В славянском языческом обществе волхвы выделились как особая группа, связанная с проведением религиозных обрядов, предсказаниями и гаданиями. Волхвование это синоним колдовства, предсказания; волхв считался пророком, шаманом, целителем и составителем снадобий. В древнеславянской иерархии волхвы традиционно занимали высокое место рядом с правителем. Князья приходили к волхвам за предсказаниями (Гостомысл, Олег Вещий).

Слово волхв (и производные от него волшба, волшебство) пока что не имеет убедительной этимологии. По мнению В.В. Иванова и В.Н. Топорова, это слово родственно словам волосы, волосатый, волхатый, что, видимо, связано с оборотничеством и ролью шерсти в мифологических представлениях индоевропейцев.

В историографии принято называть волхвами всех языческих жрецов у восточных славян.

После принятия христианства на Руси волхвы стали участниками восстаний и поддерживали оппозиционнные киевскому князю силы. Волхвы были близки к семье полоцкого князя Брячислава Изяславича, боровшегося против Ярослава Мудрого. Ярослав Мудрый известен разрушением храма Велеса на месте будущего Ярославля (ок.1010 г.) и подавлением восстания в Ростовской земле во главе с волхвами в 1024 году.

Сын Брячислава - Всеслав Полоцкий - был рожден "от волхования", носил на шее "рубашку" (пелену), в которой родился, из-за чего, по словам летописца, он был "немилостив на кровопролитие". "Слово о полку Игореве" приписывает князю умения волхвов: оборотнечество, гадание и наваждение. Одновременно с неудачной борьбой Всеслава Полоцкого за Новгород и Киев по Руси прокатывается ряд выступлений во главе с волхвами (ок.1071 г.): в Новгороде (подавлено князем Глебом), около Ярославля и Белоозера (подавлено Яном Вышатичем); волхв объявился и в Киеве, но бесследно исчез в одну из ночей.

Волхвы упоминаются в XIII-XIV вв. в Новгороде и Пскове. Позже под этим названием в России понимались разного рода народные знахари, еретики и новоявленные чернокнижники. Материал из Википедии - свободной энциклопедии.

Славяне по сравнению с другими народами Европы обладали меньшей скоростью общественно-экономического развития, поэтому развитого и влиятельно жреческого сословия у них не существовало. Как считает В.В. Седов, вождь (князь) у древних славян совмещал в себе административные, военные и религиозные функции [7, С.268], что вообще характерно для периода военной демократии (яркий пример - былинный Волхв Всеславьевич, князь-волшебник). К середине 1 тысячелетия нашей эры славянские племена расселились на довольно большой площади, поэтому уровни общественного развития у них различались. Южные славяне очень рано попали под сильное влияние Византии и, следовательно, христианства, поэтому говорить о жречестве у них не представляется возможным. Западные славяне по уровню общественного развития обгоняли восточных, поэтому, как видно по источникам, жречество у балтийских славян достигло значительного влияния, а порой сосредоточивало в своих руках и политическую власть. Судя по всему, жречество как сословие у восточных славян находилось только в процессе формирования, который был прерван введением христианства. [8, С.110-121]. Тем не менее, жрецы языческих божеств у восточных славян в дохристианские времена скорее всего были. Однако их, видимо, было не так много - гораздо больше было гадателей, колдунов и знахарей. Древнерусские источники называют их следующим образом: волхвы, ведуны, обавники, зелейники, наузники, чародеи, кудесники, ворожеи, "бабы богомерзкие" и т.д. Как правило, основными их функциями были знахарство - лечение заговорами, ритуалами и естественными лекарственными средствами; бытовая магия - любовная и защитная (с помощью ритуалов, зелий, амулетов, оберегов и т.п.); предсказания и гадания - по крику птиц и животных, застыванию олова и воска и т.п.; вспоможение при родах и так далее. [4, C. 197-210]

Календарные праздники и обряды славян были тесно связаны с хозяйственными (и потому жизненно-важными) интересами крестьянина, поэтому их даты во многом обусловлены сельскохозяйственными сезонами. Кроме того, годовой праздничный цикл не мог не определяться важнейшими астрономическими датами, связанными, как правило, с движением солнца.

Значительная часть общеславянских праздников была связана с культом предков. С древнейших времён и до сегодняшних дней (в частности, у восточнославянских народов) сохранился обычай посещать кладбища и могилы родителей в Радоницу, Семик (перед Троицей) и Дмитриевскую родительскую субботу. Такими же древними являются обычаи трапезы на могиле, поминовения алкоголем и оставления на могиле еды для покойника. До недавнего времени сохранялись пережитки языческих поминальных обычаев и в другие христианские праздники, например Святки, Масленицу и Великий Четверг. В Святки, в связи с зимним временем, кладбище не посещали, а поминали предков дома. В Великий Четверг для предков топили бани (чтобы они помылись) и жгли костры у ворот (чтобы они погрелись) [4, C.149-155]. Как правило, поминальные праздники приурочивались к рубежным периодам года - солнцестояниям и равноденствиям. Видимо, в это пограничное время открывались врата между миром живых и миром мёртвых, через которые в мир приходили души умерших. Они посещали своих потомков, а те должны были их должным образом встретить - согреть, вымыть, напоить и накормить. Души предков могли благословить, а могли и наслать несчастья - всё зависело от того, как их встретят, поэтому так важно было почитать предков. [6, C.27 - 28]

Умершие предки, как покоящиеся в земле, в загробном мире, связывались в сознании человека с землёй, поэтому именно от благословения предков во многом зависел будущий урожай. Например, Масленица связана и с идеей плодородия, и с культом предков - именно им посвящались состязания (бегам, кулачные бои, взятие снежного городка) и главная еда на Масленице, при этом поминальная - блины (вопреки весьма распространённому ныне домыслу, Масленица вовсе не является непосредственно солярным праздником, а блины никогда не связывались в народном сознании с солнцем, они всегда воспринимались исключительно как поминальная еда). Плодородию земли и плодовитости скота, как основным хозяйственным интересам крестьянина, было уделено особенное внимание в его праздниках и обрядах. В Васильев вечер (канун Нового года) приготовлялась ритуальная еда - поросёнок или овечьи ножки, пеклось печенье в виде скота ("козульки") - целью всего этого было привлечение плодовитости и благополучия для скота. Этой же цели, а также обеспечению безопасности скотины, служили многочисленные ритуалы Юрьева дня весеннего, когда совершался первый выгон скота.

Плодородию земли способствовали многочисленные ритуалы с чучелами, изображавшими различных ритуальных персонажей - это Масленица, Ярила, Кострома, Кострубонько. Ритуал включал в себя, как правило, чествование и почитание чучела, хождение с ним по улицам, сопровождавшееся весельем, а затем проводы - похороны, сожжение или растерзание. Видимо, чучело представляло собой средоточие плодородия и плодовитости, и ритуалы его проводов должны были сообщить это плодородие земле - тем более, что проводились подобные ритуалы почти всегда весной или в начале лета. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники: (Опыт историко-этнографического исследования)

В Семик и Троицкую неделю роль чучела выполняла троицкая (семицкая) берёзка, с которой проводили практически те же обряды - украшали её, поклонялись и чествовали, ели под берёзкой ритуальную пищу, пели песни и водили хороводы, завивали ей ветки, проводили обряд "кумления", носили по деревне и, наконец, ломали и раскидывали ветки по полю - целью всех этих обрядов было привлечение плодородия и хорошего урожая, а также плодовитости и удачного материнства, как в случае с кумлением. Во всех семицких ритуалах, проводившихся с берёзкой, участвовали только девушки и женщины Видимо, это связано со значительной архаичностью данного обряда, в связи с чем здесь сохранился реликт матриархата - приоритет материнского рода. Вообще, почитание берёзы восточными славянами - это, судя по всему, наследие древнего тотемического культа берёзы, как исключительно важного для жителей лесной зоны дерева. .

Кроме того, обеспечению плодородия и урожая должны были способствовать ритуалы вызывания дождя (при засухе; в случае же затяжных дождей ритуал был направлен на достижение хорошей погоды). В ритуале участвовала девочка, как правило, сирота, которую называли Додола или Пеперуда. Как считают учёные, её имя и сам образ, видимо, связан с Громовержцем-Перуном (возможно, Додола представляла жену Громовержца). Её водили по деревне, украшали цветами и поливали водой, при этом пелись песни с просьбами о ниспослании дождя. [2, С.104-116.]

Одним из важнейших славянских праздников была ночь на Ивана Купала. В эту ночь устраивались общенародные гуляния - песни и пляски. Из купальских обрядов следует отметить разжигание и прыжки через костры, купание и катание со склонов горящих колёс. Нередко праздник принимал разгульный характер. Кроме того, в эту ночь собирали лечебные и магические растения. [Одна из первых письменных фиксаций празднования ночи Ивана Купала на Руси - это послание Памфила, игумена Елеазарова монастыря кн. Дмитрию Ростовскому (1505 год), описывающее данный праздник во Пскове [4, C.175-177]

Священными местами у язычников могли быть различные природные объекты. Язычники приходили к особым камням со "следами", отправлялись в священные рощи, приносили жертвы от трудов рук своих рекам и озёрам, бросали дары на дно колодцев, втыкали предметы в стволы деревьев, восходили на вершины холмов и гор, курганы и курганные комплексы были родовыми храмами, на которых иногда стояли идолы.

Самая простая форма специально организованного культового места у славян - культовые площадки с идолами и жертвенные ямы. Подобные места предположительно назывались "требища", на которых "творили требы", то есть исполняли то, что было необходимо для славления родных богов. Жертвенные ямы располагались на окраинах селений и не имели ограждений. Иногда на культовых площадках в геометрическом порядке располагались несколько идолов-капей: в центре или позади стоял главный идол, а вокруг или спереди - второстепенные.

Атрибутами идолов были их имя, сакральное число (обозначенное другими предметами или знаками), цвет и различного рода вещи: шапка, шлем, меч, палица, секира, щит, копье, рог, шар, палка, кольцо, крест - древнейший символ огня, "горомовая стрела", чаши. Иногда атрибутом выступают отдельные объекты, которые связаны с конкретным идолом: дуб, холм, огонь, конь, муравьи, собаки, медведь.

Иногда культовые площадки и идолы ограждались. Ограда могла состоять из "тычинок" или из столбов, на которых крепилась занавесь. Огражденное место становилось сакральной зоной. Самой обычной формой ограждения были вал, ров и искусственное возвышение. Некоторые капища ориентированы на северо-восток, в таком случае вход находился на юго-западе, а войдя в капище можно было наблюдать восход солнца в день летнего солнцестояния.

В некоторых случаях, капища в виде круглых площадок, огражденных валом или рвом с огнем, не имели идолов ("болотные городища" кривичей).

В капищах происходит разделение алтаря, на котором приносится треба, и который могли вымощать камнем, и жертвенного костра, который располагался в стороне, за оградой, и где также сжигались разного рода дары (но не в коем случае не приносились в жертву животные).

В последний период дохристианского язычества возникают храмовые постройки и крупные комплексы. Вокруг капища возводятся значительные городища с рвами, валами и тыном. Внутри городища остаётся незастроенное требище, где проводятся массовые обряды, оставляются дары, горит огонь. Помимо этого возводятся длинные дома для праздников и родовых собраний. Рыбаков предлагает называть эти постройки храмами (от "хоромы" - "вокруг стоящие"), но археологи относятся скептически к такой классификации. Храмами в узком смысле называют крытые помещения с идолом внутри. У балтийских славян они назывались "гонтинами".

Среди городищ-святилищ выделяют крупные культовые центры, которые включали требище, несколько капищ, сакральные пути (дороги к капищам), храмовые постройки с идолами, колодцы, родники и постройки для праздников. На территории святилищ находились ритуальные захоронения старших членов рода, становившиеся объектами почитания.

Заключение