зодчего

Масонская акация. (См. Рис. 6 Масонская акация). Один из символов масонства о котором уже было рассказано выше.

Именно акация считается одним из основных символов, которые используются в масонстве, связана с Легендой о смерти Хирама, которая остается тематической базой в степени-градусе масона-мастера.

Рис. 6. Масонская акация

Масонская Эмблема. (См. Рис. 7 Масонская Эмблема)

Рис.7. Масонская Эмблема

Масонская Эмблема представляет собой триединство отдельных символов масонства, в числе которых:

- циркуль,

- наугольник,

- буква «G» расположенная в центре. Эта эмблема предполагает:

- циркуль, как изображение Небесного Свода,

- наугольник - Земля, то есть место, на котором человеком выполняется его работа, Небо же имеет символическую связь с тем местом, в котором Господь Бог - Великий Архитектор Вселенной, чертит свой план мироздания.

- «G» в середине масонской эмблемы имеет значение безграничности, в том числе такого понятия, как «геометра», обозначающее верховное тайное божество масонов.

Масонская Эмблема может быть истолкована и по-другому.

В этом символе триединства раскрыт постулат об относительности и абсолютности Истины, предположения о противостоянии и единении Божественного и человеческого начал.

При этом деревянный Угольник, есть человеческое познание мира, которое ограничивает время жизни человека, основной целью которого остается познание этого многогранного мира. Для Божественного же начала

границ просто не имеется и это означает циркуль, которым можно начертать, как «прямую» человеческого начала, так и круг-совершенство.

Поскольку человеческий разум имеет стремление к постижению божественной премудрости, то в центре масонской Эмблемы мы видим Господа, который взирает человека изнутри и благословляет того на дела благие.

Богом был создан мир, который имел некий божественный план и оттого нашим предназначением остается постижение истины Великого Архитектора Вселенной.

Масоны говорили по этому поводу: «не скользи по поверхности, копай - вглубь, поскольку нашим Предназначением остается постижение всё большего, даже при том, что мы знаем, что всё познать до конца невозможно.

Масонская пламенеющая Вифлеемская (шестиугольная), а так же пентаграммы и гексаграммы. (См. Рис. 8 Масонская пламенеющая Вифлеемская (шестиугольная), а так же пентаграммы и гексаграммы).

Пламенеющая звезда с пламенем на пересечении лучей, представляет в масонском понимании, дух и жизненную силу, которая наполняет всю природу и ум. Разум, который освещает все дела братьев-масонов и направляет искания масонов на путь истины.

Пламенеющая звезда состоит из двух треугольников, каждым из них символизируется что-то особенное:

- треугольник расположенный верхом - вверх, есть человек, который стремиться к Богу,

- треугольник обращенный вниз, есть Бог, который нисходит до человека.

Напряжение, которое устанавливается между данными противоположными положениями божественного и человеческого начал в мире, или константа которым к масонству определяется всё бытие.

Рис.8. Масонская пламенеющая Вифлеемская (шестиугольная), а так же пентаграммы и гексаграммы

Сияющей звездой олицетворяется одна из «неподвижных» драгоценностей ложи, которая располагается в середине и может быть ассоциирована со священным огнем, который горел в Храме Соломона.

Одновременно, его можно ассоциировать и со «светом разума и благоразумия» и светом истины, который путеводительствует масону в его пути в поисках добродетели.

«Подобно Вифлеемской звезда, Пылающая звезда указывает братьям- масонам их путь к истине, а её символ представляется нашим шествием на пути к Творцу мира».

Семь масонских звезд представляли символ «эфирного жилища Премудрости, которое закрыто небесной твердью от глаз смертных».

Масонская символика часто предполагает использование звезд с различным количеством лучей и это имеет самое разнообразное истолкование.

В том числе, пятилучевой звездой для шотландских мастеров шведской системы обозначалось пять ран, полученных Спасителем.

Пентаграммам может быть приписано также значение элементов человеческого тела, благодаря чему, ею так же символизируется борьба духа и тьмы материи, а так же победу духа над ней.

Шестилучевой звездой у масонов чаще всего обозначается печать царя Соломона, в которой шестью равными треугольниками означается тайна творения мира в шесть дней.

Говоря о символах масонства, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев написал: «Весь мир наполнен символами, и каждое явление может получать двойное толкование и смысл»71.

Таким образом, каждый из приведенных нами знаков-символов масонства может предполагать далеко не одно, но, несколько значений в зависимости от того, какой контекст несет его содержание.

2.3 Масонские теории в архитектуре Российской империи XVIII-XIX веков

Масонские идеи в архитектуре нашли наибольшее отражение, конечно же, в имперской столице Санкт-Петербурге.

Д.С. Лихачев, о котором мы уже упоминали в данном исследовании, так писал об особенностях феномена русской, петербургской культуры:

«Выделение из русской культуры в самостоятельное явление, культуры петербургской, основывается на концентрации в Петербурге, ко второй половине XVIII, в веке XIX и в уже начале XX века, основных интеллектуальных сил Российской империи. Именно поэтому в Петербурге, по существу и была сконцентрирована вся передовая и лучшая культура России.

Санкт-Петербург характеризовался не только близостью и схожестью с зарубежной Европой, как это зачастую трактуется историками и культурологами но именно необыкновенной концентрацией здесь всех особенностей, которая несла в себе русская культура.

Данная необыкновенная концентрация делала Санкт-Петербург, реально самых русским из всех русских городов. Поистине, Санкт-Петербург оставался самым русским среди русских, и самым европейским среди европейских городов.

При том, что Санкт-Петербург как самый мистический город России, не мог не быть и самый масонским городом страны.

Санкт-Петербург, будучи городом традиций и консерватизма, смог поразительным образом соединить свой консерватизм с революциями и реформами.

Санкт-Петербург, град возрождающейся античной культуры, в которой постоянно созревали всё новые и новые бунты и восстания, перевороты и заговоры.

Начиная с XVIII века все искусства в мире, в том числе и в России были насквозь пронизаны идеями масонов.

При том, что архитектор, зодчий, вообще, казалось бы, не мог не быть масоном.

Ведь само слово, архитектор, в переводе с древне-греческого языка, есть главный строитель. Архитектор, в действительности, из всех творческих, художественных профессий оставался, таким образом, единственным «природным», «стопроцентным» «масоном».

Поскольку сама его профессия, была призвана к воплощению в зримых формах теорий и идеи «вольных каменщиков».

Планы архитекторов-масонов по построению символического «Храма истины и любви» претворялся в конкретных архитектурных замыслах, архитекторов, выполняющих заказы от своих работодателей.

Возводимые архитекторами-масонами церкви и соборы становились не просто сооружениями культа и. впоследствии, памятниками архитектуры. Эти проекты и здания превращались в символы Мироздания, Бога и Истины, которые открывали посвященным в глубину и богатство тайн сущности и бытия.

Для того чтобы возводить свои произведения в архитектурных формах, масонам следовало обладать знаниями, которые позволили бы им проникать в тайну Божественных замыслов и гармонии, царящей над всем мирозданием.

Наука строительства, архитектуры, геометрии представлялась масонам совокупностью знаний сакрального и эзотерического характера, которые черпались поначалу из Библии, но позже, из проникших в Европу таинств античности, Востока, Древнего Египта и иных сакральных, таинственных источников.

Собственная архитектурная деятельность масонов в человеческих пределах, была в их понимании отражением того, что сам Бог, Творец, Великий Архитектор Вселенной делал в масштабах Космоса и они, следуя заветам Божества, творили из хаоса - порядок.

Однако, конечно же, такое практическое масонство в архитектуре и масонство в его классической, теоретической форме, конечно же, имеет не только «прямую связь», но и кардинальные различия.

Иными словами, архитекторами масонство понималось в прямом смысле, а именно не в виде отвлеченной нравственной цели, но в виде каждодневного труда, выполняемого человеком, как для души, так и для денег.

Красноречивым примером такого подхода может быть назван англичанин, архитектор Кристофер Рен, о котором мы уже писали, кстати, как о масоне, посвятившем в Ложу самого Петра Великого.

Кристофер Рен был известным английским зодчим, который практически перестроил Лондон, после того, как тот сгорел в огне Великого пожара 1666 года.

Кристофером Реном так же был возведён собор святого Павла, который стал главным англиканским (протестантским) собором того времени.

Русские архитекторы, работы которых стали неотъемлемой частью Санкт-Петербурга, так же, возможно, оставались последователи учения масонов, которое впоследствии и отразили в некоторых своих заметных творениях.

Помещение архитекторами символов масонов в архитектурных памятниках Санкт-Петербурга XVIII-XIX веков, которые, конечно же, на носят исчерпывающего характера, представлен нами в таблице. (См. Таблица 2 Символы масонов в архитектурных памятниках Санкт-Петербурга XVIII- XIX веков)

Таблица 2. Символы масонов в архитектурных памятниках Санкт-Петербурга XVIII - XIX веков

№	Архитектурный памятник	Масонский символ	Возможная расшифровка масонского символа
1.	Казанский собор на Невском проспекте	Масонская Лучезарная дельта на фронтоне	Данный масонский символ, помещен на собор архитектором А. Воронихиным, поскольку тот состоял в масонской ложе «Трех добродетелей» и позже стал членом ложи «Скромность». Значением данного масонского символа в данном случае можно предположить ниспослание божественного благодарения на Россию, которая остается хранительницей истинной церкви.
2	Российская Академия Художеств	По фризу здания пущен орнамент масонский циркуль с угольником.	«Засилье» масонской философии, которое проникали в сознание молодых художников, архитекторов, скульпторов, привлекало к использованию масонской символики при оформлении экстерьера здания. Баженовым, который в будущем стал масоном, воспитанным в стенах Академии художеств, а так же двумя создателями проекта здания Академии А.Ф. Кокориновым и Ж.Б. Валлен- Деламотом объяснялось , что эта символика может быть, оосновывалась на влиянии именно масонской символики, а потому, знаки «вольных каменщиков» тянутся по фризу Академии Художеств до настоящего времени
3	Крепость «Новая Голландия»	Сама по себе форма острова на которой расположилась крепость, по своему периметру сходна с Лучезарной дельтой	Масонский символ благодати, предположительно придан острову поскольку изначально этот остров задумывался в качестве места отдыха Петра I от дел госдарства.
4	Церкви: финская протестантская евангелистская Святой Марии, Свято- Троицкий православный собор в Александро-Невской лавре, православная Чесменская церковь, католическая Церковь Святой Екатерины на Невском проспекте	Масонская Лучезарная Дельта расположенная на фронтоне	Данный знак, в принципе является частью общехристианской символики и может трактоваться как Всевидящее Око - символ триединства Бога.
5	Церковь при Горном институте во имя Макария Египетского	Масонская Лучезарная Дельта размещенная на фасаде здания	Данный знак так же предположительно именно масонский символ, поскольку храм этот строил архитектор-масон А. Воронихин. При этом и сам Горный институт был оплотом российского масонства во время екатерининского правления. Не удивительно, ведь изучение горных пород связано с первоначальным смыслом масонской организации - вольных каменщиков.

Говоря о масонской символике в архитектуре Санкт-Петербурга следует воспользоваться классификацией Ч. Пирса, который относил масонскую символику к условным знакам73.

Пользуясь данной классификацией и рассмотрев несколько символов, которые чаще всего встречаются в архитектуре петербургских зданий, мы можем убедиться в том, что далеко не все они даже по внешнему содержанию соотносится с масонской идеологической целью.

При том, что циркуль в них не сходен с человеческой природой, а треугольник не являет собой Бога.

Рассматривая архитектурные элементы с точки зрения системы знаков, масонские символы есть знаки образные и связаны с понятием символа. При том, что в науке данное слово есть полный синоним слова «знак».

Однако, в искусстве и религии, символ уже некоторый образ, представляемый знаком, одновременно, как знак, который скрывает неисчерпаемые смыслы и свойства знака.

Мы уже твердо уяснили, что масонство, есть многогранный пласт, который вобрал в себя символику и представления о развитии Вселенной, которые были заимствованы и компилированы у разных цивилизаций и народов.

Притом что масонский Петербург был, несомненно, сосредоточием русского типа масонства, которое повлияло на развитие искусства в России в значительной мере, особенно со второй половины восемнадцатого века и до самого века девятнадцатого.

Уже упомянутый нами академик Д.С. Лихачев писал: «Человек имеет право изменять собственные убеждения, опираясь на серьезные причины нравственного порядка. Однако, если человек меняет собственные убеждения из соображений выгоды для себя - это всегда будет высшей безнравственностью»74.

Данное высказывание великого ученого, подтвердило стойкость идей человека, который верен каким-либо принципам и нравственно-этическим идеалам и дает нам право утверждать, что масонское влияние на петербургскую архитектуру очень значительно.

Отметим, что здания, на которых мы нашли возможные масонские знаки, несомненно, важнейшие достопримечательности Санкт-Петербурга.

Например, Казанский собор зодчего Воронихина, имеющий на своем главном фронтоне Лучезарную призму и Всевидящее Око. (См. Рис.8 Казанский собор зодчего Воронихина, имеющий на своем главном фронтоне Лучезарную призму и Всевидящее Око)

Рис.8. Казанский собор зодчего Воронихина, на своем главном фронтоне которого Лучезарная призма и Всевидящее Око.

Рассматривая некоторые из этих архитектурных сооружений города, через призму масонской символики «вольных каменщиков», мы можем убедиться в том, сколь разительно отличаются сегодняшние представления людей, от мировоззрения зодчих прошлой эпохи.

Для зодчих прошлого, исключительно важным было отображение философских теории масонства, через вкрапление символов «вольных каменщиков» в декор здания для того, чтобы только самые внимательные и вдумчивые их созерцатели могли выделить их для себя и особенно отметить их, как символы.

Такой деликатностью, творцы архитектурного облика Санкт- Петербурга заслужили истинное уважение, поскольку они дали только избранным, тем, кто были адептами этих идей, разглядеть эти символы через целостность и единство архитектурного фасада в том или ином сооружении.

Однако, знакомясь с некоторыми такими «искателями» через интернет-источники, в которых они выкладывают фотографии тех зданий, которые, по их мнению, несут масонские знаки, следует понимать, что далеко не всегда эти символы есть истинное отражение масонской идеологии.

Мы говорили о Казанском соборе, архитектором которого был масон А. Воронихин. Однако, множество других храмов, фронтоны которых несут

«странные» изображения, которые смутил «искателей истины», на поверку вовсе не являются строениями архитекторов, приверженцев масонства.

И это означает, что символ, который кто-то счел за масонский, несёт в себе длинную последовательность значений. Значений, которые были свойственны именно той загадочной и необыкновенно мистической эпохе.

Поэтому, как бы этого не хотелось, не следует делать поспешных выводов, не разобравшись предварительно в истории проектирования и строительства конкретного здания, а так же биографии его создателей, которая может быть как-то соотнесена с символикой философских течений, свойственной тому периоду.

Санкт-Петербург, несомненно, есть квинтэссенция символики масонства во всех её проявлениях, в том числе в его архитектуре.

Один из самых почитаемых, кафедральных соборов города несет изображение главнейшего символа масонства, который, тем не менее, не противопоставляется автором православной, христианской символике, но лишь дополняет её новыми смыслами и сущностями, несёт в себе высокую смысловую нагрузку свойственную той эпохе.

Остров Новая Голландия своей, который своей формой напоминает о мировоззрениях людей эпохи Петра Великого, символизирует собой стремление человека к борьбе с теми преградами, которые строятся перед ним природой. И одновременное преклонение перед той силой, который дается человеку разумом и его творческими началами. (См. Рис. 9 Новая Голландия в плане).

Рис.9. Новая Голландия в плане

Масонские символы на фризе Российской Академии Художеств, более двух веков окружают собой будущих художников и архитекторов, скульпторов и реставраторов, как бы наполняя их флёром вечности творения, которое человек продолжает с благословения Господа Бога, как Великого Архитектора Вселенной. (См.: Рис. 10 Масонские символы на фризе Российской Академии Художеств).

Рис.10. Масонские символы на фризе Российской Академии Художеств

Ученый, ставший своими трудами и жизнь символом Санкт- Петербурга, Дмитрий Сергеевич Лихачев так писал об этом: «Память народа может противостоять уничтожающей силе времён».

Поэтому, эти символы сегодня, в первую очередь, есть послание современникам из глубин истории. Современному человеку, случайно заметившему их и разобравшемуся в смысле и содержании их значения, можно явно представить себе то, чем же жили его давние предки, такие сейчас далекие от нас.

Но, в то же время не забывающие о своих потомках и беспрестанно напоминающие нам о себе. Для этого лишь надо взглянуть вверх, внимательно вглядеться и увидеть, наконец, то, чем пронизан весь город и о чем он хранит память.

О тех великих людях и великих идеях, которые стали бессмертным достоянием творений человеческих.



Выводы к 2-ой главе

Итак, во второй главе нами были сделаны следующие выводы и наблюдения.

Обращение к масонству, эзотерике и теософии в российском обществе в начале XVII - конце XVIII вв. стало, как мы уже писали во введении, следствием того, элитарная часть русского общества стремилась к приобретению нетрадиционных форм духовно-идеологического влияния.

Это влияние, требовало от российской элиты выработки нового отношения к окружающим их людям, мистической, невидимой власти, к возможности получения специфического знания.

«Вольные каменщики» в Российской империи, привлекали к себе широкое внимание и приобретали множество последователей, к которым, в конце концов, казались причастными правительство и сам император.

С точки зрения идеологии и целей, масоны в России не полагались более на средневековую мистику, но «на независимый рост в человеке божественной благодати, дар которой, они считали, сообщается человеку свыше, даже независимо от человеческой воли. …в конечном процессе развития человеческого рода эта благодать обязательно восторжествует над темным дьявольским началом, а вслед за людьми тот же процесс роста благодати пойдет и в душах демонов, и весь мир, таким образом, очистится от зла и превратится в царство единственного божественного добра».