Казимир Малевич в контексте русской культуры

Феномен художественной жизни России в начале XX века. Модернизм в русской культуре. Казимир Малевич до супрематизма. Русский авангард первой трети XX века. Выход идей супрематизма за рамки живописи. Теоретическое и литературное наследие Малевича.

Рубрика Культура и искусство
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 28.12.2016
Размер файла 2,6 M

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Затем все едут посмотреть на Круглое поле. Где-то на нем покоится урна с прахом Малевича. Она была захоронена под дубом, но во время войны дуб уничтожили: говорят, он служил хорошим ориентиром для вражеской артиллерии, и его срубили под корень. Так потеряли настоящую могилу художника.

По прикидкам местных краеведов, он похоронен под высоковольтными линиями. Сейчас эти 90 гектаров активно приватизируются.

Куб - супрематический обелиск, второй кенотаф, восстановленный энтузиастами в 1988 году. Но в отличие от оригинального памятника он украшен не черным, а красным квадратом. В начале перестройки ответственные руководители не были до конца уверены в приходе нового мышления и на всякий случай разрешили квадрат только «революционного» цвета.

Тогда обелиск стоял на живописной полянке, сегодня полянка со всех сторон обросла богатыми виллами и превратилась в улицу Малевича. По сравнению с монстрами новой дачной архитектуры куб, и так небольшой, как-то совсем съежился и потерялся.

Когда этот памятник открывали, все восхищались прекрасной живописной перспективой, теперь ее можно только угадывать за кирпичными заборами.

В просвете между особняками удалось разглядеть кусочек «настоящего малевичевского вида» - там с торжествующим гиканьем проносились на снегоходах хозяева дворцов. Как говорят фанаты Малевича, кубом обитатели улицы Малевича очень гордятся.

Заключительная часть праздника проходила в зале ДК. Портрет Малевича на стене радовался песням «Немчиновских зорь», девушка, в которой по голосу угадывалась регистраторша загса, читала стихи художника. Галина Ефимовна, родственница жены Малевича, рассказывала, что, когда ее знаменитый родственник в толстовке и простых штанах босиком бродил по Немчиновке, за ним всегда бегала толпа детей.

24 июня 2002 г. в Петербурге на доме, где жил Казимир Малевич, ыла открыта мемориальная доска. Инициаторами установки этого памятного знака стали Фонд имени Дмитрия Лихачева и Институт «Открытое общество» /Фонд Сороса/. Доска была установлена на доме номер 2 по Почтамтской улице /дом Мятлева, памятник архитектуры XVIII века/, где художник прожил 13 лет, с 1923 по 1935 годы, откуда проводили его в последний путь почитатели его таланта.

Доска Малевичу стала одним из немногих в Санкт-Петербурге памятных знаков, посвященных истории русского авангарда начала ХХ века. Ее установка - один из проектов программы «Посвящается Малевичу», целью которой является привлечение внимания к местам, связанным с жизнью и творчеством Казимира Малевича. Проект доски выполнил петербургский архитектор, лауреат Государственной премии России Вячеслав Бухаев.

Казимир Малевич переехал в Петербург из Витебска в 1922 году и некоторое время жил в доме на Васильевском острове. В августе 1923 года Малевич был назначен на должность директора Музея художественной культуры /МХК/, размещавшегося в доме номер 2 по Почтамтской улице. Здесь художник не только работал, но и жил, получив служебную четырехкомнатную квартиру на третьем этаже. Соседом Малевича был не менее знаменитый художник Владимир Татлин, который рассказывал своим знакомым, что «через двор живет негодяй Малевич и подсматривает, что я делаю - сам-то ничего придумать не может!».

В 1923 году МХК был преобразован в Государственный институт художественной культуры /ГИНХУК/, а Малевич стал его директором. Однако через три года его отстранили от занимаемой должности, а спустя месяц /15 декабря 1926 года/ ликвидировали и ГИНХУК. После закрытия института художник продолжал занимать закрепленную за ним квартиру вплоть до самой смерти.

Казимир Малевич скончался 15 мая 1935 года. Ленгорсовет принял решение похоронить художника за государственный счет. Почитатели таланта мастера и городские власти устроили необычные по сталинским временам похороны своего кумира. «Его хоронили, как будто он был Киров», заметил Кобак. Тело художника в супрематическом гробу, выполненном по проекту Николая Суетина, из квартиры на Почтамтской /переименованной в 1923 году в улицу Союза Связи/ было перенесено для траурной церемонии в Дом художника, затем поездом отправлено в Москву. После кремации, согласно завещанию, урна с прахом была захоронена в селе Немчиновка /Одинцовский район Московской области/, где у родственников каждое лето отдыхал Малевич, а на месте погребения поставлен деревянный куб с черным квадратом, также выполненный по проекту Николая Суетина.

К.С. Малевич в Немчиновке

Впервые К.С. Малевич приехал в подмосковный поселок Немчинов пост, или Немчиновка, летом 1917 года. До этого в течение нескольких лет он проводил лето в подмосковном Кунцево, любимом месте работы многих московских художников. Обычно Малевич переезжал за город в мае и возвращался в Москву с началом холодов, в конце августа - сентябре. Он очень дорожил возможностью несколько месяцев в году жить на природе, в непосредственной близости к деревне, которую любил с детства. Софья Рафалович в конце 1914 года в письме М.В. Матюшину жаловалась, что на следующее лето в связи с военными событиями “на дачу поехать будет нельзя, потому что дачных поездов в этом году не будет. Это очень печально для нас, что будет делать Казимир целый день в комнате, вместо того, чтобы сидеть на воздухе и купаться”. Тем не менее, в 1915-1916 годах на его летних письмах вновь стоит кунцевский обратный адрес.

После пребывания на фронте (июль 1916 - начало 1917) Малевич вновь поселяется в Кунцево; в мае 1917 года он сообщает Матюшину свой летний адрес: дача Бариш, дом № 7. Но уже в августе 1917-го на одном из писем появляется новый адрес: Немчинов пост, Александровский проспект, дача Зубрицкого. Об этом вспоминала дочь художника Уна Казимировна Уриман: “<…> сначала они с мамой поселились в Кунцево, а потом оттуда приехали в Немчиновку и сняли дачу в доме Зубрицких. <…> Потом родители переехали на Бородинскую улицу, где у бабушки - матери моей мамы, Марии Сергеевны, был двухэтажный дом, и жили там, на втором этаже». Переезд в Немчиновку, очевидно, был связан с тем, что там поселились родители Софьи Рафалович. По сообщению двоюродной сестры Уны Казимировны Галины Ефимовны Жарковой, в Немчиновке М.Ф. и М.С. Рафаловичи приобрели несколько домов: в одном из них жили, три другие сдавали. После революции в распоряжении семьи остался только дом № 18 по Бородинской улице. В начале 1930-х годов он был перестроен (разобран второй этаж, позднее было пристроено дополнительное помещение). В 1988 году на нем была установлена мемориальная доска.

Здесь Малевич и его жена прожили самое трудное время - зиму 1917-го и следующие, голодные 1918-1919 годы. Если прежде художник большую часть года жил в Москве, где снимал квартиру, то теперь такой возможности у него не было. В анкетах в это время он указывал или немчиновский адрес, или место службы в Наркомпросе и ГСХМ. Осенью 1919 года, решаясь переехать в Витебск, Малевич писал в заявлении в московские Государственные Свободные Художественные мастерские: “<…> не имея ни квартиры (живу в холодной даче), ни дров, ни света, вынужден принять предложение Витебских мастерских, предоставивших мне все условия к жизни и работе, и оставить работу в Москве”. Вместе с мужем в Витебск поехала и Софья Рафалович, ждавшая ребенка. Там 20 апреля 1920 года она родила дочь, названную Уной. Летом Софья Михайловна вернулась в Немчиновку; вероятно, в окружении родных было легче растить ребенка. Но и сам Малевич постоянно думал о возвращении в Москву. На протяжении 1920-1921 годов он несколько раз обращался к Д.П. Штеренбергу с требованием предоставить ему работу в центре, называя свое пребывание в Витебске ссылкой. Но обосноваться в Немчиновке Малевичу, здоровье которого в это время было основательно подорвано, оказалось нелегким делом. Весной 1921 года он так описывал состояние немчиновского жилья: «Я остался совсем гол, дачу разорили, хотя совет обещает мне дать в Немчиновке дачу, <…> в даче нет ничего, пустое помещение, мне необходимо собирать хозяйство <…> да еще печечка небольшая тоже нужна, ибо не на чем сварить обед <…>».

На протяжении последующих лет Малевич упорно пытался «собрать семью» и создать для нее нормальные условия жизни. Поселившись в Петрограде, он перевез туда жену и дочь, но питерский климат привел к обострению туберкулеза у Софьи Михайловны, и она была вынуждена вернуться в Немчиновку. Здесь она скончалась 25 мая 1925 года и была похоронена на кладбище в Ромашково.

Малевич часто навещал ее во время болезни. По свидетельству В.М. Ермолаевой, «20-го мая Малевич уехал в Москву, 4-й раз за весну». Несмотря на необычное для него подавленное состояние, в котором он признавался Н.Н. Пунину, на людях он держался уверенно и даже бодро, шутил, смешил слушателей забавными рассказами. Об этом мы знаем из воспоминаний Сергея Эйзенштейна, познакомившегося с художником как раз в мае 1925 года в Немчиновке на даче у старого друга Малевича Кирилла Ивановича Шутко, в это время работавшего в управлении кинематографией. Жена Шутко Нина Фердинандовна Агаджанова написала сценарий фильма, снимать который было поручено Эйзенштейну, - им стал прославленный “Броненосец Потемкин”, - и для его совместной разработки Шутко пригласил молодого режиссера пожить на даче, которую он снял в Немчиновке в доме Виноградовых. Эйзенштейн хорошо запомнил и дом в несколько этажей, на каждом из которых что-нибудь сочинялось (тут, помимо Агаджановой, работали Исаак Бабель, Александр Архангельский и другие), и покатый участок с беседкой, и приезды Малевича, с которым режиссер пил зубровку в беседке, и его рассказы, в которых сведения “о нравах и анатомических особенностях ослов» перемежались с порядком мистифицированными автобиографическими эпизодами. Все это Эйзенштейн позднее описал в эссе “Немчинов пост”, а для одного из написанных в это время сценариев даже взял псевдоним “Тарас Немчинов”.

После смерти С.М.Рафалович дочь Малевича Уна осталась жить в Немчиновке у родных. Ее воспитывали бабушка Мария Сергеевна и тетя Анна Михайловна, окруженные многочисленным кланом Рафаловичей. Отношения Малевича с Марией Сергеевной, пламенно любившей внучку и ревновавшей ее к отцу, складывались не просто, в особенности после женитьбы Малевича на Наталье Андреевне Манченко (их брак был зарегистрирован в июле 1927 года). И все же Малевич не упускал случая навестить дочь.

Ей хорошо запомнились эти приезды. Почти всегда он привозил что-нибудь необыкновенное: то предмет детских мечтаний - лыжи, то невиданные заграничные игрушки, посмотреть на которые сбегалась вся немчиновская детвора. С помощью некоторых дипломатических уловок Малевичу удалось наладить отношения с Марией Сергеевной, и он стал останавливаться на лето в ее доме на Бородинской, 18, или в доме ее сына Василия Михайловича (Бородинская, 10). Помимо давнего знакомства и добрых отношений, Василий Рафалович привлекал Малевича еще и тем, что умел фотографировать. Судя по некоторым оброненным фразам, художник в 1933 году просил его снять некоторые виды Немчиновки, чтобы зимой в Ленинграде сделать с них живописные пейзажи. Сохранились некоторые его снимки Малевича: один - на лужайке босиком (“под Толстого”), другой - Малевич с приехавшими к нему в гости филологами Н.И.Харджиевым, Т.С. Грицем и В.В. Трениным.

Это был особенно трудный период в жизни Малевича. В его письмах жене постоянно звучит озабоченность отсутствием работы и денежными затруднениями. Временами ему буквально нечего было есть. Но, несмотря на жалобы Малевича, следует помнить, что именно Василий Михайлович Рафалович и его жена Нелли Гавриловна в это время часто давали ему приют. Любили художника и их дети, девочки-подростки Женя и Таня.

Летом 1933 года на семейном совете было решено, что с нового учебного года Уна будет жить в Ленинграде у отца. Марии Сергеевне было тяжело расстаться с внучкой, но оказалось, что они расставались не надолго. Наталья Андреевна с Уной выехали в Ленинград, Малевич задержался на несколько дней. Он прощался с Немчиновкой навсегда. В письме к поэту Г.Н. Петникову, давнему и одному из самых тонких и глубоких корреспондентов художника, он описал свою прогулку в Ромашково 31 августа. Такую прогулку он делал много раз, но теперь она вызвала у него особенные чувства и ассоциации. Малевич любовался церковью в Ромашково, древними дубами около кладбища, причем, как всегда, воспоминания, размышления о жизни соединялись у него с образами искусства.

“Тут было многое передумано, тут не только мое прошлое воскресло, воскрес и Шишкин, и вся жизнь, которая окружала его и после меня. <…> Почему я в этот сегодняшний день особенно чутко воспринимал его и всю в нем п<рироду>, как будто я уже больше не увижу ее. Тут я себя во многом упре<кнул> в том, что я уже прожил в Немчиновке 16 лет и не описал ее ни в слове, ни в живописи, каждый год я любовался осиновой рощею, которая при солнце, голубом небе была замечательно голубого и зеленого цвета, гамма живописная была такой особенной и отменной, что ни у одного пейзажиста ее отыскать не было можно, однако я не написал». Но Малевич еще надеялся продолжить начатые им воспоминания и посвятить своей жизни в Немчиновке главу: “Вот все это и вызывает у меня некоторое сожаление, что в описании своей жизни в будущем Немчиновка должна занять главу всей 16-летней жизни, а я ее не прорабо<тал> как следует. А много в ней было интересного, много раз вспоминал писателей, которые многое потеряли, что не были знакомы со мной, ибо через меня могли видеть всю фамилию Рафаловичей, которая достойна пера Достоевского. Описание как самой природы, так каждого члена семьи Р<афаловичей> было бы благодарными этюдами для большого романа”.

Малевич действительно не был знаком с писателями-романистами. Но многие художники из его окружения побывали у него в гостях. Неоднократно в Немчиновку приезжал И.В. Клюн. Вместе с ним Малевич совершал прогулки до Барвихи. В 1934 году, в одном из последних писем другу из больницы он жаловался: “<…> это лето уже мне с вами не по дороге и даже на Барвиху не сходим”. Ему не хватает “поля, да лесу, да далей далеких, не хватает ржаных полей, да голубых в ней васильков, да полевых дорожек, усеянных ромашкой, солнца вечернего, да пляжа Барвихского <…>»

Во время одной из этих прогулок Малевич заговорил о смерти. По воспоминаниям Клюна, он пожелал быть похороненным на высоком берегу Москва-реки и в декабре 1933 года, после первых приступов болезни, написал завещание. Клюн утверждал, что осуществить волю художника помешали обстоятельства. Однако этот вопрос все же не вполне ясен. Жена Малевича Наталья Андреевна утверждала, что, начиная с 1928 года, он во время совместных прогулок просил похоронить его под дубом, одиноко стоящим посреди поля; об этом же вспоминала и Уна Казимировна. 21 мая 1935 года урна с прахом Малевича была захоронена в месте, указанном родными художника.

Немчиновка сыграла важную роль не только в биографии, но и в творчестве Малевича. Летом 1919 года он закончил здесь рукопись своей программной книги “О новых системах в искусстве”. Возможно, здесь же были созданы полотна супрематического цикла “Белое на белом”. В конце 1920-х годов немчиновские окрестности дали импульс обращению художника к работе на натуре в период, когда перед ним встала задача возвращения к фигуративной живописи. В ряде картин и этюдов этого времени можно встретить знакомые пейзажные мотивы, навеянные местами его прогулок: широко раскинувшееся пространство и далекие холмы с церковью на горизонте, тропинку в поле ржи, могучие дубы. Некоторые написанные в Немчиновке в начале 1930-х годов этюды стали опытами в освоении метода “натурализма”. В это время в доме на Бородинской жили родственники и художественные противники Малевича - ахровцы Евгений Кацман и Дмитрий Топорков. По словам Малевича, они вызвали его “на дуэль”: в задание входило написание пейзажных и портретных этюдов. Неизвестно, чем закончилось это состязание, но можно утверждать, что оно состоялось. Ученик Малевича К.И.Рождественский запомнил, что как-то по возвращении из летнего отпуска Малевич упоминал, что освоил метод натурализма.

Вероятно, в Немчиновке он сделал попытку создать тематическую картину “Смычка”. Вообще следует заметить, что большинство написанных летом работ художник не увозил в Ленинград, а оставлял в немчиновском доме или у московских родственников. Эту эскизную работу хорошо помнила Уна Казимировна, вскоре после написания Малевич подарил ее жившим в Москве Богдановым - семье своей младшей сестры Марии Севериновны.

Одно живописное произведение Малевича этого периода заслуживает особого внимания. Это портрет Уны, ныне находящийся в Музее современного искусства Стокгольма (дар Г.Д.Костаки) и датируемый “1930-1933”. Уна Казимировна по памяти сделала следующее описание этой картины: “<…> мы вернулись в Немчиновку, и там папа написал мой портрет, который позднее от Мечислава попал к Костаки. Портрет очень хороший, красочный, свежий: я с косичками, яркое солнце, а вдали фигурка моей двоюродной сестры Галины, она только намечена, не выписана, но чувствуется, что стоит детская фигурка». Галина Ефимовна Жаркова родилась в марте 1929 года; на картине ее стоящая вдали фигура действительно изображена очень обобщенно, поэтому, исходя из возраста ребенка, датировать картину можно было только приблизительно - не ранее 1930 года. Однако сохранилась фотография, сделанная в доме брата Малевича Мечислава Севериновича, согласно надписи на обороте, 18 февраля 1931 года. На стене хорошо виден портрет Уны, о котором идет речь. Поскольку он написан летом, его датировка может быть уточнена - это 1930 год.

Немчиновка навсегда вошла в историю искусства как место, где жил, творил и нашел успокоение один из самых больших художников ХХ века - Казимир Северинович Малевич.

История поиска места захоронения К.С.Малевича

Попытки найти место захоронения К.С. Малевича предпринимаются уже не один десяток лет. Одним из авторов статьи, А. Матвеевым, такая попытка впервые была сделана в конце 80-х годов, когда состоялось знакомство с Галиной Ефимовной Жарковой, племянницей Софьи Рафалович, второй жены К.С. Малевича. С ней мы побывали на месте (западнее Ромашковской школы, ближе к опушке леса, на карте отмечено крестом), которое, по ее словам, они определили с Уной Казимировной (дочерью К.С. Малевича) уже после войны по памяти и визуальной схожести с местом захоронения.

Уна Казимировна Уриман-Малевич

Анализа ситуации тогда сделано не было, а ненастойчивые попытки уточнить место ни к чему не привели. Потом были бурные годы перестройки, когда главными стали проблемы выживания, а все остальное отодвинулось на второй план. Вернулись к этому вопросу уже после 2000 года, когда “дикая” приватизация земли и застройка ее домами повышенной этажности и комфортности, огороженными высокими заборами, а также планы прохождения по этим тихим местам федеральной трассы от улицы Молодогвардейской в Москве до поселка Трехгорка Одинцовского района Московской области, могли привести к окончательной потере этого значимого для мировой культуры места. Удивительно, что в планах проведения трассы были отмечены как памятные места: скифские курганы, места захоронения героев войны 1812 года и т.д., но - ни слова о К.С. Малевиче. Поистине: что имеем, не храним, потерявши - плачем!
Но, по воспоминаниям старожилов, за время войны и послевоенные годы линия леса отошла на запад от реки Чаченки километра на 2 - 3. Поле, распаханное во времена битв за урожаи и в наше время на несколько лет заброшенное, а затем приватизированное, раскинулось до Рублевского водовода и далее. Это означает, что место, о котором говорилось выше, далеко от истинного места захоронения К.С. Малевича. На это обратил внимание и В.М. Полуэктов, сын Жени Полуэктовой (также племянницы Софьи Рафалович).

Женя Полуэктова (Рафалович)

Последние 2 года поиски шли в двух направлениях: работа в архивах, как центральных, так и местных, и опрос старожилов. И вот первая удача: получена карта 1909 года.

Карта 1909 г. местности между Ромашково и Немчиновским телеграфным постом

На ней Немчиновка еще толком не была застроена, но четко видны дорога, по которой можно было попасть от станции Немчинов пост в Раздоры и далее, и лес возле нее. Летом 2003 года были опрошены почти все оставшиеся в живых старожилы поселка, которые дали не противоречившие друг другу ответы на конкретные вопросы: что они помнят о дубе и месте захоронения, где и как они были расположены, были ли какие-то ориентиры? За основу были взяты воспоминания Жени Полуэктовой (в записи В.В. Цоффки), в которых она отмечает, что дуб находился в проеме между силосной башней и Храмом в селе Ромашково, если смотреть от Немчиновки. Благодаря этому мы имеем первое направление, на котором следовало искать место захоронения. Второе направление определилось благодаря воспоминанию Нины Федоровны Ивановой, хирурга Боткинской больницы, профессора. Она рассказала, что детьми, катаясь с “Вершинок» на лыжах и поднимаясь затем вверх на противоположный берег Чаченки, они попадали к искомому дубу. “Вершинки» - это местность на правом высоком берегу Чаченки, популярное у лыжников и в наше время. Лыжная трасса дает направление с востока на запад. Пересечение этих двух линий приходится на окрестности наиболее высокой точки на “круглом поле”, где, по-видимому, и находится место, которое мы ищем.

Современная карта местности между Ромашково и Немчиновкой

На это указывают также некоторые косвенные данные. Тамара Ивановна Шипович, прокурор в генеральском звании и, что важнее для нас, подруга и помощник Уны Казимировны в трудные времена, вспоминает, что Уна показывала ей сделанный Малевичем карандашный набросок с видом на Ромашковский Храм, на которых он был такой, какой открывается именно с этой точки. Между колокольней и зданием Храма - существенный просвет. Это видно также на картине “Три девушки на дороге”. Единственное отличие: здание и колокольня поменялись местами, но это вполне возможно, так как Малевич писал свои картины по памяти и довольно произвольно обходился с деталями фона.

Итак, место определено. К этому времени были получены еще две карты: 1939 года, на которой есть на искомом месте деревья и растительность, и 1943 года, где они уже отсутствуют. Это соответствует воспоминаниям старожилов, что война многое изменила, и, главное, что после нее уже не осталось ни дуба, ни памятника-куба.

На современных картах “круглое поле” ограничено слева и справа (т.е. с юга и с севера) ручьями, русла которых поросли кустарником и лиственными деревьями, с запада - автомобильной дорогой, а к востоку оно переходит живописную луговую пойму реки Чаченка. Земля на поле уже утыкана металлическими кольями с белыми флажками, т.е. в какой-то части ее уже “оприходовали» и поделили.

Карта 1939 г. местности между Ромашково и Немчиновкой

Карта 1943 г. местности между Ромашково и Немчиновкой

Круглое поле

Русло Чаченки

Поселок Немчиновка 27 июня 2004 года

Где искать, теперь известно, и нужно торопиться, потому что именно вблизи этого места через некоторое время пройдет федеральная дорога, и все будет закатано в асфальт и бетон. Но мы верим: справедливость обязательно будет восстановлена, и эти места сохранят память о великом человеке, который их очень любил и сделал известными всему миру.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании выше изложенного мы можем сделать ряд выводов по общей картине русской художественной ситуации начала 20-го века и роли К. Малевича, как представителя авангарда, в этом процессе.

Главный приоритет русского авангарда - свобода творчества. И даже можно сказать - процесс освобождения. Освобождение это происходило не как простой отказ от традиционных форм, а как замена одних другими.

Наряду с анархистскими позициями шла напряженная, вполне рациональная работа по созданию новых правил формообразования.

В тот момент (1920-е гг.) не было единых и общих для всех представлений, каждый стремился подчеркнуть свое новаторское видение, свое значение в этом процессе.

Каждый шаг авангардного движения на первых порах был заимствованным, а затем через новые изобретения приобретал свои национальные варианты.

Этот период «левого» творчества продолжался около 15 лет, а потом стал замедляться и под воздействием политической ситуации вообще стал затухать.

Накопилась потребность в обобщении накопленного авангардом, теоретизирование этого опыта.

Особенность русского авангарда - пересечение с социальной революцией. Это сделало одни явления более массовыми и заметными, но помешало развиться и укрепиться другим. Таким образом, революция в России повлияла на судьбу русского авангардного движения.

«Левые» по началу восторженно приняли перемены, охотно вошли в государственные структуры, надеясь таким образом повлиять на внедрение новых форм художественной жизни.

Авангардисты пришли в педагогическую деятельность, благодаря чему сумели многое из своего опыта методически обработать и систематизировать.

Если в начале пути для авангардистов было характерно энергичное самоутверждение, то на позднем - ощущается некая рассеянность.

Нужно заметить, что среди авангардистов стало распространенным мнение о несовершенстве того, что сделано и достигнуто. Это и стало одной из причин кризиса.

Для многих художников выход из кризиса был в возвращении к изобразительности, к традиции.

Некоторые все же стремились сохранить статус авангардного художника - но их теоретический и художественный метод переживали серьезные перемены. Они свои принципы эстетизма заменяли - целесообразностью.

Все, сказанное выше, в той или иной степени проявлености мы можем найти в творческой судьбе К. Малевича.

В русском авангарде просматривается идея миссионерства, которая в творчестве Малевича достигает своей кульминации. Многие называют Малевича «харизматическим лидером», который обладал внутренним ощущением носителя истины.

Искусство его тяготело ко все более универсальным категориям, его теоретические работы приобретали характер призыва к человечеству в целом.

С высоты планетарного видения он объявлял себя «председателем пространства», воспринимая весь мир как одну громадную аудиторию.

Малевича можно назвать «европоцентристом». Пожалуй, он один из немногих в начале 1910-х гг. не поддался мощному «востокоцентристскому» движению, охватившему почти всех его сподвижников.

В поздние годы он пытался переосмыслить собственное творчество в русле европейской художественной эволюции.

Но он не видел необходимости учиться у Запада, он видел свою миссию в том, чтобы «учить Запад».

В лице Малевича идея миссионерства достигла не только своего высшего подъема, но и своей цели.

Можно по праву сказать, что именно им был задан модуль всему искусству 20-го века. Его творчество соответствовало объективным потребностям исторического момента.

Особая роль принадлежит его изобретению - супрематизму, как наивысшей степени смыслового предназначения искусства.

Утратив предмет искусство не потеряло смысл, а приобрела новое понимание.

Эволюция супрематических взглядов привела мастера к другой форме воплощения супрематических идей - пером удалось сказать еще больше, чем кистью.

Теоретическое наследие Малевича - это ключ к пониманию всей эпохи в целом.

Инициативы жителей Немчиновки по созданию мемориала в честь художника планетарного масштаба необходимо поддерживать и оказывать всевозможное содействие.

Данная работа смогла только обобщить весь творческий путь К. Малевича, в связи с этим многие моменты носят поверхностный характер. Творческое наследие этого автора настолько многогранно, что требует глубокого погружения в каждый вопрос, проблему, которую он решал и в живописи, и в теоретическо-философских изысканиях.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Анисимов Г.А. Кумир поверженый - все Бог. Повесть о Казимире Малавиче. М., 2002

Авангард 1910-1920 гг. Взаимодействие искусств. М., 1998

Авангард и его русские источники. ГРМ. Баден, 1993

Алешина Л.С., Ракова М.М. Русское искусство XVIII начала XX века. М., 1972

Алпатов М.В. Русское и советское искусство. Москва, 1979

Алпатов М.В. Этюды по истории русского искусства. Том 2. Москва, 1967

Белый А. Символизм. Книга статей. М., 1910

Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1980

Бобринская Е. Ранний русский авангард в контексте философской и художественной культуры рубежа веков. М., 1999

Борисова Е.А., Стернин Г.Ю. Русский модерн. М., 1990

Бурлюк Д. Галдящие «бенуа» и новое русское национальное искусство. СПб., 1913

В круге Малевича. М., 2000

Гончарова. Ларионов. Малевич. Кульбин. Репринтное издание футуристических книг. М., 1994

Государственная Третьяковская Галерея. Выставка произведений Малевича. М., 1929

Деготь Е.Ю. Русское искусство XX века. М., 2002

Дъяконицин Л. Идейные противоречия в эстетике русской живописи конца XIX начала XX века. Пермь, 1966

Из истории русского искусства второй половины XIX начала XX века. Сборник. М., 1978

Ильина Т.В. История искусства. Русское советское искусство. М., 1989

Иоффе И. Синтетическая история искусства. Л.,1933

История русского искусства под редакцией Грабаря. М., 1911

Китаева Е.Н. Супрематическая азбука. М., 1991

Кончаловский. Художественное наследие. М., 1964

Короткина Л.В. К.Малевич, П. Филонов и современность, М., 1991

Крусанов А. Русский авангард: 1907-1932. СПб., 1996

Малевич К. в Русском музее. Эстампы. СПб, 2000

Малевич К. От кубизма и футуризма к супрематизму. Новый живописный реализм. М., 1916

Малевич К.С. Классический авангард. Витебск., 1997

Малевич К.С. Письма. М., 1992

Малевич К.С. Собрание сочинений. М., 1995

Малевич К.С. Собрание сочинений. М., 1998

Малевич К.С. Черный квадрат. М., 2003

Малевич о себе. Современники о Малевиче. Том 1, 2. М., 2004

Молева К.М. Русская художественная школа второй половины XIX начала XX века. М., 1967.

Наков А. Русский авангард. М., 1996

От модерна до авангарда. М., 1995

Петрова О.Ф. Символизм в русском изобразительном искусстве. СПб., 2000

Поляков В. Русский кубофутуризм. Книги и идеи. М., 1995

Поспелов Г.Г. Русское искусство начала XX века: судьба и образ России. М., 2000

Пунин Н. Новейшие течения в русском искусстве. Л., 1928

Россия - Европа. Из истории русско-европейских художественных связей XVIII начала XX века. Сборник статей. М., 1995

Русакова А.А. Символизм в русской живописи. М., 1987

Русский авангард 1910-1920-х годов. Наука, 2000

Русский авангард в кругу европейской культуры. М., 1994

Русский авангард начала 20-го века. М., 2002, эст.

Русский авангард. Сборник научных статей по материалам конференции. ГРМ, 2001

Русский авангард: личность и школа. М., 2003

Русский модерн. Авторы текста Борисова Е.А., Стернин Г. М., 1997

Сарабьянов Д. История русского искусства конца XIX начала XX века. М., 2001

Сарабьянов Д. Неизвестный русский авангард в музеях и частных коллекциях. М., 1992

Сарабьянов Д. Русские живописцы начала XX века. Новые направления. Л., 1973

Сарабьянов Д., Шатских А. Казимир Малевич. Живопись. Теория. М., 1993

Сарабьянов Д. В. Казимир Малевич. М., 1993

Символизм в авангарде. М., 2003

Соколова Н.Л. Пути развития русского искусства конца XIX начала XX века. М., 1972

Стернин Г.Ю. Русская художественная культура второй половины19 - начала 20 века. М., 1984

Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900-1910-е гг. М., 1988

Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России на рубеже 19-20-го вв., автореферат

Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России начала 20 века. М.,1976

Супрематизм. Мир как беспредметность или вечный покой. Т. 3. М., 2000

Труды Всероссийского съезда художников в Петрограде. Дек. 1911 - янв. 1920 г., т.1. Пт., 1914

Харджиев Н., Малевич К., Матюшин М. К истории русского авангарда. Uppsala, 1976

Цепь романов: Русское искусство прошедшего века. Незанудливый курс. СПб. 2001

Шатских А.С. Казимир Малевич. М., 1996

Эфрос А.М. Профили: русские художники XX века. М., 1994

Яковлева О.Б. Поиски национального стиля в русском изобразительном искусстве рубежа XIX-XX вв. Автореферат, 1995

Andersen T. Moderne Russik Kunst 1910-1930. Copenhagen, 1967

Andersen T. Malevich. Amsterdam, 1970

Avangardia Russa. Dalle colleccione private sovetiche originie persorso 1904-1934. Milano, 1988

Douglas Ch. Swans of Other Worlds. Kasimir Malevich and Origins of Abstrakcion of Russia. Michigan, 1980

Gordon D.E. Modern Art Exibitions 1900-1916. Munchen, 1974

Malevisch Kasimir. Zum 100. Geburgstag. Munchen, 1978

Malevitch K. Die gegenstandlose Welt. Munchen, 1927

Kovtun E. Die Entstehlung des Suprematismus. Kцln, 1974

Shadova L.A. Suche und Experiment. Aus der Geschichte der russischen und sovietischen Kunst zwischen 1910-1930. Drezden, 1978

www.help.nemchinovka-malevich.ru

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Курская молодость. Переезд в Москву. Вхождение в среду Авангардистов. Первая "Крестьянская серия". Кубофутуризм Малевича. Петербург 1913 года. Три бессмертных полки одной этажерки. Рождение Супрематизма. "Черный квадрат". Три стадии Супрематизма.

    реферат [39,1 K], добавлен 28.01.2008

  • Казимир Малевича. Вхождение в среду авангардистов. Три бессмертных полки одной этажерки. Рождение и стадии супрематизма. Общественная, теоретическая, педагогическая, исследовательская деятельность. Постсупрематизм. Феномен "Черного квадрата".

    реферат [57,5 K], добавлен 17.11.2007

  • Авангард как течение в искусстве. Особенности возникновения супрематизма. Основоположники и мастера авангарда в России. Научная и педагогическая деятельность Казимира Малевича. Суть инсталляций, акционнизма и поп-арта. Появление авангарда в России.

    контрольная работа [31,6 K], добавлен 28.01.2010

  • Биография Малевича - выдающегося российского и советского художника-авангардиста польского происхождения, теоретика искусства. Его персональные и коллективные выставки. Произведение "Цветочница" как свидетельство профессионального мастерства Малевича.

    презентация [4,8 M], добавлен 26.10.2016

  • Ознакомление с историей рождения, жизни и смерти К.С. Малевича. Рассмотрение творчества художника "нового революционного образца". Особенности деятельности утвердителей нового искусства – авангардизма. Загадка "Чёрного квадрата" и "Красного квадрата".

    презентация [1,6 M], добавлен 03.04.2015

  • Предпосылки формирования культуры XIX века как особой социокультурной реальности. Общие черты развития художественной культуры. Отказ от жестких ограничений классицизма в русской живописи XIX в. "Золотой век" русской литературы и его яркие представители.

    контрольная работа [29,3 K], добавлен 24.06.2016

  • Русский авангард как явление в искусстве, процветавшем в России с 1890 по 1930 гг. Основные направления авангарда. Представители абстракционизма в русской живописи XX в. Самые знаменитые работы Кандинского и Малевича. История футуризма в России.

    презентация [1,7 M], добавлен 31.01.2013

  • Истоки русского футуризма. Отрицание буржуазной и революционной литературы. Самые яркие представители футуризма в литературе: В. Маяковский, В. Хлебников, И. Северянин. Футуризм в живописи. Натюрморты художников "Бубнового валета". Казимир Малевич.

    реферат [291,0 K], добавлен 07.05.2011

  • Определение понятия "русского авангарда" как значительного явления нефигуративного искусства, процветавшего в России с 1890 по 1930 гг. Характеристика модернизма, футуризма, кубофутуризма, абстракционизма, лучизма, конструктивизма и супрематизма.

    презентация [1,6 M], добавлен 27.11.2011

  • Понятие и общая характеристика, временные рамки "золотого века" русской художественной культуры, его яркие представители и анализ наследия. Отход от нормативности просветительской идеологии, особенности его отражения в художественном сознании эпохи.

    презентация [5,5 M], добавлен 17.02.2013

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.